XXXIV

Сэр Джон пробрался сквозь густой туман на противоположную сторону улицы, толкнул дверь с надписью «М.М.М. Оккультные и мистические книги всех времен и народов» и вошел внутрь. Вот она, Темная Башня, подумал он, ожидая увидеть если не чертей с рогами и раздвоенными хвостами, то что-нибудь не менее страшное и отвратительное.

Вместо этого он увидел ряды книжных полок, между которыми бродили совершенно обычные на вид покупатели. Книги были самыми разными — от новых фолиантов с обложками, сверкающими дорогой позолотой, до потрепанных брошюр с загнутыми уголками. Они были расставлены в определенном порядке, и на полках висели аккуратные таблички: ДАОСИЗМ, БУДДИЗМ, ВЕДАНТА, КАББАЛА, СУФИЗМ, ТЕОСОФИЯ, ПСИХИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ — успел заметить сэр Джон. Судя по всему, магазин вполне оправдывал свое название. Сэр Джон понял слова Джоунза о том, как глупо было бы просить Скотланд-Ярд установить наблюдение за таким магазином в этой свободной стране в этот просвещенный век.

Большой плакат на стене гласил:

СЕГОДНЯ В ВОСЕМЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА

«Солдат и Горбун»

Лекция сэра Алистера Кроули

о мистицизме и рационализме.

Вход бесплатный.

Под этой надписью на плакате была фотография Кроули: бесстрастное лицо, глаза пристально смотрят прямо в камеру. Сэр Джон подумал, что Кроули, должно быть, ввел себя в себя в глубокий транс, когда его фотографировали. Лицо на снимке не было ни красивым, ни уродливым (сэр Джон вспомнил, что в молодости Кроули считали самым красивым юношей в Лондоне; однако сейчас, судя по фотографии, ему было уже за сорок). Это было лицо человека, который в совершенстве владеет собой.

Сэр Джон еще раз прочитал название лекции. Предположим, горбун — это Вири, тогда кто же солдат? Я? Джоунз? Кроули? И может быть, я переоцениваю способности противника, и в этом названии нет никакого скрытого смысла?

К одной из полок была прикреплена табличка «ORDO TEMPLI ORIENTIS» — так назывался тайный масонский орден, которому принадлежал магазин и который заставлял своих членов подписывать три экземпляра нигилистического «Акта Веры», начинающеюся словами «Нет Бога, кроме Человека». Сэр Джон с интересом подошел к этой полке. В основном там были брошюры или старые книги таких авторов, как Карл Келльнер, Адам Вейсгаупт, Леопольд Энгельс, П. Б. Рэндолф, Теодор Ройсс — эти книги были почти все на немецком, — но встречались и труды самого Алистера Кроули.

Сэр Джон взял с полки книгу Кроули с откровенно-бесстыдным названием «Книга лжей». Надпись на титульной странице гласила:

КНИГА ЛЖЕЙ КОТОРАЯ ТАКЖЕ ОШИБОЧНО НАЗЫВАЕТСЯ

РАЗРЫВЫ

БЛУЖДАНИЯ И ИСКАЖЕНИЯ

ОДНОЙ МЫСЛИ

БРАТА ПЕРДУРАБО

КОТОРАЯ САМА ПО СЕБЕ

НЕВЕРНА

Сэр Джон невольно усмехнулся. Эта была разновидность логического парадокса Эмпедокла: «Критянин Эмпедокл утверждает, что все критяне лжецы. Правду ли говорит Эмпедокл?». Если Эмпедокл говорит правду, его утверждение «все критяне лжецы» тоже должно быть правдой, а это значит, что он лжет. С другой стороны, если Эмпедокл лжет, тогда утверждение «все критяне лгут» тоже является ложью, а это значит, что он может говорить правду. Титульная страница книги Кроули представляла собой еще более сложную головоломку. Если книга «также ошибочно называется „Разрывы“», это значит, что и первое название является ошибочным, и это вовсе не книга лжей. Кроме того, это «искажения… одной мысли… которая сама по себе неверна»; отрицание же ложного есть истина. Или нет?

