Остановившись у границы леса, она заколебалась: выбор был невеселый – то ли возвратиться и остаться в замке на ночь, то ли путешествовать по ночному лесу. После недолгих раздумий Каэтана выбрала второе.
      Случившееся она приняла как данность и, несмотря на невероятность происходящего, справедливо рассудила, что так тому и быть и нужно решать, как жить и что делать дальше. И то и другое она в общих чертах уже представляла. Из нескольких слов, брошенных магом, да из собственных ощущений стало ясно – этой ночью она и ее подобие из башни слились в одну сущность. Придирчиво проэкзаменовав себя, Каэтана пришла к выводу, что обладает немалыми знаниями об этом мире, хотя все они отрывочны и неупорядоченны, словно книга с вырванными страницами.
      Так, она точно знала, что едет сейчас через священный лес Арескои – бога войны и охоты, но в какой стране находятся этот лес и замок, могла узнать только по карте. Зато она знала без всякой карты, что ей нужно пересечь лес, выехать к реке, спуститься вниз по течению, и там, на противоположном берегу, в двух днях пути отсюда, будет большой город, носящий название Аккарон. Еще она знала теперь, что Малах га-Мавет – это грозный и почитаемый Бог Смерти, а черты его лица были ей смутно и неуловимо знакомы. Но какое отношение имеет этот мир к ней самой, зачем вызвал ее сюда Арра ценой своей жизни, что ей предстоит совершить, Каэтана не помнила и не знала. Странное дело, ни единой клеточкой своего существа она не протестовала против перевоплощения, а прежняя жизнь представлялась ей сброшенной змеиной кожей, в которой больше нет надобности. Словом, она уже не хотела просыпаться.
      Темнота упала на землю внезапно, как хищная птица на жертву. В лесу сразу стало трудно передвигаться, но Каэтана нашла в поясной сумке небольшой жезл, напоминавший привычный электрический фонарик. Правда, принцип его работы определить не удалось. Зато сразу обнаружились две кнопки: крохотные волчьи головки, выполненные с чрезвычайным мастерством, – одна справа, другая слева. Если нажать на правую, жезл начинал испускать свет, неяркий, но вполне достаточный для того, чтобы продолжать путешествие. И несмотря на то что она валилась с ног от усталости, Каэтана так и сделала, не желая ночевать в лесу, пусть даже и у костра.
      Кони бодро рысили по тропинке, освещенной сиянием жезла. Седло было удобным и мягким, так что Каэтана в конце концов задремала и ехала, качаясь из стороны в сторону, словно огромная тряпичная кукла. И, как того и следовало ожидать, через несколько минут больно стукнулась головой о ветку, вздрогнула от удара и выронила жезл из – ослабевших пальцев. Он упал в траву и погас.
      Каэтана ругнулась про себя нехорошими словами, спешилась и, привязав коней к кустам, росшим неподалеку от тропинки, опустилась на четвереньки. Она шарила в траве руками и периодически озиралась по сторонам, потому что береженого Бог бережет. Плотно сплетенные ветви деревьев почти не пропускали лунный свет, и искать было трудно. Неожиданно вдалеке показалось и начало разрастаться сияние. Оно было серебристо-холодным и не внушало доверия.
      Не поднимаясь, Каэтана шустро отползла с тропинки, добралась бегом до своих коней и, крепко взяв их под уздцы одной рукой, другой попыталась прикрыть им ноздри, чтобы, упаси Бог, не заржали. Но кони и сами повели себя довольно странно. Испуганно всхрапывая, они жались к хозяйке и не пытались подать голос.
