13. Новообращенная

Ничем не выделявшийся на фоне других Рыцарей Тьмы, Герард вскоре был приписан к патрулю. Ежедневно его маленький отряд маршировал по улицам вверенной ему части Соланта с целью выслеживать и немедленно хватать любых нарушителей спокойствия (в большинстве из них рыцарь с удивлением узнавал кого-нибудь из своих бывших сокамерников).

Впрочем, жители Соланта казались явно не способными ни на какой бунт. Потрясенные ужасными событиями, люди находились в состоянии шока: ведь только вчера они жили в единственном свободном городе Соламнии, а сегодня он уже был оккупирован их злейшими врагами. Слишком многое изменилось в одночасье. Конечно, со временем побежденные могли прийти в себя, организоваться и стать опасными для победителей. Хотя… Набожные соламнийцы всегда страдали из-за ухода Богов. Чувствуя пустоту на душе и нехватку чего-то очень важного в своей жизни, они с интересом отнеслись к появлению Единого Бога. Правда, это еще не означало их готовности принять его. Не зря же старинное изречение гласило: «В то время как эльфы стараются соответствовать требованиям своих Богов, люди стараются выбирать себе Богов, соответствующих их требованиям».

Да, религиозность не мешала гражданам Соланта оставаться скептиками. И все-таки каждый день к Храму Паладайна, переименованному в Храм Единого Бога, тек поток больных и раненых. Там же собиралась длинная очередь из желавших увидеть чудеса исцеления — и еще более длинная очередь из желавших увидеть ту, которая их творила.

Накануне Мина поведала прихожанам о духовном прозрении сильванестийцев: увидев, как с благословения пославшего ее Бога Мина поднимала на ноги смертельно больных, эльфы сразу преклонились перед ним и поклялись служить ему всеми силами души.

Жители Соланта стали свидетелями точно таких же исцелений, но, вместо того чтобы прийти к Богу, пошли в рукопашную, ибо уверовавшие в подлинность чудес обиделись на тех, кто объявил их дешевыми фокусами. В итоге Герард, всего лишь два дня назад зачисленный в патруль, получил приказ оставить городские улицы и заняться предотвращением драк в Храме.

Он даже не знал, радоваться такому переназначению или нет. Последние сорок восемь часов мнимый нераканец провел пытаясь решить, следует ли ему встретиться с Одилой и откровенно поговорить с нею или же он должен по-прежнему избегать ее. Конечно, Герард не думал, что Одила выдала бы его, однако и доверять ей как прежде он не мог, поскольку не понимал причины столь неожиданного пробуждения в ней религиозного пыла.

Никогда еще перед Герардом не стояло выбора — служить или не служить Богам. Собственно говоря, он вообще о них не думал. Для его родителей присутствие или отсутствие Богов также ничего не значило. Единственное изменение, случившееся в их жизни с исчезновением Богов, свелось к тому, что на следующий день после ухода Божественного Пантеона они принялись завтракать, не произнеся обычной благодарственной молитвы. Теперь же мысли соламнийца были заняты Богами днем и ночью. Впрочем, сердце его пребывало с зачинщиками драк и нередко подначивало своего хозяина тоже кого-нибудь стукнуть.

Через Ричарда, остановившегося в придорожном трактире, Герард уже передал Совету Рыцарей всю добытую им информацию, в том числе и ту, что подтверждала намерения Мины пойти на Оплот.

С учетом подкрепления, присланного из Палантаса, сейчас под началом Мины находилось пять тысяч солдат и рыцарей, и с этой армией она собиралась покорить город, окруженный мощными крепостными стенами и в течение целого года выдерживавший натиск вдвое большего по численности войска. Раньше Герард просто посмеялся бы над подобным планом, но ведь Мина уже захватила Солант, считавшийся неприступным, с гораздо меньшими силами. Она вошла в него при помощи драконов и армии душ, которых собиралась использовать и при взятии Оплота. Герард снова и снова вспоминал страшную ночь падения Соланта и все чаще повторял себе, что живые воины не могли противостоять мертвым. Он даже поделился своим заключением с Советом Рыцарей, хотя никто не спрашивал его мнения по этому поводу.

