Соблазны на берегу озера

— Не обращай внимания, — посоветовал он Эмме, адресуя его также и себе. — Это всего лишь физическая реакция. Просто я должен согреть тебя. В доме нет электричества, и нет возможности принять горячую ванну. Это единственный способ.

— Ты мог бы разжечь камин, ветер уже стихает.

— Потребуется слишком много времени, чтобы ты согрелась. Я сделаю это позже.

Воцарилась тишина. Эмма не шевелилась, если не считать того, что повыше подтянула одеяло. Бо почувствовал, как она расслабилась, как доверчиво и уютно прижалась к нему ее милая нежная попка. Его член разбух до предела и судорожно подергивался, и Бо боялся пошевелиться, опасаясь того, что может вдруг раздвинуть эти обольстительные ножки и войти в нее раньше, чем она осознает случившееся.

Нужно думать о чем-то другом. И он усилием воли стал думать о том, какой роскошный сук вишневого дерева он нашел на прошлой неделе. Ему очень хотелось обработать его, вишневое дерево само взывало к этому.

— Ты прав, — сказала Эмма. — Я понемногу согреваюсь.

«Я тоже, малышка, тоже».

— Я всегда прав, — самодовольно улыбнулся Бо.

Эмма вполоборота повернула к нему голову.

— Если ты всегда прав, зачем же ты бросил двух женщин?

Теперь настал его черед замолчать. После паузы он сказал:

— Ты что-нибудь слышала о таком понятии, как такт?

Эмма засмеялась, и Бо почувствовал, как под его ладонью запрыгал ее живот, а пальцами ощутил шелковистость завитков на лобке.

— Да, мне говорили, что это не относится к числу моих достоинств.

— Кто говорил? — проявил Бо любопытство.

— Ну, моя мама, например. И еще авторы из моего отдела.

— Ты писательница? И что же ты пишешь?

— Поваренные книги.

— Поваренные книги? — Что ж, это ей шло. — Ты приготовишь для меня что-нибудь впечатляющее завтра, если будешь хорошо себя чувствовать?

— Я могу готовить всегда, даже если чувствую себя так, словно меня переехала машина.

Бо хмыкнул, поняв, что к Эмме возвращается чувство юмора.

— Ты очень скромна.

— Ну, не знаю. — Она пожала плечами, и от этого плечо вылезло из-под тенниски и прижалось шелковистой кожей к его груди. — Совершенных людей нет. И потом, не думай, что я забыла о своем вопросе.

— О каком вопросе? — Бо уже сожалел, что заговорил на эту тему. Это было явной глупостью с его стороны.

— Зачем ты угробил двух женщин?

— Я вовсе их не гробил, — стал оправдываться Бо. — Они обе остаются моими приятельницами. Просто я понял, что женитьба — это совсем не для меня.

— И когда же ты это вдруг понял?

— В первый раз за два месяца до свадьбы, — признался Бо.

— А второй раз?

— Ты прямо настоящая пиявка.

— Спасибо.

Она некоторое время помолчала.

Он тоже помолчал.

Она кашлянула.

— Второй раз это случилось за день до свадьбы. — Ему до сих пор было тошно вспоминать об этом, хотя Элси и говорила, что простила его. Проклятие, разве она не вышла затем замуж за его лучшего друга?

— А почему ты так сделал?

Трудно было придумать более неприятную тему для разговора. Бо постоянно старался забыть о тех событиях и сейчас мысленно обругал себя последними словами за то, что заговорил об этом. Оправданием ему могло служить лишь то, что он устал и перенапрягся в эту штормовую ночь и что-то замкнулось в клеточках его головного мозга.

— Не знаю, — ответил он. — Просто было ощущение того, что все идет не так, как нужно.

— В каком смысле?

— Должно быть, это судьба. Я смотрел на них и не мог себе представить, что проживу с ними до старости, проведу с ними вместе лет этак пятьдесят, буду воспитывать детей и все такое.

— Но ты должен был…

— Эмма, — едва ли не прорычал Бо, — оставь эту тему!

