ГЛАВА ВТОРАЯ

— Открывай, Икс-Джей! — крикнул Таск, хлопнув рукой по крышке люка «Ятагана». — Поскорей, а то я изжарюсь на солнце!

Люк зажужжал, медленно открываясь. Таск буквально ссыпался вниз по приставной лестнице. Внутри «Ятагана» было темно и удушающе жарко.

— Таск, это ты? — послышался раздраженный голос звучавший так, словно его обладателя только что разбудили.

— Включи вентиляцию, — сказал Таск, вытирая лоб подолом своей рубашки. — У тебя же здесь настоящее пекло.

— Стоит ли даром расходовать топливо?…

— Заткнись и делай, что я сказал, — зарычал Таск, не расположенный вступать с компьютером в пререкания. — У нас теперь… новый владелец, и ты…

— Что?! — взвизгнул Икс-Джей.

— Что слышал! — сказал Таск, с беспокойством озираясь вокруг. Он знал, что не сумеет увидеть, где находятся подслушивающие устройства, и все-таки пытался это сделать. — Линк проиграл свою долю на космоплан. Новый владелец вот-вот появится… ради небольшого путешествия. Так что приготовься к старту. И еще, — Таск старался говорить беззаботным тоном, — включи рутинную систему и проверь, нет ли жучков.

— Новый владелец!… Линк проиграл!… Жучки… — Электрические цепи были перегружены. Компьютер шипел и бессвязно потрескивал. — В моем космоплане нет никаких жучков. Пусть сумеет найти здесь хотя бы одного таракана…

Таск плюхнулся в кресло пилота. Нагнувшись над компьютером, он присвистнул.

— Ты, наверное, идиот, которому отшибло память с произвольным доступом. Подслушивающие устройства! Задействуй рутинную программу.

— Рутинную программу?…

Таск дал компьютеру тумака.

— Ох! — огоньки Икс-Джея злобно замигали. — Эта рутинная программа, будь она неладна! Так бы сразу и сказал.

У Таска разболелась голова, и, сидя в кресле пилота, он опустил ее на руки.

— Можешь избавить меня от них? — спросил Икс-Джей покорным тоном.

— Нет, — фыркнул Таск. — Я хочу сохранить их навсегда.

— Вот оно что! Мы сегодня не в настроении? — спросил компьютер уже высокомерным тоном.

Наступило молчание, за которым последовал отчет Икс-Джея.

— Все в порядке. Кто это сумел понатыкать их здесь?

Таск разглядывал свое отражение в стальной панели:

— Мне кажется, я…

— Что — ты? Спятил? Да, я мог бы сказать тебе…

— Нет. Мне кажется, я скоро стану белым. — Таск прислонился носом к стальной панели и провел руками по лицу.

— Ты мог бы выражаться яснее? — спросил раздраженный Икс-Джей. — Что случилось с космопланом? Кто этот новый владелец? Надеюсь, человек с головой?

— Я слышал, что такое бывает, — сказал Таск, разглядывая свои руки. — От внезапного испуга волосы у людей за одну ночь становятся белыми.

— Волосы становятся белыми! Волосы! Такое бывает с волосами, а не с кожей, слышишь, болван! Что случилось с космопланом, я тебя спрашиваю? — чуть не взвыл Икс-Джей.

— Линк проиграл свою долю… — начал Таск.

— Ему? — перебил испуганный Икс-Джей.

— Кому?

— Новому владельцу. Быть не может. Не могу поверить!

— Не сотрясай воздух, — устало сказал Таск.

На экране возникло изображение Лазаруса Банкво, движущегося в своем кресле по бетонированной площадке. Таск вскочил на ноги:

— Открой грузовой отсек. Мы примем его на борт через люк грузового отсека.

— Может, успеем установить лебедку? — саркастически заметил Икс-Джей.

Таск засуетился, поглядывая на компьютер.

— Тебе, наверное, интересно будет узнать, что он завладел той половиной «Ятагана», в которую входишь ты.

