Глава 1

Девушка из Сакраменто

В этот вечер доктор Арнольд Эвершам сидел, как всегда, в своём кабинете и читал толстый фолиант, оставляя на его полях короткие карандашные наброски.

Настольная лампа мягко высвечивала строгую простоту комнаты: тяжёлый шкаф с книгами, небольшой диван, кресло у камина, два стула и письменный стол. Спартанский стиль кабинета нарушали только две репродукции фламандских мастеров в массивных рамах.

Услышав какой-то неясный шум, доктор оторвал глаза от книги.

Это был красивый человек лет пятидесяти с тонким умным лицом и юношеским огоньком в глубоко посаженных глазах.

В дверь негромко постучали.

— Войдите, — сказал он.

В кабинет неслышно вошла горничная в сером форменном платье.

— Вас желает видеть молодая дама, сэр.

Доктор взял с подноса визитную карточку.

— Мисс Гвенда Гильдфорд… Сакраменто, — прочел он.

На мгновение его брови сошлись на переносице.

— Просите, — произнёс он твёрдо.

Когда горничная вышла, он повертел карточку в руках и ещё раз внимательно прочёл имя посетительницы.

Девушка, вошедшая вслед за горничной в комнату, казалась совершенным ребёнком, однако, при более внимательном взгляде это впечатление оказалось несколько поспешным и поверхностным. Гордая посадка головы, законченная женственность форм и твёрдые очертания алых губ… А в больших, широко раскрытых глазах чувствовались воля и решимость, которые сразу изменили мнение доктора о ней.

— Здравствуйте, мисс Гильдфорд. Вы только что приехали в Лондон?

— Я приехала сегодня вечером, доктор, в надежде непременно застать вас. Мне повезло.

Её приятный грудной голос выдавал хорошее воспитание и образование. Доктор одобрительно кивнул и, подойдя к камину, развернул большое кресло и придвинул его к девушке.

— Предполагаю, что вы пришли по поводу вашего дяди, мистера Треворса. Я сразу догадался, как только вы вошли в комнату. Должно быть, мне запомнилось ваше имя. Вы писали мне? Вижу, что нет… Где же я мог слышать ваше имя и откуда я знаю, что Оскар Треворс — ваш дядя?

Он задумчиво поджал губы. Вдруг лицо его прояснилось.

— Газеты, разумеется! — воскликнул он. — Его история была описана в одной из калифорнийских газет, и я видел ваш портрет! Вы были тогда совсем юной…

Девушка улыбнулась. Она почувствовала облегчение. Направляясь сюда, она мучительно думала, как ей начать разговор со знаменитым психиатром, как объяснить то странное дело, которое привело ее к нему и как заручиться его содействием? Доктора известны своей сдержанностью. Она была единственной родственницей Оскара Треворса, но родство их было весьма дальним, она его не видела с детства, хотя одно время они постоянно переписывались. Короткая улыбка, озарившая на мгновение лицо доктора, придала девушке уверенности и храбрости.

— Я не знаю, как начать, — сказала она, слегка запинаясь. — Прежде всего я хочу заявить о своей бескорыстности и независимости… хотя я не совсем бескорыстна, не правда ли, если состояние моего дяди перейдет ко мне? То есть, я хочу сказать, что я — его наследница, — закончила она, смутившись.

Увидев веселый огонек в глазах доктора, она снова почувствовала облегчение.

— Я верю, что вы бескорыстны, мисс Гильдфорд, бескорыстны и… любопытны. Я и сам признаюсь в этой слабости. Я испытываю большое любопытство, когда у меня есть время думать об Оскаре Треворсе. А уж я-то, во всяком случае, бескорыстен.

— Лучше уж прямо обо всем вам скажу, — перебила она почти резко. — Я работаю в «Сакраментском Глашатае». Я… как бы сказать… репортер. Мистер Маллинг, редактор, был другом моего отца. После того, как я закончила колледж и умер мой бедный папа, мистер Маллинг нашел мне место. Я имела некоторый успех на газетном поприще, особенно в области светской хроники… Но это другая история, доктор Эвершам… Чтобы сразу перейти к цели моего визита, я скажу, что «Глашатай» оплатил мне расходы на поездку в Европу с целью отыскать Оскара Треворса…

— А когда вы найдете его, что тогда? — спросил доктор, весело поблескивая глазами.

Наступило неловкое молчание.

— Не знаю. Если я найду его в таком виде, как ожидаю, это будет громкая история, А если нет… то моя затея провалится… если только он жив…

Доктор кивнул головой.

— Он жив. Я уверен в этом. Я также убежден, что он сумасшедший.

— Сумасшедший? — Девушка широко раскрыла глаза. — Неужели вы хотите сказать, что он не в своем уме?

Доктор медленно качнул головой, но так подчеркнуто, что казалось, будто он кланяется.

— Или он не в своем уме, — сказал он, медленно подбирая слова, — или есть на земле могущественное государство, о котором миру ничего не известно. Государство это — королевство Бонгинда, а король его — Оскар Треворс!

Глава 2

Письмо

Несколько лет тому назад Оскар Треворс пришел к доктору Эвершаму на грани полного нервного расстройства. Арнольд Эвершам был признанным авторитетом в области нервных и душевных заболеваний. Его классический труд «Патология воображения» сделала его знаменитостью, когда ему было двадцать пять лет. Доктор обследовал Треворса и назначил ему лечение. Однако через неделю после своего визита на Харлей-стрит Оскар Треворс неожиданно исчез. Шесть месяцев спустя его поверенным в Нью-Йорке было получено от него письмо с распоряжением продать часть его имущества. Одновременно банк получил письмо, содержавшее приказ переводить ему его полугодовой доход по адресу двух банков: «Кантонального банка» в Берне и «Монакского Кредита» в Монте-Карло.

Треворс находился на особом положении. Он унаследовал от своего деда пожизненный доход с имущества, которым управлял Попечительный совет. Доход равнялся 400.000 долларов в год. Эта сумма подлежала уплате два раза в год. Всякий излишек откладывался. Каждые полгода после этого от пропавшего Треворса приходили аналогичные инструкции. Иногда письма были опущены в Париже, иногда в Вене. Однажды на письме был штемпель Дамаска. Так продолжалось несколько лет. Потом Попечительный совет отказался платить на том основании, что у них нет никакой уверенности в том, что Оскар Треворс жив.

Но тотчас же обнаружилось, что Треворс и не думал умирать. По его поручению было начато дело, подкрепленное надлежащими документами. Попечительный совет, которому было указано на возможность крупных убытков, сдался. После этого от Треворса каждые полгода приходило письмо с распиской в получении денег. Причем расписка чаще всего сопровождалась пространным описанием той страны, где он в данный момент находился.

Девушка в недоумении уставилась на доктора.

— Король Бонгинды? — переспросила она. — Разве есть такая страна?

Доктор подошел к книжному шкафу, достал с полки тяжелый том и перевернул несколько страниц.

— Есть только одна Бонгинда, — сказал он. — Это маленький городок, расположенный на притоке реки Конго, в Центральной Африке.

Наступила мертвая тишина, которую прервал доктор.

— Вы впервые слышите о Бонгинде?

Девушка в ответ кивнула.

— Я и сам не слыхал о ней, — продолжал доктор, — пока ваш дядя не явился ко мне. Прежде мы не были знакомы. Его, по-видимому, прислал ко мне отельный доктор, который знал о моем успешном лечении острой неврастении. Я видел Треворса всего три раза. Вначале мне казалось, что лечение идет хорошо. Однако, в последний раз случилась странная вещь. Выходя их этой комнаты, Треворс обернулся. «До свидания, доктор», — сказал он. — «Я уезжаю, чтобы занять мое место в Совете Бонгинды». Я сначала подумал, что речь идет о каком-то масонском обществе, но его следующие слова рассеяли это впечатление. «Берегитесь короля Бонгинды!», — произнес он торжественно. — «Я, его наследник, предостерегаю вас!»

Гвенда Гильдфорд удивленно раскрыла рот.

— Король Бонгинды! Я никогда раньше не слыхала об этом!

— Вы — первый человек, с которым я говорю об этом и который имеет право спрашивать, — сказал доктор Эвершам. — Американское посольство пять лет тому назад наводило некоторые справки, но больше никто и никогда не обращался ко мне по этому поводу.

Девушка сидела, устремив глаза на ковер. На ее хорошеньком лице было написано недоумение. Вдруг она открыла свою сумочку и вынула оттуда письмо.

— Прочтите, пожалуйста, это, доктор, — сказала она и подала письмо.

— Это почерк Треворса, — сразу сказал Эвершам и стал читать:

«Дорогая Гвенда! Ты помнишь, как мы играли в „полливогов“, когда жили на Сенсет-Авеню, 2758? Дорогая, я очень счастлив, но сейчас ужасно занят: сижу целые дни напролет, точно арестованный, один в своей конторке. Дом мой, расположенный около самой западной границы парка, недалеко от Лоншана, отделен железной оградой и садом от дороги. У меня чудесная комната с окнами в сад. Попроси у Франклина его фотографию. Вскоре уезжаю, поэтому прошу прекратить пока писать сюда и высылать книги. Деньги буду получать по-прежнему. О новом адресе немедленно извещу. Кланяйся маме и сообщи ваши планы. Справлялись ли обо мне снова из полиции?

Любящий тебя дядя, О. Треворс».

Доктор вернул девушке письмо.

— Довольно бессвязный документ, — сказал он. — Я вижу, письмо было опущено в Париже три месяца тому назад. Что такое «полливоги»? Поразительно, что у него остался в памяти ваш адрес…

— Такого адреса вообще нет, и у меня нет матери, — перебила его Гвенда.

Она встала и положила письмо на стол.

— «Полливоги» — это игра в шифрованную переписку, в которую я играла с ним, когда была маленькая. 2758 — это ключ. Вот это письмо.

Она подчеркнула некоторые слова карандашом.

— Второе, седьмое, пятое и восьмое слово составляют настоящее письмо. Первое слово — «я». Здесь написано:

«Я сижу арестованный около западной железной дороги. Попроси Франклина прекратить высылать деньги. Немедленно сообщи полиции».

Глава 3

Слежка

Эвершам, нахмурившись, посмотрел на письмо. В наступившей напряженной тишине слышался лишь мелодичный стук маленьких французских часов на камине.

— Поразительно! — сказал, наконец, Эвершам. — Что все это значит? Вы сообщили полиции?

Гвенда покачала головой.

— Я прежде всего пришла к вам, надеясь застать вас дома. Контора мистера Джойнера была заперта.

— Мистера Джойнера?

— Это американский адвокат с большой практикой в Лондоне, — объяснила Гвенда.

На секунду губы мистера Эвершама передернулись.

— Вы говорите, надеюсь, не о мистере Джойнере из «Трест Биллингс»? — спросил он и, поняв, что она говорит именно о нем, быстро добавил: — У меня есть бюро в «Трест Биллингс» на том же этаже, что и контора мистера Джойнера. Хотя я и не могу сказать, что мы с ним лично знакомы, для меня совершенно неожиданно открытие, что мистер Джойнер — известный американский адвокат. Конечно, это возможно, — поспешил добавить он, увидев озабоченное выражение ее лица. — «Трест Биллингс» полон деловыми людьми, которые всевозможными таинственными способами зарабатывают свой хлеб, и вполне возможно, что мистер Джойнер весьма занятой человек. — Он снова взял письмо. — Вы, конечно, покажете ему это письмо? Вы с ним знакомы?

Она отрицательно качнула головой.

— Его дядя — владелец «Глашатая», — сказала она. — Это он посоветовал мне обратиться к мистеру Джойнеру.

— Надеюсь, он преуспеет в этом деле, — сказал доктор, и в голосе его прозвучала сухая нотка, которую девушка не преминула заметить. — Могу я переписать письмо? — добавил он.

Гвенда кивнула.

Эвершам стал быстро писать на большом синем листе бумаги. Окончив, он с улыбкой передал девушке подлинник.

— Я и сам немного сыщик, — сказал он, — возможно, если поиски полиции будут безуспешны, я смогу помочь вам. Странно даже подумать, что где-то в Европе держат под замком человека… Очевидно, речь идет о Франции, судя по указанию на Западную железную дорогу и по тому, что письмо было опущено в Париже. Это совершенно опровергает мою первоначальную гипотезу.

Он прошел с ней до парадной двери и, несмотря на все протесты, настоял на том, чтобы проводить ее до отеля.

Харлей-стрит в это время обычно бывает почти пустынна. Не считая несколько случайных такси и автомобиля, с ярко горевшими передними фарами, стоявшего неподалеку от дома доктора, улица была пустынна… Доктор нанял такси.

Однако, не успела их машина тронуться, как автомобиль с яркими фарами тоже стал медленно двигаться. Фары теперь были притушены до обычной степени яркости. Несмотря на большую мощность мотора, автомобиль не пытался их обогнать.

Когда они поворачивали на Оксфорд-стрит, доктор обернулся и посмотрел через заднее стекло.

Заметив это, девушка быстро спросила:

— Они следуют за нами?

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что с тех пор, как я сошла с парохода, у меня такое ощущение, что за мной следят. Может быть, это просто нервы, но я никак не могу отделаться от этого странного чувства…

Доктор Эвершам ничего не ответил. Он разделял ее подозрения.

Вскоре подозрения перешли в твердую уверенность. Автомобиль медленно и настойчиво их преследовал. Это была американская машина, выкрашенная в зеленый цвет.

Такси остановилось у входа в отель «Чаттертон». Доктор, помогая выйти девушке, посмотрел назад. Зеленый автомобиль проехал и остановился на углу Кокспер-стрит. Верх его был поднят, а занавески задернуты, несмотря на то, что ночь была теплой, даже душной.

Доктор поспешно пожелал девушке спокойной ночи и направился через улицу к зеленому автомобилю. Но не успел он сделать и несколько шагов, как автомобиль резко тронулся с места и исчез в направлении Национальной Галереи.

Эвершам стал медленно подниматься в сторону Пикадилли, раздумывая о разговоре с девушкой и о том, что за этим последовало.

Кто мог выслеживать их? С какой целью?

В конце Хеймаркета ему бросились в глаза несколько строк на газетном плакате.

«Ужас снова разгуливает по стране».

Доктор купил газету и прочел:

«После трех месяцев бездействия Ужас снова разгуливает по стране. Его видели вчера вечером в окрестностях Саутгемптона. Вся округа в панике. Мистер Морден, фермер, сообщает следующие подробности своей встречи с этим беспощадным и не останавливающимся ни перед чем убийцей:

— «Вчера, около половины одиннадцатого вечера, я услышал страшный вой. Захватив фонарь и ружье, я побежал к тому месту, где сидел на цепи один из моих лучших псов. Пес был мертв, череп его был проломлен дубиной. Взведя курок, я спустил с цепи второго пса, который немедленно помчался по направлению к югу. Я бросился за ним. Ночь была довольно светлой, и за околицей я ясно увидел Ужаса. Это был человек ростом шесть футов с лишним. Кроме светлых штанов на нем ничего не было. Я никогда в жизни не видел такого могучего человека. По сравнению со мной он был гигантом. Он замахнулся на пса, но удар пришелся мимо. Старый Джек с воем подбежал ко мне. Я видел, как он был перепуган. Я прицелился и крикнул незнакомцу, чтобы он сдавался. Тот стоял неподвижно. Тогда я стал медленно приближаться к нему, держа ружье на прицеле. И вдруг я увидел его лицо! Это было самое страшное лицо, какое только можно себе вообразить: широкий, как у негра, нос, растянутый до ушей рот и почти полное отсутствие лба. Я услыхал за собой шаги моих рабочих и приблизился к Ужасу больше, чем следовало. Вдруг он ударил меня дубиной. Ружье вылетело у меня из рук и при этом выстрелило. Я думал, что мне пришел конец, так как другого оружия у меня не было. Но он вдруг бросился бежать с невероятной скоростью».

«Замечательно, — продолжала комментировать газета, — что полиции не удается поймать этого страшного человека, угрожающего безопасности населения. Шесть убийств за последние три года приписываются этому неведомому дикарю, который беспрепятственно блуждает по стране и ускользает от самых ловких полицейских».

Далее следовал перечень жертв Ужаса.

Доктор сложил газету и вернул ее газетчику. Он раздумал возвращаться домой пешком и подозвал такси. Уже в машине он инстинктивно почувствовал какую-то опасность. Обернувшись, он увидел зеленый автомобиль, который неотступно следовал за ним…

Глава 4

Человек у двери

Полная луна плыла в небе. Ночь была душной, тяжелой. Гвенда в легком халатике сидела у окна своей комнаты и раздумывала о последних событиях. Ей казалось, что начала она хорошо. Доктор ей понравился. В нем была какая-то сердечность, доброта… Его ум, талант, чувствовавшаяся в нем скрытая сила произвели на нее впечатление, и она решила, что нашла в нем могучего союзника. И, тем не менее, у нее были основания для беспокойства.

Кто преследовал их?

Она зажгла свет, взяла газеты и стала изучать их с интересом профессиональной журналистки. По сравнению с американскими они показались ей удивительно скучными.

Вдруг ей бросился в глаза один заголовок, и она прочла историю Ужаса. Читая, она невольно вздрогнула. В этом описании зловещего злодея было что-то особенно страшное для нее.

Поспешно отложив в сторону газету, Гвенда открыла чемодан и достала более спокойное чтиво. Заперев дверь, она сбросила с себя халат и легла в постель.

Целый час Гвенда пыталась сосредоточиться на чтении, но безуспешно. Часы пробили час, когда она отложила книгу и погасила свет. Она слышала, как пробило половину второго, затем два, потом она, должно быть, задремала. Сквозь сон услыхала, как пробило три часа, и внезапно проснулась, но не от боя часов, а от сознания опасности.

Села на постели, прислушалась, но ничего не услышала. Вдруг до нее долетело глубокое, неравномерное дыхание. Звук доносился не из комнаты, а из коридора. В одно мгновение она вскочила и подошла к двери. И опять услышала этот звук. Может быть, кому-нибудь стало дурно?

Она положила руку на ручку двери и чуть не упала в обморок: ручка двери медленно повернулась в ее руке. Кто-то пытался войти в ее комнату из коридора!

Секунду она стояла, затаив дыхание и прислонившись к стене. Сердце ее громко колотилось.

— Кто там? — прошептала она.

Ответ был неожиданный. Чье-то тяжелое тело навалилось на дверь, и та затрещала.

Гвенда стояла, замерев от ужаса. Вдруг через замочную скважину раздался глухой голос:

— Открой дверь, чертовка! Это король Бонгинды. Повинуйся!

Голос был хриплый, гортанный.

Вдруг Гвенда поняла. Кровь отхлынула от щек. Ужас! То самое чудовище, которое держит в страхе всю страну! Огромное, жуткое страшилище!

Может быть, она стала жертвой страшного кошмара? На дверь снова надавили. Гвенда дико озиралась в поисках выхода. Окно было открыто, но это не был путь к спасению. И вдруг, посмотрев в сторону окна, она увидела, как из темноты показалась рука, ухватившаяся за подоконник. Гвенда стояла, как вкопанная, не смея двинуться с места. Вслед за рукой показалась голова. Луна освещала блестящую лысину. Через секунду он был уже в комнате…

Глава 5

Мистер Локс

Гвенда не закричала и не упала в обморок. Оглянувшись, она с храбростью, которой и сама в себе не подозревала, включила свет. Этот, по крайней мере, был обыкновенным человеком. Перед ней стоял высокий, несуразно сложенный мужчина, немного старше средних лет, с вытянутым морщинистым лицом и худым свисающим носом.

При виде Гвенды он разинул рот от удивления.

— Мне сказали, что эта комната пустая, — пробормотал он. Потом быстро добавил: — Надеюсь, я не испугал вас, мисс? Черт возьми! Я вовсе не хотел вас пугать!

Гвенда отступила к кровати и с ужасом посмотрела на дверь. Глаза мужчины скользнули вслед за ее взглядом. Увидев поворачивающуюся ручку двери, он с облегчением вздохнул.

— Кто-то пытается войти, мисс? — прошептал он.

В ответе не было нужды. Дверь снова затряслась под напором тяжелого тела. Глаза вошедшего сузились.

— Что это? — спросил он.

Гвенда не спрашивала, зачем он пришел и что означал весьма странный способ его прихода. Она поняла, что, кто бы то ни был этот лысый человек с вытянутым лицом, он не был ее врагом и не имел против нее злого умысла.

— Это… Я не знаю… не знаю… Мне кажется, что это Ужас, — пробормотала она.

Человек от удивления снова разинул рот.

— Ужас? — переспросил он недоверчиво.

Затем он опустил руку в карман, и вытащил оттуда безобразный куцый револьвер. Гвенда была готова броситься ему на шею. Крадучись незнакомец подошел к двери и прислушался, держа двумя пальцами ключ. Вдруг быстрым поворотом ключа он распахнул дверь и отскочил назад. Перед дверью никого не было. Он шагнул в тускло освещенный коридор. Там — никого.

Он вернулся в комнату, сердито потирая лысину.

— Проворный тип, однако! — сказал он, закрывая дверь и, к еще большему удивлению Гвенды, запирая ее на ключ.

— Спасибо. Я очень вам благодарна, — сказала девушка. Пока он был в коридоре, она успела набросить халат. — А теперь вы, может быть, уйдете?

— Еще раз простите, если я напугал вас, мисс, — виновато сказал лысый незнакомец. — Но если вы не имеете ничего против, я останусь немного еще. Видите ли, ночной полицейский мог слышать этот шум и, наверное, бродит теперь где-нибудь поблизости.

Гвенда не пыталась угадать, кто он такой. В голове царила такая сумятица, что она не способна была анализировать.

Этот ночной гость казался ей лишь немного менее опасным явлением, чем тот человек-зверь, который пытался вломиться в ее комнату.

— Меня зовут Локс, но это не существенно, — сказал лысый господин. — Обычно меня называют Голди Локс. Я рассчитываю на вашу скромность, сударыня, и еще раз приношу свои извинения. Хотя я и не бабник, я никогда не обижал прекрасный пол. Я хочу сказать — женщин. Правда, я никогда не мог понять, почему он называется прекрасным полом: среди них столько уродок! А что касается прекрасного в моральном отношении, то это к ним тоже не относится. У женщин нет никакого понятия о справедливости. Их представления о равенстве вогнали бы в гроб даже математика! Вы никогда не читали «Биографию Джонсона Босуэлла», мисс?

Гвенда в недоумении покачала головой. Ей хотелось истерически смеяться.

— Хорошая книга, — снисходительно продолжал Голди Локс, как будто он был ее автором. — То же можно сказать про «Жизнь Святого Иоанна Богослова» Уэсли. Богословие — мой любимый предмет. Я был предназначен для церкви.

— Пожалуйста, уходите, — пробормотала Гвенда. — Я вам очень благодарна за то, что вы появились в тот момент, но… я хочу, чтобы вы ушли.

Он ничего не ответил, снова посмотрел в окно, потом открыл стенной шкаф. Очевидно, отель «Чаттертон» был ему хорошо знаком. В шкафу на крючке висела длинная смотанная веревка. Гвенда смутно припомнила, что горничная, выходя, сказала что-то о приспособлении для выхода на случай пожара.

Мистер Локс снял с крючка веревку, ловко привязал один конец к ножке кровати, а другой спустил в окно. Потом с легким поклоном вспрыгнул на подоконник и уселся на нем верхом.

— Пожалуйста, будьте любезны втянуть веревку, когда я спущусь, — сказал он. — Я отправляюсь всего лишь на балкон первого этажа. И, пожалуйста, смотайте снова веревку и спрячьте в шкаф. Прошу вас, не упоминайте о том, что видели меня, пожалуйста. Буду вам премного благодарен, мисс…

Девушка почти машинально выполнила все его инструкции…

Солнце светило ей прямо в лицо, когда горничная постучала в дверь. Гвенда поспешно выскочила из постели и открыла.

— Надеюсь, вы спали хорошо, мисс? — вежливо спросила горничная, проходя в ванную.

— Нет, я спала плохо.

— Вы слышали ночью шум, мисс?

Гвенда ничего не ответила.

— Я хотела сказать, вы не слышали ничьих шагов? Ужасные вещи творились ночью в отеле, — продолжала болтливая девица. — У герцогини Липорт пропали все ее бриллианты! Какой-то отельный вор пробрался в ее комнату около двух часов ночи и вылез в окно. Полиция полагает, что он прятался в отеле. Я надеюсь, у вас ничего не пропало, мисс?

— Ничего, — сказала Гвенда.

Когда горничная вышла, Гвенда встала и заперла дверь на ключ. Из-под подушки она вытащила куцый револьвер, который оставил Голди Локс, и спрятала его в чемодан.

К своему крайнему удивлению, она обнаружила, что питает большую нежность к отельным ворам.

Глава 6

Мистер Селби Лоу

Селби Лоу лениво спускался по широким низким ступеням лестницы своего клуба в Пэлл-Мэлл, застегивая на ходу безукоризненные желтые перчатки. Это был высокий человек, лет около тридцати, смуглый, с дерзкими карими глазами, которые при малейшем вызове пронзительно вперивались в партнера, и с небольшими черными усиками. Подбородок у него был закругленный, как у женщины, а в очертаниях рта проступала обманчивая капризность.

Молодой американец, поджидавший его на противоположной стороне улицы, с удовольствием хихикнул, так как безукоризненность Селби Лоу была для него неиссякаемым источником сарказма. А в это утро Лоу был особенно наряден. Длинная визитка сидела на нем великолепно. Серый замшевый жилет с белой каймой, брюки с идеально ровной складкой, лакированные ботинки и безукоризненный цилиндр — все было как с иголочки.

Селби перебросил трость черного дерева из одной руки в другую и элегантно ступил на мостовую.

— Я думал, что ты не видишь меня, но кричать на всю улицу не осмелился, — сказал Билль Джойнер. — Боже мой! Как ты нарядился сегодня, Сель! В чем дело? Свадьба?

Селби Лоу не ответил. Вставив в глаз монокль в золотой оправе, он пошел в ногу со своим приятелем. Потом заговорил:

— Аскот, старина, — лаконично сказал он. — Ты еще спал, когда я вышел из дома.

Билль Джойнер изобразил на своем лице удивление.

— Я не знал, что ты играешь на скачках!

— А я и не играю. И терпеть не могу уезжать из Лондона, хотя бы и на шесть часов. Но кашмирский раджа Джам Сагиб сегодня в Аскоте. Он — крупная шишка на северо-западной границе Индии, и я должен смотреть, чтобы ничего не пропало из его фамильных жемчугов. А он носит на себе украшений этак на миллион долларов… А вот и злосчастный мистер Тиммс…

Злосчастный мистер Тиммс переходил улицу явно с целью их перехватить. Даже если бы Билль Джойнер не знал его, он угадал бы его профессию: у мистера Тиммса было написано на лице, что он полицейский инспектор.

— Слыхали новость, Лоу? Ужас снова появился. Он пытался вломиться в дом судьи Уоррена.

Напускное равнодушие мистера Лоу мгновенно улетучилось.

— Когда? — быстро спросил он.

— Позавчера ночью. Судья сообщил лишь вчера вечером. Я пробовал вам звонить, но вас не было дома. Местная полиция устроила погоню, но безуспешно. Только следы автомобильных шин. Судя по количеству вытекшего бензина, автомобиль оставался на месте довольно долго.

— Судья его видел?

Тиммс поджал губы.

— Он говорит, что да. Но мне кажется, что старик был сильно напуган и многое вообразил. Он собирался ложиться спать и уже был в пижаме. Ночь была теплая. Он отворил окно и выглянул… Была полная луна, и, по его словам, светло, как днем. Вдруг на расстоянии какого-нибудь фута от себя он увидел это чудовище! Обнаженный до пояса, с лицом, обращенным прямо к нему, Ужас взбирался по стене, увитой плющом. Судья говорит, что едва не лишился чувств, и это похоже на правду. Описание сходится с другими: коротко остриженная голова, широкое бело-негритянское лицо, огромный рот, маленькие глазки и никакого лба. И руки!.. Судья говорит, что эти руки показались ему нечеловеческими. По размерам они больше похожи на ноги и страшно мускулисты.

Селби задумчиво теребил свои усы.

— Где живет судья Уоррен? — спросил он.

— В Таддингтон-Клоз, около Уинчестера, — ответил Тиммс. — В сущности, это первый общественный деятель, на которого нападает чудовище. Это только доказывает…

— А где судья заседает, в Уинчестере?

Тиммс кивнул.

— И, как всегда, следы автомобильных шин, — задумчиво продолжал Селби. — И опять слова о Бонгинде. Спасибо, мистер Тиммс. Вы, конечно, приставили к судье охрану?

— Трех человек. Но я не думаю, чтобы его стали снова беспокоить.

— Я тоже так думаю, — рассеяно сказал Селби, — если только… но все это так ужасно сложно, мой милый Тиммс! Мой бедный ум тщетно пытается разрешить проблему, которая вам, должно быть, кажется очень простой.

— Я бы этого не сказал, — заметил польщенный Тиммс. — Ясно, конечно, что это подтверждает рассказ фермера из Истли. А ведь Истли в каких-нибудь пятнадцати милях от Уинчестера.

— Замечательно! — воскликнул с сияющим лицом Селби. — Мне бы никогда и в голову не пришло это совпадение. У вас совершенно замечательный ум, Тиммс. Всего хорошего!

Селби и Джойнер шли молча, пока перед ними не показался огромный дом «Трест Билдингс».

— Билль! — сказал вдруг Селби, — этот неопрятный туземец, — я говорю не о мистере Тиммсе, а о госте судьи Уоррена — начинает действовать мне на нервы. Мне ужасно хочется поймать этого человека, и мне нужен предлог. К сожалению, это дело не в моей компетенции. Ведь я имею дело только с иностранными мошенниками, фабрикантами паспортов, пропавшими миллионерами и другими нежелательными субъектами, интересующими министерство иностранных дел, настоящим рабом которого я сейчас являюсь. Но, так как я принадлежу к тем людям, которые счастливы только тогда, когда выполняют чью-нибудь чужую работу, то, как только я водворю в безопасное место моего раджу, я отправлюсь к судье Уоррену за сведениями!

— Да, ты ведь больше, чем кто-либо в Лондоне, знаешь о ворах и иных преступниках, Сель, — заметил его спутник.

— Согласен. Но считается, что я не должен знать! Если когда-нибудь тебе выпадет несчастье стоять во главе какого-нибудь правительственного департамента, ты поймешь, что знать о вещах, которые тебя не касаются, есть непростительный грех!

Он посмотрел на классический фасад «Трест Билдингс».

— Полезай в свою нору, заяц! — весело сказал он и, попрощавшись с Джойнером кивком головы, удалился.

Глава 7

Визит к адвокату

Билль Джойнер нехотя вошел в вестибюль. В такой день не тянуло к работе. Он вошел в лифт и поднялся на четвертый этаж, где располагалась его контора. Надпись на стеклянной двери гласила: «Б.Джойнер, присяжный поверенный, Соединенные Штаты».

Билля Джойнера действительно звали Биллем. Так он был окрещен по капризу родителей. Он был полноправный присяжный поверенный. Но был у него и другой талант, о котором ничего не знали гордившиеся им родные. Он пользовался большим успехом, как автор любовных романов.

Билль Джойнер был плохим адвокатом. Благодаря усидчивости и терпению он выдержал экзамены, но закон оставался для него мертвой буквой. Он мог бы, пользуясь учебниками права, дать совет по какому-нибудь запутанному делу, но это было для него тяжелейшим трудом, и за верность консультации нельзя было ручаться. Билль ненавидел законы и практику их применения.

Сочинение любовных романов, напротив, увлекало его. Когда спрос на них увеличился и стал расти доход, Джойнер бросил все попытки зарабатывать хлеб юридической практикой. Хотя по некоторым соображениям он сохранил свою контору, но на каждого, кто присылал ему клиента, смотрел, как на врага.

Только один человек в Лондоне знал, что он и есть Присцилла Фэрлорд, автор «Пылающих сердец», или что Мэри Джэнет Кольбрук, страстный роман которой «Разлука перед алтарем» был едва ли не самой популярной книгой, носит брюки и курит трубку! Благодаря своему успеху он имел возможность вместе с Селби Лоу снимать квартиру на Керзон-стрит, мог позволить себе небольшой автомобиль и столь же небольшой расход на содержание конторы.

Джойнер отворил дверь в небольшую приемную. Клерк был единственным человеком, который там находился.

— Вас ожидает дама, сэр. Я не знаю, кто она, но она американка.

Билль поспешно прошел в кабинет. Девушка, стоявшая у окна, обернулась. Это была Гвенда Гильдфорд. У Билля перехватило дыхание. Он был поражен ее красотой.

— Вы мистер Джойнер? — спросила Гвенда.

Она была удивлена и немного разочарована, ожидая увидеть человека, более соответствовавшего ее представлению об адвокатах.

— Увы! Это я, — сокрушенно сказал он.

Она рассмеялась.

— А вы мисс Гвенда Гильдфорд? Мой дядя писал о вас.

Она кивнула.

— Великий Боже! Неужели вы не получили мое письмо? — спросил Билль. — Я писал вам на пароход…

Гвенда покачала головой.

— Это было что-нибудь важное? — с тревогой спросила она.

— Конечно! — мрачно сказал Билль. — Дядя написал, что вы собираетесь советоваться со мной как с адвокатом. Дело в том, что нет на свете адвоката хуже меня. Я рекомендовал вам обратиться к Тремлоу. И еще я просил вас не разоблачать перед дядей мой низкий обман.

— Говоря правду, мне нужен не столько юридический, сколько человеческий совет.

Гвенде гораздо легче было разговаривать с Биллем Джойнером, чем с доктором. Он был ее соотечественником и ближе по возрасту, поэтому ей проще было довериться ему. Билль слушал, не перебивая. Она рассказала про пропавшего Оскара Треворса и прочитала таинственное шифрованное письмо.

— Теперь я знаю, чем могу помочь вам, — сказал Билль. — Вы должны познакомиться с Селби Лоу. Вы уверены, что доктор упоминал короля Бонгинды?

Гвенда кивнула.

— Я хотел бы поговорить с ним, — задумчиво сказал Билль. — У него бюро на этом же этаже.

— Доктор упоминал о короле Бонгинды, — сказала Гвенда. — Мне тоже показалась странной эта Бонгинда, но разве в этом есть еще что-нибудь особенное?

— Еще бы, — ответил Билль. — О ней всегда говорит Ужас!

Увидев, как побледнела девушка, Билль пожалел о сказанном.

— Простите. Я не знал, что вы уже знаете о нашем пугале.

Гвенда рассказала о ночном приключении и о спасительном появлении вора.

— Я уверена, что это был вор, — сказала она.

— А как он выглядел? — полюбопытствовал Билль.

— Этого я не могу вам сказать. Странно, что мне приходится скрывать такую тайну? Но он был так любезен, внимателен, услужлив… — она вздрогнула при воспоминании об ужасном происшествии.

— Я думаю, что Селби Лоу сможет вам помочь, — задумчиво сказал Билль. — Как долго вы пробудете в Лондоне?

— Я не знаю. Может быть, около месяца… Я собираюсь поехать в Париж…

— Около месяца? — Он потер подбородок и серьезно спросил. — Но вы же не останетесь на месяц в этом отеле, мисс Гильдфорд?

Ему пришел в голову план.

— У нас с Селби есть дом на Керзон-стрит. Его содержит бывший дворецкий, который сдает три этажа. Комнаты над нами свободны. Я сниму для вас это помещение. Можете не беспокоиться, на третьем этаже живет богомольная дама, а жена дворецкого — образец почтенности и приличия.

— Право, мистер Джойнер… — начала протестующе Гвенда, но Билль уже звонил по телефону.

— Может быть я и плохой адвокат, — продолжал Билль, окончив разговор, — но я хороший племянник. Дядя Джон велел мне позаботиться о вас. Боюсь, что придется заботиться больше, чем мы можем сейчас предположить. — Он посмотрел на часы. — Если вы подождете здесь, я зайду к мистеру Эвершаму и поговорю с ним…

Доктор Эвершам был у себя в приемной, когда вошел Билль. К счастью, он не был занят. Они были знакомы, поэтому не надо было представляться и объяснять цель визита.

— Доброе утро, мистер Джойнер. Вы уже видели вашу клиентку? — спросил доктор.

— Видел, — серьезно сказал Билль, — и я пришел поговорить с вами о ней. Она рассказывала мне о вашей встрече и о том, что вы сообщили ей о фантастических притязаниях Оскара Треворса на трон Бонгинды. Она не ошиблась?

Доктор покачал головой.

— Вы уверены, что речь шла о Бонгинде, доктор?

— Совершенно уверен, — ответил доктор.

— Вы слыхали об этом сумасшедшем существе, которое в народе называют Ужасом?

— Да, я вчера читал о нем. Представляю, как неприятно встретиться с ним ночью. Но какое отношение это имеет к мистеру Треворсу?

— То отношение, — медленно сказал Билль, — что этот самый Ужас называет себя королем Бонгинды.

Арнольд Эвершам ходил по комнате, засунув руки в карманы и опустив голову на грудь.

— Невероятно, — сказал он наконец, как бы про себя. — Но это не может быть Треворс!

— А каков Оскар Треворс из себя?

Эвершам был так погружен в свои мысли, что как будто не слышал вопроса. Вдруг он встрепенулся.

— Треворс? Он немного ниже среднего роста, довольно худой, щуплый. Страдает непроизвольным подергиванием лица и губ. Это был один из симптомов его болезни…

— Он не был похож на Ужаса?

— Нисколько! — категорически заявил доктор. — Тот человек — огромного роста, широкоплечий, черный, если верить описаниям. Мистер Треворс — очень бледный человек, с голубыми глазами… Я хорошо помню внешность моих пациентов. Вы уверены, что Ужас упоминал о Бонгинде?