Он почувствовал, как напряглось ее тело. Тем не менее она замолчала, а это было для него сейчас самое главное. Может, она решила на него надуться? Ничего, завтра она будет вне пределов его досягаемости, и все вернется к норме.

«Включая и тебя», — сказал он той части своего тела, которая продолжала ныть, соприкасаясь с нежной ложбинкой попки, прильнувшей к его животу.

Эмма не могла поверить, что ей удалось заснуть и поспать в сложившейся ситуации. Ее спаситель Бо Кантрелл лежал рядом на животе. Они оба меняли положение за те несколько часов, пока спали, и сейчас Эмма лежала на спине. Его тяжелая рука находилась у нее на талии, его голова уткнулась ей в шею. Она чувствовала, как его дыхание согревает ей кожу. Его нога покоилась на ее бедрах, и интимная часть его тела прижималась к ее бедру. Он не был сейчас возбужден, Эмма ощущала это бедром.

Эмма никогда раньше не лежала с мужчиной в обнимку и, вероятно, никогда не будет лежать впредь. Она уже давно приняла как данность, что не относится к тому типу женщин, которые способны пробудить в мужчине постоянную преданность и привязанность. Она не считала себя каким-то там пугалом, но и не питала особых иллюзий относительно своей внешности. «Заурядная» — именно такой считала ее мать.

Еще вчера Эмма не имела ничего против того, что она одинока. В это же утро, закутавшись в одеяло, когда дождь стучал в окна, а изо рта при дыхании поднималось белое туманное облачко, она вдруг… словом, она никогда раньше не задумывалась над тем, как это можно спать рядом с мужчиной.

Было приятно. Очень приятно. По крайней мере сон сам по себе доставлял удовольствие. И ей было тепло. Вчера вечером она думала, что никогда больше не согреется. Внезапно она вспомнила всю череду вчерашних событий, и все ее тихие блаженные мысли сразу испарились. Она резко села в кровати.

— Эй, что такое? — Бо перекатился на бок, поспешно защищая рукой уязвимое место от резких движений Эммы. — Господи, ну и холодина! — Он потянулся за одеялом, однако Эмма уже выскользнула из постели.

— Я должна бежать в свой коттедж, посмотреть, не пострадал ли компьютер. И все мое оборудование. И еще должна позвонить Хелви, если телефон заработал.

— Кто такая Хелви?

— Мой редактор. — Эмма схватила с ближайшего стула одеяло и обмоталась им, пока шла к двери. — Она и ее муж — владельцы этого коттеджа. Они будут страшно огорчены.

— Погоди минутку! — Бо вскочил с кровати и стал торопливо натягивать брюки, которые достал из шкафа. Эмме он бросил спортивные штаны и такую же рубашку. — У тебя даже элементарной сухой одежды нет. Ты вчера основательно стукнулась головой и чуть не замерзла до смерти. Имей в виду, я в месяц спасаю не более одного человека.

Она улыбнулась и направилась в ванную, чтобы облачиться в спортивный костюм. Бо оказался более джентльменом, чем она себе представляла. Эмма воспользовалась его туалетными принадлежностями, затем посмотрела на себя в зеркало и ахнула. На лбу у нее красовалась шишка багрового цвета величиной с гусиное яйцо, волосы были до такой степени взлохмачены, словно над ними поработал веничек для взбивания яичных белков. Никаких средств для приведения лица в порядок у Эммы под рукой не было, и она ограничилась тем, что умылась и осторожно его промокнула. Чтобы привести волосы в порядок, потребуется значительное время, поэтому она вышла из ванной и стала расчесывать их пальцами, когда Бо скрылся в ванной.

Вскоре дверь открылась, и он появился на пороге. Он еще не надел рубашку, и Эмма невольно устремила взгляд на скульптурные формы его торса. На теле у него не просматривалось ни грамма жира. Его соски напоминали тугие коричневые кружки на плотных подушечках блестящей плоти, покрытой легкой порослью кудрявых волос, которые спускались к плоскому животу и затем скрывались…

В левой руке он держал щетку для волос.

