ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Теперь Фритти и его спутника окружало движущееся кольцо. Коты кружили вокруг них в каком-то сложном танце, постоянно принюхиваясь, но не издавая ни звука. Круг сжимался до тех пор, пока незнакомцы не соприкоснулись с Фритти и Шустриком носами.

Фритти чувствовал, что котенок пугается все больше и больше. Незнакомцы тоже чувствовали это. Напряжение между живым кольцом и стоящей в нем парой все нарастало.

Наконец Хвосттрубой не мог больше этого вынести. Когда один из котов задел Шустрика, да еще на него фыркнул, Фритти зашипел и хлопнул его лапой. Вместо того чтобы напасть или отпрыгнуть от удивления, незнакомый кот просто кивнул и отступил на шаг.

Он был весь черный. Под короткой блестящей шерсткой переливались мускулы. Глаза казались узкими щелками, в которых тлеет огонь, но при этом совсем не сердитыми. Да, кот вовсе не был грозен, напротив, выглядел пугающе спокойным.

— Так, — произнес черный кот. Его голос напоминал скрип гравия. — Вот теперь уже ясно, что к чему. Так. — И он опустился на землю перед Фритти; глаза его горели как угли уши были прижаты. Фритти инстинктивно последовал его примеру.

Черный кот заговорил снова:

— Мне было интересно, когда же наконец такая мямля , как ты, соблаговолит ответить должным образом. — Тут он замолк и вопросительно посмотрел на Фритти, словно ожидая, что тот скажет. Хвосттрубой и так уже напуганный, понятия не имел, чего от него ждут.

— Вы… вы хотите, чтобы я сдался? — осторожно поинтересовался он.

Мгновение черный кот оценивающе смотрел на него.

— Ну? Дальше, дальше… — сказал он.

— Ну… Ну так я вам не сдамся! — в страхе и замешательстве выкрикнул Хвосттрубой.

— Отлично! — громыхнул черный кот. — Это уже хоть что-то! — И все четверо его спутников отодвинулись от места, где лежали Фритти с Шустриком.

— Я Чутколап, тан воителей, — объявил черный кот, мерно размахивая хвостом. — Назови нам твое имя лица, незваный пришелец!

— Меня зовут Хвосттрубой, из клана Стены Сборищ… и я никакой не незваный пришелец! — закончил Фритти. Теперь он был в неистовом гневе.

Между тем Чутколапу это, кажется, понравилось, и он кивнул, хотя на его морде отражалась лишь настороженность. Еще плотнее прижавшись к земле, он принялся медленно выделывать задними лапами круговые движения. И бешено замотал из стороны в сторону хвостом. Хвосттрубой инстинктивно сделал то же самое. Противники не сводили глаз друг с друга.

Фритти вдруг сообразил, что Чутколап раза в полтора больше его самого, но вот так — глаза в глаза — это, казалось, не имело значения. Гораздо важнее был изящный черный хвост, метавшийся туда-сюда.

— Ну что же, Хвосттрубой, — прошипел Чутколап, — я поручу твою ка покровительству Праматери.

— Хвосттрубой! — вскрикнул Шустрик в панике. Фритти повернулся и отпихнул котенка прочь, подальше от опасности.

— Успокойся, Шусти. — Он повернулся к черному коту и снова уставился в жесткие миндалевидные глаза.

— Не стоит так спешить, пренебрегая собственной к а, о тан бандитов. — Фритти прыгнул вперед. Тихий, испуганный вскрик Шустрика потонул в вопле остальных котов.

Все произошло мгновенно. Фритти почувствовал удар тела прыгнувшего на него Чутколапа и, упав на землю, отчаянно забил лапами, стараясь вырваться из когтей большого кота. Потом перекатился на спину и с силой ударил лапами в живот противника.

Чутколап немного отступил, и Хвосттрубой сумел вскочить на ноги. Но это оказалась всего лишь секундная передышка, и черный кот снова бросился на него.

