Меня высадили у поместья Кайл, и я вызвал полицию, воспользовавшись телефоном Зеллаби. Положив трубку, я обнаружил, что Зеллаби стоит рядом, протягивая бокал.
      - Вы выглядите так, словно имеете к этому какое-то отношение, сказал он.
      - Да, - согласился я. - Очень неожиданное. И очень неприятное.
      - Как все произошло? - спросил он.
      Я сообщил ему то немногое, что видел и знал. Через двадцать минут вернулся Бернард, который тоже не отказался от бокала бренди и смог рассказать несколько больше.
      - Братья Паули, видимо, были очень привязаны друг к другу, начал он, и Зеллаби кивнул в знак согласия. - Похоже, что младший, Дэвид, счел это следствие последней каплей и решил, что если правосудие не намерено покарать убийц его брата, то он сделает это сам. Девушка Эльза - его подруга - пришла на ферму Дакр как раз в тот момент, когда он уходил. Увидев его с ружьем, она догадалась, в чем дело, и попыталась его остановить. Он слушать ее не стал и - чтобы не мешала - запер в сарае и ушел. Пока она выбиралась из сарая, прошло какое-то время, но она догадалась, что Дэвид, скорее всего, направился к Ферме, и через поля побежала туда. Уже оказавшись на т о м поле, она решила, что ошиблась, так как сразу его не увидела. Возможно, Дэвид лежал где-то в укрытии. Во всяком случае, она не видела его до первого выстрела, а когда заметила, он поднимался с земли с ружьем, все еще направленным на дорогу. И пока она бежала к нему, он развернул ружье и потянулся большим пальцем к спусковому крючку.
      Некоторое время Зеллаби задумчиво молчал.
      - С точки зрения полиции, здесь все предельно ясно. Дэвид считает Детей виновниками гибели брата, в отместку убивает одного из них и затем, чтобы избежать наказания, кончает жизнь самоубийством. Очевидно, не выдержали нервы. Что еще может подумать "здравомыслящий человек"?
      - Если раньше я еще мог колебаться, - заметил я, - то теперь никаких сомнений у меня нет. Как этот мальчик на нас смотрел! Наверное, он на миг подумал, что стрелял один из нас; потом он понял, что этого не могло быть. Я не могу описать свое ощущение, но мне было просто страшно. Ты это тоже почувствовал? - повернулся я к Бернарду.
      - Страшную слабость, - кивнул он. - Очень неприятно.
      - Это было... - я замолчал, внезапно вспомнив. - Боже мой, я был настолько потрясен, что забыл сказать полиции о раненом мальчике! Наверное, нужно вызвать "скорую" на Ферму?
      Зеллаби покачал головой.
      - Там у них есть свой врач, - сказал он.
      Несколько минут он молча размышлял, потом вздохнул и покачал головой.
      - Присоединюсь-ка я к вам насчет выпивки. Не нравится мне все это, полковник. Совсем не нравится. Может, я и ошибаюсь, но сдается мне, что тут начинается самая настоящая кровная вражда.
      18. Мидвич протестует
      Обед в поместье Кайл перенесли, чтобы мы с Бернардом могли дать показания в полиции, и к тому времени, когда все это закончилось, я уже успел проголодаться. Гордон Зеллаби был также настолько любезен, что пригласил нас переночевать.
      Происшествие заставило Бернарда изменить свои планы; он решил не возвращаться в Лондон, а быть ближе к событиям - если не в самом Мидвиче, то уж не дальше Трейна. Мне же был предоставлен выбор составить ему компанию или ехать назад поездом. Колебался я недолго. И кроме всего прочего, меня мучила совесть за не слишком вежливое скептическое отношение к Зеллаби, и я был рад, что предоставилась возможность исправиться.
      Я потягивал шерри, с некоторым стыдом и отвращением размышляя о замечательных самозащитных свойствах разума: за прошедшие годы мои мозги настолько преуспели в рациональных объяснениях и я так тщательно постарался забыть мидвичские события, что они превратились для меня в совершенно незнакомое явление, которое я воспринимал с большим трудом. И теперь, после утреннего потрясения, я обещал себе, что отныне постараюсь лучше владеть собой и не позволю своей автоматической защитной системе помешать мне реально оценивать события.
