Глава 8

Вернувшись домой, она нашла Гордона в кабинете. Он был задумчив и расстроен. Обычно в это время он уже спал, но на сей раз, против обыкновения, завязал с ней беседу.

— Хорошо провела время?

— Великолепно! Там были все крупнейшие чиновники колоний. Представители аристократического Лондона. Ты, конечно, опоздал на свидание… Она очень злилась?

При других обстоятельствах Гордон не ответил бы на подобный вопрос, но на сей раз смягчился.

— Я опоздал на пять минут… Дама, конечно, была…

— В плохом настроении, — закончила за него Диана. — Видишь, это была дама, я сразу поняла. Гордон, а можно мне увидеть ее?

— Не верю, чтобы она могла тебя заинтересовать, — сказал он, смеясь. — В ней слишком много духовного, интеллектуального.

Диана не почувствовала себя уязвленной.

— Единственной положительной чертой большевизма является то, что он сперва уничтожил интеллигенцию — носительницу духовности, — спокойно сказала она. — Русские народные массы устали смотреть созданные интеллигенцией пьесы и разбираться в ее философских проблемах.

— Мы говорили о книгах и о людях, — заметил Гордон. У него было прекрасное настроение. — А о чем ты беседовала с господами из посольства?

— О чем угодно, но только не о «свободе воли» и «чистом разуме». Мы говорили о торговле, о «доброкачественности» австралийского мяса, как трудно найти хорошую прислугу и о похождениях миссис Картер-Коррилис. Это действительно необыкновенная женщина: она уехала во Францию с третьим секретарем посольства. Они пробыли там всего три дня, но, как выразилась леди Пинфорд, сутки состоят из двадцати четырех часов. Некоторые женщины очень неблагоразумны, но большинство мужчин в таких случаях не отдают себе отчета. Его карьера кончена, хотя он клянется, что они совершили эту поездку ради древней гробницы, найденной на раскопках в Абвиле. Они очень интересуются археологией.

Диана сняла чулки и села у камина греть ноги. Скромный Гордон сел так, чтобы не видеть этого.

— А почему не поверить их объяснению? — задорно спросил Гордон. Секретарь посольства, интересующийся археологией, был ему симпатичен. — Почему, собственно, мужчина и женщина не могут быть связаны научными интересами?

— Посмотрим, что скажет по этому поводу судья. Мистер Картер-Коррилис возбудил дело о разводе.

— А какой мотив он указал? Взаимное расхождение в вопросах археологии?

— Не болтай глупостей, Гордон! Приличие является неписаным законом для общества, а кто не считается с ним, тот не постесняется нарушить и настоящий закон.

Гордон с изумлением посмотрел на нее: Диана была нелогична и непоследовательна.

— Но ты сама не считаешься с приличиями, живя в доме холостяка без компаньонки…

— Это другое дело, мы родственники, — быстро перебила она. — Секретарь посольства не кузен миссис Картер-Коррилис. Тут большая разница. Кроме того, всем известно, что я тебе не нравлюсь.

— Предположим, что это неправда. Но если ты так уверена, почему ты продолжаешь оставаться здесь?

— У меня определенная миссия, — решительно объявила она. Гордон не возражал. Он пожелал ей спокойной ночи и ушел спать, отложив разговор на завтра.

Во время завтрака Гордон сказал Диане:

— Я намерен поехать в Шотландию, где начался сезон охоты на куропаток. — Ему было неприятно лгать ей.

— Чем виноваты бедные птички? — спросила она, посмотрев на него с упреком.

— Ничем, просто в это время на них охотятся. У вас в Австралии ведь тоже бывают охотничьи сезоны?

— Да, но там охотятся на кенгуру, кроликов и диких кабанов. Только варвары стреляют птиц. Хорошее место ты нашел — Шотландию! Это очень далеко, и я буду беспокоиться о тебе. Я сегодня читала о железнодорожной катастрофе недалеко оттуда. Ты, по крайней мере, телеграфируешь мне по прибытии?

