Пролог

23 декабря 1307 года

Инверури, Шотландия

Роберт Брюс, король Шотландии, не должен умереть. Тиг Монро раздумывал над странными превратностями судьбы. Он сидел у едва теплившегося костра, съежившись и укутавшись пледом, спасаясь от пронизывающих ветров шотландской зимы. Дым армейских кухонь плыл серой пеленой над огороженными частоколом стенами форта. В тумане Тиг едва мог различить силуэт деревянной башни на земляном холме, покрытом пятнами грязного снега. В башне лежал Роберт I, король шотландский, из которого медленно утекала жизнь.

Несмотря на смерть английского короля Эдуарда I летом этого года и явное нежелание Эдуарда II продолжать войну, вопрос о будущем Шотландии оставался открытым. Все теперь зависело от исхода болезни короля шотландского.

По злому року над шотландцами, едва освободившимися от тяжкого гнета английских королей, нависла угроза потерять все из-за недуга, изнурявшего молодого Роберта. Тиг не представлял себе кого-то другого правителем, способным объединить разрозненную Шотландию. Потеря сэра Уильяма Уоллеса[1] была тяжелым ударом для освободительного движения Шотландии. Но вдруг один из рода Брюсов уверенно и решительно взял в руки знамя свободы.

Теперь же ходят слухи, что королю Роберту не дожить до утра. В поисках лекарей во все уголки Шотландии, включая далекую долину Килмартин на крайнем востоке, были посланы гонцы. Но злой зимний ветер уносил последние надежды.

Тиг, поворошив угли в слабо горевшем костре, обвел взглядом своих товарищей: огненно-рыжего Дункана Маккаллока, Гейра Мактавиша, который встретился ему первым, когда он примкнул к команде Брюса, тихого и скромного юного Тирлаха Монро, еще одного своего кузена, и, наконец, старшего брата Роберта Храброго, уважаемого всеми, кто его знал. Тиг был уверен, что такая команда способна верно служить королю.

Однако у брата Робби лицо выражало усталость, граничащую с отчаянием. Впрочем, измученными и полными тревоги были лица у всех, кто сидел, согнувшись, у костра. Эти достойные люди потеряли в бесконечной войне с англичанами близких или соотечественников. У каждого из них была собственная причина находиться здесь, кроме веры в то, что король Роберт станет подлинной надеждой шотландского народа. Мантия монарха, однако, может оказаться слишком тяжелой для юного короля.

Титулованная знать Шотландии не спешила поддержать надежды народа. Граф Росс, сосед и друг семьи Монро, не одобрял того, что все мужчины этого рода последовали за королем. Однако сам Росс всегда переходил на сторону тех, кто побеждал в борьбе за Шотландию. Сейчас он еще не знал, к чьим ногам положить свой меч. Но брат Тига Робби поддержал короля Роберта, и глава семьи Монро одобрил это.

У Тига не было определенного мнения относительно военных действий, однако Робби решил втянуть его в схватку с англичанами. А Тиг подумал, что это здорово, отличная авантюра. Он всегда будет за спиной Робби, а тот, видимо, уже определил свое будущее.

Но все оказалось куда серьезнее.

Тиг научился восхищаться теми, кто сражался с ним рядом, а пуще всего тем, кто вел их в бой, человеком, лежавшим на смертном одре в деревянной башне форта на холме. Чертовски, должно быть, скверно быть недвижимым и ждать смерти!

Два дня назад граф Бакан атаковал вторую колонну шотландской армии и порубил немало ее воинов, бросив их останки прожорливым воронам и сорокам. И тут же пошли слухи о том, что король шотландский встал с постели, чтобы повести свою армию в контратаку. Однако пока еще никто не видел его во главе войска.

Неожиданные крики в ночи разбудили полевой лагерь. Тиг и все другие вскочили как один, вглядываясь в туманную даль. В ней и вправду появилась фигура рыцаря в военных доспехах на серебристо-сером боевом коне. Когда всадник приблизился, на его наброшенной поверх доспехов мантии стал виден герб Шотландии: на красном с золотом поле – лев, стоящий на задних лапах.

