ГЛАВА ВТОРАЯ

Дайен пришел к Мейгри рано утром.

— Входите, Ваше величество, — сказал центурион, стоявший в дозоре.

Дайен вопросительно посмотрел на него, тот лишь покачал головой.

Войдя в комнату, Дайен бросил взгляд на кровать. Она была несмятой. Мейгри стояла на коленях перед алтарем за ширмой, опустив голову на руки. Он молчал, думал, что, может, она спит, и собрался было уйти. Мейгри подняла голову, посмотрела на него через плечо сквозь пелену светлых волос.

— Не уходите. Нам надо поговорить. Я… приказала прислать сюда и других.

Она попыталась подняться, упала. Дайен поспешил ей на помощь. Она, опершись о его руку, встала на нетвердые ноги. Холод, исходивший от нее, мертвенная бледность напугали Дайена.

— Вы всю ночь провели здесь? — спросил он и помог подойти к стулу.

Темные синяки залегли под глазами, веки покраснели и распухли. На губах запеклась кровь — она кусала их. Лицо — измученное, волосы — спутавшиеся, непричесанные, голубое бархатное платье — измято и в пятнах от слез.

— Да. Я ждала… — Голос ее осип. Она покачала головой. — Нет, я не сяду. Мне надо походить, чтобы наладилось кровообращение. Ноги и руки онемели. Спасибо, я сама.

Мейгри оттолкнула Дайена и медленно пошла по комнате, растирая себе руки.

— Вы что-нибудь узнали? — спросил Дайен.

Она не повернулась, не взглянула на него. Лишь еще ниже опустила голову.

— Нет.

— Он не…

— Он живой. — Она положила руку на грудь. — Я чувствую… здесь. Но не могу выйти на связь с ним.

— Миледи! — В дверях появился адмирал Экс. — Ваше величество, я рад, что вы вместе. Мы смотрели последние новости галактики. Вы должны тоже посмотреть видеоролик.

Экс подошел к компьютеру, включил экран, на нем появилось изображение, раздался звук.

— Дерек Саган, провозгласивший себя Командующим, которому предъявлено обвинение в убийстве адонианца Снаги Оме, производителя оружия, по сообщениям наших источников, избежал заключения под стражу, улетев на планету Коразиа. По слухам, у него с собой свертывающая пространство бомба, ужасное оружие, изобретенное Снагой Оме.

— Ах вот какую легенду они придумали! — пробормотала Мейгри.

— Да, такую, — сказал мрачно Экс.

Комментатор продолжал:

— Именно из-за этого оружия и произошел конфликт, приведший к убийству Снаги Оме. Как сообщают источники, Дерек Саган, чьи жестокость, человеконенавистничество и жажда власти всем хорошо известны, захватил бомбу и бежал с ней к нашему заклятому врагу. Сейчас мы переключаемся на палату общин, где президент Питер Роубс проводит пресс-конференцию.

Президент Роубс в темном костюме с подобающим случаю выражением лица стоял на лужайке, покрытой искусственной, коротко стриженной травой.

— Эта новость повергла меня в шок, — говорил президент, — но я не очень удивился происшедшему. Дерек Саган, или, как он требовал, чтобы его называли, лорд Саган, всегда наплевательски относился к законам, по которым мы, простые люди, привыкли жить. Он счел, что может безнаказанно совершить убийство, и пришел в бешенство, когда узнал, что его решили призвать к ответу.

Репортеры громко зашумели. Президент кивнул одному из них. Это был инопланетянин, который с помощью переводчика задал вопрос:

— Вы сказали, господин президент, что корабль Сагана был блокирован вашими военными кораблями. Как же ему удалось бежать?

— Очевидно, его заранее предупредили о нашем решении отдать в руки правосудия. Нам известно, что у Сагана много наемных шпионов, которые доносят ему о каждом шаге официальных представителей нашего всенародно избранного правительства. Его уже не было на борту, когда мы окружили его корабль. Наши источники сообщали нам, что он улетел на своем шаттле на какую-то отдаленную планету, чтобы повидаться там со своей сообщницей леди Мейгри Морианной. Она — его бывшая любовница и, без сомнения, была осведомлена о его полете. Мы подписали ордер на ее арест.