      Сияние тем временем приближалось. Вскоре оно выплыло прямо на тропу, и взгляду Каэтаны предстала жуткая и чарующая картина. Безмолвно и плавно неслись бешеные всадники. Впереди всех на серебристом, словно седом, скакуне ехал рыжий гигант в черных доспехах. Голову его венчал великолепный шлем в виде черепа дракона, и клыки ящера закрывали лицо воина вместо забрала. В правой руке он держал витой золотой рог, который иногда подносил ко рту и, запрокидывая голову, в него трубил. Но при этом не было слышно ни звука. Конь его стелился над тропой, не касаясь копытами земли. За плечами гиганта драконьими крыльями метался тяжелый черный плащ, а на бледном лице блуждала рассеянная улыбка. Это и был сам Арескои – юный и неистовый Бог Войны, не знающий жалости, не ведающий страха. Он скакал во главе своей дикой охоты. И спутники его представляли собой жуткое и жалкое зрелище. Откуда-то из самых глубин памяти молнией метнулось: спутниками Арескои становятся те, на кого в лунную ночь упадет его взгляд во время дикой охоты. У бога были еще и воины – но те сопровождали его только в битвах. А охотники – застигнутые ночью в лесу одинокие путники, егеря вельможных особ, знатные сеньоры, не боявшиеся ни демонов, ни богов, – все когда-то были уверены, что именно их минет чаша сия. А теперь они летели следом за своим повелителем – полуразложившиеся трупы, скелеты или внешне вполне обычные человеческие существа, среди которых были и живые, и мертвые. Все, подчиненные одному бешеному ритму этой скачки, окутанные серебристым сиянием, неслись в поисках очередной жертвы. А по обеим сторонам тропы тяжело бежали, высунув языки, громадные седые волки. И от той смертельной тишины, с которой проносились мимо божественный охотник и его слуги, было еще страшнее, чем от самых жутких воплей и волчьего воя.
      Каэтана застыла на месте, и только пот холодными ручейками лился за шиворот. Неожиданно на полном скаку Арескои обернулся, но его блуждающий холодный взгляд скользнул мимо нее в темноту. Еще раз длинно и неслышно протрубив в рог, рыжий бог, сопровождаемый свитой, скрылся из виду. И только серебристое сияние еще некоторое время металось вдалеке, приближаясь к замку, который Каэ недавно покинула. К замку?! Она похолодела, поняв, какая участь ожидает павших во вчерашнем сражении и какая страшная судьба была бы уготована ей, вздумай она остаться в замке на ночлег.
      Она торопливо отвязала коней, прижалась к вороному. Он приветствовал ее тихим фырканьем.
      Каэтана отхлебнула жидкости из предусмотрительно захваченной фляги. Сначала она задохнулась, из глаз хлынули слезы, и только потом ей удалось произнести единственное слово: «Ого!» – но она умудрилась вложить в него столько оттенков и смыслов, что позавидовал бы самый великий актер.
      – Вкусно? – спросил над самым ее ухом тонкий и скрипучий голос.
      Она шарахнулась в сторону и выхватила из висевших за спиной ножен мечи. В неярком свете взошедшей луны блеснули серебристые лезвия. Каэтана стояла в боевой стойке, готовая к абсолютно любой неожиданности, и странное дело – руки у нее не дрожали. Она вообще вела себя как закаленный боец и краем сознания отметила, что, очевидно, дает о себе знать ее половина, жившая в этом мире.
      – Ну вот, – расстроенно произнесло нелепое и нескладное на вид существо, стоявшее под раскидистым деревом прямо напротив нее. – Ну вот. А я ведь не хотел ничего плохого. И напугать благородную госпожу вовсе не хотел.
      – Тогда надо было предварительно кашлянуть, что ли, – проворчала Каэ, мечи, однако, не пряча. Она оглядывала ночного собеседника с ног до головы.
      У него было круглое лицо, круглые глаза и круглые же уши, плотно прижатые к голове. Ростом странное существо было заметно ниже Каэтаны и сплошь покрыто густым коричневато-серым мехом. На нем были короткие, до колен, бархатные штаны, жилет и кокетливая шапочка, сдвинутая на левое ухо. Он стоял, беспомощно растопырив лапки, и выглядел не на шутку испуганным.
      – Я ведь что? Я ведь ничего, хотел только узнать, вкусно ли. Может, угостите – горло промочить, а то я, когда прятался от дикой охоты, весь пересох от страха до самой сердцевины.
      – А тебе-то что до дикой охоты? – весело поинтересовалась Каэтана.
