Лорд Крейз мрачно взглянул на Джемса после того, как ушла Джоан.
      - Вы останетесь здесь и на время охоты?
      - Вряд ли. - Джемс был разочарован, хотя и пытался это скрыть. - Я приехал сюда для того, чтобы привести в порядок некоторые дела, связанные со Старым Домом. На следующей неделе я уезжаю в Америку, - добавил он.
      - Это очень интересная страна, - заметил лорд, не заботясь о том, что приличия требовали, чтобы он выразил сожаление по поводу спешного отъезда Джемса.
      Джемс вернулся домой в самом отвратительном настроении.
      Джоан явилась после ухода Морлека.
      - Где мистер Морлек? - спросила она.
      - Он пошел домой. Ты ведь лишила его возможности остаться здесь, заметил лорд и спокойно развернул салфетку.
      - Я надеюсь, что он останется у нас к обеду.
      Лорд Крейз удивленно взглянул на дочь. Ему было непонятна непоследовательность ее поступков.
      - Ты ведь знала, что он не останется у нас обедать, - сказал он. - Как мог он, благовоспитанный человек, остаться у нас после того, как ты нелюбезно обошлась с ним? Я завтра поеду в Лондон, чтобы попрощаться с ним.
      - Куда он уезжает?
      - В Америку... Кажется в Южную Америку... Он сказал мне, что намеревается пробыть там не менее десятка лет.
      - Он это сказал?
      - Собственно, он этого не сказал, - заметил лорд, - но это вытекало из смысла всего им сказанного. Он находит жизнь в Крейзе скучной и надеется, что охота на исполинских боа-кострикторов в Южной Америке на берегу Амазонки внесет некоторое разнообразие и оживление в его жизнь. Во всяком случае он твердо решил уехать.
      - Отец, он в самом деле собирается покинуть нас?
      Лорд устало вздохнул.
      - Я тебе уже дважды сказал об этом. Он уезжает в Америку. Но ты ничего не ешь. У тебя нет аппетита? Ты, должно быть, пила молоко, а после молока не хочется есть. От молока полнеют.
      - Я не пила молока, просто у меня нет аппетита!
      - В таком случае тебе следует обратиться к врачу.
      Джоан ничего не ответила, и обед прошел в молчании.
      - Я не верю, что он уедет, - сказала наконец Джоан.
      - Кто?
      - А о ком, по твоему, мы говорили только что?
      - Мне кажется, мы в течение четверти часа вообще не говорили, а молчали, - заметил лорд. - В последнее время ты вообще стала очень молчаливой. Мне еще никогда не приходилось обедать в обществе такой неинтересной собеседницы. Можешь не сомневаться в этом - он действительно уезжает.
      Джоан попыталась сделать равнодушное лицо.
      - И все-таки я не верю в это. Я голодна и не вижу на столе ничего съедобного. Ненавижу баранину.
      Отец тяжело вздохнул.
      - В таком случае ступай к нему в Старый Дом, пообедай в его обществе, а, кстати, сообщи ему, что ты с каждым днем все более и более действуешь мне на нервы, и что ты стала за последнее время совершенно невыносимой. Хотел бы я знать, станешь ли ты с годами лучше или нет. У нас в семье имелась тетка Джемима - так та, как и ты...
      Но Джоан не склонна была беседовать о свойствах тетки Джемимы и поспешила удалиться.
      Лорд Крейз направился к себе в кабинет и, подойдя к окну, увидел, как Джоан направилась в Старый Дом. Он задумчиво покачал головой.
      В последнее время с Джоан не было сладу.
      * * *
      - Благодарю вас, Кливер, - сказал Джемс. - У меня нет аппетита, я не буду сегодня обедать.
      - Но вы ведь вчера вечером сами изволили заказать мне обед.
      - Я не хочу есть, - раздраженно заметил Джемс и сердито заворошил кочергой в камине.
      - Джен Смит! - услышал он голос Джоан из-за двери. - Я сама докладываю о своем появлении.
      Она сбросила плащ и сняла шляпу.
      - Вы уже обедали?
      - Нет, я не голоден.