— Вот и хорошо, — парировал Икс-Джей. — Это интеллигентный, вполне порядочный джентльмен, способный сразу же оценить мои возможности и таланты…

Таск пошел открывать грузовой отсек.

— На вид ваш космоплан очень хорош, сэр, очень хорош, — сказал Лазарус Банкво, с удовольствием потирая руки. Удобно устроившись внутри «Ятагана», он разъезжал на своем кресле по пассажирскому отсеку. — Я вижу, вы тут кое-что усовершенствовали…

— Мы позаботились насчет жучков, — сказал Таск. — Вы можете чувствовать себя здесь… вполне… в безопасности.

Не ожидая ответа, он снова направился в кабину экипажа и начал проверку систем космоплана. Наверху, он слышал, как будто воздух выходил из воздушного шара.

— Мы будем готовы к старту примерно через тридцать минут. Прошу прощения за задержку, но я выключил все системы, чтобы экономить топливо…

— Моя идея, сэр, — сладким голосом пропел компьютер. — Вы сами увидите, что мы полетим на превосходном космоплане, сэр, э-э… простите, нас, кажется, забыли представить друг другу. Кто этот джентльмен, Таск?

Икс-Джей послал мягкий электрический удар в пальцы Таска.

— Ну, ты! — огрызнулся Таск, отдергивая руки от панели. И уже мягким голосом добавил: — Я сейчас очень занят, Икс-Джей. Почему тебе самому не подняться наверх и не представиться новому владельцу?

— Я как раз и собирался это сделать, — Икс-Джей заглянул в свой блок дистанционного управления.

Цепляясь маленькими ручонками, он поднялся из кабины экипажа в главный отсек «Ятагана».

Таск встал, чтобы взглянуть, что будет дальше.

— Как дела, сэр? Я Икс-Джей и тот, кто действительно…

Оптика Икс-Джея вспыхнула. Он вскрикнул от испуга, а вслед за тем блок дистанционного управления с каким-то странным звуком, похожим на электронное бульканье, погас и упал, глухо стукнувшись об пол.

Погас свет, кондиционирование воздуха и система жизнеобеспечения отключились. Таск нащупал фонарик и, светя им впереди себя, взобрался вверх по приставной лестнице и зажег свет.

Лорд Саган стоял в главном отсеке, а блок дистанционного управления Икс-Джея лежал у его ног, покачиваясь из стороны в сторону, и постепенно останавливаясь.

— Мой Бог, — испуганно сказал Таск. — Вы убили его?

Саган улыбнулся:

— На такой случай в моем космоплане есть FNCB-67, мы могли бы перенести его сюда…

Огоньки блока дистанционного управления замигали, вспыхнули, снова погасли, снова вспыхнули, на миг потускнели… И все-таки компьютер совладал с ними. В космоплане возобновилась вентиляция.

— Где я… Что со мной? — слабым голосом спросил Икс-Джей.

— Спектакль окончен, — мрачно сказал Сагана, — и если здесь есть вода, я приму душ.

— Здесь есть вода, м-милорд, — пролепетал Икс-Джей трепещущим голосом. — Масса воды. Больше даже, чем вам понадобится.

Саган снял с себя остатки Лазаруса Банкво и втиснулся в маленькое душевое отделение.

Таск, изо всех сил сохраняя серьезное выражение лица, вернулся назад в кабину экипажа. Икс-Джей спускался следом за ним. Блок дистанционного управления кряхтел Таску в затылок.

— Почему ты заранее не предупредил меня? — спросил компьютер, закипая. — Я чуть не окочурился от короткого замыкания! Думал, вообще расплавлюсь. Это был Дерек Саган?

— Да, — ответил Таск, щелкая выключателями.

— Живой? — Огоньки Икс-Джея нервно замигали. — Я имею в виду… Ты же видел его, ведь так?

— Живой, как я сам, — сказал Таск, — а может быть, даже больше. При виде его я и сам чуть не отправился на тот свет.

— Это он выиграл космоплан у Линка? Саган — наш… владелец?

— Тише, ты! С таким же успехом ты мог бы сказать, что все это время мы принадлежали ему, — пробормотал Таск. Услышав шум воды в душевом отсеке, он вздохнул с облегчением.

