За "кадиллак" всего-то сто долларов просят. В общем, базара нет - дали нашему братану кредит сто долларов под три процента годовых. Ну, бля... А через год новый русский опять прилетает в Швейцарию, идет в банк, отдает сто баксов и сверху три процента и свою тачку забирает. Тут банкир не выдержал и к нашему: так, мол, и так, открой секрет, как можно что-то прокрутить серьезное за сто долларов? Ну, бля, они ж там врубаются за бугром, что наши пацаны хоть и не базарят как они, и жрут с ножа, а мозги имеют все-таки покруче... Ну, вот, а наш уже литряк на грудь принял в самолете и ржет над банкиром: "Да, херня, братан, просто где я другую такую дешевую стоянку на год найду?"
      За стеной - снова хохот. Дело прошлое, анекдот и мне понравился. Что-что, а голова у русских работает, где можно хапнуть на халяву без проблем.
      За стенкой слышно оживление и топот ног. Кто-то приехал из тех, кого здесь ждали. Черт! Сколько их тут собирается?
      - Вот, Михалыч, - слышу голос кого-то из прибывших, - доставили в целости и сохранности. За целку не ручаюсь, а так - даже почти не помяли...
      Слышно похохатывание в среде собравшихся.
      - Долго ездили! - ворчит Михалыч. - Тебя, Чинар, посылать - себе с нервами дороже будет.
      - Да, бля буду, Михалыч! - оправдывается голос. - Пока мы эту шкуру пасли, пока взяли!.. А тут погода - охереть можно. Ветрюга, ливень, и мусора в городе как с цепи сорвались. Им кто-то, видно, на хвост нехило наступил, так они до сих пор на всех кидаются! Нас, бля, тормознули - хорошо, Толик в наряде попался... Эта падла заорать хотела, так он вид сделал, что мы шмару пьяную трахать везем. Предупредил...
      - Ладно, хорош бакланить!.. - прерывает его Михалыч. - А ты, че, красавица, так жмешься? Ну-ка, давай-ка сюда подгребай!
      Стою, прислушиваясь. Видимо, боевики Михалыча кого-то захватили, и этот "кто-то" - девушка. Надо же, какой я сообразительный, ну просто Шерлок Холмс. Девушки пока не слышно.
      -Как думаешь, киска, сколько нам твой дядька должен отвалить за то, чтобы ты домой вернулась? - ехидно спрашивает Михалыч.
      Боевики ржут. Девушка молчит.
      - Что молчишь? - веселится главарь. - Пол-лимона зашлет зеленью, тогда, глядишь, может, и выйдешь отсюда.
      Слышна быстрая возня, затем вскрик.
      - Убери руки! Подонок!! - доносится до меня девичий голос.
      - Заткнись, сука! - рявкает Михалыч. Слышен глухой звук удара и падение тела на пол.
      - Укусила, падла! - злится главарь.
      - Давай ее, Михалыч, на круг пустим, - предлагает кто-то из его людей. - У меня "шары" умат стоят. Я ей "шоколадку" на немецкий крест разнесу!..
      - Заткни метлу! - рявкает Михалыч. - Чинар!
      - Да, Михалыч! - с готовностью отзывается тот, к кому обратился главарь.
      - Бери своих и шементом к Елагину! Передашь, что Темный за его племянницу подарок хочет. Пол-лимона грандов - и она дома. Лавэ чтоб завтра было! Куда привозить - сам знаешь.
      - Понял, Михалыч...
      - Стой! Завтра к пяти часам! В десять минут шестого от этой сучки только помада останется!
      - Понял, Михалыч!
      - Хули понял! Дергай давай!!
      Топот ног. Боевики умчались.
      - А ты, падла, - не унимается Михалыч, злобствуя, - смотри, сука, как кусила! Думаешь, выйдешь отсюда?! Заебешься пыль глотать! А ну-ка, держите ее! - командует он своим парням.
      Слышны шарканье ног, кряхтенье, злобный мат и отчаянный крик девушки:
      - Пустите, гады! Уйдите от меня! Уйдите! Ма-ма!!!
      "Ну, ладно, мальчики, повеселились и будет", - бормочу я себе под нос, врываясь в соседнее помещение.
