— Шевелись! — странно сдавленным голосом приказала она… В камеру заглянул гном; рука его лежала на топорище верной секиры.

— Слыхал, что ли? — прорычал Флинт. — Давай, двигайся! И так немалая честь — выменивать подобного говнюка на нашего Таниса…

— Флинт!.. — запоздало одернула его Лорана.

И тут-то Бакариса осенило. Он понял, что задумала Китиара.

— Ага! — сказал он. — Танис!.. Вот, значит, на кого меня выменивают!.. — Он так и впился глазами в лицо эльфийки, но та ничем не выдала своих чувств. Можно подумать, он говорил о совершеннейшем незнакомце, а вовсе не о мужчине, который, по словам Китиары, доводился Лоране любовником. Он сделал еще попытку, решив увериться окончательно: -Что до меня, я бы его пленником назвать не рискнул. Узы там, по-моему, скорее сердечные. Наверное, он надоел Кит, Бедняжка… Ну да ладно. Хотя, признаться, мне будет недоставать его. У нас с ним так много общего… Вот теперь ее проняло. От Бакариса не укрылось, как она стиснула зубы, как вздрогнули под теплым плащом тонкие плечи. Она повернулась и вышла из камеры, не добавив ни слова, и Бакарис понял, что догадка его была верна. Бородатый полуэльф в самом деле был замешан в этой истории. Знать бы, каким образом?.. Танис удрал от Китиары еще в Устричном. Быть может, ей удалось схватить его? Или он сам к ней вернулся?.. Бакарис молча закутался в плащ. Вообще-то лично ему было все равно. Вспоминая напряженное, точно судорогой сведенное лицо Лораны в серебристом лунном луче, он молча возблагодарил Владычицу, позволившую ему нынче кое-что разузнать. Он уж постарается использовать выведанное наилучшим образом -для мести!

Гном пихнул его в спину, выпроваживая из камеры в коридор.

Солнце еще не поднялось, и лишь бледно-розовая полоска вдоль восточного горизонта свидетельствовала, что до рассвета остался всего какой-нибудь час. Во всем Каламане не было видно ни огонька — город крепко спал в темноте, отдыхая после праздника, длившегося весь день и почти целую ночь. Даже стражники отчаянно зевали на посту, а кое-кто и похрапывал. Четверо в длинных плащах без труда пробрались тихими улицами и наконец достигли маленькой дверцы в городской стене. Дверь была заперта.

— Раньше за ней была лестница, которая вела наверх, потом через стену и вниз на ту сторону, — шепнул Тассельхоф, роясь в одном из своих бесчисленных кошелей в поисках набора отмычек.

— Ты-то откуда знаешь? — беспокойно оглядываясь по сторонам, пробурчал Флинт.

— Я наезжал в Каламан, когда был мальчишкой, — объяснил Тас. Его искусные маленькие руки уже проталкивали в замочную скважину кусочек изогнутой проволоки. — Меня родители привозили. Мы всегда пробирались этим путем и туда, и обратно…

— А воротами почему не пользовались? Слишком просто?.. — хмыкнул Флинт.

— Давай поживее, — поторопила Тассельхофа Лорана.

— Мы бы с удовольствием пользовались воротами… — сказал Тас, сосредоточенно копаясь в замке. — Ага, вот оно! — Вытащив проволочку, он аккуратно спрятал ее обратно в кошель, потом отворил дверь. — Так о чем я рассказывал?.. Ах да. Мы бы с удовольствием пользовались воротами, беда только, что кендеров в город ни под каким видом не допускали.

— И тем не менее твоих стариков это не останавливало, — хмыкнул Флинт, пробираясь следом за Тасом через порог, а потом — наверх по узкой каменной лестнице. Впрочем, болтовню кендера он слушал едва ли вполуха -он не спускал глаз с Бакариса, который, по мнению гнома, вел себя слишком уж благопристойно. Только и жди, чтобы выкинул какую-нибудь пакость. Что же до Лораны — она полностью замкнулась в себе и если открывала рот, то только затем, чтобы еще раз приказать поторапливаться.

