Глава 20

Мэри в общей сложности на короткий срок выпала из поля зрения полицейского сержанта. Но, увы, за это время ей пришлось пережить одно из самых страшных приключении в своей жизни. Оно полностью подтвердило ее догадки и ускорило развязку.

Выйдя из такси, отважная сыщица быстро пошла к цели своего ночного похода. Она оказалась в небольшом мощеном дворике. От мусорной урны, которую давно не опорожняли, тянуло вонью. Девушка двигалась осторожно, освещая себе путь маленьким электрическим фонариком. В конце двора она нашла небольшую дверь с окошком посередине.

Мэри немного постояла на ступеньке крыльца, прислушиваясь. Сердце отчаянно колотилось; ей почему-то не стало хватать воздуха. Принятое ранее решение прийти сюда стало казаться абсурдным. Риск и опасности — это царство мужчин, в котором нет места для слабых женщин.

Однако стоять здесь было тоже опасно. Нужно принимать решение: возвратиться или двигаться дальше. Мэри решила идти до конца, но выяснить все. Она достала из сумочки дубликат ключа и, нащупав скважину, вставила его. Вот сейчас она и проверит, верна ли ее версия. На какое-то мгновение, пытаясь повернуть ключ, она подумала, что ошиблась, и почти обрадовалась. Но затем с ужасом почувствовала, как он проворачивается. Замок с громким — как ей показалось — щелчком открылся!

Мэри вся дрожала; колени неожиданно стали слабыми, дыхание лихорадочным. Собрав волю в кулак, она толкнула дверь и застыла на пороге, полная страха. Несколько мгновений она вслушивалась и вглядывалась в темноту, затем открыла дверь пошире и шагнула в дом. Пробежала лучом по стенам и ничего не увидела.

Затем из темноты донесся звук, от которого у нее в жилах застыла кровь: она услышала всхлипывание женщины. От ужаса у девушки стало покалывать в затылке; ей показалось, что она теряет сознание. Всхлипывание доносилось снизу и в то же время откуда-то прямо перед ней, словно это были два разных звука.

Луч фонарика дрожал, и Мэри ничего не могла разглядеть. Она прижала руку другой рукой, чтобы успокоить дрожь, и увидела что-то, напоминающее дверь чулана. Она тихонько подкралась и прислушалась.

Да, звук доносился отсюда и снизу: дверь вела в подвал. Мэри подергала за ручку — закрыта. И вдруг ее охватил панический, непонятно откуда нахлынувший страх, сродни тому животному инстинкту, который позволял нашим предкам чувствовать приближающуюся опасность.

Мэри повернулась и закричала от ужаса. Входная дверь медленно закрывалась. Девушка бросилась вперед, схватила ее край — но кто-то давил на дверь, и этот кто-то находился внутри дома.

Она вдохнула воздух, чтобы закричать, и в тот же миг огромная рука зажала ей рот, а другая схватила за плечо и с силой дернула назад. Дверь с треском захлопнулась.

— О, мисс Лейн, какая приятная неожиданность…

Жеманный тон, визгливый голос, деланная изысканность речи — ошибиться было невозможно. Этот голос принадлежал Вашингтону Вирту. Мэри стала яростно вырываться, но мужчина без особого труда держал ее.

— Могу я рассчитывать, моя дорогая юная леди, что вы будете вести себя тихо и избавите меня от необходимости перерезать ваше очаровательное горлышко?

За циничной любезностью таилась угроза, увы, неподдельная. Мэри знала, на что способен этот человек: он жалеть ее станет не больше, чем кролика. Немедленно убивать он, видимо, пока не собирается, и возможность спастись зависит только от нее самой.

