Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Иноземье (№2) - Река голубого пламени

ModernLib.Net / Научная фантастика / Уильямс Тэд / Река голубого пламени - Чтение (стр. 13)
Автор: Уильямс Тэд
Жанр: Научная фантастика
Серия: Иноземье

 

 


Рени услышала потрескивание и оглянулась на флаер, однако смогла разобрать лишь бесформенное темное пятно, возвышающееся над водой. Тень со стонущим звуком накренилась под напором воды (звук был скорее деревянным, нежели металлическим), затем сползла с отмели и скрылась в глубине.

– Пропал, – негромко сказала она. Ее начинало трясти. – Флаер только что утонул.

– Зато мы перешли в другое место, – заметил !Ксаббу. – Смотрите, большие деревья исчезли. И река снова стала нормальных размеров.

– Остальные! – неожиданно вспомнила Рени. – Эй! Эй! Орландо! Ты там? Это мы!

Земля вокруг выглядела плоской и пустой. Ответом стало лишь бормотание речной воды. Да одинокий сверчок, казалось, молчавший именно до этой минуты, решительно начал пилить свою песнь из двух нот.

Рени снопа позвала, на сей раз к ней присоединился !Ксаббу, но ответил им только Каллен – он что-то забормотал и слабо заворочался на берегу. Они помогли бедняге сесть, но Каллен не отвечал на вопросы. В темноте трудно было сказать, окончательно ли он пришел в себя.

– Ему нужна помощь, – сказала Рени. – Если это другая симуляция, то, возможно, и ситуация здесь другая; не исключено, что он сможет выйти в офлайн.

Но, даже произнося это, Рени сама не надеялась на чудо и гадала, кого именно хочет подбодрить.

Вместе с !Ксаббу они помогли Каллену подняться и повели его вверх по песчаному берегу. На вершине подъема показалось открытое поле, а вдалеке, к большой радости Рени, россыпь оранжевых огней.

– Город! Может быть, именно туда направились Орландо и остальные. Может, они не знали, что мы перейдем сюда вместе с ними.

Она обняла Каллена. Пока девушка с раненым продирались сквозь путаницу зарослей в направлении огоньков, !Ксаббу шел на несколько шагов впереди. Вдруг он остановился и пошарил в растительности у их ног.

– Смотрите, это кукуруза! – Он помахал перед лицом Рени початком. – Но все стебли поломаны и прибиты к земле, как будто здесь прошел слон или промчалось стадо антилоп.

– Может, так оно и было, – сказала Рени, пытаясь не стучать зубами от холода. – И знаешь, что? Мне все равно, кто это был, лишь бы не гигантские жуки. – Она осмотрелась. Во все стороны во тьму уходили поля. – Но по-моему, было бы неплохо узнать, где мы находимся.

!Ксаббу, успевший уйти на несколько десятков метров, остановился.

– Тот, кто потоптал кукурузу, повалил к тому же и ограду, – сказал бабуин. – Смотрите!

Рени дошла до !Ксаббу и помогла Каллену сесть. Пошатываясь, энтомолог опустился на землю. Перед ними, раскинувшись по изломанным стеблям, разорванной лентой лежал участок ограды из массивных цепей – прежде она была высотой футов в двенадцать.

– Что ж, по крайней мере, нам не придется искать ворота.

Рени нагнулась и подняла прямоугольную металлическую табличку, все еще удерживаемую на ограде единственным согнутым болтом. Покрутив табличку, она высвободила ее, потом повернула так, чтобы на надпись упал лунный свет.

«НАРУШИТЕЛИ ГРАНИЦ БУДУТ КАЗНЕНЫ» – провозглашала табличка здоровенными черными буквами. А ниже, шрифтом поменьше, значилось: «По приказу Его Мудрейшего Величества, Единственного Короля Канзаса».


– Теперь твой черед, – сказал Длинный Джозеф. Он уставился из-за плеча Джереми, глаза его блуждали. – Все те же знаки, никаких проблем.

Джереми Дако отложил книгу.

– Знаки?