      - Джемс, ты в самом деле собираешься уехать в Америку?
      - Я не знаю... Во всяком случае, я решил уехать из этого проклятого места, - мрачно заявил он. - Я не могу выносить провинциальную жизнь. Мне надоел этот снег, а завывание ветра действует на нервы.
      - А я тебе говорю, что ты не уедешь. Ты останешься в Крейзе - я так решила.
      И сказав это, она намазала себе ломоть хлеба маслом и жадно принялась за еду. Джоан основательно проголодалась.
      - Разве тебя дома не кормят? - удивленно спросил Джемс, взглянув на нее.
      - Что с нами обоими станется? - спросила она вместо того, чтобы ответить на его вопрос.
      - Ты имеешь в виду _нас_?
      - Да. Я имею в виду наше венчание. Я была у адвоката, и он мне сказал, что не может быть никаких сомнений в действительности нашего брака. Затем я пошла к другому адвокату, и он мне сказал, что нет никаких оснований считать меня вступившей в брак.
      - Ты в самом деле была...
      - На самом деле я не ходила к адвокатам, но написала в редакции двух газет, дающих своим читателям бесплатные юридические консультации. Что мы предпримем?
      - А что ты хочешь предпринять?
      - Я хочу развестись с тобой! - спокойно заявила она. - Разумеется, мне это не совсем приятно из-за общественного мнения, но мы можем заявить, что не сошлись характерами.
      - Но в этой стране это недостаточно веский повод для развода.
      - В таком случае я не знаю, что предпринять.
      - Но ведь есть иной выход из положения, миссис Морлек, - сказал Джемс.
      - Ради Бога, не называй меня миссис Морлек, в худшем случае я - леди Джоан Морлек. Но, Джемс, ты в самом деле решил уехать в Америку?
      - Я детально ознакомился с нашим вопросом; и адвокат сообщил мне, что брак недействителен, потому что не было своевременно получено разрешение на брак. Один факт венчания еще не делает его правомочным.
      Он заметил на лице девушки разочарование.
      - В самом деле это так?
      - А ты сожалеешь об этом?
      - Нет, этого я не могу утверждать. Мне попросту все это страшно надоело. Ведь в этом случае нам пришлось бы вторично повенчаться, а мне эта церемония приелась...
      Кливер, вошедший в это мгновение в комнату, поспешил отвернуться и незаметно выйти. Его присутствие несомненно было лишним...
      Глава 35. МНОГОГОВОРЯЩИЕ ЧЕКИ
      Всю ночь шел снег. Дорога покрылась глубокой снежной пеленой, но мужчина, углубившийся в свои мысли и рассеянно шагавший по одной из улиц восточной части Лондона, не обращал внимания на погоду.
      В этот ранний час улицы были пустынны. Небольшой пароход, доставивший незнакомца в Лондон, причалил в устье Темзы недалеко от Тауэрского моста. Сторож в доках не хотел пропускать незнакомца, но ему удалось убедить его и пройти в город.
      Он добрался пешком до Биллинг-Гет и там нашел такси, которое доставило его на Гросвенор-сквер. Улицы по-прежнему были пустынны, и даже постовой полицейский предпочел куда-то спрятаться от холодного ветра и снега.
      Незнакомец подошел к дому, вынул из кармана ключ и вошел в подъезд.
      Ничто не изменилось. Он продал этот дом, но новый владелец сообщил ему, что в течение ближайшего года не собирается жить в нем. Он прошел в свою бывшую квартиру и убедился, что ничто в ней не изменилось. На столике в одной из комнат лежало начатое рукоделие - он понял, что Лидия Гамон находилась здесь. Поднялся на второй этаж. На лестнице ему попалась горничная, удивленно вытаращившая на него глаза, словно ей встретилось привидение.
      Ральф Гамон - ибо это был он - сказал ей:
      - Вам нечего болтать о том, что я приехал, - и направился в свою комнату.
      Комната утратила прежнюю привлекательность и уютность. На мебели красовались чехлы, ковер был скатан и лежал в стороне, кровать не была постлана. Он сбросил плащ и, взглянув на себя в зеркало, расхохотался.
