1

– Дэйв! Как поживаешь, мой мальчик?

В голосе отца звучало только радостное возбуждение, но Дэвид все равно напрягся. Гейбрил Мэттьюс, единоличный владелец сети отелей «Мэттьюс куинз» во Флориде, не стал бы звонить сюда, в маленькую плотницкую мастерскую в этой Богом забытой глуши, если бы не произошло что-то действительно важное. Оставалось надеяться, что речь идет исключительно о приятных переменах.

– Все в порядке, отец, – осторожно ответил он. – А у тебя как дела?

– О, все просто замечательно! – отозвался тот с живостью, которая показалась Дэвиду чуточку наигранной, заставив еще больше забеспокоиться. – Погода просто великолепная, и отели ломятся от туристов. Если так пойдет дальше, мы полностью возместим все убытки от прошлогоднего урагана и еще останемся с солидной прибылью.

– Рад это слышать, – заметил Дэвид.

– Вижу, ты все еще торчишь в этой мастерской. Тебе не надоело?

Дэвид пожал плечами. Еще ни одно из его многочисленных увлечений не успело ему надоесть. Он не любил рутины. Валил ли он лес в Канаде или работал в археологической экспедиции на Юкатане, всегда и повсюду его не оставляла мысль о том, что еще предстоит сделать. Составленный еще в колледже список «Дел-Которые-Я-Должен-Сделать-Прежде-Чем-Умру» насчитывал семьдесят восемь пунктов, из которых не было пока вычеркнуто даже половины.

– Я договорился о месте лесничего в заповеднике Эверглейд, – сказал Дэвид. – Но оно освободится только через полгода, так что пока я не у дел.

– Собираешься заскочить домой перед новым рывком?

– Может быть.

Вообще-то торчать в родном городе не входило в планы Дэвида, но странное поведение отца заставило его всерьез задуматься о такой необходимости.

– Тебя давно не было, – заметил мистер Мэттьюс. – Посмотришь на мой новый «Харлей». Зверь, а не машина.

– Ты купил мотоцикл? – Теперь Дэвид был удивлен уже не на шутку.

– Считаешь, что я слишком стар для этого? – В голосе отца явственно прозвучала нотка обиды. – Да я еще дам сто очков вперед любому сопливому молокососу от мыса Канаверал до Мексиканского залива!

– У меня и в мыслях не было сомневаться в этом, – весело заверил отца Дэвид. – Пожалуй, я действительно заеду домой в ближайшую неделю-другую.

– Это будет очень кстати, – обрадовался тот. – Тогда мне не нужно будет посылать тебе твои вещи по почте.

– Какие вещи?

– Ну, знаешь, все это барахло, которое пылится в кладовке с тех пор, как ты окончил школу. Я собираюсь выставить наш дом на продажу, так что придется избавиться от всего лишнего.

– Ты продаешь наш дом?! – Реальность все больше напоминала Дэвиду затянувшийся сон. – Но его построил еще прадедушка!

– Именно поэтому. Сколько можно торчать на одном месте! К тому же, Диди говорит, что колониальный стиль морально устарел.

– Что еще за Диди?

– Диди?.. О, она чудесная девушка, Дэйв. Уверен, вы с ней поладите. Мы познакомились в прошлом году в Вегасе, когда она выступала там в шоу...

– Могу себе представить, – хмыкнул Дэвид.

– ... а потом приехала сюда, в Тампу, и так вышло, что она остановилась в нашем отеле...

– Совершенно случайно, разумеется.

– ... В общем, мы собираемся пожениться в самом скором времени, – закончил мистер Мэттьюс.

Дэвиду показалось, что он ослышался.

– Пожениться?

Доносящиеся из трубки звуки больше всего походили на сдавленное хихиканье.

– Пожениться? – повторил он, пытаясь осмыслить этот не поддающийся осмыслению факт. Отцу уже за шестьдесят, и он не заговаривал о новой женитьбе ни разу со дня смерти матери Дэвида, а с тех пор прошло двенадцать лет! – Пожениться?..

– Что ты заладил как попугай? – взорвался вдруг мистер Мэттьюс. – Естественно, я на ней женюсь. Что еще, по-твоему, может сделать честный человек?

Не валять дурака, подумал Дэвид, но вслух, разумеется, ничего подобного сказать не решился.

– Когда? – только и спросил он.

– Через пару месяцев, я думаю, – неожиданно безмятежно отозвался отец. – Крошке Диди хочется сначала закончить турне по Штатам. Я к тому времени тоже как раз успею завершить свои дела.

Завершить свои дела. Час от часу не легче!

Дэвид поспешил распрощаться и повесить трубку, опасаясь, что его рассудок не выдержит еще какой-нибудь ошеломляющей новости.

Итак, у него около двух месяцев на то, чтобы разобраться во всей этой чертовщине и, возможно, отговорить отца от опрометчивого шага.

Не так много, как может показаться.

2

На первый взгляд девушка не выглядела красивой. Разве что длинные, золотистые, с легкой рыжиной волосы могли бы вызвать мужское восхищение, если бы безжалостная рука хозяйки не стянула их в строгий узел на затылке. Узковатое личико без малейших следов косметики казалось невыразительным и бледным. Глаза красивой миндалевидной формы прятались за стеклами очков в металлической оправе, не позволяющих разглядеть их цвет, – не то серые, не то зеленые. Нет, Кэрол Тернер определенно не была красавицей. И все же было в ней что-то, что заставляло Дэвида вот уже десять минут пристально разглядывать ее сквозь стеклянную перегородку, отделяющую холл от приемной.

Здесь, на тринадцатом этаже отеля «Королева Анна», откуда старший Мэттьюс управлял этим отелем и еще четырьмя на побережье, Дэвид постоянно испытывал странное чувство двойственности. С одной стороны, каждая лестница и каждый кабинет были до мелочей знакомы ему с тех пор, когда, еще мальчишкой, он забегал сюда к отцу. Среди персонала осталось немало таких, кто помнил эти времена и по старой привычке относился к Дэвиду с ласковой снисходительностью. С другой стороны, теперь Дэвид был не просто хозяйским сынком, а начальником службы безопасности всех пяти отелей и в этом качестве требовал уважения к себе и своей работе.

Впрочем, никто из служащих, кроме нескольких молоденьких горничных, кажется, не воспринимал его назначение всерьез. Даже отец.

Когда через три дня после злополучного телефонного разговора Дэвид примчался в Тампу, отец встретил его так, словно грядущие перемены в жизни семьи не имели ни малейшего значения для него. Он пребывал в неизменно благодушном настроении, и все попытки Дэвида серьезно поговорить с отцом заканчивались провалом.

Дэвид отчаянно стремился отыскать в происходящем хоть какой-то смысл. Именно поэтому попросил отца дать ему какую-нибудь должность в отеле, рассчитывая оказаться ближе к нему, чтобы, быть может, лучше понять его.

Эта просьба была встречена с тем же благостным равнодушием, что и остальные попытки Дэвида установить контакт. И ему пришлось долго уговаривать отца, прежде чем тот сдался, пробормотав: «Чем бы дитя ни тешилось... »

Решительно, Гейбрил Мэттьюс недооценивал своего сына. И Дэвид твердо решил доказать это.

Даже сейчас, с рассеянным интересом разглядывая новую секретаршу отца, Дэвид не упускал из виду свою главную цель: стать незаменимым, чтобы заставить отца считаться с собой.

Тем временем девушка поднялась из-за стола, прошествовала к двери и, распахнув ее, оказалась с Дэвидом лицом к лицу.

– Вы хотите войти или у вас есть какая-то другая причина пялиться на меня? – довольно недружелюбно спросила она.

Дэвид примирительно поднял руки.

– Я всего лишь размышлял о том, почему вы выглядите не слишком счастливой, и ваше агрессивное поведение только подтверждает мою гипотезу. У вас проблемы в личной жизни, и вы готовы сорвать свое раздражение на первом попавшемся вам мужчине, не так ли?

– Вы пришли к этому заключению на основании десятиминутного наблюдения через стеклянную перегородку? – поинтересовалась Кэрол.

– Не вижу в этом ничего удивительного, – возразил Дэвид. – Я, слава Богу, достаточно умен для этого и неплохо разбираюсь в женщинах.

– Значит, вы один из тех надутых болванов, которые убеждены, что все, что нужно женщине для счастья, – это мужчина?

– Правильный мужчина, – поправил Дэвид, любуясь воинственным выражением ее лица. – И, между прочим, я вовсе не считаю себя таким уж надутым болваном.

– Напрасно, – отрезала Кэрол, поворачиваясь к нему спиной и возвращаясь к своей работе.

Но Дэвид не намерен был так просто сдаваться. Эта девушка интриговала его. Он вошел в приемную и уселся в глубокое кожаное кресло прямо напротив ее стола.

– Готов поспорить, что вы и понятия не имеете о том, что такое правильный мужчина, – как ни в чем не бывало продолжал он, небрежно закидывая ногу на ногу с таким видом, будто собирался провести в этом кресле всю оставшуюся жизнь.

На самом деле совещание, на котором Дэвид собирался присутствовать, должно было начаться через десять минут, но он не волновался, зная, что и Кэрол должна быть там.

– Я думаю, что моя личная жизнь – не самая подходящая тема для обсуждения на рабочем месте, – сухо заметила Кэрол.

– Может быть, нам стоит поискать другое, подходящее место? – предложил Дэвид. – Скажем, после совещания?

Кэрол отложила в сторону карандаш и строго посмотрела на него поверх очков.

– Я вообще не понимаю, что вы собираетесь делать на этом совещании, – сказала она. – Какое отношение к разработке рекламной стратегии имеет начальник службы безопасности отеля?

Дэвид поморщился, словно от зубной боли.

– Ну, вы же знаете, как нам не хватает руководящего персонала. После увольнения Майка и Бадди любая умная голова на вес золота. Даже если это голова начальника службы безопасности, – со значением добавил он.

– Вы собираетесь выдвигать какие-то идеи? – с явным сомнением в голосе спросила Кэрол.

– Возможно. Если в этом будет необходимость. – На самом деле никаких идей по поводу рекламной кампании у Дэвида не было. До сих пор он никогда не стремился войти в семейное дело, но теперь, когда обстоятельства вынудили его к этому, не был намерен ничего упускать.

В ответ на его заявление Кэрол молча кивнула и снова устремила взгляд в документы.

Ее показное равнодушие задело Дэвида. Он намеревался продолжать поддразнивать девушку до тех пор, пока не выведет ее из равновесия и не заставит проявить свой истинный характер. Можно было поинтересоваться у нее, ненавидит ли она всех мужчин или только его, Дэвида, лично. Спросить, что любопытного она вычитала в своих бумагах. В конце концов, пригласить на ланч. Но появление отца положило конец его поползновениям.

Гейбрил Мэттьюс широким шагом пересек приемную и скрылся за дверью конференц-зала в сопровождении полудюжины помощников, среди которых Дэвид разглядел своего старшего брата Родни, способного юриста и будущего наследника «Мэттьюс куинз».

Кэрол подхватила свои бумажки и тоже устремилась в зал, а за ней последовал и Дэвид. Он примостился в конце длинного стола, выложил перед собой блокнот и ручку и принял серьезный вид.

Взгляд отца, мельком скользнув по лицам присутствующих, немедленно уперся в него, и седые брови удивленно поползли вверх.

– Рад видеть тебя в нашей компании, Дэйв, – с показным дружелюбием произнес Гейбрил Мэттьюс. – У тебя что-нибудь срочное?

Дэвид покачал головой.

– Я думаю, никогда не мешает лишний раз позаботиться о безопасности, – небрежно, почти в шутку заметил он.

– Ну, раз ты так считаешь, – развел руками отец и обратился к остальным участникам совещания: – Раз все собрались, давайте приступим.

На протяжении последующих полутора часов Дэвид с равным успехом мог бы быть предметом обстановки. Речь шла об открытии после реконструкции отеля «Королева Виктория» в Палм-Бич. Кэрол едва успевала отвечать на многочисленные вопросы и делать заметки по поводу намеченного торжества, предварительных заказов на номера и шеф-повара, специально приглашенного из Нового Орлеана.

И ни слова о безопасности.

Дэвид пытался убить время, рисуя рожицы в своем блокноте.

Он мог бы провести это время с большей пользой, если бы остался работать в мастерской Фреда или отправился погостить у своего приятеля Чинке в резервации индейцев навахо. А вместо этого примчался в Тампу, потому что ему казалось важным быть со своей семьей. И вот все, чего он добился.

Дэвиду хотелось смеяться.

Люди вокруг него занимались делом, которое Дэвид считал и своим тоже. Но суть их разговоров постоянно ускользали от его внимания, сводя с ума обилием незнакомых имен и ничего не говорящих ему цифр.

Вдобавок от сидения на жестком стуле у него разболелось бедро. То самое, которое он вывихнул, поднимаясь с группой альпинистов на Хэлетт-пик в Скалистых горах.

Дэвид поерзал на стуле и с тоской уставился в окно. Ему казалось, что он принял правильное решение, возвращаясь в семейное дело. Что он будет нужен отцу и таким образом сумеет помочь ему укротить «беса в ребре». Только, похоже, никого больше это не беспокоило. Все были приветливы и дружелюбны с ним, и никто не желал признавать, что с главой семьи Мэттьюс происходит что-то ненормальное.

Никто, кроме Дэвида.

Совещание закончилось, и участники потянулись к выходу. Дэвид тоже поднялся, но отец сделал ему знак задержаться.

Они остались одни, и Дэвид придвинулся ближе к огромному кожаному креслу, возвышающемуся во главе стола. Глядя на отца, он только сейчас впервые заметил, как тот изменился. Неожиданное позднее увлечение словно заставило его помолодеть: морщины на лице разгладились, на щеках играл румянец, в голубых глазах впервые за много лет появилась лукавая искорка.

Может быть, я напрасно волнуюсь из-за этой истории, подумал Дэвид. Она явно пошла на пользу отцу. Я еще не видел его таким счастливым с тех пор, как умерла мама.

И тут же одернул себя. Тем сильнее будет удар, если эта актриска бросит его, предварительно вытянув все деньги. Он не должен допустить этого.

Дэвид поднял глаза и встретился с выжидательным взглядом отца. Тот нетерпеливо барабанил пальцами по крышке стола.

– Ты хотел видеть меня, Дэйв? – спросил он.

– Да. – Дэвид рассеянно потер ноющее бедро, собираясь с мыслями. – Видишь ли, я хотел бы приносить больше пользы на своей должности. Может быть, я мог бы сделать что-то в связи с открытием «Королевы Виктории»? Если нужна хоть какая-то помощь...

Старый Гейбрил нахмурился, размышляя. Затем лицо его просияло, и он с облегчением откинулся на спинку кресла.

– Очень удачно, что ты сам предложил это. Я как раз хотел попросить тебя об одной услуге. У тебя ведь остались друзья на том ранчо, где ты работал объездчиком? Диди всегда мечтала пожить среди настоящих ковбоев. Может быть, нам разрешили бы провести там несколько месяцев после того, как мы вернемся из свадебного путешествия?

Энтузиазм Дэвида мгновенно испарился. Неужели его считают настолько никчемным, что не решаются доверить мало-мальски серьезного дела? И снова эти разговоры о свадьбе, да еще в таком тоне, словно это уже окончательно решено.

– Я напишу друзьям на ранчо, – неохотно пообещал он. – Но кто же будет все это время заниматься отелями?

– У меня есть кое-какие идеи на этот счет, – туманно ответил Гейбрил.

Идеи. Это не сулило ничего хорошего. В последнее время идеи отца неизменно повергали Дэвида в шок.

– Может быть, ты хотя бы намекнешь? – осторожно поинтересовался он.

– Не бери в голову, – небрежно отмахнулся отец. – Все будет в полном порядке. Знаешь, – доверительно сообщил он, наклонившись к Дэвиду, – если все пойдет так, как я задумал, мы с тобой сможем через пару лет вместе махнуть куда-нибудь. Например, в Австралию. Ты ведь собирался поохотиться на кенгуру?

– Да, но... – Действительно, в списке Дэвида охота на кенгуру значилась под номером тридцать два, но ему никогда не приходило в голову, что отец захочет присоединиться к нему. До сих пор Гейбрил Мэттьюс слыл ярым противником охоты в любом виде.

Дэвид открыл было рот, чтобы что-то сказать, но отец бросил быстрый взгляд на часы и поднялся из-за стола.

– Прости, Дэйв, но мне нужно спешить. Кэрол должна с минуты на минуту принести макеты рекламных листовок. Потрясающая девушка эта Кэрол. Она далеко пойдет, можешь мне поверить. Ну, до встречи. И не стесняйся обращаться ко мне, если что-то понадобится. В конце концов, мы ведь одна семья, не так ли? – Он подмигнул Дэвиду и вышел из конференц-зала.

3

Кабинет, выделенный Дэвиду на тринадцатом этаже «Королевы Анны», был таким крошечным, что после того, как туда втиснули стол и книжный шкаф, свободной осталась только узкая полоска пола длиной в пять шагов. Дэвид снова и снова отмерял эти пять шагов от окна до двери и обратно.

Значит, старик не желает принимать его всерьез! Более того, он, кажется, не желает принимать всерьез даже самого себя. Дэвид может сколько угодно уговаривать и убеждать его, но раз уж отец вбил себе в голову какую-то дикую идею, он будет до последнего придерживаться намеченного. Недаром среди старожилов Тампы до сих пор в ходу поговорка: упрям, как Мэттьюс.

Дэвид потряс головой, прогоняя пораженческую мысль. В конце концов, он, Дэвид, тоже из Мэттьюсов, и ему тоже упрямства не занимать. Он еще докажет отцу, что кое-чего стоит, пускай пока только как начальник службы безопасности. Это станет первым шагом на пути возвращения в семью, и будь он проклят, если не пройдет весь этот путь до конца!

Дэвид рухнул в кресло и решительно потянулся к папке с докладами, которую только сегодня утром положили ему на стол. Так, посмотрим, что принес вчерашний день.

Постоялец из триста семнадцатого номера, выезжая, присвоил два полотенца. Снова. Здесь же пометка дежурного администратора, что, поскольку мистер Вассерман является постоянным клиентом отеля, в следующий его приезд ему просто поставят в счет стоимость украденного.

Руби Стар, восходящая звезда варьете, заказала президентский люкс на всю следующую неделю. Необходимо удвоить бдительность, чтобы оградить ее от назойливого внимания поклонников. Фотографии мисс Стар прилагаются.

Дэвид усмехнулся. Новая работа начинала казаться ему все более и более забавной.

Через полчаса он пришел в достаточно хорошее расположение духа, чтобы перейти к самой неприятной части запланированных на сегодня дел. Отодвинув в сторону бумаги, он достал с книжной полки толстый том в унылой серой обложке. «Рой Эллинсон. Экономические предпосылки рационального ведения гостиничного бизнеса». Дэвид набрал в грудь побольше воздуха, словно ловец жемчужин, готовый погрузиться в темные глубины океана, и уткнулся в предисловие.

Сорока минут хватило, чтобы осилить первую главу, после чего Дэвид поспешил вернуть книгу на место, чувствуя, что голова начинает гудеть от обилия сложноподчиненных предложений, до предела напичканных малопонятными терминами. Большая часть их немедленно улетучилась из его памяти, но в то же время он, к немалому своему удивлению, обнаружил, что кое-что из того, о чем говорилось сегодня на совещании, стало понемногу обретать для него смысл.

Но до чего же это все сложно! Дэвид не уставал так сильно, даже когда работал лесорубом в Канаде. Тогда у него также ныла спина и плечи наливались свинцовой тяжестью, но происходило это после целого дня упражнений с топором. А тут не успел он и часа провести за книгой, как почувствовал себя так, словно в одиночку очистил от леса по меньшей мере половину штата Манитоба.

Дэвид откинулся на спинку кресла и, вытянув ноги, положил их на стол. Не самая подходящая поза для солидного делового человека, зато здорово помогает расслабиться. Взгляд его скользнул по столу и снова наткнулся на фотографию Руби Стар. Щедро украшенный блестками лоскуток ткани, едва прикрывающий роскошную фигуру девушки, тщетно пытался выдать себя за платье, а размещенные в стратегических местах цветные перья призваны были еще более подстегнуть мужскую фантазию. Дэвид улыбнулся, прикрыл глаза и попытался представить, как выглядела бы в подобном наряде Кэрол Тернер. Картинка получалась захватывающая, и Дэвид даже позволил себе увлечься ею чуть больше, чем было нужно для того, чтобы заметить, что он уже не один.

Вежливое покашливание, прозвучавшее над самым ухом, застало Дэвида врасплох. Он чертыхнулся и с грохотом скинул ноги со стола. Но из-за спешки проделал это настолько неловко, что вся стопка бумаг, на которой только что покоились его ботинки, рассыпалась, и яркие листочки с портретами Руби Стар мягко опустились на пол прямо возле острых носков серых замшевых лодочек.

Дэвиду не было нужды поднимать глаза, чтобы узнать, кому принадлежат эти ноги.

Кэрол Тернер собственной персоной, облаченная не в атлас и перья, а в строгий деловой костюм с белой блузкой, стояла в его кабинете и с брезгливым любопытством разглядывала фотографии.

Дэвид покраснел, нырнул под стол и сгреб в охапку упавшие документы. С некоторым трудом запихав их в нижний ящик, он вновь поднял голову.

– Извините, если я помешала вам, мистер Мэттьюс, – с непередаваемым сарказмом произнесла Кэрол, наклонилась, чтобы выудить из-за мусорной корзины оставшуюся незамеченной Дэвидом картинку, и с преувеличенной заботливостью протянула ему со словами: – Вам бы стоило вешать на двери табличку «Я работаю, прошу не беспокоить».

– Я действительно работаю, – буркнул Дэвид. – Даже с закрытыми глазами.

– Правда? – Кэрол прищурилась, не сводя с него пристального взгляда.

– Нет, – честно признался он.

Кэрол хмыкнула и положила перед Дэвидом темно-синюю кожаную папку.

– Ваш отец просил, чтобы вы помогли подобрать маршруты перелета для наших почетных гостей на открытие отеля. – Она раскрыла папку. – Вот здесь расписание самолетов, а это список гостей, их адреса и пожелания насчет перелета.

Дэвид скривился в предчувствии нового приступа головной боли. Работа клерка ни в каком виде не входила в список его предпочтений.

– Какая авиакомпания? – уныло спросил он, вглядываясь в испещренные мелким шрифтом листочки.

– «Эйр Канада» для тех, кто прибывает с Севера, и «Дельта» для всех остальных, – невозмутимо ответила Кэрол. – Обратите особое внимание на время прибытия каждого рейса в Палм-Бич, потому что организовывать встречу в аэропорту придется вам и вашим людям.

Дэвид с трудом сдержался, чтобы не застонать. Предстоящая работа приводила его в ужас, но меньше всего ему хотелось расписываться перед этой девушкой в своей беспомощности. Дэвид не мог не признать, что испытывает в обществе Кэрол какое-то мальчишеское стремление показать себя с лучшей стороны. Но, словно в насмешку, судьба раз за разом ставила его перед ней в неловкое положение.

Впрочем, до сих пор у Дэвида не возникало трудностей с девушками. Море обаяния и в меру наглости – пока что этот рецепт действовал безотказно, позволяя исправить любую случайно допущенную ошибку.

Он свел брови, придавая себе сосредоточенный и серьезный вид.

– Вы уже забронировали для гостей номера в «Виктории»?

В глазах Кэрол мелькнуло странное выражение, и она ответила:

– Боюсь, это обошлось бы нам слишком дорого. Гораздо выгоднее снять на неделю помещения в отеле «Парадиз». Он всего в двух шагах от нашего отеля, а цены там намного ниже...

Дэвид в замешательстве уставился на девушку. Некоторое время Кэрол стойко выдерживала этот взгляд. Но, очевидно, на лице Дэвида был написан такой откровенный ужас, что в конце концов она не удержалась и прыснула.

– Разумеется, это была шутка, – произнесла она, утирая выступившие на глазах слезы.

– Я так и подумал, – без тени юмора отозвался Дэвид, с интересом наблюдая, как колышется в такт приступам смеха ее грудь: вверх-вниз, вверх-вниз... – Так что у нас с номерами? – повторил он, с трудом отрываясь от завораживающего зрелища.

– Весь третий этаж в распоряжении наших гостей, – весело сказала Кэрол. – И разумеется, президентский люкс для мистера Мэттьюса.

– Он прилетает в понедельник?

– Нет, он хочет прибыть в среду, прямо к началу церемонии. И он не летит на самолете.

– Что вы хотите этим сказать? – поднял брови Дэвид.

Кэрол пожала плечами с видом полнейшего безразличия.

– Мистер Мэттьюс собирается провести уикенд на побережье, если я не ошибаюсь, в Майами, и поедет оттуда на своем новом мотоцикле.

Дэвид открыл рот, но тут же закрыл его, проглотив все, что собирался сказать, откашлялся и помотал головой, чтобы привести в порядок мысли. Убедившись, что эта попытка ни к чему не привела, он с немым вопросом уставился на Кэрол.

Та подняла глаза к небу с видом молчаливой покорности судьбе.

– Вам не кажется, что во всем этом есть что-то ненормальное? – трагически вопросил Дэвид.

– Что вы имеете в виду? – Теперь в тоне Кэрол вновь звучала холодная вежливость хорошо вымуштрованной секретарши.

– Ни один человек в здравом рассудке не потащится летом в такую даль своим ходом, когда есть самолеты.

– Если вам интересно знать, – заявила Кэрол, – я собираюсь ехать в Палм-Бич на своей машине и не вижу в этом ничего странного. Надеюсь, я вам больше не нужна, мистер Мэттьюс?

Дэвиду предоставлялась последняя возможность наладить отношения с Кэрол Тернер. Да, она была не совсем в его вкусе, но он никогда не считал свой вкус чем-то вечным и неизменным. К тому же она явно нуждалась в дружеской поддержке. Похоже, в последнее время ей приходилось слишком мало смеяться и слишком много работать. Наконец она просто была хорошенькой, и одного этого было достаточно, чтобы попытать счастья.

– Неужели вы бросите меня одного сражаться с этим бумажным монстром? – шутливо спросил он.

– Если это задание кажется вам слишком трудным, – ледяным тоном ответила Кэрол, или у вас есть более важные дела... – ее взгляд остановился на все еще лежащем на столе снимке, – я передам его кому-нибудь другому.

Ее рука уже тянулась, чтобы забрать со стола папку.

– Один вопрос, мисс Тернер, – сказал Дэвид, поднимаясь с кресла и становясь так, чтобы стол перестал быть преградой между ним и Кэрол.

Она посмотрела на него с выражением безграничного терпения на лице.

– Да, я слушаю вас, – произнесла Кэрол тем усталым тоном, каким учитель разговаривает со старательным, но безнадежно тупым учеником.

– Какого цвета у вас глаза?

Удар был сильным и попал в цель. Кэрол мгновенно вспыхнула, залившись краской до самых ушей. Непроизвольно она сняла очки, и ее глаза – теперь Дэвид совершенно четко видел, что они темно-серые, – стали вдруг огромными и приобрели какое-то беззащитное выражение. Он буквально физически ощущал, как в глубине их рождается и крепнет паника.

– Прошу прощения, но мне нужно идти, – с излишней, может быть, резкостью произнесла Кэрол и, не дожидаясь ответа, устремилась к выходу.

– Решительно, весь мир сошел с ума! – бросил Дэвид в удаляющуюся спину. Спина вздрогнула и на мгновение утратила свою прямизну.

Затем дверь захлопнулась, оставив его печально размышлять о неожиданных причудах пожилых дельцов и молоденьких секретарш.

Кэрол прихлебывала горячий чай и с удовольствием оглядывала свою кухню. Все здесь было так, как нужно. Голубые занавески на окнах, горшки с цветами на подоконнике, маленькая плитка с яростно кипящим чайником и резная деревянная полочка для чашек и тарелок. Двух тарелок и двух чашек. Просто на всякий случай, сказала она себе, вдруг одна разобьется.

Ей стоило некоторого труда втиснуть сюда стол, самый маленький, какой ей удалось отыскать на распродаже. Но разве ей нужен большой? Ведь она ни с кем не собирается делить свой завтрак, обед и ужин.

Кэрол поскребла кончиком ножа отслаивающуюся краску на столешнице. Она не хотела покупать новую мебель, не будучи вполне уверенной, что надолго задержится во Флориде. Причины, заставившие ее покинуть родной город, с каждым месяцем, проведенным вдали от Гранд-Форкса, казались ей все менее вескими.

Она включила радио, собираясь послушать «Мастерскую разбитых сердец». Случись ей поступить так всего каких-нибудь три месяца назад, Ламберт поднял бы ее на смех. Разобрал бы по косточкам и саму передачу, и ее ведущую Роз Пойндекстер, и женщин, написавших ей письма, и каждую подверг бы остроумной и убийственной критике. А потом выключил бы приемник. Ламберт считал, что только безнадежным неудачницам может прийти в голову искать решение своих проблем на радио. И только настоящие дурочки могут получать удовольствие, слушая об этом.

Нет, она вовсе не была неудачницей. В ее жизни с Ламбертом целых шесть лет все было прекрасно. Просто замечательно. Никаких проблем.

Пока Ламберт не бросил ее.

С той самой минуты для нее началась новая жизнь, совсем не похожая на прежнюю, независимая и прекрасная. Настолько прекрасная, что за три месяца привела Кэрол в ряды дурочек, слушающих «Мастерскую разбитых сердец».

Пусть она умна и рассудительна, пусть сумела за короткое время завоевать уважение всех сотрудников «Мэттьюс куинз» своей безупречной работой – что с того? Никакие строгие костюмы, гладкие прически и толстые линзы не смогут скрыть истинную суть Кэрол Тернер. Мямля и неудачница.

Как легко удалось сегодня Дэвиду Мэттьюсу выбить ее из колеи! Этот плейбой, решивший поиграть в клерка, должно быть, с первого взгляда раскусил ее и, чтобы показать это, обрушил на нее волну своего неотразимого обаяния.

Иначе с чего бы ему вообще обращать на нее внимание? Она не из тех девушек, за которыми увиваются богатые наследники.

Зато очень хорошо знает, чем заканчиваются для девушек подобные игры. Спасибо Ламберту, теперь ей известно, что мужчинам нельзя верить ни на грош.

В радиоприемнике Роз Пойндекстер вдохновенно объясняла дозвонившейся слушательнице, что дружок просто морочит ей голову и лучшее, что можно сделать, – это выставить его за дверь.

Мудрый совет, вздохнула Кэрол. Жаль только запоздалый. Если бы Роз дала его немножко раньше, когда Кэрол еще жила в Гранд-Форксе... Впрочем, тогда Ламберт не позволял ей слушать радио.

А теперь она сидит одна в кухне своего дома в Тампе, как две капли воды похожего на флигель, который занимал Ламберт в фамильном поместье в Гранд-Форксе, пьет чай из точно такой же чашки и притворяется, что у нее все в порядке.

Новая прекрасная жизнь и новый прекрасный дом.

И то, и другое, с грустью подумала Кэрол, на самом деле всего лишь жалкое подражание оригиналу. В доме Ламберта все было прочным, добротным, надежным, каким казался и его хозяин. А купленная Кэрол хибара скрипела и потрескивала каждой своей рассохшейся доской.

Похоже, жизнь ее так же дала трещину и готова была вот-вот...

Внезапный оглушительный треск и грохот заставил Кэрол в панике вскочить из-за стола и прижаться к стене. Сердце ее так колотилось, что пришлось схватиться руками за грудь, чтобы удержать его.

Прошла минута, другая... Шум не повторялся.

Когда прошло пять минут, Кэрол наконец решилась. Она осторожно добралась до двери в гостиную и заглянула туда.

Увиденное повергло ее в шок. Гостиной больше не существовало. Повсюду взгляд ее натыкался только на просевшие доски и рухнувшие с потолка пласты штукатурки. Белая пыль столбом стояла в воздухе.

Кэрол словно окаменела. Она стиснула кулаки так, что костяшки пальцев побелели, и прижала их к груди. По ее щекам текли слезы, и не было даже сил вытирать их. Ей казалось, что вся ее жизнь лежит перед ней в развалинах.

Кэрол всегда боялась высоты, боялась до головокружения, до спазмов в желудке. Будучи совсем крошкой, когда отец подбрасывал ее в воздух, она неизменно ударялась в слезы.

В колледже, во время экскурсии, когда весь класс любовался Нью-Йорком с высоты Эмпайр Стейт Билдинг, она отказалась даже выйти на крышу и все время простояла на лестнице, зажмурившись и не обращая внимания на смешки и перешептывания подружек.