      Боевики, видимо, сидели на кроватях, которые так и остались откинутыми. В центре четверо в кожаных куртках, склонившись над девушкой, держали ее за руки и за ноги, распяв на полу. Платье на ней задрано. Между девичьих бедер стоит на коленях спиной ко мне бугай в клетчатой рубашке и джинсах. Рывком своих мощных лап он раздирает на девушке колготки и трусики. Приятели следят.
      Щелчок предохранителя "бизона", и стриженые головы одна за другой разлетаются, как спелые арбузы. Михалыч откатывается к стене и замирает, вжимаясь в пол и закрывая голову руками.
      Девушка, векочив на ноги, несется ко мне с безумными от ужаса глазами. Она смотрит на меня, потом резко оборачивается, и взгляд ее падает на кровать, где рядом с коричневым пиджаком лежит пистолет Макарова. Девушка бросается к оружию. Я не удерживаю ее. Схватив пистолет, она довольно умело сбрасывает предохранитель, резко передергивает затвор. На пол летит патрон, который был до этого в стволе. Девчонка не теряет времени на проверку. Следующий "масленок" уже в казеннике. До Михалыча три шага - девушка целится в него.
      - Смотри, гад, на меня! - говорит она спокойным голосом.
      Тот поднимает голову. Вижу, что мужику становится довольно хреново от того, что он видит. Приподнявшись, он упирается спиной в стену и вытягивает руку в направлении девушки. Меня он, кажется, не замечает.
      - Ты че? Да все нормально, дуреха! Я же пошутил! - хрипит он срывающимся голосом.
      Гремит выстрел. Михалыч с изумлением смотрит, как у него на животе расплывается темно-алое пятно.
      - Смотри на меня! - требует девчонка. Михалыч поднимает голову. Изо рта его уже течет кровь.
      Еще один выстрел, и снова в живот.
      - Что ж ты делаешь? - хрипит Михалыч, на губах у него лопаются розовые пузыри.
      Три выстрела подряд. Грудь Михалыча залита кровью. Все помещение уже провоняло сгоревшим порохом.
      "Хль-хль-хль", - издает Михалыч звуки, отрыгивая кровь и заваливаясь на бок, дергает ногами, выгибаясь в агонии.
      Девчонка подходит к Михалычу почти вплотную и разряжает весь остаток магазина ему в голову. Звинькают, рикошетя, пули, пробив голову и ударяясь о бетонный пол. Воцаряется тишина. Девушка, нагнувшись, сдирает с ног остатки колготок и подбирает с пола разорванные трусики. Я стою, опустив "бизон", и про себя удивляюсь ее спокойствию. Подойдя ко мне, она произносит тихо:
      - Спасибо. Нам нужно уходить...
      Пистолет с ушедшим на стопор затвором она продолжает сжимать в правой руке, а трусики-в левой. Выходим в коридор. Я веду ее тем же путем, каким пришел сюда.
      - Подожди, - говорит она, останавливаясь.
      Поворачиваюсь к ней. Глаза у нее закатываются, и я еле успеваю ее подхватить. Девчонка "улетела" в глубокий обморок. Разряженный пистолет выпадает у нее из руки и с гулким стуком ударяется о бетон. "Вот теперь порядок, теперь норма", - говорю я мысленно, опускаясь на колено и поддерживая девушку. Даже я, видавший всякое, был ошарашен тем, с каким хладнокровием юная леди расстреляла матерого бандита. Как будто она только этим всю жизнь и занималась... Но обморок ставит все на свои места. Страх и ненависть толкнули ее на решительные действия, но вот опасность миновала, и передо мной обычная слабая женщина. Прячу пистолет и обрывки одежды в рюкзак и жду, когда она придет в себя.
      Теперь я могу ее рассмотреть. Это невысокая, но идеально сложенная блондинка с длинными распущенными волосами. Зеленое, с блестками, платье выгодно оттеняет восхитительный загар, покрывающий ее шелковистую кожу. Аккуратно рукавом стираю брызги крови с ее лица.
      Девушка начинает приходить в себя. Через минуту она уже полностью отдает себе отчет в том, что произошло.
      - Я убила его?
      Голос у нее мягкий и глубокий.
