– Ради Бога, я не могу думать обо всем сразу! – закричала Рени. – Заткнитесь! Все!

Тонкие пальцы Ксаббу потянулись к ней и опустились на ее плечо.

– Вы справитесь, – сказал он. – Но мы должны сделать то, что задумали. То, о чем мы говорили.

Из пульта, лежавшего под ногами Рени, донесся голос Мартины:

– Прошу прощения, что перебиваю вас. Но, может быть, вы хотите, чтобы я указала вам направление?

Рени опустила стекло и с наслаждением вдохнула теплый воздух, предвещавший близкую грозу. На миг ей показалось, что он пахнул запахом бегства.

«Ихлоси» мчалась в северо-западном направлении по шоссе номер три – одна из многих безымянных машин в потоке транспортных средств наступавшего часа пик. Джереми дозвонился до своего дяди и попросил его присмотреть за матерью, а Рени, связавшись с больницей Стивена и политехом, отправила несколько посланий, которые объясняли ее временное отсутствие. Настроение беглецов улучшилось. Они почувствовали себя свободными. И, казалось, им действительно удалось оторваться от погони.

Мартина направила их в район Драконовых гор, расположенный у границы с Лесото – местность слишком дикую и необустроенную, чтобы ездить в темноте по ее опасным грунтовым дорогам. Во второй половине дня Рени начала тревожиться о том, что они не успеют доехать засветло к указанному месту. Вот почему ей так не понравилась идея Джереми остановиться и пообедать в придорожном ресторане. Напомнив своим спутникам, что они выглядят довольно странной компанией и что у Ксаббу очень приметная внешность, она убедила Джереми сходить в ресторан и заказать четыре порции на вынос. Он потом долго ворчал и жаловался на то, что ему приходится есть в пути, но благодаря усилиям Рени на обед было потрачено всего лишь четверть часа.

Когда они поднялись из долины в предгорье, движение на дороге стало более редким, трасса сузилась, а частный транспорт исчез, уступив место большим грузовикам, похожим на металлических динозавров. Эти огромные чудовища с серебристой шкурой неслись в Ледисмит или начинали длинный рейс в далекий Йоханнесбург. При виде машин, чьи колеса были в два раза выше их тихой «ихлоси», Рени не могла удержаться от аналогии с ее собственной ситуацией – разница в масштабах между ними и людьми, которым они бросили вызов, выглядела почти такой же.

«И сходство было бы еще большим, если бы эти грузовики пытались наехать на нас», – горько подумала она.

К счастью, аналогия так и осталась неполной. Они добрались до Эсткорта, свернули на запад по довольно хорошей трассе, но вскоре покинули ее и помчались по однополосному шоссе. Чем выше они поднимались по извилистой дороге, тем ниже клонилось солнце к накипи грозовых облаков, которые клубились над дальними горными пиками. Признаки цивилизации встречались все реже и реже. Вдоль кромки асфальта тянулись травянистые склоны холмов с густыми рощами осин и лесопосадками из темных елей. Ответвления маленьких дорог выглядели пустыми и безлюдными, и лишь случайные знаки извещали о том, что где-то в лесу скрывается тот или иной палаточный лагерь. Казалось, они оставили не только Дурбан, но и мир, который знали.

Смена пейзажей погрузила путников в гипнотическое безмолвие. Но внезапно Ксаббу прервал его:

– Смотрите! Смотрите туда! – Он указал на высокую квадратную вершину одной из гор. – Это «Замок великана». Как на той картине, которую я видел в доме доктора Ван Блик. – Голос бушмена слегка дрожал. – Тысячи моих сородичей оказались там в ловушке между белыми и черными людьми. Всего лишь два века назад. На них охотились, стреляли, как в диких зверей. Воины моего народа тоже убивали врагов, но что они могли сделать с копьями против ружей? Их загоняли в пещеры и убивали – по сто, по тысяче, – не жалея ни женщин, ни детей. Вот почему в этой части мира больше нет моих соплеменников.

Никто не знал, что ему ответить. Ксаббу поморщился и замолчал.

