- Но ведь вы можете одну квартиру продать? - удивляюсь я. - Или хотя бы сдавать в аренду...
      - Пустое! - отмахивается он. - Мне говорили об этом сослуживцы, но многие также и не советовали это делать. Вы же знаете, какие теперь нравы... Там, где появляются большие деньги, отсутствует всяческое понятие о порядочности. А просто потерять квартиру, чтобы она досталась какому-нибудь авантюристу... Я не могу этим заниматься, у меня не получится. Да я и не хочу.
      Беру ключи:
      - Спасибо, Афанасий Сергеевич. У меня действительно сложности с жильем...
      - Вот и прекрасно! - обрадованно восклицает историк. - То есть я не то хотел сказать...
      - Да все понятно! - смеюсь я.
      - То, что у вас сложности, это грустно, но я рад, что могу вам помочь. Ведь я вас знаю вот с таких лет... - Он указывает рукой куда-то под стол. - Ваш отец был удивительным человеком! А ваша мама - это сущий ангел во плоти! - Он грустнеет. Да будет им земля пухом...
      Внезапно Афанасий Сергеевич меняет тему разговора и начинает рассказывать о своей работе над новыми материалами, которые он считает удивительно интересными. Он говорит, что их обнародование станет сенсацией и может вывести человечество на новый виток развития. Он именно так и сказал: человечество. Я не на шутку заинтригован и спрашиваю, о чем, собственно, идет речь, но историк решительно отказывается удовлетворить мое любопытство.
      - Погодите, надо все изучить досконально, и вот тогда...
      Отправляю Афанасия Сергеевича домой на такси, пообещав,, что в свободное время обязательно буду его навещать.
      Я решил осмотреть свое новое жилье. Место отличное - на Малой Садовой, между Невским проспектом и Итальянской улицей. Отец Афанасия Сергеевича был академиком. Квартира огромная: пять комнат, просторная кухня с черным ходом, коридор широкий, как взлетная полоса Пулковского аэродрома. Что говорить, приятная неожиданность. Старинная резная мебель. Кожаные кресла заботливо зачехлены. Две спальни, кабинет. В общем, лучшего и не пожелаешь. Остается только разве что прикупить современную бытовую технику. Вечером еду в Озерки.
      Полковник выписался из больницы, и мы втроем, сделав праздничный стол, просидели до начала четвертого утра. Я вкратце объяснил полковнику ситуацию, когда мы с ним вышли в сад покурить, умолчав о том, сколько мне пришлось положить боевиков и приближенных Бенгала. Думаю, полковник и сам понимает, что без трупов не обошлось.
      Я извинился за утерю велосипеда. Владимир Андреевич, смеясь, ответил, что уж лучше нести потери в боевой технике, чем в живой силе. Личный состав следует беречь. Полковник два года воевал в Афганистане и, конечно, догадывается, что велосипед "ушел" в ходе разборок с бандой Бенгала.
      - Мне говорили, что сейчас все фирмы имеют какие-то "крыши"? интересуюсь у полковника.
      - Да, это на самом деле так... - соглашается он. - Но я честно плачу государству налоги и не собираюсь кормить жуликов...
      С сомнением смотрю на него:
      - В таком случае вам, Владимир Андреевич, придется отбиваться от всех подряд...
      - Вы думаете? - изумляется полковник.-- Но ведь бандиты в своей среде уже знают, что Бенгал пробовал и ничего у него не получилось..
      Мне и смешно и грустно от его наивности.
      - Владимир Андреевич, дорогой! Если разгром банды Бенгала, не дай Бог, свяжут с вашей фирмой, - я развожу руками, - никто вам уже не в состоянии будет помочь.
      Полковник, подумав, соглашается.
      - Вы правы, Гера, -произносит он, глубоко затягиваясь сигаретой. Значит, если завел свое дело, нужно обязательно иметь крышу, иначе не получается... - размышляет он вслух. - Ну и времечко.
      Полковник ушел подремать перед работой, мы же с Олей еще поговорили о ее планах на будущее. Она не хочет больше работать официанткой.