— Это твоя вина, — уныло сказал Икс-Джей. — Я уверен в этом. Зачем ты ему понадобился?

— Мы, — уточнил Таск. — Помнишь дело с «Легионом Призраков»?

— «Легион Призраков»… — Огоньки Икс-Джея загорелись ярче. — Они предложили нам работу и собирались хорошо платить за нее…

— Наше счастье, если мы когда-нибудь в жизни получим по этому чеку. Ничего больше я об этом деле не знаю. Он, — Таск с беспокойством оглянулся на дверь душевого отсека, — он не стал рассказывать мне подробностей, но дело связано с Дайеном. Вроде нашему мальцу грозит какая-то опасность.

— Со стороны Сагана?

— О Боже! Успокойся же ты, наконец! — Таска прошиб холодный пот. — Нет, не со стороны Сагана. По крайней мере, Саган говорит, что сам он Дайену не опасен. Проклятье! Хотел бы я знать, что же все-таки происходит!

— А кто напичкал космоплан жучками? Саган?

Таск отрицательно покачал головой:

— Нет. Он-то и предупредил меня об этом. А кто — я не знаю. Не могу ручаться, но кое-что предполагаю…

— «Легион Призраков»?

— Может быть. Они расспрашивали меня о Дайене. Я думал, что убедил их в том, что мы с Дайеном в расчете, но или они не поверили мне, или…

— Или — что?

— Или Саган убедил их в чем-то другом. Он втягивает меня в это дело с какой-то определенной целью.

— Потому что ты можешь спасти Дайена?

Сначала Таск молчал, а потом, взглянув в сторону душевого отсека, тихо сказал:

— Может быть, потому, что я могу выдать Дайена. Одно я знаю: чем дальше от Сагана, тем лучше.

— Ты думаешь, Саган держит тебя за величайшего дурака в галактике? Если да, то он не далек от истины.

Таск задумался:

— Я так и думал сначала. Я и сейчас не могу отказаться от этой мысли, но с другой стороны, мне кажется, что все обстоит иначе. Видишь, какую искусную схему состряпал он, чтобы избежать разоблачения. Он дурачил меня…

— Я всегда знал, кто он такой, все это время, — запротестовал Икс-Джей. — Я узнал его сразу, как только он появился на экране, и как раз собирался обратить на это твое внимание.

Таск проигнорировал слова компьютера.

— И кто знает, как долго он прожил под этой маской? Вся эта маскировка весит, надо полагать, не меньше тонны. Нечего сказать — сидеть, скорчившись, в этом кресле часами и не двигаться, да еще когда на лице у тебя пластиковая маска!…

— Да, да, — фыркнул Икс-Джей. — Как мне жаль его, вот-вот заплачу! Ну и история!

— Если верить тому, что я сумел составить из обрывков, Дайену грозит опасность со стороны «Легиона Призраков». Мы должны присоединиться к этому «Легиону», действовать по схеме Сагана и в конце концов выдать им Дайена. По крайней мере, именно таков, мне кажется, замысел Сагана. Больше он мне все равно ничего не скажет.

— Двойной агент. Теперь у тебя хорошие шансы сделать карьеру. Если одна сторона потерпит неудачу, другая будет вынуждена сдать тебя. И ты согласен идти с ним на эту авантюру?

— А что мне остается? — с горечью спросил Таск. — Они нашпиговали космоплан жучками. Какая-то женщина следила за мной от самого дома.

— От самого дома? Ты уверен, что нам так и не заплатят?

Таск бросил на Икс-Джея свирепый взгляд и ничего не ответил.

— Не нравится мне все это, — сказал компьютер.

— Ничего, я не терял времени даром, — сказал Таск, снова взглянув на закрытую дверь душевого отсека. — Но я, пока ехал сюда, составил план. Я притворюсь, что действую заодно с Саганом, что служу ему, а сам буду за ним следить, чтобы выяснить, что же задумано. Если узнаю что-нибудь новое, я сумею предупредить Дайена. Способ действий, которые я придумал, таков: я притворюсь, что действую заодно с Саганом, что я против Дайена, но на самом деле я все время будут действовать в пользу Дайена.

