СЫН ДЖОНА СТАРА

Первый диалог Джея Калама и Кай Нимиди оказалось неожиданно трудно прервать. Он начался на алмазно-гладкой поверхности планеты, когда девушка крикнула Халу Самду, чтобы он остановился, и удивленный командор обратился к ней на ее собственном языке.

Даже в присутствии пленивших их врагов лицо ее засияло от восторга. Она обрадованно бросилась к командору и обхватила его своими маленькими руками.

Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в обе щеки. Затем, полностью игнорируя существа, которые загоняли их на корабль, она возбужденно говорила с ним. И Джей Калам отвечал, неуклюже, сбивчиво, но так, будто понимал.

Они испуганно остановились, когда конвоиры затолкали их в трюм и закрыли за ними массивную решетку. Внизу, на трапе, они продолжали разговор. Кай Нимиди говорила очень быстро. Лицо ее сияло от возбуждения, улыбалось, хмурилось от усилий сделать слова более понятными; оно светилось надеждой, потом опять покрылось тенью тревоги.

Темное лицо Джея Калама, напротив, было совершенно неподвижно. Он, в основном, лишь слушал, хмурясь от стараний понять. Однако иногда он вмешивался, прося девушку повторить или задавая какой-нибудь вопрос.

Боб Стар не раз подходил к ним и снова уходил, поскольку они не обращали на его внимания. За ним следовали люди, ведомые его словами, будто развивающимися золотистыми знаменами. Это его удивляло, потому что он был всего лишь юношей, испуганным, наполовину лишенным способностей странной и старой раной. Но они впитывали магию его слов, и он продолжал.

Кай Нимиди, наконец, подбежала к нему. Она что-то воскликнула и была смущена, когда он не понял.

— Она спрашивает, — сказал Джей Калам, — знаешь ли ты испанский.

— Испанский?

— Да. Это ее язык.

— Испанский? Откуда она знает испанский? — Он был изумлен. — Ведь она — обитательница кометы.

— Кай — да, — сказал командор, — но ее раса — нет. Я расскажу тебе, насколько невероятно…

— Как такое случилось? Как ее народ попал в комету?

— Странная история. — Джей Калам погладил смуглую челюсть. — Однако, исходя из того, что мы знаем о кометчиках, вполне объяснимая. Все, что она смогла мне рассказать, — это голые факты. Испанский язык Кай и мой, как видишь, — это два почти совершенно разных языка. Мое знание испанского объясняется интересом к Лопе де Вега, который писал четырнадцать столетий назад. Ее испанский принял такую форму на тысячу лет позже и в дальнейшем изменялся в ходе адаптации к чужому окружению. У нее несколько непонятный акцент, но это просто случайность, что я вообще узнал ее язык — когда она велела Халу Самду остановиться. И ее научные термины, конечно, почти полностью мне незнакомы. В результате ее сообщение необычайно трудно понять.

— Четыреста лет назад? — изумился Боб Стар. — Неужели кометчики были здесь прежде?

Джей Калам покачал головой, объясняя:

— Ты можешь вспомнить, Боб, из книг по истории, что в конце двадцать шестого столетия Андейская республика переживала краткий золотой век. В течение нескольких лет в науке и почти во всех направлениях искусства, равно как и в благосостоянии и военном могуществе, это была ведущая нация Земли.

Периодом угасания этой веры великолепия стала экспедиция «Конкистадора». На самом большом из построенных когда-либо геодезических крейсеров сотня мужчин и женщин покинула Сантьяго — подразумевалось, что это будет самый великий научно-исследовательский полет за всю историю Системы.

«Конкистадор» не вернулся.

Эти сто человек были цветом интеллигенции республики. Их потеря была тем ударом, который прервал золотой век, потому что северные соседи вскоре подчинили их себе, и испанский стал мертвым языком.

— »Конкистадор»…

— Он был взят в плен кометчиками, — сказал Джей Калам. — Очевидно, они постоянно посылали вперед свои корабли на скорости, далеко превосходящей световую, в разведывательные экспедиции, я полагаю, на поиски планетных систем, достойных набега.