– Да. Эти, как там их, признаки жизни. Все такие же. Сердце иногда быстро стучит, потом снова медленно, а все остальное – то же самое. Еще немного посмотрю на это дело – и точно свихнусь.

Несмотря на только что завершенную шестичасовую вахту, Длинный Джозеф Сулавейо последовал за Джереми обратно в лабораторию. Пока Джереми убеждался, что показатели на различных мониторах – температура тела, дыхание, фильтры, уровень влажности и питание – именно такие, как сказал Длинный Джозеф, отец Рени мерил шагами галерею, поглядывая вниз на молчаливые В-капсулы. Его шаги отдавались гулким эхом, разносившимся по высеченному в пещере помещению.

Когда Длинный Джозеф прошел перед ним в десятый, наверное, раз, Джереми стянул с себя наушники и брякнул их на консоль.

– Боже правый, не могли бы вы расхаживать где-нибудь в другом месте? И без того хуже нет, как слушать всю ночь это ваше «шлеп, шлеп, шлеп», так теперь еще и здесь, прямо под носом. Поверьте мне, никто больше меня не желал бы, чтобы здесь нашлось для вас хоть какое-нибудь спиртное.

Длинный Джозеф обернулся, но медленнее, чем обычно. Его ворчливость в последнее время стала лишь бледной тенью прежних эмоций.

– А ты чего, смотришь, как я сплю? Следишь за мной по ночам? Только попробуй за мной увязаться и в мужчинку поиграть, я тебя уделаю. Честно.

Джереми невольно улыбнулся:

– Ну почему такие, как вы, всегда думают, будто каждый встречный гомосексуалист умирает от желания затащить их в постель? Поверьте, старина, вы не в моем вкусе.

Джозеф вспыхнул:

– Ну тогда чертовски тебе не завидую, потому что я здесь единственный.

Джереми рассмеялся:

– Обещаю, я дам вам знать, если вы покажетесь мне симпатичным.

– А что, со мной что-то не так? – Похоже, мистер Сулавейо искренне оскорбился. – Тебе нравятся маленькие и пухленькие? Милашки-мальчуганы?

– О Джозеф… – Джереми покачал головой. – Да займитесь же чем-нибудь. Идите, книжку почитайте. Подборка книг здесь не очень хорошая, но несколько интересных найдется.

– Книжки читать? Да это все равно, что маисовую кашку есть: и начинается это дело худо, и дальше лучше не становится, – Джозеф глубоко вздохнул и медленно выдохнул, подавленный уже одной мыслью о чтении. – Благодарение Богу, что есть хотя бы Сеть, вот что я скажу. Не было бы у нас Сети, пришлось бы себя прямо на месте убить.

– Не следует так много ею пользоваться. Нам нельзя расходовать больше энергии, чем необходимо; это Мартина сказала. Мы крадем энергию, и кражу легче замаскировать, если свести расход к минимуму.

– Да о чем ты говоришь? – На Длинного Джозефа вновь накатила ярость. – У нас работают эти… эти штукенции, – он махнул в сторону обвитых проводами саркофагов, – и вся эта фигня, – он раздраженно повел рукой, указывая на компьютеры, лампы и самого Джереми. – И ты еще дергаешься из-за того, что я несколько лишних капель из розетки сцеживаю?

– Наверное, вы правы. – Джереми взял наушники. – Тогда почему бы вам не пойти и не посмотреть что-нибудь? Дайте мне провести тесты.

Минуту спустя худощавая тень Длинного Джозефа снова упала на Дако. Тот подождал, пока напарник что-нибудь скажет. Так и не дождавшись, Джереми снял наушники: все равно вот уже несколько дней он не слышал голосов Рени или !Ксаббу.

– Ну? Вернулись за моим советом насчет того, что следует почитать?

Длинный Джозеф нахмурился.

– Нет. – Он смотрел не на собеседника, а скорее на что-то другое, словно следил за чем-либо, обладающим одновременно способностью летать и блуждающей неопределенностью движений золотой рыбки.

– Ну, в чем дело?