Сэр Джон перевернул страницу. Первая глава состояла всего из одного символа — знака вопроса:

?

Ну что ж, это по крайней мере лаконично, если сравнивать с заглавием.

Сэр Джон открыл вторую главу. Она оказалась не менее лаконичной:

!

Что это еще за шутки? Сэр Джон открыл третью главу, и тут у него закружилась голова.

Ничего нет.

Ничто не возникает.

Есть лишь Ничто.

Первые два предложения свидетельствовали о крайнем нигилизме автора, третье представляло собой тот же самый парадокс Эмпедокла, ибо противоречило самому себе. Если «ничто» существует, значит, «что-то» все-таки есть.

Сэр Джон начал с интересом листать необычную книгу. В главе семьдесят седьмой он наткнулся на фотографию Лолы Левин с подписью: «L. A. Y. L. A. H.». В сущности, глава состояла только из одной этой фотографии. Лола позировала полуобнаженной, однако — по-видимому, автор решил сделать уступку суровой английской морали — большая часть ее груди была стыдливо прикрыта красивыми длинными волосами, которые волнами ниспадали с ее плеч.

У сэра Джона возникла догадка, и он решил ее проверить. Итак, Ламед — 30, плюс Алеф — 1, плюс Йод — 10, плюс еще раз Ламед — 30, плюс еще раз Алеф — 1, плюс Хе — 5, итого 77. Совпадает с номером главы. К тому же Laylah — это не только одно из написаний имени «Лола», но и «ночь» по-арабски. А число 77 также соответствует необычному древнееврейскому слову «оз», которое значит либо «смелость», либо «грамота». Тому, кто сведущ в каббалистике, эта фотография и подпись под ней говорили, что Лола — жрица, воплотившая в себе Ночь Пана, растворение эго в пустоте…

Сэр Джон решил купить «Книгу лжей», подумав, что будет интересно и даже полезно получше разобраться в образе мыслей Врага, какими бы парадоксальными и необычными ни были его действия. Он подошел к кассе и с изумлением обнаружил, что за конторкой восседает сама Лола Левин. Вспомнив фотографию, которую только что рассматривал, он покраснел до ушей и, запинаясь, произнес:

— Я возьму вот это.

— Один фунт и шесть пенсов, сэр, — произнесла Лола равнодушно-приветливым тоном, как и подобает продавцу в книжном магазине. Если она и узнала сэра Джона, то ничем себя не выдала. Скорее всего, подумал он, Лола на самом деле его не помнит, ведь в этом, обычном, мире они встречались лишь однажды, да и то три года назад. Но неужели те астральные видения, в которых она старалась соблазнить его, были всего лишь игрой его возбужденного воображения? Или они были такими же реальными, какими казались, просто сейчас Лола очень талантливо притворяется, что не знает его? Очевидно, это был метафизический эквивалент парадокса Эмпедокла.

Полная пожилая женщина сказала с корнуолльским акцентом, обращаясь к Лоле:

— Пожалуй, я останусь послушать лекцию этого Крули!

— Меня зовут Кроули, — поправил ее голос, донесшийся от двери.

Сэр Джон обернулся и увидел Алистера Кроули, который в этот момент вежливо кланялся пожилой женщине. Это был джентльмен среднего роста в строгом костюме в полоску, с которым резко контрастировал ярко-синий шарф, завязанный на шее вместо галстука. Эту пеструю картину довершала зеленая шляпа с лихо заломленными полями. Такой наряд скорее подошел бы парижскому художнику, который кичится своим успехом; для лондонца же он был слишком эксцентричен.

Пожилая женщина из Корнуолла с любопытством разглядывала Кроули.

— Вы и есть тот Великий Маг, о котором все говорят?

— Нет, я самый заклятый враг этого Великого Мага, — без раздумий ответил Кроули и с надменным видом быстро прошел мимо нее.

На лице женщины отразилось глубокое недоумение.