Такой невидимый разведчик встретил «Конкистадора» где-то за Плутоном. Весь его экипаж был переправлен на комету, которая находилась где-то в сотнях световых лет от него.

Многие узники остались живы, и случайно некоторые из них бежали. С помощью других порабощенных существ они покинули главную планету на захваченном корабле и добрались до одной из внешних планет созвездия.

Два поколения они существовали в жалком состоянии, пока выжившие не нашли вход в огромную пещеру, где их нельзя было немедленно обнаружить. Они узнали о планах кометчиков и решили предупредить и помочь Системе. Кай Нимиди — их дочь, спустя четыреста лет.

Они добились научного прогресса. Проектор, который перенес Кай на астероид, — самое замечательное их достижение. Я не совсем понял ее объяснения, но, очевидно, он искажает пространство-время так, что две удаленные точки сближаются настолько, что свет и, наконец, материальное тело могут преодолеть разрыв.

В общем, машину построил отец Кай. Он использовал ее, чтобы посылать Кай в тайные места кометчиков разузнавать их секреты. Они заметили ее, когда она пыталась предупредить тебя на Нептуне. Они напали на пещеру. Кай — единственная, кто уцелел. В последний момент отец воспользовался машиной, чтобы отослать ее к тебе, на астероид.

Боб Стар схватил его за руку.

— Что она пыталась нам сказать? — прохрипел он вдруг. — О Стивене Орко и кометчиках?

— Кометчики могут быть уничтожены, — сказал Джей Калам, — но Кай не знает, как. Она лишь знает, что существуют способы. Она говорит, что, в общем, кометчики бессмертны. Однако их правители обладают какой-то секретной силой, которая может их уничтожить, каким-то изобретением древних создателей их искусственных тел. Она не имеет представления, что это такое, но знает, где хранится этот секрет.

— Где?

— В крепости, в глубине этой планеты. Помнишь рисунки Кай?

Боб кивнул, не дыша и дрожа.

— Да, эта планета — действительно мертвый мир, холодный в центре. Она пронизана пещерообразными полостями, как мы могли заподозрить благодаря ее низкой плотности. Главное укрепление кометчиков, место, где они хранят этот секрет, — где-то вблизи центра планеты. Кай может попытаться провести нас туда.

— Это очень полезная информация, — горько пробормотал Боб Стар, — особенно когда мы в плену, безоружны и приговорены. Когда оружие, способное убить Стивена Орко, скрыто в центре бронированной планеты, в пятнадцати тысячах миль под нами, и охраняется всей наукой кометчиков.

Боб Стар не был удовлетворен своей ролью в восстании пленных. Действительно, план действий — если что-либо столь неясное, столь дикое, столь отчаянно безнадежное можно было назвать планом — был его. И, в конце концов, именно он был тем, кто повел их на прорыв из трюма.

Однако память об этих безумных пяти секундах никогда не доставляла ему удовольствия.

Гектор Вальдин пошел с ним сквозь усталую апатию трюма-тюрьмы. Он представлял Боба Стара своим товарищам-шахтерам, своим старым соседям просто как сына Джона Стара. Он расшевелил их, произнося великие имена Джона Стара и командора Калама, Хала Самду и Жиля Хабибулы, верных Хранительнице Мира, Аладори. Они поднимались, следуя кличу, которым служили эти имена.

И Боб Стар, наконец, подошел к Жилю Хабибуле и потребовал:

— Жиль, ты можешь открыть дверь?

— Зачем, парень? — изумился старик. Желтая луна его лица посерела. — Во имя драгоценной жизни, зачем я должен открывать дверь?

— Можешь? — настаивал Боб Стар.

— Этот чудовищный шар смотрит, — прошептал старик, — и эта жуткая орда наверху…

— Можешь или нет?