– Не знаю, – Длинный Джозеф оперся о поручни, все так же уставясь в четырехэтажное пространство над головой. Когда он снова заговорил, тон его голоса повысился. – Я просто… сам не знаю, парень. Сдается мне, я схожу с ума.

Джереми медленно положил наушники:

– Что вы имеете в виду?

– Да просто… Не знаю. Я все время думаю о Рени, о моем мальчике, Стивене. И о том, что я ничего не могу поделать. Только ждать, пока продолжаются здешние глупости.

– Это не глупости. Ваша дочь старается помочь своему брату. Кто-то убил мою доктор ван Блик. Это не глупости.

– Не злись. Я не хотел… – Длинный Джозеф впервые посмотрел на Джереми. Его воспаленные веки стали красными. – Но я… я ничего не делаю. Только сижу здесь весь день, каждый день. Без солнца, без воздуха. – Он сдавил пальцами горло. – Еле дышу. А вдруг я понадоблюсь моему Стивену? Здесь-то я ему ничем помочь не могу.

Джереми вздохнул. Такое случалось уже не в первый раз, хотя сегодня Длинный Джозеф был расстроен сильнее обычного.

– Вы же знаете – это лучшее, что вы можете сделать для Рени и Стивена. Послушайте, я ведь тоже беспокоюсь. Моя мать не знает, где я, и я не навещал ее две недели. Я у нее единственный ребенок. Но мы должны это сделать, Джозеф.

Длинный Джозеф снова отвернулся.

– Знаешь, а он мне снится. Такие странные сны. Вижу его в воде, он тонет, а я не могу до него дотянуться. Вижу, как он уезжает вверх на эскалаторе, даже лица не видно, но я-то опускаюсь вниз, а вокруг слишком много людей, и я не могу поехать следом за ним. – Старик Сулавейо развел руки и стиснул поручни широкими ладонями. Костяшки пальцев поднялись крошечными холмиками. – В этих снах он всегда уходит. Думаю, Стивен умирает.

Джереми не нашелся что сказать. Длинный Джозеф шмыгнул носом, выпрямился.

– Я и выпить-то хотел только для того, чтобы не пришлось так чертовски много думать. Думать о нем, о его матери – вся обожженная, плачет, но у нее рот не мог работать, и она только тихонько так подвывала… ууу… ууу… – Джозеф сердито вытер один глаз. – Не хочу больше об этом думать. Хватит. Вот почему я хотел выпить. Потому что это лучше, чем убивать себя.

Джереми напряженно уставился в дисплеи на консоли перед собой – словно взглянуть вверх, посмотреть на Джозефа означало бы рискнуть всем. Наконец Длинный Джозеф повернулся и побрел прочь. Джереми слушал, как в галерее шаркают его удаляющиеся шаги, медленные, как бой старинных часов. Потом послышались шипение и приглушенный стук закрывающейся за ним двери лифта.


– Рени, люди идут. – !Ксаббу коснулся ее руки, – Несколько. Я слышу голоса. Женские.

Рени осталась на месте, затаив дыхание, но в ее ушах звучал только ветер, игравший в прятки среди поломанных стеблей кукурузы. Каллен, пошатываясь, остановился рядом с ней, безвольный, как электронная игрушка, лишившаяся управляющего сигнала.

– У нас нет ни малейшего представления, кто они такие, – прошептала она. – И что впереди за место, тоже… кроме того, что это какая-то разновидность Соединенных Штатов.

Уж не вернулись ли они каким-то образом в альтернативную Америку Атаско? И хорошо это или плохо? Если вернулись, то мир индейцев им знаком, что являлось явным преимуществом, однако Братство Грааля рыскало бы по всем его уголкам в поисках людей, покинувших Темилюн.

Теперь и Рени услышала то, что !Ксаббу засек почти минутой раньше: приближающиеся голоса и звук множества ног, топающих по разоренному кукурузному полю.

– Пригнись, – прошептала она и потянула Каллена, заставив того опуститься на колени под прикрытие стеблей, а потом с помощью !Ксаббу осторожно уложила ученого на живот. Рени надеялась, что у раненого энтомолога сохранилось достаточно здравого смысла, чтобы не шуметь.

