- В нашем распоряжении целый день, - возразила Кэрол, с трудом скрывая свое раздражение.
      - Но дни уже не те, что были раньше. Пойдем скорее!
      Кэрол догнала его на лестничной площадке, когда он вызывал лифт.
      - Куда мы сейчас отправимся? - спросила она, как только захлопнулись двери лифта.
      - Ты не забыла взять список?
      - Нет. - Она тяжело вздохнула, нащупав в кармане плаща листок бумаги.
      - Мы поделим его пополам.
      - Не думаю, что это самая удачная мысль.
      - Это просто необходимо, я много думал и пришел к выводу, что это самый эффективный способ все закупить.
      Его глаза горели лихорадочным блеском. Почти всю ночь он составлял список того, что нужно сегодня купить. Он то и дело поднимался на верхний этаж проверить, плотно ли закрыты окна. Несколько раз обнаруживал насекомое той или иной разновидности, вцепившееся в сетку, но в целом ночь прошла спокойно.
      Однако по радио и по телевизору передавали предупреждения...
      Лифт остановился на четвертом этаже. Двери открылись, и к ним присоединилась еще одна супружеская чета с чемоданами в руках. Оба бледные, измученные, потрясенные. Женщину Кэрол узнала - они несколько раз встречались с ней в коридоре.
      - Съезжаете? - спросила она, чуть отступив назад, чтобы впустить их.
      Женщина мрачно кивнула:
      - У моей сестры есть жилье в Кэтскилз. Поживем у нее, пока все не уладится.
      - А что у вас произошло?
      - Мы пережили ужасную ночь. Так же как и большинство жильцов на нижних этажах. Эти твари влетали через окна квартир и гонялись за нами по комнатам. Остаток ночи мы провели, запершись в туалете. Эти чудовища постоянно находились снаружи, грызли, царапали дверь, рвались внутрь.
      - Какой ужас! - воскликнула Кэрол.
      Только теперь она поняла, какое счастье жить на верхнем этаже. Прошлой ночью их не тронули. Но что сулит грядущая ночь?
      - Это еще не ужас, - возразил мужчина, - а вот у Хонигсов из двенадцатого номера на четвертом этаже Джерри остался без руки, а их маленькую дочку унесли насекомые.
      Женщина не выдержала и расплакалась:
      - Бедняжка Кэрри!
      Кэрол не была знакома с Хонигсами, но всем сердцем сочувствовала их беде.
      - Может быть, мы можем что-то сделать для них - я хочу сказать, если им понадобится еда...
      Хэнк толкнул ее локтем и, когда она посмотрела на него, чуть заметно покачал головой.
      - Хэнк!..
      - Я потом тебе объясню.
      Лифт остановился на первом этаже. Их попутчики взяли вещи и вышли из лифта. Кэрол вцепилась в руку Хэнка:
      - Не хочешь ли ты сказать, что мы не поделимся жратвой с соседями, если они будут в ней нуждаться?
      - Кэрол, пожалуйста, говори тише, - прошипел Хэнк, оглядываясь в безлюдном коридоре. - Никто не должен знать про наши запасы. Никто! Ты расскажешь одному, тот расскажет еще двум, а те двое еще двум. Оглянуться не успеешь, как все в этом доме, да что в этом доме - во всем Ист-Сайде узнают про наши запасы. И будут стучаться к нам в дверь, прося подаяния. Дадим одному, придется дать и другим. Так и отберут все до крошки, нам ничего не оставят. А не захотим отдавать, выломают дверь, убьют нас, а потом начнут убивать друг друга, чтобы завладеть едой.
      Пораженная Кэрол пристально смотрела на него.
      - Господи, Хэнк, что с тобой?
      - Со мной? Лучше скажи, что с тобой? Неужели ты не можешь понять, что все рушится и наши запасы, "наша жратва" как ты говоришь, спасут нас от голодной смерти?
      Она продолжала в изумлении смотреть на него, когда мимо с воем сирен промчалась полицейская машина.
      Выживание? Просто выживание? Какой ценой? Она не могла представить себе, что отбросит все свои гуманные соображения и ценности ради туго набитого желудка. И тут неразрешимый вопрос промелькнул в ее мыслях: неужели голод - настоящий голод - изменит ход ее мыслей?
