5

Покинув территорию замка, они подъехали к загону, где паслись с полдюжины лошадей, чья прекрасная стать была заметна даже неопытном глазу Саманты.

– Это мои кони для поло, – пояснил Рауль.

– Очень красивые.

Она с любопытством наблюдала за двумя жеребятами, которые, размахивая хвостами, легко и быстро носились один за другим. Рауль вытащил пакет с лакомствами.

– Давайте подойдем поближе.

Лошади подбежали к изгороди. Одну из них, пегую кобылу, Рауль погладил по морде. Она негромко заржала и потянулась губами к руке хозяина. Тот сказал ей по-испански что-то нежное и дал кусок сахара.

– Это Агни.

– Та, чьим кремом вы смазывали меня прошлой ночью?

– Да, верно. Между прочим, как ваша шея?

– Хорошо, спасибо.

– Разрешите посмотреть.

Рауль наклонил к себе ее голову и, расставив пальцы, провел ими от подбородка до ключицы. Он стоял очень близко к ней – Саманта ощущала исходящие от него токи каждой клеточкой тела. И, конечно, он мог слышать ее прерывистое дыхание.

– Мне очень жаль, что все так получилось, – вздохнул Рауль. – Вам больно?

Их глаза встретились, и прошло несколько долгих секунд, пока она не отвела взгляд.

– Н-нет, нисколько. Это… это, должно быть, действительно чудесный крем… – Она сделала шаг назад. – Какая прекрасная лошадь эта Агни! Можно, я дам ей сахар?

– Нет, лучше не надо. Она очень ревнует меня к женщинам.

– Ревнует? Но это же лошадь!

Рауль усмехнулся, показав крепкие белые зубы:

– Не нужно, чтобы Агни слышала ваши слова. Она считает себя моей единственной возлюбленной.

– О! – Саманта в замешательстве посмотрела на него.

– Но вы можете дать сахар другим лошадям. – Он вручил ей пакет. – Вот это, например, ее жеребенок. Положите сахар на ладонь, вот так.

Морда маленькой лошадки приблизилась к ладони Саманты, и бархатные губы нежно взяли с нее кусочки сахара.

– О, малыш очаровательный! – Она похлопала по шелковому носу, смеясь от удовольствия, и оглянулась на Рауля. Он внимательно наблюдал за ней, и выражение его глаз было такое, что пульс девушки забился быстрее. Она отвернулась.

Сев в автомобиль, они несколько минут ехали молча мимо высоких кипарисов. Наконец Саманта решила нарушить молчание.

– Где вы играете в поло?

– О, возле Гранады. И в Южной Америке, особенно в Венесуэле.

– Вы когда-нибудь играли в Англии?

– Довольно часто, в Ноттингеме. И Шеффилде, конечно.

– В Шеффилде? – Ее глаза блеснули. – Вы имеете в виду… аристократические спортивные клубы?

– Естественно, – ответил он серьезно. – Вы теперь уже достаточно хорошо меня знаете, чтобы быть уверенной в том, что я пользуюсь всем самым лучшим.

Снизив скорость, он повернул на другую дорогу и опять поехал быстрее.

Саманта смотрела на пролетающие мимо картины сельской местности с поблекшей от летней жары зеленью и чувствовала странную освобожденность от физического и душевного напряжения прошедших суток. Вчера в это же время они ехали совсем по другому шоссе, ведущему в неизвестность. Поэтому она тогда и сопротивлялась, к тому же способность управлять своей жизнью была у нее отобрана. И вот что странно – эта мысль ее больше не пугала, наоборот, каким-то образом придавала сегодняшнему дню некое волнующе-сказочное значение.

Далеко впереди показалось море, темно-синее под белесым бездонным небом. Постепенно море приближалось, и несколько миль они ехали по прибрежному шоссе. И вдруг Рауль повернул машину на боковую узкую дорогу, которая поднималась в горы. На первом же повороте перед ними открылся великолепный вид.

Они остановились над узкой долиной, почти отлого спускавшейся к морскому берегу. По долине протекала речушка. Преодолевая несколько запруд, спущенных в это время года, она бежала дальше, навстречу морю. Однако эта идиллическая картина не сопровождалась столь же безмятежной тишиной. В долине кипели строительные работы. Воздух наполняли грохот и скрежет камнедробилок, бульдозеров и самосвалов.

– Ну, что вы думаете о моем детище? – спросил Рауль, наклонившись вперед и не выпуская рулевое колесо.

– Это все ваше?