Со временем Кэрол научилась виртуозно избегать неудобств, которые доставляла эта сторона ее натуры, так что порой и сама забывала об этой своей особенности. Она научилась не подходить к окнам, если находилась выше первого этажа, никогда не поднималась в горы и была твердо убеждена, что просто обожает унылые, засушливые равнины Северной Дакоты, где выросла.

Совсем недавно, перебираясь в Тампу, Кэрол предпочла потратить неделю на скучную и утомительную поездку на машине, только чтобы не лететь самолетом. Предпочла, даже не задумываясь об истинных причинах, побудивших ее так поступить.

Осматривая домик, который ей предложили купить на новом месте, она придирчиво изучила все углы и закоулки от прихожей до подвала, но с кажущейся беспечностью удовольствовалась лишь беглым взглядом на чердак со средней ступеньки лестницы. Чердак показался ей пустым, пыльным и абсолютно неинтересным местом и не вызвал желания проинспектировать его повнимательнее. Тем более что пришлось бы подниматься наверх.

Логическим завершением этой длинной цепи причин и следствий стало то, что во вторник, одиннадцатого мая, в половине восьмого вечера Кэрол Тернер обнаружила на месте своей маленькой и уютной гостиной жалкие руины. Под завалом остался диванчик, служивший единственным спальным местом в доме, и большая часть все еще сложенных в коробки вещей.

Она закрыла глаза и принялась медленно считать про себя, чтобы успокоиться. Этому приему ее когда-то научил отец, и до сих пор он ни разу не подводил ее.

Восемь... девять... десять... Десять дней до выплаты жалованья. И сорок долларов в кошельке, чтобы прожить эти десять дней. Нет, ремонтные работы никак не вписываются в ее скромный бюджет.

Попытаться подать в суд на прежних владельцев? Даже если удастся выиграть дело, что кажется маловероятным, слушание затянется на долгие месяцы, а ей уже сегодня нужно найти какое-то решение этой новой проблемы.

И еще ей нужно где-то ночевать. Вторая комната, которой предназначалось со временем стать спальней, осталась невредима, но в ней пока не было ничего, даже коврика на полу. Да и Кэрол теперь ни за что не решилась бы провести ночь под этой крышей, опасаясь оказаться погребенной под очередным обвалом.

Внезапно новая мысль посетила ее. Оступаясь и скользя по наклонным доскам, Кэрол добралась до остатков своего диванчика и не без труда извлекла из-под кучи щепок своего единственного настоящего друга, не покидавшего ее с самого рождения, – старенького, потрепанного, но еще крепкого плюшевого медвежонка. Как часто ночами, просыпаясь от страшного сна, в котором она куда-то падала, маленькая Кэрол видела его рядом с собой на подушке. Мишка отважно таращился в темноту золотистыми пуговками глаз, и девочка засыпала, успокоенная, в твердой уверенности, что она в безопасности рядом с таким охранником.

Даже в те ночи, когда место на подушке рядом с повзрослевшей Кэрол занимала совсем другая голова, медвежонок нес свою службу на туалетном столике рядом с кроватью.

Кое-как отряхнув своего старого приятеля и убедившись, что он цел, Кэрол прижала мишку к животу и сразу почувствовала себя лучше.

Она вернулась в кухню, бережно усадила медвежонка на стол напротив себя и задумалась.

Дэвид закрыл глаза и с силой потер лоб руками, отгоняя дремоту. Несмотря на резво взятый старт, ему до сих пор не удалось продраться сквозь дебри запутанной терминологии во второй главе книги, посвященной гостиничному бизнесу. Проще было бы одолеть китайскую грамоту. В глубине души Дэвид подозревал, что существуют и другие книги, объясняющие то же самое более доступным языком. Но на рабочей полке его отца стояло именно это издание, и Дэвид счел делом чести для себя изучить его.

Через полчаса в баре на Линкольн-драйв включится телевизор и два десятка молодых мужчин соберутся там, чтобы посмотреть финальный матч «Янкис». Дэвид тоже мог бы быть там, в кругу если не друзей, то, по крайней мере, единомышленников, веселых, хмельных от пива и азарта, свободных и беззаботных... Всего то и нужно, что признаться себе в безнадежности затеянного предприятия и вернуться к более простым и интересным вещам.

Он облокотился на стол и, обхватив голову руками, вновь погрузился в чтение.

Около полуночи Кэрол бесшумно отворила дверь служебного входа в отель «Королева Анна» и проскользнула внутрь, неся под мышкой сумку с зубной щеткой, чистой блузкой и плюшевым медвежонком.

Найденное ей решение проблемы было простым и очевидным. Люди, которые нуждаются в ночлеге, сказала она себе, обычно идут в отель. Правда, за ночь в отеле нужно платить, но Кэрол прекрасно знала, что на тринадцатом этаже «Королевы Анны» расположены служебные номера, предназначенные как раз для сотрудников «Мэттьюс куинз». А значит, и для нее, Кэрол.

Охранника на входе не оказалось, и Кэрол мысленно хихикнула. Минус одно очко вам, мистер начальник службы безопасности!

Оставшись незамеченной, она доехала на лифте до нужного этажа, прошла по полутемному коридору и исчезла за незапертой дверью одного из пустых номеров.

Первым делом Кэрол завела будильник и поставила его на шесть утра: в половине седьмого начинали свою работу горничные, а в ее планы вовсе не входило быть застигнутой на месте преступления. Потом поудобнее пристроила на подушке плюшевого мишку, сбросила туфли и с облегчением вытянулась на огромном двуспальном ложе.

За свои двадцать шесть лет Кэрол прекрасно научилась отличать хороший отель от плохого.

Ее родители обожали путешествовать, так что их дочь успела объехать пол-Америки, убедившись на собственном опыте, что главным показателем высокого класса отеля является не количество звезд, а качество матрасов.

В настоящий момент приятные ощущения в шее и спине неопровержимо свидетельствовали, что отель «Королева Анна» относится к категории люкс.

Некоторое время Кэрол размышляла обо всех неприятностях, которые так некстати свалились – в буквальном смысле этого слова – на ее голову. Но наконец усталость взяла свое и она заснула.

Дэвид открыл один глаз и с трудом оторвал голову от стола, на котором она до того лежала. В ту же секунду в висок словно молот ударил, так что он поспешил снова зажмуриться, медленно приходя в себя. Из-за неудобной позы страшно болели плечи и шея, а покалывание в кончиках пальцев говорило о том, что руки здорово затекли.

С трудом разлепив веки, Дэвид заставил себя встать и потянуться. Это немного помогло. Он повертел головой, разминая шею, огляделся и прислушался.

Серый утренний свет вползал в комнату через щели между планками жалюзи. Отель медленно просыпался. В коридоре слышались шаги и приглушенные голоса утренней смены.

Дэвид потер ноющую поясницу, невольно крякнул и тут же выругал себя. Надо же было заснуть за столом в здании, переполненном кроватями!

– Мистер Мэттьюс?

В дверную щель бочком протиснулся ночной дежурный. Толстый и ленивый, он напоминал огромного краба, медленно бредущего по дну моря. Дэвиду часто доводилось видеть таких крабов, когда он работал спасателем на пляже в Малибу.

Сейчас толстяк выглядел смущенным и виноватым.

– Горничные говорят, что кто-то ночевал сегодня в номере тринадцать-шесть, – растерянно пробубнил он. – Но в журнале нет никаких записей о том, что номер занят. Я подумал, может быть, это вы, сэр?

– Нет, Роджер. Я спал... в другом месте.

В последний момент Дэвид решил, что не стоит афишировать собственную глупость.

– Да, сэр. Я понимаю, сэр. – На лице Роджера было написано глубочайшее уныние. – Мне так и сказали, что вы спали на столе, но я подумал, что, может быть...

Вот и вся конспирация!

– Я не спал на столе, Роджер! – веско произнес Дэвид. – Я спал за столом. Потому что заработался допоздна. Так что придется тебе поискать другого нарушителя порядка.

– Но ведь больше здесь никого не было, сэр! – с отчаянием в голосе воскликнул дежурный. – Я всю ночь глаз не смыкал, и клянусь вам...

На этот счет у Дэвида были большие сомнения, но он предпочел промолчать.

– Не переживай, Роджер, – сказал он вместо этого. – Считай, что я занялся этим делом.

– Спасибо, сэр! – отозвался сразу повеселевший толстяк. – Значит, я так и скажу мисс Тернер, чтобы она обращалась за разъяснениями прямо к вам.

И он с облегчением выкатился из кабинета.

Дэвид принял серьезный и сосредоточенный вид, подобающий сыщику при исполнении служебных обязанностей, и задумался.

Версия о проникшем в отель злоумышленнике не выдерживала никакой критики хотя бы потому, что было не очень понятно, в чем именно заключается преступный замысел. Разве что в том, чтобы задать лишнюю работу горничным.

Но придумать другие версии Дэвид не смог, как ни старался.

Наконец он решительно вышел из кабинета и отправился осматривать место преступления, прикидывая на ходу, не стоит ли снять там отпечатки пальцев.

Как только Дэвид вошел в шестой номер, обоняние тут же подсказало ему, что здесь действительно недавно побывал кто-то чужой. В воздухе висел слабый, но явственный запах корицы и ванили, живо напомнивший Дэвиду о сладких булочках, которые подавали у них дома к воскресному завтраку. Перепутать этот запах с лимонно-хвойным дезодорантом, которым пользовались в отеле, было просто невозможно.

Кровать на первый взгляд выглядела нетронутой, но логика подсказывала, что улики следует искать именно там. Дэвид взял в руки подушку и прижал к лицу. Запах усилился. Определенно, здесь спал кто-то, предпочитающий туалетную воду со сладким ароматом. Этот аромат странно притягивал его, будоражил, будил воображение, вызывая смутные, но приятные ассоциации.

Пристраивая подушку на место, Дэвид обратил внимание на небольшой бугорок у самой стенки. С трудом дотянувшись, он откинул одеяло, и прямо на него уставились круглые, веселые, золотистые глаза плюшевого медвежонка.

Немного поразмыслив, Дэвид снова заботливо укрыл свой трофей и, выйдя из номера, попросил горничную ничего в нем не трогать и никому больше не рассказывать о странном происшествии.

Сегодня ночью я поймаю этого типа, пообещал он себе.

4

Дэвид уже в четвертый раз за вечер патрулировал коридор тринадцатого этажа, надеясь, что выглядит как солидный и уверенный в себе глава предприятия, а не как одержимый паранойей начальник службы безопасности.

Никто из сотрудников, казалось, даже не замечал, что Дэвид впервые за всю свою жизнь проводит на работе не только дни, но и ночи. Это, безусловно, задевало.

Не то чтобы он мечтал о немедленном и всеобщем признании собственных заслуг; все, что ему было нужно, – это сохранить семью и по возможности воссоединиться с ней. И все же Дэвиду казалось, что отец мог бы уделять ему больше внимания.

Но Гейбрила, похоже, занимали совсем другие вопросы. Вот теперь он на три дня уехал в Сарасоту, потому что у Диди возник небольшой перерыв в гастролях. Отец явно не спешил представлять невесту семье, и Дэвид уже не раз говорил себе, что нужно бы ему самому попытаться исправить это упущение и повидаться с девушкой.

А пока он с неослабевающим упорством штудировал сочинение Роя Эллинсона, время от времени прерываясь, чтобы совершить очередной рейд по служебному этажу.

Дэвид не слишком рассчитывал на то, что поймает злоумышленника в первую же ночь. Поэтому в комнате напротив номера тринадцать-шесть для него была приготовлена постель.

Курсируя по коридору, он то и дело бросал взгляды на дверь своего будущего убежища. И наконец, рассудив, что вести наблюдение можно и в горизонтальном положении, расположился на кровати, выключив свет и оставив узкую щель, через которую отлично просматривалась дверь интересующего его номера.

Одиннадцать часов... половина двенадцатого... полночь... Наконец так никем и не нарушенная тишина убедила его, что таинственный визитер сегодня не появится. И Дэвид, не слишком огорченный этим обстоятельством, позволил себе заснуть.

Для пущей безопасности Кэрол решила просидеть на своем рабочем месте как можно дольше, притворяясь, что завалена неотложными делами. В действительности же важных бумаг хватило лишь до половины девятого вечера, и все остальное время она провела за чтением предусмотрительно купленного романа в мягкой обложке. Утром ей пришлось встать очень рано, так что уже к полуночи голова настоятельно потребовала отдыха. Но Кэрол, верная привычке ничего не откладывать на завтра, дочитала книгу до конца. Убедившись, что и на этот раз все призрачные кошмары оказались полностью развеянными на трех последних страницах, к вящей радости главных героев, она спрятала книжку в стол, выключила настольную лампу и, сладко зевнув, отправилась в свое уютное гнездышко.

Кажется, она заснула, еще не добравшись до кровати.

Большая теплая рука скользнула вверх по ее животу и, добравшись до груди, замерла. Кэрол мечтательно улыбнулась во сне. Ламберт обожал будить ее таким образом.

Будильник на тумбочке у кровати издал негромкий писк, и Кэрол, не открывая глаз, повернулась, чтобы выключить его. От этого движения рука соскользнула с груди, и ей тут же захотелось вернуть ее на место. Она придвинулась вплотную к лежащему рядом с ней мужчине, и ее тонкие пальцы скользнули под его пижаму, обнаружив там неожиданно тугие мускулы. Интересно, когда это Ламберт успел накачать их?

Его кожа пахла восхитительно. Свежий аромат одеколона не мог заглушить другой, острый и пряный запах мужского тела. Кэрол потянулась вперед, впитывая эту пьянящую смесь, и ее губы встретились с другими, горячими и жадными.

Поцелуй становился все глубже, и Кэрол почувствовала, что ее тело выгибается в сладкой истоме. Не в силах даже открыть глаза, она чуть слышно застонала. Мужчина немедленно откликнулся на этот призыв, еще яростнее целуя и лаская ее.

Никогда еще Кэрол не было так хорошо. Она словно таяла под нежными и умелыми прикосновениями его рук и губ, от которых ее тело вспыхивало, словно в огне.

Кэрол закинула руки ему на шею и тянула к себе, пока он не оказался целиком лежащим на ней. Тяжесть его тела заставила ее затрепетать, а ее руки – беспорядочно задвигаться по упругой коже его спины и ягодиц.

Как же она была глупа, недооценивая его! Ее возлюбленный просто великолепен, и она обязательно должна сказать ему об этом. Сегодня. Сейчас. Может быть, она должна была сделать это еще вчера.

Он спустил с ее плеч бретельки комбинации, и разгоряченной кожи Кэрол коснулся прохладный утренний воздух. Она забыла обо всем на – свете, наслаждаясь упоительными мгновениями.

Его руки касались ее высокой груди, играли напряженными от возбуждения сосками. Ее тело выгибалось дугой, словно стремясь подставить ласкам как можно большую поверхность. Ощущения были настолько сильными, что Кэрол уже не в состоянии была видеть и слышать хоть что-нибудь вокруг.

Он сжал ее бедра своими, и она застонала от нетерпеливого ожидания. Скорее же, скорее... сейчас...

Дэвид словно застрял на тонкой грани между сном и реальностью. Рассудок призывал его проснуться, но взбунтовавшееся тело отказывалось подчиняться, стремясь до бесконечности растянуть наслаждение.

Когда ее руки принялись исследовать его грудь и живот, их бесстыдная уверенность собственника в своем праве вызвала в нем такой бурный отклик, какого он сам не ожидал.

Ее губы обещали блаженство сродни райскому.

Ее запах, запах ванили и корицы, заставлял просыпаться самые древние инстинкты.

Ее низкий горловой смех и неразборчивое бормотание кружили голову. Казалось, стоит лишь напрячь слух – и откроются самые невероятные тайны.

Дэвид прислушался, и ему наконец-то удалось разобрать ее невнятный шепот.

– Ламберт... о, Ламберт...

Ламберт?!

Дэвид широко открыл глаза и увидел прямо перед собой другие, темно-серые, затуманенные страстью.

Ламберт?!

Дэвид кубарем скатился с кровати, разом растеряв весь свой пыл. Тяжело дыша и шатаясь, он добрался до двери и включил свет.

Его глазам предстало завораживающее зрелище ослепительно белой кожи, длинных ног и разметавшихся в беспорядке золотистых волос.

Сокровища, принадлежащие не ему.

Каждая клеточка его тела безрассудно стремилась к обладанию ими, но разум уже вновь вступил в свои права.

Глаза Кэрол обрели осмысленное выражение и, сфокусировавшись на нем, полыхнули откровенным ужасом.

– О Боже! – прошептала она, судорожно кутаясь в одеяло.

Несколько запоздалая стыдливость, подумал Дэвид, вспоминая, как откровенно она только что ласкала его.

– Думаю, мы можем теперь перейти на «ты», – произнес он с улыбкой, которая, по его мнению, должна была ободрить Кэрол.

Паника в ее глазах сменилась гневом. Казалось, еще немного – и она обвинит его в сексуальном домогательстве.

– Или давайте просто забудем о том, что только что произошло, – поспешно предложил Дэвид. – Очевидно, мы оба совершили ошибку.

Кэрол высунула руку из-под одеяла, схватила свою одежду и попыталась натянуть на себя. Но поскольку другой рукой она продолжала крепко прижимать одеяло к груди, все ее усилия пошли прахом.

Дэвид протянул руку, желая предложить ей свою помощь, но Кэрол шарахнулась от него, словно увидела змею. Проклятье! Можно подумать, что это не она забралась к нему в постель и только что пыталась соблазнить его.

Тем временем Кэрол удалось добраться до края кровати и встать на ноги. Она приняла горделивую позу, кутаясь в одеяло, словно в тогу, и, нахмурив брови, произнесла:

– Не смейте даже приближаться ко мне! Вы просто ужасный человек.

– Пять минут назад вы думали совершенно иначе, – возразил Дэвид. – И кажется, вам было не так уж плохо со мной.

Ее лицо мгновенно вспыхнуло.

– Я надеялась, что в этих обстоятельствах, вы сумеете проявить хотя бы малую толику такта, – сказала она. – Но теперь я вижу, что требовать от вас это было бы слишком самонадеянно. А теперь отойдите в сторону и дайте мне пройти. Я не желаю больше находиться с вами в одном помещении.

И она удалилась, не забывая крепко придерживать одеяло.

5

Все утро Дэвид безуспешно пытался разыскать Кэрол, рассчитывая извиниться. Не то чтобы он всерьез считал себя виноватым в том, что произошло этим утром. Просто немалый опыт общения с женщинами научил его всегда просить прощения первым, не дожидаясь, пока ссора зайдет слишком далеко. Ему совсем не хотелось ссориться с Кэрол Тернер.

После долгих расспросов ему удалось наконец узнать, что она сказалась больной и, едва появившись на рабочем месте, тут же уехала.

Раздобыть ее домашний адрес не составило труда. И вскоре красный спортивный автомобиль Дэвида уже выруливал на подъездную дорожку маленького домика на южной окраине города.

В первую минуту Дэвид решил было, что перепутал адрес: настолько окружающий его пейзаж не подходил всегда аккуратной, собранной Кэрол.

Кусты зеленой изгороди не стригли так давно, что они вымахали выше человеческого роста, загораживая дом. Не лучшим образом выглядела и пыльная, некошеная трава на участке, да и сам дом, казалось, того и гляди развалится. Построенный когда-то с претензией на оригинальность и некоторое изящество, теперь он выглядел по меньшей мере жалко. Наполовину сорванный водосточный желоб, мутные стекла окон, черепичная крыша, явно нуждающаяся в починке, – все являло собой картину хаоса и запустения.

Дэвид поднялся на крыльцо по шатким, скрипучим ступеням и невольно улыбнулся при виде украшающей дверь подковки. Этому дому требовалось столько везения, что одной подковой здесь не обойтись.

Нажав на кнопку звонка, он поспешил погасить улыбку на лице. Вряд ли Кэрол понравится, что он смеется над ее домом.

За дверью послышались шаги, и голос, хрипловатый, словно простуженный, довольно нелюбезно осведомился, кто там.

– Мисс Тернер, это Дэвид Мэттьюс.

Он ясно различил шорох скользящего в петлях засова, затем дверь, заскрипев, приотворилась.

– Что вы делаете здесь, мистер Мэттьюс? – подозрительно поинтересовалась Кэрол.

В маленьком коридорчике было темновато, и Дэвиду трудно было разглядеть ее лицо. Но ему показалось, что она выглядит бледной и глаза у нее заплаканы.

– Может быть, вы позволите мне войти? Несколько мгновений Дэвиду казалось, что она откажет ему. Однако после недолгих колебаний Кэрол отворила дверь пошире и отступила на шаг в глубь дома.

Дэвид вошел в крошечную прихожую и аккуратно закрыл за собой дверь. Кэрол осталась стоять на месте. Похоже, она не собиралась предлагать ему пройти в комнату.

– Что вам нужно? – спросила она, зябко кутаясь в платок. Немного странно, если учесть, что ртутный столбик в термометре второй месяц даже ночью не опускался ниже двадцати.

Похоже, она и впрямь больна, подумал Дэвид, ощутив вдруг неожиданный прилив симпатии к Кэрол. До сих пор ему никогда не приходилось испытывать ничего подобного по отношению к существу с растрепанными волосами и покрасневшим носом.

Он откашлялся.

– Я пришел, чтобы попросить прощения. Кэрол, не произнеся ни слова, повернулась и двинулась по коридору. Дэвид справедливо счел это приглашением и последовал за ней в гостиную.

Зрелище, представшее его глазам в комнате, было еще хуже, чем вид дома снаружи.

В потолке гостиной зияла огромная дыра. Из нее торчали острые щепки, за которыми проглядывали источенные червями балки. Кучи рухнувшего с потолка мусора занимали весь пол за исключением узкой расчищенной полоски – от двери до стоящего посреди комнаты диванчика с перебинтованной скотчем ножкой. Рядом возвышалась стремянка, ступеньки которой, очевидно, одновременно служили столом и полками, потому что на них стояла пустая чашка из-под кофе и лежало несколько журналов, посвященных домашнему хозяйству.

Кэрол остановилась возле диванчика и с вызовом посмотрела на Дэвида, ожидая его замечаний по поводу окружающей обстановки.

– Ммм... – промямлил тот, пытаясь проявить тактичность, не впадая при этом в лицемерие, – похоже, этой комнате нужен срочный ремонт.

Кэрол фыркнула.

– Потрясающее умозаключение! Теперь я понимаю, почему вам доверили отвечать за безопасность в нашем отеле, мистер Пинкертон.

Если Кэрол рассчитывала язвительным замечанием заставить Дэвида рассердиться, то она ошибалась. Он отлично умел держать себя в руках и никогда не вымещал раздражение на женщинах и детях.

– Мне очень жаль, – произнес он, извиняясь не то за свое утреннее поведение, не то за плачевное состояние помещения.

Кэрол махнула рукой.

– Забудьте об этом. И простите, что не могу предложить вам сесть: этот диван вряд ли выдержит ваш вес.

– Вы поэтому ночевали в отеле?

Кэрол скривилась, как от зубной боли, и ничего не ответила.

Впрочем, Дэвиду и не требовалось подтверждений. Все было ясно без слов. Домик совсем крошечный. И если в нем имеется еще одна комната, то она, возможно, находится в таком же плачевном состоянии. Неожиданно в нем зародилось желание помочь этой молодой женщине, выглядевшей такой беззащитной в вылинявшем сарафане, с нелепым платком на плечах.

– Вы не будете возражать против руки помощи? – спросил он, удивляясь собственному порыву.

Кэрол слабо улыбнулась.

– Вы хотите предложить мне плотника?

– Я хочу предложить самого себя, – весело ответил Дэвид и, опасаясь быть неправильно понятым, тут же пояснил: – Мне приходилось работать с деревом, и я знаю, как обращаться со старыми домами. Можно просто убрать остатки балок и укрепить стены распорками. Я вижу, там наверху тоже есть окна. У вас будет единственная в округе гостиная с верхним светом.

Кэрол снова помрачнела.

– И какие услуги вы потребуете взамен?

Дэвид шумно выдохнул. Похоже, это будет непросто, и Кэрол явно не собирается облегчать ему задачу.

– Обыкновенная дружеская помощь. – Она недоверчиво покачала головой. – Неужели вы совсем никому не верите?

– Только не тем, кто оказывается в моей постели, не спросив на то разрешения.

– Послушайте, – снова начал Дэвид, усилием воли отогнав вызванные ее словами будоражащие кровь воспоминания, – с вашим домом случилась неприятность, и я могу ее устранить. Вот и все. Я не собираюсь ничего требовать от вас за это.

– Клянетесь? – подозрительно прищурилась она.

– Честное слово, – ртветил Дэвид. Немного подумав, она кивнула.

– Тогда я согласна. С чего вы собираетесь начать?

– Пожалуй, прежде всего я вытащу отсюда все эти доски. А вы тем временем заварите-ка горячего чаю.

– Вы голодны? – Кэрол удивленно подняла брови.

– Я – нет. А вот вы выглядите как человек, которому не помешает хорошая чашка чаю.

– Скажите уж прямо, что я напоминаю потрепанное огородное пугало, – рассмеялась

Кэрол.

– Непременно скажу, – заверил ее Дэвид, – как только это станет похоже на правду.

Молодая женщина шутливо погрозила ему пальцем.

– Осторожнее, мистер Мэттьюс. Еще немного, и вы начнете мне нравиться.

От этого заявления Дэвид вдруг смутился и, чтобы скрыть это, ухватил первую охапку досок и поволок ее во двор.

Через дверной проем, отделяющий кухню от гостиной, Кэрол наблюдала за тем, как Дэвид, балансируя на стремянке, извлекает из дыры в потолке гостиной все новые и новые обломки. Перед ней дымилась чашка с чаем, уже третья за последний час. Чай придал ей бодрости, и она даже попыталась взяться за расчистку пола, но тут же была изгнана в кухню. Дэвид не без оснований опасался, что еще что-нибудь может неожиданно рухнуть сверху.

Сам он, стоя на самой верхней ступеньке лестницы, просунул в отверстие голову и плечи и с помощью обнаруженного в подвале ломика отдирал доски, служившие когда-то полом чердака. Дэвид скинул куртку и работал в рубашке с коротким рукавом, так что его сильные, загорелые руки оказались на виду.

То, что его голова фактически находилась на чердаке, несказанно радовало Кэрол, потому что таким образом она могла без помех любоваться игрой его мощных бицепсов, когда он напрягался, чтобы выдернуть очередной заржавевший гвоздь.

Они почти не разговаривали. Дэвид – потому, что его занятие требовало полной сосредоточенности, а Кэрол – потому, что ей вовсе не хотелось выслушивать двусмысленные шуточки или дежурные комплименты, которые всегда наготове у таких парней, как Дэвид Мэттьюс.

У таких парней, каким она до сих пор считала его. Но может быть, она ошибалась?

Собственные ошибки всегда изрядно раздражали Кэрол. Но сейчас она, кажется, впервые не прочь была бы получить доказательства того, что заблуждается.

В конце концов затянувшееся молчание стало угнетать Кэрол, и она включила радио. Комнату заполнили знакомые позывные «Мастерской разбитых сердец».

Когда прозвучало имя Роз Пойндекстер, Дэвид беспокойно завозился на стремянке и даже спустился на пару ступенек, словно собираясь что-то сказать, но махнул рукой и опять исчез в темном отверстии.

– Вам мешает радио? – крикнула Кэрол ему вдогонку.

Дэвид сделал неопределенный жест, долженствующий, по-видимому, означать, что ему все равно.

Кэрол подошла к подножию стремянки и попыталась заглянуть в дыру.

– Вам не нравится эта передача? – спросила она.

Его голос прозвучал несколько приглушенно.

– Может быть, Роз Пойндекстер и разбирается в женщинах, но, по-моему, она ничего не понимает, в мужчинах.

– Однако она дает разумные советы.

Голова Дэвида снова вынырнула из отверстия в потолке. Он удобно устроился на верхней ступеньке лестницы, глядя на Кэрол с выражением искреннего интереса.

– Вы сами когда-нибудь пробовали следовать им?

– Я? – растерялась Кэрол. – Нет, но, возможно, дело в том, что у меня не было такой необходимости. К тому же я до недавнего времени просто не слушала такие передачи.

– Даже если бы вы слушали их каждую неделю, вряд ли бы вы решились на что-нибудь подобное. Роз очень умная женщина, но ее методы несколько... гмм... радикальны.

– Интересно, это мнение вы тоже составили за десять минут? – ядовито поинтересовалась Кэрол, несколько задетая отношением Дэвида к своему новообретенному кумиру. – Вы не слишком похожи на человека, который слушает подобные передачи регулярно.

Лицо Дэвида внезапно озарила широкая улыбка.

– Видите ли, мисс Тернер, – начал он, небрежно вертя в руках ломик, – мне нет нужды слушать эти передачи, потому что я и так знаю наизусть всю жизненную философию Роз Пойндекстер. Дело в том, что она – моя сестра.

– Да что вы говорите! – изумленно ахнула Кэрол.

– Представьте себе, – кивнул Дэвид. – Странно, что вы этого не знаете. Наш старший братец Род ужасно гордится тем, что сестренка сделала карьеру на радио и обычно сообщает об этом всем при первой возможности. Я даже думаю, что, будь он женщиной, наверняка бы поспешил провозгласить Роз апостолом новой веры. Неужели он никогда не говорил вам об этом?

Кэрол помотала головой. Родни Мэттьюс был не из тех, кто может запросто остановиться поболтать с секретаршей. Вечно погруженный в изучение каких-то бумаг, он по нескольку раз в день мелькал в приемной, часто забывая даже поздороваться. Просто удивительно, до чего родные братья могут быть непохожими друг на друга...

– Хотите пари? – неожиданно предложил Дэвид.

– Пари? – Теперь Кэрол была заинтригована.

– Готов поспорить, что смогу дать любой совет не хуже Роз.

– Какие же будут условия пари?

– Назначьте заклад сами! – Склонив голову набок, он заглянул ей в глаза.

Опять эта очаровательная мальчишеская улыбка! Парень прекрасно знает, до чего он хорош, когда вот так улыбается, и думает, что ни одной женщине не устоять перед ним!

– У меня нет ничего достойного, что может послужить призом в таком пари, мистер Мэттьюс, – чопорно отозвалась Кэрол.

Дэвид развел руками.

– Нет так нет, мисс Тернер. Я готов рискнуть и обойтись без награды.

Оба замолчали и прислушались к радиопередаче.

– Как убедить родителей разрешить мне выйти замуж за моего парня? – допытывалась слушательница, которой, судя по голосу, едва ли исполнилось восемнадцать – Мы уже полгода любим друг друга, и я уверена, что он – именно тот, с кем я хочу провести всю оставшуюся жизнь. И он тоже любит меня больше всего на свете...

Кэрол уменьшила звук радиоприемника и повернулась к Дэвиду.

– Каков будет ваш приговор?

Тот принял серьезный вид, хотя глаза его смеялись.

– Если родители против их брака, единственный выход – сбежать и пожениться без их согласия. А как бы поступили вы, дражайшая мисс Тернер?

Именно такого ответа Кэрол и ожидала. Можно сделать себе зарубку на память. Полнейшая безответственность во всем, что касается взаимоотношений.

– И на что бедные дети будут жить после свадьбы? Что, если родители откажутся принять их? И потом, что это за срок такой – полгода? Разве можно за полгода по-настоящему узнать мужчину? Что она вообще о нем знает, кроме того, что он, возможно, восхитительно целуется?

Дэвид поднял бровь. И Кэрол невольно смешалась и покраснела.

– По-моему, брак – слишком серьезная вещь, чтобы решаться на него сгоряча, – поспешно сказала она, стремясь сгладить неловкость.

– Любовь – тоже серьезная вещь, – негромко заметил Дэвид.

– Романтика хороша только в кино, – возразила Кэрол.

– Романтика здесь ни при чем, – пожал плечами Дэвид. – Все очень просто: если они любят друг друга, то должны пожениться. В конце концов существует же развод...

Какое поразительное легкомыслие! Ламберт никогда не произнес бы подобной фразы.

– К вашему сведению, – снова начала Кэрол, – на свете есть множество куда более важных вещей, чем брак. Семейная жизнь разом лишает их множества возможностей...

– Это Ламберт так считает?

Имя Ламберта произвело эффект, подобный удару молнии. Рана, нанесенная им, была еще слишком свежа и болезненна, а случившееся сегодня утром только еще больше разбередило ее.

Нет, Кэрол не собиралась обсуждать Ламберта с кем бы то ни было, и меньше всего – с Дэвидом Мэттьюсом.

– Вы скоро закончите с этими досками? – Ее тон был достаточно резким и холодным, чтобы отбить у него желание разговаривать на личные темы.

Дэвид вскочил и снова схватился за свой ломик.