— Что он имел в виду? — спросила она, переводя взгляд с Лолы на сэра Джона.

Сэр Джон понял, что имел в виду Кроули, но решил не тратить время на объяснения. Кроули направлялся в зал для лекций, и сэр Джон поспешил за ним, чтобы успеть занять одно из передних мест, откуда он мог бы хорошенько разглядеть Хозяина «М.М.М.». Парадокс, смысл которого не дошел до пожилой леди, был совершенно в духе Кроули: он, конечно же, имел в виду гностическое учение, согласно которому мир, воспринимаемый нашими органами чувств, — это иллюзия, которую дьявол создал, чтобы помешать человечеству увидеть Единый Божественный Свет. Довольно странная шутка для сатаниста, хотя некоторые гностики утверждали, что Иегова, творец материального мира, на самом деле был Дьяволом, Великим Магом. По их словам, Библия начинается с буквы Бет потому, что в Таро этой букве соответствует Маг, Владыка Бездны Галлюцинаций…

Лекционный зал быстро заполнялся, и сэр Джон поспешил занять место в первом ряду. Кроули стоял с опущенной головой и закрытыми глазами — очевидно, читал про себя какое-то заклинание или медитировал, готовясь к лекции. На стене за его спиной висела большая серебряная звезда, в центре которой был изображен глаз. Сэр Джон вспомнил, что это символ одновременно богини Исиды и созвездия Пса.

— Делай, что хочешь, — вот весь закон, — внезапно произнес нараспев Кроули, после чего поднял голову и со странным выражением лица оглядел собравшихся. — В великом Ордене, который я представляю, — продолжал он, — этой фразой принято начинать все церемонии и лекции. Подобно шекспировскому декдему[64] это превосходный ритуал изгнания дураков, большинство из которых покидают зал, как только слышат эти слова. Так как сегодня массового бегства не наблюдается, похоже, произошло чудо, и я впервые вижу перед собой аудиторию, в которой не преобладают дураки.

Сэр Джон невольно улыбнулся.

— Сегодня мы поговорим о солдате и горбуне. Это поэтические метафоры, которые я постоянно использую для обозначения двух очень интересных знаков препинания, которые используются во всех европейских языках. Я имею в виду восклицательный знак и знак вопроса. Пожалуйста, пока что не старайтесь искать в моих словах более глубокий смысл. Я называю восклицательный знак «солдатом» только потому, что он напоминает мне солдата, стоящего на посту по стойке «смирно». Знак вопроса я называю «горбуном» гоже исключительно из-за его характерной формы. Повторяю, пока что в моих словах нет никакого скрытого смысла.

Сэр Джон вспомнил первые две главы «Книги лжей», которые состояли только из «?» и «!».

— Знак вопроса, или горбун, появляется во всех важнейших философских проблемах, которые волнуют человечество: Почему мы здесь? Какая сила нас сюда поместила? Можем ли мы что-либо изменить и если можем, то как это сделать? С чего начать? Где искать мудрость? Почему я появился на свет? Кто я? Эти вопросы возникают в вашем уме каждую минуту, если только он не занят мыслями о том, как выжить — это в том случае, если вы бедны или сознательно выбрали жизнь, полную риска.

Как правило, для того, чтобы избавиться от этих вопросов, вы либо даете стандартные ответы вашего племени, либо говорите себе, что на них невозможно ответить. Но некоторых людей не устраивает ни слепая традиция, ни пассивный агностицизм, и поэтому они начинают искать свои ответы, руководствуясь личным опытом. Можно сказать, что обычные люди пребывают в глубокой спячке, сами того не осознавая. А тот, кто задает вопросы, старается пробудиться.

Солдат же, или восклицательный знак, символизирует прозрение в момент ответа на вопрос, как, например, в восклицаниях «Ага!» или «Эврика!».

А сейчас я познакомлю вас с двумя самыми неприятными горбунами, которых я знаю, — сказал Кроули с озорной улыбкой. — С ними сталкивается каждый, кто приходит к нам в Орден в поисках Света. Вот они:

Первый: Почему из всех учителей вы выбрали именно меня?