      - Лично у меня на этот счет нет никаких сомнений, - говорю ей, слегка усмехаясь. - Вы все сделали правильно.
      Девушка грустно качает головой и опускает глаза.
      - Это ужасно... - тихо произносит она.
      - Ерунда, не берите в голову, - пытаюсь ее ободрить. - Во всяком случае, они бы с вами не церемонились, а выйти отсюда живой и невредимой шансов у вас практически не было.
      - Я понимаю это... Но все равно мне очень тяжело.
      - Пройдет... Нам нужно уходить отсюда, - серьезно говорю ей. - Могут вернуться те, посланные к вашему дяде или кем он там вам приходится...
      Девушка кивает:
      - Да. У меня из родственников здесь только мой дядя. Я уже полгода как уехала из Москвы и живу здесь...
      - Как вас зовут? - прерываю ее.
      - Анжела...
      - Давайте так, Анжела... Вы помните, откуда вас привели сюда?
      Девушка кивает и с моей помощью поднимается на ноги.
      - Да, помню. Но... Я не хочу туда возвращаться. - Она с отвращением смотрит на дверной проем, откуда льется тусклый свет. Я ее прекрасно понимаю, но нам нужно идти именно в ту сторону, откуда в любой момент могут появиться посланцы уже несуществующего главаря.
      - Мы можем пройти этим ходом... - показываю рукой на темнеющий тоннель впереди.
      - Что вы хотите сделать? - спрашивает она, пристально глядя на свои руки, как будто видит их в первый раз в жизни. Этими руками она только что убила человека...
      - Вернутся те, кого он посылал... - объясняю я, - а вас там нет...
      Анжела смотрит на меня с ужасом:
      - Вы и их собираетесь тоже?.. - не договаривает она.
      - А вам бы хотелось, чтобы они снова попытались вас изнасиловать?
      Анжела гадливо морщится.
      - Никогда! - вырывается у нее, и я вижу, что она ищет взглядом пистолет. Усмехаюсь.
      - Тогда пойдемте, - говорю я твердо и достаю фонарик.
      Идем по темному тоннелю, который круто забирает вправо. Метров через двадцать повернув влево, вижу впереди слабый свет. Анжела молча идет со мной рядом.
      - Кто вы? - вдруг спрашивает она негромко.
      Каблучки ее туфель предательски цокают на все подземелье.
      - Наверно, это сейчас не так и важно. Для вас я тот человек, который оказался в нужное время в нужном месте...
      Девушка молча обдумывает мой уклончивый ответ. Входим в освещенную часть тоннеля.
      - Кажется, нам нужно вон туда, - показывает она рукой вперед. - Сначала будет поворот налево, а потом долгий подъем... но он пологий. Потом два шлюза и - выход на улицу через какой-то то ли склад старый, то ли ангар, но пустой... Я не поняла, там темно было...
      Дорогу она запомнила хорошо.
      - За вас, Анжела, действительно выплатили бы такую сумму? - удивляюсь я. Девушка фыркает:
      - Они приехали из Москвы и, видно, связались с местной бандой. Чинарик этот - он из местных. А моя сестричка... - девушка еще раз фыркает. - Скорее всего, она кому-то наболтала, что я уехала к своему дяде в Красноярск, а он тут крупный бизнесмен, миллионер. У меня ведь были неприятности в Москве. Там за мной увивался один тип... Все бы ничего, но только он самый настоящий бандит, и у него целая армия таких же, как он. Он меня просто достал своей наглостью, и я его послала подальше... Тогда он стал мне угрожать, и я решила уехать. А то этот Белый...
      - Кто-кто? - удивляюсь я. - Андрей Викентьевич? С фамилией, похожей на имя его подручного?
      Девушка смотрит на меня с удивлением, не понимая, кто же я такой, что знаю ее московских знакомых.
      - Да. У его помощника имя - Гарик... - подтверждает она. - А вы их знаете?
      - Знал... А как Гарик?
      Девушка улыбается:
      - Гарик - это совсем другое. Он, может, с мужиками и крут, но с женщинами наивен, как ребенок. Да у него и жена такая... Тихая, хорошенькая и скромная. Он от нее без ума. Я Олю хорошо знаю...
      Ну что ж, еще раз убеждаюсь, что в Гарике я не ошибся.