      Я поинтересовался, почему бы ей не пойти учиться дальше? Но Оля заявила, что не желает садиться отцу на шею и хочет иметь свои деньги, а совмещать работу с учебой трудно. Вдобавок для того, чтобы овладеть в наше время перспективной специальностью, нужно выложить за учебу большие деньги, которых в семье нет. Я не стал предлагать Ольге деньги, не сомневаясь в том, что она их не возьмет. Хотя ей всего двадцать лет, она имеет свои взгляды на жизнь и предпочитает быть независимой. Так ничего и не решив, мы отправились спать. Оля постелила мне в одной из комнат и, коснувшись губами моей щеки, пожелав спокойной ночи, убежала к себе. Я бы не отказался провести с ней ночь, если бы она была не против, но, зная ее характер, не стал зацикливаться на этой мысли.
      Просыпаюсь около часа дня. Слышу, как Ольга гремит посудой в кухне. Меня разбудило солнце, оно добралось до моей подушки и бьет теплыми лучами прямо по глазам. На сегодня у меня есть еще кое-какие планы. Быстренько вылезаю из постели и слегка разминаюсь, прокрутив боевой комплекс тай дзи цуаня. Принимаю душ. Через пятнадцать минут появляюсь в кухне свежий, выбритый и всем на свете довольный.
      - Привет! - улыбается мне Ольга.
      - Салют! - смеюсь я и, подхватив ее за талию, поднимаю к потолку.
      - Уронишь ведь, медведь! - хохочет она, пытаясь одернуть короткий халатик.
      - Ни в коем случае... - заверяю, бережно опуская ее на пол.
      Ольга поднялась тоже недавно, и теперь не понять, что у нас - поздний завтрак или ранний обед. За столом она болтает всякую чепуху, я слушаю ее вполуха, обдумывая варианты своих сегодняшних действий в городе. Увы, необходимо пока забыть об этих милых людях, я имею в виду Ольгу и ее отца. Задача у меня серьезная, и ставить их под удар я не намерен. Те, кто им угрожал, уничтожены, но одному Богу известно, что меня еще ждет впереди.
      - Ге-ра! - зовет Ольга. - Ты где? В облаках витаешь?
      - Я здесь, Оля, здесь, - киваю ей. - Извини. Отвлекся.
      Ольга приготавливает кофе.
      - Оля... - осторожно начинаю я, не зная, как она отреагирует на мое сообщение, - я сегодня уезжаю. - Ольга с кофейником в руке садится на табуретку, напряженно смотрит на меня. - Так надо. Какое-то время меня не будет в городе. Но я... я не хочу тебя терять.. Ты сможешь сделать так, как я тебя попрошу?
      Ольга кивает. Это приятно. Если девушка соглашается выполнить твою просьбу, еще не зная, в чем эта просьба заключается, значит, она тебе верит.
      - Я оставлю тебе деньги, - объясняю ей. - Ты предложи их, пожалуйста, отцу, пусть он откроет мойку автомобилей. Скажем так, я вкладываю эту сумму в его дело и беру тебя в компаньоны. Но я хочу, чтобы ты управляла нашими делами сама. На те деньги, которые ты будешь получать, вполне можно учиться. Откройте не одну мойку, а несколько. Скоро это станет престижным бизнесом. В общем, на ваше усмотрение.
      - А как же ты, Гера? - озабоченно спрашивает она. - Тебя долго не будет? Это опасно?
      - А что сейчас не опасно, Оль? - смеюсь я.- Дорогу переходить - и то чревато...
      Она грустно кивает.
      - Ты хоть позванивай.
      - Обязательно. Тем более на первых поpax вам ведь все равно нужно будет помочь.
      - Значит, ты не уезжаешь! - радуется Оля.
      - Пока не увижу, что вас можно оставить одних, - смеюсь я. - Но видеться, возможно, не будем...
      - Ты, наверно, женат, Гера? - спрашивает она ни с того ни с сего.
      Не могу понять ее логики, так как у нас друг перед другом нет вроде никаких обязательств, но ведь женщину и не надо стараться понять, так будет себе спокойней и ей.
      - Глупости. Если б так было, я бы сказал, неужели это не понятно?
      Оля со мной соглашается.
