Владимир Угрюмов
      Его звали Герасим. (Книга вторая)
      Охота за царской казной.
      Продолжение романа-боевика о современных боевых приключениях майора Олега Веселова. По обнаруженным документам белогвардейского полковника Генерального штаба Олег продолжает поиск утраченной после революции царской казны. Стремительно развивающиеся события вовлекают героя романа в опасные приключения на территории Сибири.
      КНИГА ВТОРАЯ
      Глава первая
      Машину, как я просил, оставили возле отеля "Европа" со всеми необходимыми причиндалами в ней. 99-я модель "жигулей" как нельзя лучше подходит для моей новой миссии.
      К коттеджу подъезжаю не торопясь, осматриваюсь. по сторонам. Из-за высокого забора хорошо видна только верхняя часть второго этажа. Чутье подсказывает мне, мигая красной лампочкой в мозгу, что в коттедже меня ждут. Вот уж когда не нужна белая питерская ночь, так это именно сейчас. Но делать нечего, будем надеяться, что меня прямо с порога валить не станут. Ну, а там уж поглядим, кто есть что.
      Торможу возле ворот. Чужих автомобилей на улице нет и во дворе тоже пусто, но это ничего не значит. Жаль, нет рядом Кати, она бы точно сказала, сколько и кто из моих потенциальных противников сейчас находится в доме.
      Проверив оружие, подвешиваю маленький "вальтер" на пружинку в рукав пиджака. "Глок" за поясом брюк, а небольшой "джери-хо" в миниатюрной кобуре под брючиной.
      Выбираюсь из машины и, открыв калитку, неспешно, с беззаботным видом иду к дому. В окнах, зашторенных жалюзи, никого и ни черта не видно. Если кто-то и следит за мной, то я увидеть наблюдателя не имею возможности.
      Отпираю дверь и переступаю порог. Никто в прихожей не пытается влепить мне рукояткой пистолета по затылку, как обычно такие моменты, напряженные - я бы сказал - моменты описывают авторы крутых детективов...
      Встречают меня вполне цивилизованно.
      В гостиной трое внушительного вида мальчиков, и у каждого в руке по пистолету Макарова с глушителем. Не бог весть какая пушка этот ПМ, но с глушаком лучше пистолета не придумаешь. Медленно поднимаю лапки над головой. Один из троицы аккуратно заходит сбоку, держа свою железку в правой руке, и, уперев ее мне в поясницу, быстро обыскивает. Забирает у меня "глок" и запасной пистолет на ноге. Но, как я и ожидал, в рукав парень заглянуть не удосужился. Делаю вывод, что мальчики - не профессионалы. Уже легче. Один из них сидит в кресле, и его усмешка, благодаря перечеркнувшему рожу парня глубокому шраму, не предвещает ничего хорошего. Но я не в институте благородных девиц проходил свои университеты. На рожи этих ублюдков мне плевать. Пока нужно лишь выждать и посмотреть, есть ли кто-нибудь еще в доме кроме этих троих. Третий типчик стоит возле зашторенного окна. Это он, наверное, наблюдал за моим приближением к коттеджу, так как я четко ощущал на себе чей-то взгляд.
      - Пойди проверь, - говорит он парню со шрамом, рассевшемуся в кресле.
      Оп-п, ошибочка вышла, не распознал старшого.
      Тип у окна - с хмурым скуластым лицом и ледяным, пронзительным даже в сумраке комнаты, взглядом - вижу, может оказаться серьезным противником.
      Боец со шрамом мгновенно снимается с кресла и отваливает на улицу выполнять приказ. Обыскивавший меня парень отходит в дальний угол, контролируя оттуда всю комнату.
      - Проходите, Герасим, присаживайтесь, - предлагает мне старшой, указывая пистолетом в сторону кресел.
      Не суетясь занимаю предложенное место.
      - Хотите выпить? - интересуется он, устраиваясь в кресле напротив меня, и кладет пистолет на колено, чтобы сподручней было налить из бутылки коньяк.
      - Благодарю. К спиртному равнодушен, - отвечаю спокойно и лезу в карман за сигаретами.