— Конечно, не останавливало, — жизнерадостно продолжал Тас. — Они всегда считали это распоряжение дурацкой оплошностью какого-нибудь чиновника. Ну сам посуди, с какой стати записывать нас в одну строку, скажем, с вонючими гоблинами? Только по ошибке! Мои родители, впрочем, считали, что спорить невежливо, — вот мы и входили-выходили с черного хода, никому не мешая. Так, кажется, пришли… Открывай дверь — ее обычно не запирают… Ой, там стражник! Погоди, пока отвернется… Прижавшись к стене, они прятались в потемках, покуда стражник не миновал их усталой походкой. Он волочил ноги и только что не засыпал на ходу. Потом они перебежали вершину стены, проникли в дверку напротив, спустились вниз по лестнице… И оказались вне города.

Кругом не было ни души. Сколько ни озирался Флинт, он так никого и не высмотрел в сером предутреннем полусвете. Дрожа от холода, он поплотнее закутался в плащ. Дурное предчувствие снедало его… Что, если Китиара, так ее и разэтак, не солгала? Что, если Танис впрямь у нее? Если он лежит помирает?..

Обозлившись, Флинт запретил себе думать об этом. Он почти надеялся, что им расставлена ловушка! Куда ж это годится!.. Но тут его размышления прервал грубый, хриплый голос, прозвучавший до того близко, что гном испуганно вздрогнул:

— Это ты, Бакарис?..

— Я. Рад свидеться с тобою, Гакхан!

Флинт обернулся как раз вовремя, чтобы различить темную тень, отделившуюся от стены. Незнакомец тоже был в плаще и по самые глаза обмотан шарфами. Флинт невольно припомнил, как Тас описывал драконида…

— Еще оружие есть? — глядя на секиру гнома, поинтересовался Гакхан.

— Нет, — резко прозвучал голос Лораны.

— Обыщи их, — велел Бакарису Гакхан.

— Я даю слово чести, — гневно ответила Лорана. — Я — принцесса эльфов Квалинести и… Бакарис шагнул к ней.

— У вас, эльфов, свои правила чести, — напомнил он ей ее же собственные слова. — Может, запамятовала, как подстрелила меня в ту проклятую ночь?

Лорана залилась краской, но не ответила и не попятилась. Остановившись перед ней, Бакарис приподнял левой рукой правую, покалеченную. Потом отпустил, и рука безвольно повисла.

— Все мои мечты, — сказал он. — Всю мою жизнь погубила… Лорана глядела на него прямо и неподвижно:

— Я ясно сказала, что у меня нет оружия.

— Можешь меня обыскать, если больно охота, — встрял Тассельхоф и нечаянным образом вклинился между Бакарисом и Лораной. — Вот, пожалуйста! — И он вытряхнул к ногам Бакариса содержимое одной из своих сумочек.

— А пошел ты на… — выругался тот и здоровой рукой съездил ему по уху.

— Флинт! — сквозь зубы предостерегла Лорана, и побагровевший гном вынужден был унять свою ярость.

— Я же не хотел… — шмыгал носом Тас, ползая по земле и собирая рассыпавшиеся сокровища.

— Если так дальше пойдет, нам и стражу звать не понадобится,

—хладнокровно заметила Лорана. Прикосновение врага было омерзительно, но она крепко держала себя в руках. — Взойдет солнце, и мы будем как на ладони…

— Эльфийская баба права, Бакарис, — в змеином голосе Гакхана послышалось раздражение. — Забери у гнома топор — и сматываемся отсюда! Бакарис покосился на светлеющий горизонт, потом на замотанного в тряпье драконида… Зло посмотрел на Лорану и выхватил у Флинта секиру, буркнув:

— Тоже нашел, кого бояться… Старикашку несчастного.

— Иди вперед, — не обращая внимания на Бакариса, велел Лоране Гакхан. — Вон в ту рощу. Пригнись пониже, да смотри, не вздумай поднимать тревогу. Я маг, и мои заклятия убивают на месте. Темная Госпожа велела доставить тебя в целости, «полководец». А вот насчет дружков твоих никаких распоряжений не поступало. Так что… Прячась, Гакхан провел их через лужайку к довольно большой роще. Бакарис шел рядом с Лораной, Она высоко несла голову и всем своим видом показывала, что не намерена даже замечать его присутствие подле себя. Достигнув деревьев, Гакхан вытянул руку, указывая:

— Сейчас поедем на этих зверюшках.