Второй: Почему из всех дней вашей жизни вы выбрали именно этот?

Вот и все, что вам необходимо знать, — сказал Кроули. — На этом я мог бы закончить лекцию, так как если вы в состоянии ответить на эти вопросы, вы уже достигли просветления, а если нет, то вы настолько глупы, что все мои дальнейшие объяснения пропадут впустую. Но я все-таки сжалюсь над вами и прочту лекцию до конца.

Современная философия — ни что иное, как сборище горбунов. Нет более ничего определенного — все поставлено под вопрос, все аксиомы подвергнуты сомнению, и даже геометрия Евклида не избежала этой участи. Куда ни глянь, всюду одни горбуны — вопросы, вопросы, вопросы.

В то же время традиционный мистицизм можно сравнить с полком солдат.

Мистик, который восклицает «Ага!» или «Эврика!» — то есть внезапно замечает, что за обманчивым миром субъективного восприятия скрывается истинная, первичная реальность, — настолько доволен собой, что перестает думать и задавать вопросы. На этой ошибке построена догматическая религия, которая представляет для мистицизма не меньшую угрозу, чем для научной или политической свободы.

Путь к истинному просветлению, — продолжал Кроули, направляясь к доске в дальнем углу комнаты, — это не одни только прозрения, которые следуют друг за другом, словно солдаты в строю.

Он энергично написал на доске целую строку восклицательных знаков:

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

— Человек, который находится в таком состоянии, либо слабоумен, либо вообще безумен, какое бы блаженство он ни испытывал. Истинный путь иллюминатов — это череда солдат и горбунов, которые все чаще сменяют друг друга:

?…..!…..?….!….?…!…?..!..?.!.?

!?!?!?!?!?!?!?!?!?!?!?!? и так далее.

— Выбрать что-нибудь одно — будь то интуитивная уверенность или глубокое сомнение — значит остановиться в своем развитии. Какого бы экстаза вы ни достигли, не переставайте двигаться вверх. На какие бы вопросы вы ни получили ответ, всегда задавайте более сложные вопросы. Не зря тот Свет, который вы ищете, в Каббале называется Бесконечным Светом — Айн Соф Аур, — ибо он на самом деле обладает качествами, которые, как доказали математики, присущи бесконечности. В «Упанишадах» сказано: «Из этого можно вычесть бесконечность, и бесконечность останется». Каким бы полным ни был ваш союз с этим светом — называйте его Христом, Буддой, Брахмой или Паном, — его всегда можно сделать еще полнее. Так как я, слава Богу, — эти два слова он произнес подчеркнуто уважительно — атеист, то предпочитаю называть этот Свет «Ничто», ибо все, что мы можем сказать о нем, конечно и ограничено, тогда как он сам бесконечен и безграничен.

Далее Кроули подробно объяснил, что представляет собой бесконечность с точки зрения математиков, проявив при этом недюжинную эрудицию и красноречие.

— Но все это, — закончил он, — не является истинной бесконечностью. Это лишь то, что наши маленькие обезьяньи умы смогли понять до сегодняшнего дня. Всегда задавайте следующий вопрос. Всегда ищите более высокого видения. Это путь, который объединяет и превосходит мистицизм и рационализм. Как сказал один великий поэт:

— Прекрасные слова! — восторженно воскликнул он. — Да святится имя мудреца, который их написал!

Сэру Джону становилось все труднее понять, с кем он имеет дело — с величайшим мудрецом или отъявленным мошенником и пустозвоном. С одной стороны, Божественное Ничто, о котором говорил Кроули, очень напоминало Небытие и Пустоту — центральные понятия буддизма и даосизма С другой стороны, трудно представить себе более подходящую тему для того, чтобы изрекать с глубокомысленным видом всякую чушь. Но если Кроули говорил всерьез, то получается, что все сказанное о бесконечности само по себе является Ничем в сравнении с этой бесконечностью, и тогда…

Сэр Джон глубоко задумался и очнулся только когда Кроули закончил, и в зале раздались несмелые аплодисменты. На большинство собравшихся лекция Кроули произвела тот же эффект, что и на сэра Джона, — они были совершенно сбиты с толку.

