Мексиканцу оказалось непросто начать свою речь. Ведь всего несколько минут назад Пелон раздробил Манки голову, а Хачита собирался раскроить вожаку череп. В полутьме "Нежданного Привала" скрывалась смерть. Санчес безрадостно кивнул головой.
      - И кого ты решил убрать? - спросил он.
      Несколько мгновений Пелон наблюдал за ним, а затем разразился успокоительным гоготом. Когда он несколько поутих, по-дружески обнял своего мексиканского приятеля и пылко проговорил:
      - Венустиано, старый мой друг, да неужто ты решил, что для подобной пакости я выберу тебя? Тебя, побывавшего со мной в дюжине переделок? Тебя, которого я считаю своим братом? Бог свидетель, не понимаю, как ты можешь здесь стоять, если так во мне сомневаешься?
      Лицо Санчеса стало ещё серее. Голос его задрожал.
      - Значит, все-таки меня, - прошептал он.
      - Ну, разумеется! - весело воскликнул Пелон. - Разве я могу поступить иначе, старина?
      Позволив своему мексиканскому приятелю покачаться несколько секунд, Лопес внезапно его обнял.
      Но и тогда Санчес не понял, плакать ему или смеяться. Однако когда бандит отпустил его и отступил на несколько шагов назад, все увидели так называемую "улыбку" - неровно вырезанную ножом гримасу.
      - В любом случае, дорогой товарищ, - принялся развивать свою мысль Пелон, - расставание будет недолгим. Оно будет даже безболезненным. Ты ведь, Венустиано, профессиональный солдат. И знаешь, каково повиноваться приказу, который не в силах уразуметь. Так?
      - Всегда так, - подавился страхом Санчес. - Чего ты от меня хочешь, хефе?
      Пелон махнул своей медвежьей лапой в сторону сгрудившихся у костра людей.
      - Эй, там, сбейтесь поплотнее и внимайте, - обратился он ко всем сразу. Все должны понять меня с первого раза, чтобы потом не переспрашивать. Такие сокровища, как золото каньона Дель Оро, в руки просто так не даются. В той задумке, которую мы приготовили для черных солдатиков, есть смертельная доля риска.
      - То есть, это значит, - тихо сказал Бен Колл, - что кого-то из нас могут подстрелить?
      - Бенито, ты меня удивляешь. Чтобы ты задавал подобные вопросы...
      - Извини, - усмехнулся Бен. - Я вовсе не хотел опережать твою мысль.
      - То, что ты постоянно кого-то опережаешь и делает тебя таким привлекательным, Бенито, - сказал Пелон, правда, уже без задушевности, отличавшей его предыдущую болтовню. - Но все же, будь добр, послушай меня. Пойми, там, в Сно-та-эй, золота очень много. Оно стоит того, чтобы за него рискнуть.
      - Согласен, - кивнул Бен Колл и замолчал.
      - Маккенна, - обратился к шотландцу Пелон, - ты со мной? Неужели тебе не хочется отыскать сокровища Погибшего Эдамса?
      - Пелон, - ответил бородатый старатель, - жажды золота у меня сильно поубавилось, зато прибавилось желания жить. Понятно, что я с тобой.
      - Ловко сказано, - отозвался вожак бандитов. - Я буду наблюдать за тобой так же внимательно, как и за Бенито, - пообещал он, - правда, по другой причине.
      - Ради Бога, - рявкнул Вахель, - хватит трепать своим симпатичным испанским языком! Если у тебя есть план, как выбраться из этого чертова соснового кармана и пробраться мимо кавалерии так, чтобы нас всех к дьяволу не перестреляли, давай выкладывай!
      - Нетерпение может дорого стоить, - пожурил его Пелон. - Не выставляй себя "обезьяной", Вахель.
      Маккенна переглянулся с Беном Коллом. Оба почувствовали нажим, с которым Пелон произнес слово "обезьяна". И поняли намек.
      А вот Вахель не понял.
      - Пошел к черту! - крикнул он, вызывающе исказив свою крысиную мордашку.
      С красноречивой латинской покорностью Пелон повел широченными плечами.
      - Депуе де устед, - пробормотал он спокойно, - после тебя.