      Я оставил ей сорок пять тысяч долларов. Ольга чуть не села мимо стула, увидев на кухонном столе такую кучу баксов, но, помня о нашем разговоре, возражать не стала. Беру сумку с оружием и оставшимися деньгами:
      - Да, Оль. Купи, пожалуйста, отцу велосипед. Скажи, что это от меня. И обзаведитесь собственной машиной, чтобы не мотаться на трамвае. Вы же теперь состоятельные люди, - стараюсь ее развеселить.
      Она стоит на пороге кухни, опустив голову.
      - Оль! - смеюсь я. - Не нужно меня провожать с таким видом! Я ведь не насовсем уезжаю. Просто некоторое время буду занят другими делами. Идет?!
      Она кивает, пытаясь улыбнуться. Получается у нее это плохо. Подхожу к ней и, нежно обняв, целую в губы. Мы замираем на минуту. Нахожу в себе силы оторваться от нее и быстро выхожу на улицу.
      Так. Все. Хватит лирики, пора заниматься делом, а иначе на кой черт, спрашивается, я прикатил сюда? Что у нас теперь по плану? Прежде всего нужно отвезти деньги и оружие в мою новую берлогу на Малой Садовой. Оттуда уже и начнем плясать.
      Оставив трофеи на квартире Афанасия Сергеевича, выбираюсь в город. Сегодня я наметил посетить казино. Это не потому, что мне некуда девать деньги. Просто так надо.
      Останавливаю такси и называю адрес казино, которое, по моему мнению, наиболее подходит для выполнения поставленной задачи. Свернув с набережной в пустынную улицу, катим в глубь микрорайона. Вспоминаю, что у меня закончились сигареты. Прошу водилу остановить возле ларька. Как ни странно, но даже в этом глухом углу возле торговой точки - небольшая очередь. Два алкаша покупают водку и пытаются вызнать у продавца, не отравой ли он торгует. Конечно, отравой, ребята, но так он вам это и сказал.
      Терпеливо жду, когда закончатся экспертные прения. Напротив ларька тормозит черный "гранд чероки". Из машины выпуливается квадратный крепыш и, не обращая внимания пусть и на маленькую, но все-таки очередь, раздвинув мужиков, сует деньги в окошечко:
      - Два "Мальборо". Красных! - Мужики безмолвно посторонились, но мне лично его поведение не нравится.
      - Ты бы сначала поинтересовался, зачем мы тут стоим, да спросил, можно ли без очереди... - говорю крепышу спокойно и с усмешкой.
      Коротко стриженная голова, чем-то похожая на футбольный мячик с ушами, поворачивается в мою сторону, свиные сонные глазки выражают мимолетное недоумение.
      - Стой, куда воткнули, - бросает парень и снова смотрит в окошко, где ему отсчитывают сдачу с крупной купюры.
      Алкаши, почуяв, что намечается крупное махалово, отваливают от греха подальше.
      - А куда бы ты сам хотел воткнуться? - обращаюсь к затылку с короткой стрижкой.
      Крепыш запихивает сигареты и сдачу в карманы легкой спортивной куртки, смотрит на меня уже с нескрываемым раздражением.
      - Что тебе надо? - говорит он с угрозой в голосе.
      - Я ж тебе сказал, тупорылый, хочу тебя куда-нибудь воткнуть... Но ты пока не соизволил выбрать место... - объясняю терпеливо.
      Парень, усмехнувшись, делает вид, что отворачивается, и вдруг вскидывает руку в прямом ударе. И сразу добавляет с левой. Но это все мартышкин труд. Мгновенно уйдя вниз, пяткой ладони тревожу пах парнишки. Хрюкнув, крепыш сгибается пополам и валится на асфальт. От джипа ко мне летит с бейсбольной битой второй крепыш. Насмотрелись штатовских боевиков и теперь разгуливают с битами по городу. Не знаю, кто как считает, но, по-моему, позволить отдубасить себя какой-то заморской деревяшкой - это уж чересчур унизительно.