Когда солнце, спускаясь за острый горный пик, стало походить на апельсин, насаженный на шип соковыжималки, пульт заверещал, и Мартина снова вышла на связь.

– К этому моменту вы должны видеть перед собой пик Каткина, – сказала она. – Наше путешествие приближается к концу. Дайте мне какие-нибудь ориентиры, чтобы я уточнила ваше местоположение.

Джереми перечислил названия нескольких поселков, мимо которых они проезжали – крохотные скопления домов с неоновыми вывесками автомастерских.

– Хорошо, – ответила Мартина. – Примерно через двенадцать километров вы подъедете к городу, который называется Питеркоутсбург. На выезде из него находится перекресток двух дорог. Вам надо будет свернуть направо.

– Вы же во Франции! – воскликнул удивленный Джереми. – Откуда вам все это известно?

– По геодезическим картам. Надеюсь, я правильно сказала эту фразу? – Вопрос позабавил ее. – Не считайте меня волшебницей, мистер Дако. Просто я, обнаружив местоположение «Осиного гнезда», позаботилась найти к нему дорогу. Поверьте, это было нетрудно.

Через несколько минут, как и предсказывала Мартина, они увидели дорожный знак, извещавший о приближении к Питеркоутсбургу. Джереми проехал через маленький городок, свернул на перекрестке и, прибавив скорость, помчался по узкой дороге. Справа от Рени возвышался пик Каткина, подсвеченный с боков исчезнувшим солнцем и окутанный темными облаками. Ей вспомнилось зулусское название этой гряды – «Частокол из пик». Но в этот момент Драконовы горы больше походили на зубы – вернее, на огромную клыкастую челюсть. В памяти всплыли картины из «Мистера Джи», и Рени непроизвольно задрожала.

Очевидно, Длинный Джозеф тоже подумал про рот.

– А как мы там будем питаться? – поинтересовался он. – Надеюсь, это место не в какой-нибудь дикой глуши?

– Мы купили немного еды в магазине, – напомнила Рени.

– Ее хватит только на пару дней. Но ты сама сказала, что мы переезжаем. Неужели мы опять переезжаем на два дня?

Рени с трудом сдержала колкий ответ. Впрочем, отец был прав. Конечно, они могли бы закупать еду в таких окрестных городках, как Питеркоутсбург. Но это привлекло бы к ним внимание местных жителей – особенно, если они начнут приезжать за продуктами снова и снова. Да и чем расплачиваться за покупки? Если счет Джереми заморожен, то ни она, ни отец не могут надеяться на что-то иное. Они должны рассчитывать только на те наличные, которые имели при себе.

– Вы не умрете с голоду, – произнес вдруг Ксаббу. Он говорил это ее отцу, но Рени понимала, что он обращался и к ней, и к Джереми. – До сих я вам ничем не мог помочь, и это делало меня несчастным. Но знайте, ни одно племя на земле не добывает пищу лучше, чем мой народ.

Длинный Джозеф в ужасе замахал руками.

– Я представляю, какую пищу ты имеешь в виду! Но ты просто маленький безумец, если думаешь, что я положу себе в рот одну из твоих мерзких гадостей!

– Папа!

– Вы уже добрались до развилки? – спросила Мартина. – Если да, то поезжайте прямо и высматривайте слева поворот на грунтовую дорогу.

Спор о еде был временно приостановлен. Джереми следовал инструкциям Мартины. Мелкий дождь покрыл стекла косыми росчерками капель, и Рени услышала гром, грохотавший вдалеке.

Проселочная дорога выглядела узкой только потому, что ее с обеих сторон сжимали полосы кустарника, тянувшиеся вдоль шоссе. Скрежет колючих ветвей по окрашенным бокам «ихлоси» едва не вызвал у Джереми слезы. Проехав в просвет, они оказались на твердой широкой дороге, которая зигзагами поднималась в гору. На фоне густого темного леса, словно яркие фейерверки, алели кусты, называемые в шутку «раскаленной кочергой».