      За дверью послышались шаги, и на пороге показалась Лидия.
      - Ральф! - взволнованно прошептала она. - Милли сказала мне, что ты вернулся.
      - Она не солгала, - ответил он и странно посмотрел на нее. - Так ты, значит, здесь?
      - Да, я возвратилась в Лондон.
      - После того, как полиция выяснила у тебя все, что могла обо мне?
      - Нет, я ничего им не рассказывала о тебе.
      - Я не верю.
      - Ральф, я узнала очень неприятную историю. Сади Гафиз убит, и ты находился во время убийства вместе с ним.
      - И что же?
      - Это правда?
      - Я не знал, что он мертв, - сказал он, не глядя ей в глаза. - Но в Лондоне нас не должно интересовать то, что было в Марокко. Меня не могут выдать марокканским властям, а если бы это и было возможно, то как доказать, что я причастен к смерти Сади? Сади Гафиз понес заслуженную кару: я его убил, потому что он оскорбил тебя.
      Она знала, что он лжет, но не стала противоречить.
      - Здесь была полиция.
      - Это понятно: ведь ты все время общалась с капитаном Уэллингом. Я об этом слышал еще во время моего пребывания в Танжере. Впрочем, завтра я навещу его.
      - Но, Ральф, ты не сделаешь этого! - И она положила ему на плечо руку.
      Ральф резко отбросил ее.
      - Я сегодня же пойду к Уэллингу! Я все обдумал за время морского путешествия. Мне надоело вести жизнь преследуемого зверя. Если они что-либо намерены предпринять против меня и у них имеются достаточные улики, то пусть предъявят обвинение и предадут меня суду. А теперь - дай мне поесть.
      Она поспешила исполнить его приказание.
      Вернувшись к нему, Лидия сказала:
      - Я распорядилась, чтобы подали завтрак в твой кабинет.
      - Я думаю, полиция перерыла все основательно?
      - Нет, они не производили обыска, Ральф. У них даже не было разрешения на обыск.
      - У них не было? - И стремительно повернувшись к девушке, он продолжал: - Это значит, что они не уверены в своих предположениях. Я сегодня же разыщу старого Уэллинга... Воображаю, как его удивит мое появление. И затем я отправлюсь в свое владение - в Крейз.
      - Ральф, ты с ума сошел, если хочешь явиться в полицию! - боязливо вскричала девушка. - Неужели ты не мог бы где-нибудь укрыться за океаном?
      - Нет, я не желаю уезжать отсюда.
      И, действительно, капитан Уэллинг был изрядно изумлен, когда дежурный полицейский подал ему визитную карточку, на которой значилось имя Гамона.
      - Он здесь? - спросил Уэллинг, не веря своим глазам.
      - Да, сэр, он в приемной.
      - Попросите его войти, - сказал он, не веря, что Ральф осмелится появиться у него в кабинете.
      Но это действительно был Ральф. Словно ни в чем не бывало, он предстал перед ним в безукоризненно сидящем пальто, блестящем цилиндре, и, положив трость на письменный стол полицейского капитана, приветливо улыбнулся.
      Уэллинг был поражен, как никогда в жизни.
      - С добрым утром, Уэллинг, - сказал Гамон. - Я слышал, что вы пытались меня найти?
      - Да, я следил за вами, - медленно ответил Уэллинг, все еще вне себя от изумления.
      - Ну, вот и отлично, я и пришел к вам. - Гамон взял стул и уселся поудобнее.
      Он сильно постарел за это время - исчезли последние клочки седоватых волос, и голова его стала совершенно лысой.
      - Я преследовал вас в связи с вашей поездкой в Марокко, - осторожно заговорил Уэллинг.
      - Вы не можете допрашивать меня, пока у вас нет запроса властей того округа, в котором смерть настигла Сади Гафиза. Вы видите, я играю с вами в открытую, - мне доподлинно известно, что вы связываете мое имя с убийством Сади. Сестра рассказала, что вы также пытались поставить мне в вину смерть Фаррингтона. Я могу лишь заявить, что во время его смерти находился в Лондоне, и если вы в состоянии доказать противное, то прошу предъявить мне эти доказательства.