      Однако, за обедом Зеллаби приложили все усилия к тому, чтобы разговор не коснулся Мидвича и его проблем. Бернард казался погруженным в свои мысли, но я вполне оценил усилия Зеллаби и, слушая его рассуждения о пользе жестких общественных мер для обуздания разрушительной энергии молодого поколения, закончил трапезу в более ровном состоянии духа, чем начал.
      Лишь когда с визитом пришел мистер Либоди, и мы перебрались в гостиную, на нас вновь навалился груз мидвичских проблем. Преподобный Хьюберт был очень озабочен и выглядел намного старше, чем можно было ожидать спустя восемь лет.
      Антея Зеллаби налила ему кофе. Видно было, что викарий не знает, как начать разговор, но, когда он, наконец, отставил пустую чашку, я понял, что сдерживаться он больше не в состоянии.
      - С этим надо что-то делать, - объявил мистер Либоди.
      Зеллаби задумчиво посмотрел на него.
      - Дорогой мой викарий, - мягко напомнил он, - об этом мы говорим уже несколько лет.
      - Я хочу сказать, что надо что-то делать быстро и решительно. Мы приложили немало усилий, чтобы найти для Детей подходящее место и сохранить некоторое равновесие - и по-моему, у нас получилось не так уж плохо - но это временные меры, импровизация, дальше так продолжаться не может. Нам нужен кодекс, предусматривающий существование Детей и распространяющий на них действие законов так же, как и на всех нас. Если общепринятые нормы не распространяются на какую-то часть общества - это начало анархии. Подрывается доверие к властям, появляется неуважение к закону, и люди начинают думать, что кроме них самих никто не сможет их защитить. Именно это и произошло сегодня днем.
      - Если помните, мы предвидели проблемы подобного рода, - снова сказал Зеллаби. - Мы даже послали соответствующий меморандум присутствующему здесь полковнику. И что же? Вы, полковник, передали его в высшие инстанции, на этом все и закончилось. Хотя, должен признаться, я их вполне понимаю, поскольку до сих пор не вижу способа заставить Детей подчиняться какому бы то ни было закону, если они сами этого не желают.
      Мистер Либоди беспомощно сплетал и расплетал пальцы.
      - Что-то должно случиться, - сказал он. - Взрыв может произойти в любую минуту. Достаточно искры, и последствия будут чудовищными. Почти все мужчины поселка собрались сегодня в "Косе и Камне". Никто их специально не звал - они пришли туда сами. И может быть, это тот случай, которого они ждали давно.
      - Случай? - спросил я. - Не понимаю...
      - Кукушата, - объяснил Зеллаби. - Вы же не думаете, что мужчины когда-либо по-настоящему л ю б и л и этих Детей, верно? Большей частью они делали вид, и то - только ради своих жен. Если принять во внимание, насколько оскорбленными они должны себя чувствовать, это делает им честь.
      - Это действительно нелегко, - согласился мистер Либоди. Отношения в семьях обострены. Вряд ли найдется мужчина, который относился бы к ним без неприязни.
      - И вы полагаете, что эта история с Паули сыграет роль детонатора? - спросил Бернард.
      - Может сыграть. Если не эта, так какая-нибудь другая, - с несчастным видом сказал Либоди. - Если бы только можно было что-нибудь сделать!
      - Сделать ничего нельзя, друг мой, - решительно сказал Зеллаби. Ни вы, ни один из нас не в состоянии что-либо сделать, поскольку инициатива не в наших руках; это зависит от самих Детей. Мы даже не в состоянии предвидеть их действия, так как имеем лишь самое общее представление о том, чего они хотят и как они думают. Кстати, что с тем мальчиком, в которого стреляли?
      - Им занимается доктор Эндерби на Ферме. Нужно извлечь довольно много дробин, но доктор считает, что все будет в порядке, - сказал викарий.
      - Надеюсь. Иначе здесь начнется настоящая вражда, - сказал Зеллаби.
