24. Зал Видения

— Где мы? — спросил рыцарь. — В Зале Видения, ответил Даламар. — Его выстроил мой шалафи, Рейстлин Маджере. Они находились в просторном, круглой формы помещении, большую часть которого занимал бассейн. В центре его над темной водой горел огонь. Трудно было сказать, что являлось источником голубого бездымного пламени. Несмотря на его относительную яркость, в Зале царил сумрак.

— И чем замечателен этот Зал, — поинтересовался Стил, с гримасой на лице оглядываясь по сторонам, — помимо того, что здесь стоит невыносимая вонь? Краем глаза он заметил движение у кромки бассейна, и рука сама собой легла на рукоять меча.

— Спокойно, рыцарь, — тихо произнес Даламар. — Они безобидны. Стил, не очень-то доверяя черному магу, руку с меча не убрал.

— Дьявол! Что это еще за гнусность?

— На определенном этапе своей головокружительной карьеры, мой шалафи вбил себе в голову, что ему по силам сотворить живое существо. То, что ты сейчас видишь, это результат его непомерных амбиций. Мы зовем их — Живчики… По краю бассейна, оставляя за собой слизистый след, ползали странные существа, похожие на головастиков. Они издавали звуки, но была ли это речь или просто мычание вперемежку со стонами, — Стил сказать не мог. Рыцарю не раз приходилось видеть истерзанные, искромсанные, изрубленные в битве тела врагов и товарищей; видеть, во что превращается раненый дракон, рухнувший на землю. Но здесь при виде столь омерзительного зрелища он вынужден был отвернуться: еще немного — и его желудок вывернуло бы наизнанку.

— Какое кощунство! — произнес Стил, с трудом удерживаясь, чтобы не заткнуть уши — не слышать этих стонов-блеяний.

— Согласен, — сказал Даламар. — Мой шалафи не отличался почтительным отношением к богам… Но лучше поберечь свои симпатии для кого-нибудь другого.

Живчики — еще куда ни шло, и они это понимают.

— Что значит «куда ни шло»? — удивленно спросил Стил..

— Это значит, что есть еще такие, которых мы зовем — Дохляки… Но полно, не будем отвлекаться. Командир желает побеседовать со своим подчиненным…

Нельзя злоупотреблять его терпением.

— И как я буду с ним говорить? Где он? — Стил напряженно озирался, словно Тревалин мог в любой момент появиться из сумрака зала.

— Не имею понятия. Этого он мне не сказал… Смотри в бассейн. Живчики забеспокоились, запищали. Некоторые подползли к краю водоема и вытягивали свои недоразвитые конечности в направлении пламени. Стил подозрительно покосился на Даламара, затем перевел взгляд на существ-уродцев.

— Подойди ближе к краю, — нетерпеливо проговорил маг, и смотри в воду.

Ничего с тобой не случится. Ну же… Полагаю, мы услышим много интересного из его уст. Стил все еще колебался. Но привычка повиноваться приказам сделала свое дело. Стараясь не наступить на Живчиков, он шагнул к бассейну. Встал на самый край и посмотрел на воду. Поначалу он увидел только отражение голубого пламени.

Затем по воде прошла легкая зыбь, и пламя, заколебавшись, исчезло. Рыцарю показалось, что он падает в бассейн. Стил выставил вперед руки… и едва не наткнулся ими на своего командира. Тревалин стоял среди выгоревших развалин замка — закопченных остатков стен, нагромождения балок рухнувших перекрытий и крыши. Судя по всему, Тревалин устроил совет, поскольку рядом находились рыцари-офицеры, бывшие у него в подчинении. Внимание Стила привлек воин, который как будто держался особняком. На нем были доспехи Соламнийца, и Стил подумал сначала, что это пленник. Однако он узнал рыцаря и понял, в каком месте происходил совет. В развалины превратилась Даргаардская Башня, обиталище рыцаря смерти.

— Сота.

