Чем ближе подходило судно к острову Нью-Провиденс, тем радостнее билось сердце Лили. Прекрасный остров! А Нассау, его столица, стал для девушки настоящей гаванью, где у нее появилось место, которое она могла назвать своим домом. Этот дом в приятном городке Лили купила на деньги, вырученные от второго рейса.

«Хамелеон» был удачливым контрабандным судном — пароходом с гребным винтом и покрытым железом корпусом синевато-серого цвета, глубоко сидящим в воде. Игра «в прятки» с судами северян, осуществлявших блокаду, заставляла сердце Лили биться быстрее и давала ей острое ощущение полноты жизни. Торжествующее чувство охватывало ее, когда «Хамелеон» с замершей в молчании командой скользил мимо кораблей врага под тихий, заглушенный влажным воздухом, стук двигателей да плеск волн, разбивавшихся о скалы; на самом малом ходу, они осторожно проходили в устье реки Кейп-Фир.

Для Лили все это значило больше, чем просто игра. Это стало местью. Местью за смерть отца.

Если бы Эллиот не бездействовал, то ей не пришлось бы заниматься отмщением. Но теперь оказалась затронута честь семьи. Правда, честь ничего не значила для Эллиота. Довольный своим положением, он пережидал войну в Лондоне, играя в карты и ужиная с представителями английской аристократии, симпатизировавшей южанам.

Так что возмездие приходилось вершить самой Лили. Эллиот остался верен своему обещанию и по приезде в Лондон отдал сестре ее часть наследства. Это поставило Лили в затруднительное положение: она не знала, что же делать с деньгами. С одной стороны, она не собиралась скрываться в Лондоне вместе с Эллиотом, притворяясь, что война — не более чем досадная помеха. Но и вернуться домой одной ей казалось глупостью.

Томми подсказал ей, что нужно делать. Вообще-то они вместе разработали план, сидя за чаем на кухне у Томми и Коры, когда Лили рассказала им о смерти отца. Ее близкие были потрясены так же сильно, как и она сама, и Лили расплакалась впервые после того, как покинула дом. Найдя людей, оплакивавших отца вместе с ней, она рыдала так, будто сердце ее разбилось.

Томми Гиббен являлся незаконнорожденным братом Джеймса Рэдфорда, и это хранилось в глубочайшем секрете многие годы. Когда отец Лили обнаружил, что у него есть брат, то сам нашел его, и Джеймс и Томми стали близкими друзьями. Они не часто виделись друг с другом, а Эллиот, без сомнения, стеснялся простой жизни Томми. Но Лили любила своего дядю и его жену, добрую, симпатичную Кору. Девушка видела в Томми некоторые черты своего отца, хотя ее дядя всю жизнь мирился с лишениями, не имея тех преимуществ, которые его старший брат воспринимал как должное.

Томми Гиббен переживал не самые лучшие времена, когда Лили отыскала его в Ливерпуле. Большую часть своей жизни проведя в плаваниях, Томми находился в тяжелой ситуации. Он больше не хотел оставлять свою жену на недели или даже месяцы, а торговые суда, на которых он служил, уходили в море именно на такой срок. Все это не составляло трудностей, когда Томми был холостяком, но, повстречав Кору, он изменился.

И тогда Томми начал свое собственное дело, небольшую торговлю в Ливерпуле. Но, несмотря на добрые намерения и тяжелый труд, потерпел неудачу. Он недооценил свирепость конкуренции, и немалые деньги ушли на поддержку его молодого бизнеса.

Томми уже собирался вновь поступить на торговое судно и оставить Кору. К сожалению, у них не было детей, и он ненавидел оставлять Кору дома одну. И она тоже не любила этого.

Вначале идея пришла в голову Томми, хотя он быстро отбросил ее как невыполнимую. Но семена проросли в душе Лили, и она отказалась похоронить эту затею. Вместе они продумали детали, а на следующий день оказались на верфях и с пользой потратили наследство Лили.

Эллиот, узнав о задуманном, принялся слабо протестовать, называя план Лили безумным, невозможным и неприличным. Но затем, как и ожидала Лили, он смягчился. Брат не мог остановить ее, и даже не слишком старался.

Томми оказался прекрасным учителем, он объяснял Лили не только как управлять ее кораблем, но и как работают двигатели, и как ориентироваться по ночному небу. Лили быстро обучалась, а любовь к морю только придавала ей силы.

