Глава 21

Словно обжегшись, Квент резко отдернул руку от бедра Лили. Ее широкая юбка закрывала колени, но оставляла открытыми прекрасной формы икры девушки. Квент пристально вглядывался в ее глаза. Проклятье, голубовато-зеленые глаза искрились озорством, даже когда она сжала руку между его ног.

Элеонора Слокам оказалась права. Лили уже несколько месяцев водит его за эту часть его тела.

— Очень хорошо, Лили, — холодно сказал Квент. — Я всегда подозревал тебя в коварстве, но на этот раз ты превзошла себя.

— Что ж, благодарю вас, лейтенант Тайлер. Очень мило с вашей стороны, — к Лили вновь вернулся южный акцент. Она убрала руку. — В ваших устах это звучит как комплимент.

Когда они встали, Лили протянула руку и вытащила из кобуры кольт Квента. Он попытался протестовать, но, увидев, что со всех сторон на него направлены винтовки, подчинился, подняв руки. Лили передала его пистолет Роджеру.

— Как тебе это нравится? — спросила Лили.

Квент насмешливо ухмыльнулся.

— Что нравится?

Лили покраснела, как смущенная школьница.

— Быть пленником.

Развивая свою мысль, она с легкостью опрокинула Квента на спину и села ему на живот. Квент заложил руки за голову и закрыл глаза.

— На самом деле довольно уютно.

— Кандалы, — спокойно произнесла Лили. — Мне нужны кандалы.

Квент слегка приоткрыл глаза, наблюдая за тем, как Лили повернулась к своему дяде.

Томми усмехнулся.

— Мне доставит истинное наслаждение снова увидеть этого парня в кандалах.

Он послал на поиски Селлерса, а сам, озабоченно хмуря густые брови, повернулся к Лили.

— Черт побери, — пробормотал Томми. — Что эти янки сделали с тобой, девочка? Ты ужасно похудела.

Он бросил короткий ненавидящий взгляд в сторону Квента, скользнув по голубому мундиру — единственному, что смог увидеть из-за Лили, сидевшей на животе Квента.

— На самом деле ничего не сделали, — заверила дядю Лили. — Просто меня мучила тошнота.

— Чтоб мне пропасть, это правда! — воскликнул Роджер. — Весь ее завтрак оказался на моих ботинках.

Лили вскинула голову и посмотрела на Роджера.

— Простите, капитан, — пробормотал он.

Лили повернулась к Томми.

— Роджер сказал, что у нас осталось меньше двух дней, чтобы добраться до места встречи на побережье.

Томми кивнул.

— Да. Корабль будет ждать.

Лили взглянула на Квента, и он быстро закрыл глаза. Под спокойной, уверенной маской, которую он вынужденно надел на лицо, Квент в душе клял себя на чем свет стоит. Он оказался, используя любимое ругательство Лили, полным придурком. Попался прямиком в ее ловушку. Лили выглядела такой невинной, такой искренней, когда, повернув голову, попросила его о поцелуе. Интересно, подал ли Роджер ей знак, что они приближались к лагерю ее дядюшки? Знала ли она эту местность? В любом случае, Лили вновь провела его… Но теперь уж в последний раз.

— Давай, вылезай, девочка, — Томми протянул ей огромную ручищу. — Ребята позаботятся о пленнике.

Лили тоскливо вздохнула.

— Нет, — тихо протянула она. — Я не доверяю ему. Подождем, пока не принесут кандалы.

Селлерс подошел к экипажу, и Квент услышал тяжелое позвякивание железа.

— Его правую руку — к моей левой, — резко скомандовала Лили. — Его правую лодыжку — к моей левой.

Этого Квент выдержать не мог. Его глаза распахнулись, и он сел, спихнув Лили с себя.

— Что за чертовщину ты несешь!

Реакция Томми на приказ Лили оказалась такой же громкой и протестующей, как и у Квен-та, но это не поколебало Лили. Она все еще оставалась капитаном, и Селлерс подчинялся ее приказам.

