Но ее веки отяжелели, и было так тепло, уютно и приятно лежать, прижавшись к нему, что она позволила своим глазам закрыться и сладко заснула.
      Дорис проснулась, когда за окном стемнело. Итан уехал. Потягиваясь и позевывая, она немного полежала в постели, вспоминая их разговор, а потом улыбнулась. Может быть, все не так уж и плохо. Впервые с тех пор, как они встретились, у нее было спокойно на душе.
      Она встала, перекусила и, вернувшись в постель, заснула глубоким сном и проспала без сновидений до восьми часов утра. Позавтракав в кухне, Дорис, как обычно, сходила на прогулку и с охапкой хвороста вернулась домой.
      Скинув запачканные глиной кроссовки, она босиком прошлепала в кухню через заднюю дверь и увидела посреди стола пухлый конверт. Полагая, что это оставил Итан, она взяла его в руки и открыла. В конверте оказались фотографии. Девушка с любопытством вытащила их и... чуть не выронила из рук, содрогнувшись от ужаса и отвращения. Все они были сняты здесь, в коттедже. На одном из снимков Дорис была запечатлена выходящей из Холла, на другом раздевающейся у себя в спальне. На всех фотографиях виднелись дырочки. Кто-то со злобным, маниакальным упорством проткнул булавкой ее глаза и сердце.
      А ведь за последние несколько дней она почти забыла о своем преследователе.
      Вскрикнув, Дорис отшвырнула конверт, и в эту минуту вошел Итан.
      - Ты кому-то рассказал! -Нет.
      - Значит, это сделала Моника. Впрочем, зачем ей это было нужно? - Дорис нахмурилась. - Она ведь именно потому и позволила мне пожить в своем коттедже, что о нем никто не знал!
      - Вероятно, он за тобой следил,- сказал Итан спокойно. - По дороге сюда ты не проверяла, не едет ли кто за тобой?
      - Никто меня не преследовал, - покачала головой Дорис.
      Он молча поднял фотографии с пола и стал их рассматривать, а потом подошел к столу и аккуратно сложил обратно в конверт.
      - Снимки сделаны непрофессионально, - заявил Итан. - Сейчас ведь очень просто достать все необходимое оборудование. И при этом не останется уличающих негативов, - добавил он.
      Дорис молчала.
      - Откуда они взялись?
      - Лежали на столе, когда я пришла, - ответила она. - А значит, мерзавец был здесь, в коттедже. Значит... - Ее голос прервался. - Он ведь мог...
      - Мог. Но этого не случилось, - Но ведь он где-то рядом! Выслеживает меня, караулит! Он все испортил! За что? За что?
      - Я не знаю.
      - Он даже глаза проткнул... - Дорис осеклась. Чувствуя, что сейчас расплачется, она бросилась прочь из кухни, но Итан догнал ее и нежно обнял.
      - Как он попал в дом? Ты куда-нибудь выходила?
      - Да, гуляла по лесу, собирала хворост.
      - Ты запирала дверь? Запирала ли она дверь? Нет. Итан ткнул в конверт пальцем.
      - Хочешь, я уничтожу их?
      - Нет. Полиция велела сохранять все улики на случай, если им удастся поймать этого ублюдка, - сказала она с горечью.
      - Скажи, это началось, когда ты стала работать на Лорен?
      - Перестань допрашивать меня! - Оттолкнув его, Дорис отошла к окну и повернулась к Итану спиной.
      - И все же? - спросил он, нисколько не обескураженный ее вспышкой.
      - Да, - отрезала она.
      - А ты не думала, что это может быть женщина, которая хотела получить эту работу?
      - Конечно, думала! Последние три месяца я вообще больше ни о чем не думала! Но в "Лорен косметике" проверили всех, кто пробовался на это место, и не нашли ничего подозрительного.
      Итан задумался, а потом спокойно сказал:
      - Собирай вещи! А я пойду посмотрю вокруг.
      - Не приказывай мне!
      Он остановился на полпути, оглянулся и недоуменно посмотрел на нее.
      - Прости, - смутилась Дорис, - я ужасно разозлилась. И не хочу ни от кого убегать.
