ГЛАВА ШЕСТАЯ

Переодетая пилотом — раненым пилотом в комбинезоне, покрытом кровью, — Мейгри надеялась во всеобщей суматохе пробраться на какую-нибудь спасательную шлюпку. Добравшись до одной из полетных палуб «Феникса», она держалась поодаль, в тени, наблюдая, оценивая ситуацию. Время уходило, в запасе оставалось, может, еще минут пятнадцать. Нo, как она поняла, принятое решение оказалось не самым удачным.

Во-первых, суматохи не было. За каждым, похоже, было закреплено определенное место в определенной шлюпке. Те, кто остался — а таких было немного, — поднимались на борт вполне организованно, чего и следовало ожидать от людей Сагана. Во-вторых, одетая пилотом, она не имела представления, какое место для нее может быть определено. Кусая губы, неслышно ругаясь, она наблюдала несколько минут, в надежде уловить хоть какие-то отклонения от заведенного порядка, и подумывала, не прорваться ли на борт обманным путем, заявив, что ее оглушило и из-за этого она не успела на свою шлюпку.

Нет, это привлечет к ней внимание. Саган наверняка уже дал знать об ее исчезновении. За ней будут наблюдать.

— Лазарет, — пробормотала Мейгри. Она вспомнила, как Саган что-то говорил насчет того, чтобы его челнок использовать для эвакуации раненых. Раненые не могут занять закрепленные за ними места! Она бросила взгляд на свой комбинезон, на окровавленную дыру спереди, и тут же бегом рванула к ангару, где стоял челнок Сагана.

Добравшись туда, она вовремя вспомнила, что должна изображать раненого, и остановилась перед входом в ангар, чтобы войти в роль. Не надо забывать, что на челноке возникнет новая трудность: медики пожелают ее осмотреть.

«Не все сразу», — сказала себе Мейгри и уже собралась прижать руку к окровавленному разрыву и пойти, шатаясь, вперед, как вдруг дверь открылась.

Перед ней стоял белый, щеголеватый личный космоплан Сагана. Тот, на котором он собирался покинуть корабль.

Мейгри отпрянула в тень. «Меньше всего мне надо сюда! — ошарашенно подумала она. — Командующий появится с минуты на минуту. Но как еще, черт возьми, можно смыться?»

Тяжелая рука схватила ее за плечо.

У Мейгри перехватило дыхание. «Это не Саган!» — промелькнуло у нее. Она бы ощутила его присутствие. Но до сердца логика ее рассуждения дошла не сразу. Она смотрела из-под шлема на руку, пальцы которой грубо прижались к ее шее.

Рука была большая, чистая, слишком чистая для члена экипажа боевого корабля.

— Роджерс! — раздался голос в непосредственной от руки близости.

Мейгри повернулась лицом к схватившему ее человеку, одновременно освободившись от его руки. Обладатель руки напоминал свою конечность — такой же большой и слишком аккуратный. Его мундир был безукоризненно выглаженным и чистым, за исключением маленького пятнышка копоти на рукаве. Где бы он ни отсиживался, убежище было надежным.

— Слушаю, майор, — ответила она, отдавая честь, вовремя вспомнив, что знаки различия у нее на комбинезоне капитанские. Щиток шлема, хоть он и прозрачный, искажает ее черты; грязь и кровь, которыми она испачкала лицо, затрудняют узнавание, особенно в полумраке.

Он придвинулся, пристально рассматривая ее.

— Вы — не Роджерс!

— И что из этого? — парировала она. — Вам так важно, кто я?

Майор ухмыльнулся, многозначительно посмотрел на кровь на ее комбинезоне.

— Может, и нет. Вы хоть пилот?

Она могла убить его или продолжать с ним болтать. Одного прямого удара в горло будет достаточно, а Мейгри почему-то была уверена, что этого ублюдка никто не хватится. Пока она соображала, чего ему надо, из тени появился еще один. Молодой человек в летном комбинезоне. Мейгри вдруг поняла, что происходит.

— Да, я пилот. — Голос у нее, по счастью, был низковат для женского, а микрофон шлема искажал его еще больше. — И мне надо смыться с этого корабля.

Улыбка майора была малоприятной.

— Ну да, я так и думал. Это вам недешево обойдется.

— Я забыл бумажник в других штанах.