— И это ты называешь планом?

— Да.

— А я — нет. Я называю это «Имитацией интеллектуальной жизни на нашем космоплане».

Вода в душевом отсеке забулькала, потом закапала, и все стихло.

— Я передам сообщение Дикстеру, — сказал Икс-Джей так тихо, что Таск едва услышал его. — Саган об этом никогда не узнает.

— Да, — прошептал Таск. — Я уже думал об этом. Но что передать ему? Сообщим ему… Тихо. Т-с-с-с!

Дверь душевого отсека открылась. Появился Саган с полотенцем на шее и направился в сторону кабины экипажа.

— Мы как раз готовы, — Таск огляделся вокруг. — Кем вы будете в эти дни? Я имею в виду, как я… мы… Должны называть вас?

— «Милордом» — куда уж проще? — улыбнулся Саган. — А когда встретимся с ближайшим кузеном короля, зовите принца Флэйма «Ваше высочество» или «Ваше королевское высочество».

У Таска вытянулось лицо:

— Кузен короля? — подозрительно замигали огоньки Икс-Джея. — Что еще за кузен, да еще «ближайший»? Я знаю генеалогию дома Старфайеров лучше, чем свою собственную. Я, если это вам интересно, прямой потомок Юникса-5000…

— Уймись, а то станешь экс-прямым потомком, — процедил Таск сквозь зубы. — Что вы сказали, милорд? У мальчика есть ближайший кузен? Каким образом? И где?

— Я избавлю вас от всяких сенсационных деталей. Достаточно сказать, что у Амодиуса был сын — незаконнорожденный, не имеющий права претендовать на престол.

— Однако желающий взойти на него, — оживился догадавшийся Таск. — И наша задача — остановить его на этом пути.

— Нет, — сухо ответил Саган. — Наша задача — помочь ему. Запомните это. И никогда не забывайте, повторяйте это даже во сне.

— Думаю, спать много не придется, — пробормотал Таск себе под нос.

— Возьмите курс на Валломброзу, — сказал Саган, уходя, чтобы одеться. — И дайте мне знать, когда подготовитесь к старту.

— Хорошо, милорд.

Взглянув вверх и убедившись, что Саган за ним не наблюдает, Таск принялся печатать: СООБЩЕНИЕ ДЛЯ ДЖОНА ДИКСТЕРА. Я…

— Джон Дикстер крестный отец вашего сына, кажется, — сказал Дерек Саган. Его голос донесся в кабину экипажа из кормового отсека космоплана.

Пальцы Таска так и застыли на клавиатуре.

— Да, — заставил он себя произнести это слово, чему противилась его глотка. Переведя дух, он повторил: — Да, милорд. — На этот раз получилось лучше. По его лицу и шее струился пот.

— Было бы весьма прискорбно, если с ним что-нибудь случится. Или с его крестником. Как только сойдем с орбиты Вэнджелиса, передадим сообщение вашей жене. Текст я скажу вам.

— Да, милорд.

«Как он догадался, черт побери?! Не мог же он слышать, как Икс-Джей заговорил о Дикстере. Это невозможно, даже для особ Королевской крови с их сверхспособностями. Он знает, о чем я думаю, он читает мои мысли», — испугался Таск.

На экране вспыхнули слова:

МНЕ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ, Я ХОЧУ ПРОДОЛЖИТЬ ЗАПИСЬ ТОГО, ЧТО ГОВОРИТСЯ. МНЕ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ.

— Поставь под этим мою подпись, — тихо сказал Таск.

Тихо-тихо, еле слышно.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Леди Мейгри, движимая неодолимым желанием узнать, что творится в душе Сагана, покинула прекрасные, озаренные светом звезд небесные чертоги (к великому облегчению их обитателей) и сошла в страну живых людей, чтобы продолжить свое ночное бодрствование.

С наступлением темноты она проникла в «Ятаган». Таск и Дерек Саган спали, передав управление космопланом компьютеру. Таск беспокойно ворочался, как всегда, когда рядом с ним не было Нолы.

