ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

В Форт-Ласкаре было тихо, почти безлюдно, поскольку большая часть личного состава участвовала в захвате поместья. В штабе и в центре связи горел свет. Пространство вокруг космоплана и челнока Командующего было окутано тьмой.

Саган стоял на взлетной площадке, рассматривая космоплан Мейгри. Ни одного огонька. Он казался пустым. Охрана, состоявшая из его гвардии, стояла на посту, переговариваясь и пересмеиваясь вполголоса, словно их смена оказалась небогатой событиями.

Командующий помрачнел. Он еще раз попытался связаться со своим агентом, чем уже безуспешно занимался на протяжении нескольких минут.

— Спарафучиле, — нетерпеливо вызывал Саган по рации. — Спара .

— Саган-лорд! — послышался слабый голос, прерываемый звуками, похожими на взрывы. — Я слушаю!

— Короче. Абдиэль там? Он вернулся к челноку? Послышался оглушительный грохот, после чего донесся голос ублюдка:

— … у него такой вид, словно за ним гонятся все силы ада. Он…

Снова взрыв, ругань Спарафучиле, отданный кому-то приказ, ответ, произнесенный очень знакомым голосом, хотя сейчас Саган не мог определить, кому он принадлежал. Шорох и пыхтение, словно ублюдок спускался в яму, и тишина. Связь прервалась.

Саган раздраженно постучал по шлему.

Ничего. Но, во всяком случае, ясно, что Абдиэль еще на Ласкаре, поскольку, несомненно, именно ловец душ атаковал Спарафучиле. Кроме того, подумал Саган, задумчиво глядя на космоплан, теперь он хоть точно знает, что Абдиэля больше нет на борту. Должно быть, бежал, как только понял, что бомба приведена в боевое положение и он ничего не может с этим сделать. Для этого потребовалось еще одно кодовое слово, которое могла знать только Мейгри. Саган попытался представить, какими способами Абдиэль мог вытягивать из нее это слово, в каком состоянии он ее застанет.

Он знал, что она жива; он чувствовал в ней биение жизни, как чувствовал его в себе. Но когда он протянул сознание, чтобы прикоснуться к ней, он словно схватил ночь.

— Начальник караула! — окликнул Командующий, выходя вперед.

Часовые вытянулись.

— Слушаю, милорд.

— Как проходила смена?

— Спокойно, милорд.

— Никто не заходил на космоплан, не проходил мимо?

Уловив что-то в голосе Командующего, охранник напрягся, почувствовав что-то неладное.

— Нет, милорд.

Саган снова взглянул на космоплан. Ни огонька, ни звука. Выглядит безжизненным. Но там, внутри, живое сердце отстукивает секунды.

— Хорошо, капитан, я присмотрю здесь сам. А вы с караулом возвращайтесь на челнок и готовьте его к срочному взлету.

— Слушаюсь, милорд.

Саган поспешно забрался по трапу, приставленному к округлому борту «Ятагана». Нет смысла устраивать разнос караулу, говорить им, что враг беспрепятственно пробрался в космоплан у них под носом, проскользнул через их сознание, не оставив ни следа.

Внутри горело только аварийное освещение, отбрасывавшее на переборки теплый и жутковатый красный отсвет. Жизнеобеспечение отключено. Мейгри, должно быть, подключила к бомбе большую часть компьютерных систем. Вставив в ладонь иглы меча, Саган стал пробираться дальше. Воздух был горячим и влажным. Дышать было тяжело. Пахло потом и страхом с примесью слабого запаха крови, слегка отдающего железом.

Он нашел ее на палубе жилого отсека. По всем внешним признакам она была мертва. Кожа холодная, пульс не прощупывается, дыхания нет.

Саган вынул меч из руки, убрал его в ножны и опустился рядом с ней на колени. Все это притворство, обман. Она замедлила почти до нулевого уровня все функции организма, отступила в самые потаенные глубины своей души.

Командующий отчетливо представил страшное разочарование Абдиэля. Ловец душ понимал, что делает Мейгри, знал, как вывести ее из этого состояния. Но требовалось время, чтобы вернуть ей сознание, а его у Абдиэля не было.