– Еще самую малость, мэм, – отозвался он сверху. – Я уже расчистил все, что могло здесь рухнуть. Дальше разбирать будет опасно: нужно сначала укрепить стены.

Кэрол вернулась в кухню. Почему-то ей расхотелось слушать Роз Пойндекстер. Вспоминая о Ламберте, она невольно сравнивала его с тем, кто сейчас орудовал ломом в ее гостиной. Как может она, Кэрол, испытывать влечение сразу к двум мужчинам, между которыми, кажется, нет ни малейшего сходства. Один – аристократичный и утонченный, взирающий на мир с высокомерной гримасой человека, осознающего все его несовершенство. Другой – вечный мальчишка, привыкший получать от жизни только удовольствия.

Даже внешне они разительно отличаются. Ламберт строен и элегантен, Дэвид крепок и спортивен. Светлые кудри Ламберта всегда аккуратно уложены над высоким лбом. Дэвид коротко стрижет свои темные волосы, чтобы они не мешали ему в его многочисленных авантюрах. Узкое лицо Ламберта трудно назвать красивым, зато в каждой его черточке видна голубая кровь предков. Дэвид, напротив, хорош, будто сошел с конфетной обертки.

Но доверять нельзя ни одному из них, вздохнула Кэрол.

Несмотря на все заверения Дэвида, уже стемнело, когда он закончил работу. Теперь потолком гостиной служила внутренняя сторона крыши, и через узкие мансардные окна в нее заглядывали крупные звезды. Конечно, сделать оставалось еще немало, но Кэрол сочла это совсем не высокой платой за уверенность, что ничего больше не свалится ей на голову.

– Почему бы вам не лечь спать прямо сейчас? – предложил Дэвид, вытряхивая из волос остатки штукатурки. – У вас был тяжелый день...

– На моей постели лежат ваши вещи, – коротко ответила Кэрол.

Дэвид схватил с хромоногого диванчика куртку и недоуменно воззрился на него, словно гадая, можно ли вообще признать этот предмет мебелью.

– Неужели вы на этом спите?

Гордость Кэрол была уязвлена, но она не подала виду.

– Меня это устраивает! – отрезала она.

– Ну да, – протянул Дэвид, в его голосе явственно звучало недоверие.

Наступило странное молчание. Ему было пора уходить, и оба знали это, но ни он, ни она не двигались с места. Кэрол неожиданно вспомнились руки Дэвида, ласкающие ее грудь, и по ее спине пробежал холодок, а в животе сладко заныло.

Кажется, Дэвид тоже почувствовал усилившееся напряжение.

– Может быть, вам лучше побыть завтра дома? – мягко произнес он. – Вам нужно отдохнуть.

– Я не могу, – отозвалась Кэрол, все еще захваченная своими ощущениями. – У мистера Мэттьюса завтра важная встреча, и я должна подготовить документы.

– Неужели, кроме вас, это некому сделать?

– Это моя работа, – пожала плечами Кэрол.

– Я мог бы заняться этим...

Кэрол с удивлением поняла, что Дэвид говорит абсолютно серьезно.

– Не обижайтесь, но мне будет спокойнее, если я сделаю все сама, – с благодарностью в голосе произнесла она. Дэвид нахмурился.

– Что ж, по крайней мере, обещайте, что вы немедленно ляжете и проспите до утра, как послушная девочка.

Кэрол вдруг почувствовала, что это именно то, что ей сейчас необходимо. В одной из многочисленных коробок скрывались подушка и плед. Кэрол извлекла их оттуда и отнесла на диван.

– Видите, я уже ложусь, – сказала она Дэвиду.

Тот терпеливо ждал, пока она устроится на своем тесноватом ложе, потом заботливо укрыл пледом. На мгновение его рука коснулась ее волос.

– Спокойной ночи, – негромко произнес он и выключил свет.

Комната погрузилась в темноту, на пол и стены легли полосы бледного лунного света, льющегося сквозь окна. Кэрол приподнялась на локте, беспокойно вглядываясь во мрак.

– Дэвид? – неуверенно позвала она.

– Я здесь, – спокойно отозвался тот, и Кэрол поняла, что он по-прежнему стоит в дверях.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности.

До Кэрол донесся звук удаляющихся шагов и мягкий щелчок входной двери. Еще через пару минут негромко загудел мотор его машины и по оконным стеклам полоснули два луча света. Потом наступила тишина.

Еще минуту назад Кэрол казалось, что она заснет, едва коснувшись головой подушки. Но прошло пять минут, потом еще пять, а она все ворочалась, не в силах сомкнуть глаз. Ее неотвязно преследовала мысль, что чего-то не хватает. Промучившись с четверть часа, она вдруг поняла, в чем дело.

Ее медвежонок. Маленький плюшевый мишка не нес сегодня вахту у ее изголовья. В спешке убегая утром из отеля, она забыла его в номере.

Я могу забрать его завтра, уговаривала себя Кэрол. В конце концов одну ночь можно провести и без любимой игрушки.

Но в глубине души она знала, что все это отговорки. Она не уснет сегодня. Просто не сможет быть одна теперь, когда Дэвид был здесь, а потом ушел. Ей придется вернуться в отель.

Но я обещала Дэвиду лечь спать, напомнила она себе.

Что в этом толку, если ты так и проворочаешься до утра, ехидно возразил внутренний голос.

Кэрол пыталась спорить еще и еще, но все ее аргументы разбивались вдребезги о собственную твердокаменную уверенность в том, что она должна забрать медвежонка из служебного номера «Королевы Анны».

Наконец, не выдержав, она спустила ноги на пол и зашарила ими в поисках туфель. Одна нашлась сразу, вторая, похоже, оказалась под диваном, так что Кэрол пришлось наклониться, чтобы достать ее. Рука наткнулась на что-то мягкое и пушистое. Кэрол автоматически схватила это и поднесла к свету, чтобы рассмотреть получше.

Сначала она не поверила своим глазам. Потом поверила, хотя не могла понять. И наконец, догадавшись, разрыдалась и рухнула лицом в подушку, прижимая к себе плюшевого мишку. Своего мишку.

Дэвид привез его с собой в кармане куртки и, уходя, незаметно оставил на полу около дивана.

Дэвид...

Кэрол плакала, пока не уснула, крепко вцепившись в своего медвежонка.

6

– Посмотри-ка, Дэйв! Я нашел мою старую коллекцию марок!

Растерявший всю свою невозмутимость Родни сбежал по лестнице старого дома Мэттьюсов со стопкой кляссеров в руках и сунул ее под нос Дэвиду, одиноко стоящему посреди огромного холла.

– А? Да, Род, это здорово, – вяло отозвался Дэвид, гадая, неужели ему единственному из всей семьи не по себе от происходящего.

В этом доме прошло его детство, сюда он привык возвращаться сначала из школы, потом из колледжа, потом из все более долгих и дальних путешествий. Здесь умерла мама. А теперь этот дом выставляется на продажу и его брат и сестра снуют вверх-вниз по лестнице, навсегда унося из него напоминания о проведенных вместе годах.

– Дэйв!

Роз перевесилась через перила второго этажа и не терпящим возражений голосом приказала:

– Раз уж ты все равно бездельничаешь, позвони и закажи на всех пиццу. От этих коробок у меня разыгрался жуткий аппетит. Представляешь, оказывается, здесь сохранились все мои куклы!

Спорить с Роз было бесполезно, это Дэвид понял еще в семь лет, поэтому послушно поднял трубку телефона и стал набирать номер, хотя даже мысль о еде вызывала у него отвращение. Покончив с этим, он поплелся наверх, в комнату, которую еще недавно считал своей. Поскольку дом отдан на разграбление банде мародеров, рассуждал он, нет смысла сопротивляться.

Пришедший отец застал его стоящим над огромной кучей самых разнообразных вещей: старых школьных фотографий, спортивного инвентаря, сломанных игрушек и потрепанных книг.

– Собираешь вещи? – Он дружески хлопнул Дэвида по плечу. – Не думаю, что все это влезет в твой багажник.

Дэвид тоскливо оглядел гору барахла. Проблема, терзающая его, была обратной той, что предполагал отец. Перебирая свои вещи, он вдруг понял, что ему почти нечего взять с собой. Разве что фотографии...

Постоянно стремясь все к новым и новым достижениям, он слишком легко забывал о старых, и теперь воспоминания о них не имели для него никакой цены. Может быть, в этом и заключается его главная беда?..

– Ну-ка, скажи, что ты думаешь об этом? Отец протянул Дэвиду красочный буклет, прервав его невеселые размышления.

Дэвид машинально взял яркие листочки и отсутствующим взором уставился на них.

– Каков красавец! – громко восхищался отец. – Полагаю, я смогу научиться водить его. Ведь у тебя, насколько я помню, это отлично получилось. Думаю, из меня тоже может выйти неплохой пилот...

Пилот? Дэвид наконец оторвался от своих мыслей и взглянул на буклет. Невероятно! Глянцевая картинка изображала стоящий на зеленом поле маленький спортивный самолет. Решительно, безумство отца переходит всякие границы!

– Ты собираешься научиться пилотировать этот самолет?!

Он постарался вложить в свои слова даже больше ужаса, чем испытывал на самом деле, но отец словно ничего не заметил.

– Ну конечно, – самодовольно покачиваясь, заявил он. – Я просто обязан это сделать теперь, когда я уже почти купил его. – Теперь Дэвид просто онемел от удивления, а старший Мэттьюс тем временем продолжал: – Мы сможем полетать с тобой вместе. Например, над Эверглейдским заповедником. Ты ведь туда собираешься?

– Ну да, – пробормотал Дэвид, понемногу приходя в себя.

– Это будет здорово: отец и сын в небе над Эверглейдом! Давно пора мне растрясти старые кости. Знаешь, Дэйв, я теперь понимаю, что это и есть настоящая жизнь, и жалею, что потратил молодость на битву с квартальными отчетами.

Дэвид негромко кашлянул.

– Кстати, об отчетах, отец...

Гейбрил презрительно вздернул седую бровь.

– Тебе еще не надоела эта канцелярская рутина? Честно говоря, я был уверен, что ты сбежишь на второй день.

– На самом деле все не так ужасно, как я опасался, – признался Дэвид. – Я уже кое в чем начал разбираться и даже обнаружил нечто интересное в прошлогодних отчетах.

– Интересное – в отчетах? – фыркнул Гейбрил. – Не смеши меня, сын. Что интересного ты мог найти в этих бумажках?

– Ты когда-нибудь обращал внимание, – начал Дэвид, радуясь, что ему представилась наконец возможность продемонстрировать отцу свои успехи, – что мы ежемесячно тратим довольно крупные суммы на поддержание вентиляционных систем в «Королеве Анне» и «Королеве Елизавете»? Эти отели были построены раньше других, и оборудование в них давно устарело. Я подсчитал, что если произвести полную реконструкцию систем и установить современные кондиционеры, то расходы окупятся всего за три года. Причем нам не обязательно закрываться на время реконструкции...

– Послушай, Дэйв, – перебил его отец с выражением явного неудовольствия на лице, – у меня выходной, и я не намерен заниматься делами. Если тебе непременно хочется поделиться с кем-нибудь своими идеями, поговори с Родом. Он как раз из тех людей, которые не умеют разделять работу и развлечения. У меня на сегодня другие планы.

У Дэвида опустились руки. Может быть, вообще вся эта затея с вхождением в семейное дело – пустая трата времени? Отец ясно дал понять, что не нуждается в его помощи.

– Конечно, отец. Как скажешь, – пробормотал он в спину уходящему Гейбрилу.

Пестрый буклетик с самолетами остался у Дэвида. Во время разговора он, не отдавая себе отчета, теребил его в руках. Оставшись один, Дэвид бросил еще один взгляд на картинку и, досадливо вздохнув, швырнул на самый верх громоздящейся посреди пола кучи. Падая, буклетик раскрылся, и небольшой черно-белый квадратик бумаги, очевидно кем-то забытый между страниц, вылетел и, мягко кружась, спланировал к ногам Дэвида.

Он наклонился и поднял его. Перед ним была фотография молодой девушки с красивым кукольным личиком, которое не портило даже застывшее на нем капризное выражение. Белокурые волосы были уложены в замысловатую прическу, а глаза и губы ярко накрашены. Надпись под фотографией гласила: «Диди Картер». На обороте чернильным карандашом, с росчерками и завитушками было написано: «Чтобы милый Гейб не слишком скоро забыл свою Диди». И несколько цифр, по-видимому означавших номер телефона.

Дэвид недолго вглядывался в лицо своей будущей мачехи. Ему доводилось встречать немало девушек, похожих на Диди, и он не питал иллюзий на их счет. Все, что нужно этим маленьким хищницам, – это деньги, деньги и еще раз деньги.

Он повертел фотографию в руках и сунул в задний карман джинсов, дав себе зарок обязательно познакомиться с мисс Картер поближе.

Через полчаса все собрались в опустевшей столовой вокруг коробок с пиццей. Дэвид словно в первый раз вглядывался в лица родных, с удивлением отмечая в них черточки, на которые раньше не обращал внимания.

Оказывается, у Рода уже серебрятся виски, а вокруг глаз заметны морщинки. Говорят, он много работает, пишет статьи в экономические журналы и еще успевает помогать отцу в конторе. Вся его жизнь в работе, и вряд ли он уже когда-нибудь женится. Дэвид всю жизнь считал своего брата скучным занудой, а ведь на самом деле тот просто на редкость самодостаточный человек, твердо знающий, чего он хочет и стоящий обеими ногами на земле. Есть над чем задуматься.

А вот Роз внешне мало изменилась за последние годы. Великолепная фигура, чудесный цвет лица, стремительная походка, уверенный взгляд... В Лос-Анджелесе у нее муж и двое детей. Говорят, все трое обожают Роз и слушаются ее беспрекословно. Ничего удивительного. Сестричка всегда умела добиваться своего.

А он, Дэвид?

До сих пор он считал себя сильным и целеустремленным человеком. Еще в пятнадцать лет он составил свой список «Дел-Которые-Я-Должен-Сделать-Прежде-Чем-Умру» и с тех пор вот уже двадцать лет пункт за пунктом выполняет его.

Может быть, пришла пора сменить приоритеты?

– Что ты думаешь о Кэрол, Дэйв? – неожиданно поинтересовался Родни, который до сих пор молчал, углубившись в очередные бумаги.

– Кэрол? Кто такая Кэрол? – тотчас же вмешалась Роз, которая терпеть не могла, когда в ее присутствии говорили о чем-то неизвестном ей.

– Кэрол работает в нашей компании, – терпеливо объяснил Родни. – Она очень славная девушка.

– Славная девушка? – подал голос старший Мэттьюс. – Она просто отличная девушка! Никогда еще у меня не было такой толковой секретарши. Даже странно, что при этом она еще и более-менее симпатичная.

– Что ты хочешь этим сказать? – немедленно повернулась к нему Роз.

– Ну, ты же знаешь, – объяснил отец, откусывая большой кусок пиццы, – Бог дает женщине либо красоту, либо мозги, но не то и другое сразу. А мисс Тернер, учитывая ее ум, могла оказаться жуткой уродиной.

– Типично мужское заблуждение! – фыркнула Роз. – Вы так стремитесь принизить женщин потому, что боитесь конкуренции с их стороны! Просто слушать противно!

– А слушать придется, девочка моя, – ехидно заметил Гейбрил. – Во-первых, потому, что я гражданин свободной страны и могу говорить все, что захочу. А во-вторых, я пока еще твой отец!

– Я бы не сказал, что мисс Тернер подходит определение «более-менее симпатичная». – Дэвид наконец-то сумел вставить слово в завязавшуюся перебранку.

– Ну, она, конечно, не красотка с журнальной обложки, – добавил Родни. – Я бы сказал, что она... в порядке.

В порядке! С точки зрения Дэвида, Кэрол была более чем в порядке. Ее глаза, такие глубокие и сияющие, когда она не прячет их за стеклами очков. И волосы... у нее роскошные волосы, он понял это вчера, когда увидел их распущенными. И отличная фигура! Впрочем, упоминать об этом в присутствии Роз было бы по меньшей мере неразумно. У той всегда наготове колкое замечание о низменности мужских интересов.

Эта последняя мысль заставила Дэвида заняться едой и не привлекать ненужного внимания к своему личному мнению о внешности Кэрол Тернер.

Тут Родни откашлялся и постучал ножом по краю своего стакана.

– Если все готовы меня выслушать, – сказал он, – я хотел бы сделать объявление.

Все взгляды обратились к нему.

– Я получил предложение от Принстонского университета. – Родни говорил сухими, официальными фразами, но глаза его сияли. – Мне предлагают должность на кафедре экономики и возможность продолжать мою научную работу. Вот письмо ректора. Если я соглашусь, меня ждет квартира в Нью-Джерси и хорошее жалованье. Хотя, – он смущенно заморгал, – это даже неважно...

Родни замолчал. И сразу же заговорили остальные, все одновременно, спеша поздравить его и пожелать удачи на новом месте. Дэвиду не сразу удалось обратить на себя внимание брата.

– Значит, ты собираешься уезжать? – напряженно спросил он. – А кто же заменит тебя в нашей компании?

– На этот вопрос я могу ответить, – вмешался старший Мэттьюс. – Когда Род получил письмо из Принстона, он, естественно, тут же обратился ко мне за советом, так что у меня было время обдумать ситуацию. И вот что я понял: пришло время продавать дело. Жизнь слишком коротка, чтобы потратить всю ее на сидение в конторе.

– Ты хочешь продать «Мэттьюс куинз»? – От неожиданности Дэвид даже поперхнулся.

– Я так решил, – невозмутимо подтвердил отец. – Род уезжает, а я собираюсь отойти от дел. В этой ситуации продать компанию было бы самым лучшим выходом.

– А как же... – Дэвид не договорил. Его больно задело, что отец даже не рассматривал возможности передать бизнес ему, но из гордости не подал виду.

– Ты хотел что-то сказать? – спокойно осведомился Гейбрил.

– Я хотел, – начал Дэвид, медленно закипая – чтобы кто-нибудь объяснил мне, что происходит. Сначала эта дурацкая история с отцовской женитьбой, потом продажа нашего дома, теперь оказывается, что Род переезжает в Нью-Джерси, а отец не находит ничего лучшего, чем продать наши отели. Скажите, это я сошел с ума или все остальные?

Никто не ответил, но Дэвиду показалось, что он видит в глазах родных странную смесь жалости и понимания. Неожиданным образом это только подхлестнуло его гнев, и он почувствовал необходимость выйти на свежий воздух.

– Прошу меня простить, – сказал Дэвид, поднимаясь из-за стола, – но я вас покину. – И с горечью добавил: – Пойду напьюсь где-нибудь. Вдруг да поможет!

Оказавшись на улице, он первым делом отыскал телефон-автомат. Убедившись, что поблизости нет никого из знакомых, Дэвид вытащил из кармана фотографию Диди и набрал указанный на ней номер.

Ему долго никто не отвечал, и он собрался уже повесить трубку, как вдруг унылые длинные гудки прекратились, и вместо них зазвучал женский голос:

– Алло, подождите минутку, я только вымою руки.

Дэвиду показалось, что прошла целая вечность, прежде чем особа на другом конце провода соизволила снова взять трубку.

– Слушаю вас.

– Я хотел бы поговорить с мисс Картер, – сказал Дэвид, старясь, чтобы его голос звучал по-деловому.

Его собеседница явно удивилась.

– С мисс Картер? А кто ее спрашивает?

– Меня зовут Мэттьюс. Дэвид Мэттьюс.

– Дэвид Мэттьюс? Ах, вы, должно быть, сын мистера Гейбрила?

– Вот именно. Мисс Картер дома?

– Ну конечно нет! – возмущенно отозвалась женщина. – Разве вы не знаете, она совершает турне!

Совершает турне. Такое же старомодное выражение Дэвид слышал из уст отца, когда тот впервые рассказывал ему о Диди. Судя по всему, собеседница Дэвида принадлежала к тому же поколению.

Что ж, он прекрасно умеет очаровывать старушек.

– Прошу простить мою настойчивость, – начал Дэвид самым вежливым тоном, на какой только был способен. – Но мне крайне необходимо поговорить с мисс Картер. Не могли бы вы подсказать, как ее найти.

– Мисс Картер моя племянница, – отозвалась дама, более любезным голосом. – Можно сказать, я заменила ей мать и я в курсе всех ее дел. Так что вы можете спокойно изложить мне суть вашего дела.

– Мне все-таки хотелось бы поговорить с самой мисс Картер.

– Мисс Картер еще ребенок, – отрезала собеседница Дэвида. – Если ваше дело действительно настолько серьезно, вы будете говорить с ней только в моем присутствии.

Такой поворот дела не слишком пришелся Дэвиду по вкусу, но отступать было уже поздно.

– Меня это устраивает, мисс... мисс...

– Миссис Шарпантье, – представилась дама.

– Когда я смогу повидать вас обеих?

– В среду через полторы недели. Ждите нас в полдень в ресторане Дэвиса в Орландо, – безапелляционным тоном заявила миссис Шарпантье. – Всего доброго, молодой человек.

И она повесила трубку, не дожидаясь ответа.

Хорошо знакомый Дэвиду бар на Литтон-роуд был сегодня почти пуст. Народ здесь собирался только к вечеру, а сейчас было около четырех, поэтому большая часть столиков оказалась свободна. Выполняя свое намерение, Дэвид заказал двойное виски, одним махом осушил стакан и тут же заказал еще. В желудке сразу разлилось приятное тепло, а голова стала легкой и звонкой.

Неожиданно ему вспомнилось, как в детстве он отдыхал с родителями в кемпинге на берегу реки Сент-Джонс. В первый же день он попросил у отца разрешения переплыть реку.

– Ты не сможешь сделать этого, Дэйв, – сказал тогда отец. – Река слишком широкая, и течение слишком быстрое. Тебе придется смириться с тем, что есть вещи, которые тебе недоступны. Поверь мне, умение трезво оценивать свои возможности гораздо важнее многих других навыков.

Дэвид не стал спорить с отцом, но на следующий день поднялся в шесть утра, пока все спали, и переплыл реку. А потом переплыл ее обратно. Отец так никогда и не узнал об этом.

Дэвиду в то время исполнилось четырнадцать.

Теперь ему тридцать пять, и он как будто снова оказался на том же берегу.

– Дэйв! – окликнул его знакомый голос. Он повернулся и увидел их за столиком в глубине зала: Крис, Рей и Джонни. Когда-то в школе их неразлучную четверку называли конями Апокалипсиса за разрушения, которые они оставляли после себя. Мальчишек не страшит никакой риск, потому что в них живет непоколебимая уверенность в собственном бессмертии. Кажется, не было авантюры, в которую они не умудрились бы впутаться в свои двенадцать, пятнадцать, восемнадцать лет...

Схватив стакан, Дэвид направился к друзьям.

Крис первым протянул ему руку. Он всегда стремился быть хотя бы на шаг впереди других. Вся история их дружбы с Дэвидом – это история молчаливого и оттого еще более ожесточенного соперничества. Каждый из них больше всего боялся, что другой в чем-нибудь опередит его, и, не задумываясь, пускался в самые безрассудные предприятия.

Сейчас Крис считается одним из самых преуспевающих молодых адвокатов во Флориде.

Рей когда-то был не в ладах с законом. Он первым в классе начал курить и первым попробовал травку. Частенько он забывал заплатить за понравившуюся вещь в магазине, а собираясь покататься на машине, не всегда интересовался мнением хозяев.

Теперь он один из лучших полицейских в городе, образцовый семьянин, и его прочат на место шефа.

А Джонни в школе называли Бешеным за вспыльчивость и неукротимый нрав. Из-за малейшей обиды он готов был лезть в драку, и каждая драка превращалась в сражение не на жизнь, а на смерть.

Сегодня он преподает английский язык в младших классах, и, по слухам, дети в нем души не чают.

Опустошив свои кружки и стаканы, все четверо вышли из бара и двинулись по улице, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Дэвид исподтишка разглядывал друзей, удивляясь, как они сумели измениться, внешне оставшись такими же, как раньше.

– Ты надолго в город? – поинтересовался Крис.

– Думаю, что на сей раз придется задержаться подольше, – отозвался Дэвид.

– Уж не решил ли ты остаться насовсем? – Рей вздернул брови в картинном изумлении. – На тебя не похоже.

– Там видно будет, – неопределенно ответил Дэвид, измеряя взглядом длину улицы. – Кто последний добежит до угла, ставит всем угощение! – крикнул он, устремляясь вперед.

Гонка закончилась, не успев толком начаться. Дэвид победил без особого труда. Крис отстал от него на добрых тридцать ярдов, Рей был еще дальше, а Джонни и вовсе не двинулся с места. Весело смеясь, он махал друзьям рукой с дальнего конца улицы.

Когда они снова оказались вместе, Рей, тяжело отдуваясь, заявил Джонни:

– Ты проиграл!

– Вот и нет, – флегматично возразил тот. – Я вообще не участвовал в этом пари, так что угощение с тебя, толстый ленивый коп!

Рей сделал грозное лицо.

– За такие слова мне следовало бы арестовать тебя, сынок! – прорычал он. – Но так уж и быть, помни мою доброту.

Оглядевшись по сторонам, он заметил неподалеку тележку мороженщика, направился к ней и через пару минут вернулся с четырьмя порциями пломбира.

– Что это за липкая дрянь? – возмутился Джонни. – Мы так не договаривались.

– Мы договаривались, что проигравший ставит угощение, но не уточняли, какое именно, – хмыкнул Рей.

– Рей прав, – вмешался Крис, забирая свою порцию мороженого.

Словно вернувшееся на минуту прошлое нахлынуло на Дэвида теплой волной воспоминаний. Рей и Джонни вечно пререкались по любому поводу, и Крису с Дэвидом приходилось мирить их. Может быть, его друзья и в самом деле не так сильно изменились, как ему показалось вначале?

Они пошли дальше, уплетая мороженое, не особенно заботясь о том, чтобы придерживаться какого-то определенного направления.

Прогуливаясь по Эскотт-плейс, Дэвид рассказал друзьям все свежие анекдоты, какие только смог вспомнить. На Вест Чейз похвастался своими последними победами, старательно избегая говорить о Кэрол. Тем более что к категории побед ее можно было отнести только с большой натяжкой. На Тампа-стрит выложил все, что думает по поводу последних игр в Лиге чемпионов. Наконец, когда они в третий раз оказались на Центральной площади, Дэвид выдохся.

К счастью, Крис подхватил нить разговора прежде, чем пауза слишком затянулась.

– Расскажи, как ты работал в Голливуде, Дэйв, – попросил он. – Это правда, что ты снимался вместе с Клинтом Иствудом?

– Ну конечно! – закатил глаза Дэвид. – Можно даже сказать, что Иствуд снимался со мной. Я достиг вершин актерского мастерства, когда целый эпизод просидел молча за столиком, надвинув шляпу на глаза, а в конце изящно рухнул на пол. Странно, как это продюсеры еще не бегают за мной с контрактами на миллион долларов.

– И все-таки, ты сделал это, Дэйв, – заметил Джонни, который уже двадцать лет не высовывал носа из Тампы. – Ты опять обставил всех нас. Интересно, каким будет твое следующее приключение?

– Могу вам рассказать, – легко согласился Дэвид. – Я собираюсь заняться бумажной работой в конторе у отца.

Ответом ему был взрыв дружного и искреннего смеха. Друзья решили, что это отличная шутка. Разве могло кому-то из них прийти в голову, что Дэвид говорит серьезно.

– Готов поспорить, все дело в женщине! – воскликнул Рей. – Ну, признайся же!

– Нет, – быстро ответил Дэвид. – Возможно, – признался он минуту спустя. Так было проще, чем посвящать друзей в семейные неприятности.

– Я так и думал! – заявил Рей. – Ну и когда же мы с ней познакомимся?

– Никогда! – отрезал Дэвид.

Впрочем, это не помешало друзьям отпустить еще с десяток остроумных замечаний на эту тему, прежде чем, взглянув на часы, сделать озабоченные лица и разбежаться в разные стороны.

Дэвид возвращался к отцовскому дому, чтобы забрать оставленную там машину, так что ему было по пути с Крисом, живущим по соседству.

– Ты слышал новость? – после недолгого молчания заговорил Крис. – На озере Окичоби рыбаки видели чудовище. Похоже, у нас во Флориде завелась собственная Несси. Мы с ребятами собираемся съездить туда на День Независимости. Будет столько света и шума от фейерверков, что эта зверюга просто обязана будет вылезти на поверхность. Если, конечно, она действительно существует, а не привиделась местным спьяну. Хочешь поехать с нами?

– Неплохая идея, – кивнул Дэвид. – А кто еще поедет?

– Рей, Джонни и один парень из Орландо, Луис Свенсон.

– Звучит заманчиво.

– И девочки, конечно, – с лукавой улыбкой закончил Крис.

– Девочки?

– Надо же нам получить какую-то компенсацию, если Несси так и не решится показаться нам на глаза, – Крис подмигнул Дэвиду с самым хитрым видом. – Отличный повод для тебя вывезти свою подружку на свежий воздух.

– Не уверен, что она захочет поехать...

Крис картинно округлил глаза.

– Тебя ли я слышу, Дэвид Мэттьюс? Когда это ты не мог уговорить девчонку сделать то, что тебе нужно?

– Все не так просто, Крис...

– Фу! – заявил тот, презрительно сморщив нос. – Вот что я тебе скажу: если ты считаешь, что палатки существуют для того, чтобы спать в них в одиночестве, поезжай на Окичоби без подружки. Но в этом случае все ребята в один голос объявят тебя растяпой и неудачником. Заруби это себе на носу.

– Я буду там, – решительно произнес Дэвид.

– Один?

Вместо ответа Дэвид рассмеялся и похлопал приятеля по плечу. Вызов есть вызов, и уважающий себя мужчина не может не ответить на него.

Но удастся ли объяснить это Кэрол?

К тому же, отношения с ней – еще одна часть его жизни, которую Дэвиду не хотелось бы выставлять напоказ. Ребята никогда не смогут понять их.

Кажется, он и сам пока не очень понимает. Может быть, поэтому ему так хочется увидеть Кэрол вновь?

Прямо сейчас...

7

Субботние вечера в Гранд-Форксе никогда не были такими скучными, думала Кэрол, лениво перелистывая страницы журнала. И уж там, по крайней мере, она никогда не проводила их в одиночку. Всегда рядом кто-нибудь был: родители, друзья, и, конечно, Ламберт.

Перестань думать о нем, одернула она себя, решительно отбрасывая журнал и направляясь в кухню, чтобы заняться ужином. По субботам Ламберт обычно ел на ужин омлет с зеленым луком, грибами и помидорами. Какое счастье, что теперь она не обязана подстраиваться под его вкусы!

Кэрол распахнула дверцу холодильника и внимательно изучила его содержимое.

Гмм, пакет молока, дюжина яиц, шампиньоны, пучок лука и помидоры. Сколько ни ломай голову, кроме омлета ничего не придумаешь.

Кэрол вздохнула и принялась разбивать яйца в миску. Может быть, для еще одного шага к новой и прекрасной жизни будет достаточно, если она не станет класть шампиньоны?

И все-таки этот маленький бунт против традиции казался ей недостаточным. Подумав, она протянула руку к приемнику и включила его. Ламберт никогда не слушал за едой радио, предпочитая наслаждаться процессом в тишине. Ну что ж, а она, Кэрол, будет слушать...

Матч по регби? Нет, пожалуй, такое вынести не в состоянии даже она. Кэрол повертела ручку настройки, то и дело натыкаясь на спортивные программы и трансляции новостей, и наконец, вздохнув, выключила приемник.

Этот раунд остался за Ламбертом.

В отместку она отнесла тарелку с омлетом в гостиную, нарушая еще одно неписаное правило из прошлой жизни: есть только в кухне. Устроившись с ногами на диване, она поднесла ко рту вилку, и тут же раздался звонок в дверь.

В одних чулках она бесшумно подкралась к двери и посмотрела в глазок.

Дэвид Мэттьюс собственной персоной. В клетчатой рубашке с закатаными рукавами, с большим бумажным пакетом в руках и с самодовольной улыбкой на смазливой физиономии.

Первым ее порывом было так же бесшумно вернуться в гостиную и притвориться, что ее нет дома. Вместо этого она открыла дверь и пригласила его войти.

– Чему обязана в столь поздний час? – спросила Кэрол, отчаянно жалея, что не стала сегодня возиться с макияжем.

Дэвид удобно устроился на диване, аккуратно переставив тарелку с ее ужином на пол и пристроив рядом с собой пакет.

– Я как раз был тут неподалеку, – небрежно произнес он, – и мне пришло в голову, что надо бы навестить вас.