      Оставалось только надеяться, что ей никогда не придется отвечать на этот вопрос. Но сейчас перед ней совсем другой Хэнк. Странный какой-то. Может быть, на него подействуют логические доводы?
      - Но, Хэнк, ведь на всю жизнь не запасешься.
      - Нет! Нет! - воскликнул он, и страх промелькнул на его лице. - Рано или поздно все придет в норму. Тогда мы сможем выменивать то, что имеем, на другие необходимые вещи, и будем настоящими королями.
      - Великолепно, Хэнк. Но чтобы достичь всего этого, придется шагать по трупам друзей и соседей. Ты сможешь быть счастлив при этом?
      - Черт возьми, Кэрол. При чем тут счастье? Я говорю о выживании!
      Она с отчаянием подумала, что перед ней глухая стена, а не человек.
      - Хорошо, Хэнк. Будем думать о выживании. Но мне необходим глоток свежего воздуха.
      Она прошла через коридор и вышла на улицу.
      - Не забудь про список! - донесся до нее голос Хэнка. - К вечеру надо закупить все!
      Кэрол с досадой подумала, что надо было захлопнуть за собой дверь.
      Из передачи Си-эн-эн:
      "Продолжаем еженедельный обзор новостей. Репортаж из Белого Дома. Президент объявил чрезвычайное положение во всей стране. Все армейские резервисты уже задействованы. Конгресс собрался на чрезвычайную сессию".
      Монро, Лонг-Айленд
      Сильвия сразу же узнала по телефону голос старика. И не могла сдержать нахлынувшую на нее враждебность.
      - Надеюсь, вы звоните не для того, чтобы предложить нам перебраться в город? - сказала она, стараясь сохранять спокойствие. - Вы ничего не добьетесь, оказывая на меня давление, мистер Вейер. Так быстро я никогда не сдаюсь.
      - Я это знаю, миссис Нэш. И пожалуйста, называйте меня Глэкеном. Это мое настоящее имя.
      Но Сильвия не хотела его так называть. Не хотела, потому что это означало бы стать с ним накоротке. Поэтому она промолчала.
      - Я не собираюсь давить на вас, - сказал он после короткой паузы, хотел только узнать, как прошла последняя ночь.
      - Мы провели ее спокойно. Спасибо. - Но не вам.
      Она подавила в себе желание рассказать ему, что странная привязанность, которую Джеффи к нему питал, едва не стоила мальчику жизни так же, как и Ба, так же, как ей самой, что если бы Джеффи не был постоянно сосредоточен на нем, он бы не ушел прошлой ночью из дому. В глубине души она понимала, что Глэкен может свести на нет все ее претензии одним единственным доводом - хорошая мать должна знать, где находится ее сын. Всю ночь она мучилась, корила себя за то, что позволила Джеффи уйти. Будь она заботливой матерью, Руди остался бы жив, а на шее Ба не осталось бы дюжины кровоточащих ран.
      - У нас старый, прочно сделанный дом, - сказала она, - с металлическими ставнями, которые мы вчера сделали, он стал неприступной крепостью.
      Прошлой ночью атака была неистовой. До самого рассвета твари не переставали биться о ставни. Наглухо запершись, они лишь по наступившей тишине узнали, что взошло солнце. Она встретила новый день с облегчением, но совершенно измученная.
      - Прекрасно, - сказал Глэкен, - очень рад был об этом узнать. Надеюсь, вы и впредь будете так же успешно отражать все атаки. Но я позвонил еще и по другому поводу. Хочу предупредить, что Джек, тот самый парень, который вчера проводил вас ко мне, собирается сегодня нанести вам визит.
      - Я же предупредила, что не нужно на меня давить.
      - Вам нечего опасаться, миссис Нэш. Он придет не к вам. Ему надо поговорить с Ба.
      - Ба? А зачем ему понадобился Ба?