— В этом нет никакого сомнения, — сказал Билль. — Он называет себя королем Бонгинды и оправдывает свои нападения на людей тем, что они изменили его мифическому государству. Кроме того, этот самый господин посетил вчера мисс Гильдфорд.

Доктор круто обернулся.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.

Билль рассказал об ужасных минутах, пережитых девушкой, не упоминая лишь о ночном воре.

— Я не верю, что это был он, — сказал доктор, качая головой. — Она видела его?

— Нет, но она убеждена, что это был он.

Эвершам закусил губу.

— Я, право, не понимаю, — сказал он. — Конечно, это мог быть какой-нибудь пьяный, который ошибся комнатой. Но все же… — Он нахмурился. — Мне кажется, что мисс Гильдфорд лучше выехать из отеля. Не следует подвергать себя новым испытаниям…

Билль улыбнулся.

— Я сказал ей то же самое, доктор, и убедил переселиться к Дженингсам, на Керзон-стрит. У Дженингса первоклассный пансион. Он, кажется, знает вас. По крайней мере, говорил о вас раз или два.

Доктор утвердительно кивнул.

Билль возвратился к девушке и сказал, что доктор одобрил его план.

— Вы покинете ваш отель сегодня же, мой юный друг, и больше не будете разгуливать по Лондону без провожатого.

Для Билля дневной труд был окончен. Недописанный рассказ не вызывал угрызений совести, и он спокойно надел шляпу, намереваясь проводить девушку до отеля.

Они не стали вызывать лифт и пошли по лестнице. На площадке второго этажа дверца лифта резко распахнулась, и какой-то человек быстро прошел к двери с надписью: «Маркус Флит, финансист». Билль почувствовал, что его руку сильно сжали. Обернувшись, он увидел, что девушка пристально смотрит вслед вышедшему из лифта человеку.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, — ответила Гвенда неуверенно, — просто нервы разболтались.

Она не сказала, что человек, вышедший из лифта, был Голди Локс, ночной вор и странствующий рыцарь.

Глава 8

Сделка с бриллиантами

Мистер Локс закрыл за собой дверь и подошел к конторке. Он весело поклонился девушке с жесткими чертами лица, сидевшей за единственным столом в небольшой комнате.

— Маркус у себя? — спросил он.

— Не знаю. Я посмотрю.

— Посмотрите, но вы знаете, — добродушно сказал мистер Локс. — Скажите ему, что маркиз Мэгвилль пришел осмотреть королевские драгоценности. У вас нет никакого чувства юмора, — добавил он грустно. — Печально видеть такую очаровательную молодую девицу, совершенно лишенную чувства юмора. Улыбнитесь же!

Девушка огрызнулась и вышла в соседнюю комнату. Мистер Локс закурил сигару.

Вскоре девушка вернулась.

— Мистер Флит у себя, — бросила она и откинула дверцу в конторке.

Мистер Локс очутился в просторной, роскошно обставленной комнате. У письменного стола в стиле «ампир» сидел человек, которого Голди Локс хорошо знал. Маркус Флит был весь какой-то гладкий. Зачесанные назад гладкие волосы цвета воронова крыла, гладкие полные белые руки с огромным перстнем на пальце, гладко выбритые щеки. При темной одежде бил в глаза яркий галстук. Заспанные глаза недружелюбно взглянули на посетителя.

— Доброе утро, Локс. Что вам нужно?

— Денег, — тихо сказал Локс и сел, не дожидаясь приглашения.

— Послушайте, Локс, не будьте нахальны с моей девицей. Она и без того ненавидит вас. Мне это не нравится. Она бесится каждый раз, когда вы приходите, и потом целый день не может успокоиться.

— Возьмите себе другую, — предложил Локс, широко улыбаясь.

— Есть и другой способ, — сказал Флит многозначительно. — Предложить вам больше сюда не являться.

— Я бы не обратил ни малейшего внимания на это предложение, — сказал спокойно мистер Локс. — Вы — финансист, и я — финансист. Мы должны ладить. Для этого и существует ваша контора, Маркус. Для этого вы и сидите тут целыми днями.

— Вчера ночью произошла кража в отеле «Чаттертон». У герцогини Липорт пропали все бриллианты, — сказал, помолчав, Флит.

Локс ничего не ответил, но осторожно опустил руку в карман и вынул большой пакет, завернутый в шелковый платок. Положив пакет на стол, стал медленно его разворачивать. Маркус Флит равнодушно наблюдал…

— Вот они! — с гордостью сказал мистер Локс. — Какая красота! Здесь их на двенадцать тысяч фунтов стерлингов!

— Мне не нужны бриллианты. Я не желаю иметь с вами никакого дела, Локс, — решительно заявил мистер Флит. — Можете завернуть их и унести. Не будь вы моим другом, я послал бы за полицией.

Он посмотрел на блестящие камни и поморщился.

— К тому же они плохой воды. Наши древние семьи не имеют хороших драгоценностей. Даже заплатив вам сотню, я бы себя ограбил.

— Попробуйте сделать это для разнообразия, — предложил Локс.

Маркус Флит медленно поднялся, подошел к сейфу в стене, открыл его и достал пачку американских кредиток. Отсчитав пятьсот долларов, он остановился.

— Не скупитесь, — сказал Локс.

— Я прибавлю еще сотню на счастье.

— Меня ждет неудача, полный крах, если вы прибавите только сотню. Пять тысяч долларов — моя крайняя цена!

Маркус Флит собрал кредитки.

— До свидания, Локс. Можете больше не приходить.

Локс молча смотрел. Флит подошел к сейфу. Взявшись за дверцу сейфа, обернулся:

— На тысячу долларов можно очень много сделать, — сказал он.

— Пять тысяч! — отрезал вор. — Бросьте эту торговлю. Я не ковер вам продаю. Пять тысяч, или запирайте ваш сейф!

Флит медленно, очень медленно притворил дверцу сейфа.

— Три тысячи, — медленно проговорил он.

Но Локс уже собирал камни.

Флит со вздохом отворил снова дверцу сейфа и отсчитал несколько бумажек. Локс перестал заворачивать камни и принялся считать бумажки.

— Эй, грабитель, двух не хватает!

— Когда я положил на стол, было пять тысяч, — проворчал Флит, доставая две сотенные бумажки, которые он пытался скрыть. — Мне нет от вас никакой выгоды, Локс. Я просто оказываю дружескую услугу…

Но не успел он спрятать в сейф камни и закрыть дверцу, как в углу комнаты дважды позвонил звонок.

Флит метнул гневный и подозрительный взгляд в сторону своего посетителя.

— Что это значит, Локс? Донос? Клянусь Богом, я доберусь до вас!

— Ничего подобного, у меня великолепное алиби!

Продолжать разговор времени не было. Дверь отворилась, и вслед за сердитой секретаршей вошли два человека.

— Доброе утро, мистер Флит, — сказал инспектор Тиммс и с преувеличенным удивлением добавил, — Как, и старина Локс здесь? Как поживаете, Локс? Как идет торговля бриллиантами? Я не видел вас с тех пор, как гостил у моей приятельницы, герцогини Липорт, на прошлой неделе.

— Я и не знал, что вы так высоко летаете, — сказал ничуть не смущенный Локс. — Что касается ваших алмазов, то я не держал их в руках с тех пор, как бросил ремесло стекольщика…

При появлении полиции Локс вытащил деньги из кармана и уронил их в открытый ящик письменного стола.

Флит видел это краем глаза. Он также заметил, с какой ловкостью Локс захлопнул ящик ногой…

— Я буду с вами совершенно откровенен, Локс, — сказал Тиммс. — Он принадлежал к тем тупым, честным полицейским, которые редко продвигаются по службе. — Я выслеживал вас целое утро. Вчера ночью вы не были дома, и вчера ночью у леди Липорт пропали драгоценности на сумму двенадцать тысяч фунтов стерлингов. Мы обыскали вашу квартиру. Сегодня утром вы не имели возможности сбыть краденое — за это я ручаюсь.

— Ни возможности, ни желания, — укоризненно сказал Локс. — Я удивляюсь вам, инспектор. Вчера ночью я не был дома, потому, что страдаю бессонницей и не мог заснуть.

— Может быть. Но я все же отведу вас в участок и обыщу, — сказал Тиммс.

— Обыщите меня здесь, — с невинным видом предложил Локс и привычным жестом развел руки.

Тиммс немного поколебался, потом, решительно шагнув вперед, стал шарить руками по всему телу Локса.

— Здесь ничего нет, — сказал он. — Но я и не надеялся, что будет. Выверните ваши карманы.

Содержимое карманов Локса было выложено на стол и тщательно просмотрено.

Тиммс оглянулся.

— У меня есть приказ об обыске, мистер Флит. Это очень неприятная обязанность, но я должен ее выполнить…

— Обыск у меня в конторе? — возмутился Флит. — Вы превышаете власть, инспектор! Это чудовищно! Неужели вы думаете…

— Я думаю, что Локс мог припрятать свою добычу здесь и без вашего ведома, — успокоительно заметил Локс. — Против вас я ничего не имею. Конечно, такой человек, как вы, может ничего не знать об этом… Но Голди очень ловкий парень…

— Льстец, — сказал довольный Голди.

— Если у вас есть приказ, — с видом покорности сказал Флит, — я должен подчиниться, но я напишу министру внутренних дел. Это позор.

Инспектор не стал спорить. Он быстро осмотрел ящики стола, потом спросил:

— У вас есть ключ от этого сейфа?

Флит, не говоря ни слова, вытащил из кармана ключ и передал его инспектору.

У Локса замерло сердце. Он подошел вслед за инспектором к стене и с хладнокровным интересом стал наблюдать, как тот открывает сейф.

Сейф был пуст! В нем не было ни денег, ни драгоценностей, ничего, кроме нескольких счетоводных книг.

— Ничего, — сказал Тиммс. — Прошу прощения, мистер Флит, за доставленную вам неприятность, но я почти уверен, что драгоценности украл Локс. Я убежден также, что они были у него с собой, когда он выходил из дома. Один из моих людей обратил внимание на его раздутый карман, но сообщил мне слишком поздно…

— Ничего не желаю знать, не желаю! — воскликнул Маркус. — Я только знаю, что почтенный коммерсант, старожил Сити, пользующийся самой лучшей репутацией в Лондоне, стал жертвой грубого полицейского насилия! Вы еще услышите об этом, инспектор!

Тиммс дал ему выговориться, потом сказал:

— Голди, я не арестую вас… Но эту радость вам еще предстоит испытать.

Когда дверь за полицейским закрылась, Флит напустился на своего посетителя.

— Свинья! — прошипел он. — Ты должен был знать, что тебя выслеживают, старый болван! Привести их прямо ко мне, собака!

— Меня так часто сравнивали с домашними животными, — устало заметил Локс, — что ваши слова не могут обидеть меня. Если вы разрешите, я заберу свои пять тысяч.

Не дожидаясь разрешения, он вытянул ящик стола, собрал бумажки и сунул их себе в карман.

— Я хотел спросить вас, Маркус. Как вы сварганили дело с сейфом? Это было действительно ловко…

— Убирайся! — проревел Флит с искаженным от злобы лицом. — Убирайся и не приходи сюда больше!

Мистер Локс отвесил легкий поклон и вышел с видом человека, которого настойчиво просят остаться.

Глава 9

Знакомство с Селби Лоу

Мистер Селби Лоу вернулся из Аскота такой же спокойный и элегантный, как уезжал. Он прошел в гостиную, которую делил с Биллем.

— А у нас новая жилица, — сказал Билль.

— Это сенсационная весть! Ты должен был подготовить меня.

Селби принялся набивать трубку.

— Дженингс уже давно угрожал сдать второй этаж. Интересная?

— Самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, и, к тому же, самая храбрая! — восторженно сказал Билль. — Замечательная девушка, Сель! До сих пор я не знал, что значит выражение «американская красавица». Применять его к розам — кощунство.

Селби устало закрыл рукой глаза.

— Оставим в покое превосходные степени, — сказал он, опускаясь в кресло. — Я хочу чаю.

— Она — племянница Оскара Треворса, — сказал Билль.

Селби Лоу выпрямился в кресле.

— Племянница Оскара Треворса? — переспросил он. — Господи!

Билль с удивлением посмотрел на своего приятеля.

— Ты знаешь об Оскаре Треворсе?

— Да, я знаю об Оскаре Треворсе, — спокойно сказал Селби, — зачем она здесь?

— Она приехала разыскать его. Мисс Гильдфорд работает в сакраментской газете. Она в Лондоне меньше суток, но уже успела много пережить.

— Ужас, конечно? — неожиданно спросил Селби.

Билль удивленно посмотрел на него.

— Да, кто-то пытался вломиться в ее комнату вчера ночью. Но откуда ты знаешь…

Селби Лоу нетерпеливо перебил его:

— Ты привез ее сюда? Великолепно! Да, я знал, что она в Лондоне. Ты говоришь, она на втором этаже? — Селби продолжал как бы про себя: — Два окна сзади, три спереди. Одна лестница и та проходит через нашу комнату. С крыши хода нет… Окно на лестнице забито. Хорошо. Лучшего места ты не мог бы выбрать, Билль!

Прежде, чем Билль успел что-либо сказать, Селби продолжал:

— В Аскоте я видел судью Уоррена. Как я и думал, он родом из Австралии. Тебе не приходило в голову, что большинство жертв Ужаса — австралийцы? Паркер, который был задушен на улице Лондона, — австралийский адвокат. Уэнтон, изувеченное тело которого было найдено на берегу моря, был тоже из Австралии! Он вышел на прогулку однажды вечером и больше не вернулся…

— Но Стальман не был австралийцем, — вставил Билль.

— Верно, он был старый, уважаемый издатель, шестнадцать лет проживший на юге Франции. Он был убит в тот день, когда возвращался в Англию. Но если вспомнить все случаи, ты увидишь, что большинство были австралийцы, причем люди, занимавшие видное положение. Двое были мировые судьи, один — коннозаводчик.

— Уоррен дал тебе какое-нибудь объяснение?

Селби покачал головой.

— Нет, но я и не рассчитывал… Он очень хороший человек, заслуживший высокую репутацию своей порядочностью. Не думаю, чтобы у него был хотя бы один враг на свете…

Селби задумчиво потягивал свою трубку. Вдруг он сказал:

— Попроси сюда свою красавицу. Я умираю от желания пить.

Он позвонил… Наконец, стол для чая был накрыт. Когда Гвенда вошла в комнату, она увидела Селби, который стоял спиной к камину. Он понравился ей с первого взгляда, несмотря на щегольскую внешность и дерзкое выражение лица.

— Рад познакомиться с вами, мисс Гильдфорд, — сказал он. — Я надеюсь, вы останетесь здесь на некоторое время?

— Завтра я уезжаю в Париж.

— Я не думаю, что это следует делать.

Селби стал весело рассказывать о скачках в Аскоте, постепенно и деликатно переводя разговор на ее дядю и еще более осторожно — на ее собственные приключения.

— О, это было таинственное, жуткое приключение, — сказала Гвенда. — Даже сейчас я не могу поверить, что это не было кошмаром.

— А кто был человек, который влез в окно? — небрежно спросил Селби.

— Не знаю. Думаю, что это был вор, даже знаю это, — откровенно заявила она. — Но это был очень милый вор, мистер Лоу, и если вы попросите меня описать вам его, я откажусь.

— Очень милых воров мало на свете, — улыбнулся Селби.

Его перебила величественная миссис Дженингс.

— К вам мистер Тиммс. Я сказала, что вы заняты, но ему очень нужно видеть вас.

— Попросите его войти. Вы ничего не имеете против? — спросил он у Гвенды. — Тиммс — полицейский инспектор. Вы не сообщали полиции о случившемся?

— Нет.

— Не сообщайте. Если у вас будут неприятности, я беру это на себя.

Он встал, чтобы встретить мистера Тиммса, который нерешительно остановился у двери.

— Я не знал, что у вас гости, мистер Лоу.

— Входите и тоже будьте гостем, — сказал Лоу. — Это мистер Тиммс из отдела уголовного розыска. Ну что, нашли вы вашего вора?

— Нет, — сокрушенно ответил Тиммс. — Я уже почти поймал его у Флита, обыскал, но — увы! Я уверен, что выходя из дома, Голди имел при себе добычу!

Лоу видел, как вздрогнула девушка и с трудом сдержал смех. Итак, это Голди Локс!

— Голди Локс — один из самых ловких воров в Англии, — сказал он, внимательно наблюдая за Гвендой. — Он пробирается в чужие спальни и забирает валяющиеся без присмотра драгоценности. Славный человек! Если не считать его злосчастной слабости, он воплощенное рыцарство, — и добавил, обращаясь к Тиммсу: — Вы не знакомы с мисс Гвендой Гильдфорд, но, вероятно, слыхали о ее дяде, Оскаре Треворсе.

— Это тот американец, что пропал несколько лет тому назад? — спросил удивленно Тиммс. — В каком состоянии это дело ? Оно, кажется, было передано вашему отделу?

— Да, кажется, — сказал Селби, как будто только что вспомнил об этом. — Я не знаю, что сталось с мистером Треворсом. Он много путешествовал, не правда ли, мисс Гильдфорд?

Она поняла, что он притворяется, чтобы увести Тиммса от разговора. Но тот и сам переменил тему.

— Конечно, драгоценности были у Флита. Кто бы мог подумать, что человек с его средствами станет скупать краденое!

— Он богат? — спросил Селби.

Инспектор поднял брови.

— Богат? Ему принадлежат все акции «Треста Билдингс»! «Трест» — это и есть он! Богат, но скуп. Помните, какие были неприятности, когда он привез для постройки здания итальянских рабочих? Там было три забастовки, прежде чем строительство было закончено.

— Помню, — сказал Селби. — Кстати, когда было выстроено здание?

— В 1911 году.

Селби кивнул.

— Через год после исчезновения Треворса. Если бы я держал пари, я поставил бы на все состояние, что «Трест Билдингс» создан на деньги Оскара Треворса!

Девушка быстро взглянула на него.

— Кто такой мистер Флит, и почему вы так думаете?

— Интуиция, — лениво сказал Селби.

Тиммсу нужно было что-то сказать Селби без посторонних, и он выразительно посмотрел на дверь. Они вышли.

— В чем дело, Тиммс? — спросил Селби, когда они вошли в его личную гостиную на другом этаже. — Вы ведь пришли не для того, чтобы говорить со мной о Голди Локсе?

Вместо ответа инспектор вытащил из кармана длинный плоский пакет и положил на стол. Это была почтовая посылка с итальянской маркой и штемпелем.

— Это пришло по почте, — сказал Тиммс. — Посмотрите на адрес.

— Мисс Гильдфорд? — удивленно спросил Селби.

Тиммс кивнул. Он снял крышку маленького деревянного футляра и достал предмет, похожий на железную палочку, заостренную с одного конца. Селби взял его и ощупал кончик. Он был острый, как иголка.

— Стеклянный кинжал, — сказал Селби, — по-видимому венецианского происхождения. При этом было какое-нибудь письмо?

Инспектор показал небольшую бумажку. На ней печатными буквами было написано: «Посылаю для верности второй стилет. Вспомните, чего вы избежали и разите бесстрашно». Подписи не было.

Селби, точно зачарованный смотрел на бумажку. Наконец, он проговорил:

— Я покажу кинжал мисс Гильдфорд.

Они прошли в общую гостиную. Девушка с интересом осмотрела кинжал.

— Какой красивый! — воскликнула она. Он очень старинный?

— Думаю, что да, — спокойно сказал Селби. — Он был найден в футляре, адресованном вам в отель «Чаттертон».

— Мне?

— При этом была небольшая записка. Взгляните.

Гвенда прочла.

— Ничего не понимаю. Я никогда не получала никакого кинжала. А здесь написано, что это второй.

— Почерк вам знаком?

— Нет. Наверное, это шутка. Кто может предложить мне «разить бесстрашно»?

— Если это шутка, то очень дурного вкуса, — сурово сказал Тиммс. — Оставьте его себе. Это ваша собственность.

Прежде, чем она успела ответить, Билль Джойнер выхватил кинжал из ее рук.

— Ну, нет, — сказал он спокойно. — У меня очень развито чувство юмора, но я не вижу здесь никакой шутки.

Селби кивнул.

— Знаете, Тиммс, — продолжал Билль, — было бы лучше, если бы вы взяли это маленькое оружие для своего «Музея пыток» или как там вы его называете.

— Одну минутку, Тиммс, — сказал Селби. — Прежде, чем вы его унесете, я несколько изменю его облик.

Он взял нож и отсек острие. Раздался легкий звон.

— Теперь можете взять его, — сказал Лоу.

Он поднял упавший конец и бросил его в камин.

— Если Оскару Треворсу суждено умереть, пусть они найдут другой способ.

Глава 10

Длинное пальто

Когда Тиммс ушел, Гвенда попросила Селби объяснить эти странные слова.

— Я убежден, что Оскар Треворс жив. И я также уверен, что при известных обстоятельствах он будет убит.

— При каких обстоятельствах?

— Пока не знаю.

Вечером явился гость в лице доктора Эвершама. Селби немного знал его.

— «Трест Билдингс» приобретает дурную славу, — сказал доктор. — Я серьезно подумываю о переезде, если хозяин не выселит Флита.

— Вряд ли он это сделает. По моим сведениям, Флит — это и есть Трест. Вы слыхали об обыске у него в конторе?

Доктор кивнул.

— Довольно странный человек. Однажды с ним случился обморок, и послали за мной! Так он послал мне за визит всего пять шиллингов!

Все рассмеялись.

Доктор пробыл около часа, после чего его вызвали по телефону. Вскоре телефон опять зазвонил. Звонок был из Министерства иностранных дел. Где-то между Дувром и Лондоном были украдены дипломатические бумаги… Селби было приказано явиться немедленно в Министерство.

— Хорошее изобретение — телефон! — сказал он, вернувшись в гостиную. — Мисс Гильдфорд, я предоставляю Биллю занимать вас до моего прихода…

Он быстро вышел.

— Боюсь, мистер Джойнер, что мое путешествие будет безрезультатным. Я потеряла весь сегодняшний день, а завтра должна была бы выехать во Францию… Кажется, зазвонил телефон?

Билль вышел в переднюю. Взяв трубку, он услышал чей-то торопливый голос:

— Это вы, Джойнер? Пожалуйста, приходите сейчас же в редакцию «Утренней Звезды». Они тут совсем перепутали гранки вашего рассказа. Вы должны прийти и сами навести порядок.

Билль тихо выругался. Такое случалось уже не в первый раз. Он вернулся в гостиную.

— Я приду минут через двадцать, — сказал он. — Если вам что-нибудь понадобится, позвоните Дженингсам.

Гвенда была рада возможности остаться наедине с собой. Она села за письменный стол и принялась писать письмо в Сакраменто. Однако, это оказалось значительно сложнее, чем она предполагала.

«Дорогой мистер Маллинг», — начала Гвенда, но дальше не знала, что писать. Ведь единственное, что она за это время узнала, это то, что Оскар Треворс жив. А дальше? Она задумалась и нечаянно уронила на пол перо. Когда подняла, увидела, что оно сломалось. Поискала на столе другое, но не нашла. Тогда Гвенда решила позвать на помощь Дженингса. Она позвонила. Прошло несколько минут, но никто не явился. Это ее удивило.

Гостиная Дженингсов находилась на первом этаже в конце коридора. Спустившись по лестнице, Гвенда по дошла к двери и постучала. Никто не ответил. Она слегка приоткрыла дверь. В комнате было темно. Гвенде стало страшно. Она почти бегом вернулась в гостиную, закрыла дверь, села за стол и решила писать дальше карандашом. Вдруг она услышала легкий скрип. Кто-то спускался по лестнице. У Гвенды замерло сердце. В доме никого не было… Она быстро подошла к двери и заперла ее. Едва она успела это сделать, как в коридоре раздался стук, будто кто-то спрыгнул с лестницы. Через мгновение дверь затряслась.

— Кто там? — спросила Гвенда, бледнея от страха.

В ответ послышалось глухое рычание.

— Выходи! — прорычал голос из-за двери. — Выходи, Иезавель! Твой король зовет тебя! Джума из Бонгинды!

Гвенда бросилась к окну, но оно было закрыто ставнями и забито железными прутьями. И тут она услышала голос Селби Лоу! Раздался быстрый топот голых ног, и через минуту грохот захлопнувшейся двери потряс весь дом. Наступила тишина. Потом в дверь гостиной тихонько постучали.

— Это я, Лоу, — произнес голос Селби. — Оно ушло. Можете не бояться.

Гвенда открыла дверь.

— Слава Богу, это вы! Слава Богу! — полусмеясь, полуплача сказала она.

Селби обнял ее и довел до кресла. Несмотря на испуг, Гвенда заметила в его руке браунинг.

— Когда вы вернулись?

— Я и не уходил. Вызов был фальшивым. Я прекрасно знаю, с какими поездами приходит и уходит дипломатическая почта. Но я хотел посмотреть, что произойдет, и все время был наверху. Я не должен был так рисковать…

— Я думала, что мистер и миссис Дженингс дома…

Селби покачал головой и не дал ей говорить:

— Какой-то таинственный благотворитель сегодня днем прислал им билеты в театр. Их принес посыльный. После этого я понял, что что-то неладно…

Вскоре вернулся взволнованный Билль.

— Никто за мной не посылал. Какой-то дурак просто пошутил.

Он увидел лицо Гвенды.

— Что случилось? Это… это существо снова было здесь?

— Да, он опять приходил. Я — ужасная свинья, так как знал, что он придет. Но я не ожидал, что он доберется до мисс Гильдфорд. Он забрался в окно на первой площадке, выдернув прутья с такой легкостью, с какой я поднимаю соломинку.

— Это был… Ужас?

Селби кивнул.

— Доктора тоже вызвали. Но как они узнали, что он здесь?

— Откуда они вообще все знали? — сказал Селби. — Они знали — и этого довольно.

Когда вернулись из театра Дженингсы, Селби обследовал путь бегства страшного ночного гостя.

— Джума, — произнес про себя Селби. — Мы впервые слышим это имя…

Спустившись на следующее утро к завтраку, Гвенда заметила темные круги под глазами Селби.

— Вы не ложились всю ночь, — сказала она.

— Я работаю, — ответил он небрежно. — Кстати, мне интересно знать, вызов доктора тоже был ложным?

Позвонив по телефону, он убедился, что так оно и было.

— Не понимаю, что это значит, — сказал доктор, — но я слышу по вашему голосу, что что-то случилось. У вас кто-нибудь был?

— Да, был гость, — мрачно сказал Селби. — Он был бы уже мертв сейчас. Но он воспользовался темнотой и запустил в меня стулом, а сам, тем временем, скрылся.

— Я могу зайти сегодня вечером? Мне хотелось бы узнать подробности, — сказал доктор. — У меня есть одна гипотеза…

Все утро Селби посвятил расспросам возможных очевидцев. Полицейский видел, как небольшой закрытый автомобиль остановился на углу, и из него вышел высокий человек в длинном пальто. Потом автомобиль проехал в тупик. Когда полицейский подошел поближе, ему показалось, что какой-то человек спрыгнул со стены, вскочил в автомобиль и исчез. Полицейский решил, что ему это почудилось, и не поднял тревогу. Но подтверждение пришло из соседнего дома: служанка нашла во дворе длинное непромокаемое пальто.

Гвенда нанесла визит в американское посольство и узнала, что один из служащих получил письмо от ее дяди. Оно было из Флоренции и касалось возобновления паспорта. Наведенные в Италии справки не дали результатов…

— Написано в Англии и опущено во Флоренции, — заметил Селби. — Нас явно хотят сбить со следа. Зачем ему писать о возобновлении паспорта, срок которого истек десять лет тому назад? Вероятно, хотят удержать вас от попыток разыскивать его. Именно поэтому вы стали предметом столь назойливого внимания.

— Вы хотите сказать, что Ужас знает, где находится мой дядя?

— Разумеется! Мы знаем, что Треворс упоминал о Бонгинде. Перед нами факт, что страшный ночной бродяга называет себя королем Бонгинды. Связь несомненна! Кстати, у вас есть фотография вашего дяди?

Гвенда прошла к себе и вскоре вернулась с фотографией. Селби внимательно ее рассмотрел.

— Если можно, я пока оставлю ее у себя. Доктор говорил, что ваш дядя страдал нервным заболеванием?

— Да. Мама часто говорила, что у дяди была странная манера непроизвольно дергать головой.

— Значит, будь он на свободе, его можно было бы легко отыскать…

Днем Селби посетил Билля Джойнера в его конторе.

— Я собираюсь усилить охрану молодой девушки, — сказал он. — И тебе советую носить оружие. Ни под каким видом ты не должен уходить из дома!

— А ты разве не будешь дома вечером?

— На этот раз действительно не буду. Я еду к судье Уоррену. Он намекнул, что знает почти всех преступников в Австралии. Я надеюсь узнать кое-что о Джуме.

— Но ведь он не австралиец.

— Он африканец, — заметил Селби. — Я хочу послать человека в Бонгинду навести справки, так как желтый туземец — явление довольно редкое.

Около пяти часов, как раз когда Селби собирался уезжать, ему передали телеграмму от бельгийского министра внутренних дел. Сообщение начиналось, как обычно, с исходящего номера:

№ 78312. Ваш 45314 от 10 сего месяца передан генерал-губернатору Номы, ответ которого начинается: «Ваш 33-75 получен и передан по радио губернатору этой области, который сообщает следующее: вождь деревни Бонгинда помнит желтого туземца по имени Джума Нкема, который в раннем возрасте был увезен в Америку одним баптистским миссионером и воспитан в американской миссионерской школе. Последний раз его здесь видели пятнадцать лет тому назад. По описанию, это был высокий, сильный человек, двадцати трех лет, бегло говоривший по-английски и имевший на руках удостоверение об американском подданстве. Шесть месяцев спустя его выслали за колдовство и по подозрению в убийстве одной женщины из племени Болонго. Это очень жестокий, мстительный человек. Его подозревают в отравлении прежнего вождя Бонгинды при помощи толченого стекла. Он притязал на звание короля Бонгинды. Сообщение кончается».

— Прекрасно! — воскликнул Селби. — Джума Нкема!

Теперь можно было не посылать человека в Конго. Ужас, несомненно, и есть Джума Нкема, наделенный силой и хитростью, которые позволяли ему парализовать все попытки его поймать.

Только один человек знал о цели поездки Лоу. Из предосторожности он выехал из министерства в закрытом автомобиле, вышел в северной части Лондона и оттуда вернулся назад, чтобы сесть в поезд в Воксхолле.

Было уже почти темно, когда он вышел на маленькой станции Таддингтон.

— Если вы подождете полчаса, я позвоню, чтобы вам прислали машину, — предложил начальник станции.

— Как далеко до дома судьи?

— Около двадцати минут быстрой ходьбы. Я могу послать человека с вашим чемоданом.

— Пожалуй, я пойду коротким путем. Покажите мне дорогу.

Начальник станции рассказал, как лучше пройти, и Селби быстрым шагом пустился в путь. Было достаточно светло, чтобы различать дорогу, желтевшую при свете луны. В лесу стало темнее, но он уверенно шел вперед. Уже виднелся свет из окна дома судьи, как вдруг огромная рука схватила его за шею и большая, скверно пахнущая ладонь закрыла ему рот. Селби рванулся, но почувствовал себя ребенком в этих страшных объятиях. Скрипучий голос произнес над самым ухом:

— Ты пришел вовремя, белый человек! Сегодня ночью ты умрешь!

Глава 11

Убийство

Селби не был слабым. Он умел сберегать силу. У схватившего его человека на одной руке был широкий железный браслет, с большим болтавшимся кольцом. Крепко захватив обнимавшую его руку, Селби быстро повернул ногу назад, уперся ею в пятку противника и изо всей силы дернулся назад. Это был старый прием джиу-джитсу, от которого сейчас зависела его жизнь. Ужас потерял равновесие, и они с грохотом упали на твердую тропинку. Селби вовремя вскочил на ноги, чтобы снова избежать объятий ужасных лап.

Ужас с ревом бросился на свою добычу, размахивая руками и раскрыв свою огромную звериную пасть со страшными торчащими клыками. Размахнувшись, Селби ударил его кулаком в живот, в самое чувствительное место. На мгновение напор противника был ослаблен. Селби воспользовался этим и выхватил браунинг. Но в этот момент ужасное существо повернулось и бросилось бежать. Селби выстрелил, но Ужас скрылся в кустах. Через некоторое время послышался звук отъезжающего автомобиля.

Минут десять Селби сидел на поваленном дереве, стараясь отдышаться. Со стороны дома послышался громкий голос:

— Судья Уоррен?

— Нет, это мистер Лоу! — прокричал Селби.

Подойдя ближе, он увидел, что это был лесной сторож.

— Судья ожидал вас, сэр. Он сказал, что пойдет навстречу. Вы видели его?

Страшное подозрение закралось в сердце Селби.

— Боже мой! Он пошел мне навстречу? Вы уверены в этом?

— Совершенно уверен, сэр. Он прошел мимо меня четверть часа тому назад и сказал, что пойдет на станцию…

— Немедленно достаньте фонари и позовите людей! — быстро сказал Селби.

— Что-нибудь случилось, сэр?

— Делайте, что вам говорят!

Вскоре к нему подошли три человека с фонарями в руках. Они молча двинулись назад по тропинке.

— Тщательно обыщите все кусты!

Поиски продолжались недолго. Селби услышал возглас и подбежал. При свете фонаря он увидел повернутое кверху лицо со страшными кровоподтеками. Мертвые глаза обращены к луне. На земле виднелись следы борьбы. Шляпа судьи валялась под кустом. Его сигарета, еще тлевшая, лежала неподалеку. Селби наклонился и осмотрел тело. Шея была сломана, но причиной смерти были, очевидно, ужасные раны на голове.

Должно быть, судья так и не узнал, кто на него напал.

Все, что было в карманах: часы, цепочка, бумажник, даже ключи — украдено.

Прибыла полиция, и Селби в сопровождении местного инспектора произвел обыск в доме у судьи. Убийца, видимо, и не пытался войти в дом, хотя стеклянная дверь в библиотеку была открыта настежь.

В библиотеке Селби обнаружил большие, аккуратно переплетенные папки с газетными вырезками. Эти вырезки относились к судебным процессам в Австралии, в которых судья принимал участие в качестве адвоката. Внимание Селби привлекла папка, лежавшая открытой на столе. Рядом лежал лист бумаги, испещренный карандашными пометками. Селби стал внимательно изучать записи. Некоторые слова были неразборчивы. Все пометки относились к «Кинтону» и «Кларку». Просмотрев вырезки из газет, Селби понял, что речь идет о процессе над двумя преступниками, носившими эти имена. Одна фраза, написанная карандашом наиболее разборчиво, бросилась ему в глаза: «Кинтон носил перстень с камеей. У человека в парке был такой же перстень».

Селби нахмурился. Перстень с камеей? Кто носил такой перстень? Что-то он слышал об этом. Далее он прочел: «У Кинтона тоже был шрам под подбородком… Неужели это совпадение?»

Еще дальше: «Странное совпадение. Но почему бы Кинтону и не преуспеть в жизни, не завести себе автомобиль и т.д.».

Селби вернулся к вырезкам. В них говорилось о процессе над двумя молодыми людьми, обвинявшимися в необыкновенно дерзком ограблении: богатый помещик был избит до полусмерти, а дом его ограблен. Уоррен, очевидно, выступал в качестве истца. Оба человека были осуждены: их приговорили к двадцати годам каторжных работ. Их «наглая невозмутимость», как писала газета, при объявлении приговора бросилась всем в глаза. Последняя вырезка сообщала: «Кинтон и Кларк, бежавшие при перевозке партии каторжников, до сих пор находятся на свободе».

Итак, они бежали. Подробности побега отсутствовали.

Кинтон и Кларк! Селби вынул записную книжку и вкратце записал суть дела. Судья, по-видимому, узнал Кинтона. Какое отношение имел этот беглый каторжник к убийце судьи? Селби еще раз перечитал отчет об ограблении. Кинтон, очевидно, питал страсть к перстням с камеями. При аресте у него было обнаружено шесть таких перстней.

— Не понимаю, для чего судья рылся в этих старых процессах? — спросил местный инспектор.

— Может быть по поводу моего запроса, — сказал Селби. — После появления Ужаса возле его окна, я спросил, были ли у него враги. Вот он и решил пересмотреть старые дела.

— Вы думаете, они специально приехали сюда, чтобы его убить?

— Нет. Это было случайное убийство. Они поджидали меня. Хотя я не могу понять, как они узнали, что я приеду именно сегодня. Впрочем, я ведь давал накануне судье телеграмму. Ужас вчера вечером был в Лондоне. Ради меня его срочно привезли сюда. Он убил судью, потому что бедняга сам попался ему в лапы…

Селби смертельно устал. Ночь накануне он провел на ступеньках лестницы в доме на Керзон-стрит. Он лег в приготовленную ему по распоряжению судьи постель и тотчас погрузился в глубокий сон. Проснувшись, он узнал, что приезжал главный констебль, но не стал его тревожить. О происшествии уже было сообщено в Скотленд-Ярд. Селби спустился навстречу приехавшим из Лондона полицейским и узнал, что не обнаружено никаких новых обстоятельств, не считая того, что видели автомобиль, мчавшийся на запад.

Селби не сомневался, что Западная железная дорога, о которой писал Оскар Треворс, означала Большую западную железную дорогу, ведущую от вокзала Паддингтон на Запад Англии. Но эта дорога тянулась на триста миль и проходила через многие большие города. Так что обыскать вблизи ее каждый дом было просто невозможно.

К концу дня Селби вернулся на Керзон-стрит. Билля и Гвенды дома не было. Он вышел прогуляться. Ему всегда лучше думалось во время быстрой ходьбы. Проходя через Гайд-парк, Селби обогнал человека, вид которого заставил его остановиться и оглянуться.

