Валерий Константинович закуривает и пододвигает пачку сигарет ко мне. Беру сигарету и, прикурив, откидываюсь в кресле, жду, что мне скажет начальство. Я бы с удовольствием пристрелил этого засранца, но пока приходится его слушать.
      - Из разговора с Карцевым вы, конечно, узнали много для себя нового из жизни нашего морского торгового порта...
      Валерий Константинович пристально смотрит мне в глаза, глубоко затягивается, выпускает дым тонкой струйкой. Что ему ответить? Узнал я действительно много, но пока не могу в полной мере оценить полученную информацию о людях, которые до сего времени не были мне известны даже по имени. Век бы их не знать, но уж раз пошла такая пьянка...
      - Мне это знакомство в заочном варианте ничего ровным счетом не дает, отвечаю ему почти искренне. - Говорите прямо, что я должен делать?
      - Хм... - Мафиози не ожидал, что я, как юный пионер, всегда готов к новым подвигам. - Ну что же, перейдем к делу. Скажите, тот человек в ангаре не упоминал такую фамилию - Гривцов?
      Киваю - мол, да, упоминал.
      - Так вот, - Валерий Константинович тушит окурок в пепельнице, - нам бы хотелось, чтобы этот человек больше не жил. Ему уже давно пора бы присоединиться к его предкам.
      Конкретней некуда. Пожимаю плечами:
      - Мне без разницы. Или вас интересует мое мнение по этому вопросу?
      Валерий Константинович улыбается уголками губ, но глаза у него холодные.
      - Если у вас, Герасим, имеются на этот счет какие-то соображения, ради Бога, поделитесь, - говорит он безразличным тоном. Чувствуется, что мои соображения его не колышут. Но мне чертовски захотелось поддеть его, и я это сделал.
      - Свое мнение я выскажу, когда получу информацию по клиенту, - включаю я обратку. Злить мафиози раньше времени ни к чему.
      - Хорошо... - Валерий Константинович хлопает ладонью по подлокотнику и упруго поднимается на ноги. - Вот вам информация. Отдохните и приступайте к работе, - говорит он и кладет на стол дискету. - Не сомневаюсь, что вы превосходно справитесь и с этой задачей.
      Молча киваю, встаю и провожаю его до машины.
      - Но учтите, у вас очень мало времени... - говорит мафиози, усаживаясь за руль. - Три дня на все про все.
      Времени действительно мало. Что-то они торопятся.
      - Сделаю все в лучшем виде, - успокаиваю Валерия Константиновича.
      - Надеемся на это... - Валерий Константинович, кивнув, включает двигатель и уезжает.
      Возвращаюсь в коттедж. Или у моего шефа сегодня паршивое настроение, или работать с ним мне осталось недолго. А может, это ему со мной? Как бы то ни было, расслабиться мне не дают.
      Просмотрев информацию по Гривцову, прихожу к выводу, что ликвидировать его довольно легко, хотя и на этот раз сведений об образе жизни моего клиента немного. Известно лишь, где он живет и по какому маршруту ездит в офис. Это наводит на размышления. Кто же он такой, этот таинственный Гривцов?..
      Спать мне расхотелось. Сажусь в джип и рулю в город. Не успеваю проехать и ста метров, как мне на хвост садится красная "девятка". Это уже что-то новенькое. Видимо, операции на Валдае придано большое значение, и мои шефы опасаются, не узнал ли я ненароком 'что-нибудь этакое, чего, по их мнению, мне знать не положено. Теперь меня будут постоянно пасти, а в недалеком будущем, вероятнее всего, попытаются и убрать. Вот такие игры мне нравятся. Люблю, когда в крови повышается содержание адреналина.
      Магнитную ленту с записью откровений толстяка в ангаре я решил придержать для себя. От моих шефов не убудет. Что такое? Гаишник приказывает мне остановиться. Останавливаюсь. Проверка документов на КПП у въезда в город. "Девятка" проезжает беспрепятственно и скрывается за поворотом. Не сомневаюсь, что тип в "жигулях" будет ждать меня где-нибудь впереди. Приготовив документы, жду, когда подойдет инспектор. На стационарном посту ГАИ полно народа - в помощь гаишникам приданы силы ОМОНа, идет повальный обыск проезжающих автомобилей.