– Да, каждый клочок. Эта земля принадлежала еще моему далекому предку. А с тех пор, как ее унаследовал мой прапрадед, она по женской линии принадлежит семье Гонсалесов, то есть моей, в которой я единственный наследник. Я построил этот дом. – Он указал на солнечную сторону долины, и Саманта увидела там наполовину скрытую среди деревьев низкую белую виллу. – Но я занят множеством дел и приезжаю сюда так редко, что решил найти лучшее применение для этой земли.

– Вы имеете в виду застроить ее? – спросила она. – Но если вы не будете бережно относиться к природе, то можете разрушить всю эту неповторимую земную красоту.

Она смутилась от собственной смелости, а Рауль рассмеялся.

– Мог бы, если бы действовал опрометчиво. Но я намерен учитывать чужие ошибки, поэтому не беспокойтесь. Все в долине будет на уровне – как бы это сказать? – хорошего вкуса и с учетом природных особенностей этого уголка. И в конце концов, почему бы мне не поделиться подобной красотой, – он сделал рукой широкий жест, – с другими людьми, которые тоже смогут оценить ее?

– И которые будут в состоянии за это платить, – лукаво добавила Саманта.

Он покосился на нее.

– Конечно. Мои поместья требуют больших средств на содержание. Я покажу вам все позднее, а сейчас, – он взглянул на часы, – у меня совещание, поэтому я должен вас покинуть. Вы можете провести время на вилле в плавательном бассейне.

– Нет, спасибо. – Саманту взбесил его покровительственный тон. – Я лучше проведу его здесь.

Он, казалось, слегка удивился, а потом пожал плечами.

– Как хотите. Если будет скучно, можете пойти на пляж.

– Благодарю вас, сеньор Гонсалес. Мне не будет скучно, – ответила она вежливо, открыла дверцу машины и потянулась за своей сумкой. Но Рауль решительно перехватил ее руку.

– Пожалуй, я подержу это у себя, так будет надежнее.

Она бросила на испанца свирепый взгляд, но он добавил вполне серьезно:

– Пожалуйста, не пытайтесь сделать что-нибудь такое, о чем потом придется жалеть. Здесь есть защитные ограждения и охрана – в первую очередь, конечно, для того чтобы не впускать нежелательных лиц, но задачу охранников легко можно изменить на противоположную.

Саманта выскочила из машины, хлопнув дверцей, и отвернулась.

Рауль не спеша вышел вслед за девушкой и еще раз предупредил:

– Будьте осторожны. – Махнув рукой, он сел в машину и уехал.

Саманта осторожно прошла через строительный участок под любопытными взглядами рабочих и остановилась на ровной площадке между стройкой и берегом моря. Профессиональным взглядом она сразу оценила великолепие этого места. Вероятно, это был земной рай до того, как сюда пришли рабочие, – укрытая от ветров зеленая долина, поросшая пальмами, кипарисами, бамбуком, и маленький пляж с серебристым песком.

Рауль сказал, что очень занят… Почему-то эта мысль огорчила ее. По мостику девушка перешла через речушку и села под пальмой.

Какое раздолье для фантазии дизайнера! Она почувствовала зависть к тем людям, которых Рауль выбрал для составления планов застройки и оформления ландшафта. Как они с этим справятся? Эта узкая долина, на взгляд Саманты, требовала обустройства в мавританском стиле, что, конечно, польстило бы фамильной гордости высокомерного владельца этого уголка. Аккуратные домики поднимались белыми ярусами по обеим склонам долины, сжатой горами.

А что бы сделала она хотя бы вот с этой речушкой?

Нужны карандаш и бумага, но у нее их нет. Саманта закусила губу от досады. Но тут же, поддавшись творческому порыву, встала на колени, осторожно разгладила перед собой песчаную землю и, взяв палочку, начала делать наброски…

– Строите замки на песке?

Едва насмешливый голос достиг сознания девушки, как перед ее глазами появились две ноги с аристократически узкими ступнями.

– Нет, – ответила она резко и села, отбросив кудри со лба.

Спина у Саманты ныла от усталости, так как она была поглощена своим занятием, вероятно, не один час. Прикрыв рукой глаза от солнца, она посмотрела на Рауля и с замиранием сердца увидела, что он недовольно хмурится.

– Ч-что случилось? Я ничего не сделала, – попыталась она защититься.

– Да, на этот раз ничего. – Он еще сильнее нахмурился, пнув ногой обломок дерева.

– Что случилось, Рауль? – повторила она. Он мрачно пожал плечами.

– О, проблемы, проблемы.

