ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Как только прошли грозовые тучи, на небе Ласкара зажглись бесчисленные сверкающие новые звезды. На прием слетались гости Снаги Оме, и их челноки, орбитальные корабли и космопланы прочерчивали огненные следы по небосклону. В воздухе и эфире царило столпотворение, но местные наземные службы, привыкшие к ежегодному наплыву гостей, управлялись с прибывающими, и число мелких летных происшествий не превышало обычного уровня.

Места во всех лучших гостиницах для людей и инопланетян разных видов были заказаны за год; встречались и такие гости, что предпочитали сомнительный уют тесных гостиничных комнатушек более комфортабельным, хоть и менее экзотическим каютам своих челноков. Сборные домики росли как грибы после дождя. Стоянки для летательных аппаратов были переполнены. В этот теплый ласкарский вечер все местные жители высыпали на улицы, чтобы побродить и поглазеть на сказочные, сверкающие космические корабли, на затейливые мундиры охранников, на невероятно красивых жен и любовниц самых богатых и могущественных людей галактики.

Президент Галактической Демократической Республики Питер Роубс не прибыл, хотя его приглашали каждый год. Прием у Снаги Оме не был официальным мероприятием, и Роубс предпочитал держаться в стороне, что всегда производило благоприятное впечатление на прессу. Во время этого приема президент никогда не упускал возможности побывать в детской больнице на какой-нибудь планете победнее и сфотографироваться с каким-нибудь юным созданием, желательно небольшим, смышленым и покрытым шерстью. Однако здесь присутствовали его генералы, а также многочисленные конгрессмены.

А еще сюда слетались монархи, военачальники, главы корпораций из всех секторов. В ночь, предшествовавшую приему, улицы Ласкара заполнили самые богатые, красивые, могущественные — иллюстрация из справочника «Кто есть кто». Снага Оме и власти Ласкара приняли всевозможные меры безопасности. На это время туристам закрыли въезд на Ласкар. Из прессы были допущены лишь самые известные комментаторы вместе с репортерами-андроидами и съемочными бригадами.

Монархи и генералы, находившиеся в состоянии войны с другими монархами и генералами (а таковых было немало в связи с политической неразберихой в галактике), часто были вынуждены находиться рядом, что случалось на улицах Ласкара, по которым было принято прогуливаться и дышать воздухом, или на многочисленных частных приемах и балах, проводившихся в преддверии большого приема. Они проходили мимо своих недругов, всем своим видом выражая ледяное презрение и стараясь не замечать друг друга. Если вдруг какие-нибудь горячие головы затеяли бы свару, как иногда случалось, их тут же утихомирили бы зоркие охранники Снаги Оме и развели бы задир в разные стороны, чтобы те поостыли.

В основном эти стычки ограничивались перебранкой на повышенных тонах да швырянием перчаток в лица, но иногда случались инциденты посерьезней, как за семь лет до этого, когда во время супа на обеде у знаменитой актрисы Наташи Голосковой председатель совета директоров компании «Объединенное галактическое стальное стекло» застрелил главу корпорации «Объединенное галактическое пластиковое стекло». С тех пор распорядители помногу часов корпели над списками гостей, просматривая последние компьютерные сводки, чтобы определить, кто с кем в настоящее время воюет, и сделать так, чтобы враги, приглашенные на одно и то же мероприятие, были по крайней мере рассажены подальше.

Военные, размещенные на Ласкаре, во всем этом участия не принимали, предоставляя заботиться о вопросах безопасности, организации движения и контроля за людскими потоками компетентным властям Ласкара, усиленным людьми Снаги Оме. Впрочем, вполне естественно, что база должна была находиться в повышенной готовности с учетом присутствия на планете такого количества больших шишек и повышения вероятности различных происшествий.

Командующий не посетил перед приемом ни одного блистательного мероприятия, хотя, как только стало известно о пребывании на Ласкаре героя войны с коразианцами, он был нарасхват. Охрана у ворот на ласкарскую военную базу заворачивала поток рассыльных с приглашениями.

