- О Скорби следует думать в последнюю очередь, принц, - сказал Ярнауга. Теперь мы должны действовать, чтобы заполучить остальные два. Мое имя было дано мне за необычайно острое зрение, но даже я не могу видеть будущее. Возможно, нам представится случай отнять Скорбь у Элиаса, может быть, сам король допустит какую-нибудь ошибку. Нет, сейчас нам надо найти Торн и Миннеяр.
      Джошуа откинулся в кресле, скрестив ноги и закрыв лицо руками.
      - Все это похоже на страшную детскую сказку! - воскликнул он. - Как сможет народ перенести такие времена? Ледяной ветер в ювене, поднявший голову Король Бурь и он же - умерший принц ситхи... А теперь еще безнадежные поиски давно утерянных мечей... Безумие! Безрассудство! - Он открыл глаза и выпрямился. Но что мы можем сделать? Я верю всему этому, значит и я, должно быть, безумен.
      Принц встал и начал расхаживать по комнате. Остальные смотрели на него, радуясь, что их самые смелые надежды оправдались и им удалось убедить Джошуа в мрачной и страшной правде.
      - Отец Стренгьярд, - молвил наконец принц. - Не позовете ли вы сюда герцога Изгримнура? Я отослал пажей и всех слуг, чтобы мы могли поговорить без помех.
      - Конечно, - сказал архивариус, поспешив вон из комнаты. Полы широкой рясы хлопали на ветру.
      - Неважно, что произойдет в дальнейшем, - произнес Джошуа. - Мне придется многое объяснить на сегодняшнем рэнде. Я хотел бы, чтобы Изгримнур был рядом со мной. Бароны знают его как здравомыслящего человека, а я все еще вызываю некоторое подозрение благодаря годам, проведенным в Наббане, и странным привычкам. - Принц слабо улыбнулся. - Если все это безумие - правда, то наша задача сложнее, чем когда бы то ни было. Если герцог Элвритсхолла будет на моей стороне, баронам придется поверить всему этому. Я не думаю, что поделюсь с ними самой последней информацией, хотя в ней и есть какие-то черепки надежды. Я не доверяю способности некоторых из них держать при себе такие потрясающие новости.
      Принц вздохнул. Вполне хватало и одного Элиаса в качестве врага. Он встал, глядя на огонь. Глаза его блестели, словно какая-то влага наполняла их.
      - Мой несчастный брат!
      Бинабик поднял глаза, пораженный щемящей интонацией этих слов.
      - Мой бедный брат, - повторил Джошуа, - он теперь совсем завяз в этом кошмаре: Король Бурь! Белые лисицы! Я не могу поверить, что он понимает, что делает.
      - Кто-то знал, что делает, принц, - произнес Бинабик. - С великой вероятностью господин Пика Бурь и его подручные не хаживают от дома к дому с танцеванием, чтобы расхвалить свой товар, как будто бродячие коробейники.
      - О, я не сомневаюсь, что это Прейратс каким-то образом добрался до них, ответил Джошуа. - Я знаю его и эту бесовскую жажду к запретным знаниям еще по семинарии у узирианских братьев. - Он скорбно покачал головой. - Но Элиас, хотя и храбр как медведь, всегда с недоверием относился к старым магическим книгам и презирал ученость. Кроме того, брат всегда боялся разговоров о духах и демонах. Он стал еще хуже после... после смерти жены. Что он мог счесть стоящим того ужаса, которым ему наверняка пришлось платить за эту сделку? Хотел бы я знать, сожалеет ли он теперь - такие страшные союзники! - бедный, глупый Элиас...
      Снова шел дождь. Стренгьярд и Изгримнур закончили свой переход через открытый двор совершенно мокрыми. Изгримнур стоял на пороге покоев Джошуа, притоптывая, как возбужденный конь.
      - Я только что видел жену, - объяснил он. - Она и другие женщины успели уйти еще до прихода Скали и укрылись у ее дяди, тана Тоннруда. Она привела полдюжины моих людей и два десятка женщин и детей. Она отморозила себе пальцы, бедная Гутрун.
      - Я очень сожалею, что вынужден был оторвать тебя от нее, Изгримнур, особенно если она не совсем здорова, - извинился принц, протягивая руку старому герцогу.