Взрыв восторженных приветствий огласил окрестности, и изумленный Тиг спросил самого себя:

– Король?

– Да здравствует король!

Ликующая армия, без малого семьсот воинов, окружила короля, который, как все думали, был уже потерян для Шотландии.

Король поднял руку, и шум утих.

– Это я! – объявил он чуть дрогнувшим голосом, который вскоре стал увереннее.

В радостных криках, которые становились все громче, звучали нетерпение и надежда. Тиг воспрянул духом. Король снова поднял руку, прося тишины.

– Сегодня ночью вам предстоит решить сложнейшую задачу, и я не хочу, чтобы вы сделали это без меня. – Его окрепший голос был хорошо слышен далеко над толпой.

Тиг не раздумывая стал пробираться вперед, к тому, кто был чуть старше его брата Робби. Он оказался так близко к королю, что видел его бледное, истощенное лицо с темными впадинами вместо щек. Но король держался прямо, голос его был звучен, глаза блестели. Дух короля не был сломлен коварным недугом. Это было настоящим чудом!

– Мы должны поквитаться с Баканом за убийство наших воинов, совершенное два дня назад. Я не допущу, чтобы смерть славных защитников Шотландии осталась неотомщенной. Выступаем через час.

Эти слова были встречены новым шквалом одобрительных выкриков. И голос Тига присоединился к ним.

Король возвратился в крепость, а армия стала готовиться к походу. Раздавались команды, воины собирали свой нехитрый скарб.

Тиг вернулся к костру, к нему присоединились Дункан и другие. Все молча обдумывали это неожиданное и краткое появление короля. Мимо Тига прошла кучка женщин. Среди них он увидел знакомую толстушку с длинной янтарно-золотистой косой. Она отстала от других и повернулась к Тигу.

– Ты тоже уходишь, Тиг? – спросила она, подняв глаза на него.

– Тебе будет не хватать меня, Сьюзан?

Она была одной из маркитанток, следующих за армией, тех, кто кормит воинов и обстирывает их. Тиг вовсю приударял за многими из них, ему нравилось их внимание, и он с интересом наблюдал, как они справлялись со своими заботами, любовался их походкой с покачиванием бедер и ловкими движениями рук.

– Да, мне будет не хватать тебя, Тиг, разве что нам не придется ссориться, пока ты на войне. – Сьюзан звучно чмокнула его в губы, а потом, посерьезнев, добавила: – Береги себя.

– Буду, как только возможно в битве, сладкая моя. – И Тиг подмигнул ей. – Не беспокойся, я ворочусь, чтобы не кончались наши ссоры.

Ему вдруг показалось, что Сьюзан вот-вот расплачется… Тиг взял ее огрубевшую от черной работы руку и галантно поцеловал, словно длань королевы.

– Ты тоже береги себя, милашка.

Девушка, кивнув в ответ, поспешила за подругами. Дункан, рядом собиравший свои пожитки, укоризненно покачал головой:

– Даже командой к атаке не удержать тебя от женщин; Тиг.

Тиг прятал в свой мешок деревянный черпак.

– Она напугана, как и все ее подружки. Что плохого в том, что у мужчин и женщин есть кое-что получше, чем военный поход?

–: Никто лучше Тига не способен развеять страхи девушки, – добавил юный Тирлах, вороша догорающие остатки костра и бросая на них снег. С тихим печальным шипением костер умирал.

Тиг, содрогнувшись, подумал, как близок был к такой судьбе их король.

– Это чудо, что он поднялся и с нами, – проговорил Дункан, словно читая мысли Тига. – В армии шли слухи, что он умер, а он появился, и на коне, словно возвращался с военного совета.

– Да, интересно, – сказал Робби, смотря на гаснущий костер. – Должно быть, кто-то из лекарей нашел, как побороть личного врага короля – его болезнь.

