Врата смерти (№1) - Драконье крыло

Главный жирец закусил губу и сел на место, злобно уставившись на верховного головаря. Тот самодовольно усмехнулся.

– Обвиняемый может продолжать.

– Спасибо, вашество. Видите ли, я всегда удивлялся. почему некоторые части Кикси-винси не работают. Отдельные сектора стоят без дела и потихоньку ржавеют или зарастают коралитом. Некоторые из них бездействуют веками. Но ведь Менежоры создали их не просто так! А зачем? Зачем они были созданы и почему они не делают то, что им положено? И мне пришло в голову, что, если бы мы знали, почему работающие части Кикси-винси работают и как они работают, мы могли бы понять, как работает вся Кикси-винси и зачем она! И это одна из причин, по которым я считаю необходимым, чтобы все обделения собрались и передали друг другу все…

– Это все относится к делу? – перебил его Даррал. У него уже голова шла кругом от боли.

– Э-э… да, конечно. – Лимбек торопливо нацепил очки. – Я думал обо всем этом и размышлял, как мне заставить гегов понять это, поэтому не замечал, куда я иду. А когда я наконец огляделся, я обнаружил, что незаметно вышел за пределы Хета. Это вышло случайно, уверяю вас! В тот момент как раз наступило затишье, и я решил прогуляться, чтобы немного развеяться. Идти было трудно, и я, по-видимому, был слишком занят тем, что смотрел себе под ноги, потому что не заметил, как налетела буря. Мне нужно было укрыться от нее. Я увидел большой предмет, лежавший на земле, и бросился к нему. Можете себе представить, вашество, как я удивился, когда обнаружил, что это не что иное, как ельфский корабль-дракон!

Слова Лимбека, усиленные говорильником, разносились по всей Хвабрике. Геги зашевелились и принялись перешептываться.

– На земле? Быть того не может! Ельфы никогда не спускаются на Древлин! – воскликнул главный жирец. Вид у него был ханически-чопорный и самодовольный. Верховный головарь забеспокоился, но понял по шуму толпы, что дело зашло чересчур далеко и остановить Лимбека сейчас будет уже неудобно.

– Они не спустились, – объяснил Лимбек. – Корабль разбился.

Геги зашумели. Главный жирец вскочил на ноги. Одни кричали: «Заткните ему глотку!», другие – «Сами заткнитесь! Пусть говорит!» Головарь махнул стражникам, те устроили «гром», и постепенно порядок восстановился.

– Я требую пресечь это издевательство над Справосудием! – прогремел главный жирец.

Верховный головарь, собственно, именно это и собирался сделать. Окончание заседания избавило бы его сразу от трех неприятностей: от этого сумасшедшего гега, от головной боли и от проклятого кресла. Однако, с другой стороны, его сторонники могли бы подумать, будто он отступил перед церковью. И шурин все время будет тыкать этим в нос. Нет уж, пусть этот Лимбек выскажется до конца. Хотя этот тип и так уже надел себе петлю на шею.

– Здесь распоряжаюсь я! – громогласно объявил Даррал. – Заседание продолжается! Говорите! – приказал он Лимбеку.

– Надо признаться, я не могу быть абсолютно уверен, что тот корабль разбился, – сказал Лимбек, – но мне так показалось, потому что он лежал на боку и был разломан. Буря надвигалась, а укрыться мне было негде, кроме как в корабле. В обшивке была большая дыра, и я пробрался через нее внутрь.

– Если то, что ты говоришь, правда, тебе очень повезло, что ельфы не убили тебя на месте за дерзость! – воскликнул главный жирец.

– Ельфы не могли убить меня на месте, – ответил Лимбек. – Эти ельфы, бессмертные, как вы их называете, – они были мертвы!

Хвабрика взорвалсь воплями возмущения и ужаса, среди которых слышались отдельные одобрительные восклицания. Главный жирец рухнул на свое место, словно громом пораженный. Обвинительница обмахивала его платочком и громко требовала принести воды. Верховный головарь от изумления подался вперед и безнадежно застрял в своем кресле. Он пытался встать на ноги, но вместо этого только дергался, пыхтел и размахивал своим сверкжезлом, мешая стражникам, которые пытались вытащить его из кресла.