— Господин президент! Но ведь лорд Саган героически сражался с коразианцами. Почему же теперь он переметнулся на сторону врага?

— Это типично для Сагана: он проявил себя героем, поскольку тогда, для достижения его собственных корыстных целей, это было ему на руку. У нас имеется несколько донесений, согласно которым Саган все это время был в тайном сговоре с врагом, а битва, о которой идет речь, — не больше чем инсценировка, имевшая целью одурачить нас и скрыть тот факт, что Саган придумал чудовищную бомбу, которую и сделал Снага Оме.

— Но, господин президент, Саган, в свою очередь, неоднократно распространял информацию, согласно которой именно вы сыграли неблаговидную роль в той битве.

Президент рассвирепел.

— Заявляю вам, как заявлял много раз и раньше, что считаю ниже своего достоинства отвечать на подобные обвинения.

— Господин президент, какие, по-вашему, цели преследует Саган? Решил ли он передать бомбу коразианцам?

— А вы как думаете? — спросил резко президент. — Саган — жестокий, амбициозный тип. Свободный народ республики уже выразил свою волю: он не захотел передавать власть в его руки; теперь Саган намерен узурпировать ее.

— Вы хотите сказать, что нас ждет широкомасштабная война с коразианцами? — спросил трагическим тоном репортер.

— Не буду сеять панику, но я всегда говорил народу, который избрал меня и вверил мне свою судьбу, только правду. Да, именно это Саган и задумал. — Президент был спокоен, но явно огорчен. — Мы созываем внеочередное заседание Конгресса, чтобы принять решение, как действовать дальше.

— Вы смотрите? — спросил Таск, входя в комнату в сопровождении Нолы и генерала Дикстера. — Что происходит?

— Сейчас объясню, — сказал ему Дайен.

— А теперь, прежде чем я отвечу на другие вопросы, — сказал президент Роубс, — я хотел бы сказать от себя несколько слов юноше, которого здесь нет.

Президент посмотрел с выражением абсолютной искренности прямо в объектив бесчисленных камер, нацеленных на него.

— Дайен Старфайер, надеюсь, вы меня слушаете. Вы — достойный молодой человек, которого сбили с толку дурными советами. Я убежден, что вы уверены, что ваши поступки направлены на благо народа галактики. Надеюсь, это так. Дерек Саган неоднократно заявлял, что он поддерживает ваши притязания на трон. Также неоднократно заявлял о своей верности вам, его повелителю. Если вы действительно в состоянии повлиять на него, молодой человек, у вас есть шанс спасти народ галактики.

Дайен Старфайер, если вы знаете, где прячется Саган, и можете поговорить с ним, убедить его, надеюсь, вы сделаете это незамедлительно, чтобы избежать чудовищной опасности, нависшей над нами. Любой простой гражданин так поступил бы на вашем месте. А король способен на большее…

Дайен молча смотрел на экран. Потом перевел взгляд на леди Мейгри, которая по-прежнему оставалась неподвижной, безразличной; только когда президент сообщил о том, что им подписан ордер на ее арест, по лицу пробежала тень слабой улыбки.

— Адмирал! — Кто-то взволновано заговорил по пульту связи. — Корабль лорда Сагана вышел из гиперпространства.

— Что? — спросил в недоумении Экс, потом добавил с надеждой: — Может, Командующему удалось бежать?

— Корабль не отвечает на наши позывные. Он словно завис в мертвой точке, не двигается, хотя наша аппаратура показывает, что на борту есть человек. Корабли галактического флота вылетели ему навстречу.

— Значит, он ранен, блокируйте лазер, которым могут его уничтожить, во что бы то ни стало доставьте сюда.

— Лорда Сагана нет на борту корабля, — сказала Мейгри и вздохнула. — Там находится священник. Чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Капитан, — она посмотрела на Агиса, — возьмите своих людей и встретьте священника, как только корабль сядет. Немедленно приведите его ко мне, постарайтесь сделать это незаметно. Главное, чтобы он ни с кем не успел переговорить.

— Так точно, миледи.

— Таск, ступайте с ним. — Мейгри заговорила мягче — Молодому человеку пришлось перенести тяжкие испытания. Он обрадуется, если увидит доброжелательное лицо, когда попадет на борт нашего военного корабля. Постарайтесь, чтобы он побыстрее адаптировался.