      Она смутно вспомнила мускулистого, темноволосого, темноглазого человека, о котором говорил Глэкен, - с виду самого заурядного. Он стоял рядом с Ба в глубине комнаты, полушепотом переговариваясь с ним. Это было так необычно для Ба - говорить с незнакомым человеком, а она не помнила, чтобы они раньше встречались.
      - Пожалуй, будет лучше, если Джек сам все объяснит, - ответил Глэкен. - Всего хорошего, миссис Нэш.
      Джек приехал, когда утро уже переходило в день. Сильвия слышала, как он подъехал, и наблюдала, как он выходит из своего автомобиля с порванным откидным верхом. Поскольку Ба ушел, чтобы проверить, нет ли снаружи уязвимых мест в их обороне, а перекидывался мячом с Джеффи, ей самой пришлось спуститься вниз чтобы впустить Джека. Но он не пошел к входной двери а обогнул дом с той стороны, где работал Ба.
      Что могло быть общего у этих двух людей? Сильвия не нашла ответа на этот вопрос. Она едва поборола в себе желание на цыпочках подкрасться к одному из окон и подслушать их разговор. Зачем? Скоро она и так все узнает.
      Как бы в подтверждение ее слов, несколькими минутами позже Ба провел Джека в дом через черный ход. За ними катился в своем кресле Алан, а замыкал шествие Джеффи, на ходу перебрасывающий мяч из одной руки в другую.
      - Здравствуйте, миссис Нэш, - поздоровался Джек, протягивая ей руку, мы виделись с вами вчера.
      Она коротким движением пожала протянутую руку.
      - Да, помню.
      - Могу я с вами поговорить?
      Алан посмотрел на Сильвию и удивленно пожал плечами.
      - Почему бы нам не пройти в дом? - сказал он.
      Сильвия отправила Джеффи наверх мыть руки, а сама уселась так, чтобы видна была лестница. Больше она не допустит, чтобы он разгуливал, где попало. Она твердо решила ни на минуту не выпускать его из виду.
      Джек сел напротив нее. Ба остался стоять рядом с Аланом. Она почувствовала скрытую напряженность в огромном вьетнамце и постаралась на лице прочесть его мысли, но оно, как всегда, оставалось бесстрастным.
      - Вы помните, как вчера Глэкен рассказывал о двух ожерельях? - спросил Джек.
      Сильвия кивнула:
      - Те, в которые якобы был переплавлен металл второго Фокусирующего устройства.
      - Именно так. Так вот, он установил, что они сейчас на Мауи, и завтра я отправляюсь за ними, чтобы доставить их сюда.
      - Ну хорошо, - сказала Сильвия, - а какое отношение все это имеет к Ба?
      - Я хотел бы взять его с собой.
      - А что ответил Ба? - Она догадывалась об ответе, но желала убедиться, что не ошиблась.
      - Он отказался. Сказал, что не может оставить вас без защиты.
      Сильвия обернулась к вьетнамцу:
      - Благодарю вас, Ба.
      Ба отвесил ей свой обычный короткий поклон.
      - Я уважаю ваши чувства, - продолжал Джек, - но считаю, что вы поступаете недальновидно. Когда день окончательно сойдет на нет, вы не сможете справиться с ситуацией. Вас будут атаковать непрерывно. У вас не будет возможности выйти наружу и укрепить слабые места. И как бы не был прочен ваш дом, миссис Нэш, рано или поздно они ворвутся внутрь.
      Она взглянула на Алана, и тот кивнул в знак согласия. Почему бы и нет? Логика неопровержимая.
      - Разве вы не можете выполнить эту миссию один?
      - Раньше, возможно, и смог бы. Я привык действовать в одиночку. Но сейчас ситуация изменилась. Времени в обрез. - Он поднял забинтованную руку. - Мне приходилось сталкиваться с этими тварями в темноте. И Ба, как я вижу по его шее, тоже от них пострадал.
      - Так же как и я, - добавила Сильвия.
      Джек удивленно вскинул брови:
      - Правда? Ну, тогда вы должны понимать, что значит оставить спину без прикрытия.
      Сильвия вспомнила щупальца, копошащиеся у нее в волосах, и, поежившись, спросила:
      - А как долго вы знакомы с этим Глэкеном?