      - Старший лейтенант Пономарев, - представляется инспектор, заглядывая в открытое окно моего джипа.
      Протягиваю ему документы.
      - Выйдите, пожалуйста, из машины и приготовьте ее к осмотру... приказывает старлей казенным голосом, даже не взглянув на мои бумаги. Трудно понять, как это можно, выйдя из машины, приготовить ее к осмотру? Разве что менты имеют в виду, что хозяин должен отвалить подальше от шмонаемой тачки...
      К джипу подваливают трое вооруженных омоновцев. Вылезаю из машины.
      - Огнестрельное, газовое, холодное оружие при себе имеете? - спрашивает подошедший ко мне пятнистый детина с погонами капитана.
      - Не имею... - неприветливо отвечаю омоновцу.
      В джип уже лезут с проверкой парни в пятнистых камуфляжах.
      Капитан прощупывает на мне одежду, - ищет оружие. Естественно, у меня при себе ничего лишнего нет. И документы тоже в порядке - на имя какого-то нормального, законопослушного гражданина Российской Федерации, тихо и мирно проживающего в городе Питере. В полицейских ориентировках он не значится, и я спокоен.
      Гаишник передает мои документы омоновцу, а сам отходит в сторону КПП. Капитан не спеша разбирается в бумагах.
      - Здравствуйте, Сергей! - слышу веселый женский голос.
      Оборачиваюсь и тут же проклинаю все на свете. Из новенького "опель-кадета" выбирается Юля, собственной персоной, расфуфыренная в пух и прах. омоновец вскидывает на меня удивленный взгляд. По документам, которые он держит в руках, я - Александр, а никакой не Сережа. Вот это называется приплыли...
      - Не выдавай, - шепчу заговорщически капитану и радостно улыбаюсь Юле. - Вот так встреча! - развожу руками. - Ты же из дому не выбираешься? - Я готов ей свернуть шею от нахлынувших чувств.
      Омоновец внимательно следит за нами, опустив как бы невзначай правую руку на цевье короткоствольного автомата.
      Подбежав, Юля привстает на цыпочки и целует меня в щеку.
      - Что же вы не заходите, капитан? - обиженно произносит она.
      Ох, уж эти женщины! Всегда они появляются не вовремя и говорят не то, что следует.
      - Я был занят, Юля, - говорю я, дотрагиваясь до ее плеча.
      - Вы здесь дежурите? - спрашивает она, кивая на прислушивающегося к нашему диалогу омоновца.
      - Нет, меня, так же как и вас, проверяют.
      Юля удивленно поднимает брови.
      - Вас?! - Она, поджав губки, презрительно смотрит на насторожившегося омоновца. - Так ведь Сергей - тоже капитан и тоже из милиции! - удивленно говорит она пятнистому, кивая на меня. - Я думала, коллеги не пристают друг к другу с проверками.
      Капитан, сделав знак своим людям, подходит к нам. Двое его парней уже перекрывают мне отступление.
      - Будьте добры, девушка, - вежливо говорит ей старший омоновец, отойдите к своей машине. С капитаном у нас будет серьезный разговор... - Хмуро глядя на меня, он прячет мои документы в карман.
      Юля смотрит на нас с недоумением:
      - Ладно... Только вы, Сергей, все же позвоните мне вечером. Договорились?
      - Договорились, Юлечка. Обязательно позвоню, - ласково отвечаю ей.
      Она уходит к своей машине. Поворачиваюсь к пятнистому.
      - Трудновато иметь много любовниц, капитан, - поясняю ему смысл происшедшей сцены.
      - Разберемся, - бросает он мрачно и командует: - Идите вперед и не делайте резких движений.
      Слышу за спиной щелчки снимаемых с предохранителя автоматов. Ладушки, малыши, - поглядим, какие вы вояки... Поворачиваюсь и иду на КПП. Юля отъезжает и машет мне рукой из кабины. Отвечаю ей лучезарной улыбкой. Подставила меня девочка - круче некуда... Быстро оцениваю обстановку на контрольном пункте: семь человек гаишников и двенадцать бойцов ОМОНа, - даже для меня это многовато.