— Ах, печальная судьба гения! — Он печально покачал головой. — Да, парень, я могу открыть дверь. Я смотрел, как работает замок, когда они нас впускали, и я уже часами слежу за этой тварью и вижу в замке каждую часть. Это замок с комбинацией, с дисками и тумблерами, приводящими в движение скользящие стержни. Хорошее устройство — хотя недостаточно хорошее, чтобы противостоять бедному старому Жилю Хабибуле. Но зачем?

Джей Калам, с которым Боб Стар обсудил самоубийственную авантюру, которую назвал планом, сказал просто:

— Сделай, Жиль.

— Как же! — задрожал старик. — На глазах у этого жуткого шара…

— Мы постараемся отвлечь его, — пообещал Боб Стар.

Он сделал знак худому серолицему шахтеру. Гектор Вальдин повернулся в сторону Кай Нимиди и вцепился в нее, как они и задумали. Она закричала, бросилась к Бобу Стару. Боб Стар рванулся к своему изможденному сопернику. Остальные тут же окружили их. Вверх и вниз по трапу пробежал шумный ропот.

Тем временем Жиль Хабибула, дрожа, подкрадывался к массивному замку на верхнем трапе. Закричав, Джей Калам стал проталкиваться к центру свалки. И гигант Хал Самду дрался с такой мрачной и безмолвной сосредоточенностью, что забыл о том, что это надо делать не всерьез. Наконец, Жиль Хабибула скатился по трапу и стал прорываться к Бобу Стару. Лицо его было желто-зеленым и блестело от пота.

— Парень! — просопел он. — Парень, дверь открыта. Можешь пройти, если ты такой дурак.

Боб Стар повел вопящую толпу по трапу. Он добрался до массивной красной решетки, и чистый голос его прокричал звонкий приказ. Как по волшебству, толпа превратилась в грозную и отчаянную армию. Хал Самду и Гектор Вальдин помогли ему проскочить через решетку. И он повел остальных на штурм серебристой сферы, и голая человеческая плоть столкнулась с ее металлическим могуществом.

Это было безумие; Боб Стар это видел. Эти тысячи за его спиной были безоружны и однажды уже разбиты. Даже если они захватят корабль, они будут еще очень далеко от тщательно охраняемого секрета, который может погубить Стивена Орко.

Однако Боб Стар повел свою орду безмолвных, безоружных людей на металлическую сферу. Они подняли ее и потащили к красной стене коридора. Она яростно и тревожно ухала, и белые щупальца хватали человеческие тела, сбивали людей, словно цепи.

Другие занимали места павших. Боб Стар сделал смерть победой людей, шедших за ним. А сверхъестественная тварь вырывалась из рук людей, когда они двигались из трюма, с силой, несравнимой с человеческой. Однако это была та неукротимая, неодолимая сила людей, что вышла из дебрей ранней Земли и превратилась в единство, которое дало человечеству славу во всей, отныне далекой Системе.

Это было нечто иное, чем просто человеческая плоть, что бросало ухающую сферу на красную стену, вновь и вновь, пока не разбились фасеточные глаза, пока смертоносные щупальца не застыли, и потом разорвало ее на части, которые должны были послужить оружием.

Та же сила повела разъяренную орду по коридору навстречу стражу — второй такой же сфере, отдающей ухающие приказы. Три высоких зеленых конуса, качаясь на приподнятых над палубой основаниях, со светящимися разными цветами выпирающими органами на месте голов, сжимали в конечностях золотистое оружие.

Это было безнадежно, как и предупреждал Джей Калам. И это было бесполезно, это было глупо…

Но эту сверхъестественную силу уже было не остановить. Боб Стар вел толпу навстречу чужакам, крича, размахивая одним из отчлененных щупальцев, которое уже застыло, превратившись в серебряное копье. За ним гремел единый яростный крик.

Здесь для Боба Стара наступил конец битвы.

Он метнул серебряное копье в один из зеленых покачивающихся конусов. Он увидел, как оно вонзилось в маслянистую блестящую кожу и ушло вглубь. Он рванулся вперед, чтобы вырвать его и ударить опять. Однако он увидел, как зеленая шея изгибается и голова обращается к нему, он увидел оранжевую вспышку.

