— Ну, Стренгъярд, — добродушно сказал принц. — Мы с нетерпением ждем, когда же вы поделитесь с нами вашим последним открытием.

— Ах, да. Мы нашли это в манускрипте Моргенса. В описании жизни короля Джона Пресвитера, — он поднял несколько листов пергамента, чтобы их увидели те, кто еще не видел знаменитой рукописи доктора Моргенса, — а также разговаривая с Тиамаком из Вранна, — он указал пачкой на болотного человека, — мы поняли, что был вопрос, волновавший Моргенса даже после того, как он начал представлять себе очертания договора между Элиасом и Королем Бурь. Это беспокоило его, видите ли. Моргенса, я хотел сказать.

— Какой еще вопрос? — задняя часть Изгримнура уже устала ерзать на жестком кресле, а спина много часов подряд сильно болела. — Что его беспокоило?

— О! — Стренгьярд вздрогнул. — Простите! Примите мои извинения. Хвостатая звезда, конечно. Комета.

— Действительно, была такая звезда на небе в год вступления моего брата на престол, — задумался Джошуа. — Собственно, мы увидели ее впервые в ночь коронации. Ночь, когда был похоронен мой отец.

— Та самая, — возбужденно сказал Стренгьярд, — Астридан Сондикциллес — Звезда завоевателя. Вот, я прочитаю, что Моргене написал о ней. — Он схватил пергамент.

…Достаточно странно, — начал он, — но Звезда завоевателя, вместо того, чтобы освещать рождение или триумф завоевателей и тиранов, что можно заключить, если судить по ее названию, как будто бы является вестником гибели империй. Она предвещала падение Кхандии, гибель старых морских королевств и даже конец величайшей из империй — власти ситхи над Светлым Ардом, закончившейся в тот момент, когда пала их последняя твердыня — Асу'а. Первые записи ученых Ордена Манускрипта свидетельствуют, что Звездаз авоевателя сияла в ночном небе над Асу'а, когда Инелуки, сын Ий'Унигато, обдумывал страшное заклятие, впоследствии уничтожившее замок ситхи и большую часть риммергардской армии Фингила.

Известно, что единственным случаем завоевания, предсказанного появлением Астридана Сондикциллеса, била триумфальная победа Искупителя, Узириса Эйдона, поскольку она освещала ночной Наббан, когда Узирис взошел на древо казней. Однако следует отметить, что даже в этом случае она скорее провозглашала закат и крушение, поскольку смерть Эйдона была началом окончательного распада прежде могущественной империи Наббана…

Стренгъярд перевел дыхание. Теперь его глаза сияли: восторг перед сочинением Моргенса заставили его забыть свое смущение перед необходимостью выступать в такой большой аудитории.

— Так что, видите ли, в этом, как мы думаем, есть нечто значительное.

— Но почему? — спросил Джошуа. — Она уже появилась в ночь коронации моего брата. Если разрушение империи и было предсказано, что нам в этом? Нет сомнения, что должна пасть именно империя Элиаса, — он слабо улыбнулся. Легкий шорох смеха пробежал по рядам собравшихся.

— Но это еще не вся история, принц Джошуа, — сказала Джулой. — Диниван и другие члены Ордена — и сам Моргене перед смертью — изучали этот вопрос. Звезда завоевателя, видите ли, еще не ушла. Она вернется.

— Что вы имеете в виду?

Поднялся Бинабик.

— С периодичностью по пятьсот лет, как обнаруживал Диниван, — объяснил он, — звезда выходит на небеса не один раз, а три раза. Последний раз это случалось в год падения Асу'а.

— Я все еще не понимаю, — сказал Джошуа. — Я верю, что все, сказанное вами, может оказаться важным, но у нас и так достаточно загадок, которые необходимо решать. Что эта звезда значит для нас?

Джулой покачала головой.

— Может быть, ничего; может быть, как и в прошлом, она говорит о близком конце великого королевства — но какого именно — Короля Бурь или вашего отца, если мы потерпим поражение — никто сказать не может. Однако во всяком случае маловероятно, чтобы событие, всегда предвещавшее такие перемены, на сей раз не означало ровно ничего.