— Господин… — обратился Стил к Тревалину. Командир повернулся на голос:

— А, Светлый Меч! Вижу, ты до сих пор в гостях… Благодарю, повелитель Даламар, что ты передал мою просьбу рыцарю. Даламар кивнул; лицо его исказилось в полуулыбке-полуухмылке. Маг оказался в довольно щекотливом положении. Он не питал никаких симпатий к серым магам Такхизис, но, как и прочие слуги Тьмы, должен был способствовать делу Темной Королевы…

— Каковы результаты, Светлый Меч? — продолжал Тревалин. — Серые Рыцари сгорают от нетерпения… Мимика Тревалина (вернее его перекошенная физиономия) свидетельствовала о том, как он относится к этим Серым Рыцарям, к их нетерпеливому ожиданию.

— Я не справился с поручением, — напрямую ответил рыцарь. — Белый маг, Палин Маджере, от меня ускользнул. Тревалин стал серьезен:

— Весьма грустно это слышать, Светлый Меч… Есть ли шансы исправить положение? Стил покосился на Даламара. Темный эльф отрицательно покачал головой.

— Нет, нам его не достать, тихо проговорил он.

— Нет, командир, — ответил Стил.

— Очень жаль, — холодно произнес Тревалин. — Маджере был приговорен к смерти. Его возвращение зависело от тебя. Коль скоро ты допустил его бегство, отвечать придется тебе… и в полной мере.

— Мне это известно, командир.

— Конечно, ты имеешь право на обстоятельное официальное разбирательство. В этом случае вести дело будет сам повелитель Ариакан, поскольку он — твой поручитель. — Голос Тревалина смягчился. — К счастью для тебя… и для меня, у Ариакана сейчас на это нет времени, поэтому разбирательство, скорее всего, будет отложено. Обидно было бы накануне битвы лишиться такого грамотного и бесстрашного воина, как ты, Светлый Меч. Как раз в связи с близящимся сражением я и хотел с тобой поговорить. Ты должен прибыть в свое подразделение…

— Да, господин, и когда?

— Немедленно. Время не ждет. Я уже послал за тобой Флер.

— Ясно, командир. Где мне вас найти? В Даргаарде?

— Нет, Светлый Меч. Мы отсюда уходим. Присоединяйся к нам у подножья Вингаардских гор. Поутру мы идем на штурм Башни Верховного Жреца. Найти нас не составит большого труда. — Эти слова вызвали громкий смех у присутствовавших рыцарей. Ты заметишь нас еще издалека. Боги и те будут поражены мощью нашего войска… На всякий случай я все же дам ориентиры. Даламар с большим вниманием следил за разговором. В самом начале диалога в Зале появилась Йенна и сделала знак чародею. Даламар дал понять, чтобы она подождала. Услышав все, что его интересовало, Даламар подошел к Йенне:

— Что случилось?.. Говори тише.

— Девчонка улизнула! — сказала чародейка. Даламар поднял бровь:

— Улизнула? Каким образом? Йенна пожала плечами:

— С помощью магии, как же еще… Достала пузырек, открыла крышку и, прежде чем я успела ее остановить, вдохнула из него дым. Я не могла использовать контрзаклинание, поскольку не знала первоначальное… Она превратилась в дым.

— В любом случае ты вряд ли смогла бы ей помешать… Значит, птичка упорхнула…

— Да.

— Любопытно… Почему в таком случае она не сделала этого раньше?

— Ты сам предположил, что эрды послали ее шпионить за нами. Может быть, ее магические способности — доказательство ее принадлежности к эрдам?

— И овражный гном проделал бы подобный трюк, достаточно ему показать, как пользоваться предметами, подобными тем, что мы видели у нее… Нет, все это не дает ответа ни на один из наших вопросов. Ну что же — сбежала и сбежала. У нас полно других забот… Утром рыцари Такхизис штурмуют Башню Верховного Жреца.

Глаза у Йенны расширились от удивления:

— Благословенный Гилеан!

— Они одержат победу, — сказал Даламар, хмуро глядя на Стила. Йенна в упор посмотрела на Даламара:

— Тебя это сильно огорчает? Разве ты не со своей Королевой? Не на ее стороне?

— Будь она на моей стороне, я был бы с ней, — с грустью проговорил Даламар. — Она предпочитает пользоваться услугами своих собственных магов…

Если Башня Верховного Жреца падет, Палантас, скорее всего, будет сдан. Мы окажемся под пятой Серых Мантий.