      Бейсболист бьет наотмашь. Если бы он попал, от моих ребер остались бы только воспоминания. Но мой скелет дорог мне как память, и менять что-то на ходу я не собираюсь. Легко ухожу от удара. Ну, что будем делать дальше? Я стою спиной к стеклянной стене ларька, мне так удобнее. Бычок, не долго думая, кидается в атаку. Он размахивается - отскакиваю в сторону, - бита, разумеется, разносит вдребезги стекло и застревает в решетке. Ударом ноги по запястью заставляю пацана расстаться с модной деревяшкой и с интересом жду продолжения. Продавец забился в свою конуру,." не видно его и не слышно. Первый крепыш, которому я из его собственных ресурсов приготовил яичко всмятку, корчится на асфальте и совсем не следит за нашими играми. Понятно, ему сейчас не до этого. Второй бычок, потерев ушибленную кисть правой руки, снова идет в наступление, но уже не спешит, присматривается. Тоже верно. Поспешишь - людей насмешишь. Вот, например, мой таксист мог бы и посмеяться, но он, собака, не дожидаясь, чем дело кончится, даванул на газ и скрылся за поворотом. Такой уж у нас народец, кого ни спроси, каждый считает, что своя шкурка завсегда ближе к телу. Хрен с ним, с таксистом, - найдем другого. Крепыш делает обманный финт рукой и одновременно бьет ногой, целясь мне в голову. Смех, да и только. Вот уж действительно: не умеешь - не берись. Он так высоко задирает ногу, что вот-вот опрокинется на спину. Без особых усилий сдергиваю с его ноги ботинок. Крепыш ошарашенно моргает. Со знанием дела рассматриваю его обувку.
      - Набойку надо бы поменять, молодой человек, - советую ему доброжелательно.
      - Ну, ты, сука! - свирепеет парень, хотя мог бы уже сообразить, что нарвался на профи.
      - Ну и манеры у тебя, засранец, - отвечаю бычку. Стоя к нему боком, делаю вид, что продолжаю сосредоточенно рассматривать обувь. На приближающегося крепыша внимания почти не обращаю. С детьми не воевать надо, а проводить воспитательную работу. Впрочем, этот трудный ребенок иначе не поймет.
      Парнишка между тем захотел продемонстрировать еще какое-то балетное па. Я вовремя спохватываюсь: что же это он у меня в одном башмаке, бедняжка? Неудобно же ему. Да и холодно. Возвращаю мальчику обувку. Ботинок стрелой преодолевает разделяющее нас расстояние и вышибает крепышу зубы. Такой бутерброд он еще не пробовал. Когда пацан очухается, ему, наверное, будет горько сознавать, что его вырубили собственным ботинком. Парень с разбитой мордой падает на асфальт и отключается.
      Подхожу к ларьку и протягиваю в окошко деньги.
      - "Мальборо". Легкое, - говорю в сумрак конуры.
      Как ни странно, деньги исчезают, и на прилавок падает пачка сигарет. Забираю сигареты и, не требуя сдачи, шагаю к дальнему перекрестку. Ларьки с привидениями-продавцами, глупые русские ковбои с голливудскими замашками на тротуарах - все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Вижу у дальнего перекрестка на "приколе" три автомобиля. Две "жульки", довольно потасканные, а за ними "волга" с шашечками на крыше. Ездить в "жигулях" я не люблю: салон маленький, неудобный, ноги девать некуда, и такое ощущение, будто тебя затолкали в спичечный -коробок. Выбираю "волгу".
      - Садись вон в ту машину, - показывает мне веснушчатый водила из "шестерки", стоящей посередине, на ноль первую впереди него.
      Пожав плечами, открываю дверцу "волгу". Таксист смотрит на меня с сожалением.
      - У нас тут очередь, - говорит он. - Вон тот, на "копейке", сейчас первый.
      Я недобро усмехаюсь. Надоели мне уже все эти заморочки.
      - Я не езжу в "жигулях". Давай поедем по-хорошему, - предлагаю миролюбиво.
      Веснушчатый вылезает из машины.
      - Парень, - говорит этот наглец, - или ты поедешь на той тачке, или не едешь вообще.
      Делаю удивленное лицо.
      - Это кто же так решил? - искренне удивляюсь я.
      - Я тебе говорю! - дерзко заявляет мне рыжий. Воняет у него изо рта то ли пережаренным луком, то ли еще какой-то аналогичной мерзостью.