      - Послушай, капитан, - говорю старшему менту, - ну какая тебе разница, каким именем я назвался девчонке?
      - Разберемся, - повторяет он и проходит в дверь "курятника". Поднимаемся по лестнице. В просторном помещении - только один дежурный за пультом. Все люди внизу. Проверка транспорта идет полным ходом - это я вижу в окно. До дежурного - шагов пять. Солдаты за моей спиной чуть поотстали. Пора! Удар в кадык капитану, и тут же сальто назад. Еще двумя ударами укладываю обоих солдат и этим завершаю разборку. Дежурный застыл у пульта - "калаш" одного из моих конвоиров уже у меня в руках. Добавляю каблуком завозившемуся на полу капитану. Смотрю в окно. Внизу никто ничего не заметил. Все заняты стрижкой денег.
      - Сиди спокойно! - приказываю дежурному.
      Выдернув из кобуры у одного из пятнистых ПМ, прихватываю также и запасные обоймы к нему. Извлекаю из кармана старшего мента свои документы. Отпихиваю автоматы подальше от валяющихся на полу ментов. Снимаю с пояса одного бойца наручники и пристегиваю дежурного к стулу. Подумав, забираю и второй ПМ, проверив наличие патрона в стволе, снимаю пистолет с предохранителя и, засунув его за пояс, прикрываю пиджаком. Теперь, когда у меня два ствола, взять меня практически невозможно. По крайней мере, живым.
      - Если не хочешь, чтобы тут у вас были лишние жертвы, сиди тихо, пока я не уеду, - говорю дежурному.
      Гаишник кивает.
      Спускаюсь и не спеша прохожу к джипу. Открывая дверцу, гляжу вверх дежурный из окна не высовывается. Забираюсь в машину и выруливаю на трассу. Отъехав метров сто от поста, давлю на газ, распугивая встречные машины своей в высшей степени наглой ездой. Вижу поворот вправо на грунтовку. Влетаю в какую-то улицу, вдоль которой тянутся деревянные дома. Сворачиваю в переулок, торможу. С трассы доносится вой милицейских машин. Открыв багажник, достаю канистру с соляркой. Не обращая внимания на замершего в изумлении прохожего, обливаю машину солярой. Срываю с сиденья чехол, поджигаю и забрасываю в салон. Достаю из-за пояса пистолет и, прислушиваясь к вою полицейских сирен, удаляющихся в сторону города, жду, пока машина загорится. Прохожего, как только он увидел у меня в руках оружие, словно ветром сдуло.
      Джип пылает уже качественно, и я быстрым шагом ухожу в сторону, противоположную той, откуда приехал. Во дворе одного дома вижу то, что мне нужно.
      Двое парней, оседлав мотоцикл, собираются выехать на улицу. Залетаю во двор и рывком сбрасываю пацана, сидящего за рулем, на дорожку. Второй соскакивает сам и резво отбегает в сторону. Прыгаю в седло и, врубив скорость, подрываю на улицу. Пистолет мешает крутить ручку газа. Засовываю его за пояс и гоню, пугая кур и прохожих. Полицейские сирены уже слышны в поселке. Через десять минут, пропетляв какими-то тропинками, выезжаю к. железнодорожной станции, бросаю мотоцикл в кустах. Убедившись в отсутствии наряда железнодорожной милиции, прохожу на платформу. Присаживаюсь на край скамеечки рядом с какой-то бабулькой и закуриваю. Народу на платформе много, и в толпе дачников затеряться несложно. На электричке без приключений приезжаю в город, благо оставалось всего-то четыре остановки. Поймав такси, еду на квартиру Афанасия Сергеевича.
      В квартире мне сразу кое-что не нравится. Кто-то здесь побывал, но это явно не Афанасий Сергеевич. Шмон навели довольно аккуратно, но все-таки зацепили оставленные мной сигнальные метки. Возможно, это люди Валерия Константиновича делали обычную проверку, но также не исключено, что теперь квартира утыкана "клопами" или еще какими-нибудь сюрпризами. В связи с Валдайской операцией возможно все. Звонит телефон. Поднимаю трубку после второго сигнала.
