— Жаклин, дорогая! — тихо сказал он, отводя ее в сторону от остальных, увлеченно наблюдающих за погрузкой. — Почему бы нам не уйти потихоньку прямо сейчас? Пройдем через ворота, и в город. Сядем на паром и через час будем в Таиланде. У нас паспорта при себе. Визы открыты. Если поторопимся, вечером будем уже в Бангкоке.

Она повернулась и изумленно посмотрела ему в глаза:

— Ты что, пьян? — вдруг спросила она.

— Немного.

— Ты сошел с ума!

— Нет, дорогая, Просто я практичен. Давай смоемся отсюда, пока все идет хорошо. Нам надо всего лишь выйти за ворота.

— В таком виде! — в смехе Жаклин слышалось презрение.

Мюррей посмотрел на свой М-16, полевую форму и измазанные в желтой грязи ботинки.

— Мы можем переодеться в городе. Ты купишь мне новую одежду.

— Я куплю тебе одежду? И ты собираешься бежать, когда все идет как нельзя лучше!

— Все идет слишком хорошо, Жаки. Совпавшие атака и «Красная тревога», звонок в твой офис перед свиданием в «Cercle» в Сайгоне...

— Я не понимаю. Какое это теперь имеет значение? Деньги у нас, не так ли? У нас пятнадцать сотен миллионов, и ты начинаешь скулить! Для начала — это был твой план. Я тебя просто не понимаю.

— Это был мой план. Но сейчас всем распоряжаются другие. Я больше ничего не контролирую.

— А остальные?

— Не знаю, Жаки.

Она посмотрела на Мюррея, в ее больших черных глазах не было нежности или сочувствия.

— Тебе нужны мои деньги? — спросила она, дотрагиваясь до одной груди. — Можешь взять их все. Но не меня. Я не сбегу.

Мюррей беспомощно посмотрел на Жаки. Еще один маленький самолет поднялся в воздух.

— Послушай, Жаки. С двадцатью пятью тысячами мы сможем начать все сначала. Теперь, благодаря Сэмми, даже твой муж нам не помеха.

Она сморщила носик и, хитро улыбнувшись, взяла его за руку:

— Что за ерунда! Ты говоришь так, словно нас поймают. Кто? Эти маленькие самолетики наверху? Что они смогут найти?

К ним подошел Райдербейт, достал сигару и широко улыбнулся:

— Ну, детки! Прекрасное утро, правда, и все идет, как по маслу!

Мюррей улыбнулся в ответ:

— Когда взлетаем?

— Через десять минут. Рибинович уже начал раскочегаривать двигатели.

— Тебе нравятся эти мальчики, Сэмми?

Райдербейт пожал плечами:

— Ну, если тебя устраивает Пол, меня устраивают пилоты. Пока они все делают, как надо. А что?

— Просто так, — сказал Мюррей.

Заработал первый двигатель С-46. Подъемник отъехал за последней партией мешков. Тейлор забрался в кабину самолета. Мюррей вдруг почувствовал, что очень и очень устал. «Я выпил слишком много виски, — подумал он, — слишком много виски, и слишком много волнений. Хотел бы я, как Райдербейт, в 5.30 утра радоваться сигаре „Кинг-сайз“. Или быть таким же хладнокровным и уравновешенным, как Нет-Входа». Он посмотрел на Пола. Толстяк подошел к Райдербейту, и они на пару выпили виски из горлышка. Жаки прикурила сигарету и спокойно наблюдала за ними.

Может быть, это и есть момент истины или момент перед открытием истины. Туманное поле с коричневыми «Ильюшиными» в высокой траве и воющий самолетик в полумиле впереди, а всего в двадцати ярдах самолет с пятнадцатью сотнями миллионов долларов на борту.

— Ну, детки, — закричал Райдербейт, — все на борт!

Мюррей полудремал, когда самолет оторвался от земли. Ему снилась черная могила резервуара с двумя плавающими в гробу «Карибоу» мертвыми пилотами, шато во Франции с высокими каменными стенами и чередой полицейских «ситроенов», подъезжающих к воротам. Офицер отдает честь и извиняется перед мадам за беспокойство.

Он очнулся и увидел Райдербейта, поднимающего набитую деньгами Жаки и кричащего между поцелуями:

— Дорогая, это будет самый большой аэростат в мире! Скорость — сто узлов, а в гондоле сможет поместиться три сотни человек. Бары, казино, ночной клуб, спальни с обоями в золотых листьях! — он посмотрел на Мюррея и расхохотался: — Вы приглашены на первый полет, солдат! Ты, Жаки и Чарли. Мы полетим, куда пожелаете. Хотя из-за своих проблем я должен смотреть, куда опускаю ногу. Большую часть времени он будет просто летать, парить над Альпами, Гималаями, Андами, куда скажешь, солдат!

