16. Башня Верховного Жреца. Неутешительные известия

Башня Верховного Жреца была построена Винасом Соламном в Эру Силы. Она являлась своеобразным часовым, стерегущим вход в ущелье: единственная дорога, соединявшая Палантас с другими землями Ансалона, частью проходила среди громоздящихся пиков Вингаардских гор. Это было мощное, грандиозное сооружение, хотя его необычная конструкция стала предметом ерничанья. Флинт Огненный Горн однажды заявил, что создатель Башни либо имел склонность к выпивке, либо попросту был сумасшедшим. Но поскольку Башню строили люди, к словам гнома следовало в первую очередь относиться как к выпаду против всей человеческой расы. Кроме того, потешаясь над странной конструкцией, Флинт знать ничего не знал о необычной фортификационной системе Башни. Спустя некоторое время после его «заявления» крепость подверглась нападению драконов повелительницы Китиары.

Именно тот бой стал последним для Стурма Светлого Меча. Вряд ли удалось бы тогда отстоять башню — не будь жертвы Стурма, помощи кендера и девушки-эльфа, а также имевшегося в распоряжении рыцарей камня Глаза Дракона. Своими размерами цитадель потрясала воображение. Ее высота достигала трехсот метров, хотя в сравнении со снежными вершинами Вингаардских гор, окружавших Башню с севера, запада и востока, казалась смехотворно низкой. Она так и осталась неприступной, поскольку ее защитниками всегда были люди веры, долга и чести. Цитадель представляла собой каменный восьмиугольник, каждый угол которого увенчивала башенка. Верхний край внешнего восьмиугольника оканчивался зубцами. В центре цитадели стояла еще одна башня, но уже круглая. Что сбило с панталыку Флинта Огненного Горна, так это наличие шести огромных стальных ворот, дававших доступ и на Соламнийское Поле, и в центр Башни. Любой мало-мальски сведущий гном сказал бы, что нормальная крепость должна иметь один вход. Но и рыцари, в свою очередь, могли бы ущипнуть Флинта, сказав, что у него напрочь отсутствует воображение, что ему недостает чутья. В действительности, Башню Верховного Жреца без обиняков можно было назвать шедевром фортификации, верхом хитроумности. Все ворота вели в закрытые изолированные дворы — этакое пространство для бойни, — поскольку с высоких стен рыцари могли прицельно уничтожать оказавшегося внутри врага. Пробившихся к центральной башне подстерегали всевозможные ловушки. Знакомые с историей Войн Копья должны помнить, что у цитадели существовало и другое название: «Ловушка-для-Драконов».

Посреди зала центральной башни Соламнийцы помещали магический камень Глаз Дракона, и все проходы и коридоры сходились именно к нему. С помощью камня драконы заманивались внутрь, после чего входы и выходы перекрывались. Рыцари, сами будучи недосягаемы, хладнокровно расправлялись с очередной жертвой.

Немалое число драконов было истреблено в башне-западне. Но с тех пор секрет перестал быть секретом, и наивно полагал тот, кто думал, что драконы забыли политые их кровью пол и стены каменного капкана и что они вновь поддадутся на ту же уловку. После войны цитадель претерпела некоторые конструктивные изменения, утратила отчасти свои оборонительные функции. Магические камни были утеряны, что почти на нет свело действенность защиты от монстров. Рыцари не могли не признать справедливость слов Флинта: »…ворота годятся теперь только для того, чтобы как можно больше врагов пригласить на чай». Поэтому половину входов наглухо заложили белым гранитом, при этом искусно замаскировали «заглушки» под прежние ворота… В мирное время Башня Верховного Жреца стала довольно шумным местом. Через нее в обоих направлениях шли торговцы; галопом проносились курьеры; сюда приходили искать справедливости, просить о помощи, обращались за советом; здесь подвергались проверке и обыску пройдохи и проходимцы — кендеры, которых на ночь задерживали, а наутро выгоняли. В летнюю пору вдоль дороги, ведущей к главным воротам, мелкие торговцы устанавливали свои лотки и ларечки. В них продавалось все, начиная от сбруи и шелковых шарфов (коими прекрасные дамы одаривали своих избранников-рыцарей), кончая элем и контрабандным вином «от Квалинести». (Из-под прилавка вас могли попотчевать кое-чем и покрепче.) Для привлечения пополнения в ряды рыцарства, поддерживая себя в боевой форме и просто развлечения ради, гарнизон Башни регулярно проводил турниры, где устраивались скачки и потешные бои на мечах, показывали свое мастерство лучники, демонстрировалось умение управлять драконом. Все шло своим чередом… вплоть до настоящего лета. Под испепеляющим, не щадящим ничего живого солнцем движение на дорогах Кринна, словно пересыхающий ручей, обмелело и почти иссякло. Если у земледельца погиб урожай, чем он оплатит странствующему кузнецу починку плуга… Если кузнецу нечем заплатить за ночлег в гостинице, откуда ее содержатель возьмет деньги на закупку продуктов для стола клиентов…