      - Несколько дней.
      - И вы нисколько не сомневаетесь в нем?
      Он пожал плечами:
      - Я повидал немало подонков. Сам разделался с несколькими. Но это человек стоящий. Кроме того, сейчас все летит к чертям со скоростью ста пятидесяти миль в час. После всего, что я повидал за последние три дня, поневоле поверишь ему.
      С большой неохотой Сильвия созналась самой себе, что и она во все поверила.
      - Когда вы отправляетесь?
      - Завтра утром. Если все сложится удачно, я верну его вам вторник. Но в любом случае не позже четверга.
      - Значит, два дня, не больше? Вы уверены в этом?
      - Абсолютно уверен. Либо я смогу заполучить ожерелья, либо нет. Я узнаю это вскоре после прибытия на место.
      - Две ночи, - сказала она задумчиво. - Ба, может быть, вы передумаете?
      - Нет, миссис, - ответил он, - слишком опасно оставлять вас одну.
      Краешком глаза она заметила, как напрягся Алан, - едва заметно дернулась его спина. Посторонний наблюдатель не обратил бы на это внимания. Но Сильвия слишком хорошо знала Алана. Знай Ба, как больно задел Алана своим отказом, он пришел бы в отчаяние, никогда бы себе этого не простил.
      - Предложение Глэкена по-прежнему остается в силе, - сказал Джек, перебирайтесь в город. Живите у него. Он оказался прав - его жилище не тронули. Ни один жук не побеспокоил его.
      - Этот вопрос я вообще не собираюсь обсуждать, - отрезала Сильвия. Алан и я способны справиться с ситуацией. Этим тварям не удастся нас выжить из дома. - Она повернулась к Ба: - Здесь мы будем в безопасности, Ба. Прошлой ночью вы в этом убедились. Запрем двери, опустим ставни, и все будет в порядке. Так было нынешней ночью и так будет все последующие.
      - Миссис, я в этом не уверен.
      - Я тоже, Ба. Мы больше ни в чем не можем быть уверены. Пожалуй, лишь в том, что дела наши будут все хуже и хуже, пока мы все не сойдем с ума или не погибнем.
      - Я клянусь защищать вас, миссис. Что бы ни случилось.
      - Я знаю, Ба, - сказала она мягко.
      У Сильвии потеплело на сердце от его неослабевающей преданности. Но такая преданность - не только подарок судьбы, но и тяжелая ноша. Приятно чувствовать себя под защитой, но не всегда легко ею пользоваться.
      А как страшно вылезти из кокона, остаться, хотя бы временно, без защиты - это все равно, что в бурю оставить открытыми настежь все окна. К тому же Сильвия понимала, что ставит Ба в трудное положение. В общем, проблема оказалась почти неразрешимой.
      - А какую пользу принесут ожерелья? - спросила Сильвия Джека.
      Он пожал плечами:
      - Только Глэкен это знает. Надеюсь, с их помощью все можно будет привести в порядок. Матушка-природа сошла с ума. Не исключено, что, используя их, мы сможем заставить ее пройти курс шоковой терапии.
      - Если все это правда, Ба, если ожерелья помогут положить конец этому кошмару, возможно, вам надо последовать за этим человеком, чтобы до конца выполнить свою клятву.
      Все взгляды обратились к Ба. Он помолчал несколько мгновений, потом сказал:
      - Миссис... - В глазах его отразилась мука.
      - Давайте сделаем так, - предложила Сильвия, уже все решившая для себя. - Посмотрим, как пройдет эта ночь. Если мы с Аланом почувствуем, что нам необходима ваша помощь, попросим вас остаться. Если же окажется, что мы способны справиться сами, тогда, я думаю, вам стоит отправиться вместе с Джеком.
      - Хорошо, миссис, если вы действительно этого хотите.
      Я сама не знаю, что хочу, - подумала Сильвия, - зато уверена, что нельзя провести всю жизнь заперевшись в Тоад-Холле".
      - Да, - сказала она.
      - Вот и хорошо, - обрадовался Джек, поднявшись и хлопнул в ладоши, завтра ранним светлым утром я буду здесь.