– Вот как? – холодно заметила Кэрол, глядя на обернутое в серебристую фольгу горлышко бутылки шампанского, которое выглядывало из пакета.

– У вас горел свет, – пояснил Дэвид. – Я подумал, что мы могли бы поужинать вместе, и даже захватил кое-что с собой.

С этими словами он извлек из пакета бутылку и протянул ей.

– Незачем было так утруждаться, – покачала головой Кэрол, даже не сделав попытки взять ее. – У меня уже есть одна бутылка.

– Я вижу, вы не хотите облегчить мне задачу, – недовольно заметил Дэвид, пристраивая шампанское на полу рядом с ее тарелкой.

– А разве я должна?

– Почему бы и нет? – Он все еще продолжал улыбаться.

– Потому!

Должно быть, это прозвучало слишком резко, потому что его улыбка мигом увяла.

– Послушайте, Кэрол, – заговорил Дэвид снова, протягивая к ней руку, – мы с вами взрослые люди и прекрасно понимаем, что нам нужно друг от друга...

Дьявол! На хромоногом диванчике рядом с Кэрол сидел сам искуситель, и в его глазах горели отблески адского огня. Кэрол смотрела на его загорелые сильные руки, которые – она помнила это! – могут быть такими ласковыми, и чувствовала, что слабеет. В самом деле, что может изменить одна ночь бездумного, животного секса? Просто немного физического удовольствия – разумеется, чувства тут ни при чем. Она осторожно отступила на несколько шагов, пока ее лопатки не коснулись холодной стены, и почувствовала себя немного увереннее.

– Почему бы вам просто не снять трубку и не позвонить одной из тех девушек, которые всегда готовы поразвлечься с симпатичным парнем? Наверняка вы без труда вспомните парочку телефонов.

– Возможно, – кивнул Дэвид, откровенно забавляясь ее растерянностью. – Но мне нравитесь вы.

– А вы подумали, что будет потом? – Собрав последние силы, Кэрол бросилась в атаку. – Когда это забавное приключение придет к концу и от него останется только воспоминание? Нам ведь еще предстоит работать вместе?

– Так вот чего вы боитесь! – рассмеялся Дэвид, и от его смеха у Кэрол перехватило горло. – Не волнуйтесь, я не задержусь в Тампе надолго! Меня ждут в других местах.

Ненадолго? Несколько мгновений Кэрол ошарашенно смотрела на своего собеседника, пытаясь понять, не шутит ли он, но потом вспомнила все те десятки историй о его приключениях, которые ей доводилось слышать. Конечно, постоянство не относится к числу достоинств Дэвида Мэттьюса.

Роз Пойндекстер посоветовала бы выставить нахального гостя за дверь прямо сейчас. Все, что смогла сделать Кэрол Тернер, – это сесть не на диван, а на табурет, подальше от Дэвида.

– Тогда к чему вся эта возня с бумагами? – с любопытством спросила она. – Зачем вам вообще было нужно устраиваться на место шефа службы безопасности? Эта должность всегда была чистой синекурой...

Дэвид хмыкнул.

– Я действительно не понимаю вас, – жалобно произнесла Кэрол.

– Вам это и не нужно, – заверил ее Дэвид. – Но вы могли бы кое-что сделать для меня...

Вот оно, начинается. Кэрол крепко стиснула руки на коленях.

– Что же это? – стараясь казаться спокойной, спросила она.

– Научите меня управлять отелем.

Ответ был настолько неожиданным, что вся заботливо выстроенная Кэрол линия обороны мгновенно рухнула.

– Что вы имеете в виду? – решила уточнить она.

– То, что сказал. Я хочу научиться управлять отелем.

– Но почему бы вам не обратиться к вашему отцу?

Дэвид сделал вид, что его страшно интересует обновленный вид ее гостиной.

– У меня есть на это причины, – не отрывая глаз от потолка, сообщил он.

– А что вы вообще знаете об этом?

– Ну, я прочел одну книгу по теории. Точнее, часть книги. Три первых главы. И кучу отчетов по «Королеве Анне».

– И что вы извлекли из всего этого? – невольно заинтересовавшись, спросила она.

– Что мне необходим учитель. Вы готовы помочь мне?

Кэрол колебалась. Никогда нельзя идти на сделку с дьяволом, она знала это точно. И все же...

– Давайте рассмотрим это как деловое соглашение, – пришел ей на помощь Дэвид. – Вы станете помогать мне в рабочее время, а я в свою очередь после работы займусь приведением в порядок вашего дома. Здесь осталось еще много работы. Очень много, Кэрол. Согласитесь, это хорошие условия.

Даже слишком хорошие. Кэрол нахмурилась, отыскивая скрытый подвох.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Но только ничего личного. Вы понимаете, что я имею в виду? – Ее голосу явно недоставало решимости, но она надеялась, что Дэвид этого не заметит.

Он разглядывал ее с улыбкой, от которой ее бросило в дрожь. Медленно, медленно он придвинулся к ней так близко, что она почувствовала запах его туалетной воды. Кэрол замерла, словно кролик перед удавом, не в силах двинуться с места, не в силах произнести ни слова.

Дэвид наклонился к самому ее уху так, что горячее дыхание обожгло ее, и еле слышно произнес:

– Договорились. Я подожду вашего приглашения. И буду благодарен, если оно не заставит себя ждать.

Кэрол зажмурилась, представив на мгновение, что может произойти, поддайся она очарованию этого голоса. А когда снова открыла глаза, Дэвид снова сидел на диване.

– Зачем вы на самом деле пришли сюда? – спросила она.

– Я беспокоился о вас, – ответил он, широко открывая глаза, словно само воплощение невинности.

Но обмануть Кэрол было не так легко.

– Что ж, вы убедились, что у меня все в порядке, и теперь можете уходить.

Чтобы придать вес своим словам, она подошла к двери и распахнула ее.

– Упрямая, – с ласковым упреком произнес Дэвид.

– Разумная, – поправила она.

– Такая красивая и такая жестокая... Похоже, он и не собирался уходить. Ему явно нравилась эта игра. Но Кэрол была непреклонна. Однажды в своей жизни она совершила ошибку, и у нее хватит ума не повторять ее.

– Спокойной ночи, Дэвид.

Он поднялся с явным сожалением и направился к двери, но на полпути остановился, захваченный какой-то мыслью.

– Поедем со мной в город, – предложил он. – Я знаю массу забавных местечек.

– Это еще зачем?

Когда же она перестанет искать ловушки в простых словах?

– Затем, что сегодня вечер субботы, а вечером в субботу красивые женщины должны быть там, где весело, а не забиваться в нору, как барсук осенью.

Кэрол утомленно закатила глаза, но она уже колебалась.

– И где эти забавные местечки?

– В центре их полно. Ты можешь выбрать любое, какое тебе понравится. Мы же во Флориде!

Кэрол бросила взгляд на свою одежду. Если она будет с Дэвидом, на нее никто и внимания не обратит, и все же...

– Мне нужно переодеться, – произнесла она, сдаваясь.

– У тебя есть пять минут.

Но ему пришлось ждать не меньше получаса, пока Кэрол не выпорхнула из ванной, причесанная и накрашенная, в легком льняном платье, делающем ее фигуру стройнее.

Огонек одобрения в его глазах заставил ее зарумяниться от удовольствия. Впервые за последние месяцы она почувствовала себя женщиной.

Возможно, ей действительно еще понравится во Флориде.

– Ты готова?

Дэвид распахнул перед ней входную дверь.

– На все сто! – рассмеялась в ответ Кэрол и неожиданно для себя подмигнула ему.

Клуб «Дикобраз» на Эскотт-плейс был как раз тем самым забавным местечком, которое Дэвид имел в виду с самого начала. Здесь можно было отыскать множество уютных уголков, отделенных от общего зала преградами из живой зелени, негромкая музыка и вышколенный персонал, который великолепно умел хранить чужие секреты.

Глядя, с каким восхищением Кэрол озирается по сторонам, Дэвид готов был поклясться, что Ламберт никогда не водил ее в подобные места. Почему-то Дэвиду было особенно приятно думать об этом. Он был полон решимости вновь научить Кэрол доверять мужчинам и надеялся вновь увидеть на ее лице улыбку, которая так нравилась ему.

Они заняли угловой столик, откуда открывался вид на барную стойку и оркестр, и сделали заказ. Ожидая, пока его принесут, Кэрол рассматривала посетителей, все чаще возвращаясь взглядом к тесно обнявшейся парочке у бара. Дэвид ощутил болезненный укол ревности, заметив выражение зависти в ее глазах.

– Первое свидание, – заметил он, кивнув в сторону парочки.

Зависть во взгляде Кэрол уступила место любопытству.

– Почему ты так решил? – спросила она.

– Мужчина слишком напряжен, и девушка тоже нервничает. Могу поручиться, между ними еще ничего не было.

Теперь она улыбнулась.

– Ты всегда угадываешь такие вещи?

– Почти всегда. Смотри. – Теперь Дэвид выбрал другой объект для умозаключений. – Парень в белой рубашке и девушка в красном. Они живут вместе, причем давно.

Кэрол опустила подбородок на скрещенные руки, глядя на него с нарастающим интересом.

– А теперь объясни.

– Они не носят обручальных колец...

– Может быть, просто считают этот обычай устаревшим?

Произнося эти слова, Кэрол бессознательно теребила свой безымянный палец, словно привыкла находить на нем кольцо.

Еще один штрих к портрету Кэрол Тернер. Она была помолвлена!

Дэвид поймал ее взгляд, полный нетерпения и любопытства, и продолжил:

– Похоже, Белую Рубашку здесь хорошо знают. Посмотри, ему принесли телефон. Еще одно подтверждение моей теории. Эти двое очень давно вместе.

– Почему?

– Правило номер один: никогда не говори по телефону, если ты на свидании с девушкой.

– Но если это что-то срочное? Ведь если его разыскали даже в ресторане...

– Никаких исключений быть не может.

– А если звонит твой шеф?

– Никаких исключений.

– Твой биржевой маклер?

– Девушка важнее любых акций.

– Президент Соединенных Штатов?

– Ему пришлось бы прислать за мной отряд морской пехоты и броневик.

Наконец-то Кэрол рассмеялась. Дэвид слушал ее смех и думал, что даже президенту Соединенных Штатов не удалось бы сейчас заставить его оторваться от этого занятия.

– Ты действительно здорово разбираешься в людях. Может, теперь попробуешь разложить по полочкам одиозную биографию Дэвида Мэттьюса?

Под ее испытующим взглядом Дэвид почувствовал себя неуютно. Тем не менее вопрос требовал ответа, и ему пришлось выдавить улыбку.

– Во-первых, одиозная – это преувеличение.

– Я так не думаю, – заметила Кэрол. – По крайней мере, с точки зрения женщины, которая большую часть своей жизни проводит за столом в приемной. О тебе ходят легенды. Так что не пытайся увильнуть от ответа, Дэвид Мэттьюс.

Дэвид развел руками с самым сокрушенным видом.

– Боюсь, собственная биография – мое слабое место. Я бы с большим удовольствием поговорил о тебе. Вот, скажи, тебе нравятся походы? Ночные купания, палатки и все в этом роде?

– Не слишком, – покачала головой Кэрол. – Я вообще большая домоседка. А почему ты спросил?

– Так, для примера, – уклончиво ответил Дэвид и поспешил задать другой вопрос: – Где ты училась?

– Университет Северной Дакоты. Факультет экономики. А ты?

– Школа искусств в Нью-Йорке. Актерское отделение.

– Да что ты говоришь! – ахнула она. – Ты еще и актер?

– Только по названию, – признался Дэвид. – Казалось забавным попробовать. А почему экономика?

– Больше возможностей для карьеры.

Серьезный подход. Впрочем, похоже, Кэрол вообще серьезная девушка. Ей бы не повредила небольшая доза легкомыслия.

В этот момент официант принес заказанные блюда, и оба принялись за еду, оставив на время разговор на личные темы, к немалому облегчению Дэвида.

Остаток вечера он потратил на то, чтобы заставить Кэрол смеяться как можно чаще. И это ему удалось, хотя, возможно, свою роль сыграли несколько выпитых ею коктейлей. Так или иначе, возвращаясь домой, Кэрол выглядела гораздо счастливее. А Дэвид... Дэвид испытывал такое же головокружительное ощущение, как несколько лет назад, когда ему удалось наконец покорить неприступную вершину Хэлетт-пик.

– Если хочешь, я завтра займусь твоей гостиной, а потом ты накормишь меня обедом, – предложил он, прощаясь с Кэрол у двери ее дома.

Она покачнулась, и ей пришлось ухватиться за косяк, чтобы не упасть.

– Зачем тебе это нужно? – спросила она, вновь обретя равновесие.

– Затем. – Он придвинулся ближе к ней. – Кэрол, я хочу поцеловать тебя. Сейчас. Здесь.

Кэрол услышала приглушенный стон и поняла, что он вырвался из ее груди. Это было плохо. Очень плохо. Ей нужно лучше держать себя в руках.

– Мы ведь договорились: только деловые отношения...

– К черту деловые отношения! – рявкнул Дэвид.

– Неужели мне придется гнать тебя из моего дома пинками? – жалобно спросила она.

– Это необязательно, – успокоил ее Дэвид. – Тем более что на самом деле тебе хочется совершенно другого. Я ясно читаю это в твоих глазах.

– Ты плохо прочитал. В моих глазах пустота, и ничего кроме.

– Почему ты так боишься? Ведь это всего лишь поцелуй. – Он испытующе заглянул в серые глаза Кэрол. – Ты не можешь забыть, да?

Кэрол отвернулась.

– Может быть, и так, – пробормотала она, ковыряя землю носком туфельки.

Он легко коснулся ее подбородка кончиками пальцев, приподняв его так, что лицо оказалось у него перед глазами.

– Я тоже часто думаю об этом. Я все время помню, как обнимал тебя...

Кэрол отпрянула. Она не собиралась сдаваться.

– Зачем ты говоришь мне это?

– Тебе ведь было приятно со мной, Кэрол?

– Уходи, Дэвид. Пожалуйста!

– Всего один прощальный поцелуй. А потом я уйду.

Ее глаза испытующе оглядели его.

– Обещаешь? Он кивнул.

– Один поцелуй – и меня нет.

В его устах это предложение прозвучало так просто и обыденно, что Кэрол не нашла в себе сил отказаться.

– Хорошо. Один поцелуй.

Она плотно прижала локти к бокам, сжала кулачки и зажмурилась.

С мучительной неторопливостью он наклонил голову и позволил своим губам коснуться ее губ, которые с предательской готовностью поспешили отозваться. Поцелуй кружил голову Кэрол, обещая исполнение самых смелых желаний. Поверить ему казалось так просто...

Кэрол отчаянно хотелось поверить. Довериться и найти утешение в его объятиях. И в то же время голос рассудка упрямо твердил, что счастье не может продолжаться долго. Рано или поздно – через день, через неделю или через месяц – она снова останется одна...

Невероятным усилием ей удалось заглушить в себе этот голос. Но в тот момент, когда ее руки уже готовы были обвить шею Дэвида, тот внезапно отстранился.

– Спокойной ночи, Кэрол, – хриплым голосом произнес он, делая шаг назад.

– Ты правда уходишь... – Ее голос сорвался.

– Конечно. Как и обещал. Неужели ты думала, что... Проклятье! Ты хочешь, чтобы я остался?

Она могла только молча покачать головой.

– Тогда до завтра.

Кэрол кивнула и поспешила скрыться за дверью, надеясь, что Дэвид не услышал еще один вырвавшийся у нее стон.

8

На следующий день около одиннадцати утра Дэвид вновь возник на пороге дома Кэрол. Она открыла ему дверь и замерла на пороге.

– Привет! – сказал он, улыбаясь.

– Привет! – ответила она, стараясь угадать, в каком он сегодня настроении.

– Мы будем стоять на пороге или ты впустишь меня? – поинтересовался он.

– О, конечно. Извини.

Кэрол посторонилась и пропустила его, втайне радуясь, что сегодня ей нечего стыдиться своего вида. Недаром она провела все утро, добиваясь в своей прическе и макияже необходимого равновесия между тщательностью и естественностью.

Дэвид не преминул заметить это. Войдя в гостиную, он повернулся и окинул Кэрол одобрительным взглядом.

– Отлично выглядишь сегодня.

– Спасибо, – отозвалась она и поспешила сменить тему: – С чего ты собираешься начать, с работы или с учебы?

– Сначала работа, потом удовольствие, – подмигнул он.

Кэрол провела несколько восхитительных часов, наблюдая за тем, как Дэвид замешивает раствор и, взобравшись на стремянку, штукатурит то, что еще недавно было заброшенным чердаком. Было что-то невероятно сексуальное в том, как он делал эту работу. Кэрол подумала даже, что память об этом зрелище навсегда останется вмурованной в стены ее дома.

Разумеется, Дэвиду она ни о чем подобном не говорила, с видом послушной ученицы подавая ему инструменты и придерживая лестницу, но сердце ее не раз дрогнуло в этот день.

Самое тяжелое испытание ждало ее примерно через час после начала работ, когда Дэвиду из-за жары пришлось снять рубашку.

Может быть, в другое время она смогла бы устоять перед столь мощным соблазном. Даже наверняка, будь перед ней другой мужчина. Но сегодня, когда солнце заливало весь мир ослепительным светом, а воздух был напоен ароматами цветов, любые попытки сопротивления были обречены на провал.

Да и к чему было сопротивляться? Она взрослая, свободная женщина, а он – самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала. Если они созданы друг для друга, она получит то, чего хочет, пусть это продлится всего одну ночь.

Кэрол уже почти потеряла контроль над собой, когда Дэвид в последний раз спустился со стремянки и с гордостью оглядел творение своих рук.

– Ты не возражаешь, если я приму душ? – спросил он, вытирая со лба пот перепачканной в растворе рукой.

Кэрол внимательно посмотрела на него, желая понять, не скрыто ли в этом вопросе приглашения присоединиться к нему. Нет, похоже шансы на немедленный секс крайне невысоки.

Она показала ему на дверь в ванную.

– Конечно. Чувствуй себя как дома.

Будь Кэрол похрабрее, она, вероятно, предложила бы потереть ему спину. Но она была такой, какой была, и ей оставалось только надеяться, что день еще не окончен.

Дэвид принес из машины смену одежды и скрылся за дверью.

Тут-то и началось настоящее мучение.

Входя в ванную, он закрыл за собой дверь, но, сколько Кэрол ни прислушивалась, не могла различить щелчок замка. Дверь осталась незапертой.

Может, войти к нему?

Вместо этого она обессиленно рухнула в кресло.

За стенкой полилась вода. Этот звук заставил воображение Кэрол нарисовать настолько соблазнительную картину, что ей пришлось закусить губу, чтобы не выдать себя стоном.

Прозрачные ручейки воды, сбегающие по загорелой коже. Широкая спина Дэвида, вся в белоснежной, пушистой пене, спускающейся все ниже и ниже, к узкой щели между ягодицами. Рука с намыленной губкой, скользящая по его бедру вниз и вверх, вниз и вверх...

Словно сомнамбула, даже не осознавая, что делает, Кэрол поднялась из кресла и двинулась к заветной двери. Сейчас она сделает это, и сразу все станет правильно и просто. Шансы на секс растут с каждым шагом, приближающим ее к нему.

Она ухватилась за край своей футболки и потянула ее вверх.

Шум воды внезапно прекратился.

Проклятье! Шансы на секс резко упали почти до нуля.

Одним прыжком Кэрол оказалась на диване, одной рукой поправляя футболку, другой вытаскивая из сумки папку с документами. Судорожно разложила бумаги на низком столике и приняла сосредоточенно-задумчивый вид.

Когда Дэвид через минуту появился из ванной, с влажными, вьющимися от воды волосами и в чистой одежде, она встретила его рассеянным взглядом человека, погруженного в серьезную работу.

– Так быстро?

Он уселся на диван рядом с ней. Кэрол глубоко вдохнула, стараясь не замечать прикосновения его бедра к своему, и начала лекцию об особенностях отелей вообще и отелей «Мэттьюс куинз» в частности.

Дэвид слушал ее с завороженным видом.

Шансы на секс – никаких! Даже не глядя на молодую женщину, Дэвид не переставал ощущать на себе ее вопросительный взгляд. Это отвлекало и мешало сосредоточиться на том, что она говорит.

Вчерашнее поведение Дэвида было в большей степени игрой, чем это казалось Кэрол.

Встретив в ней напряженную готовность к обороне, он с удовольствием усиливал напор, скорее чтобы подразнить ее и напомнить, что кроме всего прочего, она – женщина, а он – мужчина.

Сегодня игры кончились. Сегодня Кэрол явно ждала от него активных действий, и это затаенное ожидание сквозило в каждом ее жесте, в каждом взгляде.

Радостная готовность, с которой она всякий раз устремлялась ему навстречу, пугала. Теперь Дэвид оказался захваченным врасплох.

Он незаметно подвинулся на диване, чтобы больше не касаться ее бедра, жар которого он ощущал даже через джинсы.

– Почему мы работаем именно с этим агентством?

Кэрол вздохнула, раздосадованная его непонятливостью. Мгновенно потеряв нить разговора, Дэвид сосредоточил внимание на том, как красиво поднялась и опустилась при этом ее грудь. Словно для того, чтобы он не упустил ни одной детали захватывающего процесса, Кэрол вздохнула еще раз.

С некоторым усилием подняв голову, так что пара бездонных серых глаз оказалась прямо перед ним, он успел заметить в них торжествующий блеск.

Дэвид чуть было не попросил ее прекратить это. Однако такая просьба естественным образом повернула бы разговор к той теме, которую он был пока не готов обсуждать, так что просто повторил свой прежний вопрос:

– Так почему именно это агентство?

– Оно пользуется большей популярностью в северных штатах, причем именно среди тех социальных слоев населения, на которые ориентированы наши отели. С клиентами, приезжающими из близлежащих районов, проще работать с помощью рекламных щитов и буклетов, но те, кто прибывают издалека, предпочитают позаботиться обо всем заранее.

Если бы только Дэвид мог сосредоточиться на том, что она говорит, а не на том, что делает!

Кэрол снова сократила расстояние между ними так, что он чуть не подпрыгнул на месте, спохватившись в последний момент. Она перегнулась через него под каким-то малозначительным предлогом, словно невзначай коснувшись его грудью. Он молча заскрежетал зубами.

Конечно, Дэвид мог бы дать Кэрол то, чего она хочет, если, конечно, он правильно понял ее сигналы, а он был уверен, что это именно так. Его ждут в Эверглейдс только через три месяца, и все это время – почти сотню ночей – он мог бы провести в ее постели. Если, конечно, можно назвать постелью этот диванчик.

Но чем это обернется?

Нет никаких сомнений, что еще недавно Кэрол была помолвлена, помолвлена скорее всего с тем самым Ламбертом. Но теперь помолвка расторгнута, и она до сих пор тяжело переживает разрыв. Смогут ли кому-нибудь из них принести радость такие отношения?

Кэрол тряхнула волосами, и одна прядь задела его щеку, обдав ароматом яблочного шампуня. Это было больше, чем он мог вынести.

– Мне пора!

Он все еще не смотрел ей в глаза, не желая замечать вспыхнувшего в них разочарования.

Самое лучшее, что он может сделать, – это немедленно убраться отсюда.

– Дэвид...

Ее голос застиг его почти на пороге. Собрав всю силу воли, он обернулся. Кэрол сидела с самым несчастным видом, странным образом став еще привлекательнее.

– Я что-то сделала не так?

Что он мог ответить ей на это?

– Увидимся завтра в офисе, Кэрол.

Оставшись одна, Кэрол попыталась продолжить работу, но черные буквы на белой бумаге расплывались, возможно из-за невыплаканных слез, которые стояли в глазах. Она разложила пасьянс, но, даже когда тот сошелся, это не принесло ей ожидаемой радости.

Она направилась в кухню, чтобы вскипятить чай, но остановилась, услышав сначала визг тормозов на улице, а затем стук в дверь.

Воображение снова услужливо развернуло перед ней яркую картинку, но она решительно осадила его. Даже если это Дэвид, нет никаких оснований полагать, что он вернулся для того, чтобы заняться с ней любовью. Скорее всего он забыл какую-нибудь мелочь: ключи или ручку. Или решил попросить у нее парочку отчетов в качестве вечернего чтения.

Кэрол открыла дверь и мгновенно очутилась в его объятиях. Дэвид нашел ее рот и впился в него с жадностью. Она была прижата к двери, так что не могла сопротивляться. Впрочем, все мысли о сопротивлении сразу же улетучились. Как же, оказывается, она его хотела!

Его руки нырнули в копну волос, удерживая ее голову, не давая ей отодвинуться от него. Дыхание Дэвида отяжелело, при каждом вдохе его широкая грудь плотнее прижималась к ее груди, и Кэрол казалось, что между ним и ее бешено колотящимся сердцем не остается никаких преград.

Язык Кэрол проник в глубь его рта, изучая, пробуя, не оставляя без внимания ни одного уголка. Она ощущала острый и пряный вкус его желания, даже не желания – жажды, утолить которую могла только она.

Дэвид наконец оторвался от ее губ и уткнулся лицом в ямку между плечом и подбородком Кэрол.

– Прости меня, – прошептал он. – Мне не следовало уходить.

– Давай войдем, – прошептала она в ответ, окидывая беспокойным взором темную, улицу и соседские окна.

Не отпуская ее, Дэвид втиснулся в прихожую и ногой захлопнул дверь.

Замок не успел щелкнуть, как его руки были уже под ее футболкой. Он не стал тратить время на возню с застежкой лифчика, просто сдвинул его вверх, так что ее грудь оказалась свободной. Сильно, даже грубо стиснул ее, заставив Кэрол застонать и выгнуться в его объятиях.

Ее голова бессильно склонилась на плечо, соски горели от его умелых ласк. Дэвид раздвинул бедром ее ноги, вминая, впечатывая себя в ее мягкий живот. Кэрол почувствовала слабость в коленях и обвисла, удерживаемая только силой его напряженных мышц.

Ее пальцы пробежали по пуговицам его рубашки, стремясь скорее коснуться его кожи. Наконец ей удалось освободить от одежды верхнюю часть его тела, и Кэрол в свою очередь занялась его сосками, заставив содрогнуться от наслаждения.

Зарычав, Дэвид снова припал к ее рту, и вскоре Кэрол уже не помнила, на каком свете находится...

Какой-то пронзительный, навязчивый звук проник в ее сознание, возвращая на землю. Кэрол открыла глаза.

В двух шагах от нее, на маленьком столике надрывался телефон.

– Не подходи, – прошептал Дэвид ей в губы.

– Я так не могу, – замотала головой Кэрол, нащупывая кнопку громкой связи. Крошечную прихожую заполнил хорошо знакомый обоим голос:

– Мисс Тернер! Это Гейбрил Мэттьюс. Меня завтра утром не будет. Если позвонит мисс Картер, скажите ей, что я потерял записную книжку и не могу с ней связаться. Пусть передаст свой номер через вас или перезвонит после трех часов.

Голос отца подействовал на Дэвида как холодный душ. Он резко отшатнулся от Кэрол, которая наклонилась к аппарату и, чуть задыхаясь, произнесла:

– Хорошо, мистер Мэттьюс. Что-нибудь еще?

– Увидите завтра Дэвида, скажите ему, чтобы поторопился со своими бумажками по «Виктории». Или закончите с ними сами, если у него другие планы. Я хочу, чтобы завтра к вечеру все было готово.

– Хорошо, мистер Мэттьюс, я передам ему.

Кэрол с улыбкой взглянула на Дэвида. Тот отвернулся. Ему не нужна была демонстрация ее теплых чувств. Он не нуждается ни в чьих чувствах.

Плохо слушающимися руками он надел рубашку и застегнул все пуговицы. Прежде чем Кэрол успела повесить трубку и задать ему вопрос, он отпер дверь и шагнул за порог.

– Увидимся завтра, – пробормотал он и ушел.

На сей раз, он не собирался возвращаться.

9

Каждый раз, когда Кэрол начинало казаться, что она до конца поняла Дэвида Мэттьюса, он снова удивлял ее.

Сегодня она пригласила его пообедать вместе под предлогом того, что ей снова нужна его помощь в подготовке открытия «Королевы Виктории». Дэвид согласился. И вот теперь он сидит перед ней за столиком кафе с таким беззаботным видом, словно никогда не было того ужасного воскресного вечера.

Кэрол заказала кофе и, дождавшись, пока официант удалится, заговорила, стараясь, чтобы голос звучал легко и обыденно:

– Вчера я разговаривала с твоим отцом.

– Ммм... – отозвался Дэвид, поглощенный изучением меню.

Кэрол поверила бы его небрежному тону, если бы не знала, как важно для него все, что относится к отцу.

– Он изучил наши планы относительно Палм-Бич и остался очень доволен. Я сказала, что ты проделал большую часть работы.

Она не видела лица Дэвида за картой меню, но отчетливо слышала, как он сначала затаил дыхание, а затем выдохнул с явным облегчением.

– Спасибо, – невнятно произнес он из-за своего укрытия.

– Не за что. Я только сказала правду.

Вот теперь он вынырнул на свет и встретился с Кэрол глазами.

– У меня был хороший учитель, – улыбнулся Дэвид.

Кэрол почувствовала, как вспыхнули ярким румянцем ее щеки, и тут же обругала себя за то, что, как девчонка, клюнула на дежурный комплимент.

– Пустяки, – махнула рукой она.

– Нет, я серьезно. – Его голос и взгляд были полны искренности. – Ты здорово разбираешься в бизнесе.

– Спасибо.

Кэрол отпила глоток кофе и заговорила о том, о чем собиралась поговорить с самого начала.

– Вчера вечером ты выглядел очень расстроенным...

– Тебе показалось. – Дэвид явно был не расположен обсуждать случившееся.

Но Кэрол была настойчива.

– Если ты хочешь поговорить об этом, я здесь.

– Тут не о чем говорить, – отрезал он.

– Как скажешь... – Кэрол вздохнула. Ей так хотелось разделить с Дэвидом его заботы! – Знаешь, я очень волнуюсь из-за нашей встречи в среду. Может, тебе было бы лучше взять с собой сестру?

Идея не вызвала у Дэвида никакого энтузиазма.

– Ты действительно в таком восторге от нее?

– Ну, ее всегда интересно слушать...

Дэвид скептически хмыкнул.

– Хочешь, я достану для тебя ее автограф?

– Ты считаешь меня наивной дурочкой?

Он ни минуты не колебался с ответом.

– Да.

– Но эту передачу слушают тысячи женщин...

Дэвид откинулся на спинку стула с такой вальяжностью, словно это было кресло президента банка, и подарил ей одну из своих язвительных усмешек.

– Женщины никогда не устают учиться строить ловушки.

– Ты именно поэтому нигде не задерживаешься надолго?

Он испытующе посмотрел на нее и медленно кивнул.

– Возможно.

Теперь настша ее очередь снисходительно улыбнуться.

– Так вот чего ты боишься!

Дэвид нахмурится.

– Я ничего небоюсь. Я просто не хочу стать ничьей добычей. – в его голосе звучало предостережение.

Кэрол пожала плечами. Еще не родился мужчина, который был бы готов признать, что ему присущи простые человеческие слабости. Но она теперь знает, что скрывается за его легкомысленной внешносью.

– Ты настолько никому не доверяешь?

Дэвид задумчиво кивнул.

– Когда полагаешься только на себя, никто не сможет тебя предать.

– Ты говоришь об отце?

Еще один кивок, и Дэвид уткнулся в свою тарелку, ковыряя вилкой ее содержимое.

Кэрол осторожно накрыла его ладонь своей.

– Если тебе понадобится друг, только свистни.

Остаток обеда прошел в молчании. Уже на выходе из кафе Дэвид вдруг повернулся к ней, и улыбка вновь вернулась на его лицо, заставляя Кэрол улыбнуться в ответ.

– Знаешь, я очень здорово умею свистеть! Ее ответ не заставил себя ждать:

– Думаю, что смогу научить тебя делать это еще лучше.

– Вы коварная женщина, мисс Тернер, – заметил он, пропуская ее вперед.

Она одарила его заговорщическим взглядом.

– И лучше вам не забывать об этом, мистер Мэттьюс.

Каждое утро Дэвид начинал с того, что собирал все отчеты за предыдущий день и тщательнейшим образом изучал их, прежде чем отправить отцу. Немного позже к нему присоединялась Кэрол, которая объясняла непонятные места и показывала документы, которыми занималась сама. Дэвида поражала обширность ее познаний в любом вопросе, относящемся к работе отеля. Его отец был прав: Кэрол – просто сокровище.

Ему нравилось проводить с ней время. Никогда еще его другом не была женщина, и он находил это удивительно приятным.