— Мы никуда не поедем! — рассердилась Лорана. Она смотрела на непонятных зверей со смесью страха и отвращения.

Флинт, поначалу решивший, что перед ними были драконы-недомерки, вгляделся попристальнее — и ахнул:

— Крыланы!

Крыланы, дальние родственники драконов, были куда меньше и легче громадных собратьев. Повелители нередко поручали им доставлять письма и сообщения — точно так же, как эльфийские владыки поручали это грифонам. Красноглазые твари недоверчиво пялились из рощи на Лорану и ее спутников, держа наготове шипастые скорпионьи хвосты. Шипы были ядовиты; удар хвоста убивал почти мгновенно.

— Где Танис? — требовательно спросила Лорана.

— Ему стало хуже, — ответил Гакхан. — Если хочешь увидеть его, придется ехать со мной в Даргаардскую Башню.

— Нет! — отшатнулась Лорана. И почувствовала на своем плече руку Бакариса.

— Не вздумай звать на помощь, а то как бы одному из твоих приятелей не пришел конец, — проговорил он весело. — Итак, нам предстоит маленькая совместная прогулка в Даргаардскую Башню. Не расстраивать же нашего Таниса. Я нипочем не допущу, чтобы судьба вас разлучила… — И повернулся к дракониду: — Возвращайся в город, Гакхан. Надо же нам знать, как они там воспримут исчезновение любимого командира.

Гакхан помедлил, не сводя с Бакариса настороженных змеиных глаз… Китиара предупреждала его, что Бакарис вполне мог выкинуть подобную штуку. Драконид знал, что было на уме у бывшего пленника. Личная месть. Гакхан вполне мог помешать ему, и даже без большого труда. Однако существовала возможность, что, покуда они с ним будут выяснять отношения, кто-нибудь из пленных сбежит и вернется с подмогой. Городские стены были все еще слишком близки… Чтоб он провалился, этот Бакарис!.. Гакхан ощерил было зубы, но понял, что ему придется смириться. Будем надеяться, что Китиара предвидела и такой оборот событий. Гакхан передернул плечами и утешился мыслью о том, что участь Бакариса по возвращении к Темной Госпоже будет, хм, незавидна. — Слушаюсь, командир, — ответил он с поклоном. Отодвинулся в тень — и исчез. Только мелькнул между деревьями темный силуэт, быстро удалявшийся в сторону Каламана. На лице Бакариса появилось выражение жестокого предвкушения. На обросших щетиной щеках залегли резкие складки.

— Пошли, «полководец»! — И он подтолкнул эльфийку к крылану. Но та, вместо того чтобы шагнуть вперед, повернулась к нему лицом.

— Скажи мне только одно, — выговорили белые губы. — Это правда? Ну, то, что Танис… Был с Китиарой… В записке говорилось, что его ранили в бою у Вингаардской Башни… Что он при смерти… В ее глазах стояла мука. Бакарис улыбнулся, видя, какую боль причиняли ей мнимые страдания полуэльфа. Он и думать не смел, что его месть окажется настолько сладка.

— А мне-то почем знать? — спросил он. — Я, если помнишь, сидел в это время в твоей вонючей каталажке. Однако позволю себе усомниться, что он действительно схлопотал рану. Кит его ни за что не пустит туда, где дерутся. Они с ней все больше любовными сражениями занимаются… Лорана убито повесила голову… Бакарис с издевательским сочувствием положил руку ей на плечо. Лорана гневно сбросила его ладонь.

— Не верю! — зло прорычал Флинт. — Да неужто Танис позволил бы Китиаре…

— Вот тут ты прав, гном, — ответил Бакарис, понимая, что у лжи должен быть разумный предел, иначе обман будет раскрыт. — Танис и знать об этом не знает. Темная Госпожа еще несколько недель назад отправила его в Нераку — готовиться к нашей встрече с Владычицей.

