ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Сагану казалось, что огонь, горящий на воде, горел внутри него. Пламя гнева ревело у него в ушах, дым застилал зрение, жар высасывал из легких воздух. Для того чтобы дышать, надо было бороться. Боль пронзила грудь, тело прошиб пот. Он дрожал, кипя от неистовой ярости.

Такое он до этого испытывал лишь однажды в жизни: в ту ночь, когда Мейгри предала его. В такой же ярости, как сейчас, он сбил ее с ног. А теперь она снова останавливала его, мешала ему…

Саган боролся с собой, но его душу лизали языки пламени, иссушая сознание. Боль в груди усилилась, кровь кипела в голове. Казалось, что-то вот-вот взорвется, и, понял внезапно — если он не возьмет себя в руки, он погибнет, поглощенный огнем.

— Вы советовали мне быть твердым в своей вере, мой повелитель, — раздался мягкий, тихий, успокаивающий, как бальзам, голос. — Пути Господни неисповедимы, но я храню веру Ему.

Рука коснулась Сагана. Он почувствовал что-то тяжелое у себя на ладони — кинжал, еще теплый от соприкосновения с телом; с маленьким, но необыкновенно острым лезвием, с рукояткой в форме восьмиконечной звезды.

— Benedictus, qui venit in nomine Domini.Блажен пришедший во имя Господне, — прошептал брат Фидель.

Мейгри увидела, как брат Фидель подошел ближе к Сагану, слышала мягкий голос священника и на секунду испугалась, как бы темная ярость Сагана не оттолкнула молодого человека.

— Benedictus, qui venit in nomine Domini.Блажен пришедший во имя Господне, — тихо сказал брат Фидель.

Выражение лица Сагана не изменилось, ярость затаилась внутри, но огонь больше не полыхал так дико. Он снова был хладнокровен и рассудителен. Либо молитвы брата Фиделя оказались так сильны, либо еще что-то подействовало на него.

Мейгри не решилась прибегнуть к помощи их мысленной связи. Абдиэль был занят Дайеном, его сознание устремлялось, вонзалось в сознание молодого человека, но он зорко следил за ними.

Саган смотрел на нее пристально, вероятно, у него созрел какой-то ужасный план, и он просил у нее помощи.

Она улыбнулась ему, молча напоминая: неважно, что сгустилась вокруг них тьма, — они снова вместе. Ничто и никто не в силах нанести им поражение, когда они действуют сообща.

Саган резко отвел глаза. Он вздрогнул и глубоко вздохнул. Его сознание коснулось ее, пришло к ней издалека. Но потом он снова замкнулся.

«Будь готова».

У него возник план, но он на него и не намекнул. Разумеется, он не мог. Абдиэль подслушал бы.

Мейгри оценила глазами расстояние от нее до него, при этом стараясь угадать мысли Сагана. Микаэль, охранявший их, был ближе всех к Командующему, значит, ему было приказано следить за ним.

Она была ближе всех к Абдиэлю и Дайену, хоть их и разделял гроб. Но что станет делать ловец душ, раз Дайен отверг его, было неясно.

Если Дайен действительно отверг.

Конечно, да. В конце концов, он же сын Семели. С той минуты, когда он пришел, Мейгри поняла, что Дайен — хозяин своей судьбы; он сам выбирал, сам распоряжался собственной жизнью. И потому в них, в Стражах, больше нуждался. И это правильно, именно так и должно быть. А раз он сделал выбор и принял решение, он получит свой меч. И именно этого он сейчас и добивается. Его правая рука оторвалась от Абдиэля, а левая потянулась…

— Я знаю, что вы хотите мне дать, но я отказываюсь от этого, ибо я прибыл лишь за своим мечом, — громко сказал Дайен.

Мейгри увидела, как напряглись мускулы на руках Сагана, его взгляд пронзил ее; Командующий кивнул зомби.

— Это ваше окончательное решение, мой государь? — спросил Абдиэль.

Услышав это, Микаэль взглянул своими мертвыми глазами на Абдиэля, того, кто дал ему жизнь. Мейгри слегка нахмурила брови — этим незаметным знаком она дала понять Командующему, что прочитала его мысли. Саган резко разжал пальцы левой руки, Мейгри увидела, как на его ладони блеснуло серебро; он снова сжал кулак.

Она поняла: это был кинжал священника.

— Да, окончательное, — сказал Дайен.