      - Герасим? - это голос Валерия Константиновича.
      - Да.
      - У вас что-то произошло? - Мафиози встревожен.
      - Все в порядке. Небольшие житейские заморочки, - усмехаюсь в трубку.
      Недолгая пауза.
      - Вам нужна помощь? - спрашивает наконец шеф, как мне кажется, с облегчением.
      - Думаю, что нет. Ничего серьезного, - заверяю его.
      - Я рад, что вы полны оптимизма... - хмыкает он. - Тогда до встречи.
      - До свиданья, - кладу трубку. То, что за мной теперь постоянно следят, сомнений не вызывает. Взяв чистое полотенце, иду в ванную комнату. Надо привести себя в порядок и выспаться. Устал я за последнее время. Дела могут и подождать.
      Выйдя из дома и покрутившись по прилегающим к Невскому улочкам, обнаруживаю, что меня пасут. Их двое. Один топает пешком, второй перемещается на зеленой "восьмерке". Прохожу дворами мимо Капеллы и на набережной ловлю частника. Поменяв пару машин, вижу, что оторвался. Вот и ладушки. Время десятый час вечера, но еще светит солнце. Белые ночи. Люди гуляют, знакомятся, влюбляются, я же ношусь, увешанный оружием, и те, с кем я знакомлюсь, обычно не в восторге от встречи со мной. Чуют, что даже если им удается остаться в живых, то уж к услугам докторов придется прибегать до конца своих дней.
      У метро "Горьковская" звоню из таксофона по номеру, который шесть лет назад выучил так хорошо, что, наверно, даже серьезная черепно-мозговая травма не помешает мне его вспомнить.
      - Алло? - женский голос на том конце провода.
      - Добрый день. Скажите, Анатолий Семенович все еще болен? - Спрашиваю я. Анатолий Семенович болеет вот уже шесть лет. Понятия не имею чем. И кто он такой, впрочем, тоже.
      - Уже поправился. А вы привезли из деревни мед?
      - Как и просили, настоящий, гречиховый. Прошлогоднего сбора.
      - Мы ждем вас, спасибо. Как проехать вы знаете, - говорит незнакомая мне женщина.
      Вешаю трубку. Понятно, что я никогда ее не увижу, потому что не знаю, где она живет. Вполне возможно, что такие, как я, звонят ей чуть ли не каждый день... Меня теперь будут ждать в условленном месте. Больше часа провожу в метрополитене, меняя ветки и направления, хотя слежки за собой я не заметил. Без пятнадцати двенадцать ночи мне открывают дверь в одном из старых домов на Петроградской стороне. Прохожу быстро в квартиру. Захлопнув за мной двери и заперев их, седой солидный мужчина в отлично пошитом сером костюме оборачивается ко мне, приветственно улыбаясь. Пожимаем друг другу руки, обнимаемся.
      - Рад тебя видеть, - говорит мужчина, отстраняясь и с улыбкой разглядывая меня. - Сколько же лет прошло?! - качает он головой.
      - Норма, Степаныч... - улыбаюсь я. - Не так и много.
      Седой, как лунь, Степаныч невесело усмехается:
      - Это для вас, молодых, немного, а для меня...
      - Да будет тебе, - обнимаю его за мощные плечи, - ты еще всех нас переживешь.
      По длинному коридору почти пустой квартиры проходим в комнату. Квартира эта служит только для таких вот нечастых явочных встреч.
      - Разумовского... "Барса"... помнишь? - спрашивает грустно Степаныч.
      - Ну да! Мы же с ним в Гонконге...
      - Убили его...
      Я Останавливаюсь.
      - Как?! "Барса"?
      Степаныч, тоже остановившись, молча кивает.
      Не могу поверить услышанному. Опытнейший полевик, агент, по сравнению с которым рота Джеймсов Бондов показалась бы младшей группой детского садика, убит!
      - Где?
      Генерал тянет меня, как пацана, за рукав в комнату. Проходим, садимся в мягкие кресла перед небольшим круглым столом. Налив минеральной воды в высокие стаканы, Степаныч берет заварной чайник и смотрит на меня:
      - Тебе покрепче?
