– А теперь, парень, расскажи мне о сокровище Озуина.

– Что?

Юноша, которому едва ли исполнилось шестнадцать лет, посмотрел на младшего командира Мароса. Лицо парня было залито кровью, но на лбу виднелся лишь небольшой порез. Ничего серьезного, но рана сильно кровоточила, и красные струйки стекали по лицу на когда-то белый плащ. Длинные, покрытые пылью волосы, давно нуждающиеся в стрижке, теперь слиплись и приклеились к щекам.

Марос помахал перед его глазами небольшой книжицей. Светлая кожа переплета потемнела от запекшейся крови.

– У меня путевой журнал твоего командира. Твоего погибшего рыцаря-командира. В нем сказано, что вы везли сокровище Лорда Озуина в Оплот, чтобы потом морем отправить в Белокамень. А теперь, если не хочешь присоединиться к своему командиру, говори, что это за сокровище и где оно сейчас.

Юноша стиснул зубы и отвернулся. Воин, державший парня, ударил его по затылку.

– Отвечай!

– Спокойно, Утун, – нахмурился Марос. Он поднял руку и взял юношу за подбородок, заставляя смотреть прямо. – Как тебя зовут, мальчишка?

Парень сглотнул, сделал глубокий вдох, затем ответил:

– Айтан, оруженосец сэра Эрика из Солантуса.

– Ты имеешь в виду покойного сэра Эрика, – насмешливо произнес Марос. – Если хочешь, могу проводить тебя к телу твоего господина, хотя, должен предупредить, его вид вряд ли тебе понравится. Мои люди… то есть Рыцари Лилии, не слишком склонны проявлять милосердие, когда сильно взвинчены.

Тело мальчика содрогнулось от рыданий, но, к его чести, он быстро сумел совладать с собой.

– Итак, оруженосец Айтан, я повторяю вопрос: где сокровище Озуина?

Айтан взглянул в глаза Мароса.

– Est Sularus oth Mithas,[1] – произнес он. – Ты можешь лишить меня жизни, но не чести. Ты ничего от меня не узнаешь.

С этими словами он плюнул на доспехи Мароса. Кинжал Утуна тотчас уперся в его горло.

– Командир, убить его?

– Нет, Утун, – ответил Марос, вытирая с нагрудника смешанную с кровью слюну. – Он дорожит своей честью и презирает врагов. Я не могу осуждать его за это. Наоборот, ты восхищаешь меня, Айтан. Прекрасно сказано!

Оруженосец дрожал всем телом, а его испуганный взгляд метался между лезвием кинжала и лицом командира

– Однако, – продолжил Марос, – рыцари нашего Ордена говорят так: «Подчинись или умри». Как видишь, мы оказались в тупике, Айтан. Все твои товарищи погибли. Ты остался один. Мы уже захватили все имущество вашего отряда, так что, ответив на мой вопрос, ты никого не предашь. Ты не можешь дать мне то, что и так у меня в руках. Зато сумеешь сохранить свою жизнь, чтобы когда-нибудь снова сразиться со мной. Разве ты не захочешь отомстить за своего господина? – Марос положил ладонь на рукоять висящего на поясе меча, но не стал его обнажать. – Я в последний раз тебя спрашиваю: в чем заключается сокровище Озуина и где оно находится?

Взгляд Айтана переместился на меч.

– Ты сказал, что все погибли? Все до одного?

– Кроме тебя. Пока.

Оруженосец опустил голову.

– Он был в повозке.

– Он?

Несколько дюймов меча Мароса показались из ножен.

– Так это был человек?

– Не совсем.

Айтан немного приподнял голову, как раз настолько, чтобы под спутанными волосами Марос увидел в его глазах странных блеск – во взгляде юноши читался непонятный вызов, даже насмешка. – Иди и посмотри сам, младший командир.

Марос спокойно выдержал взгляд пленника. В его глазах определенно что-то таилось. В этом он не сомневался. Мальчишка что-то скрывал.