Затем красное безжалостное копье боли вонзилось в бледный старый шрам на лбу и глубоко вошло в мозг. В черепе взорвалась красная мука, и он медленно погрузился во тьму.

Смутно, словно слабеющее сознание гасло как пламя, он слышал грохочущий триумфальный крик:

— Захватывай корабль!

ЧЕЛОВЕК-РАКЕТА

Боб Стар снова очнулся из того же странного сна.

Вновь его тело было сияющим невесомым телом одного из кометчиков. И опять он преследовал вечную сверхъестественную фигуру Стивена Орко, который уносил женщину, иногда его мать, иногда Кай Нимиди. Снова он был сбит огромным молотом красной боли, и вновь на него нахлынул старый ужас, кричащий ему:

— Ты не можешь убить… Ты не можешь…

Дрожащая рука прижалась ко лбу, когда он очнулся. Там, над старым шрамом, кожа распухла и болела — как раз в это место угодил луч из органа конуса. Старая мука по-прежнему пульсировала в нем, словно это был трехгранный шип Железного Исповедника.

Очнувшись, он почувствовал странную невесомость, словно еще не вышел из сна. Он обнаружил, что плывет в воздухе, и обратил внимание на отсутствие невесомости — все это доставляло ему неудобства. Ему пришлось проглотить внезапное чувство ужаса, когда он не обнаружил под собой поддержки. Он изумленно оглядывался, пытаясь ухватиться за что-нибудь вещественное.

Вокруг него были твердые, уходящие вглубь стены шахты или колодца, футов сорока площадью и ста в глубину — слишком большое помещение для камеры, подумал он, для части корабля-тюрьмы. Спустя мгновение, в течение которого он изворачивался и вглядывался, он обнаружил своих старых спутников.

Жиль Хабибула спустился на дно шахты, где из полированной стены выходил круг ровных стержней из красного металла. Искусные чувствительные пальцы скользили по стержням, крутили их; желтый шар его головы был склонен набок, словно он прислушивался.

Джей Калам и Кай Нимиди находились возле него, тоже невесомые, занимаясь с каким-то незнакомым прибором. Из прямоугольного ящика из красного металла они доставали провода и кольца странных на вид деталей из алого металла, и маленькие круглые черные ячейки.

Еще мгновение ушло у него на то, чтобы заметить Хала Самду. Местами покрытый шрамами, в окровавленных повязках, он вцепился в край шахты, вглядываясь наружу, словно был на страже. В огромной руке у него был длинный стержень из золотистого металла — оружие, понял Боб Стар, которое он отобрал у одного из высоких, в красных доспехах существ.

За ним, за квадратной пастью шахты, разверзлась огромная пещерообразная бездна. Вдали он увидел отсвечивающие зубчатые стены темных скал и часть машины, которая должно быть, была фантастически велика и была слабо освещена призрачным малиновым светом.

Боба Стара охватила странная слабость, когда он попытался пошевелиться, словно каждая клеточка его тела была лишена уверенности и направленности, которые давал вес. В поисках чего-нибудь, за что можно было зацепиться, он барахтался в воздухе, пока его нога не наткнулась на стену.

Это действие привело к неожиданным результатам. Он помчался, вращаясь, головой вперед к противоположной стене, находившейся примерно в семи футах от него. Встревоженный, он вытянул руки, чтобы защитить голову. Внезапный импульс этого движения помчал его, вращающегося, обратно по шахте. Жиль Хабибула оторвался от кольца стержней и схватил его за лодыжку.

— В центре планеты? — Он изумленно вздрогнул. — Скажи мне, Жиль…

Старик вернулся к своему занятию — стал поглаживать и вращать алые стержни.

— Ах, парень, — просопел он отвлеченно, — ты был без сознания смертельно долгое время — луч этого существа угодил в твою старую рану. Я думал, он тебя убил.

— Корабль? — нетерпеливо спросил Боб Стар. — Вы захватили корабль?