– Ведьма, – промолвил Гэйр. – Норвал из Даммагласа видел ее. Высокая, рыжая. Она из Килмартина.

Тиг пожал плечами.

– А может, внимание смазливой девицы оживило его. Я наблюдал, как наш храбрый Дункан сразу приходит в себя, когда его Майри перевязывает ему раны.

Взглянув на Дункана, он улыбнулся, радуясь, что смог развеять мрачное настроение друзей. Бледное веснушчатое лицо Дункана заливала краска – сначала покраснела шея, а затем лицо, чуть ли не сравнявшись по цвету с рыжей шевелюрой.

– Не позволяй щенку смущать себя, Дункан, – вмешался Робби, засовывая за пояс топорик. – Ты же знаешь, как он сам падок на женскую ласку.

Все рассмеялись.

– Да. Он всегда был таким. – Дункан улыбнулся Тигу, но на этот раз в его улыбке промелькнуло что-то серьезное. – Обхаживать девиц, спать с ними, вскружить им голову так, чтобы ни на кого другого не заглядывались. Таков наш Тиг. Он никак не может остановиться ни на одной из них.

– А зачем, когда их так много и все рады побывать в моей компании… – Тиг подмигнул стеснительному и самому молодому из них, Тирлаху, – а потом и в постели?

– Да, почему бы и не быть таким? – согласился старина Гэйр. – Я и сам завидую этому парню, хотя и не хочу, чтобы моя дочь побывала в его компании… или моя жена, – добавил он уже с тревогой в голосе. Однако на его лице с боевыми шрамами еще светилась улыбка.

– Я никогда не обольщал чужих жен или подружек, – возразил Тиг и, услышав недоверчивое фырканье Дункана, повернулся к нему: – Такого со мной еще не бывало.

– Он говорит правду, хотя мне пришлось дать ему хорошего пинка, чтобы он меня увидел, – заметил Дункан. – Тебе повезло, что ты не обратил внимания на мою Майри. Она не знает, что такое твои чары.

– Да, Майри – умная девушка, – подтвердил Гэйр. Тирлах не удержался от смеха, и все заулыбались, что казалось невероятным для павших духом людей в промозглом холоде лагеря.

Робби затянул шнурок своего мешка туже, чем следует.

– Не вздумай положить глаз на мою невесту, братец, – предупредил он Тига.

Неожиданно воцарилась тишина, странная в полном шума лагере, готовящемся к походу.

– Не волнуйся, – ответил Тиг, поежившись, словно от холода. – Она простушка и не в моем вкусе, к тому же старовата для меня.

Робби невесело рассмеялся:

– И то, и другое верно, но она мне нравится. Тига удивила откровенность брата, и, чтобы скрыть это, он принялся собирать свои доспехи: меч, кинжал и еще небольшой нож, который в особых ножнах всегда носил с собой под мышкой. Ему было известно, что невеста Робби – не выбор его брата, но никогда он не обмолвился об этом.

Тиг знал, что Робби во всем был лучше его. В раздумье он закинул дорожный мешок за спину, поднял с земли деревянный щит и приготовился к тому, чтобы влиться в ряды шотландских воинов-хайлендеров.[2]

Королевское воинство шло на встречу со ждавшей его армией Бакана. Война научила Тига считать свою жизнь трудной и короткой, и поэтому каждый должен ловить счастливый момент, как и когда может, тем более что таких мгновений совсем немного. Робби связал жизнь с женщиной, с которой счастлив не будет.

– Почему ты не отказался от нее? – не выдержав, спросил он брата.

Робби долго молчал, и Тиг решил, что брат не слышал его вопроса.

– Я не мог, – наконец ответил Робби. – Ты хорошо знаешь, что это политический союз, чтобы успокоить опасения графа Росса.

Тиг понимающе кивнул.

– Мой отказ от невесты еще больше обеспокоил бы Росса и весь клан, а я этого не хочу. Хватит того, что я поставил наш клан в опасное положение, став солдатом короля шотландского из рода Брюсов. Я поступил правильно и сделал все, чтобы обеспечить безопасность тех, кто остается дома.