— Компьютер, — окликнул Саган. — Сколько времени до взрыва?

Включился динамик компьютера. Послышался монотонный голос, лишенный признаков даже механической жизни.

— Я запрограммирован не реагировать ни на вопросы, ни на команды.

— Компьютер, отставить.

— Я запрограммирован не реагировать…

— Тогда заткнись! — раздраженно бросил Саган.

— Я запрограммирован не реагировать…

Командующий не слушал. Присев на корточки, он рассмотрел Мейгри.

— Ничего, миледи, вы в порядке. Правда, — сказал он ей.

Взяв ее за голову двумя руками, он соединил свой разум с ее.

Поначалу было темно, куда темнее, чем в космоплане, но Саган мысленно двигался вперед, к цели, на ощупь. Он знал, куда она спряталась, знал, что она могла скрыться там, куда лишь он один мог без труда найти дорогу. И если ему не суждено отыскать ее, то это место станет приютом, где она найдет вечный покой.

Он вошел в часовню, древнее сооружение, одно из первых на территории академии. Была ночь, глубокая ночь. Он нашел Мейгри, сидевшую у дальней стены, окутанную пропитанными благовониями тенями, колышущимися при неверном свете свечей. Саган сел рядом, ничего не говоря.

В передней части часовни стоял мальчик лет пятнадцати, хорошо сложенный, сильный и мускулистый. Взлохмаченные черные волосы обрамляли задумчивое лицо. Темные умные глаза рассматривали пламя свечи, которую он зажег. Казалось, ему только что пришлось напрячь умственные и физические силы: на руках его горели свежие следы от веревки, а волосы намокли от пота. Он горячо с кем-то спорил.

— С кем ты разговариваешь?

Это спросила шестилетняя девочка. Она шла по проходу часовни, серьезно, если без благоговения, оглядываясь вокруг. Ее тонкие светлые волосы развевались подобно пушистому облаку. На ней была разорванная и грязная белая ночная рубашка. Ее гибкое тело состояло, казалось, в основном из рук и ног, коленок и локтей. Ее казавшиеся огромными особенно сейчас глаза светились отраженным светом свечей.

— Они забрали Ставроса в лазарет, — сказала она, запнувшись на длинном слове. Она появилась здесь недавно и только начинала осваивать язык академии.

Задумчивый мальчик не ответил ей, даже не удостоил взгляда. Девочка подошла к нему и встала рядом, оглядывая часовню с простодушным видом.

— Наверное, ты разговаривал с Богом, да, Дерек? — спросила она. — Ты спрашивал у Него, что случилось с нами сегодня вечером?

— Я не спрашивал у Него, «что». Я знаю, «что»! — с горечью ответил мальчик. — Я спрашивал у Него, почему!

Многие в академии пасовали перед его взглядом. Но девочка осталась спокойной.

— Так ты спрашивал у Бога, почему Он позволил нам разговаривать, не произнося ни слова? Разве не все так могут?

— Это называется «связь разумов», и не все так могут, — отрезал мальчик. — Разве ты можешь так разговаривать со своим хилым братцем?

— Наверное, нет, — согласилась девочка. — Но ведь я и не хочу.

Она смотрела на трепетные язычки пламени.

— Но иногда я догадывалась, чего хочет мой отец, раньше, чем он это говорил. Я скучаю по отцу.

Она посмотрела на мальчика с сочувствием, словно что-то только что поняла.

— Твой отец… — заговорила она, запнулась. — Прости…

— Заткнись! — яростно крикнул ей мальчик. — Убирайся! Оставь меня!

Казалось, он ударит ее.

Девочка осталась на месте. Ее большие глаза, в которых не было страха, блестели от слез.

— Я знаю, почему Бог это сделал, — сказала она, протянув руку и робко положив ладонь на руку мальчика. — Потому что мы оба одиноки.

От ее прикосновения мальчик напрягся, посмотрел на ее загорелую ручонку на своей сильной руке. Потом расслабился, словно внутри у него что-то сломалось, что-то отпустило. Он наклонил голову, пытаясь совладать с собой. Девочка убрала руку и стояла перед ним, храня почтительное молчание.

