Мудрость ее слов была слишком очевидна. Катрина даже вздрогнула. Из своего личного опыта она знала, что любовь ничего хорошего не приносит.
      Словно бы горькая конфета, завернутая в блестящий фантик и с медовым ароматом. Тюрьма, побег из которой невозможен.
      - Любовь только ломает нашу жизнь, - прошептала она. - Было время, когда я страстно мечтала о любви, верила, что она существует, что это самое лучшее на свете. И я ошибалась.
      - Ты в этом уверена?
      - Да, - не колеблясь, ответила она. - Любовь сказка для неудачников, убежище для тех, кто не смеет заглянуть в глаза реальной жизни.
      Резкость последних слов удивила саму Катрину, вонзившись в сердце, словно острая стрела. Однако в ее словах не было горечи, только безмерная печаль, которую она не могла контролировать, но которая в ней жила давно.
      - Звучит грустно и жестоко, - признала Катрина. - Я не совсем то имела в виду.
      Но на самом деле все было именно так, как она сказала. И это напугало ее.
      Она чувствовала его присутствие еще до того, как он появлялся у нее перед глазами. Чувствовала всем телом: по спине проходили теплые токи, как знак того, что он рядом. Внутри нее пылал пожар.
      Когда он приходил и становился рядом с ней, пожар распространялся и на щеки.
      - Итак... - он помолчал некоторое время, пока она не снизила скорость шага, - вам понравились цветы?
      - Какой бы женщине не понравилась хрустальная ваза со свежими розами, которые доставили прямо на дом? - Краем глаза она заметила удовлетворенное выражение на его лице. - Вам не следовало этого делать.
      - Я так захотел.
      - Почему?
      - Потому что я надеялся, что они вам понравятся. И тогда, возможно, вы простите меня за мой прошлый подарок, который был чересчур оригинальным.
      - Ну, случай с колготками окончательно забыт.
      - Забыт? - И он усмехнулся, подняв бровь.
      - Ну, может, не до конца, что же касается прощения, то вы его получили. Поэтому вам вовсе не надо забрасывать меня подарками за одну неудачную шутку.
      - Дарить людям подарки для меня огромное удовольствие.
      - Да, я заметила. - Она почти совсем замедлила шаг и, потянувшись всем телом, остановилась под раскидистым дубом. Она не понимала, почему ее так тянет к Рику Блэйну. - Вы с помощью подарков желаете заполучить расположение людей? Но зачем? - спросила она внезапно.
      Вопрос застал его врасплох.
      - Но это не так, - возразил он удивленно и обиженно.
      - Неужели? - продолжала язвить она.
      Он нахмурился. Нет, он вовсе не обиделся, он как бы смутился - вопрос поставил его в тупик. И выглядел он при этом довольно трогательно. Так же прозвучал его ответ:
      - Возможно, материальное благосостояние не самое главное в жизни. Но оно приносит спокойствие и удовлетворение, особенно для тех, кто долгое время в нем нуждался. Я, например, прекрасно знаю, что значит мечтать о теплом пиджаке без дыр на локтях, о паре новых ботинок, которые никто до тебя не надевал, или о симпатичной игрушке под настоящей новогодней елкой.
      - Ага, я так понимаю, ваша семья не была особенно богатой.
      - Да уж. - Но в его взгляде не мелькнуло ни гнева, ни жалости к себе. - Моя мать работала в поте лица, чтобы только сохранить крышу над головой. У нее никогда не хватало денег на саму себя, у нее не было ни одного украшения, ни одного из тех элегантных платьев, которые превращают женщин в принцесс, пусть даже на несколько кратких часов.
      Меня всегда очень огорчало, что другие имели все, в то время как у моей мамы, которая была центром моей вселенной, - ничего этого не было.
      Его глаза вспыхнули необычным светом любви, когда он заговорил о своей матери, и эхом отозвались в душе Катрины.
      - Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Моя мама тоже трудилась до седьмого пота, чтобы заработать нам на пропитание. Когда была жива, конечно...