— Тогда можете оставаться вместе со своими другими штанами и зажариваться здесь. Благотворительностью не занимаюсь. Эге, а это что?

Он засунул руку в ее комбинезон и ухватил звездный камень, ярко мерцающий на цепочке. Глаза у майора широко раскрылись.

— Что за черт! Бриллиант? Ни разу такого большого не видел!

Он с ухмылкой взялся за серебряную цепочку и крутанул. Застежка не выдержала, цепочка соскользнула с шеи. Звездный камень засверкал у него в ладони.

— Вы оплатили свой проезд с этой бомбы.

Мейгри промолчала, не стала спорить. Она и не могла — у нее перехватило дыхание. Не из-за потери камня. Насчет него она не волновалась. Звездный камень, взятый силой, способен вернуться к владельцу. Дыхание у нее перехватило из-за вдруг появившегося плана, безупречного, совершенного и блестящего, как сам камень.

«Вы оплатили свой проезд… с этой бомбы». Майор подбросил камень, поймал и запихал в карман рубашки.

— Ну, пошли. За мной.

На корабле было тихо, не считая звука случайного взрыва. Время уходило. Офицер поспешил на ангарную палубу, а Мейгри и молодой пилот побежали за ним. Они направлялись к личному космоплану Сагана, и Мейгри испугалась, не допустила ли она ошибки. Офицер даже не взглянул на машину, а проскочил мимо. Он быстро зашагал в дальний конец ангарного отсека. Там стояли несколько «Ятаганов», несколько разбитых «Ятаганов».

— Я была права, — пробормотала она. — Ты, ублюдок!

Майор сделал размашистый жест.

— Вот ваш билет на свободу.

— Думаете, мы полетим на этих развалюхах? — резко спросила Мейгри.

— Я ничего не думаю. Ведь комбинезон убитого не на мне. Вы кто? Сбежавший пленный, решивший смыться в суматохе? Или, может, дезертир? Вам следует беспокоиться лишь насчет этого малыша. — Майор ткнул большим пальцем в сторону юного пилота. — Но он вряд ли доставит вам хлопоты. Он сам слишком хочет убраться отсюда.

Мейгри взглянула на молодого пилота, увидела, как лицо у того сначала вспыхнуло, потом окаменело. Он всего лишь стажер: застежка-ятаган на его форме не золотая, а серебряная. Интересно, за что его разжаловали; должно быть, что-то серьезное — уж больно вид у него отчаявшийся.

Майор придвинулся поближе, взяв Мейгри за плечо. Наверное, он так и не узнает, насколько был близок к тому, чтобы лишиться руки.

— Вы полетите на этом. — Он показал на одну из развалюх. — Малыш возьмет другой.

— С ума сошли! Да на этом и опытный пилот не сможет лететь! Думаете, что этот… этот курсант… — Мейгри обратилась к молодому пилоту: — Какой у вас налет?

— Достаточный, — срывающимся голосом ответил тот. Бесстрастный голос из динамиков объявил, что вылетают последние спасательные шлюпки.

— Вам лучше поторопиться, — сказала Мейгри майору, — не то пропустите свой рейс. И парня с собой возьмите.

Майор пожал плечами.

— Шлюпка-карцер уже улетела. Если малыш хочет покинуть эту бомбу, он может улететь на «Ятагане» или пойти пешком. И вы тоже.

Он бегом сорвался с места. Мейгри так и подмывало его остановить. Она не знала точно, что бы с ним сделала, но уж удовольствие получила бы.

— Обойдется, миледи! — произнес молодой пилот. — Правда. Я полечу на этом.

Мейгри постаралась ничем не выдать изумления от того, что он ее узнал. Она взглянула на него, покачала головой.

— Вы это мне? Боюсь, у вас сложилось неверное…

— Да знаю я, кто вы, — сумрачно усмехнулся пилот. — Я видел, как вы сражались с лордом Саганом. Майор тоже в конце концов догадается, кто вы. И тогда будет локти себе кусать. Он бы куда больше заработал, чем один этот камень.

— Да. — Мейгри слушала вполуха, рассматривая оба космоплана. — Послушай, малыш, у нас мало времени. Вот этот, первый, не в лучшем виде. Уж до «Непокорного», думаю, я его доведу. Полетели со мной…

Она положила ладонь ему на руку. Он отстранился, покачал головой.