      - Вряд ли оно будет светлым и наверняка не будет ранним, - заметил Алан.
      Джек подошел к Ба и протянул ему руку.
      - Я уважаю принципы, по которым ты живешь, великан, но, поверь мне, для нас это единственный шанс найти какой-то выход, повернуть вспять все, что сейчас происходит, или остановить, сделать так, чтобы все мы смогли вернуться к нормальной жизни. Неужели ради этого не стоит рискнуть, потратив два дня?
      Ба пожал его руку.
      - Я поеду с тобой.
      - Постарайся пока попридержать свой пыл, хорошо? - улыбнулся Джек.
      Он помахал всем рукой и направился к двери. Когда он вышел, Ба повернулся к Сильвии:
      - Прошу прощения, миссис. Мне нужно сделать кое-какую работу на улице.
      - Конечно, - сказала Сильвия.
      Когда Джек уходил, у нее перехватило дыхание от всплывшей в памяти фразы: "Только трое из вас вернутся живыми".
      - Что-нибудь не так? - спросил Алан.
      Теперь, когда они остались одни, он неотрывно смотрел на нее своими мягкими карими глазами.
      - А разве что-нибудь "так"? - спросила она в свою очередь.
      - У тебя был испуганный вид.
      - Я вспомнила слова того лунатика в квартире Глэкена и думала: не посылаю ли я Ба на верную гибель? Что, если его убьют? Вина полностью будет на мне.
      - Никогда не верил, что можно предсказать будущее ответил он, - что касается вины, то это игра заведомо проигрышная. Ведь он может погибнуть и здесь, и виновата будешь опять-таки ты. Но фактически виноватых не найдешь ни в одном, ни в другом случае. Это всего лишь ловушка для ума.
      - Пожалуй, ты прав. Я принимаю на веру какой-то бред сумасшедшего, словно все это непременно должно случиться. Наверное, я такая же сумасшедшая, как и он. - Она наклонилась и поцеловала Алана. - Спасибо, ты так добр ко мне.
      Он ответил на поцелуй.
      - И тебе спасибо.
      - За что?
      - За то, что сказала: "Алан и я способны справиться с ситуацией". Это было очень важно.
      Значит, замечание Ба все-таки больно его задело.
      - Ба совсем не имел в виду ничего такого.
      - Я знаю.
      - Ба уважает тебя, ты вызываешь в нем восхищение. И он перед тобой в неоплатном долгу за ту заботу, которую ты проявлял о Нун Тхи до самой ее смерти. Он занес тебя в свой список хороших людей.
      - Не хотел бы я угодить в его список плохих людей.
      - На самом деле нет никакого списка. Люди, которых он считает плохими, просто исчезают. И если он поймет, что обидел тебя, будет очень расстроен.
      - Я не обиделся.
      Сильвия посмотрела ему в глаза:
      - Скажи правду, Алан.
      - Ну хорошо, - ответил он, отводя глаза, - все эти разговоры о том, что он не хочет оставлять тебя одну, и в самом деле задели меня. И я задумался: что же я собой представляю в действительности - комнатное растение? Да, я передвигаюсь в кресле, но я не беспомощен.
      - Ну конечно, не беспомощен. И Ба хорошо это знает. Но поскольку все эти годы оберегал меня он, по собственной инициативе, ему теперь кажется, что никто больше не справится с этим делом. Даже авианосец, если бы его разместили неподалеку от нашего дома.
      - Просто смешно, - снова заговорил Алан, уставившись в пол - то и дело слышишь жалобы женщин, что их считают слабым полом, не дают возможности проявить свою компетентность, способности, а может быть, и превосходство над мужчинами в бизнесе или на производстве. Но они не видят оборотную сторону медали. Мужчины скованы по рукам и ногам мужской этикой. Мы должны быть тверды, должны справляться абсолютно со всем, сохранять хладнокровие в любой ситуации, не отступать, не сдаваться, не сознаваться, что нам причинили боль, и Боже нас упаси заплакать. Все это нелегко выполнить, даже будучи в отличной форме, но скажу тебе, Сильвия, ноша становится непосильной, если сваливает тебя с ног. А иногда... иногда она бывает просто невыносимой.
