9

– Самое главное, – сказал мистер Давер, – думаю, вы со мной согласитесь, самое главное, что нас интересует, так это то, что мистер Равини выехал, не заплатив по счету. Я так и сказал позвонившему сегодня утром другу мистера Равини. Самое непонятное во всей этой истории – почему он не заплатил?

Мистер Давер откинулся в кресле и посмотрел на девушку с выражением человека, поставившего перед собеседником неразрешимую проблему. Его поза со сложенными руками вызывала какие-то нечеткие ассоциации.

– То, что он оставил пижаму, кстати, не имеющую ценности, говорит о поспешном отъезде. Вы согласны? Уверен, что так. Не могу себе представить, почему такая спешка. Вы говорили, что он жулик, возможно, он узнал, что за ним следят.

– Но ему не звонили и он не получал писем, – возразила Маргарет.

Мистер Давер покачал головой.

– Это ничего не доказывает. У таких людей есть сообщники. Мне жаль, что он уехал, я надеялся изучить его как представителя определенной группы людей. Кстати, я кое-что узнал про Флака, знаменитого Джона Флака. Вы знаете, что он сбежал из психиатрической больницы? Ваша встревоженность свидетельствует о том, что вы не знали. Я наблюдателен, мисс Белман. Годы работы над предметом моих изысканий развили во мне шестое чувство – наблюдательность, чувство это атрофировано у обычных людей.

Мистер Давер достал из ящика стола длинный конверт и вынул из него несколько газетных вырезок. Разложив их на столе, он показал Маргарет газетный портрет пожилого человека.

– Флак, – коротко сказал он.

Девушку удивил возраст человека; тонкое лицо, седые усы и борода, глубоко сидящие умные глаза не говорили о том, что их владелец является опасным рецидивистом.

– Я заказываю вырезки в агентстве, – сказал мистер Давер. – Вот еще портрет, он может показаться вам интересным. Случилось так, что оба портрета попали ко мне одновременно. Вы согласитесь со мной, если я объясню вам почему. Это портрет человека по имени Ридер.

Мистер Давер был занят, поэтому не видел, что девушка покраснела.

– Умный старый джентльмен, работающий в прокуратуре...

– Он не очень старый, – холодно заметила Маргарет.

– Выглядит он старым, – сказал мистер Давер, и девушка вынуждена была согласиться, что газетный портрет не делал чести оригиналу.

– Этот джентльмен активно участвовал в аресте Флака, и совпадение в том... Вы можете себе представить, в чем заключается совпадение?

Маргарет покачала головой.

– Сегодня он приезжает сюда!

Мисс Белман раскрыла рот от удивления.

– Мистер Ридер прислал сегодня телеграмму, приезжает вечером и просит разместить его. Не случись у нас странного происшествия, я не узнал бы ни имени, ни профессии этого джентльмена и, пожалуй, не дал бы ему комнаты.

Мистер Давер резко поднял голову.

– Вы сказали, что Ридер не очень старый, вы знаете его? Вижу, что знаете. Совпадение еще и в том, что я с нетерпением жду встречи с ним, чтобы поговорить о моем любимом предмете. Это будет праздник души.

– Не думаю, что мистер Ридер будет рассуждать о преступности. Он не любит обсуждать эту тему.

– Посмотрим, – сказал мистер Давер, своим видом давая понять, что он нисколько не сомневается в том, что работник прокуратуры с удовольствием встретится с понимающей аудиторией.

Мистер Ридер прибыл около семи часов. К удивлению Маргарет, он расстался с сюртуком и смешной шляпой, его серый шерстяной костюм был почти щегольским. С мистером Ридером было два солидных, тяжелых на вид дорожных чемодана.

Во время встречи наблюдалось некоторое замешательство.

– Надеюсь, что вы, мисс... Маргарет, не подумаете, что я назойлив. Просто мне необходим... гм... небольшой отдых.

Мистер Ридер совсем не походил на человека, нуждающегося в отдыхе. Наоборот, в отличие от лондонского Ридера, он выглядел деловитым.

– Пройдемте в мой кабинет, – неуверенно предложила девушка.