Не отводя взгляда от окровавленного лица юноши, Марос задал очередной вопрос:

– Утун, где эта повозка?

– Свалилась под откос, командир. Во время боя лошадь получила стрелу в крестец и в панике понесла. Сейчас кобыла уже мертва, а повозка разбилась.

– А груз?

– Насчет груза я ничего не знаю, господин. Вниз пока еще никто не спускался.

Марос продолжал сверлить пленника взглядом. Он ясно различал в его глазах страх и отчаянный вызов, но было в них и что-то еще. Парень выдерживал пристальный взгляд на протяжении пяти вдохов и лишь потом отвел глаза. Его стойкость произвела на Мароса благоприятное впечатление, и он резким движением отпустил рукоять меча

– Возьми его с собой, – велел он, указывая на оруженосца, а затем развернулся и зашагал прочь.

Повозка и впрямь разбилась вдребезги. Что ж, обломки можно будет собрать и использовать для костра сегодня вечером – в этих горных районах крайне мало топлива. Все равно починить повозку уже не удастся. Задняя ось переломилась пополам, а в колесах не осталось ни одной целой спицы. Лошадь разбилась насмерть, и при виде ее искалеченной туши Марос поморщился. Грустная кончина для животного, даже такого старого и измученного.

Содержимое повозки было разбросано среди валунов лощины. Съестные припасы, разбитые фляги, одеяла, немного оружия и инструментов и одна железная клетка. Клетка выглядела бы совсем неповрежденной, если бы не выбитая дверца, повисшая на сломанных петлях.

– Командир! – закричал Джерид. – Идите сюда!

Джерид, варвар, выросший в горных окрестностях Нераки, служил рыцарям проводником и разведчиком. Поначалу Марос не обращал на это существо особого внимания – его одежда неделями не встречалась с водой, он носил снятые скальпы вместо рыцарского плаща и ел мясо сырым, обгрызая его с костей. Но за несколько месяцев, пока отряд Мароса патрулировал восточные подступы к Согласию, варвар заслужил уважение младшего командира. Никто не знал этих гор лучше Джерида, и он ни разу не ошибся в выборе пути. Кроме того, в схватке он бился словно загнанный в угол барсук. Джерид никогда не пользовался щитом, зато в каждой руке держал пo мечу и неплохо с ними управлялся. Даже очень неплохо. В последней стычке он собственноручно прикончил троих соламнийцев.

– Что там такое? – спросил, подходя, Марос.

Джерид отступил назад и показал вниз. У его ног виднелась охапка пыльной и изорванной одежды, из которой торчал меч.

– Этот еще дышит, – сказал Джерид. – Хотя, я думаю, это ненадолго.

Марос подошел и встал над изломанным возницей. Глаза несчастного были закрыты, но грудь слабо поднималась и опускалась. Кроме нескольких незначительных царапин, на его коже не было видно никаких повреждений, однако положение тела свидетельствовало о сломанном позвоночнике.

– Я думаю, он правил повозкой, – сказал Марос.

– Получается так, – пожал плечами Джерид.

Поношенная дерюжная накидка закрывала тело с головы до ног, но в прорехе виднелась кольчуга и плащ Соламнийского Рыцаря. Она выгорела после многих дней пути, но эмблема Ордена Короны оставалась на груди, кроме того, лицо раненого украшали пышные длинные усы – гордость всякого соламнийца.

– Проклятие, почему это Рыцарь Короны решил править повозкой? – вслух удивился Марос.

– Да, он не очень-то похож на возницу, – согласился Джерид. – Но можешь спросить об этом у него самого, пока он еще жив.

– Заставь его очнуться, – приказал Марос и повернулся, чтобы подозвать Утуна с пленным оруженосцем.

Джерид не слишком деликатно пнул раненого под ребра. Мужчина широко раскрыл глаза, и с его губ сорвался то ли вздох, то ли стон. Из уголка рта вытекла тоненькая струйка крови. Спустя мгновение боль немного отступила, и раненый взглянул на стоящих над ним Рыцарей Тьмы.