— А знаешь. Флинт, — задумчиво проговорил Тассельхоф. — Она и в самом деле здорово нравилась Танису. Китиара, я имею в виду. Помнишь ту нашу вечеринку в «Последнем Приюте»?.. Танис еще праздновал свой День Дарения Жизни — он тогда как раз достиг совершеннолетия, по эльфийским меркам, конечно. Во был дым коромыслом!.. Помнишь, Карамон обнял Дэзру, и та вылила ему на голову полнехонькую кружку зля. А Рейстлин налакался вина и пошел творить заклинания почем зря, ну и подпалил Отику фартук. А Танис и Кит засели в уголке у очага и… Бакарис недовольно покосился на кендера. Ему не доставляло никакого удовольствия слушать рассказ о давности и прочности отношений, связывавших Китиару — его Китиару — и проклятого полуэльфа.

— Вели-ка паскудному кендеру заткнуться, пока я не напустил на него крылана, — проворчал он, обращаясь к Лоране. — Два заложника устроят Темную Госпожу ничуть не меньше, чем три…

— Итак, это ловушка, — тихо проговорила Лорана, оглядываясь словно спросонья. — Танис жив и здоров… Его даже там не было… Какая же я дура!..

— И никуда мы не поедем! — упрямо заявил Флинт и набычился, принимая боевую стойку.

Бакарис ничуть не смутился.

— Ты так думаешь? А видел ты когда-нибудь, как крылан разит насмерть хвостом?..

— Нет, никогда! — немедленно заинтересовался Тас. — Лично я видел только скорпиона. Похоже, наверное?.. То есть я не очень настаиваю, чтобы ты показал! — поспешно поправился он, видя, как потемнело лицо Бакариса.

— Не исключаю, что стражники на стене услышат ваши вопли, — сказал Бакарис Лоране, смотревшей на него так, как если бы он говорил на каком-то неведомом ей языке. — Но к тому времени, когда они прибегут, наверняка будет уже поздно.

— Какая же я дура… — чуть слышно повторила Лорана.

— Ты только скажи, девочка! — не сдавался Флинт. — Мы будем драться! — Нет, — сказала она совсем тихо, как то по-детски. — Я не хочу, чтобы вы рисковали собой из-за меня, ты и Тас. Это я во всем виновата, мне и расплачиваться. Увози меня, Бакарис, а их отпусти…

— Еще не хватало! — оборвал тот. — И не подумаю никого отпускать!

—Взобравшись на спину летучего зверя, он подал руку пленнице: — Крыланов слишком мало, так что придется ехать по двое.

Лицо Лораны было совершенно безжизненно. Молча взяла она протянутую руку и села впереди него. Бакарис обхватил ее за талию здоровой рукой и с мерзкой ухмылкой притянул поближе к себе. От этого прикосновения на щеках Лораны появилось некое подобие румянца. Она попыталась высвободиться из его хватки…

— Так безопаснее, прекрасный полководец, — прошипел Бакарис ей в ухо. — Мне совсем не хочется, чтобы ты упала… Лорана прикусила губу и стала смотреть прямо вперед. Я не заплачу, твердила она себе. Я не заплачу.

— Неужели от этих тварей всегда так разит? — спросил Тас, помогая Флинту взобраться на спину крылана и с отвращением оглядывая зверя. — Хоть бы время от времени купаться заставляли…

— Лучше последи за его хвостом, — посоветовал Бакарис. — Вообще-то крыланы не слишком склонны убивать без приказа, но, знаешь ли, чего только не бывает. Звери они нервные, как бы до греха не дошло…

— Ой, да я же совсем не хотел их обидеть, — поспешно расшаркался Тас. — Я слышал, ко всякому запаху можно со временем притерпеться… По знаку Бакариса крыланы развернули кожистые крылья и взмыли в небеса. Двойной груз немало замедлял их полет. Флинт крепко держался за Тассельхофа, не сводя глаз с Лораны, летевшей впереди, вместе с Бакарисом. Старый гном видел, как время от времени Бакарис склонялся к девушке, а та отталкивала его, отстраняясь. Глядя на них. Флинт все больше мрачнел…

— Скверное дело на уме у этого Бакариса, — обращаясь к Тасу, пробормотал он наконец.