Основными новостями курьеров стали теперь известия о голоде и пожарах. Торговля вдоль дороги замерла — люди подались в Палантас. От турниров пришлось отказаться из-за участившихся тепловых ударов — им способствовали тяжелые стальные доспехи. Лишь кендеры с присущей им склонностью к бродяжничеству были неизменными «гостями» Башни. Загорелые, покрытые дорожной пылью, они оставались все такими же жизнерадостными и неунывающими; невиданно жаркое лето нисколько не повлияло на их страсть к перемене мест… Танис добрался до цитадели ранним утром, когда рыцарь-караульный выпроваживал из Башни очередную компанию кендеров. Пересчитав их напоследок и обнаружив недостачу, караульный рванулся обратно в Башню… Через некоторое время он появился вновь, подталкивая в спину двух лиходеев, которые уже успели побывать в трапезной. Рыцаре изъял у них несколько ножей и вилок, шесть оловянных тарелок с клеймами владельцев, две льняные салфетки и перечницу. Танис, прибывший на спине грифона, тут же привлек внимание бродяжек, слонявшихся в окрестностях Башни в ожидании досмотра. Они обступили Таниса и с живейшим интересом стали разглядывать птицу-зверя. Грифону явно не понравились кендеры. Он свирепо косился на них своими иссиня-черными глазами, а если кто-то пробовал подойти ближе, грифон зловеще дыбил оперение, угрожающе клекотал… Но это лишь веселило бесшабашных кендеров. Понимая, что еще немного, и два-три ротозея составят завтрак для птицы-зверя, Танис отправил грифона назад к Портиосу. Однако теперь внимание лишенной развлечения публики полностью переключилось на Таниса. Придерживая одной рукой меч и взяв в другую кошелек с деньгами, Танис начал медленно пробираться к воротам. Он словно двигался по обширной отмели, когда вода выше колен и до берега идти и идти…

Но кендеры (к большой радости Полуэльфа) тут же потеряли к Танису всякий интерес, стоило им услышать приближающийся стук копыт и увидеть скачущего к Башне всадника. Танис заторопился к воротам. Рыцарь-стражник узнал Полуэльфа, отдал ему салют.

— Добро пожаловать в Башню, господин… Сейчас я позову кого-нибудь, и о тебе позаботятся. После долгого путешествия отдых не помешает…

— Не ко времени, — обронил Танис. — Я должен тотчас же увидеть повелителя Томаса. Старый приятель Таниса — Гунтар Ут-Вистан из Тальгаарда, Рыцарь Розы

— год назад оставил регулярную службу и являлся теперь комендантом Башни Верховного Жреца. За это время сорокалетний Гунтар Ут-Вистан зарекомендовал себя строгим и толковым командиром. Карьеру рыцаря сделал еще его дедушка.

Однако в смутные, лихие времена после Катаклизма дед лишился всех своих владений. Отец Томаса попал в кабалу к псевдожрецам. Ему пришлось по-рабски трудиться на земле, некогда принадлежавшей деду. Поэтому первым боевым конем Томаса была лошадь, впряженная в плуг, а его первой битвой стала борьба с вредителями, уничтожавшими посевы. Отец в конце концов умер от непосильного труда, но сын поклялся, что станет рыцарем… Томас сдержал свою клятву. Во время Войн Копья их небольшой поселок оказался на пути вражеского войска.

