Она ведь и в самом деле пришла сюда только затем, чтобы увидеть и, если повезет, зарисовать лесную мышь. Ни один полицейский не заинтересовался бы в данном случае ее персоной. Она осознавала степень риска, но решила, что само дело стоит того, чтобы риск­нуть. Книга уже почти готова, оставалось сделать лишь несколько иллюстраций, а потом она отошлет ру­копись в Лондон, поскольку издатель и так уже заж­дался ее получить.

Присутствие деревьев возле нового места ее по­исков не имело особого значения. Она работала в травах, отыскивая всякую живность, но среди лес­ных растений и цветов легче было отыскать поле­вую мышь, хотя и тут обнаружить ее совсем не просто.

В роще было тихо и прохладно. Она осторожно, старательно сохраняя равновесие, перебралась че­рез небольшой ручеек, струящийся среди камней, отыскивая подходящее местечко. Высокие деревья, широко распростершие свои кроны, с одной сто­роны поросли мхом. У самой воды были и неболь­шие заросли камыша. Кэтрин внимательно вгля­дывалась в эту местность, хотя совсем не была уверена, что ей в самом деле повезет увидеть по­левку.

Вдруг Кэтрин насторожилась и тут же бросилась вперед с одной из своих склянок в руках, причем чуть было не потеряла равновесие, но все же ей уда­лось накрыть одно из этих существ своей прозрач­ной ловушкой. Теперь можно приступить к работе. Зная, что лес – место коварное, она принесла с собой мохнатый коврик и теперь вынула его из кор­зины и устроила себе хорошее сиденье.

Рос здесь папоротник, пышный и буйный, сте­лющийся над травой, а чуть ближе к воде она заме­тила желтые ирисы. Да, сегодня трудно обойтись ка­рандашом, хорошо бы поработать красками. Мес­течко просто восхитительное и весьма отличается от того, что она наблюдала на краю обрыва. Цвета здесь были мягче, сокровеннее, словом – совсем другой мирок.

Мышка страшно перепугалась, сидела неподвиж­но и смотрела на нее из своего прозрачного узили­ща, так что Кэтрин хотелось ее успокоить.

– Не бойся, малышка, я быстро, – пообещала она. – Знаю, как тебе страшно. Потерпи несколько минут, и я отпущу тебя. Вот увидишь, скоро ты бу­дешь на свободе.

Кэтрин начала рисовать и вдруг резко прервала свое занятие, почувствовав, что она не одна. Тотчас в поле ее зрения появились сильные мужские ноги, и, когда она подняла глаза, ее взору предстал этот черный ужасный Джейк Трелони, который смотрел на нее сверху вниз, сердито разглядывая, как ка­кую-то ничтожную букашку.

Кэтрин вдруг осознала, что подол ее длинного платья промок, ибо, охотясь за мышью, она осту­пилась и, хоть на ногах удержалась, но соприкосно­вения с водами ручья все же не избежала. Она вни­мательно осмотрела подол платья, даже прикосну­лась к нему, а потом вновь взглянула на Джейка. Понять, насколько он сердит, она точно не смогла и не вполне понимала, испугалась ли его; но он здесь, от этого факта никуда не деться.

Как видно, это судьба и, если он нападет на нее, ничего другого не останется, как только кричать. А он, кажется, действительно здорово рассержен, так что от него можно ожидать чего угодно. Ей было страшно, но виду она не подала, решив смотреть на происходящее философски. Он, кстати, сейчас, пе­шим, не так страшен, как сидя на этой своей ужас­ной лошади, а если и страшен, то сделать с этим она все равно ничего не может.

– Ох, мистер Трелони, кажется, я опять что-то не так сделала? – Она беспомощно пожала плеча­ми, выказывая крайнюю степень растерянности. – Но там, над обрывом, мне не удалось найти ни од­ной полевки. – Она вновь взглянула на него. – Я понадеялась, что вы меня не заметите.