Мистер Ридер открыл дверь ее кабинета с величайшим уважением. Казалось, что он затаил дыхание, и Маргарет с трудом удержалась от смеха. Однако ей удалось справиться с собой. Когда они вошли в кабинет, Маргарет быстро заговорила:

– Я вела себя по-свински, я хотела написать вам... все получилось так глупо... Я имею в виду нашу ссору...

–Это было недоразумение, – пробормотал мистер Ридер, – я старомоден, вы правы, но старику...

– Сорок восемь лет еще не старость, – возразила Маргарет, – и почему бы вам не носить бакенбарды? Мое поведение непростительно. Женское любопытство, захотелось знать, как вы выглядите без них.

Мистер Ридер поднял руку, он почти развеселился.

– Это моя вина, мисс Маргарет. Я действительно старомоден. Как вы думаете, мой визит в замок Лармес не выглядит нахальством?

Он обернулся на дверь и понизил голос:

– Когда выехал мистер Равини?

Маргарет удивилась.

– Так вы приехали из-за этого?

Мистер Ридер медленно кивнул.

– Я слышал от кого-то, что он был здесь. Когда он уехал?

Маргарет коротко рассказала следователю о ночных событиях, во время ее рассказа лицо Ридера все больше вытягивалось.

– Вы помните, что было до этого? Вы видели его вечером накануне отъезда?

Девушка попыталась припомнить.

– Да, – вдруг вспомнила она, – Равини гулял с мисс Крю, они вернулись довольно поздно...

– С мисс Крю? – быстро спросил Ридер. – Мисс Крю? Это та симпатичная леди, которая играла в крокет на лужайке со священником?

Маргарет удивленно посмотрела на следователя.

– Так вы подошли со стороны лужайки? Обычно гости подъезжают по дороге к парадному входу с портиком.

– Я вышел из машины на вершине холма, – поспешно объяснил мистер Ридер. – В моем возрасте прогулка крайне необходима. Окрестности замка очаровательны. Юная леди, лицо бледное, глаза темные...

Склонив голову немного набок, он внимательно смотрел на Маргарет.

– Так, мисс Крю прогуливалась с Равини... Они были знакомы?

– Не думаю, что Равини встречал ее до приезда сюда.

Девушка рассказала о взволнованном виде Равини, о том, что Ольга плакала.

– Плакала! – повторил мистер Ридер, поглаживая нос. – А после этого вы видели ее? На следующий день она встала поздно, может быть, головная боль?

Маргарет широко раскрыла глаза.

– Именно так. Откуда вы знаете?

Но мистер Ридер не спешил делиться информацией.

– Номер вашей комнаты?

– Четвертый, мисс Ольга живет в пятом.

– Так, а Равини в седьмом, через две комнаты. Куда вы меня поселили? – неожиданно спросил он.

Поколебавшись, Маргарет сказала:

– В седьмой, по приказу мистера Давера. Это один из лучших номеров. Учтите, мистер Ридер, владелец пансионата интересуется криминологией и жаждет поговорить на эту тему.

– Превосходно, – пробормотал мистер Ридер. Выло видно, что мысли его заняты чем-то другим. – Я могу видеть мистера Давера?

Пробили часы. Оказалось, что они беседуют уже довольно долго. Маргарет проводила Ридера в кабинет криминолога. Почему-то на столе в этот раз был полный порядок, сам мистер Давер сквозь очки в роговой оправе изучал бухгалтерскую книгу и вопросительно взглянул на Маргарет.

– Мистер Ридер, – представила она гостя и вышла.

Некоторое время детектив и владелец пансионата с лицом гнома смотрели друг на друга, затем мистер Давер царственным жестом предложил гостю стул.

– Я очень горд, мистер Ридер, – сказал он, низко поклонившись. – Скромный читатель трудов великих умов, которые вы, несомненно, знаете, я счастлив приветствовать того, кто, по моему мнению, является современным Ломброзо. Вы согласны со мной? Вижу, что согласны.

Мистер Ридер посмотрел на потолок.

– Ломброзо? Похоже, что итальянец. Фамилия мне о чем-то напоминает...

Мистер Давер захлопнул не до конца прикрытую ушедшей Маргарет дверь и вернулся на свое место.