Звуки приближались. Мимо беглецов проходил внушительных размеров отряд, направлявшийся, возможно, к поврежденной ограде. Рени напрягла слух, пытаясь расслышать их разговоры, но уловила лишь несколько разрозненных фраз, которые, похоже, касались достоинств пудинга из патоки. Несколько раз упоминалась какая-то Эмили.

Что-то прошелестело рядом, почти неслышно задев листья возле головы Рени. Она повернула голову и увидела, что !Ксаббу исчез. Испугавшись, Рени смогла лишь замереть и лежать тихо, как мышь, пока в нескольких метрах поодаль с хрустом проходила невидимая группа. Ее рука лежала на спине Каллена, и Рени не сразу заметила, что гладит его круговыми движениями – так же, как много раз успокаивала испуганного Стивена.

Голоса остановились метрах в двадцати пяти от нее, и тут рядом снова возник !Ксаббу, высунувшись из стеблей так неожиданно, что Рени едва не вскрикнула.

– Там с десяток женщин чинит ограду, – сказал он тихо. – И какая-то странная штуковина – механический человек, указывающий, что делать. Думаю, им придется потрудиться – там предстоит поднять очень длинный кусок ограды.

Рени попыталась осмыслить услышанное.

– Механический человек? Ты имеешь в виду робота?

!Ксаббу пожал плечами:

– Если роботы такие, каких я видел по Сети, вроде нашего приятеля Т-четыре-Б – то нет. Трудно объяснить.

Рени отказалась от расспросов.

– Наверное, это не имеет значения. Как по-твоему, следует ли нам…

Маленькая ладонь !Ксаббу резко метнулась вперед и легко коснулась ее губ. При лунном свете Рени могла видеть лишь обезьяний силуэт, но он застыл в позе тревожного внимания. Через мгновение она тоже услыхала: что-то не таясь двигалось к ним, продираясь сквозь покосившиеся стебли.

Хотя пока не было оснований подозревать обитателей этой симуляции во враждебности, Рени все равно почувствовала, как ее сердце забилось чаще. На открытом участке неподалеку показалась тонкая фигурка, отделенная от них лишь рядом согнутых стеблей. Лунный свет озарил очень молодую женщину с европейскими чертами лица, широкими темными глазами и небрежной короткой стрижкой, одетую в грубый халат.

Пока Рени и !Ксаббу разглядывали ее, женщина присела на корточки, приподняла подол халата и стала мочиться, напевая себе под нос что-то неопределенное. Убедившись, что образовавшаяся лужа течет прочь от ее ног, а не наоборот, она, все так же напевая и бормоча, запустила руку в нагрудный карман халата и вытащила какой-то маленький предмет не больше виноградины, подняла над запрокинутым лицом, пока его не осветил лунный свет, а потом осмотрела с видом человека, совершающего какой-то важный ритуал в сотый, а может быть даже в тысячный раз.

Мягкий лунный свет на мгновение вспыхнул на гранях. Рени негромко ахнула, но и этого тихого звука хватило, чтобы испугать женщину, которая поспешно запихала крошечную золотую драгоценность снова в карман и стала озираться.

– Кто здесь? — Она встала, но не ушла сразу. – Кто здесь? Эмили?

Рени задержала дыхание, стараясь не усугубить ситуацию, но молодой женщиной двигало скорее любопытство, нежели страх. Пока она осматривала окружающую растительность, что-то привлекло ее взгляд. Она двинулась к ним с осторожностью кошки, приближающейся к новому и незнакомому бытовому прибору, потом резко наклонилась вперед и развела стебли кукурузы, обнаружив Рени и остальных. Девушка взвизгнула от изумления и отпрыгнула.

– Не кричи! – торопливо попросила Рени. Она поднялась на колени и успокаивающе протянула к девушке руки. – Мы не причиним тебе вреда. Мы не здешние, но не сделаем ничего плохого.

Девушка заколебалась. Она была готова убежать, но любопытство снова взяло верх.

– Почему… почему это с тобой? – спросила она, указав подбородком на !Ксаббу. – Оно из Леса?