      Сильвия ничего не сказала, просто взяла его руку в свою. И надеялась, что этим сказано все.
      Из телепередачи:
      "Камерон: Скажите, доктор Сапир, как вы получили эти цифры?
      Сапир: Я просто нанес на график время восхода и заката солнца и количество дневных часов за период, начиная со среды. Эти цифры образовали кривую, которая сейчас перед вами. Мне осталось только продолжить ее.
      Камерон: И она показывает...
      Сапир: Вам осталось лишь проследить за ней. Сегодня мы располагаем примерно одиннадцатью часами светлого времени, завтра в понедельник, их будет чуть меньше десяти, примерно восемь часов и сорок минут во вторник, около семи часов в среду и - вы видите, как резко вниз пошла дальше кривая, - четыре часа и сорок две минуты светлого времени в четверг.
      Камерон: А в пятницу?
      Сапир: А в пятницу света не будет совсем.
      Камерон: Совсем?
      Сапир: Именно так. Если кривая вычерчена правильно, то солнце зайдет в четверг в 3:01 пополудни и больше не взойдет. В пятницу рассвета не будет".
      Манхэттен
      Билл Райан сидел, потрясенный, в кабинете Глэкена. Он включил телевизор, надеясь, что Ник, увидев своих прежних коллег, вернется в реальный мир. Но вместо этого сам оказался в шоке.
      В пятницу рассвета просто не будет. Это казалось невозможным, но доктор Сапир всемирно известный физик из Колумбийского университета.
      - Ник, - повернулся Билл к молодому человеку. - Ты последнее время делаешь разные предсказания. Что же будет дальше?
      Ник не ответил. Он тупо разглядывал обои на стенах.
      Билл вздохнул и в который раз за последнее время стал рассматривать книги на полках, на любой вкус. Но Билла ни одна не заинтересовала. Его вообще сейчас ничего не интересовало - ни книги, ни фильмы, ни телепередачи. И что меньше всего ему хотелось - слушать выпуски новостей, они только его угнетали.
      Впрочем, его все угнетало. Особенно Ник. Стоило Биллу на него посмотреть, как на память приходили люди, пострадавшие из-за близости к нему, или же от того, что он проявлял заботу о них. Его родители, маленький Дэнни Гордон, Лизл, а теперь и сам Ник. Все они или погибли или сошли с ума. Но в чем причина? Кто-то хотел его изолировать? Заставить усомниться в самом себе? Сделать так, чтобы он ни с кем не дружил, ни о ком не заботился?
      "Эй ты, там, внизу! - мысленно произнес Билл, глядя в окно на дыру на Овечьем Пастбище. - Ты же наверняка это понимаешь. Понимаешь, что твой метод срабатывает".
      Какая от него польза, черт возьми? В том числе и Глэкену.
      Ведь он приносит одни несчастья. И зачем только старик его здесь держит?
      Вопросы, на которые невозможно ответить. Тем более что Глэкена здесь сейчас нет. Он ходит по дому, помогая разместиться в пустующих квартирах друзьям Джека. Билл рад был бы помочь им - двигательная активность позволила бы ему стряхнуть с себя оцепенение, но кто-то должен остаться с Ником. Он чувствовал ответственность за Ника.
      В дверь позвонили.
      "Странно, - подумал он. - Кто бы это мог быть? Ведь без ключа сюда не попадешь".
      Он остолбенел, увидев на пороге женщину.
      - Кэрол! Я не знал, что ты собираешься прийти.
      Оцепенение Билла смыло теплой волной, обдавшей его при виде Кэрол. Настроение сразу поднялось.
      - Я сама этого не знала, - сказала она. - Глэкен отправил меня наверх.
      Он сразу понял, что у Кэрол что-то не так. Всмотревшись в ее лицо, он заметил на нем морщинки. Кэрол всегда выглядела моложе своих лет, но сейчас ей можно было дать ее настоящий возраст.
      - Проходи. - Он выглянул на лестницу. - А где Хэнк?
      - Откуда мне знать...
      - Ты об этом хочешь поговорить?