      Грациозно поведя левой рукой, он правой крепче сжал побитую ореховую ручку большого кольта. Пелон выстрелил в Вахеля из-под серапе с расстояния не больше восьми футов, не шевелясь и не меняя выражения лица.
      Не выпуская из рук чашку с кофе, маленький старатель медленно завалился назад. Маккенна инстинктивно наклонился, чтобы установить размер входного отверстия и серьезность раны, но Пелон помахал дымящимся кольтом и спокойно сказал:
      - Не стоит беспокоиться, мой друг: наш приятель отправился в те края, куда с такой настойчивостью посылал меня.
      СОНОРСКАЯ НЕСГОВОРЧИВОСТЬ
      Пелон оказался прав: Вахель был мертв. В тишине, последовавшей за выстрелом, Бен Колл медленно поднялся на ноги. Он не выпускал из рук винчестера с того времени, как оказался в лагере бандитов. Теперь взведенное ружье висело в темной от загара руке, на указательном пальце.
      - Амиго, - тихо сказал он, обращаясь к Пелону, - пришло время.
      И все. Было непонятно, о каком именно времени он говорит. Но предводителю бандитов, видимо, все стало ясно.
      - Бенито, - произнес он, - ты шутишь?..
      - Ни в коем случае, можешь поверить.
      - Хорошо. - Кольт все ещё висел в опустившейся руке Пелона. - Верю.
      Колл очень осторожно и очень медленно кивнул.
      - Я ухожу, - сказал он. - Потому что запас доверия иссяк. Под этим серапе и для меня может отыскаться пуля. Ждать её мне не хочется.
      Казалось, Пелон глубоко оскорблен.
      - Но что я мог поделать, Бенито? - пожаловался он. - Ведь мне выпало всеми руководить!..
      - Но не мной, - откликнулся Колл. - Я ухожу.
      Пелон изучал обстановку. С такого расстояния Колл мог вдребезги разворотить ему живот. Маккенна не был вооружен. А Дэплен был. Пелон спиной чувствовал, что за ней стоят двое апачей, держа наготове нож и томагавк. Но для кого они заготовлены? Вот вопрос. Пелон мог лишь надеяться, что индейцы на его стороне. Так по крайней мере его заверил воин чирикауа. А апачи обычно держат слово. Правда, только чистокровки. Но в подобной дерьмовой ситуации ни на кого нельзя было полагаться. Ведь Колл пользовался у индейцев особым доверием. И Пелон знал, что Беш уважительно относится к Маккенне. А тут ещё этот идиотизм на ранчо Стэнтонов... Да, убийства не принесли ему популярности; молодой апач пришел в ярость. Пелон колебался, ибо не знал, что делать: похоже он оказался в тупике.
      - Что ж, Бенито, - сказал он, пожав плечами. - Иди. Ты пришел по собственной воле. По собственной воле и уйдешь.
      Бен Колл тряхнул головой и ласково улыбнулся.
      - Нет, - сказал он, - я уйду не совсем так, как пришел. Со мной двинутся белая девушка и Маккенна. Дэплен может оставаться или уходить с нами, это уж как ему заблагорассудится. Я за него не решаю.
      - Бенито, - произнес бандит грустно, - ты предаешь нашу дружбу. Кто такой Вахель? Оборванец, крыса - больше ничего. Дворняжка, кусавшая руку, которая её кормила. Не мужчина.
      - Ты убил его просто так. И заметь, у себя в гостях. Следующим станет Дэплен. Я - третьим. Тебе доверять нельзя. Маккенне ничего не грозит, потому что ему одному известен путь до Сно-та-эй. Девушка тоже в безопасности, потому что если с ней что-нибудь случится, Маккенна взбунтуется. Бен Колл в порядке, потому что направил винчестер Пелону в брюхо. Ты подколол Вахеля, теперь "подкалывайся" сам. Я тебе не "обезьяна".
      - Это мне известно. Бенито, убери оружие. Давай поговорим.
      - А мы что делаем?
      - Нет, вначале убери ружье.
      - Конечно, уберу, - сказал Колл, - только когда окажусь в лагере кавалеристов.
      - И ты думаешь, я позволю тебе уйти?
      - А что тебе остается?
