— Не надо, — нежным голосом ответила Билли. — Мне хорошо. Это напоминает прошлые деньки. Когда мы ходили в походы.

— У меня еще осталась та оранжевая палатка. Можно будет поставить ее на заднем дворе.

Ее улыбка стала шире. Поерзав на сиденье, она сняла туфли на высоких каблуках и пошевелила пальцами ног.

— Ночевки на сырой земле уже не кажутся мне приятными.

— Согласен. Я слишком стар, чтобы спать на земле.

— Больше всего мне нравилось холодным утром разводить костер и готовить яичницу с ветчиной, а затем поджаривать хлеб.

— Нет ничего лучше, — согласился Ник. — А я любил ночь. Залезть в спальник, зная, что с одной стороны ты, а с другой — Джейк… Мне казалось, что именно такой и должна быть семья. Дома я был лишен этого.

Билли взяла его за руку.

— Ах, Ник. Я знаю, тебе было трудно, когда ты потерял маму. Но я понятия не имела, что ты так скучал по дому.

— Я не сильно скучал. Твоя семья дала мне любовь и поддержку. Я ждал, когда папа уедет и я смогу перебраться к вам. Мне даже нравилось распевать эти глупые песенки, которым нас учила твоя мама. И слушать страшные истории, которые выдумывал твой отец.

— Я их боялась, — призналась Билли, вспомнив, как в темных тенях ей мерещились привидения.

— А я нет. Я нигде не чувствовал себя в такой безопасности, как с твоей семьей, — он отвернулся, словно сболтнул лишнее, раскрыл какую-то потаенную часть своей души. — Помнишь, как мы играли в «Монополию» по ночам? Джейк постоянно разорялся.

— А ты всегда выигрывал, — подхватила Билли. — Но еще больше мне нравилось хрустеть в спальне чипсами и рассказывать анекдоты. — Она отпустила его руку и слегка толкнула в плечо. — А вы с Джейком учили меня играть в покер на раздевание.

Ник смущенно покосился на нее.

— Мы же не по-настоящему раздевались. Не до конца. Кроме того, это входило в правила игры. Мы были детьми. В этом не было ничего сексуального.

Тогда — наверное. Но сейчас…

— Ага. Только папа так не думал. Хорошо, что он вовремя поднялся наверх.

Ник фыркнул, его плечи вздрагивали от смеха.

— Мне с Джейком пришлось за это целый месяц выгребать навоз. Но ты тоже не такая уж невинная. Помнишь, как ты стащила нашу одежду на Ивовом пруду?

— Эй, я же оставила вам ботинки! — У Билли заболел живот от смеха. Она повернулась лицом к Нику, радуясь его теплой улыбке, установившейся между ними близости. — Мама не разрешала вам купаться голышом. А вы все равно это делали. И меня с собой не брали. Вы сбежали от меня и прятались целый день. Но я в конце концов выследила вас на пруду, прокралась и собрала всю вашу одежду. А вы были так увлечены купанием, что меня даже не заметили.

Она захихикала, вспомнив смущение и злость мальчишек. Они хотели броситься за ней в погоню, но их храбрый порыв был остужен холодным вечерним ветром. Они предпочли снова залезть в воду, вместо того чтобы гоняться за Билли в голом виде.

— Я думала, что Джейк меня убьет.

— И я бы ему помог. — Ник перестал смеяться. — А ты знаешь, что случилось после того, как ты убежала домой?

— Нет. — Ее глаза широко раскрылись. — А что?

— Когда солнце скрылось, мы начали замерзать. Это прибавило нам храбрости. Лучше уж добежать до дома голыми, чем отморозить задницы. Так что мы вылезли из пруда. И наткнулись на Марсию Демпстер, Джин Чепмен и Райану Берк.

— Ой, нет! — Билли откинулась на сиденье, умирая от смеха.

Ник покачал головой, его уши стали малиновыми.

— Не знаю, кто из нас сильнее испугался, девчонки или мы с Джейком. Но мы тут же нырнули в воду, а они удрали, — он притворно нахмурился, но его глаза улыбались. — Так что, Билли, спасибо тебе за один из самых ужасных моментов в моей жизни.

— Всегда пожалуйста. Я рада, что смогла обеспечить тебя таким приятным воспоминанием.

Ник улыбнулся с несчастным видом.

— А какие еще ужасные моменты были в жизни Ника Лэтэма? — спросила Билли.