      - Вы можете смело ехать в Москву, - заявляю ей уверенно. - Белого убили в его собственном доме у Истринского водохранилища... Гарик сейчас заправляет всеми делами. Думаю, у вас, Анжела, с ним проблем не будет.
      - Правда?! - как-то по-детски доверчиво спрашивает она.
      Молча киваю.
      - Но кто же вы?
      - Спросите у Гарика о нашей прогулке как-то вечером из бильярдной к его друзьям, - отвечаю ей.
      Девушка молчит, но я чувствую, что она запомнила мой ответ. Мы уже почти у цели. Пройдены две шлюзовые двери, и длинная финишная прямая заставляет идти, согнувшись в три погибели. Впрочем, это касается только меня. Девушка лишь слегка пригибается.
      - Так вы не ответили насчет своего дяди, - говорю ей, не оборачиваясь. Анжела фыркает:
      - Мне предоставлена здесь однокомнатная квартира. Разумеется, на время. Это все, что дядя для меня сделал. Денег он мне никогда не предлагал, да я и сама не просила. Я работаю пока танцовщицей в местном элитном клубе. Нахалов, конечно, много, но в основном публика респектабельная и за рамки не выходит. Так что я сама зарабатываю себе на жизнь. А дядя не даст им ни копейки и вряд ли пальцем пошевелит, чтобы меня найти. Пропала так пропала... Баба с возу кобыле легче...
      Неплохой родственник у девушки, хотя, возможно, она и сгущает краски. Впрочем, это ее дело. Наконец выбираемся наружу и оказываемся в помещении, напоминающем ангар, только стены здесь выложены кирпичом. С потолка льются потоки воды, ветер завывает в строительных конструкциях, и от непросохшей одежды и перепада температур меня невольно передергивает.
      Показываю Анжеле на большую груду битого кирпича в дальнем углу. Ворота в той стороне. Выключаю фонарик.
      - Нам придется посидеть здесь и подождать... - говорю ей и веду девушку за собой.
      Выбираю уголок посуше, но чтобы не было видно от входа. Быстро сооружаю из кирпичей нечто вроде скамейки. Сняв с себя ветровку, надеваю ее на Анжелу. Она благодарно улыбается. Присаживаемся. Груда колотого силикатного кирпича надежно прикрывает нас. К тому же в этом углу почти нет ветра.
      - Что здесь за место? - интересуюсь у девушки.
      Она зябко жмется ко мне. Положив автомат себе на колени, обнимаю ее одной рукой. От девушки приятно пахнет жасмином, и сейчас ее пушистые волосы нежно щекочут мне лицо.
      - Кажется, какое-то заброшенное производство... - отвечает она, уткнувшись мне в грудь носом. Чувствую, что ее слегка знобит. Возможно, от холода, а может, это нервы.
      - Не волнуйтесь, - говорю ей как можно мягче. - Скоро поедете домой...
      Девушка согласно кивает. На улице слышен шум автомобильного двигателя.
      - Сидите здесь тихо, что бы ни случилось, не вылезайте, пока все не закончится... - говорю ей. Отстранившись, поднимаюсь и бегом пересекаю пространство ангара. Останавливаюсь за высоким металлическим щитком от какого-то станка.
      Слышно, как скрипят ржавые петли металлической калитки в воротах. В щель вижу, что в ангар входят три человека. Парни быстро приближаются. Оружия в руках у них нет. Когда посланцы Михалыча проходят мимо моего укрытия, выступаю им навстречу, держа "бизон" наготове.
      - Чинарик? - спрашиваю идущего впереди высокого худого парня.
      Троица в растерянности застывает на месте.
      - Я... - удивленно тянет он. - А ты кто?.. Это вопрос мне задают постоянно. Я уже привык на него не отвечать. Усмехаясь, подхожу ближе.
      - Привет хотел тебе передать... От Анжелы.
      - Атас, пацаны! - гаркает Чинарик и, отскочив назад, тут же падает на пол, одновременно выхватывая пистолет.