С легким стоном девушка крутнулась в его руках, и это оказалось настолько неожиданным, что Вирт почти выпустил ее и едва не упал сам. Он со злобой толкнул ее на каменный пол. Мэри услышала злобное восклицание и немного погодя звяканье ключей: убийца открывал дверь в подвал. Воспользовавшись этим, она бесшумно поднялась, на цыпочках подбежала к двери и лихорадочно повернула ручку. Дверь открылась беззвучно, и спустя несколько мгновений, оставив позади распахнутую дверь, Мэри уже мчалась по двору. Бандит замешкался, и прежде, чем он пришел в себя от изумления, она уже была на пустынной улочке. Через несколько минут добежала до главной улицы; увидела впереди двух полисменов, и первым желанием ее было попросить у них защиты. Но Мэри быстро опомнилась — пока ее никто не преследовал.

— Привет, мисс Лейн! И напугали же вы меня! — Навстречу радостно улыбался детектив, приставленный охранять ее.

Парень не скрывал облегчения.

— Куда, черт возьми, вы запропастились? Я — Стенфорд, из Скотленд-Ярда. Мистер Смит сказал, что оторвет мне голову, если с вами что-нибудь случится.

В порыве благодарности Мэри едва не бросилась ему на шею, но тут же со стыдом почувствовала, что находится на грани истерики. Срывающимся от волнения голосом девушка рассказала о том, что с ней случилось. Сержант слушал недоверчиво.

— Ключ у вас?

— О нет. Он остался в двери…

— Я доставлю вас домой, мисс Лейн, а затем доложу мистеру Смиту.

Стенфорд служил в полиции недавно и был полон рвения. Проводив Мэри до дверей ее квартиры, он стремглав бросился назад проводить собственное расследование, чтобы Кремню Смиту представить доклад пополнее, а если повезет, и преступника.

Мэри осталась одна, она налила себе чаю и присела, чтобы успокоиться. Квартира казалась ужасно пустой. Странные звуки, обычные для всех многоквартирных домов, заставляли ее вздрагивать. Она поняла, что сегодня не заснет, и потянулась было к телефону, как вдруг он зазвонил — настолько неожиданно, что Мэри вздрогнула и отдернула руку.

Она услышала голос Кремня Смита, настойчивый и взволнованный.

— Это вы, мисс Лейн? Слушайте внимательно и делайте все быстро! Немедленно заприте на засов входную дверь! Не открывайте ее, пока я не приеду — буду через десять минут.

— Но…

— Делайте, что говорю!

Кремень бросил трубку. Девушку охватила паника. Прихожая была погружена во мрак. Мэри хорошо помнила, что оставила свет гореть. Действуя скорее инстинктивно, она метнулась назад в гостиную, захлопнула дверь и задвинула засов. И в тот же миг на дверь снаружи обрушилось тяжелое тело. Дверь содрогнулась, но выстояла. Убийца продолжал неистово выламывать ее, доски трещали и прогибались. Мэри быстро повернулась и выключила свет.

— У меня револьвер! Если не уберетесь, буду стрелять!

Стало тихо. Мэри распахнула окно: или она прекрасно сыграет роль, или умрет.

— Мистер Смит! Это вы? Поднимайтесь по пожарной лестнице!

Дверь снова затрещала, и у девушки подкосились ноги. Она схватила трубку; странно, но присутствие духа не оставило ее. Она громко прокричала:

— Позвоните в полицию, скажите, что ко мне пытается ворваться мужчина по имени Моран. Запомните, пожалуйста, его имя — Лео Моран, — если что-нибудь случится…

За дверью наступила тишина. Она положила трубку и настороженно прислушалась. Из прихожей донесся звук крадущихся шагов; через мгновение они затихли в коридоре.

Мэри Лейн тяжело опустилась на пол, и в ее обмороке не было ничего театрального. Очнулась она от яростного стука в дверь. Голос Дика Алленби звал ее по имени. Она отодвинула засов и впустила его; с ним был и Смит. Не успев открыть рта, она снова потеряла сознание.

— Помогите ей! — крикнул Кремень и рванулся к пожарной лестнице.

Вскоре он вернулся ни с чем. Осмотрев дверь, Смит присвистнул:

— Вот странно, что мы застали ее живой!