Его улыбка растаяла. Глаза стали холодными, как лед. Билли затронула больное место.

— Какие? — повторил он резким голосом. — Своей бывшей жене я обязан несколькими такими моментами. Только это уже не смешно.

— Правда? — с сожалением произнесла Билли. Внезапно у нее заныло сердце от боли, прозвучавшей в его голосе, от грусти, темнеющей в глазах. Она хотела прикоснуться к нему, но боялась переступить невидимую черту между ними. Или она уже сказала слишком много?

Официантка на роликах принесла им ужин и напитки. Ник заплатил по счету и протянул Билли ее чизбургер. Оба пакета с картошкой они поставили между собой — чтоб легче было брать. Ночная тьма сомкнулась вокруг них, ограждая от окружающего мира. Они накинулись на толстые, сочные чизбургеры, обильно поливая их кетчупом.

— Мы слишком разные, — помолчав, сказал Ник. — Диана и я. Иногда я удивлялся, что нас свело вместе.

Затаив дыхание, Билли ждала, когда Ник продолжит, раскрывая перед ней свое сердце.

Он повел плечом.

— Она была красивой. По крайней мере, мне так казалось. А характер… что ж, я понял это не сразу.

Откусив бутерброд, он погрузился в свои мысли, а затем, прожевав, продолжил:

— Ладно, я допускаю, что был ослеплен, а не влюблен, когда женился. В то время я вряд ли понимал разницу. Но что она во мне нашла? С самого первого дня нашего брака она только и делала, что упрекала меня. Я уж начал сомневаться, было ли во мне хоть что-то хорошее, что могло подтолкнуть ее к замужеству.

— Ох, Ник. — У Билли сдавило горло от боли и обиды. — Ты красивый, милый, внимательный… забавный, решительный. В тебя любая девушка влюбится.

— Не-а, это не так. Думаю, она увидела, на что я способен. И хотела перевоспитать меня, изменить.

Билли поморщилась. Разве не то же самое делает с ней Дуг?

— Черт, наверное, Диана права. У меня множество недостатков. Слишком много. Но горькая правда в том, что она любила меня таким, каким хотела видеть. Любила мои возможности.

— Твои «возможности»? — переспросила Билли, бросая в рот последний ломтик картошки и запивая хорошим глотком пива.

— Ага. В колледже я готовился управлять отцовской компанией. — Ник скомкал промасленную бумагу, в которую был завернут бутерброд, и швырнул ее в пакет, словно мяч в корзину. — У меня была шикарная машина. Крутая тачка, как говорили приятели. Это нравилось девушкам. Я работал на стройке и неплохо зарабатывал. Я дарил ей подарки, водил в приличные рестораны, когда остальные ребята могли раскошелиться только на дешевые закусочные и кино по выходным. Диана разглядела во мне способность сколотить состояние. И захотела урвать свой кусок.

Ник взглянул на кошелек, лежащий на приборной панели.

— Что ж, теперь она свое получила, — он повернулся к Билли. В свете неоновых ламп черты его лица стали более резкими. Он казался старше, чем парень, которого она знала. — Горькая правда заключалась в том, что она ненавидела мою работу. Ненавидела грязь на моих ботинках и под ногтями. Ей нравилось, что у меня свой бизнес. Но суть этого бизнеса она ненавидела. А меня стеснялась.

— Ой, Ник. Какой ужас! Как она могла…

— Это не только ее вина. Я ее разочаровал.

— Как? Что ты сделал?

— Я не мог ей угодить. Не понимал, чего хотят женщины. Сколько раз она мне это говорила! Я не знал, как сделать ее счастливой. Возможно, оттого, что рос без матери. Диана не была похожа ни на одну из девушек, которых я знал.

Боль отравленной стрелой пронзила сердце Билли. Она была лучшей подругой Ника. Но у нее никогда не возникало каких-то особенных желаний, как у женщины вроде Дианы. Ей казалось, что она разбередила старую рану. Она была пацанкой. И всегда останется ею. И Ник будет воспринимать ее только так.

— Однажды днем, — продолжил Ник, — я пришел домой пораньше, надеясь порадовать свою благоверную поездкой в Мексику на выходные. У нас было трудное время. Я все дольше задерживался на работе и думал, что это поможет нам сблизиться. Я ошибался. Как и всегда. Диана пригласила на чай своих чванливых приятельниц. Жен докторов и адвокатов, — он отхлебнул пива. — Она встретила меня у задней двери и попросила не входить, пока они не уйдут. Боже, она была в панике. Испугалась, что ей придется знакомить меня с ними. Но это был мой дом! А со мной обошлись, как с прислугой.