– Слушайте все! – воскликнул Лимбек голосом, способным воспламенять тысячи гегов. Во всем СОППе не было другого оратора, равного Лимбеку. Когда он был в ударе, даже Джарре не могла сравниться с ним. Он дал себя арестовать ради того, чтобы произнести эту речь. Возможно, это был последний случай донести свои идеи до масс. И Лимбек собирался использовать его до конца.

Он вскочил на свой барабан, отбросил бумажки и замахал руками, чтобы привлечь внимание толпы.

– Эти ельфы из небесных царств – вовсе не боги, как нас уверяют! Они не бессмертны! Они сделаны из плоти и крови, так же как и мы сами! Я это знаю – я своими глазами видел, как гниет эта плоть! Я видел их трупы в разбитом корабле! И я видел их мир! Я видел эти «сияющие небеса»! Они привезли с собой книги, и я заглянул в некоторые из них. Их мир – это и в самом деле рай небесный! Он богат и прекрасен – так прекрасен, что нам и во сне не снилось! Там легко жить – но эта жизнь оплачена нашим потом, нашими трудами! И знайте, что они вовсе не собираются «забрать нас к себе на небо, если мы будем достойны», как учат нас жирцы! Зачем им это надо? Ведь мы для них – добровольные рабы! Мы прозябаем в грязи и нищете и служим Кикси-винси, чтобы снабжать их водой, без которой они бы не выжили. Мы сражаемся с бурями всю свою жалкую жизнь ради того, чтобы они могли жить в роскоши, вдали от наших слез и невзгод! И потому я говорю вам, – кричал он, перекрывая нарастающий шум, – что нам следует узнать все о Кикси-винси, научиться управлять ею и заставить этих ельфов, которые не имеют ничего общего с богами, но смертны так же, как и мы, отдать нам то, что принадлежит нам по праву!

Вокруг бушевала буря. Геги орали, визжали, размахивали кулаками. Головарь, в ужасе перед джинном, которого сам же выпустил из бутылки, топал ногами и стучал жезлом по полу с такой силой, что вырвал хвост из подножия статуи и лампа погасла.

– Очистить помещение! Очистить помещение! Копари принялись разгонять народ, но прошло немало времени, прежде чем взбудораженных гегов удалось заставить покинуть Хвабрику. После этого они еще некоторое время толпились в коридорах, но, по счастью, прогудела гуделка, возвещавшая начало новой смены, и толпа рассеялась – одни отправились служить Кикси-винси, другие пошли по домам.

В зале остались только верховный головарь, главный жирец, Голос Обвинения, Лимбек и двое стражников с размазавшейся по лицу краской.

– Вы очень опасный тип, – сказал головарь. – Разумеется, этим выдумкам…

– Это не выдумки! Это все правда! Я клянусь…

– Разумеется, этим выдумкам никто не поверит, но они ведут к раздорам и беспорядкам, в чем мы имели случай убедиться сегодня. Вы сами вынесли себе приговор. Мы предаем вашу судьбу в руки Менежора. Взять его! – приказал головарь стражникам. Те схватили Лимбека, хотя и не очень охотно, словно боялись заразиться.

Главный жирец уже достаточно пришел в себя после обморока, чтобы снова принять благочестивый и самодовольный вид, сохраняя при этом выражение благородного негодования и уверенности в том, что грешник должен быть наказан и осталось только подобрать наказание.

Верховный головарь приблизился к статуе Менежора – слегка пошатываясь, поскольку кровообращение у него в ногах еще не восстановилось. Лимбека тоже подвели поближе к статуе. Несмотря на грозящую ему опасность, он не мог преодолеть своего неуемного любопытства. Его куда больше интересовала статуя, чем ожидавший его приговор. Главный жирец и обвинительницатоже подошли, чтобы лучше видеть.

Верховный головарь, кланяясь, расшаркиваясь и бормоча молитвы, которые повторял за ним главный жирец, взялся за левую руку Менежора и потянул ее вниз.

