Военачальник стоял перед видеоэкраном, пристально глядя на Валломброзу. До сих пор он ничего не сказал по поводу услышанных от Панты новостей, которые, похоже, не произвели на Сагана особого впечатления.

— Да, Ваше высочество, — почтительно отозвался Саган.

— Милорд, если взорвать бомбу здесь, на Валломброзе, уничтожит ли она полностью креатуров и их мир?

— Несомненно, Ваше высочество. Креатуры знают об этом и потому так боятся этой бомбы. Однако было бы жаль потерять таких союзников…

— Да, вы правы, — хмурясь, ответил Флэйм. — Они составная часть моих планов. Хорошо, мы примем это во внимание только как крайнюю альтернативу. Панта, вы должны сейчас же вступить с ними в переговоры.

— Я говорил бы с ними весьма осторожно, сэр, — заметил Саган. — Ни в коем случае нельзя давать им повода нервничать или пугаться чего бы то ни было.

— Полностью с вами согласен, милорд, — сказал Панта.

Панта вышел из каюты принца, который снова заходил по ней взад-вперед.

«Проклятье, — выругался про себя Саган. — Все шло хорошо, даже слишком хорошо. Я должен был ожидать, что такое случится, должен был это предвидеть. Разумеется, эти креатуры должны были встревожиться, заподозрить что-то неладное, удивиться, наконец, тому, что происходит. Вполне понятно, что они должна были проявить свои опасения, но я не предполагал, что они сделают это таким образом. Очевидно, они знают нашу психологию гораздо лучше, чем думает Панта. И что собирается предпринять Флэйм?»

Он взглянул на принца. Тот казался погруженным в свои мысли — и не заботился о том, чтобы скрыть их от Сагана, который мог следить за ними, не упуская ни малейших подробностей.

«Так вот как вы намерены решить проблему, принц», — подумал Саган. Командующий вынужден был признать, что такое решение разумно, хотя и создаст немалые трудности для самого же принца.

Двери открылись, и вошел Панта.

Флэйм обернулся к нему и удивился:

— Быстро же вы! Что они сказали?

— Мне не удалось связаться с ними, мой принц, — сказал очень огорченный Панта. — Это весьма странно, если принять во внимание…

— Какого черта принимать во внимание! — вспылил Флэйм. — Почему вы не смогли связаться с ними? Они не захотели отвечать вам?

— Нет, Флэйм, — тихо сказал Панта, и что-то похожее на упрек послышалось в его глубоком голосе. — Они не отвечают. Они слишком далеко от нашего корабля. Может быть, если бы я вернулся на поверхность планеты…

Флэйм не знал, на что ему решиться.

— Хорошо, так и сделайте, — сказал он, подумав, — отправляйтесь, не теряя времени. Можете взять мой космоплан. Жду вас обратно ночью.

Панта покачал головой:

— Ваше высочество… Это займет, возможно, не так уж мало времени. Учитывая, что связь с креатурами и при самых благоприятных обстоятельствах — дело нелегкое…

— В таком случае, жду в 6.00, — сказал Флэйм. — В вашем распоряжении целая ночь. Дальше ждать мы не можем. Черт побери, Панта, если вы сумели сделать вывод, что креатуры несут ответственность за бойню на Бидалди, то и другие могли сделать то же самое.

«Вполне справедливое замечание, — подумал Саган. — У Дикстера уже есть все основания подозревать Валломброзу. Это лишь вопрос времени, но адмирал придет к тому же выводу, если уже не пришел. Дикстер, несомненно, уже выяснил, что король не участвовал в церемонии на Цересе».

Саган нахмурился. «Дай Бог, — думал он, — чтобы весь королевский флот не обрушился на нас».

— А что думаете вы, милорд? — неожиданно спросил Флэйм.