      - У меня такое впечатление, что она уже началась, - грустно заметил Либоди.
      - Еще нет, - сказал Зеллаби. - Для этого нужны две враждующие группы. Пока же имеет место только агрессия со стороны поселка.
      - Неужели вы сомневаетесь, что именно Дети убили братьев Паули?!
      - Нет, но это не было нападением. Я все-таки немного знаю Детей. В обоих случаях это была защитная реакция. Слишком мощная, согласен, но по сути это скорее н е у м ы ш- л е н н о е убийство. Оба раза они были спровоцированы, сами же они не провоцировали никого. Фактически, единственную попытку преднамеренного убийства совершил Дэвид Паули.
      - Если кто-то сбивает вашего спутника машиной, а вы его в ответ убиваете, - сказал викарий, - то, я считаю, это самое н а с т о я щ е е убийство. И оно же является провокацией. По крайней мере, для Дэвида Паули это б ы л а провокация. Он ждал, что справедливость восторжествует, но ожидания не оправдались, и тогда он взял инициативу на себя. Так что это было? Преднамеренное убийство? Или справедливый приговор?
      - Справедливым приговором это назвать нельзя, - твердо сказал Зеллаби. - Это месть. Он пытался убить одного из Детей, выбранного наугад, за действие, которое они совершили все вместе. Но что действительно вытекает из этих инциндентов, друг мой, так это то, что законы, изобретенные одними разумными существами, никак не применимы к существам с совершенно иными возможностями.
      Викарий уныло покачал головой.
      - Не знаю, Зеллаби... Не знаю... Я даже не могу с уверенностью сказать, можно ли судить этих Детей за убийство.
      Зеллаби поднял брови.
      - "И сказал Бог, - процитировал мистер Либоди, - создадим человека по образу Нашему, по подобию Нашему..." Очень хорошо, так что же такое эти Дети? К т о они? Внешность роли не играет, иначе любую статую можно было бы назвать человеком. Важно другое - дух, душа. Но вы мне говорили, и обстоятельства заставляют в это поверить, что Дети не обладают индивидуальными душами - у них одна общая мужская душа и одна общая женская, и они гораздо могущественнее, чем мы можем себе представить. Так что же они такое? Они выглядят как люди, но природа их совершенно иная. Убийство - по определению - это лишение жизни кого-то из с е б е п о д о б н ы х. Но если мы убьем одного из них, или они убьют одного из нас, будет ли это у б и й с т в о м? Похоже, что нет. Можно пойти и дальше. Если они принадлежат к другому виду, не имеем ли мы полное право - или даже обязанность? - бороться с ними, чтобы защитить свой собственный вид? Или мы должны относиться к ним как к себе подобным, поскольку выглядим почти одинаково? Не знаю... Я уже окончательно запутался...
      - Запутались, друг мой, запутались, - согласился Зеллаби. - Всего несколько минут назад вы говорили, что Дети с о в е р ш и л и убийство обоих братьев Паули. Теперь вы утверждаете, что если мы убьем их, то это убийством не будет. Я не могу избавиться от ощущения, что любой суд, как светский, так и духовный, счел бы подобное положение неудов-летворительным с этической точки зрения.
      Не могу полностью согласиться и с вашим аргументом насчет "подобия". Если Бог - Владыка одной только Земли, тогда вы правы, ибо совершенно ясно, что Дети внедрены к нам и з в н е, хотя некоторые еще в этом сомневаются. Но, насколько я понимаю, Бог не может быть Властелином единственной планеты, он - Бог Вселенной, Владыка в с е х солнц и планет; так не будет ли чрезмерным тщеславием полагать, что воля Его проявляется только з д е с ь, у нас?
      Он вдруг замолчал, услышав в холле шум возбужденных голосов, и вопросительно взглянул на жену. Но прежде чем кто-то успел сдвинуться с места, дверь резко распахнулась, и на пороге появилась миссис Брант. На ходу извинившись перед Зеллаби, она направилась прямо к мистеру Либоди и схватила его за рукав.
