«Сэм с детства мог превзойти любого во всем, что привлекало его внимание. Думаю, он просто родился таким. Когда он в детстве занимался доставкой газет, у них там было соревнование. Не помню уже, какие были призы, может, долларов 10, кто знает. Он победил в соревновании, потому что стучал в каждую дверь, предлагая подписку на новые издания. И он знал, что победит. Дело в том, что у него просто-напросто такой характер. Я могу объяснить это лишь тем, что Сэму передались по наследству многие черты нашей матери».
 

БАД УОЛТОН

 
      Я не знаю, что именно побуждает личность к честолюбивым стремлениям. Знаю одно: с тех пор как я сделал свой первый шаг, энергии и честолюбия во мне было хоть отбавляй. Полагаю, что мой брат, вероятно, прав: наша мать питала по отношению к своим детям крайне честолюбивые замыслы. Она много читала и к образованию относилась с большой любовью, хотя самой ей не слишком много его досталось. Она отучилась в колледже один год, а потом бросила учебу и вышла замуж. Быть может, именно поэтому она с самого начала решила, что я должен учиться в колледже и достичь чего-то в этой жизни. Она умерла молодой, от рака, и это - одно из самых больших несчастий в моей жизни. Мама скончалась как раз тогда, когда наши дела в бизнесе пошли в гору. Видимо, моя мать владела исключительным даром убеждения, потому что я очень серьезно относился к ее словам, когда она говорила мне, что я должен всегда стараться делать все в полную силу, чтобы достичь самых лучших из возможных результатов, чем бы я ни занимался. Вот почему я всегда и делал все, что мне было интересно, вкладывая в это истинную страсть, кое-кто называет ее одержимостью, к победе. Я всегда ставил себе планку предельно высоко, устанавливая для себя невероятно высокий личный счет очков.
      Помню, даже в раннем детстве, которое я провел в Маршалле, штат Миссури, я уже был честолюбив. Несколько лет подряд я был старостой класса. Играл в футбол, бейсбол и баскетбол с другими детьми, а летом занимался плаваньем. Дух соревнования был во мне настолько силен, что, вступив в Маршалле в ряды бойскаутов, заключил пари с другими мальчишками на то, кто из нас первым получит степень Орла. Прежде чем я получил эту степень в Маршалле, наша семья переехала в небольшой городок Шелбина, штат Миссури, с населением около 1500 жителей. Однако пари я выиграл, получив степень Орла в тринадцать лет и став на то время самым юным Орлом в истории скаутского движения штата Миссури.
      ИЗ ГАЗЕТЫ «ШЕЛБИНСКИЙ ДЕМОКРАТ», ЛЕТО 1932:
      «Благодаря своей тренированности, приобретенной в рядах бойскаутов, Сэмми Уолтон, 14-летний сын мистера и миссис Уолтонов из Шелбины, спас жизнь Дональду Петерсену, малышу профессора и миссис Петерсонов, когда тот, в четверг, во второй половине дня, тонул в Солт Ривер…»
      Говорят, я спас ему жизнь. Может, это так, а может, и нет. Газеты любят раздувать такие истории. Но из воды я его, по крайней мере, вытащил. Воспоминания о подобных случаях из детства помогают мне понять, что я всегда был очень деятельным, и эта особенность сыграла очень важную роль в истории «Уол-Март». Честно говоря, мне несколько неудобно говорить о подобных «подвигах», так как может сложиться впечатление, что я хвастаю или пытаюсь изобразить из себя этакого героя. Это особенно беспокоит меня потому, что мне уже давным-давно известно: всякая показуха, всякая игра на публику - определенно не тот путь, который ведет к созданию эффективной организации. Один человек, жаждущий славы, немногого достигнет. Все наши достижения в «Уол-Март» - результат работы коллектива, сплоченного для достижения общей цели, работы в команде. Этому я обучился еще в детстве.
      Игра в команде началась для меня в пятом классе, а папа моего приятеля собрал нас в кучу и создал футбольную команду. Мы играли против других городков, таких как Одесса, Сиделия и Ричмонд. Командные виды спорта стали важной частью моей жизни на продолжении всего обучения в средней школе, да и в колледже тоже. Ко времени нашего переезда в Шелбину у меня был более обширный опыт игры в футбол, чем у большинства других учеников девятого класса, так что мне было по силам играть в команде в качестве запасного полузащитника. Я все еще был щуплым, весил около 130 фунтов, но многое знал о том, как ставить блоки, отбирать мяч и бросать его, а так как я старался во всем быть лучшим, то заслужил право быть причисленным к команде и носить ее инициалы.