— Я согласен с тем, что сказал Панта. Молчание короля в связи с трагедией на Бидалди может показаться чрезвычайно странным, — сказал Саган, надеясь выгадать время. — У людей возникнут всевозможные вопросы, начнутся кривотолки…

— Не теряйте времени, Панта, — сказал Флэйм. — Вернетесь назад утром. А что касается молчания короля, то он скоро умолкнет навсегда. Милорд, свяжитесь с командным составом флота. Скажите им, что планы меняются. Мы остаемся на орбите Валломброзы до завтрашнего утра, а утром им будут даны новые указания.

— Да, ваше высочество.

Саган вышел из каюты принца с чувством облегчения… Ему необходимо было остаться одному и все как следует обдумать. Он пошел, погруженный в свои мысли, но не в отсек связи, чтобы передать сообщение Флэйма командному составу, как приказал ему принц. Саган сначала направился на палубу, где были установлены летательные аппараты. Там он напомнил офицерам об их обязанностях, произведя неожиданную инспекцию. Пилоты сразу же явились по его приказу. Осматривая технику, Саган остановился возле пилота старого «Ятагана» и отчитал его за нерадивость.

— Все полетело к чертям. Расписание меняется, все сроки придется перенести, — сильно приглушив голос, сказал Саган, нагнувшись, чтобы заглянуть под днище «Ятагана».

— И надолго? — прошептал Таск.

— До завтрашнего утра.

У Таска вытянулось лицо.

— Значит, завтра! Не может быть…

— Немедленно устраните неисправности, капитан! — уже громко сказал Саган.

— Есть, милорд! — козырнул Таск, делая вид, что выплевывает изо рта жвачку. Это было не так уж трудно, учитывая то, чему Таск уже успел научиться.

— Завтра утром, — повторил Таск, глядя вслед удаляющемуся Сагану. — О, дьявол, — едва не застонал он.

Камила сидела на жесткой постели в крошечной каюте, где ее содержали под стражей. Голова у нее раскалывалась. Она снова и снова составляла и отвергала один за другим планы своего побега и спасения Дайена, после того, как она найдет Таска и заставит его взять их на «Ятаган» и улететь отсюда. Средняя часть плана Камилы была хороша, ничем не хуже был и конец, вообще безупречный, насколько она могла судить. Еще бы — освобождение Дайена. Но возникала одна трудность. Чтобы освободить Дайена, надо было сначала освободиться самой. А как это сделать, Камила не знала.

За дверью дежурил вооруженный охранник. Камила имела возможность рассмотреть его как следует, когда он приносил ей ужин, а потом унес его, даже не обратив внимания, что пленница так и не притронулась к еде. Ей пришла в голову мысль напасть на него в этот момент, но очень уж внушительны были его габариты, а еще больше подействовало на Камилу, устрашив ее, суровое выражение лица этого человека. Такой мог бы убить ее, не моргнув глазом.

Это был уже немолодой человек, пожалуй старше сорока. Он принадлежал к числу телохранителей Флэйма, пользовавшихся особым доверием принца. Рубцов и шрамов на лице и теле у этого охранника было столько, как будто он с боями прошел путь до центра галактики и обратно.

В отчаянии Камила бросилась на постель и заметалась, не в силах ничего придумать. Надо спасти Дайена, во что бы то ни стало спасти, хочет он этого или нет.

— Он заблуждается, — сказала она стене, — думает не о том, о чем надо. Он вообще не думает. Он действует под влиянием одних эмоций. Только бы избавить его от опасности! И тогда — бежать от Флэйма, от Дерека Сагана. Тогда Дайен сам все поймет. Он, наверное, будет зол на меня сначала, но потом поймет, что я все делала, как надо.

Она должна спасти Дайена от него самого, если только сумеет выбраться отсюда, из своей каюты, оказаться за этой дверью.

Лежа на жесткой постели, она придумывала один план за другим только затем, чтобы тут же отвергнуть их все. Наконец, измученная этой беспоконечной круговертью бесплодных мыслей, Камила закрыла глаза и впала в полузабытье. Ей казалось, что рядом с ней кто-то есть, хотя дверь каюты не открывалась.

Камила не испугалась. Она уже видела раньше эту женщину.