      Его парни так же резво отпрыгивают в разные стороны. "Неплохо для любителей", - оцениваю реакцию боевиков, но мой "бизон" уже в работе. Чинарик судорожно выгибается под ударами пуль. Достаю еще одного боевика, - он, в момент своей перегруппировки стоя на четвереньках, получает три пули в голову. Последнему почти удалось вытащить пистолет, но скинуть его с предохранителя он не успевает. Горячий свинец отбрасывает парня к стене, по которой он и сползает на пол.
      Возвращаюсь за Анжелой. Девушка сидит в углу, спрятав лицо в ладони.
      - Пойдем быстрее... - говорю ей. Выходим на улицу. Перед входом стоит черная, сливающаяся с сумерками "девятка". Дверцы открыты, но ключа в зажигании нет. Возвращаться в ангар за ключом мне не хочется. Ударом автомата разбиваю пластмассовое покрытие рулевой колонки и, отыскав нужные проводки, соединяю их. Как только двигатель заводится, разъединяю проводки, чтобы нормально работал генератор.
      - Куда ехать? - спрашиваю у Анжелы. Та все еще пребывает в прострации.
      - Анжела!! - зову ее.
      - Езжайте, я покажу, - очнувшись, отвечает она.
      Глава двадцать девятая
      До дома Анжелы добираемся без приключений. "Девятку" я бросаю в соседнем дворе.
      Анжела приглашает меня зайти. Квартира у нее обставлена со вкусом и чисто по-женски. Уже из прихожей чувствуется аромат девичьей спальни.
      Вхожу в кухню, сбросив в прихожей свои не очень чистые, но зато бесконечно мокрые ботинки.
      - Как мне называть тебя? Спаситель? - улыбается мне Анжела. Она уже почувствовала себя дома.
      - Герасим, - отвечаю я и плюхаюсь на мягкий кухонный уголок.
      - Я быстро, Гера, - говорит девушка извиняющимся тоном, - переоденусь и приму душ. Ты посидишь пока?
      - Да, конечно... - киваю ей. - Дайте мне телефон вашего дяди - я отменю выплату...
      Анжела пишет номер телефона на листке и подает мне.
      Достаю из рюкзака свой спутниковый аппарат.
      - Это что, - удивляется девушка, - сотовый такой?
      Отрицательно мотаю головой и смотрю на часы. Половина пятого утра.
      - Это мой такой... - шучу я.
      Анжела, хмыкнув, выходит из кухни. Отзваниваюсь и сообщаю ее дяде, который, как мне показалось, спокойно спал, что с его племянницей все в порядке и никому ничего платить уже не требуется.
      - Вы кто? - удивляется дядя.
      - Друг, - бросаю ему и отсоединяюсь. Нужно бы почистить оружие, но чувствую, что у меня слипаются глаза и веки наливаются свинцовой тяжестью. Кухня начинает расплываться перед глазами. В коридорчике вижу Анжелу, удаляющуюся в ванну с полотенцем в руках. Автоматически достаю из рюкзака "глок", загоняю патрон в ствол и, засунув пистолет за пояс, продолжаю со слабым интересом наблюдать за метаморфозами, происходящими с кухней...
      - Гера! Гера! .- кто-то настырно трясет меня за плечо.
      Хочу отогнать этого назойливого типа, но лень. Открываю глаза и вижу перед собой чьи-то ноги. Ноги, оказывается, - мои. С трудом поднимаю тяжелую голову. Так я и спал - сидя.
      Рядом стоит, улыбаясь, Анжела. Она вся благоухает шампунями и кремами. На ней белое платье, которое обтягивает ее фигурку, как чулок стройную женскую ножку. Анжела - просто очаровательная малышка. У нее великолепная грудь и восхитительные бедра.
      - Ты даже сама не знаешь, насколько ты чертовски хороша! - бурчу я, обтирая рукой губы, которые спеклись за время моего провального сна.
      Анжела смеется:
      - Мне нравится, что ты, еще не придя в себя, делаешь дамам комплименты, а не хватаешься за оружие. А теперь иди в ванную...
      Не помню, когда мы перешли на "ты". Мне без разницы. Тащу за собой рюкзак. Анжела снова хохочет. Надо же, как быстро у нее поднялось настроение.
      - Да оставь ты свою торбу! - веселится девушка. - Никто не украдет твой любимый автомат! Или, может, у тебя там золото?!
      Молча киваю, мол, да, у меня там золото.