— Селлерс, — спокойно обратилась к нему Лили, когда моряк защелкнул замки кандалов на запястьях у нее и Квента, — ты будешь хранить ключи от этих кандалов. Снять кандалы можно только по моему приказу. Если я умру, возможно, задушенной во сне, кандалы не снимать никогда. Выбросишь ключи в самой глубокой части океана. Лейтенанту Тайлеру придется таскать с собой мои бренные останки до конца своих дней.

— И конец его дней не заставит себя ждать, — тихо прибавил Томми.

С большим трудом Лили и Квент выбрались из экипажа. Длина соединявшей их тяжелой железной цепи составляла не больше фута.

Под бдительной охраной они отправились в лагерь. Возле нескольких небольших палаток полукругом столпились моряки — по большей части, юноши, — и Лили улыбнулась им.

— Спасибо вам, ребята, и тебе, Томми. Так приятно знать, что тебя не забыли.

Она многозначительно взглянула на Квента.

Группа рассеялась, и Лили с Квентом остались одни. Лили вызывающе и твердо смотрела на него, подняв подбородок. С большим трудом Квент сохранил на лице безразличное выражение. Но это, казалось, только придало Лили решительности.

— Ты голоден? — коротко спросила она.

Квент отрицательно покачал головой.

— Ну, а я — да.

Лили послала матроса с волосами соломенного цвета принести ей что-нибудь перекусить. Через несколько мгновений юноша вернулся с яблоком и вложил его в ее свободную руку.

— Знаешь, могло ведь быть и хуже, — с чувством произнесла Лили, откусывая большой кусок. Квент безмолвно смотрел на нее, словно недоумевая, как такое вообще могло случиться.

— Жаль, что здесь нет Коры, — глаза Лили сверкнули. — Ты никогда ей не нравился. Она видела тебя насквозь, а я — нет. Она всегда подозревала, что ты все время за чем-то охотился.

— Умная женщина, — проворчал Квент.

Лили кивнула, соглашаясь.

— Мне следовало прислушаться к ней.

— Хотел бы я, чтобы ты так и поступила.

Лили повела Квента по лагерю, останавливаясь поговорить с каждым попадавшимся навстречу моряком, принимавшим участие в ее розыске и освобождении. Квент молча прислушивался к их разговорам. Лили не только знала, как звали каждого из них, но и имена членов их семей, кто из них болел, у кого родились дети, о том, кто умер или сменил род занятий. Квент чувствовал себя обезьянкой на поводке, которую водят за собой и которой изредка бросают: «Пойдем, Квент».

Ребята, как называла их Лили, старательно избегали смотреть на него. Они серьезно отвечали на вопросы, не сводя глаз с лица Лили, словно взгляд на Квента сам по себе означал смерть.

Наступили сумерки. Лили подавила зевок, поднеся правую руку ко рту. Она вела себя так, словно не видела ничего необычного в ситуации, в которой оказалась, и в то же время совершенно не обращала внимания на Квента. Лили наложила себе полную тарелку свиного рагу и взяла большой ломоть свежего хлеба, удерживая свой ужин на коленях гораздо грациознее, чем ожидал Квент. Сам же он ругался сквозь зубы, пытаясь справиться с едой левой рукой.

Закончив ужин, Лили встала, поднимая за собой и Квента. Ему пришло в голову, что, пользуясь темнотой ночи, он мог бы схватить ее и сбежать. Квент сомневался, чтобы в ее экипаже нашелся меткий стрелок, который уверенно мог бы попасть в него в темноте, не боясь повредить своему капитану. Что бы Квент стал делать потом, он не знал. Ключи от кандалов у Селлерса. Вначале Квенту нужно выудить ключи у мальчишки или оставаться прикованным к Лили, пока он не найдет кого-нибудь, кто мог бы снять с него эти путы. Возможно, идея была не так уж плоха. Квент взглянул в притягательное лицо Лили, освещенное мерцающим огнем и почти успокоенное победой. Почти. И произнес первые слова за весь вечер:

— Мне нужно отойти в лес.

Лили подняла брови.

— Вы потеряли весь свой шарм, Квентин Тайлер. Хорошо.

Она повернулась в сторону темных деревьев, окружавших лагерь.