— Ты босая, — вдруг хрипло сказал он.

Девочка пожала плечами.

— Дома я никогда не носила башмаков.

— Но здесь холодно. Простудишься. Вон, дрожишь вся. Вдобавок кто-то же должен за тобой присматривать.

— Кто-то должен, — сказала девочка, осторожно беря мальчика за руку.

— Мейгри, — тихо произнес Саган, — пора.

Она сделала вдох, еще один, еще. Веки задрожали, тонкие тени от ресниц упали на щеку со шрамом. Откинувшись, Саган наблюдал за ней, собрав все терпение: он знал, что ее тело и душа воссоединятся не сразу.

— Мейгри, — окликнул он через некоторое время, встряхнув ее.

Глаза у нее открылись. Она огляделась вокруг затуманенным взглядом, увидела, где находится, удивившись, наверное, что не в часовне. Сознание вернулось к ней, и она слабо улыбнулась.

— Ты решил прийти. Я думала, что ты появишься. Вы же не могли все это бросить, не так ли, милорд?

Он поддержал ее за плечи. Она села, но слишком резко: перед глазами у нее заплясали багровые тени. Зажмурившись, она устало прислонилась к его груди.

— Вы отослали Дайена, милорд?

— Далеко отсюда. Ты можешь идти?

— Минуту…

— У нас нет ни минуты! — отрывисто напомнил Саган.

Мейгри снова улыбнулась. Командующий помог ей встать на ноги. Она постояла, дождалась, пока корпус космоплана перестанет раскачиваться. Потом они с Саганом спустились в тесное пространство небольшой кабины. Хрустальная бомба стояла на шкафчике. Тонкие лучи тянулись от компьютера к бомбе, издававшей слабое жужжание.

Командующий заглянул в бомбу и увидел звездный камень, вернее, то, что когда-то им было. Камень превратился в бесформенный комок; его восемь концов покрывали сгустки спекшейся крови. Его вид внушал отвращение, вызывал страх и напоминал о мучительной смерти. Саган тут же отвернулся.

— Сколько еще осталось? — резко спросил он.

Уголок губ Мейгри дернулся от легкой улыбки; шевельнулся и шрам, в котором уже угадывался слабый пульс жизни. Она расслабленно села в кресло пилота. Протянув руку, она взяла разорванную потускневшую серебряную цепь, лежавшую рядом с бомбой, и стала рассеянно наматывать ее на пальцы.

— Пожалуй, пусть это будет сюрпризом.

— Это будет сюрпризом, — сказал Командующий, опускаясь рядом с ней на колени, чтобы смотреть ей прямо в глаза, — для миллионов невинных душ, которые погибнут. Мгновение изумления, мгновение ужаса…

— Не надо мне это говорить, милорд, — перебила Мейгри, поджав губы; ее серые глаза сверкнули. — Это ты придумал эту бомбу. Ты сделал все, чтобы она появилась. Как ты говоришь своим солдатам? «Когда вы берете оружие и направляете его на кого-то, от всей души верьте, что сможете его использовать». Вы бы не стали с ней возиться, милорд, если бы и впрямь волновались за невинных!

Она нервничала. Она крутила цепочку на пальцах, почерневших от засохшей крови. Саган проник в ее разум, но с таким же успехом он мог войти в темную гулкую пещеру. Ничего. Ни страха, ни сожаления, ни гнева, ни ненависти. Пустота.

Он взял ее за руку. Ее холодная кожа напоминала мрамор гробницы.

— Ты изменила кодовое слово, необходимое для отключения бомбы? — спросил Саган, отнимая руку и поднося ее к бомбе, к клавишам со странными знаками, ярко горевшими сверху.

— Неужели, милорд?

— Должна. Иначе я бы мог ее остановить.

Мейгри пожала плечами.

— Да, мог бы… если бы я изменила это слово. Если бы я прикоснулась к первой же кнопке, тебя ожидал бы сюрприз. Ага, вижу, ты прикидываешь шансы. Понимаю, тебе стоит сделать попытку в оставшиеся несколько секунд. Но ты не знаешь, сколько секунд осталось. Может, пять. Может, пять миллионов. И кто знает, возможно, тебе удастся убедить меня изменить решение.