— Где вы были? — Вопрос Камилы прозвучал упреком.

— Здесь — все время, — ответил ей ласковый голос.

— Тогда почему вы не помогли нам? Священный долг крестной матери помогать своей крестнице. А вы мне не помогаете.

Камила была раздражена и жаловалась, как больной ребенок. Из глаз ее катились слезы.

— Не смотрите так на меня, миледи. Помогите мне. Я должна спасти Дайена…

— Не надо плакать. Этим ты его не спасешь.

Камила вздрогнула, внезапно пробудившись. Пыталась понять, во сне или наяву слышала она чей-то голос.

— Если ты решила спасти его, действуй, иначе не успеешь, — произнес тот же голос, чистый и холодный, как вода в озере, на берегу которого она когда-то увидела короля.

Камила медленно села, медленно-медленно открыла глаза. Женщина в светящихся серебром доспехах стояла возле ее постели. Длинные светлые волосы падали на ее плечи. Серые глаза были так же чисты и холодны, как и ее голос. На правой щеке виднелся шрам.

Камила протерла глаза руками, потом снова открыла их. Женщина по-прежнему стояла на том же месте.

— Леди Мейгри, — прошептала Камила.

— Да, — кивнула в ответ женщина.

— Вы… Вы пришли помочь мне?

— Мне не разрешено прямо вмешиваться в дела живущих. Но раз ты моя крестница, — еле заметно улыбнулась леди Мейгри, — и помогать тебе — мой священный долг, то мне можно быть твоей доброй феей.

— Доброй феей… — как эхо отозвалась Камила, не очень понимая, что имеет в виду леди Мейгри. Лучше уж было думать, что это сон.

— Ладно, потом поймешь, — сказала Мейгри. — Что именно ты хочешь сказать?

Камиле казалось, что это не она, а кто-то другой заговорил за нее, объясняя леди Мейгри план спасения Дайена.

— Я хорошо все придумала? — спросила Камила напоследок.

Леди Мейгри покачала головой.

— Не знаю. Я не предвижу будущего, а если бы и предвидела, то не смела бы сказать тебе о нем. У живущих должна быть свободная воля, — грустно улыбнулась она. — Тебе самой решать — пойдешь ты на риск или откажешься от него. А риск очень велик и опасность тоже.

— Я знаю, — хмуро сказала Камила. — Но я не испугаюсь. Я хочу спасти его. Если я смогу это сделать, мне все равно, что случится со мной. Вы поймете меня, миледи, — порывисто сказала Камила. — Вы любили так же сильно, как я, когда были живы, так говорил мне мой отец.

— Когда я была жива?… — тихо повторила Мейгри. — Смерть не может убить любовь.

— Простите меня. — Камила была тронута печалью Мейгри. — Дерек Саган предал вас, как и Дайена. Если бы он…

— Ты хочешь вырваться отсюда? — холодно прервала Камилу леди Мейгри. — Или так и будешь сидеть тут и разглагольствовать?

— Нет, я готова. — Камила встала с постели. От волнения у нее вспотели руки и стало холодно в животе. Она нерешительно взглянула на дверь. — Что… что я должна делать? — Она вытерла руки о свое платье, то самое белое платье, в котором была еще на Цересе.

— Стонать, — сказала Мейгри. — Громко стонать. Страж войдет сюда с пистолетом в руке. Я думаю, ты не заметила, левша он или нет?

— Н-нет, — запнулась Камила, пытаясь вспомнить. — Наверное, он не левша.

— Конечно, больше шансов, что он не левша. Но если окажется, что левша, то это будет не в твою пользу. Старайся впредь ко всему присматриваться и побольше наблюдать, — предупредила Мейгри свою крестницу. — Порой это бывает очень важно. А теперь встань возле двери.

Камила послушалась. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, а желудок вообще перевернулся. Она испугалась, подумав, что, наверное, заболела. Нельзя было однако сплоховать перед лицом этой сероглазой женщины.

Камила сжала кулаки, так что ногти больно впились в ладони, и внимательно взглянула на крестную.