      - Идемте скорее, сэр! - проговорила она, с трудом переводя дыхание.
      - Миссис Брант, дорогая... - начал викарий.
      - Идемте, сэр, - повторила она. - Оди идут к Ферме. Они хотят ее сжечь. Вы должны их остановить...
      Мистер Либоди пораженно уставился на нее, а она продолжала тянуть его за рукав.
      - Они уже начали! - отчаянно сказала миссис Брант. - Только вы можете остановить их, вы - священник... Вы обязаны это сделать! Они хотят сжечь Детей. Скорее. Пожалуйста. Пожалуйста, скорее!
      Мистер Либоди встал и повернулся к Антее Зеллаби.
      - Простите. Наверное, я... - начал он, но миссис Брант уже тянула его к выходу.
      - В полицию сообщили? - спросил Зеллаби.
      - Да... нет. Не знаю. Они все равно не успеют. Пожалуйста, пастор, с к о р е е! - сказала миссис Брант, с силой выталкивая священника в дверь.
      Оставшись вчетвером, мы переглянулись. Антея быстро пересекла комнату и закрыла дверь.
      -Пожалуй, мне стоит пойти помочь ему, - сказал Бернард.
      - Да, мы могли бы помочь, - согласился Зеллаби, вставая. Я последовал их примеру.
      Антея непоколебимо стояла спиной к двери.
      - Нет! - заявила она решительно. - Если вы хотите сделать что-то полезное, лучше вызовите полицию.
      - Ты сможешь сделать это сама, дорогая, а мы пока пойдем и...
      - Гордон, - строго сказала она, словно выговаривая ребенку. Остановись и подумай. Полковник Уэсткотт, вы принесете там больше вреда, чем пользы. В поселке вас считают защитником интересов Детей.
      Мы стояли перед ней, удивленные и смущенные.
      - Но это очень важно, - запротестовал Зеллаби. - Мы знаем, что могут сделать Дети с отдельными людьми; я хочу посмотреть, как они будут справляться с толпой. Если они такие могущественные, им достаточно будет пожелать, чтобы толпа повернулась и ушла прочь. Мне будет интересно посмотреть, как...
      - Чепуха, - ровным голосом сказала Антея, с такой твердостью, что Зеллаби даже моргнул. - Они способны не только на это, и ты это прекрасно знаешь. Они могли заставить Джима Паули остановить машину; они могли заставить Дэвида Паули выпустить второй заряд в воздух. Но они этого не сделали. Им недостаточно отразить нападение - в ответ они нападают сами.
      Зеллаби снова моргнул.
      - Ты права, Антея, - удивленно сказал он. - Я никогда об этом не думал. В самом деле, их ответные меры чересчур круты.
      - Вот именно. И как бы они ни справились с толпой, я вовсе не хочу, чтобы вместе с ней они справились и с тобой. И с вами тоже, полковник, - добавила она, посмотрев на Бернарда.
      - Я мог бы наблюдать - откуда-нибудь с безопасного расстояния, вяло предложил я.
      - Если у вас есть хоть капля рассудка, вы останетесь здесь, от греха подальше, - резко ответила Антея и снова повернулась к мужу. Гордон, мы зря теряем время. Позвони, пожалуйста, в Трейн и узнай, сообщил ли кто-нибудь в полицию, а заодно попроси вызвать "скорую".
      - "Скорую"? Не преждевременно ли? - возразил Зеллаби.
      - Ты сказал "они такие могущественные", но, по-моему, сам до сих пор не понял, что это значит, - ответила Антея. - А я поняла. Я сказала - вызови "скорую", и если этого не сделаешь ты, то сделаю я.
      Зеллаби с видом подчинившегося уговорам маленького мальчика снял трубку и заметил:
      - Мы ведь ничего не знаем - я имею в виду, мы слышали только слова миссис Брант...
      - Насколько я помню миссис Брант, ей вполне можно доверять, сказал я.
      - Верно, - согласился он. - Ну что ж, рискнем.