Они катались по земле, царапаясь и отчаянно мяукая. Первые несколько секунд Хвосттрубой дрался изо всех сил, не уступая противнику, — он бил Чутколапа в живот, кусался, царапал ему лапы и грудь, но он был молод и неопытен. Большой черный кот был явно ветераном многих битв.

Противники отпрянули друг от друга и, шипя, принялись описывать круги. Оба чувствовали охватившее тело напряжение, ощущали необходимость как-то его разрешить. Через мгновение они сцепились снова.

Прижатый к земле всей тяжестью Чутколапа, Фритти сделал последнее усилие — извернувшись, он ухитрился до крови укусить черного кота за ухо. Но тут силы его иссякли, а Чутколап снова навалился на него всей своей тяжестью. Хвосттрубой почувствовал, как челюсти противника сжимаются у него на затылке.

— Ну что, просишь пощады? — прорычал тан. Фритти пытался перевести дыхание, сказать «сдаюсь», но вдруг челюсти разжались, и над поляной раздался оглушительный вопль.

С трудом перекатившись на спину, Хвосттрубой увидел, как Чутколап, прыгая и извиваясь, бьет лапами Шустрика. Котенок повис на блестящем черном хвосте Чутколапа и до самых десен вонзил в него свои острые как иголки зубки.

Стряхнув наконец малыша, тан меньше чем в прыжке от Фритти рухнул на землю от боли и изнеможения и принялся вылизывать свой покалеченный хвост, с укором глядя на Шустрика, который отвечал ему надменным взглядом.

Остальные коты, гневно рыча, окружили Шустрика, но Чутколап, едва переведя дыхание, приказал им отойти:

— Нет, нет, оставьте малыша. Его защитник дрался отважно, да и сам он для своего возраста настоящий храбрец. Возможно, он не слишком мудро выбирает врагов… ну да не в этом дело. Не трогайте его.

Увидев, что Шустрик в безопасности, Хвосттрубой перевернулся лапами кверху. Перед глазами у него поплыли тысячи крошечных точек, потом зрачки застлал туман…

Проснувшись, Хвосттрубой обнаружил, что Шустрик стал центром всеобщего внимания.

Чужие коты столпились вокруг котенка, и их морды выражали удивление и веселье. Шустрик явно рассказывал о Грозе Тараканов; Фритти увидел, как рассмешила Чутколапа попытка Шустрика изобразить один из прыжков старого кота.

Потихоньку приподнявшись и сев, Хвосттрубой стал рассматривать незнакомцев. Теперь они выглядели вполне дружелюбно, и Шустрик их явно не боялся. Но Фритти был не столь доверчив. Кто они?

Было совершенно очевидно, что старший здесь — Чутколап. Даже смеясь и катаясь по земле, он производил впечатление силы и власти. Рядом с ним сидел толстый, с седой мордой кот. Его шкуру покрывали оранжево-черные полосы, напоминавшие летние молнии, живот лежал на земле между короткими толстыми лапами.

С другой стороны тана сидели еще два кота: один серый, другой с черными и белыми пятнами. Оба были меньше Чутколапа и старого полосатого кота, но выглядели удачливыми охотниками, поджарые, мускулистые.

Пятый кот, устроившийся позади слушателей Шустрика, был совсем другой. Увидев его, Хвосттрубой похолодел.

Это был тощий, белый как снег кот, тонкий, как березовая ветка. Но Фритти беспокоило не это. У кота были странные, пугающие глаза: молочно-белые и огромные — таких больших глаз Хвосттрубой никогда не видал. Он вспомнил историю, рассказанную Шустриком. В голове мелькнула мысль: а не попали ли они в предательскую хитрую ловушку.

Пожалуй, нет… Шустрик рассказывал о жутких, пугающих глазах, но этого кота он всяко уже успел рассмотреть.