Леди Мейгри взглянула на него с нежностью и тревогой, а потом села рядом с кушеткой Дерека Сагана.

Саган спал глубоким сном. Его не мучили ни кошмары, ни сомнения. Он лежал на спине, одна рука под головой, другая — на груди, а его дыхание было ровным и спокойным. Он сделал свой выбор, чем бы это ни обернулось для него — добром или злом.

Но каким спокойным ни казался он в эту ночь, предшествующие бессонные ночи оставили свой неизгладимый отпечаток на его лице, сильном, мужественном, когда он бодрствовал, но сейчас, во сне, измученном и изможденном. Глубоко запали глаза, и только губы, сомкнутые в тонкую, прямую линию, выдавали силу характера этого человека. Какое решение ни принял бы, какую бы цель ни поставил перед собой, он не остановится на полпути, пойдет до конца.

— «Надломленный, старый человек», — тихо сказала Мейгри, вспомнив насмешливую оценку, которую дал Сагану Флэйм, и сокрушенно вздохнула. — Я нужна тебе, Дерек. Ты никогда ничего не объяснял нам. Мы были твоей эскадрильей, твоим Золотым Легионом. Ты ожидал от нас лишь исполнения приказов, мгновенных действий по твоей команде, и нам не полагалось знать, что ты задумал. Но у нас с тобой мысленная связь, я знала больше, чем остальные, о твоих планах. Но бывало, что и меня ты ставил в тупик.

— Да, Джон, я хочу напиться воды, — внезапно пробормотал сквозь сон Таск, приподнявшись на своей постели и собираясь встать.

— Куда ты? Спи! — недовольно фыркнул Икс-Джей.

— Да-да, конечно, дорогая, — покорно кивнул Таск и снова улегся, обняв руками диванную подушку и закрыв глаза.

— Нашел дорогую!… Ладно, забудем об этом, — вернулся Икс-Джей к исполнению своих обязанностей.

Леди Мейгри молчала, пока не убедилась, что Таск снова заснул. Тогда она придвинулась еще ближе к Сагану и приглушила свой голос, так, чтобы он звучал не громче вздоха.

— Ты привык скрывать свои мысли. Нам не полагалось знать больше того, что ты говорил нам. Ты не мог сказать правды никому, даже нам, выросшим вместе с тобой, даже мне, любившей тебя.

Эти воспоминания причиняли боль леди Мейгри.

— Впрочем, я думаю, это было к лучшему. Ты верил в нас, в то, что мы преодолеем все преграды, когда понадобимся тебе. А мы верили в тебя. Эта вера помогала нам. Только однажды не помогла, когда ты счел, что наша преданность тебе безрассудна и нерушима.

Я выбрала Амодиуса, моего короля, несчастного, жалкого, — каким он был тогда. Я охраняла его. А когда ты узнал, что Абдиэль решил убить короля, ты предложил ему свою службу и готов был пожертвовать своей жизнью ради него, человека, которого ты ненавидел и презирал.

Конечно, ты и Дайену служил так же. Ты помог ему вырасти, милорд, ты помог ему пройти путь — не из детства к зрелости, а из безвестности к величию. Ты нашел в нем искру и зажег ее. А теперь она горит чисто и ярко, но не всепожирающим пламенем, а огнем путеводного маяка.

Ты не поддашься на обман Флэйма, несмотря на искушение… Я знаю, что не поддашься, знаю, — угрюмо и зло повторила она, заставляя умолкнуть свой внутренний голос, который спорил с ней.

Но этот внутренний голос отказывался молчать. Она запиналась, с трудом произносила слова.

— Но каков будет тогда твой план, милорд? Скажи мне — на этот раз. Не вынуждай меня идти в сражение наполовину слепой. Я вижу лишь неясные контуры… Зачем, зачем тебе сталкивать этих двоих между собой? Риск, на который ты идешь, огромен. Но что ты надеешься осуществить, чего хочешь достигнуть? А ведь есть другой путь. Ты мог бы прийти к Дайену и предупредить его еще раз об опасности, рассказать ему о том, что ты раскрыл, и убедить его применить бомбу…

Некоторое время Мейгри молчала.