— Теперь, — небрежно сказал Кроули, — вы можете избавиться от бремени мыслей, которые занимали вас все это время, пока вы притворялись, что внимательно меня слушаете. Но сначала, как того требуют приличия и правила проведения публичных лекций, вы должны придать этим мыслям форму вопросов. В зале раздался нервный смешок.

— Как насчет Христа? — выкрикнул краснолицый мужчина с усами как у моржа. Судя по всему, он был раздражен гораздо сильнее остальных. — Вы ровным счетом ничего не сказали о Христе! — обиженно добавил он.

— О, простите мне это досадное упущение! — с преувеличенным раскаянием произнес Кроули. — Действительно, как насчет Христа? Что касается меня, то я не виню его в существовании религии, которую ему навязали посмертно. Пожалуйста, следующий вопрос — дама в заднем ряду.

— Как вы думаете, социализм неизбежен?

Интересно, подумал сэр Джон, когда Кроули почувствует талисман и попытается им завладеть? Он с ужасом признался самому себе, что сомневается в своей способности устоять перед натиском Кроули, который, как и подобает истинному слуге дьявола, обладал незаурядным шармом, магнетизмом и харизмой.

— Многое в этом мире не зависит от нашей воли, — отвечал Кроули. — Приливы и отливы. Времена года. Тот факт, что вопросы после лекции почти никогда не связаны с темой этой лекции.

Что ты ищешь? Свет. Бесконечный свет: Айн Соф Аур. Свет во тьме светит, и тьма не объяла его…[66]

— А как насчет Магической Воли? — неожиданно для самого себя выпалил сэр Джон после того, как Кроули ответил на предыдущий вопрос и в зале воцарилась тишина.

— А! — воскликнул Кроули. — Вот это действительно Важный Вопрос! — Каким-то образом ему удалось произнести оба последних слова с большой буквы. — Для того, чтобы ответить на этот вопрос, одних лишь слов мало, нужны вещественные доказательства. Лейла, — позвал он, глядя в зал, — принеси мне, пожалуйста, психобулометр.

Из глубины зала появилась Лола и подошла к нему, неся в руках какой-то странный инструмент, похожий на средневековое орудие пыток.

— Во-первых, существует сознательная воля, — произнес Кроули, глядя прямо на сэра Джона. — Все мы постоянно стараемся ее проявить: «Я брошу курить», «Я не буду изменять жене» и тому подобное. В девяносто девяти случаях из ста эти слова остаются только словами, так как вступают в конфликт с той силой, которая нами управляет на самом деле — бессознательной волей. Бессознательную волю невозможно сломить. Сегодня психологи с удивлением открывают для себя то, что мистикам было известно с незапамятных времен: если подавлять бессознательную волю, она завладевает нами ночью и воздействует на наши сны. А иногда она завладевает нами и днем, заставляя совершать странные и необъяснимые поступки. Магическая воля — это нечто гораздо большее. Она включает в себя и сознательную, и бессознательную волю, превосходя их. Я бы даже сказал, что тот, кому удалось совершить акт магической воли, может считать Великое Делание выполненным. В святейшей из всех святых книг по этому поводу сказано так: «У тебя нет иного права, кроме права исполнять свою волю». Вы заблуждаетесь, если думаете, что без магических знаний вам когда-нибудь удастся исполнить свою истинную волю… Но я увлекся пустыми словами, которых обещал избегать, поэтому давайте поскорее перейдем к практике. Итак, вот прибор, с помощью которого я постараюсь ответить на вопрос джентльмена из первого ряда. Есть ли среди вас желающие продемонстрировать силу своей сознательной воли?

— Пожалуй, я попробую, — сказал сэр Джон, поражаясь собственной храбрости. — Это будет справедливо, ведь именно я задал этот вопрос, — добавил он смущенно.