Рени не знала, как правильнее ответить в такой ситуации.

– Он… путешествует со мной. Это друг. – Она рискнула, потому что явной угрозы девушка для них, кажется, не представляла. – Не знаю, о каком лесе ты говоришь. Мы нездешние – все. – Рени указала на Каллена, который по-прежнему лежал на траве, почти безучастный к происходящему. – Наш друг ранен. Ты можешь нам помочь? Мы не хотим никаких неприятностей.

Девушка уставилась на Каллена, потом метнула встревоженный взгляд на !Ксаббу, прежде чем снова обратиться к Рени:

– Вы живете не здесь? И вы не из Леса? И не с Фабрики? – она покачала головой в изумлении. – Еще одни незнакомцы – и уже дважды за Темнохолод!

Рени развела руками:

– Я ничего этого не понимаю. Мы вообще из другого места, я совершенно точно знаю. Ты можешь нам помочь?

Девушка собралась что-то сказать, потом наклонила голову. В отдалении раздавались голоса.

– Меня ищут. – Она задумалась, наморщив лоб. – Мы пойдем обратно, а вы идите следом. Чтобы никто не увидел. Вы – мой секрет. – Ее лицо приняло лукавое выражение, и она неожиданно стала больше похожа на ребенка, чем на взрослого. – Когда придем, ждите на краю кукурузы, Я вернусь и отыщу вас. – Она сделала шаг в сторону, потом обернулась и воззрилась на них с радостным восхищением: – Сколько новых незнакомцев! Я приду и найду вас!

– Как тебя зовут? – спросила Рени.

– Эмили, конечно, – молодая женщина сделала шутливый книксен, потом засмеялась – заговорщически и со странным возбуждением.

– Но ты сама звала Эмили, когда услышала нас – свою подругу или кого-то еще. – Голоса сделались слышней. Рени отступила назад в тень и чуть громче прошептала: – Твою подругу тоже зовут Эмили?

– Конечно. — Смутившись, девушка прищурилась, пятясь по направлению к тем, кто ее искал. – Вот глупая! Всех зовут Эмили.

На краю поля долго им ждать не пришлось. У Рени едва хватило времени заметить огромные фабричные бункеры и неряшливые здания, похожие на застройки в промышленных пригородах Йоханнесбурга, и снова начать беспокоиться о состоянии Каллена, когда стройная фигурка Эмили крадучись пересекла открытое пространство перед полем, направляясь к ним.

Как раз в этот момент вернулся и !Ксаббу, но не успел рассказать, что увидел за время своей короткой разведывательной вылазки, потому девушка уже подошла к ним, негромко, но безостановочно и взволнованно лепеча:

– Я знала, что сегодня что-то случится, знала! Идите за мной. Нам давали пудинг из патоки два дня подряд, понимаете! И не по случаю Срождеством, ведь оно уже было несколько дней назад. В Темнохолод мы, конечно, всегда считаем дни до Срождеством, только не помню, сколько с тех пор прошло. – Девушка, проявляя лишь минимальную осторожность, провела путников через просторный двор, заставленный какими-то угловатыми машинами. Переведя дух, она продолжила: – Но ведь дали же нам снова пудинг из патоки, дали! А счастьемузыка была не фалалала, поэтому я поняла, что это не Срождеством снова настало, да и вообще для него было бы еще слишком рано. А потом был Приходящий (ужасно страшный оказался), и я еще подумала: может, это и есть то необычное, что должно сегодня произойти, но это оказались вы! Подумать только!

Рени смогла понять очень немногое, но знала, что в этих словах, возможно, содержится жизненно необходимая информация.

– Откуда у тебя эта штучка? Этот… маленький самоцвет, драгоценный камень?

Эмили обернулась и взглянула на Рени, подозрительно прищурившись. В следующее мгновение – словно ветер переменился – она, похоже, решила, что вновь прибывшим можно доверять.

– Это мое сокровище. Он мне его дал. Он был моим другим сюрпризом, но первым. А вы – второй. И пудинг из патоки дважды за этот месяц!

– А кто такой… он?