      - И отпущу Маккенну и девчонку?
      - А почему нет?
      Пелон оглядел людей у костра. Он пока не пустил в игру припрятанную карту, но знал, что она терпеливо дожидается своей минуты. Беш и Хачита стояли абсолютно неподвижно. Когда Пелон осматривался, они не подали ему никакого знака, не кивнули, не покачали головами. Но Пелон думал не о них, а о женщинах: старой Маль-и-пай и Салли. Обе скво сидели по-турецки на камнях, заменявших стулья, в полутьме, несколько дальше от костра, чем все остальные. Обе спасались от надвигающейся ночной прохлады, кутаясь в одеяла. Когда Пелон взглянул на них, обе едва заметно кивнули. Лопес, улыбаясь, повернулся к Коллу. Сердце Маккенны упало.
      - Спрашиваешь, почему? - бросил полукровка. - Я объясню: припас, видишь ли, парочку соображений на этот счет. Мухерес, покажите...
      Услышав приказ, женщины слегка повели плечами, и одеяла полетели на землю. Из-под них показались дула двух старых винчестеров (модель '73), которые все это время, оказывается, были направлены на белых. И теперь стальные немигающие глаза побитых, но отлично смазанных ружей, не моргая, смотрели прямо на Бена Колла. Высокий белый мужчина замер с поднятым ружьем. Даже улыбка его застыла.
      Пелон, как бы извиняясь, пожал плечами.
      - Ничего не могу сказать об этих двух апачах, - он показал левой рукой на Хачиту и Беша, - зато многое знаю о других. - Он показал пальцем на Салли и Маль-и-пай. - Одна из них - моя сестра, другая - мать, и они по первому знаку убьют тебя, что так же верно, как и то, что мы сейчас друг другу улыбаемся.
      Колл посмотрел на апачских женщин.
      - Йа ло крео. - Он кивнул и улыбка его угасла. - Верю.
      - Можешь поверить и другому, - сказал Пелон. - У меня на самом деле есть веская причина разделить наши силы, чтобы всем проскочить мимо черномазых солдат. А уж выйдет что-нибудь или нет - одному Богу известно. Но если мой план сработает, тогда кровопролития не будет и мы обведем кавалеристов вокруг пальца. Это ненаказуемо, а?
      - Нет, - ответил Колл. - По крайней мере если каждый из нас проживет благодаря этому несколько лишних месяцев. Но за Вахеля, Пелон, можно поплатиться головой. То, что ты с ним сделал, называется убийством.
      - Да знаю, знаю, - успокаивающе махнул рукой полукровка. - Но согласись: от Вахеля были одни неприятности. Как и от Манки. Если я застрелил своего человека, то почему бы мне было не сделать то же самое с твоим? Вожак я, в конце концов, или нет?
      Колл взглянул на Маккенну и кивнул, шотландец принял это за сигнал и отвернулся. Сердце его снова ухнуло вниз. Но он был готов драться. Если Колл подготовился к стрельбе, он, Маккенна, не мог встать на его пути. Когда начнется перестрелка, шотландцу не остается ничего другого, как присоединиться к нему, и попытаться вместе вырваться из бандитского лагеря. Но как оказалось, он неправильно понял знак, который ему подал Колл.
      - Пелон, - уступил Бен, - возможно, по-апачски ты и прав. Но дай мне по крайней мере переговорить с моими людьми и узнать их намерения.
      Вожак шайки на мгновение нахмурился.
      - Можешь посоветоваться с Маккенной, - сдался он. - Он у вас главный.
      Маккенна, который за последние десять минут чувствовал себя кем угодно, только не главным, сильно покраснел. При нем зверски угрохали двоих, а он не вмешался, даже слова не сказал... даже не выразил недовольства... Только тупо стоял и смотрел на происходящее, неуклюже стараясь взять девушку под свою несуществующую защиту - и все. И теперь, зная, что она вместе с остальными наблюдает за ним, запоздало кивнул и сказал Пелону:
      - Спасибо, но у нас главный Колл.
      Морщина на лбу Пелона стала резче.
      - Что такое, Маккенна? - спросил он. - Я ведь сказал, что в белой партии главный ты... Бенито твой второй номер, как у меня Санчес. Только так и не иначе, разве не ясно?