– Я рад, что вы приехали, мистер Ридер. Ваш приезд избавляет меня от значительной неприятности. Со вчерашнего утра я все думаю, не следует ли мне обратиться в Скотланд-Ярд, это замечательное учреждение, с просьбой прислать специалиста и разобраться со странным и возмутительным случаем.

Мистер Давер внушительно помолчал.

– Я имею в виду исчезновение мистера Джорджа Равини, постояльца замка Лармес. Он выехал вчера в четыре сорок пять утра и направился в сторону Силтбери.

– Кто видел его?

Житель Силтбери, фамилию его я забыл. Вообще-то я ее и не знал. Я встретил его случайно, когда ходил в город.

Мистер Давер наклонился вперед и по-совиному уставился на Ридера.

– Вы приехали из-за Равини, не так ли? Не надо отвечать, я вижу, что из-за него. Никто не в праве требовать от вас, чтобы вы открыто обсуждали свои дела. Я прав? Думаю, что так.

Мистер Ридер не поддержал высказанного заключения. Он был склонен слушать, что при обычных обстоятельствах вполне бы устроило мистера Давера.

– Вы понимаете, что я хочу избежать скандала, – сказал он. – Надеюсь на вашу сдержанность. Единственное, что волнует меня, так это неоплаченный счет. Это незначительная мелочь по сравнению с тем, во что может вылиться вся история. Вы согласны со мной? Уверен, что так.

Мистер Давер замолчал, и теперь заговорил мистер Ридер.

– Без четверти пять, – задумчиво сказал он, – еще темно, не правда ли?

– Заря могла всходить над морем, – поэтически выразился мистер Давер.

– Шел в сторону Силтбери? С чемоданом? Мистер Давер кивнул.

– Могу я осмотреть его комнату?

– Я ожидал подобной просьбы, это обоснованная просьба. За мной, пожалуйста.

Они прошли через большой холл, в котором находился только джентльмен с внешностью отставного военного, он лишь мельком взглянул на проходящего мистера Ридера. Когда они подходили к широкой лестнице, следователь остановился.

– Очень интересно! – заметил он.

Внимание мистера Ридера могли привлечь самые неожиданные вещи. На этот раз следователь смотрел на огромный сейф, какого он еще не видел в частных домах. Сейф имел шесть футов в высоту и три в ширину, он был установлен под первым пролетом лестницы.

Мистер Давер улыбнулся, когда увидел, что привлекло внимание детектива.

– А, сейф. Я держу в нем свои редкие ценные документы. Он из Франции, великоват для моего скромного заведения, не правда ли? Согласен. Но иногда у нас бывают очень богатые постояльцы. Драгоценности и прочее... далеко не всякий взломщик откроет его, но я пользуюсь всего маленьким ключиком...

Мистер Давер вынул из кармана связку ключей на цепочке, выбрал один, вставил его в замок, повернул ручку и раскрыл тяжелую дверь.

Мистер Ридер с любопытством заглянул внутрь. В сейфе ничего не было, кроме трех маленьких жестяных коробок. Дверь была очень толстая, гладкая изнутри, со стальным бруском, вероятно, для укрепления замка. И еще – эмалированный пол сейфа отличался по цвету от стен. Только наблюдательный человек вроде мистера Ридера мог сразу заметить это. А все-таки для чего этот стальной брусок? Мистер Ридер неплохо разбирался в сейфах.

– Хранилище для сокровищ, – хихикнул мистер Давер, – глядя на него, я чувствую себя богаче. Вы почувствуете это психологически, мистер Ридер!

Наверху лестница переходила в широкий коридор. Мистер Давер открыл ключом дверь с номером 7.

– Это ваша комната, – пояснил он. – Мне кажется, я почти уверен, что ваш визит как-то связан с любопытным исчезновением мистера Равини, выехавшего, не оплатив счета. – Он хихикнул, затем извинился: – Простите, я слишком часто упоминаю о счете, это касается непосредственно меня.

Мистер Ридер вслед за владельцем вошел в большую комнату. Стены от пола до потолка были покрыты панелями, роскошь отделки просто поражала. Мебели было немного, но каждый предмет вызвал бы восхищение знатока. Кровать с балдахином эпохи короля Якова, квадратный иранский ковер, туалетный стол со стулом тоже времен короля Якова...