      Потом мы снова переехали, на этот раз в Колумбию, штат Миссури. Здесь, в средней школе Хикмен, я погрузился в самую гущу дел. Не было, кажется, ничего, чем бы я ни занимался. Меня нельзя было назвать одаренным, однако я упорно трудился и попал в список лучших учеников. Я был председателем ученического совета самоуправления и активно участвовал в работе множества клубов по интересам, в частности в клубе ораторского искусства, и был избран Самым Разносторонним Мальчиком.
      Я обожал спорт. В это трудно поверить, но я говорю правду: за всю свою жизнь я никогда не играл в футбольном матче, который завершился бы поражением. Дело, несомненно, было в том, что мне просто везло.
      Думаю, что привычка считать очки научила меня ждать победы, идти в тяжкий бой, всегда рассчитывая на нее. Много лет спустя мне кажется, что Кмарт и другие наши конкуренты превращались в моем сознании в наших противников по спортивному чемпионату 1935 года. Мне никогда не приходило в голову, что меня могут победить. Я ощущал это почти как свое право на победу. Зачастую такой образ мыслей бывает весьма похож на этакое пророчество ради самоуспокоения.
      Играя в качестве полузащитника в школьной команде «Кьюпайз», которая являлась непобедимым чемпионом штата, я уже был достаточно широко известен в Колумбии, где находится Университет штата Миссури. Так что моя школьная карьера как-то сама по себе продолжилась обучением в колледже. Большая часть мужских студенческих организаций была предназначена для детей из более состоятельных семей, и обычным путем мне туда было бы не попасть. Однако меня приняли в члены одного из них в спешном порядке, невзирая на то, что я был парнишкой из маленького городишки, и я сам выбрал лучшую. А выбрал я «Бета Тета Пи», так как это было лучшее студенческое общество, вот уже долгие годы лидирующее в университетской атлетической лиге.
      На втором курсе члены «Беты» сделали меня старшиной по набору новых кадров. Так что я купил себе старый-престарый «форд» и в то лето исколесил на нем весь штат, беседуя с потенциальными кандидатами. В те дни я был так переполнен духом соперничества и честолюбием, что даже тешил себя мыслями о том, что однажды стану президентом Соединенных Штатов.
      Из целей же более реальных я избрал стремление стать президентом университетского студенческого совета самоуправления. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы сообразить, что к лидерству в студенческом городке ведет очень простой путь: надо первым заговаривать с теми, кто идет по улице, не дожидаясь, пока они обратятся к тебе сами. Именно так я и сделал, используя для бесед с людьми время, когда разносил газеты. Я всегда смотрел вперед и заговаривал с тем, кто шел по направлению ко мне. Если я был с ним знаком, то окликал его по имени, если же нет - все равно начинал говорить. Вскоре я уже был знаком, вероятно, с большим числом студентов, чем кто-либо иной во всем университете, а они тоже узнавали меня при встрече и относились ко мне по-дружески. Я выставлял свою кандидатуру на все должности, какие только мне подворачивались. Меня избрали президентом почетного общества старшекурсников, членом правления моего студенческого объединения и президентом старшего курса. Я был капитаном и президентом «Ножен и клинка», элитной военной организации Службы подготовки офицеров резерва.
      ИЗ СТАТЬИ, ОЗАГЛАВЛЕННОЙ «ЖИВЧИК УОЛТОН» В ГАЗЕТЕ СТУДЕНЧЕСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ, 1940 г:
      «Сэм - один из тех редких людей, кто знает по имени каждого дворника и привратника, передает подносы в церкви, обожает участвовать в различных организациях… Лидерская жилка Сэма стала источником множества шуток. Из-за его военной формы его прозвали «Маленьким Цезарем», адолжность председателя общества по изучению Библии обернулась для него кличкой «Дьякон».
      Когда я жил в Миссури, меня тоже избрали председателем подобного общества, сформированного из студентов из колледжей Миссури и Стивенса. Подрастая, я всегда посещал церковь, а каждое воскресение -воскресную школу. Это было важной частью моей жизни. Вряд ли я сам по себе был таким уж религиозным, однако церковь всегда казалась мне чем-то важным. Само собой разумеется, мне нравилось бороться зараз-личные должности во время учебы в колледже. Но если не считать любительского политиканства в городском совете долгие годы спустя, я действительно оставил все свои амбиции касательно выборных должностей там, в моей студенческой юности.