      Закончив разговор, он задумчиво положил трубку, некоторое время задумчиво смотрел на нее, потом предпринял еще одну попытку:
      - Антея, дорогая, ты не думаешь, что если держаться на разумном удалении?.. В конце концов, я один из тех, кому Дети доверяют, они мои друзья и...
      Но Антея с той же решительностью оборвала его.
      - Гордон, не старайся меня провести. Ты говоришь чепуху. Просто ты чересчур любопытен. Ты же прекрасно знаешь, что у Детей друзей нет.
      19. Беседа с ребенком
      Начальник полиции Уиншира приехал в поместье Кайл на следующее утро, как раз, чтобы оценить по достоинству бокал мадеры и бисквит.
      - Извините, что приходится вас беспокоить, Зеллаби. Страшная история, просто кошмар. Никто в вашем поселке не может ничего толком объяснить. Я подумал, что, может, хоть вы что-нибудь расскажете.
      Антея наклонилась вперед.
      - Каковы официальные сообщения, сэр Джон? Мы еще ничего не слышали.
      - Плохие, - он покачал головой. - Одна женщина и трое мужчин погибли. Восемь человек в больнице. Еще несколько в таком состоянии, что им тоже следовало бы там быть. По нашим данным, произошла обычная драка - все против всех. Но из-за чего? Этого я понять не могу. И никто не может сказать ничего вразумительного, - он повернулся к Зеллаби. - Поскольку вы звонили в полицию и сообщили, что назревают беспорядки, хотелось бы знать, что заставило вас это сделать.
      -Ну... - осторожно начал Зеллаби, но жена оборвала его на полуслове.
      - Это миссис Брант, жена кузнеца. - Антея рассказала об уходе викария. - Я думаю, что мистер Либоди знает значительно больше нас. Он ведь там был, а мы нет.
      - Он действительно там был и даже как-то добрался домой, но сейчас он в больнице в Трейне, - сказал начальнмк полиции.
      - Бедный мистер Либоди. Он очень пострадал?
      - Даже не знаю. Тамошний врач говорит, что пока его нельзя беспокоить. Итак. - он снова повернулся к Зеллаби, - вы сообщили полиции, что в направлении Фермы движется толпа с намерением ее поджечь, Откуда вам стало об этом известно?
      Зеллаби удивленно посмотрел на него.
      - Как откуда? От миссис Брант. Моя жена только что об этом сказала.
      - И все? Вы сами не выходили на улицу, посмотреть, что происходит?
      - Нет, - ответил Зеллаби.
      - Вы хотите сказать, что только на основании ничем не подтвержденных слов женщины, находящейся в состоянии, близком к истерике, вы срочно вызвали полицию и сообщили, что потребуется "скорая помощь"?
      - На этом настояла я, - холодно сказала Антея. - И оказалась совершенно права. "Скорая" действительно потребовалась.
      - Но лишь со слов этой женщины...
      - Я знаю миссис Брант много лет. Она вполне здравомыслящая женщина.
      - Если бы миссис Зеллаби, - вмешался Бернард, - не отсоветовала нам идти туда, я почти уверен, что сейчас мы тоже были бы в больнице, если не еще хуже.
      Начальник полиции с сомнением посмотрел на нас.
      - Я здорово вымотался за эту ночь, - наконец сказал он. - Может быть, я чего-то недопонимаю. Но вы говорите, что миссис Брант пришла сюда и сказала, что местные жители - самые обычные английские мужчины и женщины, коренные уинширцы - собираются идти к школе, полной детей их собственных детей в том числе, и...
      - Не совсем так, сэр Джон. Туда пошли мужчины и, может быть, некоторые женщины, но думаю, что большинство женщин были против, заметила Антея.
      - Очень хорошо. Итак, эти мужчины - обычные скромные фермеры вознамерились поджечь школу, полную детей. Вы этого не оспариваете. Вы сразу же поверили такому невероятному заявлению. Вы даже не попытались проверить его или хотя бы своими глазами посмотреть, что на самом деле происходит. Вы просто вызвали полицию - только потому, что миссис Брант здравомыслящая женщина?
      - Да, - ледяным тоном сказала Антея.