      Он краем глаза отмечает движение моей руки, но не дергается, полагая, что оружие у меня уже все изъяли, и продолжает наливать из бутылки себе в фужер.
      Достав сигарету, держу ее в руке не прикуривая, как бы в задумчивости.
      - Вы настроены на разговор с нами? - спрашивает мужчина, поднимая бокал до уровня глаз, и любуется цветом французского коньяка, пытаясь рассмотреть напиток на слабый свет от окна.- Включи свет, - Приказывает он, не оборачиваясь.
      Парень, стоявший у дальней стены, подходит к выключателю, и через секунду гостиная ярко озаряется пятью лампами под большой хрустальной люстрой.
      Хлопает входная дверь - это возвращается боевик с изувеченным лицом.
      - Порядок, Дак, - докладывает он старшому.
      Значит, у главаря погоняло - Дак, запомним.
      "Шрам" и другой парень встают возле двери и, достав сигареты, закуривают.
      Дак отпивает из бокала, смакуя янтарную жидкость. Бокал у него неразумно находится в правой руке, ствол все так же на колене.
      - Ты не ответил, Герасим, - вдруг произносит он, не повышая голоса. - Я спросил, настроен ли ты на искренний разговор с нами? - Он даже опустил руку с бокалом вниз и буравит меня злым взглядом.
      - А разве есть выбор? - усмехаюсь я. Дак презрительно хмыкает.
      - Тебе не интересно узнать, зачем мы здесь и от кого? - говорит он, разминая сигарету в пальцах.
      - Вряд ли вы скажете правду, даже если я и поинтересуюсь, - спокойно отвечаю ему я. - Поэтому я пока помолчу.
      Дак, чувствуя себя полным хозяином положения, снисходительно усмехается и снова поднимает бокал.
      Парни у дверей переговариваются вполголоса и подносят сигареты ко рту для очередной затяжки. Дак начинает отпивать из бокала. Молниеносный взмах правой руки, и "вальтер", как чертик, выскакивает из моего рукава в ладонь. Два выстрела сливаются в один, и срез ствола уже глядит в лоб Даку, застывшему с бокалом на уровне груди.
      Двое мальчиков, получив по своей пуле - один в горло, другой в солнечное сплетение, - валяются на полу.
      - Пальчиком скинь свой пистолет на пол, - с безмятежной улыбкой обращаюсь к Даку, как будто ничего не произошло.
      Тот медленно ставит бокал на журнальный столик. Сейчас он похож на загипнотизированного змеей кролика.
      - Т-ц! - произношу, поднимая предупредительно брови. - Левой рукой... Только левой, малыш... - учу его.
      Мне не нужны сюрпризы в виде случайных выстрелов, Дак неохотно, но выполняет мою команду. Пистолет с глухим стуком падает на пышный венгерский палас.
      - Вот теперь поговорим, раз уж ты этого хотел, - удовлетворенно подытоживаю вступительную часть нашего скромного симпозиума. - Начинай, Дак, ты же знаешь, с чего начинать, не так ли?
      Дак криво усмехается, качая головой:
      - Да-а... Нас предупреждали о тебе. Каюсь, лопухнулся я. Не очень-то верил. А выходит - зря, - признается он.
      Его личные переживания меня нисколько не интересуют.
      - Кто послал? - прерываю его самобичевание.
      - Козырев...
      Фамилия эта мне ни о чем не говорит.
      - Конкретнее...
      - Валерий Константинович...
      Теперь понятно. У Козыря и фамилия, оказывается, козырная. Но быть ему скоро битой картой, потому что все джокеры - в обоймах моих пистолетов.
      - Цель? - требую от него.
      - Выбить из тебя признание: на кого ты еще работаешь, - после недолгой паузы отвечает Дак.
      - Откуда уверенность, что я работаю еще на кого-то?
      Он пожимает мощными плечами:
      - Я не в курсе, знаешь... Но шеф уверен и сказал, что ты работаешь то ли на ментов, то ли на ФСБ, но от Москвы - это точно.