      В июне 1940 меня должны были выпустить из Университета Миссури с дипломом по бизнесу, и, кажется, я еще никогда за всю свою жизнь не трудился с такой самоотдачей. Энергия во мне всегда так и бурлила, но усталость все же брала свое. Начиная со средней школы, я сам зарабатывал все свои деньги и всю одежду покупал себе сам. Так продолжалось и в колледже, вот только список расходов пополнился платой за обучение, еду, членскими взносами в студенческое общество и расходами на свидания с девушками. Папа с мамой с радостью помогали бы мне, если бы только у них была такая возможность, но учился я во времена Депрессии, и у моих родителей вообще не было никаких свободных денег. Мне пришлось продолжить свою работу по доставке прессы и в колледже, так же, как в средней школе. Я добавил несколько новых маршрутов, нанял нескольких помощников и превратил доставку газет в весьма прибыльное дело. Я зарабатывал 4-5 тысяч в год, а это в конце Депрессии были действительно немалые деньги.
      В дополнение к доставке газет я еще подрабатывал официантом, а также возглавлял команду спасателей, дежуривших в плавательном бассейне. Как видите, парень я был очень занятой, так что Вам станет понятно, отчего мое пресловутое уважение к деньгам отнюдь не исчезло. Однако сейчас, когда я должен был вот-вот получить диплом об окончании колледжа, я был готов отказаться от этой рутины и преисполнен жажды повидать мир и добиться высот в настоящей работе.
      Впервые я узнал о возможностях розничной торговли в 1939 г., когда наша семья переселилась, и нашим соседом стал некто Хьюг Мэттингли. Начав с профессии парикмахера в Одессе, штат Миссури, он продолжил ее таким образом, что вместе со своими братьями начал создавать сеть розничных универсальных магазинов, число которых к тому времени как мы с ним познакомились, достигло примерно шестидесяти. Я вел с ним разговоры о торговле, о том, каким образом нужно ею заниматься и о том, что ему это занятие пошло на пользу. Он проявил ко мне интерес и позже даже предложил мне работу.
      Однако я в те дни никогда не думал всерьез о том, чтобы применить свои силы в розничной торговле. Честно говоря, я был уверен в том, что собираюсь стать страховым агентом. В школе я дружил с девушкой, отец которой был очень успешным агентом «Дженерал Американ Лайф Ин-шуренс Компани», и мы с ним вели беседы о его бизнесе.Мне тогда казалось, что он зарабатывает все деньги, какие только есть в мире. Заняться страховым делом казалось мне само собой разумеющимся, так как я думал, что смог бы успешно торговать страховыми полисами. Явсегда мог продать все что угодно и занимался этим делом с раннего детства. Будучи совсем маленьким мальчиком, я продавал журнал «Либерти» по пять центов, а затем перебросился на «Вуменз Хоум Компаньон», когда он стал выходить, и стал продавать его по десять центов, поняв, что стану зарабатывать вдвое больше денег. С девушкой той мы порвали, однако свои грандиозные планы я не оставил. Я думал получить диплом и продолжить учебу в Уортонском финансовом институте в Пенсильвании. Однако с течением времени понял, что даже если продолжу подрабатывать таким же образом, каким подрабатывал на протяжении всех лет, проведенных в колледже, го все равно мне не хватит средств на учебу в Уортоне. Вот почему я решил пока остановиться на достигнутом и нанес визит двум людям, занимавшимся набором кадров для компаний, прибывшим в студенческий городок. Оба предложили мне работу. Я принял предложение от «Джей Си Пенней» и отверг предложение «Сирз Роубак». Сейчас я понимаю простую истину: я пошел в розничную торговлю потому, что устал и жаждал нормальной работы.
      Уговор был простым: явиться в магазин «Джей Си Пенней» в Дес Мойнсе, штат Айова, три дня спустя после получения диплома, то есть 3 июня 1940 г., и начать работать в качестве менеджера-стажера. Зарплата - 75 долларов в месяц. С этого дня я и начал работать в рознице и, исключая недолгий период службы в армии, не покидал ее последние пятьдесят два года. Быть может, я родился, чтобы стать торговцем, возможно, так мне было на роду написано. Я ничего не знаю о таких вещах. Но вот что я знаю точно: розничную торговлю я полюбил с самого начала и остался верен этой любви до сегодняшнего дня. И не потому, что все у меня шло само собой, легко и просто.