      На лице Рика появилось тревожное выражение.
      - Мне очень жаль...
      - Это было давно.
      - И все же сердце, наверное, болит до сих пор.
      - Вы правы. - К горлу Катрины подкатил горький комок.
      Рик немного потоптался на месте, затем плюхнулся в мягкую траву под густыми ветвями дуба.
      Катрина присела рядом с ним, не говоря ни слова.
      - Да уж, такова жизнь, она полна горьких и радостных случайностей. Ни один из нас не может знать, в какой момент наши любимые покинут нас. Мы все прекрасно понимаем, что ничто не вечно под луной, поэтому и стараемся радоваться жизни вместе с теми, кто рядом, наслаждаемся их присутствием и потом, когда они уходят от нас, пытаемся привыкнуть к их отсутствию, но, увы, все усилия бесполезны.
      - У вас есть такой опыт, Рик?
      - Я думаю, у нас у всех есть такой опыт. - Он сорвал травинку, скатал из нее комочек и размял между пальцами. - По большому счету жизнь ко мне благосклонна. У меня сейчас денег намного больше, чем мне надо для жизни. Поэтому я имею возможность делиться с окружающими. То, что вы назвали совсем другим именем. Почему, кстати?
      Щеки Катрины покрыл жаркий румянец.
      - В общем-то я не хотела.., не хотела никого обидеть.
      - Я и не в обиде. Мне просто интересно, почему моя добрая воля была истолкована как некая корысть с моей стороны.
      Их беседа принимала довольно серьезный оборот. Они говорили о таких глубоких и личных вещах, о которых Катрина хотела бы молчать. Трезвый рассудок шептал ей на ухо разного рода предостережения. Лучше молчать, лучше не открывать душу этому человеку, оставить все как есть. С чего это она вдруг разоткровенничалась! Наверное, в этом человеке сеть нечто, что разрушает всю ее настороженность, все барьеры, вытягивает из ее души самые глубокие секреты, самые сокровенные мысли, которые она давно похоронила или прятала от внешнего мира.
      - Подобного рода доброта - один из видов валюты, - неожиданно для себя самой высказалась Катрина. - Люди пользуются ею, рассчитывая получить взамен доброе отношение. Своего рода бартер.
      Некоторое время Рик в задумчивости смотрел на нее.
      - Вы в этом точно уверены?
      - Так меня научила жизнь. Возможно, это звучит цинично, но так оно и есть на самом деле. Ведь если подумать над этим серьезней, то становится ясно, что большинство людей рассчитывают за свою доброту кое-что получить взамен. Ну, например, вы только что признались, что, делая подарки другим, вы сами чувствуете себя лучше, вам самому это доставляет удовольствие. Таким образом, любой психолог вам объяснит, что вы делаете подарки другим лишь для того, чтобы лучше себя чувствовать, получать удовольствие. Конечно, это вполне благородный мотив поведения, и все же он остается мотивом.
      Когда она взглянула в сторону Рика, то с удивлением заметила, что он на нее и не смотрит. Его взгляд блуждал где-то в стороне.
      Создавалось впечатление, что ее слова вызвали в нем целую бурю воспоминаний.
      - Похоже, вы верно разобрали мотивы моего поведения, ваша логика безупречна. - Тень улыбки коснулась уголков его губ и разлилась в глазах. И в то же время вы абсолютно не правы.
      Она нервно рассмеялась.
      - В чем же именно я не права?
      - Вы не правы, - сказал он медленно, - потому что я знаю один случай совершенно бескорыстной и беззаветной любви и доброты, которая ничего не требует взамен, лишь любит сама и жертвует собой во имя любви.
      - Вы говорите о матери?
      - Догадались!
      Катрине безумно захотелось прикоснуться к нему. Она провела пальцами по тыльной стороне его руки и накрыла ее всей ладонью. Его рука оказалась такой теплой и сильной, что она удивилась. Странно, но раньше она и не замечала, какой он сильный, какие крепкие у него руки. И тем не менее, заметив это сейчас, она не вздрогнула, не обмерла от желания. Она просто отметила это, и все.