Дрожащий от волнения Дик, занятый тем, что смачивал бледное лицо девушки, даже не отреагировал. Вдвоем они перенесли Мэри на кровать, и. вскоре она открыла глаза. Дрожащим голосом девушка произнесла:

— Дик, милый, как это ужасно!.. Его поймали?

— К сожалению, нет. Но как ты себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке, просто я испугалась. А как ты здесь оказался?

— Мистер Смит прислал за мной в клуб, и я сразу примчался сюда.

Кремень объяснил:

— Мне позвонил этот болван Стенфорд, детектив, который должен был охранять ее. Я еще с ним разберусь! И передал мне ее рассказ. А потом вдруг говорит, что отвез ее домой, оставил там одну, а сам поскакал обыскивать дом! Можете себе представить? А тут, как назло, междугородный звонок из Бирмингема, и его отсоединили. Что делать? Я срочно позвонил мисс Лейн, приказал ей забаррикадироваться…

— Вы очень вовремя, — устало добавила Мэри.

— …Хотел было позвонить в ближайший участок, но передумал — пока они соберутся, я буду на месте. Послал человека за вами и стремглав бросился сюда. Но опоздал! Что же здесь произошло, мисс Лейн? Как вам удалось спастись от него?

Мэри, все еще бледная и дрожащая, но уже достаточно успокоившаяся, рассказала все, что с ней произошло.

Приметы преступника разослали во все полицейские участки; «с ним может быть женщина» — говорилось в уведомлении. Скотленд-Ярд всю ночь безуспешно разыскивал этого человека.

По совету Кремня девушка переехала в маленькую неприметную гостиницу неподалеку от Хеймаркета. Ей было строго приказано не выходить оттуда ни под каким видом. Убийца может передумать. Хотя инспектор был уверен, что здесь ей ничего не грозит.

— Во всяком случае, я на это надеюсь, — невесело сказала она и совсем уныло добавила. — Сыщик из меня не вышел.

Кремень глубоко вздохнул и, вопреки ожиданиям, доброжелательно ответил:

— От меня трудно дождаться похвал. Но я должен вас поздравить: вы догадались, кто преступник, и выяснили, как подделывались чеки. От вас я этого не ожидал.

…Утром Кремень Смит получил по телеграфу из Америки от своего нового приятеля Келли описание и фотоснимок преступника-специалиста по банковским счетам. Ошибки быть не могло. Американский гангстер действовал в Лондоне. Из банка позвонил управляющий. Все банковские счета в отделении Морана прошли очень скрупулезную ревизию, но никаких нарушений выявить не удалось.

— Вы нашли Морана? — спросил управляющий.

— Пока нет…

— Оказывается, он очень интересовался акциями «Кассари Ойлз»!

— Знаю, — мрачно ответил Кремень. — Он заработал на этом миллион.

В голосе управляющего зазвучало неподдельное изумление.

— Иными словами, мошенничать ему не было никакой нужды?

— Очевидно…

В это время Дик Алленби был занят хлопотами по вступлению в наследство своего дядюшки. Ему предстояло немало покрутиться. У покойного мистера Лайна остались кое-какие дела в Париже, которые требовалось срочно уладить, и вечерним экспрессом Дик отправился к пароходу, отплывающему во Францию.

На одной из станций поезд сделал короткую остановку. Одновременно на станцию прибыл встречный состав, идущий с побережья в Лондон. Неожиданно Дик увидел в медленно проплывавшем мимо окне пульмановского вагона знакомую фигуру. Это был Лео Моран!

Глава 21

Лео Моран! Надо было что-то делать, но Дик ничего не мог придумать. Поезд уже набирал скорость, и вскоре станция осталась позади. Следующей остановкой был Дувр. Дик понимал, что необходимо срочно сообщить Смиту, но как? Так ничего и не придумав, он прибыл в порт. К счастью, он узнал в одном из чиновников, проверявших документы, служащего Скотленд-Ярда. Ему Дик и объяснил срочность дела.

— Не волнуйтесь — я немедленно свяжусь с мистером Смитом. У меня давно уже есть описание мистера Морана; и ребятам на станции его тоже направили — не понимаю, как мы прозевали.