Он ничего не ответил, но показал на что-то между деревьями. Она посмотрела в ту сторону и обнаружила, что находится почти что в саду по­местья Пенгаррон. Это ее потрясло. Она и думать боялась слишком близко подойти к старому дому и вдруг увидела, что находится чуть не в самом логове этого черного человека. Слова застряли у нее в гортани, и она только как дурочка моргала глазами.

– Христианин в логове львов, – умудрилась на­конец пробормотать она, чем явно развеселила его.

Да, вот именно, он впервые явил хоть какие-то человеческие признаки.

На самом деле Джейк был вполне нормальным человеком, просто изо всех сил старался не пока­зать этого рыжеволосой нарушительнице границ. Он несколько дней изо всех сил старался рабо­тать, но, черт побери, и половины задуманного не смог выполнить. Загадка, возникшая в его соб­ственной жизни, так сильно подавляла его, что рукопись с ее тайнами отступала все дальше. Се­годня, например, он большую часть дня провел в безделье, прогуливаясь вокруг дома и пытаясь ос­мыслить происходящее. Время от времени возвра­щался в дом, но и там никак не мог засадить себя за работу, то и дело выглядывая в окно, за кото­рым ничего нового не было.

Но когда он в очередной раз подошел к окну и увидел Кэтрин Холден, его охватило негодование, которое, правда, быстро сменилось удивлением, ибо маршрут ее сегодня изменился. А когда она, перехо­дя ручей, чуть было не потеряла равновесие, по­скольку камни в ручье были скользкими, у него даже дыхание перехватило. Ему показалось, что она вот-вот упадет, но девушка умудрилась устоять на но­гах, правда подол ее странного длинного платья изрядно подмок.

Он услышал свой собственный вздох облегчения и вновь рассердился. Какая, однако, эксцентричная особа! Нет, надо пойти и прогнать ее отсюда. Больше он не намерен терпеть присутствие посторонних на своей территории. Нельзя позволять женщине вновь появиться здесь, и даже если какая и по­явится, то это никак не должно быть существо вроде Кэтрин Холден. Вот именно – существо, создание, ибо он не был уверен, что она женщи­на. Он даже не совсем был уверен в том, что она реально существует.

Но что она там делает? Опять поймала кого-то в свою ловушку и теперь склонилась над своей жерт­вой и замерла, как безумная фея. Да, точно, кого-то поймала. Он сардонически усмехнулся. Жука, конеч­но, кого же еще? А теперь, явно довольная резуль­татами своей удачной охоты, достала какую-то под­стилку и усаживается, собираясь, как видно, рисо­вать.

Ну уж нет!

И секунды не прошло, как Джейк оказался в саду и с угрожающим видом направился прямо к ней. Но чем ближе он подходил, тем больше его охватывало непонятное веселье. Здесь, на границе сада, у ру­чья, чьи струи так волшебно звенели, и должны обитать сказочные существа, похожие на фей, нимф и эльфов. Да, в ручей она не упала, но платье все же изрядно вымочила, что теперь было ему хорошо видно. Однако сама она, кажется, не придает этому никакого значения.

Приближаясь, он согнал с лица улыбку, но пре­жнего раздражения уже не было, теперь его одоле­вало любопытство. Он никогда в жизни не видел подобного существа. Всегда жил в жестком реаль­ном мире, где просто не могло возникнуть что-ни­будь столь эксцентричное. Женщины, которых он видел, всегда были тем, чем они были, и это, если так можно выразиться, было написано у них на лбу. Впрочем, он никогда особенно долго не задержи­вал на них свой взгляд, но лишь до тех пор, пока в его жизни не появилась Джиллиан, в сети которой он и умудрился так глупо попасть.

А это странное создание ни на кого не похоже. Рассудочно он никак не мог ее себе объяснить. Было в ней что-то такое, что не поддавалось классификации. Она не вписывалась ни в одну из известных ему категорий, а он любил определенность. Когда зна­ешь, к какому типу относится женщина, это безо­пасно и надежно.

Кэтрин взглянула на него и печально прогово­рила:

– Мне повезло, я только что поймала мышь. Надо постараться не слишком долго ее задерживать. – Она весьма удрученно посмотрела на стеклянную бан­ку, в которой томилась пленница. – Но раз уж она попалась, я должна ее зарисовать.