      - Тебе нельзя здесь оставаться.
      - Почему это нельзя?! Я...
      - Что? Найдешь его? Встретишь во всеоружии?
      - Как ты можешь быть таким рассудительным! Приблизившись, Итан нежно дотронулся до ее лица своими длинными пальцами.
      - Ты должна уехать, - мягко повторил он. - Я не смогу постоянно находиться при тебе.
      - Мне это и не нужно! - Отшатнувшись от него, Дорис бросила с вызовом: - Ничего он мне не сделает!
      - Ты уверена?
      Глаза ее наполнились слезами. Она была так напугана!
      - Это ведь мог быть и ты... - прошептала она без малейшей убежденности в голосе.
      - Мог, - спокойно согласился он, - но это не я.
      - Я хочу сказать, что ты ворвался в мою жизнь совершенно неожиданно. Потом приехал сюда... Я больше не знаю, что делать, Итан!
      - Зато я знаю. Иди собирай вещи. - Он подождал, пока она наконец не сдалась, согласно кивнув ему в ответ.
      - Это несправедливо!
      - Да, - подтвердил Итан и вышел.
      - Не уходи далеко! - крикнула она. Взгляд ее снова упал на конверт, лежавший на столе. Дорис брезгливо взяла его в руки и стала снова перебирать снимки, чтобы определить, в какие моменты их сделали. Наконец она наткнулась на фотографию, где была изображена почти в полный рост лицом к камере. Судя по всему, снимали через окно лестничной площадки, в ту минуту, когда она, обнаженная, выходила из ванной. Ее тело освещал неяркий солнечный свет. Значит, это было утром. Поморщившись, Дорис разорвала фотографию на мелкие кусочки. Пусть это и улика, но она никому не позволит рассматривать себя в таком виде!
      Внезапно ее затрясло, как в ознобе. Девушка торопливо сложила снимки обратно в конверт. Почему Итан ничего не заметил, когда она выходила из Холла? Он же гулял где-то рядом с собаками! Что-нибудь должно было броситься ему в глаза. Да и собак не проведешь, они непременно подняли бы лай, почуяв постороннего!
      Дорис снова вынула фотографии из конверта и, теряясь в догадках, внимательно их рассмотрела. Некоторые были явно сделаны сверху, например, когда она шла по тропинке. Возможно, снимали с дерева. Может быть, поэтому фотографа никто не заметил?
      Швырнув снимки на стол, девушка невидящим взором уставилась в пространство. У нее было такое ощущение, словно над ней совершили насилие. Интересно, остались ли негативы? Если да, то как их используют? А вдруг этот человек и сейчас за ней наблюдает? Злорадствует, видя ее реакцию?
      - Ну и подавись! - закричала Дорис и сжала зубы, чтобы не разрыдаться. Вскинув голову, она прошествовала наверх собирать вещи, не забыв предварительно задернуть занавески.
      Какое наглое, бесцеремонное вторжение в ее частную жизнь! По крайней мере, в конверте не было фотографий, на которых она была бы снята с Итаном... Или они все-таки существуют? Может быть, он подкинет их в качестве следующего "подарочка"? Или все дело в том, что сам Итан был автором снимков? Мысль, конечно, нелепая, но все же... Нет. Выбрось эти глупости из головы, Дорис. Итану нет нужды посылать тебе фотографии.
      К тому времени, когда он вернулся, она уже была готова и с нетерпением ожидала его появления.
      - Ты, конечно, ничего подозрительного не нашел?
      Итан покачал головой и мрачно посмотрел на нее.
      - И ничего не видел, когда я в тот день выходила из Холла?
      - Конечно, нет.
      - Хороши же твои собаки, если они не учуяли чужого!
      - Это действительно странно, - согласился он. - Ты выключила холодильник? Открыла дверцу посудомоечной машины?
      - Да, - ответила она деревянным голосом, - и заперла заднюю дверь и окна.
      Итан кивнул, подхватил ее чемодан, подождал, пока она возьмет коробку с продуктами, и пошел к выходу. Он установил сигнализацию и запер дверь, а затем погрузил вещи в машину.