— Конечно, — сказал Таск в нерешительности. — Священник? А как… его… зовут?

— Фидель. Брат Фидель.

— Фидл, — повторил Таск, нарочито исказив имя, и вышел.

— Адмирал Экс, — послышался снова голос. — Представители прессы просят допустить их к Его величеству. Что нам…

Дайен встретился взглядом с Мейгри.

— Я скоро проведу пресс-конференцию, — сказал он.

Мейгри кивнула в знак одобрения.

— Корабль лорда Сагана сделал посадку?

— Еще нет, миледи. Но прожектора включены, самолеты-перехватчики вернулись на базу.

— Улетели без боя? — не поверил Экс.

— Они уже знают, что Сагана нет на борту, — сказала Мейгри.

Адмирал фыркнул и покачал головой. Мейгри словно не замечала его. Она была уже не с ним, замкнулась, отгородилась от всех ледяной стеной. Смельчак, который рискнул бы вторгнуться сейчас в ее внутренний мир, был обречен на гибель от обжигающего холода.

Все молчали, хотя у всех на языке вертелись сотни вопросов. Впрочем, они чувствовали, что скоро получат ответы на эти вопросы — очень неутешительные ответы, вот и сидели в тягостном молчании в кабинете Командующего, ждали какого-то священника, прилетевшего в персональном корабле лорда Сагана.

Золотые двойные двери открылись. Вошел Таск, впереди него шел юноша в коричневой рясе, на голове капюшон.

— Это он, — сказал мрачно Таск. — Брат Фидл. Мой кузен, которого я давным-давно не видел, прилетел поздравить меня с женитьбой. Он у нас в семье — белая овечка, — добавил он, тыча пальцем в сторону белолицего юноши, который поразительно отличался от своего черного «братца» светлым цветом кожи.

— Спасибо, Таск, — сказала Мейгри и слегка улыбнулась. — Все прошло гладко?

— Думаю, да. Я назвал его кузеном, мы обнялись, по-хлюпали друг у друга на плече. Может быть, кое-кто на это и купился, — сказал Таск неуверенно.

— Во всяком случае, слухи чуть-чуть поутихли. А большего пока нам и не приходится ждать. Добро пожаловать, брат Фидель.

Юный священник остановился у порога. Руки спрятаны в рукава, голова опущена. Повиновавшись просьбе леди Мейгри, он вошел в комнату, встал на свету. Коричневая раса была в темных уродливых пятнах запекшейся крови.

Дайен поднялся. Сцепив руки за спиной, отошел к монитору. Лицо адмирала Экса посерело. Он рухнул в кресло. Джон Дикстер бросил тревожный взгляд на Мейгри. Нола встала рядом с Таском.

Брат Фидель подошел к леди Мейгри, опустился перед ней на одно колено.

— Миледи, — сказал он благоговейно.

Мейгри, собранная, бледная, протянула ему руку. Он поцеловал кончики ее пальцев, холодные, как у мертвеца.

— Подымитесь, брат, и сядьте. Я знаю, вы измучены долгим путешествием и испытаниями, выпавшими на вашу долю, у вас еще будет время отдохнуть. Но сейчас вам надлежит рассказать о случившемся.

— Миледи… — Фидель колебался. — Мне говорить в присутствии всех? Может, вы одна…

— Нет, эти люди… в курсе событий… они будут в курсе событий. Тут Его величество. — Она указала ему на Дайе-на. — Время секретов истекло.

— Да, миледи.

Фидель поднялся, поклонился Дайену, потом сел в кресло. Нола принесла ему стакан воды. Он взял его, но капюшон не снял, глаз не поднял — так надлежало ему вести себя в присутствии женщин. Все подошли к нему ближе. Только Дайен оставался у монитора. Он видел в стекле экрана отражение священника, словно призрак, явившийся к королю откуда-то с далеких звезд.

Фидель поведал, что случилось с ним и с его повелителем в аббатстве Святого Франциска. Он говорил четко, связно, крепким, ровным голосом. Он не спотыкался, не останавливался в нерешительности, явно продумав рассказ заранее. Он поделился своими страхами и подозрениями. Его рассказ был простым, точным, выразительным, он произвел глубочайшее впечатление на слушателей.