— Ты хочешь сказать, — поразилась Йенна, — что они посмеют отобрать у тебя Башню?

— Еще как посмеют, дорогая! Конечно, Конклав будет бороться с ними, но один раз мы уже видели, как они это делают, — во время вылазки в Цитадель Бури.

Йенна побледнела, молча кивнула: тогда погиб ее отец, Юстариус.

— Нуитари нелегко будет противостоять своей матери, — сухо произнес Даламар. Он имел в виду бога — покровителя черной магии. — Я заметил, что за последнее время сил у него поубавилось.

— Не у него одного, — сказала Йенна. — Какой-то беспомощной стала Лунитари. Кроме того, я узнала от знакомого белого мага из Вайрета — и с Солинари творится что-то неладное. Даламар согласно кивнул.

— Думаю, дорогая, мне нужно совершить небольшое путешествие.

— В Башню Верховного Жреца? — догадалась Йенна. — Какие будут пожелания относительно рыцаря?

— Синий дракон заберет его. Проводи его на балкон «Дорога к смерти». Я позабочусь о том, чтобы Башня не получила повреждений при его посадке и взлете.

— Мы его так запросто отпустим? Могли бы использовать в качестве заложника… Даламар некоторое время думал.

— Нет. Пусть возвращается к своим. Одним рыцарем больше, одним меньше — это на исход битвы не повлияет. Рыцари Такхизис ничего не будут делать для его освобождения. По возвращении ему и так грозит смерть — он не выполнил данного ему поручения.

— Зачем тогда возвращаться?

— Est Sularas oth Mithas — «Жить по чести», — Рыцари Такхизис позаимствовали этот глупый высокопарный девиз у Соламнийцев. Попробуй сделать так, чтобы Светлый Меч нарушил его… Хотя, я уверен, у тебя ничего не получится. Ты будешь удивлена его реакцией… Кроме того, — задумчиво добавил Даламар, мне кажется, что, возвращая этого рыцаря, мы отнюдь не оказываем ее величеству добрую услугу. Он не всецело предан ей. Йенна покачала головой:

— Ты говоришь загадками, любовь моя. Мне он представляется образцовым слугой Темной Воительницы… А что делать потом? Даламар пристально смотрел на темную воду бассейна. В глазах его отражалось голубое пламя.

— На твоем месте, дорогая, я начал бы паковать вещи. Разговор с командиром был закончен. Стил вновь стоял на краю бассейна. Вокруг него ползали Живчики, с интересом разглядывая тускло блестевшие доспехи. С чувством отвращения Стил шагнул назад и едва не наткнулся на Йенну.

— Я слышала, рыцарь нас покидает?

— Да, госпожа. Мой дракон вот-вот будет здесь. Стил огляделся по сторонам:

— А где повелитель Даламар?

— Он нейтрализует магический экран Башни, чтобы дракон мог приземлиться. Я провожу тебя на балкон. Хотя, может быть, ты хочешь вновь прогуляться Шойкановой Рощей? Стил, слыша иронию в словах чародейки, оставил вопрос без ответа.

— Иди за мной, рыцарь. Йенна пошла к двери. — Выйдем в коридор. Я не собираюсь подниматься по лестнице — просто Зал не очень подходящее место для моих заклинаний. Стил охотно последовал за чародейкой. Оказавшись вне Зала Видения, он вдохнул полной грудью. Во влажном воздухе Башни резкие запахи трав и растений смешивались с запахом плесени и гниения, но после атмосферы Зала дышалось куда как легче. Йенна с любопытством смотрела на рыцаря:

— Считаю себя обязанной поинтересоваться, рыцарь. Уверен ли ты, что хочешь отбыть восвояси?

— Почему я не должен быть в этом уверен? — в свою очередь спросил рыцарь, настороженно глядя на Йенну. — Есть какой-нибудь шанс найти Маджере?

— Не теперь и не на этом свете, — улыбаясь, ответила чародейка. Я не это имела в виду… Даламар сказал, если ты вернешься к своим, тебя ждет суровое наказание… приговор.

— Я не выполнил своей миссии, — спокойно произнес Стил. — Наказание — смерть.