Саган убрал руку от бомбы. В космоплане было жарко и душно. Он снял шлем, провел рукой по волосам, еще густым и черным, но начинающим отступать со лба и седеющим на висках.

— Бог не простит вас, миледи. Душа ваша будет навеки проклята за это.

— Взгляните на мой звездный камень, милорд, и скажите, разве моя душа еще не проклята? — Она перевела на бомбу печальный, затуманенный взгляд. — Я хотела заполучить ее. Для себя одной. Когда там, на «Фениксе», я поняла, что могу получить ее, я отбросила ради этого все. Я оставила Дайена, моего короля. Я оставила Джона Дикстера умирать в одиночестве.

— Властолюбие! — Мейгри сжала кулак. — Ложка дегтя в Королевской крови. Властолюбие привело нас к падению, жажда власти ослепляла нас. Падение Стражей. Последних из Стражей.

Она вздохнула. Ее испачканные кровью пальцы запутались в цепочке.

Саган смотрел на нее, испытывая отчаяние. Он не мог найти ни единой точки соприкосновения. Ему хотелось ее задушить. Если он не сможет выдавить из нее нужные сведения, то хоть отомстит за свою неминуемую смерть. Руки у него тряслись от бессильного желания.

Но трудно убить того, кто уже умер. Теперь Саган понял, что должен был испытать Абдиэль.

Командующий опустился в кресло второго пилота. Господи, как же он устал! Слишком устал. Откинувшись на спинку, он размял плечи, попытался расслабить мышцы. Если он не придумает, как остановить взрыв, то очень скоро он отдохнет. Очень долгий будет отдых. Requiem aeternam.

— А вы знали, милорд, — продолжала Мейгри тихим, рассеянным голосом, — когда я узнала, что вы собираетесь прилететь за мной на Оха-Ло, когда я узнала, что наша связь разумов восстановилась, я хотела убить себя. Вы знали об этом?

— Да, — ответил он.

— Дух моего брата явился ко мне и уговорил меня остаться. Жить ради Дайена. И я осталась жить. Но не Дайен был тому причиной. Я видела посредством вашего разума, связанного с моим, флот кораблей, богатство планет, власть. Поэтому я осталась жить! — Мейгри взглянула на окровавленную цепочку. — А вы угрожаете мне вечным проклятием!

Она умолкла. Командующий ничего не сказал. Что можно сказать? Разве что согласиться с тем, что это правда. В тишине проходили минуты. Время отсчитывалось каждым вдохом, каждым ударом сердца, который мог стать последним. Он смог представить картину взрыва — белое пламя, вырывающееся из кристалла. У него останется лишь доля секунды, чтобы отреагировать, одно ужасное мгновение неподконтрольного страха. Потом тело его исчезнет, не оставив ни следа…

— На мгновение, — сказала Мейгри, — мы загоримся ярко, как звезды.

Она резко подняла голову, огляделась, словно услышала какой-то шум. Сагану почему-то показалось, что она чего-то… или кого-то ждет. Потом ему показалось, что и он тоже услышал какой-то шум. Он повернулся, посмотрел в жилой отсек, напряг слух.

Ничего. Лишь биение его собственной жизни в его теле. А кроме того — слабое жужжание.

— Возможно, я не отсылал мальчика, миледи, — рискнул Саган, поскольку время уходило.

— Отослали, милорд, я знаю. Не надо лгать. Я вижу ваши мысли.

— Но теперь он останется один, Мейгри. И некому будет давать ему советы.

— Тем лучше для него. Тем лучше. Без нашего влияния капля дегтя в его крови потеряет силу, растворится. Возможно, он сможет перебороть это…

— Каким образом? — раздался холодный юный голос, горький и гневный. Звук шагов раздался над ними. — Как теперь я это смогу? После того, что вы со мной сделали?

Сверху на трапе, спускающемся в кабину, появился Дайен. Огненное облако обрамляло бледное решительное лицо с темным кровоподтеком на щеке и распухшей губой.