— Когда застонешь, он войдет, держа оружие наготове. В твоем распоряжении будет доля секунды. Ты окажешься слева от него. Схвати пистолет и выдерни у него из руки, а потом сразу же стреляй.

— Стрелять в него? — онемевшими губами повторила Камила.

— Да, стреляй в него, — четко произнесла Мейгри. — Он скорее всего поставит оружие на оглушение, но ты на это не рассчитывай и уже сейчас настройся на то, что намерена убить его.

— Убить его, — сказала Камила, стараясь изгнать из памяти суровое лицо этого грозного стража. — Убить. Да, я выстрелю и убью его.

— Ты когда-нибудь стреляла из лазерного пистолета?

Камила утвердительно кивнула, вспомнив ту схватку, в которой она сопровождала Криса. Это воспоминание придало ей уверенности в себе. Не зря же киборг хвалил ее тогда.

— Да, я стреляла из лазерного пистолета. Крис сказал…

— Хорошо, — прервала ее Мейгри. — Ты готова?

Камила кивнула, будучи не в силах вымолвить ни слова. У нее вдруг пересохло в горле, она почувствовала слабость. И руки дрожали. Это был трудный момент: сейчас или никогда. Сделав глубокий вдох, Камила не то застонала, не то закричала.

Голос ее пресекся. Она сама испугалась своего стона — или крика. Близкая к отчаянию, чувствуя на себе беспристрастный взгляд серых глаз, Камила еще раз набрала полные легкие воздуха и снова вскрикнула. Возглас Камилы прозвучал как отдушина для ее еле сдерживаемого страха и отчаяния.

Дверь сразу же распахнулась. В комнату шагнул Страж с пистолетом наготове, как и предвидела Мейгри. Этот человек был еще крупнее, чем сначала показался Камиле. Она сама была рослая, но он оказался выше ее на целую голову. Рука, державшая пистолет, впечатляла массивностью. Страж не видел Камилы и отыскивал ее взглядом. Секунда-другая, и он обнаружил бы ее, согнувшуюся, испуганную и оцепеневшую за дверью…

Внезапно у охранника от удивления отвисла челюсть. Вытаращив глаза, он невольно отступил на шаг. Перед ним стояла леди Мейгри в сверкающих серебром доспехах, и волосы, ее белые волосы, как будто развевались на ветру. Она безмолвно смотрела на охранника.

Камила бросилась на него с силой, которую придало ей отчаяние. Она схватила его за руку и вырвала из нее оружие с легкостью, которой сама не ожидала, сразу же направила пистолет на него и… застыла в неподвижности, не смея выстрелить.

Одно дело — стрелять в пылу сражения, когда не видишь перед собой конкретной цели, и совсем другое — стрелять в безоружного человека, который стоит на расстоянии вытянутой руки и смотрит на вас остановившимся взглядом.

Если бы этот человек оставался на месте и не двигался, Камила, может быть, и не нашла бы в себе силы выстрелить в него. Но охранник, рассвирепев, двинулся на Камилу.

В ужасе она выстрелила.

Охранника отбросило назад. Он упал спиной на дверь и соскользнул по ней на пол.

Камилу била дрожь.

— Да успокойся ты! — одернула ее Мейгри. — Закрой дверь!

Камила осторожно переступила через лежащее на полу тело и закрыла дверь. Охранник, показалось ей, был мертв.

— Сними с него форму! — приказала Камиле Мейгри. — И надень ее на себя. Да побыстрее, детка! Живо! И не отвлекайся на ненужные мысли, — добавила она. — Только делай, что делаешь.

Камила повиновалась леди Мейгри, как автомат.

— Дайен, — повторяла она снова и снова. — Дайен. Я должна найти его. Это главное.

Опустившись на колени возле упавшего охранника, она перевернула его грузное тело лицом вверх и принялась стаскивать с него форму. Охранник был жив. С облегчением вздохнув, Камила стала действовать проворнее.