— Я буду телеграфировать с каждой станции, — сказал он с сарказмом, но устыдился, видя, что девушка всерьез приняла его слова.

— Я рада этому. Всегда опасаюсь, что с близкими мне людьми произойдет несчастье в дороге. Кстати, ты можешь и не телеграфировать: я сама могу запросить по телеграфу начальника станции и управляющего отеля, где ты остановишься.

Гордон вдруг понял, что попал впросак. Он сожалел, что рассказал Диане о Шотландии. Положение еще более усложнилось. Теперь нельзя было отделаться извинениями или шуточкой. Нужно было найти выход во что бы то ни стало. Гордон строил планы, но затем отбрасывал их. В сердцах он проклинал Элойзу с ее глупой затеей.

Когда Гордон вошел в гардеробную, лакей был занят приведением в порядок костюмов.

— Когда вы были в последнем отпуске, Третнер?

— В апреле, сэр!

— Вам знакома Шотландия?

— Да, я сопровождал туда своих прежних господ на сентябрьскую охоту.

— Прекрасно. Я должен по одному делу совершить поездку, которая должна остаться в тайне от всех, даже от моих друзей. У меня имеются особые причины ехать инкогнито в определенное место, но чтобы все думали, что я не поехал в другое, а именно — в Шотландию. Однако… я не хочу вас затруднять… Вы также не поймете в чем дело.

Третнер не знал, что и предположить, но первый же его вопрос попал в точку.

— Не связана ли поездка с дамой? — почтительно спросил он тихим голосом.

— Нет!

Лицо Гордона омрачилось: опять ложь!

— Чисто коммерческое дело, ничего общего с дамой не имеющее.

— Извините, сэр! — смущенно пролепетал слуга.

— Не будем говорить об этом. Дело вот в чем: мисс Форд боязлива и нервна, поэтому она просит меня телеграфировать ей с дороги время от времени.

— И вы хотите меня послать в Шотландию, чтобы я давал телеграммы? — спросил Третнер, сияя от радости.

Гордон был изумлен его дальновидностью.

— Да. Этим я избегу многих неприятностей. Если телеграммы попадут и в другие руки, то этим будет введено в заблуждение и другое лицо.

Третнер утвердительно кивнул. Он не знал, кого, собственно, подразумевал хозяин. Последний тоже никогда не видел «другого лица», но знал, о ком идет речь. Гордон стал лгать увереннее… он перестал быть щепетильным…

— Только никому ни слова, слышите?

Третнер кивнул. Никогда еще Гордон не видел такой улыбки на его лице.

— Не беспокойтесь, сэр! Я скажу, что получил отпуск, чтобы навестить в Бристоле больную тетю. Как долго это продлится?

— Примерно неделю.

Лакей побежал в людскую.

— Хозяин дал мне недельный отпуск, чтобы проведать тетку. Она опасно больна. Завтра уезжаю, — важно и с достоинством заявил он.

— Вот как? — подозрительно сказала Элеонора. — Наш господин тоже уезжает завтра. Вы, мужчины, ненадежный народ. Мы, женщины, никогда не знаем, как вы к нам относитесь…

Третнер таинственно улыбнулся: он гордился тем, что его могут заподозрить в любовных похождениях.

— Гм… Поживем — увидим, — сказал он.

— Мисс Диана тоже поедет? — спросила кухарка.

— Вы хотите знать, поедет ли она со мной или с господином? — нагло спросил Третнер. — Нет, она не едет с ним, то есть — он не едет с ней, а я его за это не упрекаю. Скажите, пожалуйста, мисс Диана Форд… тоже мне дама!

— Держите язык за зубами, грубиян, — сердито сказала Элеонора. — Не терплю, когда плохо отзываются о ней!

— Вы — женщины — все одного поля ягодки!