      - Конечно, конечно, - тихо произнес Бен Колл. - С чего бы мне с ним говорить, если не он у нас главный?
      - Хорошо, - нетерпеливо дернул головой Пелон. - Можете совещаться. Но недолго. Помните: мои скво держат вас на прицеле.
      - Это да, - улыбнулся Колл. - Но и ты не забудь: мой винчестер направлен в твое брюхо. Да и за твоими женщинами я присмотрю. Квиты?
      - Да, черт побери! - рявкнул бандит. - Совещайтесь!
      Колл, не опуская ружья, сделал несколько шагов назад, отойдя к тому месту, где стояли Маккенна с девушкой.
      - Что ты думаешь? - спросил он тихо. - Судя по всему, мексиканцы не очень рады нашему появлению и собираются подставить.
      Маккенна ссутулил плечи и выпятил вперед нижнюю челюсть.
      - Мне неловко в этом признаваться, друг, - сказал он Коллу, - но до данного момента у меня в голове не было ни единой мысли.
      Высокий, внимательный человек пристально посмотрел на шотландца. Его настороженный взгляд не осуждал и не обвинял. Обычное благорасположение не исчезло из глаз Бена. Внезапно Маккенна понял, что призвание Колла - ни во что не вмешиваться и быть посередине. Но если он и играл на две стороны, то в его последующих словах это никак не отразилось.
      - Ты считаешь, что пришла пора сразиться, так, Маккенна? - спросил он.
      Мысли, как дикие ослы, бесились в голове бородатого старателя; он нахмурился.
      - Нет, - наконец произнес он, - сейчас не время. Даже в самом лучшем случае только одному из нас удастся уйти невредимым, по мисс Стэнтон тогда останется в руках этих дьяволов. Это не пройдет, Колл. Я так не смогу.
      Словно не замечая мексиканцев, девушка двинулась вперед и встала между Маккенной и Коллом.
      - Мисс Стэнтон зовут Фрэнчи, - объявила она с легкой улыбкой. Уменьшительное от Франчели.
      Колл с Маккенной переглянулись.
      - Приятно, - начал Бен Колл, - что леди, обладающая таким запасом мужества, находится среди нас, мэм. Мы польщены. Трудно выразить, как мы благодарны вам за то, что вы держали ротик на замочке и не отвлекали нас по пустякам.
      - Знаете, мистер Колл, я наверное, похожа на мистера Маккенну. Смелости у меня не очень много; я не могла ни о чем думать, а рот не раскрывала от страха.
      - Да, мэм, - согласился Колл. - Я тоже знаю, как это бывает.
      Они быстро переговорили с Маккенной. И также быстро решили, что биться сейчас не просто бесполезно, а более, чем бесполезно. Если кому-нибудь из них удастся выбраться из этой переделки живым и невредимым, это и так будет чудом. И не стоит искушать судьбу и доказывать свое бесстрашие, подставляя лоб под пули апачских скво, веса которых вполне может хватить на три аккуратных надгробия.
      Конечно, никто не сомневался, что Бен Колл сможет убить обеих женщин, прежде чем бандиты снимут его, но спорить с такой математикой вовсе не хотелось.
      Колл решил было блефануть: попытаться вырваться из бандитского лагеря, и присоединиться к кавалерийскому отряду. Вместе с солдатами, он мог идти по пятам Лопеса и в удобный момент попробовать освободить девушку и Маккенну. Теперь эта идея была так же бесполезна, как мертвый Вахель.
      Колл решил, что они должны пойти на сделку с Пелоном, которая хотя бы немного укрепила и без того шаткий статус кво. По его - колдовскому разумению они должны были обязательно согласиться с пелоновским планом ухода от кавалерии, даже под страхом того, что станут соучастниками преступления, караемого законами Соединенных Штатов. Но если у Глена Маккенны есть соображения по поводу того, как достойнее и безопаснее выбраться из создавшегося положения, а также покинуть "Нежданный Привал", то сейчас было самое время их обнародовать.
      - Так что ты скажешь? - спросил он шотландца, и теплое озеро улыбки внезапно покрылось налетом льда. - Хочешь, я сообщу Лопесу, что мы подчиняемся?