— Нет! Мне нужен этот полет. Я докажу, что сам могу управиться! И это, может, заменит…

Пилот не стал договаривать. Он повернулся и направился к «Ятагану».

Мейгри подумала, что могла бы оглушить его и затащить на свой космоплан. Скольким еще молодым горячим головам «помог» этот ублюдок майор бежать или дезертировать? Сколько из них погибли? Она слышала в отдалении, как спасательное судно прогревает двигатели, готовясь к взлету. Возможно, она и этот юноша — среди последних, еще не покинувших «Феникс». Она перевела взгляд на космоплан Сагана, готовый к вылету.

«В конце концов, у меня свои проблемы, — напомнила она себе. — У меня свои обязанности и…»

— О, черт!

Мейгри побежала за пилотом и перехватила его, когда он забирался по стремянке в закопченный и помятый космоплан.

— Не делай этого! — заорала она, пытаясь перекричать рев двигателей, сирену, призывавшую очистить зону, дребезжание дверей ангарного отсека, готовых открыться. — Полетели со мной!

Юноша то ли не услышал, то ли сделал вид, что не слышит. Он беспечно помахал ей и забрался в кабину.

«Что ж, я сделала что могла, — угрюмо подумала Мейгри. — Может, у него получится».

Усевшись в кабину своего космоплана, Мейгри стала громко ругаться. Снаружи машина выглядела неплохо. Внутри же творилось что-то страшное. Кресло пилота было пропитано кровью. Вид обгоревшего, почерневшего пульта управления объяснил Мейгри, откуда здесь кровь. Она прикинула, какие приборы уничтожил взрыв, происшедший на борту, надеясь, что самые необходимые уцелели. Во всяком случае, то, что пилот привел сюда подбитую машину, было хорошим знаком.

Двигатели запустились. Хоть у Мейгри не было приборов, по которым она могла бы определить, нормально ли они работают, звучали они нормально. Ворота ангарного отсека стали открываться. Они открывались автоматически при запуске двигателей. Компьютер барах лил, как она заметила, а щиты на правом борту были повреждены.

— Драндулет-один, вызывает Драндулет-два. Ты меня слышишь? Прием.

— Нечего зубоскалить! — отрезала Мейгри. Глупышка. Пора бы ему воспринимать это всерьез.

— Виноват, сэр. — Он хихикнул. — То есть миледи.

— Лети первым, впереди меня. — Мейгри постаралась говорить помягче. Он должен услышать в ее голосе уверенность, а не отзвуки ее беспокойства и страхов. — И не отходи далеко на тот случай, если ты… если с кем-нибудь из нас что-то случится.

— Можете положиться на меня, миледи.

Космоплан юноши вылетел из ангара. Мейгри смотрела, как он набирает высоту, начинает делать неторопливый разворот назад…

Господи, только не это!

— Выравнивай! — Она изо всех сил старалась говорить спокойно, не кричать.

Космоплан продолжал переворачиваться, делая медленную изящную петлю.

— Не могу! — голос юного пилота прерывался от ужаса. — Она не слушается управления!

— Переходи на ручное…

— Я сейчас…

«Ятаган» врезался в корпус «Феникса» и взорвался.

Погибнуть в огненном шаре.

Мейгри плотно сжала губы. Надо сосредоточиться на своем полете. От нее потребуются все ее мастерство и выдержка, чтобы добраться до «Непокорного». Покидая «Феникс», она не оглядывалась, намеренно не смотрела на пятно копоти и дыма на его корпусе.

Отворачивая подальше от коразианского корабля, она попыталась отыскать «Непокорный». Его не было видно; должно быть, Саган приказал отойти. Но Мейгри смогла вывести его на экран локатора и после некоторых затруднений сумела взять на него курс.

Теперь ей остается лишь удерживать направление и лететь.

— Создатель, — прошептала она, дрожа от холода, проникающего под разорванный комбинезон, — отдай мне того майора, который послал мальчика на смерть. Больше ни о чем не прошу. Отдай мне его.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Он приходит в себя, сэр.

— Как он? — спросил Джон Дикстер, присаживаясь на корточки и взъерошив золотисто-рыжие волосы

Дайена. Генерал отодвинулся, уступая место своему адъютанту Беннетгу с аптечкой. Беннетт умело осмотрел юношу, нащупал у него опухоль за левым ухом.

Дайен застонал, заморгал и попытался сесть. Дикстер осторожно, но твердо удержал его.

