ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В огромном черном пространстве космоса завис без движения крошечный, неприметный флот Командующего — тоненькая паутина, которой предстояло поймать Джагернаута [6] — безжалостную неумолимую силу. Никто не сомневался, что враг непременно двинется на них. Случайно услышанные слова лорда Сагана, сказанные адмиралу Эксу, о том, что президент Роубс, вероятно, сообщил коразианцам координаты флота, были восприняты как мрачная шутка, но она передавалась из уст в уста в кают-компании, спортивном зале, в барах и, наконец, стала известна всей команде. Она служила своеобразным комплиментом всем воинам флота, свидетельством их доблести, на что Саган и рассчитывал. К тому же теперь его команда знала, кто тот человек, который является вторым после коразианцев врагом.

Всё и все были в полной боевой готовности. Наемники — пятьсот пилотов со своими космолетами и персонал, обслуживавший средства связи, компьютеры, а также отряды пожарников и спасателей — прибыли на борт «Непокорного», где были радушно встречены энергичным и умным капитаном Уильямсом. Наемникам отвели каюты в отдельном отсеке корабля. Они держались особняком от команды корабля, но в целом отношения союзников складывались мирно. Генерал Дикстер, действительно страдавший космической болезнью, заперся в своей каюте.

Тонкие нити паутины были крепко натянуты. Оставалось одно — ждать.

На борту «Феникса» женщина, одетая в синее бархатное платье, подошла к двустворчатым отделанным золотом дверям, которые вели в личные апартаменты Командующего. Капитан центурионов встревожился; его заранее предупредили о появлении Звездной леди (как ее теперь называли), и он знал, что делать, вернее, чего не надо делать, но тем не менее нервничал. В ее присутствии все чувствовали себя примерно так же, как в присутствии Командующего.

В сопровождении двух охранников, которым поручили постоянно быть при ней после возвращения с Вэнджелиса, Мейгри остановилась перед дверью. Ее серые глаза смотрели в упор на капитана.

— Я хочу поговорить с лордом Саганом.

Капитан не пошевелился.

— Лорд Саган приказал не беспокоить его.

— Скажите ему, что леди Мейгри Морианна желает поговорить с ним о важном деле. Я желаю говорить с ним сейчас, — подчеркнула Мейгри последние слова. Она не повысила голос, привычно сохраняя спокойствие и достоинство, но ее тон не оставлял сомнений, что она будет говорить с Командующим.

Капитан признал свое поражение и сказал в переговорное устройство в шлеме:

— Милорд, леди Мейгри Морианна настаивает на разрешении предстать перед вами.

Нога Мейгри начала постукивать по полу; дыхание участилось. Сцена, разыгранная с капитаном, пошла на пользу. Ведь если бы Командующий действительно отдал приказ не беспокоить его, то капитан не нарушил бы его, даже если б сама смерть захотела войти.

— Мой приказ остается в силе, капитан, — послышался голос Командующего в переговорном устройстве. — У меня совещание. Никого не принимать.

Мейгри расслабилась, направила взгляд на дверь и сконцентрировалась. Ее лицо было спокойным — ни один мускул не дрогнул. Капитан же все больше нервничал. Охранники обменялись взглядами. Запах горящих проводов наполнил коридор. Из-под крышки электронного замка на стене пошел дым, и двустворчатые двери со скрежетом и треском распахнулись.

Мейгри, не сказав ни слова, небрежно шагнула внутрь и оказалась в комнате Командующего.

Капитан, придя в себя, бросился за ней.

— Милорд, простите, но она…

Лорд Саган и адмирал Экс сидели за столом и смотрели на экран компьютера. Командующий даже не повернул головы.

— Хорошо, капитан, вы свободны. Немедленно пришлите бригаду, чтобы отремонтировать дверь.

— Слушаюсь, милорд.

Капитан удалился, довольный тем, что более или менее благополучно прошел через это тяжелое испытание. Ведь его предупреждали, на что она способна, а потому просили по возможности не останавливать. Посмотрев на изуродованную дверь и покачав головой, капитан задумался над тем, как он объяснит случившееся ремонтной команде.