— Бедняга. — Рука Абдиэля скользнула в складки его ярко-красного одеяния.

Микаэль поднял лазерное ружье и посмотрел на хозяина, ожидая приказаний. Но мысли ловца душ были далеко от его послушника.

В свете огня блеснул прозрачный серп.

— Дайен, назад! — крикнула Мейгри.

Дайен увидел, как блеснуло лезвие. Отскочив в сторону, он бросился вперед в отчаянной попытке схватить свой меч.

Абдиэль взмахнул клинком, но лишь рассек воздух, он отбросил меч за катафалк.

Дайен повернулся и тяжело упал на пол. Он пополз к мечу и попытался взять его, но руки тряслись от напряжения и волнения.

— Убей Стражей! — крикнул ученику Абдиэль. — С королем я сам разберусь!

Микаэль повернулся к Мейгри и прицелился. Командующий прыгнул и точным, уверенным движением нанес удар, вонзив кинжал прямо в шею Микаэля. Тот рухнул, даже не вскрикнув.

— Твоя песня спета, ловец душ! — закричал Саган. — Сдавайся!

Абдиэль приблизился к Дайену, размахивая серпом.

Дайен посмотрел на хрупкий, прозрачный серп. Он не верил, что перед ним настоящее оружие.

— Смотри, чтобы он не коснулся тебя! — крикнула Мейгри, пытаясь прорваться к Дайену.

Король уклонился от удара. Змеиный зуб просвистел рядом с его грудью.

Дайену удалось схватить меч, его иглы вонзились ему в ладонь. Он замахнулся на ловца душ.

Но меч не повиновался ему.

Дайен беспомощно взглянул на него, снова взмахнул им.

Абдиэль нанес было удар, но Дайен отразил его рукояткой меча.

— В чем дело? — воскликнул он.

— Абдиэль лишил его силы! — Мейгри в ужасе затаила дыхание. Рукояткой юноша защитился от смертельного укуса змеи.

Дайен отступил перед стариком.

В надежде схватить руку Абдиэля, державшую серп, Мейгри прыгнула, но ловец душ понял ее намерение. Обернувшись, он замахнулся на нее Змеиным зубом.

— Держись подальше! — предупредил он.

Мейгри остановилась.

— Ловец душ! — Командующий спрыгнул к Абдиэлю с кинжалом в руке. — С нами тремя тебе не справиться!

Абдиэль повернулся; серп подрагивал в его руке. Он начал медленно отступать по узкому пространству, ведущему к северному проходу.

— Я и не собираюсь сражаться с тобой, Дерек. Мне это не нужно. Я заполучил бомбу благодаря Его величеству. Вторая мне не нужна. Я просто уйду отсюда и оставлю вас коразианцам. Жаль, не так я хотел тебя уничтожить, но постараюсь смириться с этим разочарованием. Мне пора отправляться к этому дурню Питеру Роубсу. — Абдиэль ухмыльнулся и перевел взгляд на Дайена. — Одно последнее предложение, король! Последний шанс стать реальным правителем. Не надо, Дерек. — Абдиэль обернулся к Сагану, держа Змеиный зуб. — Разве что ты предпочтешь эту «жизнь» гибели в холодильнике коразианцев.

Командующий сжимал и разжимал пальцы, держащие небольшой ритуальный кинжал. Саган ничего не сказал Мейгри, но она поняла его план, они всегда понимали друг друга. Он собирался совершить отчаянный поступок.

Мейгри быстро огляделась и оценила ситуацию. Дайен — в трех шагах от нее, справа. Абдиэль прямо перед ней, на мостике. Саган — слева, в шести шагах. Она ближе всех к Дайену. Она должна его защитить.

Она посмотрела на Дерека и увидела: он готов к нападению. Не думая о том, что ждет его, что ждет их обоих, она рванулась вперед.

— Нельзя его так отпускать! — воскликнул Дайен. Он все еще сжимал в руке бесполезный меч. — У него бомба…

— Нет… малыш, бомбы у него нет…

Дайен выпустил меч и нажал на приемник, расположенный за левым ухом.

— Таск?

Голос был слабым, едва слышным.

— Я все слышал, малыш. Бомба у меня. В сохранности. Скажи этому выродку, пусть убирается… убирается…

— Таск! — закричал Дайен, но ответа не последовало.

Юноша поднял глаза на Абдиэля.

— Бомба цела. Твои усилия оказались напрасными..

— Думаете, я поверю?