— Тогда зачем возвращаться? — изумилась Йенна. — Можно спастись! — Она придвинулась к рыцарю и тихо произнесла:

— Я могу помочь… Отправлю тебя куда только захочешь. Сбрось с себя броню, и ты станешь другим человеком. Никто и никогда об этом не узнает.

— Достаточно, что об этом буду знать я, — сказал Стил. Йенна пожала плечами:

— Ну хорошо. Сам себе могилу роешь… А сейчас закрой глаза — это поможет избежать неприятных ощущений. Стил повиновался и тут же услышал, как чародейка, рассмеявшись, проговорила:

— Да, Даламар был прав: это просто поразительно!

25. Прилично одетый гном. «Орел» или «решка»

Аша стояла рядом с повозкой, наполненной фруктами. Где она и как сюда попала — оставалось только гадать. В голове стоял туман, в носу щекотало, во всем теле ощущалось легкое покалывание. Очень смутно девушка помнила, что открыла какой-то пузырек и вдохнула из него… вот она снова среди толчеи базара, и ей кажется, что на нее, выросшую словно из-под земли, все обращают внимание. Аша робко огляделась по сторонам и быстро убедилась, что в действительности никому не было до нее дела. Все чем-то явно были взволнованы.

Торговля шла кое-как. Люди, сбиваясь в кучки, что-то возбужденно обсуждали. То тут, то там с тревогой и страхом в голосе звучали слова: «Каламан пал!» Эта фраза Аше ни о чем не говорила, но по другим репликам она поняла, что все еще находится в Палантасе. Аша вздрогнула… С другой стороны, было очень жаль покинуть город без малейшей надежды снова увидеть Палина. От сознания, что она больше не одинока, на душе становилось тепло и уютно; о ней думали, беспокоились. И Палин был ей не безразличен, она тоже за него переживала… По крайней мере, здесь чародеям из Башни до нее не добраться, она легко могла затеряться в толпе. Вот если бы еще у нее имелись эти кругленькие кусочки металла, так ценимые горожанами… Как бы ей их заполучить?.. Внезапно щекотание в носу стало нестерпимым, и Аша громко чихнула. Прилично (и не без некоторой экстравагантности) одетый гном, стоявший рядом с ней, так и подпрыгнул на месте.

— Клянусь бородой Реоркса! Ты меня напугала, малышка! Держась за сердце, гном глубоко вздохнул.

— Прости, господин… проговорила Аша и вновь чихнула.

— Простудилась, малышка?.. Я очень чувствителен к простуде, — отступая на шаг от девушки, произнес гном. Затем, видя, что она вновь собирается чихнуть, сделал шаг назад и для большей надежности прикрыл лицо шляпой.

— Будь здорова, — несколько запоздало проговорил он. Аша, шмыгая носом, закивала в ответ и принялась в поисках платка шарить по карманам. Гном с готовностью предложил свой — белый, с кружевной каймой, с витиевато вышитыми с краю инициалами «ДКМ». Платок выглядел слишком изящным, чтобы использовать его по назначению. Аша, смущаясь, несколько раз легонько коснулась им носа и вся пунцовая вернула платок владельцу. Гном небрежно сунул его в карман, не спуская с девушки блестящих хитрых глаз.

— Как тебя звать, малышка?

— Аша… господин, — чуть присев, отвечала девушка. Судя по одежде, гном, вероятно, был очень важной персоной.

— Полно, дорогуша, — обойдемся без такого обращения… Рад знакомству:

Дуган Красный Молот. Буду польщен оказать услугу… Аша знала, что гномов считают прекрасными ремесленниками, способными творить чудеса из камня и металла, но то, что они могут быть завзятыми модниками, было для нее неожиданным открытием. Разве могла сравниться сказочная красота дворцов Торбардина с красным вельветовым жилетом гнома, на котором звездами сияли позолоченные пуговицы; а величие монументальных ворот Пакс Таркаса… оно затмевалось утонченным изяществом шелковой сорочки с жабо и кружевными обшлагами… Наряд гнома составляли также вельветовые красные штаны, черные с красными подошвами башмаки, черные носки и широкополая шляпа с торчащим в ней желто-красным пером. Для полноты картины можно добавить, что пол-лица и грудь Дугана закрывала шелковистая черная борода, а на плечи ниспадали черные, волосок к волоску, кудри. Но какой бы потрясающей ни была одежда гнома, запах свежих фруктов вскоре полностью завладел вниманием Аши. Она и думать не думала, что после пиршества в Башне так быстро проголодается. И все же, о чем еще мог оповещать желудок? Девушка украдкой взглянула на продавца фруктов и успокоилась: он не походил на того скандалиста, по чьей милости ее упекли в каталажку. Однако она хорошо запомнила урок. Вздохнув, Аша отвела взгляд от прилавка, мысленно приказывая желудку хранить молчание. И тем самым только вызвала в нем новую бурю возмущения. Гном заметил ее полуголодный взгляд, услышал и покорный вздох, и негодование желудка.