Командующий, продолжая читать текст на экране компьютера, услышал за спиной возню. Это охранники Мейгри заламывали ей руки; один уже держал за шею, готовый свернуть ее при малейшем сопротивлении.

— Успокойтесь, господа, — сказал Командующий, — если она захочет, то устроит в ваших мозгах такое же замыкание, как и в дверном замке. Леди мне ничем не угрожает. Если я не ошибаюсь, она пришла сюда извиниться.

Центурионы отпустили свою жертву и отступили на шаг назад, нисколько не сожалея о содеянном. Кожа женщины была мертвенно-бледная и холодная. Один из центурионов позже будет рассказывать, что, схватив ее, ощутил, будто держит в руках труп.

Адмирал Экс, сидевший рядом с Командующим, чувствовал себя очень неловко и невольно начал шарить взглядом по стенам в поисках какой-нибудь скрытой двери, чтобы убежать.

— Пожалуй, мне следует уйти, милорд…

— Нет, Экс, это займет немного времени.

Адмирал отодвинул свое кресло в тень. Мейгри шагнула вперед, оперлась руками о стол.

Драгоценная звезда сверкала на ее груди. Если бы Командующий поднял глаза, их просто ослепил бы этот яркий свет.

— Очень хорошо, Саган, я извиняюсь! — Мейгри сжала руки в кулаки. — Только дайте мне космолет. И разрешите летать.

Командующий даже не взглянул на нее.

— Нет, миледи.

Мейгри схватила его за руки и упала перед ним на колени. Адмирал Экс, испуганно наблюдавший за ней, видел, как блестели светлые волосы, серые глаза стали синими, румянец покрыл бледные щеки. Адмирал всем сердцем был благодарен, что на ее просьбу приходится отвечать не ему, потому что попроси она его, он отдал бы все, что имеет, включая жизнь и душу.

— Милорд, возьмите с меня любую клятву! Я принесу любую присягу! Я вам нужна, Саган! Я была лучшим пилотом!

Это возымело действие. Командующий удивленно поднял бровь.

— Одним из лучших, — поправилась Мейгри, все больше краснея.

Она с мольбой склонилась к рукам Сагана. У адмирала дух захватило. «Ей следовало бы молить о жизни, а не о том, чтобы лететь на смерть», — подумал он.

— Пожалуйста, милорд!

Саган посмотрел на нее, прищурив глаза. Взгляд был холодным, тяжелым и темным, как бездонный космос.

— Какую из клятв, данных вами, вы не нарушили? Какую можете дать сейчас, чтобы впредь не нарушить? Нет, миледи. Я не могу доверять вам.

Лучше бы он выстрелил ей прямо в сердце. Кровь отхлынула от лица, шрам серовато-синей линией выделялся на щеке. Глаза расширились, губы побелели. Пальцы, державшие руку Командующего, ослабли и соскользнули вниз. Тело откинулось назад. Экс приподнялся, готовый броситься на помощь, так как подумал, что она умирает.

Мейгри, склонив голову и безжизненно опустив руки, стояла на коленях.

— Охрана. — Командующий сделал знак, и центурионы мгновенно отреагировали, вышли вперед и отсалютовали, приложив руку к груди. — Отведите леди Мейгри в ее каюту. Отныне ей снова запрещается покидать каюту.

Центурионы наклонились, чтобы подхватить ее за руки и помочь встать. Мейгри подняла голову, бросив на них такой взгляд, что они не решились прикасаться к ней, затем медленно, с трудом поднялась на ноги. Командующего она удостоила мимолетным взором, колючим и холодным как лед, обещавшим отмщение. Затем повернулась и направилась к выходу.

— Вы поплатитесь жизнью, господа, если леди сбежит, — добавил Саган.

— Есть, милорд, — ответили центурионы, отдавая честь.