Нолу и Таска бросило в дрожь, они теснее прижались друг к другу. Экс, услышав о том, как пытали Сагана, опустил голову, закрыв лицо руками. При упоминании Абдиэля Дайен сжал левой рукой правую еще сильнее и стал растирать ладонь, изуродованную шрамами, которая ныла и горела.

Мейгри сидела не шелохнувшись, бесстрастно слушала священника, не отводя от него взгляда. Дайен внезапно понял, что она, наверно, с помощью своей внутренней связи с Саганом уже обо всем знала, может, вместе с Саганом перенесла все его страдания.

— Когда человек, который назвался Абдиэлем, сказал мне, что я должен доставить вам эту информацию, я не знал, как мне поступить. — Спокойствие Фиделя изменило ему. — Может, я неправильно поступил, повиновавшись этому злодею. Но таков же был приказ моего повелителя, и мне кажется, что он и под конец хотел, чтобы я так поступил, хотя не мог говорить.

— Вы все правильно сделали, брат, — мрачно заверила его Мейгри. — Если бы вы отказались повиноваться, Абдиэль превратил бы вас в своего послушника, тогда у вас не было бы никакого выбора.

— Откуда мы знаем, может, он уже сделал его своим послушником? — спросил Таск хрипло. — Надо присмотреться к этому священнику.

— Верно. Снимите капюшон, — потребовал Экс.

Фидель повиновался. Лицо его было бледным и истощенным, но глаза излучали свет, были живыми и умными. Таск, заглянув к нему в глаза, хмыкнул, отступил назад — он остался доволен проверкой. Экс, узнав в священнике санитара, сбежавшего в самоволку, с удивлением уставился на него.

— Не похоже, чтобы Абдиэль прислал кого-нибудь из своих зомби, адмирал, — сказала Мейгри. — У ловца душ было мало времени. Ему надо как можно скорее сообщить нам свою информацию, а Саган предусмотрительно предложил ему выход. У Абдиэля в руках козырь, с которым он хочет улететь. Сейчас он наверняка на полпути к коразианцам.

— А Саган с ним, — сказал резко Дайен.

— Да, — сказала Мейгри. — Саган… и все знания, что у него в голове.

— Миледи… — Брат Фидель поднял глаза, грустно посмотрев на нее. — У меня еще одно сообщение от Абдиэля — для вас. Лучше я скажу вам его наедине…

— Нет, брат. Я уже сказала, время секретов истекло. Так что за сообщение?

Брат Фидель нерешительно повторил последние слова Абдиэля: «Напомните миледи, что, спасая жизнь Дереку Сагану, она спасает жизнь тому, кому на роду написано убить ее».

Дайен повернулся. Дикстер поднялся, встал рядом с ней, Мейгри вспыхнула, прикусив губу, видно, она сожалела, что велела священнику сказать это.

— Что это значит, миледи? — спросил Дайен.

— Ничего заслуживающего нашего обсуждения. У нас есть другая безотлагательная тема, — добавила она холодно. Поднявшись, отстранив руку Дикстера, она быстро пересекла комнату и встала возле пульта управления. — Мы должны решить, как нам действовать, и выбрать самый разумный план.

— Вы же сказали, что время секретов истекло, — сказал Дайен.

Мейгри подняла голову, ее серые глаза потемнели и метали молнии.

— Это мое личное дело, оно касается только меня и Дерека Сагана. Оно не имеет ни к кому больше отношения. Если, конечно, Ваше величество прикажет мне объясниться…

— Да, — сказал спокойно Дайен.

Мейгри взглянула на него. Ее лицо стало мертвенно-бледным от гнева, губы плотно сжались, в них не было ни кровинки, уродливый шрам побагровел, еще заметнее проступил на щеке.

Дайен не страшился бури, он оставался непреклонным.

— Так что же значат слова Абдиэля?

Мейгри отвернулась. Пальцы, впившиеся в спинку стула, напряглись.

— Лорду Сагану приснился сон. Больше ничего. Он воспринял его как вещий.

— Лорд Саган очень верит в свои сны, — подтвердил адмирал Экс, возмущенный пренебрежением, проявленным по отношению к его командиру. — Может, это совпадение, что он часто видел их, а они часто сбывались. Я ему так и говорил, но должен признать…

— Замолчите, Экс! — крикнула Мейгри. — Вы-то что знаете?