– Не слишком ли нежное отношение к какой-то полевке? – спросил он. – Попалась и попалась, пусть теперь сидит, ничего с ней не случится.

Намерение поговорить с пришелицей резко и приказать покинуть его территорию показалось ему теперь слишком грубым, как будто один-единственный порыв его негодования мог просто сдуть ее с поверхности земли.

– Да она может умереть! – сердито взглянув на него, воскликнула Кэтрин. – Такие маленькие создания легко впадают в панику и нередко от этого умирают. Посмотрите на нее! Она неподвижна, даже не пытается найти выход.

От этого взрыва возмущения ее зеленые глаза не­истово заблестели, и Джейк вновь почувствовал сильное раздражение.

– Ну так рисуйте. Чем скорее вы ее нарисуете, тем скорее она получит свободу и побежит расска­зывать своим дружкам и приятелям, какая ужасная история с ней приключилась.

Джейк сам не мог поверить тому, что произнес эти слова. Он что же, ободряет ее? К его удивлению, девушка благодарно посмотрела на него и пробормотала:

– Не многие люди понимают это.

Ее похвала почти ошеломила Джейка, он даже не особенно хорошо понял, за что, в сущности, его похвалили. Но теперь она будто забыла про него, ее карандаш летал над листом альбома, лежавшего у нее на колене. Как бы он ни напугал ее своим появ­лением, она мужественно принялась делать то, за чем пришла. Джейк почувствовал, что у него не хва­тит сил сказать ей, чтобы она никогда больше сюда не приходила.

И странно, она выглядела здесь, в роще, как у себя дома, и было в этом нечто таинственное. Мож­но подумать, что она более органично вписывается в местность, чем он сам, хозяин этой земли. Если бы он своими глазами не видел, как она сюда при­шла, он бы мог подумать, что она просто материа­лизовалась в том месте, где сейчас находится. Такое же ощущение возникло у него и тогда, когда он уви­дел ее над обрывом. Казалось, она явилась, возник­нув из ничего, будто дух этих мест. Он знал, откуда и как она приходила, но это не избавляло его от ощущения, что ее окружает тайна.

Присев на поваленный ствол дерева, Джейк на­блюдал за ней и пришел к выводу, что Кэтрин Холден и в самом деле забыла о его присутствии. И если она поначалу действительно испугалась, то сама работа заставила ее преодолеть все страхи.

На листе бумаги возникало подобие жизни, и Джейк не понимал, что его интригует больше – сама девушка или ее увлечение работой. Она повернула банку другой стороной – причем мышь даже не ше­вельнулась, – это позволило художнице изобразить зверька под другим углом зрения. Джейк обнаружил, что интерес к происходящему напрочь изгнал из его души досаду и раздражение.

В девушке было что-то беззаботно прекрасное. Взять хотя бы ее восхитительные волосы, к кото­рым явно, вот уже несколько месяцев, не прикаса­лась рука парикмахера. Они были не просто ярко-рыжими, в них имелся красноватый оттенок. Кроме всего прочего, волосы, спадая на девичьи плечи, светились, тронутые легкими волнами, и все это придавало ей странный вид необъяснимо привлека­тельной сельской девушки, пастушки. Он знал мно­гих женщин, которые дорого заплатили бы судьбе, чтобы иметь такие волосы. А Кэтрин Холден эту кра­соту получила от самой природы и нимало не бес­покоится о том, как ее содержать.

И глаза… Ясные и чисто-зеленые, как изумруды, они кажутся слишком огромными на бледном ли­чике. Да, она явно чем-то переболела, хоть и отри­цает это. Руки у нее и то почти прозрачные. Но какая в ней чувствуется внутренняя сила! И так бесстраш­но передвигается, будто у нее нет никаких проблем с ногами.

Ног ее Джейк не видел, платье было слишком длинным. Неудивительно, что его подол намок в воде, стоило ей чуть оступиться. Вообще говоря, весьма странное платье, она вся потонула в нем, и можно было только догадываться, что там, внут­ри, располагается хрупкое тело. Да и смешение оттенков на ткани необычное. Впрочем, она ведь художница, те всегда одеваются весьма причуд­ливо.