— Ах, да, мы завладели кораблем. — Он задвигал и выдвигал стержни, прислушиваясь к происходящему внутри. — Благодаря безумной отваге, которую ты пробудил в пленных, дружище, они захлестнули стражу как разбушевавшееся море. Не без помощи, конечно, невознагражденного гения старого солдата Легиона. И шахтера Гектора Вальдина. Он вел их, пока не погиб.

Отвлеченный голос умолк, и Боб Стар спросил:

— Если мы в центре планеты, то как мы сюда попали?

— Мы уже находились в пещерообразном пространстве снаружи, когда захватили корабль, — сказал Жиль Хабибула. — Сердцевина планеты — это место обитания кометчиков и их стада.

Он задрожал, но как ни странно, толстые пальцы не замедлились и не вздрогнули.

— Когда корабль оказался нашим, — продолжал он, — Джей и девушка взяли на себя команду. Час назад они высадили нас здесь. Наши товарищи улетели на корабле поискать убежавших в пещере. С тех пор я вожусь с этим замком.

Тут ничего простого, парень. От этого множества возможных комбинаций у тебя голова пошла бы кругом. Чтобы открыть его методом проб и ошибок, нужно столько времени, что успело бы остыть Солнце. Ах, я, несчастный… Кометчики очень умны…

Однако девушка просила меня открыть его, парень. Она сказала, что внутреннее укрытие где-то здесь, а в нем они хранят оружие, которое мы должны забрать.

Боб Стар кивнул и прикусил губу.

— Прости, если моя болтовня помешала тебе.

— Не настолько, парень, — запротестовал старик. — Разговор — это масло, которое смазывает мой драгоценный гений. Но этот замок — жуткий тест для него. Никогда еще из холодного металла не удавалось построить такой головоломки, парень. И никогда старый Жиль так не мучался, чтобы найти разгадку. Потому что он болен, дружище. Грозная рука смерти уже занесена над ним.

— Лучше вцепись вот в эти перила, дружище, — посоветовал он. — Или ты вышибешь себе мозги, да так, что не сможешь их потом собрать. Потому что ты почти в центре этой ужасной планеты и здесь почти нет тяжести. Один шаг может отправить тебя на милю…

Однако пальцы его не прерывали работы. Боб Стар посмотрел на Джея Калама и Кай Нимиди, которые стояли, очень занятые какой-то сложной вещью в красном металлическом ящике.

— Что это?

— Какое-то хитроумное приспособление, которое Джей выломал в рубке корабля, прежде чем мы сошли. Судя по недоумению на его лице, мне кажется, что он сам не знает, что это такое.

Боб Стар готов был отпустить перила, за которые держался, чтобы помочь им, когда его охватила невыносимая внезапная дурнота. Здесь, возле центра планеты, он не имел веса. Направление ничего не значило. То, что его окружало, начало вращаться, путаться. Глубокая шахта стала горизонтальной. В следующий миг она полностью опрокинулась, и он судорожно вцепился в крышу головокружительной бездны.

Жиль Хабибула рядом с ним снова сложился пополам. Его зеленое лицо было покрыто потом.

— Джей! — прохрипел он. — Я болен, смертельно болен! Вино, которое мы нашли на этом астероиде, было отравлено, я думаю! Я умираю, Джей! Умираю!

— Нет, Жиль, — отозвался Джей Калам. — Нам всем не по себе, потому что мы лишены веса. Это то же, что и космическая болезнь, которая случалась с летавшими на старых ракетах до изобретения гравитационных ячеек. Некоторые люди совершенно к ней невосприимчивы, как, например, я. Другие никогда не могут к ней привыкнуть.

— Ты должен, Жиль. Ради Хранителя Мира!

Жиль Хабибула вздохнул и вновь занялся своим делом.

— Ах, всхлипнул он, — горька участь гения…

— В любом случае, Жиль, ты должен открыть замок. Все, что мы сделали, — бесполезно, пока ты не пропустишь нас в эту дверь.