Тиг благодарил небеса за то, что он не первенец, а второй сын у отца. Робби готовится стать во главе клана Монро. Тиг, как следующий за ним, тоже будет служить клану, но у него, когда придет время искать себе жену и выбирать собственный образ жизни, будет больше свободы.

Мимо проехали кавалеристы, спешившие возглавить армию в походе, король Роберт – впереди на серебристом скакуне. Тиг, преисполнившись гордости и решимости, подтянулся.

Но до того как женится Робби и каждый из братьев Монро по-своему устроит свою жизнь, они должны победить на этой войне. Тиг хорошо знал, сколько молодых парней полегло от рук англичан и их шотландских прихлебателей. Много их погибнет и в предстоящей битве, но он не сомневался в правильности своего выбора. Он станет воевать за короля Роберта I. Он будет рядом с братом сражаться за Шотландию.

А когда битва с Божьей помощью будет выиграна, он увидит, как брат Робби станет во главе клана Монро уже в мирной стране.

Глава 1

Начало декабря 1308 года

Горы

Тиг, остановив своего косматого шотландского пони, посмотрел вниз на Колрейн, лощину, где он родился и вырос. Он целый год откладывал возвращение домой, продолжая служить королю, но пришло время подчиниться судьбе.

Робби был мертв. Но Тиг не торопился, вернее, не хотел становиться во главе клана Монро, хотя и знал, что иного выбора у него нет. Робби взял с него обещание исполнить за него долг перед кланом.

Теперь пришло время встретиться с судьбой, и он поступит так, как действовал бы Робби. Выпрямившись в седле и оправив накидку, он придал своему лицу то серьезное выражение, какое всегда было у Робби, и тронул пони.

Он ехал по заснеженной дороге, которая вела прямо в центр деревни. Минуя хижины, он невольно удивился странной безлюдности родного места, но порадовался, что не будет криков и шума, какими обычно встречают того, кто долго отсутствовал.

Но все оказалось не так. Залаяла собака, из-за угла хижины вынырнул какой-то паренек и остановился.

– Робби?! – выкрикнул он, и Тиг невольно оглянулся, словно ожидал увидеть за спиной брата. – Нет, это Тиг! Па, это Тиг! – снова крикнул мальчишка и, бросившись к двери дома, распахнул ее. – Это Тиг!

Всюду стали открываться двери, и вскоре сбежалась вся родня Тига, старые и малые. Они перегородили ему путь, выкрикивая его имя, словно встречали героя с войны. Так бы они встретили Робби, если бы он остался жив.

Тиг ждал, когда утихнут шум голосов и приветствия, но напрасно. Он видел вокруг себя веселые лица, слышал смех и невольно вспомнил, как год назад привез домой тело брата Робби, чтобы похоронить в родной земле.

Наконец он остановил пони перед самым большим зданием в деревне – трехэтажным, каменным, с трех сторон надежно огороженным крутым изгибом реки. Оно служило жилищем семье Монро и одновременно общим складом и местом сбора членов клана. На верху узкой и длинной лестницы, единственного входа в дом-крепость, стояла Сорча Монро, мать Тига. Похудевшее лицо старило ее, однако коса вокруг головы все еще была цвета воронова крыла, а знакомый блеск в глазах говорил о том, что муж и оставшийся в живых сын будут делать все так, как она считает нужным.

Тиг улыбнулся ей и с радостью встретил ответную улыбку, а затем еще раз улыбнулся, да так широко и виновато, как в детстве, что всегда смягчало материнский гнев. Мать покачала головой и стала спускаться по лестнице ему навстречу.

Ангус Дабб, отец и глава рода Монро, ждал ее у подножия лестницы. Его черную шевелюру и окладистую бороду уже тронула седина, но он по-прежнему был бодр и крепок.