— И что ты сделал? — спросила Билли, не в силах представить себе Ника, блуждающего вокруг собственного дома в ожидании, когда гостьи разойдутся.

— Я послал ее к черту и вошел. Дамы прервали беседу, когда я появился в гостиной. Я не ждал, что Диана представит меня. Сказал, что я — садовник. А на следующий день подал на развод.

— Ох, Ник. — Глаза Билли наполнились слезами. Ее переполняли боль и сострадание. Эти чувства бурлили в душе, смешиваясь с обидой и недоверием. Неужели кто-то мог стесняться Ника? Как можно было относиться к собственному мужу с таким пренебрежением?

— Видишь, Билли, брак, в котором нет уважения, добром не кончится.

Билли понимала, что он хочет этим сказать. Ей вспомнилось, как Дуг сердито смотрел на нее, когда она брала не ту вилку за ужином, прерывал на полуслове, когда она затрагивала неудобную тему в разговоре с клиентами. Дуг боялся, что она поставит его в неловкое положение. А если он будет обращаться с ней так, как Диана обращалась с Ником?

Вдруг она вспомнила, как Ник затащил ее в строительный вагончик, подальше от рабочих, пререкался с Джоди, потому что тот заигрывал с ней. Ника беспокоит, что она нравится мужчинам!

Билли снова взглянула на его гордый профиль. С ним она чувствовала себя защищенной. Набравшись храбрости, она дотронулась ладонью до его теплой щеки, ощутив прикосновение грубой щетины. Потом, взяв за подбородок, повернула к себе его лицо.

Ее жаждущие губы раскрылись ему навстречу. Она любила этого мужчину, любила его силу и его ранимость. Оказывается, он испытал рядом с женой то, что сама Билли чувствовала рядом с ним — неуверенность в себе, сомнения, протест. Ей хотелось, чтобы он знал: она понимает его боль, смущение и злость. Но словами это не выразишь. Поэтому она вложила сердце и душу в обжигающий поцелуй.

На этот раз она целовалась с большим опытом и почувствовала искренний отклик Ника. Мир пошатнулся вокруг нее. Она вся дрожала в его объятиях, ее тело желало большего.

Ник целовал ее в губы, покрывал поцелуями нежную шею. У Билли неистово забилось сердце при теплом прикосновении его губ к коже. Ее тяжелое дыхание перешло в стон. Она шептала его имя.

— Билли, — пробормотал Ник. — Моя милая Билли. — Он нашел ее грудь и начал ласкать. Горячая волна разлилась по ее телу.

— Ой, Ник, пожалуйста…

Ник взял ее двумя пальцами за подбородок и заставил взглянуть в мерцающие глаза, похожие на раскаленную медь.

— Не выходи за Шеффера, Билли. Прошу тебя, ради Бога, не выходи за него.

Билли хотела ответить: «Ладно, как скажешь», — но удержалась от слов, не оставляющих ей пути назад. Где-то в глубине души она нашла силы для сопротивления. Ей нужна была причина… важная причина, а не ревность старшего брата, чтобы отказаться от Дуга Шеффера. Она хотела, чтобы Ник желал ее, нуждался в ней так же сильно, как и она желала его и нуждалась в нем.

— Почему? — спросила она. — Почему, Ник?

Ник взглянул в ее глаза, полные боли. Он знал, какого ответа она ждет. Его сердце каждым своим ударом отвечало на ее вопрос.

Билли, его Билли хотела, наверное, намного большего, чем он мог ей дать. Его доверие к женщинам было уничтожено. Разорвано в клочья. Он жил с женщиной, которой нужны были от него только деньги. Способна ли Билли на бескорыстную любовь? Если она так отчаянно стремится к браку с Шеффером, то может и за Ника выйти без любви. Он не согласен на это. Его сердце сжалось от сомнений и боли.

Он любит Билли слишком сильно…

Эта мысль ударила его, как обухом. Оцепенев, он снова спросил себя: неужели это правда? Неужели он любит Билли?

Конечно, любит. Ник подавил нарастающую в душе панику. Любит не как младшую сестру, а как подругу.

Она — его подруга. И все. Так ли это?