– Какое-то дикое место. Нет ни табличек, ни знаков. Никакого намека на забор или колючую проволоку.

– Эта территория принадлежит правительству, – ответила Мартина. – Возможно, они не хотели привлекать излишнего внимания своими знаками и шлагбаумами. Я только что созвонилась по другой линии с мистером Сингхом. Он сказал, что может вскрыть для вас любой периметр безопасности.

– Запросто. – На экране пульта появилось морщинистое лицо программиста. Сингх выглядел сердитым и важным. – Мне ведь даже нечем было заняться на этой неделе, не считая, конечно, сотни часов, потраченных на взлом защитной системы Иноземья.

Дорога свернула в сторону, и перед ними внезапно возникла высокая проволочная ограда с воротами, запертыми на цепь и замок. Джереми едва успел затормозить.

– Что там у вас? – спросил старый хакер. – Поднимите пульт, чтобы я мог видеть.

– Это… Это просто ограда, – сказала Рени. – С цепью и замком на воротах.

– Ну, тут я вряд ли смогу вам помочь, – захихикал старик. – Пропускаю ход до следующего круга.

Рени нахмурилась и вышла из машины. Мелкий дождь заставил ее приподнять воротник. Не увидев ни одной живой души, она затаила дыхание и прислушалась. Но шелест ветра в ветвях деревьев заглушал все остальные звуки. Проволочная сетка местами обвисла. На петлях ворот виднелась ржавчина. Однако ограда по-прежнему служила своей цели. Металлический знак, выскобленный до чистоты, все еще хранил остатки слов: «… проезд запрещен». Остальная часть предупреждения исчезла.

– Все выглядит довольно старым, – сказала она, вернувшись в машину. – Охраны нет. Во всяком случае я никого не видела.

– А кто-то тут говорил, что это секретный объект, – с усмешкой произнес Длинный Джозеф. – На вид не очень-то похоже. – Он открыл дверь и начал выбираться наружу. – Пойду, отолью немного на заборчик.

– Надеюсь, ограда электрифицирована, – как бы между прочим заметил Джереми. – Идите-идите, старичок, и если что-нибудь почувствуете, дайте нам знать.

Гром загрохотал гораздо ближе.

– Вернись в машину, папа, – сказала Рени.

– А что такое?

– Просто вернись. – Она повернулась к Джереми: – Езжай вперед.

Дако посмотрел на нее, словно она предложила ему отрастить крылья.

– О чем ты говоришь, подруга?

– Поезжай через ворота. Их не открывали несколько лет. Выбирай: или мы будем сидеть здесь, пока не стемнеет, или покончим с этим раз и навсегда. Езжай вперед!

– Ну нет! Только не на моей машине. Она вся поцарапается…

Передвинувшись на сиденье, Рени поставила ногу на ступню Дако и выжала педаль газа до самого пола. «Ихлоси», выплюнув грязь из-под колес, поймала сцепление с землей, рванулась вперед и врезалась в ворота, которые заметно подались назад.

– Что ты делаешь? – завизжал Джереми.

– А ты собираешься сидеть здесь до тех пор, пока они не выследят нас? – закричала в ответ Рени. – Наше время кончается. Неужели ты хочешь быть тюремным маляром?

Он посмотрел на нее с укором и тяжело вздохнул. Передний бампер все еще прижимался к воротам. Створки сдвинулись назад на полметра. Но натянутая цепь не пускала их дальше. Дако выругался и вновь нажал ногой на педаль газа. Несколько секунд ничего не происходило. Лишь шум двигателя возрос до пронзительного свиста. Затем послышался треск, что-то сломалось, и ветровое стекло покрылось паутиной трещин. Ворота распахнулись настежь. Джереми пришлось нажать на тормоза, чтобы не врезаться в дерево.

– Посмотри на стекло! – закричал он, выскакивая из машины. Взглянув на бампер и разбитые фары, Дако затопал ногами от ярости. – Посмотри на все это!