– Он спал здесь, здесь же мы нашли его пижаму.

Мистер Давер сделал театральный жест, но мистер Ридер уже осматривал окна, одно из которых было приоткрыто. Он высунулся наружу и осмотрелся. Вдали, в тени холмов был виден Силтбери, в домах зажигались первые огни, вид на дорогу закрывал ряд елей. Слева виднелась часть дороги через холм, по которой следователь подъехал на такси. Мистер Ридер вышел в коридор и осмотрел его.

– Прекрасный дом, мистер Давер, – сказал он.

– Вам нравится? Я так и думал! – с энтузиазмом воскликнул радушный хозяин. – Да, замечательный дом. Вам, возможно, покажется странным, что я использую его под пансионат, но, надеюсь, наша милая мисс Белман объяснила вам,

что это мое хобби. Мне не нравится, что на приобретение друзей надо затрачивать усилия. Я живу по-иному: могу позволить себе выбирать постояльцев.

Мистер Ридер рассеянно смотрел на лестничную площадку.

– У вас был когда-нибудь постоялец по фамилии Холден? – спросил он.

Мистер Давер покачал головой.

– Или Веллингтон? Это мои друзья, они могли быть в этих краях лет восемь тому назад.

– Нет, – быстро сказал мистер Давер, – у меня отличная память на фамилии. Можете проверить книги регистрации постояльцев за последние двенадцать лет. У них был какой-то повод для приезда сюда под чужими фамилиями? Вижу, что нет.

В это время дверь в дальнем конце коридора приоткрылась и тут же закрылась. Мистер Ридер, который ничего не пропускал, успел кое-что увидеть.

– Чья это комната? – спросил он. Мистер Давер был искренне озадачен.

– Это, – нервно откашлялся он, – мой номер. Вы видели миссис Бертон, мою экономку, спокойную, почтенную женщину, которой не очень повезло в жизни.

– Да, жизнь полна печали, – банально заметил мистер Ридер, и мистер Давер согласился с ним.

У Ридера было прекрасное зрение, и он, еще не зная экономки, был уверен, что замеченное им симпатичное лицо никак не могло принадлежать почтенной женщине, которой не повезло в жизни. Медленно переодеваясь к ужину, следователь размышлял, почему мисс Ольга Крю не хотела, чтобы ее видели в номере Давера. Естественное и уместное чувство скромности, несомненно. В женщинах мистер Ридер превыше всего ценил скромность.

Он завязывал галстук, когда Давер, вероятно, решивший лично ухаживать за гостем, постучал в дверь и попросил разрешения войти. Он был взволнован и держал в руке газетные нырезки.

– Вы упомянули двоих джентльменов, Холдена и Веллингтона, – сказал он. – Фамилии мне о чем-то напомнили. У меня появилось чувство, что я не знаю их, но знаю о них, вы меня понимаете? И я вспомнил, – я встречал их фамилии в

газетах. – И он помахал вырезками.

Мистер Ридер продолжал завязывать галстук перед зеркалом.

– В этих вырезках? – механически спросил он.

– Как вам, возможно, известно, мистер Ридер, я являюсь скромным учеником Ломброзо и других великих криминологов, превративших изучение ненормальностей в науку. Мисс Белман случайно направила мои мысли на организацию Флака, за последние день-два я раскопал несколько подробностей об этих злоумышленниках. Называются фамилии Холдена и Веллингтона. Эти два детектива отправились на поиски Флака и пропали. Теперь я четко припоминаю подробности их исчезновения. Пропал еще один джентльмен.

Мистер Ридер кивнул.

– А, вы помните! – торжествующе воскликнул мистер Давер. – Конечно же. Адвокат Бигерхорп был вызван кем-то из конторы, и после этого его никто не видел. Могу добавить, – с намеком на юмор добавил он, – что мистер Бигерхорп никогда здесь не проживал. И зачем ему было приезжать сюда, мистер Ридер?

– Не представляю, – спокойно ответил Ридер. – Бигерхорп? Я забыл про него. Он был бы важным свидетелем на процессе Флака, если бы его удалось поймать, гм... Так вы изучаете криминологию, мистер Давер?

