Глава 2. ДРАКНОР. Челестра

Эпло так и не сумел как следует освоить гномью навигационную систему, которая, по словам Грюндли, ориентировалась по звукам, издаваемым самими морскими лунами. Сначала он беспокоился, сумеет ли отыскать Дракнор, но вскоре понял, что эту морскую луну легко обнаружить… Слишком легко. За змеями тянулся грязный вонючий след. И вел он к мрачным водам, окружавшим истерзанную морскую луну.

Тьма охватила его. Эпло вплыл в пещеры Дракнора. Он ничего не видел и, опасаясь сесть на мель, замедлил ход подводного суденышка, так что оно едва продвигалось вперед. Если бы пришлось, он поплыл бы в этой зловонной воде, — такое он уже проделывал раньше. Но патрин надеялся обойтись без этого.

Эпло закатал мокрые рукава, и его руки уже высохли. Руны были очень бледны, но все же заметны. И хотя сейчас у него магической силы было не больше, чем у патринского ребенка, это все же подбадривало его. Ему не хотелось вымокнуть снова.

Нос судна царапнул по камню. Эпло быстро направил его вверх, облегченно вздохнув, когда оно беспрепятственно продолжило свой путь. Наверное, берег уже близко. Эпло решил рискнуть и вывести судно на поверхность…

Руны на запястьях! Голубые. Бледно-голубые. Эпло остановил судно, пристально глядя на знаки. Бледно-голубые, бледнее, чем вены под кожей на внутренней стороне руки. Странно. Очень странно!

Знаки, хотя и бледные, должны были бы полыхать, реагируя на опасность, исходящую от змеев. Но знаки не пылали как раньше, и он осознал, что и остальные его инстинкты тоже молчат. Эпло был слишком занят управлением судном, чтобы заметить это раньше. Когда он прежде подбирался так близко к логову змеев, ужас, исходящий от этих чудовищ, лишал его сил, и он был едва способен двигаться и размышлять.

Но Эпло не боялся, — по крайней мере, уточнил он, боялся не за себя. Страх таился глубже, сводя нутро холодом.

— Что такое, малыш? — спросил он пса, который скуля жался к его ногам.

Эпло успокаивающе потрепал собаку. Он и сам не отказался бы от того, чтобы его успокоили. Пес снова заскулил и прижался теснее.

Патрин опять запустил машину. Судно стало подниматься. Он смотрел то на все более светлевшую воду, то на знаки на коже. Руны не менялись.

Судя по реакции его тела, змеев на Дракноре больше не было. Но если они не на Дракноре и не вместе с меншами, если они не сражаются против сартанов, то где же они?

Судно вышло на поверхность. Эпло окинул взглядом берег, нашел свой корабль и удовлетворенно улыбнулся, увидев, что тот цел и невредим. Но, хотя знаки на коже не давали ему повода для страха, страх охватывал его все сильнее.

Тело короля змеев, убитого таинственным «змеиным магом» (может, Альфредом, а может, и нет) лежало наверху на скалах. Ничто не указывало на то, что тут были и живые змеи.

Эпло причалил. Осторожно, с оглядкой он открыл люк и выбрался на верхнюю палубу. Оружия у него не было, хотя он и обнаружил на корабле тайник с боевыми топорами. Тело змея можно было поразить только клинком, усиленным магией, а Эпло был сейчас слишком слаб, чтобы передать силу своей магии металлу.

Пес следовал за ним, предостерегающе ворча. Его лапы напряглись, шерсть на загривке стала дыбом. Взгляд его был прикован к пещере.

— Что там, малыш? — спросил, подобравшись, Эпло.

Пес дрожал всем телом и смотрел на хозяина, умоляя позволить ему сорваться с места и броситься в атаку.

— Нет, песик. Мы идем на наш корабль. Нам надо убираться отсюда.

Эпло спрыгнул с палубы на смердящий, покрытый слизью песок и начал медленно пробираться вдоль берега к своему покрытому рунами кораблю. Пес продолжал ворчать и лаять и с неохотой пошел за Эпло только после того, как тот несколько раз повторил команду.

Эпло был уже на расстоянии вытянутой руки от своего корабля, когда уловил краем глаза какое-то движение у выхода из пещеры.

Он остановился, выжидая. Парин был насторожен, хотя и не слишком волновался. Он был достаточно близко к кораблю, уже под защитой его рун. Ворчание собаки перешло в рык, верхняя губа задралась, открывая острые клыки.

Из пещеры вышел человек.

Самах.

— Спокойно, малыш, — сказал Эпло.