— Применить ее против многих тысяч людей, единственная вина которых в том, что они заложники непомерных амбиций одного-единственного человека. — Она вздохнула. — Нет, это невозможно.

Мейгри глубоко задумалась.

— Ты мог бы предупредить Дайена, чтобы он принял меры предосторожности против своего кузена, втрое увеличить личную охрану, никогда не отлучаться из дворца, укрыться в безопасности, как тепличное растение. Да, это было бы решение проблемы. Он может с таким же успехом потерять трон, как и умереть на нем.

Но какой смысл в том, чтобы Дайен и его кузен противостояли друг другу? Не понимаю, милорд, не понимаю, и мне страшно!

Мейгри опустила голову. Если бы мертвые могли плакать, слезы Мейгри упали бы на руку Сагана и разбудили его.

— Ты прав, что недоволен и злишься. Я чувствую твой гнев, как соблазн, испепеляющий тебя. Как было бы легко отказаться от всего, уйти в сторону, отступить. Куда труднее бороться одному во мраке без надежды увидеть свет.

Я пыталась дать тебе надежду, пыталась дать тебе знать, что ты не один, но не сумела.

Мейгри протянула руку, чтобы прикоснуться к нему. Только одна бы его мысль, одно желание, один приказ — и она вырвалась бы из своих эфирных пут, перешагнула бы пропасть, упала бы к нему в объятия. Она могла бы слушать, говорить, отвечать, успокаивать и утешать.

Лишь одно бы сказанное слово…

Темная дверь распахнулась, и темный путь открылся перед ней. Путь беспросветно-мрачного ужаса и страданий. Мейгри отпрянула.

— Как горька разлука, как огромна, холодна и пуста пропасть, разделяющая нас. Я могла бы перешагнуть ее, но какой это был бы страшный риск… для нас обоих.

Мы призраки теперь один для другого, милорд, эхо голосов, память о прикосновениях…

Я не могу остаться с тобой. Соблазн прикоснуться к тебе, заговорить с тобой так велик. Я вернусь в Алказар. Как сказал принц Флэйм, призраки — превосходные шпионы. Превосходные, хоть и бесполезные.

Она вздохнула. Ее призрачная рука легла на его живую руку.

— Если позовешь меня, я отзовусь, если буду нужна тебе, я приду.

Его пальцы чуть шевельнулись, словно в ответ ей, как будто он хотел протянуть ей руку.

Но она удалилась.

Алказар, замок принца Флэйма Старфайера, можно было бы назвать одним из чудес галактики — если бы кто-то еще в галактике когда-нибудь увидел его (и сумел бы потом вернуться обратно и рассказать о виденном чуде). Это была огромная крепость, целиком высеченная из камня Валломброзы, цветом похожего на обесцвеченные кости. Ни одна из стен не располагалась перпендикулярно по отношению к другой. На первый взгляд большинство людей по ошибке принимали Алказар за естественный утес, пригодившийся для практического использования.

Рассмотрев этот «утес» получше, люди меняли свое мнение. Крепость была слишком искусно сконструирована, чтобы ее могла создать природа, пренебрегающая обычно такими деталями, как двери, окна и крыши.

При всей грубости и странности архитектуры, Алказар производил внушительное впечатление. Он выглядел так, как будто часть горы взорвали или срезали, и чтобы придать определенную форму задуманной крепости, камни сдвинули вместе и слепили, как из глины, это сооружение. Однако стены крепости отличались прочностью, все соединения плотностью, а внутренние помещения с их наклонными полами — удобством и сухостью. И в самом деле, все это сооружение было идеальной крепостью, прочной, как горная порода, и неотличимой от нее.

Алказар был сконструирован, но не людьми. Его построили, если можно так сказать, креатуры, призраки.

Для тех, кто жил в Алказаре или пролетал над ним в космических станциях, Долина Призраков было наиболее подходящее название для планеты, так как население Валломброзы состояло большей частью из тех, кого на других мирах галактики считали умершими.