— Только то, что милорд часто обсуждал со мной именно этот сон. Он его несколько раз видел. Он сказал, что…

— Ваше величество! — нетерпеливо перебила его Мейгри. — Нам надо решить, что делать, и незамедлительно приступить к осуществлению плана. Вы ведь слышали, как я сказала, что Абдиэль уже на полпути к коразианцам? Президент требует, чтобы вы выполнили свои обещания, данные народу галактики. Если вы откажетесь лететь за Саганом — вы больше не король.

— Черт возьми, миледи, это же ловушка! Абдиэль все продумал! — Таск грохнул кулаком о стол. — Вы не пошлете туда нашего парнишку!

— Без сомнения, ловушка. Таким путем Роубс решает свою проблему, не дающую ему покоя. Он боится убить Дайена и тем самым сделать из него мученика. Народ незамедлительно заподозрит президента, что означает крах его политической карьеры. А если Дайен погибнет на далекой Коразии на поле боя, Роубс развяжет себе руки, и никто ни в чем его не сможет обвинить. Он будет оплакивать Дайена, как героя, воздвигнет ему памятник, и всякий раз, когда станет во время своей предвыборной кампании вспоминать об этом трагическом эпизоде, люди будут проливать слезы.

— В таком случае ответ ясен, — резюмировал Таск. — Малыш скажет, что он с великим огорчением узнал о произошедшем с Саганом и что он сделает все, что в его силах но за успех он не ручается. Раздаст карты, а потом — соберет.

— Нет, — возразила Мейгри. — У Абдиэля очень высокие ставки: на кон поставлена корона. Если Дайен отправится в коразианскую галактику, уцелеет и вернется с победой, Роубсу — крышка. Народ республики провозгласит Дайена своим королем. Они на руках внесут его на трон.

— Что же нам делать? — спросил Дайен, который, как и все присутствовавшие, находился теперь под властью гипноза Мейгри, заразившись ее возбуждением.

— У меня есть план, Ваше величество. Надо проработать его в деталях, но в основных чертах он сводится к следующему. Вы делаете заявление о том, что отправляетесь на Коразию. Роубс предложит свою «помощь», станет настаивать, чтобы флот республики сопровождал вас к врагу.

— А когда я попаду на территорию врага, я стану жертвой бомбардировки, что окажется весьма кстати, или чего-нибудь еще. — Дайен невесело усмехнулся. — Я начинаю понимать.

— Примите вызов Роубса, но откажитесь от его помощи. Сделайте публичное заявление, что вы доверяете только тем, кто всегда предан вам, тем, кто вызывает ваше доверие. Что-нибудь в этом роде.

— А флот?! — запротестовал Таск. — Они поймают нас в ловушку.

— Думаю, с флотом мы справимся, — ответил Дайен. — Адмирал Экс, созовите офицеров высших чинов на совещание. Но как быть с лордом Саганом? И… с Абдиэлем?

— Эти двое, — сказал Мейгри, — моя забота.

Дайен собрался было возразить, отдать распоряжение, но понял, что это равносильно попытке прервать вечный цикл приливов и отливов в океане. Он не хотел, чтобы их пререкания стали достоянием посторонних ушей.

— Мы позднее это обсудим. А сейчас надо проработать план, и как можно скорее. Предлагаю собраться в зале заседаний Военного совета. — Он повернулся и вышел.

— Вот тебе и медовый месяц, точно? — сказал Таск и обнял Нолу.

— Да уж, — согласилась она. — Хорошо, что мы его до свадьбы успели устроить.

Генерал Дикстер вышел последним. В дверях он посмотрел на Мейгри. Она повернулась к компьютеру и ровным, спокойным голосом отдавала распоряжения.

Покачав головой, Джон Дикстер вышел. Двери за ним захлопнулись.

Мейгри, вся дрожа, рухнула в кресло. Какой-то шорох заставил ее вскочить и в тревоге оглянуться. Перед ней стоял юный священник.

— Брат Фидель, я полагала, что вы ушли со всеми. — Ее голос свидетельствовал о том, что ему надлежит тотчас повиноваться ей.