      – Так ведь я – альв, то есть прямой родственник и эльфам, и людям. А вы видели, сколько у него моих родичей в свите? То-то...
      – Людей – да. Эльфов не приметила. Ну а таких, как ты, и вовсе там не было.
      – Так ведь нет – это же не значит, что и не будет, – резонно возразил альв.
      – Выпей, – предложила Каэтана, пряча мечи и протягивая альву флягу. Она вдруг, сразу и легко, уверилась в полной его безобидности.
      – За знакомство, – поклонился человечек и отхлебнул большой глоток. Несколько мгновений был слышен только тихий сип, а потом он произнес с чувством:
      – Действительно «ого»!
      – Так ведь и я о том же, – откликнулась Каэ, отмечая про себя, как легко и просто она перешла на язык ночного знакомца.
      – Разрешите представиться, благородная госпожа, – отрекомендовался альв, прижимая к груди пухлую лапку. – Я Воршуд из старинного и славного рода Воршудов. Может, слышали? – добавил он жалобно.
      У Каэтаны не хватило духу разочаровать смешного человечка, и она солидно кивнула.
      – О нас многие слышали, – обрадовался Воршуд. – А с кем свел меня счастливый случай, смею поинтересоваться?
      – Каэтана. – Она протянула ему руку.
      – Из замка? – изумился альв.
      – Ну... – замялась Каэ. – Не совсем, по правде говоря...
      Альв оказался существом деликатным и с расспросами приставать не стал.
      – А что в замке-то? – осторожно спросил он спустя мгновение. – Там что за притча?
      – А что? – откликнулась Каэ в лучших традициях своего прежнего мира.
      – Вчера К Ночи Непоминаемый заявился со своей армией, сегодня, опять же, братец его.
      – Какой братец?
      – Ну как же! Охотник-то наш братцем приходится К Ночи Непоминаемому, Оба, как говорится, пара caпог... или иначе как-то. У людей, знаете ли, поговорки странные.
      Каэтана была настолько заинтересована, что даже не, улыбнулась.
      – А откуда тебе известно про вчерашнее?
      – Так ведь он же на колеснице. Издалека видно, – несколько туманно пояснил Воршуд, и Каэ поняла, что для местного жителя ответ представлялся бы совершенно ясным.
      – В замке, – она помедлила, – в замке не осталось ни единой души... живой.
      – Мертвой, думаю, тоже. Когда К Ночи Непоминаемый является так открыто, то дело серьезное и живых не остается. А вот причин отыскать не могу. Конечно, оно такое дело: если ты маг, то однажды кто-нибудь тебя и съест, – бубнил альв, шагая по тропинке рядом с Каэтаной. – Но так, чтобы сам, лично, во главе, так сказать, в истинном облике...
      Каэтана промолчала.
      – Я так рад, что вас встретил, благородная госпожа, – говорил между тем Воршуд. – Вы, часом, не в Аккарон направляетесь?
      Она кивнула.
      – А спутник вам не требуется? Потому как мне очень, очень нужен спутник. Не охотник я до одиноких странствий. Вы не подумайте чего, – вдруг испугался Воршуд. – Просто скучно одному. Я ведь надумал в город, потому что здесь чересчур страшно стало. Раз уж и в замке живой души не осталось, то одинокому интеллигентному альву вроде меня тут делать и вовсе нечего.
      – А в городе что?
      – В городе то же самое, да людей побольше; Вот и не так грустно. Может, мажордом кому нужен. Я ведь неплохо образован, знаете ли. Искусством интересуюсь, литературой. Портняжным ремеслом помаленьку занимаюсь... – И неожиданно тихо и жалобно попросил:
      – Возьмите меня с собой. Я могу весьма серьезно пригодиться.
      Каэтана обратила на него вопросительный взгляд.
      – Во-первых, я почти всегда бываю храбрый, а во-вторых, я почти всегда бываю мудрый, так что могу помочь и советом, и делом. :
      – Мы ведь вроде вместе идем, – ответила Каэтана. – Так что можем вместе и поехать. Она кивнула альву на гнедого.