Мейгри при этих словах остановилась, и, казалось, последние жизненные силы покинули ее. Голова поникла, плечи опустились. Только гордость не давала ей упасть замертво на пол, к удовольствию противника. Откинув волосы с лица, она усилием воли заставила себя расправить плечи и уверенным шагом вышла из апартаментов Командующего сквозь сломанные двери.

Адмирал Экс, заметив обращенный к нему пристальный взгляд Командующего, виновато пододвинул свое кресло к столу и сел.

— Я подумал, что леди… внезапно стало плохо, милорд.

Саган хмыкнул, но промолчал и продолжал читать.

— Милорд, — сказал Экс, не сводя глаз с распахнутой двери, в проеме которой стоял капитан центурионов. Ремонтники суетились в коридоре, как муравьи. — Вы запретили ей покидать каюту. Разве это разумно? Запрет…

— …не удержит ее. Конечно, Экс. Но успокойтесь. Я сковал ее сейчас адамантовыми цепями, которых она никогда не порвет.

— Простите, милорд?

— Она не посмеет пожертвовать жизнью двух людей, которых убьют, если она сбежит.

— А, понимаю, милорд. Очень хорошо.

Экс пытался читать доклад вместе с Саганом — доклад, содержавший последние данные о состоянии сил противника, полученные через подпольную радиостанцию на одной из планет Шелтона. Но адмиралу не сиделось, он так и вертелся, пока Командующий не посмотрел на него раздраженным взглядом.

— В чем дело, Экс? Перестаньте дергаться и покончим поскорее с докладом. У меня много работы.

— Милорд, леди Мейгри… действительно была отличным пилотом?

— Одним из лучших, как она сказала. Так и должно быть, ведь это я ее готовил.

— Да, милорд. Вы сами говорили, что нам очень нужны опытные пилоты. Ведь разрешили же вы вступить в эскадрилью молодому человеку. Думаю, леди могла бы быть полезной…

— А мне следовало бы проглотить свою гордость и разрешить ей летать с нами? Категорически не согласен, Экс. У меня будет достаточно забот с наступающим врагом, и я не хочу беспокоиться о том, что делается у меня за спиной.

— Но уверяю вас, милорд, леди Мейгри понимает, как важна ваша роль в победе над коразианцами! Она не посмеет навредить вам!

— Да, Экс, вы правы. Она не будет мне вредить. Она, напротив, сделает все, чтобы защитить меня… во время битвы.

Командующий откинулся на спинку кресла и потер глаза, уставшие от чтения. Зрение у него всегда было отличным, но теперь он ловил себя порой на том, что отодвигает текст подальше от глаз. Давно пора провериться. Гиск просто извел его, напоминая об этом постоянно. Но придется пользоваться корректирующими зрение каплями. Каплями!

Командующий отключил компьютер.

— Мы были прекрасной командой, она и я. — Он замолчал, глядя куда-то вдаль.

Годы трудных решений, кровавой мести и жестокости оставили глубокие следы на его лице, но сейчас оно разгладилось, стало почти молодым.

Зазвенели корабельные «склянки», и реальная действительность изгнала мысли о прошлом. Лицо Сагана вновь стало суровым.

— После битвы, Экс, леди может нам чертовски досадить. После битвы.

Адмирал понял и согласно кивнул.

— Вы имеете в виду приказ относительно «Непокорного», милорд?

— Да, Экс. Приказ, касающийся «Непокорного».

В своей каюте, неожиданно ставшей маленькой и тесной, Мейгри не переставая шагала взад и вперед. Когда охранники привели ее сюда, она решила, что будет спокойной, сядет, съест завтрак, почитает Джейн Остин, послушает «Риголетто».

Завтрак размазался по стене, книга Джейн Остин валялась под кроватью, Верди настолько не радовал, что пришлось послать его к черту.