Псевдожрецы не стали дожидаться прихода драконидов. Прихватив с собой самое ценное, они отбыли в неизвестном направлении. Двадцатилетний Томас, возглавив своих друзей и соседей, заперся в замке и с таким умением и дерзостью противостоял отрядам неприятеля, что продержался в нем до конца войны… Танис знал Томаса как человека рассудительного и здравомыслящего.

— Я должен увидеться с ним немедленно, — повторил Полуэльф. — Дело очень срочное.

— Конечно, мой господин, — сказал рыцарь и послал подчиненного отыскать коменданта. Ждать пришлось недолго. Томас не любил церемоний и сам вышел к Танису. Он сердечно приветствовал Полуэльфа и, видя его нетерпение, решил не тратить время на околичности.

— Не иначе, ты с новостями, — сказал Томас, когда они остались одни. И, судя по твоему виду, вряд ли они хорошие.

— Выходит, ты не получил мою весточку?

— Весточку?.. За последнюю неделю я ничего особенного не получал.

— Ариакан начал наступление… Северная крепость и Валькинорд взяты.

Каламан, вероятно, в осаде… Насколько я могу судить, темные рыцари наносят удар по двум направлениям: одной армией — через Халькистовы горы, другой — вверх по реке от Каламана. Комендант в изумлении слушал Таниса.

— Рыцари, посланные с инспекцией в Каламан, уничтожены, — тихо продолжал Танис. — Они мужественно приняли смерть. У меня список погибших, — Полуэльф достал свернутый лист бумаги и протянул его коменданту. — Нужно отдать должное Ариакану — с мертвыми обошлись пристойно.

— Да, он чтит рыцарский кодекс, — сказал Томас, просматривая список. — Я знал их всех, — проговорил он после короткой паузы. — Я прослежу, чтобы их семьи известили… Думаю, двоих и ты знал… сыновей Маджере?

— Да… Я только что с похорон, — со вздохом произнес Танис. — Самый младший уцелел, но попал в плен. За него требуют выкуп. Домой он вернулся в сопровождении рыцаря Такхизис. От этого молодца я и почерпнул сведения о движении армий Ариакана. Его имя Светлый Меч… Стил Светлый Меч.

— Сын Стурма?.. Да… да, я помню этот случай. Ты хотел уберечь парня от дурного влияния, а кончилось тем, что он осквернил могилу отца, выкрав из нее меч. Это было не совсем так, но Танис не стал спорить. В связи с этим «случаем»

Полуэльфа арестовали и обвинили в «пособничестве святотатственному деянию».

Однако на Совете Рыцарства он сумел оправдаться, уберечь свое имя и имя Карамона от бесчестья. Тем не менее он не смог объяснить, каким образом меч оказался у сына Стурма, — и себе в том числе. Танис до сих пор корил себя за то, что Стил теперь целиком предан Королеве Тьмы.

— Каламан в осаде… задумчиво повторил Томас. — В это трудно поверить, Полуэльф. Я не хочу умалять Ариакана, но что он может сделать с горсткой рыцарей?

— Повелитель Томас, по словам Палина, рыцарей у него далеко не горстка…

Наоборот — войско его огромно. На его стороне варвары с востока. Они громадного роста и в бою так же свирепы, как минотавры. Варварами командуют рыцари; с воздуха войско поддерживают драконы; легионы усилены магами, переметнувшимися к Ариакану. Даламар, глава Конклава магов, может подтвердить, что эти чародеи достаточно сильны.

— Еще бы он стал утверждать обратное… Он заодно с ними…

— Нет, Томас, ты ошибаешься… Мало кто знает, но совсем недавно маги трех лун предприняли вылазку к неким Серым Рыцарям. Она окончилась неудачей. Маг Юстариус погиб. Мне самому не ясно, на чьей стороне Даламар, но я не думаю, что он с Ариаканом. Даламар не может простить своей Королеве, что она отвернулась от него и покровительствует теперь своим собственным магам. Томас хмурился; подобно всем рыцарям, он не доверял чародеям, какого бы цвета рясы они ни носили, и старался как можно меньше иметь с ними дел. Он махнул рукой, как бы давая понять, что разговор о магах ему совершенно не интересен…

— Каламан вполне может выдержать длительную осаду, тем самым у нас будет время сделать необходимые приготовления.