Рени вышла, подбежала к воротам и закрыла створки. Подняв цепь с земли, она продела звенья сквозь остатки кодового замка и закрепила их таким образом, чтобы при беглом наружном осмотре ворота по-прежнему казались закрытыми. Прежде чем сесть в машину, Рени взглянула на бампер и капот.

– Прости меня, Джереми, – сказала она. – Я постараюсь возместить тебе ущерб. А теперь… Не могли мы поехать дальше?

– Темнеет, – напомнил Ксаббу. – Мистер Дако, я думаю, что Рени права.

– Черт! – донесся из динамика голос Сингха. – Я надеюсь, вы расскажете мне, что случилось. Отсюда это звучит довольно забавно.

Дорога за воротами оставалась такой же узкой и неасфальтированной.

– Нет, это не похоже на военный объект, – сказал Длинный Джозеф.

Джереми, хмурый и молчаливый, поехал вперед. Когда они миновали ельник, возбуждение Рени улеглось, и она почувствовала себя морально опустошенной. Почему Сингх называл ее зулусской Чакой? Возможно, он был в чем-то прав. Машина, в принципе, не пострадала. Но какое право она имела принуждать беднягу Джереми? Ради чего? Иногда ей казалось, что этой дороге не будет конца.

– Я чувствую какой-то странный запах, – произнес вдруг Ксаббу.

В тот же миг, одолев крутой поворот, машина въехала в тень горы, и Джереми сильно нажал на тормоза. Дорога кончилась. «Ихлоси» юзом проехала несколько метров и остановились в двух шагах от голой бетонной стены, которая походила на большую серую дверь в отвесном склоне горы.

– О Боже! – выпучив глаза, прошептал Джереми Дако. – Вот это да!

– Расскажите, что вы видите, – потребовала Мартина.

– Какой-то проход внутрь горы размером около десяти квадратных метров. Выглядит как одна бетонная плита. Только я не понимаю, каким образом его можно открыть. – Рени вышла из машины и провела рукой по холодному серому монолиту. – Ни ручек, ни замков. Ничего. – Печальная догадка наполнила ее унынием. – А что, если это вообще не ворота? Что, если они закрыли свой объект навсегда и замуровали вход?

– Осмотрись, малышка. Неужели ты всегда так легко сдаешься? – Хриплый голос Сингха взбодрил Рени. – Может быть, там есть какая-то приборная панель, коробка в выемке камня или что-то в этом роде. Насколько я знаю, они обычно не ставят такие штуки прямо на воротах.

Мужчины вышли из машины и присоединились к поискам Рени. Сумерки быстро сгущались. Дождь сводил видимость к нулю. Джереми отъехал к повороту, развернулся и включил задние фары, но толку от них не было никакого.

– Кажется, я что-то нашел! – закричал бушмен. Его фигура темнела в десяти шагах от левого края бетонной плиты. – Тут какая-то штука, замаскированная под камень.

Рени побежала к нему. Она поднесла зажженную зажигалку к скале и увидела тонкие, как волосы, швы, которые описывали небольшой квадрат. Вполне естественная на вид трещина в одном из швов могла оказаться рукояткой. Рени просунула в нее пальцы и потянула панель на себя.

– Дай-ка мне попробовать. – Ее отец втиснул в щель большую ладонь и сделал сильный рывок. Несмотря на ободряющий треск, панель не желала открываться. В тот же миг, словно в ответ на попытку вторжения, над ними полыхнула молния, раздался гром, и тревожное эхо поскакало вприпрыжку по горным склонам. Дождь усилился, превращаясь в ливень.

– Пойду, вытащу домкрат из багажника, – сказал Джереми. – Возможно, он одолеет эту штуку.

Прошло несколько минут, прежде чем панель под давлением домкрата открылась, заскрипев проржавевшими петлями. Внутри находилась крышка кодового замка с множеством крохотных и одинаковых кнопок.

– Черт, без шифра нам эти ворота не открыть, – сказала Рени.

Очевидно, Сингх и Мартина услышали ее последнюю фразу.