Герард уже выполнил поставленную перед ним задачу и мог покинуть Солант, вернувшись в сердце Соламнийского Рыцарства. Тем не менее он все еще околачивался здесь, чем ставил свою жизнь под угрозу, ибо, по словам Мины (да и по глубокому убеждению самого Герарда), минотавр считал его вражеским лазутчиком. Правда, никто почему-то не следил за ним. На него вообще не обращали внимания. Его не ограничивали в передвижениях, он мог идти куда угодно и говорить с кем угодно. Он не был принят в ближайшее окружение Мины, но ничего от этого не потерял, поскольку она не пыталась хранить никаких секретов, откровенно отвечая на любой вопрос, касавшийся как ее собственных планов, так и подробностей о Едином Боге, и, приходилось признать, такая уверенность в своих силах впечатляла.

Герард решил, что останется в Соланте и посмотрит, действительно ли войска Мины выйдут из города и направятся на восток. На самом же деле он задержался из-за Одилы и в день своего нового назначения наконец признался в этом самому себе.

Герард обосновался на ступеньках у подножия Храма, откуда ему было удобно наблюдать за толпой, собравшейся послушать Мину. Он расставил своих людей по всему внутреннему двору, полагая, что один лишь вид вооруженных солдат устрашит большинство зачинщиков беспорядков.

Среди пришедших могли быть и те, кто знал Герарда, поэтому он не снимал шлема.

Появилась Мина. По команде минотавра рыцари-охранники окружили свою Повелительницу плотным кольцом, прикрывая ее не столько от неизвестных злоумышленников, сколько от явных обожателей. Завершив проповедь, Мина спустилась к толпе. Она благословляла детей и исцеляла больных, продолжая рассказывать им о Едином Боге. Скептики, наблюдая за ней, что-то бубнили себе под нос, в то время как остальные пытались припасть к ее ногам.

После этого обычного общения с верующими, в течение которого люди Герарда успели предотвратить несколько драк и отправить их зачинщиков в тюрьму, Мина удалилась. К прихожанам вышел Галдар и приказал им расходиться по домам. Люди, не получившие своей доли чуда, начали недовольно ворчать, но минотавр велел им прийти на следующий день.

— Подожди минутку, Галдар, — возвысился вдруг над общим шумом голос Мины. — У меня есть хорошие новости для жителей Соланта.

— Тишина! — проревел минотавр и явно переусердствовал: едва завидев возвращавшуюся Мину, толпа и так притихла, боясь пропустить ее слова.

— Жители Соланта! — крикнула Мина. — Меня известили о том, что великий дракон Келлендрос, также известный под именем Скай, мертв. Всего несколько дней назад я говорила вам о смерти другой драконьей правительницы — Берилл и о гибели страшного дракона Циана Кровавого Губителя. — Мина подняла руки и возвела глаза к небу. — Да узрим мы в их поражении силу Единого Бога!

— Келлендрос мертв? — пронесся по толпе шепот. Каждый вертел головой, желая увидеть реакцию соседей на столь поразительные новости.

Келлендрос в течение длительного времени правил большей частью Соламнии. Он взимал дань с жителей Палантаса при помощи Рыцарей Тьмы, следивших за тем, чтобы казна дракона пополнялась регулярно, а люди оставались крепко зажатыми в узде. И вот наконец Скай покинул этот мир.

— А когда же Единый Бог доберется до Малис? — услышал Герард чей-то крик и вдруг с ужасом осознал, что кричал не кто иной, как он сам.

Соламниец не собирался делать ничего подобного. Эти слова просто сорвались с его уст прежде, чем он смог их остановить. Герард проклял себя за глупость — меньше всего на свете ему хотелось привлекать к себе внимание. Он поспешил опустить забрало на лицо и начал оглядываться вокруг, словно выискивая взглядом неизвестного крикуна. Однако Мину ему одурачить не удалось — пристальный взгляд ее янтарных глаз, скользнув по толпе, с непогрешимой точностью остановился на его шлеме.