— Не с тобой! — чуть ли не вскричал Квент.

Лили взмахнула закованной рукой.

— Только со мной, — спокойно произнесла она. — Не беспокойся, я отвернусь. Хотя вряд ли увидела бы что-то новое.

Не заходя далеко в чащу, Квент покончил со своими делами, в то время как Лили ждала его, повернувшись спиной. Затем они вышли из-под прикрытия деревьев, и Квент подумал, что у Лили — железный характер.

Подойдя к костру, Лили обратилась к своему Дяде.

— Не сменишь меня на время, мне нужно переодеться? Хочу избавиться от этого ужасного, грязного платья.

Квент не произнес ни слова, когда Лили подозвала Селлерса, и наручники по ее настоянию перешли на запястье и лодыжку Томми.

— Ну, мальчики, ведите себя хорошо, — ласково приказала Лили, взяла платье и мягкие коричневые ботинки, которые принес ей Томми, и исчезла в темном лесу, откуда недавно вышла вместе с Квентом.

Квент тихо выругался. Он упустил свой шанс. Ему нужно было схватить Лили и бежать до тех пор, пока они не скрылись бы за деревьями. И пусть Лили кричит, сколько захочет, но при достаточно быстром беге ее моряки никогда не поймали бы их. Но Квент понимал, что не сможет бежать настолько быстро — с упирающейся Лили и с его больной ногой.

— Проклятье, — пробормотал он. — Она — самая несговорчивая женщина, какую я когда-либо встречал. А я никогда не встречал сговорчивых женщин.

Квент поднял взгляд и встретился с горевшими ненавистью глазами Томми. Говоря правду, Квент не мог винить старика. Ответственность за тюремное заключение Лили ложилась на плечи Квента, и никто не знал лучше его, как старательно оберегал Томми Гиббен свою племянницу.

Не говоря ни слова, Томми ударил Квента кулаком в солнечное сплетение, заставив того согнуться пополам. Квент прижал свободную руку к груди и глубоко вздохнул.

Затем с кривой усмешкой на лице Квент медленно выпрямился. Он получил то, что хотел. Повод. Отведя назад левую руку, он изо всех сил вонзил ее в большой живот Томми. Тот сложился вдвое, как недавно и Квент, но возраст не позволил ему распрямиться так же быстро. Ни звука не долетело от державшихся неподалеку моряков, наблюдавших за скованной парой.

Когда Томми наконец выпрямился, Квент с удовольствием увидел хмурое выражение его лица. Однако рука Томми метнулась вперед и вцепилась Квенту в горло.

— Я мог бы убить тебя прямо сейчас, ублюдок.

— Пожалуйста, не делай этого, — спокойно сказала Лили, выходя из тени деревьев. Она причесала волосы, умылась и надела платье светлых и темных розовых оттенков, с рассыпанным по нему узором из мелких зеленых листьев. Все мужчины, находившиеся в лагере, повернулись к Лили, и по их ошеломленным лицам Квент догадался, что никто из этих юношей до сих пор не видел своего капитана в обычном платье. Никогда Лили не представала перед ними такой красивой, как сейчас, с распущенными волосами, волнами спускавшимися на спину, в подчеркивавшем фигуру платье. Раньше они видели ее в оборках и кружевах в изобилии шелковых цветов или в одежде, не намного отличавшейся от их собственной. Квент понимал, что не должен стоять среди них и думать о том, насколько красива Лили, но ничего не мог с собой поделать.

Лили встала между ним и Томми и ждала, пока Селлерс не надел на нее наручники. Томми попытался остановить ее.

— Ты же не собираешься провести ночь, прикованной к этому ублюдку?

— Конечно, собираюсь, — невозмутимо ответила Лили, когда Селлерс возвращал наручники на ее запястье. — Которая из палаток — наша?

— Черт побери, Лили Рэдфорд! — вскричал Томми. — Я не позволю!

Лили успокаивающе улыбнулась дяде.

— На самом деле — Лили Тайлер. Квент — мой муж, и я поступлю с ним так, как сочту нужным.