– У вас есть зет-кабель? – спросил старый хакер. Услышав утвердительный ответ, Сингх кивнул и начал отдавать распоряжения: – Хорошо. Снимите крышку замка. А ты, Рени, держи пульт так, чтобы я мог видеть его начинку. Потом вы подключите зет-кабель куда я скажу и погуляете немного. Замочек, похоже, серьезный. Придется покопаться в схеме.

Несмотря на огромный опыт Сингха, его действия не принесли мгновенного результата. Подсоединив тонкий кабель к контактам, которые ей указал старик, Рени закрепила пульт в нише скалы и вернулась в машину. Солнце село. Холодный ветер и дождь хлестали по оконным стеклам. Время едва тянулось, подгоняемое лишь вспышками молний, которые пугающе близко сверкали над горой. Джереми включил приемник, пропустив мимо ушей вежливое замечание Рени о том, что было бы неплохо поберечь заряд аккумулятора. Он настроился на легкий, но пронзительный поп-«пух», который, словно пила, терзал ее растрепанные нервы.

– Зачем им такие мощные ворота? – спросил Длинный Джозеф, глядя на серую плиту.

– Быть может, они укрепили вход на случай бомбового удара, – ответила Рени. Она осмотрела склон горы, выпиравший над плитой. – Видишь, они даже углубили скалу в этом месте. Проход не заметить ни с самолета, ни со спутника.

Отец недоуменно покачал головой.

– А что же тут прятать такого?

Рени пожала плечами.

– Мартина говорит, что это правительственная военная база. Такие объекты всегда стараются спрятать подальше от посторонних глаз.

Ксаббу вернулся с охапкой сухих, почти не попавших под ливень ветвей.

– Если мы не войдем внутрь горы, нам понадобится костер, – объяснил бушмен.

Длинный зачехленный нож, неведомо как оказавшийся на его поясе, совершенно не сочетался со старомодным плащом и древним выцветшим галстуком Ксаббу.

– Если мы не войдем туда, то поедем в какой-нибудь городок и поищем гостиницу или мотель, – сказал Джереми, с несчастным видом осматривая треснувшее ветровое стекло. – В этой машине нам всем не уместиться. А я не желаю спать под дождем. К тому же тут могут водиться шакалы или еще какое-нибудь зверье.

– А кто нас пустит на ночлег без денег? – спросила Рени. – Мы…

Внезапный скрежет, более сильный и пугающий, чем гром, заставил ее замолчать. Бетонная плита отъехала в сторону, открывая проход, который вел в нутро горы. Сквозь шум дождя донесся торжествующий вопль Сингха:

– Ну что, зараза! Все-таки я тебя уделал!

Рени выключила музыку и посмотрела в черный проем. Темнота была непроницаемой. Она вышла под дождь, приблизилась к отверстию и, заглянув в него, посветила себе зажигалкой. Ее тревожила мысль о минах-ловушках и других опасных приспособлениях, которые могли быть оставлены для любознательных незваных гостей. Но в слабом свете дрожавшего огонька она увидела лишь бетонный пол, исчезавший в темноте.

– Да, они тут здорово намудрили. – В наступившей тишине старческий голос Сингха казался неестественно громким. – Пришлось повозиться с программой ввода. Сработано грубо, но с толком. Эти старые кодовые замки всегда считались крепкими орешками.

– Ксаббу, – позвала Рени. – Ты говорил, что можешь развести костер. Сооруди один у входа. Кроме того, когда мы войдем туда, нам понадобятся факелы.

– Не сходи с ума, Рени! – прокричал отец, открыв заднюю дверь. – У нас есть машина. И у этой машины имеются фары. Зачем тебе понадобились факелы?

Рени почувствовала раздражение, но не поддалась ему.

– Человек с факелом может заметить то, что не видно из машины. Если они, к примеру, раздвинут плиты пола или запустят в действие какую-то другую ловушку, мы не дадим драгоценной машине Джереми свалиться в пятнадцатиметровую яму.

Длинный Джозеф озадаченно взглянул на дочь, нахмурился и кивнул.

– Довольно мудро, девочка. Пожалуй, ты права.