      - Так вы у нас, оказывается, наследный принц! Принц подземелья! Очень романтично... - Анжела делает шутливый реверанс. - Позвольте, Ваше Величество, я запихаю вашу поклажу к себе под кровать, чтобы вы не волновались. Там надежней, чем в банковском сейфе, - заверяет она смеясь.
      Отдаю ей рюкзак и вхожу в ванную. Анжела показывает, чем я могу здесь пользоваться.
      Побриться мне действительно не мешает. Вот только ничего из мужских вещей у нее нет. Она говорит, что мужиков в доме не держит. Будем пользоваться тем, что есть.
      "Глок" остается со мной в ванной. Я с удовольствием предаюсь водным процедурам. Судя по часам, я проспал, пока Анжела купалась, больше часа. Стоя под струями контрастного душа, ощущаю себя свежим и полным жизненных сил.
      После душа влезаю в халат, который дала мне девушка. Это, она сказала, ее самый большой халат. На мне он сидит как рубашка, причем рубашка очень короткая и которая всюду трещит по швам. Руки торчат из рукавов почти по локоть.
      Смотрю на себя в зеркало и ухмыляюсь. Когда я в таком виде появляюсь на кухне, Анжела, согнувшись от смеха пополам, лезет под стол. Но я не обращаю на нее внимания. Пусть себе веселится на здоровье. Зато на столе столько всего... Ух! И с зеленью, и с мясом... Сбылась мечта идиота. Нет, все-таки недаром я ползал по бомбоубежищу и болтался под дождем на крючке.
      Набрасываюсь на еду. Анжела вяло ковыряет вилкой в тарелке, но больше наблюдает за мной.
      - Где же ты так проголодался? - удивляется она. - Ты что, живешь в том подземелье, что ли?
      - Угу... Угу... - киваю я с набитым ртом.
      - Робин Гуд красноярских подземелий... - мечтательно улыбаясь, произносит Анжела, но тут же вскидывается: - Да подожди же ты!
      Она, быстро поднявшись, отбирает у меня тарелку.
      - Нельзя же есть селедку с пирожными... - возмущается Анжела, еле сдерживая смех при виде моей обиженной физиономии.
      - Пофему нефьзя?.. - еле проговариваю, пережевывая. - Офен дафе мофно...
      - Ешь пока вот это... - показывает Анжела. - Десерт и чай - вместе. Может, тебе курочку еще в микроволновке сделать? - осторожно интересуется она.
      - Угу... Угу! - показываю ей большой палец, мол, отличная идея.
      - Господи! - Анжела смеясь отходит к буфету. - Прям зверь какой-то...
      Потом мы пьем чай, и мне кажется, что я сейчас лопну. Но все обходится благополучно, и у Анжелы находится даже пачка дамских сигарет. Сигареты, конечно, не ахти какие, но все же лучше, чем ничего.
      - А все-таки, Гера, кто ты и откуда? - вновь спрашивает Анжела.
      Ох, уж это женское любопытство... Гляжу в окно и вижу, что дождь кончился и только ветер пока еще продолжает меряться силами со всем человечьим миром. На вопрос Анжелы я не отвечаю.
      - У меня только одна кровать... - сообщает мне она с деланным огорчением.
      - Ты маленькая, ты мне не помешаешь, - смеюсь я, докуривая сигарету;
      Девушка тоже смеется:
      - А ты скромный...
      - Всегда ценил в себе это качество... - бурчу я, раздавив окурок в пепельнице и поднимаясь. - Ну, я пошел... - объявляю ей и топаю в спальню.
      Кровать большая, двуспальная, и так приятно растянуться на шелковой прохладной простыне. Давно я так не отдыхал, и думать сейчас ни о чем не хочется.
      В комнату входит Анжела и останавливается перед кроватью. В ее глазах такое...
      Она что-то сделала у себя за спиной, и платье, мягко соскользнув, упало к ее ногам. Анжела стоит передо мной совсем голая. Бледный утренний свет оттеняет нежные полукружья ее твердых, высоких грудей с набухшими розовыми сосками, плавные изгибы изумительного тела с шелковистой, гладкой кожей. Она как-то по-особому грациозно восходит на кровать и, опустившись, осторожно стягивает с меня одеяло. Я чувствую, как во мне нарастает возбуждение, и, уже не в силах совладать с собой, протягиваю к ней руки и мягко привлекаю к себе.