— Извините, но мне кажется, что ваше имя Локс, — сказал Селби.

Голди Локс приятно улыбнулся и посмотрел сквозь очки с тем по-отечески благожелательным выражением, по которому его можно было безошибочно узнать.

— Да, мистер Лоу. Я — Локс. Шел и размышлял о красотах природы, глядя на детей, резвящихся на травке. Я чувствовал, что должно что-то случится, и вот — вы передо мной…

— Присядьте, Локс. Мне нужно с вами поговорить.

Мистер Локс нехотя повиновался. Селби Лоу был единственным человеком из всей полиции (хотя Локс не был уверен, что он из полиции), с которым ему не хотелось встречаться.

— Локс, — сказал Селби. — Вы — вор и вращаетесь в обществе воров. Вряд ли в Лондоне найдется хоть один преступный тип, которого бы вы не знали.

— Как и вы, сэр, — подчеркнул Локс. — Я не могу сообщить вам ничего нового. К тому же я слишком стар, чтобы идти в осведомители.

— Я не собираюсь превращать вас в доносчика, — сказал Селби. — Я хочу знать одну вещь, которая вам, наверняка, известна. Нет ли среди ваших знакомых человека, который носит перстень с камеей?

— С чем? — спросил удивленный Локс, который плохо знал ювелирные термины.

— С камеей — маленькой, овальной…

— Понимаю, — перебил Локс. — Как брошки, которые носят квартирные хозяйки. Чем больше камея, тем жиже суп вам подают! Нет, я не знаю никого, кто носит украшения подобного рода. Я считаю, что люди, которые носят на себе драгоценности, стоят на низшей ступени развития. А как зовут человека, которого вы ищете?

— Я не знаю, как он себя называет. Может быть Кинтон.

Локс покачал головой.

— Никогда не слыхал о Кинтоне. Я знаю Уинтона, специалиста по краже скота, господина по имени Минсинг…

— Этого зовут Кинтон.

Локс снова покачал головой.

— Не знаю, никогда не слыхал, сэр.

Когда Селби ушел, мистер Локс еще долго сидел на скамейке парка, рассеянно глядя в пространство. Ибо он не только знал, что такое перстень с камеей, но знал и человека, который носит такой перстень…

Глава 12

Человек с перстнем

Если верить бланкам Маркуса Флита, его контора открыта с 10 до 4 часов. Но те, кто хорошо знали его привычки, не колеблясь заходили и до 10 часов, и после закрытия. Было ровно без четверти шесть, когда мистер Локс робко постучал в дверь первой комнаты. Раздалось резкое приглашение войти.

— Мистера Флита нельзя видеть, — сурово сказала секретарша, увидев Локса. — Вам же было сказано, чтобы больше не приходили! Мистер Флит ушел домой.

— Тогда принесите его обратно, ангел, — сказал мистер Локс. — И улыбнитесь же бедному Голди! Если бы вы знали, как улыбка красит человека, вы бы отвинтили свое лицо и приставили новое. Вы не смотрели на себя последнее время? — заботливо спросил он. — Посмотрите как следует. В следующий раз я принесу вам зеркало.

— Не желаю больше слушать ваши наглые разглагольствования! Я вам сказала, что мистера Флита нельзя видеть, и кончено! Он дал строгий приказ вышвырнуть вас вон, если вздумаете явиться.

— Попробуйте, — сказал Локс. — Не забывайте, что я могу прийти в ярость, если меня разъярить. Лучше, голубка, пойдите и скажите Маркусу, что Голди ждет его.

Девушка вышла. Голди услышал:

— В таком случае попросите его сами. Я не желаю разговаривать с этим грязным старым вором!

— Это я! — сказал Голди, быстро входя в комнату. — Я здесь, Маркус.

— Что вам нужно?

Голди величественно махнул в сторону девушки.

— Я не хочу говорить при этом ребенке.

Девушка вышла и захлопнула дверь с такой яростью, что было удивительно, как не разбились оконные стекла.

— Сердитый нрав — порок в женщине, — невозмутимо сказал Голди, усаживаясь около стола.

— Оставьте ее в покое, — отрезал Маркус сердито. — Для чего вы пришли? Мне нечего вам дать, и я не стану ничего у вас покупать. Вы — полицейская приманка. Прошлый раз вы привели сюда полицию и думали, что поймали меня, жалкий ублюдок!

Голди переждал поток ругательств, потом вытащил из кармана два билета по сто долларов и положил на стол.

— Что вы хотите этим сказать? — проворчал Флит.

— Фальшивые, — сказал Локс, подвигая бумажки к Маркусу.

— Вы хотите сбыть их мне? — спросил тот. — Те, что я дал вам, были настоящие американские доллары.

— Я знал, что вы жулик, — сказал Голди. — Ваша слава вышла далеко за пределы Лондона. Но меня вы не надуете. Я сделан из огнеупорного материала. А какой у вас хорошенький перстень с камеей! Ай, ай, как он под стать вашей красивой руке!

Мистер Флит быстро спрятал руку.

— Я знал человека, который носил перстни с камеями, — продолжал Локс, как бы вспоминая. Настоящий преступник был… Один из избранных в нашей профессии. Некий Кинтон. Я говорил о нем сегодня с одним сыщиком.

Бледное, одутловатое лицо Маркуса Флита стало еще бледнее. Губы задрожали. Он крепко ухватился за край стола, так что суставы побелели от напряжения.

— Этот Кинтон был настоящий джентльмен. Он не стал бы мне сбывать эти фальшивые бумажки. Он бы помахал своим перстнем с камеей и сказал: «Голди, я виноват, что причинил вам неприятности. Вот ваши две сотни и еще пять в придачу».

Флит облизал сухие губы.

— Если я ошибся, готов исправить свою ошибку.

Он подошел к сейфу, вытащил несколько бумажек и не считая, бросил их на стол. Голди подобрал и тщательно пересчитал.

— Шестьсот долларов, какой подарок! Сам Кинтон бы так не расщедрился!

— Оставьте в покое вашего Кинтона. Я не желаю ничего знать о ваших друзьях и не желаю, чтобы меня сравнивали с ними. Понимаете, Голди? А если будете еще говорить с вашими сыщиками о камеях, то имейте в виду, что я не ношу перстня с камеей. — Он протянул руку. Перстень исчез. Он спрятал его в сейф, когда доставал деньги. — Мне надо работать. Вы задерживаете меня. Можете больше не приходить. Гусыни не несут яиц больше пяти раз в год.

— Гусиные яйца вкусные, — пробормотал Голди.

Он уже был около двери, когда Флит его окликнул.

— Я не хочу ссориться с вами. Такие люди, как мы, должны дружить. Я хочу дать вам работу, Голди.

Глава 13

Доктор встречается с Ужасом

Гвенда Гильдфорд провела чудесный день. Для Билля Джойнера он был тоже прекрасным, хотя и не слишком производительным. Горе его героини требовало утешения, а издатель, которому выпала честь дать миру этот рассказ о «любви и самопожертвовании», был еще более настойчив. Поэтому, еще долго после того, как Гвенда легла спать, Билль сидел в жилете за столом и с поразительной скоростью исписывал страницу за страницей.

В половине третьего ночи он с тяжелым вздохом отложил в сторону перо и обратился к своему приятелю, который вот уже четыре часа сидел с трубкой, погрузившись в свои мысли.

— Слава Богу, закончено, — сказал Билль. — Сегодня мы пойдем смотреть Тауэр.

— Кто это «мы»?

— Не издевайся.

— Она славная девушка, самая симпатичная американка, которую мне приходилось когда-либо встречать… — сказал Селби.

Он посмотрел на потолок, словно ожидая там найти ответ на свой незаданный вопрос.

— А тебе придется быть богатым, Билль, потому что она будет богата.

— Кто — Гвенда?

— Когда Оскар Треворс умрет, а это случится скоро, Гвенда получит уйму денег.

Билль заерзал на стуле.

— Что ты хочешь сказать?

— За ней нужно смотреть как следует, — продолжал Селби. — В тот день, когда умрет Треворс, у них будут основания убрать с дороги Гвенду.

— Что за ужасная мысль! — воскликнул Билль.

Селби вдруг встал и прислушался. С улицы послышался звук быстрых шагов. В дверь постучали. Селби посмотрел на часы и вышел в коридор. Включив свет, он отворил дверь. На пороге стоял человек, которого Селби не сразу узнал.

— Вы мистер Лоу? Я очень рад, что вы не спите, сэр. Можете сейчас прийти к доктору?

— Вы — шофер доктора, не так ли?

— Да, сэр.

— Что случилось? Входите.

Человек был явно взволнован. Рука, держащая фуражку, дрожала.

— Я хотел вам позвонить, но линия была испорчена. Доктор… на него напал этот ужасный тип.

— Ужас?

— Да, сэр.

— Где это случилось?

— На пороге докторского дома. Как раз, когда доктор открывал дверь, чтобы войти, он подошел сзади и чуть не убил его. К счастью, доктор успел ударить его своей тростью…

— Ваш автомобиль здесь?

— Здесь, сэр. Я оставил его на углу.

Селби надел пиджак и снял с вешалки шляпу.

— Подожди, пока я вернусь, Билль, — сказал он тихо. — Это может оказаться самой значительной из всех проделок Джумы.

Через пять минут он был у доктора. Эвершам лежал на диване. Два доктора уже перевязывали ему раны.

— Он чуть не прикончил меня, Селби. Я боялся, что сломана нога, но, к счастью, обошлось. О! — застонал он, когда доктор прикоснулся к нему какой-то иглой.

Губы его были изранены и вспухли. Пыльная одежда выдавала следы борьбы. Когда доктора ушли, Эвершам рассказал, что произошло.

Он был в театре. Потом зашел в свой клуб, чтобы выпить, и возвращался пешком к себе на Харлей-стрит. Недалеко от дома он заметил автомобиль. Не успел он подойти к двери, как услышал позади себя шорох. Обернулся… и оказался лицом к лицу с Ужасом.

— Один Бог знает, как я спасся! К счастью, у меня тяжелая трость, и мне удалось нанести ему несколько ударов. Прежде, чем он успел очнуться, я вошел в дом и запер дверь на засов.

— Он не пытался ворваться в дом?

— Нет, насколько я помню. Я кое-как добрался до кабинета и вызвал по телефону шофера.

Было уже достаточно светло, и Селби осмотрел место борьбы. На перилах лестницы, ведущей к подъезду, он обнаружил пятно крови. Потом прошел по улице, тщательно осматривая перила ограды, что вела вдоль домов, сначала в одном направлении, потом в другом. На обратном пути он нашел второе пятно.

Возвратившись к дому, он увидел, что прибыла полиция. Селби вкратце рассказал полицейскому о своих наблюдениях.

— Должно быть, доктор его серьезно ранил, — сказал полицейский. — Мы должны найти его по этим следам.

— Вероятно, — ответил Селби рассеянно.

Он снял с себя новый синий пиджак и, к удивлению полицейского, стал медленно и осторожно вытирать им ступени лестницы.

— Что вы делаете, мистер Лоу?!

— Ищу бациллы, — сказал Селби.

Он осмотрел результаты своей чистки, потом вытряхнул пиджак.

— Вы погубили свой пиджак, мистер Лоу, — сказал полицейский.

— Я погубил Ужас, — сказал Селби и пошел в дом, чтобы проститься с доктором.

— Я чувствую себя не очень плохо, но я так потрясен, — сказал, улыбаясь, Эвершам. — В моем возрасте человек не приспособлен для подобных упражнений.

Он полулежал в постели с подушками под головой. При свете дня было видно, как он пострадал.

— Это мне вперед наука не ходить на дансинги. Если бы я вернулся домой рано, как и подобает почтенным гражданам, ничего бы не случилось.

— Почему Ужас выбрал именно вас?

— Совершенно не понимаю, почему это произошло. Я ни публично, ни в частном порядке не осуждал Ужаса, хотя и питаю к нему такое же отвращение, как и все. Может быть, каким-то образом моя связь… — он остановился в нерешительности.

— Со мной? — спросил Селби.

— Нет, не с вами, а с мисс Гильдфорд. Может быть, этим объясняется, почему я навлек на себя гнев этого чудовища. Но я пострадал не слишком серьезно, поэтому прошу вас не волновать мисс Гильдфорд. Надеюсь, что я смогу прийти и повидать ее завтра вечером.

Когда Селби вернулся домой, он застал Билля дремлющим в кресле. Отправив его спать, он стал снова внимательно изучать свой пиджак. Потом сел, закурил трубку и погрузился в размышления.

Утром миссис Дженингс пришла, чтобы убрать комнату. Увидя Селби бодрствующим, она удивленно воскликнула.

— Да, я не ложился всю ночь, — сказал Селби. — Но я отдыхал. Будьте добры, приготовьте мне ванну и принесите чаю.

Через час он уже звонил в гараж на Тотенхэм Корт-Род.

Механик вывел небольшой двухместный автомобиль. Он с восхищением и некоторым страхом следил за быстро умчавшимся Селби. В одиннадцать часов маленький автомобиль, покрытый белой пылью, возвратился в гараж. Механик решил, что путешествие было далеким.

— И да, и нет, — сказал Селби. — Кстати, вы хорошо осведомлены о дорогах?

— О дорогах? — удивленно переспросил механик, — Конечно. Я часто езжу…

— Вы слыхали о новых опытах с покрытием дорог? Говорят, сейчас пробуют применять какой-то особый состав.

— Они проводят опыты с белым асфальтом около Фентона, — без колебаний ответил механик. — Но это никуда не годится. Его никак не удается утрамбовать как следует, а для машин это ужасно. Мне пришлось целых два часа чистить машину одного нашего клиента после того, как он проезжал в том месте!

— А где еще применяется этот состав?

— Больше нигде, сэр.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно уверен, сэр. Можете проверить по «Бюллетеню Автомобильного Союза».

— Спасибо, я уже просмотрел его перед выездом.

Селби возвратился домой, когда Билль и девушка завтракали.

— Что вчера случилось с доктором? — был первый вопрос Гвенды.

— Мистер Джума из Бонгинды напал на него, когда он входил в свой дом.

— Я начинаю подумывать, не вернуться ли мне в Америку.

— Вы не сделаете ничего подобного, — спокойно сказал Селби, усаживаясь за стол. — И, пожалуйста, не сердитесь на меня за то, что я изображаю из себя опекуна. Если это сумасшедшее существо пожелает вас прикончить, более подходящее место, чем пароход, трудно найти. Чик! — он щелкнул пальцами, — и вы мертвая летите за борт. Пожалуйста, простите мне это мрачное предположение! Послушай, Билль, ты, по обыкновению, съел все сосиски.

— Где ты был, Селби? — лениво спросил Билль.

Было так явно, что этим он нисколько не интересуется, что Селби рассмеялся.

— Я превратился в дорожного инспектора. Превосходная жизнь!

Вскоре он встал из-за стола и вышел. Немного погодя Билль заглянул в комнату Селби и увидел, что тот мирно спит. Селби спал, когда подали обед. А когда после обеда Билль поднялся к своему другу, чтобы спросить, не оставить ли ему еду, он увидел, что кровать пуста. Селби ушел из дома.

Глава 14

Шпион

Мистер Флит посмотрел на часы и позвонил. Вошла секретарша.

— Семь часов, — сказала она сердито. — Ты говорил, что я могу уйти в шесть!

Маркус тяжело вздохнул. Он немного боялся этой женщины. Ее власть над ним была тем более странной, что она не отличалась ни красотой, ни хорошим воспитанием. Но Маркус не любил ссор. Он занимался неблаговидными делами, в которых приходилось прибегать к насилию, но в семейной жизни, часть которой составляла и Мэри Коль, он предпочитал обходительность.

— Я был занят. Но куда спешить?

— Мне нужно пойти домой переодеться. Ты обещал поехать со мной куда-нибудь вечером, Маркус.

— Разве? Придется отложить до другого вечера, Мэри.

— Это уже третий раз за две недели. Мне начинает надоедать! Почему мы не можем жить, как другие? Если ты стыдишься меня… Почему ты скрываешь, что мы женаты?

— Не будь дурочкой, — мягко сказал Флит. — Нашим делам это нисколько не поможет. Ты же знаешь, что я не хочу, чтобы знал Лен…

— Лен! — презрительно воскликнула она. — Мне надоел этот Лен! Кто он такой, наконец? Я не верю, что он вообще существует!

— Как бы я хотел, чтобы его не существовало! Но ты великолепно знаешь, что он существует. Когда мы поженились, я говорил, что некоторое время мы не сможем жить вместе.

— Это было три года назад. Что значит твое «некоторое время»? Пятьдесят лет?

— Ты уже спрашивала меня об этом. Пойми, Мэри…

— Пойми ты, Маркус, — перебила она, ударяя кулаком по столу, — что если я знаю о грязных проделках в этой конторе, то вправе знать и остальное! Кто этот старик Эванс, с которым ты встречаешься каждый вечер? Это и есть Лен?

Маркус ничего не ответил. Она подошла и положила ему на плечо руку.

— Маркус, тут делаются какие-то скверные дела. Ты от меня что-то скрываешь. Рано или поздно ты выдашь свою тайну. Но не это меня беспокоит. Когда я вижу, как эти мошенники Локс, Кольби и Мартин то и дело ходят к тебе, я еще могу понять. Но зачем тебе к ним ходить, когда ты имеешь почти миллионное состояние, я, право, не знаю!

— Кто тебе сказал, что у меня миллионное состояние? — быстро спросил Флит.

— Я видела твою банковскую книжку, — спокойно ответила она. — Не из Мидданд-Банка, а от того счета, который ты держишь на имя Горлиха в Девятом Национальном Банке. Но это твое дело. Я знала, на что иду, выходя за тебя. Меня беспокоит другое твое таинственное дело…

— Не стоит беспокоиться! — Он погладил ее руку. — Через год мы уедем отсюда, и тогда ты будешь путешествовать… Я знаю, что следовало бы порвать с этими мошенниками. Лен всегда ругает меня, что я имею с ними дело. Но что поделаешь: я не могу удержаться от покупки хорошего бриллианта всего за одну двадцатую стоимости! Это мой конек! Даже люди с миллионным состоянием имеют право на свой конек…

— А что… что за работа держит тебя после моего ухода?

Но тут он был непреклонен:

— Об этом не будем говорить! Это не мое дело, а значит, и не твое!

Она выбежала из комнаты, дрожа от злости.

В половине восьмого дверь маленькой конторки на пятом этаже отворилась, и из нее вышел потрепанный старик с морщинистым лицом. Несмотря на жару, на его костлявых руках были надеты рукавицы. Старик запер за собой дверь, проверил, хорошо ли закрыта, и стал спускаться по лестнице. Дойдя до второго этажа, он на цыпочках подошел к двери Маркуса Флита и юркнул внутрь. Тихо вошел в кабинет и тщательно прикрыл дверь.

— Ну, Фримэн, как прошел день? — спросил Флит.

— Не слишком хорошо, сэр, — жалобно ответил старик. — В банке было совещание директоров, а разговор Филипса с его клиентом как раз совпал с этим…

— Так я и думал, что это случится. Но тут уж ничего не поделаешь.

Фримэн вынул из кармана записную книжку и раскрыл ее.

— У Филипса новый клиент, женщина, которая хочет разводиться. Впрочем, не думаю, чтобы у нее были деньги. Брайтонам вернули чек мистера Джорджа Гольдсмита. Фирма Вильмоста выпускает новые акции. Их прибыль возросла на тридцать тысяч, и акции поднимутся…

— Это полезно знать, — сказал Флит, записывая что-то. — Сейчас их акции ничего не стоят. Что еще?

— Банк получил извещение, что банкирская контора Матисона может закрыть двери в любой момент.

— Почему вы мне вовремя не дали знать? — сердито спросил Флит. — Теперь я ничего не могу сделать!

— Я узнал об этом полчаса назад. После закрытия банка было собрание правления…

— Что они будут делать?

— Они придержат акции Матисона на два-три дня и посмотрят, можно ли заручиться содействием других банков…

Мистер Флит быстро записывал.

— Что еще?

— Ничего, если не считать, что мистер Джойнер ведет кого-то в пятницу в театр. Он заказал по телефону два места.

— Какой театр?

— «Гейти», ряд 2, места 4 и 5.

Флит взял с полки книгу и заглянул в нее.

— Места у прохода. Это все?

— Все, сэр.

Маркус Флит достал из кармана бумажку, которую Фримэн Эванс с жадностью схватил. Заперев дверь за стариком, Флит подошел к телефону.

— Это вы, Лен? — спросил он глухим голосом. — Слушайте! Эта девушка отправляется в пятницу вечером в «Гейти». Второй ряд, место 4 и 5. С ней идет Джойнер. Ничего нового. Спокойной ночи.

Обычный дневной труд Маркуса Флита был окончен. Заперев контору, он вышел. Было около девяти часов…

Когда все утихло, Селби Лоу подошел к двери. Немного повозившись, он открыл ее и прошел в кабинет Флита. Включил настольную лампу. Затем стал тщательно обыскивать ящики стола, сам письменный стол в поисках тайника, но не нашел ничего примечательного. Просмотрел и снова запечатал письма, что лежали на столе. Потом подошел к сейфу. С дверцей сейфа пришлось повозиться довольно долго, но вот и он был открыт. Суставами пальцев стал простукивать стенки и дно. Найти пружину оказалось делом несложным: в одной из стенок было небольшое углубление и стоило на него нажать, как дно стало бесшумно подниматься. Перед Селби оказался настоящий сейф. Там лежали деньги, драгоценности, несколько векселей. Но не это интересовало его. Он взял небольшую записную книжку и стал внимательно ее просматривать. Но ничего похожего на адрес дома у Западной железной дороги в ней не было.

Часы пробили половину десятого, когда он закончил осмотр и закрыл сейф. Вдруг послышался звук открываемой двери. Селби выключил свет и юркнул под стол. И тут же комната ярко осветилась. Это был Флит.

— Входите, Вильсон! Входите, Бус! — раздался его голос. — Ваше счастье, что вы меня застали. Я вспомнил о письмах и вернулся.

Потом голоса перешли на шепот. Селби напрасно напрягал слух, чтобы разобрать слова.

— Да, я знаю. Не стоило из-за этого поднимать шум, — произнес голос Флита.

«О чем они говорят? Долго еще останутся?» — думал Селби.

На второй вопрос он получил ответ.

— Нет, я не держу здесь напитков, лучше пойдемте ко мне домой. Впрочем, нет… Не забудьте, что вы должны работать против Эвершама… Вы сплоховали. С другими — неважно. Но с Эвершамом — смотрите в оба!

Снова перешли на шепот:

— Я знаю, что он говорит… Но вы кончайте с Эвершамом… Боже мой! Вы не знаете, что это значит!

Вскоре свет погас. Селби подождал, пока раздался стук затворяемой двери и вылез из убежища…

Они должны покончить с Эвершамом! С кем же они покончат раньше: с Эвершамом или с Гвендой Гильдфорд?

Через несколько минут Селби незаметно вышел из здания. Обыск продолжался довольно долго, поэтому осмотр маленькой конторы на пятом этаже он отложил до следующего раза.

Селби надеялся найти хоть какую-нибудь нить, которая привела бы его к Оскару Треворсу. Но ни одной строчки, ни клочка бумаги, которые бы дали ключ к разгадке тайны!

Глава 15

Оскар Треворс в Лондоне

Гвенда отодвинула шахматы и выпрямилась на стуле.

— До сих пор я не знала, что значит выражение «слабый пол», — сказала она. — Я чувствую себя такой слабой, мистер Джойнер, такой беспомощной. Вы сочтете меня неблагодарной, но я не могу больше выносить такую жизнь. Я должна что-нибудь сделать сейчас же. Пойдемте в город!

Они вышли из автомобиля около Мраморной Арки и прошли к беседке для оркестра. Парк был переполнен. Ночь была теплая, лунная. Издали доносились звуки музыки. Билль взял девушку под руку. Они дошли до свободной скамейки и сели.

— Чудесно, — сказал Билль, довольно вздыхая.

В это время по дорожке быстро прошел низенький, неряшливо одетый человек. Гвенда приняла его за бродягу. Он все время оглядывался через плечо. Вдруг он пустился бежать, перескочил через низкую ограду и скрылся в тени деревьев. За ним шел другой, высокий. Билль сразу узнал его.

— Селби! — позвал он.

Селби остановился.

— Вы не видели здесь бродягу?

— Да… он прошел здесь и исчез в том направлении.

Селби перепрыгнул через ограду и скрылся.

— За кем он гонится? Селби обычно не интересуется ворами.

Через полчаса фигура Селби вынырнула из мрака.

— Потерял его, — сказал он. Если бы только я был уверен в первый раз, когда его увидел! А я дал ему пройти. Потом вернулся и спросил сторожа. Когда он сказал про дергающееся лицо, я уже не сомневался.

Гвенда вскочила со скамейки.

— Кто… кто он такой… этот бродяга? — спросила она, задыхаясь от волнения и зная, какой будет ответ.

— Оскар Треворс.

Оскар Треворс не только жив, но он в Лондоне!

— Но если он в Лондоне, то почему не приходит… — начал Билль и осекся: ведь Треворс не знал, куда ему идти…

— Можете не сомневаться, это был Оскар Треворс, — сказал спокойно Селби. — Он от кого-то прячется. Пойдемте домой.

Они молча пошли по главной аллее. Когда дошли до конца, Селби вдруг остановил их. При свете фонаря он увидел знакомую фигуру человека в длинном пальто и цилиндре. Несмотря на то, что лицо его было скрыто полями цилиндра, и Селби, и Билль безошибочно узнали Флита. В это время подъехала машина, в которой сидела ярко накрашенная и кричаще одетая женщина. Ее шея и уши сверкали от множества украшений.

— Простите, что заставила вас ждать, Маркус.

Голос у нее был высокий и пронзительный, что так не соответствовало окружающей ее роскоши.

Флит вскочил в автомобиль и захлопнул дверцу. Автомобиль тронулся. Из тени деревьев вышла женщина, вид которой выражал ненависть и горе. Незачем говорить, что это была Мэри Коль. Она прошла мимо них, бормоча что-то под нос…

— Кто это? — спросила Гвенда.

— Мужчину зовут Флит, — сказал Селби. — Девушка, которая прошла мимо нас, его секретарша. Что касается дамы с бриллиантами, то ее личность тоже не является особенной тайной. Ее зовут Эммелина. Фамилию точно не знаю. Она живет на Вильмонт-стрит и тратит гораздо больше денег, чем скупой Флит ей дает. Тем не менее, она — загадка!

На следующее утро Маркус Флит в хорошем настроении вошел в свою контору без четверти десять.

— Доброе утро! — с радостной улыбкой приветствовал он свою жену-секретаршу. Его не удивил ее сухой ответ. У Мэри по утрам часто бывало плохое настроение.

Она принесла письма и положила их на стол.

— Что ты делал вчера вечером? Маркус? — спросила Мэри.

— Пошел домой и лег спать. Вчера был трудный день.

— Мне показалось, я видела тебя в парке.

— В каком парке? Я не был в парке!

— Лжец! У тебя было свидание! Она приехала в автомобиле, и ты подсел к ней около Мраморной Арки! Ты лжец, лжец!!!

Маркуса нелегко было смутить, но на мгновение он растерялся. Хотя тут же взял себя в руки:

— Ты говоришь про миссис Уольтэм? Право, Мэри…

— Ее зовут миссис Уольтэм? Это та женщина, которая приходит сюда…

— Да, моя клиентка. Она хочет продать кое-какие драгоценности. Домой она не могла меня пригласить.

— Но почему она не пришла в контору? Она здесь бывала раньше.

— И будет еще! И не раз! Мне выгодно иметь с ней дела, и тебя это не касается. А если будешь шпионить за мной…

— Я не шпионка! Я пошла в парк слушать музыку. Там какой-то сыщик разыскивал сумасшедшего по имени Треворс…

Она стояла спиной к Маркусу. Вдруг послышался громкий стук от падения чего-то тяжелого. Мэри обернулась и увидела неподвижно стоявшего Маркуса. Он собирался говорить по телефону, но аппарат выпал у него из рук. Лицо было бледно, рот перекошен.

— Как ты сказала? Оскар Треворс? В парке? Ты лжешь! Что ты знаешь? — бормотал он.

— Я ничего не знаю. Я только сказала, что слышала. Его ищет полиция. Кто он, Маркус?

— Уходи немедленно отсюда! И приходи не раньше, чем через полчаса. Но если я узнаю, что ты подслушивала…

Мэри поспешно надела шляпу и выбежала в коридор. Таким свирепым она еще не видела его…

Флит запер за ней дверь и достал из шкафа небольшой телефонный аппарат, которым пользовался только один раз в день. На его вызов долго никто не отвечал. Потом он произнес тихим сдавленным голосом:

— Да, это я, Маркус. Треворс в Лондоне?.. Боже мой! Это верно? Почему же ты не сообщил мне об этом? Я боюсь… Я знаю, что ты не боишься. Хотел бы я иметь твои нервы. Они искали его вечером в парке. Кто? Лоу? Кто такой Лоу? Он не придет сюда. Я уверен. Да, да, я буду. Ты можешь мне верить, Аль.

Закончив разговор, Флит спрятал аппарат в шкаф. Потом сел и закрыл лицо руками. Так он просидел около четверти часа. Затем достал из заднего кармана брюк браунинг и осмотрел патроны. Он получил приказ убить Оскара Треворса.

Глава 16

Мистер Смит

На третьем этаже помещалась контора некоего мистера Вильямса Смита. Его профессия обозначалась довольно неопределенно — «экспортер». Что он экспортировал — никто не знал. Дела его были незначительны, потому что содержал он только одного клерка — мужчину лет сорока пяти с военной выправкой. Иногда клерк принимал письма и отвечал на них, иногда писал под диктовку длинные послания относительно фруктовых консервов, которые хозяин диктовал тихим заспанным голосом.

Маркус Флит знал обо всем, что происходило в «Трест Билдингс». Знал, что мистер Смит показывался в конторе всего один раз в неделю, да и то на несколько часов. Приходил рано, около восьми часов и никогда не пользовался лифтом. Здание имело два выхода и мистер Смит всегда исчезал через второй.

В то утро, когда произошла ссора Маркуса с секретаршей, мистер Смит незаметно прошел в свою контору. Клерк был уже на месте.

— Писем нет, сэр, — доложил он.

Мистер Смит — он же Селби Лоу, снял свои роговые очки и принялся вытирать их. В углу комнаты стоял шкаф для бумаг и других канцелярских принадлежностей. Мистер Смит открыл его. Внутри находились перерезанные телефонные провода.

Мистер Селби спросил:

— Вы нашли линию?

Клерк покачал головой:

— Нет, она проведена отдельно. Соединение, если оно вообще существует, находится не здесь.

— Оно существует. Если бы у меня вчера было больше времени, я нашел бы его. Там должен быть еще один аппарат. Наверное, он спрятан в стенном шкафу.

Он взглянул на часы.

— Теперь я должен удирать, пока не появился мой друг Джойнер. Посмотри, кто там. Стойте!

Селби надел очки и сам отворил дверь. На пороге стоял пожилой человек и близорукими глазами рассматривал вывеску на двери. Рядом с ним стояла высокая стройная девушка. Селби удивленно уставился на нее. Ему показалось, что он увидел воплощение своей мечты.

— Мы ищем контору мистера Джойнера, — сказала девушка. — Должно быть, мы ошиблись этажом.

— Это выше, — пробормотал Селби. Он заметил, что они американцы.

— Вы знаете мистера Джойнера?

— Это мой большой друг.

— Вы тоже адвокат?

— Нет, я не адвокат.

— Наверное, вы советуетесь с ним. Скажите, Билль — хороший адвокат?

— Очень хороший. Один из лучших в Англии.

— Я очень сомневаюсь в этом.

— Ты скептик, папа, — засмеялась девушка. — Ты не должен говорить плохо о Билле.

— Я не говорю о нем плохо, — ответил ее отец, — но когда я читаю в английских газетах биографические заметки об авторе «Поврежденных душ» и узнаю, что господин, который кропает подобную литературу, и есть мой преуспевающий на адвокатском поприще племянник, то я вправе усомниться в его успехах, Норма.

Его племянник!

— Вы — мистер Маллинг? — спросил Селби.

— Да, это я.

— Меня зовут Селби Лоу.

— Вы его друг? В таком случае, не встречали ли вы случайно мисс Гильдфорд, нашу сотрудницу?

— Она живет в одном доме с нами на Керзон-стрит, — сказал Селби и почувствовал, что должен заступиться за Билля. Он пригласил гостей в свой кабинет.

Мистер Маллинг критически осмотрел комнату.

— Вы, должно быть, очень близки с мистером Смитом, если так бесцеремонно пользуетесь его кабинетом.

Селби не оставалось ничего другого, как рассказать всю правду.

— Я и есть мистер Смит. Дело в том, что я сыщик, находящийся на службе в Министерстве иностранных дел. В течение трех лет я пытался отыскать следы Оскара Треворса и найти тех, кто его похитил. Человек, которого вы видели в первой комнате, полицейский из Скотленд-Ярда.

И Селби рассказал историю исчезновения Оскара Треворса. При этом он упомянул о страшном ночном преступнике и его похождениях.

— Неужели вы хотите сказать, что это страшное существо охотилось за Гвендой? — недоверчиво спросил мистер Маллинг. — Откуда же он узнал о ней? Это больше похоже на один из рассказов Билля.

— Я скажу вам больше. В этом здании находится человек, в руках которого жизнь Гвенды, а быть может, и моя. Где-то на втором этаже есть комната с тремя телефонами. Один из них я не смог найти. Сколько ни бьюсь — все напрасно… Видите? Вот…

Он открыл дверцу шкафа и взял небольшой аппарат. Потом соединил провода с торчавшими перерезанными концами.

Маллинг удивленно смотрел на него.

— Если вы знаете преступника, то почему вы его не арестуете?

— Потому, что у меня нет доказательств, — спокойно ответил Селби.

— Что касается мистера Треворса, то они у вас есть, — сказала девушка. — Мой отец получил от него письмо через неделю после отъезда Гвенды. Он пишет, что находится под арестом на стеклянном заводе, на Сэрридэн-стрит в Ламбете. Человека, который его туда посадил, зовут Кинтон.

— Письмо у вас?

Мистер Маллинг кивнул и достал бумажник. В это время послышался голос из аппарата.

«Маллинг здесь», — были первые слова.

— Боже мой! — воскликнул пораженный мистер Маллинг.

Селби сделал знак, чтобы он молчал. Голос продолжал:

«Он прибыл на „Олимпике“ со своей дочерью Нормой. Маллинг получил письмо от Оскара, но Джо выкрал его у него из бумажника вчера вечером. Наблюдайте за Маллингом. Он пойдет к Джойнеру в контору. Если он будет доставлять неприятности, имейте в виду, что он очень привязан к своей дочери, и на него можно влиять через нее. Джуме она понравится больше, чем та девушка. Сообщите все, что узнаете».

Наступила тишина. Селби посмотрел на девушку.

— Джума? — спросила она. — Это и есть убийца? Расскажите, как он выглядит!

Селби в немногих словах живо описал Ужаса.

— Бедный Джума! — сказала девушка нежно, к огромному удивлению Селби.

— Бедный Джума? — в ужасе переспросил он. — Этот человек — зверский, безжалостный убийца, мисс Маллинг!

— Может быть. Но я все-таки называю его бедным Джумой. Это я сделала его королем Бонгинды! Ты помнишь Джима, папа?

Мистер Маллинг, совершенно пораженный, молча слушал то, что говорила его дочь.

— Какого Джима? — спросил он. — Ты говоришь о том страшилище, которое было у нас, когда ты была маленькой?

Норма кивнула.

— Именно о нем! Его звали Джума. Он был родом из Конго. Я придумывала разные небылицы о том, как он был королем Бонгинды и был смещен своим соперником. Это я вбила ему в голову, что он — законный король Бонгинды. Потом он исчез без предупреждения. Должно быть, выиграл деньги в карты… Он говорил, что вернется на родину и займет прежнее положение. Но я думала, что он шутит…

В это время снова заговорил аппарат.

«Состояние Маллинга равняется пяти миллионам долларов. Оно лежит в Девятом Национальном Банке. Его бумаги находятся в Земледельческом Банке в Нью-Йорке. Фамилия его поверенного — Комминс. Следите за Маллингом».

«Маллинг отправился в „Трест-Билдингс“ к своему племяннику».

Наступила длинная пауза. Селби посмотрел на задрапированный вентилятор и задумчиво прикусил губу. В аппарате раздался щелчок, как будто сняли трубку. Послышался тот же тягучий усталый голос:

«Маллинг и его дочь пошли в контору Смита, номер двести сорок пять, третий этаж. Кто такой Смит? Какое он отношение имеет к Джойнеру? Он разговаривает с Маллингами уже четверть часа. Я пошлю туда человека, чтобы узнать, о чем они говорят».

Почти в тот же момент раздался легкий стук, и Селби открыл дверь.

На пороге стоял Билль Джойнер!

«Я пошлю туда человека», — сказал таинственный голос, и… появился Билль Джойнер. Невероятно, нелепо, и все же…

— Что ты здесь делаешь, Селби?

— Принимаю твоих друзей.

— Моих друзей?

— Входи и ты увидишь… мистера Маллинга.

— Мистера Маллинга? — изумленно спросил Билль и хотел было удрать, но Селби схватил его за руку и силой втащил в комнату.

— Я так и думал, что мой приезд будет для тебя сюрпризом, Билль, — сказал мистер Маллинг, с удовольствием глядя на своего остолбеневшего племянника. — Сейчас мы приглашаем тебя к завтраку, а потом я поговорю с тобой по душам. Твой приятель тоже может присоединиться к нам.

Оставив помощника около аппарата, Селби пошел по лестнице рядом с Нормой. Потрясенный Билль и его дядя шли впереди.

— Боюсь, что Биллю придется жарко, — сказал Селби.