«Сам подумай, — сказал себе Хвосттрубой, — если бы Шустрика напугали эти глаза, разве стал бы он выделывать перед ними все эти штуки? Да и красных когтей здесь ни у кого нет…» Фритти как раз переводил взгляд с одних лап на другие, когда Шустрик заметил его и весело окликнул:

— Хвосттрубой! Как ты себя чувствуешь? Толстопуз сказал, у тебя все будет хорошо. А я как раз рассказываю воителям о наших приключениях!

— Я так и понял. — Хвосттрубой подошел к собравшимся.

Никто, кроме Шустрика, не пошевелился, чтобы дать ему место, и он устроился рядом со своим юным другом. Чутколап, прищурившись, внимательно оглядел Фритти, но дружелюбно кивнул:

— Привет, Хвосттрубой. Хорошо поспал?

— Я не спал, — ответил Фритти. — Он ласково ткнул Шустрика в бок.

— Ну-ну… — произнес огромный Толстопуз, подбирая брюхо, чтобы лучше рассмотреть Фритти. — А вот и наш юный воин. Ты хорошо дрался, малыш. Сколько тебе? Раз шесть видел Око Мурклы, да?

— Через несколько дней увижу девятое, — сказал Фритти, скромно опуская глаза. — Я выгляжу маленьким для своего возраста.

Воцарилось неловкое молчание, которое нарушил Чутколап:

— Не имеет значения. Храбрость не измеряется возрастом. Храбрецов и без того осталось не так уж много. Ты ответил на вызов и дрался отважно — как требуют Старые Законы.

О чем это они? Хвосттрубой не совсем их понимал.

— По-моему, у меня не было выбора, — сказал он. В ответ Толстопуз засмеялся, а Чутколап улыбнулся.

— Выбор, дружок, есть всегда, — сказал Толстопуз, и все остальные согласно кивнули. — Выбор приходится делать каждый день, и, если хочешь, всегда можно поднять лапы кверху и умереть. Но воитель так никогда не сделает, понимаешь? И твой выбор мы уважаем.

— Я защищал друга.

— И хорошо сделал. Очень хорошо… — сказал Чутколап. — Кстати, неправильно будет, если я не познакомлю вас. Мы с тобой познакомились, когда бросили друг другу вызов, но моих собратьев ты не знаешь. С Толстопузом вы уже перекинулись словом. — Толстопуз улыбнулся. — А вот это Неугомон. — Серый кивнул, и они с Фритти обнюхали друг друга. — Вон тот, что в смешных пятнах — хотя Пискли вовсе не считают его смешным, — Шурш. — Черно-белый кот наклонил пятнистую голову. — А гордый воитель, что сидит сам по себе, — Прищур. — Белый кот повернулся и едва шевельнул ушами в сторону Фритти, который, расценив это как приветствие, кивнул в ответ.

— Когда он не напускает на себя загадочность, то и сам может поймать мышку-другую, — добавил Шурш.

— Прищур наш яснозрячий, воитель-ясновидец. — В голосе Чутколапа звучала гордость и уважение. На Фритти это произвело впечатление. Какой же необыкновенный кот этот Прищур, если заслужил уважение такого военачальника, как Чутколап!

— Боюсь, я всего-навсего Хвосттрубой, — тихо сказал Фритти. — Во мне нет ничего особенного, да и ростом невелик — но это я уже говорил.

Толстопуз наклонился и потерся о него головой:

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть небольшим. Наш лорд Тенглор был самым маленьким из Первородных.

— Извините, — сказал Хвосттрубой. — Не сочтите за неуважение, но можно спросить, почему вы называетесь воителями?

— Да, есть немало того, чего вы, молодые коты, не знаете, — заметил Чутколап.

— И вы всегда охотитесь в такой… компании? — спросил Хвосттрубой.

— Ну… — начал было Чутколап. Но Шустрик перебил его:

— А что умеет делать Прищур?