      Странные представления сложились у Козырева обо мне.
      - У него были какие-то люди из Москвы?
      Дак мрачно кивает и делает глоток из взятого фужера.
      - В связи с чем они посещали Козырева?
      Дак опять пожимает плечами:
      - Какая-то девчонка... с ней связано что-то серьезное... По словам шефа - она приехала именно к тебе. Одна авторитетная контора делала пробивку по этой девчонке в паспортном столе. Шеф сказал, что ты стал опасен: он тебя перестал понимать.
      Ситуация мне ясна. Связи Козырева обширнее и значительнее, чем я полагал.
      - Кто стоит за Козыревым? - спрашиваю, -прикуривая сигарету левой рукой и не отводя ни на миг взгляда от Дака.
      Тот отрицательно мотает головой:
      - Если кто-то и стоит, то я этого точно не знаю. Не в моей это компетенции.
      - Чем занимаешься ты? - спрашиваю на всякий случай, хотя это и так ясно.
      Дак косится на трупы, образовавшие в углу небольшую кучку мяса, потом с ненавистью смотрит на меня.
      - Ладно, давай заканчивай... - говорит он решительно. - Больше мне нечего тебе сказать...
      Ему тяжело проигрывать, но нервы у парня - в порядке, надо отдать ему должное. Впрочем, я не настолько сентиментален в подобных случаях, чтобы тут же прослезиться над его стойкостью.
      "Вальтер" негромко тявкает, и во лбу Дака появляется небольшое темное отверстие с ровными краями.
      Поднимаюсь с кресла и иду в дальний угол, где на диване сложено мое оружие. Распихиваю его на себе по привычным местам. Перезарядив "вальтер", возвращаю его в рукав. Пора убивать господина Козырева - он мне надоел. Но сначала Валерий Константинович должен рассказать все, что знает. А знает он много.
      Проходя по всем помещениям первого этажа, не забываю поглядывать в окна. Вроде все спокойно. Заглянув на второй этаж для пущей уверенности, что свидетелей я не оставил, выхожу на улицу.
      В бардачке машины лежит сотовый телефон, приготовленный мне Стариком. Набираю номер и связываюсь с одним из посредников. От него узнаю, где оставлены для меня нужные бумаги, и выжимаю сцепление. Будем брать волка в его логове. Туда я сейчас и отправлюсь на ночь глядя.
      Глава вторая
      Машину оставляю за три дома от нужного мне.
      К сожалению, информация по Козыреву у нас практически нулевая. Даже такое мощное ведомство, как наше, не располагает возможностями по ее сбору - в отношении этого человека А это значит, что прикрытие у него солидное и кто-то легко подавляет наши шаги в этом вопросе. Остается только догадываться о его связях и под каким таким флагом окопался данный типчик.
      Беру с собой небольшую спортивную сумку, моток тонкого прочного троса с карабинами, узколучевой фонарик, бинокль и запасные обоймы к стволам.
      С одной стороны, плохо, что нет возможности переодеться в более подходящую для предстоящей акции одежду. После пальбы возле Невского некогда мне было заниматься своим гардеробом. Впрочем, нет худа без добра - человек в цивильном костюме, при галстуке, в начищенных ботинках особых подозрений на улице не вызывает, поэтому и уходить будет легче.
      Вхожу в подъезд одного из домов старого фонда и по темной вонючей лестнице поднимаюсь на последний этаж. Через заросшие пылью и грязью окна почти не пробивается сумрачный свет невской ночи.
      Люк на чердак закрыт. Замок присутствует - эта огромная амбарная "собака" висит на хилых скобах, крепящихся обычными шурупами. Достаю из сумки набор отверток и через пару минут оказываюсь на вонючем чердаке, где пахнет кошками, голубями, гарью и еще чем-то совершенно неприемлемым для обоняния нормального человека. Нахожу слуховое окно и, раскрыв загаженные временем створки рамы, в бинокль рассматриваю дом напротив.