– Вы не хотите рассказать мне о них? – спросила она нерешительно. – Порой это помогает. Роджер всегда…

– Не сомневаюсь, – фыркнул он. – Но мне не о чем вам рассказывать. Все дело в том, что я неправильно судил о вас. – Причесывая пальцами волосы, он сердито дышал. – Что вы делали? И что это за чертежи?

– О, ничего. – Она поспешно отбросила палочку. – Делала то, что вы мне сказали, – развлекалась.

Она встала и скривилась, наступив босыми ногами на колючки, а потом начала ногой стирать чертежи на песке. Но Рауль схватил ее за руку.

– Не нужно. Что это такое?

– Ну, – она смущенно засмеялась, – это чертеж застройки долины. Кстати, как она называется?

– Валье-де-Флорес, что означает Долина цветов, – горделиво ответил Рауль, не отрывая глаз от чертежей на песке. – Поясните мне, что это?

– О нет…

– Скажите же! – Встав на корточки, он властно указал пальцем на место рядом с собой, и она неохотно тоже присела.

– Ну, это две стороны долины, а это ряды, соединяющие корпуса построек по обеим сторонам. Я сделала вокруг корпусов узкие дорожки. А вот высокие внутренние стены. Здесь будет много всевозможных растений вокруг, так что образуется ряд маленьких тенистых двориков, в мавританском стиле, понимаете?…

Саманта взглянула на узкое смуглое лицо рядом с ее лицом, но оно ничего не выражало, и она продолжила:

– Вы должны – имею в виду, я бы так сделала – использовать воду. Надо иметь запасную цистерну, насос, конечно встроенный у края холма, вот здесь. – Она указала пальцем на конкретное место склона, но глаза Рауля не отрывались от чертежа. – И я бы пустила эту воду по склону холма, так чтобы образовались маленькие прудики и ручьи среди скал.

– А это что? – Худой палец указал в центр чертежа.

– О, это рыночная площадь, опять же мавританская. – Она искоса посмотрела на Рауля. – Здесь может быть облицованная плитками беседка – эти зеленовато-синие плитки так хороши! – фонтан, мощеный внутренний двор, маленькие таинственные аллеи среди деревьев и кустарников.

– А это?

– О, это место, где мы теперь сидим. Здесь будет большой пруд, как оазис. Мы сохраним…

– Мы? – Он вопросительно поднял брови.

– Нет, я имею в виду… – она покраснела, – я бы сохранила эти пальмы и, конечно, добавила бы еще ряды бамбуков. А эти бунгало, там, – на этот раз он посмотрел наверх, где стояли полузаконченные здания, – я бы поставила их балконы на сводчатые опоры и устроила перед ними еще один пруд…

Его взгляд опять буравил ее.

– Ну, вот что бы я сделала, – закончила Саманта, улыбнулась и встала, отряхивая от песка джинсы.

– Кем вы работаете?

Она не смогла удержать смущенной улыбки.

– Я дизайнер, во всяком случае, овладеваю искусством оформления на практике.

– Понятно, значит, все это не просто так.

Он прислонился к дереву, внимательно наблюдая за девушкой. Раздраженная его испытующим взглядом, она ответила резко:

– Не говорите мне ничего! Вы один из тех мужчин, которые не одобряют женщин, делающих карьеру. По-моему, вы считаете, что место женщины на кухне, в спальне и детской.

– Нет, – ответил он без улыбки. – Я так не считаю.

– О! – Она посмотрела на него в замешательстве, но сразу же овладела собой. – Вы удивляете меня, сеньор.

– Понимаете, сеньорита, – он слегка передразнивал ее, – в моем положении я могу позволить себе держать на кухне и в детской обслуживающий персонал.

– Я знаю, что можете. – Она уже ругала себя за то, что вступила в этот спор.

– Какое у вас образование?

– У меня диплом проектного института в Манчестере.

– Какие-нибудь заказы вы уже получили?

– Ну, не особенно много для первого года. – Она улыбнулась. – Я, главным образом, заставляла своих родных и друзей разрешить мне перепланировать их внутренние дворики и сады.

– Вы хотите сказать, что уговаривали их делать по-вашему? – В его голосе звучала ирония.

Она посмотрела на него холодно.

– Может быть, и так, но все были довольны результатами. Во всяком случае, с того времени я стала больше работать. Сделала проект садово-паркового комплекса для большой компании, конечно, совместно с другими проектировщиками.

– Вы могли работать с другими людьми? Удивительно.

– И только сейчас, – она сделала вид, что не заметила насмешку, – закончила проектировать парк для нового отеля в Оксфорде.

– В Оксфорде! И его одобрили?