– Если там остались какие-то приборы, – говорила Мартина, – ни в коем случае не включайте их. Даже лампы. Судя по всему, объект по-прежнему подключен к электросети.

– Но ведь мы приехали сюда именно из-за этих приборов, не так ли? – возразила Рени.

Она нетерпеливо следила, как Ксаббу, стоя на коленях и прикрывая телом огонек ее зажигалки, пытался поджечь сухой куст, привязанный к концу длинной палки. – Ты сказала, что я могу найти здесь снаряжение для виртуального путешествия, верно? Но если мы его действительно найдем, оно вряд ли заработает от наших благих намерений.

– Эта проблема подождет, – обиженно ответила Мартина. – Хотя мы и постараемся решить ее как можно быстрее. Но подумай сама. По моим расчетам, база находится на консервации уже несколько лет. Разве потребление энергии на таком объекте не привлечет к себе внимания? Неужели ты согласна пойти на этот риск?

Рени покачала головой.

– Ты права. Мы не будем касаться никаких приборов.

Ей стало стыдно, что она не додумалась до такого простого вывода. Вот уж действительно зулусский Чака!

– Я пошел вперед, – сказал Ксаббу, взмахнув импровизированным факелом. – Вы можете ехать в машине с Джереми и отцом.

– Но, Ксаббу…

– Прошу вас, Рени. – Он сбросил туфли и поставил их на сухой пятачок рядом с проемом ворот, потом закатал штанины на ногах. – До сих пор я не знал, как вам помочь. Но с этим делом я справлюсь лучше, чем кто-нибудь другой. При моем малом росте я могу пробраться через самые трудные места.

– Конечно. Ты прав, – со вздохом ответила Рени. Казалось, что хорошие идеи упорно обходили ее стороной. – Только будь осторожен, Ксаббу. Не уходи из поля зрения. Мне что-то становится не по себе.

– Все будет нормально, Рени, – с улыбкой ответил он.

Когда Ксаббу вошел в зияющую пустоту ворот, она ощутила дрожь беспокойства. Он выглядел как древний воин, вступавший в логово дракона. О Боже, куда они идут? И что они тут делают? Еще несколько месяцев назад она назвала бы такой поступок немыслимым безумием. Подумать только! Они проникли на секретную базу!

Джереми завел машину и, проехав створ ворот, двинулся следом за бушменом. Свет фар встречал лишь мрачную пустоту. Ксаббу шел в нескольких метрах от них, подняв над головой искрившийся факел. Рени вдруг показалось, что они приближаются к краю огромной бездны.

Ксаббу поднял руку, веля остановиться, и зашагал по узкому коридору света, который создавали фары. Факел раскачивался над ним, словно маленький разведчик осматривал то одну, то другую сторону. Внезапно он повернулся и подбежал к машине. Высунув голову из окна, Рени встревоженно закричала:

– Что там?

Бушмен с улыбкой замахал рукой.

– Вы можете ездить здесь, ничего не опасаясь. Смотрите сюда.

Он поднес факел к бетонному полу. Рени приподнялась и вытянула шею, разглядывая знак. В дрожащем свете она увидела широкую белую полосу со стрелкой на конце и надпись «СТОП».

– Это автостоянка, – сказал Ксаббу, поднимая факел вверх. – А вон там – въездные дорожки на верхние уровни.

Рени села и облегченно вздохнула. Фары высветили несколько пандусов, поднимавшихся куда-то в темноту. Огромная стоянка была абсолютно пустой.

– Ну, теперь мы по крайней мере можем не тревожиться о том, что кто-то врежется в нас при развороте, – сказала она.

Несмотря на возражения Джереми и Длинного Джозефа, Рени велела мужчинам обеспечить запас хвороста, а сама занялась подключением пульта к контрольной панели автостоянки. Она хотела, чтобы Сагар Сингх закрыл большие ворота. Если люди Братства каким-то образом отыщут их след, им прежде придется преодолеть защитные устройства секретного правительственного объекта.