— А вы — мужчины — все ветрогоны! Мисс Диана слишком хороша для него. Подозреваю, что у вас обоих — романтические похождения. Что до меня, то можете ехать хоть на Северный полюс. Вы были для меня только эпизодом. Каждая девушка должна иметь опыт… до известного предела. Можете спокойно отправляться к своей обожаемой супруге.

— Я уже сотни раз говорил, что не женат. Мистер Сэльсбери хотел иметь только женатого слугу, и я вынужден был солгать… Он — холостяк, но хотел иметь женатого камердинера, который не флиртовал бы с горничной. А Диана… Темперамент ее погубит!

— Не смейте так выражаться о мисс Диане!

— Не буду о ней говорить, когда передо мной такая несравненная девушка, такая чудная красавица, как вы, Элеонора! — льстил Третнер.

Через несколько минут Элеонора сказала кухарке, что все же он прав в некотором отношении.

Глава 9

Когда Третнер познакомился с Сюпербусом, тот был еще судебным приставом в провинции, налагал аресты на имущество должников, налогоплательщиков и выполнял все те неприятные формальности, которые связаны с такой должностью. Непреложный закон эволюции и прогресса заставил Сюпербуса переехать в Лондон и открыть маленькое бюро в здании треста страховых обществ. На дверях его комнаты появилась дощечка с надписью: «Первый секретарь-осведомитель». Мистер Сюпербус присвоил себе звание детектива и обозначил ее на визитной карточке. Он попросил у директора треста разрешения на право ношения за отворотом пальто соответствующего знака отличия из никеля. Директор отклонил его ходатайство.

Сюпербус, глубоко задумавшись, сидел у открытого окна. Несмотря на прохладную погоду, он был только в легком костюме, так как принадлежал к тем людям с горячей кровью, которые ее боятся холода. Детектив считался закаленным человеком, который ежегодно, в первый день Рождества, купался в реке Гайд-Парка, взломав предварительно слой льда. Каждый год в эту пору его портрет красовался на страницах иллюстрированных журналов.

Его жена, боявшаяся холода и принимающая теплые ванны, вошла в комнату.

— Что с тобой, Джулиус? Ты простудишься! Тебе не надоело бездельничать здесь с утра до вечера?

— Я не бездельничаю, — спокойно возразил он, — а размышляю.

— Это одно и то же, — сказала жена и стала накрывать на стол.

Она с большим уважением относилась к способностям своего мужа, считая его гениальным детективом. Но гордилась им втайне, предполагая, что откровенное признание было бы непростительной ошибкой и нарушением гармонии их брака.

— Хотелось бы знать, о чем ты думаешь?

— Это просто работа мысли.

— У тебя всегда безумные идеи, — сказала она в отчаянии. — Я поражаюсь, почему ты до сих пор не попал на сцену. — Она была убеждена, что сцена является единственным полем деятельности всех гениев.

— «Двойник» действительно является загадкой, хотя я в свое время разрешал и более трудные проблемы.

— Правильно. Уже то, что ты так хорошо починил колодец, говорит о твоих способностях. Так кто же он, этот «Двойник»?

— Мошенник, аферист, паразит, человеческий вампир… Уж я поймаю его!

— И куда смотрит полиция! Разве она не следит за ним?

— Полиция! Ха, ха, ха! Тут она ничего не сможет сделать, матушка! Тот, кто хочет поймать «Двойника», должен быть необычайно умным и хитрым. Он должен изучить все приемы и увертки этого преступника.

— Но, Джулиус, кажется, нет более умного и ловкого детектива, чем ты, — сказала она нежно.

Сюпербус засиял от радости. Он пренебрежительно относился к полиции, как все частные детективы и авторы криминальных рассказов, но не сообщил жене, что фактически только благодаря косвенным сведениям из Скотленд-Ярда узнал о том, что «Двойник» теперь в Лондоне, и мистер Гордон Сэльсбери должен стать его первой жертвой.