Пол сидел напротив — ружье на коленях, между ног бутылка виски. Встретившись с Мюрреем глазами, он улыбнулся, а Райдербейт заорал:

— А ты, Чарли? Что ты собираешься делать?

— Я напьюсь, — сказал Пол. — Потом, возможно, возьму себе новое имя, заберусь в четыре утра в «Les Halles», закажу бутылочку «Монтраше» и две дюжины креветок. — В голосе его не чувствовалось веселости, легкости, в глазах не было света. Возможно, он тоже просто устал.

— Где мы? — спросил Мюррей. Уже прошел час с тех пор, как они вылетели из Вьентьяна.

— Еще девяносто минут, — сказал Пол.

— А ты, Нет-Входа? Какие планы у новоиспеченного мультимиллионера? — не унимался Райдербейт.

Негр дремал, спрятавшись за темными очками, но зашевелился от криков родезийца:

— Я — скромный парень, Сэмми. Куплю ферму где-нибудь в Испании или Мексике, буду разводить животных. У меня будет бассейн и спортивный зал с рингом, где я, может быть, буду тренировать молодых ребят. Тихая жизнь как раз по мне, Сэмми.

Мюррей снова заснул. На этот раз без сновидений. Он то и дело просыпался от толчков и падений, пока они поднимались в горы. И один раз, когда он был между сном и явью, его вдруг как током ударило: он видел пилота Тейлора с его вялым ртом и носом пуговкой на приеме во Вьентьяне. На нем была сизо-серая форма с эполетами. Она не шла ему, словно была пошита для другого человека более благородного происхождения...

Мюррей в панике проснулся.

— Мы снижаемся, солдат! — кричал ему Райдербейт. — Пристегните ремни, просьба не курить. Надеемся, вы довольны полетом, и на линии «Эйр Америка» вас видят в последний раз!

Мюррей тряхнул головой и выглянул в иллюминатор. Тучи вдруг разошлись. Белая полоска дороги тянулась к городку из хижин рядом со взлетными дорожками. Мюррей сглотнул, чтобы не давило на уши, и посмотрел на весело подмигнувшего ему Райдербейта. Родезиец показал большой палец. Самолет прошел низко над рисовыми полями и приблизился к аккуратным взлетным полосам. Края поля были усажены деревьями, они напомнили Мюррею архитектурные проекты.

Вокруг поля на амфитеатр черных холмов опускался дождь. Рядом с закамуфлированной контрольной башней в ряд стояли реактивные самолеты. Пол неожиданно расстегнул свой ремень, встал, взял свое ружье и пошел в кабину пилотов.

Через секунду самолет ударился о землю, и Райдербейт отстегнул ремень и встал еще до того, как они остановились. Мюррей кричал, стараясь перекричать двигатели:

— Черт, Сэмми, они выбрали дьявольски большой аэродром!

Райдербейт уже открыл боковую дверь и выглянул наружу, Мюррей подошел к нему и встал за спиной. С земли это место казалось громадным: серый азиатский город и дождь, заливающий бетон. Райдербейт с М-16 в руках выпрыгнул из самолета, за ним Нет-Входа. Мюррей задержался, чтобы помочь Жаки. На взлетной полосе он огляделся по сторонам: ни Пола, ни пилотов не было видно. Двигатели С-4 6 остановились. Наступила странная тишина, нарушаемая только шипением дождя.

Все вместе они пошли по бетону к контрольной башне. Навстречу им вышли несколько мужчин. Маленькие мужчины в коричнево-серо-зеленой униформе, плоские кепки с короткими козырьками, в руках пистолеты.

Райдербейт остановился и повернулся на каблуках:

— А где старина Чарли? — крикнул он.

Мюррей грустно улыбнулся и покачал головой:

— Чарли там, впереди, — сказал он, продолжая идти. Даже сквозь потоки дождя он смог прочитать название контрольной башни. Обняв Жаки за талию, он узнал фотографию над входом в здание: хрупкое лицо с жидкой бородкой, принадлежавшее человеку, который когда-то работал кондитером в одном лондонском отеле, а теперь был известен как Дядюшка Хо, народный герой.

Райдербейт тоже увидел это и встал, беспомощно схватившись за свой карабин. Солдаты подходили ближе, они разделились на две группы. Одна шла к ним, а другая к самолету.

— Диен Бьен Пху, — тихо сказала Жаклин, с удивительным почтением прочитав имя на башне.

Райдербейт повернулся, бросив карабин на мокрый бетон:

— Мы в Северном Вьетнаме, — пробормотал он. — Мать твою!..

Примечания