— После захвата Оплота, — ответила она спокойно. — Тогда я займусь Малис.

Ее слова потонули в восторженных криках толпы, но Мина лишь вознесла руки к небесам, давая пришедшим понять, что их похвала принадлежит не ей, а Единому Богу. Потом она повернулась и исчезла внутри Храма.

Лицо Герарда пылало. Казалось, еще немного, и стальной шлем растает на его голове. Рыцарь в ужасе ожидал, что теперь в любую минуту рука минотавра вцепится ему в шею, и когда кто-то в самом деле прикоснулся к его плечу, он чуть было не выскочил из собственных доспехов.

— Герард? — прозвучал изумленный голос. — Это ты?

— Одила! — выдохнул он с облегчением, даже не зная, обнять ему ее или стукнуть.

— Стало быть, ты снова здесь. Должна признать, получать жалование сразу в двух местах — хороший способ заработать, но ведь так недолго и запутаться. Или ты подбрасываешь монетку: орел — я Соламнийский Рыцарь, решка — я Рыцарь Тьмы?

— Замолчи немедленно, — рыкнул на нее Герард. Схватив Одилу за руку, он огляделся и, убедившись, что никто за ними не следит, потащил ее в уединенное место розового сада. — Я смотрю, даже новая религия не смогла выбить из тебя твое чувство юмора. — Герард стянул с себя шлем и посмотрел Одиле в глаза. — Тебе хорошо известно, почему я здесь.

Она взглянула на него и нахмурилась.

— Ты ведь не за мной пришел, правда?

— Нет, — ответил он, и в этом была большая доля правды.

— Хорошо. — Лицо Одилы сразу просветлело.

— Но теперь, раз уж ты сама об этом упомянула…

Она снова нахмурилась.

— Послушай меня, Одила, — сказал Герард откровенно. — Я прибыл в Солант по приказу Совета Рыцарей. Они послали меня узнать, действительно ли Мина собирается пойти войной на Оплот.

— Да, собирается, — спокойно подтвердила Одила.

— Теперь я это знаю, — кивнул Герард. — Я ведь нахожусь здесь для сбора информации.

— Я тоже, — перебила она его, — причем моя миссия гораздо важнее твоей. Тебе нужно собрать информацию о врагах. Ты подслушиваешь у замочных скважин, считаешь численность вражеских войск и имеющихся у них стенобитных орудий. — Она помолчала, пристально глядя на Храм. — А я пришла сюда узнать правду о новом Боге.

Герард присвистнул.

Одила снова посмотрела на него.

— Мы, соламнийцы, не можем оставить появление Единого Бога без внимания только потому, что оно идет вразрез с нашими собственными планами. Мы не можем отрицать Его Божественную природу только из-за того, что Он открылся девочке-сироте, а не Повелителю Розы. Мы должны не бояться задавать вопросы, ибо только так мы можем получить ответы..

— И какие же ответы ты успела получить? — спросил Герард с нетерпением.

— Мина выросла в Цитадели Света под присмотром Золотой Луны. Да-да, я сама удивилась. Золотая Луна рассказывала маленькой Мине о старых Богах, о том, как она открыла жителям Ансалона, что это не Боги покинули людей, а наоборот, люди отвергли Богов. Мина спросила ее, могло ли нечто подобное случиться вторично, но Золотая Луна ответила отрицательно. В этот раз Боги действительно ушли и сами предупредили Кринн о своем уходе, назвав это единственным средством спасти его от гнева Хаоса.

Однако Мина не поверила в услышанное. Сердце подсказывало ей, что Золотая Луна заблуждается, что в этом мире еще есть один Бог. Сбежав из дома, она отправилась на его поиски. Мина бродила по свету, держа свою душу открытой для его голоса. И в один прекрасный день она его услышала.