      - Ты знаешь код? - удивилась Дорис.
      - Прости, не понял?
      - Номер сигнализации.
      Он остановился и посмотрел на нее, а потом терпеливо объяснил:
      - Конечно, знаю. Мы всегда приглядываем за коттеджем, когда Моника уезжает. Хочешь, я поведу машину?
      Дорис машинально кивнула.
      - А как же твоя? - вдруг спохватилась она. Итан удивленно посмотрел на нее.
      - А что с ней?
      В полном смятении Дорис выкрикнула:
      - Но ведь ты будешь там, а она останется тут!
      - Где - там?
      - Да в Манчестере!
      - Мы едем не в Манчестер, - спокойно сообщил он, убирая в багажник ее чемодан и коробку с продуктами.
      - Куда же?
      - В Холл.
      - В Холл? В твой Холл?
      - Разумеется, в мой Холл. Давай, Дорис, садись в машину.
      - Нет. Я тебе там не нужна. Ты хотел легких отношений. Ты сам так сказал! Но это невозможно, если я буду жить в твоем доме.
      Итан вздохнул, обошел машину, открыл дверцу и усадил Дорис на переднее сиденье.
      - Пристегни ремень.
      Он сел за руль и завел двигатель.
      Миновав подъездную дорожку, они свернули налево и оказались на дороге, ведущей в Холл. Все это время Дорис смотрела в окно, пристально вглядываясь в каждую машину, проезжавшую мимо.
      - Раньше здесь была подъездная дорожка для экипажей, - сказал Итан. Кованые железные ворота и парк, в котором водились олени.
      - Где?
      - Здесь. Ты меня не слушаешь, Дорис.
      - Я засмотрелась...
      Взглянув на него, она снова перевела взгляд на поля, где паслись овцы, и вздохнула.
      - Ты сказал, олений парк? -Да.
      - А куда все это подевалось?
      - На протяжении нескольких веков, когда владельцы поместья нуждались в деньгах, что случалось довольно часто, они продавали часть земли, пока, в конце концов, не осталась только сама усадьба. - Итан снял руку с руля и крепко сжал ее ладонь. - Не сдавайся, Дорис, - мягко произнес он.
      - Не буду.
      Но сколько же это будет продолжаться! Всю жизнь?
      - Твоя семья не будет против, если я у тебя останусь?
      -Нет.
      - Когда они вернутся?
      - Через несколько дней.
      Дорис вздохнула, глядя на приближавшийся Холл. С фасада он выглядел еще более запущенным, но, несмотря на это, было в нем что-то успокаивающее. Замок простоял здесь несколько веков, был свидетелем бунтов, гражданской войны. Он многое пережил и выстоял в лихолетье. Как символ терпения.
      - Значит, это сюда девочкой забегала Моника?
      - До сих пор забегает, - уточнил Итан.
      - А я и не знала, - безразлично проговорила Дорис, - что она здесь выросла.
      Странно. Они дружили так давно, а Моника даже не рассказывала, где прошло ее детство.
      Машина проехала под аркой и остановилась около конюшни, где стоял трактор.
      - Зачем тебе трактор? - тихо спросила Дорис.
      - Норман возит на нем дрова для камина. Использует его как вездеход, улыбнулся Итан.
      - Норман - твой отчим?
      - Да.
      - Ты его любишь?
      - Очень. - Итан выключил двигатель и повернулся к ней, глядя на ее печальное лицо. - Подумай о самом большом зле, которое может причинить тебе этот негодяй, - посоветовал он. - А потом реши, как поступить в этом случае. Он трус, Дорис, а ты - нет.
      - Меня поддерживает только злость на него.
      - Значит, продолжай злиться.
      - Но стоит мне подумать о том, что он ходил за мной по пятам, что он видел меня...
      - Тогда не думай, - посоветовал он.
      - Но все это так бессмысленно!
      - Нет, тут есть тонкий расчет. Он причиняет тебе боль, пугая тебя. Именно этого мерзавец и добивается.
      - Я не понимаю, почему. Что я ему сделала?