— Ну что ж, отлично! Пожалуйста, подойдите сюда, сэр, — сказал Кроули с ухмылкой, которая показалась сэру Джону зловещей. — Перед вами, — громко продолжал Кроули, поднимая над столом орудие пыток так, чтобы его могли видеть все, — одно из приспособлений, изобретенных монахами-доминиканцами для укрепления религии, которую, как я уже сказал, посмертно навязали Христу. — Он поставил хитроумное устройство на стол. — Они использовали его в качестве орудия пыток, а мы попытаемся использовать его для измерения силы воли.

Сэр Джон стоял рядом с Кроули, с опаской посматривая на предмет, о котором говорил Кроули.

— Вставьте сюда большой палец, сэр, — небрежно предложил Кроули.

— Что??? — воскликнул сэр Джон, не веря своим ушам.

— Просто вставьте в это отверстие большой палец, — невозмутимо повторил Кроули, — затем поверните винт. Вот эта стрелка — небольшое усовершенствование, которое я внес в эту игрушку, — покажет, насколько сильную боль вы можете вынести, используя только лишь обычную волю. Если стрелка дойдет до цифры 10, у вас железная воля, если останется на нуле — вы бесхребетный слабак. Неужели вам не интересно испытать себя?

Сэр Джон почувствовал, что все в зале внимательно смотрят на него. Он хотел крикнуть: «Не такой я дурак, чтобы издеваться над собой вам на потеху», но странное дело: страх публичного позора и обвинения в трусости оказался сильнее страха боли, и он промолчал. Вот так, наверное, люди соглашаются служить в армии…

— Пожалуйста, — холодно произнес он, вставляя палец в отверстие.

Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог.

Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого.

И померкло солнце, и завеса в храме разодралась по средине.

И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.

Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух.

— Стрелка дошла только до цифры два, — сказал Кроули. — Что подумают о вас присутствующие?

— Черт возьми! — яростно прошептал сэр Джон, чувствуя, как по спине катится холодный пот. — С меня хватит! Теперь посмотрим, на что способны вы с вашей магической волей!

— Хорошо, — спокойно сказал Кроули. — Спасибо, вы можете садиться.

Сэр Джон вернулся в зал и занял свое место. Кроули вставил большой палец в страшный механизм и начал медленно затягивать винт. На его лице не дрогнул ни один мускул; сэру Джону показалось, что он вошел в транс. Под испуганные вскрики и вздохи аудитории стрелка медленно проползла через всю шкалу и замерла на цифре 10.

— Надеюсь, — сказал Кроули, — вы примете этот небольшой эксперимент в качестве доказательства существования магической воли?

Ответом ему был шквал аплодисментов.

— Это также будет хорошей иллюстрацией к тому, что я говорил о солдатах и горбунах. Первое правило нашей магии: не верь ничему из того, что слышишь, и подвергай сомнению почти все из того, что видишь.

Кроули повернул психобулометр и показал всем, что винт отсоединен от механизма — по-видимому, он незаметно сделал это минутой ранее, — и поэтому как бы он его ни затягивал, его пальцу ничего не угрожало. В зале послышались возгласы недовольства.

— О, — воскликнул Кроули, — вы чувствуете себя обманутыми? Тогда вот что я вам скажу: вы обманываетесь точно так же всякий раз, когда эмоции или предрассудки мешают вам увидеть то, что находится у вас перед глазами. За каждым солдатом нужно искать горбуна.

Люди начали расходиться, возбужденно переговариваясь, словно стая шимпанзе, которые только что нашли зеркало.

Сэр Джон увидел, что Кроули сошел со сцены и приближается к нему.

— Сэр Джон Бэбкок, — тепло сказал Кроули, — вы когда-нибудь слышали историю о человеке, у которого в чемодане был мангуст?

Кроули по крайней мере не притворялся, что не знает сэра Джона, чего нельзя было сказать о Лоле.

— Мангуст? — осторожно переспросил сэр Джон.