Глаз, который Менежор держал в правой руке, внезапно моргнул и ожил. Внутри него зажегся свет и стали появляться какие-то картинки. Верховный головарь бросил торжествующий взгляд на жирца и обвинительницу. Лимбек был просто зачарован.

– Менежор говорит с нами! – провозгласил главный жирец, пав на колени.

– Волшебный фонарь! – вскричал Лимбек, вглядываясь в картинки. – Только он на самом деле не волшебный, в нем нет такой магии, как у ельфов. Это механическая магия! Я нашел один такой в другом месте и разобрал. Эти картинки, которые как будто движутся, на самом деле нарисованы на рамках, которые вставлены внутрь и вращаются так быстро, что кажется…

– Умолкни, еретик! – прогремел верховный головарь. – Слушайте приговор! Менежоры повелевают, чтобы ты был предан в их руки!

– По-моему, они ничего такого не повелевают, вашество, – возразил Лимбек.

– По-моему, они вообще ничего не говорят. Я не понимаю, почему…

– Опять «почему»? – взревел Даррал. – У тебя будет достаточно времени задавать вопросы, когда тебя понесет в самое сердце бури!

Но Лимбек плохо расслышал то, что сказал ему верховный головарь, – он вглядывался в картинки в волшебном фонаре.

– Простите, вашество, вы сказали «бури»? – переспросил он. Толстые очки делали его похожим на клопа и внушали Дарралу крайнее отвращение.

– Да, бури! Так повелели Менежоры. Верховный головарь выпустил руку статуи, и глаз мигнул и погас.

– Как? Через эти картинки? Но там же не было ничего такого, вашество! – возмутился Лимбек. – Я знаю, как работает эта штука, и если вы дадите мне время изучить ее…

– Завтра утром, – перебил его головарь, – ты спустишься по Ступеням Нижних Копей. И пусть Менежоры помилуют твою душу!

И Даррал Грузчик, прихрамывая, потирая одной рукой онемевший бок, а другой – раскалывающуюся голову, покинул Хвабрику.

Глава 12. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО

– К вам пришли, – сказал тюремщик сквозь решетку.

– Чего? – Лимбек сел на койке.

– Пришли к вам. Сестра ваша. Выходите. Послышался звон ключей. Замок щелкнул, и дверь распахнулась. Лимбек был весьма удивлен, но послушно встал и последовал за тюремщиком в цистерну для свиданий. До сих пор Лимбек не подозревал, что у него есть сестра. Хотя, конечно, он уже много лег не бывал дома и не очень разбирался в детях, но все же смутно понимал, что ребенку нужно довольно много времени, чтобы родиться и научиться ходить настолько хорошо, чтобы иметь возможность навещать братьев в тюрьме.

Лимбек как раз производил в уме необходимые подсчеты, когда они вошли в цистерну для свиданий. Молодая женщина бросилась к нему столь порывисто, что едва не сбила его с ног.

– Здравствуй, братец! – воскликнула она, обвив его шею руками и чмокнув его в щеку с отнюдь не сестринским пылом – У вас есть время до следующего гудка на пересменку, – проворчал тюремщик и захлопнул дверь цистерны.

– Джарре? – спросил Лимбек, близоруко вглядываясь в нее – очки он оставил в камере.

– Да, конечно! – ответила она, хлопая его по спине. – А ты думал кто?

– Я… я не знаю, – промямлил Лимбек. Он, разумеется, был ужасно рад видеть Джарре, но все же не мог не испытывать легкого разочарования, обнаружив, что у него нет никакой сестры. Все же семья могла бы поддержать его в такой трудный час… – А как ты сюда попала?

– Шурин Одвина Винтокрута работает на скоролете. Он меня и довез. Послушай, какой ужас! Как порабощен наш народ! Не правда ли?

– Да, это ужасно, – согласился Лимбек. Он ничуть не удивился тому, что Джарре пришли в голову те же самые мысли, что терзали его во время поездки в скоролете. С ними это бывало часто.