      - Да, - ответила она, но тут же тряхнула головой, - нет, я хочу сказать... - Она села на край дивана. - Знаешь, Хэнк так странно себя ведет, я даже не знаю, как быть.
      Она рассказала, что Хэнк сильно изменился, запасает еду, составляет списки, в общем, о его навязчивых идеях.
      - Я понимаю, как ты расстроена, - неожиданно для себя сказал Билл. Ты пробовала с ним говорить обо всем этом?
      Сам того не осознавая, он снова вошел в роль проповедника и доверенного лица семьи. Но тут же одернул себя. Ведь перед ним сейчас не прихожанка, перед ним - Кэрол. Женщина, которую он знает. Не просто знает теперь он вынужден сознаться себе, - а любит вот уже сорок лет. И было бы глупо сейчас сохранять в отношениях с ней какую-то дистанцию. Все равно не получится.
      - Конечно, я пробовала, но это все равно что разговаривать со стеной. Может быть, у него срыв - как ты думаешь?
      Билл вздохнул:
      - Не знаю, подходит ли здесь слово "срыв". Ведь в поведении его нет ничего иррационального; все, что он делает, вполне разумно, даже мудро, с позиции самосохранения. Он напуган и потрясен, так же как и большинство людей.
      К Биллу вернулось подавленное состояние.
      - Я знаю, он не делает ничего плохого, никому не причинил зла. Хороший человек. По-настоящему хороший. Но теперь у него такой сумасшедший взгляд...
      - Ты любишь его, Кэрол?
      Слова вырвались как-то непроизвольно, и он тут же пожалел. Хотел было сказать, что она может не отвечать, но тут же подумал, что она и сама это знает. Поэтому решил оставить все как есть. Этот вопрос мучил его уже несколько месяцев, с тех пор как он вернулся сюда. Он хочет это знать, черт возьми.
      - Да. По-своему. Не так, как любила Джима. Совсем не так. Но он хороший человек, мягкий и добрый, по крайней мере, всегда был добрым. Но теперь он просто... я не знаю...
      - Почему ты вышла за него замуж?
      Ему не верилось, что он задает ей эти вопросы. Но здесь, в полумраке, когда в угасающем свете виден был лишь силуэт все казалось возможным. Он не стал включать лампу. Чтобы сохранить возникшую в полумраке особую атмосферу.
      - Наверное, потому, что чувствовала себя одинокой, Билл. Я никого не знала в Нью-Йорке, когда приехала сюда. В основном это соответствовало моим желаниям. Я собиралась все начать заново. Возвращаться в Монро и разыскивать старых друзей не хотелось. Слишком много прошло времени. Они лишь напоминали бы мне о Джиме и нашей с ним жизни. Начались бы расспросы: где я была все эти годы, почему тогда уехала, и еще про... ребенка. А я не хотела переживать все заново. Хотела создать новую Кэрол.
      - Понимаю. Очень хорошо понимаю.
      - Неужели?
      - Да. Я поступил точно так же, когда жил в Северной Каролине. Даже имя изменил на Уилла Райерсона. Только совсем по другим причинам. Правда, странно? Мы были в тысячах миль друг от друга, но почти в одно и то же время хотели переделать себя.
      - Значит, ты понимаешь, как может быть одиноко человеку. Но с тобой, по крайней мере, твоя вера в Бога.
      Билл в раздумье покачал головой:
      - Была со мной. А теперь ушла. - Как и все, кто был мне дорог в этой жизни. - Продолжай, пожалуйста.
      - В этом городе непросто обзавестись знакомыми. По крайней мере, женщине моего возраста. Мужчины помоложе рассчитывали на легкую связь со мной, полагая, что из благодарности за проявленное внимание я немедленно лягу в постель с любым из них. Те, кто постарше, которым уже дважды не повезло с женитьбой, о браке и не помышляли, а просто искали женщину, которая ухаживала бы за ними. А вот Хэнк оказался совсем другим. Ни на кого не похожим.
      - Чего же он искал?
      - Ничего. Он прожил долгую холостяцкую жизнь и умел о себе позаботиться. Не рисовался передо мной, так же как и я перед ним. Нам было очень уютно вдвоем. И легко. Как бывает настоящим друзьям.