От ее слов в лагере воцарилась мгновенная гробовая тишина. Неожиданно все услышали треск костра и шелест холодного ветра в листве. Ветер подхватил ломкие коричневые листья и разбросал их по лагерю, посвистывая у ног застывших людей.

Лили выжидательно смотрела на Томми. Полдюжины молодых моряков, словно загипнотизированные, не отрывали широко раскрытых глаз от своего капитана. А Квент со стоической невозмутимостью оглядывал их всех, скрывая гнев, который испытывал в эту минуту.

— Ты замужем? — наконец тихо произнес Томми. — За ним?

Лили непринужденно улыбнулась ему.

— Да.

Первым пришел в себя Роджер. Шагнув вперед, он хлопнул Квента по спине.

— Поздравляю, приятель! — сердечно сказал он. — Так ты не соврал, когда крикнул янки, что капитан — твоя жена!

Роджер облегченно кивнул, явно радуясь тому, что поведение его капитана в экипаже не нарушало приличий.

— Так вы, значит, молодожены?

Яркая улыбка исчезла из глаз Роджера, опустившихся на кандалы, сковывавшие молодую пару. Он шагнул назад, в толпу, окружавшую Квента и Лили.

Коротко пожелав всем спокойной ночи, Лили вошла в палатку, на которую ей неохотно указал Томми. Квент поспевал за ней следом, нагнувшись при входе в их тесное прибежище на ночь. Не глядя на него, Лили расстелила одеяла, лежавшие свернутыми в углу палатки. Квент догадался, глядя на то, как она суетилась, что Лили нервничает, и поэтому старательно избегает смотреть ему в лицо. Это заставило его мрачно улыбнуться.

— Довольно, Лили, — раздраженно сказал он. Мягкий свет разливался по палатке. Неясный отблеск костра, горевшего в центре лагеря, осветил лицо Лили, когда она оторвалась от постели. Квент почувствовал себя виноватым. И она удерживала его в качестве пленника!

Но Лили выглядела испуганной. Квент видел это по складке губ, которые он хорошо знал, и по ее большим глазам. Боится. Его?

Лили легла на спину и принялась смотреть в черное полотно палатки над головой. Она не могла заставить себя взглянуть на Квента. Лили уже видела его рассерженным прежде, но не таким, как сейчас. Казалось, он на самом деле хотел убить ее голыми руками.

Намерения Лили были благими. Вначале она собиралась держать Квента подальше от Томми, чтобы сохранить ему жизнь. Но затем, черт бы побрал ее упрямство и гордость, она решила отомстить за недели, проведенные ею в качестве пленницы. Лили хотела, чтобы Квент на себе испытал, какие унижения она вынесла и какую ярость чувствовала к нему из-за его роли в этой интриге.

А сейчас он смотрит на нее так, словно готов съесть живьем. Лили повернула голову, чтобы посмотреть Квенту в лицо. Он лежал, напряженно вглядываясь в нее; казалось, его темные глаза прожигали Лили насквозь. Квент медленно барабанил пальцами по узкой полоске пространства, разделявшей их тела, — длинными коричневыми от загара пальцами, сильными и в то же время изящными.

— Ну, Лили, — наконец произнес Квент тихо, его голос прозвучал угрожающе в бархатистой темноте ночи. — Что теперь? Я навсегда останусь твоим рабом? Ты намерена опоить меня и бросить в трюм? Привязать к мачте и запороть до полного повиновения? В твоем мире непокорных мужей протаскивают под килем, дорогая Лили?

— Квент, я… я… — Лили замолчала. Его взгляд лишил ее присутствия духа, заставил задрожать.

— Не жалей меня сейчас, Лили. Это не твой стиль.

Расчетливым медленным движением Квент легко провел по ее лицу пальцем, и Лили вздрогнула, несмотря на твердое намерение не реагировать на его прикосновения. Тот же палец заскользил по горлу Лили, к вырезу воротника ее платья, где зацепился за розовую материю.

Лили ожидала яростного рывка, который разорвет платье у нее на груди, но вместо того палец лениво пополз вверх по горлу, нежно касаясь ее кожи.