– Думаю, что да. – Она сделала язвительную мину. – Насколько я знаю, мне дали бы знать, если бы моя работа не подошла.

– Да, пожалуй, – сказал он сухо. – Хорошо, пойдем.

– Куда? – спросила она со страхом.

Он снова нахмурился.

– На виллу, конечно, обедать. Куда же еще?

– Нет, я бы лучше осталась здесь, на открытом месте, поближе к рабочим, которые сейчас отдыхают под тенью деревьев, вон там. Здесь, где я в безопасности от…

– Вы невыносимы! – перебил Рауль девушку, еле сдерживая гнев. – От вас только и слышишь: нет, нет!

– Я же не навязываюсь…

– Почему бы хоть раз не улыбнуться и не сказать: конечно, Рауль, да, перестаньте сражаться со мной. Но ведь я не перестану. Потому что, если когда-нибудь перестану воевать с вами, то могу в вас влюбиться, и очень сильно, а это именно то, что я не намерен делать.

Эти слова до того поразили Саманту, что она могла только изумленно смотреть на этого странного потомка мавров.

– Ну! – сердито зарычал он. – Нет ответа?

– Я… – Она с трудом сдерживала волнение и, не найдя что сказать, пролепетала неуверенно: – Да, нет ответа.

– О! – Его свирепое рычание прекратилось, и он продолжал, как бы рассуждая сам с собой: – Что она делает со мной, эта Саманта Браун! Невероятно! Все люди одинаковы, все состоят из воды, крови, костей, мускулов. И в то же время никогда в истории этой планеты не было другой Саманты Браун. Я клянусь в этом!

– Конечно нет. – Она отбросила назад свои ярко-медные кудри. – Я уникальна.

– Надеюсь.

Рауль поднял руку и слегка прикоснулся к ее лицу, потом провел пальцами по губам, щекам, потрогал кончик прямого маленького носа, будто исследуя его, словно никогда раньше не прикасался к женскому лицу.

Саманта стояла как оглушенная, приоткрыв рот от изумления. Рауль, хмурый, заглянул ей в глаза и встретил ее завороженный взгляд. Его пальцы успокоились. Они продолжали смотреть друг на друга, и ее сердце бешено колотилось. Наконец он медленно опустил руку и, повернувшись, зашагал по узкой дорожке.

Рауль ожидал ее на широкой террасе виллы, сидя в кресле и нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику.

– Мы здесь будем обедать? – спросила она, поднявшись по мраморным ступеням. – Мы…

– Обедать? О, позднее. Пойдемте со мной. – Хозяин встал и провел гостью через большую гостиную в комнату с плотно закрытыми ставнями. Он открыл их, распахнув широкие окна, за которыми открывалась величественная панорама изумрудного моря. Широким жестом испанец обвел комнату: – Это мой кабинет. Вот только бываю здесь редко.

– Красивый вид, но…– "Зачем вы меня сюда привели? " – хотела она сказать, но Рауль уже двигал к окну письменный стол красного дерева. За ним последовал громадный вращающийся стул, такой же, как в кабинете в замке. Он вытащил пачку бумаги, потом положил на стол ручки и карандаши.

– Садитесь.

– Но…

Схватив Саманту за локти, он насильно усадил ее.

– Я хочу, чтобы вы сделали чертеж перспективы местности под строительство. Это для вас не проблема, – добавил он спокойно. – Вы уже составили план там, на песке.

– Но… – попыталась она возразить. – Я… – Что-то случилось с ее голосовыми связками. Саманта прочистила горло. – Я не понимаю. Вы ведь уже, наверное, наняли ландшафтного архитектора?

– Да, – ответил он хмуро. – Даже двух. Первого я уволил три месяца назад… – он сделал паузу, и Саманта поняла, что за этим последует, – а второго сегодня утром.

– Но почему? – Ее сердце забилось быстрее. – Вы, я думаю, не заказали бы эту работу некомпетентным людям.

– Они не были некомпетентными, просто не видели всего так, как вижу я. У обоих оказались слабые чертежи – технически правильные, без сомнения, но такие можно использовать для чего угодно. – Он указал на кучу бумаг в мусорной корзинке. – Я порвал это у них на глазах.

– Понимаю. – Саманта посочувствовала своим незадачливым коллегам.

– Поэтому я прошу вас сделать черновой проект. Сейчас.

– Но это невозможно! – Саманта смотрела на неожиданного заказчика с ужасом. – На проект у меня уходят недели, иногда месяцы.

– Глупости. Вы достаточно хорошо сделали его там, внизу.

– Да, но…

– Но что? – требовательно воскликнул он.