Вскоре форма была уже на ней. Это был эластичный костюм космонавта, безразмерный и подходящий для людей разной комплекции. Камила вовсе не выглядела в нем такой странной, как предполагала сначала.

— Шлем, — напомнила ей леди Мейгри.

Камила схватила его и надела на голову. От шлема пахло потом и чем-то вроде гигиенического шампуня. Камила шагнула к двери.

— Постой. Ты не все еще закончила. Свяжи ему руки за спиной. Разорви для этого свое платье. Обмотай ему голову наволочкой. Она заглушит голос, когда стражник придет в себя. Не волнуйся. Он не задохнется.

Камиле пришлось немало потрудиться с обмякшим и грузным почти голым телом. К счастью, Камиле приходилось участвовать в грубоватых забавах своих братьев, где немалую роль играли физическая сила и выносливость, и ей удалось справиться и с этим делом, хоть оно и вызывало у нее отвращение. Узлы получились отменные. Завязав последний, Камила поднялась с колен, вся мокрая от пота.

— Теперь можно?

— Да, — ответила леди Мейгри.

Камила не сразу решилась открыть дверь.

— Вы будете со мной? — спросила она.

— Да, буду, — сказала Мейгри, — но ты меня не будешь видеть.

Камила кивнула и открыла дверь. Посмотрев в оба конца коридора, она вспомнила, что в этой форме не вызовет здесь ничьих подозрений, и беспечной походкой вышла из комнаты, заперев за собой дверь.

— Когда сменяется охрана? — услышала она тихий голос Мейгри у самого своего уха.

— В двадцать четыре ноль-ноль, — ответила Камила. — Если не изменится их обычное расписание. Это я разузнала, — добавила она, как будто бы оправдываясь в чем-то.

— Молодец. Надеюсь, никто из них по тебе до тех пор не соскучится. Значит, время у тебя есть. Ты знаешь, где каюта Таска?

— Нет, но думаю, что смогу узнать. Спрошу кого-нибудь. В этом ведь не будет ничего странного. Я думаю, во всей этой суматохе прибытия на борт…

— Абсолютно нормально. У тебя настоящий талант для этого.

Польщенная похвалой, Камила зарделась. Но потом с сомнением покачала головой.

— Я так перепугалась, когда он вошел в пистолетом, — с места сдвинуться не могла. Если бы он не увидел вас… — сказала она и, подумав, добавила: — Вы сделали это, чтобы спасти меня…

— Это священный долг доброй феи, — сказала Мейгри. — Однако в полночь бал кончится, дитя мое. Нам нельзя терять ни минуты…

— Цинтия, этот принц, которым вы так восхищаетесь, — всего лишь подлый, хладнокровный убийца, — говорил Таск. — Он посылает каждого из нас в персональную могилу. Нет уж, увольте. Не хватало только, чтобы нас пооставляли в ней. Вы слышали что-нибудь о свертывающей пространство бомбе? Так вот — теперь она у принца и в данный момент находится на борту корабля. Принц задумал взорвать ее завтра утром после завтрака… Твою мать!

Таск нервно прошелся по своей крохотной каюте, отбросив ногой стул, чтобы тот не мешал ему.

— Она ни за что не поверит этому, — высказал он свою мысль маленькому иллюминатору из стального стекла, через который еще видно было Валломброзу, похожую отсюда на один из резиновых мячиков маленького Джона. — И я должен успеть убедить ее в этом до утра? Дьявол! — Он снова пнул ногой стул. — Интересно, что там у них пошло вкривь и вкось? Почему Саган ничего не сказал мне? «Сделайте это к утру», — передразнил Таск Сагана и взглянул на часы. — Однако не торчать же мне здесь! Интересно, где сейчас эта милая старушка Цинтия? Наверное, в своей каюте, где же еще? Может, по пути что-нибудь придумаю…

Едва Таск собрался открыть дверь, как она открылась сама.

В проеме двери стоял охранник и целился из лазерного пистолета в грудь Таску.

Таск поднял руки вверх:

— Что за…

Охранник шагнул в каюту Таска, закрыл за собой дверь и снял шлем.