— Что?.. — обернулся кендер.

— Я говорю, скверное дело на уме у этого Бакариса! — прокричал гном. — К тому же готов спорить на что угодно, что он действует сам по себе, а не выполняет приказ. Тот малый, Гакхан, вовсе не обрадовался, когда он его отослал…

— Что?.. — снова заорал Тас. — Ничего не слышу! Ветер очень шумит!.. — Ничего, — сказал гном. — Ничего.

Он вдруг почувствовал головокружение, почему-то стало трудно дышать. Пытаясь отвлечься, он хмуро уставился на верхушки деревьев, с которых медленно стекала наземь ночная тень — на востоке вставало солнце.

Примерно через час полета Бакарис сделал какой-то жест, и крыланы заложили неторопливый круг, присматривая удобную Полянку в густом горном лесу. Наконец, высмотрев крохотную прогалину, почти невидимую среди вершин, Бакарис прокричал команду, и передний крылан пошел вниз. Вот они сели, и Бакарис соскочил наземь.

Флинт озирался по сторонам; его страхи и подозрения все возрастали. Кругом не было видно никаких признаков поселения. Они находились на узенькой просеке, со всех сторон окруженной высоченными старыми соснами, чьи тесно переплетенные сучья почти не пропускали солнечный свет. В лесу было темно; так и казалось, что под деревьями движутся какие-то тени. В дальнем конце просеки виднелась скала, и Флинт разглядел в ней небольшую пещеру.

— Где это мы? — угрюмо спросила Лорана. — Не очень-то похоже на Даргаардскую Башню! Почему мы остановились?

— Какая наблюдательность, мой полководец, — глумливо ответил Бакарис. — Даргаардская Башня стоит выше, до нее отсюда добрая миля. И там нас пока не ждут. Я полагаю. Темная Госпожа даже и позавтракать еще не успела. Не станем же мы беспокоить ее до завтрака? Мы ведь не невежи какие-нибудь. Или как? — И он покосился через плечо на Флинта и Тассельхофа. — Вы двое! Сидеть смирно на месте!

Тас, собравшийся уже соскочить на траву, так и застыл.

Бакарис же подошел к эльфийке и положил руку на шею крылана, на спине которого она сидела. Лишенные век глаза летучего зверя следили за каждым движением Бакариса; крылан вел себя точь-в-точь как собака, ожидающая, чтобы хозяин ее покормил.

— Слезай, госпожа моя, — обратился Бакарис к Лоране, и голос его был обманчиво мягок. Лорана с убийственным презрением смотрела на него сверху вниз. — Слезай, — продолжал он. — У нас вполне достаточно времени, чтобы… Позавтракать вдвоем… Глаза Лораны вспыхнули. Рука непроизвольно метнулась к мечу, которого, увы, больше не было у нее при бедре.

— Прочь, ты!.. — произнесла она столь повелительно, что на какой-то миг Бакарис замешкался. Однако его рука почти сразу рванулась вперед, и он с ухмылкой стиснул ее запястье.

— На твоем месте я не стал бы особенно трепыхаться, госпожа моя. Не забывай про крылана. Одно мое слово — и обоих твоих дружков постигнет очень, очень нехорошая смерть… Лорана невольно втянула голову в плечи… Потом обернулась и увидела скорпионий хвост второго крылана, уже занесенный и готовый обрушиться на Флинта. Мерзкая тварь подрагивала всем телом, ожидая, когда же ей наконец позволят убить…

— Лорана!.. — полным муки голосом начал было Флинт, но она взглядом остановила его: она все еще была полководцем. Ее лицо стало безжизненным. Не сопротивляясь, она позволила Бакарису снять себя с крылана…

— Я почему-то так и думал, что тебе хочется перекусить, — хмыкнул тот.

— Отпусти их! — потребовала Лорана. — Это я нужна тебе, не они!

— Что верно, то верно, они мне ни к чему, — кивнул ее мучитель. -Однако их присутствие, похоже, благотворно влияет на твое поведение.

Его рука вновь крепко стиснула ее запястье.