Он услышал легкий вздох, поднял глаза и уви­дел, что она смотрит на него.

– Ну вот и все, – сказала Кэтрин с облегчени­ем. – Теперь можно бы и отпустить малышку, но она, очевидно, еще не готова уйти.

– И что вы намерены делать? – спросил он преж­де, чем успел подумать.

– Ну что я тут могу поделать? Пусть сначала не­много придет в себя. – Кэтрин нахмурилась и очень внимательно посмотрела на мышь. – Она в шоке, но это пройдет. Если бы кто-нибудь посадил в банку меня, я бы тоже не смогла сохранить естественность поведения.

Поймав себя на том, что зачарованно смотрит на девушку, Джейк тотчас отвернулся и стал раз­глядывать окрестности. Единственное, что остается сделать, – выпроводить ее отсюда со всей возмож­ной вежливостью. Она, как видно, настолько увле­чена своими делами, что даже бояться его позабыла. Но стоит ли вновь пугать ее? Надо придать всему этому вид невинного приключения, оказать ей всяческое содействие, если оно потребуется, и пусть себе идет на все четыре стороны.

– Да вы просто окружите ее барьером и вытрях­ните из банки, – сказал он, – скорее очухается.

– Вы ведь ничего не знаете о повадках этих ма­леньких созданий, не так ли? – серьезно спросила девушка. – Мышь убежала бы, если бы я выпустила ее сразу, не успев еще взять карандаш, а теперь бу­дет сидеть абсолютно неподвижно, пока не придет в себя. Поспешность сейчас губительна для нее, она может просто умереть.

Джейк был крайне раздражен тем, что это пред­положение было вновь высказано, да еще таким тра­гическим тоном.

– Перестаньте причитать над этой маленькой тварью, просто последуйте моему совету, и дело с концом.

Он, большой и уверенный в себе человек, ре­шил присмотреть за этой похожей на нимфу чудач­кой, помочь, если понадобится, а она изволит по­учать его, объясняя, как школьнику, отчего может помереть какая-то плевая полевка. Нет, надо что-то предпринять, решил Джейк и принялся втыкать вокруг банки веточки, устраивая заградительный барьер. При этом он старался игнорировать тот факт, что, занимаясь подобной ерундой, со стороны выг­лядит просто смешным.

Кэтрин, наблюдавшая за его действиями широ­ко открытыми задумчивыми глазами, после неко­торого колебания подалась вперед и осторожно ос­вободила узницу из стеклянного плена. Но ничего не произошло, и Джейк даже разозлился на мышь. Он гневно взирал на безобидное создание, а потом поднял глаза и уставился на девушку. Что, вообще говоря, он здесь, в лесу, делает? Играет в идиотс­кие детские игры?

А Кэтрин пожала плечами. «Ну вот, что я вам говорила?» – было написано у нее на лице, и Джейк вновь уселся на поваленный ствол и при­нялся холодно наблюдать за девушкой. Она под его взглядом явно чувствовала себя неловко, и он ос­тался весьма доволен собой. Даже развеселился немного, осознавая забавную нелепость безмолв­ного сражения между ним и этим рассерженным женским созданием.

– Почему вы рисовали ее со всех сторон? – на­рушил он наконец молчание. – Ведь это будет всего лишь книжная иллюстрация.

Он заговорил с ней, потому что ее смущение про­шло и взгляд вновь обрел скорбное выражение. Как ни странно, но ему не хотелось, чтобы нимфа скор­бела, и он решил немного отвлечь ее.

– Это не просто иллюстрация для книги! Это иллюстрация к одной из моих книг. Иллюстриро­ванные издания для детей. Я… э-э… я потом пре­вращаю эти создания в нечто вроде маленьких че­ловечков, в этакий народец, населяющий свой странный мирок.

– Это насекомых-то и жуков? – Джейк поста­рался проговорить это насмешливо, но на самом деле он вновь заинтересовался.