      - Может быть, никакой разумной причины и нет. Вероятно, ему по какой-то причине захотелось посильнее уязвить тебя. Это могла быть обида или навязчивая идея, а может, он просто психически больной. Ты сказала, что получала письма. Что в них было?
      Дорис тяжело вздохнула, откинулась на сиденье и посмотрела на деревья.
      - Как ты думаешь, он сейчас там?
      - Может быть. Так что было в тех письмах?
      - Что я - сука, которая заслуживает всего самого худшего... Да мало ли что еще! - в отчаянии Дорис махнула рукой. - В общем, одни оскорбления.
      - Но там не было конкретных угроз?
      - Нет, просто отдельные слова, вырезанные из газет. Иногда в них не было вообще никакого смысла. Только ненависть. Все, что он делает, дышит ненавистью. Это меня и пугает. Что я т могла сделать такого, чтобы кто-то меня так возненавидел? Ума не приложу...
      Итан приподнял ее лицо и нежно поцеловал в губы.
      - Только не начинай искать в чем-то свою вину. Вылезай из машины и пойдем в дом.
      Собаки сидели точно в той же позе, в какой она застала их в прошлый раз, с тем же виноватым видом. Дорис невольно улыбнулась. Поставив коробку с продуктами на кухонный стол, она наклонилась, чтобы погладить их, а потом осмотрелась вокруг. Старая плита, сосновые стол и стулья, веселенькие занавески. Позднее апрельское солнце заглядывало в окна.
      - Оставь коробку здесь. Пойдем, я покажу тебе мою комнату.
      - Твою? - удивленно переспросила Дорис, и Итан остановился, глядя на нее исподлобья.
      - Ты предпочла бы спать отдельно? Дорис пожала плечами.
      - Я не знаю. Твоей семье может не понравиться...
      - Что я поселил у себя любовницу? Наоборот, я уверен, что они будут в восторге, - с непонятной усмешкой возразил он. - Пойдем.
      Дорис последовала за ним по широкой старинной лестнице. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, словно утратила способность самостоятельно принимать решения. Это было совсем не похоже на нее.
      Итан провел ее в заднюю половину дома, мимо галереи портретов, и остановился перед старинной дубовой дверью в самом конце кот ридора. Загадочно улыбнувшись, он жестом фокусника распахнул ее. Дорис охнула. Перед ней была огромная комната размером с целую квартиру в современном доме. Посредине стояла огромная кровать под пологом из темно-красной парчи с золотыми кистями.
      - Не останавливался ли здесь Карл Первый? Итан покачал головой, вошел в комнату и положил ее чемодан на кровать.
      - А как насчет роялистов? Или мародерствующих круглоголовых?
      - Насколько я знаю, нет, но не исключено. У нас даже есть тайник.
      - Естественно. Может, и подземная темница имеется?
      - Только погреб, - ответил он, словно извиняясь.
      Дорис взглянула на него, потом перевела взгляд на гигантскую кровать и рассмеялась.
      - Ах, Итан!
      Сквозь огромные окна комнату заливало яркое солнце, освещая старинное бюро, пару продавленных кресел по обе стороны от камина и колокольчик для вызова слуг.
      Тронув его рукой, Дорис вопросительно посмотрела на Итана.
      - Он работает?
      - Нет. Язычок потерялся много лет назад.
      - Как жаль. У вас, наверное, и верных слуг тоже нет?
      - Увы! - Он театрально развел руками. Повернувшись спиной к камину, девушка оглядела комнату.
      - Здесь просто чудесно.
      - Согласен.
      - И все это когда-нибудь станет твоим?
      - Разумеется.
      - Тогда, я думаю, ты должен жениться на мне. Я бы хотела стать хозяйкой такой усадьбы.
      - Правда?
      - Ты еще спрашиваешь!
      - Но ведь крыша протекает.
      - Да что ты!
      - И канализацию надо менять, и стены перекрашивать, а зимой мы тут замерзаем, впрочем, и летом тоже...
      - А главное, ты вовсе не собираешься жениться, - в тон ему скорбно произнесла Дорис.