Саган оставался на базе. К нему не допускали никого, кроме бригадного генерала, с которым Саган проводил очень много времени. Боеготовность базы была переведена с обычной на повышенную, и посторонних на нее не пускали. Все увольнения были отменены. Мало кто в Форт-Ласкаре точно знал, что происходит. Но догадаться было нетрудно. Судя по количеству развернутых подразделений и розданному им снаряжению, солдаты Форт-Ласкара готовились к чему-то вроде штурма в джунглях. Об объекте нападения особых разнотолков не было, что вызывало угрюмый ропот насчет его неприступности.

Другим визитером Сагана и единственным посетителем базы извне был убийца с оперным именем.

Мейгри и Саган не виделись и никак не общались с того момента, когда получили приглашение. Командующий был слишком занят. Мейгри недомогала. Одолжив несколько книг у бригадного генерала Гаупта, она заперлась в своей каюте.

Когда его светлость поинтересовался, что читает ее светлость, ответ вызвал у него определенное беспокойство: Мейгри читала сборник стихов Уильяма Батлера Йитса.

Саган долго не ложился спать в ту ночь, когда появился Спарафучиле с докладом. Задолго до этого Саган изучал аэрофотоснимки поместья Снаги Оме, а сейчас сидел и размышлял о выборе Мейгри. Йитс. Ему это не понравилось. Наверное, она забралась в его разум поглубже, чем он предполагал или собирался позволить. Он подумывал, не поговорить ли с ней, когда офицер ночной смены доложил о появлении ублюдка.

— Впустите его.

Спарафучиле кошачьей походкой вошел в каюту, стараясь держаться в тени, пока дверь за ним не закрылась.

— Ну что? — резко спросил Командующий. — Давно тебя не было.

Он устал, и это его раздражало.

— Нечего было сообщать, Саган-лорд, — пожал плечами Спарафучиле, выходя на свет.

— У Абдиэля посетителей не было?

— Только те, про которых я уже тебе говорил, Саган-лорд. От Снаги Оме.

— А мальчик?

— Он у него, Саган-лорд.

— А наемник и женщина?

— Тоже, Саган-лорд. Но думаю, что они пленники, не гости.

Командующий вопросительно взглянул на него.

— По моим приборам два живых существа постоянно находятся в одном месте, в одной и той же части дома.

— Интересно. Не сомневаюсь, что ты прав. Они живы?

— Инструменты указывают на два теплых тела. Иногда эти тела становятся очень теплыми, — заметил Спарафучиле с хитроватой ухмылкой. — Они хорошо проводят время, да?

Саган не стал реагировать на сальный намек. Постукивая по столу согнутым пальцем, он обдумывал более существенные сведения, полученные от Спарафучиле.

— Абдиэль, конечно, не убьет Туску, поскольку мальчик поймет, что его друга нет в живых. Но если Дайена там не будет… или его еще как-нибудь отвлечь… скажем, во время приема…

Командующий вытянул палец и изобразил знак минуса на металлической поверхности.

— Жаль, — холодно сказал он. — Туска был хорошим бойцом. Из него могло что-то получиться. Но ему остается благодарить лишь своего отца и миледи.

Командующий отвлекся от мыслей и обратил взгляд на Спарафучиле.

— Что-нибудь еще?

Тот колебался.

— Может, это и мелочь, Саган-лорд, но кто-то в доме занимается стрельбой, — сказал Спарафучиле, проиллюстрировав сказанное жестом.

— Стрельбой? — нахмурился Саган. — С чего ты взял?

— Точно не могу сказать, Саган-лорд. Приборы засекли выбросы энергии через промежутки времени в нижней части дома. Всегда в одном месте, но в разное время дня и ночи.

— Может, какая-нибудь машина? Спарафучиле развел руками; это означало, что предположение Сагана имеет полное право на существование.