      - Мне кажется, - проговорила она, - что любовь матери к своему ребенку - чувство удивительной чистоты, самое лучшее чувство, на которое вообще способен человек. В этом плане вы выиграли спор.
      Рик рассмеялся. Его лучистые глаза светились откровенной радостью.
      - Ну надо же! И каков же мой приз?
      Засмеявшись в ответ, Катрина невольно заметила, что се ладонь все еще накрывает его руку. Отодвинувшись в сторону, она погладила траву рядом с собой, стараясь не замечать пристальный взгляд Рика.
      - Будьте осторожны, а не то я продолжу нашу дискуссию, и вам придется выслушать аргументы в пользу моей точки зрения: человек - натура эгоистичная изначально, - сказала Катрина.
      - Ну! В этом никто и не сомневался. Мы все действительно очень эгоистичны и тщеславны. И все же я верю в человеческую доброту, верю, что во многих ситуациях доброта побеждает.
      - Вы неисправимый романтик.
      - Вот спасибо. - Он просветлел. - И ведь именно из этих соображений я преподнес вам подарок.
      Катрина простонала.
      - Я ведь уже сказала: мы закрыли эту тему.
      - Понял, понял. - И лучисто улыбаясь, он расстегнул молнию на сумочке, висящей у него на поясе, и вынул оттуда маленький белый пакетик.
      - Я тут подумал и решил, что вам это понравится.
      Ее любопытству не было предела. Она уставилась на пакет и удивленно воскликнула:
      - Кокосовое печенье? Да, я обожаю его. А как вы узнали?
      - Я и не знал. Просто я тоже его люблю, вот и подумал; раз мы с вами родственные души...
      - Родственные души? - Она уставилась на него. - С чего это вы решили? Как такая мысль пришла вам в голову?
      - Мне всегда нравилось выражение "родственные души", - тут он достал из пакетика, который она держала в руках, парочку печений, и продолжил:
      - Это так романтично.
      Он откусил ароматный кусочек, прожевал его и причмокнул от удовольствия.
      Катрина увидела в его глазах лукавые огоньки и не смогла удержать улыбку, так же как и желание попробовать печенье.
      Она съела одно, закрыла глаза и простонала от удовольствия.
      - Надеюсь, от этого подарка ты не откажешься, улыбнулся Рик.
      Она весело рассмеялась.
      - Нет, уж его-то я вернуть не смогу. - С некоторым колебанием она взяла еще одно печенье и откинулась на широкий ствол дерева, как на спинку кресла. - Сколько же времени я не пробовала ничего подобного! В моей семье никто не любил кокосы.
      Мои сестры всегда морщились при одном только взгляде на кокосовое печенье, а Хизер выплевывает все, что содержит хоть что-нибудь напоминающее кокос.
      - Они не знают, чего лишены.
      - Так я им и говорила. Но их не убедишь, у каждого свой вкус. - Она положила пакетик рядом с собой. - Осталось одно печенье.
      - Разыграем?
      - Нет, ты можешь взять его, если хочешь.
      - Так-так, эгоистический акт доброй воли. - Он съел последнее печенье, сложил пакетик и выбросил в ближайший мусорный ящик. - Я чувствовал, что ты не такая холодная и недоступная, как хочешь показать другим людям.
      Шутливое замечание задело ее.
      - Но я вовсе не хочу показать людям, что я холодная.
      - Неужели? - Он склонил голову набок, посмотрел на нее так странно, что ее сердце забилось, а щеки сделались пунцовыми. - Тогда почему ты всегда притворяешься циничной и бесчувственной, если мы оба прекрасно знаем, что под железной маской спрятана живая, страстная натура женщины, которая хочет любить и быть любимой.
      Катрина замерла. Больше всего на свете она не хотела, чтобы к ней лезли в душу.
      - Я не желаю обсуждать ни мои мысли, ни чувства.