— Зачем мне лгать? Ты мне и сам об этом говорил. Свяжись со своими послушниками, ловец душ. — Дайен выпрямился, голубые глаза сверкали льдом и пламенем. — Отвечает кто-нибудь? Хоть кто-то?

— Они не ответят, — вмешалась Мейгри. Ее доспехи сияли. — Хочешь, Абдиэль, я скажу, что произошло? Киборг и его люди уничтожили твоих зомби. Коразианцы атакованы, им вот-вот придет конец.

— Твоя песня спета, Абдиэль. — Командующий выпрямился. — Брось клинок в воду.

Выражение лица Абдиэля не изменилось; он посмотрел сначала на Сагана, потом на Мейгри.

— Моя песня спета? — Ловец душ рассмеялся. — Да кто здесь проиграл? Старик, разгромивший королевскую семью? Правивший галактикой в течение 18 лет? Старик, заставивший преклониться перед свой волей троих сильнейших во Вселенной? Или вы трое? Настал конец Королевской крови, и вы это знаете. Выиграв эту битву, вы все равно проиграете. Ведь этот «король» — последний…

Абдиэль повернулся и метнул серп в Дайена.

Мейгри почувствовала, как мысленно устремился Абдиэль к Дайену, увидела, как взгляд последовал за мыслью, а рука — за взглядом. Саган бросился остановить ловца душ, но опоздал: Мейгри оттолкнула Дайена, закрыв его своим телом.

Серп сверкнул в воздухе маленькой огненной кометой. Он рассек серебряные блестящие доспехи и разбился. Осколки стекла — мириады маленьких ярчайших солнц — упали, вспыхнули и с легким щелчком погасли.

Дайен лежал на полу — он упал с Мейгри. Потом поднялся.

— Не трогай осколков! — предупредила Мейгри. — Даже самые маленькие несут смерть!

Осторожно, не касаясь голыми руками стекла, он встал и поспешил к ней на помощь.

— Все в порядке, миледи?

— Да, сир. — Мейгри улыбнулась и быстрым движением закрыла левой рукой правую. — А вы, Ваше величество?

— В полном. — Дайен взглянул на Абдиэля.

Одной рукой Саган обхватил торс ловца душ, другой — его руку с ладонью в иголках, которую прижал к его боку.

Абдиэль беспомощно обвис в железных объятиях Сагана. Глаза без век злобно сверкали.

Дайен рванулся вперед.

— Ловец душ, вы — наш пленник. Вас доставят в нашу галактику и предадут суду за ваши преступления…

Саган еще сильнее сжал старика.

— Он должен умереть, Ваше величество, пока он жив, он представляет для вас угрозу.

Брат Фидель — он стоял, всеми забытый, за гробом — торопливо вышел вперед.

— Вы не посмеете совершить это убийство, мой господин.

— Это не будет убийством. Это наказание. Он давно его заслужил.

Дайен нахмурился.

— Теперь он ничего не сможет мне сделать. Я его хорошо знаю. Он стар, хил и немощен. Убить его — бесчестно, я не решусь на это.

Старик рассмеялся.

— Думаешь, Дерек послушается? Он давно хочет моей смерти. Ты его не остановишь. И каждую ночь тебе будет сниться это место, король, этот час. И во сне я буду приходить к тебе… — Он снова засмеялся, и его смех был похож на сухое карканье. — Давай. Убей меня, лорд Дерек Саган. Я же сделал тебе столько зла!

Мейгри стояла спокойно, ее левая рука закрывала правую. В серых глаза ничего не отражалось. Саган заметил на ее пальцах тонкую струйку крови.

Старик считал ниже своего достоинства сопротивляться. Казалось, Саган обнимает его.

— Убей меня, Дерек! — выдохнул он. — Убей, пока мальчишка глядит. Убей меня, как ты убил Стражей… Как убьешь ту, кого любил.

— Саган, не смейте! — воскликнул Дайен. — Я приказываю.

— Мой господин, остановитесь! Ради спасения вашей души! — Брат Фидель попытался обвить Сагана руками.

Командующий ничего не слышал от ярости, кипевшей в нем. Он отшвырнул от себя Фиделя и Дайена. Сильные руки Сагана крепко держали старика за дрожащую шею.

Хрустнули кости. Абдиэль в ужасе завопил. Его голова свалилась, словно голова сломанной игрушки, дряблое тело совсем обмякло. Но глаза без век пристально смотрели на Сагана, и, казалось, смеялись над ним. Мертвые губы кривились в улыбке. Командующий бросил труп на землю, ногой пнул его на край моста.