Смит, услышав, что Моран возвращается в Лондон, поднял на ноги всех своих подручных. К поезду выслали полицейских, но Морана в нем не оказалось. Как выяснилось, поезд делал остановку на станции Саут-Бромли. Мужчина, занимавший отдельное купе в пульмановском вагоне, сошел там, хотя билет брал до конца. И сразу сел в такси. Водитель, которого нашли той же ночью, сообщил, что отвез пассажира на следующую станцию, что в нескольких минутах от Бромли. Оттуда в Лондон ходят электрички. След затерялся.

Не дал никаких результатов и визит на квартиру Морана. Привратник его не видел. Смит предположил, что банкир может зайти к Дику за своими ключами. И, рассчитывая на это, Кремень взял квартиру Дика Алленби под наблюдение. Но Моран так и не объявился. То ли он знал, что его разыскивают, и имел причины скрываться, то ли у него было другое пристанище в Лондоне, о котором никто не знал. На всякий случай полиция проверяла книги регистрации всех отелей Лондона. Кремень ходил злой: бесплодное расследование приводило его в бешенство.

…В эти дни Мэри уединенно жила в своей гостинице, не подозревая обо всех этих драматических событиях. Кремень Смит ни словом не обмолвился ей о своих проблемах, хотя захаживал к девушке по два-три раза на день. Будучи уверенным, что никакая опасность ей не грозит, рисковать он все же не хотел.

Отель Мэри представлял собой старомодное здание, расположенное в самом сердце Уэст-Энда в одном из его чудесных тихих уголков. Мебель пришла из викторианской эпохи; гостиничное оборудование поражало примитивностью. В качестве вынужденной уступки времени его дряхлый владелец установил в спальнях газовые камины и провел электричество. А телефон считал непозволительным вторжением в частную жизнь и, скрепя сердце, позволил установить один в конторке. Слуги подстать хозяину были старыми и медлительными.

Это имело и свои преимущества — так считала Мэри. Ничто не нарушало покой, по ночам можно было наслаждаться непривычной тишиной. Чужие наведывались сюда редко; большинство его постояльцев принадлежали к одной большой семье, члены которой сменяли друг друга и за многие годы привыкли только к этому отелю. Мэри выделили уютную светлую комнату; окна выходили на улицу, имелся и узкий балкон, тянувшийся на всю длину здания. Может, когда-то он и был нужен, но не сейчас: ничего такого, что заслуживало бы внимания, на этой тихой улочке не случалось.

Смит зашел к Мэри однажды вечером и даже отдаленно не мог предположить, что в своей охоте за Мораном он промахнулся всего на несколько минут. Ему просто не повезло: незадолго до этого банкир прибыл в отель и получил комнату по соседству с Мэри. Естественно, что в книге регистрации постояльцев он записался не Лео Мораном, на то у него были веские основания. Он был просто мистером Джоном Муром из Бирмингема.

Мистер Джон Мур заказал в номер легкий ужин и, когда со стола убрали, запер дверь, достал документы и спокойно принялся за работу. Ему бы так не работалось, если бы он мог услышать, как в соседнем номере инспектор Скотленд-Ярда выдвигает самые невероятные версии, касающиеся его скрывающейся персоны.

Кремень долго разглагольствовал, а Мэри внимательно слушала. Затем пожала плечами. Моран ее не интересовал. Нервы ее успокоились, она уже оправилась от потрясения той ужасной ночи. Сегодня она даже попросила Кремня позволить ей вернуться домой.

Инспектор решительно покачал головой.

— Еще недельку. Я, может, и ошибаюсь, но у меня такое чувство, что за неделю с этим делом будет покончено.

— Но ведь я опознала его, и полиции известны его имя и описание! Зачем я ему теперь нужна? Я абсолютно уверена, что это была не месть — в нем говорил инстинкт самосохранения…

— Ни в чем, мисс Лейн, что касается этого мерзавца, вы не можете быть уверенной, — резким тоном перебил Смит. — Не забывайте, он слегка помешан: на деньгах, на театре, на тщеславии, на чем хотите!