      – Не охотник я, знаете ли, до конных прогулок, – поморщился альв. – Но убраться отсюда побыстрее – дело святое. Постой-ка смирно, лошадка.
      Гнедой послушно остановился, и Воршуд кряхтя вскарабкался в седло.
      Рассветало как-то неохотно. Солнце с усилием проталкивало лучи сквозь плотный утренний туман. Было сыро и прохладно.
      – Туман; туман – это хорошо, – сказал альв, вглядываясь в горизонт. Они выехали из леса перед самым рассветом и теперь неспешно рысили по бескрайней степи. – Это хорошо, потому что, значит, день будет жаркий. Река, опять же, справа. А к Аккарону, знаете ли, лучше всего вдоль реки. Вниз, знаете ли, по течению.
      Каэтана повернула коня направо, напряженно размышляя, как бы разузнать у Воршуда об обитателях замка и о двух богах, оказавшихся братьями.
      – Ты, наверное, и легенды собираешь, – обратилась она к альву, – сказания, предания?
      – Как же, как же! У нас фольклор невероятно богатый, можно гордиться. Это у варваров на севере, говорят, все крайне примитивно, а наши легенды и мифы хороши, поэтичны и, что главное, близки к истине. Вообще-то, – добавил он некстати, – нам с вами очень повезло, что мы повстречали дикую охоту.
      – Отчего же? Тебе, Воршуд, поохотиться не терпится?
      – Да нет. Вы ведь не из этих мест, – полуутвердительно-полувопросительно обратился он к Каэ, это сразу видно, знаете ли. Здесь в последнее время стало невыносимо жить. Нечисти всякой развелось – не перечислить. Выродки страшные, невоспитанные, жуткие. Вампиры всех мастей, людоеды. Эльфы какие-то искореженные: вроде эльф, а нападает на своих. Оборотней всяких тоже не сосчитать. Это они от Арескои попрятались, но даже он с ними управиться не может. Убьет десяток-другой, а на их месте словно песчинок на морском дне прибавляется. Жуть, одним словом.
      – Ну а как же братец Охотника?
      – Так ведь он над этой нечистью невластен. Она ему не опасна, а он ей – как всякий прочий – опасен только в сражении. Вот они к братьям и не суются. Так, интеллигентов вроде меня подстерегают. Соседние селения за пару лет полностью опустели. И одно эльфийское чуть ли не вдвое сократилось. Горе, да и только.
      – Думаешь, в городе лучше?
      – Думаю, в городе свои напасти. Но попробовать все-таки стоит. Глупо, знаете ли, сидеть на месте и ждать, пока придут и тебя съедят.
      – Резонно, – согласилась Каэ.
      – А вы далеко ли? В гости в Аккарон или дальше?
      – Дальше, в ал-Ахкаф...
      Воршуд поперхнулся и уставился на Каэтану своими огромными круглыми глазищами.
      – В ал-Ахкаф без отряда наемников, без дружины? Благородная госпожа представляет себе всю серьезность своего предприятия?
      – Представлю со временем.
      – Но как же? Вас что, никто не предупредил? Это же невозможно, знаете ли.
      – Мне нужно попасть в ал-Ахкаф любой ценой.
      – Клятва, – понимающе кивнул Воршуд.
      – Вроде того.
      – Тогда дело другое, но благородной госпоже надо поискать себе надежных телохранителей. А еще лучше дождаться каравана на восток. С караваном оно все безопаснее. Хотя и караваны теперь исчезают почем зря. Смутные времена настали. Смутные и давно уже предсказанные.
      – Кем предсказанные?
      – Среди наших народов – эльфов, альвов, да и у прочих, даже у людей, – бытует такая легенда. Жил некогда великий мудрец Олорун. Кем он был, теперь доподлинно не известно, и все в Арнемвенде до хрипоты спорят по этому поводу. Эльфы, известно, считают его эльфом, гномы – гномом, люди – человеком, ну и прочие не отстают, а я так думаю, что он был из тех древних существ, которые жили еще при первых богах.