      - А что вы можете сказать по поводу убийства, которое произошло в маленьком домике в Хиндхеде? - осведомился Уэллинг.
      Ни один мускул не дрогнул на лице Гамона.
      - Это для меня новость, - заявил он, - хоть я и знаком с этой местностью. Раньше мне принадлежал один из домов в тех краях.
      - Об этом доме я и говорю. Там произошло убийство: убитого переодели в матросскую форму и вынесли на Портсмутскую дорогу. Его тело было обнаружено мистером Джемсом Лейсингтоном Морлеком, как вам уже, должно быть, известно об этом. Я тщательно осмотрел этот домик и обнаружил на стене следы крови.
      Ральф попытался улыбнуться.
      - И вам удалось также установить, что ответственность за это убийство ложится на меня? - сухо спросил он. - Право, капитан Уэллинг, я не рассчитывал на то, что мне придется обсуждать в отдельности каждое из этих преступлений. Единственное, что я хотел бы выяснить у вас, это следующее, сказал он и, поднявшись, подошел вплотную к полицейскому. - Собираетесь вы предъявить мне какое-нибудь обвинение, или нет? Ибо если вы собираетесь мне предъявить его, то я затем и явился, чтобы дать на него ответ.
      Уэллинг промолчал. Неприятель перенес поле военных действий на его собственную территорию, напал первый, и тем обеспечил себе ряд преимуществ. Гамон требовал начать судебное следствие, зная, что в распоряжении Уэллинга имеется мало улик. До настоящего времени приказа о его аресте не имелось, потому что не было возможности предъявить сколько-нибудь веские обвинения. Даже высшие должностные лица Скотленд-Ярда поколебались бы что-либо предпринять на основании таких скудных данных.
      - Все обвинения, о которых шла речь, вы сами выдвигаете против себя, несколько неуверенно заговорил Уэллинг. - Мы вас ни в чем не обвиняем, вы видите, что я даже не требую, чтобы вы предъявили мне содержимое вашего бумажника...
      И он пристально взглянул на Гамона. Если бы Гамон в это мгновение проявил какие-нибудь признаки неуверенности или смущения, если бы он попытался перевести разговор на иную тему, или чем-либо выявить свое волнение, то капитан, не колеблясь ни минуты, предъявил бы ему первое попавшееся обвинение и на основании его задержал бы и подверг обыску. Но ответ Ральфа был достоин всего его поведения. Он вынул из кармана бумажник и швырнул его на стол.
      - Прошу вас! И если у вас имеется намерение обыскать меня, то я к вашим услугам.
      Уэллинг взял бумажник и просмотрел его содержимое. Затем он вернул его Гамону.
      - Благодарю, я не стану вас задерживать, мистер Гамон.
      Гамон медленно натянул на руки перчатки и направился к двери.
      - Если я вам понадоблюсь, то вы, полагаю, будете знать, где меня искать: я буду или в своем доме на Гросвенор-сквер, или в своем имении в Крейзе.
      И Ральф не спеша покинул кабинет Уэллинга.
      Дома его ожидала взволнованная Лидия.
      - Что тебе сказали в Скотленд-Ярде? - спросила она.
      - А что они могли мне сказать? - презрительно усмехнулся он. И, подойдя к письменному столу, вынул чековую книжку и опустился в кресло.
      - Я думаю, что твои нервы настолько расстроены, что тебе лучше сегодня же выехать в Париж, - сказал он, обращаясь к Лидии.
      Он выписал чек и протянул его сестре. Она взглянула на сумму и ахнула от изумления.
      - У тебя имеется в банке такая большая сумма?
      - Что же удивительного в этом?
      И он выписал второй чек. Этот чек он положил в конверт вместе со своей визитной карточкой. Надписав на конверте адрес, он позвонил.
      - Я отпустила дворецкого, - сказала Лидия. - Ты хочешь, чтобы я доставила письмо на почту?