      - Да.
      Генерал наливает полчашки заварки и добавляет кипятка. Пододвигает ко мне сахарницу.
      - Ребята работали втроем, - говорит он, задумчиво глядя, как я накладываю себе сахар. - В их задачу входило обнаружение и уничтожение штаба полевого отряда Шатуева в Чечне. Двоих, которые были с "Барсом", ты не знаешь, они из молодых. В общем, когда заварилась "каша" после уничтожения Шатуева, на парней насел отряд стволов под сотню. Они же взяли хорошую добычу: графики и схемы перемещений через перевалы отрядов контрабандистов! Бумаги эти нужно было во что бы то ни стало доставить к нам. Одного парнишку ранило. Правда, легко. "Барс" приказал им уходить, а сам остался прикрывать. Бой завязался нешуточный. Ребята вышли, а "Барс" нет. Когда федералы отогнали "духов", в ущелье насчитали более сорока трупов. "Барса" не нашли. Скорее всего, шатуевцы уволокли его тело с собой, чтобы поиздеваться хотя бы над мертвым. Они это любят. Живым бы он им не дался.
      Молча посидели, помянув нашего боевого товарища.
      - Степаныч, - начинаю я, - сейчас же там все еще воюют. Пусти меня туда!..
      - Нет, Герасим, у тебя другая работа, не менее важная. Сам знаешь, сколько времени мы готовили операцию. А за "Барса" отомстит "Дрозд". Он там уже с неделю, и под его началом шесть групп. Они без тебя справятся, - усмехается генерал жестко.
      Пью чай. Если Дрозд, лучший друг "Барса", вымолил у генерала командировку к "чехам", да еще с шестью группами лучших спецов по ведению антипартизанской войны из элитного спецназа ГРУ, - жопа, п...ц тому району, где шуруют теперь эти мальчики. За "Барса" отомстят, насчет этого я могу быть спокоен. Хотя и говорят и пишут, что месть - не профессиональное явление, ерунда! Не знаю, как другие конторы, но мы всегда мстили за своих людей и будем мстить. Чтоб остальным не повадно было и чтобы каждый из нас знал: в случае чего неотмщенным не останется.
      - Как настроение? - выводит меня из задумчивости генерал.
      - Порядок, Степаныч. Работаем...
      - Это я уже слышал... - усмехается он. - Шороху ты тут навел. Всю милицию поставил на уши. ОМОН твою печень хочет сожрать, ну и так далее по возрастающей... - смеется генерал, доставая сигарету из пачки на столе.
      Вытаскиваю микрокассету с записями всех важных разговоров за последнее время. Отдаю ее генералу.
      - Вот, Степаныч, все, что у меня пока есть. И еще. Я здесь одного человека встретил, он с нами в Мексике работал. Из фэбэшников. Трудности у него, а мужик серьезный.
      - Понял, - говорит генерал. - Дашь координаты, проверю. Если не работает под прикрытием, поможем.
      Поднимаюсь с кресла:
      - Ладно, Степаныч, мне пора. Меня уже давно потеряли. Пора показаться на глаза.
      - Пасут?
      - Есть такое дело.
      - Опасаешься чего-нибудь? - тревожится генерал, поднимаясь вслед за мной.
      - Трудно сказать... Люди серьезные, сам знаешь.
      Генерал кивает:
      - Поэтому ты с ними и работаешь, Герасим. Лучше, чем ты, это дело никто не раскрутит. Твои "хозяева" - такие твари, что не приведи Господь! И в чинах, главное, паскуды! Будь предельно осторожен. Исполнителей они долго не держат... Если что-то почувствуешь, отрывайся немедленно, прикроем... Связь еще вот... он подает мне пейджер. - Если мы со своей стороны что-нибудь узнаем, сообщу.
      - Понял, батя. Будем стараться. Обнимаемся на прощание. Генерал провожает меня до дверей.
      - Давай, Герасим, смотри - если что, уходи сразу. Не дай им себя сожрать, - еще раз просит меня генерал.
      - Легко, Степаныч! - смеюсь я. - Один раз живем!
      Генерал устало улыбается. Нас у него больше, чем детишек у учителя в средней школе, и за всех он переживает, как за собственного сына. Батя, он и есть - батя...