      Так вот, он предсказал, что, создав Арнемвенд, Древние боги уйдут на покой. И тогда коварный Веретрагна – бог всех козней, злобы и зависти – выпустит наружу все худшие человеческие качества. А с расцветом зла в человеке обретет силу и древнее Зло. Будет сначала потеряно, а после найдено Имя Сути. И тогда уже начнется Возрождение. Все это Олорун достаточно пространно и обстоятельно изложил в своей книге предсказаний – Таабата Шарран. Но полного экземпляра этого произведения ни один смертный никогда не видел. А разве у вас, в вашей земле, благородная госпожа, нет своих предсказателей?
      – В принципе есть. Или были. Были – это уж точно. Например, Нострадамус. Спустя много веков после того, как он написал свои предсказания, им нашли применение. Но его предсказания всегда отождествлялись с событиями после того, как они происходили.
      – Так со всеми предсказаниями, – философски заметил Воршуд, – вот и я думаю, что худшие свои качества любое существо проявляет гораздо охотнее, чем лучшие. Так что эта часть предсказания Олоруна не подлежит сомнению. А что касается Имени Сути, то как его можно потерять, если его до сих пор никто не знает; ну да не мне судить. Кстати, об именах. Странное имя – Нострадамус, это в какой же земле такой язык?
      – Во Франции, – не задумываясь брякнула Каэ и пожалела, но поздно.
      Альв-высоко поднял брови:
      – В географии я всегда разбирался неплохо и в карте Варда ориентируюсь как в собственном доме, но о Франции не слыхал никогда. Это где же может быть?
      Каэтана выругала себя за невнимательность: если часто допускать такие ошибки в чужом и незнакомом мире, то в живых надолго не задержишься. До сих пор ей, конечно, везло, но сколько еще это будет продолжаться? С другой стороны, ей был крайне нужен кто-нибудь, кто мог бы помочь советом или рассказать все, что ее интересует. А выуживать у альва сведения хитростью заняло бы слишком много времени и рано или поздно вызвало бы вполне обоснованные подозрения. Поэтому она решила довериться своему спутнику, справедливо рассудив, что хуже, чем сейчас, вряд ли будет.
      – А это вообще в другом мире, – ответила небрежно и сама поразилась тому, как весело и беззаботно прозвучал ее голос.
      – То есть вообще не на Варде? – уточнил альв.
      – Да-да. Я даже не знаю, где находится мой мир по отношению к вашему миру.
      Как ни странно, Воршуд отнесся к ее сообщению довольно спокойно:
      – Я же говорил, что в географии ошибаться не мог. А вас, значит, старый маг в наш мир выдернул?
      – Наверное, если ты имеешь в виду Арру.
      – Его, его, благородная госпожа. Имя-то ваше? неожиданно спросил он.
      – Имя вроде бы мое. Но если честно, то в моем положении начнешь сомневаться абсолютно во всем, даже в имени. Кто такой Арра?
      – Арра – это великий герцог Элама. Правда, Эламского герцогства как бы и не существует, но ведь титул все равно остался.
      – Почему не существует?
      – Лет десять назад герцог Арра надолго уезжал в путешествие, из которого привез взрослую дочь. То есть я неверно рассказываю. Он уехал десять лет назад, а вернулся совсем недавно. И из странствия привез девушку лет двадцати – как вы примерно, – совершенно безумную к тому же, и объявил всем, что она его дочь. До сегодняшнего дня она должна была находиться в замке. Еще ко времени приезда герцога, а это около года тому, Элам был огромной провинцией Аллаэллы... Вам интересно?
      – Конечно, конечно. Рассказывай как можно больше, я ведь вообще ничего не знаю.
      – Вот я и говорю, что Элам был самой большой провинцией Аллаэллы. Герцоги Эламские были одним из самых могущественных и знатных родов не только в самом королевстве, но и во всей западной части Варда. Они по-настоящему никогда не подчинялись королю и были полновластными правителями в своих владениях. Нынешний герцог унаследовал богатейшую казну, армию и четвертую часть всех земель королевства. Казалось бы, что может угрожать такой власти и такому могуществу? Но после того как он привез эту самую барышню, на герцогство свалились все напасти разом. Сначала была страшная засуха и весь урожай погиб. Затем началось наводнение. Тут уж всем стало ясно, что это колдовские штучки. Ну а потом случилось самое худшее – трикстеры.