— Угощайся, малышка, — сказал он и показал рукой. Конечно, сливы уже не те, что были утром… но виноград, если тебя не смущает некоторая его подвялость, очень даже недурен.

— Благодарю, — проговорила Аша, стараясь не смотреть на аппетитные плоды,

— но я не голодна.

— И какого же зверя ты проглотила, — грубовато продолжал Дуган, — что он до сих пор ворчит и огрызается у тебя в животе?.. Ешь, не стесняйся. Я уже завтракал.

— Да я не стесняюсь. Просто… просто у меня нет того, что они называют «деньги».

— А, вот в чем дело… Дуган поглаживал бороду и не сводил с Аши своего пристального взгляда. — Ты никогда прежде не была в городе? Аша кивнула.

— Откуда ты?

— Я не засиживаюсь подолгу на одном месте, — уклончиво ответила девушка.

Гном становился чересчур любопытным. Прости, но…

— Как ты зарабатываешь на жизнь?

— Когда как… Знаешь, мне было очень приятно познакомиться, но…

— Понимаю: в городе совсем недавно и ищешь работу… Оказалось, это не так просто. Я прав?

— Да. Это…

— Думаю, при большом желании я мог бы помочь тебе. — Склонив голову набок, гном критически рассматривал Ащу. — Ты подобралась ко мне абсолютно бесшумно…

— Он взял руку девушки за запястье и начал разглядывать кисть. — Чувственные пальцы… Я бы сказал — с задатками. Тренированные?

— Я… думаю, да. Аша в недоумении смотрела на гнома. Дуган выпустил ее руку из своей, словно бросил перележавшее на солнце яблоко. Затем еще раз с головы до ног оглядел девушку. — Хиддукель, увидев такие глаза, забыл бы о своих деньгах, — бормотал себе под нос Дуган. — Чемош восстал бы из могилы, чтобы полюбоваться таким личиком. Она подойдет… Да, дорогуша, — уже громче сказал гном, — у меня есть знакомые, которые могли бы заинтересоваться тобой, твоими задатками.

— Какими задатками? — не поняла Аша. Однако Дуган ее не слушал. Он подцепил с прилавка виноградную гроздь и опустил ее девушке на ладонь. Добавил горсть слив и большой кабачок. Потянулся за репой… но, заметив, что больше его новой знакомой не удержать, развел руками и шагнул от прилавка.

— Эй! Ты ничего не забыл? — остановил его окрик торговца, тучного человека, обсуждавшего с друзьями падение Каламана. Бесцеремонное обращение с товаром (его товаром!) отодвинуло проблемы войны и мира на второй план. В два шага он настиг гнома. — Ты кое-что забыл, приятель! Дуган остановился, потеребил усы.

— Пожалуй, да: репу. — Он выбрал пару корнеплодов, отдал их Аше и повернулся, чтобы уйти. Продавец перегородил ему дорогу:

— Ты забыл самую малость — денежки! Девушка торопливо набивала виноградом рот, предвидя, что с угощением придется расстаться.

— Я буду должен, — небрежно бросил Дуган.

— Ты не в пивной, коротышка! — отрезал толстяк, скрещивая на груди руки.

— Гони монету!

— Королю… Поступим так, дружище. — Гном старался держаться светского тона, хотя его и покоробило обращение «коротышка». — Сыграем… Дуган достал золотую монету, при виде которой глаза тучного торговца алчно сверкнули.

— Если два раза из трех выпадет «решка» — товар мой. Согласен?.. Согласен.