      - Сэр Джон, - столь же холодно сказал Зеллаби. - Я понимаю, что вы были заняты всю ночь, и я с уважением отношусь к вашему званию, но полагаю, что допрос стоит перевести в другое русло.
      Начальник полиции слегка покраснел и опустил глаза. Он яростно потер лоб большим кулаком, но все же извинился, сначала перед Антеей, а потом перед Зеллаби. Потом он сказал чуть ли не в отчаянии:
      - Но у меня нет ни единой зацепки! Я целое утро задаю одни и те же вопросы и до сих пор не могу ничего понять. Нет никаких доказательств, что люди пытались поджечь Ферму - они до нее даже не дотронулись. Они просто избивали друг друга, мужчины и несколько женщин, и они занимались этим на территории Фермы. Почему? Не похоже, чтобы женщины пытались остановить мужчин, или что некоторые мужчины пытались остановить остальных. Такое впечатление, что они все вместе вышли из "Косы и Камня" и направились к Ферме; и только пастор да несколько женщин хотели их задержать, но толпа не стала их слушать. И что все это значит? Очевидно, это как-то связано с детьми в школе, но из-за чего могло произойти такое побоище? Я просто теряюсь, он покачал головой и задумался. - Помню, мой предшественник, старик Боджер, говорил, что в Мидвиче творятся чертовски странные вещи. И, мой Бог, он оказался прав. Но что же случилось, а?
      - Самое лучшее, что я могу посоветовать - это обратиться к полковнику Уэсткотту, - сказал Зеллаби, показывая на Бернарда, и с мрачным видом добавил: - Его ведомство, по причинам, которые продолжают оставаться для меня тайной вот уже девять лет, сохраняет постоянный интерес к Мидвичу, так что он, вероятно, расскажет вам значительно больше, чем мы.
      Сэр Джон повернулся к Бернарду.
      - А из какого вы ведомства, сэр?
      Услышав ответ Бернарда, он выпучил глаза.
      - Вы сказали - военная разведка? - тупо переспросил он.
      - Да, сэр, - сказал Бернард.
      - Сдаюсь, - покачал головой начальник полиции, которого это заявление окончательно добило, и снова посмотрел на Зеллаби. - Не хватало только военной разведки... - пробормотал он.
      Примерно в то же самое время, когда начальник полиции приехал в поместье Кайл, один из Детей - мальчик - не спеша спускался по тропинке, ведущей от Фермы. Двое полицейских, беседовавших у ворот, прервали свой разговор, и один из них направился мальчику навстречу.
      - Куда это ты собрался, сынок? - довольно дружелюбно спросил он.
      Мальчик спокойно посмотрел на полицейского, но в его удивительных золотых глазах чувствовалась настороженность.
      - В поселок, - сказал он.
      - Лучше не стоит, - посоветовал полицейский. - Там не очень-то расположены к таким, как ты, особенно после сегодняшней ночи.
      Но мальчик ничего не ответил и даже не сбавил шаг. Он просто продолжал идти дальше. Под удивленным взглядом напарника полицейский повернулся и пошел обратно к воротам.
      - Замечательно, - сказал второй полицейский. - Что-то не видно твоих стараний. Мы ведь должны убедить их не нарываться на новые неприятности.
      Первый полицейский с озадаченным видом посмотрел вслед мальчику, шагавшему по дороге, и покачал головой.
      - Занятно, - неуверенно сказал он. - Ничего не понимаю. Если появится еще один, попробуй ты, Берт.
      Через несколько минут на тропинке появилась одна из девочек; походка у нее была такая же уверенная.
      - Ладно, - сказал второй полицейский. - Поговорим с ней поотечески.
      И двинулся навстречу.
      Сделал он только четыре шага, после чего развернулся и пошел назад. Стоя рядом, оба полицейских смотрели, как девочка проходит мимо в сторону дороги. На них она даже не взглянула.
      - Какого черта?.. - сдавленным голосом спросил второй полицейский.
      - Ну и как? - сказал первый. - Ты собираешься что-то сделать, а потом вдруг делаешь совсем другое. Не сказал бы, что мне это очень нравится. Эй! - крикнул он вслед девочке. - Эй, мисс!