— Это сгодится?

Эмма вспыхнула — она почувствовала это — и быстро отвела глаза.

— Да, спасибо.

Бо бросил ей щетку, и в этот момент в холле зазвенел телефон. Они оба повернули головы в направлении звука. Бо натягивал рубашку и жестом обнаженной руки показал Эмме на холл:

— Ответь, пожалуйста. — Словно он привык ежедневно отдавать женщине приказания. Так или иначе, она вошла в холл и сняла трубку.

— Алло?

— Ах, простите! Должно быть, я набрала не тот номер, — раздался в трубке хрипловатый женский голос. — Я хотела дозвониться до Бо Кантрелла.

— Вы набрали правильный номер, — успокоила говорившую Эмма. — Он здесь.

Она протянула трубку и, пока Бо приближался к ней, впервые по-настоящему присмотрелась к нему при свете дня. У него были длинные черные волосы, сзади спускавшиеся ниже воротничка, темно-карие глаза, которые рассеянно ощупывали ее фигуру, пока он разговаривал по телефону. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся, и две глубокие ямочки появились у него на щеках. Он был красив, знал это, и Эмма готова была поспорить, что он всю жизнь использовал эту свою улыбку при общении с женщинами.

Продолжая разговаривать, Бо зашел в спальню и тут же вышел с парой шерстяных носков, которые протянул Эмме:

— Надень.

Плечи у него были широкие, хотя его нельзя было назвать крупным мужчиной, решила про себя Эмма, сидя на стуле и надевая носки. Вероятно, он был дюймов на пять выше, чем она, а ее рост составлял пять футов восемь дюймов. Она уже знала, что руки у него сильные и мускулистые, да и все тело твердое и крепкое. У Эммы вспыхнули щеки, когда она вспомнила, каким твердым он был вчера вечером.

Она не могла даже поверить, что спала практически голой с этим мужчиной! Ее мать, пусть земля ей будет пухом, наверняка пришла бы в ужас, если бы узнала об этом.

— Я чувствую себя прекрасно, Элси. Честное слово. Да, она тоже в полном порядке. Увидеть ее? Гм, не знаю. Как-нибудь. Я сейчас должен вернуться к ней. Передай привет Джону и спасибо за беспокойство.

Эмма поймала себя на том, что уже давно смотрит в упор на Бо. В глубине его темных глаз сверкнули веселые искорки. Положив трубку, он подошел к ней, взял ее руку, поднес ко рту, и она ощутила вначале теплое дыхание, коснувшееся ее кожи, а затем его поцелуй в ладонь. Рот у него был тугой и теплый, у Эммы участился пульс и перехватило в горле дыхание. Удивляясь тому, что простое прикосновение вызвало настоящую бурю ощущений у нее в животе, Эмма обратила внимание на то, что Бо был очень аккуратен и старался не задеть ее синяки и ссадины.

— Спасибо за спасение, — сказал он.

Эмма посмотрела на него вопросительно. Он показал рукой на телефон.

— Я бы целый час не смог отбиться от нее, если бы она не думала, что я должен вернуться к своей женщине. — Бо взял ее под локоть, помог ей встать и повел к лестнице. — Давай сначала позавтракаем, а уж потом будем осматривать останки.

— Это была твоя… гм… подружка? — Эмма позволила Бо провести ее по лестнице и остановилась, расчесывая щеткой волосы, пока он умело разводил огонь в очаге, невольно завидуя его уверенным действиям. Вчера она провозилась чуть ли не два часа, пока разожгла камин.

— Это одна из моих несостоявшихся жен. — В его голосе послышалось легкое раздражение. — Сейчас она замужем за одним из моих лучших друзей.

Эмма замерзла, пока они шли до кухни, и сейчас подошла поближе к весело пылающему огню. Одна из его бывших женщин. Ей нужно мудро помнить, что у него опыта общения с женщинами было гораздо больше, чем у любого другого мужчины, с которым она была знакома.

Каким бы привлекательным он ни казался.