После обеда Сюпербус надел пальто и отправился в Чейнэл Гарден. Гордона не было дома, его приняла Диана.

— Я вас знаю… вы мистер…

— Сюпербус.

— Ах, да, вы — римлянин!

Джулиус был польщен и хотел добавить что-нибудь по-латыни, но не знал ни одного слова.

Вместо этого он не без пафоса добавил:

— Нас осталось очень мало!

— Охотно этому верю, — сказала Диана. — Садитесь, мистер Сюпербус. Не выпьете ли чаю? Вы пришли, по-видимому, поговорить с мистером Сэльсбери, но он вернется лишь через час.

— Конечно, не мешало бы поговорить с ним, но это не самое главное, — таинственно заметил детектив. — Я слежу, собственно говоря, за известным лицом.

— За «Двойником»?.. Гордон кое-что рассказал мне. Кто он — этот «Двойник»?

— Да, я слежу за ним, миссис…

— Не миссис, а мисс!

— Пусть будет «мисс», хотя вы выглядите, как барышня, — любезно согласился Сюпербус. — «Двойник», по-видимому, является одним из Дисперадо и родом с запада.

— Из западного Лондона?

— Нет, из западной Америки. Все эти молодцы приезжают к нам оттуда и туда же они удирают от преследования детективов.

Диана с интересом выслушала рассказ Сюпербуса о похождениях преступника, выступающего в роли своих жертв.

— Он один из самых ловких имитаторов в мире. Может выглядеть толстяком и худощавым, высоким и коренастым, молодым и старым. Насколько известно, раньше он был замечательным актером, играл все положительные роли. Великолепно гримируется, слишком ловок и пронырлив для полиции. Лишь специалисты, посвятившие себя изучению криминалистики, могут разоблачить его.

Джулиус обернулся к двери, осмотрел комнату и проговорил тихо:

— Насколько мне известно, мистер Сэльсбери будет его очередной жертвой.

— Вы хотите сказать, что «Двойник» хочет ограбить Гордона Сэльсбери?

Детектив серьезно кивнул.

— Да. Я получил такие сведения.

— Гордон знает об этом?

— Я намекнул ему, но лучше, если он не будет знать всех подробностей. Когда человек знает заранее, что стал объектом внимания преступников, то начинает нервничать и затрудняет слежку за объектом. Не одному негодяю, бывшему уже почти в руках детектива, удавалось ускользнуть из-за этого.

— Итак, мистер Сэльсбери уедет, кто-то появится здесь вместо него и, пользуясь сходством с ним, украдет то, что ему нужно, — озабоченно сказала Диана.

— Да. Мошенник большей частью похищает деньги и чеки, — объяснял Сюпербус. — Работает по-крупному и брезгует мелочью. Вы смело можете не запирать на ключ столовое серебро — он не тронет ни ложечки, ни сахарницы. Это один из величайших мошенников, почти неуловимый. Я уже давно слежу за ним.

— Вы принесли мне тревожные известия, — заговорила девушка после долгого молчания.

— Да, положение незавидное, — подтвердил Джулиус, — но если настоящий детектив всегда начеку, охраняет вас, проявляет осторожность и честно выполняет свой долг, то нечего опасаться. Человек, следящий за «Двойником», должен быть необычайно умным и осторожным, в совершенстве знать методы преступников вообще, и «Двойника» в частности.

— Вы, конечно, имеете в виду себя? — Диана слегка улыбнулась. Она была подавлена услышанным.

— Да! На вашем месте, я намекнул бы мистеру Сэльсбери на эти обстоятельства. Возможно, он скорее послушается своей дочери, чем детектива. Ну, мисс Сэльсбери, не забудьте поговорить обо мне с вашим отцом. До свидания!

Когда Гордон вернулся домой, Диана рассказала ему о посетителе.