— Это тот преступник, о котором рассказывал ваш приятель из Америки?

Кремень кивнул.

— Да, он известен полиции в Чикаго и Нью-Йорке. Был членом нескольких банд. И знаете, что любопытно? Слабость к театру он питал даже в те дни! Устраивал для актеров шумные вечеринки, даже пробовал себя на сцене, правда, без особого успеха. А из того, что награбил, финансировал две труппы бродячих актеров. Видите, какое разнообразие интересов. Да, он очень опасен!

С этими словами Кремень удалился.

Мэри, следуя своей привычке, часик перед сном почитала. Затем погасила лампу и долго лежала в постели: сон упрямо не шел. Девушка слышала, как часы пробили десять и одиннадцать, в ватной тишине время тянулось особенно долго. Затем она, видимо, задремала, ибо не слышала, как пробило двенадцать. Вдруг что-то разбудило ее. Мэри поежилась и натянула на плечи одеяло, как в тот же миг стряхнула с себя остатки сна.

Большое створчатое окно, которое на ночь она слегка прикрыла, было настежь распахнуто. В комнату вливался прохладный ночной воздух. Девушка села на постели и увидела полуоткрытую дверь. Ложась спать, она запирала ее — это ей хорошо помнилось.

Девушка опустила ноги на пол и встала на коврик у кровати. И в тот же миг в дверях, освещенная лунным светом, появилась фигура мужчины. Какое-то мгновение Мэри стояла, охваченная страхом и изумлением. Затем узнала эту коренастую фигуру и смертельный ужас напал на нее. Она пронзительно закричала.

Мужчина отступил назад и исчез. Мэри метнулась к двери, с треском захлопнула ее и повернула ключ. Зажгла свет и принялась яростно звонить. Затем закрыла на задвижку окно и сидела, вся дрожа, пока не услышала стук в дверь и голос ночного швейцара, единственного шустрого слуги в отеле.

Закутавшись в плед, Мэри открыла ему и рассказала, что здесь случилось. На физиономии слуги появилось недоверчивое выражение. Девушка поняла: он уверен, что все это ей причудилось.

— Мужчина, мисс? Никто мимо меня не проходил. После десяти никуда из вестибюля я не отлучался.

— А другим путем он не мог пробраться?

Швейцар на секунду задумался.

— Мог. По служебной лестнице. Я узнаю. У вас ничего не пропало?

Мэри покачала головой.

— Не знаю. — Затем нетерпеливо приказала. — Да позвоните же, наконец, в Скотленд-Ярд! Старшему инспектору Смиту. Скажите, что я хочу видеть его — это очень, очень важно.

Она вернулась к себе, заперла дверь и не выходила, пока не услышала голос Кремня.

Прежде, чем войти, Смит вернул швейцара, который провел его наверх.

— Где-то в здании утечка газа?

— Я заметил это, сэр.

Слуга прошелся по коридору и растерянно доложил:

— Он выходит из соседнего номера, сэр.

Кремень подбежал, опустился на колени и почти коснулся лицом пола. Запах газа шел из-под двери. Инспектор подергал за ручку. Дверь была заперта изнутри. На стук никто не отвечал. Отступив назад, инспектор всем телом обрушился на дверь. Раздался треск, и он ввалился в комнату. Газа было столько, что Кремень едва не задохнулся. Он поспешил назад. В номере Мэри намочил полотенце, обмотал им лицо, снова бросился в наполненную газом комнату и открыл окно. Обернувшись, он заметил лежавшего на кровати мужчину. Крикнув на помощь швейцара, он вдвоем с ним выволок беднягу в коридор.

Мужчина еще дышал. Взглянув на его побагровевшее лицу, Смит в изумлении едва не уронил свою ношу. Лео Моран!