Три года Мина провела в присутствии Единого Бога, узнавая о его планах в отношении этого мира и о том, как воплотить эти планы в жизнь. А когда пришло время и девушка достаточно возмужала для выполнения своей миссии, она вернулась в мир, чтобы возглавить его заблудших обитателей и рассказать им правду о Едином Боге.

— Твоя история отвечает на некоторые вопросы, касающиеся Мины, — согласился Герард, — но как же насчет самого Единого Бога? Лично у меня на почве всего увиденного и услышанного складывается такое впечатление, что он тратит все силы на вербовку мертвых для своей армии.

— Я пыталась это выяснить, — сказала Одила, и лицо ее омрачилось при воспоминании о той ужасной ночи, когда она и Герард в числе других Соламнийских Рыцарей сражались с душами мертвецов. — По словам Мины, мертвые служат Единому Богу по доброй воле. Они рады оставаться в мире, который когда-то любили, и общаться с теми, кто живет в нем сейчас.

Герард хмыкнул:

— Они не были рады, когда увидели меня.

— Умершие не причиняют вреда живым, — насупилась Одила. — Если они и кажутся угрожающими, то только потому, что им не терпится возвестить нам о Едином Боге.

— А, так, значит, в ночь нападения души мертвых просто пытались обратить соламнийцев в новую веру! — съязвил Герард. — Правда, пока они наставляли нас на путь истинный, люди Мины влетели на красных драконах в Солант и убили несколько сотен человек, но это, очевидно, тоже было частью проповеднической миссии. Вот только какова ее конечная цель? Добыть для Единого Бога побольше душ?

— Ты видел чудеса исцеления, совершаемые Миной, — напомнила Одила, глядя Герарду прямо в глаза. — И слышал от нее о смерти двух ужасных великих драконов. Воистину Бог вернулся в мир, и все твои колючие насмешки ничего не изменят. — Она ткнула ему пальцем в грудь. — Тебе страшно. Ты возомнил себя полновластным хозяином своей судьбы и теперь боишься узнать о планах Единого Бога, поскольку они могут отличаться от твоих собственных.

— Если ты хочешь сказать, что я боюсь оказаться в рабстве у Единого Бога, то это правда, — парировал Герард. — Я действительно сам принимаю решения и не собираюсь доверять их никому другому.

— Оно и видно, — ехидно согласилась Одила.

— А хочешь узнать мое мнение? — И Герард так пихнул ее в бок, что она отлетела на шаг в сторону. — Ты устроила в своей жизни грандиозный бардак и теперь надеешься свалить уборку на доброго Единого Бога, который придет и расставит все по своим местам.

Одила вспыхнула, отвернулась и хотела уйти, но рыцарь поспешно схватил ее за руку.

— Прости. Я не должен был этого говорить. Просто у меня сдали нервы. Ты права: я не понимаю смысла происходящего и потому боюсь его.

Одила по-прежнему стояла, отвернув от Герарда свое мрачное лицо, однако вырваться все же не пыталась.

— Мы оба находимся здесь в затруднительном положении, — понизил голос Герард. — Обоих нас подстерегает опасность, и мы не можем позволить себе ссориться. Ну так что, мир?

Он отпустил ее и протянул ей свою руку.

— Мир, — ответила Одила, поворачиваясь и пожимая ее. — Только я не чувствую никакой опасности. Мне кажется, приди сюда даже все Соламнийские Рыцари разом, Мина встретила бы их с распростертыми объятиями.

— Ага, и с мечом в каждой руке, — пробормотал Герард себе под нос.

— Что ты сказал?

— Да так, не важно. Слушай, ты могла бы кое-что для меня сделать. Небольшое одолжение…

— Я не буду шпионить за Миной, — отрезала Одила.

— О, никто не собирается делать из тебя шпионку, — поспешил заверить ее Герард. — Я видел в тюрьме своего друга. Его зовут Палин Маджере. Он маг. Бедняга выглядит очень скверно, и мне интересно знать, не могла бы Мина… вылечить его. Только не упоминай при ней моего имени, — добавил он. — Просто скажи, что ты увидела Палина и подумала… в общем, все должно прозвучать так, как будто это твоя собственная идея.