— Это я, Таск. Я хочу, чтобы ты проводил меня к Дайену.

— Камила! — отшатнулся Таск, схватившись за сердце. — О Боже! Когда же меня оставят в покое? Доведете вы меня до инфаркта! Какого черта ты здесь? — все сильнее раздражался он. — Почему не вернулась…

Таск ловко подскочил к ней и молниеносно ухватил пистолет, чтобы вырвать его из руки Камилы, прежде чем она успеет опомниться. К несчастью для него, девушка среагировала быстрее. Она пребольно двинула его пистолетом по суставам пальцев.

Таск взвыл от боли:

— Где ты научилась этому?

— Неважно. Пошли к Дайену.

— Ох, чего не сделаешь ради… — вздохнул Таск, досадливо морщась. — Камила, голубушка, у меня есть свои дела. Важные дела. Ты не имеешь понятия о том, что здесь происходит. Сейчас я ничего не могу объяснить тебе, только ты уж поверь мне на слово, все идет по плану и под контролем. — Он и сам не верил, что говорит ей правду. — Хорошо. Давай я отведу тебя обратно в твою каюту и…

— Ты отведешь меня к Дайену, — в третий раз повторила она, беря его на мушку. — Я уже застрелила одного человека.

— Что за чертовщину вбила ты себе в голову? Зачем тебе идти к нему? — спросил Таск. — Он не пойдет с тобой, я уже сказал тебе об этом. Я слышал, о чем вы тогда говорили вдвоем. Уже не собираешься ли ты нокаутировать его и вытащить отсюда, пока он будет без сознания?

— Если надо, так и сделаю, — твердо сказала Камила и жестом руки показала на его кожаную летную куртку. — Надень ее и захвати с собой все необходимое. Мы уходим совсем.

Пожав плечами, Таск подчинился. Камила надела свой шлем, повела пистолетом в сторону двери:

— Иди. Открой дверь. Руки на затылок. Ты мой пленник. Предатель. Я веду тебя, чтобы запереть вместе с королем.

— Как скажешь, дорогуша, — покачал головой Таск.

Закинув на плечо свою поклажу, он вышел из каюты в коридор. Камила шла следом, уперев пистолет ему в спину.

У нее не было ни малейшего представления о том, куда они идут. Они миновали несколько коридоров, свернули, прошли еще один коридор. Какие-то люди встречались им по пути, но никто ни о чем их не спрашивал. Здесь, кажется, все считали, что лучше не обременять себя лишней информацией. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь.

Камила была настороже, опасаясь, как бы Таск не обманул ее и не привел обратно в ее каюту. Спрашивать леди Мейгри она не решалась, боясь, что Таск может подслушать их. И леди Мейгри хранила молчание, возможно, по той же самой причине.

Но двигались они, несомненно, не туда, где содержали арестованных.

— Мы идем неправильно. Камеры пленников не там, — тихо сказала она Таску, когда они миновали офицерскую кают-компанию.

— Дайена заперли не на гауптвахте, — уголком рта ответил Таск. — Флэйм поместил его поблизости от себя, чтобы держать его в поле зрения.

Камила согласилась с тем, что это не лишено смысла. Ее беспокойство усилилось. Попасть в лапы к принцу было бы весьма нежелательно.

— Быстрее, — сказала она Таску.

Он ускорил шаги. Они свернули за угол. Людей в коридорах становилось все меньше и меньше. Коридор, в котором они оказались, был пуст. Лишь в самом его конце у дверей несли службу двое охранников.

У Камилы от волнения забилось сердце.

Таск уверенно шел вперед. Охранники несколько удивленно смотрели на наемника и его конвоира.

— Этого человека необходимо запереть вместе с ко… узурпатором, — сказала Камила охранникам. — Откройте.

К ее немалому удивлению и не меньшему облегчению, охрана подчинилась, не задавая никаких вопросов. Один из стражей что-то сказал в переговорное устройство. Дверь открылась.

За открывшейся дверью стоял Дерек Саган.