— Я мог бы схватить тебя и сбежать, — казалось, Квент думал вслух, а не обсуждал план возможных действий.

— Ты бы не ушел далеко, — коротко ответила Лили. Ее голос дрожал, и она не могла скрыть этого.

Темные глаза Квента обладали над ней странной властью, и Лили знала, что в этот момент он не является ее пленником. Наоборот, она — его пленница. Возможно, так будет всегда, даже когда их разделят сотни миль, война, их собственное упрямство и превратности судьбы.

За стенками палатки, отгородившими их от всех, к ветру и вороху листвы присоединился новый звук, и раздалось тихое пение. Послышалось бренчание гитары, извлекаемое умелой рукой, и аккорды известной мелодии разнеслись в холодном ночном воздухе, обволакивая Лили и Квента, глядевших друг на друга. Их враждебность медленно таяла.

— Роджер, — тихо сказала Лили.

Квент все еще не убрал палец, зацепившийся за корсаж ее платья, и теперь он нежно поглаживал кожу Лили.

— Роджер, — повторил он.

— Играет на гитаре, — добавила Лили. — Он очень талантлив, как по-твоему?

Внезапно ей показалось очень важным заполнить пространство между ними пустыми, ничего не значащими словами.

— Знаешь, его мать была актрисой. Она, наверное, обладала большим талантом…

Лили запнулась. Квент тянул своим проклятым пальцем за платье, притягивая ее к себе, и сам придвигался ближе.

— Когда я впервые встретила Роджера, он занимался жульничеством в Лондоне. Бросался под колеса экипажей, уворачиваясь в последнюю минуту, и простаки, сидевшие в экипажах, кидали ему монеты, он собирал их и, прихрамывая, уходил прочь.

Квент уже находился совсем рядом с ней. Лили ощущала сквозь платье жар его тела.

— Благодаря своей ловкости он…

— Замолчи, Лили, — хрипло прошептал Квент, почти касаясь губами ее губ.

Лили дотронулась ладонью до лица Квента. Неважно, что произошло, и неважно, что еще случится, но когда он прикасается к ней, она теряет голову. В этом ее слабость, это — шрам на ее душе, но она уже давно примирилась с этим.

Музыка Роджера и уютная темнота ночи окутали Лили и Квента, и со вздохом, вырвавшимся у обоих, они поддались волшебным чарам, притягивавшим их друг к другу. Их губы сомкнулись с жаром, обжегшим обоих, опалившим их сердца и души. Они слились в одно целое, и уже не было различия между дыханием Квента и Лили.

Квент обнял жену и прижал к себе, чувствуя ее дрожь. Ее рука обвила шею Квента, заставив его сильнее прильнуть к ее губам. Язык Лили проскользнул в рот Квента, и у нее вырвался тихий стон. Их поцелуй вызвал взрыв чувств, полностью поглотивших их.

Цепи, связывавшие их, звякнули, когда Квент опрокинул Лили на одеяла. Но она, казалось, не услышала этого звука, или не обратила внимания. Квент возвышался над ней, перенеся вес тела на локти. Его руки покоились по обеим сторонам головы Лили, а сам Квент полностью растворился в поцелуе, отдавшись забвению вместе с ней.

Лили без колебаний раскрыла губы, жаждавшие поцелуя, навстречу Квенту. Он попал в неясный плен женщины, которая временами могла быть жестокой. Пальцы Лили вплелись в темные волосы Квента, ее губы все сильнее прижимались к его губам, а кончик языка легко касался языка Квента. Губы Лили могли заставить его забыть о чем угодно — обо всем, — и Квент ясно понял, заглянув в ее широко раскрытые, потемневшие от страсти глаза, что и сам он обладает той же властью над Лили.

Коленом Квент откинул юбку ее платья, не желая ни на мгновение расстаться с ее губами. И тотчас его рука скользнула вниз к ее бедрам. Лили шире раздвинула ноги, и Квент опустился на нее, с болью осознавая, что она его жена, его вторая половина, и что он теряет контроль над собой, когда дело касается Лили. Теряет контроль над своим телом и душой.