      - Нет, это надо будет передать лично, - ответил Ральф. Немного погодя, произнес: - Теперь пойду к своей супруге.
      Лидия испуганно переспросила:
      - К своей супруге? Я и не знала, что ты женат.
      - Я иду к Джоан, - серьезно заметил Ральф.
      Лидия после его ухода бросилась к окну и увидела, как Ральф вышел из дому. Он снова переоделся в костюм, в котором прибыл сюда. Прежде, чем Ральф успел сесть в машину и скрыться за поворотом, она поспешила к себе в комнату и накинула пальто: она поняла, что наступила решительная минута.
      Глава 36. СЕКРЕТ ГАМОНА
      Уэллинг собрался уходить, когда к нему в кабинет вбежала запыхавшаяся Лидия.
      - Я должна переговорить с вами, капитан, и немедленно, - бурно воскликнула она. - То, что я должна сообщить, не терпит отлагательства.
      - Прошу вас, успокойтесь и отдохните, - любезно предложил Уэллинг.
      - Я в отчаянии... я не знаю, что мне предпринять... - сказала молодая женщина.
      Он подал ей стакан воды и заставил выпить.
      - Я пришла к вам по поводу Ральфа. Он был у вас сегодня утром?
      - Да, он был у меня, и я еще никогда не видел его таким гордым и самодовольным. Если он хотел обмануть меня, то ему это удалось как нельзя лучше.
      - Затем он возвратился домой, и я никогда не видела его в таком хорошем настроении. Он спросил меня, не собираюсь ли я уехать в Париж, и дал мне чек. Вот он.
      И она протянула ему чек. Взглянув на сумму, Уэллинг изумленно свистнул: чек был выписан на миллион фунтов стерлингов.
      - А это что такое? - спросил он, заметив в ее руках конверт. На конверте стояло его имя.
      - Это тоже от вашего брата? - спросил он нахмурясь.
      Она кивнула головой.
      Он вскрыл конверт и обнаружил в нем второй чек на миллион фунтов.
      - Тут что-то не в порядке. Боюсь, что ваш брат не отдает отчета в своих поступках. Куда он направился?
      - Он поехал на автомобиле в Крейз. Он сказал, что едет к своей жене и назвал имя Джоан.
      - Вам предстоит перенести много неприятностей, Лидия, - сказал он, - но я постараюсь помочь. Вам придется провести эту ночь в отеле, и никто, даже ваша горничная, не должна знать о том, где вы находитесь. А обедать вы будете в моем обществе.
      Она запротестовала, но Уэллинг настоял на своем и успокоился лишь после того, как вещи Лидии были доставлены в отель и он переговорил о ней с дежурным в отеле детективом.
      Перед отелем его ожидала полицейская машина, в которой сидели трое полицейских из Скотленд-Ярда.
      Сев в машину, он подъехал к дому Морлека. Выйдя из машины, Уэллинг увидел Джемса.
      - Прошу вас, войдите в дом, Уэллинг, - крикнул он капитану. - Что случилось?
      - Кто-то находится в большой опасности, и я не могу решить, в чем именно она заключается, - ответил Уэллинг и рассказал Джемсу историю миллионных чеков.
      Джемс молча выслушал его повествование.
      - Я пошлю двух полицейских в дом Крейзов, а третий останется у вас.
      - Лучше будет, если все трое отправятся в Крейз - я обойдусь своими силами. Он выехал из Лондона?
      - Он уехал сегодня после обеда и с тех пор о нем нет никаких известий.
      Снег продолжал валить, и полицейская машина бесшумно подъехала к подъезду дома Крейзов. Лорд Крейз увидел полицейских из окна и поспешил навстречу Уэллингу. Он сразу понял, что произошло нечто серьезное.
      - Что произошло? - спросил лорд. - Уж не охотитесь ли вы за Гамоном?
      - Да, он снова в Англии и где-то поблизости от вас. Где леди Джоан?
      - Она вышла: миссис Корнфорд пригласила ее к обеду.
      - Пока мы не упрячем этого негодяя за решетку, вы не должны спускать глаз с леди Джоан. Мы немедленно должны отправиться за ней.