— Почему Билль пришел в тот момент, когда голос сказал: «Я пошлю человека» — задала Норма вопрос, который вертелся у него в голове. Не может быть, чтобы он имел в виду Билля!

— Нет, в этом я уверен. Может быть Билль помешал прийти тому человеку…

А в конторе Смита снова заговорил телефонный аппарат:

«Лоу завтракает с Маллингом в отеле „Чаттертон“.

Глава 17

Запрещенный телефон

Мистер Флит быстро прошел через приемную и вышел из конторы. Мэри Коль из-под опущенных век наблюдала за ним. Отворив окно, выглянула на улицу. Она видела, как Маркус подозвал такси, сел в него и уехал.

Что так взволновало его? Его секретные дела были ей хорошо известны, кроме таинственного «Аля», разговоры Флита с которым она не раз слышала. Она прошла в кабинет.

Кто такой Аль? Судя по всему, судьба Маркуса была в его руках, а значит, и ее судьба. Медленными, неуверенными шагами она приблизилась к стенному шкафу. Открыла его. Телефон оказался самым обыкновенным. Дважды она протягивала дрожащую руку и сейчас же отдергивала ее назад. Наконец, она решительно взяла трубку. Раздался тихий голос:

— Что?

Она облизала пересохшие губы.

— Это ты, Аль? — сказала она, стараясь подражать хриплому голосу мужа.

— Зачем ты вызываешь меня, болван! — послышался шепот. — Ты ведь знаешь, что меня нельзя вызывать после одиннадцати часов! Ты прикончил его?

— Нет, — сказала Мэри.

Ее охватил страх. Она бросила трубку.

— Боже! — раздался голос за ее спиной, и она увидела бледное лицо Маркуса.

Он медленно подошел к ней. Его спокойствие было угрожающим.

— Ты говорила по телефону, Мэри? — тихо спросил он.

Она кивнула.

— Зачем ты это сделала, дорогая?

— Не знаю, Маркус. Я… я не должна была этого делать… Ты простишь меня?

— Я тебя прощаю. Но дело не в прощении. Тебе нужно немедленно уезжать.

— Что ты хочешь сказать?

— Лучше всего ехать через Гавр, потому что… Нет, я думаю, тебе лучше ехать через Дувр. До Дувра ты доберешься на автомобиле.

Она была поражена. Он открыл сейф, достал пачку денег и сунул ей в руку.

— У тебя есть паспорт. Пойди домой и возьми его. И не задавай вопросов. Я стараюсь спасти тебя. Видит Бог, это будет нелегко!

У него был вид тяжело больного человека. За несколько минут он, казалось, постарел на десять лет.

— Спасти меня? — спросила испуганно Мэри.

— Да. Аль поймет, что это был не я. Ты закончила разговор?

— Нет, я испугалась.

— Повесила трубку, да? Он догадается. Теперь он будет охотиться за тобой! Мэри, у меня нет другого выхода. Ты должна попасть на вечерний пароход и как можно быстрее убраться из Лондона. Не спорь! Ты влипла, и мне это может обойтись дороже. Но я все же люблю тебя…

Она зашаталась.

— Маркус, кто такой Аль?

— Не задавай глупых вопросов. Поезжай в Париж, а оттуда в Португалию.

Он достал из кармана маленький револьвер и сунул ей в руку.

— Если увидишь поблизости уродливое страшилище, стреляй без промедления!

В это время доктор Эвершам, который был еще не совсем здоров, собирался завтракать в своей маленькой, залитой солнцем столовой. Он задумался, помешивая суп ложкой. Послышался звонок.

Немного погодя, вошел дворецкий.

— Вы примете мистера Лоу, сэр?

— Разумеется. Попросите его сюда.

Он поднялся навстречу вошедшему Селби, но тот знаком остановил его.

— Не вставайте, доктор, а то я буду проклинать себя за то, что пришел. У вас великолепный вид.

— Благодарю.

— Родственники Джойнера приехали в Англию. Мистер Маллинг, издатель «Сакраментского Глашатая» — его дядя. А мисс Маллинг очень хочет познакомиться с вами. Не могли бы вы прийти завтра обедать на Керзон-стрит? Но я боюсь…

— Не бойтесь. Если вы можете устроить, чтобы меня кто-нибудь проводил… Нет, это слишком смешно.

— Я хотел сам предложить зайти за вами.

— Прекрасно!

— Не буду вас задерживать. Ваш суп остынет.

— Я предпочитаю холодный.

Он поднес ложку ко рту и пригубил. Вдруг быстро принялся вытирать губы салфеткой. Прежде, чем Селби успел сообразить, в чем дело, он выбежал из комнаты и почти тотчас вернулся…

— Простите.

Эвершам взял в руки тарелку с супом.

— Хотите посмотреть эксперимент?

Они прошли в небольшую лабораторию. Доктор взял пробирку, налил в нее немного супа из тарелки и капнул две капли бесцветной жидкости. Потом помахал немного пробиркой над газом и опустил в жидкость серебряную булавку. Булавка окрасилась в тусклый зеленый цвет.

— Цианистый калий. В этом супе яда было достаточно, чтобы отравить всех обитателей Харлей-стрит.

Они вышли из лаборатории и вернулись в столовую.

Доктор вызвал экономку.

— Я вынужден вас испугать, миссис Ледерби. Суп, который был подан мне на завтрак, отравлен.

Бедная женщина чуть не упала в обморок.

— Отравлен, сэр? О, как это ужасно! Но кто же мог это сделать?

— Это я и хотел узнать. Пойдемте на кухню. Где ваша новая судомойка?

Потребовалось немного времени, чтобы выяснить, что новая судомойка исчезла.

— Думаю, что дальнейшее расследование излишне. Я мог предположить, что нападение Ужаса на меня случайно, но теперь вижу, что это не так.

Селби осмотрел комнату исчезнувшей судомойки, но ничего не нашел. Описание ее тоже было несколько неопределенно. Кроме родинки на правой щеке никто не мог назвать никаких примет.

По настойчивой просьбе Эвершама, Селби ничего не сообщил в полицию.

Вернувшись к себе на Керзон-стрит, Селби позавтракал и, вставляя папиросу в янтарный мундштук, собирался предаться размышлениям.

Дженингс принес письмо.

— Вы не видели это письмо в передней на столе, сэр?

— Нет, не видел, потому что его там не было.

Он посмотрел на письмо. В углу была пометка «Срочно».

— Вы должны были сразу же передать его мне, Дженингс.

Селби разорвал конверт и посмотрел на подпись.

Оскар Треворс!

«Я узнал, что вы ведете мое дело, но я не смею близко подойти к вашему дому, так как они меня убьют. Я постараюсь сегодня же уехать за границу. Мы можем встретиться с вами на пристани в Дувре около маяка в одиннадцать часов вечера? Я сообщу вам имена и все, что нужно, чтобы вы могли поймать этих злодеев».

Он улыбнулся. За домом действительно было наблюдение, но не то, что думал автор письма. Это были полицейские из Скотленд-Ярда.

Гвенда и Билль вернулись домой после пяти часов. Они были в театре на дневном спектакле. Когда Гвенда поднялась к себе, Селби дал Биллю письмо. Прочитав его, Билль свистнул.

— По-моему, это похоже на ловушку, Селби.

— Молодец, мальчик! Конечно, это писал не Треворс. Это — ловушка. Но я с удовольствием попадусь в нее!

— Ты ведь поедешь не один?

— Со мной будет верный Паркер. У него есть воображение и оглушительный удар левого кулака, который может нам пригодиться. Кстати, сегодня кто-то пытался отравить доктора Эвершама.

— Эвершама? Боже! Для чего?

— Очевидно, он непопулярен. Я бы посоветовал тебе и Гвенде избегать супа. Маловероятно, чтобы они повторили свой опыт, но никогда нельзя знать наверное.

Селби дал несколько распоряжений Паркеру по телефону, собрался сам, и через несколько минут его автомобиль остановился перед внушительным подъездом «Трест Билдингс». Ему пришлось долго стучать, прежде чем он услышал голос Флита.

— Что вам нужно?

Селби был поражен переменой, происшедшей с Флитом. Одежда была в беспорядке, крахмальный воротничок измят и испачкан. Лицо пожелтело и осунулось, руки тряслись.

— Лоу! — в голосе слышался страх. — Что вам нужно?

— Где Мэри Коль?

— Вы имеете в виду мою секретаршу?

— Миссис Флит, и не будем спорить о пустяках!

— Не знаю. Она ушла около двенадцати.

— Почему? Куда?

— Не знаю. Меня это не интересует.

— Вы, вероятно, знаете, что наш таинственный друг Аль охотится за ней?

— Мой друг Аль? Откуда вы знаете об Але?

— Я говорю о человеке, которого зовут Аль Кларк. Ваше имя Кинтон. Вы были осуждены вместе с Кларком в Австралии на двадцать лет каторги и бежали. Где Аль?

У Флита точно что-то застряло в горле.

— Вы с ума сошли! Что вы вбили себе в голову? Кинтон? Я никогда не слышал этого имени…

— Вас зовут Кинтон. У вас страсть к перстням с камеями. После посещения Локса вы перестали носить перстень. Где Аль Кларк?

— Его нет в Англии. Клянусь вам. Я говорил с ним по специальному проводу. Он на восточном берегу. Я не видел его несколько лет. Откуда вы знаете, что он преследует Мэри?

— Послушайте, Флит, может быть в вас и есть что-нибудь хорошее, хотя мой опыт доказывает обратное. Самое меньшее, что грозит вам — это тюрьма. Но вас могут и повесить. Я знаю, что каждый шиллинг, затраченный на «Трест Билдингс», шел из денег Треворса, что в этом замешаны вы и ваш друг Аль. У вас есть шанс, Флит, или, вернее, Кинтон!

— Мое имя Флит. И у меня нет шанса. Если я попался, арестуйте меня!

— Пожалуй, для вас это было бы самым безопасным.

Селби вышел.

Флит стал лихорадочно собираться. Багаж его состоял, главным образом, из американской валюты — стодолларовых купюр. Они давно уже откладывались на черный день. И этот день наступал…

Глава 18

Маркус Флит меняет решение

Мэри Коль прибыла в Дувр к одиннадцати часам вечера. Отпустив шофера и сдав багаж, она вышла на платформу. Поезд из Лондона еще не пришел. Кругом царило жуткое безлюдие. Она вышла на набережную. На море бушевала буря. Медленно пройдя до конца пристани, Мэри остановилась. Она услыхала пьяные голоса двух матросов, которые обнявшись и слегка покачиваясь, шли вдоль края пристани. Мэри решила вернуться на станцию.

Но не успела сделать несколько шагов, как что-то свалилось ей на голову. Огромная сильная рука закрыла ей лицо, а пальцы зажали нос. Она стала задыхаться и потеряла сознание.

Человек, схвативший ее, быстро побежал к краю пристани.

У обоих пьяниц сразу улетучился хмель. Но прежде, чем они успели сообразить, что происходит, Джума, а это был он, бросил свою жертву в воду и скрылся. Один из матросов подбежал к краю пристани и прыгнул вниз. Другой, более высокий, наклонился над водой. Из темноты послышался его голос:

— Кто это был? Вы нашли его, мистер Лоу?

— Нашел. Жив или нет, не знаю. Я могу продержаться немного на воде. Здесь невозможно выбраться. Позовите людей.

Паркер побежал и вскоре вернулся с несколькими пароходными носильщиками. Селби и его ноша были вытащены из воды.

— Конечно, Мэри Коль. Я так и думал, — сказал Селби, вглядываясь в бледное лицо.

— Пожалуй, надо позвонить Флиту и сообщить ему.

— Сомневаюсь, что стоит звонить Флиту. Скорее всего его уже нет в живых.

Но мистер Лоу ошибся. Маркус Флит был жив, хотя в данный момент не совсем уверен, долго ли ему осталось еще жить.

Весь вечер он провел в своей конторе. Это было самое безопасное место. Вскоре после ухода Селби к нему явился тайный осведомитель с пятого этажа.

— Сегодня вы мне не нужны, Эванс. Можете уходить. Я дам вам жалование за год, на случай…

Он остановился. Эванс не верил своим ушам.

— Но ведь вы примете очередной отчет, мистер Флит? Я хочу сообщить вам о докторе.

— Докторе Эвершаме?

— Он сказал, что напал на след Ужаса. И вот еще: «Я уверен, что Флит как-то причастен к Ужасу. Завтра же сообщу полиции».

Выпроводив Эванса, Флит запер дверь на ключ и прошел за загородку. Там в углу стоял белый шкаф. Флит вошел в него и закрыл дверь. Это был потайной лифт, соединяющий кабинет с подвалом. Флит быстро спустился вниз. Остаток вечера он провел за вычислениями и подсчетами. Незадолго до полуночи, уставший физически и душевно, он поднялся наверх. Но не успел открыть дверь потайного лифта, как услышал звук ломаемого дерева. Кто-то в комнате взламывает его письменный стол. Флит нашел маленькую кнопку и нажал ее. Открылось маленькое отверстие, через которое он увидел своих посетителей. Их было двое. Один из них — Голди Локс.

— Здесь ничего нет, — сказал Голди. — Я не знаю, кто нажаловался хозяину на Флита. Кстати, я хотел бы познакомиться с хозяином.

— Ну, на это не рассчитывай. Еще никто не видел Аля.

— Пусть он остерегается Лоу. Этот парень не дурак.

— Лоу, это сыщик?

— Да еще какой! И по ночам не спит!

Когда посетители вышли, Флит решился выйти из своего убежища. Пришло время удирать. Час ночи. Флит закурил. Оскар Треворс на свободе, но Алю, казалось, до этого дела мало. Около одной из стен стоял диван. Флит сел и задумался. Незаметно заснул. Проснувшись, он почувствовал запах гари. Горело одеяло. Быстро вскочил, потушил тлевшие края одеяла и открыл окно. На ближайшей церкви пробило пять часов. Флит направился к умывальнику, но по дороге почему-то обернулся. То, что он увидел, заставило кровь похолодеть в жилах. На подоконнике лежала огромная загорелая грязная рука. На мгновение он замер, точно парализованный. Потом с яростным криком подскочил к окну, схватил попавшийся по дороге стул и изо всех сил ударил по руке. Рука исчезла. Окно с треском захлопнулось. Флит, дрожащий, задыхающийся от волнения, отступил назад. Он услышал настойчивый стук в дверь.

— Кто там? — крикнул он.

— Это Селби Лоу.

Флит отворил.

— Слава богу, это вы! Слава Богу! — кричал он, истерично всхлипывая.

Селби увидел, что он находится на грани нервного срыва, но не мог добиться от него причины такого потрясения.

— У меня для вас неприятное известие.

— О Мэри?

— Она в больнице. Когда я уезжал, она была в сознании, но доктор сказал, что ей придется соблюдать покой еще в течение недели.

И он рассказал о случившемся накануне вечером.

— Джума? Не может быть!

— Почему?

— Потому, что пять минут тому назад он был здесь.

Маркус показал на окно. Селби подбежал к окну, но никаких следов не обнаружил.

— Почему вы мне сразу не сказали? Вы уверены, что это был он?

— Это была его рука! Ошибиться невозможно!

— Зачем вы были ему нужны?

— Не знаю. Я собирался вслед за женой уехать за границу. Это было рискованно. Теперь я не знаю, что делать…

— Вам остается только одно: выдайте Кларка.

— Я не могу. Это крупный мошенник…

— Я никогда в этом не сомневался. Вам будет плохо, если вы окажитесь замешанным в истории с Джумой и с убийствами.

Флит глубоко вздохнул.

— В убийствах я неповинен. Я никогда не имел власти над Джумой.

— А Джума знает Оскара Треворса?

Флит заколебался.

— Да, — сказал он, наконец.

— Он ищет его?

— Нет. Это не его дело. Но они найдут Треворса, можете в этом не сомневаться. Этот человек хитер, как девять дьяволов!

— В один прекрасный день он нападет на человека, который хитер как десять дьяволов, и тогда ему крышка, — сказал Лоу и вышел.

Вернувшись домой, он проспал до часа. Завтракал он вместе с Гвендой.

— Билль пошел с дядей осматривать Тауэр.

— Вы говорили с мистером Маллингом?

— Я отказываюсь от поисков дяди Оскара.

— Конечно, это занятие не для девушки. Я буду очень рад, если вы целой и невредимой доберетесь до Сакраменто.

— Билль тоже едет домой.

Селби улыбнулся.

— А как насчет Оскара Треворса?

Вопрос ее немного смутил. Он рассмеялся.

— Вы думаете, что я ошибся и что бродяга, которого я видел в парке, вовсе не Треворс? Мисс Гвенда, я никогда не ошибаюсь. Треворс здесь, и за ним охотятся. Вчера вечером Джума был в Дувре. Он получил приказ от хозяина покончить с Мэри Коль.

— Вы вчера видели Джуму?

— Да.

Селби после завтрака ушел, и они не виделись до самого вечера.

Доктор пришел после семи. Он уже мог ходить сам.

Обед прошел довольно весело. Дженингс оказался на высоте. Ему не помешало даже то, что неожиданно в коридоре погасла лампочка, и ему пришлось носить блюда в полной темноте.

Когда подали кофе, Селби, который в течение всего обеда говорил только о вещах, интересовавших Норму Маллинг, наклонился к доктору и прервал его ученые рассуждения о влиянии луны на умственно отсталых людей.

— Доктор, вы обещали произвести кое-какую работу. Каков успех?

Доктор засмеялся.

— Очень даже большой. Но пока я не хочу говорить об этом.

— Из вас мог бы выйти хороший сыщик, доктор. Я только что читал о вас. Оказывается, вы самый большой авторитет по психопатологии. Знаю, где вы родились, где получили образование, какие книги написали и где путешествовали…

— Из «Всей Англии», — сказал доктор. — На основании сведений, нескромно сообщенных мною. За последнее время я часто задумывался, не пришлось ли мне во время моих путешествий как-нибудь обидеть Джуму?

— А где вы путешествовали? — быстро спросил Селби. — Не были ли вы в Австралии?

— Я провел там около года, когда был молод. После того, как я написал книгу, здоровье мое пошатнулось и врачи посоветовали мне уехать за границу.

— Вы не встречали там человека по имени Кинтон?

— Кинтон? Нет, не помню такого имени.

— А Кларка?

— Возможно, я встречал многих Кларков. Это довольно распространенное имя. А почему вы спрашиваете?

— У меня есть своя гипотеза.

— А мы еще не рассказали доктору о стеклянном кинжале, который мне прислали в гостиницу!

— Не знаю, рассказывали вы мне или нет, но я знаю о нем.

В это время послышался стук. Дверь столовой была открыта, так как Дженингс только что вошел с ликерами.

— Кто это?

— Я посмотрю, сэр.

Потом они услышали голоса: один пронзительный, другой — мягкий и убеждающий — голос Дженингса. Затем послышалось шарканье ног, и на пороге показался жалкий человек, весь в лохмотьях. Лицо его было покрыто грязью, волосы растрепаны и торчали во все стороны. Из-под грязной рубахи, открытой на вороте, виднелось худое, костлявое тело.

Он стоял, возбужденно размахивая руками. Губы его шевелились, как будто он пытался говорить. Селби вскочил.

— Мистер Оскар Треворс, если не ошибаюсь?

Человек бессмысленно посмотрел на него и кивнул. И вдруг он бессвязно забормотал:

— Я — Оскар Треворс… Я Оскар Треворс!.. Вы знаете меня, Маллинг, вы знаете меня! Не пускайте меня туда! Не давайте им снова меня забрать! Они обращаются со мной, как с животным… И это ужасное страшилище…

И вдруг он потерял дар речи. Он дико оглянулся и застонал. Потом шагнул вперед с вытянутыми руками, будто отстраняя страшное видение, и упал на руки доктора.

— Отворите окно, — сказал доктор. — Нет, дверь!

Он поднял Треворса, перенес в коридор и положил на спину.

— Принесите подушку и немного коньяку. Зажгите свет.

— Свет погас, — сказал взволнованный Дженингс.

— Он в обмороке. Это Треворс, я сразу узнал его. Но что это!

Доктор посмотрел на свою руку.

— Кровь! Он ранен!

Он наклонился к лежащему, заглянул в лицо, потом засунул руку под жилет.

— Он мертв, — сказал доктор и перевернул тело Треворса. Под левым плечом торчала обмотанная шелком ручка стеклянного кинжала.

— Позовите другого доктора и полицию, — коротко сказал Эвершам.

Билль выбежал на улицу, чтобы позвать жившего напротив доктора.

Тот явился и подтвердил слова Эвершама.

— Да, он мертв.

Селби отозвал Билля в сторону.

— Уведи девушек. Оставайся ночевать в отеле Чаттертон. Не забудь захватить револьвер. Ясно?

Билль кивнул, быстро собрал свою компанию и прежде, чем явилась полиция, они ушли.

— Вы видели, как его ранили? — спросил второй доктор.

— Нет. Он стоял почти на самом пороге. Его могли ранить сзади. В коридоре было темно, — сказал Эвершам.

— Могло быть так, что его ранили на улице, и он с кинжалом в ране добрался сюда? — спросил Селби.

— Возможность этого не исключена, — сказал Эвершам. — Мы знаем случаи, когда раненые в самое сердце оказывались в состоянии пройти несколько шагов. Доктор Ферн согласится со мною.

Ферн кивнул.

— Возможно, но маловероятно. В коридоре было темно?

— Дженингс всегда держит переднюю в темноте. А сегодня еще как раз перед обедом погас свет в коридоре.

— В таком случае, допустим, что он был ранен, когда стоял на пороге. Но для этого убийца должен был быть одет во все черное и закрыть лицо руками. И знать, что несчастный будет стоять на пороге именно в это время.

Селби повозился со счетчиком, заменил лампочки, и коридор тотчас ярко осветился. Затем он внимательно осмотрел пол между входной дверью и тем местом, где лежало тело убитого.

— Не думаю, чтобы вы нашли много крови. Она могла впитаться в одежду, — сказал доктор Ферн.

Вскоре прибыли местный сыскной инспектор и полицейский врач. Тело было увезено.

Селби осмотрел железные перекладины на окне первой площадки и убедился, что они целы. Затем обыскал весь дом. Когда он осматривал в передней одежду, он услышал, как что-то хрустнуло у него под ногой. Наклонившись, он поднял обломанную половинку стеклянного ножа, точно такого же, каким был убит Треворс, и показал ее инспектору.

— Будьте осторожны, здесь могут быть следы пальцев. А на ручке кровь, видите? — прибавил он быстро.

— Покажите, пожалуйста.

Доктор Эвершам осторожно взял кинжал и поднес его к свету.

— Здесь есть кровь, но лезвие чистое и ни разу не употреблялось.

— Что вы думаете, мистер Лоу? — спросил инспектор.

— У меня нет определенного мнения. Весьма похоже, что Треворса убил кто-то, стоявший в темном коридоре, кто-то, у кого было два кинжала. Он пустил в ход лишь один, а второй отбросил в сторону в момент, когда скрывался. Это напоминает мне…

Не докончив фразы, он бросился через кухню на задний двор и свистнул. На крыше сарая показался человек.

— Кто-нибудь появлялся здесь, Фелл?

— Нет, сэр, никого.

То же самое сообщил сыщик, наблюдавший за домом с улицы.

— Я видел только сумасшедшего бродягу, что стучался к вам в дверь. Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного, если не считать убийства на моих глазах.

Доктора совещались.

— Окончательное мнение я сообщу вам после осмотра трупа, — сказал полицейский врач.

Селби вышел проводить Эвершама.

— Меня это потрясло, сознаюсь, — сказал Эвершам. — Становлюсь стар, нервы шалят. Что вы думаете, Лоу? Убийца — Джума?

— Слишком чистое дело для Джумы. Скорее, это сам страшный Аль.

— Аль? Новое имя.

— Вернее, Аль Кларк. Я подозреваю его. Конечно, это не Кинтон, нервы которого так разгулялись, как, я надеюсь, с вашими никогда не случится, доктор. Как бы там ни было, это самое ловкое убийство, с каким мне когда-либо приходилось иметь дело.

Доктор запротестовал.

— Меня коробит, когда убийства называют ловкими. Хотя я прекрасно понимаю вашу полицейскую точку зрения. Вопрос в том, не наметил ли этот ловкач новую жертву?

— Вы хотите сказать, не наметил ли он жертвой вас? — Селби улыбнулся. — Можете быть спокойны. Я уверен, что ни Ужас, ни его хозяин больше не потревожат вас.

Сначала Селби отказался принять приглашение доктора зайти к нему, но Эвершам настоял. Он хотел провести Селби в кабинет, но помешал дворецкий.

— Там вас ждет один господин, сэр.

— Кто? — удивился доктор.

— Пациент, сэр. Я не знал, что делать. Он так настаивал, чтобы видеть вас сегодня же.

— Но я не принимаю пациентов в это время, мой друг. Кто он? Вы знаете его имя?

— Мистер Флит, сэр.

— Флит! Это господин, у которого контора в «Трест Билдингс»?

Он открыл дверь и вошел. Флит вскочил с кресла, удивленно глядя мимо доктора на сыщика.

— Не уходите, Лоу! Вы — мистер Флит? Мне кажется, мы встречались раньше. Вообще-то я принимаю больных по предварительной договоренности, но, вероятно, ваш случай — особый.

— Вы должны принять меня, доктор. Я прошу прощения, если вам неудобно, но я должен видеть вас.

Эвершам немного колебался, потом обратился к Селби.

— Будьте добры, подождите немного, — тихо сказал он и прибавил, обращаясь к дворецкому: — Проводите мистера Лоу в столовую.

Селби уселся в небольшой столовой. Ему было любопытно узнать, зачем пришел финансист.

Немного погодя доктор вошел в столовую.

— Поразительный человек! Он уверял меня, что боится сойти с ума. Но я боюсь, что у него был другой план, и ваше появление его расстроило. Во всяком случае, не опасения за свой рассудок привели его в такой час ночи…

— А что же?

— Не могу себе представить. Пройдемте в кабинет.

В кабинете сильно пахло сигарами.

— По-моему, у него нервы в полном порядке.

— Что это?

Селби наклонился и поднял маленький серебряный ключик. Доктор взял и поднес к глазам.

— Должно быть, он уронил. Надо будет ему возвратить.

— Вы окажите мне услугу, если дадите его мне, а я уж верну Флиту.

Эвершам не возражал.

Возвращаясь домой, Селби заметил Голди Локса, который следил за ним. Но не успели они дойти до Керзон-стрит, как ему на плечо легла тяжелая рука.

— Пойдемте со мной, Голди Локс, — сказал Паркер.

— Я говорю правду, сержант, — сказал Голди, усаживаясь на твердую скамью в участке. — Я ничего не знаю об этом убийстве.

— Зачем вы выслеживали мистера Лоу?

— Я ошибся. Я принял мистера Лоу за Флита. На днях мой приятель нанял меня для небольшого дела. Точнее говоря, чтобы сыграть небольшую шутку с Флитом. Вот я и следил…

— Флит и Лоу нисколько не похожи. Завтра явитесь ко мне в одиннадцать часов. И не вздумайте шутки шутить!

Рано утром Селби отправил запрос попечителям имущества Треворса. Потом посетил полицейского врача. Первоначальная версия подтвердилась.

— Совершенно невозможно, чтобы он был ранен еще за дверью. Он был убит во время разговора с вами.

После этого Селби отправился в «Трест Билдингс». Велико же было изумление, когда он не только увидел Мэри Коль на обычном месте, но и веселого Флита с сигарой в зубах!

— Рад видеть вас, мистер Лоу! Вчера вы видели меня в неудачную минуту… Чем могу служить?

— Вы знаете, что Оскар Треворс был убит вчера вечером на Керзон-стрит?

Флит уставился на него. В глазах снова мелькнуло выражение ужаса. Если он играл, то очень удачно.

— Вы собирались уехать. Почему вы изменили свои планы?

— Вернувшись от доктора, я застал дома Аля, и мы с ним все обсудили. В конце концов он согласился забыть прошлое и простить Мэри.

— Аль ничего не говорил об убийстве?

— Аль не любит много говорить. Но это потрясающая новость. А я думал, что все…

Больше Селби ничего от него не добился. Он отправился в швейцарскую и узнал, что Флит действительно пробыл в конторе до одиннадцати часов вечера.

— Я почти все время был с ним, сэр, — сказал швейцар. — Он послал меня отправить письмо, но потом передумал, догнал и сказал, что отправит сам.

— А вы не помните адрес?

— Письмо было адресовано юридической конторе «Трэйль и Трэйль» в Мельбурн. На внутреннем конверте он сделал надпись:

«Это письмо должно быть вскрыто, если я не распоряжусь иначе. Если о моей смерти станет известно до получения этого письма, оно должно быть вскрыто в любом случае».

Теперь Селби понял, почему Флит воспрянул духом. Этим письмом он обеспечил себе передышку. Аль сделал все возможное, чтобы завладеть письмом. А до тех пор Флит мог не бояться за свою жизнь. Но для чего он ходил к Эвершаму? Ответ не замедлил прийти. Выходя из «Трест Билдингс», он столкнулся с доктором Эвершамом.

— Вас-то мне и надо! Вчера из моего кабинета пропал сильно действующий яд! Препарат Х.37. В микроскопических дозах он употребляется в некоторых лекарствах. Вчера, прежде чем идти спать, я хотел спрятать трубочки с ядом в сейф. Но они пропали!

Глава 19

Берлога Джумы

Известие о богатстве Гвенды Гильдфорд произвело угнетающее впечатление на Билля Джойнера. Он был рад, и в то же время очень огорчен. О своих чувствах он рассказал кузине.

— Гвенда теперь богатая женщина, — мрачно сказал он.

— Ну что ж. Я считаю, что это хорошо, когда богатые выходят замуж за бедных. Это способствует равенству полов.

Билль готов был возмутиться, но в это время вошла Гвенда.

— Я видела мистера Лоу. Он сказал, что послал телеграмму попечителям имущества бедного дяди Оскара. Есть какие-нибудь новости, Билль?

— Единственная новость, которая волнует Билля, — сказала Норма, — это то, что ты стала богата и недоступна. Не кашляй, Билль, я еще не кончила говорить.

— Недоступна? Что ты хочешь этим сказать?

— Объясни ей, — и Норма вышла, оставив их вдвоем…

Селби был приглашен на завтрак к Маллингам. По его предложению завтрак был подан наверх, в гостиную Маллингов. Но случилось нечто, бросающее тень на его благовоспитанность. Дело в том, что он напрочь забыл о приглашении и занимался в это время разговорами об Х.37.

Но, как ни странно, Норма, больше всех задетая тем, что Селби не явился, меньше всех это показала. В глубине души она надеялась, что он будет сопровождать ее в задуманной экспедиции. В письме мистеру Маллингу Оскар Треворс описал место, где его держали в заточении. Норма помнила, что это на Сэрридэн-стрит в Ламбете и что в письме упоминался стеклянный завод.

Она без особого труда узнала, что такой завод существует. Но так как Селби не пришел, обязанность сопровождать ее пала на Билля, которому эта перспектива не улыбалась: разговор с Гвендой произвел перемену в его взгляде на жизнь.

Сэрридэн-стрит находилась в одной из беднейших частей Лондона. Это был грязный, унылый тупик, который заканчивался воротами завода. На стене висело объявление, что этот «выгодный участок» продается. Сторожа они нашли в ближайшем трактире.

Это был старичок низенького роста, немного подвыпивший. Он наотрез отказался пустить кого-либо на завод. Две бумажки, сунутые ему в руку Биллем, однако, сделали свое дело, и он быстро засеменил за ключом к своему дому.

Нет более унылого зрелища, чем бездействующая фабрика. Двор завален железным ломом и всякой рухлядью. Норме стало как-то холодно при виде этого запустения. В главном здании завода оказалось шесть бездействующих горнов.

— Здесь негде укрыться, — сказал Билль нетерпеливо, как только они вошли. — Должно быть, Треворс был не в своем уме, когда писал то письмо.

Норма не ответила ему. Она спросила у сторожа, есть ли другие помещения.

— Только контора, мисс. Она полна крыс.

Но Норму нелегко было остановить.

— Я загляну в контору.

Контора находилась в одноэтажном здании, которое располагалось под прямым углом к главному заводскому зданию. Сторож с трудом вставил в замок ключ. Наконец, дверь со скрипом отворилась, и они вошли в пустую комнату. Пол был покрыт густым слоем пыли, потолок затянут паутиной.

— Здесь никто не был с тех пор, как завод закрылся четырнадцать лет тому назад, — с каким-то удовольствием сказал сторож.

Вдруг Норма резко повернулась и вышла на свежий воздух.

По пути в гостиницу она была молчалива, односложно отвечая на вопросы Билля. Когда они пришли, в гостиной был Селби.

— Где вы были? — резко спросил он.

— Я занималась расследованием, — сказала Норма, стараясь быть веселой.

— Ваш отец сказал, что вы отправились на стеклянный завод. Это было глупо с вашей стороны, мисс Маллинг.

— Не журите меня. Я искренне раскаиваюсь. Мы ничего не видели.

— Разумеется, мы ничего не видели, кроме рухляди, гнилой воды и ржавого железа! — сказал Билль.

Норма медленно повернулась к нему со странным выражением в глазах.

— А ты видел следы ног?

Билль нахмурился.

— Следы? Где?

— В конторе. Их легко было заметить на пыльном полу. Следы огромных голых ног, которые вели к маленькой двери в углу. Мне кажется, мы открыли, где живет Джума!

После рассказа Нормы и Билля, Селби немедленно отправился на завод. Его сопровождал верный Паркер. Сторож, как обычно, был в трактире.

— Это невозможно, сэр. После трех часов я не имею права никого пускать туда.

— Поговорите с этим типом на его языке, Паркер, — нетерпеливо сказал Селби. Сержант схватил сторожа и осторожно притянул к себе.

— Я сержант отдела уголовного розыска. Если будете сопротивляться, я посажу вас в тепленькое местечко. Давайте ключи!

Селби осматривал улицу.

— Как далеко простирается завод?

— Он примыкает к железной дороге. Кажется, там есть отдельная ветка.

— Дальше, должно быть, находится канал. Войти и выйти довольно легко.

Они вслед за сторожем пошли на заводской двор. Дверь конторы была не заперта. Селби сразу заметил следы на полу. Их было много. Одна линия вела к окну, другая кончалась у двери. Селби прошел в дальний угол и повернул ручку двери. Она была заперта изнутри. Он вышел и обошел здание конторы. С другой стороны тоже была дверь. Сторож, после некоторых поисков, раздобыл, наконец, ключ от нее. Селби оказался в узком проходе, который заканчивался дверью. Без труда открыв дверь, он вошел в небольшую комнату. Половина ее была занята большой клеткой, похожей на те, которые возят с собой бродячие зверинцы. В углу клетки лежала куча лохмотьев.

— Постель Оскара Треворса, — сказал Селби.

Окна были закрыты и замазаны.

Из этой комнаты дверь вела в соседнюю. Там стояла походная кровать, покрытая шкурой леопарда. В поломанной железной печке был котел для варки пищи. В углу валялось несколько поленьев. Комната была ужасно грязной, но было видно, что ею недавно пользовались.

— Слишком поздно, — сказал Селби. — А теперь давайте найдем выход с завода.

Выходов оказалось два, и оба вели к каналу. Одна из калиток недавно открывалась. Осмотр горнов ничего не дал.

Когда они возвращались в Скотленд-Ярд, Селби вдруг спросил:

— Вы слыхали что-нибудь о человеке, которого зовут Джон Бромлей?

Паркер оглянулся.

— Нет.

— В таком случае — услышите! — был загадочный ответ.

Глава 20

Джон Бромлей

Настроение собравшихся в тот вечер на Керзон-стрит было подавленным. Тень трагедии еще висела над домом. Доктор Эвершам запаздывал. Он сообщил по телефону, что его задерживает пациент, и он будет через полчаса.

— Знаете, что я думаю, — сказал мистер Маллинг после звонка доктора. — Я думаю, что этот доктор — самый ловкий сыщик из всех вас. Я не осуждаю вас, Лоу, но я предсказываю, что когда страшное чудовище будет поймано, а виновные в смерти бедного Треворса арестованы, это произойдет благодаря доктору.

— Почему ты так думаешь, папа?

— У меня такое предчувствие. Ты не замечала, как он мало говорит, когда заходит речь о совершенном на него нападении? Какое у него выражение глаз при этом? Ну как, Лоу, вы проверили сегодня слова Нормы?

— Да, кажется, она права. Там действительно были следы на пыльном полу и, притом, сравнительно недавние, — сказал Селби. — Более того, я уверен, что Оскар Треворс сидел там в заключении некоторое время, во всяком случае, несколько недель.

Мистер Маллинг вдруг резко переменил тему разговора.

— Я говорил с Гвендой. Она возвращается с нами в Сакраменто на следующей неделе. Боюсь, что мы возьмем с собой и вашего приятеля.

— Бедный мистер Лоу! — сказала насмешливо Норма. — Вам будет здесь совсем одиноко.

— Посмотрим, — ответил Селби и сейчас же добавил: — Я говорю не о том, буду ли я чувствовать себя одиноким, а о том, уедете ли вы на следующей неделе.

Послышался шум подъехавшего автомобиля, и Селби пошел навстречу доктору.

— Вы немного опоздали, доктор, чтобы поддержать меня. Уже решено, что мисс Гильдфорд едет в Сакраменто.

— А разве я обещал поддержать вас в чем-нибудь? — удивился Эвершам. — Ах, да, вспомнил! Вы хотели бы, чтобы она поехала в Австралию. Но почему?

— У меня есть основания.

— Но разве там она будет в большей безопасности, чем в Америке?

— Думаю, что да.

Этот разговор происходил в коридоре. В дальнем конце его Селби увидел грузную фигуру Дженингса.

— Не беспокойтесь, Дженингс. Я уже впустил доктора. Свет в порядке?