— Значит, стрельба, — вслух размышлял Саган. — Интересная мысль. Продолжай наблюдение, дружище, и дай мне знать по рации, если что-нибудь изменится. Больше приходить не надо, Спарафучиле. Обстановка становится критической. Я не хочу, чтобы ты упустил Абдиэля из виду.

— Ясно, Саган-лорд. Сдается мне, солдаты с базы готовы выступить в поход?

— У тебя очень зоркие глаза. Иногда их лучше закрывать, да и рот тоже.

Спарафучиле подмигнул, ухмыльнулся и кивнул бесформенной головой.

— Прием состоится завтра вечером, — сказал Саган, соединив кончики пальцев обеих рук, как бы подводя черту под своими замыслами — Полагаю, челнок Абдиэля стоит рядом с домом? А его корабль на околопланетной орбите?

— Да, Саган-лорд.

— Челнок охраняют мертвые разумом?

— Да, Саган-лорд.

— Ты ведь сможешь управиться с зомби, дружище?

Спарафучиле оскалил острые, похожие на кошачьи зубы.

— Очень хорошо. Твоя задача — не дать Абдиэлю бежать с этой планеты. А он попытается в ночь приема. Как именно это сделать — на твое усмотрение, Спарафучиле…

— Тогда я его взорву, Саган-лорд.

— Ты что, дурак! — От усталости и напряжения Командующий потерял терпение, но почти тут же взял себя в руки. — Он может взять с собой мальчика. А тебе нужно лишь не дать ему взлететь, пока я не подоспею и не займусь им сам. Понял?

— Не совсем, Саган-лорд.

— Ты понял, что от тебя требуется?

— О да, Саган-лорд.

— Возвращайся на пост.

Командующий поднялся, размял заболевшее плечо, почесал спину.

Спарафучиле скользнул к двери. Ожидая, пока она откроется, он обернулся, чтобы спросить:

— Как поживает миледи?

— Не думаю, что тебя должно волновать ее здоровье.

— Передай миледи наилучшие пожелания от Спарафучиле, — с лукавым видом сказал убийца.

— Непременно, — сухо ответил Саган, — когда у нее будет перерыв в чтении поэзии.

Он помолчал.

— Да, дружище. Еще вот что. Если представится возможность сделать это без ущерба для основной задачи, помоги наемнику Туске бежать. Потом доставишь его ко мне.

— А если он не захочет идти?

— Я сказал: доставишь ко мне.

— Да, Саган-лорд.

Закрыв дверь, Командующий услышал мерную поступь охранников, прибывших, чтобы проводить убийцу с базы. Саган уже собирался ложиться, но еще долго стоял в темноте, освещенный лишь тусклым ночным светом приборов и экранов компьютеров.

«Стрельба», — повторил он про себя, нахмурившись, так как не любил необъяснимого. Немного поразмыслив и не найдя ответа, он перестал об этом думать, оставил мысли об отдыхе и продолжил работать.

— Ну как, нравится? — спросил ловец душ.

— Я… не могу сказать точно, — признался Дайен. Он держал в руках предмет, состоявший из четырех небольших металлических дисков, внутри каждого из которых находился кристалл, одного большого металлического диска тоже с кристаллом и маленькой трубки, умещавшейся в ладони.

— А что это?

— Оружие. Пистолет, которым вы убьете Командующего.

— Пистолет? — недоверчиво переспросил Дайен.

— Именно. Эти металлические диски — накопители, — пояснил Абдиэль. — Вы помещаете накопители в разных местах на теле: два — на груди, два — на поясе, а большой — на солнечном сплетении. При включении по сигналу от пистолета каждый накопитель направляет лазерный луч в трубку у вас в руке. Трубка собирает пять лучей в один чрезвычайно мощный луч, способный уничтожить все, во что вы целитесь.

— Это… этим я должен убить… — Дайен не закончил фразу и стал рассматривать оружие, стараясь выглядеть достаточно знающим. — Но как мы пройдем в дом адонианца? Разве контрольная аппаратура не засечет эту штуку?