– Сейчас я загружу в память твоего пульта шифр, который открывает ворота, – сказал старый хакер. – Не забывай, что, как только эта плита закроется, связь между нами прервется. Сигнал вашего автомобильного приемопередатчика не пробьет антирадарной защиты военной базы.

– Послушайте, Сингх, – обратилась она к старику. – Мы нашли закрытый лифт еще с одним кодовым замком. Мне кажется, это единственный путь к оставленному оборудованию. Вы не могли бы нам его открыть?

– Только не этой ночью, детка. Дай мне немного отдохнуть. О Иисус! Будто мне больше нечего делать, как подрабатывать у тебя электронным дворецким.

Она поблагодарила его и попрощалась с Мартиной, договорившись о том, что откроет ворота и выйдет на связь в двенадцать часов. Когда мужчины вернулись из леса, Сингх закрыл бетонную плиту. И как только та встала на свое место, лицо старика с крючковатым носом растворилось в метели электронного снегопада. Контакт с внешним миром был прерван.

Ксаббу развел большой костер. Джереми приготовил ужин из тех продуктов, которые они купили утром в магазине. Из дешевой говядины и овощей получилось неплохое блюдо. Длинный Джозеф взял факел и направился в дальний конец огромной подземной стояки. Рени, тревожась за него, вскочила на ноги и закричала:

– Ну что ты там не видел, папа? Такой же голый бетон, пустые лестничные клетки и темнота вокруг.

Он повернулся и посмотрел на дочь, подбоченясь одной рукой. В свете костра Рени не могла рассмотреть его лицо, но, судя по позе, взгляд отца был негодующим. Затемненный высокий свод и широкая площадка стоянки создавали странное впечатление: как будто ее отец стоял на другом конце огромной плоской пустоши. В какой-то миг перспектива изменилась, и Рени показалось, что они находятся не внутри, а снаружи – в пространстве, где не было ни свода горы, ни каменных стен. Это иллюзия обрела вдруг такую ошеломляющую реальность, что Рени опустилась на холодный бетонный пол и на всякий случай потрогала его руками.

– Славный костер, – сказал Ксаббу, улыбаясь друзьям.

Его спутники, привыкшие к гораздо большему выбору удобств, обменялись хмурыми взглядами. После плотного ужина Рени на время расслабилась и забыла об их плачевной ситуации. Ей даже удалось представить, что они сидят у костра в каком-то палаточном лагере. Но это ощущение не продлилось долго.

Увидев печаль на лицах троих горожан, Ксаббу кивнул и ободряюще произнес:

– Пришло время для хорошей истории. Я знаю одну, которая могла бы вам понравиться.

Рени торопливо нарушила последовавшее за этим молчание.

– Тогда расскажи нам ее, пожалуйста.

– Это история об отчаянии и о том, что может его преодолеть. Ее хорошо рассказывать вечером у костра, в кругу друзей. – Он улыбнулся, пряча в морщинках глаза. – Но сначала вы должны узнать кое-что о моем народе. Я уже рассказывал Рени о старом Деде Богомоле и других героях Перворожденных. Эти истории пришли к нам из давних времен, когда все животные были людьми, а сам Дед Богомол еще ходил по земле. Однако мой рассказ не о нем.

Мои соплеменники считают себя охотниками – вернее, они были ими когда-то, поскольку сейчас уже никто не живет по старым правилам и обычаям предков. Мой отец был настоящим охотником и бушменом пустыни, но однажды поиск антилопы увлек его из страны, которую он знал, и привел к моей матери. Впрочем, я уже рассказывал Рени эту историю и не буду повторять ее сегодня. Вам только надо иметь в виду, что, когда мои сородичи уходили на охоту, поиск дичи часто уводил их очень далеко от жен и детей.

Но самыми великими охотниками всегда считались звезды небесные. Наблюдая ночами за их странствиями по небосводу, мои предки знали, что бушмены не единственные, кому приходится бродить по далеким и трудным местам. Но лучшим из этих великих охотников является воин, которого вы называете Утренней звездой, или Венерой, а мы величаем Сердцем Зари. Он самый сильный из сильных – неутомимый охотник, чье копье летит дальше и быстрее других.