– Ох, да жуки для этого подходят лучше всего. Вот этот, к примеру. – Она перевернула несколько страниц альбома, и Джейк увидел удивительно ак­куратно и тщательно исполненное изображение жука. – Видите?

Карандашный набросок, сделанный ею на при­роде, превратился в цветную картинку, на которой жук превратился в раздраженно ворчливого госпо­дина с тросточкой, в пальто и кепи. Пальтишко она сделала ярко-красным, а твидовую кепочку – тем­ной. На носу господина сидели очки, в петлице кра­совался светлый цветок. На заднем фоне происходи­ли скачки, и Кэтрин, усмехнувшись, сказала:

– День больших скачек.

Только Джейк начал немного расслабляться, как она вдруг возбужденно пробормотала:

– Наконец-то! Надо успеть еще порисовать ее.

Эта чертова мышь изволила прийти в себя, и Джейк вновь был совершенно забыт ради торопливой зарисовки. Времени у Кэтрин было немно­го, всего несколько минут, а затем мышь пробра­лась сквозь изгородь, выстроенную Джейком, и исчезла. Кэтрин улыбалась, и Джейк, бросив взгляд на рисунок, увидел, что время она даром не тра­тила. Интересно, подумал он, а как и во что она собирается облачать эту излишне впечатлительную мышь?

Поймав себя на идиотском вопросе, Джейк на­хмурился. О чем он только думает! Эта эксцентрич­ная девица вконец его одолела, он рядом с ней вро­де как слегка помешался. Нет, самое время изгнать ее со своей территории. Он встал и посмотрел на нее сверху вниз.

– Ну а теперь, мисс Холден, вам пора.

– Я еще хотела набросать тот ирис. – Она указала в сторону ручья.

Но Джейк чувствовал, что его терпение истощи­лось. Она просто не умеет останавливаться, вот и все.

– Нет, – возразил он тоном, не терпящим воз­ражения. – Время вторжения в чужие владения на сегодня исчерпано.

– Ол райт, – согласилась она, явно смирив­шись. – Вы и так вели себя гораздо приличнее, чем можно было ожидать в подобных обстоятельствах.

– В каких еще там обстоятельствах?

Джейк разозлился на нее пуще прежнего. Что она хотела этим сказать? Что приличное поведение весь­ма удивительно в типе, подозреваемом в темных де­лишках?

– Ну, я имею в виду свое вторжение. Ведь я се­годня вторглась почти что в ваш сад. Большинство людей на вашем месте не потерпели бы этого.

Отчасти эти слова его успокоили, но раздраже­ние еще не прошло, и он решил напомнить ей о том, как она испугалась его раньше. Это, кажется, единственный способ, которым можно наконец из­гнать ее за пределы своих владений. Он не хочет, чтобы она застревала тут надолго, и надо решительно дать ей понять: новое ее появление здесь весьма нежелательно.

– Насколько я помню, мисс Холден, в прошлый раз вы страшно боялись, что я на вас нападу, – мрачно изрек он.

– Да уж, что правда, то правда. Но если бы вы действительно хотели напасть на меня, то сделали бы это еще при первой встрече. Ведь помешать вам было бы некому. Вот я и решила, что вы и не дума­ли убивать меня.

– Я никого не убивал!

Восклицание Джейка прозвучало раскатом грома, но Кэтрин взглянула на него без малей­шего признака страха, просто удивляясь силе его голоса.

– Я и не сказала, что вы кого-то убили, – тихо, но очень серьезно проговорила она. – Я уверена, что вы не совершали ничего подобного, да и тетя Клэр говорит, что это невозможно. Она говорит, что вы дикий и, вероятно, опасный, но ни при каких обстоятельствах не способны причинить вред женщине.

Дикий и опасный! Подумать только! Но Джейк сдержался и лишь окинул Кэтрин холодным взгля­дом.

– Моя благодарность вашей тетушке.

А Кэтрин даже не смотрела на него. Она делови­то собирала свои вещи и укладывала их в корзину. Можно подумать, что его здесь и нет. Наконец она встала и собралась уходить.