      - Не собираюсь.
      Улыбнувшись, она подошла к нему и обвила его шею руками.
      - В таком случае мне лучше оставаться твоей любовницей, правда?
      - Правда.
      Он нежно поцеловал ее, притянув к себе.
      - Зачем ты привез меня сюда?
      - Ты знаешь, зачем.
      - Да, но ты говорил...
      - О других. Но не о тебе. А еще я сказал, что ты должна научиться получать удовольствие. Наслаждаться своим телом, не испытывая при этом угрызений совести. И я помогу тебе в этом. Но сначала мы должны выгулять собак. У меня не было времени сделать это, когда я вернулся из Манчестера.
      - Не было времени?
      - Да, - его глаза хитро прищурились. - Наверно, я очень спешил увидеть тебя. Соскучился.
      - Правда? Приятно слышать.
      - Мама убьет меня, если к ее приезду собаки не будут в самой лучшей форме.
      - Ты ее боишься?
      - Ужасно.
      - Где она?
      - В Шотландии. Поехала в гости к старой подруге.
      - И попросила тебя присмотреть за собачками?
      - Ага.
      - Очень удобно. Как раз в тот момент, когда я поселилась в коттедже. Это ты уговорил ее уехать именно сейчас?
      - Точно.
      - И она ничего не заподозрила?
      - Моя матушка всегда что-нибудь подозревает.
      - О боже! - Опустив свои длинные ресницы, Дорис расплылась в улыбке. А если бы Моника не предложила мне пожить в коттедже?
      - Тогда мы бы остались в Манчестере. Прижавшись к нему покрепче, она пробормотала:
      - Я даже не знаю, как их зовут.
      - Кого?
      - Собак!
      - А-а. Бен и Лютер.
      - Лютер - это овчарка?
      - Ага.
      - В честь Мартина Лютера Кинга?
      - Умница.
      - Потому что он...
      - Прежде всего, конечно, черный, и еще сильный, честный и очень преданный.
      - Кто его так назвал?
      - Моя мать. Она сказала, что он похож на лидера. Она хотела назвать его Отелло, но Норман категорически отказался орать на весь двор "Отелло, ко мне!"
      - Нам действительно необходимо идти прямо сейчас? - вкрадчиво спросила Дорис.
      В его глазах заискрилось веселье.
      - Я думаю, - протянул он, - какие-нибудь пять минут не сыграют большой роли.
      - У меня были планы на подольше, чем пять минут.
      - Правда?
      - Правда. - Она целовала его до тех пор, пока не стало ясно, что одними поцелуями тут не обойдешься. Почему-то каждый раз рано или поздно они приходили именно к такому выводу. - Задерни занавески, - прошептала Дорис, не отрываясь от его губ.
      - В этом нет необходимости, - ответил Итан, тяжело дыша.
      Он подхватил ее на руки, положил на кровать и потянул за золотую кисть. Полог упал, погрузив их в парчовую тьму.
      - Теперь я тебя не вижу, - прошептал Итан, покрывая поцелуями ее лицо и шею и расстегивая ей пуговицы на рубашке.
      - Мне нравится чувствовать твои прикосновения.
      - Да, - проговорил он в ее плечо, - это очень возбуждает.
      - В темноте так тепло и спокойно.
      Они раздевали друг друга медленно, получая от этого взаимное удовольствие.
      Дорис обнаружила, что в темноте проще быть изобретательной, отбросить все запреты, мешавшие без остатка отдаваться наслаждению. Можно было даже на время перевоплотиться в кого-то очень эротичного, сексуального и смелого. Это оказалось самым удивительным, волшебным переживанием в ее жизни. Потому что Итан не мог видеть ни ее лица, ни чувств, которые оно отражало.
      Потом они молча лежали, не размыкая объятий. Слышно было только их все еще тяжелое, неровное дыхание. Дорис не догадывалась, о чем думает Итан, но знала, чего в эту минуту больше всего на свете хотелось ей. Чтобы время остановилось и она могла оставаться в этой чудесной теплой парчовой пещере с мужчиной, который сделал ее жизнь такой необыкновенной, волнующей и в то же время печальной. Я могла бы полюбить тебя, подумала она. Могла бы.