Джарре отвернулась и принялась медленно разматывать толстый шарф, бывший у нее на голове. Лимбек не мог видеть ее лица без очков, но чувствовал, что она чем-то расстроена. Возможно, это из-за того, что его приговорили к смертной казни, но вряд ли. Джарре к таким вещам относилась спокойно. Тут было что-то поважнее.

– Как дела в нашем Союзе? – спросил Лимбек. Джарре только вздохнула. «Ну, вот, – подумал Лимбек, – так я и думал».

– Ах, Лимбек, – сказала Джарре с упреком и сожалением, – ну зачем тебе взбрело в голову рассказывать все эти байки?

– Байки? – Лимбек вскинул брови чуть не к потолку. – Какие такие байки?

– Ну, эти – про мертвых ельфов, про разбитый корабль, про книжки с картинками, где нарисовано небо…

– Так что, новопевцы поют об этом? – просиял Лимбек.

– Поют! – Джарре заломила руки. – Они кричат об этом в каждую пересменку! Только и слышишь, что эти байки…

– Но отчего ты называешь их байками? – спросил Лимбек и только тут понял, в чем дело. – Так ты что, не веришь? Джарре, все, что я говорил на суде, было правдой! Я клянусь…

– Не надо, не клянись, – холодно перебила его Джарре. – Ты что, забыл, что мы не верим в богов?

– Я клянусь моей любовью к тебе, дорогая, – продолжал Лимбек, – что все, что я говорил, – чистая правда. Это все было, было на самом деле! Именно то, что я увидел тогда и понял, что ельфы не боги, а смертные, как и мы сами, – именно это заставило меня создать наш союз. Именно воспоминание об этом дает мне мужество встретить лицом к лицу все, что меня ожидает, – сказал он со спокойным достоинством, которое растрогало Джарре до слез. Она разрыдалась и опять прижалась к Лимбеку.

Лимбек успокаивающе погладил ее по широкой спине и тихо спросил:

– Джарре, то, что я сказал, очень повредило нашему делу?

– Н-нет, – всхлипнула Джарре, уткнувшись носом в тунику Лимбека, теперь еще и вымоченную слезами. – На самом деле мы… э-э… Видишь ли, дорогой, мы… э-э… сочли нужным распустить слух, что мучения, которые тебе пришлось перенести в лапах жестоких империалистов…

– Да что ты, дорогая! Никто меня не мучил. На самом деле здесь все так добры…

– Ах, Лимбек! – воскликнула Джарре в отчаянии, отодвинувшись от него. – Ты безнадежен!

– Извини… – растерянно сказал Лимбек.

– Так, слушай, – сказала Джарре, поспешно вытерев глаза. – У нас мало времени. Сейчас самое главное – твоя предстоящая казнь. Так что не вздумай ничего портить! Не надо рассказывать больше всякие истории про мертвых ельфов и прочую ерунду… Лимбек вздохнул.

– Ладно, – покорно сказал он. – Не буду.

– Ты – мученик идеи. Не забывай этого. И, ради нашего дела, постарайся выглядеть соответственно! – Она неодобрительно оглядела его плотную фигурку.

– По-моему, ты даже растолстел!

– Да, кормят тут неплохо…

– В такое время, Лимбек, ты мог бы думать не только о себе! – возмутилась Джарре. – У тебя всего одна ночь. Похудеть ты, конечно, не успеешь, но постарайся сделать все, что можно. Ты не мог бы набить себе парочку синяков на видном месте?

– Боюсь, что нет… – трусливо промямлил Лимбек – он прекрасно знал, что на такое не способен.

– Ну что ж, придется обойтись без этого, – вздохнула Джарре. – Но, по крайней мере, постарайся выглядеть настоящим мучеником.

– А как это?

– Ну, знаешь, таким – мужество, достоинство, вызов, прощение…

– Что, все сразу?

– Да, обязательно. Очень важно показать, что ты их прощаешь. Можешь даже сказать что-нибудь на эту тему, когда тебя будут привязывать к птице.

– Прощение… – пробормотал Лимбек, запоминая наставления.