      - В таком случае мы не будем больше говорить на эту тему. Но я хочу поцеловать тебя, прямо сейчас, и так поцеловать, как тебя еще никто не целовал. Если, конечно, ты не найдешь способ разубедить меня.
      Впервые в жизни Катрина не нашлась что сказать. Более того, ей безумно захотелось, чтобы Рик и в самом деле поцеловал ее.
      И она испугалась силе своего желания.
      Глава 5
      Фраза о поцелуе вырвалась у Рика сама собой, совершенно непроизвольно, и удивила его не меньше, чем Катрину. Он даже почувствовал неловкость, хотя в глубине души был уверен, что она хочет этого поцелуя, ждет его, что он ей нужен.
      Не отдавая отчета в своих действиях, он обнял ее.
      - Какая ты красивая, - услышал Рик свой голос.
      - Правда? - выдохнула она. Расстояние между ними сократилось до минимума, они оба чувствовали взволнованное дыхание друг друга.
      - Да. - Он нежно коснулся рукой ее щеки, ощутив упругость кожи, в то время как другая рука уже обнимала ее за талию, притягивая все ближе. Ее руки уперлись в его грудь, напрасно сдерживая его порыв.
      Она была так близко, так удивительно близко, что он не мог не заметить блестящий отсвет, играющий на ее розовых влажных губах, не мог не чувствовать тепло, исходящее от ее тела.
      Его губы горели от нетерпения. Сердце билось как колокол, в венах бешено пульсировала горячая кровь. В мгновение ока он сильно прижал Катрину к себе и жадно приник губами к ее рту - так путник, истомленный жаждой, приникает к живительному источнику.
      Какое-то время Катрина еще упиралась руками в его грудь, но вскоре сопротивление ослабло, она сама обняла его за шею и прильнула к нему всем телом.
      Неведомые ранее чувства захлестнули его, как волны разбушевавшегося океана, грозя потопить в своей пучине. Он чувствовал, что вот-вот захлебнется и утонет.
      В этот момент Катрина очнулась, глубоко вздохнула, слегка оттолкнула его и отодвинулась на расстояние вытянутой руки.
      - Хватит! - Она перевела дух, потом резко отвернулась в сторону, стыдясь своей слабости. - Не надо.., пожалуйста...
      Рик был так потрясен, что молчал целую минуту.
      - Прости, - наконец выговорил он. - Я думал, что ты этого хочешь.., то есть мне показалось, что я правильно сделаю, если...
      Когда его невнятное бормотание затихло, Катрина покачала головой и, облизнув пересохшие губы, ответила:
      - Нет, нет, ты не виноват. Я сама на мгновение потеряла голову. Сама позволила случиться.., этому...
      - Разве это так уж плохо?
      - Да. - Ее ответ был настолько быстрым и резким, что Рик не успел и слова вставить. - Я прошу прощения, если по моей вине ты подумал, будто я хочу тебя подцепить. В эти игры я не играю. Я хочу, чтобы ты знал, мне не нужны никакого рода романтические отношения, никакие вообще. Я их не ищу.
      В моей жизни просто нет места ни для флирта, ни для других отношений подобного рода. Даже если парень и выглядит как плсйбой.
      Рик удивленно уставился на нее.
      - Это ты меня называешь плейбоем?
      Она покраснела.
      - Я не хотела тебя обидеть. Но я еще не встречала человека, которого бы так любили окружающие, твое беспредельное обаяние дает возможность подчинять себе все и всех.
      От последнего замечания по его спине прошел холодок.
      - Ты преувеличиваешь мои таланты. Я никогда не хотел подчинять себе кого бы то ни было. Если люди со мной и общаются, то лишь в силу их собственного желания.
      Катрина вновь покраснела, чувствуя себя полнейшей идиоткой.
      - Я не хотела тебя обидеть, - повторила она.
      - Если ты действительно не хочешь обидеть человека, то не говори так часто об этом. А то и в правду можно обидеться.
      Рик снова вздохнул, пожав плечами, а когда взглянул на нее, то понял, что никакого злого намерения по отношению к нему у нее не было.