Глава 3

На ленч у них был горячий суп и холодные сандвичи, которые удалось вызволить из ее коттеджа. После этого Бо настоял, чтобы Эмма приняла горячую ванну и отдохнула. Они забрали всю ее одежду, которая не пострадала, и Эмма сидела на первом этаже его коттеджа и сушила волосы, в то время как Бо от нечего делать прикреплял муху к удочке и любовался бликами предвечернего солнца на ее волосах.

На ней все еще была одежда Бо — на этот раз тенниска с короткими спортивными шортами. Она затянула их шнурком на талии, однако Бо тешил себя надеждой, что они когда-нибудь соскользнут и он увидит во всей красе роскошные длинные ноги, а если повезет, то и кое-что между бедер. Ей придется ждать еще по меньшей мере день или два, пока высохнут ее кошмарные юбки. Они сейчас висели на бельевой веревке позади коттеджа.

Эмма пришла в восторг, словно ребенок при виде конфет, когда они обнаружили, что кухня в целом не пострадала. В больших серых глазах ее сияла неподдельная радость, и Бо не без труда удержался, чтобы не заключить ее в объятия и не зацеловать. Вместо этого он с невозмутимым видом стал перетаскивать кухонное оборудование и ее компьютер в свой коттедж. Эмма позвонила подруге и сообщила о разразившейся катастрофе, заверила, что с ней все в полном порядке, рассыпалась в благодарностях своему соседу, то есть ему, и сказала, что отправится домой либо поздно вечером, либо на следующий день.

Бо прокашлялся.

— Так когда… гм… ты думаешь уезжать?

Эмма задумчиво смотрела на озеро, но, услышав вопрос, резко повернула голову в сторону Бо и вскочила на ноги.

— Ой, прости! Я скоро смогу двинуться. Я очень благодарна тебе за гостеприимство…

— Эмма, я вовсе не прошу тебя уезжать.

Нервно сжимая пальцы, она уставилась в пол.

— Все равно, я уже давно тут надоедаю…

— Я не против, если ты поселишься здесь. Места с избытком, и я смог бы общаться с тобой.

Она вскинула голову, в ее глазах отразилось удивление, если не шок, подобный тому, который он испытал сам. Черт возьми, что это вселилось в него? Он бросил взгляд на свою неоконченную скульптуру. Ему совсем не нужно, чтобы какая-нибудь женщина сводила его с ума, тем более старая дева с аппетитной круглой попкой и невинным взглядом, которой нужно слишком долго объяснять, некими удовольствиями может одарить ее собственное тело. Открывая рот, он хотел согласиться с ней, но почему-то пригласил остаться, и это приглашение она, конечно же, отвергнет.

Уголком глаза Бо видел ее лицо. Она все еще продолжала смотреть на него, как будто бы не вполне уверенная в том, что правильно все расслышала и поняла.

— Ты обещала приготовить мне сногсшибательную еду до отъезда. — Он смотрел на насадку, которую прилаживал к удочке, но видел, что Эмма все еще не отвела от него взгляда.

— Я в самом деле обещала? — спросила она.

Возникла недолгая пауза.

— Как твои руки? — Он помнил, что Эмма еще не приняла его приглашения, но с этим можно повременить. Бо отложил удочку, поднялся и подошел к Эмме. Ее глаза были широко открыты; темно-серого цвета, они напоминали гладь озера в облачный день. И хотя Эмма протянула Бо ладони для осмотра, он не мог оторвать взора от этих глаз.

— Руки у меня… заживают. — Она отвела взгляд и посмотрела через его плечо на воду, которую рябил легкий бриз.

Бо заставил себя оторвать взор от ее лица и осмотреть руки.

— Тебе еще придется помучиться, выполняя домашнюю работу, — заметил он, поморщившись. — Понадобится время, чтобы они зажили.

— Я знаю. — Эмма показала на свои волосы. — Даже это проблема.

Ее щетка лежала на перилах. Бо взял ее, а Эмму вынудил сесть на стул, надавив ей на плечо.

— Садись. Я умею обращаться с женскими волосами.

Она с укором посмотрела на него через плечо.