Глава Совета Сартанов вяло брел, опустив голову в глубокой задумчивости. Он прибыл не на корабле, — на берегу больше не было ни одного судна. Значит, с помощью магии.

Эпло посмотрел на знаки на руках. Руны стали немного ярче, но они не полыхали, как обычно, при приближении врага. Из этого Эпло сделал логический вывод о том, что Самах, как и он сам, утратил свою магическую силу. Вероятно, подмочил. Сартан ждал, отдыхал, набирался сил для возвращения. Он не представлял угрозы для Эпло. Как и Эпло для него.

Так ли? Оба равно лишились своей магической силы, но Эпло был моложе и сильнее. Драка была бы грубой, неблагородной, прямо как у меншей, — оба катались бы по песку, молотя друг друга кулаками. Эпло представил себе это, вздохнул и покачал головой.

Он слишком устал.

К тому же Самах выглядел так, словно его уже избили.

Эпло спокойно ждал. Самах, погруженный в свои тревожные раздумья, не поднимал взгляда. Он мог бы и мимо патрина пройти, не заметив его. Пес, припомнив прежние обиды, не сдержался и предостерегающе гавкнул, — сартан подошел слишком близко.

Вздрогнув от резкого звука, Самах поднял голову, но, похоже, вовсе не испугался, увидев пса и его хозяина. Сартан поджал губы. Он перевел взгляд с Эпло на качавшийся на волнах у него за спиной подводный корабль.

— Возвращаешься к своему хозяину? — холодно спросил Самах.

Эпло не счел нужным отвечать. Самах кивнул, — он и не ждал ответа.

— Тебя, верно, обрадует, что твои прислужники уже в пути. Они опередили тебя. Несомненно, тебя встретят как героя, — ядовито проговорил он. Глаза его потемнели от ненависти, прикрывавшей страх.

— Уже в пути… — Эпло уставился на сартан а и внезапно все понял.

Понял, что случилось, понял, почему его мучил этот беспричинный страх. Теперь он знал, где змеи… и почему.

— Ты, кровавый безумец! — выругался Эпло. — Ты открыл Врата Смерти!

— Я предупреждал тебя, патрин, что мы сделаем это, если твои меншские прихвостни нападут на нас.

— Это тебя предупреждали, сартан! Та девушка из гномов сказала же тебе о том, что ей удалось случайно подслушать! Змеи хотели, чтобы ты открыл им Врата. Они всегда этого хотели! Ты что, не слушал, что тебе говорила Грюндли?

— Так что мне теперь — слушать советы всяких мен-шей? — глумливо усмехнулся Самах.

— Похоже, у них ума побольше, чем у тебя. Ради чего ты открыл Врата Смерти? Для того, чтобы бежать? Нет, это не входило в твои планы. Помощь. Ты искал помощи. После того, что рассказал тебе Альфред. Ты до сих пор не веришь ему. Самах, почти весь твой народ им мер. Только горстка на Челестре — вот все, что от вас осталось, если не считать живых мертвецов Абарраха. Ты открыл Врата, но прошли сквозь них змеи. Теперь они разнесут зло по всем Четырем Мирам. Я надеялся, что они задержатся поблагодарить тебя!

— Мощь — Врат должна задержать этих тварей! — тихо ответил Самах, сжав кулаки. — Змеи не должны были пройти сквозь Врата!

— Как менши не могут пройти без твоей помощи? Ты что, до сих пор не понял, сартан? Да эти змеи куда могущественнее и тебя, и меня, и моего повелителя, и всех нас, вместе взятых! Им не нужна помощь!

— Но они ее получили! — резко отпарировал сартан. — Им помогли патрины!

Эпло открыл было рот, но решил, что не стоит спорить. Пустая трата времени. Зло распространялось. Теперь необходимость вернуться и предупредить повелителя стала еще более острой.

Покачав головой, Эпло направился к кораблю.

— Идем, песик.

Но тот снова залаял, не желая двинуться с места. Пес смотрел на Эпло, насторожив уши.

«Разве тебе больше не о чем спросить, хозяин?» И тут Эпло осенило.

— Что случилось с Альфредом?

— С твоим дружком? — с издевкой спросил Самах. — Его отправили в Лабиринт. Таков приговор всем, кто впадает в ересь и тайно сговаривается с врагом.

— Разве ты не понимаешь, что только ему под силу остановить это зло?

Это на миг даже рассмешило Самаха.

— Если этот Альфред так могуч, как ты говоришь, то что же он позволил отправить себя в темницу? Он вполне смиренно принял свое наказание.

— Да, — тихо промолвил Эпло, — это уж точно.

— Если ты так дорого ценишь своего дружка, патрин, так что же ты не возвратишься в свою тюрьму и не попытаешься вызволить его оттуда?