Джейк сразу же заметил, что она нетверда на ногах. Что-то у нее с ногой, как он и думал. Есте­ственно, она долго сидела, и теперь ей больно. Де­вушка не сказала об этом ни слова, чтобы вызвать сочувствие. И Джейк вновь устыдился своего по­ведения.

Что-то с ней обстоит не так, но она бодрится и не пытается воспользоваться своим нездоровьем, чтобы вызвать его симпатию и получить то, чего ей хочется. Большинство женщин, насколько он знал, не упустили бы возможности сыграть на своей сла­бости, но не эта странная девица. Лишь поморщи­лась, вот и все. Но если она собирается помереть, то это ни в коем случае не должно случиться на его территории. Не все так благодушно настроены по отношению к нему, как ее тетка. Случись с ней что-то – он обязательно будет обвинен, если не поли­цией, то общественным мнением.

– Я довезу вас до дома, – резко сказал он.

– Нет, благодарю. Мне не особо понравилось ка­таться на вашей лошади.

Она взглянула на него очень твердо, и Джейк растерялся, не сразу сообразив, что говорить и де­лать дальше. Да, с этой странной девицей не зна­ешь, чего ждать в следующую минуту.

– Я не предлагаю вам кататься на лошади, мисс Холден, – проговорил он саркастически, но выгля­дел при этом смущенно, тем более что перехватил ее быстрый сочувственный взгляд.

– Я понимаю, мистер Трелони. Вы предлагаете мне не кататься, а просто доехать до дома, а транс­портом вам, насколько я знаю, служит лошадь, и вы уже один раз насильно заставили меня проехать­ся на ней, вот я и подумала, что вы хотите повто­рить то же самое. Но я боюсь ездить на лошади, это так высоко. Предпочитаю пройтись пешком. В любом случае нет никаких причин, чтобы вам беспокоить­ся обо мне и провожать меня. Я прекрасно доберусь до коттеджа тети Клэр своим ходом.

– Да вы посмотрите: платье у вас намокло, кор­зина тяжелая, нога болит, – сказал он, избежав слова «хромота», чтобы не задеть ее чувств.

Но она все равно разозлилась. Нет, надо, видно, оставить ее в покое, чтобы она не умерла на месте от шока. Как ту нервную полевку, выпущенную из стеклянной тюрьмы.

– Оставим в покое мое подмокшее платье, кор­зинку и все остальные мои трудности. Я уйду, и они исчезнут из вашего поля зрения вместе со мной.

Она казалась вежливо снисходительной, но Джейк готов был снова вспыхнуть негодованием.

– Вы же трясетесь от холода. Неужели вам хочет­ся заполучить воспаление легких? – гневно прохри­пел он.

Кэтрин повернулась и направилась к тропе.

– Нет-нет, воспалением легких я уже переболе­ла, сейчас обойдусь без простуды, – на ходу, не оборачиваясь, проговорила она. – Но с вашей сто­роны было весьма любезно проявить подобное бес­покойство о моем здоровье.

Перебираясь через ручей, девушка умудрилась не упасть, хотя подол ее платья опять волочился по воде. А Джейк стоял и ошеломленно молчал, глядя ей вслед. У него не было уверенности даже в том, что она реально существует. И опять ему в голову пришла странная мысль, что оба раза, когда он видел ее, на самом деле здесь никого не было. Вообще никого…

Джейк сердито встряхнул головой и, когда она скрылась с глаз, направился к дому. Нет, она, конечно, была, реально существовала. Он даже прикасался к ней. Она оказалась хрупкой и легкой, как пушинка, и от нее исходил какой-то тонкий загадочный аромат. Так что она вовсе не плод его воображения. К тому же, черт побери, от нее одно беспокойство!

Нет, он не хочет видеть ее здесь. В следующий раз, когда она опять заявится сюда, он покажет ей, на что в самом деле способен. Он будет грозен и прикажет немедленно убраться с его территории. Необходимо прекратить эти визиты, грозящие ему бедой. Девушка, видно по всему, совершенно не за­ботится о собственной безопасности, а у него и своих проблем по горло. С него достаточно, нечего нажи­вать себе новые хлопоты. Инстинкт самосохранения настоятельно твердил ему: если ты не наберешься духа решительно пресечь непрошеные визиты Кэт­рин Холден, она привнесет в твою жизнь массу не-предвиденных трудностей.

