ГЛАВА 9

Агапий Лилипупс вошел в историю строевым шагом.

Выходец из Желвацинии, тролль по национальности, он сделал блестящую карьеру в одной из лучших армий Ниакроха, пройдя длинный путь от безвестного зеленокожего новобранца до грозного бригадного сержанта, которого до дрожи в коленях боялся весь генералитет.

Если спросить генерала да Галармона, что он думает об Агапии и его безвременной кончине, бравый вояка мог бы и прослезиться. Не то от скорби по усопшему, не то от невероятного облегчения.

Наши недостатки являются прямым продолжением наших достоинств, – твердят мудрецы. Вероятно, они правы. Талант Лилипупса стал причиной его смерти. Но не станем утаивать факты, а честно поделимся ими с читателем.

Тролль Агапий Лилипупс от природы был наделен выдающейся мускулатурой, удивительной физической силой и оригинальной со всех точек зрения внешностью.

От троллей он выгодно отличался умом и сообразительностью. От всех прочих – упорством и отвагой. Приплюсуйте сюда дар убеждения, взлелеянный безымянным турагентством, и вы поймете, что лучшего сержанта не сыскать.

Кто всегда болел душой за армию? Кто вызывался добровольцем, когда нужно было идти в разведку? Кто неизменно удерживал превосходящие силы противника в стратегически важных пунктах? Кто первым поднимался в атаку и увлекал за собою солдат?

Но ярче всего Агапий Лилипупс проявил себя в качестве агитатора и наставника молодежи.

Он умудрялся набрать в армию тех, кто не считал себя пригодным к военной службе; тех, кто спал и видел себя в роли варварского вождя, победителя Всениакрохских спортивных игрищ или выдающегося патологоанатома. Он убеждал глухих упрямцев – горных змеев и мог доказать свою правоту циклопам и аздакским великанам, выступающим в другой весовой категории. Ему не перечили сфинксы и химеры и уступали дорогу свирепые василиски.

Легенда гласит, что во время кампании в Пальпах, за час до знаменитого двойного охвата под Кокревкой, в войсках Тиронги, на левом фланге, случилась паника. Положение действительно казалось безвыходным, и даже матерые ветераны, прошедшие с Галармоном не одну войну, утратили веру в себя.

Агапий Лилипупс появился среди солдат за несколько минут до массированного наступления и дружелюбно предложил им выбирать между противником и собой. Для большей ясности он присовокупил, что сильно разочарован и не посчитается с потерями.

Воодушевленные до невозможности воины Тиронги в считаные мгновения прорвали оборону растерянного противника, стремясь оставить между собой и добрым наставником как можно больше преград. Они громили и крушили врага, пробиваясь к линии крепостных укреплений, где собирались держать оборону вплоть до подхода основных сил и прибытия генерала да Галармона, который имел достаточно влияния и веса, чтобы уговорить Лилипупса отступиться.

Агапий воспитал целую плеяду талантливых военачальников. Многие из них, уже будучи офицерами высшего ранга, не раз с теплой улыбкой вспоминали, как невменяемые жизнелюбы мчались сквозь вражеские порядки, спасаясь от дорогого Лилипупса, преследовавшего их по пятам.

Даже спустя десятилетия ни один из них так и не изобрел лучшего способа прорвать несокрушимую оборону Тут-и-Маргора. И хотя в этой истории они выступали скорее жертвами, нежели героями, никто не пытался исказить истинный ход событий. Знаменитая атака Лилипупса вошла во все военные учебники, и ее без купюр изучали добросовестные курсанты следующих поколений.

Более того, среди старших офицеров тиронгийской армии существовала добрая традиция – раз в год отправляться в Пальпы и там, на развалинах вражеских бастионов, с подобающей торжественностью отмечать юбилей своего чудесного избавления от разгневанного бригадного сержанта.

Поскольку множество бывших подчиненных Лилипупса уже достигли высших воинских званий, ему нередко предлагали пойти на повышение. С ног до головы покрытый славой и наградами тролль мог рассчитывать на приятное жалованье и солидную должность при генеральном штабе. Но он неизменно отвечал категорическим отказом, отчего в штабе вздыхали с неимоверным облегчением.

День отказа Лилипупса от повышения всегда отмечали с размахом. Вино лилось рекой, играл столичный оркестр, вокруг накрытых столиков миловидными бабочками сновали расфуфыренные служанки. Яства для праздника поставлялись из лучших ресторанов столицы.