— Может, я так и сделаю. Нет, малыш, — добавил Эпло, перехватив плотоядный взгляд пса, устремленный на глотку Самаха. — Тебя полночи тошнить будет.

Он вернулся на корабль, отдал швартовы, втащил в люк все еще рычавшего на Самаха пса и захлопнул крышку. Очутившись на борту, Эпло сразу же бросился к окну в рулевом отсеке, чтобы присмотреть за сартаном. Есть ли у него магическая сила или нет, Эпло ему не верил.

Самах неподвижно стоял на песке — в мокрых и грязных белых одеждах, подол вымазан слизью и кровью убитых змеев. Плечи поникли, лицо серое. Казалось, он вымотан так, что того гляди упадет, но, видимо, сознавая, что на него смотрят, он продолжал стоять, выпрямившись, выпятив челюсть и скрестив руки на груди.

Убедившись, что враг не опасен, Эпло занялся рунами, выжженными на дереве внутренней обшивки корабля. Он еще раз мысленно начертал каждую из них — руны защиты, силы, руны, которые снова понесут его в странное и страшное странствие сквозь Врата Смерти, руны, которые будут защищать его, пока он не доберется до Нексуса. Он произнес нужное слово, и знаки мягко засветились в ответ.

Эпло глубоко вздохнул. Теперь он был под их защитой, в безопасности. Впервые за долгое, очень долгое время он позволил себе расслабиться. Убедившись, что руки высохли, патрин взялся за штурвал корабля. Он тоже был усилен рунами. Этот механизм был менее мощным, чем рулевой камень, который он использовал на «Драконьем Крыле». Но и «Драконье Крыло», и рулевой камень лежали сейчас на дне моря, если, конечно, у моря Челестры есть дно. Рунная магия штурвала была грубой, сделанной наспех. Но она пронесет его сквозь Врата Смерти, а остальное значения не имеет.

Эпло повел корабль прочь от берега. Он обернулся посмотреть на Самаха. Чем шире становилась полоса разделявшей их черной воды, тем меньше казался Самах.

«Что ты теперь будешь делать, Самах? Сам пройдешь сквозь Врата Смерти, разыскивая свой народ? Вряд ли. Ведь ты напуган, сартан, верно? Ты понимаешь, что совершил ужасную ошибку, которая может привести к разрушению всего, что ты сумел построить. Веришь ли ты в то, что змеи есть воплощение высшей, злой мощи или нет, они — сила для тебя непостижимая и тебе неподвластная.

Ты открыл Врата для Смерти».

Глава 3. НЕКСУС

Ксар, владыка Нексуса, шел по улицам своего спокойного сумеречного города, построенного его врагами. Нексус был прекрасным краем пологих холмов, лугов и зеленых лесов. У домов здесь были мягкие линии и скругленные углы, но их обитатели были сродни холодной отточенной стали. Солнечный свет здесь был приглушенным и рассеянным, словно он проходил сквозь тонкую ткань. В Нексусе не было ни дня, ни настоящей ночи. Трудно было понять, где предмет, а где его тень, трудно сказать, где кончается одно и начинается другое. Нексус казался страной теней.

Ксар устал. Он только что вышел из Лабиринта. Вернулся с победой из битвы со злобными магическими тварями, населявшими это ужасное место. На сей раз Лабиринт выслал против него полчища хаодинов. Разумные насекомообразные бестии ростом с человека, в жестком черном хитиновом панцире. Убить хаодина раз и навсегда можно было только прямым ударом в сердце. Если же хаодин успеет прожить еще несколько секунд, из каждой капли его крови возникнет подобие убитой твари.

Ксар столкнулся с целым полчищем этих чудовищ, их было сотни две, но что значит количество, если их становится больше, как только ранишь одного из них! Он был один, и у него в запасе было всего несколько мгновений до того, как волна насекомых с глазами-шарами обрушится на него.

Ксар произнес заклятье, и внезапно стена пламени поднялась между ним и наступающими рядами хаодинов. Это защитило его от первой атаки и дало время расширить огненную стену.

Хаодины пытались опередить язычки разбегавшегося по траве Лабиринта магического пламени, которое Ксар раздувал волшебными ветрами. Немногих хаодинов, прорвавшихся сквозь пламя, Ксар убил рунным клинком, стараясь бить под щиток, чтобы попасть в сердце. Все это время дул ветер и трещало пламя, пожирая бронированные тела убитых тварей. Огонь перепрыгивал с одной жертвы на другую, опустошая их ряды. Хаодины, оказавшиеся позади, увидели надвигающуюся смерть, дрогнули и обратились в бегство. Под защитой пламени. Ксар сумел спасти нескольких близких к смерти патринов. Хаодины держали их в заложниках, используя как приманку, чтобы вызвать владыку Нексуса на битву. Теперь их выхаживали другие патрины, которые тоже были обязаны жизнью Ксару.