Рука Лили скользнула между их телами и добралась до пуговиц на его брюках, в одно мгновение расстегнула их, освободив его восставшую плоть и слегка сжав пальцами. От неожиданности Квент закрыл глаза, застонал.

Он снова и снова целовал Лили, и теперь уже она застонала от страстного желания, чтобы Квент слился с ней телом и душой.

Резким движением Квент вошел в нее, погружаясь все глубже со стоном, который Лили приглушила поцелуем.

Приподняв бедра, Лили положила свободную Руку ему на спину, двигаясь в такт его толчкам. Квент без устали пронзал ее, глубоко проникая внутрь, до тех пор, пока Лили задрожала под ним и он почувствовал спазмы ее мускулов. Еще один, последний раз Квент погрузился в нее и, конвульсивно содрогнувшись, сжал ее руку, прикованную к его собственной руке. С постепенно наступающим расслаблением к нему возвращался окружающий мир, неясный и зыбкий, и единственным звуком, который он слышал, был печальный мотив, раздававшийся за стенами их палатки.

Затем к нему присоединился еще один звук — более близкий и приглушенный. Квент прижался лицом к шее Лили и определил источник. Горло Лили трепетало, словно она боролась с подступившими слезами, а дыхание девушки стало неровным и прерывистым.

Квент поднял голову. Тихие слезы свободно стекали по щекам Лили, и когда он нахмурился при виде их, решимость покинула Лили и она разрыдалась. Вырвавшиеся у нее, разрывавшие сердце рыдания, казалось, слишком долго просились на волю.

— Прости, дорогая, — прошептал Квент, вытирая большим пальцем теплые слезы. Он поцеловал ее мокрые, соленые щеки. — Прости.

Ему не следовало заниматься с ней любовью, но Квент потерял контроль над собой, как случалось всегда, если она находилась рядом. Очевидно, она этого не хотела и теперь жалеет о том, что произошло. Он не должен был. Но не смог. Это выглядело бы слишком правильным, слишком совершенным — сжать Лили в объятиях и забыть обо всем, что стояло между ними.

Лили не оттолкнула его, а позволила обнять себя и прижалась к Квенту, пока не выплакалась.

— Прости меня, — сказала она, поднимая голову. Слезы, как капли дождя, лились из ее бирюзовых глаз. — Я не знаю, почему… — она замолчала, и Квент привлек ее к своей груди. Он долго укачивал ее в своих руках и что-то шептал на ухо, даже после того, как слезы остановились и Лили успокоилась, лишь изредка судорожно вздыхая и иногда всхлипывая, словно маленькая, обиженная девочка.

Квент долго еще обнимал ее, уже после того, как она заснула, прислушиваясь к еле различимому дыханию и держа Лили в своих руках со всей нежностью, на которую только был способен.

Его женщина. Его жена. Она заняла настолько большую часть его самого, что, казалось, всегда жила там, в глубине его души. Наконец Квент задремал, его мундир повлажнел от слез уютно устроившейся рядом Лили, и ее изящная рука лежала у него на сердце.

Глава 22

Лили медленно проснулась, почувствовав теплое и глубокое дыхание Квента на своих волосах и ощутив его свободную от кандалов руку у себя на спине. Его тело защищало Лили от утренней прохлады. Квент даже во сне продолжал обнимать ее.

Лили сразу же успокоилась, несмотря на наручники, приковавшие ее к мужу. Возможно, благодаря им. А затем на нее накатилось это — странные, неприятные спазмы желудка. А ведь она еще даже не пошевелилась!

— Квент, — прошептала она, потянув его за рукав, — проснись, Квент.

Ее муж что-то сонно пробормотал в ответ и сильнее обнял Лили, невольно перебирая ногами во сне.

— Квент!

Он открыл глаза и, еще не проснувшись, улыбнулся ей и поцеловал в лоб.

— Доброе утро, доро…

— Вставай, — с трудом приказала Лили, рывком поднимаясь на ноги и таща за собой Квента. Когда она встала, палатка завертелась у нее перед глазами, и Лили быстро зажала рот рукой.