       Яуже говорил, что продавать я умел. И что мне это очень нравилось. К несчастью, писал я как курица лапой, почерк у меня был ужасный. Хелен говорит, что во всем мире насчитывается не более пяти человек, которые могут разобрать мои каракули (она к их числу не принадлежит). Именно это и стало причиной некоторых осложнений в моей новой работе. У «Пенней» в Нью-Йорке работал некто Блейк, который ездил по всей стране, занимаясь аттестацией персонала, проверкой работы магазинов и вообще всякой всячиной. К нам он наведывался с похвальной регулярностью. Я помню, это был здоровенный детина, ростом больше шести футов, всегда одетый с иголочки, в лучшие костюмы, рубашки и галстуки, какие только продавались в «Пенней». Как бы то ни было, он ужасно расстраивался, видя, какими каракулями я заполняю бланки продаж и как неправильно веду кассовую книгу. Я никак не мог заставить себя вынудить нового покупателя ждать, пока я не заполню всех бумажек на то, что уже продал предыдущему. Следует признать, что это вносило некоторую путаницу.
      «Уолтон, - говорил мне Блейк, навещая Дес Мойнс, - я уволил бы Вас, если бы только Вы не были таким хорошим продавцом. Может быть, розница - просто не Ваше призвание».
      К счастью, я нашел защитника в лице директора своего магазина, Дункана Мэджорса, умевшего всех заразить своей энергией, который более всего гордился тем, что обучил для фирмы «Пенней» больше менеджеров, чем кто-либо еще в стране. У него были собственные методики, и на своей должности он достиг немалых успехов. Его секрет заключался в работе с половины седьмого утра до семи - девяти часов вечера. Все мы хотели стать такими же менеджерами, как он. По воскресеньям мы не работали, и собирались у него дома. Нас было человек девять, всемужчины, и говорили мы, конечно же, о розничной продаже, однако не чурались и игры в настольный теннис или карты. Так что на самом деле работал я тогда без выходных. Помню, в одно из таких воскресений Дункан Мэджорс, только-только получив от фирмы чек на свои годовые премиальные, разгуливал по своему дому, размахивая им. Чек был на 65 000 долларов, что чрезвычайно впечатляло нас, мальчишек. Мой глубокий интерес к розничной продаже возник под влиянием именно этого человека. Он был действительно хорош. Ну и, конечно же, особо приятным и волнующим событием было посещение нашего магазина самим Джеймсом Кэшем Пеннеем. Он не столь часто посещал свои магазины, как это делаю сейчас я, но в курсе дел находился постоянно. Я до сих пор помню, как он учил меня искусству упаковки и увязки товара, как заворачивал его, используя при этом минимум шпагата и бумаги, однако пачка при этом получалась весьма приятной на вид.
      Я работал в «Пенней» около полутора лет, и эта фирма действительно была, насколько я это понимал, «кадиллаком» в своей отрасли. Однако даже тогда я бдительно следил за конкурентами. На перекрестке, где был наш магазин, кроме него были еще два, так что в обеденный перерыв я бродил по магазинам «Сирз» и «Йонкерс», чтобы посмотреть, что там у них новенького.
      Однако к началу 1942 наступило военное время, и меня ожидала отправка за моря, чтобы и я мог внести свою лепту в военные действия. Но армия подготовила мне большой сюрприз. Оказалось, что у меня небольшие неполадки с сердцем, в действующую армию я не гожусь. Это несколько вывело меня из себя, а поскольку я постоянно ждал призыва на альтернативную службу, и призвать меня могли в любой момент, то я уволился из «Пенней» и направился на юг, в окрестности Тулсы, с некой смутной идеей насчет того, чтобы взглянуть, что представляет собой нефтяное дело. Вместо этого я получил работу на большом пороховом заводе фирмы «Дюпон» в городке Прайор за пределами Тулсы. Единственное место, где мне удалось поселиться, располагалось поблизости, в Клэрморе. Именно там, апрельским вечером, в кегельбане, я впервые встретился с Хелен Робсон.