Тиг спешился и бросил поводья мальчишке, оказавшемуся рядом. Тот стоял, открыв рот, и смотрел на Тига так, будто он рогатое чудовище, а не солдат короля, вернувшийся с войны. Когда Тиг поблагодарил паренька, тот даже покраснел от удовольствия.

– Отец, мать… – растерянно обратился Тиг к родителям, не зная, как вести себя дальше. Но матушка тут же крепко обняла сына. Отец присоединился к ним. Тиг почувствовал, как исчезают смущение и напряженность. Он вернулся домой.

Часа два спустя, после разговора с матерью, которая сообщила ему все о его многочисленных кузенах, тоже служивших королю, Тиг с удовольствием помылся горячей водой и примерил новый килт в яркую клетку, подаренный ему матерью. Она сама соткала его и приберегла для особого случая. Это была одежда не для охоты или войны, и Тиг с радостью расстался с надоевшей походной коричнево-серой одеждой солдата. В приподнятом настроении он ждал вечера и встречи с родными и друзьями.

Мать сказала ему, что в их доме остался на зиму бард. Это была приятная новость. Обычно барды предпочитали зимовать в больших замках, где им хорошо платили. Но этому любимцу муз, должно быть, приглянулась одна из местных девиц. В последние месяцы он уже не раз наведывался в деревню.

Тиг по привычке протянул руку к мечу, забыв, где он находится. Но кинжал он все же оставил у себя. Кое-что всегда надо иметь при себе на всякий случай.

Довольный тем, что готов к встрече с кланом, Тиг покинул свою комнату и спустился этажом ниже. Почти весь этаж представлял собой общий зал. Он был уставлен столами, ломившимися от яств. Огромный зал со множеством гостей казался уютным. В очаге гудел огонь, на большом помосте стоял длинный стол с четырьмя стульями в центре, поставленными так, что сидящие на них смотрели прямо в зал.

Тиг увидел за столом своих родителей, но стул рядом с его матерью пустовал, а далее восседал Дункан Маккаллок, его кузен и закадычный друг детства. Дункан был серьезно ранен полгода назад в битве при Белневи, но, очевидно, полностью оправился, судя по тому, как ловко и быстро он резал мясо раненой рукой.

Дункан – его преемник, если Тиг станет во главе клана. Он верил, что его друг будет способен в случае чего заменить его.

Тиг быстро прошел к столу на помосте, кивнул отцу, поцеловал мать в щеку и занял место рядом с ней. Дункан потрепал его по плечу и улыбнулся.

– Ты хорошо выглядишь, – заметил Тиг и положил себе на тарелку большой кусок ростбифа. – А где же Майри?

– Она плохо себя чувствует, – ответил Дункан и почему-то усмехнулся.

Тиг вопрошающе посмотрел на друга.

– Она ждет ребенка, – сообщила мать Тига, протянув сыну супницу с пареной репой и луком.

Тиг увидел на лице Дункана нечто похожее на гордость.

– Поздравляю! Значит, скоро ты станешь отцом? Когда?

– Еще два месяца, хотя повитуха говорит, что больше. Майри нездоровится, но она счастлива.

Дункан наполнил кружку темным элем, по которому так соскучился Тиг за время своего путешествия.

– Желаю тебе хорошего крепкого малыша, – сказал он Дункану и не спеша с наслаждением опустошил кружку. На какое-то время за столом воцарилась тишина. Тиг, глядя на Дункана, невольно задумался над тем, как может изменить его друга предстоящее отцовство. Когда Дункан объявил всем, что у него есть невеста, Тиг едва обратил на это внимание. Дункан тогда не раздумывая согласился примкнуть к нему и Робби и стать солдатом короля, несмотря на разлуку с невестой. Однако он не вернулся в армию после ранения. Теперь Тиг понимал почему. У Дункана появились новые обязанности, кроме заботы о красавице жене.

Итак, похоже, у них с Дунканом теперь будут обязательства, каких они не знали прежде.