Патрины были угрюмым и суровым народом, непреклонным, несгибаемым и ничего не прощающим. Они были скупы в выражениях благодарности своему повелителю, который постоянно рисковал ради них своей жизнью. Они не говорили о своей верности и преданности, — они доказывали это на деле. Какую бы задачу он перед ними ни ставил, они старательно и без жалоб выполняли ее. Они беспрекословно подчинялись каждому его приказу. И каждый раз, когда Ксар отправлялся в Лабиринт, перед Последними Вратами собиралась толпа патринов и молча, без отдыха и сна, ждала его возвращения.

И всегда, особенно среди молодых, находились такие, которые пытались войти в Лабиринт вместе с ним. Это были патрины, которые уже достаточно долго прожили в Нексусе, и ужас проведенных в Лабиринте лет успел потускнеть в их памяти.

— Я снова войду в Лабиринт, — говорили они. — Вместе с тобой, мой повелитель, я смогу сделать это.

Ксар никогда им этого не запрещал. И никогда не говорил ни слова упрека, когда они вдруг сталкивались с могуществом сартанской магии. Сартаны построили Врата и Стену, чтобы окружить Лабиринт, этот мир-застенок. Патрины, не особенно доверяя врагу, ввергнувшему их в темницу, усилили Стену и Врата своей собственной магией. Нет. Невозможно, чтобы что-нибудь проникло сюда. Со стороны других миров, сартанских и меншских, Нексус был защищен Вратами Смерти. Покуда они были закрыты, никто не мог в них войти или выйти, если только не владел мощной магией, необходимой для такого путешествия. Ксар овладел секретом Врат, но только после бесконечно долгого и трудного изучения сартанских рукописей. Он овладел тайной и передал свои знания Эпло, который отправился в рискованное путешествие по вселенной.

Взгляд Ксара метался из стороны в сторону, пытаясь пронзить ранее такую успокаивающую, а теперь такую зловещую темноту.

«Но предположим, — сказал он про себя, — что Врата Смерти были открыты. Я ведь, выходя из Лабиринта, почувствовал, что что-то не так — словно по давным-давно закрытому дому с запечатанными дверьми пробежал сквозняк… Странно…»

— Не стоит удивляться, Ксар, повелитель патринов, — раздался из мрака голос. — Твой разум скор, твои рассуждения безупречны. Ты не ошибся в своих предположениях. Врата Смерти были открыты. И открыли их твои враги.

Ксар остановился. Говоривший прятался в тени, но Ксар видел его глаза, вспыхивавшие странным красным светом, как будто в них отражался отблеск далекого пожара. Тело предупреждало патрина о том, что его собеседник могуч и может оказаться опасным, но Ксар не улавливал в шипящем голосе ни угрозы, ни злобы.

Ксар все равно держался настороженно. Если бы он верил всяким искушающим голосам, он не дожил бы в Лабиринте до зрелых лет. А этот его собеседник уже совершил грубую ошибку. Он каким-то образом проник в мысли повелителя патринов и описал их. Ксар ведь говорил про себя, и никто, находящийся от него на таком расстоянии, не мог бы подслушать его.

— У тебя есть преимущество передо мной, сударь мой, — спокойно сказал Ксар. — Подойди поближе, а то мои старые глаза не видят тебя в этих обманчивых сумерках.

Зрение у него было острым, куда острее, чем в юности, поскольку сейчас он знал, куда смотреть. У него был великолепный слух. Однако собеседнику незачем об этом знать. Пусть думает, что перед ним немощный старец.

Однако собеседника не удалось одурачить.

— Готов поспорить, что твои старые глаза куда острее, чем у многих, повелитель. Но даже тебя может ослепить любовь, заменившая доверие.

Незнакомец вышел из леса на тропинку. Он подошел к владыке Нексуса и встал прямо перед ним, раскинув руки в знак того, что он безоружен. В руке незнакомца вспыхнул возникший из ниоткуда факел. Он стоял на свету, спокойно и доверчиво улыбаясь.

Ксар, прищурившись, рассматривал его.

— Ты похож на патрина. На одного из моих людей, — сказал он, изучающе глядя на незнакомца. — И все же я не знаю тебя. Что это за шутки?! — Голос его стал жестче. — Говори. Быстро. Иначе твой дух не надолго задержится в теле.