– А когда тебя будут сталкивать с обрыва, надо крикнуть что-нибудь вызывающее. Что-нибудь вроде: «СОПП жив! Им не сломить нас!» И что ты еще вернешься.

– Вызов… СОПП жив… Я вернусь… Как «вернусь»? – Лимбек вскинул голову и близоруко уставился на Джарре.

– Конечно, вернешься! Я же говорила, что мы тебя вытащим, и мы тебя вытащим. А что ты думаешь, мы так и дадим им казнить тебя? Еще чего!

– Ну, я…

– Ну трус же ты! – сказала Джарре, взъерошив ему волосы. – Так вот, ты знаешь, как устроена эта птица?

Над городом разнесся вой гуделки. В решетчатом окошке в двери показалась толстая физиономия тюремщика.

– Время! – крикнул он и зазвенел ключами. Джарре подбежала к двери.

– Еще три слова, ну пожалуйста! Тюремщик нахмурился. Джарре показала ему увесистый кулак:

– Не забудь, что я отсюда выйду! Тюремщик пробормотал что-то невнятное и удалился.

– Так вот, – обернулась Джарре, – о чем это я? Ах да. О птице. Лоф Елекстрик…

– А это кто такой? – ревниво перебил ее Лимбек.

– Он из обделения Елекстриков, – торжественно объявила Джарре. – С помощью этих громовых птиц они собирают лепестричество для Кикси-винси. Лоф говорит, что тебя привяжут к двум огромным деревянным крыльям с перьями тира и на большом канате. Потом тебя столкнут вниз, к Ступеням Нижних Копей. Тебя понесет ветром, будет хлестать дождем и градом…

– И молниями? – опасливо спросил Лимбек.

– Нет, молний не будет, – успокоила его Джарре.

– А почему тогда эта штука называется громовой птицей?

– Просто называется, и все.

– Но ведь я же тяжелый? А вдруг я не полечу, а упаду вниз?

– Конечно, упадешь! Слушай, не перебивай меня!

– Хорошо, – покорно сказал Лимбек.

– Эта штука будет падать. Канат порвется. Птица в конце концов упадет на один из островов Нижних Копей.

– Да? – Лимбек побледнел.

– Не беспокойся. Лоф говорит, что рама почти наверняка должна выдержать. Она очень прочная. Деревянные рейки, которые делает Кикси-винси…

– Интересно, а зачем? – задумчиво спросил Лимбек. – Зачем Кикси-винси делать деревянные рейки?

– Откуда я знаю! – воскликнула Джарре. – Это сейчас не важно! Лимбек, слушай! – Она ухватила его за бороду и дернула так, что у него слезы выступили на глазах. Джарре по опыту знала, что это единственный способ отвлечь его от очередного философского вопроса. – Ты упадешь на один из островов Нижних Копей. На этих островах Кикси-винси добывает руду. Когда копальные ковши спустятся вниз, ты должен пометить один из них. Наши ребята будут следить за ковшами, мы увидим твою пометку и узнаем, на каком ты острове.

– Замечательный план, дорогая! – Лимбек смотрел на нее с восхищением.

– Спасибо. – Джарре зарделась от удовольствия. – Самое главное – держись подальше от ковшей, чтобы тебя не задавило.

– Ладно.

– В следующий раз, как ковши пойдут вниз, мы спустим «руку помощи», – продолжала Джарре и, видя недоумевающее выражение на лице Лимбека, пояснила:

– Это такой ковш с кабинкой, в нем спускают гегов на остров, чтобы отцепить застрявший ковш.

– Ах, так вот как это делается! – восхитился Лимбек. Джарре снова дернула его за бороду.

– Как жаль, что ты никогда не служил Кикси-винси! Ладно, извини. Я не это хотела сказать. Она поцеловала его и погладила по щеке.

– Все будет в порядке. И помни: когда ты вернешься, мы объявим, что тебя осудили без вины и что Менежоры поддерживают тебя и наше дело. Все геги сбегутся к нам! И настанет день, когда революция совершится!

Глаза у Джарре сияли.