— Я питаю согласие, — сказал Бинабик. — Сейчас мы имеем другие времена, чтобы игнорировать вещи, подобные этому совпадению.

Джошуа разочарованно огляделся вокруг, словно надеясь, что кто-то другой за длинным столом сможет ответить ему.

— Но что это значит и что нам с этим делать?

— Во-первых, существует вероятность, что мечи будут полезны для нас только тогда, когда звезда появится в небе, — предположила Джулой. — Их ценность, возможно, связана с неземным происхождением. Небеса могут указывать нам, что наступит особенно подходящий момент для вступления в силу Заклятья Мечей; но может быть и наоборот. Звезда завоевателя также может говорить о том, что Инелуки особенно силен и готов оказать Элиасу помощь в его войне с нами, поскольку как раз пять веков назад он произнес заклятье, сделавшее его тем, чем он сейчас является. В этом случае мы должны достичь Хейхолта прежде, чем начнется новый виток времени.

Огромную комнату охватила тишина, нарушаемая только тихим потрескиванием огня в очаге. Джошуа рассеянно пролистал несколько страниц манускрипта Моргенса.

— И вы не узнали ничего нового о мечах, на которые мы так надеемся, ничего, что могло бы оказаться полезным для нас? — спросил он.

Бинабик покачал головой.

— К настоящему моменту мы с неоднократностью предпринимали беседы с сиром Камарисом. — Тролль почтительно поклонился в сторону старого рыцаря. — Он передавал нам свои познания о мече Торне и его свойствах, но эти слова ничего не говорили нам о том, что именно мы имеем должность проделывать с ним и двумя остальными.

— Тогда мы не можем позволить нашей жизни полностью зависеть от этих кусков металла, — сказал Слудиг. — Магия и всякие волшебные фокусы в любой момент могут обернуться предательством.

— Ты говоришь о вещах, в которых ничего не понимаешь… — мрачно начала Джулой.

Джошуа выпрямился.

— Прекратите. Слишком поздно отказываться от надежды на помощь Трех Мечей. Если бы мы сражались только против моего брата, то у нас еще была бы возможность рискнуть, но рука Короля Бурь, видимо, вела его от успеха к успеху, и мечи — наш последний шане против этого страшного зла.

Теперь поднялась Мириамель.

— Тогда позвольте мне снова просить вас, дядя Джошуа… принц Джошуа, отправиться прямо в Эркинланд. Если мечи действительно представляют собой какую-то ценность, значит мы должны забрать у отца Скорбь и достать Сверкающий Гвоздь из могилы моего деда. Судя по тому, что говорят Джулой и Бинабик, у нас уже почти не осталось времени.

Лицо ее было торжественным, но герцогу Изгримнуру показалось, что за ее гордыми словами скрывается отчаяние. Это удивило его. Как бы важны ни были все эти решения, голос маленькой Мириамели не должен был звучать, словно вся ее жизнь зависела от немедленного выступления в Эркинланд.

Взгляд Джошуа был холоден.

— Спасибо, Мириамель. Я выслушал тебя. Я ценю твой совет. — Он обернулся к остальным собравшимся. — А теперь я должен сообщить вам свое решение. — В его голосе ясно слышалось желание побыстрее покончить со всем этим. — У меня есть три пути: оставаться здесь, чтобы продолжать строить Новый Гадринсетт и выдерживать осады Элиаса, пока его дурное правление не заставит людей перейти на нашу сторону. Это одна возможность. — Джошуа взъерошил короткие волосы и поднял вверх два пальца. — Во-вторых, мы можем пойти в Наббан во главе с Камарисом и набрать себе армию сторонников, постепенно доведя ее до размеров, достаточных, чтобы свергнуть Верховного короля. — Принц поднял третий палец. — В-третьих, как предлагают Мириамель, Фреозель и другие, есть возможность двинуться прямо на Эркинланд в надежде, что там найдутся люди, которые помогут нам взять Хейхолт. Кроме того, возможно, Изорн и граф Эолер из Над Муллаха присоединятся к нам с людьми из Фростмарша и Эрнистира.