      У меня есть план нужного дома, и крестиками на нем помечены возможные окна квартиры Валерия Константиновича. Подняться к нему на этаж и посмотреть по расположению дверей, куда выходят все окна его жилища - не получится. Дом охраняется капитально и считается элитным. На входе в подъезд - дежурный охранник, и везде, где только можно, понатыкана записывающая телеаппаратура. Обойдемся без предварительных визитов.
      Третье сверху окно открыто, и мафиози, не довольствуясь кондиционерами, наслаждается ночным прохладным воздухом. Это он, конечно, делает зря. Но лично я ничего против такой беспечности не имею. У мафиози гости. Вижу головы двух сидящих в креслах, спиной ко мне, мужчин. Господин Козырев прохаживается перед ними взад-вперед, оживленно жестикулируя. Большая часть гостиной не просматривается из-за плотных штор, но и увиденного вполне достаточно для осуществления намеченных действий.
      С другой стороны чердака вылезаю на крышу, делая, прежде всего, глоток свежего воздуха.
      Дом, на крыше которого я нахожусь, вплотную стыкуется с элитным. Мягко ступая по ржавым листам, перебираюсь на соседнюю крышу, покрытую новьми листами из импортного материала, имитирующего черепицу.
      Где он, черт, мой ориентир? Ага, вот он. Супермодная антенна для приема хреновой тучи каналов в окружении нескольких тарелок спутникового телевидения... и в придачу еще какой-то частокол странного антенного сооружения, по всей видимости, изобретенного одним из наших современных кулибиных.
      Зацепив тросик за кирпичную вентиляционную трубу, опутываю себя шлейкой из широких кожаных ремней. Подергав несколько раз трос у основания, пристегиваю карабины с тормозными зажимами. Разматываю трос на нужную длину. Навинтив на "глок" глушитель, вешаю пистолет, на специальной кожаной петле, на шею.
      Передернув затвор, снимаю с предохранителя...
      Медленно подхожу к краю крыши, наблюдая за окнами в доме напротив и в остальных ответвлениях двора...
      Еще раз в бинокль внимательно изучаю окна напротив. Все в порядке никто за мной не наблюдает. Народ, похоже, уже крепко спит. Лишь в пяти-шести окнах горит свет. Убрав бинокль, начинаю спуск. Повиснув на тросе, начинаю двигаться вниз, и в четыре интервала, скачками, отталкиваясь ногами от стены, добираюсь до окна козыревской квартиры. Заглядываю внутрь, чуть высунувшись из-за стены.
      Козырев и два его гостя все так же заняты беседой. Кроме них, в гостиной больше никого нет.
      Внизу возле дома народ отсутствует, и охранников среди припаркованных во дворе машин не видно.
      Резко оттолкнувшись от стены, влетаю через открытое окно в квартиру. Карлсон, бля, к вам, малыши, с подарками... Резко освободившись от шлеек, захожу сбоку, держа на прицеле всех троих.
      Три пары изумленно-испуганных глаз впились в направленный на них срез глушителя.
      - Добрый вечер, Валерий Константинович! - приветствую мафиози почти добродушно. - Проходил тут, случайно, мимо и дай, думаю, загляну на огонек.
      Вряд ли кто-то из них сейчас в состоянии оценить мою шутку. Но, собственно, у нас тут не КВН и я - не Задорнов, поэтому "ближе к телу", - как говаривал незабвенный Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей, чей папа вряд ли когда-то был турецкоподданным, а у меня уж точно в родственниках Карлсоны не значились.
      - Герасим? - растерянно произносит Козырев.
      Два пухлячка с тройными подбородками, вцепившись в валики кресел, напряглись так, что впору предположить, будто они страдают запором.
      - Убедительная просьба, господа, не осложнять ваше и без того незавидное положение какими бы то ни было недомолвками или прямым увиливанием от вопросов, которые я вам сейчас буду задавать, - объявляю я им.
      Это у меня вроде что-то из области умных вступительных речей, какие и положено говорить в обществе столь солидных дяденек. Присаживаюсь на стул, сработанный, наверное, еще в восемнадцатом веке.