Тролль в парадном мундире восседал на почетном месте, и все его бывшие солдаты поднимали за него тосты. Они были обязаны ему жизнью, он вытаскивал их невредимыми из тех переделок, в которых сложили голову их менее удачливые приятели. Те, кому не повезло с сержантом. Они знали, что он пробьется сквозь камень, лед и кипящую лаву, чтобы выручить своих ребят из беды.

Но глядя, как, не задумываясь, отработанным движением, отдают ему честь седовласые полковники и как подтягивают живот от одного неодобрительного взгляда строгие капитаны – герои прославленных кампаний, штабные служаки понимали, что их снова постигло великое счастье.

Лилипупс отказался!!!! Гип-гип ура!!!

А это значит, что завтра, на рассвете, когда холодный туман еще стелется по мокрой траве и солнце еще не выглянуло из-за горизонта, а ночь не уверена, что пришло время уступать свои права дню, и когда голова будет раскалываться с жесточайшего похмелья, это не их поднимет с постелей громоподобный рев бригадного сержанта:

– Па-а-а-а-адъем – етит вашу бабушку! Армия – стройся!!!

И это настоящее счастье, которого никогда не испытать служившим под началом других командиров.

Газета «Красный зрачок», № 138

СДЕЛКА ВЕКА!

Двое мошенников приговорены к каторжным работам.

Вчера при королевском дворе Лягубля разразился грандиозный скандал.

Не в меру ретивый хранитель королевской сокровищницы приобрел у двух загадочных антикваров некий артефакт – за весьма внушительную сумму.

Как стало известно в редакции «Красного зрачка», пройдохи втютюкали этому пентюху «ту самую знаменитую рийскую корону». Наши любознательные читатели, которые сами спят и видят, как бы заполучить это древнее сокровище, помнят, что обладание рийской короной сулит неисчислимые выгоды ее владельцу, в том числе и вполне пристойное легендарное королевство. Одна беда – туда еще никто не попадал. Или – во всяком случае – оттуда не возвращался.

Хвала Тотису, у покупателя хватило соображения пригласить магов-консультантов. Вердикт был вынесен единогласно. Маги утверждали, что никакого удовольствия, кроме эстетического, от созерцания «короны» не получили. Возможно, она представляет собой некую материальную и художественную ценность, ибо выполнена на высоком уровне из подлинного золота и редких драгоценных камней, однако, во-первых, не является магическим артефактом. А во-вторых, не является рийской короной. Хотя, если судить по дошедшим до нас обрывочным сведениям, мошенники были близки к оригиналу.

В ваших бедах вам поможет,

Когда никто другой уже не сможет,

В любое время и погоду

Детективное агентство «КОНЦЫ В ВОДУ».

Не стесняйтесь, не теряйтесь,

К нам всемерно обращайтесь!

Всегда рады вам и вашим проблемам по адресу:

Тетучепская набережная, голубой дом с каменными львами.

Впрочем, как он выглядел, не знает никто.

А вот как выглядит шедевр антикваров, можно теперь посмотреть на специальной выставке.

«Корона» выставлена на всеобщее обозрение, и, как сообщает наш корреспондент из Лягубля, поток желающих увидеть это «чудо» пока что не иссякает.

Схваченные на границе доблестными стражами таможни, мошенники, которые стремились как можно скорее покинуть пределы страны, утверждали, что и сами были введены в заблуждение неким загадочным иностранцем, ни имени, ни звания, ни даже национальности которого назвать не сумели.

Ха! Так мы им и поверили.

Пройдох ожидал скорый и справедливый суд, который приговорил их к десяти годам каторжных работ без права обжалования.

«Красный зрачок» говорит своим читателям: дерзайте. Рийская корона по-прежнему никому не досталась. Только глядите не попадайтесь, как мошенники из Лягубля.

Карлюзин осел был нагружен по самые уши и являл собою смесь оружейной и лавки писчебумажных товаров.

Думгар критическим взглядом окинул нестойкое сооружение у него на спине, затем внимательно пригляделся к двум троглодитам, тут же попытавшимся слиться с пейзажем. Отчего-то голем неизменно производил на них впечатление, аналогичное тому, что Агапий Лилипупс производил на новобранцев: они обращались в шумно дышащие соляные столбы и мелко моргали.

Карлюза был облачен в доспехи, в которых столь успешно атаковал и пленил отряд пикинеров да Галармона. Левалеса тихо гордился вишневым в золотые цветы щегольским панцирем и кольчужным рукавом для защиты хвоста, добытыми в оружейной втайне от всеведущего домоправителя. Его голову украшал фамильный шлем, похожий на скорлупу яйца василиска, каковым он и являлся на самом деле.