      - Ах, да я мало чем могу помочь ей. С ней сейчас наши девочки. - Он нахмурился, но в голосе его явственно звучала гордость: - Она сильная женщина и родила мне сильных детей.
      - И мы найдем способ помочь твоему старшему, Изорну, не волнуйся. - Джошуа провел Изгримнура к столу и вручил ему манускрипт Моргенса. - Но может сложиться так, что нам придется выдержать не один бой.
      Герцог прочитал Заклятие Мечей, задал несколько вопросов и снова перелистал страницы.
      - Вот эти стихи, да? - спросил он. - Вы считаете, что это ключ ко всему происходящему?
      - Если ты имеешь в виду ключ, которым можно запереть дверь, - ответил Ярнауга, - то да, мы надеемся на это. И тогда все, что нам нужно сделать, это собрать у себя три меча из пророчества Ниссеса, и Король Бурь окажется в безвыходном положении.
      - Но ведь ваш мальчик говорил, что меч ситхи уже у Элиаса, а я действительно видел у него какой-то незнакомый меч, когда король отпускал меня в Элвритсхолл. Огромный меч и престранного вида.
      - Это мы знаем, герцог, - вмешался Бинабик. - Но сначала нам нужно найти остальные.
      Изгримнур подозрительно покосился на тролля.
      - А чего ты хочешь от меня, маленький человек?
      - Только помощи, любой, какую ты мог бы нам оказать, - сказал Джошуа, протягивая руку, чтобы похлопать риммера по плечу. - И Бинабик из Йиканука здесь по той же причине.
      - Может быть, вы слышали что-нибудь о судьбе Миннеяра, меча Элврита? спросил Ярнауга. - Вообще-то мне следовало бы знать это, ибо назначение Ордена в том, чтобы собирать подобные знания, но с давних пор никто не слышал никаких рассказов о Миннеяре, и след его потерян.
      - Я слыхал что-то такое от своей бабушки, она была мастерица рассказывать разные истории, - проговорил Изгримнур. Он задумчиво пожевывал ус, стараясь припомнить: - Меч перешел по линии Элврита к Фингилу Кровавому и от Фингила к его сыну Хьелдину - а потом, когда Хьелдин упал с башни, оставив на полу в своих покоях мертвого Ниссеса, - офицер Хьелдина Икфердиг взял его себе вместе с короной риммеров и всем Хейхолтом.
      - Икфердиг умер в Хейхолте, - застенчиво вставил Стренгьярд, грея руки над очагом. - В моих книгах он зовется Сожженным королем.
      - Его погубило пламя Красного Шуракаи, - сказал Ярнауга. - Он был поджарен как кролик в собственном тронном зале.
      - Так... - задумчиво сказал Бинабик. Нервный Стренгьярд передернулся от жестоких слов Ярнауги. - Миннеяр лежит где-то под стенами Хейхолта в случайности, если он не был уничтожен огнем Красного Дракона.
      Джошуа встал и подошел к очагу, где устремил печальный взор на пляшущее пламя. Стренгьярд осторожно подвинулся, чтобы никак не стеснить своего принца.
      - И то, и другое одинаково плохо, - сказала Джошуа, поморщившись, и повернулся к отцу Стрегьярду. - Вы не принесли мне добрых вестей, мудрые люди. - При этих словах архивариус помрачнел. - Сперва вы убеждаете меня, что единственная наша надежда - собрать вместе это трио легендарных клинков, а потом добавляете как бы между прочим, что два из трех уже у моего брата, если вообще существуют. - Принц недовольно вздохнул. - Что с третьим? Прейратс режет им мясо за ужином?
      - Тори, - сказал Бинабик, взобравшись на стол, чтобы все присутствующие хорошо видели его. - Меч очень великого рыцаря, которым был Камарис.
      - Меч, сделанный из звездного камня, который разрушил храм Ювениса в Наббане, - добавил Ярнауга. - Но он, судя по всему, сгинул в морской пучине вместе с Камарисом, когда того смыло с борта в заливе Ферракоса.
      - Ну вот, видите?! - воскликнул принц. - Два меча во владении моего брата, а третий крепко схвачен великим океаном! Наше дело проклято, даже не начавшись.