— Я не уверен… Их беседа была прервана появлением оруженосца.

— Господин! — тяжело дыша, с блестящим от пота лицом, воскликнул он.

Прибыл курьер… Он…

— Что за бесцеремонность, юноша? — осадил его Томас. — Перед тобой рыцари высокого звания — веди себя соответствующе… Дисциплину следует соблюдать,

— вполголоса проговорил он в сторону Таниса. Покраснев до кончиков ушей, оруженосец вытянулся, затем поспешно поклонился… но тут же взахлеб продолжал:

— Курьер, повелитель. Он внизу… Еле слез с лошади. По всему видать, проделал долгий путь… — Юноша остановился, чтобы набрать в легкие воздуха.

— Боюсь, снова плохие вести, — сухо заметил Томас. — И почему все так спешат сообщить дурные новости?.. Рыцари стали спускаться к воротам. Курьера они нашли во дворе, лежащим на земле, с подоткнутым под голову плащом. Едва взглянув на него, Томас помрачнел — забрызганный кровью костюм выдавал в нем члена гильдии стражников Каламана.

— Он буквально прирос к седлу… Говорит, скакал целые сутки без роздыху.

— Повелитель! — Курьер увидел коменданта и пытался привстать.

— Лежи, лежи, приятель… остановил его Томас. — Что случилось? Комендант опустился на одно колено рядом с курьером.

— Каламан, господин!.. — с трудом произнес он. — Каламан сдан врагу! Томас посмотрел на Таниса.

— Похоже, ты был прав, — сказал он тихо.

— Они подошли с моря, — едва слышно продолжал курьер. — Над ними летели драконы… Атаковали под вечер… Город сдался. Человек, исчерпав последние силы, потерял сознание. Им тут же занялся лекарь, последователь бога Кири Джолита.

— Рана не серьезная, повелитель, — сообщил он коменданту, — но бедняга потерял много крови и крайне истощен. Ему нужно как следует отдохнуть.

— Прекрасно. Подыщите для него комнату поспокойнее… Когда он снова будет в состоянии говорить, позовите меня. Я должен знать детали… А о том, что вы здесь слышали, — никому ни слова. Курьера положили на носилки и унесли.

Изможденную, полуживую лошадь отвели в конюшню.

— Картина более или менее ясна, — сказал Томас, оставшись с Танисом вдвоем. Каламан пал… Плачевное известие… Если об этом узнают в Палантасе, не миновать беспорядков.

— Как я уже сказал, — рассуждал Танис, — у Ариакана огромное войско, которое он может разделить…

— Его план ясен, — задумчиво проговорил Томас. — Половина его войска высаживается на восточном побережье и идет через горы на запад. Другая половина атакует северо-восток и затем устремляется на юг, чтобы соединиться с первой, находящейся по ту сторону Халькистовых гор. По пути к Ариакану вливаются людоеды, гоблины и дракониды, засевшие в горах. Конечно, он должен будет оставить гарнизон в Каламане, с тем чтобы обезопасить тыл, обеспечить переброску морем подкрепления и провианта. Но за счет разного рода нечисти, что прячется в горах, его ряды восполнятся. Томас печально улыбнулся:

— Мне очень просто его раскусить: пока он был в плену, мы сделались приятелями и обсуждали похожий вариант вторжения. Ариакан всегда был хорошим воином. Томас покачал головой:

— От нас он многому научился.

— И как он будет действовать дальше? Томас устремил взор на восток:

— Он двинется сюда, и мы не можем ему в этом помешать.

17. Патруль. Рыбачка-кэш. Одноглазая и «Желтоглазый»

— Не знаю, помнишь ли ты, но по ночам на причалах несет службу таможенный патруль, — прошептал Палин. — Кроме того, на выходе из порта есть охрана. В таинственном свете луны и звезд Палин видел только причудливые силуэты дракона и рыцаря да еще слабые холодные отблески доспехов. Они приземлились на полуострове, образующем западный берег Бранкальской бухты. Стил занимался своей экипировкой: пристегнул к ремню длинный меч, засунул за голенище кинжал, воткнул за пояс короткий меч. Лук, стрелы и дротик он оставлял с драконом.