      Осторожно повернув голову, Дорис посмотрела на лицо Итана, смутно видневшееся в багровой полутьме, и провела пальцем по его губам. Он приоткрыл рот и легонько прикусил ей мизинец. Вновь охваченная возбуждением, она, застонав, выдохнула его имя. Итан лег на нее и стал целовать с такой страстью, таким желанием, что оно вызвало ответный порыв в каждой клеточке ее тела. Раздвинув бедра, она вновь впустила его в себя, открыто и агрессивно упиваясь блаженством. Когда все кончилось и они, ослабевшие и утомленные, отдыхали, Итан поднял полог.
      - За нами могут наблюдать, - запротестовала Дорис.
      - Я хочу тебя видеть. И если только он не висит за окном в вертолете, то никак не сможет ни заглянуть в эту комнату, ни увидеть того, кто лежит на кровати.
      Поднявшись на колени рядом с ней, он провел ладонями по ее телу сверху вниз, настойчиво подбираясь к горячему влажному лону. Его пальцы быстро нашли самую чувствительную точку, и это новое ощущение потрясло Дорис.
      - Мы могли бы провести здесь целый день, - произнес он хрипло.
      - Да, - прошептала она, - Итан, боже мой, Итан...
      Она напряглась, застонала и выгнулась.
      - Я и не знала, что могу... Столько раз. Вскрикнув, Дорис отдернула его руку, пытаясь отдышаться, но он не останавливался.
      - Итан, довольно, - взмолилась она.
      Дорис опрокинула его на кровать и, удерживая за руки, заглянула ему в глаза. Они стали темно-серыми, подернулись дымкой, губы были слегка приоткрыты, словно ему было трудно дышать. И это так возбудило ее, что теперь она взяла инициативу на себя и дразнила его до тех пор, пока он не застонал от острого наслаждения.
      Едва переводя дыхание, он спросил хриплым голосом:
      - Больше не испытываешь чувства вины? Дорис покачала головой. Но желание быть любимой росло в ней.
      - Пойдем в душ! - вдруг скомандовал Итан.
      - Вместе? А ты не думаешь, что это чревато...
      - Даже если и так, что из того?
      - Это безумие.
      - Да, но я только что обнаружил, что мне совершенно не хочется, чтобы оно когда-нибудь кончилось.
      Но ведь рано или поздно ему все равно придет конец, подумала девушка.
      - Не уверена, что смогу пошевелиться, - сказала она вслух.
      Он улыбнулся и помог ей встать.
      Когда Дорис одевалась после душа, отойдя подальше от окна, он попросил ее еще раз показать ему фотографии.
      - Зачем?
      - Я хочу понять, с какой точки снимали. Она достала из чемодана конверт и протянула ему.
      - Только сначала оденься.
      - Сейчас, - рассеянно проговорил он, перебирая снимки. - Здесь одной не хватает. Ты уничтожила ее?
      - Да, - ответила она с вызовом.
      Итан только кивнул и, ничуть не стесняясь своей наготы, подошел к окну, держа фотографии в руке.
      Скульптурно вылепленная спина, длинные ноги, широкие плечи и узкая талия, - прекрасное, стройное, мускулистое тело. И, несмотря на то, что в комнате было прохладно, его кожа казалась удивительно теплой. К ней так и тянуло прикоснуться!
      - Те, что были сделаны, когда ты выходила из Холла, сняты откуда-то сверху.
      - Так и есть, - подтвердила Дорис, глядя из окна на деревья.
      - Примерно под таким же углом, как отсюда.
      Положив руку на обнаженную спину Итана, она взглянула через его плечо на снимок и перевела взгляд на тропинку, по которой в тот день возвращалась в коттедж. Однако ее мысли были заняты не столько видом из окна, сколько ощущением теплой кожи, на которой лежала ее ладонь. В сладостной истоме Дорис прикоснулась губами к его плечу.
      - Веди себя прилично.
      - Не хочу.