Она бросилась наружу, волоча за собой полусонного Квента. Прижав руку ко рту и чувствуя протесты желудка, Лили обежала вокруг палатки и остановилась лишь тогда, когда оставшиеся в лагере не могли их видеть.

Содержимое желудка вылилось на землю, спазмы продолжались до тех пор, пока внутри уже ничего не осталось. Лили спокойно стояла, пережидая, пока не схлынули волны тошноты, и лишь тогда обнаружила поддерживавшего ее Квента, свободной рукой убравшего волосы от ее лица.

— Ты в порядке? — хрипло шепнул он ей на ухо.

Лили кивнула. Она почувствовала себя неловко оттого, что Квент находился рядом все это время, и испугалась, что он мог догадаться о причине ее нездоровья.

— Все хорошо, — слабо ответила Лили, — наверное, это рагу. Я… мне не нужно было есть свинину, — солгала она.

К большому облегчению Лили, Квент с легкостью принял ее объяснение, и они вернулись в лагерь. Взгляды моряков устремились на Квента, поднесшего к губам Лили жестяную кружку с водой, но никто не осмелился пристально глазеть на них, даже когда Квент и Лили принялись прогуливаться по лагерю, образуя идеально симметричную пару, изредка позвякивая тяжелыми цепями. Лили больше не считала кандалы тяжкой ношей, как и Квент. Ей предстояло осмыслить более серьезные проблемы, чем те, что вызвала цепь, приковавшая ее к мужчине, которого она любила.

В центре лагеря Лили остановилась и молча подозвала Селлерса. Моряк мгновенно оторвался от сворачивания палаток и одним прыжком оказался возле нее, готовый выполнить любой приказ Лили.

Квент вспомнил предупреждение Томми. Любой из экипажа Лили мог убить или умереть ради нее. Квент видел эту готовность на лице молодого моряка.

Лили подняла закованную руку, Селлерс выудил из кармана ключ и освободил своего капитана.

— Ты же не прикуешь меня снова к своему дядюшке? — нахмурясь, спросил Квент, глядя на то, как с запястья и лодыжки Лили снимают кандалы.

В ответ Лили отвернулась и позвала Томми, и тот неохотно приблизился к своей племяннице, оставив экипаж упаковывать вещи и седлать лошадей.

— Ты не прицепишь ко мне этого ублюдка еще раз! — возмутился Томми.

Лили сохраняла спокойствие.

— Нет. Я собираюсь освободить его и прошу тебя дать слово, что ты не причинишь ему вреда.

— Ну уж нет, я причиню ему вред! Я ему голову оторву!

Томми шагнул ближе, и Лили встала между ним и Квентом.

Квент улыбнулся по-идиотски довольной улыбкой, когда понял, что сделала Лили. Приковав себя к нему, она тем самым защищала его от Томми. Он знал, что должен бы рассердиться на Лили за то, что она подумала, будто ему нужна защита от ее вспыльчивого опекуна, но весь гнев Квента исчез вместе с его освобождением.

Наручники сняли с его запястья, затем со щиколотки. Лили все еще стояла между ним и дядей, и Квент шагнул вперед и положил руки ей на плечи. Ему хотелось наклониться и поцеловать ее, но он этого не сделал. Выпрямившись, Квент стоял рядом с Лили и смотрел поверх ее головы прямо в глаза Томми.

Томми не мог справиться с ними обоими, это понимали все. Дядя Лили отвернулся, отступив перед их объединенными силами.

— Ладно, — пробурчал он. — Но ему лучше не давать мне повода подстрелить его, потому что именно так я и поступлю, если до этого дойдет.

Лили отошла от Квента, и его руки упали с ее плеч. Когда она повернулась, на ее лице застыло такое же твердое выражение, как и у Томми.

— Вы свободны, лейтенант Тайлер, и можете идти куда угодно, — спокойно произнесла она.

Квент вскинул голову и посмотрел на Лили.

— Я могу идти куда угодно, — повторил он.

Лили кивнула.

— Какого черта! — внезапно вскричал Квент. — Я не покину тебя, пока сам не увижу, что корабль увозит тебя из этих мест.

Выражение лица Лили не изменилось. Она сложила руки на груди.