С той поры они совершили дюжину рейсов, большинство из которых не изобиловали событиями, но все без исключения принесли огромную прибыль. Однажды летней ночью, в нескольких часах от Нассау, их судно застал шторм, но им удалось выбраться без повреждений и раненых; в другой раз они удирали от корабля северян от самого побережья Каролины. Снаряд пронесся перед носом «Хамелеона», прежде чем тот растаял в тумане, оставив позади медлительных врагов.

На «Хамелеоне» не было орудий. Лили прекрасно понимала опасность контрабандных рейсов и не раз задумывалась о возможности захвата судна северянами. Весь ее экипаж состоял из англичан, и, в случае плена, самое большее, что им грозило, это высылка домой. Британское правительство проследит за этим. А учитывая, что они не окажут сопротивления, корабль примут за торговое судно, каким он по сути и являлся. Что же касается самой Лили… У нее имелся в запасе план. Тщательно продуманный на случай непредвиденных обстоятельств.

Прибыль приносили, в основном, предметы роскоши, заполнявшие грузовой трюм, а также вывозимый хлопок. Оставшееся пространство на корабле заполнялось жизненно необходимыми для повстанцев товарами — одеялами, лекарствами, материей для обмундирования, обувью, винтовками, патронами, ударными капсюлями…

— Капитан?

— Да? — Лили повернулась к молодому моряку, осторожно подошедшему к ней.

— Главный механик говорит, что скоро у нас закончится уголь, — юноша говорил на ужасном кокни, но Лили научилась понимать этот акцент. — Он хочет знать, пойдем ли мы на Кубу или, может…

— У нас хватит угля до Нассау, мы должны успеть выгрузить хлопок прежде, чем «Леди Анна» отплывет в Англию. Завтра отправимся на Кубу и загрузим уголь.

Лили подавила желание улыбнуться. Она всегда держалась настороженно с экипажем, но чем дальше, тем лучше узнавала каждого моряка. Реджи Смит был чертовски хорошим механиком, но всегда становился раздражительным к концу рейса. И Лили не могла винить его за это. Машинное отделение — слишком жаркое и неуютное место, чтобы проводить в нем большую часть дня.

— Да, капитан, — юноша слегка поклонился и отошел. Прошло немало времени, прежде чем он и другие члены экипажа начали воспринимать Лили в качестве своего капитана. Она прекрасно «понимала их чувства. Но в конце концов они приняли ее, каждый по своей причине. И весь экипаж с удовольствием помогал поддерживать миф о таинственном капитане Роберте Шервуде. Для них это стало своего рода игрой.

Роберт Шервуд являлся собственной выдумкой Лили, мистическим капитаном «Хамелеона». Она понимала, что женщина-капитан — это уж слишком необычно для большинства людей и чересчур провокационно для северян. Одно дело — когда тебя перехитрил легендарный моряк-англичанин, и совсем другое — проиграть женщине. Лили могла с уверенностью предположить, что, узнай враги о том, кто на самом деле является капитаном «Хамелеона», они станут рьяно преследовать ее, чтобы захватить в плен, а она не могла допустить этого из-за своего экипажа.

Но Лили предвкушала тот день, когда ее противники узнают, кто именно ускользал от них в ночи.

Становилось забавным наблюдать, как многие жители Нассау заявляли о том, что они знакомы с капитаном Шервудом.

Когда Лили выходила за покупками, торговцы часто просили ее передать привет капитану и были готовы поклясться любому, что они лично встречались с Робертом Шервудом. Временами Лили приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранить невозмутимое лицо при столкновении с подобным феноменом, но пока ей это удавалось. Она становилась замечательной актрисой.

— Капитан, — глубокий голос Томми напугал Лили. — Вам надо отдохнуть.

Томми всегда беспокоился о том, что Лили мало спит во время плавания. Пара ночных часов — вот и все, что она могла себе позволить в перерывах между вахтой у штурвала и расчетом курса, наблюдением за надлежащим хранением груза и за тем, чтобы экипаж выполнял свои обязанности. Многое из того, что Лили взваливала на себя, могли сделать и другие, но это было не в ее правилах.

— Я просплю два дня, когда мы вернемся домой, — Лили позволила себе слегка улыбнуться дяде. Из Томми вышел бы прекрасный капитан, и она иногда подумывала, что в один прекрасный день он купит свой пароход и начнет плавать самостоятельно. Томми предлагал Лили возглавить ее экипаж, в то время как она сама останется дома и будет получать большую часть доходов. Но Лили это показалось несправедливым, а она обладала обостренным чувством справедливости. Экипаж «Хамелеона» получал гораздо большую часть прибыли, чем матросы других контрабандных судов. Лили прекрасно осознавала, что прорыв блокады — занятие опасное, и была уверена в том, что ее люди также понимают это. Ее собственные доходы оставались огромными, но не жажда наживы двигала ею. Лили двигало видение отца, который стоял в кабинете, сжимая трубку в руке и как бы удивляясь тому, что произошло.