– Уб… – выдохнул он. – Убийцы… жестокие ублюдки…

Марос опустился рядом с раненым на колени.

– Не стоит так утруждаться, сэр. Джерида единственного среди нас можно назвать внебрачным ребенком, но на твоем месте я бы не стал его злить.

Умирающий проигнорировал его слова и отыскал взглядом оруженосца.

– Айтан… Прости, мальчик. Не… – Кашель прервал его на половине фразы, и на губах снова показалась кровь. – Не говори им… ничего. Est Sularus oth Mithas.

– Оруженосец Айтан дорожит своей честью, – сказал Марос. – Но если ты скажешь мне, что было в повозке, то сможешь сохранить ему жизнь.

Взгляд раненого метнулся к лицу Мароса.

– Клетка… пуста?

– Да, во время падения дверца отломилась, – подтвердил Марос.

Из горла рыцаря вырвался странный хрип, и младший командир не сразу понял, что это значит, но потом догадался: умирающий смеется!

– Тебя радует мысль о скорой смерти мальчишки? – спросил Марос.

Мужчина с хрипом втянул воздух и обратился к Айтану.

– Айт, – с трудом выговорил он, – Сын… Лорда Озуина… пропал?

Айтан, опустив взгляд, кивнул.

– Да, сэр, он исчез.

– Что такое? – воскликнул Марос. – С вами был кто-то еще? Сын вашего господина? Он выжил при падении и сбежал?

Айтан сжал челюсти и отвел глаза. Марос снова переключился на умирающего соламнийца, лежащего у его ног. Мужчину от боли била дрожь, но он все же выдавил насмешливую улыбку.

– Вы… все умрете, – прохрипел он.

– Вот как? – делано удивился Марос. – От руки отпрыска вашего господина? Извини, но я не испытываю страха по этому поводу.

Соламниец даже не посмотрел в его сторону. Его глаза были обращены к оруженосцу.

– Прости… Айт… Крепись…

Марос поднялся и жестом подозвал Утуна и Иллуса, еще одного воина, спустившегося по склону.

– Держите мальчишку.

Двое рыцарей, каждый на голову выше оруженосца, подхватили юношу под локти и так плотно зажали между собой, что тот едва мог шевельнуться.

– Джерид, – продолжал Марос, – я намерен задать этому рыцарю несколько вопросов. Каждый раз, когда он не ответит, ты будешь отрезать по одному пальцу мальчишки. Когда пальцы закончатся, мы найдем что-нибудь другое, чтобы отрезать.

Джерид выхватил свой кинжал. Клинок длиной в руку был заточен с одной стороны. Айтан забился и попытался лягнуть своих стражей, но против двух Рыцарей Тьмы он ничего не мог сделать.

– Нет, – сквозь кашель воскликнул соламниец. – Трусы! Мерзавцы!

Марос с притворным сочувствием покачал головой:

– Если бы ты не был так изуродован, я предложил бы сразиться за его жизнь. Увы, я думаю, это тебе не подходит. Ну, так что? Все равно выйдет по-моему.

Джерид вцепился в запястье Айтана, отогнул мизинец и приставил кинжал к первой фаланге.

– Я готов, командир.

Рыцарь Короны жестоко закашлялся, и от усилий на губах появилась свежая кровь, а в глазах – слезы.

– Хочешь попить воды, прежде чем мы начнем? – предложил Марос.

– Будь ты проклят, – отозвался рыцарь. – Я… ничего… от вас не приму.

– Но кое-что тебе придется мне дать. Ответы. – Марос пристально взглянул на раненого. – Запомни: я спрашиваю один раз. Или ты отвечаешь, или прольется кровь мальчишки. Первый вопрос: что собой представляет сокровище Озуина?

Рыцарь не отвел взгляда, но упрямо сжал челюсти.

Марос кивнул Джериду. Иллус поморщился и отвернулся. Утун усмехнулся. Кинжал шевельнулся, и раздался крик Айтана.

– Нет! – вскричал соламниец.