Неугомон широко зевнул и недовольно заметил:

_ Да уж, вопросы они задавать умеют. Пойду-ка я добуду чего-нибудь на завтрак. — Его гибкое тело легко метнулось в кусты.

— Неугомону не хватает терпения, — заметил Чутколап, — зато у него есть другие достоинства, которые с лихвой его заменяют. Попробую ответить на первый из ваших вопросов.

Позади него сердито засопел Толстопуз.

— Воители, — начал Чутколап, бросив на него взгляд, — последняя ветвь Племени, ведущая свой род от тех котов, которые когда-то охотились под предводительством лорда Тенглора. Мой предок, Скрюч, служил ему еще во времена принца Дымчара.

— Мы дали клятву лапы и сердца охранять этот род. Пока живы воители, времена героических битв, клятв и служения истине не умрут. — Чутколап серьезно взглянул на Фритти и Шустрика. — Если не подчиняться правилам и приказам, жизнь становится суетой и копошением, исчезает достоинство. Мы, воители, блюдем законы Первородных, сохраняем их. Это не всегда легко… многие, в ком течет древняя кровь, неспособны на это.

Черная голова медленно повернулась в сторону леса.

— Наши ряды уменьшаются, — вздохнул Чутколап.

— И станут еще меньше, — произнес слабый, тонкий голос.

Чутколап и остальные повернулись к Прищуру, все еще лежавшему в стороне.

— Ты прав. Да, ты прав, — устало выдохнул тан.

— И может, это не так уж плохо, — сердито пробурчал Толстопуз. — Среди нас есть и такие, без которых я, например, вполне мог бы обойтись.

— Вы всегда путешествуете таким большим отрядом? — полюбопытствовал Хвосттрубой. — Это очень странно!

В ответ Шурш и Толстопуз рассмеялись, а Чутколап поспешил объяснить:

— Нет, конечно нет. Странно было бы, если вдруг последователи Тенглора Огнелапа, который почти всегда ходил один, стали бродить целой ватагой, как стая Рычателей. Кроме того, нас осталась всего горстка. У каждого тана свой округ, и, хотя в ночь Ока мы встречаемся с одним-двумя ближайшими соседями, обычно каждый ходит сам по себе.

— Но здесь же вас пятеро, — заметил Шустрик.

— Да, но это особый случай. Нас созвали к моему брату — тану Камышару. Там соберутся все воители, до которых дойдет эта весть. Так много нас не собиралось со времен моего отца.

— Мы будем танцевать, петь и рассказывать всякие небылицы, — хмыкнул Шурш. — Чутколап станет бороться с Камышаром, Толстопуз нанюхается духмяны, кошачьей мяты, и нам придется за него краснеть. — Он отпрыгнул, чтобы избежать затрещины старого кота.

— Да, — негромко проговорил Чутколап, — но не радостные причины потребовали этой встречи, и нам будет о чем подумать, кроме веселья.

— Это уж точно, — проворчал Толстопуз. — Например, о том, какая помойная собака так надругалась над Чащеходом.

Чутколап толкнул его в бок:

— Ты опытный охотник, старина, но иногда язык у тебя обгоняет разум. Судьба Чащехода — неподходящая история для невинных ушей. — Он указал на Фритти и Шустрика. — Оставим эту тему.

Фритти было ясно, что Чутколап замял разговор не только потому, что щадил их чувства. Хитрый черный тан не хуже самого Фритти умел проявлять осторожность и сдержанность при первом знакомстве. Хвосттрубой еще раз восхитился выдержкой Чутколапа.

— Ну что же, мне кажется, пора последовать примеру Неугомона и позавтракать. — Тан поднялся.

— А потом ты расскажешь еще? — вскочил с места котенок. — Про вашу встречу и про Прищура?

— Все в свое время, мой юный друг, — ласково ответил Чутколап.

Такие же слова Хвосттрубой не раз слышал от Потягуша, и они все еще звучали у него в ушах, когда коты отправились на охоту.