— Я не уверена, что этим следует хвалиться.

Бо засмеялся.

— Ты рассуждаешь словно чья-то незамужняя тетка.

— Я и есть незамужняя тетка, — отрезала она. — У меня две племянницы и племянник.

Волосы у нее были красивые, Бо взял их в руку и пропустил через ладонь, затем стал расчесывать щеткой по всей длине.

— Ты не очень-то похожа на незамужнюю тетку.

Эмма промолчала. Большинство женщин, которых он знал, наверняка стали бы флиртовать, напрашиваться на новые комплименты. Он не был уверен даже в том, что Эмма понимала, что его фраза была сказана ради комплимента.

Бо не стал нарушать молчание, пока занимался расчесыванием волос. Вот пусть они заблестят, тогда и возникнет вопрос, должен ли он продолжать их расчесывать. Эмма слегка пошевелилась на стуле, и это был некий признак того, что она отдает себе отчет в том, что между ними существует некое притяжение. Он продолжал расчесывать, снова и снова водя по волосам щеткой, чувствуя, как медленно твердеет и напрягается все его тело при мысли о том, что эти восхитительные волосы обвиваются вокруг него, когда он…

— Бо! — выдохнула Эмма.

— Да? — Он неожиданно бросил щетку ей на колени, чувствуя, что может довести себя до умопомрачения.

— Я думаю… мои волосы высохли. — Она слегка повернула голову, и он увидел, что она нервно облизывает губы. Не оставалось сомнений, что не только на него так подействовало причесывание.

Если она останется, он определенно знал, что соблазнит ее. Если она уйдет, то он очень опасался, что выследит, куда она ушла, и соблазнит ее там. Он никогда так не хотел женщину, как сейчас. Дьявольски неприятное ощущение.

И ему отнюдь не становилось лучше по мере того, как день все более клонился к вечеру. Эмма наблюдала за ним из-под ресниц, думая, что он не смотрит на нее, а когда Бо поймал ее за этим занятием, покраснела и поспешно отвела взгляд. Бо был уверен, что ей так же затруднительно сделать глубокий вдох, как и ему. Многие женщины могли бы опираться на свой чувственный опыт, но только не Эмма. Невинность была словно написана на ее лице, и Бо не мог понять, почему она сохранила ее до сих пор. Была ли она девственницей?

Эмма приготовила на обед куриные грудки в маринаде и тем самым подтвердила свои незаурядные кулинарные способности. Грудки были поданы с отварным картофелем, тушеной морковью и фантастически вкусными кукурузными оладьями, которые она приготовила, не сверяясь ни с какими рецептами. К тому же она зарекомендовала себя самым аккуратным поваром, мгновенно моя за собой использованные миски, тарелки и мутовки. Когда обед был готов, трудно было поверить, что вся эта еда была приготовлена в его кухне.

После обеда, когда Бо вышел послушать новости, она поднялась по лестнице наверх. Заинтересовавшись, он через несколько минут последовал за ней и обнаружил Эмму во второй спальне, где они раньше разместили кое-что из ее вещей.

Она укладывала вещи в чемодан.

— Что ты делаешь? — Ему не понравилось вдруг охватившее его чувство паники.

— Готовлюсь к отъезду. — Она оторвалась от открытого чемодана и посмотрела на него. — Спасибо за приглашение, но я действительно не хочу навязываться. Я уеду рано утром.

— Я бы не стал говорить о навязывании. Зачем тебе портить остаток своего отпуска? — Бо жестом показал в окно, из которого видно было озеро. — Я уже говорил тебе, что ты можешь совершить прогулку туда, насладиться его красотами, как это и планировала.

— Я собиралась побыть здесь месяц, — сказала Эмма. — Не могу же я…

— Никаких проблем, — перебил ее Бо. — Если ты будешь иногда готовить, то мы будем квиты.

Она улыбнулась, и Бо снова едва не отдался порыву и не поцеловал ее в пухлые чувственные губы.

— Квиты? Вряд ли. Ты спас мне жизнь. Даже если я буду готовить каждый раз, мы все равно не будем квиты.