Саган повернулся к Мейгри и увидел, что она расслабилась, пальцы у нее перестали шевелиться. Серебряная цепочка скользнула на пол.

— Вам надо бы улететь, Дайен, — тихо посоветовала Мейгри, не глядя на него. — Вы могли бы скрыться.

— Я улечу, — откликнулся Дайен, — когда сделаю то, для чего появился. Милорд, я знаю, как остановить бомбу.

— Неужели? И как же?

Командующий не сводил взгляда с Мейгри. Он вдруг все понял.

— Да, — ответил Дайен на его невысказанный вопрос. — Она мне сказала. Она сказала мне, что она сделала, как сказала и вам. Только мне она сказала, как остановить бомбу.

На бледном лице Мейгри появилась печальная улыбка. Она покачала головой, ни на кого не глядя.

— Скажите мне код, — потребовал Командующий. Он поднялся с места и поднес руку к клавишам на хрустальной бомбе.

— Скажу, милорд. Но сначала я хочу получить кое-что взамен.

— Глупец! — взорвался Саган. — Я не знаю, сколько времени осталось…

— Немного, мы все уже опоздали, — пробормотала Мейгри, показав на цифровое табло на консоли. — «Т» минус одна минута. Отсчет идет.

— Я скажу вам, как остановить бомбу, — продолжал Дайен, не обращая внимания на ее слова, — в обмен на… на бомбу.

Саган уставился на него.

— Чего… чего вы хотите?

Он старался удержаться от нелепого желания дико расхохотаться.

— Вы слышали меня, милорд. Мне нужна бомба. Дайте мне честное слово. Поклянитесь именем вашего Бога, что отдадите мне бомбу, а я скажу вам кодовые слова, необходимые для ее отключения. Если нет… — Дайен пожал плечами.

— «Т» минус сорок секунд, — сказала Мейгри. — Отсчет идет.

— Думаете, я поверю, что у вас действительно хватит духу стоять здесь и ждать смерти? — усмехнулся Саган.

— Испытайте меня, — твердо ответил Дайен, оставаясь неподвижно стоять.

Глаза у Сагана сузились, темные брови сдвинулись. Он пытался отыскать в юноше слабину, трещину. Командующий испытывал напряжение: холодный пот стекал по шее под панцирь. Дайен же был холоден и безупречен, как хрусталь, из которого была сделана бомба.

— Что ж, — сказала Мейгри почти про себя, — похоже, наш малыш подрос. «Т» минус…

— Вы получите эту проклятую бомбу! Клянусь Богом всемогущим! — сквозь зубы процедил Саган. — А теперь скажите код!

Его рука нависла над клавишами.

— «Т» минус пятнадцать секунд…

— Название стихотворения. «Второе пришествие».

— Так ты не изменила код! — пробормотал Саган, не глядя на Мейгри.

Он набирал слова как можно быстрее, не теряя осторожности.

— Нет, не изменила, — ответила она, подняв голову и посмотрев на Дайена. — Эти слова показались мне… подходящими.

Лучи, протянувшиеся от компьютера к бомбе, мигали и гасли один за другим. Жужжание прекратилось.

— Отсчет закончен, — сказала Мейгри, тихонько вздохнув.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Дайен сделал глубокий вдох. Колени у него вдруг ослабли. Чуть не упав, он ухватился за поручень трапа, чтобы удержаться. Но он постарался не показать свою слабость или свой истинный страх. Лишь несколько мгновений прошло, прежде чем он решил, что может говорить своим обычным голосом.

Командующий устало откинулся на консоль. Нахмурившись, он вопросительно смотрел на Мейгри. Она одна казалась неподвижной.

— Вот мы где! — вдруг раздался бодрый голос Икс-Джея. — Снова вместе. Одна большая дружная семья. Все собрались на праздник. Теперь я кое-что скажу. Хочу, чтобы вы знали…

Командующий вдруг прислушался к голосу по рации.

— Спарафучиле? Я тебя не слышу! Связь прерывается. Минуту. Компьютер, удержи сигнал. Усиль его.

— Слушаюсь, милорд, — ответил Икс-Джей, слегка раздраженный тем, что его перебили.