      Водила "копейки" маячит за его спиной. Локтем с разворота укладываю рыжего на тротуар. Достали меня эти ребята. Подхожу к водителю "копейки".
      - Ты все еще хочешь, жертва аборта, чтобы я с тобой поехал? - спрашиваю насмешливо. Тот пятится назад и быстро мотает головой.
      - Да нет.. Я ничего.. Да все нормально, мужик, - лепечет он, отступая.
      - Что ты раком-то пятишься? Смотри, привыкнешь, - говорю ему, забираюсь в такси и осматриваю пиджак. Локоть вымазан кровью. Придется возвращаться.
      - Давай в центр, - приказываю таксисту, и тот поспешно заводит двигатель.
      Только начинает отъезжать, как дорогу нам перегораживает темно-зеленая "БМВ". Смотрю в зеркало заднего вида - в тылу знакомый мне джип. Рывком вываливаюсь из машины. Ну ладно, ребята, вы сами этого хотели. Из "бээмвухи" выскакивает команда бравых крепышей. Сколько же их развелось, этих квадратных и выпуклых! Двое деловито заходят справа, тот, что вылез со стороны водительского места, налетает - соответственно - слева.
      Сразу перехожу к активным действиям - правой ногой бью в колено парню, зашедшему справа, - мениск вдребезги. Принимаю на локоть левой руки ногу второго и провожу удар "копье" (напряженными пальцами) в кадык. Миг - и я уже лицом к лицу с водилой "БМВ". Он, видимо, плохо понял, что произошло с его дружками, и предлагает побоксировать. Да некогда мне! Боксер даже не успевает понять, почему у него подгибаются ноги. Он теряет сознание, а также парочку передних зубов. Джип "гранд чероки", быстро развернувшись, сваливает. Тем мальчикам я сегодня уже кое-что объяснил, и они, похоже, начинают врубаться. Ладушки. Будем считать на этот час конфликт исчерпанным. Забираюсь в "волгу". Молодой водила смотрит на меня с восхищением и только удивленно мотает головой.
      - Ну, бля, круто! Я, блин, такого еще не видел! - изумляется таксист, шесть секунд, и троих на хер! - ржет он.
      - Давай, шеф, поехали, что ли? - предлагаю.
      "Волга" дает задний ход, объезжает "БМВ" с возящимися около нее на асфальте бычками. Катим в центр.
      - Ну ты круто!.. - не может успокоиться таксист. То и дело с восхищением поглядывает на меня. - В десанту ре, что ли, служил?
      - В кукольном театре. Костюмы выдавал... - бурчу я. - Вперед смотри! В нас чуть не влетает из-за поворота не в меру разрезвившийся на пустой дороге троллейбус.
      - Ух ты, козел рогатый! - ругается таксист, чудом уворачиваясь от махины общественного транспорта.
      Оставив дома пиджак, отправляюсь на Невский. Нахожу престижный магазин и выбираю себе отличный костюм (плачу за него тысячу с лишним "зеленых"). Затем обзавожусь двухсотдолларовыми ботинками, а также определенным количеством рубашек, галстуков и носков. В ювелирном приобретаю массивные золотые часы с увесистым браслетом, золотую, с брюликами печатку, браслет из этого же металла на правую руку и тяжелую, в золотом корпусе зажигалку. Отягощенный "рыжьем", заколку для галстука выбираю поскромнее - всего-то с семью крупными бриллиантами. Возвращаюсь домой. Надеваю приобретенное и смотрюсь в зеркало бандит бандитом... На преуспевающего коммерсанта я все-таки не похож. Скорее всего, из-за глаз. У меня взгляд человека, привыкшего смотреть на мир через перекрестие снайперского прицела...
      - Ну и рожа у тебя, Шарапов, - коментирую свое отражение словами Высоцкого и, распихав "зеленую" наличность по карманам, снова выхожу на улицу.
      До казино на этот раз добираюсь без приключений. Это заведение работает круглосуточно. Оформив регистрационную карточку и заплатив за входной билет, прохожу в зал. Днем посетителей не густо. Присматриваюсь к публике. Знакомых нет. Иду к кассе и меняю тысячу на фишки по сто долларов. Устраиваюсь за покерным столом. До меня здесь один на один "бился" с дилером какой-то господин с выпяченными губами и приплюснутым носом. Спрашиваю его, прежде чем сесть за стол:
      - Не помешаю?..