Отведав всего понемногу и запив еду элем, Тиг обвел взглядом зал. Бард покинул стол и сидел у очага, перебирая струны арфы так нежно, как гладят щеку любимой женщины. Вот почему так вьются вокруг него местные девицы, соблазненные его пением и игрой на арфе.

Тиг покачал головой и снова обратился к Дункану. Они беседовали, вспоминали тех, кто был рядом, и даже строили планы повидаться со стариной Гэйром, жившим неподалеку – всего два дня пути. А когда умолкли, то просто пили эль и каждый молча вспоминал прошлые дни. Наконец до Тига донеслись звуки арфы и голос барда. Он пел, неоднократно упоминая его имя. Эту песню Тиг слышал впервые. Бард воспевал героизм бравого Тига из Колрейна в схватке королевского войска с солдатами Бакана.

– Что за ерунду он поет? – не выдержал Тиг и повернулся к Дункану, ожидая подтверждения. – Все было совсем не так, когда мы оказались лицом к лицу с армией Бакана у Белневи.

– Нет, это правда, – возразил Дункан. – Эту балладу поют повсюду. – Он кивнул в сторону барда.

Взгляд Тига, брошенный в зал, напугал немало девиц, собиравшихся строить ему глазки, но вызвал лишь усмешку у парней. Группка женщин, склонив головы друг к другу, перешептывалась и, хихикая, с любопытством поглядывала на Тига.

– Как бы не случилось потасовки в зале, помяни мое слово, – заметил Дункан.

– Какой потасовки? – не понял Тиг.

– Такой, какая может начаться только из-за тебя, мой храбрый герой, – вместо Дункана ответила мать Тига. До этого она молча смотрела в зал. – Девицы и их мамаши никак что-то замышляют.

Тиг рассмеялся:

– Такого никогда еще не случалось со мной, ма…

– Не смейся, дорогой сынок. В округе не найдется ни одной девицы, которая бы не страдала по храброму Тигу из Колрейна. Твоя служба королю отточила тебя, как острый меч. Ты красивее твоего покойного брата, пусть земля будет ему пухом. Ты вернулся с войны отважным воином короля, чтобы занять место твоего отца. Каждая из этих девиц со всей округи пришла в наш Колрейн в надежде, что ты падешь к ее ногам и попросишь быть твоей женой.

Тиг рассеянно слушал пение барда и, глядя на девиц, раздумывал, какая же из них может когда-нибудь стать его супругой. Но все они казались ему… на одно лицо, хотя среди них были рыженькие и блондинки, худые и пухленькие. Были и смазливые, но они тоже не трогали его, разве что физически. Никто не запомнился ему и не запал в душу, как Майри Дункану или его мать отцу… И все они как зачарованные слушали барда.

Тиг более внимательно отнесся к пению барда. Да, действительно, тот пел о нем. Он призадумался. Это надо прекратить. Какая нелепость! Бард пел о том, как простой солдат стал героем.

Певец закончил балладу красивым аккордом арфы под всеобщие аплодисменты. Девицы тут же вновь обступили его. Они всегда вьются около бардов, как мотыльки вокруг зажженной свечи.

– Однако люди могут подумать, что мне все это нравится, – как бы про себя промолвил Тиг.

– Такого не должно быть, – возразила мать, услышав слова сына. – Сейчас речь идет о твоей судьбе, сынок.

Тиг уже примирился с тем будущим, которое ему пророчат родители, однако после слов матери неприятный холодок пробежал по его спине. Хмурая гримаса на лице отца еще больше насторожила его.

Отодвинувшись назад вместе со стулом, он вытянул ноги и положил их на край стола, выразив этим свое пренебрежение к теме разговора.

– Пожелай мне успеха, Дункан. Мы обсуждаем мое будущее.

Дункан улыбнулся:

– Возможно, тебе оно понравится. Мне кажется, ты уже готов к нему. – Он поднял свою кружку и выпил за Тига. – Что касается меня, то я, пожалуй, пойду к своей Майри.

– Передай ей мой привет, – сказал Тиг и повернулся к родителям. Он не видел смысла откладывать разговор. – Итак, мое будущее?