– Другой чужестранец, глупая. Я же сказала. Странный такой генри.

– Генри? Его так зовут?

Их провожатая вздохнула, исполнившись нарочитых страданий:

– Их всех зовут генри.

Эмили, как вскоре выяснилось, на самом деле звали Эмили-22813. Все женщины, которые жили и работали в этом месте, носили имя Эмили – или «эмили», поскольку это был термин, описывающий «женщину вообще». А все мужчины назывались «генри». Эмили-22813 и ее подруги по работе (Рени прикинула, что, судя по размерам фабрики-фермы, здесь их должны быть сотни) проводили дни, сажая бобы, кукурузу и помидоры, и ухаживая за ними.

– Потому что этого хочет от нас король, – дала Эмили единственное объяснение, почему она и ее подруги работают в условиях, которые показались Рени достойными рабов.

Само же место, насколько можно было разобрать скороговорку Эмили, называлось Эм Релл. Рени предположила, что это название было производным от женского имени. Никаких иных ассоциаций с Соединенными Штатами в целом или с Канзасом (местом, известным ей лишь как часть сельскохозяйственного сердца Северной Америки) у Рени не возникало.

Эм Релл, или чем бы он ни оказался, выглядел странно заброшенным. Не видно было работниц, подруг Эмили, а меж неподвижных тракторов и хаотично разбросанных штабелей из пустых ящиков не ходили сторожа. Никем не остановленные, Рени и остальные ступили под сияние оранжевых ламп, подвешенных на каждом столбе и проводе, и двинулись через широченный двор, пока Эмили не остановила их перед зернохранилищем, обширной конструкцией, по сравнению с которой даже громадный дом в Дурбане, где жила Рени, показался бы хижиной. Строение походило на ангар для пассажирского сверхзвукового лайнера и было окутано клубами зерновой пыли.

– Здесь есть место, где вы можете поспать. – Эмили указала на стальную лестницу, прилепившуюся снаружи к одной из стен. – Наверху, на чердаке. Туда никто никогда не заглядывает.

!Ксаббу взобрался по лестнице, залез в незарешеченное окно, выглянул из него и быстро спустился.

– Там полно оборудования, – сказал он. – Кажется, это хорошее укрытие.

С помощью Эмили они втащили наверх осевшего мешком Каллена. Когда они протолкнули его через широкое загрузочное окно, Эмили сказала:

– Теперь я должна идти. Из-за этого забора нам разрешили поспать немного дольше. Если смогу, то утром приду вас проведать. До свидания, незнакомцы!

Рени проследила взглядом, как гибкая фигурка быстро спустилась по лестнице и скрылась в тени возле одного из длинных низких бараков. Боковая дверь открылась и снова закрылась, пропустив девушку внутрь. Секунду спустя у дальнего конца барака показалась странная округлая фигура. Рени отпрянула от окна, чтобы на нее не попал лунный свет, и всмотрелась в просеменившее мимо существо. Оно издавало негромкий жужжащий шум, но Рени не разглядела почти ничего, кроме бледно светящихся глаз. Существо свернуло за угол и скрылось.

Сам чердак, хотя и занимал лишь небольшую часть хранилища, был длиннее улицы, на которой Рени жила в Пайнтауне, и полон мест, пригодных для сна. Они устроились в защищенной нише неподалеку от окна и лестницы. !Ксаббу отыскал длинные мешки, набитые тяжелыми фартуками. Несколько таких мешков, разложенных за грудой непонятных ящиков, которые образовали изгородь между местом их отдыха и окном, стали для Каллена хорошей постелью. Когда они уложили на нее молодого ученого, его глаза уже были закрыты. Друзья притащили еще мешков и устроились как можно удобнее. Рени очень хотелось обсудить с !Ксаббу дневные события, но ее ужасно тянуло в сон – и она позволила себе уснуть.

Эмили, как и обещала, пришла ранним утром, раньше, чем предпочла бы Рени. Сидя и слушая болтовню молодой женщины, Рени поняла, что имеют в виду люди, говоря, что готовы продать душу: за чашку приличного кофе и пару сигарет она в один момент продала бы свою.