      Мужик отвечает со вздохом:
      - Садитесь, садитесь! Одному бороться трудновато. Карта не идет! Как ни подрезаю - все одно ни черта. Играю в одни ворота!.. Уже больше шестисот проставил, а хоть бы раз нормальная игра пришла! - возмущается он.
      - Сейчас мы их фарт к себе перетянем... - говорю, поддерживая соседа морально. - Я попробую на три бокса сыграть...
      Разбиваю у дилера стодолларовые фишки по пятьдесят и ставлю АНТЕ на два бокса втемную. Сосед одобрительно кивает:
      - Может, и правда попоет?..
      Меняю полтинник по доллару и, разбив на три неровные кучки, выставляю их на бонус к каждому боксу. Сосед делает так же, но "темнит" только на один бокс. Пока девушка-дилер сдает карты, подзываю официантку, заказываю кофе.
      Два у меня играют "втемную", и они уже закрыты по сто долларов на ответе, а на своем, открытом, я смотрю в карты не спеша, открывая их по одной. Вижу пришедших "в лоб" двух вальтов. Отлично, - пара уже есть. Сосед, посмотрев свои карты, кладет их, отвечая "стошкой". Значит, и у него есть игра.
      - Ну, как? - интересуется он, глядя, как я не спеша "натягиваю" карты.
      - Пока только "пара"... - говорю, открывая третью.
      - Не переговаривайтесь, пожалуйста... - делает нам замечание пит-босс, стоящий рядом с дилером. Его волнует, чтобы мы не сообщали друг другу, какие карты у нас в игре.
      - О'кей, парень. Тайну не разглашаем... - бурчу я, вытаскивая третью карту. Тройка червей. Четвертой у меня идет дама. Пятую я не смотрю. Пусть будет неожиданной. Все равно, пара неплохая, играть можно. Отвечаю "стошкой", положив карты рубашкой вверх и накрыв их фишкой в сто долларов. Дилер открывает свои карты. Игра у нее есть, и она меньше моей: две пятерки черные. Сначала она открывает карты моего соседа. Он выиграл на двух королях, и его "темный бокс" сыграл на двух тузах. Сосед доволен.
      Мои два "темных" тоже выиграли. Один по минимуму перебил на двух пятерках, только у меня обе красной масти, а у дилера черной, значит, выигрыш за мной. Второй сыграл на двух шестерках и двух дамах, уверенно перебив карту дилера двумя парами, и мой открытый выдал на последней карте третьего вальта. Тройник - вообще отлично для начала. Главное, чтобы так и шло. Четыреста -пятьдесят долларов у меня стояло на кону, и выиграл я семьсот пятьдесят баксов. Начало хорошее. Сняв одного "темного", продолжаю игру. Через часок мы с соседом уже наиграли по три тысячи долларов. Поймали свой фарт.
      - Может, сделаем перерыв?.. - предлагает сосед, когда несколько раз подряд нас' "умывают" на хороших ставках.
      Соглашаюсь, что неудачу можно и перекурить. Отходим от стола.
      - На рулетке еще не пробовали? - интересуется сосед.
      Пожимаю плечами:
      - Мне вее равно. Можно сыграть и на колесе.
      - Давайте выпьем кофе и попробуем... - предлагает он.
      Идем в бар выпить по чашке кофе. Часа через три, когда в казино становится людно, мы с Антоном, так зовут моего нового знакомого, успеваем просадить в рулетку весь наш недавний выигрыш с покера и снова приподнимаемся на том же покере почти до первоначальной суммы. В "блек-джек" я играть не стал, хотя Антон предлагал попробовать.
      - Да... - тянет он, загребая очередной выигрыш. - Не нужно было вставать за рулетку.
      - Игра есть игра... - философски замечаю я. Я тоже выиграл, перебив дилера отличным "стрит флешем" и содрав неплохой бонус к основному выигрышу. Просто если идет игра за одним столом, нет надобности менять места.