— Я не могу этого сделать, Джей! — Старик задыхался и божился. — Я слишком смертельно болен. Пытка умирающего тела нарушает мою сосредоточенность. Во имя жизни, Джей…

Кай Нимиди тоже возилась с красным металлическим ящиком. Боб Стар внезапно услышал ее удовлетворенный голос. Она подняла темную опаловую призму и стала что-то объяснять Джею Каламу. Тот хмуро кивнул, и она принялась восстанавливать таинственное устройство.

Глухой кашляющий взрыв оторвал взгляд Боба Стара от них. Из трофейного оружия Хала Самду поднимался бледный дым. В стороне он увидел приближающийся белый шар. Он плыл в воздухе, вращая черным обручем, мерцая кристаллическими глазами, протягивая щупальца. Боб Стар, впав в оцепенение, нашел время подумать — машина ли это, как все прочие, или содержит в себе живой мозг.

Он внезапно услышал хриплое тревожное уханье вслед за выстрелом. Хал Самду мгновение не двигался со своим золотистым оружием. Затем он швырнул его в белый шар и полетел вниз, чтобы вытянуться на дне шахты.

— Эй, Джей, — встревоженно пробормотал он, — мы обнаружены. Идет целая орда этих монстров. Я убил одного, однако золотистое оружие больше не работает.

Голос его вызвал жуткую вибрацию, которая грохотала по шахте. Словно бой огромного колокола, глубокий как нота, издаваемая породой под ударами молотка. И внезапно из-за серебристой сферы к шахте подступила орда — огромные зеленые конусы, высокие карикатурные гиганты в красных доспехах. В тылу держалась еще одна сфера.

Они плыли в воздухе.

Боб Стар вздрогнул от рева — хриплого завывания сфер, нестерпимого барабанного боя конусов. И над ними гремел гонг, словно всхлипывал в унисон с ними душераздирающий гул набата.

— Торопись, Жиль, — сказал Джей Калам.

— Ах, Джей, — проговорил Жиль скороговоркой. — Пожалей!

— Надо, — спокойно сказал ему командор, — или мы погибнем.

И спокойно, словно не видя чудовищного нашествия, Джей Калам занимался загадочным механизмом в длинном красном ящике. Кай Нимиди сосредоточенно помогала ему, обвязав один из проводов вокруг толстой руки Жиля Хабибулы. Она вручила каждому из них по концу провода.

Гонг продолжал тревожно греметь. Боб Стар смотрел, как спускаются чудища, смотрел на ожерелье серебристых сфер, на трехногих безмолвных гигантов.

— Я надеялся, — услышал он тихий голос Джея Калама, звучавший с хмурым сожалением, — что они последуют за кораблем и дадут нам время…

Хал Самду деловито громыхнул:

— Быстрее, Жиль!

— Во имя жизни! — прохрипел Жиль Хабибула. — Когда я уже умираю…

Ближайшая серебристая сфера уже достигла их. Ее белые щупальца захлестнулись вокруг Кай Нимиди. Боб Стар прыгнул к ней в отчаянии, с голыми руками.

— Подожди! — выдохнул Джей Калам.

Он сделал какое-то быстрое последнее движение, что-то подключил в прямоугольном ящике. Из него мгновенно послышалось слабое гудение, поначалу тихо, но быстро возросшее до уровня, когда разрываются барабанные перепонки, затем уже вне восприятия. И Бобу Стару показалось, что свет внезапно изменился, словно его закрыла промелькнувшая тень. Кошмарный гром невыразимо исказился: казалось, он отступил, будто слышный сквозь необъяснимую вуаль.

Кроме этого, он не почувствовал ничего. Однако серебристая сфера отдернула щупальца. Чудовищная орда вдруг замолчала, словно впала в оцепенение. Страшные твари попятились от стен, отступили.

Рядом с ними Жиль Хабибула глубоко вздохнул.

— Ах, я, бедный, — прохрипел он с огромным облегчением. — Готово.