— Итак, молодой человек, вы чуть не отдали жизнь за Галактическую Демократическую Республику. Не узнай тебя Беннетт, Гобар сломал бы тебе шею.

— Генерал Дикстер! — Дайен смотрел на него во все глаза. — Мне сказали, что вы погибли!

— Пока нет, — сухо ответил Дикстер. — Как ты себя чувствуешь?

— Голова раскалывается.

— Тебе повезло, сынок. Ты был отличной мишенью, когда разгуливал по той хорошо освещенной каюте у всех на виду.

— Просто шишка, — заключил Беннетт.

— Сотрясения нет? — спросил Дикстер, понизив голос.

— Не думаю, сэр. Кожа не повреждена. — Беннетт сунул две таблетки в руку Дайену. — Выпей.

— Это что?

— Аспирин.

— Извини, сынок, — сказал Дикстер, заметив разочарование юноши. — Но другого болеутоляющего у нас нет. Средства посильнее закончились.

Он бросил взгляд на несколько лежавших на палубе неподалеку тел, завернутых в одеяла.

Юноша посмотрел в направлении его взгляда, покраснел, принял таблетки. Он сел, стараясь делать вид, что с ним все в порядке.

— Вы победили, сэр? — спросил Дайен, оглядывая ангарный отсек. Вокруг было спокойно, наемники небольшими группками стояли или сидели, переговариваясь приглушенными голосами.

— Нет. До этого далеко. Боюсь, что это, как говорится, затишье перед бурей. — Дикстер устало улыбнулся, потер заросший щетиной подбородок. — Нам удалось оттеснить десантников и перекрыть все входы, нарушив управление. Но они скоро вернутся с чем-нибудь посущественнее, с паралитическим газом, к примеру.

— И вы просто сидите и ждете? — Дайен с трудом поднялся на ноги.

— Вряд ли мы можем еще что-то, — холодно ответил генерал. — Однако наши специалисты пытаются справиться с блокировкой ворот отсека. Пилоты к вылету готовы. Нам остается лишь выиграть для них немного времени. А скажи-ка теперь во имя Создателя, как ты сюда попал?

— Я… с палубы «Дельта». Оттуда, — неопределенно махнул рукой Дайен.

— Я имею в виду, как ты ушел от коразианцев? Таск говорил, что тебя взяли в плен. Больше я ничего не слышал.

Дикстер пристально посмотрел на него и заметил, как юноша бледнеет. Дайен явно мучился сомнениями, рассказывать или нет, наконец решил, должно быть, что какие-то объяснения все же необходимы.

— Меня взяли в плен. Это… это было довольно неприятно. За мной отправились Саган и леди Мейгри и спасли меня. Потом я узнал, что Саган вас обманул, отказался от своего слова и приказал взять в плен вас, Таска и всех остальных. Мейгри отправила меня предупредить вас. Я угнал космоплан и… вот и оказался здесь. Пожалуй, поздновато?

Он украдкой взглянул на Дикстера явно в надежде, что генерал больше не будет ничего спрашивать. К счастью, Дикстер думал о чем-то еще.

— Тебя послала Мейгри? Где она?

Дайен осторожно дотронулся до шишки за ухом, поморщился от боли.

— Она осталась на «Фениксе», сэр. Я предлагал ей уйти со мной. — Юноша нахмурился. — Но она сказала, что вынуждена остаться… с ним.

Генерал услышал горечь в словах Дайена, понял подтекст.

— Она осталась, чтобы защитить тебя? Не дать… м-м-м… ему преследовать тебя?

— Так она и сказала. Просто дело в том… я видел их обоих вместе и… ладно, неважно.

Дикстер разглядывал его выразительное лицо и понимал, из собственного опыта, что должен ощущать юноша. Генералу очень хотелось помочь Дайену, но ему надо было самостоятельно справиться со своей болью.

«Забавно, — подумал Дикстер, — я считал, что уже много лет назад расстался с ней. Хотелось бы снова ее увидеть, в последний раз. Мне многое хотелось бы ей сказать… Но, может, так оно и лучше. Она всегда была суеверна насчет прощаний».

Дикстер взял Дайена за руку, пожал ее.