— Лорана! Не думай о нас! — во все горло выкрикнул Флинт.

— А ты бы заткнулся, старикашка! — зло огрызнулся Бакарис. Толкнув Лорану так, что она была вынуждена привалиться к вонючему боку крылана, он повернулся к кендеру с гномом. И у Флинта кровь застыла в жилах: он разглядел в глазах мужчины искры безумия.

— Я… Я думаю, лучше не перечить ему. Флинт, — запинаясь, выговорил Тассельхоф. — А то еще сделает что-нибудь с Лораной…

— Да нет, ничего особенного я с ней не сделаю, — расхохотался Бакарис. — Я не знаю, для чего она нужна Китиаре, но мешать этим планам вовсе не собираюсь. Но ты смотри, гном, не вздумай рыпаться. Как бы я не рассердился,

— добавил он, расслышав яростный всхлип Флинта. И вновь повернулся к Лоране:

— Думаю, Китиара не слишком рассердится, если я чуток позабавлюсь с тобой, красотка. Э!.. Только никаких мне обмороков!..

Но это был не обморок. Это был старый как мир прием, с помощью которого эльфы дурачили более сильных врагов. Флинт, не раз видевший его, сразу понял, что к чему, и приготовился к быстрым действиям. Вот Лорана закатила глаза, ее тело обмякло, а колени подогнулись… Бакарис волей-неволей вынужден был подхватить ее:

— Эй, красотка, без штучек! Я предпочитаю, чтобы девка была… О-ох! Крепкий кулачок Лораны впечатался ему в живот, на миг прервав дыхание. Бакарис согнулся вдвое, хватая ртом воздух. Начал падать вперед -и Лорана с силой ударила его коленом в подбородок. Бакарис не успел еще коснуться земли, когда Флинт схватил кендера в охапку и вместе с ним кубарем скатился наземь с крылана.

— Беги, Флинт! Скорее!.. — прокричала Лорана, отскакивая от зверя и от Бакариса, стонавшего на земле. — Беги в лес!..

Все-таки она не успела. Бакарис, с перекошенным яростью лицом, дотянулся и сгреб ее за щиколотку. Не удержавшись на ногах, эльфийка упала и попыталась лягнуть его. Флинт прыгнул к Бакарису, размахивая подхваченным с земли древесным суком. Но Бакарис был слишком опытным воином. Обернувшись, он наотмашь ударил гнома в лицо кулаком. А потом мгновенным движением наклонился и снова схватил Лорану за руку.

Тас подбежал к потерявшему сознание гному…

— Мы с девчонкой сейчас прогуляемся вон в ту пещерку, — тяжело дыша, сказал ему Бакарис. И так вывернул руку Лоране, что она вскрикнула от боли.

— Посмей только двинуться, кендер, и я ей руку сломаю, — предупредил Бакарис. — Да не вздумай нас беспокоить, пока мы будем развлекаться в пещере. Потому что кинжал, который висит у меня на поясе, все время будет у горла вашей подружки. Усек, дрянной коротышка?

— У… Усек, г-господин, — заикаясь, отвечал Тас. — Я… Я нипочем не буду ни во что вмешиваться. Я тихонько посижу туточки… Около Флинта…

— И не вздумай бежать в лес! — Бакарис неотвратимо поволок Лорану к пещере. — Там полным-полно драконидов!

— Н-ни в коем случае, г-господин… И Тассельхоф, тараща глаза, опустился на колени рядом с бесчувственным гномом.

Вполне удовлетворенный его явным испугом, Бакарис наградил кендера еще одним угрожающим взглядом — и грубо толкнул Лорану к устью пещеры.

Та спотыкалась на ровном месте — слезы жгли ей глаза. Бакарис снова вывернул ей руку, желая, верно, напомнить, что ее положение безнадежно. Боль была невыносимая. Лорана знала, что вырваться не сумеет — единственная рука Бакариса была невероятно сильна. Хуже всего было сознание, что все это происходило с нею по ее собственной вине, по ее собственной глупости. Лорана пыталась отрешиться от страха и попытаться придумать хоть какой-нибудь выход. Это оказалось непросто. К тому же его запах — запах человека, мужчины

— странно и жутко напоминал ей Таниса… Как бы угадав ее мысли, Бакарис притиснул девушку вплотную к себе и потерся щетинистой скулой о ее нежную щеку.