Воспаление легких! Неудивительно, что она та­кая бледная. А говорит об этом со свойственным ей легкомыслием, как о каком-то пустяке. Странное все-таки создание, внушающее ему непреодолимое ощу­щение, что она символизирует собой все возраста­ющую угрозу. Не женщина, а какое-то предзнаме­нование беды… Если с ней что случится, все силы ада обрушатся на его голову.

Джейк был страшно зол – на нее и на себя. Надо было взять ее за руку, отвести к дому, поса­дить в машину и доставить прямо к тетке, в их чертов жасминовый коттедж. И потребовать от Клэр Холден, чтобы та не позволяла своей племяннице вновь вторгаться в его частные владения. Вообще никогда.

А что до этой клятой лошади, то она даже не принадлежала ему. Он ведь здесь не жил, откуда взять­ся собственной лошади? Он просто одолжил это черное животное на соседней ферме с идиотским намерением хоть на день вернуться на нем в про­шлое. На самом деле он вовсе не хотел возвращать­ся в прошлое, поскольку никогда не был счастлив в родном доме. Клэр Холден как всегда права. Он ди­кий, потому что никто никогда не интересовался тем, где он и чем занимается. Родителям до него просто не было дела.

К тому моменту, как ему вернуться в дом, он был уже просто в ярости. Черт возьми, до чего он дошел! Играть там, в лесу, в эти идиотские девчо­ночьи игры! Мало того, какое-то время он будто даже радовался этому, поскольку впервые забыл о собственных трудностях. Да если бы он несколько дней назад не взгромоздился сдуру на эту чертову лошадь, то даже не заметил бы эту Кэтрин Холден. Завтра, если она опять попадется ему на глаза, он недвусмысленно даст понять, что больше не желает ее здесь видеть.

На следующий день, рано встав, одевшись и позавтракав, он решил хорошо поработать сегод­ня над рукописью. Из-за зловещего исчезновения Джиллиан он и так уж запустил важные дела. Нет никаких гарантий, что она вообще найдется. Все может быть, допустим, она действительно мертва. Что ж теперь, совсем не работать? В любом случае издатель скоро начнет его теребить, спрашивая, где рукопись.

Джейк отдернул шторы и выглянул из окна. Ни­чего хорошего он там не обнаружил. Правда, этот чертов туман, который встретил его по приезде в Пенгаррон, уполз куда-то в свое логово и больше не возвращался. Но это ничего не значит, сегодня никаких прогулок, он намерен весь день провести за письменным столом и точка.

Но когда Джейк уже отворачивался от окна, он краем глаза заметил какое-то движение и замер, по­чувствовав легкое раздражение и почти не веря своим глазам. Да, это опять Кэтрин Холден.

Она стояла на том же месте, где была вчера, и торопливо набрасывала что-то в альбом. Ну конечно, явилась рисовать ирисы. Прошло немного времени, и он увидел, что рыжая девица закрыла аль­бом и покинула лес. Вот именно, пришла и сделала то, что собиралась сделать вчера. Он посмотрел на часы. Было только семь утра.

Чего у нее не отнять, так это решительности. Он разозлился на себя за то облегчение, которое испы­тал, увидев, что сегодня она одета потеплее. Какого черта?! Он что, несет за нее ответственность? В сле­дующий раз, когда она появится, он выдворит ее со своей территории, проигнорировав и эти огромные зеленые глаза, и бледность, и вообще все ее прелести, включая нежный изгиб губ и гладкую кожу. Пусть себе идет и является, как призрак, где-ни­будь в других местах. Завтра он подкараулит ее и сделает солидное внушение, чтобы впредь неповадно было… Надо как следует напугать ее, чтобы она и дорогу сюда забыла.

Но девушка не пришла. А он все высматривал ее, будто у него других дел не было. И даже поймал себя на том, что решил прогуляться по краю обрыва. Надо, мол, проверить, не случилось ли чего на опасной тропе, заглянуть вниз, осмотреть морской берег.