      ХЕЛЕН УОЛТОН:
      «Я пришла туда на свидание с другим парнем и впервые в жизни играла в кегли. И только я запустила шар и вернулась на свое место (там были такие старомодные деревянные театральные кресла) как Сэм, перебросив ногу через подлокотник одного из них, улыбнулся мне и игриво поинтересовался: - Мы не встречались с Вами раньше? - Тут мы выяснили, что он пришел на свидание с девушкой, знакомой мне по колледжу. Некоторое время спустя он позвонил мне и попросил номер ее телефона, и, как мне кажется, быть может, даже встретился с нею. Однако вскоре мы с ним уже начали встречаться. Вся моя семья просто влюбилась в него без памяти, и я всегда говорю, что и он настолько же влюбился в мою семью, насколько и в меня».
      Когда мы с Хелен встретились, и я начал ухаживать за ней, то ощутил, что на этот раз влюбился всерьез. Она была прехорошенькой, умной и образованной, честолюбивой, своенравной и обладала больтой силой воли. У нее были собственные планы и идеи. Она, так же, как и я, занималась спортом, обожала прогулки на свежем воздухе и энергия била из нее через край.
      ХЕЛЕН УОЛТОН:
      «Я всегда говорила своим родителям, что собираюсь выйти замуж за человека, наделенного особым видом энергии и напористостью, желанием достигнуть успеха. Я определенно нашла того, кого искала, но сейчас иногда смеюсь и говорю, что, пожалуй, все же слегка перестаралась».
      В то же самое время, когда мы с Хелен полюбили друг друга, меня, наконец, призвали в армию. Из-за неполадок с сердцем о боевых действиях мне нечего было и мечтать, однако все же я мог служить в чине младшего лейтенанта. К тому времени как я ушел в армию, два вопроса я для себя уже решил окончательно: я знал, на ком хочу жениться, и знал, чем хочу зарабатывать себе на жизнь. Розничной торговлей. Примерно год спустя после моего призыва мы с Хелен поженились. Это случилось в Валентинов день 1943 г., в ее родном городке Клэрморе, штат Оклахома.
      Я не прочь был бы рассказать здесь о героической военной карьере, такой же, как у моего брата Бада, который служил пилотом бомбардировщика в ВМС, на Тихом океане, но мои служебные обязанности сводились к тому, что я, сначала в чине лейтенанта, а затем - капитана, занимался самыми обычными, будничными вещами. Например, надзирал за соблюдением безопасности на самолетостроительном заводе и в лагерях для военнопленных в Калифорнии и по всей стране.
      Мы с Хелен два года прожили на казарменном положении, и когда я в 1945 году вышел в отставку, то знал лишь одно: то, что хочу заняться розничной торговлей. А еще я был уверен в том, что хочу начать самостоятельное дело. Никакого опыта, кроме работы в «Пенней», у меня не было, зато была уверенность в том, что я смогу самостоятельно добиться успеха. Последний мой гарнизон находился в Солт Лейк Сити. И там я ходил в библиотеку и прочитывал каждую книгу по розничной торговле. А еще много свободного от службы времени я проводил в универмаге Церкви мормонов, мечтая о том, что, вернувшись к гражданской жизни, каким-нибудь образом проникну именно в эту отрасль торгового дела. Единственным открытым вопросом оставалось то, где именно мы обоснуем свой семейный очаг.
      ХЕЛЕН УОЛТОН:
      «Мой отец хотел, чтобы мы переехали в Клэрмор, но я сказала ему: - Папа, я хочу, чтобы мой муж был самим собой, а не зятем Л.С. Робсона. Я хочу, чтобы он оставался Сэмом Уолтоном».
      Как я уже упоминал, отец Хелен был очень видным юристом, банкиром и специалистом по ведению сельского хозяйства, а она полагала, что мы с ней должны быть независимы. Я с ней соглашался и считал, что лучшие возможности открываются нам в Сент-Луисе. Как оказалось, мой старинный друг, Том Бэйтс, тоже хотел податься в универсальную торговлю. Тома я знал с раннего детства, еще по Шелбине. Его отцу принадлежал самый крупный универмаг в городке. Мы с Томом жили в одной комнате общежития студенческого общества «Бета Тета Пи» в Миссури. Когда я ушел в армию, то случайно наткнулся на Тома в Сент-Луисе. Он работал в обувном универмаге «Батлер Бразерс». «Бат-лер Бразерс» была фирмой региональной розничной торговли по франшизе и владела двумя торговыми марками: сетью маленьких универсальных магазинчиков «Федерейтид Сторз» и сетью универмагов «Бен Френклин», которые у нас принято было называть «пять с копейками» или «мелочными лавочками».