Когда Гарт Панта вернулся на Валломброзу, он стал покровителем будущего монарха, не имевшего подданных. Панта был достаточно предусмотрителен и знал, что придет такое время, когда Флэйм станет достаточно взрослым, чтобы претендовать на власть. И тогда ему понадобится преданное население, способное поддержать его. И Панта заранее начал привлекать людей на Валломброзу.

Разумеется, привлекать людей официально, в открытую, он не мог, иначе на других планетах галактики узнали бы правду о нем самом и о загадочных креатурах из параллельного мира. Главная проблема Панты состояла в том, где найти таких людей, которые не имели бы представления о Валломброзе, не знали бы даже, куда они отправляются жить, и были бы счастливы оставаться здесь на годы, живя на космических станциях, изолированные от остального цивилизованного мира. У кого хватило бы смелости решиться на это?

Панта нашел решение этой проблемы. Люди, находившиеся на грани крушения всех своих надежд, люди, которым грозила неминуемая гибель, отчаявшиеся люди, которые были бы благодарны человеку, пришедшему, чтобы спасти их. На Валломброзе знали тайну бесчисленных исчезновений людей на протяжении уже многих лет.

Так исчезло, например, население планеты Отос 4, которая вела межгалактическую войну с планетой Рилкис и ее жителями, называемыми в галактике пародышащими. Гигантский город на Отосе 4 был осажден соседями-гуманоидами. Люди, находившиеся на краю гибели от голода, обратились с отчаянным призывом о помощи к другим планетам галактики. Король Амодиус медлил, не желая начинать того, что — в этом он был уверен — превратится в межгалактическую войну.

Тем временем Гарт Панта тайно прибыл на Отос 4 под защитным покровом креатуров планеты Валломброза. Панта организовал переброску всего населения из осажденного города на Валломброзу — опять-таки не без участия, а именно благодаря проискам креатуров.

Когда пародышащие высадились на Отосе 4, они нашли эту планету абсолютно опустевшей. Там не осталось ни единой живой души. Миллионы людей исчезли без следа. Никто, конечно, не верил рассказам пародышащих. Вся галактика предполагала, что людей уничтожили они сами.

Теперь, спустя годы после этого события, леди Мейгри была уверена, что гуманоиды говорили правду.

— Ради чего погибли в той войне тысячи и тысячи людей? — спрашивала она себя.

Гибель людей не тревожила Гарта Панту. Война была превосходным прикрытием для его деятельности по привлечению людей на Валломброзу. Бесследно исчезали военные корабли, рейсовые корабли терпели такие бедствия, о которых никто еще никогда не слыхивал, пропадали планеты, солнца которых были готовы стать новыми звездами. Гарт Панта буквально вырывал людей из лап неминуемой смерти, беспощадно косившей их, и переносил в этот спокойный и прекрасный — хотя и непривычный и загадочный мир.

Конечно же, спасенным людям приходилось за свое спасение расплачиваться. Им не разрешалось покидать планету Валломброза, не разрешалось поддерживать какие-либо контакты с галактикой за пределами того мира, в котором они отныне жили. И еще им нельзя было жить на поверхности планеты. Они должны были жить на космических станциях, которые эти люди или строили сами или «приобретали» на других планетах.

Однажды Панта предпринял попытку разместить людей на самой Валломброзе, но это оказалось слишком трудной задачей — биологический вид, существо из вполне осязаемой материи, приучить к совместной жизни с существами из какой-то загадочной, невидимой материи. На поверхности планеты Валломброза жили лишь те люди, которые несли службу во дворце, но их приходилось часто менять ради сохранения их нормального психического состояния.

Однако такие незначительные неудобства, как жизнь в тесной и искусственной среде, были все же гораздо предпочтительнее неминуемой смерти, которой спасенные люди совсем недавно смотрели в лицо, и большинство их охотно и безропотно подчинялось законам, установленным Гартом Пантой. Тех же, кто отказывался повиноваться, устраняли креатуры.