– Да, это чудесно! – Лимбек тоже был захвачен ее энтузиазмом.

Тюремщик сунул нос в решетку и многозначительно покашлял.

– Иду, иду! – Джарре снова закуталась в шарф. Потом в последний раз поцеловала Лимбека, хотя шарф ей мешал. После этого во рту у Лимбека осталась шерсть от шарфа. Тюремщик отворил дверь.

– Помни, – сказала Джарре заговорщицким шепотом, – ты – мученик!

– Мученик, мученик! – весело согласился Лимбек.

– И никаких сказок о мертвых богах! – сказала она напоследок, когда тюремщик уже вел ее к двери.

– Это не сказки… – начал Лимбек, но было уже поздно – Джарре исчезла за дверью.

Глава 13. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО

Геги, народ добрый и мягкосердечный, за всю свою историю не знали войн (по крайней мере, насколько они помнили). Чтобы гег лишил жизни другого гега? Невиданно! Неслыханно! Невозможно! Убить гега могла только Кикси-винси, да и то случайно. В законах гегов предусматривалась смертная казнь за разные тяжкие преступления, но они не могли собственноручно казнить одного из своих товарищей. Поэтому они поручали это Менежорам. Менежоров поблизости не было, поэтому никто не знал, что они об этом думают, но предполагалось, что они не возражают. Так что, если Менежоры считали нужным, чтобы осужденный остался в живых, им следовало самим позаботиться о том, чтобы он выжил. А нет – значит, нет.

«Спуститься по Ступеням Нижних Копей» – это принятый у гегов способ избавляться от лишних членов общества. Нижние Копи – это скопление мелких островков, что летают ниже Древлина, уходя вниз по бесконечной спирали. Они опускаются все ниже и ниже, пока не исчезают в клубящихся облаках Вечной Тьмы. Говорят, в древности, сразу после Разделения, эти острова были так близко к Древлину, что по ним действительно можно было ходить, как по ступенькам, перепрыгивая с одного на другой. Видимо, в древности преступников заставляли делать именно это.

Однако с течением веков острова все глубже и глубже уходили в Мальстрим, так что теперь они лишь смутно виднелись внизу во время затишья. И, как заметил один из самых мудрых верховных головарей, теперь гегу пришлось бы отрастить крылья, чтобы спуститься по этим Ступеням. Сказано – сделано. Геги стали снабжать осужденных крыльями. Так и возникла та «громовая птица», которую описывала Джарре.

Официальное ее название было «Крылья Справосудия». Она была сделана из тонких, хорошо оструганных деревянных реек, которые делала Кикси-винси для елекстриков.

Это была деревянная рама шириной в четыре фута и длиной футов в четырнадцать. Она была обтянута тканью (еще одним продуктом деятельности Кикси-винси) и украшена перьями, прилепленными к ткани липкой массой из муки и воды. Обычно такие сооружения привязывали к канату, запускали в грозовую тучу и собирали молнии. Но с тяжеленным гномом в качестве груза такая птица могла только падать, хоть и не очень быстро.

Приговоренного выводили на край Древлина во время затишья и привязывали к Крыльям Справосудия: запястья прикручивали к раме, а ноги свободно болтались снизу. Потом шесть жирцов поднимали птицу и, по знаку верховного головаря, разгонялись и сбрасывали ее с обрыва.

При казни могли присутствовать лишь верховный головарь, главный жирец и шесть младших жирцов, которые должны были отправлять в полет Крылья Справосудия. Когда-то, давным-давно, на казнях могли присутствовать все геги, не занятые на работе. Но потом произошла эта история с печально известным Дирком Шурупом. Дирк напился, уснул на рабочем месте и не увидел, что стрелка на гуделке, привинченной к кипятилке, давно уже зашла за красную черту. В результате котел взорвался, несколько гномов обварились насмерть и, что еще хуже, Кикси-винси была серьезно повреждена – ей пришлось остановиться почти на полтора дня, чтобы исправить повреждения.