      - Так же невероятно было, что работу Моргенса сумеют спасти из чудовищного пожара, уничтожившего его комнаты, - сказал Ярнауга, и голос его был суров, а мы сможем пробраться сюда, избежав многочисленных опасностей, и прочитаем куски рукописи Ниссеса. Но рукопись уцелела. И дошла до нас. Надежда всегда есть.
      - Извините, принц, но оставается только одно, - сказал Бинабик, глубокомысленно кивая через стол. - Мы имеем должность вернуться к архивам и поискам, чтобы разгадывать загадочность Торна и двух других клинков. Мы имеем необходимость отыскивать их очень быстро.
      - Очень быстро, - закончил Ярнауга, - потому что время, которые мы теряем, драгоценно, как бриллиант.
      - В любом случае, - вздохнул Джошуа, падая в подвинутое к очагу кресло, в любом случае нам надо торопиться, но я очень боюсь, что наше время уже истекло.
      - Проклятье, проклятье и еще раз проклятье! - сказал Саймон, сбрасывая со стены очередной камешек в зубы ледяного ветра. Наглимунд, казалось, стоял в бескрайней серой мутной пустоте, огромной горой подымаясь из моря струящегося дождя. - Проклятье! - заключил он, нагибаясь, чтобы отыскать еще один метательный снаряд на мокрой холодной стене.
      Сангфугол смерил юношу неодобрительным взглядом. Элегантная шапочка арфиста превратилась в размокшую бесформенную массу.
      - Послушай, Саймон, выбери что-нибудь одно, - сказал он сердито. - Сперва ты их проклинаешь за то, что они повсюду тащат тебя с собой, как мешок коробейника, а потом богохульствуешь и швыряешься камнями, потому что они не пригласили тебя на дневное совещание.
      - Я знаю, - сказал Саймон, послав вниз новый камень, - но я не знаю, чего я на самом деле хочу. Я вообще ничего не знаю.
      Арфист нахмурился:
      - Вот что я бы хотел знать, так это чего ради мы торчим здесь? Неужели нельзя найти лучшего места для того, чтобы чувствовать себя одиноким и покинутым? На этой стене холодно, как на дне колодца. - Он сильнее застучал зубами в расчете на снисхождение. - Что нам здесь надо?
      - Малость дождя и ветра прочищает мозги, - крикнул Таузер, возвращаясь по стене к двум своим товарищам. - Нет лучшего лекарства после большой пьянки. Старик подмигнул Саймону. Юноша подумал, что старый шут спустился бы давным-давно, если бы не восхитительный вид Сангфугола, трясущегося от холода в великолепном серо-голубом камзоле.
      - Нет, - прорычал Сангфугол, несчастный, как мокрая кошка. - Ты наверное с годами только молодеешь, а может быть и вовсе впал в детство. Иначе я не могу объяснить твое противоестественное стремление скакать по стенам, как неразумный мальчишка.
      - Ах, Сангфугол, - задумчиво сказал морщинистый Таузер, следя за тем, как один из снарядов Саймона плюхнулся в грязную лужу, когда-то бывшую хозяйственным двором. - Ты чересчур... Хо! - Таузер ткнул пальцем куда-то вниз: - Уж не герцог ли это Изгримнур? Я слышал, что он вернулся. Хо, герцог! - закричал шут, помахав плотной фигуре, появившейся внизу. Человек сощурился и, прикрыв глаза ладонью от косых струй дождя, посмотрел наверх. - Герцог Изгримнур! Это Таузер!
      - Ах, вот кто это! - закричал герцог. - Будь я проклят, коли это и вправду не ты, старый сукин сын!
      - Поднимись к нам, - крикнул Таузер. - Поднимись и расскажи, какие новости!
      - Удивляться нечему, - сардонически сказал Сангфугол, когда герцог двинулся через затопленный двор к лестничному проему. - Единственный, кто мог бы согласиться по доброй воле влезть на эту верхотуру, кроме нашего старого безумца, это только риммер. Ему, наверное, даже жарко, раз не все завалено снегом.