— Если бы Рейстлин и моя мать нашли при жизни общий язык, то, вероятно, к Даламару мне пришлось бы идти одному. Палин понял прозрачный намек Стила на то, что его дядя, в сущности, был тесно связан с темными силами. В памяти всплыло его Испытание в Башне Высшего Волшебства, когда ему показалось, будто он вошел в контакт с дядей. Даламар и следившие за Испытанием чародеи вызвали образ Рейстлина, желая проверить — устоит ли Палин перед искушением, на которое некогда поддался его дядя. Вообще-то маги полагали, что Карамон ни за что не позволит Палину пойти на Испытание. Любой претендент должен был пройти суровое, трудное и жестокое посвящение в касту магов перед тем, как стать носителем древнего искусства магии. Этот опыт никогда не проходил бесследно для посвящаемого. Карамон, думали они, не станет рисковать сыном, поскольку он потерял уже любимого брата. С другой стороны, чародеи боялись, что любовь Карамона к сыну, его опека дадут совершенно противоположные результаты — подтолкнут Палина на путь, который выбрал его дядя. Поэтому маги взяли дело в свои руки и сыграли шутку и с Палином, и с самим Карамоном. Во время Испытания они внушили Палину, что он проник в Бездну и нашел там Рейстлина, истязаемого Королевой Тьмы. Будто бы он вызволил дядю, а потом оказалось, что Рейстлин нуждался в помощи только для того, чтобы открыть Врата и выпустить Владычицу, которая за свое освобождение дарует Рейстлину власть над миром. Будто бы дядя предложил Палину стать его преемником, при условии, что он принимает: сан черного мага, становится на сторону сил зла. Палин отказался, и более того — решил пожертвовать собой, чтобы помешать Рейстлину осуществить его не праведные намерения… Именно в этот момент молодой человек осознал, что и дядя, и Врата, и Бездна — это часть его Испытания, всего лишь трюк. А может быть… нет? Палин до сих пор помнил слова дяди:

— Я умеряю свои амбиции, отказываюсь от дальнейших попыток уподобиться богам. Я принимаю мир таким, какой он есть… Освобождение будет моим подарком Королеве, свидетельством моей преданности. А мир будет ее подарком мне. Она будет править, а я… я буду служить. Так сказал дядя… Но был ли это он? Его ли это были слова? Даламар заявил, что образ Рейстлина — всего лишь галлюцинация и Палин просто бредил. Но Посох Магиуса — разве это бред?!

— Нам нужно торопиться, — нарушил тишину Палин. — Уже почти полночь. Стил, похлопывая по загривку Флер, о чем-то с ней перешептывался. Палин услышал только, как он произнес: «…Даргаардская Башня». «Значит, они решили, что Флер затаится там», — заключил про себя Палин… Призрак Сота, Соламнийского Рыцаря, обитал в Башне, был полным ее хозяином. Запретная любовь Сота к эльфийке привела к тому, что он нарушил рыцарские обеты и совершил убийство. Боги прокляли его. По наложенному на него заклятию он никогда не умрет, навсегда останется бесплотным призраком, вечно испытывающим муки, ненавидящим все живое и завидующим ему. Сот был верным слугой Владычицы Тьмы, всецело преданным сторонником ее дела. Ни один смертный не рисковал приблизиться к Башне ближе, чем на полсотни лиг. Согласно легенде, и мать Стила, вернее — ее душа, принуждена была вечно оставаться в Даргаардской Башне… Да, в такой компании синий дракон будет чувствовать себя комфортно… Берег усеивали жалкие рыбацкие лачужки, и было непонятно, то ли они вообще необитаемы, то ли все уже давно спят. Палин, боясь, что их обнаружат, старался держать ближайшие хибары в поле зрения.

— Поторопись, — нервно проговорил он. Мне кажется, я слышал какие-то звуки.

— Не бойся, Маджере, — задиристо сказал Стил и сверкнул кинжалом, костяная рукоятка которого оканчивалась черепом. — Если нас кто-нибудь увидит, глаза этого неудачника закроются навсегда.