Из динамика компьютера послышался голос ублюдка.

— Он ушел, Саган-лорд!

Мейгри быстро взглянула на Сагана; их глаза ветретились. Дайен остался стоять над ними, в жилом отсеке «Ятагана». Он видел их разговор, как обмениваются они мыслями Он понимал, что остался один, в стороне от мира, которым они владели вдвоем. На мгновение он снова испытал ревность и злость, но потом перевел взгляд на хрустальную бомбу. Перестав крепко цепляться за поручень, он выпрямился во весь рост, решив, что к одиночеству ему следует привыкать.

Лицо Командующего помрачнело. Он вдруг постарел и осунулся.

— Рассказывай.

— Мы поубивали мертвяков, Саган-лорд, и взяли челнок. Но… — в голосе Спарафучиле появился благоговейный страх, — когда мы подошли к челноку, его не было!

— Не было? Чего не было?

— Просто не было, Саган-лорд.

— Ничего подобного я еще не видел! — послышался другой голос, в котором звучало потрясение.

Дайен узнал этот голос.

— Таск! — восторженно закричал он, перестав чувствовать себя одиноким. — Таск, ты в порядке? А Нола, она как…

— Да-да, у нас все отлично, малыш. Ты что, при Командующем?

В голосе Таска особой радости не было.

— Мендахарин Туска, что происходит? — резко спросил Саган, остановив взглядом Дайена, собиравшегося сказагь Таску еще что-то.

— Ни черта не понимаю, ваша светлость, — ответил Таск. — Этот здоровенный челнок только что был здесь, и как только я к нему прикасаюсь — бац! Он исчез!

— Взрывчатка, — мрачно вставил Икс-Джей.

— Икс-Джей? Это ты? — заорал Таск. — Черт возьми. Послушайте, милорд, я не пил! Клянусь… клянусь могилой отца, что этот чертов челнок только что был здесь, а потом вдруг исчез…

— Успокойся, Туска. Я тебе верю.

— Неужто? — недоверчиво поинтересовался Таск. — Это хорошо, милорд, а то я сам себе не верю..

— Ты видел то, что он хотел, Туска. Он создал иллюзию у тебя в мозгу, — объяснил Командующий.

— Он… ах да, вы про Абдиэля. Ну да. Пожалуй, в это я могу поверить.

— Больше вы там уже ничего не сделаете. Туска, вам есть на чем добраться до базы?

— М-м-м, если вам все равно, милорд, я бы не…

— Возвращайся, Таск, — твердо вмешался Дайен, глядя на Сагана. — С этого момента ты подчиняешься мне. Я — твой король.

— Дьявол, опять за свое! — послышалось на заднем плане бормотание Таска.

Дайен заметил сумрачную улыбку Сагана, почувствовал, как краснеет.

— Какие будут распоряжения, Саган-лорд? — подключился Спарафучиле.

— Я дам тебе знать, — коротко ответил Командующий.

— Понял, Саган-лорд.

Связь отключилась.

— Абдиэль сбежал, — сказала Мейгри.

— Да, — подтвердил Саган, и они замолчали. Но Дайен почти слышал беззвучный разговор, заполнивший пустоту.

Командующий поднял шлем.

— Никому из нас не пришлось скучать этой ночью. Я возвращаюсь на свой челнок. С вашего разрешения, естественно, Ваше величество.

Если бы сарказм мог ранить, Дайен истекал бы кровью до конца дней своих. Он сообразил, что хоть Саган и заявил о лояльности, но сделал это по принуждению. «Чтоб ему пусто было, что ж мне еще такое сделать, чтобы он меня зауважал?»

— Ночь еще не закончилась, Командующий, — сказал он.

— Не закончилась, сир.

— Еще многое надо сделать.

— Тогда я начну это делать, с позволения Вашего величества.

«Ты начнешь делать. А я… я…»

— Вы ранены, мой сеньор, — тихо сказала Мейгри, посмотрев на него. — Вам надо полежать, отдохнуть. Я вызову врача…

— Нет, я сам о себе позабочусь. Рана не… очень глубокая.

