Чет ВИЛЬЯМСОН
      ПРЕВРАТНОСТИ ЖИЗНИ
      В гостинице "Рамада" появился новый постоялец по имени Леонард Дрю. Девушке, которая его регистрировала, он показался вежливым и приличным господином; носильщик, человек среднего возраста, счел его простым грубоватым парнем, а женщина в баре увидела в нем любезного и остроумного мужчину и охотно согласилась - за определенную сумму - провести вечер в его номере. "Конечно, не только из-за денег, - сказал себе Леонард. - Просто я ей понравился, это же очевидно".
      Да и могло ли быть иначе? Леонард нравился всем, потому что, как объяснял он молоденьким практиканткам из отдела продаж, он обладал умением приспособиться к каждому. Люди любили его, потому что он был для них своим и говорил с ними на их языке. Механикам в мастерских, в которые его компания поставляла продукцию, он мог сказать: "Ну, эти сучки, кажется, не очень-то хорошо работают?", а менеджерам по маркетингу он заявлял, что подготовит доклад, "как только получит данные и свяжется с партнерами". Леонард хорошо ладил со всеми, и именно это было причиной его быстрого роста в компании "Бентсон" - о чем он сам прекрасно знал.
      Войдя в комнату, он сбросил свои ботинки фирмы "Флорсхайм", освободил шею от галстука невероятного желтого цвета и рухнул на кровать - тяжелый и солидный, похожий на собственный портфель. И в этот момент он услышал звук, который мог исходить из уст единственного человеческого существа, рядом с которым он чувствовал себя неуютно, - из уст ребенка.
      - Папа, это наса дверь? - услышал Леонард у себя под дверью и увидел, как задергалась дверная ручка, которую кто-то теребил снаружи, и этот кто-то явно был отвратительным мальчишкой.
      - Томми, подожди! - послышался женский голос откуда-то издалека.
      - Ну, наса или нет? - Дверная ручка снова задергалась, и дверь затряслась.
      Леонард едва не крикнул: "Нет, это не васа дверь, маленькая вонючка!", но сдержался, а затем, поддавшись какому-то дьявольскому искушению, вскочил с кровати, подошел на цыпочках к двери и зарычал как можно страшнее.
      - Ррррррррррр! - рычал Леонард.
      - Ааааааааааа! - отозвался мальчишка, с ревом убегая от двери в конец коридора.
      - Медведь! Мама, там медведь!
      - О Боже мой, да успокойся ты, - послышался мужской голос, а за ним женское кудахтанье. Леонард довольно захихикал и, прижавшись ухом к холодному металлу дверной рамы, слушал, как мальчик продолжал кричать: "Медведь! Медведь!"; потом послышался звук ключа, вставляемого в замочную скважину, дверь открылась, закрылась, и наступила тишина. Леонард еще раз хихикнул, взгромоздился обратно на кровать и закрыл глаза, намереваясь немного вздремнуть.
      Проснувшись минут через пятнадцать, он не очень расстроился из-за появившихся на руках черных жестких волос: его слишком потрясли ногти, ставшие вдруг длинными загнутыми когтями. Но он тотчас забыл о ногтях, когда увидел, что его тело - тоже покрывшееся жесткими темными волосами увеличилось в размерах раза в три, разорвав при этом всю одежду. А больше всего его огорчило, что он видел свой нос. Не ту маленькую розовую шишку, которую он называл носом и мог видеть раньше, только сведя глаза к переносице. Нет, теперь он действительно видел свой нос, который настолько выдавался вперед, что без проблем попадал в поле зрения. И он тоже был черный. И влажный.
      Когда Леонард набрался храбрости и взглянул наконец на себя в зеркало, он увидел, что сумма слагаемых и вправду равняется целому. Он превратился в медведя. В медведя, не лишенного приятности, хорошо сложенного, с красивой лоснящейся шерстью, однако не имеющего абсолютно никаких перспектив в компании "Бентсон".
      К счастью, у Леонарда были способности не только к адаптации, но и к логическому мышлению, и ему понадобилось всего лишь десять минут медвежьего рева, чтобы догадаться, что мальчик в коридоре имел некоторое отношение к случившейся метаморфозе. Невероятно, но факт: этот мелкий придурок назвал его медведем, и он действительно стал медведем. И теперь Леонард должен был...