      У Тома была, как мне казалось, замечательная идея. Мы с ним должны были стать партнерами, каждый из нас должен был вложить по 20 000 долларов и приобрести Объединенный универмаг на Авеню Дель Map в Сент-Луисе. У нас с Хелен было на то время тысяч пять, и я знал, что остальное можно будет взять в долг у ее отца, который всегда очень сильно верил в меня и готов был поддержать меня во всем. Господи, да ведь я чуть было не стал владельцем универмага в большом городе! Но тут вмешалась Хелен, безапелляционно заявив:
      ХЕЛЕН УОЛТОН:
      «Сэм, мы с тобой женаты два года и за это время переезжали шестнадцать раз. Я готова поехать за тобой куда угодно, пока ты не предложишь мне жить в большом городе. С меня достаточно десяти тысяч населения».
      Итак, любой город с населением свыше 10 000 человек был для Уолтонов слишком крупным. Если Вы хотя бы немного знакомы с изначальной «стратегией маленьких городков», благодаря которой «Уол-Март» набирала обороты почти два десятилетия спустя, то поймете, что именно это заявление Хелен определило дальнейшее развитие событий. А еще она была категорически против всяческих партнерских начинаний: они были сопряжены со слишком большим риском. В ее семье были известны примеры нескольких партнерских фирм, завядших буквально на корню, и она намертво стояла на том, что единственный путь -это самостоятельная работа. Итак, я вернулся к «Батлер Бразерс», чтобы посмотреть, что же еще у них для меня найдется.
      А нашелся универмаг сети «Бен Френклин» в Ньюпорте, штат Арканзас, городке, живущем хлопком и железной дорогой, с населением где-то в 7000 человек, расположенном в дельте Миссисипи. Самая что ни на есть глубинка, восточный Арканзас. Помню, как я добирался туда на поезде из Сент-Луиса, все еще в своей военной форме с офицерским походным поясным ремнем, и как я шел не спеша по Фронт-стрит, чтобы подвергнуть этот магазин, магазин моей мечты, беглому осмотру. Его владельцем был парень из Сент-Луиса, и дела у него шли хуже некуда. Он терял деньги и хотел избавиться от этого магазина как можно скорее. Теперь я понимаю, что именно я был тем сопляком, которого «Батлер Бразерс» отправила ему на выручку. Мне было двадцать семь, я был страшно самоуверен, но не знал элементарных правил оценки подобных предложений, так что сразу же увяз в этом деле «по самое не могу». Купил я магазин за 25 000 долларов, пять из которых мы внесли самостоятельно, а двадцать заняли у отца Хелен. Моя наивность по части контрактов и прочих Подобных дел позже сказалась на мне весьма плачевно.
      Однако в то время я был уверен, что у Ньюпорта и «Бена Френклина» громадный потенциал, а я ведь привык намечать себе цели, вот и в тот раз наметил. Цель же состояла в том, чтобы моя мелкая ньюпортс-кая лавочка в течение ближайших пяти лет стала лучшим, самым процветающим универсальным магазином в Арканзасе. Я ощущал в себе талант, достаточный, чтобы достичь этого, я чувствовал, что это можно сделать, так отчего бы и не устремиться вперед? Задаться целью и посмотреть, смогу ли я достичь ее. Даже если у меня ничего и не получится, сами по себе старания - тоже удовольствие.
      Как водится, лишь после того, как мы прикрыли это дело, я понял, что этот магазин был сплошным разорением. При уровне продаж в 72 000 долларов в год, арендная плата составляла 5% этой суммы. Я-то думал, что 5% от суммы продаж это недорого, но, как оказалось впоследствии, о такой высокой арендной плате никто в этой отрасли и слыхом не слыхивал. За аренду столько не платил никто. К тому же у меня был мощный конкурент: через дорогу располагался магазин фирмы «Стерлинг». Там был потрясающий директор, Джон Данем, который ежегодно продавал товаров на 150 000, то есть вдвое больше против моего.