— Лишь во включенном состоянии. Но когда вы войдете в дом, Ваше величество, накопители будут совершенно пустыми. Оме не найдет ничего, кроме металла и кристаллов — ваших украшений, мой король. Трубка, которую вы держите, будет выглядеть иначе; она будет замаскирована под пряжку пояса.

— Но потом… как я заряжу накопители?

— Так же, как гемомеч, Дайен. Силами вашего тела и духа.

— Да? Я смогу? Невероятно!

— Вероятно, — холодно заметил Абдиэль. Когда подойдет время, вам надо будет просто мысленно сосредоточиться на накопителях, которые приспособлены для работы с Королевской кровью. Расположите их над основными нервными узлами, и, когда вы направите на них вашу душевную энергию, они поглотят ее и включатся. Тогда вам останется лишь прицелиться и выстрелить.

— Прицелиться и выстрелить! — повторил Дайен, с восторгом рассматривая оружие.

— Когда будете тренироваться в стрельбе, вы заметите, что ощущаете тепло на коже прямо против другого конца трубки. С этой стороны оружие имеет защитное покрытие, что убережет вас. Однако луч настолько мощный, что тепло от него проникает даже сквозь защиту. Не беспокойтесь на этот счет.

— Нет-нет, не буду, — ответил Дайен, едва расслышав сказанное Абдиэлем. Он был занят размещением накопителей на теле.

— Войти в дом адонианца не составит проблем, — продолжал Абдиэль, — но должен предупредить, что по всему дому Оме расположены датчики. Как только вы зарядите накопители, надо будет действовать стремительно, иначе его люди засекут вас. Если вы будете придерживаться нашего плана, то без труда привлечете к себе Командующего.

— Без труда! — восторженно воскликнул Дайен, но уже через мгновение посерьезнел. — Ну а леди Мейгри? Ее не должно быть рядом…

— За леди Мейгри отвечаю я, — мягко заметил Абдиэль. — Об этом можете не беспокоиться, мой король.

В нижней части сборного домика был оборудован тир; зомби сняли стены нескольких комнат, в результате чего получилось большое прямоугольное помещение. Дайен тренировался несколько раз в течение дня. В своей мрачной решимости он работал все дольше и упорнее. Но Абдиэль предостерег юношу от переутомления, которое может притупить его чувства в нужный момент.

Дайен размещал пять накопителей на теле миллионы раз, то так то эдак, учился направлять на них энергию мысли. Он мог делать это даже во сне. Он знал, потому что он и делал это во сне — по крайней мере в сновидениях — каждую ночь, после того как Абдиэль вручил ему оружие и объяснил его устройство и способ применения. Каждую ночь во сне он пользовался этим оружием, чтобы убить Командующего.

Вечером, накануне приема, Дайен продемонстрировал в тире Абдиэлю и Микаэлю свои достижения.

— Я могу зарядить накопители за несколько секунд, — сообщил он одновременно с показом. — Вот так. А затем…

Стремительно подняв пистолет, он прицелился в мишень и выстрелил. Мишень представляла собой голограмму человека — высокого широкоплечего мужчины, облаченного в панцирь и шлем, украшенный изображением феникса, возрождающегося из пепла.

Выстрел попал в рот, единственное незащищенное шлемом место.

— Посмотрите-ка, — сказал Дайен. — Микаэль, сделай, чтобы мишень двигалась.

Микаэль выполнил приказ. Голограмма стала метаться из стороны в сторону. Дайен повернулся спиной к мишени, резко развернулся и выстрелил, вновь точно попав в цель. Мишень задергалась и стала уворачиваться. Юноша присел, вскочил, обстреливая мишень со всех сторон. В конце концов Микаэль выключил голограмму. Тяжело дыша, Дайен обернулся к Абдиэлю. Ловец душ удовлетворенно кивнул.

— Отлично, мой король. Просто замечательно. Вы овладели силой Королевской крови, силой, которой, как вам говорили, вы никогда не сможете управлять. Ирония судьбы. Вы используете мощь, в которой вам отказал Командующий, чтобы убить его. Микаэль, возьми пистолет.