На шум стали выходить жильцы. В наброшенном поверх халата пальто прибежал доктор, живший на этом же этаже, и принялся хлопотать над распростертым телом. Инспектор снова вернулся в отравленную комнату, зажег свет. Из горелки в камине со свистом вырывался газ. Смит перекрыл кран и пошире распахнул окно. При свете он увидел, насколько тщательно готовилась эта трагедия. Все щели по периметру окна были заклеены лейкопластырем, пластырь был и на замочной скважине, а в просвете между полом и дверью в ванную заткнуто полотенце. На столике у кровати стоял стакан, до половины наполненный виски с содовой. Моран, видимо, писал: Кремень нашел на столе незаконченное письмо. Оно адресовалось главному управляющему банка, в котором Моран работал.

«Уважаемый сэр!

Я вернулся в Лондон и по причинам, которые сейчас объясню вам, живу под вымышленным именем в одном отеле. Объяснение, которое я дам, полагаю, удовлетворит…»

В этом месте строка обрывалась каракулями, словно Моран внезапно обессилел. На столе лежал ворох бумаг и документов, Кремень решил пока ими не заниматься. Он продолжил осмотр комнаты. В глаза ему бросилась распахнутая дверь шкафа, на его дне виднелись два грязных следа Кто-то здесь прятался. На улице лил дождь, и следы галош еще не высохли.

Смит вышел в коридор. Морана перенесли в соседнюю спальню, где доктор и швейцар делали ему искусственное дыхание. Вернувшись обратно в комнату, Кремень решил просмотреть бумаги банкира. И тут увидел лежащий поверх документов лист бумаги с густо напечатанным текстом. Он не прочел еще и двух строк, как от изумления брови его поползли вверх. Он тяжело опустился на стул: в его руках было не что иное, как признание в убийстве!

«Я, Леопольд Моран, перед тем, как добровольно уйти из жизни, хочу признаться, что убил трех человек.

Первый — это бродяга по имени Тиклер. Каким-то образом он узнал, что я обкрадываю банк. Несколько месяцев шантажировал меня. Узнал, что под именем Вашингтона Вирта я устраиваю вечера для актеров, и после одного такого вечера шел за мной следом до квартиры, где я обычно переодевался и иногда скрывался. Он зашел следом за мной и потребовал тысячу фунтов. Я дал ему сто, а затем уговорил подвезти домой, машину я взял на улице. Только он сел, я застрелил его, отогнал машину подальше и бросил.

Вскоре у меня был разговор с Хервеем Лайном. У старика зрели подозрения. Я подделывал его подпись на чеках и снимал с его счета крупные суммы денег. Когда старик потребовал меня к себе, я понял, что игра окончена. Правда, я пытался подкупить Бинни, его слугу, чтобы он помогал держать старика в неведении, но Бинни отказался. Я не мог понять, то ли он слишком порядочен, то ли слишком глуп. Теперь я знаю, что Бинни один из самых честных людей, с кем мне когда-либо приходилось сталкиваться. Думаю, он не знает себе цены, но это не его вина.

Я знал, что Хервей Лайн имеет обыкновение каждый день отправляться на прогулку в Риджентс-парк и всегда останавливается на одном и том же месте, которое хорошо видно из окна моей квартиры. Выхода у меня не было, и я застрелил старика из винтовки с глушителем. Выстрела никто не слышал, поскольку в это время мимо с ревом пронесся автомобиль. Затем под своим именем я направил в Германию одного человека, а сам остался в Англии.

Третьим я убил Майка Хеннеси, который тоже шантажировал меня. Я предложил подвезти его, застрелил в машине, отвез за город и на объездной у Колнбрука бросил. Перед смертью он сказал, что у мисс Лейн есть поддельная выписка счета, которая могла навести на мой след. Той же ночью я пробрался к ней в дом, но ничего не нашел. После этого я стал сознавать, что нахожусь под подозрением. Чувствую, что вокруг меня сжимается кольцо. Выхода нет, я устал от жизни и ухожу без сожаления».

Внизу стояла подпись: «Лео Моран».

Кремень внимательно перечитал признание, а затем в поисках пишущей машинки обшарил всю комнату. Искал он и грязные галоши. Но все безрезультатно. В конце концов он остановился и крепко поскреб в затылке — верный признак того, что инспектор в затруднении. Медленно он прошел в комнату Мэри. Она уже оделась и ожидала его.