— Еще одна женщина, которой делится со мной полуэльф… — пробормотал он хрипло. И тут же голос его оборвался мучительным бульканьем. На какое-то мгновение он так стиснул ей руку, что у нее все поплыло перед глазами. Потом его хватка ослабла… И наконец пальцы разжались совсем. Лорана тотчас рванулась прочь и, высвободившись, обернулась.

Бакарис прижимал ладонь к боку, и между его пальцев текла кровь. Из раны торчала рукоять небольшого ножа, принадлежавшего Тассельхофу. У Бакариса хватило самообладания выхватить кинжал и замахнуться на кендера… Лорану охватила дикая, безумная ярость. Она сама не подозревала, что может прийти в подобное состояние. Она больше не испытывала никакого страха, ей было наплевать, останется она в живых или погибнет. В сознании билась одна-единственная мысль: убить, уничтожить этого мужчину, этого человеческого самца!

С каким-то звериным криком она бросилась на Бакариса и сшибла его с ног. Он сдавленно охнул… И остался неподвижно лежать. Еще какое-то время Лорана отчаянно силилась дотянуться до его кинжала и вырвать у него из руки. Потом до нее дошло, что Бакарис, которого она прижимала к земле, больше не шевелился. Она медленно поднялась на ноги… Начинало сказываться пережитое напряжение: ее затрясло.

Вокруг плавал красный туман, сперва она попросту ничего не видела. Но вот в глазах прояснилось. Тассельхоф успел перевернуть Бакариса кверху лицом. Да, Бакарис был мертв. Стеклянный взор воина был устремлен в небеса, а на лице застыло глубочайшее изумление. Рука его еще сжимала рукоять кинжала, который он, казалось, сам всадил себе в кишки.

— Что произошло? — содрогаясь от отвращения, спросила Лорана.

— Ты уронила его прямо на ножик, — невозмутимо ответствовал Тас.

— Но перед этим…

— Ну да, я его тоже чуточку пощекотал, — сознался кендер. Извлек свой нож из бока убитого и с гордостью на него посмотрел. — А Карамон говорил, с ним только на свирепого кролика ходить. Чтоб он понимал, этот Карамон. Вот погоди, я ему еще расскажу!.. Знаешь, Лорана, — продолжал он с прочувствованной грустью, — нас, кендеров, вечно недооценивают. Вот и Бакарис не удосужился проверить мои кошели. Но какой отпадный номер ты отмочила с этим якобы обмороком! Скажи, ты…

— Как там Флинт? — перебила Лорана. Ей хотелось поскорее забыть только что пережитый кошмар. Машинальным движением она расстегнула на себе плащ и, сняв, прикрыла им обросшее бородой лицо мертвеца. — Надо бы нам поскорее выбираться отсюда…

— За Флинта, я думаю, можно не беспокоиться, — сказал Тас, оглядываясь на гнома. Тот как раз пошевелился и со стоном затряс головой. — Как тебе кажется, эти крыланы на нас не?..

— Не знаю, — проговорила Лорана, приглядываясь к зверям. Те озадаченно озирались, не вполне понимая, что стряслось с их хозяином. — Я слышала, они не больно-то горазды соображать. Команды выполняют исправно, но инициативы обычно не проявляют… Помоги Флинту.

— Вставай, старина! — кендер подошел к гному и потянул его за руку. -Пора уби… Его заставил умолкнуть крик, исполненный такого несусветного ужаса, что знаменитый Тасов хохолок поднялся дыбом. Вскинув глаза, он увидел, что Лорана смотрела на некое существо, появившееся как будто бы из той самой пещеры. И при виде него Тассельхофа охватила жуть, какой он ни разу в жизни еще не знал. Сердце помчалось галопом, ладони похолодели. Он едва мог дышать…

— Флинт!.. — просипел он. И горло окончательно перестало повиноваться ему.