      - Я всегда стараюсь быть искренней. Что же делать, если действительность не так приятна, как хотелось бы. Я всего лишь констатирую факт и не собираюсь выслушивать нотации ни от вас, Рик, ни от кого другого. Что же касается любовных отношений, то я не тот тип женщин, которые любят порхать с одного цветка на другой. Я не приемлю безответственность ни в чем, а в любви - особенно.
      - При чем тут безответственность? - От возмущения кровь бросилась ему в лицо. - О чем вы говорите? Я всего лишь вас поцеловал. Ничего больше.
      Опустив глаза, она с трудом произнесла:
      - Я понимаю, что один поцелуй ни для вас, ни для меня ничего не значит. Мне непонятно другое: зачем вы преследуете меня?
      Такого вопроса он никак не ожидал.
      - Не знаю, - растерянно промямлил он. - На самом деле не в моих правилах преследовать женщин.
      - Правда?
      - Правда-правда. - Тут его щеки слегка порозовели. - Впрочем, что в этом криминального, не пойму. Очень часто случается так, что женщина нравится мужчине. И он хочет с ней дружить.
      - Надо понимать это был дружеский поцелуй?
      - Ну да, конечно, - соврал он, не покраснев.
      Если быть откровенным, то Катрина, как никакая другая женщина волновала его и будила давно забытые чувства. Он смущенно провел рукой по волосам, взъерошил их и пробормотал почти про себя:
      - Жаль, что ты так плохо думаешь обо мне.
      Ее взгляд смягчился и потеплел. Она нежно коснулась его руки.
      - Прости меня, пожалуйста, я не хотела задеть твои чувства.
      - Ты и не задела их, - снова ложь с его стороны.
      Для такого честного человека, каким Рик всегда себя считал, сегодня было слишком много лжи, и это угнетало его. - Наверное, я сам виноват, что ты не правильно меня поняла. Я надеялся, что мы будем друзьями. Вот и все. - И вновь он солгал, совершенно не отдавая себе в этом отчета.
      - Прекрасно Рик. Должна признать, что поначалу я тешила себя пустой надеждой, что ты интересуешься мной как женщиной, но я ошиблась. Ты уникальный человек, который каждому другу дает понять, как он дорог тебе и что он единственный в своем роде. Я слишком много себе вообразила. Наверное, во мне говорит пустое тщеславие.
      - Тебя это огорчает?
      - Конечно, нет. - Она в волнении закусила губу и отвела взгляд. - Я хочу, чтобы мы остались друзьями, Рик, только не надо больше поцелуев, которые сбивают меня с толку.
      Он удивленно заморгал. Катарина только что произнесла те самые слова, которые он часто говорил другим женщинам. И каждый раз на него смотрели заплаканные глаза бедных жертв его "благородного" характера. Сколько раз он видел улыбки сквозь слезы и судорожные кивки в ответ, лживое согласие с его позицией. Тогда ему казалось, что он лишь старается быть с ними честным, предлагая дружбу взамен любви, логически доказывая ее преимущества перед более нежными отношениями и наивно полагая, что женщины искренне с ним согласны. И после долгих мучительных бесед женщины всегда оставались его хорошими приятельницами. Разве это было преступлением?
      - Рик, - донеслось до него словно сквозь туман.
      - Да? Ах, прости. Я все прекрасно понимаю.
      Он снова соврал, отчего на душе заскребли кошки.
      - Что же, отлично. - Ее улыбка слепила и будоражила. Катрина торопливо посмотрела на часы, вскочила на ноги и отряхнула с юбки травинки. Господи, посмотри на часы! Я опаздываю. - И она опять ослепительно улыбнулась. Спасибо за угощение и приятную беседу.
      Он натянуто улыбнулся в ответ.
      - Всегда к вашим услугам, леди.