Каменный палец уперся чуть ли не в шмыгающий нос.

– Итак, юный Карлюза, далеко ли вы собрались?

– Войну воевать.

– В каком качестве, позвольте полюбопытствовать?

– В незаменимом.

– Собираемся изучавывать демонов в природных условиях, – едва слышно пролепетал Левалеса.

Откровенно говоря, голем полагал, что замок уже кишмя кишит всякими троглодитами. Он неплохо относился к Карлюзе, но был глубоко убежден, что его одного вполне достаточно. А иногда бывает даже слишком. Второй троглодит представлялся ему роскошью чрезмерной и необоснованной.

– Не думаю, что это удачная мысль, – произнес он вслух. – А когда господин Левалеса собирается отбыть на родину? Насколько я понимаю, душа лорда Таванеля больше не нуждается во вместилище и собирается в дальнейшем вести самостоятельную жизнь.

Огромные зеленые глаза с золотистыми искорками немедленно наполнились слезами.

Карлюза отчаянно взмахнул хвостом и заявил:

– Господин Левалеса приглашен мессиром Зелгом навсегда поселяться в замке и лепить здесь гнездо. Будет жить инкогнитой. Ибо…

– Да, да, конечно, – кивнул голем, – это великая тайна. Не беспокойтесь, об этом уже все знают. Даже наши хряки.

– Им я не поуведомлял, – возмущенно потряс головой троглодит. – Вот ему, – и он указал на ослика, который моментально сделал вид, что происходящее его не касается, – сообщил. Он все равно подслушивал. К чему был побужден стояньем на привязи рядом.

– С этим разобрались, – согласился Думгар, видя, что Карлюза готов и дальше уточнять подробности. – Сейчас я ясно понимаю, что без гнезда нам просто не обойтись. Теперь обратимся к теме войны. Известно ли вам, что демоны – не слишком дружелюбные существа и не всегда готовы оказывать содействие ученым-энтузиастам?

– Грозительным заклинаньем «брысль» в совершенстве обладаю, – скромно напомнил Карлюза.

– Я бы не слишком на него полагался.

– Без нас поле боя потускнеет.

– Даже так?

– Много радости привнесу в битву.

– Я не сомневаюсь, однако…

– Страдаю отличнополезной способностью чинить испорченные повреждения, – быстро выложил Карлюза свой главный козырь.

– Это пригодится и в пределах Кассарии. Совершенно незачем идти на войну.

– Мы с Левалесом намерены не только изучавывать, но и истреблявывать врагов мессира да Кассара. Вносить смятенье в их ряды путем дикого визга, возникновения в неподходящих местах и прочей могучей стратегии.

Думгар подумал, что возникать в самых неподходящих местах – конек милого существа. В этом он по-настоящему силен, и составить ему достойную конкуренцию способны разве что Бургежа с его страстью к интервью да жрец Мардамон.

Кое-кого вспомни, он тут же и появится.

Жрец вырос за спиной у Думгара и сдержанно хихикнул. Кабы не вес и не положение, которое голем вот уже несколько тысячелетий занимал в обществе, он бы подпрыгнул на месте от неожиданности. А так – нет, не подпрыгнул. Только смерил нахала неодобрительным взглядом.

Но Мардамон сиял, как только что отчеканенная золотая рупеза, и неодобрительные взгляды его не беспокоили.

– Я счастлив, – поделился он.

– Вас так и распирает, – согласился Думгар.

– Удивительно точное слово вы подобрали, друг мой! – возопил жрец. – Распирает от радости и гордости. Милорд Такангор сделал мне воистину царский подарок.

Это сообщение произвело надлежащий эффект. Такангор редко делал подарки тем, кто имел несчастье разбудить его самым непочтительным образом.

– Можно узнать – какой?

– Конечно, конечно! – Мардамон прыгал вокруг Думгара, как гоблин в Пальпах. – Он позволил мне принести сколько угодно роскошных, кровавых жертв.

– В самом деле?

– О да! Да!

– И как воспринял эту новость мессир Зелг?

– С энтузиазмом. О да! О да!

– Вы ничего не… перепутали?

– О нет! Нет! О!

Голему надоело слушать несколько однообразные восклицания, и он потребовал подробностей.

Вознеся еще несколько раз хвалу щедрости Такангора и мудрости Зелга, Мардамон в конце концов признался, что минотавр клятвенно пообещал взять его с собой на войну в Липолесье.