Надо отдать должное Панте, а позднее и Флэйму, когда он достиг того возраста и зрелости, которые позволили ему взять на себя управление Валломброзой. Он использовал столь радикальное наказание лишь в минимальной степени и затем щедро компенсировал понесенный ущерб семьям, которых коснулись эти репрессии. Те, кого принц устранял, были, как правило, паникерами и смутьянами и уж, во всяком случае, не особенно приятными людьми. С течением времени подобные наказания применялись все реже и реже, пока надобность в них совсем не отпала.

У принца Старфайера был харизматический авторитет, потому что он принадлежал к особам Королевской крови. Его народ глубоко почитал своего властелина и поддерживал его единодушно. Леди Мейгри, надеявшаяся найти какие-то признаки недовольства принцем, обнаружить в людях Флэйма бунтарские настроения, была разочарована.

О Дайене Старфайере на Валломброзе говорили как об узурпаторе. Истинным королем, считали здесь, должен быть Флэйм Старфайер.

Снова и снова, мучаясь сомнениями, она задавала себе вопрос о мотивах, которыми руководствуется Саган. Зачем похищать Дайена и доставлять его на Валломброзу? Риск, что он сумеет бежать, чрезвычайно велик. Если Дайен падет…

«Разве это соответствует действительности, милорд? — думала Мейгри. — Разве ты хочешь, чтобы Дайен пал?»

Она не допускала такой возможности. Она верила в него, даже если больше никто не верил. Но эта вера не приносила ей успокоения. Дни и ночи проводила она, бродя по Алказару, — беспокойный дух, превосходный шпион, выискивающий ценную информацию, которая никогда не будет использована.

Креатуры представляли собой настоящую опасность, подлинную угрозу, но Саган уже знал об этом. Мощь вооруженных сил Флэйма впечатляюща, однако недостаточна, чтобы победить всю галактику. Если бы не креатуры, он бы уже стал диктатором, жадно заглатывающим одну планету за другой и превращающим в ад жизнь своих соседей.

Креатуры были могущественными, но весьма капризными союзниками… Было бы удивительно, если бы Саган знал то, что обнаружила леди Мейгри. Креатуры действовали не из преданности Флэйму. Мейгри сомневалась даже, понимают ли креатуры вообще амбиции принца или проявляют к ним какое-либо внимание. Она предполагала, что некто, способный вступать с креатурами в контакт, умеет уговорить их оказывать Флэйму услуги, хотя ей оставалось неясно, по каким соображениям креатуры на это соглашаются. Неясно это было, по-видимому, и Гарту Панте.

Это было все равно, что пытаться проникнуть в глубину замыслов Господа Бога, с мрачным удовлетворением думала леди Мейгри.

Однажды как-то Панта и Флэйм обсуждали эту весьма сложную проблему. Они, как правило, проводили вечера вместе в одном из верхних покоев Алказара, известном, под названием Холл. Это помещение со стенками из грубо обтесанных камней, со странным наклоном потолка было просторным и прохладным. Огромный камин, который топили дровами, находился в конце помещения и давал достаточно тепла.

Жившие и работавшие в Алказаре люди обязаны были лишь поддерживать самые простые условия существования. Ни центрального отопления, ни электричества, ни каких-либо других современных удобств здесь не было. Леди Мейгри быстро установила это, а также многое другое, что касалось принца-бастарда. Внешне стиль здешней жизни напоминал средневековье. Напрасно стали бы вы искать где-нибудь электрическую лампочку, однако Алказар был оборудован сложными электронными системами слежения, которым мог бы позавидовать сам покойный Снага Оме.

Тайные внутренние помещения, находящиеся глубоко под Алказаром, по соседству с темницами, были оборудованы ядерными генераторами. Они-то и приводили в действие системы слежения, шпионившие за всеми служащими и посетителями Флэйма, а также коммуникационные сети, обеспечивающие связь Флэйма со всей остальной галактикой и с объектами вне галактики. Большинство коммуникационных устройств устарело. Это были аппараты с космического корабля Гарта Панты. Вот в такой o6cтaновке и возмужал Флэйм, будучи знаком с основной массой человечества через видеоэкран.