— Вот как? Здесь был Сюпербус? Этот «отпрыск римских императоров», хотел, видно получить на чай! Но почему он напугал тебя? Я поговорю с ним сам!

— Не напугал, только просил рекомендовать его моему отцу, который скорее послушается совета своей юной красивой дочери, чем…

— Он принял меня за твоего отца? — Гордон почувствовал себя уязвленным. — Этот человек, наверное, совершенно ослеп. Относительно «Двойника» тебе нечего опасаться, Диана. Он, правда, одурачил старого Мендельсона, но последний оказался глупым мартовским котом. Старик попал в его сети благодаря молодой прелестнице, которая была помощницей преступника.

На следующее утро Гордон узнал, что пароход, доставивший мистера Тильмета, уже прибыл в гавань, и поэтому был вынужден остаться дома, чтобы урегулировать денежные дела. Он позвал своего секретаря и выписал чек в фунтах для покупки долларов.

— Получите по чеку пятьдесят тысяч долларов. Садитесь в таксомотор и привезите всю сумму сюда. Вы распорядились, чтобы телеграммы зачитывали по телефону из бюро? Я жду известий от мистера Тильмета.

Спустя несколько часов, когда деньги уже лежали в сейфе, пришла телеграмма из Парижа. Американец прибыл в Шербур, будет в Лондоне в ближайшее воскресенье и в тот же день уедет в Голландию. Гордон проклинал дельца, нарушившего его планы.

После обеда он встретился с Элойз, которая радовалась, что путешествие, наконец, состоится. У Гордона не хватило храбрости заявить ей, что поездку, собственно говоря, следовало бы отложить; ему не хотелось огорчать спутницу. Они должны были встретиться в одиннадцать часов на перроне вокзала Виктория и поехать каждый в отдельном купе, а на пароходе — в отдельных каютах, как чужие. Метеорологическая служба предсказывала спокойную погоду на море при благоприятном восточном ветре, так что путешествие обещало быть приятным.

Третнер упаковал большой чемодан Гордона и положил туда новый костюм, заранее заказанный у портного. В тайне от прислуги и Дианы он доставил его в отель у вокзала, где хозяин должен был переодеться.

Гордон решил заготовить текст телеграмм, которые Третнер будет присылать от имени мистера Сэльсбери. Если во время его отсутствия появится «Двойник» (Гордон не верил в такую возможность) и попытается выдать себя за него, то негодяй будет благодаря им разоблачен. Посылка телеграмм Третнером показалась теперь Гордону целесообразной и необходимой.

Первая уйдет из Питерборо: «Через пять минут выезжаю отсюда. Гордон». Остальные телеграммы гласили: «Поездка удовлетворительна. Жив, здоров. Гордон». Они должны были быть отправлены из Йорка, Эдинбурга и Инвернесса.

Глава 10

К великому изумлению Гордона, Диана в тот же день попросила у него денег.

— Я перевела свои вклады на Лондонское отделение Австралийского банка, но они еще не получены. У меня ничего не осталось.

С трагическим выражением лица она показала ему пустой кошелек. Гордон с достоинством выписал для нее чек. Он опять стал дружелюбным и отечески добрым.

— Если бы меня выгнали из этого дома, я вынуждена была бы голодать, — сказала Диана и взяла чек. — Ты такой черствый, суровый на вид, а на самом деле — великодушен и мягок.

— Я бы хотел, чтобы ты стала серьезнее, — нежно возразил ей Гордон.

— А мне бы хотелось, чтобы ты стал менее серьезным!

Спустя некоторое время он еще раз убедился в энергичности и своеволии Дианы, которая, задумав что-нибудь, не останавливалась ни перед чем, лишь бы осуществить свой проект. Пришли мастера и переставили телефонный аппарат из коридора в кабинет. Гордон стал возмущаться. Девушка не реагировала; затем он решил, что не стоит спорить в присутствии рабочих.