Он устало вытер желтое лицо обратной стороной руки. И Боб Стар обнаружил, что все дно шахты начало ускользать, словно массивная выдвижная дверь. С одной из сторон шахты появилась темная щель и стала расширяться. И внезапно они оказались перед огромным квадратным колодцем со стенами цвета индиго в другой мир, где сияло маленькое зеленое солнце, холодное и тусклое.

Боб Стар был ошеломлен открывшимся за этой могучей дверью пространством. Когда они проникли в колодец, Жиль Хабибула дотронулся до чего-то еще, отчего этот обширный барьер закрылся за ними, и все они застыли в изумлении. Чувства направления Боба Стара снова изменили ему, и теперь казалось, что обширный, тускло освещенный вакуум находится над ними. Должно быть, он пятидесяти миль в диаметре, — подумал он, — а может быть, и все пятьсот. Он имел грубую сферическую форму. Стены его представляли собой природные утесы скал естественного происхождения. А местами — жуткие ровные поверхности того же твердого сплава.

Джей Калам заговорил первым, и голос его звучал тихо от изумления.

— Вот она, — сказал он, — скрытая крепость кометчиков.

Вдалеке гудели машины, едва слышные в этих сумрачных просторах, более большие, чем встречались ему на поверхности планеты. Должно быть, это были двигатели, которые, питаясь энергией плененного солнца, двигали скопищем планет внутри кометы как кораблем. Ему казалось, что он может чувствовать поток неограниченной энергии, и это создавало у него ощущение полной бессмысленности всего, предпринимаемого ими.

Ему опять стало дурно. Он вдруг оказался висящим, как муха, под крышей этого полого мира, и его тошнило от непобедимого ужаса перед тем, как он падает в холодное зеленое солнце, которое было его центром. Затем зеленый шар и смутные циклопические машины принялись вращаться над ним и под ним, и он закрыл глаза, восстанавливая самообладание.

Он едва услышал, как говорит Кай Нимиди, с ужасом и тревогой в голосе, и с вдохновением отчаянной отваги.

— Кай говорит, что оружие, которое мы ищем, заперто в этой зеленой сфере, — пояснил Джей Калам. — Она говорит, что двое кометчиков всегда стерегут ее снаружи. Даже эти стражники сами не могут войти в сферу, потому что металл ее окружен силами, которые формируют барьер, непроницаемый для энергетических полей их потенциалов. Только несколько правителей кометы способны пройти через барьер.

Кай и ее отец изучили все это с помощью проектора. Однако они никогда не могли проникнуть сквозь барьер. Кай не знает, как войти и что может быть внутри.

Чувствуя тошноту, дрожа, Боб Стар заставил себя открыть глаза. Он с трудом вгляделся в Кай Нимиди и остальных. Он не мог отважиться взглянуть еще раз на этот головокружительный мир. Джей Калам был мрачен и встревожен. Хал Самду казался равнодушным, но Жиль Хабибула по-прежнему был болезненного зеленого цвета.

— Нельзя терять времени, — продолжал Джей Калам решительно. — Рабы пока еще сбиты с толку. Однако они обратят внимание, что дверь открывали, и доложат о том, что произошло. Кометчиков ввести в замешательство будет не так легко. Мы должны добраться до зеленой сферы.

Боб Стар украдкой бросил на нее беспокойный взгляд — на маленькое тусклое зеленое солнце, находящееся вдали, в головокружительной бездне вращающейся пустоты.

— Как же нам туда добраться? — прошептал он. — До нее мили и мили… свободного падения…

— Не падения, — сказал Джей Калам. — Должно быть, она висит благодаря тем самым тубулярным силовым полям. Но все равно, — добавил он, — нам не на чем спуститься.

— Тогда, — безнадежно прошептал Боб Стар, — как?..

Командор тихо сказал:

— Мы должны прыгнуть.

Боб Стар открыл рот.

— Прыгнуть?

— Конечно. Гравитации, которая могла бы остановить нас, здесь нет. Если мы только не промахнемся по сфере и не пролетим мимо…