— Да, сэр. Вчера это вышло ужасно неудачно.

— Вы даже не можете себе представить, как это было неудачно, — сказал Селби.

— Вам телеграмма, сэр.

Селби стал читать.

— Это довольно серьезное известие для вас, мисс Гильдфорд. Слушайте: «Поверенные Джона Бромлея Треворса, известного под именем Джона Бромлея, возбудили дело о притязании на имущество Оскара Треворса. Они обращаются в суд с ходатайством о наложении запрета на переход состояния к мисс Гильдфорд. Джон Бромлей живет в Лондоне, 38, Сомерс-стрит, Сомерс-таун. Он заявляет, что он сын Оскара Треворса и готов представить доказательства».

Это сенсационное известие было встречено общим молчанием. Билль был совершенно ошеломлен. Гвенда почувствовала облегчение.

— Я рада, — сказала она.

— 38, Сомерс-стрит? — спросил хмурясь доктор. — Но ведь это одна из беднейших трущоб Лондона. Для вас это, должно быть, потрясение, мисс Гильдфорд?

— Если и потрясение, то приятное. Не знаю, буду ли я когда-нибудь зарабатывать хлеб пером, но я знаю, что одно из главных препятствий устранено.

На мгновение ее глаза встретились с глазами Билля, и доктор все понял.

— Это разрушает вашу гипотезу, Лоу, и вместе с тем дает мотив убийства Треворса. Вы раньше никогда не слыхали о Джоне Бромлее?

— Напротив, — сказал Селби, — с самого дня смерти Треворса я ждал, что Джон Бромлей выдвинет свои притязания, и я был бы крайне удивлен, если бы он этого не сделал.

— Вы его знаете? — удивленно спросила Норма. — Но никогда не говорили о нем.

— Ошибаетесь, — улыбнулся Селби. — Я много раз говорил о нем, но никогда не называл его по имени.

— Я ручаюсь, что Оскар Треворс никогда не был женат! — вырвалось у мистера Маллинга, когда он сообразил, что означает это известие для его подопечной.

— Кто может поручиться за это? — сказал Селби. — Этот человек утверждает, что может представить доказательства.

Для Гвенды Гильдфорд открылись новые перспективы. В одно мгновение она освободилась от власти Ужаса, тяготевшей над ней со дня приезда в Лондон.

Билль Джойнер разделял ее чувства, но решил настаивать на том, чтобы притязания Бромлея были доказаны законным путем.

На следующее утро мистер Маллинг отправился с девушками по магазинам, чтобы немного развлечь их. Билль воспользовался этим и пошел к Селби. В его конторе было накурено. Селби без пиджака усердно что-то писал.

— Селби, наверное, ты будешь недоволен, но я провел небольшое расследование.

— И ты, Брут, — сказал укоризненно Селби. — В этом деле столько добровольных сыщиков, что я начинаю беспокоиться. Что же ты узнал? Что-нибудь о Джоне Бромлее?

— Да. Вчера вечером я отправился к нему.

— И твой визит, конечно, имел успех?

— Ты прекрасно знаешь, что нет, Сель. Там никто никогда не видел этого Бромлея.

— Разве он там не живет? — с наивным видом спросил Селби.

— Он прожил там целый год в доме, который принадлежит некоему Локсу…

— Точнее Голди Локсу, — вставил Селби. — Если ты еще не узнал профессию, то могу сказать, что он профессиональный вор, дважды судимый. Вот почему ты ничего не узнал. Обитатели Сомерс-стрит, среди которых много преступников, не любят болтать о своих соседях.

— Значит, ты знал, что я там был?

— Я догадался, что ты пойдешь. Вчера вечером в твоих глазах была такая решимость, что я послал за тобой человека ради твоей же безопасности. Локс — вор, приятель Флита. Это он был ночью в комнате Гвенды и спас ее от большой неприятности.

Билль свистнул.

— Какой ты ловкий! — сказал он с восхищением. — Теперь понимаю… Локс из той шайки, которая пытается ограбить Гвенду!

— Не думаю. Локс — орудие в чужих руках.

— Но ведь Бромлей — жулик. Он такой же сын Треворса, как и я!

— Согласен. Но это дело Федерального суда. На твоем месте я бы не очень волновался из-за этого Бромлея.

— Разве ты не видел утренние газеты? Нью-йоркские газеты решительно заявляют, что доказательства будут предъявлены: Оскар Треворс тайно женился в Питсбурге двадцать три года тому назад. Нашли какую-то женщину, которая помнит его ребенка. Даже поверенные попечителей имущества Треворса не отрицают законности отвода. А я уверен, что это подлог! Мистер Маллинг сказал, что будет отстаивать в суде права Гвенды, хотя бы это стоило ему всего состояния, до последнего цента!

— Мой опыт говорит, что в судебных процессах дело редко доходит до последнего цента. Можно отстаивать дело до последней тысячи долларов, а центы обычно остаются на дорогу. Нет, Билль, ты напрасно волнуешься. Мы используем Джона Бромлея сколько нужно, а тогда поступим вот так! — Селби многозначительно щелкнул пальцами.

Билль ушел, нисколько не убежденный доводами Селби.

В тот же день Голди Локс явился по срочному вызову в «Трест Билдингс». Он нашел Флита в самом веселом настроении. Мэри и та улыбнулась ему! Голди был так поражен этой переменой, что даже забыл съязвить по этому поводу.

— Входите, Локс. Давненько я вас не видал. Хотите сигару? Что же, и много вы зарабатываете?

— Миллионы! — насмешливо ответил тот.

— Я говорил о вас с одним общим другом. Он говорит, что вы не так уж хорошо зарабатываете. Если человеку приходится сдавать комнаты, значит, дела его плохи. Кто такой ваш жилец? Я до сих пор не слышал о нем.

— Вы говорите о Бромлее? Странный субъект. Его присутствие почти не чувствуется в доме. Платит он аккуратно, а иметь небольшой подсобный доходец не мешает…

— Как давно он живет у вас?

— Он поселился в прошлом году в первый день Аскотских скачек.

— Сколько ему лет?

— Около двадцати двух. Он американец. У него есть друзья в Чикаго. Я видел, как он получал письма со штемпелем «Чикаго». Весь день проводит в комнате и никогда не выходит раньше полуночи. К рассвету обычно возвращается.

— А вы никогда не были днем в его комнате?

— Нет. Пока он там, он держит комнату на запоре. Два раза я слышал, как он двигался, слышал, как поет. Вот и все, что я о нем знаю.

— Я бы хотел взглянуть на его комнату. Вы получите за это сотенную.

— Это бесполезно, мистер Флит. В его комнату нельзя попасть, не взломав дверь. Странно, что он привлекает к себе такой интерес. Сегодня утром он спросил, сколько будет стоить, если он снимет весь дом. Я назвал такую сумму, что думал, она свалит его с ног. Но он с радостью ухватился. Жаль, что не назначил вдвое больше!

— Он снимет весь дом? А куда же вы денетесь?

— У меня есть друзья в деревне, вернее, родственники моей жены.

Полчаса Маркус засыпал Локса вопросами, так ничего и не добившись. Потом неожиданно спросил:

— Аль причастен к этому делу?

На лице Локса не дрогнул ни один мускул.

— Кто такой Аль? Это новое имя для меня.

Мистер Флит не стал продолжать.

Глава 21

Сыщики

В тот день Голди Локс покидал свой дом на Сомерс-стрит в сопровождении своей жены, двух кошек, канарейки и разного скарба. Никогда Голди не уезжал так торжественно. Несколько раз ему приходилось уезжать, но в полночь, под конвоем двух полицейских в штатском. Все обитатели Сомерс-стрит высыпали из своих домов, чтобы посмотреть на необычайное зрелище. И хотя все прекрасно знали, что у него нет родственников, все же делали вид, что верят, будто он едет к родным в деревню.

В тот вечер никто не видел, как жилец Локса выходил из дома, но, по крайней мере двое, видели, как он входил. В темноте ночи какой-то человек крадучись повернул на Сомерс-стрит и, пробираясь в тени деревьев, вошел в подъезд дома. Это и был Джон Бромлей.

Сначала он тихо прошел на кухню, зажег спичку и, осторожно прикрывая пламя рукой, осмотрел запоры ставень на окнах. Потом осмотрел маленькое соседнее помещение, дверь из которого вела наружу и ощупал засов. Дверь была заперта.

Тогда он зажег лампу и обошел все комнаты, открывая шкафы и заглядывая под кровати. Он проверил даже маленький угольный погреб под лестницей. Только после этого отправился к себе наверх.

Ночь была душная, теплая, но он не стал открывать окна. Снял пиджак, бросил его на кровать. Достал пачку почтовой бумаги, положил на стол и сел писать.

«Милый друг! — начиналось письмо, — Три года я ждал, чтобы заявить мои права на состояние моего отца».

На этом месте он остановился и прислушался. Будто вспомнив об одном упущении, он достал из кармана брюк револьвер с длинным дулом и положил его рядом с собой на стол. Подошел на цыпочках к двери, открыл ее и нагнулся. Убедившись, что то что он слышал, было просто капанье воды из крана, он снова запер дверь и вернулся к письму.

«Благодаря странному совпадению я живу в доме человека, который работает рука об руку с Флитом».

Он опять остановился и прислушался. На этот раз он не ошибся. Кто-то действительно стоял на улице перед домом. Вероятно, у входной двери. Бромлей погасил лампу и осторожно подошел к окну. Пол немного скрипел под ногами. Отодвинул штору, приподнял окно и выглянул наружу. При тусклом свете уличного фонаря он увидел две человеческие фигуры. Один из них стучал в нижнее окно.

Бромлей схватил с ночного столика фонарь, и внезапно яркий луч света осветил улицу.

— Что вам нужно? — спросил Бромлей хриплым голосом. — Смотрите, как бы вы не получили то, чего ждете.

Оба человека на улице опустили головы, чтобы скрыть свои лица. Один сказал:

— Спуститесь. Нам нужно поговорить с вами.

Но прежде, чем Бромлей успел ответить, откуда ни возьмись появился третий человек и стал быстрыми шагами переходить улицу по направлению к этим двум. При виде его оба незнакомца повернулись и поспешно пошли прочь.

Джон Бромлей потушил фонарь и подождал.

— Что-нибудь случилось? — спросил человек внизу.

— Нет, ничего, спасибо, — сказал Бромлей и опустил окно.

Вставшие рано обитатели Сомерс-стрит заметили незнакомого человека, скучавшего на тротуаре. Но отнеслись к присутствию сыщика — ибо это был Паркер — вполне философски…

Спустившись к утреннему завтраку, Билль застал своего приятеля изучающим исписанный карандашом синий лист бумаги.

— Доброе утро, начальник, — совершенно серьезно сказал Селби.

Билль покраснел.

— Насмешки не трогают меня. Кто тебе сказал?

— Почтенный сержант Паркер, — сказал Селби, складывая донесение. — Право, Билль, после всех моих предостережений, ты бы должен был оставить мистера Бромлея в покое. Твоим спутником был, если я не ошибаюсь, другой великий криминалист — доктор Эвершам.

— Я думал, что он нас не узнал, — сказал Билль. — Да, я действительно хотел поговорить с этим Бромлеем. Я посоветовался с доктором, и он согласился пойти со мной. Мы постучали в окно, надеясь, что он выйдет поговорить с нами. Единственное, чего мы добились, это несколько хриплых слов.

— И вы пустились наутек, как зайцы?

— Неправда! — возмутился Билль. — Естественно, мы не хотели привлекать к себе внимание. Почему ты смеешься?

— А что сказал доктор?

— Кажется, он чувствовал себя довольно глупо, и я ругал себя за то, что привел его. Он очень приличный малый. Мы думали, что нам удастся вызвать Локса и уговорить его привести к нам своего жильца.

— Локс вчера днем уехал из Лондона. Какие у вас планы?

— Мы уезжаем на «Мавритании» в субботу на будущей неделе.

— Все?

— Да. Мне очень жаль покидать тебя, старина.

— Да, пожалуй, к субботе на следующей неделе мы закончим это дело и сможем отправить вас в твою счастливую, но трезвую страну без всяких осложнений… — Вдруг Селби остановился. — Нет, это невозможно, Билль. В субботу на следующей неделе никак невозможно. Вам придется отложить отъезд.

— Почему же?

— Есть много причин. Во-первых, тебе придется присутствовать при дознании. Во-вторых, ты будешь важным свидетелем на суде.

— На каком дознании? — спросил Билль. — По поводу убийства Треворса?

Селби покачал головой.

— Это несущественно. У них есть достаточно доказательств. И, кроме того, дело будет, вероятно, отложено. Я еще не уверен о чем будет дознание: об убийстве Аля Клерка или об убийстве мистера Бромлея.

— Ты еще не поймал своего преступника?

— Поймаю, не беспокойся, поймаю.

— А как насчет Бромлея?

— Бромлей должен сам о себе позаботиться. Я сделаю все, что могу, чтобы избавить его от неприятностей. Но иногда я сомневаюсь в том, что мне это удастся. Перестань быть сыщиком, Билль! Поверь мне, что это ужасное занятие.

Даже наблюдатель не видел, как Джон Бромлей на следующий вечер покинул Сомерс-стрит. На крыше дома был люк, через который он вылез на плоскую крышу. Добравшись до конца квартала, мистер Бромлей открыл небольшой сарайчик, вывел оттуда велосипед, вскочил на него и покатил в южном направлении.

Он без остановки доехал до стеклянного завода, слез с велосипеда и пошел по набережной. С одной стороны чернела вода канала, с другой была высокая стена. Он дошел до маленькой калитки, открыл ее и вошел. На ногах у него были мягкие туфли, заглушающие шум шагов. Обойдя здание, он прислушался и быстро скрылся в двери. Едва он успел войти, как появился второй человек, огромный, согнувшийся почти вдвое, он вынырнул из мрака и тоже вошел в здание.

У стены на корточках сидел человек, который видел, как вошел Бромлей. Он мог бы пойти за ним, но предпочел выждать в своем укромном месте. Прошло два часа, прежде чем он увидел приближающегося по дорожке Бромлея. Он осторожно пополз вперед, чтобы перехватить его.

Бромлей тем временем взял велосипед и покатил его по направлению к калитке. Он уже почти вышел, когда подкравшийся к нему человек вскочил на ноги.

— Стойте, не то буду стрелять! — закричал он. — Я хочу видеть ваше лицо!

Бромлей наклонил голову и со всей силы толкнул вперед свой велосипед. Переднее колесо ударило неизвестного и сбило его с ног. И прежде, чем он успел подняться, Бромлей был уже на нем и крепко держал за шею сильными руками.

— Не двигайтесь, а то вам будет хуже! — прошипел Бромлей, произведя быстрый обыск карманов противника.

Нащупав револьвер, он вытащил его и сунул себе в карман. Потом, быстро поднявшись, схватил велосипед, вскочил на него и умчался прочь.

Доктор Эвершам с трудом поднялся на ноги.

— Я, кажется, действительно, старею, — произнес он вслух, и это открытие привело его в отчаяние.

Глава 22

Селби меняет решение

— Приходите, если у вас есть время, доктор, — сказал Селби.

— Это звонил Эвершам? — спросил Билль.

— Да. У него вчера была встреча с таинственным мистером Бромлеем. Он тоже решил заняться поисками. Поразительно, как наша профессия притягивает любителей!

Не прошло и десяти минут, как автомобиль доктора остановился у дома. Эвершам, веселый и бодрый, несмотря на неприятное происшествие накануне, рассказал о случившемся.

— Я установил наблюдение за стеклянным заводом с тех пор, как узнал от мистера Джойнера, что вы подозреваете, будто именно там обитает мой неведомый друг, — закончил он.

— Вы видели только одного человека? Вы уверены, что это был не Джума?

— Могу в этом поклясться, — сказал доктор. — Это был белый человек. Я не мог ошибиться. И я более чем подозреваю, что это был Бромлей.

— Почему Бромлей? — с интересом спросил Селби. — Вы узнали его по каким-нибудь приметам?

Доктор покачал головой.

— Я не мог его видеть, но у меня, как говорит мистер Маллинг, предчувствие, это был он.

— Как долго он там пробыл?

— Два часа. Я жалею, что не пошел за ним. Судя по всему, у него было какое-то дело на заводе, иначе он не оставался бы там и двух минут.

— Может быть, это был не Бромлей, хотя мой наблюдатель не говорил мне об его отсутствии вчера дома. А может быть это был Флит?

Но доктор решительно возразил.

— Я уверен, что это был не Флит. Правда, я не видел его лица. Он нагнул голову, и на нем была широкополая шляпа. Единственное, что я видел, это резиновые подошвы. Кажется, я последую вашему совету, Лоу, и предоставлю уголовный розыск властям. Но должен признаться, что меня прельстила таинственность обстановки. Судя по тому, что я видел, трудно представить более подходящее место для совершения ужасных преступлений, чем этот стеклянный завод.

— Так вы не видели Джуму?

— Разумеется, я его не видел, — смеясь ответил доктор. — Разве тот факт, что Джума еще жив, не достаточное доказательство? Почему вы не устроили до сих пор облаву на заводе?

Селби пожал плечами.

— И что бы мы нашли? Я уверен, что там несколько выходов, и облава только вспугнет птичку. Нет, пока мой голос что-нибудь значит, никакой полицейской облавы не будет. Что же касается Бромлея, то, если хотите, мы можем его арестовать за нападение на вас. Жаль, что вы не видели его лица.

Эвершам улыбнулся.

— Я жалею об этом не меньше вас. Кстати, — прибавил он, собираясь уходить, — вы не узнали ничего нового о моем исчезнувшем препарате Х.37?

Селби покачал головой.

— Однако, я рассчитываю узнать со дня на день.

— Правда? — спросил Билль, когда доктор ушел.

— Да, — ответил Селби. — Я не могу представить, чтобы Флит или кто-нибудь другой взял смертельный яд, если не собирался пустить его в дело!

— Стал бы он рисковать… — начал было Билль.

Но Селби перебил его.

— Вот что, Билль. Мы приближаемся к критическому моменту, когда Аль Кларк начнет убивать не ради выгоды, а ради безопасности. Это самая опасная стадия, потому что здесь прекращается власть логики. А нелогичный убийца опаснее бешеной собаки в школьном классе. Кстати, я сегодня еду в Париж и буду отсутствовать три дня. В деле Оскара Треворса есть одна загадка, которую я еще не разрешил, а по телефону это сделать нельзя. Я слетаю в Париж и постараюсь вернуться как можно скорее.

— Ты не забыл, что мы уезжаем через неделю в Америку?

— Совершенно забыл. И тебе тоже советую забыть.

В это время старый мистер Эванс сидел среди груды телефонных проводов в маленькой, плохо освещенной комнате на пятом этаже в «Трест Билдингс». Он был срочно вызван Флитом после того, как прожил два дня у своей дочери в Уэстклифе. Хозяин даже не потребовал вернуть выданное за год жалованье.

Перед ним была телефонная доска. На лысой голове надеты наушники. Время от времени он подключался к проводам и делал заметки в своей книжке. В то утро было мало интересных разговоров. В конторе «Экспортера Смита» царило молчание. Только один провод было строжайше запрещено подслушивать. Но Эванса томило любопытство. Надеясь, что никто за ним не наблюдает, он быстро повернул выключатель…

»…был на стеклянном заводе. Я не знаю, причастен ли ты к этому, и я готов поверить, что нет. Но ты должен разузнать, кто такой Бромлей. Ты находишься под подозрением. Этот Бромлей живет у Локса, одного из твоих агентов».

«И твоего также», — послышался голос Флита.

«Теперь другое, — продолжал первый тягучий голос. — Это касается твоей секретарши. Она, может быть, думает, что легко отделалась, но следующий, кто посмеет подслушивать, оглохнет навеки. Кто бы это ни был, мужчина или женщина, старик или юноша, я доберусь до него. Ты меня знаешь».

Мистер Эванс дрожащей рукой отключил провод в ужасе от того, что его подслушивание было обнаружено этим кровожадным человеком.

Флит подумал, не начал ли Аль терять хладнокровие и выдержку. Он становился все подозрительнее и подозрительнее, на каждом шагу видит измену. Но Флит вспомнил о своем письме, которое находится на пути в Австралию, и успокоился. Он точно знал, что письмо ушло, так как он отправил его как заказное. Один его знакомый, почтовый чиновник, говорил, что заказные письма не следует опускать в ящик…

— Я обедаю сегодня с Эммелиной Уольтэм, — сказал он своей жене.

Она примирилась с существованием Эммелины Уольтэм, поняв, что Маркуса влекло к ней скорее ее социальное положение, чем она сама. Она знала, что он не гнушался никакой добычей. Это была его главная слабость. В четыре часа Флит отправил жену домой.

Через полчаса Селби Лоу, который как раз собирался выезжать в Париж, позвонили из полиции.

— Как фамилия вашего хозяина, Лоу?

— Дженингс. А что?

— Он только что вошел в контору Флита. Дело не совсем обычное. Флит отправил жену домой и запер дверь.

Селби повесил трубку и тихонько свистнул. Потом прошел в гостиную и позвонил. На звонок явилась миссис Дженингс.

— Я бы хотел видеть вашего мужа, миссис Дженингс.

— К сожалению, его нет дома. Он любит выходить днем. А я осталась дома, чтобы уложить ваш чемодан.

— Я поеду позже, вечером. Попросите Дженингса подняться ко мне, как только он придет.

Дженингс пришел, когда стол уже был накрыт для одинокого обеда Селби:

— Входите, Дженингс. Что за отношения у вас с Маркусом Флитом?

Дженингс покраснел.

— Он ваш приятель?

— Нет, сэр. У меня было к нему дело.

— Какое дело?

— Денежное, мистер Лоу. Мой дом заложен, и я получил через одного человека рекомендацию к мистеру Флиту. Он любезно ссудил мне достаточную сумму.

— В обмен на какую услугу?

Дженингс молчал.

— Послушайте, Дженингс. Я знаю Флита, как свои пять пальцев. Он не бросает деньги на ветер. Какую услугу он потребовал от вас?

— Никакой, мистер Лоу, если не считать того, что он попросил раздобыть ему ключ…

— Ключ? Какой ключ?

— Серебряный ключ, сэр. Не стану скрывать, что готов был обещать ему, что угодно, так мне нужны были деньги. Но я собирался прийти к вам, хотя мистер Флит предлагал мне другое.

Селби засмеялся.

— Скажите, Дженингс, что еще хотел Флит, кроме ключа?

— Клянусь, я вовсе не собирался выполнять его просьбу, — почти простонал Дженингс. — Вы всегда были так добры ко мне, мистер Лоу, я не забыл вашей доброты. И, право, мистер Флит хотел от меня нелепого. Когда он стал спрашивать меня, сколько раз вы переодевались во время обеда в тот день, когда произошло убийство, я решил, что он сошел с ума. Он хотел только взглянуть на ваш пиджак.

Селби задумался.

— Принесите мой пиджак.

Дженингс рад был возможности исчезнуть. Через некоторое время он вернулся с пиджаком в руках.

— В чем же дело? — спросил Селби, переворачивая пиджак. — В карманах есть что-нибудь?

— Нет, сэр, я всегда вынимаю все вещи, когда чищу ваш костюм.

— Куда же вы дели мой портсигар?

— Его не было в кармане, сэр.

Селби был человеком привычки. Он всегда носил в кармане пиджака платиновый портсигар.

— Я сам хотел вас спросить об этом, сэр.

В этот момент Селби нащупал что-то твердое в подкладке, похожее на самопишущее перо, зашитое в потайной карман. Селби нахмурился и долго смотрел на Дженингса, не замечая его.

— Отнесите пиджак ко мне в комнату. Завтра вы можете показать Флиту весь мой гардероб, но на сегодня оставьте пиджак.

Когда Дженингс ушел, Селби позвонил Биллю и сообщил о своих изменившихся планах. Затем поднялся наверх и закрылся у себя в комнате.

После чая он вызвал к себе Дженингса.

— Я не знаю, какие опрометчивые обещания вы надавали Флиту, но готов поверить, что вы ничего не сделаете, не посоветовавшись со мной. Вот вам одна вещь, — он положил на стол серебряный ключик. — И можете удовлетворить любопытство Флита по поводу пиджака.

Селби нанес несколько деловых визитов, потом зашел в отель к Маллингам. Мистер Маллинг одиноко курил сигару в саду и был настроен не особенно весело.

— Из-за вас моя дочь совсем помешалась на розысках. Я велел оставить ей Джона Бромлея в покое, но она никак не может угомониться.

— Не думаю, чтобы Бромлей мог причинить ей вред. Он находится под наблюдением. К тому же, он недосягаем. А вот Сомерс-стрит в ближайшие дни будет не особенно приятным местом. Лучше держаться от него подальше.

Никто это так хорошо не знал, как сам Джон Бромлей.

Глава 23

Билль действует

Джон Бромлей не сомневался в серьезности положения. Во время его отсутствия, о котором сержант Паркер ничего не сообщил, днем кто-то забрался к нему в дом через люк на верхней площадке и осмотрел его вещи так ловко, что если бы он не ожидал такого обыска, то ни за что б не догадался.

Против дневных посетителей он ничего не имел. Здесь можно было придумать сотни предлогов. Неподалеку работали телефонные рабочие, и один из них легко мог забраться, тем более, что люк был открыт. Бромлей днем никогда не запирал его и вообще не принимал никаких мер предосторожности.

Но по возвращении домой, Бромлей самым тщательным образом осматривал все комнаты, зная о приемах Флита и его агентов. Ночью он баррикадировал все входы. И надо было быть очень ловким вором, чтобы забраться к нему иначе, чем через окно той комнаты, где он спал или сидел с трубкой и писал длинные запутанные письма по поводу своего притязания на состояние Треворса.

Одно из таких объяснений попало в руки Флита, который тут же позвонил своему хозяину.

— Откуда ты достал это? — спросил тонкий голос Аля.

— У него есть уборщица. Я подослал ему свою женщину.

— Она видела его?

— Нет. Он работал в одной комнате, пока она убирала другую. Когда она закончила, он через дверь велел ей идти домой и прийти снова через час. У нее есть ключ, но толку от этого мало, так как он каждую ночь запирает входную дверь на засов и на цепочку.

— Попечители признают его права, — послышался голос.

Маркус ничего не ответил.

— Нам необходимо его поймать.

— Это, пожалуй, нетрудно. У него нет друзей. Но надо подождать, пока его права будут установлены со всей достоверностью.

— Зачем же? Его документы уже поданы, куда следует.

— По полученным мною сведениям из Америки, поверенные попечителей узнали подробности брака Треворса и рождения его сына.

— Как давно этот человек живет у Локса?

— Около года.

Наступила пауза. Потом послышалось: «Мы поймаем Бромлея», и собеседник Флита повесил трубку.

У Билля Джойнера был приятель, работавший в нью-йоркской газете. Билль знал, что Бобби Стиль пользовался репутацией человека, который знает подоплеку всех интересных событий. Когда Билль случайно услыхал, что одним из попечителей имущества Треворса является некий Корнилиус Стиль, это имя показалось ему знакомым. Теперь он вспомнил, что отца Бобби также звали Корнилиус.

Когда у Билля созрел план, он отправился на телеграф и послал в Нью-Йорк телеграмму следующего содержания:

«Не можешь ли ты узнать от своего отца, насколько основательны притязания Бромлея на имущество Треворса? Я в этом очень заинтересован, Бобби, и ты окажешь мне большую услугу, дав знать, каковы шансы Гвенды Гильдфорд в ее борьбе за свои права».

Отправив телеграмму, Билль почувствовал приятное удовлетворение, будто сделал что-то очень важное для Гвенды. В таком расположении духа он шел по Парламент-стрит и вдруг на углу столкнулся с Селби.

— Когда ты вышел из дома? — спросил Селби. — Я не слышал, как ты уходил.

— Потому, что ты спал, как барсук.

— Пойдем со мной, — сказал Селби. — Билль, у тебя необыкновенно таинственный вид, который тебе совсем не идет. Может быть, ты виделся с мистером Бромлеем?

— Ничего подобного. Этот тип мне так отвратителен, что я не желаю его видеть даже на расстоянии.

— А, может быть, ты совещался с превосходным доктором Эвершамом и пробовал применить к раскрытию преступлений тот слегка научный подход, который кажется хорошим на бумаге и оказывается совершенно никчемным на свидетельской скамье?

— Нет, я не сделал и этого, — сказал Билль, немного уязвленный. — Ты просто ревнуешь, Сель.

Он собирался рассказать другу о посланной телеграмме, но теперь решил дождаться ответа.

На улицах продавали первые выпуски дневных газет. Один из заголовков привлек внимание Селби. «Ограбление на пароходе». Он собирался уже купить газету, когда увидел, что Билль с кем-то раскланивается. Оглянувшись, он заметил проезжающих в открытом автомобиле Маллингов, и его интерес к ограбленным сейфам тотчас же пропал.

Это обстоятельство стоило одному человеку жизни.

Глава 24

Украденное письмо

Маркус Флит не был особенно частым гостем в хорошеньком домике на Вильмонт-стрит, занимаемом миссис Уольтэм. Эммелина была вдовой человека, когда-то располагавшего большим состоянием. Однако, никто не знал богата она или бедна. Она принадлежала к тем людям, которые не тратят денег у всех на виду. К тому же, миссис Уольтэм была невероятно скупа. Маркусу Флиту она обходилась довольно дорого. Она умела назначить цену за честь быть с ней знакомым.

В тот день она распоряжалась приготовлениями к обеду, на который был приглашен и Флит.

— Вы заказали мороженое?

— Нет, мадам.

— В таком случае, вы болван, — бесстрастно молвила она. — Вы же знаете, что мистер Флит любит мороженое. Позвоните и закажите!

— Слушаю, мадам.

— Когда сделаете, составьте список с указанием стоимости.

В тот вечер миссис Уольтэм надеялась добиться от Флита финансирования одного шляпного предприятия, которое давало бы ей некоторый доход.

Дворецкий вернулся со списком. Она стала внимательно и подозрительно его изучать.

— Завтра мне нужен к десяти часам автомобиль. Позвоните и закажите на имя мистера Флита. И вот еще, Джеймс, найдите в телефонной книге номер мистера Селби Лоу.

Селби не был знаком с миссис Уольтэм, но ему была хорошо известна ее репутация. Услышав ее имя, он удивленно поднял брови.

— Это мистер Селби Лоу? — нежным голосом спросила миссис Уольтэм.

— Да, миссис Уольтэм.

— Не можете ли вы мне помочь? Мне очень хочется познакомиться с мистером Маллингом, американцем. Он сейчас находится в Лондоне. Я слышала от одного нашего общего друга, что вы знаете его.

Селби улыбнулся тому, что она назвала Маркуса Флита их общим другом.

— Вы могли бы привести его и его дочь как-нибудь ко мне к завтраку, — предложила она.

— Не знаю, будет ли у него время. Он уезжает в Соединенные Штаты в субботу.

— Нельзя ли завтра? Я понимаю, что это ужасная дерзость с моей стороны, но, кажется, я была знакома с вашими родственниками — Лоу из Гластонбюри.

— В самом деле? — спросил Селби, у которого не было родственников в Гластонбюри. — Я поговорю с мистером Маллингом и, если будет возможно, приведу его.

— Ловлю вас на слове, — игриво сказала миссис Уольтэм и повесила трубку.

Потом постояла у телефона, подумала и набрала еще один номер.

— Доктор Эвершам? Говорит миссис Уольтэм. Я только что говорила с мистером Селби Лоу и просила привести завтра к завтраку Маллингов. Может быть вы могли бы присоединиться к нам и убедить этих милейших американцев прийти?

Она услышала мягкий смех доктора.

— Боюсь, что я не обладаю достаточной силой убеждения. К тому же эти милейшие американцы имеют неудобную привычку планировать свое время заранее. Может быть, Лоу поможет вам.

Она поблагодарила и повесила трубку. Потом позвонила Маркусу.

— Кажется, я устроила приглашение Маллингов на завтра. Почему тебе так хочется видеть их?

— Эти люди могут быть мне полезны. Я особенно хочу познакомиться с самим Маллингом.

— Я пригласила доктора.

— Какого доктора? Эвершама?

— Да, его. Он очень приятный человек.

— Я ничего не говорил тебе о докторе. С какой стати ты его пригласила?

— Ты сказал, что он так дружен с Маллингами. Я хотела, чтобы они наверняка пришли.

— Ладно, увидимся вечером, Эммелина.

Билль, вернувшись домой, чтобы переодеться, не застал своего приятеля дома. Он был разочарован, так как хотел пригласить Селби к Маллингам на обед. Но Селби не принял бы приглашения, потому что он снова увидел в газете заголовок с надписью: «Дерзкий грабеж на океанском пароходе». На этот раз Селби купил газету. Но сразу читать ее не стал, а сначала зашел к себе в контору, где его ждал Паркер.

— Завтра мы устроим облаву на Джуму. Приведите три сотни резервистов из всех дивизий и окружите здание. Подберите метких стрелков.

— Завтра не получится, мистер Лоу, — сказал Паркер. — Король открывает парламент, и все резервы будут заняты. Если продержать их на работе всю ночь, будут жалобы.

— В таком случае, назначим на послезавтра. Это неважно. Никто не должен знать, что это облава. Можете говорить, что мы устраиваем облаву на иностранцев, живущих без прописки.

Он развернул газету и прочитал:

«Дерзкое ограбление совершено на океанском пароходе „Аравия“. Он направлялся из Плимута в Сидней. Между Гавром и Марселем, куда пароход должен был зайти, чтобы подобрать пассажиров, в помещение, где находилась почта, ворвались грабители. Десять мешков с заказной почтой были вскрыты и разобраны. Несмотря на беспорядок, в котором они были обнаружены, ни одно письмо не было распечатано. Полагают, что грабителям что-то помешало в их поисках. Другие ценности даже не были тронуты. Не было даже попыток что-либо украсть».

— Да, — тихо сказал Селби. — Найдите мне такси, Паркер.

— Вы что-нибудь знаете об этом грабеже? — спросил удивленный Паркер.

— К сожалению, я очень хорошо знаю.

На почте Селби нашел помощника секретаря.

— Пропали какие-нибудь письма? — спросил Селби.

— Мы сейчас выясняем. Ответ будет с минуты на минуту.

— Пришлите его мне домой.

По дороге Селби посвятил Паркера в свою тайну.

— Я должен был знать, что этот господин работает проворно. Он не стал ждать, пока письмо дойдет до Мельбурна.

— Как вы считаете, мы должны предупредить Флита?

— Не знаю. Если Флит соображает быстро, он поймет, что значит для него эта статья в газете. Он не дурак. Подождем. Я буду дома.

Через некоторое время посыльный принес телеграмму.

«Пропавшее письмо было адресовано г.г. М.Трейль, и Д.Трейль, поверенным в Мельбурне. Отмечено на почте, как неправильно опущенное в ящик».

Селби тот час вышел из дома. Бегом добежал до стоянки и нанял такси.

— «Трест Биллингс»!

Но контора мистера Флита была пуста. Он позвонил ему домой. Никто не ответил. Тогда он вспомнил о Мэри Коль. Когда она вышла к нему, ему показалось, что она плакала.

— Вы знаете, где сейчас мистер Флит?

— Кажется, он у кого-то обедает.

— Где? У кого?

— Не знаю.

— Где он обедает? Вы должны сказать, если хотите спасти его жизнь!

— Спасти его жизнь? Что вы хотите сказать?

— Где он обедает?

— Он обедает с миссис Уольтэм у нее на Вильмонт-стрит. Но зачем…

Но Селби уже стрелой мчался по лестнице.

Из всех распоряжений миссис Уольтэм только одно не было выполнено. Не принесли мороженое.

— Я не должна была полагаться на вас, Джемс. Почему вы сами за ним не пошли?

— Я звонил в магазин, и мне сказали, что мороженое послано.

К счастью для дворецкого, появление мистера Флита не только прервало разговор, но и преобразило миссис Уольтэм.

Маркус был в смокинге. После первого блюда настроение у него улучшилось, и он мог спокойно обсуждать с миссис Уольтэм денежные дела. Вошел дворецкий и что-то сказал на ухо хозяйке. Она улыбнулась.

— Я думала, что мне придется извиниться перед тобой за отсутствие сладкого, но мороженое все-таки принесли.

Селби Лоу выпрыгнул из автомобиля прежде, чем он остановился у скромного подъезда дома номер 119 по Вильмонт-стрит. Он одновременно нажал кнопку звонка и постучал дверным молотком.

— Подайте мороженое, Джемс, и посмотрите, кто стучит. Кто бы это ни был, скажите, что меня нет дома.

Запыхавшийся дворецкий поспешил вниз и открыл дверь.

— Миссис Уольтэм нет дома.

— Дома она или нет, мне нужно ее видеть! Где она?

— Я же говорю вам, что ее нет дома.

Но Селби не стал слушать, оттолкнул дворецкого, перескакивая сразу через три ступеньки, бросился наверх и влетел в столовую.

Миссис Уольтэм возмущенно вскочила при виде незнакомого человека.

— Кто вы такой, и что вам нужно?

— Меня зовут Селби Лоу. Вы мне звонили сегодня. Мне нужно видеть мистера Флита!

Первое впечатление было, что Маркус смущен тем, что его застали в обществе этого светского мотылька. Он сидел, опустив голову на грудь.

— Мистер Флит!

Маркус Флит не шелохнулся.

— Позовите дворецкого!

— Как вы смеете в моем доме мне приказывать, — возмутилась миссис Уольтэм.

— Делайте, пожалуйста, что я вам говорю!

Когда Джемс пришел, Селби велел ему запереть дверь.

— Как ваше имя?

— Джемс Пурдон, сэр.

— Я надеюсь, вы будете осторожны и не станете болтать, Джемс. Осталось еще мороженое?

— Да, сэр, в кухне.

Растерянный и недоумевающий дворецкий исполнил приказание и принес блюдо с мороженым.