Они вместе росли, слишком много воспоминаний и жестоких, невосполнимых потерь объединяли их. И потери еще сильнее их сблизили, помогли лучше понять друг друга, сделали глубже их любовь. Может ли любовь быть глубже, чем дружба?

В течение долгих лет она и Джейк были его семьей. Но после гибели Джейка разве они не утратили связь? Разве их с Билли дружба не исчезла за годы разлуки? И разве он не потерял вместе с этим часть себя?

Сильная и независимая, Билли Рэй Гюнтер не нуждается в нем так, как он нуждается в ней. Разве она не говорила ему это, когда он предложил ей свою помощь после смерти Джейка? Ее отказ ранил, как удар копья. Она отвергла его предложение, отвергла его самого. Так, может, вся любовь, которую чувствовал Ник, была всего лишь тоской по прошлому? Он цепляется за прошлое, за свои недавние потери, а Билли смотрит в будущее.

— Почему ты не хочешь, чтобы я вышла за Дуга? — прервала его раздумья Билли, ее тон был более грубым, чем раньше, как будто она пыталась оградить себя от разочарования.

Преодолев смущение и жгучую боль, Ник дал самый очевидный ответ:

— Потому что ты не любишь Шеффера.

— А я и не говорила, что люблю, — она взглянула на него своими бесстрашными глазами. — Но у брака могут быть и другие, более важные причины. Любовь — не лучшая из них.

— Она помогает.

— И приносит боль.

Сейчас Билли казалась Нику, как никогда, красивой и смелой. Ее гордая осанка и вызывающе вскинутый подбородок говорили о том, что она способна постоять за себя. Билли умела спорить и была бы отличной партнершей. Но не для Дуга Шеффера. Интересно, подошла бы она Нику?

— Не знаю, что ты там задумала… Сдается мне, ты выходишь замуж ради денег, чтобы снять с себя заботу о ранчо и получить образование. Но, Билли…

— Не надо, Ник. Ты не представляешь, сколько мне пришлось бороться. Не знаешь о том, в каком состоянии осталось ранчо после Джейка, о долгах… — Она умолкла на мгновение, потом взяла себя в руки. — Я не собираюсь говорить с тобой об этом. Ты не поймешь.

Билли отвернулась и уставилась в боковое окно, но Ник схватил ее за локоть и заставил обернуться.

— Меня не волнуют твои причины. Вопрос в том, что получит Шеффер? Зачем он женится на тебе?

Едва заметный проблеск в глубине ее глаз свидетельствовал о том, что Ник ранил ее своим неосторожным вопросом. Это еще раз доказывает, что он не умеет любить. Только причиняет боль. И это невыносимо.

Билли насмешливо изогнула бровь.

— Я знаю, для тебя немыслимо, что я могу кому-то нравиться, что в меня можно влюбиться. Но я женщина из плоти и крови, пусть даже в джинсах и сапогах. — Она взглянула на свое черное обтягивающее платье. — Может, это не всегда очевидно, но я все же женщина. — Она прижала ладонь к груди. — Со своими потребностями и желаниями.

Огонь в ее глазах разжег пламя в душе у Ника — пожар неудержимой страсти.

— Наверное, Дуг смог разглядеть это во мне, — продолжила Билли, сжав кулаки. — Пусть даже он любит меня не больше, чем я его. Так что из этого? Сколько людей не встретили настоящую любовь, но как-то выжили и устроили свою жизнь! Стерпится — слюбится.

Билли перевела дыхание и, разжав ладони, положила руки на колени. Ее пальцы заиграли с кольцом, в замысловатых гранях которого отражались неоновые огни.

Смертельная тяжесть навалилась на Ника.

— Я никогда не говорил, что ты не можешь быть желанной, — возразил он. — Просто сомневаюсь, что Шеффера устроит жена-ветеринар.

— Почему нет? — огрызнулась Билли. — Что плохого в ветеринаре? Или в пацанке?

Ник не хотел оскорблять ее. Чертыхнувшись про себя, он начал снова:

— Я не хочу, чтобы у тебя получилось то же, что у меня с Дианой.

— Я ценю твою заботу, но ты не обязан беспокоиться обо мне.

— Знаю. Ты сильная, самостоятельная женщина, Билли. Я горжусь тем, что ты сделала на ранчо. Не сомневаюсь, ты станешь прекрасным ветеринаром. Но не могу не волноваться о тебе.