Дуган подбросил монету. Продавец хмуро наблюдал за манипуляциями гнома. Золотой упал на прилавок. «Решка». Толстяк взял монету на ладонь.

— Послушай, изображение не похоже на правителя Палантаса. Чья это голова?.. Уж не твоя ли… Дуган поспешно забрал золотой:

— Вытащил, что попалось. — Прежде чем торговец запротестовал, гном вновь подбросил монету. Опять «решка». — Весьма тебе сочувствую, дружище, — сказал Дуган и хотел положить монету в карман. Но продавец оказался проворнее: он перехватил руку гнома и заставил его разжать кулак.

— Благодарю. Этого для оплаты вполне достаточно. Дуган вспыхнул.

— А как же уговор? — воскликнул он, но, видя, что толстяк разглядывает монету, осекся.

— Ладно, не будем мелочиться, — уже на ходу добавил он, увлекая за собой Ашу. Я всегда говорю: неважно, выиграл ты или нет, важно, как ты сыграл.

— Эй, гном! — крикнул им вслед торговец. — Хотел меня объегорить! У твоей монеты с обеих сторон «решка»! И обе головы похожи…

— Шевелись, малышка, — прошипел Дуган, убыстряя шаг. — Потом прожуешь.

— Эй! — завопил продавец. — Золото стирается! Держите этого мошенника!

Дуган бросился бежать. Прижимая к груди «добычу», Аша старалась не отставать.

Базар остался позади.

— Они гонятся за нами! — опередив гнома, крикнула Аша.

— Сворачивай направо, в переулок! — выдохнул Дуган. Они бежали по пустынной улице. Башмаки гнома гулко бухали по мостовой. Обернувшись, девушка заметила, что преследователи в самом начале переулка остановились. Торговец размахивал руками и, судя по всему, умолял добровольных помощников возобновить погоню.

Преследователи, не поддавшись на уговоры, развернулись и побрели назад.

Продавец еще с минуту выкрикивал угрозы в адрес гнома-подлеца, а затем, не переставая сыпать проклятиями, двинулся в обратном направлении.

— Они отступились, — удивленно сказала Аша.

— Благоразумно с их стороны, — отозвался Дуган. Беглецы перешли на шаг.

Дуган снял шляпу и стал ею обмахиваться.

— Наверное, заметили, что я вооружен.

— Но у тебя ничего нет, — снова удивилась Аша.

— Их счастье, — подмигнув, проговорил гном. Они остановились. Девушка, разгоряченная бе-гом, нервно озиралась. Улица, на которой они находились, была тихой и пугающе безлюдной. К оброненной сливе уверенно семенил ворон. Ашу пробрала дрожь. Не по душе ей было это место.

— Ты, случайно, не знаешь — где мы? Ворон перестал клевать сливу и уставился на девушку желтыми бусинками глаз.

— Знаю, малышка, — улыбаясь, ответил Дуган Красный Молот. — Я хочу тебя кое с кем познакомить. Возможно, для тебя найдется работенка. Ты подходишь для нее более, чем кто-либо другой. На все сто, малышка. Ворон раскрыл клюв и зашелся хриплым кар-каньем-смехом.

26. В лаборатории. Тас берет инициативу в свои руки (помимо всего прочего)

— Ну и дела! — обескураженно прошептал Тас, не отваживаясь говорить в полный голос. «Ни к чему не прикасайся!» Эти слова были слишком традиционны для слуха кендера, слишком часто при нем повторялись, чтобы сознание реагировало на них согласно смыслу. Более того, стройная, с иголочки, фраза, влетев в одно ухо кендера, тут же вылетела из другого, но уже помятая, покореженная, надломленная его своеобразной логикой. Ни к чему не прикасайся! «Звучит очень к месту, — рассуждал Тас, — учитывая то обстоятельство, что мы находимся в лаборатории одного из наиболее могущественных черных магов. Попробуй коснись тут чего-нибудь — и окажешься в одной из этих стеклянных банок… вот хотя бы как этот бедолага… Дай-ка я взгляну на него поближе, хуже от этого никому не будет…» — Тас! — последовал предостерегающий окрик Палина.

— Я просто хотел переставить банку… чтобы она случайно не упала, — оправдывался кендер. Палин ожег его взглядом.

