- Что мечемся? Пора трогаться?
      - Пока нет. Вставай, надо помочь.
      - Ты что задумал?
      - Ему место здесь, в этой пустыне, - сказал Найл. - Ты бы в самом деле хотел, чтобы наш отец лежал в мраморном склепе?
      Какое-то время Вайг задумчиво смотрел на брата. Наконец, покачал головой.
      - Нет. Честно говоря, я всегда был против такой затеи.
      Он поднялся на ноги. Братья вместе подняли гроб и опустили на середину костра. Прогоревшие кусты креозота сразу смялись, и гроб просел на жаркие угли. Его окутал сонм красных искр. Эмаль начала вскипать пузырьками, затем занялась огнем. Найл дослал в пламя заодно и крышку гроба. Когда люди возвратились с кустами креозота и сушняком, Найл велел побросать все это в костер. Через десять минут жар поднялся такой, что все невольно подались в сторону. К этому времени гроба уже не было видно среди трескучих извивов пламени.
      Глядя, как обращаются в дым и пепел останки отца, Найл безмолвно ликовал. Печаль и огорчение остались в прошлом - извечная цель, не дающая человеку рваться вперед. Яркие языки пламени заставляли мечтать о будущем.
      Когда огонь превратился в груду пламенеющих углей, Найл повернулся к Манефону:
      - Прикажи людям собирать поклажу. Пора подаваться к дому.