      Итан скорчил насмешливую гримасу, протянул ей конверт и пошел одеваться.
      - Надень-ка свитер, становится прохладно, - скомандовал он.
      Рассеянно кивнув, она положила фотографии обратно в чемодан.
      - Выгуляем собак, а потом съездим в городок, купим что-нибудь на ужин.
      - О'кей.
      Он усмехнулся.
      - С чего это ты стала такая послушная?
      - Я всегда была такой. И вообще я очень покладистая.
      - Заметно, - добродушно усмехнулся Итан, и Дорис покраснела. - Я имел в виду не это! Пойдем, я проголодался. Мы с тобой весь день ничего не ели.
      - Мне только надо намазаться кремом от загара.
      - Дорис, солнце едва светит!
      - Но на улице ветрено, и в воздухе полно всякой дряни. - Девушка вернула ему насмешливую улыбку и добавила: - А красивую кожу необходимо защищать. Это входит в условия контракта, - пояснила она, и Итан усмехнулся.
      - В таком случае защити ее побыстрее.
      Выйдя из дома, Итан подошел к огромному вязу, росшему под окном его спальни. Он искал какие-нибудь следы, свидетельствующие о том, что кто-то залезал на дерево.
      - Наверное, надо поставить в известность местную полицию, - предложила Дорис.
      - Я уже это сделал. Когда ходил осматривать окрестности, позвонил с фермы. И еще попросил Джека сообщить мне, если он встретит кого-нибудь нездешнего.
      Они дали собакам вволю побегать, а потом поехали в ближайший городок. Начинало темнеть. Итан припарковал машину у супермаркета.
      - Поужинаем в "Перьях"?
      - В каких перьях? - смеясь, переспросила Дорис.
      Он указал на постоялый двор XVII века.
      - Вы плохо обследовали окрестности, мисс Ламберт.
      - Мистер Росс! - окликнул кто-то.
      Они обернулись. К ним бежал запыхавшийся юноша.
      - Мистер Росс!
      - Да, - произнес Итан ледяным тоном.
      Дорис вздрогнула. С тех пор, как они встретились на телевидении, она еще ни разу не видела его таким.
      - Я написал книгу...
      - Пошлите ее мне в контору, - сказал Итан сухо и, взяв Дорис под руку, повернул в сторону от гостиницы.
      - Но она у меня здесь, с собой! Итан даже не обернулся.
      - Мистер Росс! - не унимался юноша. Итан остановился и смерил презрительным взглядом молодого человека с редеющими каштановыми волосами и озабоченным лицом.
      - Она вам понравится. Это хорошая книга.
      - Тогда жаль, что я не смогу ее прочесть, - неторопливо ответил Итан.
      - Ну отчего же?
      - Не люблю, когда ко мне пристают на улице. Не люблю, когда со мной спорят. И еще я очень не люблю людей, которые отказываются подчиняться моим указаниям. Я предложил вам прислать рукопись мне в контору, но теперь снимаю это предложение.
      - Но вы не можете! Вы же агент!
      - Но не на государственной службе! - Расправившись с незадачливым литератором, Итан двинулся дальше.
      - Тогда я пошлю ее кому-нибудь другому!
      - Сделайте одолжение, - с холодной любезностью проговорил Итан и шепотом добавил: - И если ты меня не одобряешь, Дорис, можешь ужинать одна.
      - Наоборот. Очень даже одобряю. Я еще не слышала, чтобы кто-нибудь так лихо отбрил приставалу, - усмехнулась она.
      Он взглянул на нее, поднял брови, и ее улыбка стала еще шире.
      - Я тоже не люблю, когда ко мне цепляются на улице, - заметила Дорис. Не стану же я просить хирурга сделать мне небольшую операцию, когда он идет обедать, правда?
      - Да, если только ты не хочешь, чтобы он воткнул тебе скальпель не туда, куда надо, - подтвердил Итан, к которому вернулись его обычные спокойствие и ироничность.
      В ресторане их радушно встретили и проводили к уютному столику.
      - А вдруг это был бестселлер? - поддразнила Дорис.
      - Может быть.
      - Если так, не будешь ли ты потом кусать себе локти?