      Девочка даже не обернулась. Полицейский двинулся следом, но через полдюжины ярдов застыл на месте. И только когда девочка скрылась за поворотом, полицейский снова обрел способность двигаться. Он повернулся и побрел назад, тяжело дыша.
      - Определенно, мне это не нравится, - с несчастным видом сказал он. - Странные дела здесь творятся...
      Автобус из Оппли, следующий через Стоуч в Трейн, остановился в Мидвиче, напротив магазина миссис Вельт. Ожидавшие на остановке десять или двенадцать женщин пропустили двух выходящих пассажиров и неровной колонной двинулись вперед. Мисс Латтерли была первой. Она взялась за поручень и уже собралась шагнуть внутрь - но ей это не удалось, обе ноги, казалось, приросли к земле.
      - Побыстрее, пожалуйста, - поторопил ее кондуктор.
      Мисс Латтерли еще раз попыталась войти в автобус, но с тем же успехом. Она беспомощно посмотрела на кондуктора.
      - Отойдите в сторонку и дайте войти остальным, мэм. Я сейчас подам вам руку, - посоветовал он ей.
      С недоуменным видом мисс Латерли последовала его совету. Вперед шагнула миссис Дорри; она взялась за поручень, но и ей не удалось сделать больше одного шага. Кондуктор взял ее за руку и потянул вверх, но ноги ее не могли оторваться от земли. Она отошла в сторону к мисс Латтерли, и обе стали смотреть, как остальные женщины столь же безуспешно пытаются войти в автобус.
      - В чем дело? Что за шутки? - спросил кондуктор. Внезапно он увидел выражения их лиц. - Извините, леди. Я не хотел вас обидеть. Но что случилось?
      Мисс Латтерли посмотрела, как очередная женщина тщетно старается войти в автобус, потом отвела взгляд и заметиила одного из Детей. Повернувшись к ним лицом и лениво покачивая ногой, мальчик сидел в небрежной позе на каменной глыбе напротив "Косы и Камня". Внимательно всматриваясь в его лицо, миссис Латтерли направилась к нему.
      - Ты ведь не Джозеф? - неуверенно спросила она.
      Мальчик покачал головой.
      - Я хочу поехать в Трейн, - сказала она, навестить мисс Форшэм, мать Джозефа. Ее ранили прошлой ночью. Она в больнице.
      Мальчик продолжал смотреть на нее, едва заметно качая головой. На глазах мисс Латтерли выступили слезы отчаяния.
      - Вам мало того, что вы сделали? Вы чудовища. Мы же только хотим навестить наших друзей, которые пострадали - пострадали из-за вас...
      Мальчик ничего не ответил. Мисс Латтерли инстинктивно сделала полшага в его сторону, но вовремя остановилась.
      - Ты что, не понимаешь? Есть в тебе хоть что-нибудь человеческое? - дрожащим голосом сказала она.
      Позади нее кондуктор наполовину озадаченным, наполовину веселым голосом сказал:
      - Ну, давайте, леди. Решайтесь. Вы же знаете, что этот старый автобус не кусается. Мы не можем ждать весь день.
      Женщины нерешительно стояли на месте, некоторые были явно испуганы. Миссис Дорри еще раз безуспешно попыталась войти в автобус. Две женщины, обернувшись, злобно посмотрели на мальчика, который сидел, не двигаясь с места.
      Мисс Латтерли беспомощно повернулась и пошла прочь. Терпение кондуктора лопнуло.
      - Ну что ж, если вы остаетесь, мы отправляемся. У нас, как вы знаете, рассписание.
      Женщины не пошевелились. Кондуктор решительно нажал на сигнал, и автобус тронулся. Взглянув в окно на группу женщин, кондуктор покачал головой, и, проходя вперед, чтобы обменяться замечаниями с водителем, пробормотал себе под нос местную поговорку:
      - В Оппли хитрецы, в Стоуче льстецы, а в Мидвиче просто глупцы...