      - Присаживайтесь и вы, Валерий Константинович. Не отсвечивайте. В ногах, сами знаете, правды нет, - приказываю мафиози, персонально для него поводя стволом "глока" в направлении пустого кресла.
      Козырев не возражает и садится, не сводя с меня глаз.
      - Сколько еще человек находится в квартире? - спрашиваю у него.
      - Только мы, - отвечает он.
      По его глазам вижу, что никогда он так не жалел об отсутствии охраны, как в этот момент. Значит, не врет.
      - Хорошо. Какой вопрос стоял на повестке дня, пардон ночи, до моего появления? - интересуюсь у всей святой троицы сразу.
      Один из толстяков прокашливается и робко начинает:
      - Позвольте спросить... Покачиваю глушителем пистолета.
      - Нет-нет, уважаемый,- перебиваю его, - вопросы здесь задавать буду только я. И повторяю, в ваших интересах, жизненных, можно без преувеличения сказать, интересах, отвечать на них правдиво и как можно подробнее, - поясняю свою позицию к их сходняку. - При интересных ответах относительно регламента можете не беспокоиться. Если не ошибаюсь, господа депутаты, вы от московского у нас округа?
      Общительный толстяк согласно кивает. Значит, они действительно из Москвы...
      - Назовите себя! - требую от него.
      - Полозков Юрий Матвеевич, юрист. Приехал из Москвы к своему знакомому, - представляется он.
      Киваю доброжелательно. Кажется, он готов к диалогу.
      - А вы - кто у нас будете? - обращаюсь ко второму.
      Тот сидит насупившись и отвечать, по всей видимости, не собирается. Козырев и Полозков смотрят на него выжидательно.
      - Ты не должен отвечать на вопросы этого ублюдка! - вдруг взрывается второй толстяк, выговаривая юристу злым писклявым голоском педераста со стажем.
      Мне сразу становится скучно. Полозков, вероятно, его адвокат. Вот он мне и поможет.
      - Юрий Матвеевич! - любезно обращаюсь к Полозкову. - Поясните же мне сделайте такое одолжение - кто ваш клиент и с чем его едят, такого сердитого?
      - Я запрещаю вам! - срывается снова на крик второй толстяк, гневно поворачиваясь к Полозкову.
      Тот удивленно пожимает плечами:
      - Вы что, не понимаете, что мы сейчас не в той ситуации?!
      Упрямец снова его перебивает:
      - Еще слово - и ты об этом пожалеешь! - угрожает он юристу.
      - Мой шеф, - не обращая внимания на его вопли, объясняет мне Полозков. - Президент компании "Баверс". Очень влиятельная фигура в определенных кругах.
      Плевать мне на его фигуру, тем более что таковой у президента компании не имеется.
      - Я превращу тебя в дерьмо, ублюдок! - кричит на адвоката толстый и поворачивает свое пунцовое от ярости лицо ко мне: - А ты...
      Не даю ему доорать... "Глок" чихает, как простуженный, и голова толстяка взрывается мокрыми брызгами в затылочной части. Жалко терять время на выслушивание оскорблений. У дальней стены гостиной от удара пули, пробившей голову толстяка насквозь, раскололся цветочный горшок, и какое-то пышное растение вместе с землей вываливается на яркий ковер. Гринпис меня бы растерзал. Козырев брезгливо морщится, глядя на обмякшее тело.
      Внезапную кончину своего собеседника он принимает спокойно.
      - Я предупреждал, - говорю тихо, но меня слышат. - Итак, один депутат выбыл из прений. Давайте продолжим. Подведем, что ли, некоторые итоги. - Юрист с громкими позывами своего желудка, зажав рукой рот, лезет под стол. Я ему не препятствую, пусть переболеет.
      Сидим с Козыревым молча, наблюдая за тем, как Полозков облевывает ковер и все пространство возле круглого столика.
      Наконец он, в изнеможении прикрыв глаза, достает платок и приводит себя в порядок.