После завтрака все разбрелись по краю поляны, чтобы хорошенько умыться и поспать. Пошел легкий дождь, и какое-то время Хвосттрубой наблюдал, как падающие капли поднимают с земли крошечные облачка пыли. Стук дождя по листьям у него над головой убаюкивал, глаза закрывались сами собой.

— Первые дожди в году приносят много впечатлений, не так ли? — Высокий голос Прищура был обманчиво беззаботен.

— Простите, я не понял. Какие впечатления?

— Впечатления. Сны. Осмысления и указания. Я считаю, что ранние дожди… ну, я уже сказал.

Присутствие Прищура, странный разговор, который тот вел, вызвали у Фритти чувство беспокойства.

— Боюсь, я плохо разбираюсь в таких вещах.

Яснозрячий с интересом посмотрел на Фритти.

— Как знаешь, — сказал он. — Как знаешь.

Он отошел, словно неся на кончике длинного хвоста какую-то тайную шутку.

Чутколап наблюдал за ними с другого конца поляны. Он встал, потянулся и, переступив через дремлющего Толстопуза, направился вдоль опушки. Глядя на него, Хвосттрубой снова поразился сдерживаемой мощи черного кота.

— Ты чем-то расстроен, юный Хвосттрубой. Что, Прищур предсказал тебе плохую судьбу? — Тан опустился на землю рядом с Фритти.

— Нет. Он просто хотел поговорить, но, по-моему, я его не совсем понял. Надеюсь, он не обиделся.

— На твоем месте я не стал бы волноваться. Знаешь, провидцы — странный народ. Умные, быстрые, как мокрая ящерка, только странные и немного угрюмые. Так уж они воспитаны. Пока остальные учатся ловить Писклей, яснозрячие учатся читать погоду по следу улитки, вызывать заклинаниями саламандр и тому подобное. Во всяком случае так говорят. Как бы то ни было, они все немного не в себе — Прищур еще далеко не самый худший.

Хвосттрубой почувствовал, что тан устраивает небольшое представление специально для него, но ему все равно нравился этот необычный разговор.

— Кстати, — продолжал Чутколап, — мне бы очень хотелось узнать, куда ты направляешься со своим маленьким другом. Мы были бы рады сопровождать вас, если нам окажется по пути.

— По правде говоря, я уже об этом подумал, — признался Фритти, томно потягиваясь. Он тут же остановился, почувствовав, что неудобно так вести себя в присутствии тана. — Еще не знаю куда, но, верно, решу в ближайшее время, — тихонько закончил он.

Чутколап не подал виду, что заметил смущение Фритти.

— К сожалению, мы не можем взять вас на встречу танов. Понимаешь, там очень настороженно относятся к посторонним…

Хвосттрубой молчал. Задача найти Мягколапку снова встала перед ним во всей сложности. Как трудно брать на себя ответственность! Как хорошо и просто было еще совсем недавно, в котячестве. Как найти ее? Любая приходившая в голову мысль, стоило ее внимательно рассмотреть, оказывалась бесполезной.

— Шустрик, наверное, уже рассказал, почему мы оказались в этих лесах? — спросил он наконец тана.

— Да, рассказал. Ты поступил правильно, поступил доблестно. Мне бы очень хотелось дать тебе мудрый совет, как найти твою фелу, но, увы, мир чересчур велик. Впрочем, она не первая, кто пострадал от таинственных происшествий. Ничего больше я сказать не могу. До встречи танов я обязан хранить молчание. — Черный кот поднял лапу и задумчиво почесал за ухом.

— Я тоже слышал много странных историй, — заявил Хвосттрубой. — По правде говоря, мой клан послал делегацию котов ко Двору Харара — просить помощи в этом деле. Наверное, мне нужно отыскать их и выяснить, что они узнали. Боюсь, я ничего не обдумал как следует, прежде чем отправиться в путь. Да, пожалуй, мне надо идти ко Двору.