      Изгримнур устало улыбнулся, кивнул Саймону и арфисту, потом повернулся, пожал оплетенную венами руку шута и дружески хлопнул его по плечу. Он был настолько выше и крепче Таузера, что казался медведицей, играющей со своим медвежонком.
      Пока герцог и шут обменивались новостями, Саймон слушал, продолжая бомбардировать двор, а Сангфугол стоял рядом с видом терпеливого и безнадежного страдания. Вскоре, что, впрочем, не удивительно, разговор перешел от общих друзей и домашних к более мрачным темам. Когда Изгримнур заговорил об угрозе войны и тучах, собирающихся на севере, Саймон почувствовал, что мертвящий холод, который странным образом рассеял пронзительный ветер, вернулся, вызвав резкий озноб. Когда же герцог. Понизив голос, упомянул повелителя севера и сразу ушел в сторону, сказав, что некоторые вещи слишком ужасны, чтобы открыто обсуждать их, холод проник в самое существо Саймона. Он всматривался в мглистую даль, где над северным горизонтом нависал черный кулак бури, и медленно соскальзывал в темноту, в новое путешествие по дороге снов.
      Открытый натиск каменной горы, сияние голубых и желтых огней. Королева в серебряной маске на ледяном троне, и поющие голоса в каменной твердыне...
      Черные мысли давили его, сокрушая, как обод огромного колеса. Он не сомневался в том, что с удивительной легкостью сделает шаги к теплой темноте, скрытой холодом бури.
      ...Это так близко... так близко...
      - Саймон! - прогремело у него в ушах. Чья-то рука схватила его за локоть. Он ошеломленно посмотрел вниз и увидел, что стоит на самом краю стены. Ветер баламутил грязную воду далеко внизу.
      - Что это ты делаешь? - поинтересовался Сангфугол, еще раз тряхнув его руку. - Если ты спрыгнешь с этой маленькой стенки, то переломанными костями не отделаешься.
      - Я хотел, - проговорил Саймон, но черная мгла все еще туманила его разум, черная мгла, которая не быстро рассеивается. - Я...
      - Торн? - громко спросил Таузер, отвечая на какой-то вопрос Изгримнура. Саймон обернулся и увидел, что маленький шут, словно надоедливый ребенок, дергает риммера за край плаща. - Торн, ты сказал? Хорошо, а почему ты тогда сразу ко мне не пришел? Уж если кто-нибудь и знает что-то о Торне, так это только я. - Старик повернулся к Саймону и арфисту. - Как вы думаете, кто был с нашим Джоном дольше всех? Кто? Я конечно. Шутил, кувыркался и играл для него шестьдесят лет. И я видел, как пришел ко двору великий Камарис. - Он снова повернулся, чтобы видеть герцога, и в глазах его горел свет, какого Саймон никогда раньше не видел. - Я тот человек, которого вы ищете, - гордо сказал Таузер. - Отведите меня к принцу Джошуа. Быстро!
      Казалось, что кривоногий старый шут танцует, так легки были его шаги, когда он тащил к лестнице онемевшего риммера.
      - Благодарение Богу и его ангелам! - сказал Сапгфугол, провожая их взглядом. - Я считаю, что нам необходимо что-нибудь влить в себя - чтобы влага внутри гармонировала с влагой снаружи.
      Он повел все еще покачивавшего головой Саймона с залитой дождем стены вниз, в гулкий, освещенный факелами проем лестницы, в защищенное на некоторое время от северных ветров тепло.
      - Мы признаем твое участие в этих событиях, Таузер, - нетерпеливо сказал Джошуа. Принц, может быть для того чтобы уберечься от всепроникающего холода, замотал горло плотным шерстяным шарфом. Кончик его тонкого носа покраснел.
      - Я только, если можно так выразиться, подготавливаю почву, ваше высочество, - благодушно сказал Таузер. - Если бы у меня была кружечка вина, чтобы промочить горло, я сразу бы перешел к сути дела.
      - Изгримнур, - простонал Джошуа, - будь добр, найди почтенному шуту что-нибудь выпить, а не то, боюсь, мы до самых эйдонтид не дождемся конца этой истории.
      Герцог Элвритсхолла подошел к кедровому шкафу, стоявшему возле стола Джошуа, и нашел там кувшин пирруинского красного вина.