      Итан взглянул на нее и сдержанно заметил:
      - Я не имею обыкновения сожалеть о содеянном. - Заказав вино и осведомившись, одобряет ли она его выбор, он спросил: - Так ты осмотрела город?
      Дорис кивнула.
      - Да, но не очень тщательно.
      - И что ты о нем думаешь? - насмешливо спросил он.
      - Красивое место. Симпатичные люди, - отозвалась она, перелистывая меню.
      - Город вырос вокруг замка, который был построен для защиты от валлийцев. Основной промысел здесь - шерсть.
      - А именно?
      - В прошлом веке здешние мастера славились изготовлением перчаток, сообщил Итан.
      Посетители ресторана задерживали на нем восхищенные взгляды, и Дорис было приятно, что такой мужчина, пусть недолго, но безраздельно принадлежал ей!
      - У тебя самодовольный вид, - оторвав взгляд от меню, заметил он.
      - Правда? - смутилась Дорис.
      - Правда. Почему?
      - Потому что мне нравится быть здесь с тобой. Я хочу семгу.
      Он улыбнулся и сделал заказ.
      Когда после сытного ужина они пили кофе, женщина, сидевшая за соседним столиком, вдруг закашлялась и стала задыхаться. Дорис протянула ей стакан воды.
      - Все в порядке? - заботливо спросила она.
      - Да, голубушка. Я вообще гораздо лучше себя чувствую с тех пор, как бросила курить.
      Итан хмыкнул, а Дорис отвернулась и прикусила губу. Она с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться, и видела, что он тоже давится от беззвучного хохота. Когда они, поспешно допив кофе и расплатившись, вышли из зала, он от души расхохотался.
      - Интересно, какой же она была до того, как бросила курить?
      - Не могу себе представить! - рассмеялась и Дорис.
      Обнявшись, они медленно шли к тому месту, где оставили машину. Дорис взглянула на небо.
      - Боже, сколько же тут звезд!
      - Смотри-ка лучше себе под ноги, - буркнул Итан.
      Она только махнула рукой.
      - В Манчестере звезд почти не видно, Он заботливо придержал перед ней ветки дерева, свисавшие из-за забора, но одна из них вырвалась и хлестнула ее по лицу.
      - Осторожно! - вскрикнула Дорис и запрокинула голову. - Посмотри, нет ли царапин?
      Итан холодно посмотрел на нее.
      - Нет, - проговорил он сквозь зубы и пошел вперед.
      Секунду Дорис недоуменно глядела ему вслед, а потом бросилась догонять.
      - Через несколько дней состоится презентация новых духов, - тихо объяснила она. Итан остановился и обернулся к ней. - Работодатели будут, мягко говоря, недовольны, если я появлюсь на публике с исцарапанным лицом.
      - Ты права, - медленно проговорил он. - Они также будут недовольны, если твоя кожа обгорит на солнце или обветрится.
      - А ты подумал, что я настолько самовлюбленная, что...
      - Да. Прости еще раз. Я опять ошибся.
      - Опять ошибся? - удивленно повторила Дорис.
      Итан улыбнулся ей печальной улыбкой и ласково провел пальцами по ее лицу. Вдруг его рука замерла, а взгляд впился в ее губы.
      - Это уже просто нелепо, - посетовал он едва слышно.
      - Что? - прошептала она, заранее зная ответ. Их взаимное влечение снова вышло из-под контроля. Дорис тоже почувствовала, что хочет его до головокружения.
      - Ты меня бесконечно возбуждаешь. - криво усмехнулся он. - Пойдем, пока нас не арестовали за нарушение общественного порядка.
      - Куда?
      - В Холл. Мне еще надо кое-что почитать. Дорис кивнула. Интересно, подумала она, что он имел в виду, когда говорил "почитать"?
      Однако Итан действительно собирался поработать. Он придвинул кресло к камину, положил ноги на кофейный столик и уныло уставился в рукопись, лежащую у него на коленях. Собаки уютно свернулись калачиками перед камином, а Дорис пошла на кухню приготовить себе чашку чая.