Дирк и сам обварился при взрыве. Но тем не менее он остался в живых, и его приговорили к Ступеням. Толпы гегов собрались посмотреть на казнь. Те, кто стоял сзади, начали проталкиваться вперед, чтобы лучше видеть, и в результате многие из тех, кто стоял на самом краю острова, «спустились по Ступеням» безо всякого решения суда. После этого верховный головарь запретил публичные казни.

В данном случае публика потеряла немного. Лимбек был так зачарован приготовлениями к казни, что совершенно забыл о том, что ему надлежит выглядеть мучеником, и до смерти замучил жирцов, которые привязывали его к раме, бесконечными вопросами.

– А на чем перья держатся? А из чего эта паста? А чем скреплена рама? А много ткани пошло на крылья? Да, так много? В самом деле? А интересно, зачем Кикси-винси делает ткань?

Кончилось тем, что главный жирец, под предлогом защиты невинных душ от ереси, велел заткнуть Лимбеку рот. Рот ему заткнули, и верховный головарь распорядился сбросить Крылья Справосудия в пропасть без особых церемоний (он опять надел свою корону, у него жутко трещала голова, так что он не получал ни малейшего удовольствия от этой процедуры).

Шестеро крепких жирцов подняли Крылья за середину. Главный жирец махнул рукой, и они побежали к краю острова. Но внезапно налетел ветер, подхватил Крылья, вырвал их из рук жирцов, поднял в воздух, покрутил и уронил наземь.

– Что вы делаете, идиоты! – завопил головарь. – Что там делают эти идиоты? – крикнул он своему шурину. Тот бросился к обрыву выяснять, в чем дело.

Жирцы вытащили Лимбека из-под обломков птицы и привели обратно на помост. Принесли другие Крылья Справосудия (головарь кипел и ярился), Лимбека снова привязали, главный жирец прочел наставление своим подчиненным, и те снова подняли раму и побежали к обрыву.

На этот раз ветер подхватил Крылья как раз в нужный момент, и Лимбек красиво взмыл в небо. Канат оборвался. Младшие жирцы, главный жирец и верховный головарь стояли на краю обрыва и смотрели, как птица медленно уходит вдаль и вглубь.

Видимо, Лимбеку все же удалось выплюнуть кляп, потому что Даррал Грузчик позднее клялся, что из пропасти донеслось последнее «почему-у-у?». Головарь снял чугунную корону, с трудом поборол желание швырнуть ее в Мальстрим, вздохнул с облегчением и отправился к себе домой, в свою цистерну.

***

Лимбек плыл в воздушных потоках, мягко спускаясь вниз по спирали, и вертел головой, пытаясь разглядеть, как выглядит Древлин снизу. Он долго наслаждался ощущением полета и созерцал нагромождения коралита, которые отсюда, снизу, выглядели совсем не так, как наверху. Очков на Лимбеке не было (он завернул их в платок и спрятал в карман), но его подхватило восходящим потоком, и он проплывал под самым дном острова. Вид отсюда был великолепный.

Внутрь острова уходили тысячи и миллионы отверстий. Некоторые были очень большие – Лимбек легко мог бы залететь в одно из них, если бы имел возможность управлять крыльями. Он увидел, что из этих отверстий вырываются какие-то пузырьки. Оказавшись на воздухе, они тотчас же лопались. Лимбек понял, что сделал важное открытие.

«Наверное, в коралите есть какой-то газ, который легче воздуха. Оттого-то остров и летает. – Лимбек вспомнил картинку, которую он видел в Глазе. – Интересно, а отчего одни острова летают выше других? Вот, например, почему тот остров, на котором живут ельфы, выше нашего? Наверно, их остров меньше весит. А отчего? А, ну да, конечно, – Лимбек не замечал, что его птица спускается вниз по такой головокружительной спирали, что он непременно испугался бы, если бы у него было время это заметить. – Наверно, все дело в породах. Ведь разные породы весят по-разному. Наверно, у нас тут больше всяких руд – железа и прочего, – чем наверху, у ельфов. Наверно, Менежоры потому и построили Кикси-винси здесь, а не там, наверху. И все же это не объясняет, зачем они его построили».