Селби глубоко вздохнул. Потом повернулся к Маркусу и, наклонившись, заглянул ему в лицо.

— Джемс, позвоните в полицейский участок и скажите дежурному инспектору, что мистер Флит убит в доме номер 119 по Вильмонт-стрит. Попросите его привести с собой врача.

Глава 25

Известие из Нью-Йорка

— Одно убийство порождает другое, — сказал Селби. — Я не думал, что они так быстро покончат с Флитом. Конечно, как только заказное письмо было доставлено в Лондон, он был обречен.

— Но как могло оно так скоро попасть в Лондон? — спросил Билль. — Ведь кража была раскрыта только сегодня утром?

— Она была раскрыта вчера, сообщение о ней напечатано сегодня, — сказал Селби.

— Кто же мог доставить письмо?

— Этого мы не знаем. Но я не думаю, чтобы они ждали письмо. Как только стало известно, что оно в надежных руках, Аль Кларк решил действовать.

Селби пришлось еще посетить Мэри Коль, которая сходила с ума от горя.

Миссис Уольтэм была не менее потрясена, но совсем по другой причине. Ее больше всего волновал тот факт, что ее имя окажется замешанным в скандале.

Эксперт министерства внутренних дел, осматривавший тело, сделал заключение, что Флит был отравлен ядом, известным под названием Х.37. Полиция без труда выяснила, как произошло отравление. Посыльный с мороженым был перехвачен, поэтому мороженое прибыло с опозданием.

— Мы должны найти трех человек, — сказал Селби. — Во-первых, посыльного, который привез письмо из Франции, потом, этого посредника, которого уже видели раньше, и, наконец, самого Аля Кларка. Четвертый человек — это женщина с родинкой на щеке, которая пыталась отравить доктора. Худой, смуглый человек, который забрал мороженое у рассыльного, — тот самый, который приходил ночью в контору Флита, когда я был там. Он слегка заикается.

— Вы забыли еще одного человека — Бромлея, — сказал начальник полиции.

— Нет, я его не забыл. У нас есть его приметы: сутулый, рыжий, с острыми чертами лица.

— Я буду рад уехать от всего этого, — сказал Билль в тот день, встретившись с Селби. — Это и есть то дознание, о котором ты говорил?

— Нет, не совсем. То будет дознание о смерти Бромлея, а может быть, Кларка. Во всяком случае, одного из них.

Сенсация, которую вызвала смерть Флита, для Билля затмилась другой, еще большей, которую вызвала телеграмма из Нью-Йорка. Бобби Стиль не терял времени даром.

«Лично и конфиденциально.

Я видел отца. Он сказал, чтобы ты не беспокоился о Гвенде. Притязания Бромлея — подлог. Никакого дела не будет. Попечители готовятся перевести имущество на имя мисс Гильдфорд. Бобби».

Билль схватил первый попавшийся автомобиль и помчался в отель к Гвенде. Но Гвенды не было дома. Он сообщил свою сенсационную новость Норме.

— Бобби? Это молодой Стиль? Он должен знать — его отец один из попечителей. А где мистер Лоу? Он знает?

— Я еще не говорил Селби. Его в эти дни ужасно трудно найти. А я бы хотел поговорить с ним по поводу позорной статьи в «Мегафоне».

Норма быстро взглянула на него.

— Я уже отказалась от попыток читать английские газеты. Прочти мне.

— Слушай. Если это не клевета, значит, я ничего не понимаю:

«Есть одно странное обстоятельство в двух последних убийствах, связывающее их между собой. Совпадение, если это совпадение, уже должно быть замечено нашими читателями. Оскар Треворс был таинственно убит при необычайных обстоятельствах в доме мистера Селби Лоу, представителя отдела контрразведки при Министерстве иностранных дел, который как раз занимался розысками этого несчастного. Маркус Флит, жертва последней драмы, погиб при столь же таинственных обстоятельствах, и также в присутствии мистера Селби. Третий загадочный факт в ряду этих неразгаданных преступлений был раскрыт представителем „Мегафона“. Как мы узнали, Флит погиб от действия сильного яда, известного в медицине под названием Х.37. Этот яд особенно трудно раздобыть простому смертному. Неделю тому назад такой яд был послан одной лабораторией доктору Арнольду Эвершаму, известному психиатру. Он был получен лично доктором и спрятан в ящике письменного стола. Пакет прибыл днем. Треворс убит вечером. После убийства мистер Лоу пошел с доктором к нему домой и там находился некоторое время у него в кабинете. Открыв позже ящик стола, доктор Эвершам увидел, что яд исчез. Нельзя ли признать удивительным, что мистер Селби Лоу собственной персоной присутствовал при всех трех преступлениях.

Теперь мы переходим к другому случаю, связанному с гнусным преступником, известным под именем Ужаса. Возле своего дома был зверски убит судья Уоррен, человек весьма почтенной репутации. И опять Лоу был тут как тут. Его видели в лесу, где произошло убийство, за несколько минут до нападения на судью. Везде, где действует Ужас, везде, где происходит убийство, мы видим мистера Лоу, что не мешает ему оставаться на свободе».

— Что ты думаешь об этом? — спросил Билль, складывая газету.

— Думаю, что Селби это позабавит. Он звонил мне десять минут тому назад и сказал, что в следующем номере появится опровержение. Он был очень весел.

Этот ответ вызвал у Билля раздражение.

Когда он сообщил Гвенде о телеграмме, она не разделила его восторг по этому поводу.

— Но если это подлог, нужно разоблачать Бромлея! — настаивал Билль. — Схватив Бромлея, может быть удастся разоблачить и остальную шайку!

Глаза Билля загорались по мере того, как у него складывался план. Насмешки Селби задели его. А что если он один раскроет весь заговор? Он уже мысленно представлял, как входит в кабинет Селби и небрежно бросает на стол листок бумаги, на котором расшифрованы все самые запутанные обстоятельства…

Обдумывая план, он решил посоветоваться еще с одним человеком, тоже ставшим жертвой насмешек Селби, и улыбнулся при воспоминании об обиженном докторе. Доктор Эвершам был дома, но у него был пациент. Биллю пришлось прийти позже.

— Вы были правы относительно Бромлея, — сказал доктор, когда прочел телеграмму. — Не могу понять, почему Селби так легко поверил ему?

— Нет, Селби все-таки подозревал его, иначе зачем приставил сыщика наблюдать за домом?

— Это можно объяснить. В конце концов, мистер Лоу находится на службе, и его обязанность предотвращать несчастные случаи. Наблюдение за Бромлеем было установлено чисто формально. А на вашего корреспондента из Америки можно положиться?

— Вполне. Его отец — один из попечителей имущества Треворса.

План Билля был прост. Собирая материалы для своих романов, он изучил нравы лондонской бедноты, и знал, какое уважение вызывает у обитателей трущоб любая форменная одежда. Поэтому он раздобыл костюм инспектора компании водоснабжения и отправился на Сомерс-стрит проверять трубы и краны Подойдя к дому Локса, он увидел, что шторы на окнах спущены, окно на кухне закрыто ставней. Билль вынул из кармана небольшой мешочек, положил его на подоконник, вынул резец С длинным лезвием и почувствовал волнение, знакомое только ворам…

Глава 26

Разоблачение мистера Бромлея

Гвенде казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она приехала в Лондон. За это время произошло столько событий, что от всего пережитого она заметно повзрослела.

— Я чувствую себя старухой, — сказала она, вздыхая.

Норма рассмеялась, но вдруг снова стала серьезной.

— Ты права. Эти чудовищные убийства действуют угнетающе. Ты знала Флита?

— Нет, но Билль знал его. И, разумеется, Селби Лоу. Что ты думаешь о Селби, Норма?

— По-моему, он очень славный. Но понравился мне не сразу.

Они обедали вдвоем. Мистер Маллинг был приглашен каким-то случайно встреченным знакомым. Билль тоже был занят. Настроение за обедом было подавленное, попытки вести разговор не удавались, поэтому, когда Гвенда встала из-за стола и сказала, что пойдет наверх в гостиную писать письма, Норма облегченно вздохнула. Она прошла в зимний сад, нашла себе в уголке место и заказала кофе. Она решила провести вечер в одиночестве.

Вошел швейцар и положил перед ней несколько писем.

— Почта только что пришла, мисс, — сказал он.

Норма просмотрела письма и увидела, что все они адресованы Гвенде. Она уже хотела было встать и отнести их наверх, но передумала и положила в свою сумочку. Посидев еще некоторое время, она решила идти спать. Но в это время снова появился швейцар. Он был заметно взволнован.

— Не могли бы вы пройти со мной, мисс? Кажется, что-то случилось.

Она вышла. В маленьком вестибюле стоял человек в смокинге. Увидев ее, он приподнял шляпу.

— Простите, что беспокою вас. Вы присутствовали на Керзон-стрит в то время, когда был убит Оскар Треворс?

— Да, — сказала удивленная Норма.

— Мы бы хотели, чтобы вы поговорили с начальником. Мистер Селби Лоу арестован по обвинению в убийстве.

Норма была поражена.

— Вы, наверное, шутите?

— Нет, у нас есть достаточно доказательств. Но начальник хочет услышать от вас, где именно стоял мистер Лоу, когда Треворс упал.

— Если вы подождете минуту… — сказала Норма поворачиваясь, чтобы идти в свою комнату.

— Я бы предпочел, чтобы вы никому не говорили об этом.

Норма не заходила в гостиную, но Гвенда, увидев свет в ее комнате, спросила:

— Ты ложишься спать?

— Нет, нет. Я на минутку выйду.

Примерно в то же самое время, когда Норма выходила их отеля «Чаттертон», человек на велосипеде быстро проехал па Сомерс-стрит, соскочил у подъезда и скрылся в доме Локса. Джон Бромлей произвел обычный тщательный обыск, прошел к себе в комнату, снял пиджак и стал просматривать принесенные с собой бумаги. Некоторые он перечитывал дважды, подолгу размышляя над ними. Потом достал небольшой будильник, завел его на три часа и, накрывшись пледом, лег.

Бромлей спал чутко, и первый же скрип разбудил его. Он осторожно сел на кровати. Снова послышался этот звук — безошибочный звук шагов на площадке лестницы. Селби бесшумно подошел к окну и открыл штору. Затем осторожно повернул в замке ключ и с револьвером в руке стал ждать. Вдруг ручка двери медленно повернулась, и дверь стала открываться. Бромлей скорее это угадал, чем увидел. Наконец, какой-то человек тихо вошел в комнату.

— Если вы двинетесь, я вас убью, — сказал Бромлей. — Отойдите от двери. Возьмите на столе свечу и спички и зажгите свет!

— Послушайте, мой друг… — начал вор, и Бромлей чуть не выронил револьвер.

— Зажгите свет! — повторил он.

Билль Джойнер дрожащими руками зажег спичку и поднес ее к свече. Потом взглянул на Джона Бромлея.

— Великий Боже!

В углу стоял человек и с легкой усмешкой смотрел на него. Это был Селби Лоу.

— Ну вот, ты и добился своего, мой мальчик, — сказал Селби и положил на стол револьвер. Будь добр, зажги лампу, здесь станет уютнее.

— Селби! Ты — Бромлей, — произнес Билли и вспомнил зловещее предположение «Мегафона». — Я ничего не понимаю.

— Да, я — Бромлей. Меня удивляет, как ты не понял этого раньше.

— Но зачем…

— Сейчас подходящее время для объяснений, но я так расстроен, что если не доверюсь тебе, со мной случится истерика. Я сговорился с Голди Локсом. Все было договорено и с попечителями имущества Треворса. Если ты мудрый человек, ты не станешь об этом болтать.

— Но зачем?

— Я хотел спасти Гвенду Гильдфорд от Ужаса. Она в безопасности до тех пор, пока не доказано, что она единственная наследница. Я надеялся, что они обратят свое внимание на меня. Думаю, что еще сделают это, если ты не проболтаешься. Не беспокойся. Твоя Гвенда — настоящая наследница.

— Я знаю это, — сказал Билль и рассказал о телеграмме.

— Кто еще знает об этом? — спросил Селби.

— Никто, кроме Нормы и Гвенды. Да, я рассказал еще доктору.

— Больше никому?

— Кажется, никому.

— Я не вижу больше необходимости жить в гостях у Локса. Пойдем, Билль, и будем надеяться на лучшее.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Билль, встревоженный тоном Селби.

Машина остановилась перед входом в отель «Чаттертон». Маллинг стоял в вестибюле. Видно было, что Он очень расстроен.

— Вы здесь? А где Норма? — спросил он.

— Норма? Я не видел ее, — сказал Селби.

— Ее вызвал начальник полиции, — мистер Маллинг старался говорить спокойно. — Эй, вы, подите сюда! — позвал он испуганного швейцара. — Расскажите мистеру Лоу, как все случилось.

— Пришел какой-то господин, сэр. Сказал, что он из Скотленд-Ярда и что ему нужно видеть мисс Гильдфорд. А так как она перед этим взяла письма, адресованные мисс Гильдфорд, то я и подошел к ней.

— И она уехала с ним? Номер машины!

— Швейцар у входа должен знать. Он записывает номера всех машин, которые останавливаются у отеля.

«Зеленый фиат ХС.99713», — записал Селби.

В три часа пожилой шофер зеленого автомобиля был задержан и немедленно доставлен в Скотленд-Ярд. где его ждал Селби.

— Меня нанял какой-то человек около вокзала Чаринг Кросс. Мы поехали в отель «Чаттертон», Там к нам подсела дама. Потом он велел остановиться у моста в Ламбете. Место мне показалось странным, но это не мое дело.

— Дама не протестовала?

— Ничуть.

— Она не просила вашей помощи?

— Нет, сэр.

Селби поверил шоферу.

— Сейчас слишком поздно для настоящей облавы на стеклянном заводе. Я должен был сразу туда поехать, но я не думал, что они станут так рисковать Соберите как можно больше людей. Паркер.

Две переполненные машины остановились у стеклянного завода, Селби быстро побежал к помещению конторы. У него упало сердце, когда он увидел, что дверь открыта. Он бегом вбежал в первую комнату. Пусто. В следующей тоже никого не было. Однако, Норма здесь была. На столе лежала ее сумочка, на полу валялись письма, адресованные Гвенде Гильдфорд.

Наклонившись, Селби понюхал пол. Ему ударил в нос острый запах.

— Нет ни одной полицейской собаки, которая бы не последовала за запахом аниса!

Он еще раньше посыпал пол анисом для Джумы. Теперь этот след должен привести к более ценной добыче. Прошло около часа, прежде, чем собак доставили на место. К тому времени уже совсем рассвело. Два больших серых пса сразу же почуяли запах, который привел их к главному входу, Старый сторож оказался на улице. Он рассказал, что около двух часов ночи слышал звук подъезжающего автомобиля, но не придал этому значения.

— Когда уехал автомобиль? — спросил Селби.

— Около часа тому назад.

Глава 27

Пожар в «Трест Билдингс»

На улице след терялся. Очевидно, машина стояла у самых ворот. Для ее поисков были разосланы соответствующие инструкции. Селби велел обратить особое внимание на западные дороги.

— В двадцати милях отсюда вы найдете отрезок дороги, покрытый белым асфальтом. Это собьет собак с пути, так как каждый автомобиль, проезжающий по этой дороге, наведет их на ложный след.

Для Селби главной загадкой был серебряный ключик который он подобрал в кабинете доктора Эвершама. Флит проявил такое беспокойство из-за пропажи ключа, что Селби не сомневался в его ценности. Оставалось только найти замок, к которому бы подходил ключик. Но здесь поиски оказались безуспешны.

Миссис Дженингс принесла наспех приготовленный завтрак. Она сказала, что мужа неожиданно вызвали на север, к больному родственнику.

— Я видел его вчера вечером в десять часов, — сказал взволнованный Билль, когда она ушла. — Боюсь, Сель, что во всем повинен я. Но как мог этот проклятый злодей узнать о телеграмме Бобби Стилю?

— Телеграмма проходит через много рук. Аль Кларк мог поставить своего человека. Беда случилась, и теперь мы должны что-то делать…

— А тебе не кажется странным, что Дженингс уехал именно сегодня? — допытывался Билль.

Селби не ответил.

Несмотря на столь ранний для визитов час, пришел доктор. Он уже знал о случившемся.

— Да, это непонятно, — коротко сказал Селби. — Извините, доктор, я спешу.

И, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.

— Наступил критический момент, — сказал доктор. — Если человек, который стоит во главе этой организации, сумасшедший, а я думаю, что именно так…

— Вы говорите о Джуме?

— Нет, я говорю о человеке, о котором не раз упоминал Селби, об Але Кларке.

— Ну, этот-то, кажется, в здравом уме, — заметил Билль.

— Есть ряд фактов, доказывающих, что он сумасшедший. Мне кажется, что Селби Лоу разделяет это мнение. Если он сумасшедший, то развязка очень близка. Что делает полиция?

— Чтобы найти бедную Норму? Не знаю. Селби так взволнован, что ничего не говорит. Но он уверен, что с Нормой ничего плохого не случится, а эти люди вернутся за Гвендой.

— Я согласен с ним. Я пришел, чтобы сообщить некоторые сведения, но Лоу выбил их у меня из головы.

Затем он выглянул в коридор, тщательно закрыл дверь и прошел в другой конец комнаты. Билль с удивлением следил за этими предосторожностями.

— Мистер Лоу не особенно высокого мнения о моих способностях сыщика. Хоть я и всего лишь жалкий любитель, я упорно работал, и мне удалось кое-что узнать. Где Дженингс?

— Уехал в Шотландию. У него заболел родственник.

— У Дженингса нет родственников в Шотландии. Кроме того, он — бывший каторжник.

Билль от удивления открыл рот.

— Почтенный и спокойный Дженингс — бывший каторжник? Вы, наверное, ошибаетесь, доктор. Есть прекрасные рекомендации от его бывшей хозяйки…

— Я знаю. Но она ничего не знала о его прошлом. Он отбыл трехлетнюю каторгу.

— За что же он был осужден?

— За подделку чека. Я проверил все сведения. Согласитесь, что у Дженингса было достаточно возможностей для совершения преступления. Я не утверждаю, что это он убил мистера Треворса. Это было бы слишком страшно. К тому же, я не вижу, как бы он мог это сделать.

— Он стоял в коридоре сзади Треворса, — вспомнил Билль.

— И, черт возьми, ведь свет погас! Он сказал, что перегорели лампочки. Кстати, вы читали статью в «Мегафоне»?

— Но они напечатали потом опровержение.

— Опровержения я не видел. Но уже то, что такой безупречный человек, как Селби Лоу, попал под подозрение, предостерегает нас от поспешных выводов в отношении Дженингса. Но я собирался говорить не о статье. Посмотрите на это.

Он достал из кармана маленькую деревянную коробку, открыл крышку и достал длинную стеклянную трубочку. Она была пуста.

— Это одна из пропавших трубочек с ядом Х.37. Как вы думаете, где ее нашли? В кармане Маркуса Флита. Мне ее только что прислали для опознания.

Билль ничего не успел сказать, так как раздался телефонный звонок. Билль выбежал в переднюю и снял трубку.

— Это вас, доктор, — крикнул он и вернулся в гостиную.

Через несколько секунд доктор вошел в комнату и схватил трость и шляпу.

— Простите, что должен прервать разговор, но в «Трест-Билдингс» — пожар. Мне нужно кое-что там взять.

— Я поеду с вами! У меня в конторе несколько рукописей.

Когда они приехали, пожарные машины работали вовсю. Густые клубы дыма валили из верхних этажей, вход напоминал муравейник. Вдруг Билль увидел Селби. Он подошел к нему.

— Пожар на пятом этаже. Вероятно, поджог.

Взломали дверь в комнату Эванса. Там никого не было, но очень пахло керосином. В дальнейшем выяснилось, что старый мистер Эванс не появлялся дома два дня, и никто не знает, где он.

Глава 28

Дом с железными прутьями

Норма поняла, что попала в ловушку задолго до того, как автомобиль остановился. Было безумием с ее стороны поверить этому нелепому вызову. Даже если Селби Лоу арестован, зачем им нужно было приезжать к ней, совершенно постороннему человеку?

— Если меня поймают, — тихо сказал ей на ухо сидевший рядом с ней человек, — я угожу в тюрьму на всю жизнь. А я предпочитаю, чтобы меня повесили. Вы понимаете, что это значит?

Норма понимала это слишком хорошо. Она могла закричать, но это было бы бесполезно. Шофер был старик и ничем бы не мог ей помочь. Больше никого не было. Когда машина остановилась, Норма поняла, что ее привезли на стеклянный завод.

— Вы ведете меня к Джуме? — с ужасом спросила она.

— Джумы здесь нет, на ваше счастье, барышня, — ответил ее тюремщик. — Я не посажу вас туда. Последний парень, который там сидел, уже умер. Так с ним меньше хлопот.

Ее втолкнули в комнату, которую Селби называл «клеткой».

— Можете сесть.

Раздался стук в дверь.

— Стойте там! — крикнул человек, который ее привел, и погасил свет. — Входите!

Норма не видела, как отворилась дверь, темнота была полная. Она услышала крадущиеся шаги. Вдруг ее ослепил свет. Она заморгала и закрыла руками глаза.

— Опустите руки! — произнес резкий голос.

Она исполнила приказание. Вошедший что-то воскликнул, потом проговорил скрипучим шепотом:

— Ты привез не ту, болван. Не ту!

Наступило молчание.

— Завтра ты достанешь Гвенду Гильдфорд, слышишь?

— А что делать с этой?

Из темноты послышался тихий смех.

— Посади ее в «номер третий», — произнес отвратительный голос. — Она не должна возвращаться в мир…

Норму снова куда-то повезли. На востоке показались первые розовые отблески утра.

— Я дам вам совет, мисс Маллинг, — сказал ее провожатый. — Делайте, что вам говорят, и вы доживете до глубокой старости.

Их, очевидно, ждали. Они оказались в небольшом парке, окружавшем дом времен Георга IV. Шофер помог ей выйти. Норма оглянулась: куда она попала? Ее повели по тропинке к высокой стене. В стене была дверь, сплошь утыканная гвоздями. Пройдя через нее, они очутились перед длинным низким строением с плоской крышей, похожим на сарай. Что это было на самом деле, Норма скоро узнала. Этот сарай был разделен на отдельные загородки. Вдоль прохода по обеим сторонам шли стальные прутья во всю высоту здания, укрепленные в крыше. Между прутьями в каждой загородке была стальная дверца, одну из них открыл ее спутник.

— Это и есть «номер третий», — мрачно сказал он. — Надеюсь, вам здесь понравится.

Вся обстановка ее камеры заключения состояла из стола, стула, полки с книгами и коврика на полу. В соседней маленькой комнатке стояла кровать. Окна были забиты железными перекладинами. Норма, уставшая от пережитого, легла на кровать и моментально уснула тяжелым сном.

Ее разбудил настойчивый стук. Она испуганно вскочила и стала у двери. Ничего не было видно, кроме тусклого красного огонька, странно передвигающегося с места на место. Почувствовав слабый запах, она поняла, что это сигара.

— Это вы, Маллинг?

Она узнала голос.

— Да, это я.

— Простите, что разбудил вас. Я хочу, чтобы вы написали письмо. Почтовую бумагу и конверты вы найдете в ящике стола.

— Что я должна писать?

— Напишите вашему отцу, что произошло недоразумение, и что я готов освободить вас за плату.

— Какую плату?

— Двадцать тысяч и никаких доносов. Я доставлю вас в Лондон и высажу на расстоянии пяти минут ходьбы от полицейского участка, если ваш отец согласится заплатить двадцать тысяч моему посыльному и в течение двух дней не сообщать ничего полиции.

— Я напишу, если вы хотите. Но он не согласится. Вы его не знаете.

— А вы не знаете меня! Я даю вам шанс, мой друг, которого больше не будет. Ведь вы хотите уйти отсюда, не правда ли?

— Я уйду отсюда, — спокойно ответила Норма.

Кларк рассмеялся.

— Вы думаете о Треворсе? Он ушел не отсюда. Я имел глупость перевезти его в Лондон, потому что здесь был осмотр.

— Что это за место?

— Это дом для умалишенных. Но вы находитесь не в главном здании. Мы держим таких, как вы, здесь, пока они действительно не сойдут с ума. Потом они проходят медицинский осмотр. Вы слыхали о докторе Эвершаме? Он хорошо знает это место. Он ведь знаменитый психиатр, не правда ли? Он был здесь много раз, но никогда не видел моего маленького приюта для буйных сумасшедших.

— Кто же вы? — пробормотала Норма. — Вы — дьявол!

— Я прихожусь родственником ему, — холодно ответил Кларк. — Я вам покажу, так ли это. Вы будете рады покинуть это место. Спокойной ночи. Напишите письмо, но никаких тайных знаков, где вы находитесь. Повторяю, вы будете рады покинуть это место.

Она услышала удаляющиеся шаги. Потом наступила тишина.

Дом для умалишенных! Вдруг из далекого конца коридора донесся тихий ноющий голос, нелепый голос, точно распевающий псалмы. Потом послышался другой звук — шаги в коридоре. Едва дыша, она подкралась к двери и выглянула. На фоне окна в коридоре вырисовывалась огромная уродливая голова, точно творение сумасшедшего художника: конусообразный череп, уши, будто крылья летучей мыши. Остальное можно было вообразить. Это существо трясло железные прутья ее загородки. Норма вспомнила о невероятной силе Джумы и похолодела.

— Мисси! — позвал ее гортанный голос. — Если вы хорошая девушка, король Бонгинды сделает вас одной из своих жен.

Норма с трудом заставила себя обратиться к нему.

— Джума, — нежно сказала она, — ты помнишь меня? Ты помнишь Норму Маллинг?

— Мисс Норма, — прошептал он. Потом послышался тихий смех. — Мы встречались в Бонгинде?

Норме стало жутко. Джума забыл ее.

Глава 29

Предложение

Человек, который принес письмо в гостиную мистера Маллинга, не был похож на эмиссара закоренелого преступника. Это был высокий неуклюжий крестьянин с зато решим лицом. Раскрыв рот и выпучив глаза, смотрел он на роскошную обстановку большого отеля и вертел в руках шляпу. Мистер Маллинг читал письмо, которое буквально вырвал из рук посыльного, как только увидел почерк на конверте.

«Дорогой папа! Я пока цела и невредима и нахожусь в сносных условиях. Как ты догадываешься, мне не позволяют сказать, где я сейчас. Меня освободят по уплате двадцати тысяч фунтов и при условии, что в течение двух дней после моего освобождения полиция не будет предпринимать никаких мер.

Норма».

Мистер Маллинг посмотрел на посыльного.

— Откуда вы явились, мой друг?

— Из Стивенеджа, сэр.

— Откуда у вас это письмо?

— Мне дал его утром один человек в деревне.

— Вы его знаете?

— Нет, сэр. Я никогда раньше его не видел. По-моему, это был господин из Лондона.

— Вы знаете, что в этом письме?

— Нет, сэр. Я догадался, что это что-то важное по тому, как много он заплатил мне.

Мистер Маллинг позвонил Селби и, к счастью, застал его дома. Через пять минут Селби был у него.

— Вы думаете, она находится вблизи Стивенеджа? — спросил мистер Маллинг. За эти сутки он очень постарел.

— Как раз там ее нет. Человек, вручивший это письмо, судя по описанию, именно тот, который увез Норму. А Стивенедж он выбрал потому, что это далеко от того места, где она укрыта.

— Я не понимаю. Предположим, я заплачу эту сумму. Неужели он не понимает, что полиция его так просто не отпустит?

— Они уже позаботились, как получить деньги. На это не надейтесь.

Он вызвал посыльного.

— Вам ведено ждать ответ?

— Да, сэр. Господин сказал, что мне дадут письмо, и я должен отвезти его поездом в Ройстон, а оттуда пройти в Кембридж. Это девять миль. Он сказал, что перехватит меня по дороге.

— Что же делать, Селби?

— Не знаю, что вам посоветовать. Если мы устроим западню, то сами в нее попадем, а это будет еще хуже для Нормы. Почему бы вам не написать, что вы не можете дать деньги, пока не убедитесь в ее безопасности?

— А потом устроить наблюдение за посыльным?

— Нет, отпустим его, как доказательство нашей искренности.

Через пять минут письмо было написано и отправлено.

— Я уверен, что они возьмут письмо еще в Лондоне, — сказал Селби.

— Я заплачу им все, до последнего цента, Лоу.

— Им не деньги нужны. Им нужна передышка. Ультиматум тут предъявлен мне, а не вам.

— Но… Я не понимаю. Он и так может делать все, что ему вздумается.

— Он не может уехать из Англии. Все порты для него закрыты. Когда он собирался похитить Гвенду, он думал только о доходах. А теперь кольцо вокруг него сжимается.

— Зачем этому человеку деньги? Ведь он так богат.

— Напротив, он беден. У каждого преступника свои слабости. Кларк игрок. В течение последних трех лет он потерял миллион. Его доля в «Трест Билдингс» заложена и перезаложена. Его текущие расходы огромны.

— Вы говорите так, как будто знаете его, Лоу.

Селби горько усмехнулся.

— Знаю его? Разумеется, я знаю его.

В суматохе последних дней Билль Джойнер забыл сообщить Селби новость, принесенную доктором, о том, что Дженингс побывал в тюрьме. Об этом сказала ему миссис Уольтэм, когда пришла к Селби разузнать, не достанется ли чего-нибудь ей в связи со смертью Флита. Встреча с Дженингсом произвела огромное впечатление на обоих.

— Вы знаете, что это за человек? — спросила она, когда Дженингс закрыл за ней дверь. — Это бывший слуга моего отца. За подделку чека он был отправлен на каторгу.

— Это неправдоподобно. Но я не смею не верить вам. Что ж, многие люди сидят в тюрьме.

Его спокойствие вывело миссис Уольтэм из себя.

— Дженингс лгун и ловкий мошенник. Он, может быть и есть сам Ужас! Может быть, он убил мистера Флита! Я думала, что он умер, а оказывается, что сыщики, которые должны преследовать его, живут у него в доме!

Потом вдруг спохватилась, что производит, невыгодное впечатление, и рассмеялась.

— Я мирная женщина, мистер Лоу, и я ненавижу всяких преступников. Дженингс причинил так много зла мне и моей семье…

Спровадив болтливую даму, Селби задумался. Чем мог Дженингс заслужить такую ненависть этой дамы? Необходимо было тотчас же выяснить. Он попросил Дженингса зайти в гостиную.

— Дженингс, нам предстоит неприятный разговор. Вы знаете миссис Уольтэм?

— Очень хорошо знаю, сэр, — ответил Дженингс.

— Это правда, что вы подделали чек и были сосланы на каторгу?

— Правда, что я был в тюрьме, но я никогда не подделывал чек. Больше я ничего не могу вам сказать, мистер Лоу.

Спокойный искренний тон Дженингса произвел хорошее впечатление на Селби.

— Я понимаю вашу сдержанность, Дженингс. Я думаю, мы оставим все по-прежнему.

— Благодарю вас, сэр, — ровным голосом сказал Дженингс и вышел из комнаты.

Глава 30

Человек на цепи

Дверь отворилась и вошла приземистая женщина с суровыми чертами лица. Она внесла совершенно новый чемодан и поставила на пол.

— Я принесла вам одежду, Маллинг. Не знаю, подойдет ли по размеру, но уж придется как-нибудь устроиться.

Норма ничего не ответила. С философским спокойствием приняла она свое новое положение. Читать не могла, думать было гораздо спокойнее. Теперь, когда ей прислали одежду, купленную, очевидно, наспех, у нее появилось занятие…

Через забранное прутьями окно виднелся небольшой квадратный дворик, посыпанный гравием. На нем был ясно виден вытоптанный круг, как будто его использовали для прогулок. За весь день Норма не увидела ни одного человека. Но вечером снова пришла та же женщина и вывела ее во двор.

— Можете ходить кругом.

Норма обрадовалась этой возможности и почувствовала себя почти веселой. Женщина стояла у двери, наблюдая за каждым ее движением. Да, несомненно, по вытоптанному кругу часто ходили. Норма заметила следы больших сапог с гвоздями. Она посмотрела на свою тюрьму и подумала, что кто-то должен с завистью наблюдать за ней оттуда. И вдруг она увидела, что, за исключением ее камеры, ни одна другая не имеет окон. Она подошла к женщине и спросила ее об этом.

— Они никогда не гуляют, — лаконично ответила «сиделка». — Не задавайте вопросов, гуляйте.

Через час Норму отвели назад в камеру и заперли. Несколько минут спустя женщина принесла ей обед. Норма убедилась, что ее, во всяком случае, не собираются морить голодом. Еда была хорошо приготовлена. Если не считать лишения свободы и раздражающего надзора, Норма не испытывала никаких неудобств: платье, которое ей принесли, было лучшего качества, постельное белье — самое тонкое, какое можно было достать.

Второй день прошел спокойно. Утром и днем Норму выводили гулять во двор.

На третий день она узнала тайну здания без окон, которое находилось напротив ее окна. От скуки накануне она легла в постель в восемь часов вечера и проснулась с первыми лучами солнца. Некоторое время лежала, раздумывая, как лучше убить время. Потом до ее слуха донесся звук, похожий на звук колокольчика. Звук доносился со двора. Она встала и подошла к окну.

Первый, кого она увидела, был Джума. Он стоял посреди двора в короткой толстой шинели, застегнутой до самого подбородка, в шерстяном колпаке, натянутом на уши. При других обстоятельствах это нелепое зрелище рассмешило бы ее, хотя этот странный наряд делал великана еще более безобразным и отвратительным. Во дворе Норма увидела еще одного человека, медленно кружившего по вытоптанному кругу. При утреннем свете она ясно различала его. Это был высокий худой мужчина с длинными седыми волосами и бородой. Шел он с трудом, заложив руки за спину и опустив голову на грудь. Человек был без шляпы.

Он подходил все ближе и ближе. Теперь она могла рассмотреть его умное лицо. И вдруг она поняла, нечему он двигался так медленно и откуда исходил звенящий звук. К его ногам была прикреплена тяжелая железная цепь, волочившаяся за ним.

Вошла надзирательница.

— Кто это? — спросила Норма, на миг забыв об их странных отношениях.

— О чем вы? — недовольно спросила женщина.

Она подошла к Норме и посмотрела в окно.

— Ах, это? — сказала она презрительно. — Вы говорите о старом Кларке?

— Кларке?

— Вы ведь слыхали об Але Кларке, не правда ли? Это и есть Аль Кларк.

Аль Кларк в цепях! У Нормы закружилась голова.

— Но, ведь Кларк это…

— Не спрашивайте. И никогда не пытайтесь заговорить с ним, слышите? Иначе нам придется забить вам окно.

— Где он живет?

— Я никогда не видела его помещения, но, должно быть, в том маленьком сарае. Аль очень опасный человек, и нам приходится иногда упрятывать его подальше.

Бородатый человек продолжал гулять, волоча за собой цепь. Роль Джумы заключалась в том, что он стоял посредине круга, все время поворачиваясь так, чтобы быть к нему лицом. Немного погодя Джума подошел к двери сарая, открыл ее и велел пленнику войти. Бородатый человек молча скрылся.

Аль Кларк! Ради чего этот человек, злодейства которого были притчей во языцех, позволял держать себя на цепи и запирать в темную конуру без окон? Если это Аль Кларк и он действительно пленник, то кто же тот, другой, который выдает себя за него?

Когда снова пришла надзирательница, Норма увидела, что настроение у той несколько улучшилось и решилась задать вопрос о бородатом человеке.

— Он здесь уже давно, я даже не знаю, сколько лет, — сказала женщина. Мой муж говорит, что пятнадцать.

— Джума стережет этого несчастного?

— И да, и нет. Я редко вижу Джуму. Чарли держит подальше его от меня, и я не жалею об этом.

— Скажите, в этой лечебнице действительно живут сумасшедшие?

Миссис Кэт улыбнулась.

— Еще бы! Самые лучшие люди Англии. Это шикарное место, к вашему сведению. Вы слыхали когда-нибудь о докторе Эвершаме? Он тоже бывает здесь. Конечно, они никогда не заходят в эту часть, потому, что она их не интересует. Да и считается, что она уже не относится к лечебнице.

Она вдруг резко оборвала разговор. Когда позже Норма попыталась снова расспрашивать, женщина грубо крикнула на нее:

— Не болтайте! Гуляйте!

Заперев свою пленницу, миссис Кэт вышла из сарая и быстро прошла через запущенный сад. Она подошла к небольшому одноэтажному домику, который скрывали из виду густые заросли.

Домик был хорошо и даже богато обставлен. В гостиной сидел мужчина и читал газету.

— Оставь газету, Чарли! — сказала женщина резко. — Я хочу поговорить с тобой.

— В чем дело?

— Что будет с этой девушкой?

— С кем? С Маллинг? Бог знает. Он говорит, что выпустит ее.

— Он говорит! Он говорил, что позволит Луизе уехать из Англии.

— Может быть она и уехала, — сказал Чарльз. — Он был не уверен по поводу Луизы. Он не из тех, которые…

— Он из тех, которые по первому подозрению перережут горло и мне, и тебе. Если он заподозрит, что ты был с Флитом заодно…

— Я вовсе не был заодно с Флитом! Выбей эту чушь из своей головы!

Чарли снова взял газету, чтобы прекратить разговор. Но его жена была не из тех, которые легко сдаются.

— Что хозяин имеет против доктора Эвершама?

— Ничего, насколько я знаю. Флит — тот имел. Но поспешил и все испортил. Он, вероятно, боялся доктора. Мне кажется, что хозяин тоже побаивается его, но только хочет все делать по-своему. И, если подумать, он прав, Кэт. Предположим, что Луиза отравила бы тогда старика. Ее бы схватила полиция, слишком уж приметная родинка у нее на щеке. И сыщики немедленно уже бы были здесь. Хозяин должен был от нее избавиться.