Ангус поднялся и прошелся вдоль помоста. Сорча следила за ним, избегая смотреть в глаза сыну. От странного поведения родителей Тигу стало не по себе, и он насторожился, как перед боем. Он смотрел то на отца, то на мать, ожидая, когда они заговорят.

Наконец отец, вздохнув, остановился и оперся о край стола так, чтобы сын оказался между ним и матерью.

– Ты знаешь, что тебе предстоит стать во главе клана?

– Да.

– В последний год, сын мой, ты своим характером и отвагой доказал, что способен взять это на себя. Ты хорошо послужишь клану.

Тиг пытался сохранить непринужденную позу, выжидая и следя, как научился в бою.

– Я постараюсь. Я обещал это Робби. Отец улыбнулся:

– Я в этом не сомневался. Робби не позволил бы тебе нарушить обещание. В таких случаях он был непреклонен.

– Это так.

– И мы просим тебя быть таким же, – промолвила Сорча.

Однако Ангус решил, что на этот раз придется возразить жене:

– Сорча, я думаю, что сейчас не время говорить об этом!

– Перестань, Ангус, теперь как раз время женить его.

– Женить? – не выдержал Тиг. Он мгновенно спустил ноги со стола, затем потянулся к кружке с элем. Оживленный блеск в голубых глазах матери насторожил его еще больше, и он понял, что все же придется выслушать все, что мать намерена сказать ему.

– Если мы хотим избежать беспорядков в этих стенах, ты должен жениться, и немедленно. Нас ждет долгая и неспокойная зима, если ты останешься холостым.

– Я не хочу жениться.

– Иногда приходится, – заметила Сорча. – У нас в Колрейне много невест. Ты должен жениться к концу этого месяца, и все будет ладно.

– Нет, ладно не будет! Нет! – вскричал Тиг, лихорадочно ища убедительную причину, чтобы отвергнуть планы матери. – Мне надо побыть свободным еще год, а то и два.

Ангус тихонько хмыкнул:

– Я дал бы тебе еще больший срок, сын. Но боюсь, что мать этого не поймет.

Тиг протянул отцу кружку, и Ангус наполнил ее элем. Откинувшись на спинку стула, Тиг устремил взор на закопченные балки потолка. Он был дома, ему надо привыкнуть к своей новой роли в клане, а его матушка продолжает толкать его куда-то еще дальше и выше.

Он понимал, что судить его будут по его ответу, но теперь отважиться и взять на себя еще что-то он уже не может. Ему хватит того, что он заменит Робби и возглавит клан. Это его долг, и он его исполнит.

– Я не хочу жениться… Пока, – заключил Тиг, продолжая смотреть в потолок, чтобы только не видеть упорного блеска в глазах матери.

– Но… – Сорча положила руку на плечо сына. Тиг, подняв свою руку, постарался этим жестом помешать ей говорить дальше.

– Если я заменяю Робби, – он наконец отважился посмотреть матери в лицо, – вы должны позволить мне поступать так, как я считаю нужным. Поспешная женитьба только повредит мне и членам клана, всем этим хорошим людям. Скажи им, и прежде всего барду, что я сам себе найду невесту, когда буду готов к этому. Если возникнут недоразумения, я постараюсь их разрешить. И попроси барда больше не петь обо мне дурацких песен.

– Видишь, Сорча! Разве я не предупреждал тебя? – Ангус широко улыбался, словно Тиг убил в лесу самого большого оленя.

– Я не позволю женить себя на одной из местных девиц. Не было бы меня, они бы ссорились из-за кого-то другого. К тому же, – добавил Тиг, поглядывая на девушек, обступивших барда, – я их всех знаю, и среди них нет ни одной, которую я хотел бы взять в жены.

– Тогда мы постараемся…

– Не надо. Я сам найду себе жену. Сорча посмотрела на сына прямым и недрогнувшим взглядом:

– Ты будешь главой клана. Ты должен делать все, чтобы клану было хорошо во всем. А если останешься неженатым, неприятностей из-за женщин не миновать. Всем от этого будет плохо.