— Но я хочу оставить его у себя, — возразил Дайен. — Мне надо потренироваться. Думаю, что смогу действовать еще быстрее…

— У вас уже получается достаточно быстро, Дайен. Быстрее, чем у Микаэля. Вам надо отдохнуть, мой король. Завтрашний вечер станет решающим в вашей жизни. Вы должны быть готовы.

Дайен чуть не начал спорить, упрямо сложив чувственные губы, что сделало его похожим на покойного дядю.

— Спокойной ночи, — сказал Абдиэль.

Юноша неохотно отдал пистолет послушнику и ушел в сопровождении другого зомби, появившегося, чтобы проводить его до комнаты.

Микаэль и Абдиэль остались в тире, терпеливо выждав, пока шаги юноши не затихли вдали.

Абдиэль сунул руку в складки одежды и извлек оттуда другой пистолет.

— Такой же, — заметил Микаэль, держа оба пистолета в руках и сравнивая их.

— Почти, — поправил Абдиэль. Он забрал пистолет, которым пользовался Дайен, и надежно спрятал его в складках одежды. — Отдашь ему этот непосредственно перед нашим выходом. Не дай ему времени рассмотреть пистолет повнимательней. Разницу трудно заметить, но если постараться, то можно.

— Насколько вы уверены, хозяин, что он это сделает? Стрелять по голограмме — одно, а убить человека — совсем другое.

— Сделает. Его обуревают ревность, страх, жажда мести. Он и раньше убивал. Как бы ни пугало его убийство, в глубине души он испытывает радостное возбуждение при мысли о том, что властен над жизнью и смертью. Кроме того, какой юноша не мечтает убить своего отца и жениться на своей матери?

— Своей матери, хозяин? Я думал, его матери нет в живых…

— Объясню в другой раз, дорогой. У меня нет настроения обсуждать теорию Фрейда.

— Да, хозяин. А что делать с пленными?

— Убить, — небрежно бросил Абдиэль, — но не раньше, чем мы отправимся на прием. К тому времени, даже если мальчик почувствует смерть Таска, он будет слишком взволнован и взвинчен, чтобы полностью это осознать.

— Я понял, хозяин.

— Разбери дом и приготовь челнок к отлету. Планета погрузится в хаос, и когда я вернусь с бомбой, я буду готов немедленно отбыть.

Поклонившись в знак согласия, Микаэль ушел, чтобы дать необходимые распоряжения.

Абдиэль направился в свою парилку. Подходило время приема пищи — четырех таблеток и одного укола — на сон грядущий. И надо пораньше лечь. Завтра вечером предстоит напряженная работа, выматывающая душевно и физически. После этого он несколько дней будет как выжатый лимон.

Абдиэль улегся на диван и поднес к губам мундштук кальяна. Он вызвал перед мысленным взором образ юноши, лежащего на кровати, подложив руки под голову, прилагающего огромные усилия, чтобы расслабиться.

— Решающий момент, мой король, — повторил Абдиэль, посасывая мундштук. — Самый главный в вашей жизни.

Набрав дыма в легкие, он добавил, глядя на струйки, выходящие изо рта:

— Вашей смерти.

Дайен лежал на кровати неспокойно. Он понимал, что должен отдохнуть, но никак не мог устроиться поудобнее. Его ужин стоял нетронутым на столе. Он пытался поесть, но не смог заставить себя проглотить ни капли.

Абдиэль отчетливо разглядел, что творилось в душе юноши. В этот момент Дайен мог убить Дерека Сагана с хладнокровием и бесстрастностью профессионального убийцы. Мысленно Дайен уже перешагнул через убийство. И теперь он оказался на краю бездны.

Что он должен сделать? Избавиться от злейшего врага? Конечно. Освободить леди Мейгри, получить возможность спасти Джона Дикстера? Но приблизит ли это его хоть на шаг к заветной, единственной цели? Приблизит ли это его к трону? Нет, если все пройдет так, как задумал Абдиэль.