— Право же, я не хочу, чтобы ты считала себя чем-то мне обязанной, — улыбнулся он. — Разрешаю тебе спать со мной, пока ты здесь. Может, это уравновесит чаши весов.

В красивых глазах ее отразилось нечто похожее на испуг, она попятилась от него.

— Очень забавно.

— Я могу считать это согласием? — Несмотря на ее реакцию, Бо понял, что она осмысливает его слова и представляет их вместе друг с другом, а это было как раз то, что ему нужно. Беда в том, что в его голове стал раскручиваться собственный сценарий, и его тело тут же напомнило ему, что он давно не имел женщины.

— Нет! — Она помахала пальцем, избегая, однако, встретиться с Бо взглядом. — Ты просто пытаешься меня смутить и ошеломить. Но ничего из этого не выйдет.

— Ну ладно. В таком случае ты можешь отправиться со мной половить рыбу. При одном условии.

— А что за условие? — с подозрением спросила Эмма, и Бо рассмеялся.

— Я ловлю, а ты чистишь.

— О! — Лицо ее просветлело. — С этим я справлюсь.

— Чудненько. — Он схватил ее за руку и потащил из спальни. — Пойдем к озеру, и я научу тебя, как ловить рыбу, когда стемнело.

Неделю спустя Бо увидел ее сидящей на большом валуне перед входом в пещеру пониже дома. Был хороший ясный день. На Бо нашло вдохновение, и он трудился так, что у него заболели руки от работы резцом. Он вдруг начал сомневаться, что успеет закончить скульптуру.

Эмма повернула голову и улыбнулась ему, услышав, как он по деревянной лестнице спускается к пляжу.

— Привет! Закончил рабочий день?

Бо кивнул.

— А ты?

— Тоже. Я на сегодня пригласила страхового агента и подрядчика в коттедж Хелви. Ремонт будет произведен в течение недели. И я снова вошла в свой график, потому что восстановила рецепт приготовления свиного рулета, над которым работала, когда случился ураган.

— Вот и хорошо. — Бо устроился рядом с ней. — Должно быть, мое присутствие тебя вдохновляет.

Она бросила на него строгий взгляд, а затем вдруг показала в сторону вдающегося в озеро мыса.

— Посмотри! Вон тот орел, которого мы видели вчера!

Бо проследил за ее взглядом и увидел сидящую на дереве громадную птицу, силуэт которой вырисовывался на фоне светлого неба. Когда Эмма снова повернула голову, ее длинная коса скользнула по плечу, и он схватил ее рукой.

— Почему ты всегда носишь косу или пучок?

Эмма пожала плечами и удивленно посмотрела на Бо, а ее волосы скользнули по его пальцам, словно приласкав их.

— Мне так удобнее — волосы не мешают.

Не спрашивая ее разрешения, Бо снял эластичную ленточку с конца косы и начал расчесывать волосы пальцами.

— А мне больше нравится вот так.

Она не ответила, а когда посмотрела на него, он увидел пробуждающуюся чувственность в ее глазах. Хорошо. Бо проявлял терпение несколько долгих дней и еще более долгих ночей, ожидая, когда она начнет выискивать поводы для того, чтобы проводить с ним больше времени, когда начнет требовать, чтобы он уделял ей больше внимания, как это всегда делали женщины… но не она.

Эмма отвергла его заигрывание, погрузившись в настороженное молчание. Он знал, что в следующий момент она либо переменит тему разговора, либо просто уйдет, дав ему со всей определенностью понять, что не подпадает под ого чары.

Он не понимал ее. Обычно женщины начинали липнуть к нему сразу, стоило лишь слегка их обласкать, и ему приходилось искать способ, как сохранить дистанцию. Но Эмма, похоже, была вполне довольна установившимися между ними отношениями. По всей видимости, ее нисколько не беспокоило, что он исчезал и отсутствовал большую часть дня, и она редко появлялась даже на веранде, исключая лишь случаи, когда у него звонил телефон. Половину того времени, когда он находился дома, она занималась приготовлением еды на кухне либо стучала на своем ноутбуке, что-то бормоча себе под нос — вероятно, новый кулинарный рецепт. Она даже не замечала его появления, если он не заговаривал с ней.