      – Кто такие трикстеры? – жадно спросила Каэтана. Она уже отчасти представляла себе картину здешнего мира, и слушать Воршуда ей было не только интересно, но и жизненно важно.
      – Трикстеры – это северные племена, находящиеся где-то на границе между цивилизацией и варварством. Они нападают понемногу на земли разных королевств. Далеко заходить, правда, боятся – разорят деревню-другую и дают деру назад, в свои леса. Они живут повсюду в лесах, иногда даже забредают в Аллефельд.
      – А что такое... – начала было Каэ, но сразу же и перебила себя:
      – Нет, сначала расскажи о трикстерах, а то мы вообще не доберемся до сути. Об Аллефельде потом.
      – Трикстеры – прекрасные воины. Оружие они в основном покупают в соседних государствах – Мерроэ или Аллаэлле. Где могут – отбирают или крадут. Государства у них как такового нет, и верховный вождь реальной власти фактически не имеет. В их лесах еще сохранились древние ящеры, и трикстер считается достигшим совершеннолетия тогда, когда убьет своего первого ящера и сделает из его кожи доспехи. Шкура у этих бестий действительно прочнее любой брони, и латы из нее выглядят устрашающе. Ездят они верхом на каких-то странных животных, лишь отдаленно напоминающих лошадей, но ведь настоящим лошадям в лесу и не выжить. Вот эти самые трикстеры и вторглись в Элам в конце прошлого года. Казалось бы, что горстка варваров может сделать с такой армией, как герцогская? Но трикстерам с самого начала слишком сопутствовала удача. Сперва армию Арры застиг обвал где-то в горах, потом половина солдат умерли от какой-то странной болезни, да еще и по всему Эламу пошла ее эпидемия. А трикстеры дошли почти до самого замка герцога и повернули назад. Они сожгли все, что попалось им на пути, вытоптали посевы, засыпали колодцы, угнали множество пленных.
      И тогда в народе поползли слухи, что герцог Арра прогневил кого-то из богов. Ведь он слишком могущественный маг, чтобы не суметь преодолеть препятствия, вставшие у него на пути. А вот если в дело вмешались бессмертные – тогда, знаете ли, магия уже не поможет. Одним словом, герцог проиграл какую-то свою игру... А вы сами здесь давно?
      – Со вчерашнего вечера, – ответила Каэ и подивилась тому, как много событий произошло за неполные двое суток.
      – Может, – осторожно предложил альв, – расскажете мне все-таки, что с вами случилось? А я, знаете ли, посоветую что-нибудь. Если, конечно, вам самой . хочется поделиться...
      – Хочется, Воршуд, – горячо сказала Каэ. – Если бы ты знал, как хочется. У меня голова кругом от всех вопросов, которые я себе задаю. Только сначала скажи мне – ты-то что делал около замка?
      – Так ведь трикстеры по-прежнему хозяевами гуляют по Эламу – то один отряд появится, то другой. Прежде мы с людьми жили в мире – и альвы, и эльфы, и гномы, и домовые, – ну, всех не перечислишь. А трикстеры нас на дух не переносят, знаете ли, истребляют, как кроликов. Вот я и отсиживался в кустах поближе к замку – думал, что туда они в последнюю очередь сунутся.
      – А со мной вышла вот какая история: еще в моем мире – мне стал сниться очень странный сон, будто я стою на лесной тропинке недалеко от огромного замка...
      Несколько часов ушло у Каэтаны, чтобы подробно рассказать альву, что с ней произошло. Воршуд оказался на редкость благодарным слушателем. Он задавал множество вопросов, внимательно дожидался конца ответа и просил рассказать еще. Мир, из которого пришла Каэ, его заинтересовал, но разговор о нем он предложил отложить до лучших времен, а сейчас обсудить создавшееся положение.