– Он подарил мне всех демонов, каких я сумею добыть! – вопил Мардамон, хватая за лапки троглодитов и заставляя их вести хоровод. – Всех! Какая неслыханная щедрость! Какая широта души! И мессир Зелг не потребовал себе ни одного и даже предложил договориться с князьями Мадарьягой и Гампакортой.

– Не представляю, – честно признался Думгар.

– Я тоже не верю своему счастью. Вообразите, легионы тварей преисподней – и все они принадлежат мне, мне одному. Я могу делать с ними, что захочу! Лучшие экземпляры я, само собой, почтительно преподнесу мессиру Зелгу и генералу. Но остальные!!! О!!! Я заново родился на свет! Мне есть для чего жить!

И жрец, попрыгав еще вокруг невозмутимого голема, ускакал в подземелья – делиться радостью с гномами-таксидермистами.

– Эх, – горестно вздохнул Ангус да Галармон. – Какое несчастье, что среди нас нет нашего дорогого и всеми любимого Агапия Лилипупса. Как тяжело мы переживаем…

– Говорите за себя, – посоветовал маркиз Гизонга, ежась от воспоминаний, как от сильного холода.

Чего вы хотели? Все отпрыски аристократических родов проходят обязательную службу в армии. И главный казначей – в ту пору еще никакой не казначей и не маркиз, а юный виконт Шушима, которого от солидного наследства отделяла толпа из восемнадцати человек старших родственников, – тоже не стал исключением. Собственно, военная служба – единственное место, где находят приют безденежные младшие сыновья знатных семейств.

– Впрочем, вы правь. При известии о надвигающейся войне он за неделю поставил бы под знамена Кассарии отборное, прекрасно вымуштрованное и беспощадное войско.

– А кто этот – Лилипупс? – спросил Юлейн, закрывая газету. – Расскажите мне. Я наверняка слышал это имя, но не припомню, в связи с чем. Был, кажется, какой-то скандал?

– Не какой-то, – не слишком почтительно отвечал маркиз, поглощенный собственными мыслями, – а грандиозный. Из тех, что приводят к Двухсотлетним войнам и перекраивают историю и географию континентов.

– Вы, сир, были еще совсем дитя, – вставил генерал, невольно умиляясь тому, что и короли приходят в мир несмышлеными младенцами. – Ваш батюшка Нумилий вел затяжную войну с Гриомом, и, признаться, в этой кампании удача не всегда сопутствовала армии Тиронги.

– Да мы чуть не разорились из-за этой войны! – вскричал маркиз, которого повергали в смертельный ужас одни только архивные данные. Его ничуть не удивляло, что тогда за два года сменилось трое главных казначеев.

– О финансовых проблемах мне известно немного меньше, – дипломатично заметил Галармон, – а что до боевых действий, то я являлся их непосредственным участником. И могу сказать, что бывали в нашей истории войны и поприличнее.

Юлейн крутил головой, глядя то на одного, то на другого. Он учил в школьные годы историю, но ни о каком Агапии Лилипупсе она не упоминала.

– Короче говоря, – пояснил граф да Унара, который полагал, что краткость – сестра не только таланта, но и здравого смысла, – мы ждали мирных переговоров нетерпеливее, чем когда-либо. Правда, Тиронга еще могла вести войну, и, вероятно, до победного конца. Но обеим сторонам предоставлялся уникальный шанс прекратить вооруженный конфликт и при этом сохранить лицо. Нужно ли повторять, какими желанными гостями были послы Гриома?

– И что? – с нетерпением спросил Юлейн.

– Агапий Лилипупс – краса и гордость тиронгийской армии – как раз руководил очередным набором добровольцев.

– Он – вербовщик?

– И вербовщик тоже.

– Яркий талант, – не удержался Галармон. – Бригадный сержант. Герой войны. Не знал, куда складывать награды.

– Бригадных сержантов не бывает, – не слишком уверенно сказал король.

– Не бывает, – охотно согласился генерал.

– Что же вы меня путаете?

– Ни в коем случае, ваше величество. Это единственное в своем роде воинское звание было изобретено специально для славного Агапия и после его кончины никому и никогда не присваивалось.

– Он погиб?

– Увы, его казнили.

– Такого героя?!

– Пришлось. Для укрепления дружбы и доверия между народами.

– Посольство Гриома возглавлял наследный принц Амброзий. И надо же было им встретиться на узенькой дорожке.

– Точнее, за барной стойкой, – поправил да Унара, предпочитающий точность во всем.