      Рик остался сидеть под старым дубом, словно прирос к земле, не в силах сдвинуться с места. Он наблюдал за ней до тех пор, пока ее хрупкая фигурка не скрылась вдали и не исчезла из поля зрения. Сегодня здесь, под раскидистым дубом, случилось нечто невероятное, нечто страшное и в то же время потрясающе волнующее, чего он так всегда боялся и не понимал, когда ему приходилось с этим сталкиваться.
      Катрина Джордан смогла проникнуть в самые сокровенные уголки его души и выведать ее секреты. Многое в нем она видела лучше, чем он сам. И во многом, он должен был это признать, она оказалась права.
      И в то же время о многом она судила сгоряча, поверхностно. Вскочив с земли, Рик дал себе слово доказать ей это. Но как это сделать? Впрочем, это вопрос времени.
      Холодный осенний ветер никак не мог остудить ее лицо, горевшее от стыда и смущения. Наконец аллея закончилась, и Катрина побежала еще быстрее, словно за ней гнался сам дьявол. Она влетела в холл фирмы и бросилась к лифту, который, слава богу, стоял на первом этаже. Катрина с такой силой надавила кнопку своего этажа, что чуть не сломала ноготь. И лишь когда двери закрылись и лифт начал подниматься, она смогла перевести дух и, глядя в зеркало, слегка привела себя в порядок.
      Что же с ней случилось? Почему эмоции взяли верх над рассудком? Каким образом стена, которую она возвела вокруг себя, рухнула в один миг, словно карточный домик?
      Рик Блэйн пробил брешь в ее защите, пробудил дремавшие страсти и желания, о которых она и думать забыла. Как могла она допустить такое?
      Двери лифта с шипением растворились, и Катрина, все еще тяжело дыша, прошагала в душевую комнату, скинула одежду на пол и встала под освежающую воду.
      Ледяная вода остудила ее пыл. Почувствовав себя спокойнее, она неожиданно заплакала. Из-под закрытых век ручьем текли слезы, мешаясь с ледяной водой. Катрина ненавидела себя за чувства, которые не смогла скрыть. Она прекрасно видела обиду в глазах Рика, когда с легкостью назвала его плейбоем. Где-то в глубине души она понимала, что не права и все ее обвинения - глупые домыслы. Она понимала, что женщин в нем привлекал не столько внешний вид, сколько благородный характер, доброе сердце и редко встречающееся желание заботиться о других.
      Именно его доброе сердце и было той опасной чертой, которая ее так раздражала. До сих пор Катрине приходилось общаться в основном с мужчинами-эгоистами, которые рассматривали ее лишь как средство для достижения собственных целей, для удовольствия. Такие мужчины сначала заманивали женщину любовными клятвами, доводили до венца, становились отцами, а потом бросали с ребенком, несмотря на то что совсем недавно давали клятву верности перед алтарем.
      Да, Катрина хорошо знала подобных типов, и именно из-за них она давно заперла все свои чувства на замок.
      Однако против искренности, доброты, нежного отношения и трепетной души у нее не нашлось защиты. У нее не было защиты от Рика Блэйна!
      Она сделала для себя интересное открытие: ее превосходная интуиция не срабатывала при определении человеческого характера. Оказывается, она видела в человеке лишь те качества, которые ей хотелось видеть. Она как дурочка открыла свои карты, а Рик посмеялся над ней. Сердце говорило ей одно, а она, словно упрямая ослица, твердила то, что нашептывал ей разум вместе с прошлым опытом. Да, сердце подсказывало ей, что на самом деле Рик Блэйн - человек слова, принципиальный и честный.
      Но чувства могут и ошибаться, твердил ей разум.
      Ведь сердце уже не раз обманывало ее.
      Сейчас Катрина не должна была ошибаться, она рисковала не только своей судьбой, но и счастьем дочки. Приносить в жертву Хизер она не могла.
      - Доброе утро, - сказала секретарша Рику, когда тот вошел в приемную офиса.
      Пройдя мимо стола, он кивнул, краем глаза отметив, что женщина провожает его удивленным взглядом. И тут до него дошло, что он не поприветствовал ее, как обычно, даже не улыбнулся.