— Лицо его разглядели? — мрачно Спросил Смит.

Она покачала головой.

— Нет, было довольно темно.

— Но узнали его?

— Да, я сразу узнала его. Он слишком хорошо мне запомнился… Но что все это может означать?

Насколько мог судить Смит, на этот раз целью убийцы была не Мэри, а Лео Моран. Его мозг усиленно работал, сопоставляя детали, а в это время глаза по привычке пристально осматривали каждый предмет. Неожиданно он подошел к окну, нагнулся и поднял с пола металлический предмет. Это был ключ. Поразмыслив, Кремень вернулся в комнату Морана, содрал пластырь, которым была залеплена замочная скважина, вставил ключ и повернул. Сомнения отпали, ключ был от этого замка.

Моран все еще не пришел в себя, но доктор заверил, что он вне опасности. Кремень послал за двумя полицейскими и, приставив их к банкиру, вернулся в Скотленд-Ярд.

Глубокой ночью телефонные звонки подняли с постели трех старших офицеров полиции. Вскоре они собрались в кабинете главного констебля. Смит показал им отпечатанное на машинке признание.

— Все ясно, как Божий день, — заявил непосредственный начальник Кремня. — Как только Моран очухается, тащите его сюда и предъявляйте обвинение.

В ответ Смит пожал плечами.

— В этом деле много неясного. Во-первых, где это печаталось? Очевидно, не в номере. Может, и есть такая штука, как машинка-невидимка, но я о такой не слышал. В номере пишущей машинки не было. Во-вторых, дверь заперли изнутри, а ключ валялся на полу в номере мисс Лейн. В-третьих, пластырь на балконную дверь наклеили снаружи, а не изнутри. В этом деле кто-то дал маху.

Смит сунул руку в карман и достал пузырек с прозрачной жидкостью.

— Это виски, которое было в стакане на прикроватном столике. Хочу отправить на анализ.

— Как был одет Моран, когда вы нашли его?

— Он был полностью одет. Более того, лежал ногами на подушке. Это вовсе не то положение, в котором я предпочел бы покончить с собой. Все очень странно, загадочно и уж больно хитроумно, но меня не впечатляет! — Последние слова Кремень проговорил с нажимом.

Его начальник хмыкнул.

— Кроме хорошего пива, Кремень, вас ничто не впечатляет. И какова же ваша версия?

— Джентльмены, сначала факты. Днем Моран куда-то выходил: швейцар видел, как он незадолго до того вернулся в отель. Виски с содовой — виски в стакане, а содовую в закупоренной бутылке — в его номер поставили, пока он отсутствовал. Далее… Я просмотрел документы, которые нашел на столе, и абсолютно убежден, что мысль о самоубийстве Морану и в голову не приходила. Он вернулся приобрести лот выпущенных в обращение акций «Кассари Ойлз» и открыть в Лондоне представительство компании. К своему возвращению привлекать внимание не хотел. Видимо, это могло расстроить его планы. Все это я узнал из письма, которое он написал турку в Константинополь. Признаться, я позволил себе вскрыть его. А завтра он собирался встретиться с главным управляющим. Разве самоубийцы так себя ведут?

Кремень умолк на целую минуту, невозмутимо набивая свою огромную трубку. Затянувшееся молчание прервал главный констебль, которому надоело лицезреть меланхоличного Смита.

— Ну и что из это следует?

— Это не попытка самоубийства. Пока Морана не было, кто-то забрался в номер. Это несложно, рядом две пустые комнаты, которые выходят на балкон. Этот некто подмешал в виски снотворное и спрятался в шкафу. Моран вернулся, выпил виски и уснул. Некто вышел из укрытия, поднял Морана с пола и уложил на кровать. Затем тщательно заклеил все щели в комнате и открыл газ. Вышел на балкон, залепил за собой дверь и… попал в номер мисс Лейн. Видимо, перепутал ее комнату с той, через которую забрался к Морану. Потерял, должно быть, ключ и возвращался за ним. Вот тогда-то мисс Лейн его и увидела.