– Вы должны понять, что одно дело – играть в детские игры на песке и совершенно другое – сделать чертеж на бумаге, да еще под вашим придирчивым взглядом.

– Я не придирчивый. Просто знаю, чего хочу, и не терплю, когда другие этого не понимают.

Нет, думала Саманта, я не могу этого делать и не буду. Вспомнив выражение его лица, когда он подошел к ней на берегу, она снова сжалась от страха.

– Нет, об этом не может быть и речи. Я недостаточно опытна…

Гонсалес искоса бросил на нее хитрый взгляд.

– Это уникальная Саманта Браун говорит мне, что отказывается ответить на вызов? Что она трусит?

Не в силах встретиться с этим плутом взглядом, девушка щелкнула ногтем по краю стола.

– Дорогая, – его голос перешел в мягкое мурлыканье, – я знаю, что вы боитесь меня. – Она напряглась, все еще не поднимая глаз. – Но рассматривайте меня просто как любого другого потенциального клиента.

– Да это в сто раз труднее, чем все, с чем я когда-либо сталкивалась!

Тем не менее он прав, черт возьми! Она боится его. Боится его взгляда, от которого скачет пульс, боится того непреодолимого желания, которое вспыхивает в ней, когда она смотрит на его стройную фигуру. Вот и сейчас, когда он склонился над ней, опираясь на стол… Нет, она должна продолжать борьбу.

– Я не боюсь вас, – возразила Саманта, поднимая на испанца решительный взгляд, в ответ на который он насмешливо поднял брови. – Просто не хочу, чтобы вы бросили меня в подземную темницу, если вам не понравится мой чертеж.

– О, есть много других способов выразить свое неодобрение, уверяю вас, – ответил он мягко. – На самом деле вы не можете смириться с фактом, что у кого-то более сильная воля, чем у вас. Но вы покоритесь мне, это неизбежно. И будет гораздо лучше, если это произойдет раньше.

Рауль отошел от стола.

– Вы останетесь здесь, пока не сделаете по крайней мере несколько предварительных набросков. И чтобы быть уверенным в результате, – он стоял уже у двери и вытаскивал ключ из замка, – я запру вас здесь.

– Не надо! – Саманта приподнялась и сразу же бессильно опустилась на кресло. – Вы не можете этого сделать! – завопила она.

Он пошлепал ладонью по двери.

– Как видите, могу. Когда закончите, постучите, и вас освободят.

– А как с обедом? Я есть хочу! – крикнула она ему вслед, но дверь уже закрылась.

6

Девушка вскочила и толкнула кресло так, что оно закрутилось вокруг своей оси. Наконец остановилось, и Саманта села, устремив на море глаза, такие же непокорные, как морская стихия в штормовые дни.

Какое нахальство, какая наглость у этого человека! Ничего удивительного в том, что племянница убежала от него. Если у этой девушки есть разум, она еще долго будет в бегах.

Нахмурившись, Саманта смотрела на множество ручек и карандашей, словно не понимая, зачем они здесь. Был ли он когда-нибудь женат? Конечно нет. Да ни одна женщина, даже за самую роскошную жизнь, какую может предложить Гонсалес, не пожертвует своей независимостью. Даже ради богатств этого тирана! Не зря он оправдывался вчера, что никогда не спал в своей постели с женщиной.

Она яростно гнала от себя образ этого человека, но ничего не могла с собой поделать. Вновь и вновь возникало желание завоевать его любовь, оказаться в его объятиях… Но ради этого надо во всем потакать ему, прислушиваться ко всем его указаниям – что носить, что делать, чего не делать, как и о чем думать. Конечно же, нет. О, некоторые женщины могут считать иначе, но она, Саманта Браун, – никогда.

Девушка смотрела на кипу чистой бумаги перед собой. Конечно, она может сидеть здесь, положив ноги на стол, и ждать, пока он милостиво соизволит отпереть дверь. Но при мысли о его возможной реакции ее дух дрогнул. А кроме того, подумала она, глядя на великолепный пейзаж за окном, какой это вызов Раулю – создать красоту из хаоса и грязи и ошеломить своим дарованием. Впрочем, она уже достаточно хорошо знала его, чтобы быть уверенной в том, что его нелегко поразить.

Но даже если так… Положив перед собой лист бумаги, она взяла карандаш и забыла обо всем на свете…

Дверь тихо открылась, и Рауль приблизился к столу. Она с раздражением посмотрела на него.

– Уходите, я не закончила.

– Все, наработались, по крайней мере сегодня. – И он вынул у нее из руки карандаш.