Томми наблюдал за своей племянницей, смотревшей на море. Джеймс однажды сказал ему, что в венах Лили течет соленая морская вода и что он никогда не встречал женщины, любящей море так сильно, как она. Казалось, что Лили получает жизненную силу от соленого воздуха, от морских брызг, падавших на нее дождем. Лицо девушки было поднято к солнцу, крепкие руки держались за полированные поручни. Эти руки привыкли к штурвалу парохода и способны провести его по узким каналам или крепко удерживать во время летнего шквала.

— Еще один удачный рейс, — произнес Томми за спиной Лили.

— Да, это так, — согласилась она, но мысли ее витали где-то далеко. Возможно, уже в следующем плавании, если Томми знал племянницу настолько хорошо, как считал.

— Ты становишься похожей на ливерпульскую портовую крысу, — произнес он с любовью. Если бы у них с Корой были дети, он даже представить себе не мог, чтобы любил их больше, чем свою племянницу Лили. С улыбкой Томми подумал о жене. Кора ждала их возвращения в Нассау. Рейсы отнимали теперь дни, а не месяцы, и доходы намного выросли. Теперь для них настала хорошая жизнь, и все благодаря Лили.

Томми знал об опасностях, подстерегавших их во время рейсов, и ясно представлял всю неслыханность ситуации — женщина носит брюки да к тому же командует кораблем! И это — в обществе, в котором росла Лили, настолько лживом, что существование известной женщины-пирата Энн Бонни считалось всего лишь легендой. Если бы только Томми мог убедить Лили остаться дома и предоставить рисковать ему!

Но он не мог, и поэтому стал ее правой рукой на корабле, и собирался ею оставаться. Пока не закончится война. Пока Лили не выполнит свою миссию.

Квент, прихрамывая, шел по тротуару мимо живописных магазинчиков, уже знакомых ему после четырех дней пребывания в Нассау. Он не обращал на них внимания. Сегодня у него выдался плохой день — нога давала о себе знать, боль разрывала бедро при каждом шаге. Хирург предупреждал его, что выздоровление займет некоторое время — Квент не хотел даже думать, сколько именно, — и все равно в его жизни останутся дни, когда ранение будет напоминать о себе болью. К черту! Уже прошли месяцы, а он все еще чувствует себя инвалидом. Квент оперся на ненавистную трость из гладкого черного дерева с золотым набалдашником в виде змеиной головы.

Наконец он подошел к дому, который искал. Дом связного. Коттедж ничем не выделялся из череды зданий, окружавших его. Все они выглядели аккуратными и ухоженными, и всюду видны были следы борьбы с местной растительностью, пытавшейся оккупировать их стены.

За прошедшие четыре дня Квент устроился в лучшей гостинице города и попытал счастья во всех доступных азартных играх. За одну ночь он проиграл все, что выиграл до того, и с легкостью обнаружил сторонников Конфедерации, с которыми предполагал завязать дружбу.

Весь чертов остров кишел приверженцами Юга. Квент чувствовал себя как дома со своим южным акцентом и в подобающей джентльмену одежде, которой снабдил его полковник. Да и трудно чувствовать себя иначе на острове, почти полностью заселенном южанами и служившем убежищем для контрабандистов.

Слуга в ливрее открыл дверь сразу же после звонка, как будто бы ждал его. Полковник Ферфакс приказал установить контакт, только когда Квент почувствует себя в полной безопасности.

— Квентин Тайлер к миссис Слокам, — представился он женщине, устанавливая дистанцию между ними хмурым взглядом, ставшим естественным выражением его лица. Так он призывал окружающих оставить его в покое. Квенту пришлось поработать над своей мимикой, прежде чем садиться за стол со сторонниками мятежников и контрабандистами, снабжавшими южан товарами. Однако ему не верилось, что у него есть задатки удачливого шпиона.

Горничная провела Квента в большую библиотеку — затемненную комнату с заполненными книгами стенами и простой темной мебелью. Он не заметил ни одного цветка, ни кружев, указывавших на то, что комната принадлежит женщине.