– Пытаюсь, – всем своим видом изображая скромность, ответил тот. Неожиданно он понизил голос до хриплого шепота: – Могу я поделиться с вами тайной, мистер Ридер?

– Вы можете говорить мне о чем угодно, – сказал следователь, застегивая жилет, – что угодно. Я готов слушать. В этой замечательной атмосфере, в прекрасном окружении я предпочел бы... гм... сказки или рассказы о привидениях. В вашем замке есть привидения? Привидения – моя специальность. Я арестовал больше привидений, чем любой другой представитель закона. Иногда мне хочется начать писать монументальный труд «Духи, которых я видел, или Путеводитель по миру привидений» в шестидесяти трех томах. Так вы говорили...

– Я хотел сказать, – сказал мистер Давер странным тоном, – что, по-моему, однажды здесь был сам Флак. Я не говорил об этом мисс Белман, но я уверен, что не ошибаюсь. Семь лет назад мужчина, очень представительный, с седой бородой, постучал в дверь около десяти часов вечера и попросился на ночлег. У него было много денег, но это для меня неважно. Обычно я прошу заполнить анкету, но тогда было поздно, холодно, шел снег, и я не мог прогнать путника.

– Как долго он пробыл, – спросил мистер Ридер, – и почему вы решили, что это Флак?

– Потому что он исчез так же, как и Равини, – почти простонал Давер, – рано утром, не заплатив. И он оставил свою пижаму!

Мистер Ридер медленно повернулся и посмотрел на владельца замка.

– Это уже из категории юмористических рассказов, а я слишком голоден для того, чтобы смеяться, – спокойно сказал он. – Когда будет ужин?

В это время прозвучал гонг.

Маргарет Белман обычно ужинала вместе с постояльцами, но за отдельным столом. Она покраснела и почувствовала себя крайне неловко, когда мистер Ридер подошел к ее столу, придвинул стул и потребовал для себя прибор. Каждый из троих постояльцев ужинал за своим столом.

– Некомпанейская публика, – заметил Ридер, разворачивая салфетку и оглядывая зал.

– Как вам понравился мистер Давер?

Д.Г. Ридер мягко улыбнулся.

– Очень забавная личность, – ответил он и рассмеялся, но тут же принял серьезный вид.

– Что-нибудь новое о Равини?

Мистер Ридер покачал головой.

– Я поговорил с привратником, похоже, что это честный и прямой человек. Он сказал, что, придя утром того дня, когда исчез Равини, он нашел входную дверь незапертой. Это говорит о его наблюдательности. Кто такая миссис Бертон? – неожиданно спросил следователь.

– Наша экономка, – улыбнулась Маргарет. – Весьма унылая леди, постоянно намекает, что достойна другой, лучшей жизни, вместо того, чтобы быть заживо погребенной в Силтбери.

Мистер Ридер положил вилку.

– Боже мой! Так это именно та леди, которая знавала лучшие времена? – спросил он.

Маргарет рассмеялась.

– По-моему, она никогда не жила так хорошо, как сейчас. Вульгарна и крайне необразованна. Счета, которые проходят через ее руки, вызывают страх и удивление. Но если серьезно, миссис Бертон могла когда-то жить роскошнее. В первый же день моего пребывания здесь я вошла по какому-то делу в ее комнату (уже потом я поняла, что расспрашивать ее о делах бесполезно, она никогда не работала с бухгалтерскими книгами) и увидела, что миссис Бертон сидит за столом и любуется собственными руками.

– Руками? – спросил Ридер.

Маргарет кивнула.

– Пальцы ее были унизаны замечательными кольцами, – сказала Маргарет, с удовольствием отметив, что ее рассказ произвел нужное впечатление на мистера Ридера, который с грохотом уронил нож с вилкой на тарелку.

– Кольца...

– Огромные бриллианты и изумруды. У меня захватило дух. Увидев меня, она спрятала руки за спину. А на следующий день рассказала, что получила кольца в подарок от жившей в пансионате актрисы и что они не имеют никакой ценности.

– То-есть, бижутерия, – сказал мистер Ридер.

– Бижутерия? – переспросила Маргарет, в ответ мистер Ридер покрутил головой, что, как она уже знала, означало прекрасное настроение и готовность пошутить.