Брат Фидель кинулся вперед.

— Мой господин, не надо! — взмолился он.

Саган сбросил тело с моста. Оно упало в огненную воду и стало плавать на поверхности среди вспышек пламени. Ярко-красное одеяние тлело, распространяя запах дыма. Лицо Абдиэля смотрело на них и усмехалось.

Фидель заметил искры безумия во взгляде Командующего. Священник повернулся к Мейгри, надеясь на помощь.

— Госпожа! — начал он, но слова замерли на губах. Она быстро повернулась и стерла с доспехов кровь. Но недостаточно быстро.

— Deus! — прошептал брат Фидель.

Мейгри поняла, что он знает правду.

«Ничего не говори ему». Она не произнесла этих слов, лишь взглядом показала на Дайена.

С грустью и ужасом Фидель повернулся. Труп Абдиэля, плавающий в воде, уже успел загореться и горел теперь, ярко вспыхивая. Дым и запах горящей плоти относило ветром. И молитва о спасении души погибшего отдавала горечью на губах священника. Он положил руку на руку Сагана.

— Мой господин, я все знаю, — тихо сказал Фидель. — Вы нужны миледи сейчас. И Его величеству вы нужны. Не покидайте их.

Командующий тяжело вздохнул. Огонь угас в его глазах, угас в его сердце.

— Дайен! — Чистый женский голос пронесся по залу. — Дайен! Где ты? Ты здесь?

— Нола? — Дайен повернулся в сторону восточного прохода. — Нола! Я здесь!

Саган воспользовался моментом и взял за руку брата Фиделя.

— Ты понял? — спросил Саган. — Ты знаешь, что ее ждет?

— Да, мой господин.

— Уведи отсюда короля. Выведи его наружу. Останься с ним.

— Господи, помоги мне! Что я скажу ему?

— Что угодно! Придумай что-нибудь! Хотя бы…

В зал вбежала женщина. Не обращая ни на кого внимания, она бросилась прямо к Дайену.

— Дайен, Таск ранен. Тяжело, очень тяжело. Он… — Она замолчала, не в силах сдержать рыдание. — Он умирает. Ты ему нужен.

— Таск… умирает? — Дайен пристально посмотрел на нее.

— Ты должен пойти к нему, Дайен, — сказала Мейгри. Она покачнулась, но ее голос был тверд. — Он твой друг. Ты ему нужен. Ты ведь ему стольким обязан.

Командующий обнял ее. Она склонилась ему на грудь.

— Я ему стольким обязан, что никогда не смогу его отблагодарить, — тихо сказал Дайен.

— Дайен, пойдем, пожалуйста! — Нола обняла его.

— Конечно, я пойду. Не плачь, Нола. Он поправится. Возможно, небольшая рана. Ты же знаешь, как он всегда преувеличивает.

— Я — фельдшер, Ваше величество, — сказал брат Фидель, благодаря Бога за то, что его молитвы услышаны. Одна, по крайней мере. — Может, я смогу помочь. Если… Если я не нужен моему господину?..

— Иди с Его величеством, брат. Я сделаю все, что нужно.

Священник услышал горечь и горе в его тоне, увидел их на мрачном, измученном лице. Мейгри была мертвенно-бледна, шрама не было видно. И хотя Командующий ее поддерживал, казалось, что это она давала ему силы, а не нуждалась в них. Она улыбнулась священнику.

Брат Фидель подошел к ней, обнял ее.

— Да поможет вам Бог, — тихо сказал он.

— Это не имеет значения, — жестко сказала она. — Я сама сделала выбор.

Лицо Командующего потемнело.

— Он правда с нами, брат? Где же Он?

Священник начал отвечать, давая тот ответ, который он знал и которому верил всю свою жизнь. Его рука, лежащая на руке Мейгри, почувствовала жар, горевший в ней.

— Я полечу на «Феникс», милорд, — сказал Дайен. Вложив меч в ножны, он пристегнул его к поясу. — Военный корабль навсегда уничтожит эту планету и ее машины. Таска мы доставим в лазарет. Если понадоблюсь — я буду на «Ятагане».

Дайен, нахмурившись, посмотрел на Мейгри.

— Вы должны вернуться с нами. Рана на руке вряд ли серьезна, но надо о ней позаботиться.