Встал юный Саймон.

— Прощу прошения, принц Джошуа, но не забывайте о ситхи.

— Ничего не было обещано, Сеоман, — сказала женщина-ситхи Адиту. — И ничего не могло быть обещано.

Изгримнур был ошеломлен. Она так тихо сидела во время дебатов, что он и вовсе позабыл о ее присутствии. Герцог подумал, разумно ли было говорить при ней так открыто. В самом деле, что Джошуа и остальные знали о привычках бессмертных?

— Да, может быть и ситхи присоединятся к нам, — поправился Джошуа. — Хотя, как сказала нам Адиту, она не знает, что происходит сейчас в Эрнистире и что се народ собирается делать дальше. — Он надолго закрыл глаза. — И к этим трем возможностям прибавлена необходимость как можно скорее получить оставшиеся два меча, а также то, что мы узнали сегодня о Звезде завоевателя — немногое, как я должен отметить — кроме того, что она оказывает какое-то влияние на происходящее. — Он повернулся к Джулой. — Если вы узнаете что-нибудь еще, я, конечно, прошу вас немедленно рассказать мне об этом.

Мудрая женщина кивнула.

— Я хотел бы, чтобы мы могли остаться здесь. — Джошуа быстро посмотрел на Воршеву, но она отвела взгляд. — Я ничего бы так не желал, как увидеть, что мой ребенок родился на Сесуадре, в относительной безопасности. Я мечтал бы видеть, как наши поселенцы возведут на месте этих руин новый, полный жизни город, способный предоставить убежище всем нуждающимся в нем. Но мы не можем остаться. У вас почти не осталось еды, а новые беженцы и жертвы войны прибывают каждый день. И, задержавшись, мы спровоцируем моего брата поедать сюда армию, еще более грозную, чем разбитая нами армия Фенгбальда. Кроме того, я чувствую, что время глухой обороны для нас прошло. Так что мы выступим незамедлительно. Из двух оставшихся путей, я, после некоторых размышлений, вынужден был выбрать Наббан. Мы недостаточно сильны, чтобы противостоять Элиасу в настоящий момент, и я боюсь, что сейчас Эркинланд слишком ослаблен, для того чтобы мы могли рассчитывать на какую-то помощь со стороны его населения. Кроме того, потерпев поражение, мы должны будем бежать обратно на Сесуадру, через пустынные земли. Огромное количество людей погибнет, пытаясь бежать с поля проигранного сражения, не говоря уж о тех, кто не переживет битвы между обученными войсками Элиаса и нашим отрядом оборванцев.

Итак, мы пойдем в Наббан. Мы успеем зайти довольно далеко, прежде чем Бенигарис выведет навстречу свои войска. А за это время имя Камариса многих привлечет под наши знамена. Если нам достаточно повезет и мы сможем преодолеть сопротивление Бенигариса и его матери, Камарис предоставит к нашим услугам флот, — он поднял руки, утихомиривая собравшихся, потому что перешептывания стали слишком громкими.

— Я не хотел бы выступать зимой, поскольку до сих пор она казалась союзником Короля Бурь, но, принимая во внимания заявление Ордена Манускрипта о Звезде завоевателя, думаю, что чем скорее мы перейдем от Наббана к Эркинланду, тем лучше. Если звезда действительно возвещает падение империи, это совсем не обязательно относится именно к нам: но все же следует попытаться достичь Хейхолта до ее появления. Будем надеяться, что погода останется мягкой и мы сможем оставить Сесуадру в течение двух недель. Таково мое решение. — Он положил руку на стол. — Теперь идите и отдохните. Дальнейшие споры не имеют смысла. Мы покидаем это место и отправляемся в Наббан.

Поднялся шум, когда некоторые из собравшихся стали выкрикивать какие-то вопросы.

— Довольно, — отрезал Джошуа. — Идите и оставьте меня в покое.

Выставив людей из зала, Изгримнур повернулся к Джошуа. Принц осел в своем кресле, устало массируя пальцами лоб. Воршева сидела рядом и смотрела прямо перед собой, как будто муж был где-то за тысячи миль от нее.