Как смел Саган говорить такое! «Нет клятвы, которую вы не нарушили!» Как он посмел! Ломая пальцы, она делала десять шагов от кровати к столу, десять шагов от стола к кровати. Он может доверять мне. Знает, что может. Он просто наказал меня. Убить не может, так будет наносить рану за раной…

Дверь в каюту открылась. Мейгри резко повернулась, подумав, что пришел Саган: он один осмеливался входить без предупреждения. Может быть, он изменил свое решение? Она еще в его апартаментах почувствовала какое-то колебание…

Но это был не Командующий. В дверях показался центурион, который нес на плечах тело одного из ее охранников.

— Не могли бы вы отключить систему контроля, миледи? — холодно сказал центурион, протискиваясь в двери со своей ношей. — Закройте дверь.

Мейгри, ничего не понимая, сделала все, что он просил.

— Он болен? Потерял сознание? Позвать доктора Гиска?

— Не надо никого звать, миледи. Если вы подержите ноги, мы сможем уложить его на кровать.

Мейгри подхватила ноги охранника и помогла. Осмотрев его, она увидела синяк на шее около ключицы и вопросительно взглянула на вошедшего центуриона.

— Что происходит?

— Спасибо за доверие, миледи.

— Какое доверие, черт возьми?! Как говорит Саган, я могу вызвать у вас апоплексический удар и вы вздохнуть не успеете. Мне ничего не грозит. А вот вам — да. Что происходит?

Центурион посмотрел на бездыханное тело своего товарища.

— Лорд Саган справедливый человек. Он не станет наказывать другого за преступление, которое совершил я.

— Какое преступление? — Мейгри начинала терять терпение.

— Загляните, пожалуйста, в шкаф, миледи.

Мейгри отступила в сторону и показала рукой на шкаф.

— Открывайте сами.

Центурион улыбнулся, хотя лицо его было мрачным и серьезным, подошел к стенному шкафу и распахнул дверцы. Сунув руку в глубь одной из полок, он достал летный костюм и шлем.

— Здесь же вы найдете ботинки, миледи. Боюсь, они будут вам велики, но я выбрал самые маленькие. У нас практически нет пилотов с вашими размерами.

Мейгри не могла удержаться на ногах и села на край кровати.

— Нам только что объявили, — продолжал центурион, — что враг двинулся сюда. Он еще не виден, но локаторы засекли его. У вас есть время, но надо поторопиться, миледи.

Заметив, что Мейгри сидит без движения, центурион повесил костюм на спинку кресла, сверху положил шлем. Затем достал из шкафа ботинки и остальные детали обмундирования.

— Я договорился, что вас примут в легион Дайена, миледи. Подумал, что и вы предпочли бы попасть к нему.

Губы Мейгри зашевелились, и наконец она смогла внятно сказать:

— Как вас зовут, центурион?

— Маркус, миледи.

— Маркус, вы слышали приказ лорда. Вы сами себе подписали смертный приговор. Почему вы делаете это для меня?

— Прошу прощения, ваша светлость, — Маркус посмотрел на нее многозначительно, — но я делаю это не для вас, а для своего повелителя. Так вы сможете помочь ему больше, чем сидя в каюте. Я прав, миледи?

— Да, — ответила Мейгри. — Несомненно.

— Сегодня многие из моих друзей отдадут за него жизнь, — сказал Маркус с печальной улыбкой. — Я делаю то же, но немного по-другому, вот и все.

Послышался бой барабанов, от которого охватывало возбуждение и замирало сердце. Саган не любил, чтобы сигнал к бою подавали с помощью сирен, и расставил барабанщиков на всех палубах. Звонкая, раскатистая дробь действовала на современного человека так же, как на предков, — кровь закипала в жилах, учащался пульс. Освещение померкло — вся энергия направлялась на самые важные объекты, второстепенные обесточивались, включая камбузы. Отныне лишь холодная еда сухим пайком ожидала тех, кому удастся выбрать время, чтобы перекусить.

— Сигнал боевой тревоги, миледи. Я выйду, чтобы вы переоделись.

Мейгри взяла шлем в руки, которые, казалось, потеряли способность ощущать. В этот момент раздался грохот закрываемых люков в стыковочных отсеках.

— Извините, я не смогу проводить вас до взлетной палубы, миледи. Мне нельзя покидать пост.