«Надо было сказать Джереми, чтобы периодически добавлял в капельницу кофеин, – кисло поразмыслила Рени. – Ладно, в следующий раз…»

Напиток, чашку которого Эмили тайком вынесла из кафетерия работниц («питьназавтрак» – так она называла эту бурду), к сожалению, определенно и до отвращения не был кофе. У него оказался странный химический привкус, напоминающий сироп от кашля без сахара, и даже от маленького глотка, после которого Рени поспешно вернула чашку Эмили, у нее заколотилось сердце. Ей пришлось напомнить себе, что девушка действовала из лучших побуждений.

После того как Эмили на одном дыхании припомнила то, как она их обнаружила и спасла прошлой ночью (причем с таким простодушным энтузиазмом, будто Рени и !Ксаббу не были главными действующими лицами), она сказала, что сегодня ее отпустят с работы пораньше, для посещения «медицинских генри». Имелась в виду регулярная проверка, которая, судя по краткому описанию, более смахивала на осмотр у ветеринара, нежели на то, к чему привыкла Рени. После чего Эмили намеревалась навестить пленников. Снаружи из громкоговорителей комплекса загремело нечто скрежещущее и воспроизводимое с поцарапанной пластинки – то, что Эмили называла «счастьемузыкой». Содрогаясь при одной только мысли о том, что придется провести на чердаке целый день под этот грохот, Рени расспросила девушку о мире, к которому их вынесла река, но словарный запас Эмили оказался весьма ограниченным, а кругозор – узким.. Из ее рассказа сложно было почерпнуть новую информацию.

– Мы даже не знаем, перебрались ли сюда Орландо и остальные, – раздраженно сказала Рени, когда Эмили ушла. – Мы ничего не знаем. Мы действуем вслепую. – Эти слова напомнили о Мартине и вызвали столь острое и неожиданное сожаление об утрате контакта с ней (в конце концов, она почти ничего не знала о француженке), что Рени пропустила мимо ушей часть того, что говорил !Ксаббу.

– …искать этого Джонаса. И мы должны верить, что Селларс нас снова найдет. Он, несомненно, очень умен.

– Несомненно. Но в чем, кстати, его интерес? Он, похоже, согласился на множество неудобств, лишь бы спасти мир.

!Ксаббу на секунду озадаченно нахмурился, потом раздраженная шутка дошла до него. Бабуин улыбнулся:

– Рени, это то, о чем подумали бы все те, кто живет в городе. Что никто ничего не станет делать, если не увидит выгоды для себя.

– Конечно, нет. Но все очень странно и сложно. Я просто считаю, что мы не можем принимать чьи-то мотивы за чистую монету.

– Совершенно верно. И возможно, Селларсу близок кто-то из людей, пострадавших из-за Братства Грааля. Ни один из тех, кто путешествует с нами, не объяснил всех причин, по которым он здесь оказался.

– Кроме тебя и меня, – Она сделала глубокий вдох. – Ну, практически я и насчет тебя не знаю всего до конца. Я здесь ради брата, а ты-то его никогда даже не видел по-настоящему… – Рени спохватилась: это выглядело так, как будто она сомневалась в побуждениях бушмена, – Ты сделал намного больше, чем должен был сделать любой друг, !Ксаббу, и я тебе признательна. Прости, что я в таком дурном настроении с самого утра.

Он благодушно пожал плечами:

– Вокруг дружбы заборов нет, я так думаю.

Молчание затянулось. !Ксаббу наконец повернулся к Каллену, который пока не собирался просыпаться. Рени подошла к окну, чтобы молча бороться со своими внутренними демонами. Поставив ближайшие несколько ящиков так, чтобы смотреть в окно и не оказаться при этом замеченной, она уселась, подперев подбородок кулаками. Внизу в огромном комплексе начинался рабочий день. Счастьемузыка продолжала громыхать, но настолько натужно и не в лад, что мешала ясно думать. Рени задумалась – не это ли было одним из ее назначений? Мужчин она не увидела, но по обширному двору комплекса через равные интервалы вели толпы медленно бредущих женщин: все в почти одинаковых халатах, и каждую группу возглавлял один из странных механических людей. !Ксаббу был прав – они не походили ни на тех роботов, которых она видела в Сети, ни на промышленные автоматы реального мира или поблескивающих металлом человеческих двойников, изображаемых в научно-фантастических драмах. Эти более походили на механических кукол, которые создавались двумя веками раньше: маленькие железные человечки с торчащими из спин заводными ключами и ухарскими жестяными усами, приклепанными к их постоянно озадаченным инфантильным лицам.