      Ее рот, теплый и нежный, дарит мне сладкий поцелуй. Анжела с трудом переводит дыхание, когда я на мгновение отрываюсь от ее губ.
      - Ты... - только и произносит она. В следующую секунду наши тела сплетаются в яростном объятии. Девушка блаженно стонет, когда я медленно вхожу в нее, и уже не сдерживает себя. Кажется, ее исступленные крики переполняют весь дом. Кончаем мы одновременно, и Анжела на несколько секунд теряет сознание. Потом, придя в себя, смотрит на меня слегка помутившимся взглядом.
      - Ты прелесть... - шепчет она и целует мою руку.
      Потом все начинается сначала. Засыпаем мы лишь часа через три, когда на улице уже светит солнце и стих ветер. Прежде чем отрубиться, я, поглядев на часы, успеваю подумать, что время - почти десять утра и неплохо бы сходить в магазин и купить себе что-нибудь из одежды...
      Проснувшись, первым делом отмечаю два обстоятельства: Анжелы в спальне нет, и электронные часы на туалетном столике показывают шестнадцать тридцать дня. Пора вставать. В дверях появляется улыбающаяся Анжела, Она присаживается на кровать и нежно гладит меня по щеке. У меня словно ток проходит по телу, настолько она меня возбуждает...
      - Я бы никогда тебя отсюда не отпустила, - улыбается Анжела. - Но ведь мы обязательно встретимся в Москве?
      - Обязательно.
      Рывком поднимаюсь и иду в ванную. Анжела меня победила, черт возьми! Впрочем, это, наверно, и к лучшему. Я чувствую себя заново рожденным. Прекрасное ощущение.
      Когда после душа я вхожу в комнату, меня ждет сюрприз.
      - Я сбегала и купила тут для тебя... - сияет Анжела, довольная произведенным впечатлением.
      На кровати лежит новенький темный элегантный костюм в едва заметную полоску, модная дорогущая рубашка со всевозможными наворотами пуговок, косых манжетов и прочего, мягкие кожаные туфли... В общем, полная экипировка, вплоть до нижнего белья. Анжела выкинула кучу денег - она купила все эти вещи в элитном магазине.
      - Это же предельно дорого... - укоряю ее. - А тебе предстоит возвращаться в Москву.
      - Глупости... - говорит девушка, приникает ко мне и трется щекой о мой живот. - На дорогу денег мне хватит, а большего и не надо.
      Поднимаю ее на руки и целую. Девушка страстно обнимает меня. В итоге одеться я смог только через час. -С удовольствием рассматриваю себя в зеркало. Просто денди какой-то!..
      - Ты великолепен! - не может сдержать восхищения Анжела. Она веселится, как ребенок.
      Благодарю ее и целую. Чертовски жаль с ней расставаться.
      Достаю рюкзак из-под кровати. Черт! Совсем вылетело из головы, - надо же почистить оружие! Похоже, теряем квалификацию...
      - Анжела! - зову девушку, и та быстро прибегает из кухни на зов.
      - Да, милый?
      - У тебя нет никакой лишней сумки, чтобы мне переложить пока все из рюкзака?
      Девушка, кивнув, быстро бросается к шкафу и достает оттуда небольшой, но вместительный пластиковый чемодан. Он подходит мне как нельзя лучше. Достаю специальный водонепроницаемый футляр и, открыв, вытаскиваю две толстые тугие пачки с президентами. Кладу банкноты на кровать и показываю на них Анжеле.
      - Это тебе, малыш, на первое время в Москве... - говорю я, глядя с усмешкой на застывшую в немом изумлении девушку.
      - Ты правда принц? - наконец произносит она.
      - Нет, я просто бродяга... - почти не вру ей.
      Девушка садится на кровать и смотрит, как я перекладываю свои вещи из рюкзака в чемодан.
      Увидев брусок золота, она уже не удивляется, а только тихо произносит:
      - Не зря я все-таки приехала в Красноярск. Иначе я бы тебя никогда не встретила...