— Рад тебя снова видеть, сынок, знать, что ты жив. Если бы ты смог доставить ей от меня послание…

— Что значит «доставить послание», сэр? — Дайен, сообразив, что не он один испытывает душевные муки, встревоженно поднял взгляд. — Вы сами сможете его отослать. Вы же сказали, что космопланы готовы к вылету…

— Не совсем, сынок, — возразил Дикстер, отпуская руку юноши. — Все не смогут улететь. Нам удалось сбить приемные лучи, так что мои люди смогут уйти. Но кто-то должен остаться для прикрытия и удерживать ворота отсека открытыми.

От страшного взрыва содрогнулась ангарная палуба. Мужчины и женщины повскакивали на ноги, хватая оружие, и заняли свои места. Дикстер посмотрел перед собой, в переднюю часть ангарного отсека. Дайен тоже пристально всмотрелся, но ничего нельзя было разглядеть вокруг многочисленных космопланов, некоторые из которых были повреждены, а другие — явно готовы к вылету.

— Беннетт, связь.

Адъютант протянул Дикстеру портативную рацию.

— Мур, что происходит? — спросил Дикстер по рации.

— Они взорвали главный люк, сэр. Мы тут все собрались, чтобы их удержать. Лилли просит еще минут пятнадцать, чтобы открыть ворота отсека.

— Хорошо. Удачи. Конец связи.

Сохраняя хладнокровие и не обращая внимания на несколько взрывов послабее и ответный огонь из лазерной пушки, генерал обратился к Дайену:

— Что делается на «Дельте»? Мы уже давно потеряли с ними связь.

— Хаос, сэр. Никто не командует. Небольшие разбросанные группы. Они думают, что вы погибли. Они потеряли последнюю надежду…

— Надежду… — Дикстер покачал головой. Его карие глаза, окруженные сеточкой морщин, вдруг показались потухшими, усталыми.

— Лишь покойникам не на что надеяться, сэр, — сказал Дайен.

Дикстер улыбнулся, вспомнив, где раньше слышал эту поговорку.

— Да, но Мейгри добавила бы, что у них есть другие преимущества. Итак, молодой человек, что вы предлагаете? Вижу, вы что-то надумали.

Дайен вспыхнул.

— Я бы хотел вернуться туда, сэр. Принять командование.

— Принять командование…

Дикстер смотрел на Дайена, но перед его глазами стоял дядя юноши, король, который никогда, ни единого дня в своей жизни не принимал на себя командование. Кровь та же, но в жилах старого короля она текла вяло. А в этом мальчике кровь кипит.

— У меня появилась одна задумка, сэр. Думаю, есть шансы на успех, а времени объяснять нет. Мне нужна рация.

Дайен нагнулся и взял один аппарат.

— Подождите, молодой человек! — воскликнул ошарашенный Беннетт, протянув руку, чтобы забрать аппарат.

— Оставь, — тихо сказал генерал. Адъютант смотрел на него, не веря своим ушам.

— Вы шутите, сэр! Он же… еще ребенок!

— Александру Великому было пятнадцать, когда он вел свою первую войну. Посмотрите на него хорошенько, Беннетт.

Адъютант нехотя оглянулся. В голубых глазах юноши светилась ледяная твердость. Бледное лицо было собранным и неподвижным. Блестящие рыжие волосы Старфайеров, взлохмаченные и непокорные, напоминали сноп огня.

— В конце концов, — пробормотал Дикстер, разговаривая скорее с самим собой, чем с Беннеттом, — Дайен — принц. И если Бог пребывает с этим молодым человеком, то, возможно, Он не оставит и моих людей. Если же Он не с ним, — генерал пожал плечами, — что нам терять?

— Рацию, — резко заметил Беннетт. — А это очень дорогая…

Дикстер ухмыльнулся, хлопнул адъютанта по спине.

— Запиши на мой счет. Очень хорошо, молодой человек. Можете забрать свое радио. Договорились. Что-нибудь еще нужно?

В его голосе сквозила нескрываемая ирония. Дайен, к счастью, был слишком напряжен и возбужден, чтобы это заметить.

— Нет, сэр. Благодарю.

Очередной взрыв, раздавшийся уже гораздо ближе, заставил .их всех пригнуться, осыпав генерала облаком искр. Беннетт торопливо смахнул их с формы, причитая по поводу многочисленных прожженных дырок. С учетом того, что форма и так была измята и покрыта пятнами копоти, пота и крови, Дикстер не мог сказать, что несколько дырок имеют такое уж значение.