      - Вот, - сказал он, протягивая Таузеру наполненный кубок. Старик сделал глоток и широко улыбнулся.
      Не вина он хочет, подумал риммер, а внимания. Эти времена тяжелы и для молодых, чья сила нам так нужна, что уж говорить о старом трюкаче, хозяин которого уже два года как умер.
      Он смотрел на сморщенное лицо шута, и на мгновение ему показалось, что из-за завесы морщин проступает другое, детское лицо.
      Боже, даруй мне быструю достойную смерть, взмолился Изгримнур, не допусти меня стать одним из этих старых дураков, которые, сидя по ночам у костра, рассказывают молодым, что в этом мире никогда уже не будет так хорошо, как прежде. И все-таки, думал герцог, возвращаясь к своему креслу и прислушиваясь к волчьему вою ветра за окном, все-таки на этот раз в этих рассказах может быть и есть доля истины. Может быть, мы и на самом деле видели лучшие времена. Может быть, впереди и вправду нет ничего, кроме проигранной битвы с наступающей тьмой.
      - Видите ли, - говорил Таузер, - меч Камариса не сгинул в океане вместе с ним. Сир Камарис отдал его на сохранение своему оруженосцу Колмунду из Ростанби.
      - Отдал свой меч? - удивленно спросил Джошуа. - Судя по тому, что я о нем слышал, это очень не похоже на Камариса са-Винитта.
      - Ах, но вы ведь не знали его в тот, последний год. Да и как вы могли? Вы тогда только что появились на свет! - Таузер сделал еще глоток и задумчиво уставился в потолок. - Сир Камарис стал странным и даже жестоким после того, как умерла ваша мать, королева Эбека. Он был ее рыцарем, вы знаете, и готов был поклоняться даже каменным плитам, по которым она ступала, - как будто она Элисия, Матерь Божья. Мне всегда казалось, что он винил себя в ее смерти, словно он мог излечить ее болезнь силой оружия или частичкой своего сердца... несчастный безумец.
      Заметив нетерпение Джошуа, Изгримнур наклонился вперед:
      - Итак, он отдал звездный меч Торн своему оруженосцу?
      - Да, да, - раздраженно ответил старик, недовольный тем, что его прерывают. - Когда Камарис пропал в море у острова Хача, Колмунд взял Торн себе. Он вернул земли своей семьи на Фростмарше и стал бароном довольно большой провинции. Торн был известен всем, и когда враги видели этот меч - а его нельзя было ни с чем спутать: черный, блестящий, с яркой серебряной рукояткой, красивое, страшное оружие - ужас поражал их и никто не смел обнажить клинка. Колмунду редко приходилось вынимать его из ножен.
      - Так значит он пребывается в Ростанби? - возбужденно спросил из своего угла Бинабик. - Это два дня пути от места, где мы сейчас сиживаем.
      - Нет, нет, нет! - рявкнул Таузер, передавая Изгримнуру кубок, чтобы тот налил еще вина. - Если ты наберешься терпения и немного подождешь, тролль, я расскажу вам все до конца.
      Прежде чем Бинабик, принц или кто-нибудь другой успели ответить, Ярнауга, сидевший на корточках перед очагом, встал и склонился над маленьким шутом.
      - Таузер, - сказал северянин, и голос его был тверд и холоден, как лед на соломенной крыше, - мы не можем ждать. С севера надвигается смертоносная тьма, холодная, роковая тень. Нам необходим этот меч, ты понимаешь? - он наклонился к самому лицу Таузера; клочковатые брови маленького человека тревожно взлетели вверх. - Мы должны найти Торн, потому что скоро сам Король Бурь будет стучаться в нашу дверь.
      Таузер ошалело смотрел, как Ярнауга так же спокойно опускается на корточки у очага, выставляя острые костлявые колени.
      Что ж, подумал Изгримнур, если мы хотели, чтобы эти новости кочевали по всему Наглимунду, то теперь мы этого добились. Однако похоже, что старик все-таки засунул репей под седло Таузеру.
      Прошло несколько мгновение, и шут, наконец, оторвал взгляд от свирепых глаз северянина. Когда он повернулся к остальным, стало ясно, что старик больше не наслаждается своей неожиданной значительностью.