— Избавиться от нее? Но где же она?

— За границей. Он отправил ее в Америку.

— Но почему она ничего не написала до сих пор? — приставала миссис Кэт со своей женской логикой.

Чарли выругался, бросил газету и вышел.

Он обошел высокую стену и вышел на шоссе. Он чувствовал, что что-то неладно. Хозяин посоветовал ему изменять внешность. До сих пор он получал распоряжения от Флита. Указания Флита были всегда очень точными. С ним не могло быть ошибки. А хозяин просто сказал: «Достаньте мне Гвенду Гильдфорд». Остальное предоставил ему. Флит дал бы фотографию. Да, Аль становится небрежен.

Так размышляя, Чарли дошел до поворота дороги и остановился, как вкопанный. На дороге стояли два человека. У каждого на поводке была собака. Чарли быстро спрятался в зарослях. И как раз вовремя, потому что в эту минуту Селби Лоу повернул голову и посмотрел на дорогу. Чарли бросился к воротам лечебницы. Несколько пациентов разгуливало по двору, наслаждаясь воздухом и солнцем. С ними был надзиратель. Чарли подбежал к нему.

— Берт, — сказал он торопливо, — я посмотрю за ними. Где Джума?

Берт был высокий, крепко сложенный, коренастый мужчина, больше похожий на профессионального борца, чем на сторожа безобидных слабоумных.

— Не знаю. Наверное, спит. Я не видел его сегодня. Он никогда не заходит сюда. А в чем дело?

— Селби Лоу на дороге.

— На дороге? — переспросил испуганный Берт. — Где?

— Неподалеку от этой стены. Они кого-то выслеживают с собаками. Я говорил тебе о странном запахе аниса в конторе на заводе? Возможно, они выслеживают меня. Я должен был сказать об этом хозяину.

— А ты не говорил?

— Нет. У меня и так плохи отношения с ним. Выйди на дорогу, Берт, и посмотри. Я не могу, они меня узнают по приметам. Скорей!

Лоу видел, как какой-то человек в белой форме вышел из ворот и стал прогуливаться по дорожке. Но Селби не мог остановиться. Собаки уверенно бежали по следу мимо ворот. Вдруг на развилке двух дорог собаки остановились.

— Если не предположить, что здесь он был вознесен на небо, я не знаю, что и думать. След кончается так же внезапно, как и начался.

Паркер сел на землю.

— Вы правы, Селби. Пора возвращаться.

Селби покачал головой.

— Нет, мы не закончили.

Они пошли в обратном направлении. Собаки беспокойно кружились, обнюхивая землю. Вдруг одна из них с лаем бросилась в кусты. Селби побежал за ней. Впереди он увидел крышу помещичьего дома, окруженного высокой стеной. Подошел Паркер.

— Что это за место?

— Напоминает усадьбу времен Георга, судя по трубам.

— Надо было спросить того человека в белой форме.

И тут, словно в ответ на заклинание, появился человек в белом с трубкой в руке.

— Что это за место? — спросил Селби, показывая на дом.

— Это Кольфортская лечебница для душевнобольных, сэр.

— Вы там живете?

— Нет, сэр. Я живу рядом.

— В таком случае, не видали ли вы здесь огромного негра?

— Нет, сэр. Я никогда не видел в этих местах негра.

— Вы знаете всех, кто живет в деревне?

— Всех, сэр. Я здесь уже десять лет.

Селби внимательно посмотрел вокруг. И вдруг на гребне холма он увидел очертания человека. Сначала показалась его голова, потом плечи. Он казался настоящим гигантом, выходящим из-под земли.

— Это он! — закричал Паркер.

Селби тоже узнал огромную фигуру Джумы-Ужаса.

Глава 31

В жилище Джумы

Джума, должно быть, тоже увидел их, потому что тотчас же скрылся. Собаки снова почуяли запах и бросились вперед. Добежав до гребня холма, они увидели внизу живописную долину без всяких признаков жилья. Налево была густая поросль.

— Он в том лесу, — сказал Селби.

— Будьте осторожны, мистер Лоу, этот человек так просто не сдастся.

— А я и не предполагал, что его можно взять иначе, чем мертвым, — ответил Селби. — Как только увидите его, стреляйте.

Идти прямо в лес было равносильно самоубийству, но другого выхода не было. С револьвером в руке Селби выскочил на опушку леса. Посредине стояла небольшая хижина, покрытая цементом. Неправильной формы отверстие служило окном. Рядом была дверь. Осторожно, прячась за деревьями, Селби подкрался к двери.

— Выходи, Джума! — закричал он.

Никаких признаков жизни. Тогда Селби, держа револьвер наготове, вошел в хижину. В комнате никого не было. На стенах висели три плетеных щита и связка метательных копий, перевязанных кожаным поясом. Острия копий блестели. Очевидно, Джума особенно заботился об их чистоте и блеске. Деревянная кровать со шкурой леопарда, котел для варки пищи, несколько предметов одежды на вешалке — и все. Селби повернулся, чтобы идти, но вдруг увидел под кроватью что-то белое. На полу лежало письмо. Селби взял его и вышел наружу. Письмо было напечатано на машинке. Ни адреса, ни даты на нем не было.

«Девушка не должна пострадать. Приготовьтесь бежать в любую минуту. Если нужно, оставьте Маллинг, но возьмите с собой Аля».

Селби сунул письмо в карман и снова бросился в погоню.

— Смотрите! — закричал Паркер и показал на белую полосу дороги, по которой с невероятной скоростью уносился автомобиль.

Гнаться за ним было бесполезно.

Селби вернулся в хижину и внимательно осмотрел жилище Джумы. Метательные копья он конфисковал. Они были слишком опасным оружием. Он вытащил из связки одно копье, ручка которого была выкрашена в яркий красный цвет, перевязана посредине тонкой медной проволокой и украшена полоской леопардовой шкуры.

— Это королевское копье, — сказал Селби. — Джума вернется за ним, если я хоть что-нибудь смыслю в нравах в обычаях туземцев с Верхнего Конго.

Глава 32

Рукописи

К удивлению Селби, мистер Маллинг обрадовался тому, что он рассказал.

— Вы больше ничего от них не получали? — спросил Селби.

— Нет, я весь день прождал в отеле, но ничего не было.

— Где Гвенда?

— Она вышла куда-то с Биллем. Их сопровождает обычный наряд из Скотленд-Ярда. Выдумаете, этот негодяй будет опять пытаться похитить ее?

— Да. Убив Флита, он убил своего главного помощника. Без него Кларк совершает одну ошибку за другой. Поэтому он больше не будет рисковать с Гвендой. К тому же игра проиграна. Я с самого начала знал, что с Нормой ничего страшного не случится. Теперь я могу держать Кларка на расстоянии от нее.

— Вы действительно его знаете?

— Да, я знаю его. Если бы я не был уверен, что Норма в безопасности, я через час бы схватил его и заставил сказать, где она находится.

— Каким образом?

На лице Селби появилась странная улыбка.

— Я стал бы поджаривать его на медленном огне до тех пор, пока бы не получил ответ.

Билль Джойнер собирал бумаги у себя в конторе. Гвенда вызвалась помогать ему.

— Пожалуй, это напрасная трата времени. Бог знает, что еще случится. Калифорния кажется мне недосягаемо далекой.

Гвенда вздохнула.

— Мистер Дженингс уверен, что Норма будет спасена.

— Много знает этот Дженингс, — сердито заметил Билль.

— Мне нравится Дженингс. Вчера, когда я ждала вас на Керзон-стрит, мы с ним немного поболтали…

— Я бы не советовал вам ходить одной.

— Одной? — Гвенда засмеялась. — Когда я иду по улице, мне кажется, я иду во главе целого батальона. Селби, должно быть, собрал всех безработных сыщиков в Лондоне, чтобы они смотрели за мной!

— Что же еще говорил Дженингс, кроме своего мнения по поводу спасения Нормы?

— Он знает много о писателях. Когда-то он служил у одного издателя, и у него есть рукописи знаменитых авторов. Он даже обещал их мне прислать.

— Гм! Странный этот Дженингс, — сказал Билль. Он вспомнил рассказ доктора. Знает ли об этом Селби?

— Билль, уйдем отсюда! Мне надоела эта старая затхлая контора!

Когда они подходили к отелю «Чаттертон», оттуда вышел Селби. Билль не видел его несколько дней.

— Что с тобой, Сель? У тебя совсем измученный вид.

— Да, я себя плохо чувствую. Гвенда, там вам только что прислали ящик. Пожалуйста, не трогайте его до прихода моего сержанта. Он слишком тяжел, чтобы не вызывать подозрений.

— Наверное, это рукописи мистера Дженингса, — сказала Гвенда.

— Как? Дженингс уже стал писателем?

Билль объяснил, в чем дело.

— Это для меня новость. Проводи Гвенду наверх, Билль, и поедем со мной. Мне нужна твоя помощь.

Когда Билль вернулся, Селби сидел уже в машине.

— Я еду к доктору. Хочу поговорить с ним о Кольфортской психиатрической лечебнице.

— Это что-то новое, — заметил Билль.

— Я набрел на нее в своих поисках. Поблизости от нее я нашел жилище Джумы. Руководит лечебницей никуда не годный и вечно пьяный доктор Скиннер.

— Это фиктивное заведение? — спросил Билль.

— Нет, самое что ни на есть настоящее. Доктор показал мне свои книги. В числе лиц, посещающих лечебницу, есть и доктор Эвершам. Вообще лечебница пользуется хорошей репутацией в медицинских кругах.

Доктор Эвершам был дома. Он встретил их очень радушно.

— У вас есть новости? — спросил он.

Селби быстро взглянул на него.

— Если у меня нет, то у вас есть, — сказал он.

— Вы угадали. Но мои новости могут подождать.

Селби коротко рассказал о цели своего визита.

— Это великолепное частное заведение, — сказал доктор. — Оно пользуется хорошей репутацией у докторов.

— Вы видели все отделения?

— Конечно. Я являюсь одним из консультантов и имею право входа в любое время. Вы что, предполагаете, что мисс Маллинг там?

— У меня нет определенного мнения.

— Странно, что вы заговорили о Кольфортской лечебнице. Она одна из первых, с которыми мне пришлось иметь дело после возвращения в Англию.

Он подошел к книжному шкафу и достал тяжелый том.

— Труд, исполненный с любовью, — сказал доктор. — Мне было двадцать четыре года, когда я написал эту книгу. Она имеет некоторое отношение к нашим поискам Ужаса.

— Я знаю, что по вашей теории убийца — сумасшедший…

— Я говорю не об этом. Посмотрите на имя издателя.

Селби взглянул на титульный лист.

«Издал Джошуа Стальман» — прочел он.

— Стальман? Это имя мне знакомо.

— Стальман был одной из первых жертв Ужаса, — ответил Эвершам.

— Помню. Это старый издатель, который жил на юге Франции и был убит на следующий день после возвращения в Лондон.

— В тот же день. Его убили в поезде, а тело выбросили из вагона на насыпь.

Селби кивнул. Он прекрасно все помнил.

— Подозревали его слугу, который исчез в момент убийства. Его звали, кажется, Грин.

— Этот человек называл себя Грином. На самом деле он — бывший каторжник, поступивший на службу к Стальману за несколько месяцев до убийства.

— Вам известно его имя? — спросил Селби.

— Да. Его зовут Вильям Дженингс, и мне кажется, что вы очень хорошо знакомы с ним.

Глава 33

История Стальмана

Селби с удивлением смотрел на Эвершама.

— Вы, кажется, лучший сыщик, чем я. Мне этот случай из жизни Дженингса неизвестен. Вряд ли вы стали бы говорить об этом, если бы не были уверены.

Доктор подошел к письменному столу и достал большой альбом с газетными вырезками.

— Стальман был моим издателем. Я видел его всего два раза: один раз, когда отдавал ему мою рукопись, другой — перед самым выходом книги. Это был старый болезненный человек, очень добрый и щедрый. Врачи посоветовали ему уехать на юг. Его слуга, прослуживший у него много лет, покинул его и уехал в Англию, пообещав найти себе замену. Вот этот старый слуга и нанял Грина и отправил его к Стальману во Францию. Грин прослужил у Стальмана четыре месяца, когда тот решил съездить на лето в Англию навестить родственников. Известно, что он высадился в Дувре после довольно бурного путешествия. Сопровождал его слуга или нет — неизвестно. Тело Стальмана нашли между Ашфордом и Тонбриджем. Он был зверски убит. Кто-то на станции видел негра, прятавшегося на перроне. Это было первое сообщение об Ужасе.

Доктор достал фотографию старика в инвалидном кресле, снятую где-то на юге. Рядом стоял человек, которого Селби сразу узнал. Это был Дженингс. На обратной стороне была надпись: «Это мой новый слуга».

— Как вы нашли ее, доктор? — спросил Селби.

— Фотография была послана одному из родственников Стальманом. Но того убили в Индии в столкновении на границе. Письмо пришло уже после его гибели.

— Разрешите мне взять фотографию?

— Я знал, что фотография существует, и еще раньше подозревал, что пропавший слуга и есть Дженингс. Кстати, один из ящиков Стальмана пропал после его смерти. Что вы об этом думаете, Лоу?

— Думаю, что столько совпадений просто невероятно.

— Черт возьми! — воскликнул вдруг Билль. — Это же объясняет историю с рукописями!

— Какими рукописями? — спросил доктор.

— Дженингс прислал мисс Гильдфорд целый ящик подлинных старых рукописей, в том числе и некоторых знаменитых авторов, и мы удивлялись, откуда они у него. Теперь ты понимаешь, Сель?

— Понимаю, — тихо сказал Селби. — Какой же я был болван! Какой дурак!

Доктор Эвершам и Билль, каждый по-своему, истолковали это замечание. И оба ошиблись.

Глава 34

Свидетельство

Гвенда лениво просматривала рукопись романа, который в свое время произвел сенсацию на обоих континентах. Она изучала почерк автора, больше интересуясь поправками и вставками, чем самим романом. Потом взяла рукопись поменьше и увидела под ней простой белый конверт. Конверт был не запечатан. Она вытащила из него лист толстой бумаги. Это оказалось брачное свидетельство. Гвенда удивилась, как оно попало в ящик. Прочла его и широко раскрыла глаза от изумления.

Это было свидетельство о браке, заключенном между Вильямом Дженингсом и Эммелиной д'Арси Бельджон!

В это время в комнату быстро вошел Селби и, не говоря ни слова стал укладывать рукописи одна за другой снова в ящик.

— В чем дело, мистер Лоу?

— Что это у вас? — спросил он почти грубо и взял свидетельство у нее из рук. — Эммелина? Великий Боже!

— Я как раз удивлялась… — начала Гвенда, обиженная резкостью Селби.

— Эммелина! Боже мой! — повторил он. — Я возьму этот ящик!

— Но почему…

— Потому что вам не следует… Надо их вернуть Дженингсу! Сколько рукописей вы прочли?

— Честно говоря, ни одной.

— Вы видели роман, который называется «Вечный супруг», некоего Рэберна?

— Нет, мистер Лоу, не видела, правду говорю!

— Вы уверены? А теперь скажите мне, что вы прочли.

— Я ничего не читала. Но какое это имеет значение? И что это за таинственный роман «Вечный супруг»?

— Я скажу вам как-нибудь потом.

На пороге он заметил Паркера.

— Отнесите этот ящик в автомобиль и поезжайте со мной на Керзон-стрит, вы мне нужны, — сказал он Паркеру и вышел, не попрощавшись.

Паркер внес ящик в гостиную и поставил на стол.

— Подождите на улице. Мне нужно сказать несколько слов мистеру Дженингсу. Если вы будете мне нужны, я постучу в окно. Кстати, вот ключ.

Селби вызвал Дженингса. Когда тот вошел в комнату и увидел на столе ящик, он остановился, как вкопанный. Потом принял какое-то решение, запер дверь и сел без приглашения.

— Я вам нужен, мистер Лоу?

— Чей это ящик?

— Он принадлежит мне.

— Вы помните убийство мистера Стальмана, издателя?

— Да, сэр.

— У него был слуга по имени Грин, который исчез перед самим убийством или после него.

— После убийства, сэр. Его задержали в Булони на таможне. Он приехал с этим ящиком. Я не буду скрывать от вас. Грин — это я. Я попал к мистеру Стальману после трех лет каторги, поэтому сменил имя.

— Как попали эти рукописи к вам?

— Мне дал их мистер Стальман. Он сказал, что со временем эти рукописи станут ценными. Когда я приехал в Англию и узнал, что мистер Стальман убит, я, естественно, не стал сообщать полиции, что был его слугой.

— Почему? Вы же легко могли доказать, что были в это время в Булони!

— Дело в том, что я был освобожден досрочно за хорошее поведение. В таких случаях полагается периодически являться в полицию. Без разрешения я не мог выехать в другое место. А уж за границу меня бы точно не пустили. За нарушение правил меня могли снова посадить и добавить срок.

— Правильно! Это звучит убедительно. Теперь, может быть, вы объясните это?

Он вынул из кармана брачное свидетельство. При виде его Дженингс побледнел.

— Кто такая Эммелина д'Арси Бельджон? — спросил Селби, в упор глядя на Дженингса.

— Это миссис Уольтэм — моя жена. Я служил у мистера Бельджона. Он был богатым человеком, нажившим состояние на торговле с Индией. Мисс Эммелина и я были большими друзьями. Мы были в романтическом возрасте и для нас не было понятия о различии социального положения. Я до сих пор не могу понять, почему Эммелина согласилась на мое безумное предложение бежать из дома и тайно обвенчаться. Но у нас не было денег. Я был беден, хотя и ожидал наследства от дяди. Эммелина сказала, что достанет денег. Только после первой недели медового месяца, когда в моих глазах Эммелина уже утратила часть своего очарования, она призналась, что подписала за своего отца чек на несколько сот фунтов и получила по нему деньги. Мы были во Франции, когда я прочел в газете, что полиция разыскивает сбежавшего слугу, подделавшего подпись хозяина. Эммелину пропавшей не считали. Отец был уверен, что она гостит у друзей в Швейцарии. Он вообще давал ей полную свободу. Однажды, возвратившись домой, я застал двух французских сыщиков и английского офицера, поджидавших меня. Я был арестован. Эммелина сбежала в Швейцарию. Накануне ареста у нас состоялся разговор. «Что бы ни случилось, ты никогда не должен говорить отцу, что я замужем, обещай мне, Вильям», — сказал она. Я согласился. Выйдя из тюрьмы, я узнал, что она вышла замуж за богатого человека по имени Уольтэм.

— Значит, она виновна в двоеженстве?

— Так же, как и я. Потом я попал на службу к мистеру Стальману. Он был очень добр ко мне.

— Мистер Стальман подарил вам рукописи?

— Да, сэр. У меня есть письмо.

И он принес письмо из своей комнаты. Селби прочитал и убедился, что это правда. Письмо было написано почерком Стальмана.

— Но как вы докажете, что были в Булони в момент убийства?

— Я позаботился об этом. Вскоре после убийства я снова отправился в Булони, в отель, те я тогда провел ночь, и заставил управляющего, кассира и швейцара подписать соответствующее свидетельство. Хотите его видеть?

— Нет, спасибо. Вы очень предусмотрительны, Дженингс. Ничего не делаете, не подумав.

— Да, сэр, — спокойно сказал Дженингс. — Когда человек долго сидит в тюрьме, у него есть время подумать. Я сидел за чужую вину и с тех пор делал все так, чтобы не попасться снова.

— Посмотрим, — загадочно сказал Селби.

Глава 35

Седой человек

Прошло шесть дней со времени похищения Нормы. После первой ночи она больше не видела Кларка, ничего о нем не слыхала и довольно бодро переносила однообразную жизнь в заточении. Ее, несмотря ни на что, не покидала вера в Селби Лоу. Миссис Кэт больше не поверяла ей секретов, но ее отношение стало мягче и добрее, чем в первые дни. Норме хотелось знать, не было ли это следствием новых инструкций начальства. Во всяком случае, условия жизни стали более сносными. Ночных визитов больше не было. Окна в спальне, забитые решетками, были открыты. Норму это обрадовало, так как в спальне было мало воздуха.

Дважды она видела бородатого человека во время утренней прогулки. Джума больше не появлялся. Его сменил Чарли. Однажды, когда она выглянула в окно, Чарли во дворе не оказалось. Надзор, значит, не был постоянным.

Норма приблизилась, насколько могла, к железным перекладинам, и, когда закованный в цепи человек оказался почти возле ее окна, крикнула ему:

— Кто вы такой?

Но он не слышал ее, продолжал идти, опустив голову. Когда он снова подошел к ее окну, она повторила вопрос. На этот раз человек остановился и оглянулся.

— Доброе утро, — сказал он вежливо.

— Кто вы такой?

— Я хотел то же самое спросить у вас.

— Меня зовут Норма Маллинг.

Он стал перебирать пальцами бороду.

— Я не знаю этого имени. Но это ужасное место для вас, мисс. Какой манией вы страдаете?

— Никакой.

Он улыбнулся.

— Здесь все страдают какой-нибудь манией. У меня ужасная мания. Мне иногда кажется, что я величайший… — он запнулся, — не будем говорить об этом. Моя главная мания в том, что я философ и могу переносить все выпавшие на мою долю лишения и страдания, не теряя равновесия. Я не знаю мании, которая была бы лучше этой! Вы читали Локка или Бутлера? «Анатомия меланхолии» — классическое произведение, которое ни одна думающая девушка не может не прочесть!

Он смеялся над ней.

— Почему вы здесь? — спросила Норма.

— А почему вообще люди сидят в лечебницах для душевнобольных? Объяснение одно. Я — сумасшедший. Только сумасшедших сажают в сумасшедшие дома. Вы находитесь здесь по той же причине.

— Я не сумасшедшая. Вы тоже.

— В самом деле? А что случилось с нашим другом Треворсом? Он занимал вашу комнату. Но у меня никогда не было реальной возможности с ним поговорить, за исключением одного утра, когда он выломал окно. Вероятно, его убили.

Норма серьезно кивнула в ответ головой.

— Я этого боялся, — сказал философ со вздохом. — Смерть — это… так, суета… Все сводится к вопросу о сознании. Пока вы сознаете — вы живы.

В этот момент он наклонил голову и прислушался. Потом быстро кивнул ей и вернулся на свой круг. Появился Чарли…

Был ли этот человек сумасшедшим? У нее не было никаких сомнений на этот счет. Он был настолько же в здравом уме, насколько это можно сказать о любом человеке из ее знакомых. Она забыла задать ему один вопрос и боялась, что следующая возможность представится не скоро. Однако, уже на следующее утро она снова его увидела.

На этот раз Чарли даже не пытался делать вид, что надзирает за своим пленником. Он вывел его во двор, закурил и ушел. Как только дверь за Чарли закрылась, человек с бородой подошел к окну.

— Доброе утро, заточенная принцесса! — сказал он. — Вы очень рано встаете.

— Почему они не выпускают вас гулять днем?

— Это и для меня загадка. Возможно, директор этого замечательного заведения — поклонник раннего пробуждения.

— Скажите, вы — Аль Кларк? — спросила Норма.

Он посмотрел на нее с задумчивой улыбкой.

— Вот как? Да, мне это чудится. Может быть, вам тоже будет это чудиться. Я видел книгу одного немца, как бишь его зовут? Эйнштейн? Они прислали мне ее. Очень интересная книга…

— Вы Аль Кларк?

— Вероятно. Разве это имеет значение? Разве не все равно, как я буду себя называть: Аль Кларк или Юлий Цезарь? Странно, как величие вводит в заблуждение людей…

— Как давно вы здесь?

— Пятнадцать лет.

— А как вас зовут по-настоящему?

— У меня нет настоящего имени. Оно эфемерно, вроде меня самого. Я нахожусь в счастливом положении человека, который может выбирать себе любое имя, какое вздумается, так как мое собственное отошло в область забвения. Иногда я часами забавляюсь, выбирая себе новые титулы. Я могу быть кем угодно. Называйте меня как хотите, но только не Аль Кларк. Называйте меня Селби Лоу. Это имя не хуже других.

Глава 36

Побег

Норма была ошеломлена.

— Селби Лоу? Почему вы называете это имя? Вас же не зовут Селби Лоу?

Ужасное подозрение мелькнуло у нее в голове.

— Нет. Просто хорошее имя. Я слыхал о мистере Селби Лоу. Наш Чарли часто говорит о нем. Славный Джума тоже произносил его в бреду… Мне нравится звук имени Селби Лоу… Кто он такой?

— Он сыщик, — сказала Норма, приходя в себя от потрясения.

— Интересная профессия…

На этот раз Чарли, видимо, что-то заподозрил и поспешил увести пленника.

Вечером появился Джума. Вероятно, он имел свой ключ и мог входить и выходить, когда ему вздумается. Норма обедала, когда он вдруг появился по ту сторону прутьев. На его лице была та широкая улыбка, которую Норма запомнила с детства.

— Эй, мисси! — прошептал Джума.

— Ты помнишь меня, Джума?

Он усиленно закивал головой.

— Да, помню. Только иногда моя бедная голова не помнит ничего, кроме зеленых чертей, которые живут в лесу около Бонгинды. Что вы здесь делаете, мисс?

— Я бы сама хотела это знать, Джума, — ответила она с улыбкой.

— Судья знает, где вы, мисс?

Она покачала головой, и его большое безобразное лицо сморщилось в огорченную гримасу, которую странно было видеть.

— То плохо, что судья не знает, где вы, — сказал он. — Темный человек посадил вас сюда. Он — дьявол, этот темный человек.

Норма с удивлением заметила, что он дрожит. Он приложил палец к своим толстым губам и отошел. Как ни старалась Норма, она никак не могла понять, что так испугало Джуму. Больше он не появился. Это привело Норму в отчаяние. Сама того не сознавая, она до сих пор как-то полагалась на Джуму. «Темный человек» вызывал у нее непреодолимый страх.

А что если этот мягкий человек с бородой и есть самый что ни на есть Аль Кларк? Что он только притворяется сумасшедшим, а на самом деле именно он стоит во главе страшной шайки, безнаказанно грабившей и убивающей людей? Что, если… У Нормы от этих мыслей разболелась голова.

В полночь явилась миссис Кэт. При свете фонаря Норма увидела, что у нее заплаканы глаза.

— Одевайтесь, Маллинг, — сказала она грубо. — Вы должны ехать.

— Когда?

— Немедленно.

— Куда ехать?

— Не спрашивайте. Я все равно не сказала бы вам… Но я не знаю…

И вдруг она разразилась рыданиями.

— Я еду на смерть, — простонала она, — и вы тоже, и вы тоже!

Но Норму Маллинг не легко было запугать.

— Не говорите глупостей! С чего вы взяли, что вы едете на смерть? Если вы отвезете меня в Лондон, я позабочусь о вас.

Миссис Кэт покачала головой.

— Вы не сможете поехать в Лондон. Он здесь…

Норма не стала спрашивать, кто он. Она быстро оделась, надела пальто, которое было на ней, когда она сюда приехала, и пошла за женщиной по коридору. Было темно, если не считать свет фонаря, который несла миссис Кэт. Едва она приоткрыла дверь, как раздался голос Чарли:

— Потуши фонарь!

Миссис Кэт что-то пробормотала, потушила фонарь и поставила его в угол.

— Машина здесь. Поторапливайтесь! — сказал Чарли.

Он шел впереди, миссис Кэт следовала за ним, положив руку на рукав Нормы.

— Здесь ступеньки, — сказала миссис Кэт и отпустила ее руку.

В это время кто-то схватил Норму за левую руку и потащил назад.

— Бегите! — прошептал чей-то голос.

Это был седой человек. Он уверенно тянул ее за собой. В саду было совсем темно, но этот человек мот, по-видимому, видеть и в темноте. Он прошептал ей, чтобы она шла осторожно… И в этот момент она споткнулась о кучу садового мусора. Он мгновенно подхватил ее.

Сзади до них доносились возбужденные голоса. Их. перекрывал тонкий, противный голос «темного человека».

— Подождите, — тихо сказал ее спутник.

Он наклонился, поднял что-то с земли, потом сказал:

— Лезьте за мной.

Руки ее нащупали прислоненную к стене лестницу. Он полез первый. Она увидела, что то, что он поднял с земли, было двумя тяжелыми мешками. Эти мешки он положил на осколки битого стекла, торчавшие в стене.

— Прыгайте, — сказал он. — Не бойтесь!

Она перекинула ноги через стену и прыгнула. К ее удивлению, она упала на что-то мягкое.

— Сено, — коротко заметил ее спутник.

Она подумала, как он мог так быстро передвигаться? Он словно угадал ее мысли:

— Я сбросил свои цепи. За последние три года я легко научился это делать, но до сих пор не было подходящего случая.

Преодолев крутой подъем, они добрались до вершины холма. Норма совсем запыхалась.

— Я не знаю этих мест, — сказал он, садясь на землю. — В нашем распоряжении всего две минуты. Потом они погонятся за нами. Джума, наверное, нападет на ваш след. У него настоящий животный нюх. Ну, мисс Маллинг!

Он помог ей подняться, и они стали спускаться с холма. Дважды он останавливался и смотрел на дорогу.

— Никого не видно, но это еще ничего не значит. Джума ходит бесшумно и не станет мозолить глаза…

Они оказались в маленькой роще.

— Тут что-то похожее на дом. Подождите, я схожу на разведку.

Через несколько минут он вернулся.

— Это, видимо, жилище Джумы. Мы попали туда.

Они вышли из леса и пошли по невспаханному полю. Продвигались они очень медленно. Подойдя к дороге, он остановился.

— Пожалуй, здесь всего опаснее. Пойдемте направо. Там проходит большая дорога…

Вдруг он схватил ее за руку:

— Скорее в поле! Ложитесь и не шевелитесь!

До них донеслись отдаленные голоса.

— Я пойду посмотрю, а вы оставайтесь здесь.

И он точно растворился во мраке. Прошло пять минут, потом десять… Голосов больше не было слышно. Седой человек не возвращался. Может быть, они поймали его?

Земля была пропитана росой. Какое-то ночное насекомое поползло по руке. Норма терпеть не могла всяких насекомых…

Решив, что опасность миновала, она встала и вышла на дорогу. Подражая седому человеку, она опустилась на колени и поглядела в обе стороны. Никого не было видно. Она пошла быстрее, потом побежала…

И вдруг, когда она уже почувствовала себя в безопасности, из-за кустов вышел человек.

— Это вы, Маллинг?

Сердце у нее упало. Это был голос Чарли.

— А где старик? — спросил он.

— Не знаю. Я не видела его.

— Врать нет смысла. Вы ушли вместе.

Значит, они не поймали его! Хоть это было утешением…

— Мы расстались. Он пошел другим путем, — сказала она.

— Вы правду говорите? Черт побери! У меня из-за вас будут неприятности, маленькая чертовка!

И он повел ее назад по той дороге, по которой шла она. Проходя мимо места, где она пряталась, Норма горько упрекнула себя за то, что не послушалась своего спутника и вышла на дорогу. А где же он? Прячется где-нибудь поблизости? Может быть, он видел, как ее поймали?

Она снова ощутила надежду. Пока седой человек на свободе, он не оставит ее в беде. Она почувствовала страшную усталость и боль в ногах. Их ждал закрытый автомобиль. Неподалеку, скрытый в темноте, стоял человек. Она не видела его лица, но знала, что это был злейший враг человечества.

— Вы нашли его? — резко спросил он.

— Нет, сэр, не нашли. Мы нашли девушку.

Он ответил не сразу. Они ждали.

— Вы знаете, что с ней делать, — послышался, наконец, голос из мрака.

Через минуту ее впихнули в автомобиль. Чарли влез следом за ней. Автомобиль тронулся.

Через полчаса Чарли замедлил ход и остановил машину.

— Есть хотите? — спросил он.

— Нет.

— Там есть термос с горячим кофе.

Он сунул ей в руку чашку и налил кофе. Его запах подействовал на Норму ободряюще. Она с жадностью выпила всю чашку и попросила еще.

— Больше нельзя, — сказал Чарли.

И прежде, чем Норма сообразила, что остановка была сделана специально для нее, автомобиль уже снова мчался по дороге.

Норму стало клонить ко сну. Кофе! Она догадалась, что ее усыпили. Ощущения времени и пространства стали покидать ее, одолевала дремота. «Если они убьют меня теперь, я этого даже не почувствую», — последнее, что пронеслось в ее сознании, и она погрузилась в глубокий сон…

Глава 37

Погоня

Селби в сопровождении десятка сыщиков обыскивал Кольфортскую лечебницу. Одного взгляда на комнату, где томилась Норма, было достаточно, чтобы понять, как поздно он приехал.

Допрос Берта тоже не дал никаких результатов. Берт сказал, что слышал, как ночью подъехал автомобиль и потом уехал. Больше ничего от него не удалось добиться. Селби понял, что дальнейший обыск не имеет смысла.

Он отправил назад всех сыщиков, за исключением двух, которым он поручил наблюдать за сараями.

— Я потерпел неудачу, позорную неудачу, — сказал Селби. — Зачем было устанавливать наблюдение за этим чертом, если он выскользнул у меня из рук!

— Кто наблюдал за ним?

— Какое это имеет значение? Я один за все отвечаю, — уклончиво ответил Селби.

Паркер никогда еще не видел своего шефа таким расстроенным. Словно желая отвлечь Селби от донимавших его тяжелых мыслей, Паркер указал ему на странного человека, который шел по дороге.

— Посмотрите, какой странный тип, мистер Лоу!

Селби повернул голову и внимательно посмотрел на пешехода. Вид его действительно был далек от нормального. Одежда старая и потрепанная. Воротничка не было совсем. На седых волосах кое-как держалась помятая соломенная шляпа с выцветшей лентой. Он выглядел лет на семьдесят. Когда старик подошел поближе, Селби убедился, что он значительно моложе, несмотря на седые волосы и бороду, которую ветер трепал в разные стороны.

Одежда незнакомца была выпачкана грязью, к сапогам пристала желтая глина.

— Наверное, это новый тип бродяги, — сказал Селби.

Когда старик поравнялся с ними, Селби приветствовал его кивком головы.

— Бродяжите? — спросил он.

Незнакомец посмотрел на него со странной улыбкой и вместо ответа спросил:

— Не будете ли вы любезны сказать мне, что это за красивое здание?

И он показал на лечебницу.

— Кольфортская психиатрическая лечебница? — повторил он. — А я думал, что уже Бог знает как далеко от нее…

— Вы идете в Лондон?

— Да, я иду в Лондон. У меня есть немного денег, но я совершенно не знаю этих мест. Вы не можете мне сказать, далеко ли отсюда до ближайшей железнодорожной станции?

— До железнодорожной станции? Если хотите я подвезу вас туда.

Незнакомец отвесил странный, вычурный поклон.

— Это будет для меня чрезвычайно удобно, — сказал он и, следуя приглашению Селби, сел рядом с шофером.

Доехав до станции, Селби высадил бородатого бродягу.

— Я могу отвезти вас в Лондон, если хотите.

— Благодарю, я предпочитаю ехать в поезде. Я только один раз ехал в автомобиле по этой дороге, но это связано с неприятными воспоминаниями.

И, улыбнувшись странной, но привлекательной улыбкой, он быстро пошел к станции.

Приехав в Лондон, Селби первым делом зашел в свою контору. Там его ждал весьма удрученный человек. Селби закрыл дверь, и они остались вдвоем.

— Как вы могли упустить его?

— Не знаю, сэр. Я следил за домом, а Джексон был, как всегда, сзади. Я могу поклясться, что он не выходил.

— Джексон не мог проглядеть?

— Нет, сэр. Он находился на крыше маленького сарая…

— Я знаю. Я сам ему приказал это. Что же делать?

Селби отпустил помощника и стал думать, как быть дальше.

Первая его обязанность была не из приятных. Он должен был сообщить Маллингу о провале операции, на которую так надеялся. Был уже почти полдень. Маллинг, вероятно, ждал его. Селби решил идти пешком до отеля.

Когда он проходил через Трафальгар-сквер, кто-то махнул ему рукой из автомобиля. Селби остановился. Билль выскочил из машины.

— Тебя-то мне и надо! — сказал он. — Есть новости?

— Ничего, стоящего внимания.

— Обыск в лечебнице ничего не дал?

— Решительно ничего.

— Ты уже слышал о Дженингсе? — спросил Билль.

— Я слышал о нем так много, что меня уже ничем не потрясти, — сказал Селби. — Кого он убил?

Но Биллю было не до шуток.

— Я бы хотел, чтобы ты более серьезно отнесся к Дженингсу. Может быть, он… ты сам не знаешь, кем он может оказаться. Ты знаешь, что он поручил присмотр за домом какой-то экономке, а сам с женой, не говоря ни слова, уехал? Я узнал об этом из его записки. Он пишет, что очень переутомился и поехал отдыхать на юг Англии.

— Я знаю, — сказал Селби.

Билль подозрительно посмотрел на него.

— Знаешь? — сказал он. — Это звучит оскорбительно, Сель! Но я не то хочу сказать. На мой взгляд, сыщик похож на человека, играющего на скачках. Он может иногда знать слишком много… Доктор думает…

— К черту доктора! — вскрикнул Селби, но тотчас же пожалел о своих словах…

В вестибюле «Чаттертона» было полно народа. Только что прибыл континентальный поезд.

Селби стал искать глазами швейцара, но все они были заняты. Он сел возле окна и стал ждать.

В это время, открылась дверь лифта, и из нее вышел человек. Почти все пространство лифта было занято огромным дорожным сундуком, поставленным вертикально.

Толстый человек, вышедший из лифта, был, видимо, в состоянии полного бешенства.

— Где этот служащий? — кричал он. — Он мне сказал, что я могу получить номер 270, а этот номер, оказывается, занят!

— Я говорил вам, что номер 270 занят, сэр, — сказал швейцар. — Но вы сами настояли на том, чтобы поднять багаж наверх.