      – Я понимаю так, что все-таки герцог Арра вызвал вас из вашего мира с непонятной для нас целью, а К Ночи Непоминаемый хотел ему в этом воспрепятствовать, что удалось только наполовину, – он не смог предотвратить ваше появление и – что еще важнее – так, наверное, и не понял, что вы уже здесь. Зато герцог не смог добиться, чтобы вы вспомнили что-то очень важное, хотя бы вспомнили, кто вы. Должен вам сказать, что если он заплатил за это всем герцогством и, в конце концов, собственной жизнью, то это действительно очень серьезная штука. Но вот продолжение истории лично у меня вызывает сомнение.
      – Почему?
      – Вы остались совсем без поддержки, благородная госпожа. Это герцогу по старой привычке легко сказать – иди в ал-Ахкаф. У него и корабли были, и воины, и денег уйма, и власть. А вот как вы доберетесь до Урукура, я не знаю. В одиночку такое путешествие предпринимать – это безумие. Разве что пристроиться к каравану – но они тоже не все доходят до цели. Урукур лежит на самой границе с пустыней, а в пустыне кочуют племена саракоев, и это тоже не подарочек, знаете ли. Туда редко ездят по своей воле.
      – Ох, Воршуд, – вздохнула Каэ. – Так ведь и я не по своей. Но должна же я узнать, кто я такая, да и Арре поклялась, что дойду, доползу до этого проклятого ал-Ахкафа, – что мне остается делать?
      – Не знаю, – честно ответил альв.
      – Расскажи мне еще про этот мир, – попросила Каэ несколькими минутами позднее.
      – А что рассказать?
      – Про богов. Впервые слышу о мире, где боги действительно существуют во плоти и крови, а не являются легендой. Их у вас много?
      – Даже слишком, – улыбнулся альв. – Во-первых, есть Древние боги, но они сейчас не у власти, хотя уверяют, что тем, кто им по-прежнему поклоняется, могут и помочь существенно. Во-вторых, Новые боги. Ну, кое с кем из них вы уже познакомились, но их, конечно, гораздо больше. Самым главным почитается Джоу Лахатал. Его символом является Змей Земли – Аврага Могой. А его брат А-Лахатал состоит, знаете ли, при водной стихии. К Ночи Непоминаемый, как вы уже догадались...
      – Не то чтобы догадалась, но откуда-то их знаю – будто читала или слышала когда-то. Нет, этот мир мне совсем не чужой, но я полностью забыла, что меня с ним связывает... Продолжай, пожалуйста.
      – Еще в пантеон богов входят Шуллат – Бог Огня, Баал-Хаддад – Повелитель Подземного Царства, Верет-рагна – Бог Обмана и Лжи. Трикстеры – те вообще поклоняются первоящеру Мурутану. А всеми лесными тварями повелевает Кодеш. Есть еще Альмина – Богиня Чувственной Любви и еще чего-то. Говорят, что в незапамятные времена она была женой Арескои, но скоро надоела ему, и он заточил ее в скалах где-то на юге. Иногда Джоу Лахатал порождает демонических существ и ставит их богами какого-нибудь небольшого племени.
      Так что богов сейчас почти столько, сколько и людей, всех не перечислить.
      Вы помните, что наша планета называется Арнемвенд, а материк, на котором мы сейчас находимся, – Вард? Он невероятно велик, и на нем расположено очень много королевств. Самые важные на западе: это Алла-элла, Мерроэ и княжество Тевер. Южнее самое большое государство – Курма. На востоке необъятными землями владеют тагары. Их страна носит название Джералан. Урукур тоже не маленький, но стоит на краю пустыни. К морю на юге выходит государство хаанухов – Хадра – маут. На севере от Мерроэ и Тевера лежат огромные пространства Аллефельда – эти земли никто не стремится назвать своими, потому что там слишком много нечисти. А на северо-востоке, за Джераланом, за хребтом Онодонги, – Запретные земли. По слухам, там существует громадная страна, но если кто в ней и побывал, то назад уже не возвратился. Что-нибудь вам знакомо?
      – Смутно, – призналась Каэтана. – Очень смутно.