Старый гном расслышал в его голосе небывалые нотки. Он попытался сесть:

— Что… Не в силах говорить, Тас указал трясущимся пальцем… У Флинта еще двоилось в глазах после удара, но все-таки он разглядел.

— Во имя Реоркса!.. — вырвалось у него. — ЧТО ЭТО?..

Неведомое существо между тем не спеша приближалось к Лоране, и та, скованная его волшебной силой, не могла сдвинуться с места. Существо было одето в доспехи старинной работы — ни дать ни взять Соламнийский Рыцарь. Вот только латы его были сплошь черны, точно их обуглил огонь. Под шлемом, который, казалось, плыл сам по себе прямо по воздуху, тлели два оранжевых огонька.

Существо протянуло руку, закованную в металл… Флинт задохнулся от ужаса. На руке его не было видно кисти. Но, похоже, Лораны коснулся не один только пустой воздух: она отчаянно закричала от боли и упала на колени перед жутким видением. Золотоволосая голова бессильно поникла… Лорана рухнула наземь, сраженная леденящим прикосновением Рыцаря Смерти. Он разжал незримые пальцы, и обмякшее тело эльфийки замерло на траве. Наклонившись, он поднял ее на руки… Тас попытался сдвинуться с места, но взгляд оранжевых глаз тотчас приковал его к месту. Кендер не мог даже отвести взгляда: во всем мире не было больше ничего, кроме двух клубков оранжевого огня. Сидя на земле. Флинт смотрел туда же, куда и Тас, — хоть и сам чувствовал, что ужас грозил вот-вот свести его с ума. Только любовь к Лоране и тревога за нее не давали ему потерять сознания. Он твердил себе: я должен хоть что-нибудь сделать. Я должен спасти ее… Все напрасно. Тело отказывалось повиноваться, только дрожало.

Мерцающие глаза еще раз оглядели обоих.

— Возвращайтесь в Каламан, — произнес глухой голос. — Скажете им, что эльфийка у нас. Темная Госпожа прибудет завтра в полдень, чтобы обсудить с ними условия сдачи.

С этими словами Рыцарь Смерти повернулся и зашагал прочь, унося с собой Лорану. Под ноги ему попалось тело Бакариса; призрак в латах прошел прямо сквозь него, как если бы того вовсе не существовало. И растворился в лесных потемках… После его ухода магическое заклятие утратило силу. Таса затрясло, он почувствовал себя больным и разбитым. Флинт, шатаясь, поднялся на ноги.

— Я пойду за ним, — пробормотал гном, хотя дрожь колотила его так, что он еле-еле сумел подобрать с земли свой шлем.

— Н-не надо. Флинт, — взмолился кендер. Он смотрел вслед жуткому рыцарю, и лицо у него было совсем белое. — Что бы это ни было, нам оно не по зубам. Я… Я так испугался. Флинт! — И отважный Тассельхоф уничтожение покачал головой. — Я… Мне очень совестно, но я… Просто не смогу встретиться с этой штукой еще раз. Пойдем в Каламан, а? Может, там нам помогут… И Тас во все лопатки припустил в лес. Флинт еще постоял на месте, не в силах на что-либо решиться… Потом его лицо мучительно сморщилось.

— Он прав, — пробормотал гном. — Я… Я тоже не смогу пойти за этой тварью, честное слово. Я не знаю, откуда она, но явно не из нашего мира… Он повернулся прочь. Мертвый Бакарис все так же лежал под плащом, которым укрыла его Лорана, и при виде его сердце гнома пронизала мгновенная боль.

— Да врал он все насчет Таниса! — не удостаивая внимания эту боль, с внезапной решимостью вслух сказал гном. — И Китиара врала. Он не с ней, я это знаю! — Гном сжал кулаки. — И, где бы он ни был теперь, мне предстоит однажды с ним встретиться… И рассказать ему, как я его подвел. Он поручил мне присматривать за девочкой, а я… Даже этого, и то не сумел… И гном обреченно закрыл глаза. Но тут его слуха достиг призывный крик Таса, и Флинт, запинаясь о коренья и камни, незряче побрел следом за кендером.

— Как я ему расскажу? — стонал он на ходу. — Как я ему расскажу?..