— Ничего не трогай! — вновь повторил он. «Вот так так! Маджере в дурном настроении,» — продолжал рассуждать про себя Тас, заблаговременно отступив в ту часть лаборатории, где было потемнее. «Предоставлю его самому себе — пусть осмотрится, освоится… По-моему, его категоричность безосновательна: так или иначе, все равно я чего-нибудь да касаюсь. Ноги, например, касаются пола… В противном случае я бы парил в воздухе вместе со всей этой пылью… А ведь это было бы презанятно. Вот бы попробовать! Может быть, эта сине-зеленая жидкость поднимет меня в воздух. Пожалуй…» С огнем негодования в глазах Палин забрал у Таса бутылку с сине-зеленой субстанцией и водворил ее на место. По горячим следам он также изъял у кендера огарок свечи, вырезанного из камня жука и катушку с черной ниткой. Затем маг препроводил Таса в свободный от каких бы то ни было предметов угол и приказал, испепеляя его взглядом: «Стой здесь и не двигайся!» — Или я выпровожу тебя отсюда, — добавил он вслух. Однако Тас хорошо понимал, .что это пустая угроза. Пока он впотьмах мыкался по лаборатории, Палин колотил кулаками в дверь, пытаясь ее открыть… И даже удары по ней посохом ни к чему не привели. Не поддалась дверь и натиску Светлого Меча. «Нашла коса на камень», — подумал тогда кендер. Теперь с противоположной стороны не доносилось ни звука. «Должно быть, Светлый Меч ушел, — рассуждал Тас, — или же ему пришлось иметь дело с призраком». И прелюбопытное, вероятно, было зрелище.

Досадно, что он его пропустил. К сожалению, даже кендер не может находиться одновременно в двух местах. Обидно…

— Нет, Палин не брюзга, — вполголоса убеждал себя Тас. — Он просто испугался. Самому кендеру это чувство было незнакомо. По своим друзьям Тас знал, что испытывать его довольно неприятно, и потому, сопереживая и сочувствуя Палину, он решил слушаться молодого мага во всем. Кендер покорно стоял в углу и упивался своей добродетельностью. Интересно, как долго можно ее смаковать.

Наверное, скоро надоест: прямо но соседству с добродетелью — скука. Но немного можно потерпеть. Пусть он не имел права ни к чему прикасаться — смотреть-то ему не запретили. И Тас смотрел во все глаза. Палин двигался по лаборатории медленно и осторожно. Посох Магиуса светил так, словно радовался, что он опять дома. Размеры святилища Рейстлина были внушительными и принимая во внимание его расположение, и по сравнению с другими помещениями башни. Тас не мог избавиться от странного ощущения, что стены лаборатории отдалились от него, с тех пор как он шагнул через порог. Ему даже казалось, что она продолжает увеличиваться в размерах. Первое, что бросалось в глаза, — огромный стол, высеченный из цельного куска гранита, занимавший всю центральную часть помещения. Тас мог трижды уместиться на этом столе от края до края. Кендер с удовольствием привел бы более точные измерения, но ему вовсе не улыбалось валяться в пыли, толстым слоем покрывавшей каменного монстра. Пыль лежала повсюду, но признаки обитания живых существ — мышей, пауков — начисто отсутствовали.

— Уже много лет никто не переступал порог лаборатории; мы — первые, — тихо проговорил Палин. Он обошел стол, и свет кристалла упал на многочисленные полки с книгами и свитками. Книги в синих переплетах, по-видимому, остались от безвестного мага Фистандантилуса. Сборники заклинаний в черных и красных переплетах, с серебряным и золотым тиснением, могли принадлежать как самому Рейстлину, так и другим чародеям, жившим когда-то в Башне. С горящим взором Палин замер перед стеллажами. Рука сама было потянулась к одной из книг, но маг вовремя одумался.

— Зачем себя дразнить? — с горечью произнес он. Ведь я знаю, что достаточно взглянуть на титульный лист, и можно запросто сойти с ума. Тас, сопровождавший Рейстлина в его странствиях, неоднократно слышал о случаях, когда неопытный, невысокого ранга маг брался за чтение книги, не соответствующей его уровню владения искусством. Кончалось это тем, что несчастный впадал в безумство.