      Маккенна хотел было сказать "да". Но заметив напряженное лицо Фрэнчи Стэнтон, изменил свое решение. Стройная молодая женщина не видела Колла, но Маккенна наблюдал за ним краем глаза. В решающий момент побелевшие губы стали для него сигналом, а сила неотразимых серых глаз заставила старателя поверить в то, что на много миль вокруг он единственный мужчина, а бандиты, сидевшие с кружками кофе у потухающего костра, - никто и ничто.
      Маккенна покачал головой и встал.
      - Нет, - тихо сказал он Коллу. - Я сам скажу.
      ОТХОД ВЕНУСТИАНО САНЧЕСА
      - Надо торопиться, - предупредил Пелон. - Проклятая луна может взойти в любую минуту. Санчес далеко отошел, так что пора двигать. Что там у нас, Маккенна? Порядок? Готовы?
      - Похоже на то, хефе, - кивнул бородатый старатель. - Колл, готов?
      - Готов, - ответил последний, выступая вперед.
      Все трое замолчали, обозревая лошадей, седла и поклажу, которую собрали в одном месте.
      В недавно отбывшей группе, кроме Санчеса, находилась Люпе - захваченная пима-скво и франко-канадский бродяга Рауль Дэплен. Последнего отобрали потому, что он был неизвестен солдатам, как, впрочем, и Венустиано Санчес и, предположительно, пима. Таким образом, этим троим предстояло живенько сыграть роли беглецов из бандитского лагеря. Санчес с Дэпленом должны были ворваться прямо в кавалерийский лагерь, ведя связанную пиму. Их появление вызовет переполох, и в этот момент сторожевые посты ослабят внимание. Пелон с остальными, двинувшись по следам Санчеса и Дэплена, должны в это время проскочить мимо солдатского лагеря и, скрыться в пустыне. Обойдя слева Яки-Хиллс, все двинутся к апачскому колодцу под названием Скаллз, то есть Черепа. Толстуху-пиму оставят в лагере, а Санчес с Дэпленом должны попытаться бежать позже ночью, когда все уснут. Посты, видимо, снимут, так как охранять больше будет некого.
      Самым слабым звеном в плане Пелона была, разумеется, Люпе. Но банда решила, что без риска тут не обойтись. Беда на самом деле была не так уж велика. Женщина была от рождения тупа, а замечательное обхождение полузверей мескалерских апачей - и вовсе превратило её в идиотку. Она не знала ни слова ни по-английски, ни по-апачски. Говоря же по-испански, моментально обнаруживала все свое скудоумие. Белый лейтенант, командующий черным кавалерийским патрулем, вряд ли сильно заинтересуется подобной добычей. Опасность могла прийти со стороны юного Микки Тиббса, который по-родственному, по-индейски мог заговорить с ней и постепенно выудить детали операции, чтобы потом соединить их в единое целое. Но времени на это у него не будет: Пелон сотоварищи должны молниеносно промчаться мимо, что сделает все усилия разведчика бессмысленными. Что касается Санчеса и Дэплена, то они были закаленными авантюристами и могли сами о себе позаботиться.
      - Ну, - наконец нарушил тишину Бен Колл, - если мы хотим ехать - поехали! Ты же сам сказал - луна полна и нельзя отпускать "приманку" слишком далеко.
      - Нет, подождите, - остановил всех вожак бандитов, - надо ещё раз хорошенько проверить белую девчонку; убедиться, что кляп забит надежно и веревки затянуты крепко. Если она закричит или высвободит руки, мне придется её пристрелить.
      - Ага, - поддакнул Колл, - а мне - тебя, и тогда никто не узнает, чем закончится вся эта история.
      Пелон ничего не ответил, а пройдя мимо выстроившихся в ряд лошадей, стал проверять узлы на руках Фрэнчи Стэнтон. Ее конь стоял между пони Беша и Салли. Пелон ехал первым, за ним - Маль-и-пай и Колл, затем Хачита. Замыкал шествие Маккенна, ведя в поводу трех сухопарых вьючных мустангов.
      - Теперь все в порядке, - сказал возвращаясь Пелон. - Можно ехать.