Каждый день он узнавал все больше о «Мэттьюс куинз» и с каждым днем все лучше понимал, сколькому еще предстоит учиться. Ему уже не хватало времени на развлечения, но он не чувствовал себя ущемленным...

День, когда он самостоятельно завершил план реконструкции «Королевы Анны», заслуживший одобрение Кэрол, он отметил двойным объемом строительных работ в ее доме.

Дэвид появился на ее пороге вечером, с ящиком инструментов в одной руке и пакетом сандвичей в другой.

– На следующей неделе обещали дождь, и я подумал, что нужно бы поправить водосток, – сказал он вместо приветствия.

– А если бы меня не было дома?

Такое было маловероятно. Кэрол сама говорила, что до появления Дэвида все вечера проводила дома, в одиночестве.

– Тогда мне пришлось бы самому съесть все сандвичи. – Дэвид пожал плечами с обезоруживающей улыбкой. – К тому же я хотел спросить у тебя кое-что. Как ты рассчитываешь количество необходимого персонала? Я пробовал считать по таблицам, которые ты мне дала, но результаты не сходятся.

Ему казалось, что Кэрол совсем не слушает его. Она пригласила его войти, но при этом выглядела рассеянной.

Причину этого Дэвид понял, когда оказался в хорошо знакомой ему гостиной. Радиоприемник работал на полную мощность, рядом с ним были приготовлены тетрадка и ручка. Похоже, Кэрол всерьез собралась брать уроки у Роз Пойндекстер.

– Если хочешь, мы можем поговорить о делах, когда передача закончится, – предложил Дэвид.

Кэрол с благодарностью кивнула в ответ.

Тем временем позывные «Мастерской разбитых сердец» отзвучали и в студии раздался первый звонок:

– Здравствуйте, Роз, меня зовут Хилари. Я уже пять лет жду, что мой парень сделает мне предложение, но он даже не заговаривает о женитьбе. Как мне поступить: подождать еще или спросить его напрямик?

– Очень хороший вопрос, Хилари. Ситуация, которую вы описываете, типична. Мы обязательно поговорим об этом подробнее после рекламного блока.

Дэвид закашлялся, чтобы скрыть смешок, но Кэрол все равно услышала его.

– Что такого смешного ты услышал? – воинственно спросила она.

Он положил молоток внутрь желоба и свесился с лестницы, чтобы лучше видеть ее.

– Подумай сама, – сказал он. – Этот парень отлично устроился! Девушка встречается с ним целых пять лет и даже не заговаривает о браке. Будь она поумнее, бросила бы его уже через полгода.

Кэрол забралась с ногами на подоконник и обхватила руками колени.

– Почему именно через полгода? – поинтересовалась она.

– Потому что даже самому тупому парню максимум через полгода становится ясно, хочет он жениться на этой девушке или нет. Умному хватит и трех месяцев.

– Хочешь сказать, тебе хватает трех?

– Обычно да, – с напускной скромностью отозвался Дэвид.

– И сколько у тебя было девушек, на которых ты хотел бы жениться?

– Ни одной.

– Ни одной?

Дэвид кивнул и снова взялся за молоток.

– Иначе я давно уже был бы женат, – пояснил он, выбирая подходящий по размеру гвоздь.

Он уже приладился было стукнуть по нему молотком, как вдруг вновь опустил его и задумался. Ему всегда хватало трех месяцев. Похоже, его отцу понадобилось не больше, чтобы принять решение. Может быть, именно он, Дэвид, с его склонностью не слишком долго раздумывать над чем-либо, послужил примером отцу? Здесь было над чем пораскинуть мозгами.

Но Кэрол не собиралась оставлять его в покое.

– Не понимаю, почему ты так уверенно говоришь о трех месяцах, если за этот срок ни на одной девушке не захотел жениться?

Дэвид скорчил гримасу.

– Что же тут непонятного? Если мне хватало трех месяцев, чтобы сообразить, что я не хочу жениться на девушке, с какой стати мне должно понадобиться больше, чтобы понять обратное?

– Типично мужская логика, – фыркнула Кэрол.

– А я и есть мужчина!

С этими словами Дэвид отвесил ей шутовской поклон и принялся приколачивать на место водосточный желоб, наполняя окрестности оглушительным грохотом...

От ударов молотка по железу у Кэрол звенело в голове, но она упрямо не слезала с подоконника. Наконец-то ей удалось вызвать Дэвида на откровенный разговор о нем самом, и этим необходимо было воспользоваться.

Она осторожно поднялась на ноги, балансируя на узкой доске, и ухватилась за перекладину лестницы.

– Может быть, тебе помочь? – крикнула Кэрол, стараясь перекрыть шум от его ударов.

Он перестал стучать и посмотрел на нее, вздернув брови домиком.

– Ставишь под сомнение мою мужскую силу?

– Ни в коем случае! – быстро ответила Кэрол, радуясь наступившему затишью. И поторопилась задать следующий вопрос, пока грохот не возобновился: – Тебе когда-нибудь приходилось встречаться с девушкой дольше, чем три месяца?

– Да, – не задумываясь, ответил он.

– То есть, – решила уточнить Кэрол, – ты встречался с ней, уже зная, что не захочешь на ней жениться?

– Вот именно.

– Но зачем же тогда?

Может быть, оттого, что он смотрел на нее сверху вниз, его улыбка выглядела снисходительной.

– Ради секса, конечно.

– Ради секса? И ты так просто говоришь об этом?

Дэвид совсем не выглядел смущенным.

– Пойми, Кэрол, на протяжении многих тысяч лет мужчины следуют своим инстинктам и только в угоду женщинам соглашаются маскировать их рассуждениями о возвышенных чувствах. Так что мне нечего стыдиться. Я просто хочу раскрыть тебе глаза, а тот, кто будет оспаривать мое утверждение, окажется лжецом.

– Зачем тебе понадобилось, как ты говоришь, раскрывать мне глаза? – В голосе – Кэрол звучало обманчивое спокойствие, поскольку внутри у нее все кипело.

– Потому что я беспокоюсь о тебе, Кэрол. Я не хочу, чтобы какой-нибудь сладкоречивый мерзавец причинил тебе боль.

Он говорил с видимой искренностью, но для Кэрол его дружелюбие выглядело издевательством.

– Реклама закончилась. Давай лучше послушаем, что думает твоя сестра, – сердито сказала она и отвернулась.

Роз не заставила себя ждать.

– Милая Хилари, – полился из динамика знакомый голос. – Пять лет – это очень большой срок. Что заставило вас терпеть так долго? Вашему другу надо было закончить учебу? Или какие-то особые обстоятельства удерживали его в родительском доме?

– Нет, ничего подобного. Просто до сих пор не представилось случая поговорить об этом.

– Вот что, Хилари, – в голосе Роз зазвенел металл, – вам пора признаться самой себе, что эти отношения зашли в тупик. Ваш приятель просто использует вас, злоупотребляя вашим доверием. Поверьте мне, он не заслуживает такой девушки, как вы. Вам необходимо немедленно расстаться. И запомните: мужчины готовы пойти на многое, чтобы затащить вас в свою постель, но продаваться за пустые обещания не в ваших интересах.

Кэрол с досадой стукнула кулаком по оконной раме. Неужели это так очевидно для всех, кроме нее одной? Она не хотела признаваться себе в этом, но больнее всего ее задела торжествующая ухмылка Дэвида.

– Хорошо, – сказала она, справившись наконец с эмоциями, – допустим, на сей раз ты прав. Но могут же быть исключения...

Дэвид был категоричен.

– Тот парень должен был на ней жениться, – заявил он.

– А что, если он хотел подождать, пока окончательно созреет для такого ответственного дела? – предположила Кэрол, но это объяснение выглядело неубедительно даже для нее самой.

– Можешь поверить моему опыту, – возразил Дэвид, – хотел он кое-чего другого. И это «кое-что» не имеет никакого отношения ни к зрелости, ни к ответственности.

– Да что ты знаешь о настоящих серьезных отношениях?! – с жаром воскликнула она.

– Ну, я как-то почти год встречался с одной девчонкой из Фриско.

– Должно быть, это был какой-то совершенно невероятный секс, – ядовито заметила Кэрол.

– Угадала, – с удовольствием подтвердил он. Кэрол заткнула уши пальцами.

– Не желаю слушать об этом! Ты просто не в состоянии понять меня!

– Зато я в состоянии понять, – не унимался Дэвид, – что парень, способный морочить голову девушке на протяжении пяти лет, редкостная сволочь, а девушка, которая позволяет так обращаться с собой либо мазохистка, получающая удовольствие от унижения, либо...

– Что – либо? – мертвенным голосом поинтересовалась Кэрол.

– ... либо просто дура!

Слово произнесено. Кэрол закусила губу, но слезы, так долго сдерживаемые, уже хлынули неудержимым потоком.

Просто дура!

– Кэрол? – Дэвид обеспокоенно заглянул ей в лицо. Наконец-то до него начало доходить. – О, Кэрол, прости. – Он помедлил. – Как долго это продолжалось?

– Шесть лет, – всхлипнула она.

– Мне очень жаль.

– Жаль? Чего? – Рыдания Кэрол перешли в истерический хохот. – Того, что я оказалась дурой?

Дэвид перепрыгнул со своей лестницы на подоконник и обнял ее за плечи.

– Нет, того, что я сказал резкость, не подумав.

– Я была для него просто привычкой, – заговорила Кэрол, стремясь выплеснуть всю накопившуюся боль. – Чем-то вроде домашних тапочек: удобно и непритязательно. По большому счету ему всегда было наплевать на мои чувства и желания. Он заботился только о собственном комфорте. И вышвырнул меня вон, когда я ему надоела.

– Он – это Ламберт? – тихо спросил Дэвид.

Кэрол кивнула.

– Я совершила огромную ошибку, – прошептала она, понемногу успокаиваясь. – А я так ненавижу совершать ошибки!

Он ничего не сказал, только крепче прижал ее к себе, согревая и баюкая в своих объятиях. Они долго сидели так вдвоем, молча и обнявшись. Впервые в жизни Кэрол казалось, что она обрела безопасное и надежное убежище, к которому всегда стремилась.

Радио и комнате продолжало говорить, но никто уже не слушал его. Звучное контральто Роз Пойндекстер сменилось легкой музыкой, а потом диктор объявил начало полночного выпуска новостей.

– Мне пора, – промолвил Дэвид, убирая руку с ее плеч. – Завтра у нас обоих трудный день. Я договорился с Родом, что он посмотрит мой план и, может быть, порекомендует его отцу.

– Тебе придется встретиться с ним самому. У меня вся первая половина дня занята важными переговорами. Может быть, увидимся за ланчем?

– Договорились.

Дэвид перекинул ноги через подоконник и спрыгнул прямо в сад. Кэрол смотрела ему вслед. Он двинулся было к воротам, но, сделав несколько шагов, остановился, потоптался немного на месте и снова вернулся к окну.

– Что случилось? – спросила она.

– Я подумал, что стоит сказать тебе это сейчас. Я хочу, чтобы ты знала: ты не одна.

– Спасибо, Дэйв.

Да, Кэрол знала это. Дэвид стал ей настоящим другом, самым лучшим другом, каким только может быть мужчина. Он столько сделал для нее...

Она улыбнулась.

– Спокойной ночи, Дэйв.

Он засунул руки в карманы и беспокойно повертел головой.

– Тебе пора, – ласково напомнила она.

– Да, конечно. Спокойной ночи, Кэрол.

Но вместо того, чтобы уйти, он ухватился руками за подоконник, подтянулся и снова оказался рядом с ней. Осторожно коснулся губами ее щеки. Просто братский поцелуй на ночь, ничего более.

И все же он не спешил отрываться от нее. В глубине его темных глаз вспыхнули опасные огоньки, и больше Кэрол ничего не видела. Закрыв глаза и откинув голову назад, она ждала, терпеливо и покорно, словно готовилась к этому моменту всю жизнь.

Дэвид не обманул ее ожиданий. Губы Кэрол словно отведали неведомый доселе, но божественно-прекрасный напиток. Он ловил ее вздохи и возвращал ей, наполнив своим неповторимым запахом. Кровь, пульсировавшая в ее венах, стала вязкой и медлительной, так – что сердце сжалось в груди, отказываясь справляться с непосильной работой. Кэрол обвила руками Дэвида и приникла к нему, как жаждущий к роднику. В эту ночь она не сможет расстаться с ним. Он так необходим ей сейчас!

И Дэвид не разочаровал ее. Обхватив одной рукой за талию, он приподнял отяжелевшее тело Кэрол и перенес ее на диван. Она притянула его к себе с такой силой, что ему тоже пришлось лечь, опустившись на нее всей своей тяжестью, и чувствовала, как под ее требовательными ласками напрягаются мышцы.

Губы Дэвида начали путешествие вниз по ее телу, руки услужливо расстегнули пуговицы на ее блузке, предоставляя губам все больший простор для деятельности. Воздух в комнате неожиданно сгустился и стал упругим и душным, несмотря на распахнутое окно. Перед глазами Кэрол замелькал калейдоскоп цветных ярких пятен, так что закружилась голова. Тело нетерпеливо выгнулось.

На щеках и подбородке Дэвида уже пробивалась щетина, и от этого каждое его прикосновение к разгоряченной коже сопровождалось тысячей крошечных уколов, проникающих до самой глубины ее существа и заставляющих Кэрол извиваться от болезненного наслаждения.

Его губы сомкнулись вокруг напряженного соска. Она ответила на эту ласку протяжным стоном, и ее голова запрокинулась сильнее.

Но Дэвид не торопился. Он покрыл поцелуями ее живот, спускаясь все ниже, пока не достиг внутренней поверхности бедер. По мере того как его губы приближались к заветному уголку тела, дрожь, сотрясающая ее, становилась все сильнее, и когда он наконец добрался до цели, Кэрол вскрикнула...

Когда прошел первый восторг, она протянула к нему все еще дрожащие от пережитого наслаждения руки и чуть слышно попросила:

– Сейчас, пожалуйста...

И снова он не замедлил откликнуться на ее просьбу. Одним мощным движением Дэвид вошел в нее, заполнив собой целиком. Два тела слились в одно, двигаясь в доступной лишь им гармонии. Их губы снова встретились, следуя тому же всепоглощающему ритму. И на всем свете не осталось больше ничего, кроме головокружительного ощущения торжества, наполнившего душу Кэрол ярким светом.

Еще одно движение, еще одна мучительно-сладкая волна – и Дэвид замер, наблюдая, как она стонет и извивается под ним. Затем его глаза закрылись, по телу прошла длинная, тягучая судорога – и время остановилось...

Мало-помалу начали возвращаться звуки, запахи и цвета. Ночной ветерок залетел в окно, смывая капельки пота с разгоряченной кожи. Из динамика снова звучала музыка.

Дэвид шевельнулся, и Кэрол почувствовала, что перестала быть с ним одним существом.

Сказка закончилась.

– Прости меня, Кэрол.

Она ожидала чего угодно – признания, восхищения, благодарности, – но только не извинений. Извинения были последним, чего-ей хотелось бы услышать.

Дэвид встал, неторопливо поправляя одежду. Каждая черточка его лица выражала полнейшее самообладание.

Как ему удается оставаться таким сдержанным и хладнокровным после того, что только что произошло? А она, Кэрол, чуть не захотела отдать ему всю себя без остатка.

Стараясь не показать, насколько разочарована, Кэрол выдавила улыбку и сдавленно произнесла:

– Правило номер один: никогда не извиняйся после секса. Это безнадежно портит все удовольствие.

Он наклонился к ней.

– С тобой все в порядке?

– Разумеется.

– Видишь ли, я не был готов к тому, что случилось.

Действительно, захваченные неожиданным могучим порывом, они не подумали о мерах предосторожности.

Кэрол махнула рукой, надеясь, что выглядит достаточно уверенной.

– Не волнуйся, я взрослая женщина и в состоянии обо всем позаботиться.

Он окинул ее изучающим взглядом и покачал головой.

– Может, и так, но я все равно чувствую, что это неправильно. Понимаешь, Кэрол, ты действительно нравишься мне. Ты особенная, непохожая на других. Я никогда еще не встречал такой девушки.

Ее внезапно стала смущать собственная нагота. Она поспешила застегнуть блузку и оправить юбку.

Дэвид продолжал говорить:

– Ты кажешься жесткой и сильной, а на самом деле ты совсем не такая. Ты добрая и мягкая.

Кэрол совсем не хотелось быть доброй и мягкой. . Она спустила ноги с дивана и села, собираясь высказать свое мнение на этот счет. Но Дэвид протянул к ней руку, призывая к молчанию.

– Подожди, я еще не закончил. Я пытаюсь добиться чего-то важного в жизни, хочу завоевать уважение своей семьи и родного города. Ты усложняешь мне эту задачу.

На сей раз Кэрол было достаточно.

– Иди домой, Дэйв, – устало, но решительно произнесла она.

– Я думал, нам нужно поговорить.

Кэрол покачала головой и указала ему на дверь. Время для разговоров упущено. Теперь Дэвид мог убираться куда угодно.

– Уходи. Тебе никто не давал права принимать решения за меня.

Он беспомощно развел руками.

– Я и не пытаюсь.

– Спокойной ночи.

– Мы увидимся завтра?

– Вполне возможно.

Ей пришлось подтолкнуть его к двери и повернуть ключ в замке.

Хочет она этого или нет, но ее новая жизнь не терпит мягкости и доброты. Значит, ей придется стать сильной и жесткой. Иначе новая жизнь кончится таким же крахом, как и старая.

Она заснула только на рассвете, окончательно убедив себя, что возврата к прежней Кэрол нет и не будет.

10

Этот субботний вечер Дэвид решил провести с друзьями, как это бывало раньше. Интуиция подсказывала, что в ближайшее время лучше держаться подальше от Кэрол. К его немалому сожалению, только Крис оказался свободным в этот вечер, и они договорились встретиться в том же баре, что и обычно.

В ожидании приятеля Дэвид заказал мартини и неторопливо потягивал его, разглядывая многочисленных посетителей. Как обычно в это время года, Флорида кишела туристами, обещая «Мэттьюс куинз» резкое повышение доходов. Крис появился с десятиминутным опозданием и водрузил на столик большую кружку пива и вазочку с орешками.

– Что ты решил насчет Дня Независимости? – поинтересовался он.

Дэвид покачал головой.

– Скорее всего я не поеду. Слишком много дел накопилось.

Это была веская причина, и она, разумеется, не имела ничего общего с нелюбовью Кэрол к выездам на природу.

– Похоже, твоя девчонка дала тебе отставку, – с ухмылкой заметил Крис. – Ну, у тебя есть целая неделя, чтобы найти другую.

– На сей раз ты промахнулся, дружище! – Дэвид не собирался вдаваться в подробности. – У меня действительно много работы. Я намерен копаться в финансовых отчетах «Мэттьюс куинз», пока не буду знать досконально, откуда берется каждый доллар.

Задача была заведомо непосильной, но Дэвиду действительно не хотелось, чтобы отец продавал компанию. Он уже ввязался в эту игру, и теперь самолюбие не позволяло ему потерпеть поражение. Особенно перед лицом Кэрол.

Крис скорчил кислую мину.

– И ты, Брут! – воскликнул он с укором. – А мы так надеялись, что хоть тебя не засосет эта рутина. Из нас четверых тебе единственному удалось так долго продержаться. Ты был для нас живым воплощением всего, что мы оставили в прошлой, свободной жизни. А теперь ты говоришь: работа.

Дэвиду совсем не улыбалось быть живым воплощением чего бы то ни было.

– Извини, что обманул ваши ожидания, Крис, – усмехнулся он. – Но, как видишь, жизнь вносит свои поправки.

Крис стукнул кружкой по столу.

– Я задыхаюсь в этом болоте, Дэйв! – пожаловался он. – Я чувствую себя погребенным под грудой обязательств. Если бы ты знал, как меня утешала мысль, что есть человек, которому неведом этот кошмар!

Дэвид пожал плечами и занялся орешками.

Крис уже немного захмелел. Он вертелся на стуле и развязно подмигивал девицам у барной стойки. В конце концов Дэвида это начало раздражать.

– Эй, Крис, – позвал он приятеля, – пока ты не пошел вразнос, удели мне еще – минутку. Мне нужен твой совет. «

Крис послал в направлении стойки воздушный поцелуй и повернулся к Дэвиду.

– Всегда к твоим услугам, дружище!

– Помнишь ту девушку, с которой ты встречался в колледже? Винни или что-то в этом роде.

– Вики, – с важностью поправил его Крис. – Ее звали Вики.

– Как вы с ней расстались? Я хочу спросить: это было трудно?

– Я поставил ее перед фактом, – объяснил Крис, подняв палец. – Сказал, что прежде всего намерен сделать головокружительную карьеру, и, если она всерьез рассчитывает на меня, ей придется подождать лет этак десять. У нее был выбор.

– Она восприняла это спокойно?

– Вполне.

– И что же?

– Мы расстались. Жаль, конечно. Она мне по-настоящему нравилась.

– И никаких обид потом не было? – допытывался Дэвид.

– Никаких, – отозвался Крис. – По крайней мере, с моей стороны, – добавил он, нахмурившись. – А Вики... Я как-то встретил ее на улице пару лет назад...

– И?

– Она не захотела разговаривать со мной.

Именно этого Дэвид и опасался: что Кэрол никогда больше не захочет разговаривать с ним. Она принадлежала к тому типу девушек, которым нужно все или ничего, а Дэвида никак нельзя было отнести к категории «все».

– Я не могу так поступить. Она мне слишком нравится, – пробормотал он скорее себе самому, но Крис услышал и понял его.

– Твоя девушка?

Дэвид кивнул.

– Не вижу проблемы! – Приятель хлопнул его по плечу. – Она ведь совершеннолетняя? Значит, ты не несешь никакой юридической ответственности. Говорю тебе это как адвокат.

– Ты не адвокат, а идиот, – добродушно огрызнулся Дэвид.

Крис ничуть не обиделся.

– Возможно. Но, заметь, сексуально удовлетворенный идиот.

Для Криса все было проще. Ему уже не надо было самоутверждаться в реальном мире. Он сполна получил свою долю признания и уважения, прошел все испытания, от которых Дэвид до сих пор с легкостью уклонялся, предпочитая карабкаться на скалы и объезжать диких лошадей.

– Может, ты и прав, Крис, – произнес он задумчиво. – Но я все равно не могу поступить с ней так.

– Выпей еще стаканчик, – посоветовал приятель. – Обычно это помогает.

Вечер субботы Кэрол посвятила самому медитативному занятию, какое только смогла изобрести: извлекла из коробки пакет с разорванными бусами, до которых у нее до сих пор никак не доходили руки, и принялась аккуратно нанизывать их заново.

Все, что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Дэвиде.

В половине восьмого зазвонил телефон. Кэрол метнулась к аппарату, но тут же остановила себя. Ни в коем случае нельзя показывать, что она ждала звонка. Дыша глубоко и ровно, чтобы успокоиться, она считала звонки: три... четыре... пять... Пожалуй, достаточно.

– Слушаю.

– Привет, Кэрол!

От звука женского голоса ее сердце упало.

– Привет, – осторожно сказала она, все еще в плену разочарования.

– Эй, это Сара Кэтрин Харпер! Ты еще помнишь меня?

– Ну конечно! – притворно-бодро ответила Кэрол. – Просто я тебя сразу не узнала: аппарат очень трещит.

Всего лишь Сара, подумала она и сразу же мысленно дала себе пощечину. «Всего лишь Сара» была ее лучшей подругой в Гранд-Форксе на протяжении последних десяти лет.

– Как тебе Флорида? – продолжала Сара, не заметив ее замешательства.

– Очень жарко и влажно. Совсем не похоже на Северную Дакоту. А у тебя как дела? Я думала, по субботам вы с Тони ходите на танцы. Неужели он сломал ногу?

– Мы с Тони расстались, – засмеялась подруга. – Теперь я свободная женщина и имею полное право сидеть в одиночестве дома.

– О, прости, пожалуйста.

– Ничего страшного! – Сара и впрямь не казалась расстроенной. – Это было обоюдное решение, и я не в обиде на Тони. Тем более что у меня появился отличный повод купить себе новое платье и шляпу. Но это неважно. Лучше расскажи о себе.

Кэрол задумалась, подбирая слова. «Разочарование» – вот самое подходящее. И все же ей не хотелось огорчать подругу.

– У меня все в порядке, – сказала она наконец. – Пожалуй, мне нравится во Флориде. Тебе как-нибудь нужно приехать ко мне в гости.

– У тебя теперь свой дом?

– О да! – с живостью воскликнула Кэрол.

Спрашивая о доме, Сара, должно быть, имела в виду что-то вроде особняка Харперов в Гранд-Форксе: нечто солидное и впечатляющее. Интересно, что бы она сказала, если бы увидела, что в действительности представляет собой жилище Кэрол?

– У меня столько планов на этот счет, – продолжала она. – Знаешь, здесь гостиная в два этажа высотой и прямо из нее видно небо.

И снова ни слова неправды. Разве что некоторая недоговоренность. Но не рассказывать же, что замечательная гостиная получилась в результате падения гнилых перекрытий!

– Я рада, что у тебя все замечательно, – с сомнением в голосе произнесла Сара. – Но если окажется, что Тампа – это все-таки не то место, о котором ты мечтала всю жизнь, помни, что ты всегда можешь возвратиться. На самом деле... – Сара запнулась, – не очень хорошо так говорить, но мы все хотели бы, чтобы ты вернулась как можно скорее. Твой дом здесь, и ты прекрасно знаешь это.

Дом. Определенно, Тампа не была ее домом. Может быть, действительно стоит продать эту развалюху и вернуться в Гранд-Форкс? Там прошло ее детство, там остались ее друзья. Здесь у нее нет друзей. Даже Дэвид... Нет, она не станет сейчас думать о Дэвиде.

– Знаю, – сказала она в трубку. – Спасибо.

– Ламберт пристроил к своему флигелю террасу, – сказала Сара, – и заставил ее горшками с растениями. Там теперь стало так красиво!

Проклятье! Неужели имя Ламберта всегда будет преследовать ее? Пристроил террасу... Наверное, для своей новой подружки. Ради нее, Кэрол, он ни за что не стал бы пускаться на такие расходы.

Кэрол с трудом проглотила комок в горле, пока ничего не подозревающая Сара продолжала щебетать о том, что происходило в Гранд-Форксе.

Другая женщина. Другая женщина будет хозяйничать в доме, который Кэрол за шесть лет привыкла считать своим. Другая женщина будет сидеть в ее любимом кресле у окна. Спать на любовно выбранной Кэрол кровати. Спать с Ламбертом.

Последняя мысль оказалась совершенно невыносимой. Кэрол до боли закусила нижнюю губу, чтобы не выдать своих истинных чувств.

– Мне кажется, ему не хватает тебя, Кэрол.

О чем это говорит Сара?

– Он часто вспоминает тебя. Знаешь, мне кажется, он жалеет о вашем разрыве.

– Об этом, – заметила Кэрол, – ему надо было думать раньше.

– Да, но, если ты вернешься...

– Ты, наверное, шутишь? Чего ради мне возвращаться? Здесь у меня отбоя нет от поклонников.

– Я рада за тебя. И все же... нам тебя не хватает.

Кэрол испытала сильный соблазн немедленно бросить все и помчаться в обратно в Дакоту.

– У вас еще есть надежда, – произнесла она в трубку.

– Что ты хочешь этим сказать? – забеспокоилась Сара. – Что-то не так?

Сказать, что что-то не так, было бы сильным преуменьшением. Дом, работа, личная жизнь – все в последнее время шло наперекосяк. Но сильные и жесткие женщины никогда не жалуются. Даже лучшим подругам.

– Все в порядке. Я хотела сказать, что на свете нет ничего невозможного, вот и все.

Ничего невозможного. Эту мысль стоило хорошенько обдумать.

Кэрол опаздывала уже на полчаса. На тридцать две минуты, поправил он себя, в сотый раз за утро взглянув на часы. Кэрол отличалась редкостной пунктуальностью, и должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы она опоздала.

И все же ее не было.

Дэвид вздохнул и попытался сосредоточиться на лежащем перед ним на столе толстом отчете. Но буквы упрямо не желали складываться в слова, а смысл последних безнадежно ускользал от него. Что случилось с Кэрол?

К десяти часам утра он уже всерьез начал подумывать о том, чтобы обратиться в полицию. В четвертый раз заглянув в приемную и убедившись, что та по-прежнему пуста, Дэвид не поленился дойти до конца коридора и выглянуть в окно, выходящее на стоянку, в надежде увидеть ее машину.

Ничего. Он вернулся в свой кабинет и, сняв трубку с телефона, начал набирать номер, но тут же с еле слышным ругательством швырнул ее обратно. С какой стати ему вообще беспокоиться о ней? Кэрол – не ребенок и вполне в состоянии позаботиться о себе сама. У него и своих дел хватает.

И все же собственные заботы волновали его все меньше и меньше по мере того, как стрелки часов совершали свое неутомимое кружение по циферблату.

Он дошел уже до белого каления, когда стройная фигурка Кэрол наконец промелькнула в конце коридора тринадцатого этажа. Дэвиду пришлось собрать всю силу воли, чтобы не броситься к ней тотчас же, а выждать приличествующее случаю время.

Сегодня Кэрол была в элегантном темно-зеленом костюме, открытом в одних местах и облегающем в других ровно настолько, чтобы намекнуть о скрывающихся под ним формах, оставляя при этом простор для фантазии. Ее волосы были зачесаны высоко вверх и уложены в сложную прическу, состоящую из множества завитков. Шея – очень соблазнительная шея, решил Дэвид, – была обнажена и украшена жемчужной нитью.

Он оперся на ее стол, нависая над ним всем телом, чтобы произвести как можно более грозное впечатление.

– Вы опоздали! – обвиняющим тоном произнес Дэвид.

Но Кэрол вовсе не выглядела ни виноватой, ни напуганной. Бросив короткий взгляд на изящные наручные часики, она небрежно повела плечом.

– Да, полагаю, так оно и есть, – произнесла она без малейшего волнения.

– У вас найдется для меня пара минут, – поинтересовался он, гадая, обязана ли она этой переменой разговору с Ламбертом или наступлению нового календарного месяца.

Кэрол повернулась к нему вместе с креслом, так что взгляду Дэвида открылись безупречные ноги, затянутые в умопомрачительные сапожки на высоком каблуке и со шнуровкой до колена.

Он с шумом выдохнул, чувствуя, как его давление начинает зашкаливать.

– Что я могу сделать для вас? – осведомилась Кэрол, глядя ему в глаза.

Дэвиду страшно хотелось спросить, чем вызвана волнующая перемена в ее облике. Но вместо этого он забормотал что-то о дополнительных резервных номерах, забронированных для участников конгресса стоматологов, который должен был состояться в «Королеве Анне» через неделю.

Кэрол наклонилась вперед, так что Дэвид мог отчетливо видеть два розовых полушария в глубоком вырезе блузки. В ее глазах торел дьявольский огонек, а покрытые темно-вишневой помадой губы приоткрылись, обнажая ряд белоснежных зубов.

Никогда еще Кэрол Тернер не казалась Дэвиду такой соблазнительной.

И такой опасной.

– А вы не обратили внимания, мистер Мэттьюс, – заговорила она низким, чуть хрипловатым голосом, который заставлял самые простые слова звучать как непристойные предложения, – на то, какие именно номера выведены в этот резерв?

Дэвид вопросительно поднял бровь.

Тогда Кэрол резко поднялась с кресла.

– Пойдемте, мистер Мэттьюс, я кое-что покажу вам.

Не дожидаясь ответа, она вышла из приемной и направилась к служебной лестнице. Дэвиду ничего не оставалось, как последовать за ней.

– Куда мы идем? – спросил он на ходу.

– На шестой этаж. В один из резервных номеров, – пояснила Кэрол, не замедляя шага.

Им было достаточно спуститься на два лестничных пролета, чтобы воспользоваться пассажирскими лифтами двенадцатого этажа. Но Кэрол предпочла пройти по лестнице до шестого, предоставляя шедшему сзади Дэвиду отличную возможность любоваться тем, как плавно колышутся при спуске со ступеней ее бедра.

Картина действительно была настолько захватывающей, что Дэвид три раза споткнулся. Он не видел ее лица, но был уверен, что каждый раз при этом на нем появлялась торжествующая улыбка.

Наконец они достигли цели. Кэрол вынула из кармана запасной ключ и, открыв дверь, пригласила Дэвида в пустующий сейчас номер.

– А теперь будьте внимательны, мистер Мэттьюс, – сказала она. – То, что я вам сейчас покажу, является одной из тех важных мелочей, знание которых и делает просто хорошего управляющего отличным.