      Несмотря на всю мою самонадеянность, у меня не было ни единого дня опыта заведования универсальным магазином, так что «Батлер Бразерс» отправила меня на двухнедельное обучение в магазине сети «Бен Франклин», расположенном в Аркадельфии, штат Арканзас. После чего я должен был рассчитывать только на себя, а дело свое мы открыли 1 сентября 1945 года. Наш магазин был типичным универмагом старого типа, с торговым залом 50 на 100 футов, выходящим витринами на Фронт-стрит, в самом центре городка, а из его окон виднелись железнодорожные рельсы. В те времена в таких магазинах велись кассовые книги, а за каждым прилавком были проходы для продавцов, которые проводили время в ожидании покупателей. То есть самообслуживания как такового еще не было.
      Мне на самом деле крупно повезло, что я был таким «зеленым» и невежественным, так как именно на собственном опыте пришлось мне познать истину, что осталась со мной на протяжении всех прожитых с тех пор лет: учиться можно у кого угодно. Я кое-чему научился не потому, что читал все публикации о розничной торговле, какие только попадали мне в руки. Мне кажется, что большую часть своих знаний я приобрел благодаря наблюдению за тем, что делает Джон Данэм в магазине, расположенном через дорогу от моего.
      ХЕЛЕН УОЛТОН:
      «Как оказалось, для того, чтобы вести магазин, надо очень многому научиться. Ну и, разумеется, Сэма очень сильно подстегивало наличие конкуренции напротив, т. е. Джона Данэма с его «Магазином Стерлинг». Сэм непрестанно ходил туда и наблюдал за Джоном. Всегда. Он сравнивал цены, смотрел на витрины, наблюдал за тем, что там происходило. Сэм всегда был не прочь поучиться, каким образом можно работать лучше. Не помню подробностей, но помню, что они одно в^емя вели какую-то войну по ценам на плавки. Много позже, когда мы давно уже уехали из Ньюпорта, а Джон вышел в отставку, мы с ним встретились, и он смеялся над тем, что Сэм вечно торчал в его магазине. Однако я уверена в том, что в былые времена это все же несколько удручало его. Ведь до Сэма у Джона и конкурентов-то серьезных никогда не было».
      Очень и очень многому я научился в деле управления делами магазина, пройдя курс занятий для получателей франшизы на марку «Бен Френклин». У них была замечательная рабочая программа для их независимых магазинов, нечто вроде записи курса на тему о том, как управлять магазином. Это было образование в чистом виде. Они разработали свою собственную систему учета с руководствами, где было сказано, что именно делать, когда и каким образом. У них там были ведомости наличных товаров, ведомости отчетности по учету и оплате, ведомости прибылей и убытков, регистры учета, так называемые книжечки «переплюнь вчерашний день», по которым можно было сравнить продажи этого года с прошлогодними на основе ежедневных записей о них. Там были все средства, необходимые независимому торговцу для ведения дела, которым он управлял. У меня не было никакого опыта по части бухучета, не считая занятий в колледже, на которых я тоже отнюдь не блистал, и я вел его по их книге. Честно говоря, я пользовался их системой бухучета еще долгие годы спустя после того, как начал нарушать все их правила во всех иных сферах. Я даже пользовался ею в первых пяти или шести магазинах сети «Уол-Март».
      Эта программа обучения получателей франшизы пришлась весьма кстати такому жаждущему знаний двадцатисемилетнему дитяте, как я. Однако в «Батлер Бразерс» хотели, чтобы мы во всех делах безукоризненно следовали книге. Их книге. Они не давали тем, кто получал от них франшизы, почти никакой свободы действий. Грузы с товаром формировались в Чикаго, Сент-Луисе или Канзас-Сити. «Батлер Бразерс» диктовали мне, каким торговать товаром, почем его продавать и за сколько они продадут его мне. Они говорили мне, что их ассортимент - именно то, чего хочет клиент. А еще мне было сказано, что не менее 80% товара я должен приобретать у них, и если я так и сделаю, то в конце года получу скидку. Если я хотел получить 6 или 7 процентов чистой прибыли, мне говорили, что мне придется тогда нанимать так много помощников и давать так много рекламы… Вот какими по большей части оказывались на деле франшизы.
      В самом начале я действительно пошел у них на поводу и стал вести дела своего магазина в соответствии с их книгой, ведь ничего лучше я просто-напросто и не знал. Однако уже вскоре я начал экспериментировать - дело в том, что я так устроен и всегда проявлял к этому склонность. Прошло совсем немного времени, и я стал работать по своим собственным программам продвижения товаров, а затем начал покупать их непосредственно у производителей.