      Колл и Маккенна кивнули и подошли к своим лошадям. Вскочив в седло, последний крикнул Пелону:
      - Вперед, хефе! - и предводитель бандитов, что-то гортанно прокудахтав по-апачски своему пони, вывел кавалькаду к началу тропы, сбегавшей к Яки-Спринг.
      За пять минут до этого Санчес вместе с Дэпленом и придурочной пимой ехали среди черных валунов по той же самой тропе, любуясь лежащей внизу, окрашенной в белый цвет, пустыней. С обрывистого края "Нежданного Привала" Маккенна смотрел на прелестную картинку, навсегда отпечатавшуюся в его мозгу: ровную поверхность лунного моря, с извилистым руслом Яки-Спринг. Можно было рассмотреть и сероватую ложбину, пока не освещенную фонарем луны - каньон глубоко врезавшегося в скалы ручья. На таком расстоянии в ясную ночь с высоты можно было заметить огонек сигары, не то что костер. Так что солдатский лагерь лежал как на ладони. Маккенна разглядел пламя среди валунов Яки-Спринг. Как и предсказывал Пелон, черные солдаты были настороже.
      Подобное открытие не способствовало поднятию боевого энтузиазма, и так уже достаточно поубавившегося после того, как Маккенна разглядел спуск в долину. При виде тропы разрушились последние надежды на мирную езду, а дорожка, словно насмехаясь над верховым искусством закаленных тяготами жизни в пустыне авантюристов, с каждой секундой предлагала все больше и больше заковыристых препятствий. Маленькие индейские лошадки зависали над пропастью, и из-за узости тропы их копыта с трудом нащупывали твердую почву. Пока была возможность не особенно задумываться над сумасшедшей ездой по краю бездны, где от всадника требовалась лишь инстинктивная сноровка, Маккенна решил поразмыслить над создавшейся ситуацией.
      Еще три дня назад он был вполне доволен своей жизнью скитальца в дебрях и пустынях Аризоны: долгов и женщин не имел, обладал одной лошадью, одним седлом, одним ружьем и одним потрепанным одеялом, дружил с одним краснокожим и пригоршней закаленных белых, разводящих скот и просеивающих любимую им негостеприимную землю, ища золото; бывало, он находил блестки золотишка в гравии какого-нибудь ручейка или сухом песке высохшего овражка под красными с охряными прожилками стенами каньона. Этот песок и иногда небольшие самородки позволяли ему покупать муку, кофе, бекон, табак, бобы и патроны. Охотой Маккенна добывал бифштексы из оленины и антилопятины, и подобная пища позволяла ему находиться в отменной физической форме. В течение изнуряюще-жаркого лета и безумно холодной зимы, находясь в поле, Маккенна не испытывал нужды в постоянном пристанище и никогда не задумывался над тем, чтобы его завести. Так протекли одиннадцать лет его пребывания в Аризоне, в течение которых он считал себя счастливым человеком. Запад стал для него убежищем, в котором он спасся от прелестей культурной жизни и от отвращения к перенаселенным городам Востока, где его отец - неутомимый врач-естествоиспытатель - практиковал в течение девятнадцати лет, которые Маккенна провел под его крышей.
      Теперь же этой свободе и мирному существованию грозило полное уничтожение. Маккенне приходилось отбиваться от индейцев, мексиканцев, метисов... В первую очередь от Пелона. Но сейчас хоть шансы несколько уравнялись. Бандитские силы, сокращенные до лысого вожака Санчеса, Беша и Хачиты, были, что называется, на один зуб таким закаленным людям, как Бен Колл, Рауль Дэплен и Глен Маккенна.
      По крайней мере белый отряд мог претендовать на счастливое путешествие до Сно-та-эй и возвращение с набитыми карманами ничуть не меньше эгоцентричного бандита-полукровки, дезертира мексиканской армии и двух апачей, один из которых был слаб на голову, а второй, похоже, до безумия честен.
      Но девушка, девушка, черт побери! Что, ради всего святого, с ней-то делать? Маккенна не знал. Зато понимал, что если им ничего не помешает и девушка его не бросит, то, видимо, это будет его последнее лето, проведенное в Моголлах и прощальная зима в иссушенных каньонах Солта. Если так ставить вопрос, то он женится на Френчи Стэнтон и позабудет об одиночестве. Но только если ставить именно так...