      НАЙТИ МАЛЬЧИКА Это была тяжелая, неповоротливая мысль, совсем непохожая на те острые и быстрые, которыми он всегда отличался; и он с ужасом понял, что эта мысль родилась в тяжелых, неповоротливых медвежьих мозгах, которые постепенно вытесняли его собственные.
      "НАЙТИ МАЛЬЧИКА" - снова потребовал его мозг, и он с интересом задумался, что сделает с этим мальчиком, если действительно его найдет: будет просить превратить его обратно или просто съест.
      Его медвежье тело, с трудом реагируя на приказы человеческого разума, неуклюже прошлепало по направлению к двери. У Леонарда хватило ума лапой подцепить с кровати желтый галстук и набросить его на свою толстую шею. Он очень надеялся, что никто не будет стрелять в медведя в ярком галстуке.
      НАЙТИ МАЛЬЧИКА Открыть дверь оказалось нелегкой задачей, но Леонарду все-таки удалось это сделать, вставив свой узконосый ботинок фирмы "Флорсхайм" между дверью и дверным косяком, потому что с этим чертовым ключом, он знал, ему не справиться. В эту минуту где-то поблизости в коридоре открылась дверь, и из комнаты вышел мужчина.
      - Можно я пойду с тобой, папа?
      - Да я быстро, только схожу за льдом. Оставайся с мамой.
      - Совсем один?
      - Ну, мама же рядом, в ванной... Дверь закрылась, и мужчина пошел по коридору в противоположном направлении. МАЛЬЧИК Леонард вывалился в коридор на всех четырех лапах, чувствуя, как способность рассуждать постепенно оставляет его, думая только о том, что он должен найти мальчика, и не думая, что делать с ним дальше. Он присел на задние лапы перед дверью, из которой только что вышел мужчина, и стал скрести ее длинными когтями передних лап.
      - Томми, посмотри, кто там! - послышался голос изнутри. Леонард поскребся еще раз, услышал глухие удары и догадался, что мальчик подпрыгивает, пытаясь дотянуться до дверного глазка.
      - Томми?
      - А?
      - Ну, кто там?
      - Не знаааю... - отвечал Томми, очевидно, боясь открыть дверь. Просто какой-то человек...
      Леонард почувствовал, что внутри у него что-то съеживается, а неуклюжие медвежьи мысли начинают блекнуть, уступая место его собственным ясным представлениям.
      "Просто какой-то человек..."
      "Благослови тебя Господь, маленькая скотина", - думал Леонард, шлепая обратно к двери своей комнаты, чувствуя, что становится все тоньше и тоньше, с наслаждением ощущая холодный воздух нетопленого коридора на своей быстро оголяющейся коже, и - что самое приятное - видя, как его нос постепенно исчезает из поля зрения.
      Ввалившись в комнату, он убедился, взглянув в зеркало, что он больше не медведь, а человек, причем абсолютно голый. Он снова подумал: "Храни тебя Господь, маленький таинственный ублюдок, а уж я постараюсь впредь держаться от тебя подальше ."
      ***
      - О, Леонард, мальчик мой, - стонала Лиза, та самая женщина, с которой он познакомился в баре, - ты просто нечто .
      Это был обычный любовный лепет, но сегодня приятно было слышать и такую ерунду, и он улыбался, думая, что еще немного, и ему пришлось бы заниматься этим делом на глазах у публики в зоопарке. Этот ребенок, проклятый таинственный ребенок. Господи, если бы он не сказал тогда своей мамаше, что там "какой-то человек...".
      - Мальчик мой, о Боже...
      Он почувствовал ее конвульсии и ускорил движения. Наконец последние содрогания, и она в изнеможении склонилась к его голове.
      - Это было потрясающе. Ты просто настоящий племенной бык! - сказала она охрипшим голосом, и в следующее мгновение он понял, что виной всему был отнюдь не мальчик.
      Пытаясь вызволить кончик своего правого рога, попавший в левую сережку Лизы, и слыша, как кровать трещит под тяжестью его веса, Леонард подумал, не слишком ли далеко он зашел в своем умении приспосабливаться.