Миссис Слокам поднялась поприветствовать Квента, и он снова удивился, так как ожидал увидеть пожилую женщину. Полковник Ферфакс предупредил его, что Элеонора Слокам — вдова, и Квент представлял себе седую леди, от скуки игравшую в шпионов. Но эта красивая темноволосая женщина, приветствовавшая его, должно быть, не старше, чем он сам. Разум решительно отказывался воспринимать такое огромное количество молодых вдов, порожденных войной.

— Спасибо, Наоми, — миссис Слокам отослала служанку глубоким низким голосом, спокойно улыбаясь. Все это время хозяйка дома ни разу не оторвала взгляд от Квента, не посмотрела на тихо удалившуюся девушку, не взглянула на письменный стол. Она критически изучала его и наконец удовлетворенно улыбнулась.

Квент не скрывал своего нетерпения и не улыбнулся в ответ.

— Мистер Тайлер, — обратилась к нему Элеонора Слокам, обходя вокруг стола и поддерживая обеими руками пышную юбку своего черного шелкового платья. — Лейтенант Тайлер, — мягко поправилась она. — Добро пожаловать в Нассау.

Квент слегка поклонился в кратком и почти небрежном приветствии.

— Миссис Слокам, полагаю, вы знаете, зачем я здесь нахожусь. Нельзя ли нам перейти к делу?

Она совершенно не выглядела задетой его поведением, оставаясь спокойной.

— Пожалуйста, называйте меня Элеонорой, Квентин. — Смиренно вздохнув, она повернулась к столу. — Следующие несколько недель нам придется провести немало времени вместе. Все сведения, которые вы добудете, должны передаваться мне.

Неожиданно речь Элеоноры стала краткой и деловой. Движением изящной руки она предложила Квенту стул.

— Вы уже встречались с нашими живописными контрабандистами? — спросила она, слегка улыбнувшись. — Героями Юга?

— Я познакомился с капитаном Деннисоном и громилой по имени Джон Райт. — Квентин сел, ощутив в душе благодарность за возможность перенести вес с больной ноги. Он осторожно вытянул ее перед собой. — Пришлось проиграть им некоторую сумму.

— Хорошо. Проиграйте еще. Я пополню ваши фонды, когда вы получите от них нужную информацию. — Словно маленькая девочка, Элеонора поставила локти на стол и опустила подбородок на сплетенные пальцы рук. — Вы слышали о капитане Роберте Шервуде?

— Его имя упоминалось раз-другой, но я с ним не встречался.

— Корабль капитана отплыл дней на восемь, поэтому у вас нет возможности познакомиться с ним. Пока нет. Похоже, с ним трудно сойтись. Роберт Шервуд не показывается в городе, как другие контрабандисты. Он… живет сам по себе, он и его женщина.

— Его женщина?

— Да. Ходят слухи, что у него жена в Англии, но на острове он живет с южанкой. Мисс Лили Рэдфорд.

В голосе миссис Слокам слышалась открытая неприязнь, граничащая со злостью, и Квент не понял, направлена ли она на мисс Рэдфорд или же на всех южанок вообще. Странно, если учесть, что сама Элеонора по происхождению явно из южных штатов.

— Мисс Рэдфорд изредка появляется в городе и, очевидно, капитан Шервуд тоже, хотя я никогда его не видела.

Квент откинулся на спинку стула, забыв на мгновение о боли в ноге.

— Это кажется странным. Ему совсем нет нужды прятаться. Никто на этом острове не беспокоится о том, чтобы скрыть свою причастность к делам контрабандистов. Напротив, они ведь — идолы, на которых молится местная экономика.

— Шервуду очень везет, — Элеонора передернула плечами. — Наши заслуги высоко оценят, если мы поспособствуем его поимке.

— Насколько я понял, он живет не в гостинице.

Элеонора улыбнулась.

— У Лили Рэдфорд свой дом к югу отсюда. Симпатичный двухэтажный белый коттедж с частным пляжем. Шервуда иногда видят гуляющим по пляжу, одетого в широкий плащ с капюшоном. В зависимости от того, с кем вы разговариваете, капитан — невысокий, высокий, толстый, худощавый. Этот человек — настоящий хамелеон, — улыбка Элеоноры стала шире. — Кстати, название его судна — «Хамелеон».

— Должен ли я сосредоточить внимание на капитане Шервуде?

— Не обязательно, — Элеонора пожала плечами. — Но следите в оба. Мне бы хотелось его изловить, — она бросила на Квента томный взгляд. — Война не закончится, пока мы не остановим контрабандистов. Когда Юг начнет голодать и испытывать нехватку оружия… тогда этому кошмару наступит конец.