      И ещё Маккенна знал: если кто-нибудь хотя бы попытается увести у него девушку, то этому кое-кому не поздоровится: он разорвет его голыми руками.
      БЛОКАДА ЯКИ-СПРИНГ
      В скоплении нависающих над стоянкой солдат суровых скал на высоте шестисот ярдов Пелон приказал своему отряду остановиться и перестроиться из единой линии в плотную группу, чтобы проскочить мимо кавалерийского бивуака.
      - И запомните, - прошептал он, обращаясь к Маккенне и Бену Коллу, что моя сестра будет держать белую девчонку на пушке.
      Мужчины обернулись. Салли сидела бок о бок с Френчи. Дуло винчестера смотрело белой девушке прямо в бок. Последняя изо всех сил старалась держаться спокойно, да ещё успокаивать норовистую лошадку, которая шустро топталась на месте. Но с руками, притороченными к луке седла, ногами, связанными у животного под брюхом, да ещё и дулом ружья, болезненно тыкающимся под ребра, бедняжка едва сдерживалась, чтобы не пустить пони паническим галопом.
      - Сестричка Салли, - мягко произнес Бен Колл, - ты бы лучше не била по ребрам эту девушку. А то, если её лошадь понесет, нам всем не поздоровится.
      Услышав это, Пелон грязно выругался и с разворота въехал полусестре по рту, раззявившемуся над безносой физиономией. Звук удара получился подмокшим, Маккенне не нужно было пристально всматриваться, чтобы разглядеть в свете луны струящуюся из рваного уголка рта кровь. Скво не пошевелилась и никак не отреагировала на удар. Пелон с проклятиями вернулся в голову отряда.
      - Йосен бы её побрал! - прорычал он. - Вот ведь волчица, черт возьми.
      Маккенна кивнул, плотно сомкнув губы.
      - Нам тоже стоит вознести хвалу Творцу в благодарность за то, что злоба её от природы, а не от воспитания милого братца.
      Пелон подъехал к старателю так близко, что их лошади могли потереться боками.
      - Снова шуточки? - потемнел он от ярости.
      - А ты что, хочешь начать разборку прямо сейчас? - невинно спросил шотландец.
      Пелон ухмыльнулся.
      - В общем-то нет. Но знаешь, Маккенна, чем больше я тебя узнаю, тем меньше доверяю. Вся петрушка из-за этих чертовски голубых глаз и невинного взгляда: вводят в заблуждение.
      - Снова не повезло, - откликнулся Маккенна, - а то я считал, что обвел тебя вокруг пальца!..
      - Каким это образом?
      - Да каким сказано.
      - Предупреждаю...
      - Намек понял, - ответил белый.
      - Тут есть ещё один намек, который вам обоим лучше понять, - это встрял Беш. - Сбавьте тон и ищите Санчеса вон там, рядом с руслом ручья.
      - Недурное предложение, - быстро согласился Пелон. - А ты его видишь?
      Молодой воин чирикауа наклонился вперед, и его черные глаза заблестели.
      - Да, - сказал он. - Я разглядел отражение лунного света на дулах ружей. Стоит помолиться за то, чтобы в дозоре сейчас не стоял Микки Тиббс. Зрение у него не хуже моего.
      - А где стоят Санчес с Дэпленом? - спросил Пелон.
      - Вон в том кустарнике чуть выше солдатского лагеря, видите, на откосе? Вскоре они должны ворваться в бивак.
      Тут же отряд услышал голос Санчеса, которому вторил франко-канадский говор Дэплена, вопящих во всю глотку и будящих солдат. Затем послышался топот вырывающихся из кустарника коней, во весь опор несущихся к сторожевым кострам солдатского лагеря.
      Негры-кавалеристы, испуганно таращась, стали поспешно вскакивать на ноги, сбрасывать одеяла, а дозорные орать, чтобы никто не стрелял, потому что скачущие по всей видимости друзья или во всяком случае не совсем индейцы. В то же самое время Санчес на испанском, а Дэплен на ломаном английском вторили патрулям: они-де не апачи и благодарят Господа за то, что он послал в эту безлюдную пустыню отряд американских солдат.