      Что же, позднее он принесет ей свои извинения, вот только узнает, отчего сегодня Катрина не пришла в кафе. Утренние встречи за чашкой кофе стали неотъемлемой частью его жизни, с этого начинался каждый день. Однако лишь сегодня он заметил, как глубоко она затронула его душу - целых полчаса он пристально вглядывался в толпу посетителей, прежде чем понял: она не пришла.
      Рик на мгновение задержался в приемной, покрутился на месте, развернулся и направился к лифту.
      Две минуты спустя он вошел в расчетный отдел, затем прошагал мимо комнаты, где находился ксерокс, который и познакомил их с Катриной.
      Завернув за угол, Рик с удивлением обнаружил, что за столом никого нет. Его сердце подпрыгнуло и замерло. Компьютер выключен, на столе идеальный порядок, даже противно. Все бумаги аккуратно сложены в стопочки. Ясно, что с утра здесь никого не было.
      Краем глаза Рик заметил, как из кабинета вышел Фрэнк и буквально набросился на него со словами:
      - Где она?
      Фрэнк поправил очки и оторвался от бумаг, которые тщательно изучал.
      - Кого ты имеешь в виду?
      - Катрину, - прорычал Рик, прекрасно понимая, что с обидчивым Фрэнком в таком тоне лучше не разговаривать. Рик указал на рабочее место Катрины и проговорил прерывающимся голосом:
      - Она больна? Она звонила?
      - Ну... - Фрэнк проследил за жестом Рика и нахмурился. - Нет, она сегодня не звонила...
      - Надеюсь, она не уволилась?
      - Думаю, еще нет. Она прекрасный специалист, было бы безумно жаль потерять ее.
      А Рику-то как жаль!
      - Тогда почему никто не знает, где она и что с ней?
      Нахмурившись, Фрэнк снял очки, сложил их в футляр и сказал:
      - Почему никто не знает? Я знаю. Она уехала.
      - Уехала.., куда? - переспросил Рик, чувствуя себя глупцом из глупцов. Господи, и как можно было так попасться? - Ах, ну да, я и забыл.
      Ироничная улыбочка растянула уголки рта финансового директора.
      - Да, именно. Она отправилась на курсы повышения квалификации, на которых ты сам же так настаивал. Помнишь? "Каждый сотрудник обязан повышать свой профессиональный уровень. Технологии развиваются с бешеной скоростью, и нам надо следить, чтобы..."
      - Да, да, правильно, - прервал его излияния Рик.
      Эти семинары организовывались довольно часто, но Рик никогда не заострял внимания ни на дате, ни на месте их проведения - эту информацию всегда можно было узнать в секретариате.
      - А что ты хотел? Может, тебе кто-нибудь еще поможет?
      - Что? Да нет, ничего особенного.
      - Ты уверен?
      - Абсолютно. - Рик попытался улыбнуться. - И прекрати так противно скалиться.
      - Ничего не могу с собой поделать.
      - А ты постарайся. - Смутившись, Рик провел рукой по волосам и оглянулся по сторонам, проверяя, не слышал ли кто их разговор. Нет, слава богу, они с Фрэнком были одни, однако два сотрудника из расчетного отдела слишком быстро опустили головы, когда он на них посмотрел. Рик решил перейти на более официальный тон:
      - А кстати, ты не напомнишь, где проходит семинар на этот раз?
      - В Тахо. - К чести Фрэнка, надо сказать, что он сохранял достойное выражение лица. - Два часа полета - и ты там.
      - Спасибо за информацию, - буркнул Рик. Затем вновь попытался успокоиться.
      Фрэнк взглянул на него с хитрецой в глазах.
      - Да не за что. Обращайся еще.
      - Ты уже закончил просмотр отчетов?
      - Еще нет.
      - Ладно, тогда продолжай.
      - Что я и собираюсь сделать. - Фрэнк игриво козырнул и едва сдержался, чтобы не прыснуть со смеху.
      Рик показал ему кулак и прошел к лифту. Любопытно, кто-нибудь, кроме Фрэнка, догадывается о том, что Рик сегодня чуть не сошел с ума.