      Но Джемс опередил их. Он пошел, увязая по колено в снегу, по направлению к дому миссис Корнфорд и, когда вышел на дорогу, то обнаружил отчетливые следы Джоан. Завидев отпечатки ее резиновой обуви, он испытал глубокое удовлетворение - Джоан находилась где-то поблизости от него.
      Но неожиданно следы ее, без всякой видимой причины, свернули с дороги и направились к кустарнику. Удивленный Джемс также свернул с дороги, следы уходили все глубже и глубже в снег, еще раз сменили направление и затем исчезли.
      Он тщательно обыскал всю местность и больше нигде не обнаружил следов. И нигде не было видно Джоан.
      Неожиданно он напал на другой след - на отпечаток остроносой обуви это был Гамон! И тогда ему стало ясно, что заставило девушку уклониться в сторону. Она увидела Гамона и попыталась избежать встречи с ним. Джемс рассмотрел следы Гамона и обнаружил, что одни из них вели к дому Крейзов, а другие шли в противоположном направлении. Джемс застегнул наглухо свой плащ, предварительно переложив револьвер в наружный карман, и устремился по следу Гамона к домику миссис Корнфорд.
      Вскоре он заметил, что след Гамона уходит в сторону, бросился на дорожку, ведущую в дом, и при первом же взгляде, брошенном на домик, понял, что там произошло нечто необычайное: все окна были плотно прикрыты ставнями. Он постучал в дверь и не получил ответа.
      - Вы здесь, миссис Корнфорд? - закричал он и забарабанил изо всех сил кулаками.
      - Если вы вздумаете выломать дверь, я застрелю вас, - услышал он в ответ чей-то взволнованный голос.
      Это был голос Джоан!
      - Джоан, это ты? Это я, Джемс! - закричал он и отступил на несколько шагов с тем, чтобы она могла убедиться в правильности его слов, взглянув в замочную скважину.
      В то же мгновение Джемс почувствовал, как что-то сорвало с его головы шляпу. Прогремел выстрел. Он оглянулся по сторонам, но не обнаружил места, из которого его подкарауливала смерть.
      Дверь распахнулась.
      - Не выходи из дома! - крикнул Джемс и бросился к ней.
      Снова прогремел выстрел. Пуля шлепнулась в стену. Джемс стремительно захлопнул за собою дверь.
      - Джемс... Я так рада тебе... - прошептала взволнованная Джоан. Джемс... я так боюсь... это ужасно...
      - Ты спряталась в кустах? Я шел по твоему следу... Он видел тебя?
      - Он бросился ко мне, когда я подошла к дому. Миссис Корнфорд еще до этого заметила его присутствие и поспешила закрыть все ставни.
      Ставни запирались изнутри, и Джемс осторожно попытался открыть одно из окон. В это мгновение пуля разнесла оконное стекло в осколки.
      - Я думаю, что лучше будет подождать. Уэллинг услышит выстрелы и придет к нам на помощь. Остается надеяться, что Гамон на основании моего стремительного бегства решит, что я безоружен, и приблизится к дому.
      - У тебя нет револьвера? - боязливо осведомилась Джоан.
      Он показал ей маленький револьвер.
      - Эта штучка весьма безобидна на большом расстоянии и может принести пользу только на близкой дистанции.
      Джемс был прав. Гамон предположил, что Джемс, будь он вооружен, не укрылся бы в доме. Также он понимал, что выстрелы неминуемо привлекут внимание обитателей Крейза. В отдалении собралась маленькая группа школьников, привлеченных шумом выстрелов и с удивлением взиравших на происходящее. Гамон должен был спешить со своей местью.
      Он выскочил из засады и бросился к дому. Обитатели дома по-прежнему не подавали никаких признаков жизни. В поисках предмета, которым можно было бы разнести дверь, Гамон обратил внимание на бревно, лежавшее неподалеку от дома. Дом задрожал под его ударами. Джемс продолжал стоять на страже у двери - он знал, что дверь выдержит недолго.
      - Уходите отсюда, - шепнул он миссис Корнфорд и Джоан, и сам прокрался к кухне, в которой так трагически погиб Фаррингтон.