Бо нехотя вынужден был признать, что никто никогда не предлагал ему такого разнообразия блюд. Эмма использовала его как морскую свинку или подопытного кролика, проверяя на нем свои новые рецепты либо их комбинации. Не далее как вчера она приготовила для него три вида салата из омара и предложила определить наилучший. Однако ему не слишком нравилось, что она могла с удивительной легкостью исключать его из сферы своего внимания.

Проведя ладонью по волосам, выпущенным на свободу, Бо погладил ей затылок, затем его пальцы скользнули к основанию шеи. Он заметил, что тело ее тут же напряглось. Он продолжал гладить ее до тех пор, пока она не вздохнула, опустив при этом голову.

— Это так приятно, — сказала она.

Он почувствовал, что его тело готово ответить на прикосновение к теплому нежному телу сидящей рядом женщины, а он готов схватить ее и отнести в спальню. Однако Бо не хотел ввергать очаровательную Эмму в панику. Сейчас он был почти уверен, что она девственница.

Он осторожно, чтобы не вспугнуть ее, переменил положение, усевшись позади нее так, что его ноги оказались разведенными и он как бы обнимал ее своими коленями.

— Что ты делаешь? — Эмма взволнованно повернула голову, но он жестом указал в сторону озера, игнорируя такую сильнейшую приманку, как ее губы, которые находились всего в трех-четырех дюймах от его рта.

— Смотри! — проговорил он ей в ухо. — Гагары.

Он почувствовал, как Эмма затрепетала, но тем не менее она повернула голову, чтобы посмотреть на птиц. Бо улыбнулся сам себе. Пора Эмму приручать. Он полуобнял ее и спросил шепотом:

— Красиво, правда?

Дрожь пробежала по ее телу, и на сей раз Бо положил ладони на ее руки, которые она сцепила у себя на коленях.

— Очень красиво, — согласилась она.

Он намеренно не стал нарушать молчание, держа ее в своих объятиях и глядя на закат. Мало-помалу напряжение отпустило Эмму, и ее спина прижалась к его телу — вся, от милых ягодиц до закругленных плеч.

— Почему ты не замужем? — спросил он.

Она тут же снова напряглась, однако он сумел успокоить ее, и она снова застыла в его объятиях.

— Просто любопытно, — продолжил разговор Бо. — Тебя нельзя назвать непривлекательной или какой-нибудь там ведьмой.

Она засмеялась, чего он, собственно, и хотел. Затем вздохнула и после паузы сказала:

— У моей мамы был рассеянный склероз. По мере того как я подрастала, ей все труднее было ухаживать за собой. Мой брат старше меня, и к тому времени, когда матери стало совсем плохо, у него была семья. — Эмма помолчала, глубоко вздохнула и продолжила: — Как-то появился мужчина… но мама тогда очень нуждалась во мне. А он не хотел, чтобы я делила внимание между ним и мамой. — Она пожала плечами. — Он предлагал определить ее в дом призрения, чтобы я могла больше времени уделять ему, но я не соглашалась. Я знала, что маме осталось жить недолго, и не хотела, чтобы последние свои дни она провела среди чужих людей. Она умерла от воспаления легких на следующий год, и я рада, что была с ней рядом.

— А что с отцом?

— Он умер, когда я была совсем маленькой.

— Мои родители тоже умерли. — Бо пошевелился, сам не зная, зачем говорит об этом. Он обычно предпочитал не думать о прошлом — было больно вспоминать. — Погибли в автокатастрофе, когда мне было двадцать лет.

Эмма сочувственно вздохнула.

— Должно быть, тебе было очень трудно.

Бо пожал плечами:

— Не стану притворяться, что не было. И все-таки хорошо, что они ушли вместе. Они были очень привязаны друг к другу, и я не могу себе представить одного из них без другого.

— Это такая любовь, о которой рассказывают легенды, — сказала Эмма. — Приятно знать, что она и в самом деле существует.