После ужина мистер Ридер послал за владельцем, которому объяснил, что у него много работы и что ему в номере нужны письменный стол и бумага. Маргарет сначала удивилась, почему он не адресовал заказ ей, поскольку подобными делами ведала она, но потом решила, что следователь просто не знал, кто чем занимается.

– Значит, вы много пишете? – с улыбкой спросил мистер Давер. – Я тоже пишу. Я чувствую себя счастливым, когда держу перо в руке. Когда вам лучше работается – утром или вечером? Что касается меня, то я до сих пор не смог найти ответ на этот вопрос.

– Я буду писать до двух ночи, – сказал мистер Ридер, посмотрев на часы. – Это уже давняя привычка. Я пишу с девяти до двух, потом выкуриваю сигарету, выпиваю стакан молока, кстати, распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне в номер принесли молоко, и с двух до девяти крепко сплю.

Маргарет с некоторым удивлением выслушала сообщение о привычках мистера Ридера. Обычно он уклонялся от разговоров о себе лично и совершенно не рассказывал о своей работе. За всю свою жизнь Маргарет не встречала более сдержанного человека. «Возможно, Ридер разговорился оттого, что находится на отдыхе», – подумала Маргарет. И вообще в этот вечер он выглядел моложе обычного.

Девушка передала поручение постояльца миссис Бертон, но та начала ворчать.

– Молоко? Да, он похож на человека, который пьет молоко. Уж ЕМУ-ТО бояться нечего!

– А почему надо бояться? – резко спросила Маргарет, но ответа не последовало.

– Никто не любит детективов, рыскающих по чужому дому. Я представляла себе детективов другими.

– А кто сказал вам, что он детектив?

Миссис Бертон посмотрела на Маргарет, подумала и мотнула головой в направлении кабинета мистера Давера.

– Он сказал. А я вынуждена сидеть здесь, работать не покладая рук с утра до вечера, когда я могла бы роскошествовать в Париже или другом месте, приказывая слугам... Отвратительно!

За время пребывания Маргарет в замке Лармес это был уже второй припадок раздражительности. Девушке показалось, что в какой-то момент миссис Бертон хотела поделиться с ней своими сокровенными желаниями и воспоминаниями, но потом передумала. У Маргарет не было ничего общего с этой скучной и ужасно вульгарной дамой, у них не было общих интересов и тем для разговоров. Миссис Бертон была плаксивой, она в любой момент могла пустить слезу по поводу неких несправедливостей по отношению к ней...

– Об меня вытирают ноги, – дрожащим от бессильной злости голосом продолжала экономка, – а она относится ко мне хуже всех. Я как-то пригласила ее к себе на чашку чая, и вы знаете, что она мне ответила?

– О ком вы говорите? – спросила Маргарет с любопытством. Ей не пришло в голову, что упомянутая «она» – это Ольга Крю. Трудно было представить себе холодную, утонченную Ольгу ведущей пустой разговор с миссис Бертон за чашкой чая. Но тем не менее, миссис Бертон имела в виду именно Ольгу.

– Ни о ком... Молоко, вы сказали? Я сама отнесу молоко в номер.

Мистер Ридер переодевался в халат, когда прибыло молоко. Слуга уже принес в номер чернила, ручку и другие канцелярские принадлежности; на столе, на самом видном месте лежали две толстые тетради, при виде которых каждый входящий в номер догадался бы о готовности мистера Ридера заняться литературной деятельностью.

Следователь взял поднос из рук женщины и поставил его на стол.

– Замечательный пансионат, миссис Бертон, – начал он, приглашая даму к разговору. – Вы давно здесь?

– Несколько лет, – последовал короткий ответ.

Миссис Бертон подошла к двери и замялась. Мистер Ридер понял, что, несмотря на сдержанность, она готова посплетничать с новым человеком о пустяках.

– У нас не бывает много постояльцев, сэр. Мистер Давер очень разборчив.

– И правильно делает. Кстати, в каком номере живет мистер Давер?

Экономка вышла из комнаты и указала в конец коридора.

– Да, теперь я вспомнил, он мне говорил. Очень удобно. Я видел, как вы выходили из его номера.