      - Колмунд, - начал он. - Сир Колмунд слышал рассказы о великой сокровищнице дракона Игьярика высоко на вершинах Урмсхейма. Говорили, что там лежит величайшее сокровище мира.
      - Только житель равнины может иметь желание искать горного дракона - да еще из-за золота, - с отвращением сказал Бинабик. - Мой народ большую давность уже живет возле Урмсхейма, но только в благодарность тому, что мы не ходим туда.
      - Но, видите ли, - отозвался Таузер, - многие поколения считали дракона просто старой сказкой. Никто его не видел, никто не слышал ничего о нем, кроме рассказов путешественников, потерявших рассудок в снегах Урмсхейма. А у Колмунда был меч Торн, волшебный меч, и с ним он не боялся идти на поиски тайного сокровища волшебного дракона.
      - Что за глупость! - сказал Джошуа. - Разве у него не было всего, чего только можно желать? Могущественное баронство? Меч героя? Почему он погнался за этим бредом сумасшедшего?
      - Будь я проклят, Джошуа, - выругался Изгримнур. - А почему люди вообще что-то делают? Почему они повесили нашего Господа Узириса вверх ногами? Почему Элиас бросает в тюрьму родного брата и заключает договор с мерзкими демонами, когда он уже Верховный король всего Светлого Арда?
      - Есть что-то в натуре смертных мужчин и женщин, что заставляет их мечтать о несбыточном, - - сказал Ярнауга от очага. - Иногда то, чего они ищут, находится за пределами понимания.
      Бинабик легко спрыгнул на пол.
      - Слишком очень много разговариваний о том, на что никогда не хватит нашего понимания, - сказал он. - Наш вопрос все еще один и тот же: где меч? Где Торн?
      - Он потерян где-то на севере, вот где, - сказал Таузер. - Я никогда не слышал, что сир Колмунд вернулся из путешествия. Говорили, правда, что он стал королем гюнов и до сих пор живет там, в ледяной крепости.
      - Похоже, что к этой истории примешаны древние воспоминания об Инелуки, задумчиво сказал Ярнауга.
      - Колмунд дошел по крайней мере до монастыря Святого Скенди в Хетстеде, неожиданно вмешался отец Стренгьярд. Он выходил и успел вернуться так быстро, что никто не заметил его недолгого отсутствия; на впалых щеках архивариуса играл легкий румянец удовольствия. - Слова Таузера вызвали одно воспоминание. Мне казалось, что в архиве были некоторые монастырские книги ордена Скенди, уцелевшие во время пожара времен войны на Фростмарше. Вот приходно-расходная книга на год основания 1131. Видите, здесь перечислено снаряжение экспедиции Колмунда. - Он гордо передал книгу принцу. Джошуа поднес ее ближе к свету.
      - Сушеное мясо и фрукты, - с трудом прочитал он, силясь разобрать выцветшие строки, - шерстяные плащи, две лошади, - он поднял глаза. - Здесь говорится об отряде из "дюжины и одного" - тринадцати, - он передал книгу Бинабику. Тролль примостился рядом с Ярнаугой и углубился в чтение.
      - Значит, с ними случилось несчастье, - сказал Таузер, снова наполняя свой кубок. - Я слышал, что когда они вышли из Ростанби, их было более двух дюжин отборных бойцов.
      Изгримнур наблюдал за троллем. Он, конечно, умен, думал герцог, хотя я все равно не доверяю этому племени. И почему он имеет такое влияние на этого мальчика? Не уверен, что мне это нравится, хотя истории, которые они оба рассказывают, видимо, по большей части правда.
      - Ну и что в этом толку? - спросил он вслух. - Если меч потерян, так тут уж ничего не сделаешь. Нам бы лучше подумать об обороне.
      - Герцог Изгримнур, - сказал Бинабик, - вы не имеете понимания: у нас нет выбора. Если Король Бурь действительно наш общий враг - с чем, я думаю, мы все с несомненностью согласились, то вся наша надежда - это владение тремя мечами. Два находятся в недоступности. Остается только Торн, и мы имеем должность найти его, если только нахождение возможно.