Убедившись, что она не свалилась вниз и на при­брежных камнях нет ее бездыханного тела, он ис­пытал облегчение, и в то же время опять разозлил­ся на себя. Каким-то ветром в его жизнь занесло непонятную девицу, а теперь так же беспричинно выдуло, не дав ему шанса самому изгнать ее. И оста­вило у него дурацкое чувство, что он не вполне вла­деет ситуацией в собственном доме.

Куда, к черту, она провалилась? И откуда вооб­ще взялась? Ведь раньше она не жила у Клэр Холден. Джейк просто из себя выходил, тратил впустую уйму времени, то и дело выглядывая в окно в ожи­дании ее появления. На кой черт ему все эти тревол­нения? У него есть неотложная работа и множество своих проблем. Нет, он не должен отвлекаться на всякие пустяки.

Кэтрин решила не отсылать свою книгу в Лон­дон, а отвезти ее и передать издателю собственно­ручно. О причинах своего решения она особенно не раздумывала. Просто, так долго живя у тетушки, начала испытывать некоторую неловкость. Клэр Холден занималась в своем небольшом населенном пун­кте бурной общественной деятельностью, и присут­ствие племянницы не могло не нарушить привыч­ного хода ее жизни.

Кроме того, Кэтрин казалось, что, отсижива­ясь в Корнуолле, она как-то увиливает от жизни. Собственно, именно это она и делала: скрывшись от самой себя в маленьком раю, старалась не ду­мать о Коллине и несчастном случае, решив не признавать, что в ее жизни, на том месте, кото­рое раньше занимал Коллин, образовалась неболь­шая брешь.

Кэтрин и раньше видела, что он слабый и само­влюбленный человек, а потому случившееся совсем не удивило ее. Где-то подспудно она всегда знала его недостатки, просто закрывала на них глаза, при­нимая его таким, каков он был. Когда он пришел к ней в больницу с извинениями, то не сомневался, что она все ему простит, сняв с него вину.

Естественно, она бы так и сделала, но болезнь настолько одолела ее, что ей было не до того. Кроме всего прочего, он счел нужным сообщить ей, что встречается теперь с другой девушкой. Ему и раньше ничего не стоило правдиво сообщать ей подобные вещи, но она знала, что это продлится недолго. Вспышки таких увлечений быстро угасали, и он снова осматривался вокруг в поисках новых развле­чений.

Причин скрываться от него у Кэтрин не было. Она понятия не имела, что почувствует, когда он вернется и предложит возобновить их отношения. Раньше она только улыбнулась бы и все ему прости­ла. Но за то время, что она провела здесь, в Корну­олле, ее отношение к нему изменилось и в душе не осталось ничего, что помешало бы безболезненно расстаться с ним.

А еще ее очаровал Джейк Трелони – мрачный, непредсказуемый и загадочный человек, который импонировал, однако, ее художнической натуре. Кэтрин инстинктивно чувствовала, что в нем что-то есть. Правда, она не знала, очарована она или больше напугана, но и не стремилась знать.

То, что он опасен, – очевидно. Даже если он и не убивал жену, стоило только посмотреть на него, чтобы устрашиться. Эти грозные черные брови, про­ницательные темные глаза, взгляд которых, она это чувствовала, невозможно выдержать долго. Да, та­кой вряд ли будет сдерживать свою ярость. Дикий, неукротимый, явно не поддающийся приручению, но чем-то неотразимо привлекательный. Кроме того, и его поместьем она была околдована – этим обры­вом, леском по обе стороны ручья, да и видом ста­рого особняка. Но пора возвращаться в обычную свою, реальную жизнь.

– Ты еще не вполне здорова! – настоятельно уве­щевала ее тетя Клэр. – Стоит вернуться в город, как на тебя навалятся все твои старые неприятности. А ведь ты все еще нуждаешься в присмотре. Аппетита у тебя совсем нет, ты слишком тощая и слабая, а в Лондоне такое сильное уличное движение, да и сквозняки кругом – все это не годится для челове­ка, только что переболевшего пневмонией.