— Как же он выбрался из отеля, если ночной швейцар никого не видел?

Кремень снисходительно улыбнулся.

— Можно тремя путями; но самый простой — по служебной лестнице, а затем через кухню. Там дежурит кофевар, но прошмыгнуть мимо него легко.

Ногтем большого пальца Кремень подчеркнул несколько строк признания.

— Вы заметили, как хорошо он отзывается о слуге? Тут он сглупил, что непростительно для преступника такого калибра. Ведь и грудному ребенку понятно, что такое мог написать только сам Бинни.

— Бинни? Слуга?

Кремень кивнул.

— У него есть и другие имена, в том числе и Вашингтон Вирт. Да, он и есть тот самый убийца!

Глава 22

Главный констебль изумленно уставился на Кремня.

— Бинни? Вы имеете в виду этого недотепу слугу Лайна?

— Именно его я и имею в виду, — спокойно ответил инспектор.

Он запустил руку в бездну своего кармана, достал оттуда конверт, вынул из него листок и расплывчатый фотоснимок.

— Вот, передали из Нью-Йорка фото и описание гангстера. Одна из кличек — Английский Лэн. Разыскивается полицией Нью-Йорка и Чикаго за различные преступления. Здесь приводится целый список. Вот послушайте.

Кремень нацепил пенсне, наморщил лоб, пробежал глазами листок и прочитал:

»…В основном специализировался на грабежах. Чаще всего поступал в услужение к богатым людям и грабил их. Также участвовал в нескольких бандитских налетах… Склонен к убийствам, очень опасен…»

Смит поднял глаза, махнул рукой.

— Здесь перечисляются фамилии тех, кого он ограбил или убил… Да, вот еще: «По нашим данным, в настоящее время скрывается в Англии…»

Кремень передал собеседникам фотографию.

— Снимок неважный, но узнать можно. Сделан в полицейском управлении в Нью-Йорке.

Старший инспектор Ноулз взглянул и присвистнул.

— Я узнаю его, это слуга Лайна. Помнится, видел его у вас в кабинете, он давал показания. Зачем ему понадобилось убивать старика?

— Он подделывал чеки Лайна, и тот догадался об этом. А на след нас навела мисс Лейн, хотя мне и самому надо было догадаться об этом. Все подделки приходились на семнадцатое число. Она долго жила в доме старика и знала, что в этот день он оплачивал счета лавочников. Еще у него была привычка на обратной стороне чеков писать им записки. В основном ругательного содержания. Он был уверен, что они только о том и думают, как бы обмануть его. Например, на обороте одного из чеков я смог прочесть: «Не шли больше эти китайские я…». Видимо, решил, что один из торговцев подсунул ему дешевые китайские яйца вместо обычных.

Писал такое не только лавочникам, но и мастерам. Мисс Лейн наведалась ко многим из них: сапожникам, портным, столярам. И знаете, что они рассказали? — Кремень подался вперед и, постукиванием пальца по столу подчеркивая каждое слово, раздельно произнес:

— Что Лайн вдруг перестал платить чеками! Или обходил их всех и платил наличными, или высылал деньги почтой. Понимаете, что это значит? Это значит, что Лайн продолжал подписывать чеки, он своих привычек не менял. А Бинни — кстати, это его настоящее имя — эти чеки использовал для своих целей. Старик терял зрение, но упорно не хотел признаваться, что слепнет, и твердил, что может читать, как любой другой. Ничем не рискуя, Бинни семнадцатого числа клал перед хозяином чеки, вроде бы заполненные для оплаты счетов. Суммы и в самом деле там стояли правильные. Но! Вписанные карандашом. Я смотрел некоторые из них. Под микроскопом легко можно увидеть следы карандаша и первоначальные суммы. Старик подписывал чеки, а Бинни затем стирал карандаш и вписывал сумму, какую хотел. Все очень просто!