      - Герасим, как только вы подсели, я сразу почувствовал, что игра должна пойти... - радуется Антон, дымя очередной сигаретой.
      - Много куришь. Тебе нужно пить больше минералки... - советую ему.
      - Это еще зачем? - удивляется Антон.
      - Врачи рекомендуют тем, кто много курит.
      Антон тут же заказывает пару бутылок минеральной воды себе и мне. Замечаю на входе группу лиц, среди которых выделяется мужчина лет тридцати, пяти в безупречно пошитом костюме. Волевые черты лица, аккуратная прическа. Вокруг него охрана и свита приближенных. Этого человека я знаю, но делаю вид, что смотрю на присевшую в кресло довольно симпатичную дамочку в длинном платье с двумя смелыми разрезами. Фигурка у женщины потрясающая, кукольное личико обрамлено длинными золотистыми локонами. Возле дамочки вьется какой-то невзрачный типус. Девушка ловит мой взгляд и, улыбнувшись, прикуривает от услужливо поднесенной типу сом зажигалки.
      - Ты знаешь, кто это? - спрашивает Антон, заметив, куда я уставился.
      - Нет. А кто?..
      - О! - Антон поднимает голову, показывая глазами куда-то вверх.
      - Дочь Господа Бога? - удивляюсь я.
      Антон смеется:
      - Немного пониже. Это дочка Кускова! - с благоговением произносит он незнакомую мне фамилию.
      - А кто такой Кусков?
      - Ну ты даешь! - в свою очередь удивляется Антон моему невежеству. - Ты что, не знаешь, кто такой Кусков?!
      - А на хрен он мне нужен, спрашивается?
      Антон, немного подумав, смеется:
      - Действительно... Но вообще-то имей в виду: папа этой девочки распределяет недвижимость и кое-что еще...
      - Недвижимость - это хорошо, - соглашаюсь я, - но дочка у него получше самой крутой недвижимости. Папик может гордиться.
      Девушка чувствует мой взгляд, но делает вид, будто занята разговором с невзрачным типом.
      Внезапно вместо нее вижу перед собой пуговицы рубашки на чьем-то мощном торсе. Поднимаю глаза, - этого недоноска я уже где-то встречал.
      - Так, значит, тебя зовут Герасим? - спрашивает гора мускулов. Вспоминаю: это же его я пару дней назад слегка помял в баре. Именно "слегка", потому что обезьяна еще может ходить и даже издавать какие-то более-менее членораздельные звуки. Виноват, недоработал. Ну ничего, дело поправимое. Затянувшись сигаретой, выпускаю дым прямо в его круглую морду.
      - Молодец, что запомнил, малыш... - хвалю его. - А теперь ступай поиграй в песочнице.
      Бычок напрягся - сейчас лопнет от злости, но ответить ему нечем, книжек в детстве он читал мало.
      - Ну чего сказать-то хочешь?! - стираю с лица улыбку. - Базарь или отваливай, хомяк! Некогда мне с тобой тут воспоминаниям предаваться.
      - Старик!.. - слышу восклицание. Ко мне, направляется тот, кто пришел со свитой. Бычок этот - тоже из его команды, как я теперь понимаю. Поднимаюсь навстречу и невзначай наступаю на ногу бычку. Он дергается, но молчит и только злобно пыхтит, сверкая свиными глазками.
      - Санек!! Сколько лет!! - развожу руками, и мы обнимаемся с моим старым приятелем Сашкой, которого я знаю с детства.
      До восьмого класса средней школы мы считались отпетыми хулиганами в нашем районе. С минуту похлопываем друг друга по спине и плечам. Кодла Сашкиных охранников скромно держится на расстоянии.
      - Я уже наслышан о твоих подвигах - смеется приятель. - Ты ведь недавно в городе?
      - Ну да... - киваю, подтверждая, что недавно.
      - А дел уже натворил... - Саня снова хлопает меня по плечу. - Моих парней успел отметелить и еще из одной бригады ребят зацепил. Менты с ног сбились - ищут тебя днем и ночью...
      - А ты-то откуда знаешь? - интересуюсь, хотя сам знаю, что так и должно быть. На это у меня все и рассчитано.