      Полли Раштон, незаменимая помощница своего дяди, везла миссис Либоди в Трейн, чтобы навестить викария. По телефону из больницы обнадежили: повреждения, которые мистер Либоди получил в драке у Фермы, болезненны, но не опасны - перелом левой руки и несколько ушибов. Он нуждался в покое и отдыхе, но очень радовался предстоящему визиту, собираясь сделать кое-какие распоряжения на время своего отсутствия.
      Однако, отъехав от Мидвича двести ярдов, Полли вдруг резко затормозила и стала разворачивать машину.
      - Мы что-нибудь забыли? - удивленно спросила миссис Либоди.
      - Ничего, - сказала Полли. - Я просто не могу ехать дальше.
      - Не можешь? - переспросила миссис Либоди.
      - Не могу, - сказала Полли.
      - Ну что ты, в самом деле, - сказала миссис Либоди. - В такое время...
      - Тетя Дора, я сказала "не могу", а не "не хочу".
      - Не понимаю, о чем ты говоришь, - сказала миссис Либоди.
      - Ну, хорошо, - сказала Полли. Она проехала назад несколько ярдов и снова развернула машину в сторону от поселка. - Давай поменяемся местами, и попробуй сама.
      Миссис Либоди неохотно пересела на место водителя. Она не любила водить машину, но вызов приняла. Они снова двинулись вперед, и... миссис Либоди затормозила на том же месте, где уже останавливалась Полли. Сзади раздался сигнал, и мимо пронесся торговый фургон с трейнским номером. Они смотрели ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Миссис Либоди попыталась нажать на акселератор, но ее нога остановилась в дюйме от педали. Она попробовала еще раз - безуспешно.
      Оглянувшись, Полли увидела одного из Детей - девочку, которая следила за ними из-за изгороди. Полли внимательно пригляделась к ней, пытаясь точно определить, кто это.
      - Джуди, - сказала Полли, взрогнув от предчувствия беды, - это твоя работа?
      Девочка едва заметно кивнула.
      - Но ты не должна так делать, - запротестовала Полли. - Мы едем в Трейн навестить дядю Хьюберта. Он в больнице.
      - Вам нельзя ехать, - сказала девочка, как бы извиняясь.
      - Но, Джуди, он должен дать нам множество поручений на то время, пока его нет.
      Девочка медленно покачала головой. Полли почувствовала, что теряет терпение. Она набрала в грудь воздуха, но миссис Либоди нервно оборвала ее:
      - Не раздражай ее, Полли. Разве прошлая ночь - не достаточный урок для нас?
      Совет пришелся к месту. Полли не стала ничего говорить. Она просто сидела, разглядывая девочку у изгороди, и от обиды на глазах у нее выступили слезы.
      Миссис Либоди удалось перевести рычаг на задний ход. Она осторожно подвинула вперед правую ногу и обнаружила, что теперь без труда может нажать на акселератор. Проехав задним ходом несколько ярдов, они снова поменялись местами. Весь обратный путь Полли молчала.
      В поместье Кайл мы все еще пытались объясниться с начальником полиции.
      - Но, - протестовал он, наморщив лоб, - наша информация подтверждает ваше заявление, что жители поселка шли к Ферме с целью ее поджечь.
      - Именно так, - кивнул Зеллаби.
      - Но вы также утверждаете, и полковник Уэсткотт с этим согласен, что настоящие преступники - дети с Фермы, что они спровоцировали это.
      - Совершенно верно, - сказал Бернард. - Но я боюсь, что здесь нам ничего не удастся сделать.
      - Вы имеете в виду отсутствие доказательств? Ну что ж, находить доказательства - это наша работа.
      - Я имел в виду не отсутствие доказательств. Я имею в виду, что их невозможно привлечь к ответственности по закону.
      - Послушайте, - терпеливо сказал начальник полиции. - Четыре человека убиты - я повторяю, у б и т ы; тринадцать в больнице, многие сильно пострадали. Мы не можем ограничиться заявлением типа "как это ни печально..." Мы должны вскрыть все факты, точно определить ответственность каждого и сформулировать обвинительное заключение. Вы должны это понимать.