      - Иди уж, чертенок... - бурчит он, подталкивая меня к двери. Выхожу, не оглядываясь. Могу поспорить на что угодно: он меня перекрестил за спиной. А ведь говорит, что не верит в Бога...
      * * *
      Оля, увидев меня, тихо вскрикивает. Она как раз вышла подышать перед сном свежим воздухом и на крыльце столкнулась нос к носу со мной.
      - Гера! - отойдя от испуга, она бросается мне на шею.
      Держу ее в объятиях и целую в мягкие, податливые губы. Дыхание у Оли легкое, как запах весеннего ландыша.
      Полночи мы болтаем обо всем на свете. У полковника теперь хлопот прибавилось, в его конторе много срочных заказов, так что мастерская работает в три смены. Оля тоже при деле, она хозяйка трех машинных моек. Правда, они еще не работают, идет монтаж оборудования. Ольга хочет открыть на этих станциях небольшие магазинчики и кафе. В общем, скоро дама моего сердца станет крутой бизнесменшей, вернее бизнесвуменшей. Ольге и самой нравится ее новое положение. Вдоволь наговорившись за чаем, проходим в ее комнату. Оля выключает верхний свет и зажигает ночник. Она берет меня за руку и усаживает рядом с собой на кровать. В ее глазах - решимость, как перед первым прыжком с парашютом. Кровь бросается мне в голову. Она приникает ко мне горячим телом, я слышу ее шепот:
      - Милый! У меня еще никого, кроме тебя, не было...
      Проводив Олю на работу, возвращаюсь в центр. Не успев зайти в квартиру, слышу, как надрывается телефон. Аппарат у Афанасия Сергеевича древнейший, сталинских времен, и трезвонит как сумасшедший. Я уже не раз мечтал грохнуть его об стену. Аккуратно снимаю трубку с рычажков.
      - Доброе утро, Герасим, - голос мафиози?
      - Здравствуйте, Валерий Константинович, - бодро приветствую его.
      - Чтобы посетить даму, совсем не обязательно водить за нос моих людей, - обижается мафиози.
      Мне смешно, но я воздерживаюсь от комментариев.
      - Если не буду тренироваться, грош мне цена... - отвечаю миролюбиво.
      - Я так и понял, - бурчит он незло. - Но впредь так не поступайте... Мы же заботимся о вашей безопасности...
      - Хорошо. Постараюсь...
      Мафиози кладет трубку. Надо же, он заботится о моей безопасности! Ну и гад. О себе лучше побеспокоился бы - в смысле, присмотрел бы себе местечко на кладбище... У меня сегодня отличное настроение, и этот чертов Валерий Константинович мне его не испортит. Похоже, я влюбился, вот такие дела. Не могу еще до конца поверить своему счастью, и хочется поделиться с кем-нибудь, но не с кем. Мафиози не поймет. Батя далеко, хотя вот он бы понял. Историк улетел в Париж. Порадуюсь- одиночку. Мне не привыкать.
      На электричке еду за город, чтобы забрать машину, оставленную у коттеджа. Документы у меня теперь серьезные - майор ФСБ. Такое полицейским не по зубам. Сажусь в "бээмвуху" и рулю обратно в город. Пора вплотную заняться Гривцовым, времени у меня в обрез.
      На территорию порта проникнуть и не пытаюсь. Даже если я предъявлю свои безукоризненно сделанные документы, меня могут элементарно вычислить. На территории установлены камеры наружного наблюдения и дежурит представитель федеральной службы безопасности, который может не полениться и отправить мою ксиву на проверку. Никогда не следует полагаться на авось.
      Паркуюсь так, чтобы видеть выезд с территории порта, и устраиваюсь в салоне поудобнее, так как ждать, вероятно, придется долго. Но через полтора часа из ворот выплывает темно-синяя "вольво-960" с тонированными стеклами и номером моего клиента.