Она смотрела на него с такой подкупающей искренностью и серьезностью, что Дэвиду пришлось напрячься, оторвать взгляд от глубокой ложбинки между ее вызывающе торчащими грудями и изобразить на лице полнейшую заинтересованность.

Кэрол подошла к окну и раздвинула тяжелые шторы. Прямо в лицо Дэвиду ударил ослепительный солнечный свет, так что ему пришлось на миг зажмуриться и прикрыть глаза рукой.

Сквозь выступившие на глазах слезы он разглядел на фоне пышущего жаром окна изящный силуэт Кэрол, словно вырезанный из черной бумаги.

Мгновение – и шторы снова были задернуты, в номере воцарился уютный полумрак. Когда глаза Дэвида приспособились к нему, он увидел, что Кэрол сидит на кровати, прислонившись спиной к изголовью и небрежно закинув ногу на ногу.

– Как видите, мистер Мэттьюс, – начала она менторским тоном, покачивая носком сапожка, – этот номер, равно как и шесть находящихся над ним, обладает существенными недостатками, значительно снижающими его стоимость. Возможно, вы обратили внимание, что прямо напротив нашего отеля находятся два возведенных несколько лет назад небоскреба. Солнечный свет, попадающий в промежуток между этими зданиями, отражается от их почти зеркальных боковых поверхностей и, многократно усиливаясь, ударяет в окна «Королевы Анны», делая существование в названных номерах... ммм малокомфортным. Вы слушаете меня, мистер Мэттьюс?

Дэвид, зачарованно следивший за движением ее сапожка, торопливо отвел взгляд, чувствуя себя мальчишкой, пойманным за разглядыванием «Пентхауса».

– Да-да, мисс Тернер, – пробормотал он. – Вы говорили о солнечном свете и зеркалах.

– В общем и целом вы уловили мою мысль, – кивнула она. – Теперь подойдем к вопросу с другой стороны.

Словно иллюстрируя свою мысль, она совершила неуловимое плавное движение бедрами, переместившись на кровати так, что оказалась повернутой к Дэвиду другим боком.

– Устроители многочисленных конгрессов и симпозиумов, – продолжала она, предварительно убедившись, что ее маневр произвел должное впечатление на Дэвида, – делая предварительный заказ на номера, обычно предпочитают заказать меньшее количество номеров, чем это действительно необходимо. Из соображений экономии, разумеется, – пояснила Кэрол, презрительной улыбкой выражая свое отношение к подобным уловкам. – Поэтому, когда участники мероприятия начинают собираться, неминуемо возникают проблемы с их размещением. Выделяя лишним гостям номера из резерва, мы ставим в счет полную стоимость этих номеров, не делая скидки на известные вам обстоятельства. – Она махнула рукой в сторону окна. – Таким образом, мы оказываем им любезность. В результате они лишены возможности жаловаться на неудобства, а вина за это лежит исключительно на организаторах. Теперь вы понимаете? – негромким, почти интимным голосом закончила она.

Дэвид кивнул, не в силах произнести ни слова.

Кэрол медленно соскользнула с кровати и двинулась к нему, покачивая бедрами в завораживающем, гипнотическом ритме.

Дэвид почувствовал себя кроликом, попавшимся на пути удаву. Дыхание его стало частым и неровным, тело налилось свинцовой тяжестью.

– Кэрол... – с трудом выдавил он, заставляя непослушные ноги сделать шаг назад.

– Дэвид... – Она продолжала приближаться, не отрывая от него взгляда.

Еще шаг – и его лопатки уперлись в стену.

– Кэрол, мы же не можем...

Медленно, очень медленно она протянула руку. Неужели Кэрол собирается коснуться его? Но вместо этого ее рука ловко потянула на себя дверную ручку. Дверь захлопнулась, отрезая путь к отступлению.

Пойман! Пойман в ловушку женщиной, решившей испытать на нем свой талант обольстительницы.

Честно говоря, могло быть и хуже.

– Это не лучшая идея, – прохрипел Дэвид.

– Я постараюсь забыть, что ты это сказал, – доверительно сообщила она.

– Я не собираюсь позволить тебе... позволить...

– Ты по-прежнему думаешь, что я мягкая и добрая? – перебила она, поглаживая его щеку тыльной стороной ладони. – Или ты уже изменил мнение?

Дэвид судорожно сглотнул. Нет, сейчас Кэрол не выглядела ни доброй, ни мягкой. Она выглядела женщиной, способной обратить в пыль любого мужчину и в то же самое время вознести его на вершину блаженства.

Внезапно Дэвид ощутил прилив вдохновения. Все, что ему требуется сейчас, – это отвлечь Кэрол каким-нибудь неожиданным предложением.

– Ты любишь танцевать? – спросил он первое, что пришло в голову.

– Нет, – коротко ответила она, нежно теребя зубами мочку его уха. – Но если хочешь, мы можем попробовать.

– Что? – рассеянно спросил Дэвид, неуверенно протягивая руку, чтобы коснуться ее груди, и тут же снова отдергивая ее.

– Медленный танец, – объяснила Кэрол, тесно прижимаясь к нему и всем телом изображая какое-то танцевальное движение.

Дэвид охнул и закрыл глаза.

– Оказывается, это очень... стимулирует, – заметила она.

– Значит, договорились, – сделал последнюю попытку Дэвид. – Сходим как-нибудь потанцевать.

– Сегодня вечером, – уточнила Кэрол, целуя его.

Какая невероятная жара в этом номере! Кэрол была права, когда говорила, что здесь какое-то особенное солнце, мелькнуло в голове у Дэвида, когда он обнял Кэрол и увлек за собой на широкую кровать.

Его пальцы, проникнув через глубокий вырез блузки, уже нашаривали застежку лифчика. Она развязала тугой узел на его галстуке и занялась пуговицами на рубашке.

– Ты заперла дверь? – шепотом спросил Дэвид.

– Нет, – прошептала Кэрол в ответ. Помедлив мгновение, он негромко выругался и принялся застегивать ее лифчик.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась она.

– Одеваю тебя, – процедил сквозь зубы он.

– Это еще зачем? – В ее голосе звучало искреннее недоумение. Она наклонилась вперед, прижимаясь к нему грудью, что значительно затрудняло его работу, зато доставляло незабываемые ощущения.

Какая потрясающая женщина!

На мгновение Дэвид замер, прикидывая возможный риск. В любой момент их могли застать в этом номере – горничная или, что еще хуже, новый постоялец. Разразится скандал, и все его планы насчет «Мэттьюс куинз» обратятся в прах. Зато ему предоставляется возможность заняться любовью с Кэрол прямо сейчас.

Выбор очевиден.

– Ты испорченная девчонка, Кэрол, – произнес Дэвид, грозя ей пальцем.

– Дай мне еще десять минут, и я покажу тебе, насколько именно испорченная, – выдохнула она в ответ.

С быстротой молнии он избавил ее от блузки и юбки и расстегнул свои брюки. И тут же вспомнил, что снова не запасся средствами предохранения.

– Прости, – пробормотал он, снова начиная застегивать ее лифчик.

Кэрол сунула руку под подушку и извлекла оттуда маленький квадратный пакетик.

– Сюрприз!

Последние сомнения насчет незапланированности этого приключения отпали.

– Ты все это подстроила! – воскликнул Дэвид, изображая оскорбленное достоинство.

Кэрол хихикнула, разрывая зубами серебристую обертку.

– Справишься сам или тебе помочь? – поинтересовалась она.

– По-моему, это я являюсь жертвой в данной ситуации, – напомнил он.

Кэрол наградила его утешительным и, надо сказать, очень горячим поцелуем и быстро приладила презерватив на место.

Дэвиду понадобилось не больше двух секунд, чтобы приподнять ее, посадить верхом на себя и проникнуть внутрь нее. Но эти секунды показались ему вечностью.

Его широко открытые от наслаждения глаза встретились с ее серыми, и он без остатка растворился в них. Где-то в бесконечной дали осталась мысль, что они оба совершают запретное. Но ни эта мысль, ни другие уже не имели никакого значения.

Она начала извиваться всем телом. Он помогал ей, поддерживая руками за бедра и задавая ритм.

– Кэрол... – начал он.

Но тут за дверью послышались шаги, голоса и характерное поскрипывание катящейся по коридору тележки. Кэрол замерла и прислушалась. Затем нетерпеливо дернулась, пытаясь вскочить и убежать, но Дэвид держал ее крепко.

Она бросила на него испуганный взгляд и отчаянно замотала головой.

Он усмехнулся и усиленно закивал.

Она умоляюще сложила руки на груди.

Он безжалостно проигнорировал этот жест и возобновил движение. В конце концов это была ее идея. И теперь он мог победить Кэрол ее же оружием.

– Дэйв... – прошептала она, но он заставил ее нагнуться к нему и запечатал ей рот поцелуем, по-прежнему ритмично двигаясь.

Кэрол пару раз рванулась, а затем неожиданно сдалась. Ее руки вцепились в плечи Дэвида, усиливая каждое движение. Ее обнаженная грудь скользила по его влажной от пота коже, вызывая в нем все новые и новые приливы наслаждения.

Опьяненный желанием, он перекатился так, что Кэрол оказалась распластанной на кровати под ним и, получив большую свободу, увеличил амплитуду движений.

Она мотнула головой и вцепилась зубами в уголок подушки, чтобы не закричать, когда он обхватил ее сосок губами и обвел вокруг него кончиком языка. Ее приглушенный стон прозвучал музыкой для его слуха.

Движения Дэвида становились все требовательнее. Он вновь и вновь с жадностью проникал в ее лоно, стремясь наконец утолить терзающий его голод. И когда насыщение пришло, оно было подобно прохладному водопаду, который закружил и понес его, даруя долгожданное освобождение...

Дэвид открыл глаза. Ему казалось, что минула вечность. На самом же деле с тех пор, как он вошел в приемную, прошло чуть больше часа.

Кэрол лежала рядом, расслабленная, удовлетворенная. Дыхание ее было легким и ровным.

За стеной по-прежнему ходили и разговаривали люди. Какие-то женщины – скорее всего, уборщицы – остановились у самой двери номера, где затаились любовники.

– ... Новые хозяева – новые порядки, – сказала одна, видимо продолжая начатый разговop.

– Разве уже точно известно? – спросила другая.

– А как же! – с чувством превосходства объяснила первая. – Сегодня утром объявили, что, мол, мистер Мэттьюс отходит от дел и все отели будут проданы. Вроде бы уже и покупатель имеется...

Она продолжала говорить, но Дэвид уже не слушал. С силой ударившись лбом о сжатые кулаки, он погрузился в отчаяние, настолько же черное, насколько светлыми были предшествующие минуты. Он не замечал ни боли в закушенной губе, ни тревожного взгляда Кэрол. Ему казалось, что почва уходит у него из-под ног.

Проклятье!

Я не буду плакать при нем, не буду, не буду, как заклинание, повторяла про себя Кэрол, поспешно одеваясь. Она ненавидела плакать при посторонних.

На сей раз действительно все кончено. Скоро она останется без работы. «Новые хозяева – новые порядки», – говорили эти женщины. Что ж, всем известно, что новые порядки всегда начинаются с увольнений.

Первое, что ей придется сделать по возвращении домой, – это позвонить прежнему боссу. Когда она сообщила, что уезжает из Гранд-Форкса, он сказал, что готов в любой момент принять ее обратно, если она передумает.

И еще нужно будет выставить на продажу дом...

Голос Дэвида застал ее у двери.

– Не уходи, пожалуйста!

Интересно, как давно он знает о продаже фирмы? Не поэтому ли он предупреждал ее, что скоро уедет? Неужели она снова, уже в который раз, ошиблась, думая, что понимает его? И может ли она теперь доверять этому человеку?

Все эти вопросы теснились у Кэрол в голове, когда она обернулась, чтобы взглянуть на Дэвида. Но взгляд ее остался твердым, а голос звучал холодно.

– В чем дело?

Дэвид тоже уже привел себя в порядок, однако выглядел бледным и растерянным. С чего бы это?

– Я ничего не знал, Кэрол. Я хочу сказать, что отец упоминал о своих планах, но я был уверен, что он говорит не всерьез. Не могу поверить, что это все-таки случилось.

– Мне очень жаль, – машинально ответила она.

Взгляд Дэвида на мгновение утратил всякое выражение. Но вот он моргнул раз, другой, тряхнул головой – и теперь перед ней снова был прежний, самоуверенный и беззаботный Дэвид Мэттьюс.

Он встал, подошел к Кэрол и опустил руки ей на плечи.

– Я не хочу, чтобы ты беспокоилась из-за этого. Пожалуйста, обещай мне, что не будешь.

– Я не беспокоюсь, – покачала головой Кэрол. – Я боюсь. Отчаянно боюсь, Дэйв. Наверное, так уж я устроена, что от любой неприятности, даже самой пустячной, впадаю в панику.

– Тогда, по крайней мере, обещай не принимать никаких опрометчивых решений, не посоветовавшись со мной. Я обязательно что-нибудь придумаю.

– Разве я похожа на человека, склонного к опрометчивым поступкам? – горько усмехнулась Кэрол.

Дэвид осторожно убрал упавшую ей на лоб прядь волос. Этот исполненный заботы жест заставил горло Кэрол судорожно сжаться.

– Я заеду за тобой к восьми часам, – сказал он.

– Зачем?

Дэвид вздернул бровь и посмотрел на нее, склонив голову набок.

– Разве ты забыла? Мы собирались отправиться куда-нибудь потанцевать.

Она действительно забыла. Казалось, прошли годы с тех пор, как они говорили об этом.

– И еще одна вещь, прежде чем ты уйдешь, – продолжил Дэвид.

– Что именно?

Вместо ответа он наклонился и поцеловал ее. Потом еще раз и еще. У Кэрол снова слегка закружилась голова, и она вырвалась из его объятий.

– Почему ты так поступаешь? – спросила она жалобно и с укором.

– Потому что! – отрезал он, давая понять, что тема закрыта.

– Потому что? – переспросила она, не веря своим ушам.

– Потому что, – кивнул он.

Кэрол вылетела в коридор и с треском захлопнула за собой дверь.

Ровно в восемь Дэвид стоял посреди так хорошо знакомой ему гостиной. Кэрол встретила его в дверях, смущенно пролепетала, что еще не готова, и тут же умчалась в ванную, оставив его в одиночестве.

Сегодня днем, когда они расстались, первым желанием Дэвида было немедленно отправиться к отцу и потребовать у него объяснений. Но, поразмыслив, он отказался от этого намерения. Гейбрил не желал больше заниматься своими отелями, и Дэвид никак не мог повлиять на его решение.

Предлагать себя на роль управляющего компанией было смешно. Он еще не сделал ничего, что дало бы повод думать, будто он годится на эту должность, тем более что и сам он хорошо осознавал, сколькому еще надо для этого научиться.

Придется и в самом деле отправляться в болота Эверглейда, подумал Дэвид. Но на сей раз эта мысль не принесла ему радости.

Потому что была еще Кэрол.

Приехав в Тампу, чтобы разобраться с семейными проблемами, Дэвид не собирался заводить здесь никаких постоянных связей, как не собирался делать карьеру в гостиничном бизнесе. Теперь же его приводит в уныние мысль о том, что придется расстаться с «Мэттьюс куинз», а его отношения с Кэрол того и гляди перерастут в нечто серьезное, хочет он того или нет.

Его знаменитый список казался теперь наивным и даже смешным. Все семьдесят восемь пунктов отошли на второй план, вытесненные новыми, не свойственными ему ранее желаниями и мечтами.

А может быть, раньше он просто не замечал их?

Дэвиду казалось, что настоящая жизнь проносится мимо него стремительным потеком, ускользая безвозвратно с каждым днем. И с каждым днем все сильнее крепло желание войти в этот поток, двигаться вместе с ним, стать частью его.

Стать необходимым.

Дэвид уселся на диван и, откинувшись на спинку, принялся с удовольствием рассматривать свежеоштукатуренные стены. Теперь гостиная Кэрол мало чем напоминала ту жуткую, запущенную комнату, какой была в его первый приход сюда.

Да и Кэрол тоже сильно изменилась, сказал он себе.

Взгляд Дэвида скользнул по низкому столику, который с недавнего времени стоял возле дивана, и наткнулся на стопку газетных вырезок. Сверху лежал белый бумажный прямоугольник. Дэвид взял его и поднес к глазам.

Прямоугольник оказался визитной карточкой. «Брюс Макмерфи, ваш маклер по недвижимости. Помощь в продаже и покупке» – гласила надпись. Дэвид чертыхнулся и швырнул карточку обратно на стол. Значит, Кэрол занялась продажей дома. Затем он быстро перебрал вырезки. Все они оказались объявлениями о свободном жилье в Северной Дакоте.

Дэвид положил вырезки на место и принялся расхаживать по комнате.

Определенно, Кэрол собиралась сбежать из Тампы и заранее готовила себе пути к отступлению. Значит, она не верит, что он способен как-то повлиять на ситуацию.

Почему?

Всю жизнь Дэвид стремился к переменам, нигде не задерживаясь подолгу и не связывая себя никакими обязательствами. Но теперь ему хотелось найти точку опоры в этом мире, нечто постоянное и неизменное, за что можно было бы зацепиться, чтобы обрести наконец покой. Он надеялся обрести эту опору в Кэрол. Похоже, он ошибался.

Кэрол наконец появилась – нарядная и возбужденная, с блестящими глазами и румянцем на щеках. Дэвид невольно залюбовался ею, чувствуя, как утихают гнев и горечь от ее предательства.

Он отвесил ей светский полупоклон и элегантным движением предложил руку.

– Мадам готова следовать за мной?

– Мадам готова, – сверкнула белозубой улыбкой Кэрол.

– Тогда в путь! – торжественно объявил Дэвид» ведя ее к выходу.

Кэрол выплыла наружу. Дэвид вышел следом и захлопнул за собой дверь. Гораздо сильнее, чем это было необходимо.

11

Он довез ее до дому и остановил машину у ворот. Оба молчали. К счастью для Дэвида, потому что ему сейчас не хотелось разговаривать. Кэрол смущала и тревожила его, и, что самое ужасное, она могла соблазнить его одним движением брови.

Пригласив ее потанцевать сегодня вечером, он и не подозревал, какой вулкан ему неожиданно удалось пробудить к жизни. Они танцевали безумный, головокружительный свинг. Кэрол словно заново родилась. Ее ноги выделывали самые невероятные па, сложная прическа рассыпалась, и золотисто-рыжие волосы разметались по плечам, вспыхивая огненными искрами всякий раз, когда она встряхивала головой. Они танцевали и танцевали, останавливаясь передохнуть лишь тогда, когда объявляли медленный танец.

В одну из таких пауз Кэрол шепнула на ухо Дэвиду, что давно мечтала о таком вечере. Ламберт считал современные танцы вульгарными и лишь изредка позволял себе пригласить Кэрол на вальс.

Сердце Дэвида снова сжалось от щемящей жалости к ней. Каким тупым и бесчувственным идиотом нужно быть, думал он, чтобы заставлять это хрупкое существо подавлять самые невинные желания и во всем подстраиваться под чужой вкус. Глядя, как Кэрол буквально расцветает с каждым новым танцем, он жалел, что не додумался пригласить ее в танцевальный зал раньше.

И вот теперь, когда вечер близился к концу, он сидел рядом с ней в машине, надеясь, что она не заговорит с ним. Ему не хотелось говорить с Кэрол, ему хотелось прикоснуться к ней, зарыться лицом в душистые волосы, пробежать губами сверху вниз по стройной шее...

Осторожно, боясь нарушить неповторимую атмосферу доверия, Дэвид протянул руку и обнял Кэрол за плечи. Она подалась ему навстречу, подставляя губы. Один поцелуй, сказал он себе. Один поцелуй – и он не станет провожать ее до входной двери.

Но один поцелуй плавно перешел в два, потом в три... Кэрол уютно устроилась в объятиях Дэвида, словно была рождена для них. Теплая летняя ночь окутала их своим покрывалом, пряча от чужих глаз.

Дэвид мог бы всю ночь просидеть в машине, наслаждаясь каждым новым поцелуем. Но неожиданно свет фар проезжавшей мимо машины выхватил из темноты их автомобиль, стоящий на обочине, скользнул по лицам.

Кэрол резко отстранилась и оглянулась по сторонам. Затем выбралась из машины и потянула Дэвида за собой.

– Нам нужно поговорить, – негромко произнесла она в ответ на его немой вопрос.

Дэвид вздохнул. Женщинам никогда не бывает достаточно одних только поцелуев. Им необходимы разговоры. Мужчины устроены проще. И все же он послушно выбрался из машины и последовал за ней в дом.

Задушевные беседы никогда не были сильной стороной Дэвида. Взбираться на заснеженные горы или обтесывать тяжеленные бревна было пустяком по сравнению с разговорами. Он был готов выучить наизусть «Экономические предпосылки рационального ведения гостиничного бизнеса», если бы это могло избавить его от необходимости выяснять отношения с Кэрол.

Пока она готовила выпивку в кухне, Дэвид принес для себя стул из прихожей и уселся на него верхом. С некоторых пор он не доверял мягким диванным подушкам, опасаясь, что они снова превратятся в западню.

Он очень хорошо представлял, о чем . нейдет речь. Рано или поздно все женщины, с которыми ему доводилось когда-либо встречаться, задавали ему этот сакраментальный вопрос: куда приведут нас наши отношения?

Обычно в таких случаях Дэвид отвечал встречным вопросом. Это был лучший способ избежать прямой конфронтации.

– Куда бы ты хотела, чтобы они привели нас? – спрашивал он и добавлял: – Нам ведь хорошо вместе. Может быть, не будем торопить события?

Дожидаясь появления Кэрол, Дэвид мысленно перебирал все возможные варианты ее ответов, но ни один не казался ему соответствующим характеру молодой женщины. Одно время ему казалось, что он знает, что нужно Кэрол, но это было до того, как она начала подыскивать себе домик в Северной Дакоте.

Что ни говори, а тысяча миль – достаточно серьезное препятствие для долговременных и прочных отношений.

Он мог бы попросить ее остаться. Она, конечно, захочет узнать, почему должна делать это. Тогда он мог бы рассказать, что собирается серьезно поговорить с отцом о будущем «Мэттьюс куинз»...

Дэвид не успел продумать до конца план предполагаемой беседы, потому что в гостиной появилась Кэрол с двумя бокалами вина в руках.

Вот так. Даже не бутылка, предполагающая долгий и приятный вечер, а два наполовину наполненных бокала. Или наполовину пустых – в зависимости от точки зрения.

Кэрол опустилась на диван, отпила глоток из своего бокала и сразу же взяла быка за рога.

– Я возвращаюсь в Дакоту! – Она не сочла нужным поинтересоваться его мнением на сей счет. Просто ставила его перед фактом. – Сейчас практически невозможно найти работу во Флориде, и я не могу позволить себе рисковать. А в Дакоте меня ждут. Прости.

В этих словах звучало нечто большее, чем просто извинение. Кэрол заранее полностью оправдывала его, снимая с него всякую ответственность за дальнейшее и целиком перекладывая ее на себя.

Теперь по идее Дэвид должен был попросить ее остаться.

– Мне жаль, что ты считаешь, что должна уехать.

Фраза получилась немного корявая, но она одновременно выражала и его сожаление по поводу ее отъезда, и уважение права Кэрол самой принимать касающиеся ее решения. В свое время Дэвид был мастером на такие фразы.

– Я рада, что ты меня понимаешь, – ответила она без какой-либо бравады в голосе, просто констатируя это.

– Ты всегда умела просчитывать шансы заранее, – признал Дэвид. – Из тебя бы вышел неплохой игрок в покер.

– Я часто играла в покер с папой, – улыбнулась Кэрол. – В детстве это была наша любимая игра.

– И тебе везло?

– Пару раз мне удалось побить его, – мечтательно произнесла она. – Последний раз я выиграла накануне собственного выпускного вечера.

– Неужели с тех пор ты ни разу не играла?

Кэрол поморщилась.

– Ламберт иногда предлагал мне поиграть. Но он довольно скверный игрок, к тому же совсем не умеет проигрывать. Сразу становится злым и раздражительным. Так что мне приходилось поддаваться, чтобы доставить ему удовольствие.

– Неужели он ни разу не поймал тебя на этом? – удивился Дэвид.

В глазах Кэрол мелькнула лукавая искорка.

– Ни разу. Он был уверен, что я совершенно не умею играть.

Похоже, этот Ламберт на редкость самовлюбленный осел, подумал Дэвид.

Кэрол допила вино, откинулась на спинку дивана, вытянула ноги и закрыла глаза. Она явно не стремилась допускать его в свою личную жизнь, и это обстоятельство больно задело Дэвида.

– Ты так и не успела разобрать свои вещи? – спросил он, бросив взгляд в направлении второй, пустой комнаты, куда еще недавно помогал перетаскивать коробки и ящики из гостиной. – Теперь, наверное, уже и не разберешь.

Кэрол, не открывая глаз, пожала плечами.

– Как-то не задумывалась об этом. Слишком много работы было.

Но Дэвиду было неприятно думать, что все эти ящики так и стоят за стеной, напоминая о краткости пребывания Кэрол во Флориде и об ее скором отъезде.

– Тебе лучше распаковать их, – озабоченно заметил он. – Ты ведь не уедешь до открытия «Виктории»? А это ведь целых полтора месяца.

Кэрол кивнула.

– Наверное, ты прав. Да и в любом случае у меня не получится уехать так быстро. Я разговаривала с маклером, и он сказал, что только продажа дома займет около трех месяцев.

– Это хорошо.

– А ты? – Кэрол открыла глаза и пристально посмотрела на Дэвида. – Ты по-прежнему собираешься в Эверглейд?

– У меня может не оказаться другого выхода. Если отец продаст компанию...

Кэрол деликатно кашлянула. Дэвид поднял голову.

– Я буду рада, если ты навестишь меня, – просто сказала она. – Ты не против?

Еще несколько недель назад он пришел бы в восторг от подобного предложения. Встречи с девушкой без всяких взаимных обязательств – чего еще может желать мужчина? Но теперь ему хотелось, чтобы между ним и Кэрол существовали крепкие узы. Узы, которые могли бы удержать ее в Тампе.

Дэвиду удалось изобразить улыбку, искренность которой делала честь его актерским способностям.

– Буду рад. И постараюсь сделать для тебя эти месяцы незабываемыми.

– Спасибо... – Кэрол потерла ладонями виски, и на ее лице проступила усталость.

Дэвид поднялся.

– Тебе нужно отдохнуть, – мягко, но решительно сказал он. – Увидимся завтра в офисе.

Он наклонился и поцеловал ее. Простое прикосновение губ к щеке, не несущее никакого скрытого смысла. И ушел.

12

Степенный седой метрдотель провел его в маленький, отгороженный от общего зала ширмами кабинет, где в глубоком кресле восседала сухощавая пожилая дама с немного легкомысленными серебристыми кудряшками и со старинной камеей у ворота глухого коричневого платья.

– Вы заставляете себя ждать, мистер Мэттьюс, – неодобрительно заметила она, пристально разглядывая Дэвида, который тем временем беспокойно вертел головой по сторонам.

– Где мисс Картер? – довольно резко спросил он, убедившись, что, кроме старой дамы и его самого, в кабинете никого нет.

Миссис Шарпантье поджала губы, так что они превратились в узкую полоску.

– Диди сказала, что не хочет встречаться с вами. И я хорошо понимаю ее. Она очень чувствительная натура, а вы производите впечатление чересчур импульсивного молодого человека. Поэтому будет лучше, если вы изложите ваше дело мне.

Поняв, что его заманили в ловушку, Дэвид в ярости сжал кулаки, но вовремя опомнился.

– Весьма разумное решение, – заметила старая дама, от которой не ускользнула эта. смена настроений.

Дэвид рухнул в свободное кресло, собираясь с мыслями.

– Я хотел бы знать, – глухим голосом произнес он, – что связывает вашу племянницу и моего отца.

– По-моему, это очевидно, – пожала плечами миссис Шарпантье. – Они любят друг друга и собираются пожениться.

– Но отец на сорок лет старше ее!

– С каких это пор возраст стал служить препятствием для любви?

– Послушайте, миссис Шарпантье, – заговорил Дэвид, с трудом сдерживая ярость, – мы с вами прекрасно понимаем, что ни о какой любви речь не идет. История о бедной молодой красотке и богатом старике известна с таких давних пор, что уже навязла у всех в зубах. Если вам нужны его деньги...

– Молодой человек, – неожиданно властным тоном перебила его миссис Шарпантье, – кто дал вам право являться сюда с грязными инсинуациями в мой адрес и в адрес моей племянницы? Кто дал вам право так сурово судить о девушке, которую вы даже не знаете? Если уж на то пошло, кто дал вам право вмешиваться в личную жизнь вашего отца?

– Но он же мой отец! – потрясение воскликнул Дэвид.

– Да, но он – не ваша собственность.

– Мисс Картер не любит отца! – Дэвид отчаянно искал предлог, воспользовавшись которым смог бы повернуть разговор в нужное ему русло. – Она сделает его несчастным.

– И это говорите вы, – фыркнула старая леди, – его сын, который делает его несчастным каждый день?

Дэвид был потрясен.

– Я делаю отца несчастным? – еле выговорил он побелевшими губами.

– Разумеется. Мистер Гейбрил уже не молод, как вы справедливо заметили. С каждым годом он все больше нуждается в близких людях, способным оказать ему поддержку, поделиться душевным теплом. И где же, спрашиваю я, его близкие? Ваша сестра занимается своей карьерой в Лос-Анджелесе, ваш старший брат тоже вот-вот покинет семейное гнездо, а вы... Я многое слышала о вас, мистер Мэттьюс, и ничто из этого не говорит о том, что вы можете стать опорой вашему отцу. Вы слишком заняты собой. Моя Диди, по крайней мере, всегда была добра к мистеру Гейбрилу. На мой взгляд, это куда ближе к любви, чем ваша так называемая забота. Признайтесь, вы боитесь этого брака не потому, что беспокоитесь за отца, а потому, что он угрожает вашему душевному спокойствию, ведь так?

Дэвид резко поднялся.

– Прошу простить меня, – хрипло произнес он, – но мне кажется, мы впустую тратим время. Вы не понимаете меня, а мне трудно принять ваши слова... Хотя, – добавил Дэвид после небольшой паузы, – я постараюсь обдумать их. Прощайте, миссис Шарпантье.

Он направился к выходу, с удивлением обнаружив, что ноги не слишком хорошо слушаются его.

– Надеюсь, мы еще увидимся, – царственно бросила ему вслед седовласая дама.

Всю обратную дорогу до Тампы Дэвид пытался проанализировать ситуацию, снова и снова прокручивая в голове слова миссис Шарпантье. Ему никогда не приходило в голову взглянуть на свои отношения с отцом с предложенных ею позиций. Может быть, он и впрямь превратно понимает, в чем заключается сыновний долг?

На всякий случай Дэвид решил не обсуждать с отцом тему его предстоящей женитьбы до тех пор, пока не решится вопрос с продажей «Мэттьюс куинз».

Каждый день Дэвид приходил на работу и в течение восьми часов упрямо продирался сквозь густой лес знаний, необходимых для управления отелями. Каждый вечер он возвращался в свою холостяцкую квартиру и сидел допоздна, бессмысленным взглядом уставившись в телевизор. В конце концов его терпению пришел конец.

До сих пор в его жизни все было просто, может быть даже слишком просто. Но теперь он решил отказаться от прежней манеры поведения, позволявшей избегать любых неприятностей. Он не мог больше ждать. Ожидание не приносило ничего, кроме новых неприятностей.

С началом рабочего дня Дэвид решительно вошел в отцовский кабинет, намереваясь наконец открыто высказать все, что его волнует.

Вопреки его опасениям, отец не носился на «Харлее» по дорогам Америки вслед за Диди, а спокойно сидел в своем огромном кресле и читал какие-то документы.

– Что-то ты сегодня рано, – заметил он, не отрывая взгляда от бумаг.

– Сейчас уже не рано, отец, – отозвался Дэвид. – Почти десять часов.

– Уже? Да, в моем возрасте время летит так быстро! – Он сложил документы столкш. и убрал в стол. – Приходится улаживать столько формальностей с покупкой самолета, – объяснил он, перехватив взгляд сына. – Но я уже близок к цели. Еще пара недель – и свобода!

Дэвид облизнул пересохшие вдруг губы.

– Значит, ты не изменил своих намерений? – осторожно спросил он.

– С чего бы я стал это делать? – пожал плечами отец. – Жду не дождусь, когда наконец смогу подняться в воздух.

– И относительно продажи компании тоже?

– Разумеется. Я не могу быть в двух местах одновременно, а это место, – Гейбрил похлопал по подлокотнику кресла, – мне порядком надоело. Предпочитаю стричь купоны.

– Да, конечно, – пробормотал Дэвид.