Он повернулся к лифту и строго сказал человеку, обслуживающему лифт:

— Брать багаж в пассажирский лифт не разрешается, вы великолепно это знаете.

— Но они приказали мне это сделать.

— Я хочу получить номер 270 и получу его! — кричал толстый господин.

Голос у него был хриплый и неприятный. Селби, которому я раньше приходилось встречать подобных нуворишей, было забавно это слышать. Уж он-то точно знал, что номер 270 занят, так как его занимали Маллинги. Он с интересом наблюдал, как выносили сундук на улицу и погружали в автомобиль, который привез толстого господина.

— Этим людям подавай все, — сказал швейцар, подходя к Селби. — Он вломился в отель и стал настаивать, чтобы его пропустили в номер Маллингов. Я позволил ему, потому что решил, что он с ними знаком. А когда он увидел, что номер занят…

— Он был в номере Маллингов?

— Был, — ответил возмущенный швейцар. — Он вошел прямо туда… Вероятно, мисс Гильдфорд выставила его вон. Я велел номерному не пускать его никуда, пока у него не будет ключа…

Прежде, чем он успел закончить, Селби был уже в лифте.

— Третий этаж! — приказал он. — Никого не ждите!

Он мигом очутился в номере, который занимали Маллинги. В гостиной никого не было. Он постучал в комнату Гвенды. Никто не ответил. Он повернул ручку двери и вошел.

На кровати спиной к нему лежала девушка. Он облегченно вздохнул.

— Слава Богу!

Девушка пошевелилась. С неожиданным страхом в сердце он подошел к ней, наклонился и посмотрел. При виде ее лица он отшатнулся.

Это была Норма Маллинг!

Она была в глубоком сне.

Селби осторожно поднял ей веки, но она не реагировала.

Дыхание было правильное, пульс нормальный, насколько он мог судить.

Он вышел в гостиную и позвонил. На звонок немедленно явился номерной.

— Здесь был только что человек с огромным сундуком?

— Да, сэр.

— Что он делал с сундуком?

— Он поставил его в гостиной, вот здесь, сэр. Потом он вышел.

— Он сам принес этот сундук?

— Нет, сэр. Его принесли два носильщика. Я никогда раньше их не видел. Они не из отеля.

— Что произошло потом?

— Он вышел и заговорил со мной. Он сказал, что управляющий обещал предоставить этот номер ему, а теперь оказывается, что он занят. Я позвонил в администраторскую, и мне велели послать его вниз.

— Дверь в гостиную была открыта?

— Не знаю, сэр. Оттуда, где я стоял, не было видно.

— Оба носильщика, конечно, все время были в гостиной?

— Кажется да, сэр. Правду говоря, я увидел носильщиков только тогда когда они уходили.

— Сейчас же позовите горничную. Велите ей оставаться с мисс Маллинг, пока она не придет в себя.

— Мисс Маллинг? Вы хотите сказать — мисс Гильдфорд!

— Когда вы видели мисс Гильдфорд последний раз? — спросил Селби, не отвечая на вопрос.

— Минут десять тому назад. Я принес ей прохладительный напиток.

— Что она делала?

— Писала…

Подошла горничная. Селби отвел ее в сторону и дал соответствующие инструкции. Потом бегом сбежал по лестнице и выскочил на улицу. Швейцар узнал его и подозвал такси.

— Вы запомнили толстого человека с большим черным сундуком? — спросил у швейцара Селби.

— Да, сэр.

— В какую сторону он поехал?

— Вверх по Хеймаркету. Коричневый автомобиль…

Селби записал номер и вскочил в такси.

— Пикадилли Серкус! Заберем дежурного полицейского напротив «Критериона»!

Ему повезло, так как, кроме дежурного полицейского, там же оказался и местный инспектор. Селби забрал и его. В нескольких словах он объяснил, в чем дело.

— Да, сэр. Коричневый автомобиль проехал вниз по Пикадилли. Я запомнил его из-за сундука. Шоферу пришлось остановиться и прикрепить сундук ремнем.

— Как давно это было?

— Четыре минуты назад. Если бы у вас был скоростной автомобиль, вы бы догнали его.

— Мы достанем такой автомобиль, — сказал Селби.

Он остановил длинную гоночную машину, которой управлял томный скучающий аристократ. Селби представился.

— Это замечательно! — воскликнул скучающий лорд, когда Селби объяснил, в чем дело.

От удовольствия ехать с запрещенной скоростью к лорду вернулась жизнь.

Автомобиль с бешеной скоростью промчался по Пикадилли. Около ворот Гайд-парка они остановились на несколько секунд, пока Селби расспрашивал полицейского.

— Да, сэр, коричневый автомобиль проехал через парк в направлении Найтсбриджа. Сундук причинил им много неудобств. Один из трех людей сидел на подножке.

— Где был сундук?

— Впереди, рядом с шофером. Автомобиль больше похож на наемный, чем на частный.

Они промчались через парк, пролетели мимо Найтсбриджа и выехали к воротам Королевы. Остановки занимали некоторое время, но невероятная скорость автомобиля возмещала их.

Серая гоночная машина буквально перенеслась через Гамерсмитский мост. На Барнес Коммон они увидели, наконец, свою добычу.

Перед железнодорожным мостом произошла задержка, и это дало им преимущество в несколько минут. Но на Кингстонской дороге их остановил полицейский, чтобы пропустить грузовой автомобиль. Когда они снова увидели коричневую машину, она уже скрывалась на Рединг Лэн. Единственным спасением для нее было ехать через Пэтней Коммон, но, вместо того, она повернула на Гаррат Лэн.

Это было их роковой ошибкой. Не успел коричневый автомобиль проехать до средины улицы, как большая серая гоночная машина выскочила ему наперерез. Юный лорд ловко повернул колесо и, затормозив, преградил ему путь. Заскрипели тормоза, и автомобиль остановился.

В один миг Селби Лоу подскочил к нему и открыл дверцу.

— Вылезайте! Руки вверх! — приказал он, держа револьвер.

— Что это значит? — возмущенно спросил толстый человек. Но на лице его вместо обычного румянца проступила смертельная бледность.

Вместо ответа Селби наклонился, схватил толстого мужчину за жилет и выволок его на дорогу.

— У кого ключ от сундука?

— Что означает это нападение?

— У кого ключ! Скорее!

— Вы не получите у меня ключ, — сказал толстяк, поднимаясь с земли и отряхивая пыль.

Пуля вонзилась в землю в полудюйме от его ноги. Он подпрыгнул.

— Ключ!!!

Дрожащей рукой он достал из кармана связку ключей и отдал их Селби. В одну секунду Селби перерезал ремень, вставил ключ и откинул крышку.

Гвенда Гильдфорд без чувств упала в его объятия.

Селби на руках отнес Гвенду к маленькой сторожке у ворот, а полицейский инспектор занялся арестованными. Оставив девушку на попечение жены сторожа, Селби вернулся. Первый, к кому он обратился, был не толстый владелец сундука, наделавший такой переполох в «Чаттертоне», а другой — смуглый худой человек.

— Вы и есть, должно быть, Чарли? Как ваша фамилия?

— Узнаете, — спокойно сказал Чарли. — Имейте в виду, Лоу, что я доставил мисс Маллинг туда, откуда ее взял. Кстати, шофер тут ни при чем. Мы наняли его в гараже.

— Кто ваш толстый приятель? Вы можете оказаться главным свидетелем обвинения, если не причастны к убийствам, — сказал Селби.

— К убийствам я не причастен, — ответил Чарли, — но свидетелем обвинения я не могу быть. Если вы имеете в виду Аля, то мне о нем ничего не известно. Вы нашли того полоумного?

— Кого?

— Странного субъекта с седой бородой. Он удрал вместе с Маллинг. А я думал, что он явился к вам и все рассказал.

Селби тотчас вспомнил странного прохожего, которого они встретили около Кольфортской лечебницы.

— Кто он? — спросил Селби.

Чарли засмеялся.

— Вот вам свидетель обвинения, — насмешливо сказал он. — От него вы узнаете об Але больше, чем от кого бы то ни было. Он один во всем мире знает Аля и видел его в лицо. Даже Джума не может этим похвастать.

Около них уже собралась целая толпа народа. Селби велел полицейским отвезти коричневый автомобиль к ближайшему полицейскому участку, а сам вернулся к Гвенде. Она сидела в кресле немного испуганная и вместе с тем радостная.

— Это было ужасно! — сказала она с дрожью в голосе. — Я до сих пор не могу поверить, что это был не сон…

— Как это все случилось?

— Я толком не знаю. Я сидела за столом и писала, когда кто-то вошел в комнату. Я думала, это номерной. Он перед этим принес мне лимонад, и я попросила его принести еще почтовой бумаги. Вдруг кто-то схватил меня за руки, а лицо накрыл какой-то тряпкой. Я боролась, чувствуя какой-то одурманивающий запах, должно быть, хлороформа. От острой боли в левой руке я почти потеряла сознание. Последнее, что я видела, это кто-то внес в мою комнату на руках девушку, Сундук был открыт. Меня туда впихнули и захлопнули крышку. Что было потом, я не знаю. Мне казалось, меня везут в автомобиле, я ощущала движение… У меня кружилась голова, Я даже не помню, как вы открыли сундук… — она попыталась Улыбнуться. — А где Норма?

— Она в отеле.

— Значит девушка, которую я видела, была Нормой! Слава Богу! А мистер Маллинг знает?

— Думаю, что уж теперь должен знать, — сказал Селби. Ему было стыдно, что он оставил Норму совсем одну, если не считать горничной.

Из первой же попавшейся телефонной будки он позвонил в отель. Ему ответил мистер Маллинг.

— Спасибо, она чувствует себя хорошо. А что с Гвендой?

— Она здесь, все в порядке. И сегодня же вечером в наших руках будет тот господин, который ответит за все эти происшествия!

Селби отвез Гвенду в отель и поехал к себе в контору. События теперь должны были развиваться с такой быстротой, что малейшая неосторожность могла все погубить.

Глава 38

Джума

Мистер Маллинг предложил идти в театр. Селби одобрил этот план, но сказал, что сам он, к сожалению, не может пойти.

— Я хочу пригласить доктора.

— Вы можете позвонить ему по телефону, — сказал Селби.

Норма была разочарована. Она узнала об отказе Селби идти в театр, когда тот ушел. Она решила снова позвонить.

— Это нехорошо с вашей стороны, Селби Лоу!

— Я мог бы поступить еще хуже, — ответил Селби, — но не стану.

— Что вы хотите этим сказать?

— Было бы уж слишком невежливо напомнить вам, что я не был дома три или четыре ночи. За всю неделю не спал более трех часов подряд…

— Простите, — сказала Норма тихо. — Я большая эгоистка. Вы, правда, очень беспокоились?

Он молчал.

— Почему?

— Потому, что я люблю вас.

Наступила такая длительная тишина, что каждый их них решил, что другой повесил трубку. Потом оба одновременно спросили:

— Вы слушаете?

— Да, я слушаю. Я жду, — сказал Селби.

— Чего вы ждете? Я должна была бы рассердиться на вас. Многие делали мне предложение, но ни один не боялся настолько, чтобы… делать это по телефону.

— А я и не боюсь. Это вышло неожиданно. У меня не было ни малейшего намерения говорить вам… пока что.

Снова продолжительная пауза.

— А в конце концов вы бы сказали?

— Разумеется. Как бы я мог жениться на вас, не сделав предложения?

В ответ раздался щелчок. Норма повесила трубку. Селби повесил свою и прошел в гостиную. Он немного задыхался, будто только что одолел длительную беговую дистанцию.

Селби пришлось обедать в полном одиночестве. По необъяснимым причинам у него пропал аппетит. Почти два часа провел он за обедом, читая и разбирая заметки, сделанные им за день на самых неподходящих для этой цели листках бумаги: конвертах, кредитных и даже трамвайных билетах… Экономка вошла в комнату, чтобы убрать со стола. Взглянув на часы, Селби извинился за позднее окончание обеда.

— Я очень рада, что вы дома, сэр, — сказала экономка. — Мне жутко в этом доме.

— Да? — удивился Селби. — А почему?

— Я уверена, что на заднем дворе кто-то есть. Молли, судомойка, видела его совершенно ясно.

— Наверное, она ошиблась. На заднем дворе никого нет.

Он убрал обычную охрану, а больше прятаться там было некому.

— Вы, наверное, наслушались всяких рассказов, — сказал Селби. — Вот вам и мерещится всюду…

— Да если бы я знала, что здесь было совершено убийство, не пошла бы сюда и за миллион!

— Не думаю, чтобы мистер Дженингс стал предлагать вам так много, — лениво сказал Селби. — Что ж, пойду и прогоню ваше приведение, миссис… я не знаю вашего имени, хотя вы уже говорили мне его.

— Смит, — сказала экономка.

Когда Селби вышел в полутемный двор, ему показалось, что он услышал какой-то шорох. Он посмотрел наверх и на темном фоне увидел неясный силуэт. Зашумела падающая черепица. Кто-то лез по крыше. Селби вернулся в дом, чтобы взять фонарь. Но когда он снова вышел во двор, там уже никого не было.

— Можете не волноваться, там никого нет, — успокоил он экономку.

Тем не менее, си позвонил в полицию и попросил прислать сыщика. Оставив сыщика в доме, он сам обошел здание. Хоть он и отказался идти в театр, сославшись на усталость, он и не думал ложиться спать. В одиннадцать часов он выпил горячий кофе, чтобы прогнать сон, и, как только услышал шум подъехавшего автомобиля, пошел открывать дверь. Это был Паркер.

— Как поживают наши «птички»?

— Я велел снять отпечатки с их пальцев и установил их личности. Чарли — старый знакомый. Саутгемптонская полиция сегодня арестовала его жену, когда она пробиралась в Гавр. Есть какие-нибудь новости, шеф?

Селби покачал головой и предложил своему помощнику чашку кофе. Часы показывали двадцать минут двенадцатого, когда зазвонил телефон.

— Это донесение, которого я жду, — сказал Селби и поспешил к телефону.

Но это был совершенно другой звонок. Испуганный хриплый голос говорил:

— Мистер Лоу! Ради Бога, мистер Лоу, приходите… Это дворецкий доктора Эвершама. В кабинете доктора убийство!

Селби бросил трубку и позвал Паркера. Через минуту они уже мчались по улице. Дверь дома была открыта настежь. Селби взбежал по лестнице. Первый, кого он увидел, был смертельно бледный дворецкий.

— Там убийство, там убийство… Я везде искал полицейского, испуганно говорил он.

Селби подошел к двери и повернул ручку. Дверь была заперта.

— Откройте дверь, доктор.

— Кто это?

— Это я, Селби Лоу.

Дверь распахнулась.

Эвершам был еще во фраке, но вид его был довольно экзотичен: воротничок разорван, рубашка смята, один рукав разодран от манжеты до плеча. Волосы у него были взлохмачены. Но, несмотря на растрепанный вид, в глазах доктора сияло торжество:

— Я думаю, что Ужасу пришел конец, мистер Лоу! — сказал он и показал на пол.

Посредине комнаты лежал Джума, раскинув руки. Он был мертв. Пуля прошла через сердце.

Глава 39

Рука и сердце

— Вам, может быть, понадобится это, мистер Лоу, — сказал доктор и положил на стол револьвер.

Селби кивнул.

— Что произошло? — спросил он.

— Я до сих пор еще не пришел в себя… Я вернулся домой из театра. Велел слуге принести виски с содовой, прошел к письменному столу и зажег лампу. В это время я заметил Джуму. Он прятался за книжным шкафом. Прежде, чем я что-то сообразил, он бросился на меня. Не помню, как было потом. В одном из ящиков стола был револьвер. Мне удалось высвободить одну руку и вырваться от него…

— Потом вы застрелили его?

— Я даже не помню, как я выстрелил.

Селби наклонился над бездыханным телом безумного короля Бонгинды. Он осмотрел руки и ноги Джумы. Тот был бос.

— Кажется, я знаю, зачем он приходил сюда, — сказал Селби.

Он постоял минуту, глядя в пол, потом сказал:

— Вы, должно быть, пережили ужасные минуты. Может быть вы пройдете со мной в участок, вы и ваш слуга? Я постараюсь сделать все, по возможности, менее неприятным и обременительным для вас.

Полицейский инспектор записал показания. Потом вместе с полицейским врачом они вернулись на место происшествия.

— Я, пожалуй, переночую сегодня в отеле, — сказал доктор.

— Переночуйте у меня, — сказал Селби. — Я могу предоставить вам комнату, и мне кажется, там вы будете в большей безопасности.

— В большей безопасности? От кого? — улыбнулся доктор.

— Если вы думаете, что опасность кончилась Джумой, вы заблуждаетесь. Даже если вы и знаете об этом деле все, могут быть такие стороны вопроса, которые вам известны.

— Я бы хотел знать это, — сказал доктор.

— Я скажу вам, только завтра. И завтра же познакомлю вас с настоящим Алем Кларком.

— Вы хотите сказать…

Селби посмотрел на дверь и, понизив голос, шепотом назвал имя.

— Неужели…

— Я знаю, что могу надеяться на ваше молчание, — сказал Селби. Потом подумал и добавил: — Я хочу, чтобы вы пригласили всех нас завтра к чаю на Харлей-стрит. Я там тоже буду. И человек, которого я ищу, будет там…

— Если вы ошибаетесь, это может иметь серьезные последствия.

Селби улыбнулся.

— Я никогда не ошибаюсь, мой дорогой доктор, — сказал он. — Почему-то обращение «мой дорогой доктор» хорошо сочетается с таким смелым утверждением. Вероятно, я это где-то вычитал…

В конце концов доктор решил ночевать дома.

Итак, Джума погиб. Так самым жирным шрифтом сообщили утренние газеты. С Ужасом было покончено.

«Ни для кого не тайна, — писал „Утренний Мегафон“, — что этот бич человечества избрал своей жертвой доктора Эвершама. Ему было суждено погибнуть от руки того, на чью жизнь он дважды покушался».

Другие газеты писали в том же духе. Селби прочел все статьи и узнал многое, чего не знал раньше.

Утром пришла Норма.

— Я только что узнала, Селби, — сказала она, не удивившись, что он задержал ее руку в своей. — Бедный Джума!

— Да, бедный Джума, несмотря на все преступления, — сказал Селби. — Он не питал ненависти к людям, которые погибли от его руки. Джума — лишь орудие: револьвер, нож, стеклянный кинжал… Мне нужны руки, которые держали его, и я доберусь до них!

— Билль сказал, что вы собирались арестовать его вчера, то есть, я хочу сказать — этого Кларка.

— Я и не думал, что вы подозреваете Билля, — сухо сказал Селби. — Нет, я не мог вчера это сделать. У меня еще нет всех необходимых сведений. Мне не удалось встретиться с одним человеком, присутствие которого необходимо. Кстати, это ваш бородатый друг.

— Мой Немо? — удивилась Норма. — Выдумаете, он что-то знает?

— Я думаю, он знает об Але Кларке больше, чем кто-либо другой.

— Но миссис Кэт уверяла меня, что он и есть Аль Кларк.

— Миссис Кэт сказала, что это было прозвище, которое они дали ему шутки ради. Я бы хотел ближе познакомиться с вашим бородатым другом. Такие люди мне по душе. Веселый, неустрашимый — он мне сразу понравился.

— Мне тоже, — сказала Норма, сжимая его руку.

Они сидели молча. Потом заговорил Селби. То, что он сказал, не имело ничего общего с предыдущей темой.

— У меня около двенадцати тысяч… фунтов. Не долларов. Доход около тысячи фунтов. Это немного, но мне было достаточно, чтобы жить удобно, как холостяку…

— Зачем вы мне это говорите? — с притворным удивлением спросила Норма.

— Лучше сказать вам, чем вашему отцу. Конечно, он против того, чтобы вы вышли замуж за англичанина, а уж бедный англичанин — сущее проклятие. Мне кажется, ваш отец, как и многие его соотечественники, обладает даром крепко выражаться. Я не хочу его огорчать…

— Отец интересовался, сколько у вас денег, — спокойно сказала Норма.

— Вы ему сказали?..

— Конечно, сказала, — она была даже как будто удивлена его вопросом. — Вы ведь спрашиваете, сказала ли я отцу, что вы сделали мне предложение, и я ответила «да».

— Вашим ответом был щелчок, — пробормотал Селби. — Но я так и думал, что вы хотели сказать «да».

Когда вошел Билль, они держали друг друга за руки и ничуть не смутилась.

— Вы — отличные ребята, — сказал Билль. — Я тебе нужен сегодня, Сель? Я собираюсь…

— Ты мне очень нужен сегодня. Я хочу, чтобы ты пришел к доктору на чай в пять часов. Я просил его устроить прием, и он согласился. Я буду там с одним приятелем.

Потом он быстро подошел к окну.

— Не беспокойтесь, миссис Смит, я сам открою! — крикнул он через плечо, выбегая в коридор.

— Это еще кто такой? — хмурясь, спросил Билль. — Давно я не видел Селя таким прытким…

Селби вернулся в гостиную с человеком, на которого Норма уставилась, как на приведение. Лицо его было знакомым и вместе с тем совершенно чужим. Это был высокий красивый человек лет пятидесяти, с гладко выбритым лицом и добродушно смеющимися глазами.

— Боюсь, что у вас очень короткая память, мисс Маллинг, — сказал он. — Вы не помните бородатого мистера Немо?

Это был седой незнакомец.

К некоторому неудовольствию Нормы, Селби тот час же увел «мистера Немо» в свою контору.

— Мне кажется, что под старость Селби становится ужасно таинственным, — проворчал Билль, провожая Норму в отель. — Что это за тип?

— Это тот человек с бородой, о котором я тебе рассказывала, — сказала Норма.

— А, человек в цепях! Но он совсем не похож на то пугало, которое ты описывала.

Норма молчала. Ее поразила перемена, происшедшая с бывшим узником лечебницы.

Глава 40

Разоблачение

Селби от беспокойства и нетерпения не мог сидеть на месте. Чтобы успокоиться, он решил прогуляться в парке. Но тут ему повстречалась миссис Уольтэм. Он хотел сделать вид, что не заметил ее, и пройти мимо, но это не удалось: миссис Уольтэм решительно встала на его пути.

— Я собираюсь ехать за границу, мистер Лоу. Пожалуйста, присядьте. Вы такой высокий, что у меня ломит шею, когда я смотрю на вас.

Селби сел с таким видом покорности судьбе, что всякая другая женщина была бы оскорблена. Но миссис Уольтэм была слишком поглощена своими заботами, чтобы обращать внимание на его манеры.

— Положение мое невыносимо, потому что я еще замужем за этим несчастным. И не могу решиться на развод. Ведь тогда все узнают, что мой муж — дворецкий! Этого еще не хватало!

— Кроме того, если бы вы стали с ним разводиться, вас бы обвинили в двоемужии и лишили денег, полученных после смерти мистера Уольтэма.

Миссис Уольтэм решила переменить тему разговора.

— Вы знаете всех, поэтому именно вы мне нужны. Не знаете ли вы делового человека, который бы вложил пять тысяч фунтов в шляпную мастерскую? Обеспечение верное, а прибыли будут огромные…

Миссис Уольтэм была верна себе!..

Мистер Лоу ушел в менее людную часть парка. Он слишком хорошо знал Аля Кларка, чтобы рисковать. Из телефонной будки он позвонил Паркеру.

— Есть только телеграмма от Дженингса. Он будет в доме доктора без четверти пять.

— Непременно проследите за ним от вокзала до Харлей-стрит.

— Он хотел знать, зачем его вызвали. Я сказал, что нам нужны его показания.

Селби вернулся домой в четыре часа. Закрывшись у себя в комнате, он вынул из-под матраца толстую рукопись и стал ее перелистывать. Это была та самая рукопись, которую Гвенда, к счастью, не видела. Селби не стал ее читать. Он просто хотел освежить свою память.

Норма почувствовала какое-то смутное беспокойство еще до того, как пришел доктор. Ей казалось, что над ее маленьким мирком нависла страшная грозовая туча. Она думала о том, что этот день не оставит все, как прежде, что должно что-то произойти. В поведении доктора тоже было напряженное ожидание, как будто он знал тайну Селби.

— Доктор, вы что-то знаете? Кого подозревают?

— Я сказал бы неправду, если б стал отрицать. Я думаю, мистер Лоу ошибается, но может быть у него есть факты, которых нет у меня. Но это ужасно, если он ошибается…

— Вы ответите честно, если я задам вам прямой вопрос, доктор Эвершам?

— Постараюсь, если это не нарушит данного мной слова…

— Скажите, Селби подозревает Билля Джойнера?

Доктору незачем было отвечать. Она прочла правду в его глазах. Ей стало больно за Гвенду.

— Можете не говорить, доктор, — сказала она спокойно. — Я думаю, что Селби ошибается, ужасно ошибается. Но я не имею права высказывать свое мнение…

И быстро повернувшись, она вышла из комнаты. Эвершам посмотрел на Билля. Тот был поглощен разговором с дядей. Доктор догадался, что разговор был серьезный, но он тотчас оборвался, как только Гвенда вошла в комнату. Она подошла к доктору.

— Мы уезжаем в субботу, доктор. Я буду рада покинуть Лондон…

— А мы будем очень огорчены. Я никогда еще так остро не ощущал потерю новых друзей.

Доктор посмотрел на часы.

— Я думаю, нам пора идти, не то мы застанем Селби обыскивающим дом.

Доктору пришлось развлекать всю компанию. У всех было скверное настроение. Когда они вышли из машины, Норма увидела Селби. Он стоял у входа.

— Нарядился, точно ко двору, — проворчал Билль.

— Зачем вы ждете, Лоу? Я велел дворецкому принять вас.

— Я жду мистера Дженингса. Вот он идет.

Доктор тихо спросил:

— Зачем вам нужен Дженингс?

— Я хочу, чтобы он прошел в ваш кабинет.

— После чая?

— Нет, сейчас. Он весьма значительное действующее лицо в этой маленькой комедии.

Они вошли один за другим. Все испытывали какое-то неловкое чувство, словно присутствовали при странном и утомительном обряде. Последними вошли Дженингс и человек, который следил за ним. Доктор удивленно взглянул на Селби. Тот подошел к двери и запер ее.

— Все, что здесь произойдет, выглядит несколько мелодраматично, но я не мог придумать другого способа посвятить вас в криминальную тайну. Я нашел Аля Кларка. Он находится в этой комнате.

Все молчали.

— Моя погоня за Кларком отняла у меня пять лет жизни, — продолжал Селби. — Сначала мне нужно было найти место заточения Оскара Треворса. Потом разоблачить Аля Кларка. Большинство из вас знают, что он — один из австралийских преступников, бежавших из тюрьмы и каким-то образом добравшихся до Англии. При помощи безумного негра, он совершил ряд ужасных преступлений не для выгоды, как думают некоторые, а чтобы замести следы. Узнать, кто такой Флит, было нетрудно после смерти судьи Уоррена. Другой преступник, однако, ускользал от меня. Я никак не мог подтвердить мои подозрения. К счастью для всего мира, один человек, которого они должны были убить, остался жив. Это была их главная ошибка и она привела Аля Кларка к подножью эшафота.

В дверь постучали. Не поворачивая головы, Селби открыл ее. На пороге стоял «седой человек», смущенно улыбаясь.

— Господа, я хочу познакомить вас с этим человеком, — сказал Селби, и в тот же миг в его руке блеснул револьвер. — Это, — он показал на вошедшего, — доктор Арнольд Эвершам!

Глава 41

История Аля Кларка

— Не двигайтесь, Кларк! — сказал Селби, направив револьвер на хозяина дома.

«Доктор Эвершам» поднял руки.

— Доктор!

Этот человек оказался самозванцем! Настоящий доктор — бородатый незнакомец из сумасшедшего дома! У Нормы закружилась голова.

Тем временем сыщик, который следил за Дженингсом, надевал стальные браслеты на руки «доктора».

— Какая нелепая шутка, мой милый Лоу, — сказал, добродушно улыбаясь, арестованный. — Это и есть ваш сюрприз? Вы дорого за это заплатите. Чтобы сыщик поверил бреду сумасшедшего убийцы! Этого человека зовут Вильямс! Я видел его в Кольфортской лечебнице.

Настоящий Эвершам подошел и заглянул ему в лицо.

— Вы попали в плохую историю, мой друг.

Селби вынул из кармана ключ и показал его «доктору». Тот внимательно посмотрел на него.

— Это копия серебряного ключа, который я нашел у вас в комнате в тот вечер, когда вы потеряли Х.37. Я потратил массу времени и денег, чтобы найти замок, к которому подходит этот ключ. Теперь посмотрите…

Он отдернул шелковые шторы на окне. За ними оказались по обе стороны оконной ниши две узкие дверцы. Селби вставил ключ в маленькую замочную скважину под серебряной ручкой. Потом потянул за ручку, и в стене образовался провал от потолка до самого пола. Он уже собирался войти в образовавшееся отверстие, как был остановлен возгласом:

— Если вы туда войдете, вы умрете!

Мнимый доктор вырвался из рук сыщика и подошел к Селби.

— Вы очень ловкий человек, Лоу, но вы не все знаете. Смотрите!

Он протянул внутрь руку, и маленькая комнатка ярко осветилась. Селби увидел стол, телефонную доску и полку, уставленную бутылками.

— Я не стану отрицать, что я Аль Кларк. А вас, — он повернулся к настоящему доктору, — я должен был убить. Но я думал, что вы надежно спрятаны.

И прежде, чем Селби успел сообразить, что произошло, Кларк прыгнул в отверстие в стене. Раздался металлический лязг, и опустилась стальная перегородка. Селби увидел только круглое отверстие, величиной с блюдце, через которое Кларк смотрел на своих изумленных гостей.

— Вам понадобится ровно десять минут, чтобы взломать перегородку. Я проверял, — сказал он.

Селби прицелился в него из револьвера. Кларк засмеялся.

— Стреляйте, Лоу! Я не боюсь.

— Кларк, вам не уйти от суда!

— Ищите других дураков!

Он взял с полки маленькую деревянную коробочку и достал из нее пузырек. Селби беспомощно наблюдал за ним. Кларк капнул каплю жидкости на кончик пальцев, с любопытством осмотрел ее и слизнул языком…

— Мистер Маллинг, я думаю, что вам лучше забрать свое семейство и идти домой, — сказал Селби, стараясь быть веселым.

— А что вы сделаете с этим человеком? — спросил шепотом Маллинг.

— Я оставлю его пока в покое, — сказал Селби и подмигнул Биллю.

Все вышли, оставив Селби с Дженингсом.

— Простите, что я вызвал вас, Дженингс. Вы были своего рода приманкой. Я должен был скрывать от Кларка, что подозреваю его. Мне пришлось бы оклеветать своего лучшего друга…

Дженингс отвесил низкий поклон, как подобает хорошему дворецкому.

— Я возвращусь в Лондон в понедельник, сэр, и надеюсь, что буду иметь честь служить вам.

— Я не уверен в этом. Возможно, я уеду в Калифорнию. Но пока я в городе, я, конечно, оставлю комнаты за собой.

Дженингс с тревогой посмотрел на стальную дверь.

— Вы не боитесь здесь стоять, мистер Лоу? У него может быть оружие.

— Не думаю, чтобы он был опасен теперь, — спокойно ответил Селби.

Глава 42

Эпилог

— Разрешите мне начать с самого начала, — сказал Селби. Аль Кларк и Кинтон, которых суд приговорил к пожизненному заключению, бежали из тюрьмы и пробрались в Квинслэнд. Здесь они и познакомились с молодым доктором Арнольдом Эвершамом. К этому времени здоровье доктора было подорвано работой над тем, что сейчас является самым замечательным трудом в области душевных болезней.

Доктор всегда жил отшельником и был мало известен даже среди своих коллег, но за время пребывания в Австралии он приобрел европейскую славу. В течение трех месяцев они вместе путешествовали, причем доктор оплачивал все их расходы. С ним они доехали до Южной Африки, где пробыли еще три месяца. Здесь Эвершам так серьезно заболел, что опасались за его жизнь. Они оставили его в больнице, а сами бежали, украв деньги у своего благодетеля…

Лет пятнадцать тому назад они прибыли в Плимут с бумагами доктора и Джумой. Каким образом они подобрали Джуму, до сих пор неизвестно. Еще до своей поездки в Австралию доктор вел переговоры о покупке частной лечебницы для душевнобольных и уже заплатил половину стоимости. Два мошенника явились в лечебницу, чтобы получить назад залог, уплаченный доктором.

К их великому удивлению, владелец лечебницы принял Кларка за Эвершама и передал им лечебницу всего за несколько сот фунтов.

Они сообразили, что из этой сделки можно извлечь выгоду, и стали искать, кому бы перепродать лечебницу. И здесь возникли осложнения…

Приехал Эвершам, очень слабый и больной. Кларк встретился с ним на Риджент-стрит. Он ничего не знал об их обмане и даже не подозревал, что его ограбили. Доктор сказал Кларку, что идет к своему издателю, чтобы получить причитающийся ему доход с книги. При этом он добавил, что это будет нелегко, так как он всего один раз видел издателя и, несмотря на его славу, в сущности был совсем не известен. Кларк немедленно этим воспользовался и уговорил доктора поехать с ним в Кольфортскую лечебницу. С тех пор настоящий доктор Эвершам уже не выходил из лечебницы.

И тут они поняли, что лечебницу можно использовать для своих гнусных планов! Можно с уверенностью сказать, что еще до того, как они захватили Оскара Треворса, они проделали ряд удачных операций. Кларк устроился на Харлей-стрит под видом практикующего врача. В свое время Кларк служил три года в госпитале в Мельбурне, и у него были некоторые познания в медицине. Потом он изучил книги доктора Эвершама и постепенно вжился в роль настолько, что мог с честью выйти из любого затруднительного положения.

Джума первое время был сторожем в лечебнице, но другие сторожа стали протестовать против этого. Тогда Кларк поручил ему заведование так называемой фермой, которую он приспособил для своих целей. Деньги текли к ним легко и быстро. В доме на Харлей-стрит был установлен тайный телефон, который соединялся с «Трест Билдингс», который был построен на деньги бедного Треворса.

Первым было убийство издателя Стальмана. Однажды Кларк получил письмо от Стальмана, в котором тот извещал о том, что собирается приехать в Лондон и будет рад возобновить с доктором знакомство. Это решило участь старика. Джума был послан в Дувр. Вероятно, ему сказали, что старик-издатель — враг его мифического королевства Бонгинды. Судья Уоррен был убит потому, что он узнал Кларка на улице. Флит собирался предать своего товарища по преступлению — и был отравлен. Все убийства были с целью замести следы.

Их страх перед разоблачением был так велик, что когда Гвенда приехала в Лондон, они задумали план, о подробностях которого можно только догадываться. Ей был послан стеклянный кинжал. Вероятно, Кларк решил, что Треворс должен умереть, а девушка — занять его место. Ее, как наиболее заинтересованное лицо, можно было либо обвинить в убийстве, либо после смерти Треворса похитить и заставить подписывать те самые чеки, которые подписывал Треворс каждые шесть месяцев. Стеклянные кинжалы были излюбленным оружием Кларка. Он открыл их, путешествуя по Италии, и полагался на них больше, чем на револьвер. Они всегда были при нем, зашитые в специальный внутренний карман пиджака…

В тот вечер, когда мы возились с бедным Треворсом, мы случайно поменялись пиджаками. Они у нас были совершенно одинаковыми. Когда Кларк это обнаружил, он через Флита пытался уговорить Дженингса потихоньку отнести пиджак в его контору в «Трест Билдингс». Но он не подозревал, что Дженингс, как честный человек, все расскажет мне. Так я нашел карман, в котором хранились кинжалы. Тогда же я обнаружил и трубочку с ядом Х.37, будто бы украденным у доктора.

Дело в том, что Флит пришел к доктору сказать, что игра окончена. Между ними произошла крупная ссора. К несчастью, я в это время там присутствовал, и поэтому была придумана версия о пропавшем яде.

Флит боялся Кларка и уже один раз покушался на его жизнь. Он подослал к нему женщину под видом судомойки, чтобы она подсыпала ему яд. Но Кларка не так легко было обмануть. Следить за ним было чрезвычайно сложно. Но еще труднее — держать в неведении. Сколько раз мне приходилось лгать тебе, Билль! До сих пор мучают угрызения совести.

Селби засмеялся.

— Неужели Флит настолько боялся своего сообщника? — спросил мистер Маллинг.

— Несомненно! Иначе, чем объяснить этот шитый белыми нитками план отравления. Эту женщину Кларк узнал бы при первом же посещении Кольфортской лечебницы. Всего труднее было узнать, где находится потайной телефон в доме Кларка. Но и это, в конце концов, удалось!

— А как случилось, что он застрелил Джуму? Джума напал на него?

— Никакого нападения не было. Кларк вызвал Джуму и спокойно убил его. Джума перестал быть нужен и мог представлять опасность…

Селби приехал в Саутгемптон провожать отъезжающих.

— Вы приедете еще в Лондон? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Норма. — Может быть, если…

— Если я приеду за вами?

— Я не говорила этого!

Наступило молчание.

— Как долго человек должен прожить в Соединенных Штатах, прежде, чем он может жениться?

— Я даже этого не знаю, — ответила Норма. — Спросите юриста.

Селби посмотрел на Билля, который стоял с блаженной улыбкой на лице и с обожанием смотрел на Гвенду Гильдфорд.

— Юриста? — с улыбкой спросил Селби. — Нет, уж лучше я рискну и освежу мои юридические познания на пути туда.

— Когда вы приедете?

— Когда отходит следующий пароход? — спросил Селби. — В следующую субботу? Это ужасно долго!

Когда «Беренгария» отошла, среди пассажиров первого класса появился один «заяц»

— Вам придется разделить каюту с мистером Джойнером, сэр, — сказал кассир.

— Не беспокойтесь, я никогда не сплю, — ответил Селби.