Священник не двигался — голова опущена, руки в рукавах. Вдруг он поднял голову и смело посмотрел ей в глаза.

— Я полечу с вами, — сказала он.

Она онемела от удивления.

— Мне был знак свыше. Я полечу с вами, — повторил Фидель.

Мейгри пришла в себя.

— Вы не отдаете себе отчета, что говорите, брат. Вы не можете себе представить степень риска, которому я подвергну себя. Мне предстоит полет в Коразианскую галактику. Вы когда-нибудь видели коразианцев, брат Фидель?

— Нет, — сказал невозмутимый Фидель, — но я видел Абдиэля. Видел, что он сделал… с моими братьями, с милордом. Я полечу с вами. Вам нужна помощь.

— Да, мне нужна помощь, — ответила Мейгри, не понимая, как сломить эту спокойную, непоколебимую решимость. — Но мне нужен боец, воин, человек, который не давал обета, что он никогда не будет убивать.

— Вам нужна помощь Господа Нашего, миледи, — сказал Фидель. — Benedictus, qui venit in nomine Domini. Блажен пришедший во имя Господне.

Мейгри поднесла руку к груди, туда, где когда-то висела звезда, а теперь ее не было. Она представила себе ее в чреве бомбы, почерневшую, проклятую, вызывающую в каждом ужас.

«Господь покинул нас», — сказала она однажды Сагану. Может, так легче было думать?

— Я против этого… но я подумаю, — проворчала она, зная, что иначе последуют бесконечные препирательства. — Мне надо идти на совещание. По-моему, вам лучше остаться здесь, в этом отсеке, пока я не вернусь.

Брат Фидель поклонился в знак молчаливого согласия.

— Я прикажу принести вам хлеб и воду…

— Спасибо, но мне нужно сейчас только одно — выспаться.

— В таком случае ложитесь. Кровать — за этими дверями.

— Я посплю на диване, миледи…

— Я не собираюсь ложиться. У меня бездна дел… Впрочем, спите, где хотите.

Фидель кивнул. Встав на колени, он помолился, лег, завернувшись в рясу. И тотчас заснул.

Мейгри вернулась к компьютеру, наблюдая краем глаза за монахом. Ей надо было отдать еще одно распоряжение до того, как она отправится на заседание. Она должна была торопиться, она опаздывала, но руки безвольно лежали на пульте. Она должна принять судьбоносное решение. Пока не поздно, она может от него отказаться. Она придумала этот план прошлой ночью, когда ее тело страдало от ран, терзавших Сагана; план этот был ужасно отчаянным.

Но только он сможет сработать.

Мейгри нажала на клавиши. Она не могла отдавать это распоряжение вслух, оно было сверхсекретным, даже в комнате, при закрытых дверях, куда никто не имел доступа. Она напечатала одно слово, лишь одно слово, после которого можно было приступить к шифровке: СПАРАФУЧИЛЕ.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Склянки пробили восемь раз — наступила полуночная смена караула, когда Мейгри в сопровождении Дайена вернулась в отсек. Капитан о чем-то тихо переговаривался с центурионом, стоявшим на часах у дверей в кабинет Сагана. Агис предчувствовал, что он понадобится, поэтому не ложился спать.

— Прошу не беспокоить Его величество и меня, — приказала Мейгри.

Агис кивнул.

— Слушаю, миледи.

Двери открылись, потом закрылись за ними.

— Говорите, пожалуйста, тихо, — сказала Мейгри, бросив взгляд на спящего монаха, свернувшегося калачиком на диване. — Хотя его сейчас и бомбой не разбудишь.

Они замолчали. Присутствие Командующего ощущалось особенно явственно и наполняло его кабинет энергией и силой. Но это не давало утешения Мейгри: пустота, зияющая в ее сердце, стала еще темнее и холоднее, словно ледяной ветер продувал ее насквозь.

— Вы не намерены посвящать меня в подробности ваших планов, не так ли, миледи? — первым нарушил тишину Дайен.

— Я не могу, Ваше величество.

— Почему? Может, — в голосе звучала горечь, — вы не доверяете мне? Из-за Абдиэля и меча?