      - Ну, должен я знать... - отвечает Саня, посерьезнев. - Ладно, пошли, в ресторане обо всем поговорим, - приглашает он в зал при казино. Его свита плывет за нами, а двое охранников убегают вперед, чтобы проверить обстановку там, куда направляется их шеф.
      - А ты откуда припылил, такой сердитый? - спрашивает приятель.
      - От хозяина... - бурчу якобы неохотно. - Отдохнуть хотел, а тут у вас бычар да ментов отвязанных - плюнуть некуда...
      Саня смеется. Усаживаемся за столик. Как из-под земли появляется официант. Мотнув головой в сторону одного из своих людей, Саня говорит официанту:
      - Он тебе все расскажет.
      Официант отходит.
      - Значит, срок оттянул. А что со службой?
      - С нее, родимой, и приземлили. Приятель понимающе кивает:
      - Сколько чалился?
      - Дали четыре. Годишник по амнистии слетел.
      - Понятно... - задумчиво говорит Саня. - Как у тебя с документами?
      Закуриваю и смотрю на него, пуская дым кольцами.
      - Никак. Проколоться пока нигде не успел, - объясняю ситуацию с пропиской.
      - Значит, по "волчьему" гуляешь. Ерунда. Устроим, - обещает Саня и снова улыбается: - А формы ты, я вижу, не теряешь.
      - В этом сучьем мире потерять форму означает потерять башку.
      - Ну, насчет башки - тебе это, похоже, не грозит... - смеется Саня, наливая мне и себе минералки.
      Квартира у приятеля огромная, и вбухано в нее денег немерено. В казино мы засиживаться не стали, Саня предложил продолжить разговор у него дома. Собственно, это вербовка в его команду, на привилегированном положении, разумеется, но я не возражаю. Именно этого я и добивался, как только приехал в город.
      - Кстати, - говорит Александр, когда мы, развалившись в удобных креслах перед шикарно отделанным лепкой и изразцами камином, принимаемся за кофе, - с тобой хотел бы потолковать мой компаньон. Ты как, не против?
      Какое совпадение! Я же просто мечтаю познакомиться с его компаньоном. От нашего знакомства зависит успех вообще всей моей миссии.
      - Откуда ему известно, что я в городе? - усмехаясь, спрашиваю приятеля. - И как он мог знать, что мы совершенно случайно с тобой сегодня встретимся?..
      Саня смеется:
      - Он в курсе, что ты мой старый товарищ. А уж когда услышал о твоих последних подвигах, так сразу потребовал, чтобы тебя нашли.
      - Ну, если твой компаньон так заинтересован... Пожалуйста, я к его услугам, - хмыкаю я. Саня, одобрительно кивнув, набирает номер на своей сотовой трубке.
      - Ты что, с домашнего позвонить не можешь? - удивляюсь я.
      Ожидая ответа, Сашка отрицательно мотает головой. Это, конечно, его дело, но если он думает, что сотовый не могут прослушать, то такая уверенность более чем не обоснована.
      Обменявшись с кем-то условными фразами и не называя имен, Саня откладывает трубку на столик.
      - Скоро он подъедет. Только ты не соглашайся на все подряд...
      - Это в каком же смысле? - спрашиваю я.
      - Ну, в общем, не соглашайся на "мокрую" работу... - говорит Саня, не глядя на меня. - Мой компаньон знает о твоих способностях и наверняка предложит что-нибудь в этом роде...
      - Он что, предлагает мочилово первому встречному? - удивляюсь я уже совершенно искренне.
      - Да нет, конечно. Но о тебе у него есть информация.
      - Кто ее дал? - спрашиваю у Сани серьезно.
      - Ну, чего бы мы стоили, если б ни черта не знали, - уклончиво отвечает приятель.
      Вот это он очень правильно заметил и, кстати, очень удивился бы, если бы узнал, насколько я осведомлен о его делах. Что делать, работа у меня такая. Вернее, специфика этой работы. Ну, а чтоб никто, как в песне поется, не догадался, приходится косить под дурачка, прикидываться шлангом, мол, недавно прибыл в Питер и не врубаюсь, ребята, чего тут у вас делается.