      Билл никак не отреагировал на ее слова. Что касается брака, то ему приходилось слышать и не такие причины.
      - Дружба привела к... более близким отношениям, и в конце концов мы стали жить вместе. А через какое-то время решили узаконить наши отношения. - Он услышал, как она усмехнулась в темноте. - Сюжет, не подходящий для захватывающего любовного романа, но нас все это устраивало. До настоящего момента.
      - Мне очень хотелось бы дать тебе какой-нибудь умный совет, Кэрол. Но все, что я могу тебе сказать, - слова застревали у него в горле, - оставь пока все, как есть. Сможет Глэкен выиграть для нас хоть немного времени, Хэнк, возможно, придет в норму. Не сможет... Тогда ты сама будешь рада своим запасам еды.
      - Оставить все, как есть, - повторила она, - это нелегко, но именно так я и собиралась поступить. Это мой долг. Мне просто нужно было выговориться. - Она посмотрела в окно и переменилась в лице: - О Боже, уже почти стемнело! Мне пора уходить. - Она вскочила, Билл тоже поднялся. Казалось, день только начинается.
      Кэрол направилась к выходу. Билл пошел следом за ней. Но выйти она не успела. Дверь открылась, и на пороге появился Глэкен. С ним был Джек.
      - Кэрол? - спросил он. - Вы все еще здесь?
      - Да, я задержалась. Теперь мне нужно спешить. Солнце почти зашло.
      - Не почти, а уже зашло, - поправил он. - Теперь вам уже не удастся добраться до противоположной стороны парка, а значит, и попасть к себе домой.
      - Но я должна быть дома. Хэнк будет волноваться.
      - Позвоните ему, - посоветовал Глэкен. - Когда я последний раз снимал трубку, телефоны работали. Скажите, что все в порядке и сегодняшнюю ночь вы проведете здесь, в безопасности.
      Билл проводил ее к телефону. Он понимал, что Кэрол расстроена, потому что не может вернуться домой, но не мог не испытать радости, что все так получилось.
      Из передачи радио АМ-диапазона:
      "Еще одна новость: Департамент исправительных учреждены города Нью-Йорка сообщает о массовом побеге заключенных с Райкерс-Айленда, случившемся несколько часов назад. Чуть ли не восемьдесят пять процентов надзирателей третьей смены не вышли на работу, сославшись на болезнь, а надзиратели второй смены отказались от платы за сверхурочную работу и покинули тюрьму.
      Полицейский комиссариат сообщает об аналогичных проблемах в большинстве районов города".
      Хэнк начал работать час назад. С помощью кусачек выровнял по длине металлические прутья и теперь гвоздями крепил их к оконной раме в ванной комнате. Забив последний гвоздь, он отступил немного, чтобы оценить свою работу.
      - Вот так, - произнес он. - Теперь им не залезть сюда.
      Не исключено, что эти чудовища нынешней ночью доберутся до верхних этажей. Поэтому Хэнк решил приготовиться к их появлению. Даже если они прорвут москитные сетки и разобьют стекла, все равно ни один жук величиной больше двух дюймов в окружности не сможет пролезть через это ограждение. Не менее важным, чем эта решетка, была заслонка на двери. Он закрепил на дверной коробке стальные скобы - тяжелые, негнущиеся, способные держать дубовую заслонку Размером четыре на четыре. Ни одна тварь теперь не сможет проникнуть сюда.
      Хэнк не мог не признать, что все это сущий кошмар. Кэрол с ума сойдет, когда увидит.
      Кэрол!
      Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Солнце садилось. Скоро воздух наполнится этими чудовищами. Пора бы ей уже вернуться домой. Где же она?
      В этот момент зазвонил телефон. Хэнк побежал снимать трубку и, услышав знакомый голос, испытал облегчение.
      - О, Хэнк! - воскликнула она. - Я так рада, что ты уже дома.
      - Где ты сейчас? Неужели не видишь, что почти стемнело?
      - Поэтому я и звоню. Я у Глэкена. Со мной все в порядке, но домой попасть не могу.