— А ты испытывала такие чувства к парню, который хотел на тебе жениться?

Эмма на минуту задумалась.

— Нет, — сказала она наконец. — Не испытывала. — Она наполовину повернулась в его объятиях. — Может, я точно так же плохо выполняю свои обязательства, как и ты?

Бо едва не открыл рот, чтобы тут же запротестовать, но вовремя спохватился. С какой стати он должен оправдываться? Да и в конце концов, это было правдой. И вместо протеста он лишь кивнул.

Может быть, оно и лучше, чтобы она все сразу узнала. Когда они станут любовниками, он не будет дурить ей голову, рассказывая душещипательные истории о любви. Секс есть секс. И точка.

— А почему ты не женился? — спросила Эмма. — Ты говорил, что чувствовал — все идет не так, но не сказал почему.

— Моя первая невеста была моделью, — ответил Бо. — Интересная, эффектная, но вовсе не то, что мне хотелось иметь на всю жизнь. К сожалению, мы уже были помолвлены, когда я это осознал.

Интересно, зачем он ей это рассказал?

— И как она это восприняла?

— Поначалу не очень хорошо, — сухо сказал Бо. — Долгое время я чувствовал себя очень скверно.

— Однако не настолько скверно, чтобы не сделать то же самое вторично.

Он глубоко вздохнул и провел ладонью по атласной коже ее руки.

— Элси была готова выйти замуж и решила, что я женюсь. Я думал, что тоже готов к этому, но… Она издергала меня. Я должен был давать отчет о каждой минуте, проведенной без нее. Кто-то должен был удостоверить, где и с кем я был…

Бо внезапно поднялся на ноги и спрыгнул с валуна, затем, взяв Эмму под локти, спустил ее и поставил рядом.

— Почему бы нам не пообедать и не найти тему поинтереснее?

Эмма вылила из кастрюли жидкий шоколад поверх крема с орехами, тщательно выскребла кастрюлю и отставила в сторону. Открыв холодильник, поставила в него получившуюся массу. Выпрямившись, она увидела Бо, который вошел в кухню с веранды, служившей ему мастерской.

На нем были линялые голубые джинсы, которые плотно обтягивали длинные ноги — и не только их. Бросилась в глаза выпуклость пониже молнии, и Эмма не без усилий заставила себя не смотреть на это место.

Все эти дни, что жила под его крышей, Эмма старалась ему не мешать, не попадаться на пути, не разбрасывать свои вещи по дому. Для нее это не составляло труда. Она от природы была человеком аккуратным, и к тому же у нее всегда находилось занятие. И похоже, это срабатывало. Бо ни словом, ни взглядом не выразил, что жалеет о сделанном ей приглашении.

И Эмма была благодарна ему за это. После урагана она страшно огорчилась тем, что ее отдых должен закончиться, едва начавшись. Она так давно о нем мечтала… и приглашение Бо прозвучало так искренне. Она дала себе обещание, что будет образцовой гостьей. Но сколько было случаев, когда образцовая гостья влюблялась в своего хозяина!

Это вовсе не любовь, строго сказала она себе. Это всего лишь увлечение, и ничего больше. Конечно, Бо весьма эффектный мужчина и к тому же приятный в общении. А Эмма так мало общалась с представителями противоположного пола, что, пообщавшись более или менее длительное время с одним из них, вообразила, будто влюблена. Просто она уже годы не имела никаких отношений с мужчинами. Только и всего. И здесь не может быть сомнений.

Она понимала, что нет смысла иметь какие-то виды на Бо. Может, он сам того не знает, но Эмме было ясно, что он мечтает о такой же любви, какая была у его родителей. Иначе почему он дважды уклонялся от женитьбы? Он был слишком порядочный человек, чтобы без всяких причин поступать столь бессердечно, подумала Эмма, хотя и знала, что он расхохочется, если узнает, что она относит его к числу добропорядочных людей. Эмма невольно улыбнулась, подумав, как упорно он старался изобразить из себя эдакого крутого парня.