Дайен так и остался стоять, стиснув зубы. Он не смотрел ни на Сагана, ни на Мейгри. Он не сводил глаз с хрустальной бомбы.

— Можете идти, Командующий. Продолжайте исполнять свои обязанности.

«В чем бы они ни состояли, — мысленно добавил он. — Вы их знаете, а я — нет. Разве я не король?» Хрусталь расплывался перед его глазами. Пальцы вцепились в холодный металл.

— Благодарю, сир. Миледи, мне надо с вами поговорить.

Разговор был более содержательным, чем это выглядело внешне. Дайен подозрительно посмотрел вниз и увидел, как темные глаза Сагана отражаются в серых глазах Мейгри, как от тени в его глазах темнеют ее.

Саган кивнул, повернулся и стал выбираться по трапу из кабины. Наверху он столкнулся с Дайеном. Рослый, мускулистый Командующий навис над юношей. Золотая броня пламенела при свете аварийных ламп.

— Поспите, Ваше величество, — сказал Саган. — И пусть осмотрят вашу рану. Вам многое надо будет сделать… утром.

Дайен не ответил. Саган помрачнел.

— Вам следует быть поосторожнее с вашим приобретением, Ваше величество. Теперь эта вещь у вас. А мы посмотрим, что вы с ней будете делать.

Он низко поклонился. Дайен не разглядел, насмешливым или почтительным был этот поклон. Он и не смотрел. Дождавшись, когда Саган спустится из космоплана и стихнут его тяжелые шаги, юноша скользнул вниз и встал рядом с Мейгри.

Она сидела спиной к нему, обводя пальцами запятнанную кровью звезду, взрыватель бомбы, свертывающей пространство.

— Не уходите с ним, миледи, — сказал Дайен, положив руку на спинку ее кресла.

Мейгри покачала головой, ничего не ответив.

— Останьтесь здесь, со мной, — настаивал Дайен. — Мы улетим на «Непокорный». Теперь Сагану придется отпустить Джона Дикстера…

Мейгри содрогнулась. Прядь светлых волос из косы упала на щеку со шрамом.

— Командующий прав, Мейгри, — произнес Дайен, обходя вокруг, чтобы увидеть ее лицо, но волосы закрывали его. — Мне нужен советчик. Я не знаю, что надо делать королям.

— А кто из людей знает? — спросила она.

Звездный камень утратил свет: он был черным и пустым, как пространство между галактиками. Она со вздохом поднялась. Красный аварийный свет отражался в ее серебристой броне, словно она шла по крови.

— Вот она, Ваше величество, — сказала она, указывая на бомбу. — Ваша власть.

Дайен смотрел на бомбу, недоверчиво нахмурившись.

— Саган и правду ушел и оставил ее мне. Я ему не верю. Он попытается ее вернуть! Мейгри, вы должны со мной остаться…

— Вы можете ему верить, мой сеньор, — перебила она. — Он поклялся Богом.

— Фокусник, который верит в свои фокусы! — усмехнулся Дайен.

Мейгри печально улыбнулась.

— Все мы должны во что-то верить.

— Неужели? Тогда скажите мне, миледи. Помните тот обряд, которому вы с Саганом меня подвергли? Он был настоящий? Или просто фокус?

— Если вы можете задать такой вопрос, мой сеньор, вы не готовы понять ответ.

Она взяла свой серебряный шлем с плюмажем из белых перьев.

— С вашего позволения, Ваше величество…

— Загадки! Игры! Испытания! — воскликнул Дайен, преградив ей дорогу. — Вот что это такое, верно? Еще одно испытание! Вы хотели увидеть, стану ли я рисковать жизнью, чтобы добиться своей цели, исполнения желаний, власти… той самой, любовь к которой вы назвали ложкой дегтя у нас в крови. Да! Я смог бы отдать жизнь за все это! Значит ли это, что я выдержал испытание?

Мейгри смотрела на свою испачканную кровью руку. Она не смотрела на Дайена, а ее слова не были ответом.

— Я отдаю Вашему величеству мой звездный камень. Вам надо будет заряжать бомбу. А я скажу вам код для того, чтобы привести ее в боевое положение…