– Тебе не придется стыдиться своего старика, – продолжал он. – Я, конечно, многое упустил в жизни, но теперь намерен наверстать. Однако давай лучше поговорим о твоих делах. Ты ведь пришел ко мне не просто так поболтать?

Под его пристальным взглядом Дэвид почувствовал себя неуютно, точно напроказивший мальчишка. Он откашлялся и принялся ходить по кабинету, чтобы скрыть, насколько ему не по себе.

– Я беспокоюсь о наших служащих, отец. Многие из них работают на нас не один десяток лет. Например, Стен Томас, управляющий «Королевы Изабеллы». Он начинал почти тридцать лет назад простым посыльным. Или Грейс Ли здесь, на тринадцатом этаже. Она уже шестнадцать лет сидит над твоими счетами. Над нашими счетами, – поправился он, по-прежнему опасаясь поднять глаза на отца и увидеть на его лице выражение скуки.

И все же ему пришлось это сделать. То, что он собирался сказать сейчас, было слишком важно для него. Для Кэрол. Набрав воздуху в легкие, Дэвид продолжил:

– Новые владельцы всегда стараются избавиться от тех, кто состарился при прежних владельцах. Обычная политика, и ты знаешь это.

Гейбрил откинулся в кресле и заложил руки За голову.

– Я разговаривал с одним дельцом с Севера. Он хочет расширить свой бизнес и перебраться во Флориду. Этот человек слишком опытен, чтобы начинать работу с кадровых перемен.

Это уже кое-что. Теперь у Дэвида было что сказать Кэрол.

– Но ты ведь не собираешься делать что-либо до открытия «Королевы Виктории»?

– Я как раз там рассчитываю встретиться с покупателем. Красивый праздник – подходящий повод показать товар лицом.

Значит, отец уже готовит официальные бумаги для продажи. Отчаяние захлестнуло Дэвида, ко ему удалось кое-как справиться с ним.

– Я хотел попросить тебя быть моим шафером на свадьбе, – сказал отец, искоса наблюдая за ним. – Немного непривычно, но что поделать, если все мои друзья – старые зануды.

Дэвид подумал, что друзья его родителя, очевидно, тоже не одобряют опрометчивых поступков. Но сейчас ему не хотелось обсуждать предстоящую свадьбу.

– Если не возражаешь, давай поговорим по поводу моей работы в «Мэттьюс куинз», – поторопился он изложить главную цель своего прихода.

Отец вздернул бровь, как это часто делал сам Дэвид.

– Наконец-то наигрался в Джеймса Бонда, да, Дэйв? – поинтересовался он. – А я уже начал удивляться твоему терпению.

– Мне кажется, – сказал Дэвид, не обращая внимания на язвительное замечание, – что я мог бы оказывать более серьезную помощь нашей компании.

– Да брось ты! – махнул рукой Гейбрил. – Это же слишком скучно для тебя, малыш!

Дэвид заглянул в отцовские глаза, но не встретил поддержки в его взгляде. Значит, придется попросить прямо. Черт, он всегда ненавидел это занятие!

Пришло время показать отцу, что его блудный сын вернулся под родной кров. С помощью Кэрол он справится с любыми трудностями.

Дэвид пошевелил плечами, расправляя их, словно перед боксерским поединком, и ринулся в бой...

Кэрол положила телефонную трубку, в глубине души проклиная всех маклеров по недвижимости, какие только есть на свете. На сей раз она снова не дождалась утешительных новостей по поводу своего – уже почти бывшего – дома.

Она не сомневалась в правильности принятого решения. Городок Гранд-Форкс в Северной Дакоте ждал возвращения блудной дочери, и ее родители уже начали считать дни.

Требовательно звякнул колокольчик дверного звонка. Распахнув дверь, Кэрол, к своему огромному удивлению, оказалась нос к носу с двумя хмурыми мужчинами в синих комбинезонах. Возле ворот был припаркован мебельный фургон.

– Мисс Тернер? – спросил один из пришедших.

Кэрол растерянно кивнула, всем своим видом выражая вопрос.

– Распишитесь вот здесь, – продолжил хмурый тип, подсунув ей под нос планшетку.

– Что это? – спросила она, машинально беря из его рук карандаш.

– Уведомление о доставке, – флегматично сообщил он.

– Доставке чего?

– Вам пришла посылка, мисс, – терпеливо объяснил незнакомец. – Мы привезли ее сюда, так что вам лучше расписаться, чтобы мы могли прямо сейчас вручить ее вам.

Заинтригованная Кэрол поставила свою подпись там, где ей было указано.

– Одну минутку, мисс.

Кэрол с удивлением смотрела, как грузчики откинули борт фургона и извлекли из него какие-то длинные ящики. Очнулась она только тогда, когда они попытались втащить в дом нечто прямоугольное поистине гигантских размеров.

– Что это? – потрясенно спросила она, продолжая стоять на пороге и преграждая им путь.

– Посылка, мисс. – Похоже, эти люди привыкли общаться с идиотами и обладали поистине неограниченным запасом терпения. – Как и указано в квитанции. Кровать. Восемь на восемь футов. Это матрас, мисс, а рама и изголовье – в тех ящиках. Будет лучше, если . ш покажете, где намерены поставить ее, прежде чем мы все соберем.

– Но я не заказывала кровать, – попыталась протестовать Кэрол.

– Заказ и доставка оплачены фирмой «Мэттьюс куинз», мисс, – пояснил грузчик. – Вы позволите нам пройти? Эта штука очень тяжелая.

– Ах вот как... – Кэрол посторонилась, пропуская мужчин с их ношей в прихожую. – Направо, пожалуйста.

Нечего было и думать о том, чтобы разместить это громоздкое сооружение в гостиной. К счастью, вторая комната продолжала пустовать. Грузчики внесли в нее матрас и поставили его у стены. Затем втащили все остальное. Один вынул из кармана складной нож и приготовился разрезать широкие ленты скотча, которыми были заклеены ящики.

– Нет-нет, – торопливо остановила его Кэрол. – Собирать кровать не надо, благодарю вас. Я сама справлюсь с этим. – Но сначала она хорошенько поговорит с Дэвидом.

– Как скажете, мисс.

Мужчина пожал плечами и убрал нож в карман. Его напарник, до сих пор не произнесший ни слова, смерил Кэрол с ног до головы оценивающим взглядом и скептически хмыкнул.

Грузчики направились к двери. На полпути первый из них остановился и извлек из нагрудного кармана изрядно помятый конверт.

– Чуть не забыл, мисс, – извиняющимся тоном произнес он. – Здесь еще письмо.

Кэрол схватила конверт и торопливо вскрыла его. На ладонь ей выпала яркая открытка с изображением танцующей пары. На обратной стороне четким крупным почерком были написаны только два слова: «Потому что».

Кэрол покачала головой. Как это по-мужски! И что же ей теперь делать с этим неожиданным сюрпризом.

Дверь за грузчиками с треском захлопнулась.

И в тот же миг, словно отвечая на вопрос Кэрол, . прислоненный к стене матрас с шумом опрокинулся плашмя, заняв большую часть комнаты.

Поистине, универсальный ответ. Потому что.

Утром на письменном столе Кэрол ждала записка: «Может, сходим в кино сегодня вечером? ». Она усмехнулась. Прислать в подарок девушке кровать и тут же напроситься на свидание: прозрачнее намека не придумаешь!

Во всяком случае, Дэвид был достаточно честен, чтобы не скрывать своих намерений. Капелька дружеского секса, чтобы опробовать новое приобретение. Еще немного удовольствия, прежде чем они расстанутся навсегда.

Она схватила ручку и быстро написала ответ: «Отличная идея, Дэйв. Как насчет новой романтической комедии с Ширли Маклейн? ».

Вот так. Всегда улыбаться и никогда не показывать, как кровоточит твое сердце.

На сей раз Дэвид дожидался Кэрол на стоянке возле отеля. День открытия «Королевы Виктории» стремительно приближался, а глава семейства Мэттьюс все еще не изменил своего решения относительно продажи, компании. И все же Дэвида не оставляла мысль, что отец исподтишка наблюдает за ним, проверяя его на прочность.

И он должен выдержать эту проверку.

Но и Кэрол тоже наблюдала за ним. Ход с кроватью был задуман мастерски. Ей будет гораздо труднее уехать из дому, в котором есть такая роскошная кровать.

– Ты не должен был это делать, – заявила Кэрол, едва оказавшись рядом с ним на сиденье спортивного автомобиля. – Я имею в виду кровать.

– Но она действительно нужна тебе. Твой диван просто ужасен.

– Она нужна мне не настолько, чтобы получать ее в подарок.

– Тогда считай, что я просто одолжил ее тебе до твоего отъезда, – предложил Дэвид. – Потом сможешь вернуть кровать мне.

Кэрол подозрительно взглянула на него и медленно кивнула.

– Договорились.

– Надеюсь, тебе понравилось спать на ней? – невинным тоном поинтересовался Дэвид.

Лицо Кэрол выразило смущение.

– Честно говоря, я еще не пробовала. Как-то на диване привычнее.

Дэвид обдумал этот ответ и решил, что удержать Кэрол во Флориде будет не так просто, как ему казалось. Но тут ему на ум пришла очередная гениальная мысль. Он придал лицу чрезвычайно озабоченное выражение и спросил:

– Может быть, мне следует приехать к тебе как-нибудь и разобрать лестницу, ведущую на чердак.

– Зачем? – удивилась Кэрол. – Она мне не мешает. Я хочу сказать, что на самом деле я ею не пользуюсь. Но...

– Но скоро в твой дом начнут приходить покупатели, – объяснил Дэвид. – И рано или поздно одному из них захочется посмотреть, что творится у тебя на чердаке.

– Что же в этом плохого?

– Не хочу тебя пугать, – хмуро сказал он, – однако перекрытия вряд ли выдержат вес взрослого человека. Там же все насквозь прогнило. Я не утверждаю, что потолок снова может рухнуть тебе на голову, – поторопился он успокоить явно напуганную его словами Кэрол, – но на твоем месте я бы не стал пускать людей на чердак.

Он завел мотор и отъехал от отеля. Кэрол сидела с обеспокоенным видом и что-то прикидывала в уме.

Дэвид был доволен. Она не станет избавляться от дома, пока не решит проблему с гнилыми перекрытиями. И он, Дэвид Мэттьюс, будет последним человеком, который поможет ей в этом.

13

Кэрол почти не запомнила фильм, который они смотрели. Ее внимание было целиком поглощено Дэвидом. Стоило ему невзначай коснуться ее руки, как она вся замирала. Он отпускал ей на ухо не слишком пристойные замечания насчет главных героев, и она мдеда от ощущения его теплого дыхания на своей шее.

После сеанса Дэвид довез ее до дому, непрерывно говоря о своих планах относительно работы «Мэттьюс куинз». Это был разговор двух коллег, но не любовников. Подъехав, он не стал выключать двигатель.

– До завтра, Кэрол...

Она вышла из машины и направилась к дому, стараясь держать спину прямой, а голову – высоко поднятой. Когда она была на полпути к дому, звук мотора стих, и тут же за ее спиной послышались шаги.

Кэрол сделала вид, будто ничего не замечает, неспешно поднялась на крыльцо и только тогда оглянулась... Больше она ничего не успела сделать. Дэвид всем своим весом прижал ее к двери и впился в губы жадным поцелуем. Этот поцелуй обещал так много, что она чуть не задохнулась от предвкушения.

– Останься, – прошептала она чуть слышно.

– Чего ты хочешь, Кэрол? – выдохнул он в ответ.

– Тебя.

Дэвид взял ее двумя пальцами за подбородок, так что она не могла избежать его взгляда. Его лицо было почти мрачным.

– Это всего лишь секс, Кэрол, – произнес он. – Это все, что тебе нужно от меня.

Кэрол хотела прижаться к его груди, но он продолжал удерживать ее, требовательно глядя в испуганные серые глаза. Он мечтал, чтобы она призналась в своих чувствах к нему, дабы получить над ней преимущество.

Но он не получит его. Ей уже приходилось притворяться раньше, и теперь она сделает это снова.

– Это все? – снова повторил он свой вопрос.

Кэрол мотнула головой, высвобождаясь, и до боли сжала кулаки за спиной.

– Конечно, – твердо ответила она. – Разве можно хотеть чего-то еще? – И приглашающим жестом распахнула перед ним дверь.

На сей раз они делали это на кровати. Без долгих предисловий Дэвид подхватил Кэрол на руки и почти швырнул в центр огромного матраса. Не дав ей опомниться, он навалился на нее всем телом, торопливо срывая одежду. Кэрол помогала ему с такой готовностью, что не оставалось сомнений: ее недавнее заявление было ложью. И сегодня он вынудит ее признаться в этом.

Взаимное желание было столь велико, что никаких предварительных ласк не понадобилось: Дэвид просто вошел в нее, сильно и быстро. Он изо всех сил старался сохранять контроль над своим телом, но после первых же движений понял, что это вряд ли удастся, и даже испугался, что разрядка наступит раньше, чем он рассчитывал.

Решительно невозможно держать себя в руках, находясь рядом с такой женщиной.

Она стала повторять его имя – сначала шепотом, затем принялась выкрикивать в полный голос. Дэвид не хотел целовать Кэрол, желая иметь возможность наблюдать за ее лицом, видеть удовольствие в ее глазах.

Но Кэрол еще сопротивлялась. Теперь она закусила нижнюю губу, чтобы не лршзнести тех слов, которых он так ждал. Борьба была тем безнадежнее, что ей приходилось бороться не только с его волей, но и с собственной.

Дэвид взял ее лицо в ладони, прижался лбом к пылающему лбу.

– Ты нужна мне, Кэрол! Господи, только бы она поняла!

И она наконец сделала это. Закрыла глаза, и из ее уст, словно отлетающая душа, вырвалось долгожданное:

– Останься со мной!

Это был первый кирпич, выпавший из стены, которой она окружила свое сердце. Но стена еще стояла, высокая и прочная, как предупреждение каждому, кто осмелился бы штурмовать сердце Кэрол.

Что ж, ему приходилось покорять самые неприступные вершины...

Иногда ночью Кэрол поворачивалась к нему, силясь разглядеть его черты в слабом свете луны, чтобы еще раз убедиться, что он здесь, рядом. При свете дня она обязана быть сильной и жесткой, но ночью...

Ночью позволено многое.

Ее взгляд скользил по широким плечам, сильным предплечьям, мускулистым бедрам. Медленно она протянула руку и, накрыв ладонью самое уязвимое место, принялась ласкать, чувствуя, как твердеет под ее руками мужская плоть.

Дэвид чуть слышно застонал и открыл глаза. В его взгляде боролись смущение и благодарность. Кэрол наклонилась и, не прекращая ласки, принялась целовать его грудь, спускаясь все ниже и ниже по животу, навстречу своим неутомимым рукам...

Ей не потребовалось много усилий, чтобы довести его до экстаза. Она чувствовала, как бешено пульсирует кровь в его венах, и все ускоряла свое движение...

Покрытый испариной, враз ослабевший, он привлек ее к себе и поцеловал.

– Почему? – был его вопрос.

– Потому что, – не удержалась она от маленькой мести.

Сильные женщины никогда не теряют контроля над собой.

– Я не понимаю тебя, Кэрол, – снова заговорил Дэвид. – Но ты можешь убить меня на месте, прямо сейчас, и я даже не подумаю сопротивляться... Что ты делаешь?

– Я хочу заняться с тобой любовью, – ответила она. – Если, конечно, тебя хватит на это.

Он зарычал и одним движением водрузил ее на себя. На сей раз все преимущества были у нее. Она двигалась не спеша, задавая темп. Ее обнаженное тело было полностью открыто его восхищенному взгляду, и она наслаждалась собственным отражением в его глазах.

Руки Дэвида гладили ее грудь, безошибочно определяя, что именно ей нужно. Целую вечность продолжалась головокружительная скачка, и каждое движение приносило безмерное удовольствие обоим.

Физическое удовлетворение – ничего больше. Это просто не может стать ничем большим.

Не должно.

Кэрол ощутила, как в горле собирается тугой комок, и ускорила движение, чтобы растущее наслаждение заглушило все другие чувства, и ей это удалось.

Наконец она достигла своего предела и, обессиленная, свернулась калачиком на его груди, страстно желая, чтобы он обещал ей сейчас весь мир.

Горькая ирония заключалась в том, что, если бы даже он сделал это, она бы ему не поверила.

Дэвид обнял ее, нежно поглаживая по спине, и Кэрол была благодарна ему за молчание. Она слушала, как бьется его сердце и безуспешно старалась усмирить свое.

Рано или поздно, она научится делать это в совершенстве.

Каждый год компания «Мэттьюс куинз» отмечала День Независимости пикниками. В этом году весь свободный персонал «Королевы Анны» собрался на барбекю в тенистой эвкалиптовой роще в четверти мили от пляжей Хиллсборо-Бей, так что участники пикника то и дело по двое, по трое исчезали, чтобы окунуться в теплую воду Мексиканского залива, а затем с новой энергией принимались веселиться.

Когда Кэрол приехала к месту сбора, там находились около тридцати человек, большую часть которых она знала по работе. По всей округе разносился аромат свежезажаренного мяса. Около часа Кэрол неприкаянно бродила от одной группы к другой, внимательно разглядывая каждую возвращающуюся с пляжа компанию. Но Дэвида нигде не было видно.

Она была сильно разочарована и даже огорчена этим обстоятельством, хотя и старалась не подавать виду. В конце концов, сегодня был выходной.

Между ней и Дэвидом никогда не существовало никаких соглашений насчет совместного проведения выходных дней. И все же Кэрол привыкла в таких случаях рассчитывать на него. Тем более что он и так почти каждую ночь проводил в ее доме.

В ванной Кэрол специально для Дэвида появились новая зубная щетка, второе полотенце и бритвенный станок. Целая полка в ее гардеробе была занята его вещами – на случай, если ему придется переодеться после особенно грязного этапа ремонтных работ.

Большую часть времени Кэрол вполне устраивала некоторая неопределенность их взаимоотношений, но время от времени – когда Дэвид ночевал у себя – разражался кризис, во время которого она бурно рыдала в подушку и отчаянно колотила по ней кулаком, проклиная всех мужчин на свете.

Было бы гораздо легче, если бы он поклялся ей в вечной любви, или попросил переехать к нему, или – еще того лучше – похитил ее и увез на край света.

Но это не значит, что я влюблена в него, говорила себе Кэрол.

Дэвид по-прежнему помогал ей обустраивать дом. На прошлой неделе, взобравшись на крышу, он заново переложил черепицу, так что теперь можно было не опасаться, что комнаты зальет дождем.

Он заменил расшатавшиеся ступени крыльца и соорудил над ним красивый навес. Заново выкрасил стены в гостиной, взбираясь на такую головокружительную высоту, что Кэрол боялась даже смотреть на него.

Но он по-прежнему не прикасался к чердаку.

Должно быть, упорное нежелание Кэрол подниматься по лестнице выше четвертой ступеньки не осталось незамеченным, потому что на все ее рассуждения, что надо бы сделать что-то с прогнившими перекрытиями, немедленно следовал ответ:

– Давай после ужина вместе сходим наверх и посмотрим, с чего надо начать.

Естественно, после ужина Кэрол уже не рисковала возвращаться к этой теме.

Впрочем, у Дэвида и без чердака хватало работы. Каждый раз, когда Кэрол казалось, что уже сделанного ремонта достаточно, чтобы выставить дом на продажу, Дэвид находил еще одну вескую причину отложить это событие. И конечно, в запасе всегда оставался чердак.

Кэрол в десятый раз дошла до границы рощи, чтобы поглядеть на шоссе, на котором, как назло, снова не было ни одной машины. Возвращаясь назад, она наткнулась на старшего Мэттьюса с тарелкой в одной руке и бокалом в другой.

– Мисс Тернер! Как поживаете, моя дорогая? – радостно приветствовал он ее.

– Хорошо, благодарю вас, мистер Мэттьюс.

– Попробуйте мясо. Оно сегодня удалось.

Кэрол из вежливости положила кусочек себе на тарелку. Гейбрил все еще стоял рядом с ней, так что она была вынуждена продолжить беседу. Набравшись смелости, она задала ему вопрос, который терзал ее уже несколько недель:

– Неужели это правда, мистер Мэттьюс, что вы собираетесь скоро жениться? Если да, то позвольте вас поздравить.

– С чего вы взяли подобную глупость? – вскинул брови старик.

– Но Дэвид говорил...

– У Дэвида, – перебил ее мистер Мэттьюс, – чересчур живое воображение. В этом его главная проблема.

– Значит, вы не собираетесь жениться на танцовщице из варьете? – Кэрол уже не знала, чему верить.

– В моем возрасте это выглядело бы чересчур вызывающе, – безмятежно отозвался ее собеседник.

– Но я слышала, что вы покупаете спортивный самолет, собираетесь получить лицензию пилота... Мистер Мэттьюс, вы уверены, что... с вами все в порядке?

– Что за намеки? Я уже давно не был в таком порядке, как сейчас, – сухо ответил мистер Мэттьюс.

– Значит, никакого самолета нет?

– Нет.

– А ваша женитьба?..

– Повторяю, это глупости!

– Но та дама, с которой встречался Дэвид... миссис Шарпантье...

– Милая мисс Тернер, – неожиданно отеческим тоном заговорил Гейбрил, – во Флориде есть множество людей, которые рады будут подтвердить все, что угодно, если я попрошу их об этом.

– Выходит, все это было нарочно придумано? – прозрела наконец Кэрол. – Но зачем? Почему вы так жестоко поступаете с вашим сыном?

– Дэйву необходима хорошая встряска, чтобы он смог навести порядок в своей голове. Я только немного помог ему в этом. Сейчас у него появилась отличная возможность понять, чего же он хочет на самом деле. Честь имею.

Старик с заговорщическим видом подмигнул Кэрол и направился туда, где его старший сын собрал вокруг себя толпу молодежи.

Окончательно убедившись, что Дэвид не приедет на пикник, Кэрол отправилась домой. И, только припарковав машину у собственного забора, она поняла, чем Дэвид был занят все это время.

Под козырьком ее обновленного крыльца висел переносной фонарь, и в его желтоватом свете было видно, что крыльцо и ступени аккуратно выкрашены в зеленый цвет. Дэвид, весь перепачканный краской, с большой малярной кистью в руках колдовал над входной дверью.

– Ты весь день проработал, – сказала Кэрол, подходя к крыльцу.

– Да, – отозвался он, критически оглядывая свое творение. – Я решил, что всю возню с краской лучше закончить за один день, чтобы было меньше стирки.

– Почему ты не заходишь? Похоже, тебе не помешал бы глоток чего-нибудь крепкого.

Дэвид тыльной стороной руки вытер пот со лба, оставив на нем широкую зеленую полосу.

– Хочу сначала закончить красить дверь. Иногда, вот как сейчас Дэвид казался ей особенно трогательным и уязвимым. В такие минуты она действительно готова была поверить, что он никогда не причинит ей боли. Возможно, она действительно любит его.

– Ты не пришел на пикник, – с укором в голосе сказала Кэрол.

– Я бываю там каждый год. Иногда можно позволить себе отдохнуть, . – возразил он.

– Ты это называешь отдыхом? – Кэрол обвела рукой крыльцо. – Пойдем в дом.

– Мне осталось совсем немного.

– Сейчас же! – заявила Кэрол не терпяшим возражений тоном.

– Что это с тобой сегодня? – удивился Дэвид, но, тем не менее, послушно сунул кисть в банку с краской.

– Ты не можешь до конца дней бегать от своего отца. Это разрушительно действует на психику.

– Ты слишком много слушаешь выступления Роз, – пробурчал он. – Может быть, займемся психоанализом в другой раз?

– Нам нужно поговорить, – настаивала Кэрол.

– Слова здесь бесполезны, – вздохнул Дэвид. – Словами ничего не добьешься. Я не могу бесконечно ходить кругами около отца в ожидании его решения, как избалованный ребенок, выпрашивающий конфету. Я предпочитаю заняться чем-нибудь более конструктивным... Например, покрасить твое крыльцо.

– Оно теперь действительно замечательно выглядит, – снисходительно признала Кэрол.

– Значит, я прощен? – Он улыбнулся ей той чуть смущенной мальчишеской улыбкой, которая всегда заставляла ее трепетать.

– Только если немедленно отправишься в душ, потому что иначе я отказываюсь целовать тебя.

– Это ультиматум? – вздернул бровь Дэвид.

– Категорический, – решительно ответила она.

Через полчаса, когда Дэвид вышел из душа, Кэрол наградила его таким количеством поцелуев, что их хватило бы на целую армию.

– Давай включим телевизор и посмотрим фейерверк, – предложила она.

– У меня есть предложение получше, – ответил Дэвид. – Я приставлю к дому лестницу, и мы посмотрим его прямо с крыши.

– Дэвид, нет!

Не слушая ее отчаянных протестов, он принес лестницу и установил возле входной двери. Поставив ногу на первую ступеньку, он протянул Кэрол руку.

– Иди сюда. Увидишь, это будет здорово!

Кэрол была твердо убеждена в обратном. От одной мысли о высоте у нее подкашивались ноги и холодело в груди.

– Ну, давай же! – настаивал Дэвид.

Он отпустил лестницу и шагнул по направлению к молодой женщине.

Кэрол зажмурилась и стиснула кулаки, готовая закричать, если он попробует заставить ее силой. Но две теплые руки, опустившиеся на ее плечи, были на удивление нежными.

– Боишься? – негромко спросил Дэвид.

– Нет! – запальчиво выкрикнула она, а затем, уже тише, добавила: – Немножко.

– Я помогу тебе.

В его голосе звучали любовь и забота – чувства, о которых он никогда не говорил ей, и Кэрол вновь захотелось поверить.

– Тебе не нужно открывать глаз, – продолжал Дэвид. – Просто держись крепче за меня и ничего не бойся.

Он обнял за талию и положил ее руки на боковины лестницы.

– А если крыша не выдержит? – прошептала она.

– Выдержит. Не забывай, я просидел на ней три дня, когда перекладывал черепицу.

– А если я упаду?

– Я ведь держу тебя.

– А если...

– Не думай об этом. Просто двигайся вперед. Фейерверк вот-вот начнется.

Дэвид приподнял ее и поставил на первую ступеньку.

– Ну, как ощущения? – поинтересовался он.

– Не знаю, – неуверенно ответила Кэрол. – Я... я просто стою, вот и все.

– Тогда попробуй сделать шаг вперед, – посоветовал Дэвид.

Кэрол послушалась и оторвала одну ногу от ступеньки. Дэвид подхватил ее и помог нащупать следующую перекладину. Затем еще одну.

Медленно, с остановками, продвигались они вверх по лестнице. Кэрол вся дрожала, из-под закрытых век текли слезы, но она упрямо переставляла ноги.

Наконец лестница кончилась. Дэвид помог Кэрол перебраться на крышу и усадил рядом с собой.

– Теперь можешь открывать глаза, – сказал он.

– Я боюсь, – прошептала Кэрол.

Полоса зеленого огня выросла над городом и немедленно рассыпалась на тысячи таких же зеленых звезд. Стало так светло, что Кэрол почувствовала это даже с закрытыми глазами. Ее ресницы дрогнули и чуть-чуть приподнялись. И тут же, с криком восторга, она широко открыла глаза.

– Какое чудо!

– Я знал, что тебе понравится, – засмеялся Дэвид.

Кэрол запрокинула голову, любуясь все новыми и новыми огненными фонтанами. Ее глаза блестели от возбуждения, она кричала и хлопала в ладоши при каждой новой вспышке. Но Дэвид обратил внимание, что она старается не смотреть вниз, за край крыши, где колыхалась влажная, белесая полутьма.

Он незаметно вздохнул. Первый шаг сделан, но им предстоял еще долгий обратный путь.

– Мне пора уходить.

– Но ты можешь остаться?

Дэвид кивнул.

– Могу.

Они занимались любовью, впервые отбросив все заботы и условности. Кэрол закрывала глаза, и перед ней вновь вспыхивали разноцветные огни фейерверка. Голова кружилась и сердце замирало не то от впервые изведанного ощущения парения над бездной, не то от другого чувства, такого земного... и такого возвышенного.

Дэвид и раньше говорил, что она нужна ему, но только сегодня Кэрол впервые по-настоящему почувствовала это.

14

Открытие после реконструкции отеля «Королева Виктория» не являлось сколько-нибудь значительным событием в Палм-Бич, городе, посвятившим себя ежедневному удовлетворению самых разнообразных потребностей нескольких сотен туристов. Тем не менее, как это бывает на подобных мероприятиях, народу собралось много.

Дэвиду представился отличный случай взять у Кэрол еще несколько уроков в такой до сих пор ускользавшей от его внимания сфере деятельности, как проведение презентаций. И он продолжал учиться, с жадностью впитывая любую полезную информацию, так что мало-помалу начал чувствовать себя скорее хозяином, чем гостем этого шоу.

Знаменитый список Дэвида закончил свое существование, замененный всего двумя жизненно-важными пунктами. Над пунктом номер два он собирался поработать после возвращения в Тампу. Пунктом номер один следовало заняться немедленно.

Дождавшись окончания официальной части, Дэвид направился в банкетный зал, рассчитывая застать отца там. Еще с порога он разглядел в самом центре людского водоворота яркую вспышку рыжих волос Кэрол и уверенно направился туда, справедливо рассудив, что в силу служебных обязанностей она наверняка находится неподалеку от Гейбрила.

Его отец действительно оказался возле Кэрол, хотя Дэвид отказывался признавать свою подругу в этой холодноватой и уверенной в себе женщине в элегантном деловом, костюме. Его Кэрол была совсем другой, живой и горячей, такой беззащитной и в то же время упрямой. Его Кэрол постоянно побуждала его к действию, поддерживала угасающую временами веру в себя. Эта – подавляла. Желание Дэвида поговорить с отцом в ее присутствии заметно ослабело, но он все же протолкался сквозь толпу и подошел к нему.

– Отличный праздник, Дэйв! – приветствовал его отец. – Ты действительно здорово поработал.

– Спасибо, папа.

– Позволь представить тебе Билла Хейеса из Солт-Лейк-Сити. Билл владеет сетью отелей на Западном побережье и как раз собирается расширяться.

– Рад познакомиться, – вежливо наклонил голову Дэвид.

– Так вот, значит, какой этот ваш сын, о котором вы рассказывали всякие чудеса, мистер Мэттьюс! – воскликнул жизнерадостный светловолосый толстяк, пожимая протянутую ему руку.

Дэвид вопросительно покосился на отца, но – тот словно бы не заметил его взгляда.

– Продолжая наш разговор по поводу «Мэттьюс куинз» – снова заговорил он, обращаясь к толстяку, но Дэвид решительно перебил его:

– Папа, нам нужно поговорить.

Гейбрил нахмурил брови.

– Неужели этот разговор не может подождать, пока мы закончим?

– Нет, – непреклонным тоном ответил Дэвид. Гейбрил картинно закатил глаза и развел руками.

– Дети всегда требуют внимания, Билл, – заметил он со смехом. – Даже когда им кажется, что они уже большие. Не удивлюсь, если Дэйв хочет сообщить мне, что прямо сейчас отправляется на Тихий океан бить китов.

Никогда в жизни подобная идея не приходила в голову Дэвиду, и он не был расположен шутить сейчас. Он отвел отца в сторону и, не теряя времени даром, заявил напрямую:

– Я хочу управлять компанией! Похоже, Гейбрил удивился.

– Какой компанией?

– «Мэттьюс куинз».

– Серьезно? Мне казалось, что рутина тебя не привлекает.

– Раньше я тоже так думал. Но я ошибался.

Ответная улыбка отца была полна скепсиса.

– Ты не можешь продать наше семейное дело.

– Но что ты станешь делать, если я передам его тебе? У тебя должен быть какой-то план, не так ли?

– Я собираюсь провести полное техническое переоборудование трех самых старых отелей, одного за другим. После этого мы сможем предоставить нашим клиентам ряд дополнительных услуг, прибыль от которых за три года покроет все затраты, а за следующие пять позволит вдвое увеличить доходы.

– И ты думаешь, что справишься с этим?

– Я могу попытаться.

– Дэйв, я собирался продать компанию, чтобы до конца жизни получать хорошую ренту и иметь возможность заниматься тем, чем хочу. А теперь ты говоришь, что я должен просто отдать ее тебе. Где же здесь мой интерес?

– Твоя доля прибыли сохранится. Со временем она составит довольно значительную сумму. Я не собираюсь грабить тебя.

– Да, но этих запланированных тобой прибылей придется ждать не меньше трех лет. Я уже не так молод, чтобы тратить время на ожидание.