      Кто сидит внутри, мне не видно, но решаю следовать за машиной - другого варианта слежки у меня нет. Не наглея, в потоке транспорта веду предполагаемого клиента в сторону центра. "Вольвуха" останавливается возле небольшого ресторанчика, вижу выходящего из нее Гривцова. Снова жду. К моей машине подваливает тип в форменной куртке с какими-то непонятными нашивками. Сейчас развелось этих служб, хрен разберешься. Оказывается, с меня хотят содрать деньги за стоянку. Приходится раскошелиться. Форменная куртка, получив свою десятку, отваливает. Квитанция мне не нужна. Слушаю музыку, курю и слежу за выходом из ресторана. Минут через сорок Гривцов выходит и садится в машину. Водит он сам. Охраны у него нет. Да и не похож он на "нового русского". Рулю у него в хвосте. "Вольвуха" направляется к выезду из города в сторону Всеволожска. Судя по всему, клиент собрался домой. Живет он в собственном доме и имеет еще квартиру в Питере на Васильевском острове. На одной из улиц Всеволожска "вольво" останавливается перед воротами коттеджа. Проезжаю дальше, отметив Для себя, что место здесь для выполнения моей миссии удобное. Через дорогу напротив коттеджа Гривцова - лесная полоса без жилых построек. Ей я и воспользуюсь как укрытием. Возвращаюсь к своему коттеджу и прячу в тайник машины кейс с вээскашкой. Прикинув по времени, отправляюсь в город - могу часика два посидеть в каком-нибудь солидном заведении и поужинать. Мне нужно, чтобы солнышко село хотя бы ненадолго. По-настоящему темно не будет, но меня и сумерки устраивают. Да и народ, несмотря на белые ночи, шатается нынче неохотно по нашей криминальной земле. Поужинал я на славу. Начало двенадцатого, и пора двигать на рабочее место. Собираюсь расплатиться по счету, но, по закону подлости, официантка куда-то запропастилась.
      - Не возражаете, муж-ж-чина? - К моему столику подходит девушка, уже где-то успевшая залить спиртным свои азиатские темные, бархатные глаза. На ней игривый пиджачок и короткая, даже очень короткая юбчонка. Ноги у нее растут от самого горла, а упругие груди просто-таки распирают кружевную блузку.
      - Присаживайтесь. Я сейчас ухожу, - разрешаю ей упасть за мой столик.
      Девушку долго упрашивать не приходится. Она устраивается напротив меня и вытаскивает из сумочки пачку "More". Достав длинную, тонкую, черную сигарету, просит прикурить. Она - крашеная блондинка, длинные волосы волнами падают на плечи и спину, - видно, что делала химию у хорошего парикмахера. Путана высший класс, косметики и макияжа минимум, хотя ей не меньше двадцати пяти.
      Делать нечего, достаю из кармана зажигалку и даю ей прикурить. Глубоко затянувшись и выпустив тонкую струйку дыма, девушка подмигивает мне. Я вежливо улыбаюсь ей в ответ и снова смотрю в зал. Официантки нет как нет.
      - Вы не возражаете, муж-ж-чин-ка, если я закажу себе мой любимый коньяк? - спрашивает она, растягивая слова.
      Пожимаю плечами:
      - Делайте что хотите. Мне все равно. Я уйду, как только принесут счет.
      Моя соседка подзывает официанта и делает заказ. Обращаюсь к официанту:
      - Вы не знаете, куда потерялась девушка, обслуживающая этот столик?
      Молодой халдей ослепительно улыбается:
      - Одну минутку, они скорее всего отчитываются... - поясняет он непонятно.
      Ничего не остается, как ждать. Девушке приносят коньяк и закуску. Извинившись, поднимаюсь и ухожу в туалет. Вернувшись, вижу, что дама уже сбросила с плеч пиджачок и пересела поближе к моему месту. Взамен стульев здесь кожаные диванчики на двоих. Обреченно сажусь рядом с блондинкой. Она касается своим круглым, затянутым в светлый капрон коленом моей ноги. Черт! Я ведь все-таки мужик... Пересилив себя, делаю безразличное лицо.
      - Дорогой! Ты разве не будешь ничего пить? - веселится она и почти прижимается щекой к моей щеке.
      Духи у нее такие же классные, как и все остальное.
      - Нет, милая, я сегодня не пью... - улыбаюсь, подыгрывая ей.