      Сочувствую, но А ЛЯ ГЕР, КОМ А ЛЯ ГЕР - на войне, как на войне, а война началась. Люди толстяка, которого я только что грохнул, вчера пытались грохнуть меня. Несколько часов назад киллеры Козырева имели также все виды на мое бренное тело. В общем, ребята всячески старались, чтобы древнее изречение "помни о смерти" крепко засело у меня в голове. Я об этом помню ежеминутно, поэтому и банкую в подобных случаях.
      - Итак, господин Козырев, - обращаюсь к своему бывшему шефу, - теперь давайте послушаем вас...
      Через полчаса мне становятся известными факты, о которых я и генерал могли только догадываться.
      Не зная конкретных людей, замешанных в данном деле и остающихся пока в тени, тяжело представить весь механизм работающей машины. Отслеживать действия посредников по всем их незначительным ходам, как водится, дело слишком хлопотное и легко может загнать исследователя в тупик, если все поставлено более чем грамотно. Собственно, тупик уже был. За эти годы генерал несколько раз пытался, используя все возможные средства, внедрить людей в структуру тайной организации, одним из руководителей которой, но не самым крупным, является Валерий Константинович Козырев. Широта и размах организации действительно поражают воображение. Ее структура включает крупные российские и зарубежные фирмы, а также - пять ведущих банков страны. Руководят этим хозяйством всего шесть человек. Через их руки проходят невероятные суммы денег, изначально о происхождении которых можно предположить, что это деньги бывшей руководящей партии бывшего СССР. Курирует работу этих шестерых некий хрен из-за бугра, которого Козырев не знает. Украденные у русского народа деньги, естественно, уплывают за границу.
      Самое интересное, что есть в этой структуре, как в воровском мире, "смотрящие", которые живут в теперешней России. Они не занимаются бизнесом и близко не подходят к каким-либо делам. Они только руководят, координируют.
      Козырев рассказал мне все, о чем знал. Приходит черед исповедаться юристу. Он говорит долго и складно. Сдает мне всех, кого может. То есть всех, с кем имел дело.
      Лишь через полтора часа я выключаю диктофон и закуриваю сигарету. "Глок" дважды чихает, и Козырев отправляется в мир иной.
      Юрист открыл было рот, чтобы заорать, но передумал, увидев, как я засовываю пистолет спокойно за пояс. В его взгляде и ужас, и недоверие, и полнейшее желание подчиниться.
      - Юрий Матвеевич! - обращаюсь к нему доверительно. - Насколько правдиво, по вашему мнению, звучало все сказанное здесь?
      - Послушайте, - лепечет Полозков тяжело дыша, - не могли бы мы перейти в другую комнату?
      Указываю ему на диван в другом конце гостиной.
      На улице заметно светлеет. Пора мне убираться отсюда.
      Полозков семенит к дивану.
      - Все, что вы здесь слышали, абсолютно достоверно, - говорит он, падая на мягкое сиденье.
      - Позвольте ваши документы, Юрий Матвеевич, - говорю ему подходя. Полозков поспешно вытаскивает из внутреннего кармана пиджака паспорт.
      Пролистав документ, возвращаю его обратно.
      - Вы сумеете объяснить дознавателю, что здесь произошло? - киваю на трупы в комнате.
      Он косится в ту сторону:
      - Не беспокойтесь, я знаю, что сказать, - заверяет меня юрист.
      - Прекрасно. Тогда я сейчас вас покину, но учтите, связь с вами не теряется. Вы, Юрий Матвеевич, теперь работаете на меня и на нашу контору. Другими словами, вы - платный агент. Не волнуйтесь, при расчетах с вами мы будем учитывать ваши привычки, деньгами обижены не будете.
      Первый раз вижу промелькнувшую на лице юриста самодовольную улыбку.
      - Я действительно могу быть вам полезен, - подтверждает он крепнущим голосом.
      - Вот и договорились.
      Указываю на диктофон:
      - То, что здесь записано, будем считать гарантией нерушимости нашего договора. Постарайтесь, Юрий Матвеевич, собрать для меня исчерпывающую информацию по некоему Белому. Знаете такого? - спрашиваю его, слегка усмехаясь: ему ли не знать об этом парне. Полозков кивает:
      - Все сделаю в лучшем виде. Как мы с вами пересечемся?