– Мы можем обсудить вопрос о дополнительной компенсации... Отец, наша компания носит имя Мэттьюса. Твое имя. И мое тоже. Это имеет значение, не так ли?

– Возможно. Но руководство компанией требует гигантских усилий, знаний, ответственности, наконец.

– Кэрол поможет мне.

– Может быть, стоит сначала спросить об этом ее?

Гейбрил обернулся и помахал рукой Кэрол, прося подойти. Дэвид смотрел, как она приближается, и думал, что его судьба сейчас целиком находится в руках женщины, которая даже не догадывается об этом.

– Мисс Тернер, – заговорил старший Мэттьюс, когда Кэрол присоединилась к ним, – мой сын пришел ко мне с просьбой передать управление компанией в его руки. Он считает, что у него хватит для этого способностей. Что вы об этом думаете?

Кэрол одарила Дэвида задумчивым взглядом.

– Я думаю, сэр, что вы недооцениваете вашего сына и делаете это совершенно напрасно. Он по-настоящему глубокий, умный и целеустремленный человек, и лично я считаю, что у него действительно очень большой потенциал.

Неужели Кэрол действительно так хорошо думает о нем? Губы Дэвида непроизвольно растянулись в улыбке, которая не имела никакого отношения к «Мэттьюс куинз» и самое прямое – к Кэрол.

– Но ему не хватает опыта, – заметил Гейбрил.

– Это верно, сэр.

– Дэвид говорит, что вы могли бы помочь ему на первых порах. Но это нелегкая задача. Вы готовы взяться за нее?

– Он говорит, что нуждается в моей помощи? – В серых глазах Кэрол мелькнуло странное выражение, заставившее Дэвида насторожиться. – Если я действительно нужна ему, то, конечно, сделаю все, что в моих силах. Но не думаю, что моя помощь будет иметь серьезное значение. Дэвид способен на многое и без меня.

Самые лучшие помещения в «Королеве Виктории» были отведены для Гейбрила Мэттьюса и его ближайшего окружения, в которое попала и Кэрол. Ее двухкомнатный номер выглядел просто роскошно, не идя ни в какое сравнение со скромным жилищем в Тампе. Дизайнеры стремились придать всему облику отеля классический английский стиль, поэтому номер украшали мягкие глубокие диваны с полосатой обивкой, тяжелые портьеры на окнах и позолоченная лепнина на потолке. По обеим сторонам от диванов размещались бронзовые лампы на тяжелых мраморных основаниях. На стенах висели гравюры с изображением охотничьих сцен.

Большую часть второй комнаты занимала самая огромная кровать, какую Кэрол только доводилось видеть: поистине монументальное сооружение на четырех львиных лапах, увенчанное балдахином с золотыми кистями. Кэрол тут же решила, что за единственную имеющуюся в их с Дэвидом распоряжении ночь в «Королеве Виктории» использует все возможности этой кровати.

Если Дэвид придет.

Он уже заполучил то, что ему требовалось. Теперь компания «Мэттьюс куинз» в его руках и все его мысли заняты этой новой игрушкой для взрослых мальчиков.

Можно не сомневаться, что у него все будет в порядке. И вряд ли у него останется время для других игрушек. Дэвид победил, но она, Кэрол, проиграла.

Шесть лет она ждала Ламберта, и все, что получила в результате, – это разбитые надежды. Сколько ей придется ждать Дэвида и чем это может кончиться?

Ответ очевиден: Дэвид из тех мужчин, которых можно прождать всю жизнь, но так и не дождаться. Бедное, глупое сердце Кэрол было бы готово ждать, но рассудок подсказывал, что эта затея обречена.

На сей раз она будет умницей. Она не позволит своей новой прекрасной жизни вновь разлететься на мелкие осколки...

Часы пробили полночь, и одновременно раздался стук в дверь.

Дэвид подхватил ее в объятия прямо с порога и закружил по комнате в каком-то диком танце.

– Мне никогда бы не удалось добиться этого, если бы не ты, – произнес он, целуя ее.

Кэрол покачала головой.

– Ты мог бы сделать все и сам, просто тебе понадобилось бы больше времени.

Но Дэвид не желал слушать этого. На свет появилась бутылка шампанского, хлопнула пробка, и вино, шипя, полилось в бокалы.

– За нового главу компании «Мэттьюс куинз»! – провозгласила Кэрол.

Дэвид чокнулся с ней и мгновенно осушил свой бокал.

– Как думаешь, с чего мне лучше начать? – возбужденно блестя глазами, заговорил он. – «Королеву Изабеллу» нужно перестраивать целиком, там все прогнило. Но это долго. Ремонт «Королевы Анны» займет меньше времени, и она вскоре сможет опять приносить доход...

Кэрол поморщилась. Так она и думала: новая игрушка.

– Может, отложим разговоры о бизнесе на потом? – попросила она, беря его за руку.

Он растерянно заморгал, но тут же на его губах появилась лукавая усмешка.

– Готов поспорить, у тебя есть идеи получше, а?

Кэрол подняла свой бокал и сквозь него послала Дэвиду призывный взгляд.

– Есть одна идея, – произнесла она голосом, который, как ей казалось, должен был звучать сексуально.

Дэвид подмигнул ей.

– Кажется, я знаю, что ты имеешь в виду.

Нетрудно догадаться, подумала Кэрол, но она ошибалась. Дэвид сунул руку в карман и достал... колоду карт.

– Ставлю мой галстук против твоих шпилек, что обыграю тебя.

– Дэйв, нет...

Он вздернул бровь и, склонив голову набок, оглядел ее с ног до головы.

– Струсила?

Это был вызов, и Кэрол не могла не принять его. Одним движением она придвинула кресло к ломберному столику и уселась в него.

– Галстук против шпилек и левой туфли! – азартно выкрикнула она.

– Годится! – тут же согласился Дэвид, усаживаясь напротив.

По тому, как он ловко перетасовал карты, Кэрол поняла, что имеет дело с профессионалом. Кажется, она опять попалась. Решительно, этот человек не перестает удивлять ее. Но и у Кэрол найдется для него парочка сюрпризов. Если Дэвид Мэттьюс рассчитывает на легкую победу, то он здорово заблуждается.

Первую партию она проиграла почти сразу. Одна жалкая пара не оставляла никаких шансов на выигрыш. Дэвид раздал карты во второй раз.

На сей раз Кэрол получила стрит. И Дэвид с небрежным видом бросил к ее ногам галстук и пиджак.

На этом ее везение кончилось. В результате следующих трех партий она лишилась обеих туфель, серебряного браслета, одной сережки и юбки. Дэвид же по-прежнему оставался почти полностью одетым.

– Кэрол, радость моя, – заметил он, тасуя колоду в шестой раз, – честно говоря, я ожидал от тебя большего. Может быть, ты так скверно играешь только потому, что тебе не терпится раздеться?

Кэрол ответила ему зверской гримасой.

– Даже не мечтай об этом! Сейчас я покажу тебе, как надо играть!

Теперь ей удалось отыграть обратно юбку, а Дэвиду пришлось снять рубашку.

В другое время Кэрол не упустила бы случая полюбоваться его обнаженным торсом, но теперь лишь скользнула по нему взглядом. Азарт игры уже захватил ее, и она сконцентрировала все внимание на картах.

Медленно, но верно она возвращала проигранное. В конце концов наступил момент, когда на Дэвиде остались только трусы.

Кэрол сразу получила трех дам, прикупила к ним четвертую и почувствовала легкое возбуждение при мысли о том, что последует за очередным проигрышем Дэвида.

– Что у тебя? – с великолепной небрежностью поинтересовался он.

Кэрол молча выложила на стол своих дам.

– Проклятье! – воскликнул Дэвид, бросая карты на стол рубашкой вверх. – Я снова проиграл!

Он встал и начал было снимать трусы. Но Кэрол остановила его:

– Позволь мне.

Медленно, дюйм за дюймом она сдвигала тонкую ткань вниз, скользя ладонями по его бедрам и ягодицам. Дэвид прикрыл глаза, наслаждаясь ее легкими прикосновениями.

Наконец трусы упали на пол и глазам Кэрол представилось восхитительное зрелище обнаженного тела Дэвида во всей его мужской силе. Она осторожно тронула рукой напряженную плоть. Дэвид зарычал и схватился за столик. Тот затрещал и опрокинулся. Брошенные Дэвидом карты оказались на полу. Кэрол кинула на них любопытный взгляд и не удержалась от возмущенного возгласа:

– Ты обманул меня! У тебя был тузовый покер!

– Значит, на самом деле проиграла ты, – с бесовским огоньком в глазах заявил Дэвид. – Так что придется тебе, дорогая, снять с себя сразу все.

– Ты просто сжульничал, – рассмеялась Кэрол.

– Ты дорого заплатишь за эти слова, девчонка! – скорчив грозную мину, прорычал Дэвид и опрокинул ее на кровать.

Кэрол не пыталась сопротивляться. Она сама страстно желала того же, чего добивался Дэвид. Раскинувшись на огромном ложе, она безропотно позволила ему снять с себя все. Расправившись с одеждой, Дэвид принялся покрывать поцелуями ее тело. Кэрол приподняла было голову, чтобы ответить ему тем же, но он с силой прижал ее плечи к кровати.

– Сейчас моя очередь, – шепнул он.

Ей пришлось покориться, хотя внутренний голос подсказывал, что по-настоящему сильные женщины никому не позволяют командовать собой в постели. Но сегодня Кэрол было слишком хорошо, чтобы прислушиваться к каким-либо советам.

Горячий язык Дэвида коснулся ее сосков, заставив их напрячься. Это прикосновение отозвалось сладкой, тянущей болью внизу ее живота, и, словно почувствовав это, Дэвид начал двигаться по направлению к источнику этой боли.

Мышцы Кэрол напрягались и расслаблялись в такт его ласкам. Глаза закрылись, а голова безвольно моталась из стороны в сторону на шелковом покрывале.

Между тем Дэвид оказался уже в самом низу. Инстинктивно она попыталась отодвинуться, предчувствуя, что следующая волна наслаждения окажется слишком сильной, чтобы ее можно было вынести, но он удержал Кэрол на месте.

– Расслабься, – прошептал он. – Просто позволь этому случиться.

И когда она сделала это, ее накрыл, закружил и унес с собой вихрь невыносимо ярких ощущений и образов, для которых в человеческих языках не было слов.

15

Как ей ни хотелось, чтобы эта ночь продолжалась вечно, утро все-таки вступило в свои права и жаркое южное солнце залило спальню своими золотистыми лучами. Кэрол повернулась на бок, чтобы полюбоваться на Дэвида, сладко спящего рядом с ней на огромном ложе. Ночь прошла, и все сомнения, которые ей так легко удалось забыть вчера, вспыхнули с новой силой.

Она ласково погладила его по щеке. Ресницы Дэвида затрепетали, и губы тронула улыбка, от которой сердце Кэрол готово было остановиться навсегда.

– Доброе утро, – произнес он, не открывая глаз.

Для Кэрол настало время произнести слова, которых она страшилась больше всего.

– В ближайшее время ты будешь очень и очень занят... – начала она.

Дэвид немедленно открыл глаза.

– Это верно, – радостно согласился он. – У меня уже руки чешутся взяться за дело. Как думаешь, у меня получится?

На этот счет у Кэрол не было никаких сомнений. Такие мужчины, как Дэвид Мэттьюс, способны горы свернуть, если действительно захотят чего-то.

– Конечно, ты сможешь. – В ее словах звучала нотка горечи, но она надеялась, что Дэвид не заметит ее.

Однако он заметил.

– Но ты будешь мне помогать, ведь верно? – с оттенком беспокойства спросил он. – Я был совершенно серьезен, когда говорил вчера, что без тебя ничего не смог бы сделать.

Неужели Дэвид и правда верит в это? Но ведь он как-то обходился без ее помощи целых тридцать пять лет, значит, справится и теперь. У него все будет хорошо. И у нее тоже все будет хорошо. Они расстанутся друзьями, без слез и без ссор – просто пойдут дальше, каждый своим путем. Так будет лучше для обоих.

– Поверь мне, тебе вовсе не нужна моя помощь.

Однако Дэвид уже начал догадываться, к чему она клонит. Его густые брови сдвинулись, лоб прорезали две вертикальные морщинки.

– Но ты все равно всегда будешь рядом со мной, готовая дать совет и поддержать в трудную минуту, да? Теперь твоей работе ничего не грозит, а значит, нет нужды уезжать куда-либо.

Он наклонился и с тревогой заглянул ей в глаза. Кэрол упрямо молчала, мечтая лишь о том, чтобы он поскорее ушел. Лучше всего прямо сейчас, пока она еще может убедить себя, что с его уходом жизнь не кончится.

– Кэрол, ты не должна бросать меня.

– Мой прежний босс предложил мне вернуться, и я уже дала согласие.

Теперь Дэвид окончательно проснулся, и его рассерженный вид не сулил Кэрол ничего хорошего.

– Этого не будет, – твердо сказал он.

– Прошу прощения?

Конечно, она слышала, что он сказал.

– Я не позволю тебе уехать из Тампы.

Ну почему он не хочет понять ее? Она не может допустить, чтобы вновь повторился пережитый однажды кошмар. Она не желает больше этой боли, сочувственных взглядов знакомых, перешептываний за спиной...

С ним такого никогда не случалось, да и не случится. Мужчины устроены иначе, чем женщины. Дэвид сможет быстро найти утешение в объятиях какой-нибудь новой подружки...

– Ты не сможешь помешать мне, – покачала она головой.

– Но почему ты так поступаешь? – продолжал допытываться Дэвид. – Дело во мне? Или в твоей работе?

– И того, и другого понемножку, задумчиво ответила она. – Тебе действительно не нужна моя помощь, Дэйв. Но ты сможешь понять это, только если меня не будет рядом.

– Один человек не может управлять «Мэттьюс куинз», – настаивал Дэвид. – Даже у отца всегда были помощники. А ты – лучший из всех, кого я знаю. Так что, пожалуйста, не нужно больше отговорок. Я хочу знать настоящую причину.

Кэрол завернулась в одеяло и соскользнула с кровати. Если она еще немного пробудет так близко к нему, ей не хватит решимости выполнить то, что она задумала.

– Хорошо, – устало сказала она, забираясь с ногами в глубокое английское кресло, – настоящая причина действительно в тебе. Вернее, в тебе и во мне сразу, в том, что происходит между нами, понимаешь? Каждое утро я открываю глаза с одной и той же мыслью: неужели именно сегодня он меня бросит? Каждое утро, Дэйв, каждый новый день! Прости, но я не верю тебе и не хочу снова проходить через этот ад.

Его глаза были полны боли и удивления, глаза человека, которого никогда не предавали. Кэрол была готова возненавидеть Дэвида за это.

– Выходит, ты приняла это решение сама? – тихо спросил он.

Кэрол отвернулась.

– Ты должен быть доволен, что я не устраиваю сцен и истерик, – глухо заметила она.

– Да, – согласился Дэвид. – Значит, вопрос решен и обсуждению не подлежит?

– Если у тебя есть что сказать по этому поводу, я готова выслушать тебя. – Кэрол пожала плечами, стараясь, чтобы этот жест выглядел как можно естественнее.

– Но это ничего не изменит, так? – Дэвид свесился с кровати, пытаясь заглянуть ей в лицо.

– Это ничего не изменит, – эхом откликнулась она.

Ее охватило внезапное чувство облегчения и освобождения. Не было больше смысла обманывать и притворяться, чтобы удержать Дэвида рядом с собой. Теперь она могла позволить едоу увидеть настоящую Кэрол Тернер.

Теперь было уже все равно.

Дэвид встал и принялся одеваться. Кэрол молча смотрела, как он натягивает брюки и рубашку и, подхватив остальное, босиком идет к двери.

– Я думал, между нами действительно что-то есть, Кэрол, – произнес он, не оборачиваясь.

Кэрол подумала о боли, которая обрушится на нее, как только дверь за Дэвидом захлопнется навсегда, и в голосе ее зазвенела едва сдерживаемая ярость.

– А ты очень хотел бы, чтобы было именно так, Дэвид Мэттьюс? – выкрикнула она сквозь подступающие слезы. – Чтобы я всю жизнь бегала за тобой как собачонка? Представь себе, я прекрасно смогу обойтись без тебя!

Вот теперь он обернулся. Ей отчаянно захотелось прочитать на его лице выражение вины и раскаяния. Но Дэвид не выглядел виноватым. Он смотрел на нее серьезно и печально.

– Ты пытаешься увидеть в моих словах больше, чем там есть на самом деле, – мягко произнес он. – Я думал, что нужен тебе так же, как ты нужна мне. По-видимому, я ошибался. Мне очень жаль.

Он сделал еще шаг и взялся за дверную ручку.

– Ты прекрасно играешь в покер, Кэрол, – добавил он на прощание. – Но на сей раз ты проиграла.

С этими словами он вышел из номера, аккуратно закрыв за собой дверь.

В понедельник утром новый президент «Мэттьюс куинз» появился на тринадцатом этаже «Королевы Анны» и был встречен бурными аплодисментами собравшихся сотрудников, с огромным облегчением воспринявших новость о том, что компания больше не продается.

Дэвиду полагалось бы испытывать гордость и восторг, но вместо этого он чувствовал себя усталым и опустошенным. От его взгляда не ускользнуло, что Кэрол не было в числе пришедших приветствовать его.

Что ж, именно этого он ожидал.

Дэвиду предстояло занять кабинет отца, так что первой его задачей в новой должности стало забрать свои вещи из крошечной конурки, предназначенной для начальника службы безопасности. Он раздобыл большую картонную коробку и принялся сваливать туда все, что могло ему понадобиться на новом месте.

В верхнем ящике стола по-прежнему лежали «Экономические предпосылки рационального ведения гостиничного бизнеса». Дэвид повертел толстый том в руках и хотел было отправить его в мусорную корзину, но потом передумал. Пусть стоит на полке рядом с отцовским экземпляром как напоминание о том пути, который ему пришлось пройти, чтобы получить это место.

Следующий ящик оказался забит множеством всевозможной дребедени, по большей части ненужной, так что Дэвид попросту выбросил все находившееся там, не разбирая.

В нижнем ящике сиротливо дожидалась своего часа одна единственная книжечка: «Путеводитель по Эверглейдскому заповеднику». Дэвид уселся в свое старое кресло и принялся листать яркие странички. Бесконечная равнина, покрытая островками желтоватой болотной травы, между которыми кое-где просвечивает водная гладь, непроходимые мангровые заросли, лодки, аллигаторы и множество птичьих гнездовий – все эти образы словно потускнели в сознании Дэвида, утратив свою былую привлекательность. Он все еще готов был любоваться безлюдными пейзажами Эверглейда, но его больше не тянуло остаться там работать.

Кажется, с этой страницей его биографии покончено. Дэвид решительно швырнул путеводитель в мусорную корзину и собрался было задвинуть опустевший ящик, когда обнаружил на дне еще один листок. На слегка пожелтевшей бумаге крупным детским почерком был написан заголовок: «Дела, которые я должен сделать, прежде чем умру». Далее следовали семьдесят восемь аккуратно выведенных пунктов. Все они были безжалостно перечеркнуты размашистым крестом, и сверху уже другим, устоявшимся и твердым почерком было добавлено:

1. Получить управление «Мэттьюс куинз».

2. Жениться на Кэрол.

Некоторое время Дэвид разглядывал листок, затем вытащил из кармана ручку и решительно вычеркнул пункт первый. Теперь он президент компании и готов посвятить ей всю оставшуюся жизнь.

У нега осталась только одна цель.

Дэвид вошел в свой новый кабинет и с облегчением поставил на стол тяжелую коробку с бумагами.

– Вот и ты наконец.

Он резко обернулся на голос и только теперь заметил отца. Старый Гейбрил, может быть, впервые за много десятков лет сидел не в своем кресле, а на одном из стульев, расставленных вокруг стола для совещаний. Огромное кожаное кресло оставалось пустым в ожидании нового главы «Мэттьюс куинз».

– Я не знал, что ты здесь, отец.

– Я ждал тебя.

Гейбрил неторопливо поднялся и подошел к сыну. Пробежал пальцами по корешкам уложенных в коробку книг и одобрительно покачал головой.

– Ты всегда был упрямым, – заметил он. – Я окончательно убедился в этом еще тогда, когда ты переплыл реку Сент-Джонс сразу после того, как я запретил тебе делать это.

– Так ты знал? – смущенно воскликнул Дэвид.

– Конечно, – неторопливо кивнул старик. – В конце концов ты мой сын. И должен сказать, что горжусь таким сыном. Это была на редкость хорошая работа, Дэйв. Я имею в виду то, как ты заставил меня отдать тебе компанию.

Дэвид польщенно улыбнулся.

– Спасибо, отец.

– И что ты намерен делать дальше? – поинтересовался он.

– Думаю все-таки начать с модернизации «Королевы Анны», – тут же ответил Дэвид.

– Знаешь, если тебе понадобится помощь, не стесняйся обращаться ко мне. У меня хорошие связи среди фирм, занимающихся строительством и инженерным оборудованием.

Дэвид взглянул на отца с внезапным подозрением.

– Но ведь ты собирался уехать в Техас сразу после свадьбы?

– Считай, что я решил на время отложить это увеселительное мероприятие, – безмятежно пожал плечами Гейбрил.

– Э-э-э... что-нибудь случилось? – осторожно поинтересовался Дэвид.

– Нет, – лаконично ответил отец, всем своим видом давая понять, что не намерен обсуждать эту тему.

– Ну что же, раз так... спасибо за предложенную помощь, отец.

Гейбрил с достоинством кивнул и, не торопясь, покинул кабинет.

16

Кэрол рассеянно бродила по комнатам, не находя места, где могла бы приткнуться. Все кругом напоминало о Дэвиде. Это он превратил дряхлую развалину в уютное и даже красивое жилище. Его руки починили крышу, привели в порядок полы и оштукатурили стены. И роскошная кровать в маленькой спальне тоже появилась только благодаря ему. Дэвид окружал ее молчаливой заботой, развлекал, когда ей было скучно, и утешал, когда она грустила.

Но он ни разу не сказал, что любит ее.

Кэрол вздохнула и вытащила из угла чемодан. В конце концов, она может уехать, не дожидаясь продажи дома. Просто оставит ключи маклеру...

В этот момент в дверь позвонили. Кэрол, пошла открывать, нарочно замедляя шаги, чтобы успеть унять внезапно участившееся сердцебиение. В ее мозгу одновременно мелькало не меньше десятка догадок и предположений о том, кто бы это мог быть: почтальон, Дэвид, курьер, маклер, Дэвид, соседка, Дэвид, Дэвид, Дэвид...

Но это был не Дэвид, а тот, кого она меньше всего ожидала увидеть здесь. На ее новеньком нарядном крыльце стоял Ламберт.

Кэрол моргнула, затем моргнула еще раз, надеясь прогнать наваждение, но Ламберт не исчезал. Он по-прежнему стоял перед ней, небрежно вертя на указательном пальце ключи от машины, со своей вечной снисходительной улыбочкой на красивых губах.

– Привет, малышка. Не ждала меня?

Первым порывом Кэрол было захлопнуть у него перед носом дверь. Вторым – захлопнуть дверь так, чтобы разбить ему лицо в кровь. И все же ей удалось сдержаться. Сильные и жесткие женщины умеют держать эмоции под контролем, поэтому Кэрол изобразила нечто вроде вежливой улыбки.

– Что ты делаешь во Флориде? – ледяным тоном спросила она. – Приехал провести отпуск?

– Я приехал за тобой, – спокойно объяснил Ламберт. – До меня дошли слухи, что ты возвращаешься в Гранд-Форкс, и я решил помочь тебе перебраться.

– Что ж, заходи, – пригласила Кэрол, отступая немного в сторону. – Хочешь чаю?

Она прекрасно знала, что Ламберт терпеть не может чай. И Ламберт прекрасно знал, что она осведомлена об этом. Предложение Кэрол должно было свидетельствовать о том, что она не считает нужным держать в памяти его привычки. Но этот тонкий расчет не оправдал себя, потому что Ламберт просто проигнорировал заключенный в словах Кэрол вызов.

– Ты же знаешь, я не пью чай, – поморщился он. – Налей мне лучше стакан холодной воды. Здесь такая жара.

Он прошел в гостиную и уселся на диван, который, как и все вещи в этом доме, не хранил никаких воспоминаний о Ламберте, зато живо вызывал в памяти Кэрол мысли о часах, проведенных на нем с Дэвидом. Мысли, заставившие ее улыбнуться.

Ламберт, по-видимому, решил, что улыбка обращена к нему, и не замедлил одарить Кэрол ответной улыбкой.

– Ты уже начала собирать вещи? – заметил он, кивнув на раскрытый чемодан, лежащий посреди гостиной.

Кэрол собралась было ответить, но тут в дверь снова позвонили.

На сей раз это был Дэвид.

Он прошел прямо в комнату и замер как вкопанный при виде сидящего на диване Ламберта. Впрочем, его лицо тут же разгладилось и он приветственно кивнул.

– Меня зовут Дэвид.

В ответ Ламберт назвал свое имя , приподнявшись, протянул руку, которую Дэвид предпочел не заметить. И снова Ламберт не почувствовал угрозы, хотя для Кэрол значение этого поступка было совершенно ясно.

– Кэрол, мне нужно поговорить с тобой, – обратился к ней Дэвид и добавил, глядя ей прямо в глаза: – Наедине.

Кэрол колебалась. Ей не нравилось, что Дэвид так уверенно и по-хозяйски ведет себя в ее доме, но принимать сторону Ламберта тоже не хотелось.

– Я не одна, – пробормотала она в конце концов.

Дэвид пожал плечами.

– Полагаю, Ламберт не будет возражать, – небрежно заметил он.

Этого Ламберт вынести не мог.

– Нет, я буду возражать! – произнес он с напором.

Дэвид не обратил никакого внимания на его недовольство, словно мужчина, за которого Кэрол чуть не вышла замуж, значил для него не больше, чем нищий попрошайка под окном.

– Кэрол! – настойчиво повторил он.

– Мы можем поговорить позже, – возразила она.

В глазах Дэвида мелькнула растерянность. Он хотел что-то сказать, но тут вновь вмешался Ламберт.

– Послушайте, – сказал он, поднимаясь и делая шаг по направлению к Дэвиду, – я не знаю, кто вы и что вам нужно, и не хочу этого знать. Единственное, чего я хочу, – это чтобы Кэрол как можно скорее вернулась домой.

– Домой – это значит к тебе? – хладнокровно уточнил Дэвид.

– Именно! – вызывающе подтвердил Ламберт.

Дэвид покосился на Кэрол. В ответ на его вопросительный взгляд она только подняла бровь. В ней вдруг заговорил какой-то первобытный женский инстинкт. Если разговор с ней действительно так важен для обоих, пускай сразятся за право говорить с ней первым.

Дэвид понял ситуацию правильно и, повернувшись к сопернику, скрестил руки на груди.

– Что ж, если ты считаешь эту женщину своей, попробуй доказать это, – заявил он. – Несколько вопросов, просто для проформы. Вот первый: какие танцы Кэрол больше всего любит танцевать? Если вы так близки, ты должен знать это.

Ламберт возмущенно фыркнул, но отступать ему было некуда.

– Медленный вальс, – неохотно ответил он.

– Ответ неправильный, – немедленно возразил Дэвид. – Кэрол любит свинг. Но не отчаивайся, у тебя еще три попытки. Второй вопрос: Кэрол отлично играет в покер – да или нет?

– Нет, – уверенно ответил Ламберт.

– Опять ошибка! Но ты еще можешь реабилитировать себя. Вот очень важный вопрос: что сделает Кэрол, если заметит высоко на дереве жалобно мяукающего котенка?

Кэрол сделала движение, чтобы прервать игру и избавить Ламберта от неминуемого поражения, но Дэвид бросил в ее сторону предостерегающий взгляд, и она замерла в нерешительности. Впрочем, тут же она пришла к выводу, что поражение поубавит Ламберту самомнения, что только пойдет ему на пользу.

Тем временем Ламберт нахмурился, размышляя. Наконец его лицо просияло.

– Кэрол немедленно заберется на дерево и спасет котенка, – поспешил сказать он.

– И снова неправильный ответ, – безжалостно отрезал Дэвид. – Кэрол вызовет службу спасения, потому что боится высоты. Странно, что ты не знаешь этого. Но у тебя остался последний шанс. Скажи, кто любит Кэрол?

– Я люблю! – быстро ответил Ламберт.

Дэвид повернулся к Кэрол и кивнул ей.

– На сей раз ответ правильный, – сказал он. – Ответ: «Я люблю».

Эти слова прозвучали музыкой для слуха Кэрол. Широко открытыми глазами она смотрела на него, не в силах поверить услышанному и горячо желая, чтобы это оказалось правдой.

Дэвид любит ее.

Теперь Кэрол могла прочесть это в его глазах.

И еще она заметила, что он нервно сжимает и разжимает кулаки в карманах своих брюк.

– Ты любишь меня? – спросила она, чтобы еще раз услышать заветные слова.

– Да.

Но она продолжала сомневаться.

– Ты говоришь это не потому, что я тебя бросила?

– Разве ты меня бросила? – вскинул брови Дэвид.

Но Кэрол не так-то легко было сбить с толку.

– Конечно, я бросила тебя, – подтвердила она. – Поэтому тебе кажется, что ты любишь меня, хотя на самом деле причина в том, что твое самолюбие задето.

– Почему ты мне не веришь? – с упреком произнес он.

– Хватит! Я не желаю этого слышать! – выкрикнул Ламберт.

Кэрол решила, что наконец-то настало время для момента истины.

– Почему? – повторила она и тут же сама себе ответила: – Потому, что ты никогда не совершал тех ошибок, которые то и дело совершаю я. Ты крепко держишь поводья и не даешь своей жизни утекать у тебя сквозь пальцы. Потому что ты слишком красив и... – тут она покосилась на Ламберта, желая убедиться, что тот слушает ее, – слишком хорош в постели.

Дэвиду не понадобилось много времени, чтобы уловить суть игры.

– Я стараюсь, – скромно заметил он.

– Восемь, девять раз за ночь, – с воодушевлением продолжала Кэрол, – разве может женщина желать большего?

Ламберт в ярости стукнул кулаком по стене.

– Прекрати это, Кэрол! – воскликнул он. – Иначе я немедленно уйду отсюда и ты не сможешь меня остановить!

Кэрол сделала вид, что не слышит его.

– Ты просто идеал мужчины, – подлила она масла в огонь. – Каждую ночь ты сводишь меня с ума, заставляя кричать и биться в экстазе...

– Кэрол, я уже открываю дверь! – предупредил Ламберт.

– ... Никто и никогда не доставлял мне такого наслаждения...

Ламберт пулей вылетел за дверь, и Кэрол не смогла отказать себе в удовольствии с грохотом захлопнуть ее за его спиной.

Теперь они остались вдвоем.

– Что-то я не помню, чтобы ты билась и кричала в экстазе, – шутливо заметил Дэвид.

– Мы можем освежить твою память, – отозвалась она.

Дэвид рассмеялся и нежно привлек ее к себе.

– Я люблю тебя, Кэрол Тернер, – произнес он. – И как хорошо, что я вовремя понял это!

Он целовал ее до тех пор, пока ее дыхание не начало пресекаться.

– Теперь ты не уедешь? – прошептал Дэвид.

– А ты не хочешь, чтобы я уезжала? – ответила она вопросом на вопрос.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной, – произнес он. – Навсегда.

Из глаз Кэрол брызнули слезы. Новая прекрасная жизнь, к которой она так долго стремилась, теперь открылась перед ней во всем своем ослепительном блеске.

– Я люблю тебя, Дэвид Мэттьюс, – выдохнула она, увлекая его в спальню. Уже на пороге она бросила на него лукавый взгляд и добавила: – Думаю, что хороший экстаз будет шагом в правильном направлении.

Эпилог

– Это Гейбрил.

– Рада тебя слышать. Как все прошло?

– Великолепно. Дэйв получил компанию и, как я подозреваю, в ближайшее время получит вдобавок хорошую жену.

– Рада, что сумела тебе помочь.

– Ты была, как всегда, неотразима.

– А ты – самый большой хитрец во всей Флориде.

– Ты позволишь мне угостить тебя ужином? Скажем, в следующее воскресенье в «Шедо»?

– Гейбрил Мэттьюс, а известно ли тебе, что прежде, чем принять такое предложение, девушка должна поинтересоваться, насколько серьезны твои намерения?

– Поговорим об этом за ужином, ладно?

– Ты же знаешь, я никогда не могла устоять перед твоим обаянием. В воскресенье в шесть. До встречи, Гейб.

Миссис Шарпантье, в девичестве Диди Картер, повесила трубку и, поправив серебристые кудряшки, торжествующе подмигнула своему отражению в зеркале.