      - Не надо меня учить, маленький человек, - зарычал Изгримнур, но Джошуа устало махнул рукой, чтобы прекратить разгорающийся спор.
      - Теперь потише, - сказал принц. - Пожалуйста, дайте мне подумать. У меня голова трещит от всех этих безумных идей, наваленных одна на другую. Мне нужно немного тишины.
      Стренгьярд, Ярнауга и Бинабик изучали монастырскую книгу и манусткрипт Моргенса, переговариваясь шепотом, Таузер потягивал свое вино; Изгримнур тоже налил себе кубок и угрюмо прихлебывал из него. Джошуа сидел неподвижно, глядя в огонь. Усталое лицо принца выглядело, как натянутый на кость пересохший пергамент, герцог Элвритсхолла с трудом мог смотреть наттего.
      Его отец выглядел ничуть не хуже в последние дни перед смертью, размышлял Изгримнур. Хватит ли у него сил выдержать осаду, которая, по всей видимости, скоро начнется? Хватит ли у него сил выжить самому? Он всегда был ученым, беспокойным человеком... хотя, честно говоря, с мечом и щитом он тоже молодец. Не раздумывая, герцог встал, подошел к Джошуа и положил медвежью лапу ему на плечо.
      Принц поднял глаза.
      - Ты сможешь выделить мне хорошего человека, старина? У тебя есть кто-нибудь, кому знакомы северо-восточные земли?
      Изгримнур задумался:
      - У меня есть два или три таких человека. Фрекке, пожалуй, слишком стар для такого путешествия, о каком ты думаешь; Айнскалдир не уйдет от меня, пока я не выкину его из ворот НагЛимунда на острие пики. К тому же, его свирепость понадобится нам и здесь, когда битва станет горячей и кровавой. Он как барсук - дерется лучше всего, когда загнан в нору, - герцог помолчал. - А вот пожалуй Слудига я могу тебе дать. Он молод и здоров, а кроме того очень неглуп. Да, Слудиг - это тот, кто тебе нужен.
      - Хорошо, - Джошуа медленно наклонил голову. - У меня есть три или четыре человека, которых можно послать, а маленький отряд лучше, чем большой.
      - Смотря для чего, - Изгримнур оглядел теплую, надежную комнату и снова подумал, не гонятся ли они за призраком, не заморозила ли зимняя погода их мозги, мешая принять правильное решение.
      - Для того, чтобы отправиться на поиски меча Камариса, дядюшка Медвежья Шкура, - сказал принц, и тень улыбки промелькнула по его бледному лицу. - Это, конечно, безумие, и все, на что мы опираемся, это старые сказки и несколько слов в пыльных потускневших книгах, но этой возможностью нельзя пренебрегать. Месяц ювен, а на дворе зимние бури. Этого не могут изменить никакие сомнения. - Он тоже оглядел комнату, задумчиво сжав губы.
      - Бинабик из Йиканука, - наконец позвал принц, и тролль поспешил к нему, поведешь ли ты отряд на поиски Торна? Ты знаешь северные горы лучше всех присутствующих, кроме, разве что, Ярнауги, который, надеюсь, тоже пойдет с вами.
      - Я был бы полон чести, принц, - сказал Бинабик и упал на одно колено. Даже Изгримнур был вынужден улыбнуться.
      - Я тоже благодарен за честь, принц Джошуа, - сказал Ярнауга, вставая. Но не думаю, что мне следует идти. Здесь, в Наглимунде, я принесу больше пользы. Ноги у меня старые, но глаза все еще остры. Я помогу Стренгьярду в архивах, ибо много еще вопросов, требующих ответа, много еще неясного в истории Короля Бурь и меча Миннеяра. Кроме того, могут возникнуть и другие обстоятельства, при которых вам понадобятся моя помощь.
      - Ваше высочество, - вступил Бинабик, - если в оста-точности есть незаполненное место, могу ли я иметь ваше разрешение брать с собой юного Саймона? Моргене просил в последнем послании, чтобы за мальчиком присматривал мой наставник. С его смертью это становилось моей обязанностью, и я не имею желания от нее уклоняться.