— Не в этом дело, Дайен. Просто, если бы вы узнали, что я задумала, вы ни за что на свете не разрешили бы мне осуществить это. Более того, — продолжала она, не дав ему перебить себя, — когда вы тем не менее узнаете, что я совершила, вы обязаны публично заклеймить меня, отречься от моих поступков. Сказать, что я лишилась рассудка. Должны будете обещать вознаграждение тому, кто поймает меня… или убьет.

— Я не смогу! — запротестовал он.

— Вам придется. У вас не будет выбора.

— У меня есть выбор. Я могу просто запретить вам лететь.

Она устало улыбнулась.

— Не делайте этого, Ваше величество. Это приведет к конфликту между нами. Вам придется запереть меня в этом отсеке или бросить в карцер. Пойдут разговоры, слухи. А я так и так сбегу, но между нами произойдет ссора, мы станем врагами. Я предлагаю самый разумный выход. Не беспокойтесь, — добавила она со вздохом, — когда вы услышите, что я натворила, вам не придется делать вид, что вы — в ужасе и шоке.

Дайен нахмурился, размышляя, как же ему поступить, чтобы не отпускать ее.

— Не понимаю, какой от вас одной может быть толк.

— Я буду не одна. Это все, что я могу сказать. — Мейгри протянула к нему руку. — Если мы будем действовать сообща, у нас появится шанс победить Абдиэля, но только если я смогу застать его врасплох. Обдумайте мои слова хорошенько, Дайен. Вы полетите к коразианцам с флотом военных кораблей. Они увидят вас, предупредят Абдиэля. Как бы быстро вы ни приближались к цели, у него будет предостаточно времени уничтожить Сагана и сбежать, захватив чертежи бомбы. Если повезет, я к тому времени буду уже там. Я смогу остановить его. Верну вам меч. А вы с флотом доставите меня домой.

— Что-то слишком легко все получается по вашим рассказам.

— Конечно, будет трудно и опасно. Особенно для вас.

— Для меня? — Он с горечью взглянул на нее. — А что мне предстоит делать, не считая того, что провести долгие недели полета в гиперпространстве? Единственная опасность, которая грозит мне, что там будет смертельно скучно.

— Опасность не физического свойства. Вы разработали прекрасный план, Дайен. Но перед тем, как вы примете окончательное решение, прошу вас взвесить цену.

— Цену? В моем распоряжении — состояние Сагана, захваченный арсенал оружия во дворце Снаги Оме. Я могу позволить себе…

— От вас не денег ждут, Дайен. Ди-Луна — матриарх огромной системы миров, одна из самых могущественных правительниц галактики. Рикилт не признается в этом, но пародышащий отсиживается в тумане, накопив на черный день деньжат, которые позволят ему спокойно дождаться следующих поколений. Нет, Дайен, им нужны вы . И Абдиэлю тоже нужны вы .

Он попытался уклониться от серьезного взгляда ее серых глаз.

— Не могу определенно сказать, что именно потребуют от вас ваши союзники. — Мейгри покачала головой. — Но будьте уверены, цена их верности — очень высокая. Может оказаться выше, чем вы захотите заплатить. Выше, чем стоит платить. Что же касается Абдиэля, вы сами знаете, что ему нужно.

— Миледи, — сказал Дайен, подумав, — когда во время инициации ко мне в руки упал серебряный шар с острыми иглами, разве вы или Саган попытались поймать его?

— Нет… — заколебалась Мейгри, готовая уступить.

— Нет, миледи, не пытались. Я сам поймал его. Подставил руки. Иглы пронзили и порезали мне пальцы, раскрошили кисть. Я видел, как кровь хлынула по рукам. Разве вы не понимали, что это значит, миледи?

— А вы, мой повелитель? — спросила мягко Мейгри.

— Кажется, начинаю понимать. — Он запрокинул голову, отбросил назад копну золотистых волос, вспыхнувших в резком свете комнаты. — Раз я хочу получить светящийся серебряный шар, я должен заплатить за это, даже если мое тело будет изуродовано, а кровь будет хлестать из меня ручьями. Сегодня ночью я понял, что готов отдать жизнь, миледи. Я хочу принести жертву, завладеть шаром и никогда никому не отдавать его.

«Может, он прав? — подумала Мейгри, пытливо глядя на него. — Мы стоим перед ним, словно щит, пытаемся оградить его от ударов. А если мы просто-напросто стоим на его пути?»