Квенту захотелось спросить, ради чего, собственно, она сама участвует в шпионской игре. На самом ли деле Элеонора — вдова, или это только прикрытие? Если она и вправду вдова, то не смерть ли мужа привела ее к шпионажу?

— Наша «легенда» такова: мы с вами — старые друзья, почти любовники, — Элеонора усмехнулась при виде вскинувшихся бровей Квента и вопросительного выражения его лица. — Не беспокойтесь, — быстро произнесла она. — Я не собираюсь так далеко распространять свою преданность Конфедерации. Но видимость наших близких отношений даст вам возможность посещать меня в любое время дня и ночи. Осторожно, конечно, — добавила она, противореча самой себе. — Мне нужно заботиться о своей репутации.

Элеонора встала, и Квент понял, что разговор окончен. Оставив армию и вступив на стезю шпиона, он тем не менее чувствовал себя не в своей тарелке в этой роли, но начинал понимать, какую пользу может принести. Если северяне, поддерживающие блокаду, будут знать наверняка, когда и где ожидать появления небольших и более быстрых пароходов контрабандистов, то они смогут устроить эффективные ловушки и сделать контрабандные рейсы невыгодными для капитанов.

Квент возвращался обратно в гостиницу, не обращая внимания на боль в ноге. Мысли его сосредоточились на другом. Капитан Шервуд. Этот человек заинтриговал Тайлера… Загадочный капитан, спрятавшийся от всего остального мира.

Наметив новую цель, Квент вошел в свою уютную гостиницу с рассеянной усмешкой на лице. Если информация Элеоноры была верной — Шервуд отсутствует на острове. Но его любовница — она-то должна быть здесь. Та самая Лили Рэдфорд, о которой миссис Слокам говорила с такой явной неприязнью. Она несомненно осталась на острове. Возможно, двигаться нужно в этом направлении. Познакомиться с мужчиной через его женщину.

В дверях столовой Квент неожиданно обнаружил Джеймса Деннисона и подошел к нему с самой дружелюбной из своих заранее заготовленных улыбок.

— Капитан! — воскликнул Квент, оказавшись в нескольких футах от высокого, худощавого моряка. — Пожалуйста, обещайте, что позволите мне отыграть те деньги, которые я проиграл вам прошлой ночью.

Капитан Деннисон усмехнулся Квенту, поправляя голубой королевский мундир. Ровные белые зубы блеснули на бронзовом от загара лице. Радость от представившейся ему возможности поживиться за счет простака ясно читалась в сверкающих синих глазах капитана.

— Конечно, Тайлер. Буду счастлив заполучить еще немного твоего золота. — Деннисон говорил, как старый пират, его акцент показался странным Квенту. Так же странно, наверно, звучал для англичанина его собственный акцент южанина.

— Я встретил сегодня интересную женщину, — сказал Квент, когда они с капитаном направились к обеденному столику. До игры они решили пообедать и выпить несколько стаканов рома. — Вы, может, знакомы с ней? Некая мисс Лили Рэдфорд.

Деннисон нехорошо улыбнулся.

— А, так вы, наконец, познакомились с мисс Лили. Она настоящая красавица.

Квент согласно кивнул, хотя и не представлял себе, как выглядит Лили Рэдфорд.

— Должен предупредить вас, — продолжал Деннисон, устраиваясь поудобнее в кресле. — Она женщина капитана Шервуда, а он — известный ревнивец.

— В самом деле? — Квенту удалось принять разочарованный вид. — Его женщина, вы сказали. Не жена?

— Не стройте иллюзий, Тайлер, — предупредил капитан; усмешка исчезла с его лица, блеск в светлых глазах погас.

Они молчали, когда официант, не спрашивая, поставил перед ними два стакана рома. Большинство столиков были свободны. Квент же всегда чувствовал себя лучше по вечерам, когда в заполненном людьми и дымом помещении он сам себе казался невидимым.

— Капитан Шервуд — ваш друг?

Деннисон помедлил с ответом, но недолго.

— Да, друг. Будь осторожен, приятель. Ему не понравится, если ты будешь проявлять интеpec к мисс Лили. Он раздавит тебя, вырежет сердце и съест его на завтрак, — голос капитана становился все тише. — Забудь о мисс Лили.

Квент поднял свой стакан, салютуя общительному моряку.

— Спасибо за предупреждение, мой друг. Я еще не встречал женщины, ради которой готов был бы потерять сердце в буквальном смысле слова.

Оба добродушно рассмеялись и сменили тему разговора, однако мысли Квента все время вращались вокруг капитана Шервуда и его женщины, Лили Рэдфорд.