Говорят, что когда-то в былые дни Сердце Зари решил найти себе жену. И все люди Древнего народа привели к нему своих дочерей в надежде, что великий охотник возьмет одну из них в супруги. Слониха и Питонша, Газель и длинноносая Мышь – все танцевали перед ним, но никто не тронул его сердца. Да взять хотя бы кошек – Львица была слишком большой, а кожу Леопардицы покрывали пятна прыщей. Он мрачно рассматривал вереницу претенденток, пока его взгляд не остановился на Рыси. С ярко-рыжей кожей и ушами, похожими на язычки огня, она напоминала пламя. Он почувствовал, что только она – одна из всех, кто проходил перед ним, – была желанна для него как супруга.

А потом, когда ее отец согласился с выбором Сердца Зари – еще бы он не согласился! – начался пир с веселыми танцами и песнями. Все Перворожденные пришли на праздник. И хотя некоторые обижались, что выбор пал не на их дочерей, хорошая еда и сладкая музыка помогли им истребить зло и зависть в своих сердцах. Лишь один не пришел на пир – отец Гиены, оскорбленный тем, что Сердце Зари отвернулся от его любимой дочери. Он был гордым – таким же гордым, как и сама Гиена. И они не находили себе места от ярости и обиды.

Шло время, и Сердце Зари все больше и больше влюблялся в Рысь. Она зачала ребенка, и вскоре у них родился сын. В знак любви великий охотник приносил жене прекрасные подарки из разных мест огромного неба – серьги и браслеты для рук и лодыжек, прекрасные накидки из шкур, – и счастливая Рысь носила их с гордостью и достоинством. Когда ее муж охотился на далеких окраинах небосвода, она, подобно всем замужним женщинам, не покидала ночами своего костра. Однажды к ней в гости пришла ее младшая сестра. Ожидая возвращения Сердца Зари, они беседовали, смеялись и играли с ребенком Рыси.

А надо сказать, что в семействе Гиены не прощали обид, и кислый гнев все еще вскипал в их желудках. Вот почему Старик Гиена, который мог перехитрить любого, послал свою дочь к хижине Рыси и Сердца Зари. Он знал, что больше всего из еды Рысь любила муравьиные яйца. Ее единственным недостатком была небольшая прожорливость, так как раньше, прежде чем выйти замуж, она довольно часто голодала. И когда Рысь находила сладкие белые яйца, похожие на зерна риса, она тут же съедала их все без остатка. По указке отца юная Гиена принесла горсть муравьиных яиц и положила их рядом с хижиной на пути у Рыси, но прежде она собрала из-под мышек свой мускусный вонючий пот и смешала его с пищей. Сделав это, Гиена спряталась неподалеку.

Собирая с сестрой еду, Рысь наткнулась на кучку муравьиных яиц. «О, – закричала она, – я нашла еду! Я нашла хорошую еду!» Но ее сестра почувствовала неладное и сказала: «Какой-то странный запах исходит от этих яиц. Не думаю, что их можно есть». Но обрадованная Рысь не послушалась ее. «Я-то уж точно от них не откажусь, – говорила она, собирая яйца. – Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем мы еще раз найдем такое сокровище». Однако ее сестра, встревоженная запахом Гиены, не стала пробовать этих муравьиных яиц.

Когда они вернулись к хижине, Рысь почувствовала боль в животе. Ее тело горело от жара, словно она стояла над костром. Сон не шел к ней ни в эту ночь, ни в другую. Сестра обругала Рысь за жадность, позвала на помощь мать, но старуха лишь развела от бессилия руками. А Рыси становилось все хуже и хуже. Она плакала и отталкивала от себя маленького сына. Ее рвало. Глаза вращались дико в орбитах. От сильных конвульсий ее прекрасные украшения срывались с тела и падали на землю – сначала серьги, потом браслеты, накидка из шкуры и даже сандалии с кожаными ремешками. И вот, оставшись голой, она безутешно разрыдалась, вскочила и убежала во тьму.