      – Ну, думаю, карту вы изучите на досуге, – а сейчас, может, поторопимся? Я боюсь трикстеров, а вам надо бояться чего угодно. И все-таки я бы не советовал вам отправляться в Урукур. Поживете несколько дней в Ак-кароне, подумаете. Деньги-то есть?
      – Арра что-то собрал мне в дорогу. – Каэ было замялась. Деньги во все времена могли стать причиной разногласий, но альв был ей симпатичен, и она надеялась, что он не изменится, увидев золото. Она показала ему полный кошель.
      – Спрячьте, – замахал руками Воршуд. – Спрячьте! Потому что такое показывать нельзя никому. На ваши деньги можно купить себе пристойное графство с замком и фамильными привидениями. И еще – снимите браслет... Он стоит не меньше, и в Аккароне вам не дадут проходу. Зачем привлекать к себе внимание?
      Этот браслет Каэ оставила себе, переодеваясь в комнате, потому что не могла с ним расстаться. Два крокодила с изумрудной чешуей кусали друг друга за хвосты, немыслимо изогнувшись. Она вздохнула и сняла украшение.
      – Так гораздо лучше, – мягко сказал альв.
      За разговорами и прошел этот длинный день. Ехали, они довольно быстро, только устроили короткий привал, чтобы пообедать припасами, которые оказались в мешке у Каэтаны.
      Несколько раз вдалеке метались подозрительные тени, и Каэтана тянулась было за мечами, но напасть на них никто не решился, и уже к вечеру взмыленные кони вынесли их к переправе.
      Великий Дер недаром назывался великим. Даже в самом узком своем месте он достигал многих лиг в ширину, так что противоположного берега не было видно;
      Где-то там, за синей далью, находился Аккарон – столица одного из самых могучих западных королевств – Аллаэллы.
      У пристани стояло несколько небольших кораблей и толпились люди. Было ясно, что всем не уместиться на них и кому-то придется задержаться до завтрашнего утра в ожидании других судов.
      Каэтана сразу облюбовала себе уютный и ладный кораблик под названием «Морская звезда» – во всяком а: случае, без претензий на вычурную фантазию – и отправилась потолковать с капитаном, справедливо полагая, что звон золота во всех странах и во все времена вызывает одинаковую реакцию.
      – Я бы не советовал на ночь глядя отправляться в путешествие по столь зыбкому пространству, как река, – заявил вынырнувший из-за плеча Каэтаны Воршуд. – Не только в лесах, знаете ли, развелось всякой нечисти.
      – Прости, Воршуд, – отрезала она. – Я могу распрощаться с тобой здесь, хоть и с глубоким сожалением, но сама должна ехать сейчас же. У меня нет в запасе лишних минут, не говоря уже о часах.
      – Не люблю я воду ночью, – смущенно пробормотал альв, спускаясь вместе с ней к реке, – но – что поделаешь? – еще больше я не люблю одинокие странствия.
      Каэтана с интересом разглядывала публику на пристани. Здесь были представители не только разных человеческих, но и нечеловеческих народов. Путешествовали с громоздкой поклажей насупленные гномы, на лицах которых было написано глубокое отвращение ко всему сущему вообще, включая и себя самих. Громко и азартно спорили тонкие черноглазые ингевоны – их темперамент просто поражал. Невозмутимо ждали посадки на корабль светловолосые могучие ромерты. Изысканный эльф стоял в стороне, стараясь не смешиваться с шумной людской толпой.
      Сколько же людей стремилось попасть в Акка-рон этим теплым летним вечером! «Кстати, – подумала она, – а почему именно летним? Я ведь не удосужилась узнать у Воршуда, лето сейчас или зима».
      Но гораздо больше ее волновали причины, заставившие столько народу сдвинуться с места и направиться в Аккарон.
      – Завтра ярмарка. Большая ежегодная ярмарка. А это опаздывающие. Нам не очень повезло, благородная госпожа, – проинформировал ее Воршуд. – Официально – ярмарка. А неофициально многие, так же как и я, стремятся убраться подальше из этих мест.