Зрелище того, что происходило внизу, вскоре приелось. Жирное белое солнце поднялось выше. На чердаке стало неприятно жарко, воздух за стенами подернулся дымкой и стал преломлять свет, как вода. Вдалеке, теперь сияющий только из-за палящего солнца, лежал город, огни которого путники увидели прошлой ночью. Детали различить было трудно, но он казался более плоским, чем должен был быть при таких размерах, словно какой-то великан, расхаживая по равнинам, мимоходом срезал верхушки зданий наподобие мальчишки, срубившего головки одуванчиков на поляне. Но даже в таком виде это было единственное, что придавало горизонту какую-то форму, если не считать широкого, во все окраины, пятна труб и строительных лесов, приютившихся в предместьях города – очевидно, гигантского газового завода. Во все стороны простиралась равнина: стеганое одеяло желто-серой почвы и зеленых полей, лишенное вертикальности. Все это ужасно угнетало, не меньше, чем худшие трущобы Южной Африки.

«Какой смысл во всей этой изумительной технологии, если строить нечто подобное?» Похоже, сегодня утром она обречена на череду унылых мыслей.

Рени задумалась, не отправиться ли им в город, каким бы угнетающим ни казался он на вид. На этой овощной плантации многого не узнаешь. Во всяком случае, Эмили вряд ли могла рассказать им что-то еще – а в далеком городе они наверняка получат информацию получше. Единственной их относительной обязанностью были поиски товарищей и сбежавшего узника Грааля, о котором рассказал Селларс, но в данный момент Рени и !Ксаббу не делали ни того ни другого, застряв на чердаке, который быстро превращался в печку.

Она нахмурилась, усталая и безрадостная. Кофе больше не хотелось. Рени жаждала холодного пива. А ради сигареты она пошла бы на убийство…

Несмотря на мрачное и монотонное начало дня, позже произошли два события, и оба – неожиданно.

Вскоре после полудня, когда воздух, казалось, стал так плотен и горяч, что вдыхать его было все равно что дышать супом, умер Каллен.

Или, по крайней мере, то, что с ним случилось, походило на смерть. !Ксаббу позвал Рени с насеста у окна, в его голосе было больше замешательства, чем тревоги. Все утро энтомолог почти ни на что не реагировал, выходя из глубокой дремоты и вновь впадая в нее, но сейчас сим ученого был инертен – свернувшийся в той же позе эмбриона, в которой Каллен спал в последний раз, но застывший, как труп паука.

– Он наконец-то вышел в офлайн, – проговорила Рени. Но уверенности в этом у нее не было. Окоченевший сим выглядел пугающе: лежа на спине и неестественно свернувшись, он напоминал высохшие останки какого-то мертвого существа, валяющиеся у дороги. Завершив осмотр, который ничего не дал, Рени вернула сим в положение, в котором он и реальный Каллен перестали работать тандемом.

!Ксаббу покачал головой, но ничего не сказал. Потеря Каллена, казалось, встревожила его гораздо больше, чем Рени, и он долго сидел, положив свою обезьянью лапку на грудь сима и что-то тихо напевая.

«Что ж, мы не знаем, – подумала Рени. – Мы не знаем наверняка. Возможно, он сейчас в офлайне, попивает что-нибудь прохладительное и размышляет обо всем том странном, что ему пришлось пережить».

В каком-то смысле произошедшее не очень-то сильно отличалось от РЖ. Когда человек уходит из жизни, это не предполагает никакой определенности для оставшихся, а лишь неудовлетворительный выбор между слепой верой или окончательностью.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52