      Пересекаться мне с ним ни к чему, но кто знает?
      - Мой человек вас найдет. Представится как посыльный от Олега из Петербурга. Ему и передадите.
      Понятливый юрист еще раз кивает. Подхожу к подоконнику и снова надеваю шлейку. Выглянув в окно, тщательно осматриваю двор, затем окна дома напротив.
      Народ спит и видит, наверное, уже десятые сны.
      Кивнув на прощание Полозкову, забираюсь на подоконник и начинаю подъем на крышу. Это не так уж сложно, но требует некоторых навыков. Ухожу тем же маршрутом, каким пришел. Так никем и не замеченный, выхожу из подъезда. Возвращаюсь в своей "жульке", размышляя, не погорячился ли я, убрав Козырева. О московском госте можно и забыть, все равно он не представлял для меня интереса, а вот Козырев...
      Основные рычаги управления корпорацией ворюг от закона я теперь более или менее уяснил. Есть, правда, несколько белых пятен, но, думаю, в скором времени мы узнаем все.
      Вывожу машину на трассу в сторону Карелии.
      На КПП ГАИ предъявляю свое настоящее, оформленное по всей форме удостоверение.
      Инспектор в чине старлея, сонно козырнув, пропускает меня.
      А дальше - серая в утренних сумерках шоссейка, вся в рытвинах и ухабах, как после бомбежки, и темная стена хвойного леса по обеим сторонам дороги почти на всем протяжении моего пути.
      Когда подъезжаю к базе, солнце уже вовсю припекает, поднявшись высоко над верхушками елей и разлапистых пышными кронами, высоких мачтовых стволов сосен.
      Внушительный забор из серых бетонных плит с пропущенной поверх него колючей проволокой на изоляторах - это лишь первая и далеко не самая сложная из преград, которые защищают базу от незваных гостей и тянутся километра на четыре по периметру.
      Въезжаю в ворота контрольно-пропускного пункта и через двести метров останавливаюсь на втором КПП. Здесь я обязан оставить свою машину и, подвергнувшись необходимой процедуре проверки, которая распространяется на любые чины, пересаживаюсь на небольшой двухместный кар.
      Проезжаю, уже не торопясь, по дорожке, вьющейся между редких сосен, еще метров шестьсот. Оставив кар на специальной парковке, иду к старинному зданию с классическими колоннами и ажурными балкончиками.
      Неподалеку в глубине леса виднеются небольшие коттеджи, а за центральной усадьбой расположено несколько двухэтажных корпусов, каждый из которых имеет еще семь этажей под землей. Система подземных коммуникаций этого сверхсекретного городка столь сложна, что даже старожилы иногда в ней путаются.
      Поднимаюсь по гранитным ступенькам парадного хода. В вестибюле дежурный администратор в штатском, ознакомившись с моим удостоверением, поясняет, какой коттедж мне нужен, предварительно сверившись с каким-то служебным журналом.
      Выхожу на улицу и пешком добираюсь до указанного домика. Открыв дверь пластиковой ключ-картой, захожу внутрь. Стандартный набор удобной для жилья обстановки в западном стиле. Пройдя в гостиную, включаю телевизор и начинаю раздеваться. О душе я мечтал последние двенадцать часов, как о чем-то уже нереальном...
      В шифоньерах в спальне нахожу все, что требуется из одежды, обуви и прочего... Сняв с плечиков халат, собираюсь пройти в ванную. На маленьком столике в гостиной звонит телефон. Постояв немного, слушаю мелодичные звонки, приятные для слуха.
      Панасоник не сравнить с той сволочью из сталинской эпохи, которая доставала меня по ночам в квартире историка.
      Поднимаю трубку.
      - Попробуй только сбежать, не дождавшись меня! - слышу веселый рокот Степаныча в динамике трубки.
      - Поздравил бы сначала, казарма, - бурчу я, сдерживая улыбку.