      Гамон нанес двери решительный удар, и она не выдержала - подалась... В то же время он с револьвером в руках переступил порог. Заметив отворенную дверь в соседнюю комнату, он решил, что Джемс находится там.
      - Выходи, поганый пес! - вскричал он и выстрелил.
      Затем прогремел второй выстрел, и прежде, чем Гамон успел что-либо предпринять, Джемс выскочил из засады за дверью и направил на Гамона свое миниатюрное оружие.
      Он нажал курок, но выстрела не последовало. Из дула револьвера вылетел лишь белый дымок, и Гамон тяжело рухнул на землю.
      Глаза Джемса слезились, он с трудом дышал. Захлопнув за собою дверь, он поспешил к Джоан, поднесшей ко рту носовой платок.
      - Скорей... все окна настежь, - приказал он. И после того, как обе женщины бросились исполнять его приказание, он подошел к потерявшему сознание Гамону. В то же мгновение на дорожке, ведущей в дом, показался Уэллинг со своими людьми.
      - Неплохая игрушка? - спросил Джемс, демонстрируя полицейским свое оружие. - Я никогда еще не вкладывал в этот револьвер патронов. Он предназначается для иной цели. При спуске курка из револьвера вылетает облако одурманивающего газа, и вы теряете сознание.
      Полицейские надели находящемуся без сознания Гамону наручники и перенесли его в автомобиль. Уэллинг вернулся в дом Крейзов лишь после обеда. Он казался очень утомленным, но глаза его улыбались: он достиг цели.
      - Наконец-то я раскрыл тайну Гамона, - сказал он, обращаясь к Джемсу. И это объясняет мне все. Я удивляюсь. Я удивляюсь, как сразу не догадался в чем дело, когда узнал, что вы взламываете банковские сейфы и кассы. Вы хотели раздобыть документ, уличающий Гамона?
      Лорд Крейз стоял у камина и задумчиво глядел на огонь.
      - Вы получили наконец этот документ, Уэллинг?
      - Вот он, - сказал он и вынул из кармана бумажник Ральфа. - Просто невероятно, что Гамон носил при себе документ, который мог его ежеминутно отправить на виселицу.
      - Но почему он его не уничтожил? Почему он не сжег его? - спросил лорд Крейз.
      Вместо ответа Уэллинг протянул ему документ. Лорд Крейз прочел его и нахмурился.
      - Переверните документ и взгляните на оборот его, - сказал невозмутимый Уэллинг.
      Лорд Крейз повиновался и на мгновение застыл в изумлении.
      - Боже! - воскликнул он.
      Обвинение против Гамона Корнфорд изложил на обороте тратты на Банк Англии. И сумма, проставленная на тратте, составляла сто тысяч фунтов.
      * * *
      В холодный январский день, когда глубокий снег покрыл уже все окрестности и мороз сковал реки, Джоан Карстон и Джемс Морлек вышли из церкви. После обеда новобрачные - ибо наконец-то они были как следует повенчаны - отправились в машине Джемса в Лондон. Джоан изъявила желание поехать через Аскот.
      Они остановились недалеко от маленькой часовенки, скрытой от любопытных взоров густым стлаником. Джемс выпрыгнул из машины, и Джоан протянула ему большой букет белых лилий.
      - Положи их на алтарь, Джемс, - сказала она, и он послушно кивнул головой. В то мгновение, когда Джемс хотел направиться к алтарю, он заметил у двери часовни чью-то скорчившуюся фигуру. Он поспешил к ней и увидел перед собою холодное, посеревшее лицо.
      Какая сумасбродная мысль заставила Беннокуайта возвратиться к этой часовенке, воздвигнутой им во славу Всевышнего, и обрести здесь, на этих холодных ступенях смерть?
      Джемс оглянулся по сторонам. Он был один - никто не нарушал уединенной тишины этого уголка в лесу. Он наклонился к мертвому и положил ему на грудь букет белых лилий.
      И, обнажив голову, он возвратился к машине - в мир живых, к Джоан.