Тиг вздохнул и постарался собрать все силы, чтобы противостоять воле матери:

– Тогда я ухожу. Я возвращаюсь на службу к королю…

– Отлично, парень, – одобрил сына Ангус. – А у меня как раз есть кое-что, что заставит тебя отложить на время все, что так беспокоит твою мать. У тебя будет возможность встретить других девушек, и не исключено, что кто-нибудь из них тебе приглянется, – с этими словами отец пригласил сына в свой кабинет.

– Ангус… – В голосе Сорчи звучало недовольство.

– Парень прав, любовь моя. Не следует заставлять его поспешно жениться. Мне не нравилось, что нашему Робби предстояло вступить в брак с девушкой, которую он не любил. А этот наш сын достаточно умен, чтобы самому сделать выбор. Мы дадим Титу и тебе какое-то время. – Он нагнулся к жене и поцеловал ее в щеку. – Иди. Скажи всем, что Тиг спешно покидает нас, чтобы выполнить поручение короля. Сделай так, чтобы бард все понял: если он хочет остаться у нас и видеть любимую девушку из клана Монро, то должен перестать петь эти баллады.

– Или рассказывать их, – добавил Тиг.

Сорча посмотрела на мужа, потом на сына и, встав, вдруг крепко обняла Тига.

– Я не хочу видеть тебя несчастным. Неудач в нашей жизни хватает, однако мы должны помнить и о делах клана…

– Иди, иди, дорогая, – прервал ее Ангус, и Тиг удивился нежности в его голосе.

Мужчины смотрели, как она подходит к барду и уводит его из круга слушателей. Наконец Ангус, обняв сына за плечи, повел его к себе. Тиг всегда представлял кабинет отца медвежьей берлогой, маленьким и темным местом, где Ангус и Робби, уединившись, часами беседовали о чем-то важном. В маленькой комнатушке было душно после продуваемого сквозняками зала. Поэтому Тиг оставил дверь открытой, чтобы теплый воздух комнаты смешался с холодом зала, а отец и он могли слышать печальные звуки арфы.

Отец подошел к столу в центре помещения и постучал пальцем по пергаменту, который лежал на нем, прижатый куском торфа.

– Я получил послание вчера. Граф Росс, этот полоумный ублюдок, мог бы передать все через барда, а не писать эту околесицу. – Он с силой стукнул по столу. – Но он любит похвастаться тем, что обучен грамоте.

– А ты отлично знаешь, что кто-то другой пишет вместо него, не так ли, отец? – спросил Тиг.

– Конечно, но граф гордится тем, что все его послания написаны от руки и на пергаменте. Думает, что так никто ничего не перепутает и не изменит его слова. Он не понимает, что такие послания могут потеряться, попасть в чужие руки. Если информация важная, ее нельзя доверять пергаменту!

Тиг понимающе кивнул и углубился в чтение неразборчивого почерка. Обученный грамоте, он все еще чувствовал некоторую неуверенность. Наконец, разобравшись в том, что было в послании, Тиг стал читать вслух:

– «Ангусу Даббу из рода Монро мое почтение… – Тиг, водя пальцем, продолжил чтение: – Да будет всем известно, что лорд Роберт, светлейший король Шотландии, намерен почтить своим присутствием замок Дингуолл со всеми его домочадцами в третий день кануна Нового года, дабы присутствовать на бракосочетании своей сестры леди Мод с Хью О'Беоланом, моим сыном и наследником.

Король повелевает каждому из глав кланов прибыть туда для принесения присяги на верность королю. Он особо ждет этого от клана Макдонеллов из Дан-Донелла.

Ваш долг доставить это послание главе клана Макдонеллов, а также известить каждого из глав кланов в вашей округе, от Колрейна до лощины Донелл».

Письмо заканчивалось росчерком пера и печатью с оттиском ветки можжевельника.