      Вся эта кутерьма совершенно дезорганизовала лагерь. Дозорные орали: "Не стрелять!"; белый лейтенант жалобно просил своего первого сержанта сообщить, что тут происходит, трое-четверо цветных все-таки начали палить, несмотря на мольбы стоящих в карауле. Лучшую суматоху вряд ли можно было спланировать.
      - Поехали! - ликующе крикнул Пелон своим товарищам. - Боже праведный! Да с подобным переполохом мы можем шататься под самым носом у этих черномазых. Ай, да Венустиано!
      - Может быть и можно, - сказал Колл по-английски, - но я лучше поскачу во весь опор.
      - Держись, Фрэнчи! - услышал Маккенна свой голос. И только помчавшись по склону, понял, что впервые назвал девушку по имени. Его так захватила победа над собственной холостяцкой осмотрительностью, что шотландец проскочил мимо кавалерийского лагеря и углубился в пустыню на полмили прежде, чем сообразил, что следовало бы испугаться или по крайней мере побеспокоиться о шквале ружейного огня, которым его встретили солдаты.
      Банда Пелона ускользнула от кавалеристов без потерь. Это был блестящий, восхитительный, можно даже сказать, потрясающий маневр. Хотя до полной победы пока ещё было далеко. Увидев, что негры совершенно одурели от леденящих душу воплей Хачиты и Беша, Санчес и Дэплен решили добавить подарочек и от себя, присовокупив свой отход к нахальному удару, нанесенному их предводителем.
      Оставив Люпе - женщину-пиму - в окружении восхищенных её смелостью негров, которые изо всех сил старались помочь бабе слезть с коня и как можно быстрее развеять её потенциальные страхи, двое негодяев потихоньку провели своих пони к валунам и дальше, мимо сторожевых костров. Потом, не торопясь, вскочили на коней и рванули по пустыне под светом восходящей луны к тому месту, где Пелон делал разворот к северным холмам.
      Никто не надеялся на подобную удачу. Раненых и убитых не было ни с одной, ни с другой стороны. Солдатам не удалось рассмотреть членов банды, кроме Санчеса и Дэплена, которые всегда могли свалить вину на взбесившихся лошадей. План Пелона Лопеса блестяще удался, принеся отряду сладкие плоды успеха, и теперь перед идущими стремительным галопом лошадьми лежала лишь выжженная безжалостная земля, - ничто больше не отделяло исстрадавшихся мучачос от несметных сокровищ каньона Погибшего Эдамса. Негры-кавалеристы сели в лужу. Юный Микки Тиббс ещё позевывал, завернувшись в одеяло, а Санчес с Дэпленом уже покидали солдатский лагерь. Как бы ни был смышлен разведчик кавалеристов, ему не оставалось ничего другого, как дожидаться утра. Только тогда он мог пойти по следам банды. Потому что на пути отряда Пелона было чересчур много камней и непробиваемого, как асфальт, песочного покрытия; подобную тропу без достаточного количества света не мог расшифровать даже такой блестящий разведчик, как Микки Тиббс. Пелон не смог сдержаться и огласил пустыню лающим смехом, крикнув товарищам, чтобы попридержали лошадей и перешли на более спокойную рысь. Даже столь умеренная езда доставит их к утру в Скаллз. Там они напоят лошадей и несколько часиков отдохнут, точно зная, что в тот момент, когда они подъедут к источнику, юный Микки с солдатами только-только выедут из Яки-Спринг.
      - Господи! - рявкнул Пелон, вытягиваясь и изо всех сил стукая Глена Маккенну по влажному от пота плечу. - Это даже для меня круто! Бедные негритосы! Видел, как они бегали по лагерю? Точь-в-точь - запутанные псы! Из пушек палили как ненормальные! Закатывали глаза и вращали белками, как жеребцы, старающиеся избавиться от веревки. Ай, да мы! Почему Пелону Лопесу казалось, что эти ненормальные обезьяны так страшны?!
      Ни Колл, ни Маккенна не ответили. Огромная лысая голова угрожающе стала вращаться из стороны в сторону.