– Вы ошибаетесь, я никогда не бываю в его номере, – резко возразила женщина. – Вы могли видеть...

Она остановилась, затем добавила:

– ...кого-то другого. Вы долго будете работать, сэр?

Мистер Ридер подробно повторил рассказ о своих планах на ночь.

– Будьте добры, передайте мистеру Даверу, чтобы меня не беспокоили. Я тугодум, и любое отвлечение прерывает ход... моих мыслей.

Убедившись, что миссис Бертон спустилась по лестнице, следователь запер дверь на замок и защелку.

Он подошел к открытому окну, задвинул тяжелые портьеры, придвинул письменный стол к окну так, чтобы придержать их, и поставил тетради таким образом, чтобы они закрывали свет настольной лампы. После этого следователь быстро переоделся в костюм, лег на кровать, накрылся покрывалом и крепко заснул.

Маргарет Белман подумала, не послать ли слугу в номер мистера Ридера часов в одиннадцать, чтобы узнать, не будет ли каких распоряжений, но потом передумала. И правильно сделала, ибо это нарушило бы его планы поспать до двух ночи и начать неофициальный осмотр здания, или просто быть полным сил для участия в возможных событиях.

Ровно в два часа следователь проснулся и сел на кровати. Из чемодана он достал спиртовку и необходимые принадлежности для приготовления чая. Пока крохотный жестяной чайник собирался закипеть, Ридер принял холодную ванну. К этому времени закипел чайник.

Мистер Ридер был аккуратным, более того, осторожным человеком. Он всегда с подозрением относился к молоку. Ему приходилось возвращаться домой со службы в ранние утренние часы и видеть, как молочники ставят бидоны и бутылки с молоком у дверей домов. Это навело его на мысль, что легкомысленная традиция могла дать злоумышленникам прекрасную возможность устроить массовое отравление населения. Следователь прикинул, что ловкий преступник в течение месяца мог бы значительно уменьшить население Лондона.

Ридер выпил чаю без молока, пожевал печенье, убрал чайные принадлежности. Достав из чемодана шлепанцы на толстой войлочной подошве, он натянул их поверх туфель. Затем достал резиновую дубинку, которая в умелых руках была опаснее ножа. Дубинка поместилась во внутренний карман пиджака. В чемодане оказался резиновый мешочек с двумя слюдяными окошечками и короткой трубкой. Повертев мешочек в руках, мистер Ридер положил его снова в чемодан. Следующим был тупорылый браунинг, на который следователь посмотрел неодобрительно, так как считал, что огнестрельным оружием следует пользоваться только при самых чрезвычайных обстоятельствах.

Затем из чемодана был извлечен кусок бамбука, внутри которого была более тонкая трубка. В принципе это было складывающееся удилище. К тонкому концу удилища Ридер прикрепил маленький электрический фонарик, выключатель его находился на толстом конце, за который обычно держится рыболов. Следователь проверил выключатель, все было исправно. Осмотрев комнату, он выключил настольную лампу.

При дневном свете мистер Ридер, сидящий, скрестив ноги, на кровати, с удилищем в руке, выглядел бы достаточно смешно, но сейчас он был настроен весьма серьезно. К тому же, следователь был один. Покачивая удочкой, он прислушивался к ночным звукам – шелесту листьев, посвистыванию ветра. Звуков, вызываемых деятельностью человека, пока не было.

Прошло примерно полчаса. Неожиданно от двери потянул холодный сквозняк. Было ясно, что дверь открыта, хотя никаких звуков, свидетельствующих о движении замка или задвижки, не было.

Ридер бесшумно протянул удочку в сторону двери, и опустил одну ногу на пол, готовый вскочить или упасть на пол в зависимости от обстоятельств.

Ничто не касалось конца удочки. Ридер затаил дыхание, прислушался... Он знал, что толстый ковер в коридоре поглощает звуки шагов. «Но человек дышит, – подумал мистер Ридер, – дышать бесшумно не всегда удается». Спохватившись, что он сидит слишком тихо, он изобразил легкий храп и бульканье, естественные для человека его возраста.

Что-то коснулось конца удочки. Мистер Ридер включил фонарик, яркий луч света осветил стену в коридоре. Дверь была открыта, но никого не было...