— Знаю, знаю, — ответила Билли. В ее хриплом голосе смешались боль и раздражение. — Ты — мой старший брат, заменивший Джейка, и все такое. Мы с Дутом уважаем друг друга, — продолжила она еле слышно. — А после этой недели, — ее губы сложились в подобие улыбки, — будем уважать друг друга еще больше. Мы будем хорошей парой. Я стану женой, достойной руководителя компании. А он поможет мне выучиться.

Ник почувствовал, что волосы у него на затылке встают дыбом. Значит, она выходит замуж ради денег. Но он сам способен дать ей это. Просто так. А затем, когда Билли разберется в своих чувствах, когда ей удастся лучше узнать его, может, что-то и возникнет.

— Не думаю, чтобы Дуг мечтал о ветеринаре в качестве идеальной жены.

— Что плохого в моих желаниях?

— Ничего. Все замечательно. Но, по-моему, ты плохо знаешь Дуга. Если это вопрос денег, я могу помочь…

— Мне не нужны твои деньги. Это нечто большее, разве тебе не ясно? Гораздо большее. Мы с Дугом будем партнерами в жизни. И его деньги нам помогут. — Она глубоко вздохнула.

Ошеломленный ее искренностью… и тем, как смог нечаянно ее обидеть, Ник взглянул на ситуацию другими глазами. Возможно, Билли понимает, во что ввязывается. В его браке не было любви, но не было и уважения. Прошлое оставило неприятный осадок, он потерял уверенность в себе. Страстное стремление Билли защитить Шеффера натолкнуло Ника на мысль, что ее брак может основываться на уважении. Как бы ни было ему больно, наверное, придется отойти в сторону и не мешать ее браку.

— Ник? — Нежный шепот Билли прервал ход его мыслей. — Почему ты поцеловал меня сегодня? Это была очередная проверка?

Ник заметил, что ее голос слегка дрожит.

— Это ты меня поцеловала, помнишь?

— Вот, значит, как. Ты мне ответил… из жалости, из благодарности, почему? — Сердце Ника обливалось кровью от пронзительной нотки, прозвучавшей в ее голосе, словно она искала ответ, который Ник не мог ей дать.

Не задумываясь о последствиях, Ник схватил ее за плечи и привлек к себе. Он заметил неуверенность и страдание в ее глазах. Но не страх.

Припав к ее губам, он жадно целовал ее, оставив без ответа дурацкие вопросы и отбросив свои сомнения. Она была его частью. И всегда ею останется.

Но он должен ее отпустить.

Приложив нечеловеческое усилие, Ник разжал объятия и схватился руками за руль, искоса взглянув на Билли. Ее губы были влажными, глаза затуманились. Она моргнула, тяжело дыша.

— Такой ответ тебя устроит? Ты мне нравишься, — протянул Ник, с трудом переводя дыхание. — Ты красивая женщина. Даже не сомневайся в этом. Шеффера убить мало за то, что заставил тебя сомневаться.

— Это не он, — выдохнула Билли. Ник вопросительно взглянул на нее. Билли судорожно сглотнула.

— Это ты, Ник. Много лет назад. Проклятие! Слова Билли его сокрушили. Диана права. Он не умеет обращаться с женщинами. Незачем подвергать Билли новым обидам.

Ник так сжал обтянутый кожей руль, что его пальцы побелели.

— Тогда это меня убить мало, что я не позволил тебе почувствовать себя красивой и желанной.

Он выпустил баранку и провел руками по волосам.

— Разве не видишь? Я л… — Он умолк, в последнюю секунду удержавшись от признания. — Я слишком сильно за тебя переживаю. — Если бы она только знала, что у него на сердце! — Но я не создан для семейной жизни, — выдавил Ник. — Однажды я уже прогулялся к алтарю. Попробовал, что такое брак. — Слова, готовые сорваться с губ, застряли у него в горле.

— Я предпочитаю союзы, в которых нет любви, — отвернувшись, заявила Билли. Ее руки были сложены на груди, лицо выражало решимость. — В любви слишком много боли, слишком много неуверенности.

Ник перевел взгляд на ветровое стекло. Он не мог смотреть на Билли.

— Если хочешь выйти за Шеффера, Билли, я поддержу тебя. Я всегда буду рядом. И если ты сама этого хочешь, отведу тебя к алтарю и выдам замуж.

Ник был уверен, что это убьет его.