Лимбеку захотелось записать последнюю мысль, он шевельнул рукой и обнаружил, что рука к чему-то привязана. Он поднял глаза, чтобы выяснить, в чем дело, и вспомнил о своем интересном, хотя и довольно отчаянном, положении. Вокруг быстро темнело. Древлина больше не было видно. Ветер усилился и понес его по кругу. Птицу начало трясти и швырять из стороны в сторону, вверх, вниз, вперед, назад, вправо, влево… Пошел дождь, и Лимбек сделал еще одно открытие, не столь блестящее, как первое, но значительно более важное для самого Лимбека.

Клейкая масса, на которой держались перья, размокала в воде! Лимбек в тревоге наблюдал, как перья отваливаются с материи, сперва по одному, а потом целыми пучками. Лимбек невольно попытался освободить руки, хотя вряд ли он смог что-нибудь сделать, даже если бы руки у него были свободны. Он дернул правой рукой. Эффект вышел сильный – и совершенно непредусмотренный: птица перевернулась вверх ногами. Лимбек повис на руках под крыльями, на которых становилось все меньше перьев. А под ногами у него была пустота. Сперва Лимбека охватила паника, но потом он осознал, что никуда не падает, напротив – его положение улучшилось: материя, на которой почти не осталось перьев, вздулась и замедлила падение. Правда, его по-прежнему швыряло из стороны в сторону, но все же движение стало более ровным.

Неуемный ум Лимбека уже начал выстраивать законы аэродинамики, но тут Лимбек заметил внизу, в облаках, темное пятно. Прищурившись, Лимбек понял, что это не что иное, как один из островов Нижних Копей. Пока он парил в облаках, ему казалось, что он спускается очень медленно. Теперь же он с изумлением увидел, что остров несется ему навстречу с огромной скоростью. Лимбек тотчас открыл еще два новых закона – теорию относительности и закон гравитации.

Но, к несчастью, оба эти открытия вылетели у него из головы в тот момент, когда птица рухнула на землю.

Глава 14. ГДЕ-ТО НАД АРХИПЕЛАГОМ УЛИНДИЯ, СРЕДИННОЕ ЦАРСТВО

В то утро, когда Лимбек летел вниз, к островам Нижних Копей, Хуго и принц летели на драконе вслед уходящей ночи где-то над Улиндией. Лететь было холодно и скучно. Триан дал дракону все нужные указания. так что Хуго оставалось лишь сидеть в седле и размышлять. Он не мог даже следить за дорогой – их сопровождало магическое облако.

Временами дракон спускался вниз, к земле, чтобы взглянуть на местность, и тогда Хуго пытался определить, где они находятся. Он был уверен, что дракон путает следы. Он отдал бы половину денег, что были у него в кошельке, чтобы узнать, где находится укрытие Стефана. Однако вскоре он понял, что это дело безнадежное, и сдался.

– Я есть хочу! – сказал Бэйн. Его мальчишеский голос громко прозвенел в ночной тишине.

– Цыц! – оборвал его Хуго. – Попридержи язык! Он услышал, как мальчишка всхлипнул. Обернувшись, он увидел, что глаза у принца расширились и блестят от слез. Небось на него за всю жизнь никто ни разу не прикрикнул…

– Ваше высочество, – мягко сказал Хуго, – в ночном воздухе звук разносится очень далеко. Возможно, за нами кто-то гонится. Не стоит облегчать ему поиски.

– А что, за нами действительно кто-то гонится? – Бэйн побледнел, но ничем не выдал своего страха. Смотри-ка, а парень не из трусливых!

– Скорее всего да, ваше высочество. Но вы не бойтесь.

Мальчик закусил губу и робко обнял Хуго за пояс.

– Вам ведь это не мешает?

Теплое тельце прижалось к Хуго, детская головка привалилась к его могучей спине.

– Я не боюсь, – сказал Бэйн, – просто мне так лучше.

Убийцу охватило странное чувство. Хуго внезапно почувствовал себя последним подонком. Он скрипнул зубами – ему захотелось отпихнуть мальчишку, но он устоял, сосредочившись на грозящей им опасности.