      Перекинув пиджак через плечо, Рик взбежал по лестнице родного дома, открыл дверь и вошел в прихожую. Бросив пиджак на диван, он упал на мягкие подушки и тяжело вздохнул.
      - Дорогой, это ты? - послышался голос пожилой женщины из кухни.
      Рик устало провел рукой по лицу.
      - Да, мама, это я.
      - Я сейчас приду.
      - Не торопись. Ужин, который я заказал, будет только через час.
      Закрыв глаза, Рик отдыхал. Услышав приближающиеся шаги, он даже не открыл глаза.
      - Какой-такой ужин ты заказал?
      Откинув голову, Рик помассировал пальцами шею.
      - Я подумал, что будет неплохо, если мы поужинаем в ресторане, проговорил он. - Надевай все самое лучшее, мамочка, и мы побродим немножко по городу. - Тут он наконец открыл глаза, потом снова закрыл, покрутил головой и вымолвил:
      - Что это?
      - Это ребенок, как видишь. Ты знаешь, ребенок это человеческий детеныш, которому еще надо расти. - И она покачала ребенка на руках. - Как видишь, у меня уже есть планы на вечер. Тебе надо было мне позвонить заранее.
      - Что ты делаешь с этим ребенком? Будь добра, скажи мне, ты случайно не приняла мой совет "взять на прокат внука" всерьез?
      - Я взяла на время малышку, чтобы удружить приятельнице, - нахмурилась Грэйси. Понюхав воздух, она воскликнула:
      - О господи, кажется, мясо подгорело! Будь добр, присмотри за ней, пока я сбегаю на кухню.
      И с этими словами она посадила дремлющую девочку на колени сыну и исчезла быстрее молнии.
      Тот не успел и слова вымолвить. Затаив дыхание, мужчина смотрел на розовощекое чудо. Девочка тут же проснулась и засунула пальчики в рот.
      Рик был явно напуган.
      - Мама! - завопил он.
      - Сейчас, сейчас, - отозвалась та из кухни.
      Девочка засмеялась и, к ужасу Рика, ухватилась мокрыми ручками за его галстук.
      - Ты папа?
      - О господи, нет! - в ужасе воскликнул он.
      Напуганная его ответом, девочка широко раскрыла глаза, скривила губы и приготовилась реветь.
      Рик тут же сменил гнев на милость:
      - Прости, я не хотел тебя напугать. Но я не твой отец. Меня зовут Рик. А тебя как?
      Ребенок с интересом посмотрел на дядю.
      Девочка была очень красива. Ее карие глаза, пушистые, завивающиеся в колечки светлые волосы и пухлые губки казались Рику давно знакомыми.
      - Хизел.
      - Хизел? - Он нахмурился, пытаясь понять лепет ребенка. - А, Хизер, наверное?
      Девочка кивнула.
      - Хорошее имя, - сказал он и был награжден светлой детской улыбкой.
      - Бабуска Гэйси дала мне печенье.
      - Бабуска Гэйси? Бабуска? - Он посмотрел в сторону кухни, откуда как раз вышла его мать.
      - Мамочка, - назидательно произнес он, - когда я советовал тебе взять на прокат внука или внучку, я шутил. Разве непонятно?
      Грэйси меланхолично пожала плечами.
      - Шутил не шутил, мне без разницы. Я же предупреждала, что получу внучат, с твоей помощью или нет. Ну вот, мясо готово. Ты останешься на ужин или пойдешь в ресторан?
      Рик хмуро посмотрел на испачканный галстук и пробурчал:
      - Останусь.
      - Отлично. - И Грейси забрала ребенка у Рика.
      Она внимательно осмотрела девочку со всех сторон и поцеловала в лобик, как может целовать только мать. - Иди умойся, а то выглядишь как шахтер.
      Рик встал, снисходительно улыбнулся и расцеловал Грэйси в обе щеки.
      - Ты всегда знаешь, как поднять мне настроение.