      - Но-но! Поговорите у меня, майор! - веселится Старик. - Сейчас приеду, построю и влеплю суток... - "батя" раздумывает, сколько мне влепить.
      - Меня нельзя - я зону топтал. Тип с криминальным прошлым уставу не подчиняется, - объявляю смеясь.
      - Н-да... - соглашается генерал. - Но все-равно влеплю через двадцать минут.
      "Батя" отсоединяется, я же в отличном настроении, напевая под нос "мурку", топаю в душ.
      Глава третья
      Передав генералу кассету, вкратце пересказываю ее содержание. Некоторые из названных мной фамилий генерала сильно удивляют.
      - Это же бывшие высокие чины КГБ, - задумчиво говорит он. - Можно не сомневаться, что служба безопасности их фирм и банков находится на более чем профессиональном уровне и скорее всего укомплектована теми же бывшими кадрами...
      Закурив, с вызовом смотрю на своего шефа.
      - Думаю, это не помешает нам убрать их к чертовой матери из оборота, говорю тихо, но зло.
      Генерал, перестав вертеть в пальцах сигаретную пачку, поднимает на меня глаза.
      - Возможно, - произносит он хмуро, - оружие сейчас валом идет в Чечню. Часть стволов, и серьезная часть, оседает в самой столице. Народ крошит друг друга почем зря. Также серьезная проблема в последние годы возникла с наркотиками. Американизировались, бля, идиоты! - срывается генерал, саданув кулаком по столу.
      Даю ему высказать все, что у него наболело. Генерал описывает ситуацию с наркотой, подкрепляя все статистическими данными: каждый второй учащийся, оказывается, уже пробовал какой-нибудь наркотик, включая и школьников младших классов.
      - Они же, знаешь, чего теперь у нас делают? - спрашивает меня "батя", имея в виду подростков.
      Пожимаю плечами:
      - Да они много чего делают. Трахаются уже лет с тринадцати по подворотням...
      - Ну и это тоже... - покраснев, соглашается генерал.
      Я знаю, что у него дочка и ей сейчас двенадцать лет.
      - Тут, понимаешь, идиоты одни книгу выпустили, как наркоту искать и готовить, - продолжает шеф. - В общем, собирают теперь по полям грибки, в которых ЛСД есть, и жрут, пока в окна вылетать не начинают, - он отмахивается, давая понять, что больше говорить на эту тему не желает.
      Перехватываю инициативу:
      - Согласовывать с Москвой наши действия относительно той шестерки нужно? - спрашиваю его.
      - Нет. Кончать с ними пора, - произносит генерал, снова сосредстачиваясь на конкретном деле. - Эти гниды наживают состояния на крови своих соотечественников. Нужно срочно выводить их из игры.
      - Что с Жоркой? - вставляю я не совсем к месту, так как в общем уже уяснил позицию шефа.
      - А? - не понимает меня "батя" в первый момент, но тут же поправляется: - А-а, понял. Здесь он, в учебном корпусе. И пес его тоже здесь. Хороший, кстати, парень. К тому же и готовить его почти не надо.
      Ну что ж, я рад за Жорку, если все так удачно для него сложилось.
      - Поговорить с парнем нужно, Степаныч. Если захочет, то я не прочь иметь с ним дело как с напарником, - говорю генералу.
      Он кивает:
      - Я давно хотел предложить тебе вариант с напарником, но боялся, что обиду выкажешь. Ты у нас слишком уж самостоятельный, - улыбается он. - Чинов не признаешь, на генералов покрикиваешь...
      Я смеюсь. "Батя" прекрасно знает, как к нему относятся полевики, но иногда, раз в год, пытается обратить наше внимание на свои погоны. Правда, в форме я видел его один только раз.
      - Каюсь, Степаныч, можно и на губу, но чуть попозже. К пенсии, а? выпрашиваю отсрочку наказания.
      Генерал обреченно машет своей лапищей:
      - Черт с тобой, но ты у меня все-таки когда-нибудь доиграешься!
      - Как девушка? - интересуюсь насчет Кати.
      Генерал, перестав улыбаться, чешет пятерней в стриженом затылке.