      Джошуа был настроен скептически:
      - Ты думаешь присматривать за ним, взяв в опаснейшую экспедицию в не нанесенные на карты северные горы? Бинабик поднял брови:
      - Большими людьми ненанесенные, это возможно. Но это общий двор моего народа, кануков. Кроме того, я не питаю уверенности, что более безопасно оставить его в замке, готовом к воеванию с Верховным королем.
      Принц поднес ладонь ко лбу, как к источнику невыносимой боли.
      - Наверное, ты прав. Если бы наши слабые надежды оказались тщетными, не нашлось бы безопасного места для тех, кто сражался на стороне лорда Наглимунда. Если мальчик согласится, можешь взять его. - Принц опустил руку и похлопал Бинабика по плечу. - Что ж, хорошо, маленький человек - маленький, но отважный. Возвращайся к своим книгам, а завтра с утра я пришлю тебе трех добрых эркинландеров и Слудига, человека Изгримнура.
      - Приношу все благодарности, ваше высочество, - серьезно кивнул Бинабик. Но я думаю, что очень лучше будет уезжать завтра ночью. Это будет очень маленький отряд, и наша лучшая надежда - это не призывать недоброе внимание.
      - Да будет так, - сказал Джошуа, вставая и поднимая руку как бы в благословении. - Кто может знать, совершаем ли мы безумство или встаем на путь к спасению? Вас следовало провожать звуками фанфар и оваций. Но безопасность важнее славы, и отныне "тайна" будет вашим паролем. Знайте, что в мыслях мы с вами.
      Изгримнур помедлил, потом наклонился и пожал маленькую руку Бинабика.
      - Чертовски странно все это, - сказал он, - но да хранит вас Господь. Если Слудиг поначалу будет сварливым, не сердитесь на него. Он вспыльчив, но сердце у него доброе, а преданность его сильна.
      - Спасибо вам, герцог, - ответил тролль. - Мы имеем нужду в благословениях вашего бога. Мы отправливаемся в неизвестность.
      - Как и все смертные, - добавил Джошуа. - Рано или поздно.
      - Что?! Ты сказал принцу и всем им, что я пойду... куда? - Саймон в ярости сжал кулаки. - Какое ты имел право?!
      - Саймон, друг, - спокойно ответил Бинабик. - Ты совершенно не имеешь обязанности никуда идти. Я только спрашивал разрешения Джошуа на твое участвование в этом поиске, и оно было получено. Ты имеешь выбор.
      - Проклятое древо! Ну и что мне теперь делать? Если я скажу нет, все будут думать, что я попросту струсил.
      - Саймон, - маленький человек успокоительно покачал головой. - Очень пожалуйста, не посылай при мне свежеизученные солдатские проклятия. Мы, кануки, вежливый народ. Не очень хорошо так волноваться о чужих мнениях. В любом случае много смелости понадобится, чтобы оставаться в Наглимунде, когда здесь будет осада.
      Саймон с шипением выдохнул облачко морозного воздуха и обхватил руками колени. Он смотрел на мрачное небо, на размытое тусклое пятно солнца, скрытого облаками.
      Почему все всегда все решают за меня? Разве я младенец?
      Некоторое время он молчал, и лицо его было красным не только от холода, когда Бинабик протянул маленькую руку.
      - Друг мой, я полнюсь скорбью, что это не кажется тебе той честью, о которой я думаю, - честь ужасной опасности, но все-таки честь. Я уже объяснялся, какими важными мы считаем эти вот поиски и что судьба Наглимунда и всего Светлого Арда находится в зависимости от них. И еще, что все могут погибать, не имея славы и песен, в белой северной пустыне. - Он торжественно похлопал Саймона по локтю, потом поискал что-то в кармане меховой куртки. Здесь, - сказал тролль и вложил маленький холодный предмет в ладонь друга.
      На мгновение отвлеченный от своих тягостных раздумий, Саймон взглянул. Это было кольцо, тонкий обруч из какого-то золотистого металла. На нем. был выгравирован странный рисунок: длинный овал с острым треугольником на одном конце.
      - Рыбий знак Ордена Манускрипта, - сказал Бинабик. - Моргене привязывал это к ноге воробья вместе с запиской, о которой я говаривал раньше. Конец записки разъяснял, что это для тебя.