Джерид отбросил обрубок мизинца и разогнул следующий палец. Кровь из свежей раны хлынула ручьем, оросила землю и лезвие поднесенного к безымянному пальцу клинка. Глаза Айтана чуть не вылезли из орбит; от сильной боли он даже не мог кричать. Двоим рыцарям приходилось его поддерживать, колени юноши настолько ослабели, что его тело повисло на руках воинов.

– Хочешь что-нибудь сказать? – обратился к рыцарю Марос.

– Негодяй, – бросил ему соламниец. – Это же еще мальчик… ты, ублюдок!

Марос снова насмешливо покачал головой и обернулся к своим людям.

– Нет, – закричал раненый, и Марос поднял руку. – Пожалуйста… не… надо. Пощади его.

– Тогда отвечай на вопросы! Расскажи о сокровище!

– Ты прочел… журнал?

– Прочел.

В путевом журнале была описана очень интересная история, но не хватало многих деталей. Озуин из Тоскаты, что находится в Соламнии, лорд-командир Рыцарей Розы, по пути из находящейся в Исчезающем городе крепости в Оплот лишился «своего самого драгоценного сокровища». Отряд был атакован силами Сабл, и все, кроме двоих воинов, которым удалось скрыться со своим грузом, погибли. Лорд Озуин при известии о грабеже пришел в ярость, и на поиски сокровища были посланы лучшие люди. Лорд Эрик вызвался возглавить отряд. Дюжина рыцарей под его командованием преследовала грабителей по немногим оставленным следам. После нескольких недель неудачных поисков в Болоте Сабл им удалось вернуть сокровище, но слишком высокой ценой. В бою погибли четыре рыцаря, и Лорд Эрик писал, что сокровище Лорда Озуина вернулось к ним в «весьма плачевном состоянии, хотя имелась некоторая надежда улучшить положение в Белокамне или, возможно, на Шэлси, если того пожелает Лорд Озуин». Выполняя данную клятву вернуть сокровище своему господину, рыцари продолжали путь в сторону гор, но на болоте потеряли еще двух воинов и проводника.

– Записки Лорда Эрика весьма интересны, и, я уверен, ты смог бы сочинить прекрасную легенду об этом приключении, если бы выжил, но в журнале ничего не говорится о том, что я хочу знать. Что собой представляет сокровище Озуина?

Рыцарь с трудом втянул воздух, затем прошептал:

– Оно пропало. Клетка пуста… Сокровища больше нет.

– Это ты так говоришь, но позволь мне судить самому. Тогда скажи, где сокровище твоего господина? Куда намерен его доставить сын Лорда Озуина? В Оплот? Куда-то еще?

Глаза рыцаря закрылись, но губы продолжала кривить насмешливая улыбка.

– Оно… придет к вам, – сумел выговорить он. – Жаль… только, я… не доживу… и не… увижу этого…

– Хватит! – закричал Марос. – Больше никаких загадок! Скажи мне то, что я хочу знать, или мальчишка умрет. Сразу.

Улыбка исчезла с лица рыцаря. Он попытался сглотнуть, но сильно и надолго закашлялся, так что на губах появились почерневшие сгустки крови. Наконец, он открыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Теперь… не важно. Прости… мальчик. Смерть… принесет облегчение. Прости.

– Ответь мне!

Марос бросился к рыцарю, обеими руками схватил его за одежду и сильно встряхнул.

Слишком поздно. Спустя мгновение Соламнийский Рыцарь умер.

– Проклятие! – бросил Марос. Он отпустил тело, выпрямился и повернулся к разведчику. – Ты нашел какие-нибудь следы?

Джерид покачал головой.

– Нет. Почва слишком каменистая. Кто бы ни был в клетке, он уже далеко. – Варвар взглянул на свой кинжал, все еще приставленный к пальцу оруженосца. – Э-э, командир?

Марос посмотрел на оцепеневшего юношу и прикинул свои возможности.

– Айтан, – произнес он спустя несколько мгновений, – он говорил правду?