      - Ну, это не помешает мне выпить за твой успех, дорогой! - заявляет она. - Может быть, ты соизволишь поухаживать за женщиной?.. По-твоему, я сама должна наливать из этой ужасной бутылки? - показывает она наманикюренным пальчиком на узкогорлую пузатую посудину, которая тянет не меньше чем на двести баксов. Богатые у нас нынче женщины. Не все, разумеется.
      Наливаю ей коньяк в бокал с широким дном. Закуска у нее неплохая - сок, бутерброды с красной и черной икрой и жульен в небольшой глубокой мисочке.
      - Спасибо, милый... - благодарит она и берет бокал. - Ты действительно милый. Тебе никто об этом не говорил? - Она приближает ко мне лицо, - в ее глазах пляшут чертики. Чем-то она мне нравится. Фигура у нее потрясающая, но не в этом дело. Хочу и сам рассмеяться, но сдерживаюсь.
      - Что ж ты такой серьезный? - удивляется она и, отстранившись, отпивает из своего бокала. - Чудесный коньяк! Между прочим, меня зовут Катя... Знаю, знаю, Катя - это не звучит... Но уж если меня назвали Катей, то не могу же я быть Анжелой или Фрисби... Анжела - фи! Как вульгарно... Катя все-таки лучше... Ты не находишь, дорогой, что это - лучше! - смеется она, чуть не выплескивая коньяк мне на брюки.
      Беру у нее из рук бокал и ставлю его на столик.
      - Мне кажется, что вам, Катя, было бы лучше поехать домой и немного выспаться... - высказываю свое мнение.
      Девушка смотрит на меня непонимающе.
      - Ин-те-рес-но... Как же я смогу нормально выспаться с таким мощным муж-чин-кой? Отрицательно качаю головой:
      - Нет, Катя, вы сможете совершенно нормально отдохнуть и без меня...
      - Глупости! - возражает она, надув губки. - Я даже и представить себе этого не могу. Не нужно так шутить с любимой женщиной... - наставительно говорит блондинка и придвигается ко мне. - Ведь ты меня уже любишь, дорогой? Скажи, что это не так, и я горько заплачу, и пусть тебе тогда, бездушному, станет очень стыдно...
      Девушка достает из сумочки носовой платок и, сделав вид, что собирается плакать, лукаво смотрит на меня, склонив голову на плечо. Прядь ее длинных роскошных волос едва не попадает в жульен. Спешу отодвинуть его в сторону.
      - Конечно же я люблю тебя, дорогая... - успокаиваю Катю. Где же эта чертова официантка?! Впору самому идти ее искать.
      - Ты со мной неискренен... - гнет свою линию Катя, и на ее глазах действительно появляются слезы. Черт! Этого мне еще не хватало. При виде женских слез я теряюсь... Мне клиента пора на тот свет отправлять, а я здесь выясняю с совершенно незнакомой мне путаной, кто из нас кого сильнее любит. Бред какой-то!
      - Не нужно плакать... - прошу я ее. - В жизни столько хорошего...
      Похоже, придется просто оставить деньги на столике. Мне нужно уходить отсюда как можно быстрее.
      Вдруг вижу, что на горизонте появляется официантка. Ну наконец-то...
      - Простите, ради Бога... - говорит она с извиняющейся улыбкой. - У нас было профсоюзное собрание...
      Я чуть не падаю со стула, точнее с дивана. У них было собрание! Ошалеть можно. Мало им брежневских времен.
      - Будьте добры, принесите, пожалуйста, счет... - говорю официантке, стараясь быть предельно вежливым.
      Пьяная Катя, подперев голову ладошкой, с интересом следит за нашим диалогом.
      - Одну минутку... - официантка убегает.
      Я, конечно, могу еще подождать, если только они снова не затею? чего-нибудь вроде симпозиума работников общепита...
      - Мы уже уходим? - интересуется Катя.
      - Ухожу я, а вы остаетесь, - говорю ей равнодушно.
      Блондинка меня не слышит.
      - Ну, если мы уходим, значит, так тому и быть... - напевает она, достает из сумочки помаду, зеркальце и начинает подкрашивать губы.
      Появляется официантка.