— Я знаю, где она находится, — пробормотала Мейгри. — На шестнадцатом уровне.

— Голубой легион. — Маркус остановился у двери.

«Он уже далеко не молодой человек, — отметила про себя Мейгри. — Давно и верно служит Сагану». Она увидела свое отражение в его ясных карих глазах.

— «Голубой» — очень подходящее название, не так ли, миледи? Как будто cам Бог выбрал это название.

Мейгри посмотрела на свое синее бархатное платье.

— Да, — ответила она. — Сам Бог.

— Счастливых полетов, миледи, — Маркус приложил руку к груди, салютуя.

— Храни вас Бог, — ответила она скорее по привычке, не вкладывая особого смысла. Но центурион принял ее слова как благословение и поклонился. Дверь открылась, и он ушел.

Мейгри осталась одна, если не считать центуриона, лежавшего без сознания на кровати. Барабаны били, призывая всех поторопиться. Дрожащими руками она сняла с себя синее бархатное платье. Посмотрев на него долгим взглядом, свернула и бросила в угол каюты.

Что бы ни случилось, она уже никогда не наденет этого платья.

«Голубой легион», — повторила она мысленно. Быстро облачившись в легкий летный костюм, критически посмотрела на себя в зеркало. К счастью, костюм был велик и скрывал ее фигуру. В шлеме, закрывавшем голову и лицо, в костюме, сидевшем, как балахон, никто не узнает ее. А шлемофон до неузнаваемости исказит голос.

«Голубой легион», — еще раз повторила она про себя, и волнение охватило ее. Торопливым движением Мейгри закрутила волосы в пучок. — Что ж, это не Золотой легион, но название вполне подходящее. Боже, помоги нам! Действительно подходящее!»

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Оглушающий грохот наполнял ангар. Огромные лебедки, тянувшие космолеты к ремонтным ямам, гремели, скрипели, визжали. Удары молотков и шипение лазерных, сварочных агрегатов сопровождались крикливыми командами и руганью на всех известных языках. Роботы пищали, жужжали, вовремя оказывались под рукой или путались под ногами, и тогда их награждали пинками, отсылали, снова призывали, и роботы смотрели на суету и сутолоку людей самодовольно спокойно. Посреди этого хаоса небольшие группки пилотов стояли, болтая между собой, и ждали, когда будут готовы их космолеты. Некоторые имели рассеянный вид, очевидно, вспоминали о родных и близких, находящихся где-то далеко. Другие совещались с командирами подразделений или уже крутились возле своих космолетов, проверяя их готовность до мельчайших деталей, потому что в бою их жизнь порой могла зависеть от плохо завинченного болта, и тут уж не спасала никакая новейшая технология.

Все пилоты были возбуждены, с нетерпением ожидали момента, когда можно будет ринуться в бой. После многомесячного пребывания в космосе, скуку которого нарушали лишь случайные полицейские акции да бесконечные маневры, всё, даже перспектива попасть в космическую пылевую бурю, приветствовалось. Пилоты терпеливо переносили адский грохот, кричали, срывая голос, чтобы услышать друг друга, или надевали шлемы, чтобы переговариваться через шлемофоны, а то, раздраженно покачав головой, уходили. Один пилот, стоявший в стороне, едва сдерживался, чтобы не пуститься в пляс.

Одетая в болтавшийся на ней летный костюм, в шлеме, который она не решалась снять — вдруг кто-то узнает ее и отошлет к Сагану, — Мейгри стояла растерянная, смущенная и… счастливая. Как никогда. Ощущение было такое, будто она после многих лет изгнания услышала гимн любимой родины. Это так возбуждало, что она с трудом сдерживала себя и на несколько минут погрузилась в молчаливую молитву: Ей даже в голову не пришло контролировать свои мысли, чтобы Саган не узнал, где она находится. К счастью, он был слишком занят, чтобы в такое время обращать внимание на женщину, которая, как он был уверен, кипит от злости в своей каюте.