Тот молча поднял заплаканные глаза.

– Хочешь расстаться еще с одним пальцем, мальчик?

Айтан опустил голову.

– Да, он сказал правду.

Марос окинул взглядом горы. Склон был покрыт изломанными хребтами и руслами пересохших ручьев. За исключением редких кривых деревьев, землю покрывали заросли колючего кустарника. Будь у них хоть чуть-чуть времени, младший командир приказал бы тщательно прочесать окрестности, но солнце уже скрывалось за горами. Чтобы добраться до ближайшего укрытия, придется напрячь все силы.

– Какие будут приказания, сэр? – спросил Утун, прерывая размышления командира.

Марос в последний раз взглянул на опустевшую клетку и вернулся к действительности.

– Прикажи людям забрать столько обломков повозки, сколько они смогут унести, да возьмите пригодные для еды припасы.

– Будем хоронить убитых, командир? – спросил Иллус, второй солдат, спустившийся к месту падения повозки.

– Боюсь, на это у нас уже нет времени. Сегодня вместо червей мы накормим грифов.

Утун тряхнул оруженосца за плечо.

– А этот, командир? Тоже пойдет на корм падальщикам?

Марос оглянулся на Айтана. Мальчишка все еще упрямо сжимал челюсти, но в его глазах отчетливо читался страх – и боль. И все же в его манере держаться было что-то странное – возможно, то, что он осматривал окрестности чаще, чем останавливал взгляд на своих пленителях или ноже Джерида. Это натолкнуло командира на мысль, что парень опасается неизвестной ему угрозы больше, чем смерти от рук Рыцарей Нераки. Соламнийцы действительно дорожат своей честью – Марос считал это одним из немногих недостатков Рыцарей Короны. Они слишком предсказуемы.

– Нет, Утун, – ответил он. – Пока, во всяком случае. Замотай ему руку, свяжи и заткни рот. Пусть идет между вашими лошадьми. Если его язык не развяжется к тому времени, когда мы вернемся в форт, мы сможем его продать. Эти ленивые туши из Блотена хорошо платят за здоровые спины, чтобы сломать их в своих каменоломнях.

Высокие пики загородили солнце задолго до того, как оно спустилось в Новое Море, что лежало за Оплотом, и в высокогорном районе наступила ранняя ночь. Тени удлинились и сгустились, землю под ногами скрыл полумрак, со склонов налетел холодный ветер. Рыцари Тьмы продолжали свой путь, кутаясь в плащи и стараясь не пропустить ни одного звука.

Стало почти совсем темно, когда отряд обогнул северный склон горы и подъехал к входу в пещеру. Марос выругался, едва не пропустив расщелину, и натянул поводья.

Перед ним в стене зияла высокая, узкая щель, словно сам Хаос вонзил в гору свой топор. За ней-то и скрывался излюбленный ночной приют рыцарей. Со всех сторон вход был окружен высокими скалами, и единственный путь, ведущий внутрь, был настолько узок, что для его защиты не требовалось более двух человек. Каменные стены оставляли извилистый проход, по которому одновременно могли проехать только два всадника, а теперь там было еще и темно, словно в Бездне. В этот час на неровной и узкой тропе любая лошадь рисковала сломать себе ногу.

– Спешиться! – Чтобы перекричать вой ветра, Маросу пришлось орать во весь голос. – Заводите коней в пещеру! Как только доберетесь до тихого места, зажгите факелы! Лабах! Гойар! Вам стоять первую стражу!

Люди поспешили выполнять приказ, а сам Марос, сидя на коне, вглядывался в небо. Яркий луч подсветил облака на западном краю горизонта. Это не солнце, оно давно спустилось за край земли. Нет, там стоит Оплот, до сих пор окруженный его собратьями, Рыцарями Нераки. Хотя Горы Рока уже казались спящими, потоки расплавленной лавы у их подножия ярко освещали низкие облака. Вид города, объятого пламенем, нравился Маросу. Настанет день – и он уже близок, – когда Оплот окажется в их руках.