      Глава тридцатая
      Анжела дала мне кусочки ненужных тряпок, и я тщательно протер все свое оружие. Прочистил стволы специальным, предохраняющим от коррозии раствором. Успокоился только после этой операции. Снова наполнил патронами опустевшие шнеки "бизона".
      Анжела не отходит от меня ни на шаг и просит разрешить ей почистить "глок". Даю девушке пистолет, а сам, взяв "спутниковую" трубку, выхожу на связь с генералом.
      - У тебя все в порядке? - спрашивает Степаныч.
      Отмечаю про себя, что голос у него какой-то напряженный.
      - Все нормально. Нашел подтверждение нашей цели.
      - Тебе придется теперь самому принимать решения, но долго не задерживайся с этим делом, - просит генерал.
      - Что случилось?
      - Наше отделение перестало существовать... - глухо говорит "батя".
      - Как? - не могу поверить услышанному.
      - Долго объяснять. Расскажу при встрече. Вкратце - обложили войсками. С боем уходили в Финляндию. Ушли катакомбами. Я сейчас буду постоянно в "Платто". Вот так вот, Герасим.
      Понимаю, что мир перевернулся. Смотрю куда-то перед собой невидящим взглядом. Анжела затихла, почувствовав, что у меня неприятности, и выжидающе смотрит на меня, застывшего с трубкой в руках.
      - Как у тебя с семьей? - спрашиваю молчащего шефа.
      - Норма. Я успел их перебросить заранее. Я знал, что может случиться что-то подобное, и поэтому нас врасплох не застали.
      Молодец, "батя"! Нас так просто не возьмешь.
      - Люди?
      - Тоже норма. Со мной ушли все. Один только ранен. Народу там положили... Но это не наша вина. Жора твой отличился - он и ранен. Прикрыл парень меня, - говорит генерал тихо, но уже с веселыми интонациями в голосе.
      Значит, Старик во Франции. "Платто" - это отель, купленный нами в горах, в департаменте Приморские Альпы, в Ницце...
      - С "Чащей" все в порядке, - продолжает шеф. - Можешь в любое время рассчитывать на помощь. Сейчас там четыре звена. Туда я перебросил только "стариков"...
      Отлично! Четыре звена - это двадцать человек, способных в считанное время захватить любой объект в любом месте земного шара, пусть даже это будет Белый дом или Кремль...
      - "Спутник" наш, - говорит генерал. - Но даже если с ним что-то случится, переключишься на систему "Рамзес", - там полный порядок.
      - Все понял...
      "Рамзес" - это еще один хитрый ход Степаныча, предусматривающего любые ситуации на много лет вперед. Эта спутниковая система запущена нами через посредников в Египте. Хрен о ней кто догадается...
      - И еще... - после паузы говорит Степаныч. - За всем отделом теперь идет охота. Архивы мне из Москвы, сам понимаешь, было не вытащить. Ребят начали отстреливать. Погибли двое. В Брюсселе - Никонов и в Стокгольме - Юдин. Не было никакой возможности их предупредить. Еще четверо могут быть "под колпаком". Мы пока не в состоянии с ними связаться, но делаем все возможное, и уже ушли "тени" для прикрытия.
      - Откуда накатила волна?
      - Частично из Москвы. Не тяни долго, Герасим, - просит "батя". - Мы сможем выиграть. Я уверен! Но и оставлять им то, что ты делаешь, нельзя. Иди до конца.
      - Все понял. Раз они хотят войны - они ее получат! - заверяю я .генерала.
      - У нас у всех один настрой, - смеется "батя". - Удачи! До связи.
      - До связи.
      Отключив трубку, еще некоторое время сижу, осмысливая услышанное. Вот оно - началось. Началась война. Противная сторона также понимает, сколько ей придется задействовать сил и средств, чтобы попытаться уничтожить всю "кухню" Степаныча. Затраты будут колоссальными с обеих сторон, но у них, видимо, есть резервы в бюджете, раз они пошли ва-банк. И все же мне кажется, что легче захватить Европу, чем перебить наш отдел. Что ж, время расставит все по своим местам. А пока впереди - жестокая борьба двух систем. Бой на полное поражение одной из сторон. Зная Степаныча, уверен - альтернативы не будет. Наша прямая задача - выиграть и выжить, выжить ценой гибели противника. Этому нас и учили...