Мейгри попыталась ответить, но голос изменил ей. Саган нежно обнял ее, делясь с ней своей силой. Она глубоко вздохнула.

— Идите к Таску, Дайен. Он принес эту жертву ради вас. Только вы можете ему помочь.

Дайен не знал, как ответить. Он чувствовал, что что-то приключилось, словно темная пелена упала ему на глаза. Он попытался освободиться от нее. Но нечто превосходящее его по силе не давало ему сделать это.

Нола дернула его за рукав.

— Да поможет вам Бог, Ваше величество! — сказала Мейгри.

Покров тьмы начал спадать.

Повернувшись, высоко держа голову, король вышел, оставив Стражей одних.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Мейгри и Саган остались одни в Огненной комнате, если не считать мертвеца.

— Дайен сердится, — сказала Мейгри, глядя вслед королю сквозь слезы. — Он не понимает, что происходит.

— Очень скоро поймет, — ответил Саган.

Мейгри чувствовала, что сходит с ума. Все силы уходили на то, чтобы держаться на ногах и скрывать от Сагана правду. Тьма окутала ее. Она смутно видела толпы вертящихся, сумасшедших созданий, поднимающихся на битву. Они пришли не убить ее, она это знала, а захватить в плен, в воинственном безумии сделать своим вождем, вручив какое-то чудовищное оружие.

— Миледи… — позвал мягкий голос Сагана.

Она стала падать, но он удержал ее, сжал в объятиях, и на мгновение войска повернули назад, устрашенные блеском сверкающих лат. Звеня оружием, они вопили и нетерпеливо тараторили. Но держались поодаль. Они ждали, потому что знали, победа останется за ними.

— Вы… будете с Дайеном? — спросила Мейгри.

— Он во мне сейчас не нуждается, миледи. Он сам справится. Абдиэль был прав. Хоть мы и победили в битве, мы проиграем войну. Это конец. Он последний король. После него корона перейдет к простым смертным.

— Люди сотворены Богом, а не людьми. Победа принадлежит Ему. — Мейгри закрыла глаза и склонила голову ему на грудь. Его кольчуга была теплой от соприкосновения с телом. Она слышала, как бьется его сердце, сильное, выносливое; она слышала, как он дышит.

Он не мог удержать ее в объятиях. Она чувствовала, что выскальзывает из его рук. На солнце набежало облачко, и серебро доспехов поблекло. Войска с радостными криками бросились вперед. Испуганная, дрожащая, она спрятала лицо на плече Сагана.

— Дерек, остановите их! Не отдавайте им меня! — закричала она, прижимаясь к нему.

— Я здесь, миледи, — ответил он, и его сила успокоила ее. — Верьте мне, Мейгри. Я вас не брошу.

И опять войска отступили. Но с каждым разом они подходили все ближе.

Мейгри огляделась, продолжая дрожать.

— Не поможет, — прошептала она. — Они нас заманили в ловушку. Надо выбраться наружу, туда, к звездам.

Он нес ее сквозь темный туннель, не отдавая себе отчета в том, что делает, не думая об этом. По тому, что воздух становился все прохладнее, он понял, что двигается к выходу.

Она была с ним. А иногда ее не было. Он чувствовал, как она уходила, — и следовал за нею, и благодаря их мысленной связи находил ее. Он очутился на пустом поле битвы под ослепительно ярким солнцем. Она одна боролась против легионов призраков, появляющихся из страшных глубин порочной породы людей. Призраков, намеревающихся не поработить ее, но сделать своей королевой.

Он был бессилен защитить ее, ведь у него не было никакого оружия, кроме маленького обрядового кинжала с рукояткой в форме восьмиконечной звезды.

Один раз ему показалось, что она перешла на сторону врага. Свирепая, грубая женщина, серебро доспехов превратилось в сталь, жестокость скрыла красоту.

Он позвал ее громко, настойчиво, и она сумела высвободиться из сжимающей хватки десятков рук и вернуться к нему, но она была слаба, измучена болью и страхом, ибо она видела, что ее ждет, знала, что бессильна помешать этому.

Сияющее солнце спустилось на них ярким слепящим огнем. Ее тело горело. Она умоляла дать ей воду, чтобы утолить неутолимую жажду, она терзалась нескончаемой мукой. Без сна, без отдыха, без облегчения; не было разницы между сном и бодрствованием — разве что она днем жила кошмарами, пришедшими ночью.