Прейратс поднялся по лестнице на колокольню. Высокие сводчатые окна были открыты стихиям, и ветер, бившийся о стены Башни Зеленого ангела, развевал его красную рясу. Священник остановился, в последний раз щелкнув каблуками по каменным плитам, и наступила тишина.

— Вы посылали за мной, ваше величество? — спросил он наконец. Элиас через путаницу крыш Хейхолта смотрел на восток. Солнце упало за западную границу мира, и небо покрывали тяжелые мрачные тучи. Тень поглотила землю.

— Фенгбальд мертв, — сказал король.. — Он потерпел поражение. Джошуа разбил его.

Прейратс остолбенел.

— Как вы можете знать?!

Верховный король резко повернулся.

— Что ты говоришь, священник? Сегодня утром явились несколько эркингардов — все, что осталось от армии Фенгбальда. Они рассказали мне много удивительных историй. Но мне сдается, что ты уже все знал.

— Нет, ваше величество, — поспешно сказал алхимик. — Просто я был удивлен, что мне не сообщили, как только явились гвардейцы. Обычно дело королевского советника…

— Процедить новости и решить, что может услышать его господин, — закончил его фразу Элиас. Глаза короля сверкали. Он свирепо улыбнулся: — У меня немало источников информации, Прейратс, никогда не забывай об этом.

Священник заставил себя поклониться:

— Если я чем-то обидел вас, мой король, молю о вашем прощении.

Мгновение Элиас смотрел на него, потом отвернулся к окну.

— Я должен был знать, что не следует посылать к Джошуа этого хвастуна Фенгбальда. Мне следовало предвидеть, что он, как всегда, окажется в дерьме. Дьявол! — Он хлопнул ладонями по каменному подоконнику. — Если бы Гутвульф был со мной!

— Граф Утаньята оказался предателем, ваше величество, — мягко заметил священник.

— Предатель или нет, но он был лучший воин, какого я когда-либо видел. Он бы смолол моего брата и его беглых крестьян как хорошо прожаренную свинину! — Король наклонился и поднял с полу камешек, который рассматривал несколько мгновений, прежде чем швырнуть вниз. Он молча проследил за его полетом и заговорил снова: — Теперь Джошуа двинется против меня. Я его знаю. Он всегда хотел отнять мой трон. Он никогда не мог простить мне моего права первого наследника, но всегда был слишком умен, чтобы прямо говорить об этом. Он слизняк, мой брат. Тихий, но ядовитый, как гадюка. — Бледное лицо короля было изможденным и словно выпотрошенным, но тем не менее он казался полным чудовищной силы. Пальцы его судорожно сжимались и разжимались. — Он не захватит меня врасплох, так ведь, Прейратс?

Улыбка искривила тонкие губы алхимика.

— Нет, мой господин, никогда.

— У меня есть друзья, могущественные друзья. — Рука короля упала на двойную рукоять Скорби, как обычно висевшей у него на поясе. — Они готовят такое, о чем Джошуа не подумал бы, даже если бы прожил на свете пять веков, о чем он никогда не догадается до тех пор, пока не будет уже слишком поздно. — Он вытащил меч из ножен. Узорчатое серое лезвие казалось живым существом, которое насильно вытащили из-под камня, служившего ему убежищем. Когда Элиас держал его перед собой, ветер крыльями распростер в воздухе черный плащ короля; на мгновение причудливые сумеречные тени сделали его страшной пернатой тварью, демоном древних эпох. — Он и все, кто присоединился к нему, умрут, Прейратс, — прошипел король. — Они еще не знают, с кем связались.

Прейратс посмотрел на него с некоторой тревогой.

— Ваш брат еще не знает, мой король, но вы покажете ему. Элиас повернулся и замахнулся мечом на восточный горизонт. Вдали вспышка молнии прорезала бурлящую тьму.

— Идите же, — крикнул он. — Идите все! Смерти хватит на всех! Никто не отнимет у меня трон из костей дракона! Никто не в силах сделать это!

Как бы в ответ раздался глухой раскат грома.